Брак по расчету. Я развожусь! (СИ)

Глава 5

Как бы мне ни хотелось ехать домой, но я вынуждена. В конце концов, у меня есть родители, которые переживают за меня, когда я поздно возвращаюсь. Пусть я самостоятельная, взрослая и совершеннолетняя девушка с очень умной головой на плечах, все же родительского контроля мне не избежать. Правильно говорит мама, что, сколько бы лет нам ни было, для нее мы все еще те маленькие детишки, которые бегали во дворе туда-сюда буквально пятнадцать лет назад.

Я это поняла после рождения племянницы. Ей четыре года, и она вполне может есть сама, однако я почему-то думаю, что Айсель испачкается или не съест все до конца. Будто ей всего лишь несколько месяцев или годик.

Заехав во двор, я вздыхаю. Каждый день одинаковые ритуалы. Устала, ей-богу. Хочется чего-то новенького и даже безумного. И лишь Беркутов сможет удивить меня, если я, конечно, соглашусь поехать туда, куда он меня пригласил. А так хочется… Ну и на нервах его поиграть тоже охота. Пусть не думает, что я такая легкодоступная. Мерзавец прямо как тачка, у которой часто происходят неполадки. Например, тормоза сдают.

Подняться в комнату, принять душ, высушить длинные волосы… Все это занимает у меня час. Быстренько переодеваюсь и, оставив телефон на кровати, спускаюсь вниз, игнорируя звонок Димы. Пусть названивает. Пусть пишет сообщения. А я отвечу позже, хоть любопытство и щекочет нервы.

— Ужина, Милена, тебе сегодня не избежать. Похудела сильно! — ругается мама. — Скоро в скелета превратишься. Так нельзя!

Я кривлюсь. Нет, родительница преувеличивает. Я не такая уж… То есть не из костей и кожи состою. Но в том, что я сильно потеряла вес, она права. Ну что поделать? Жрать с утра до вечера без остановки, что ли? Уж пардоньте, я так не умею.

— Что ты там приготовила? Вкусно так пахнет, — втягиваю носом запах, исходящий из кухни. — Правда, Алина накормила меня по полной программе. Не знаю, как кусок в горло полезет.

— Ой, вот не надо врать, а? Сестра тебя не хотела сдавать, но маленькая наивная Айсель сразу нажаловалась, что ты не стала нормально у них есть и что из-за этого Алина на тебя обиделась.

Вот же… В кого это пошла моя племянница? Нельзя сдавать своих! В следующий раз обязательно надо поговорить с ней по этому поводу.

— Мамуль, меня на ужин пригласили, поэтому нажираться дома я не хочу, — почти не вру, приближаюсь к матери. — Ты, если что, выручи меня. Чтобы папа сильно не ругался.

— Ага. Чтобы вместо этого я с ним поругалась?

— Нет, у вас до этого не доходит. Ты как повышаешь голос, когда он не прав, так он сразу становится белым и пушистым. Я знаю. Однажды наблюдала за вами втайне от вас. Вот только не отрицай! — поднимаю указательный палец вверх, как только вижу, что мама хочет перебить. — Это он нам, своим детям, демонстрирует, какой он жесткий и строгий, чтобы мы не совершали лишних поступков, боялись его. А на самом деле наш папочка ну о-о-очень хороший, — смеюсь я, увидев улыбку на лице мамочки. — Все, я побежала. Люблю вас, ма.

Я слышу, как мама что-то недовольно говорит. Но если не останавливает меня, значит, все прекрасно. Надо бежать. Но сначала забрать мобильник из спальни.

Вызываю такси, и оно прибывает за считаные минуты. Едем мы в полной тишине, если не учитывать, что в салоне автомобиля играет тихая музыка. Ну, вообще-то так и должно быть, верно? О чем я буду разговаривать с чужим мне мужчиной? Но он, походу, находит тему.

— Мне кажется, что за нами следят. Вы случайно не в курсе? — спрашивает он, я же напрягаюсь сильно.

Хрен знает, кто едет за нами. От Димы куча сообщений, и я ответила ему, что уже в пути, скоро буду. На что он отправил смайлики в виде сердечек и еще написал, что очень ждет.

