Братья

Глава 20. Договор и обязательства

Собственно официальная часть церемонии еще не началась. Дедушка о чем-то вполголоса беседовал с отцом Криана. Сам Криан стоял неподалеку, делая вид, что не обращает внимания на разговор, хотя внимательному наблюдателю было очевидно, что он напряженно ловит каждое слово. Тэйнен же, как и велела ей Тара, стояла в сторонке от всех собравшихся, скромно опустив голову, и боковым зрением изучала происходящее вокруг нее. Поэтому появление рядом с ней Эдара Ровари ее совершенно не удивило.

Архимагистр Ровари, насколько она знала, доводился младшим братом ее деду по матери. Присмотревшись внимательней, Тэйнен осознала ошибочность своего прежнего мнения о нем. Несмотря на седину, Ровари был еще не стар, на обычный человеческий счет ему было, вероятно, лет около пятидесяти. В лице его Тэйнен сразу же приметила черты явного фамильного сходства с портретом ее покойного деда, только взгляд у младшего брата был колючим. Он подошел к ней, взял за руку и подозрительно задушевно поинтересовался:

— Девочка моя, ты уверена в своем решении?

Тэйнен мельком отметила, что вторую руку Эдар Ровари прячет глубоко в складках мантии. Вспомнились слова дедушки про амулет в кармане. Стало быть, не напрасно…

К тому же, теперь в лице архимагистра появилось что-то отчетливо неприятное, обманчиво-доброжелательное. Колючий холод в глазах сменился теплом жидкого меда. Такого, оказавшись в котором, неосторожные мухи обречены на гибель. Его очевидно нисколько не интересовала ее судьба, исключительно своя собственная. С некоторым трудом придушив попытавшуюся было выползти ехидную улыбочку, Тэйнен ровным голосом ответила:

— Да, вполне. Благодарю Вас.

— Видишь ли, досточтимый магистр Верье не вполне ясно изложил мне причины, заставившие его желать этого союза…

Внутреннее чутье настойчиво советовало Тэйнен не выказывать сейчас своей осведомленности в вопросах межклановой политики. Ровари готов был видеть в ней просто глупенькую капризную девчонку, обученную толком лишь махать мечом, и она охотно ему подыграла, изобразив на лице недовольную гримаску:

— Это было мое желание, — сообщила она в ответ с явно напускной холодностью.

По губам Эдара Ровари скользнула холодная, чуть презрительная улыбка. Он заглотил наживку с видимым удовольствием, едва не заставив Тэйнен торжествующе улыбнуться.

— И у тебя были на то причины?

— Я так решила.

Вот теперь улыбочка выглядела вполне уместной, и Тэй позволила ее себе. Ровари улыбнулся еще слаще.

— Что ж, в таком случае я могу лишь надеяться, что этот союз принесет радость всем его участникам.

— Я тоже на это надеюсь.

Змея отползла, тихо шурша складками парадной мантии. Тэйнен продолжала улыбаться ей в спину, играя свою роль. Годар Верье, тем временем, поднялся со своего высокого кресла, жестом потребовав тишины. Собравшаяся в зале публика разом прекратила разговоры, и раскатилась к стенам, освобождая пространство в центре.

Дирк Вэллейн вышел на середину зала. Криан последовал за ним, остановившись в шаге от отца, и почтительно склонил голову. Церемония началась.

— Я, Дирк Иллис Вэллейн, сын Кейрата Иллис Вэллейна, законный глава клана Вэллейн, от имени своей семьи и своего клана прошу у Вас, Годара Иллис Верье, сына Дегара Иллис Верье, законного главы клана Верье, руки Вашей внучки, Тэйнен Иллис Верье, дочери Тамиана Иллис Верье, для своего сына, Криана Иллис Вэллейна, — ровно, ни разу не запнувшись, выговорил Дирк Вэллейн.

Несмотря на всю волнительность момента Тэйнен едва удержалась, чтобы не захихикать. Ее всегда забавляли такие вот церемонии с обязательным произнесением полных имен самих участников, а заодно и их родителей. Маги, кстати, еще довольно скромно обходились упоминанием одних только отцов, у человеческих вельмож порой доходили и до пра-прадедов, если из всех предков только те и добились хоть мало-мальской известности.

Однако, все остальные собравшиеся сохраняли серьезное, даже благоговейное молчание. Хихикать в такой обстановке было бы не самым мудрым поступком даже для той легкомысленной девицы, какую она сегодня из себя изображала. Потому, сделав над собой усилие, Тэйнен осталась серьезной, даже скромно потупила глаза.

На нее, впрочем, все равно никто даже не посмотрел. Взгляды были прикованы к главам кланов. Собственно жених и невеста никого не интересовали, и это было ничуть не удивительно. Ведь не всякий день главы кланов, находящихся в состоянии затяжного, давнего конфликта, встречаются по такому поводу. И, хотя все и знали, что вопрос уже решен, и происходящее сейчас действо в сущности лишь дань традиции, внимание собравшихся было Годару Верье обеспечено.

— Я, Годар Иллис Верье, сын Дегара Иллис Верье, законный глава клана Верье, от имени своей семьи и своего клана отвечаю согласием. Тэйнен, подойди.

Тэй сделала первый шаг в сторону дедушки, и только тогда почувствовала, что ноги едва ее держат. Все было решено, и после всего случившегося отступать было уже точно некуда, но почему-то ей по-прежнему хотелось лишь убежать и спрятаться. Тем не менее, девушка справилась с собой, и подошла к возвышению, на котором восседал глава ее клана.