Мы решили встретиться у нашего агентства. Якобы то место, куда он собирается меня отвезти, секретное. И я вряд ли найду его. Поэтому Беркутов заберет меня и мы поедем вместе.

— Езжайте дальше. Я без понятия… Может, вам показалось?

Мужчина усмехается, решает не отвечать мне. Расплатившись с таксистом, я покидаю салон автомобиля, оглядываюсь. Вообще-то тут всегда горят фонари, постоянно светло, а сейчас… Будто свет вырубили.

Едва такси отъезжает от меня, как я слышу мужской смех. Оборачиваюсь резко. Сердце скачет в груди, а трое мужчин смотрят на меня как изголодавшиеся звери.

— О-о-о, какая красотка, — присвистывает один из них, приближаясь ко мне.

А я уже сбежать хочу, но ноги будто приросли к земле. А вообще… Я что, не смогу дать им отпор?

— А нам сказали, чтобы мы передали тебе приветик, — говорит второй.

Он протягивает руку, чтобы схватить меня за волосы, но получает пинок между ног. Загибается, орет как долбанутый на всю голову. Будто я его вовсе не ударила, а одно место отрезала.

И почему тут нет никого? Вообще ни одного прохожего! Совпадение или…

— Отойдите от меня! Немедленно! — рычу я, отталкивая от себя второго.

Я дочь капитана Захарова, за себя постоять могу вполне. Но, черт возьми, эти три громилы… Они гораздо сильнее. А я… Скелет и кожа, как выразилась мама.

Всего миг — и перед глазами темнеет. Падаю на пятую точку. Уф! Больно-то как! Кажется, я получила хорошенькую пощечину, от которой в ушах начинает звенеть.

Мужские рычания, кто кого бьет — непонятно. Прихожу в себя лишь тогда, когда трое придурков нападают на Диму, который отбивается от них как может.

И орет на меня, чтобы я немедленно села в машину и уехала.

Я впадаю в ступор всего на минуту, и за то время трое горилл успевают помять Диму, хоть и отбивается тот действительно достойно. Бегу к машине Беркутова, мысленно молясь, чтобы ключи от автомобиля он с собой не взял. И, кажется, мои молитвы принимаются. Завожу мотор и несколько раз моргаю фарами, чтобы привлечь внимание этих придурков. Нашлись мне бойцы. Я своего парня в обиду не дам.

Так, Милена, у тебя уже крыша начинает съезжать. С каких таких пор Беркут стал твоим парнем? Ничего подобного. Вырубай эмоции и действуй так, как в данной ситуации может действовать дочь капитана Захарова.

Одного из долбанутых Дима отшивает. Тот падает на пятую точку, а потом пустой башкой ударяется об асфальт. Двое еще не понимают, но, кажется, догадываются, какие планы я строю в своей гениальной голове. Им нужно бежать. Иначе через считаные секунды окажутся под колесами Диминой тачки.

Так они и поступают, как только я жму на педаль газа. Схватив третьего за локти, они тянут его в сторону высокого здания. Я торможу рядом с Димой, теряю из поля зрения тех балбесов. Мужиками себя называют. Я уверена, выйди они на ринг один на один с Беркутовым, Дима их бесспорно раздавил бы. А нападать всей бандой на одного… Совсем не мужской поступок.

— Я вызвала ментов. Сейчас будут тут, — говорю как можно громче, едва вылезаю из машины.

Пусть услышат. Далеко уйти не смогут в любом случае. Меня удивляет, что в это время тут даже прохожих нет. Всего пара человек, которые просто косятся, но не подходят даже. Я бы не смогла спокойно пройти мимо, увидев кого-либо в беде.

— Ты как? — спрашивает Дима слабым голосом, как только опускаюсь на корточки рядом с ним.

— Нормально. Но ты выглядишь неважно. Надо ехать в больницу. Вставай.

— Никакой больницы, Мили. Или домой, или же оставь меня тут и уходи, — встает, не игнорируя мою помощь. Сжимает мою руку.

— Ты вообще ку-ку? Как я могу тут тебя оставить? Ладно, домой так домой. Но, блин! Дим, не будь таким упертым бараном, а?

— Мы с тобой идеальная пара, кактус ты мой прекрасный. Вести машину я не смогу, голова трещит, а перед глазами непонятные фигнюшки прыгают. Не говорю о ребрах. Твари! Сразу трое…

— Я справлюсь, не переживай, — помогаю парню сесть, сама же располагаюсь за рулем. Поворачиваюсь и изучаю лицо Димы. Бровь разбита, как и губа. Костяшки пальцев в крови.

— Смотришь так, будто меня подозреваешь в этом дурацком спектакле.

— А ты случайно мысли читать не умеешь? Как раз первое, что я подумала, как только увидела тех долбанутых, было именно то, что все это твоих рук дело, — щурюсь.

— Ты думаешь, я бы позволил кому-либо тебя ударить? — уголки его губ дергаются в кривой усмешке. — Я могу сделать больно словами или же некоторыми поступками, но руку никогда не подниму. Без разницы, какая женщина стоит напротив меня. Я все такое просто ненавижу.

И почему-то я верю ему.

Дима диктует адрес. Доезжаем мы до дома Беркутовых, можно сказать, в абсолютной тишине. Выходить не хочется. Лучше пусть он идет к себе, а я вызову такси и вернусь домой. День, конечно, так себе. Не без адреналина… Но мне очень жаль Диму. Вроде как сюрприз мне сделать хотел, а оказалось… Ему сделали сюрприз. И, заметьте, очень неприятный.

— Не поможешь?

— Неужели дома никого нет, Дим? Я не хочу…

— Всего лишь помоги дойти до дома, Мили, — перебивает, кривясь как от тупой боли, хватаясь за бок.

— Господи… Ну хорошо, — вздыхаю.

Роскошный особняк. Все тут со вкусом. Ожидаемо. Мой босс крутой мужчина, и тут его любимые цвета. Золото, серебро и кофе.

Как бы я ни хотела вернуться к себе, Дима не отпускает. То он говорит, что я должна его на ноги поставить. То говорит, что я безжалостная дама с бесчувственным сердцем. Умом понимаю, что оставить его одного в таком состоянии не самый лучший выбор. Но… Мне страшно. Он, как масло, впивается в меня, а я как зажигалка… Могу чиркнуть в любой момент. И тогда… Нет, это не допустимо.

Нахожу аптечку в ванной. Обрабатываю раны парня. Руки, лицо… И живот. А у Димы, оказывается, есть крутая татушка на плече, а еще в области груди. И тело у него такое… Крепкое, притягательное. Интересно, сколько лет он занимается спортом?

Помогаю Беркутову переодеться. В душ, конечно же, не предложу. Нет, умру, но не пойду туда вместе с ним.

— А ты реально красивая, — хриплый шепот слышится у уха. — Глаза, губы… Они манят как магнит. Хочется целовать их и целовать. Не отпускать. Сожрать тебя тянет, Мили. Всю и полностью.

Каждое его слово вибрацией проходится по грудной клетке. Нервно сглатываю и машинально облизываю пересохшие от легкого волнения губы. На Диму не смотрю, тяну подол его толстовки вниз и уже хочу отойти, как Беркутов хватает меня за руку и прижимает к себе. Усаживает рядом.

— Мне пора домой, — выходит еле слышно, неуверенно.

— Куда же ты так спешишь, Мили? И вообще, сколько еще будешь бегать от меня? Рано или поздно смиришься, что от меня тебе никуда не деться. Так зачем терять столь драгоценное время?

И опять эта хрипотца в голосе, от которого мурашки бегут по коже.

Я поднимаю на него глаза. Они у него темные-темные. Зрачки будто еще шире стали. А лапища Димы уже нагло скользит к внутренней стороне бедра.

— Дим, — хочу сказать, чтобы не перегибал, но…

— Замолчи.

Схватив меня за затылок, притягивает к себе еще плотнее и впивается в губы. Не дает ни единого шанса отвернуться. Зарывается пальцами в волосы, тянет их назад. Освобождает шею и в ту же секунду касается языком бешено бьющейся венки.

— Дима… — то ли стон, то ли жалобное рычание.

— Сегодня ты станешь моей, Мили. Даже не сомневайся.