Она ожидала очередного бесконечного перечисления имен и титулов, но все оказалось гораздо проще. Дедушка встал, подошел и положил руку ей на плечо. А Криан вышел вперед, остановившись всего в одном шаге от нее, и медленно опустился на одно колено.

— Тэйнен Иллис Верье, — спокойно выговорил он, не выказав ни малейшего волнения, — Окажете ли Вы мне честь стать моей женой?

Он уже задавал ей этот вопрос. Но в прошлый раз на них не смотрели десятки пар глаз, и потому все было куда проще. Сейчас у Тэйнен мучительно пересохло во рту, а язык прилип к небу, не желая шевелиться. Справиться с собой оказалось невероятно сложно, но она сделала это, сглотнула и, радуясь, что стоящий где-то позади Эдар Ровари не видит ее лица, почти спокойно ответила:

— Я принимаю оказанную мне честь, и согласна стать Вашей женой.

Вернувшись к себе, Тэйнен без сил рухнула на постель, закрыла лицо подушкой и глухо застонала. Она едва пережила торжественный обед после церемонии сговора. Перед самым десертом ее ушей достиг разговор двух подвыпивших гостей, обсуждавших то, с какой ловкостью Криан отхватил себе хорошую невесту. Один, немолодой уже мужчина с поросячьими глазками, похабно подхихикивая, рассказывал товарищу про то, что у этого нищеброда и не было другого варианта заполучить кого-то подостойнее служанки, кроме как осчастливить какую-нибудь красотку.

Тощий и длинный приятель, посмеиваясь не менее непристойно, ответствовал, что этакой красотке и не привыкать к подобным штукам, и что Вэллейн определенно не первый, и уж точно не последний обласканный ею счастливчик.

Все это звучало настолько мерзко, что Тэй, не выдержав, схватилась за меч, точнее, за то место, где он обычно находился. К счастью, оружия при ней не было, и это спасло ее от попадания в очень глупое и неприятное положение. Ведь вся эта церемония затевалась с расчетом именно на такие вот слухи, так что, в сущности, ей следовало бы радоваться, что план сработал.

Однако же, вся эта радость ничуть не умаляла гадостного ощущения, оставшегося после событий сегодняшнего дня. Словно ее изваляли в навозе, а потом еще в перьях, и заставили в таком виде пройти по улице при всем честном народе.

— Не бери в голову, — спокойно посоветовала возникшая в дверях Тара.

— Это было омерзительно, — сквозь зубы процедила в ответ Тэйнен, вынырнув из недр подушки.

— Это обычно, — вздохнула женщина, присаживаясь на краешек кровати. — Все ведь зависит не от твоих добродетелей, а от того, за кого ты выходишь. Будь твоим женихом тот слюнтяй из Райдонов, за которого тебя пытались высватать, те же самые мерзавцы на все лады превозносили бы твою чистоту. Даже если бы на самом деле ты была последней девкой с тракта. Вы, между прочим, легко отделались, твое близкое родство с Ровари спасло вас хотя бы от разговоров в полный голос.

Тэйнен зябко поежилась. Тара совсем по-матерински погладила ее по коленке, и продолжила:

— Не придавай большого значения всей этой болтовне. Всегда найдется полдесятка подонков, готовых злословить по любому поводу. Но никто из них, уж поверь мне, не рискнет повторить ничего из этой своей болтовни публично.

Тэй застонала от досады, снова утыкаясь в подушку. Публично не повторят, конечно, но шептаться-то ведь не перестанут нипочем!

Что странно, раньше ей не было совершенно никакого дела до подобных разговоров. Охотники тоже пересказывали друг другу байки и слухи, не отличаясь особой стыдливостью при смаковании пикантных подробностей. И сама она становилась предметом подобных разговоров за бутылочкой не раз и не два, но так мерзко, как теперь, ей никогда прежде не бывало. Потому, быть может, что неприятно было признавать, что нравы, в общем-то, везде бытуют одинаковые, и маги ничем не лучше прочих.

— Мне неприятно думать, что я позорю клан, — пробормотала Тэйнен, отшвырнув, наконец, подушку.

— Ты позоришь? — рассмеялась Тара. — Прекрати. Ты, пожалуй, смогла бы возглавить список достойнейших девушек всех кланов за последние лет пятьдесят, буде таковой имелся, и никто не стал бы этого оспаривать. У магов нравы куда свободнее человеческих.

— Что, и мама моя тоже была… свободных нравов? — через силу выдавила Тэй.

Тара не заметила, как напряглась девушка, и беспечно ответила:

— А то как же. Мама твоя смолоду много чего вытворяла, да и папаша, признаться, хорош был.

— Это чем же, позволь узнать?

— В Академии она была первая красотка, — улыбнулась воспоминаниям Тара. — Все были у ее ног, как один. Девушки шипели, что, дескать, без снадобий тут не обошлось, да только бредни это все. Просто такой уж была Милена, с ней всякому было легко. Чудачеством считали то, что все парни были ей друзьями, и никого из них она не выделяла. А потом началась война, и вот там-то матушка твоя учудила по-настоящему. Связалась с каким-то пареньком из солдат, простым крестьянином. Уж я не знаю, что там у них было или не было, но, поговаривают, она именно поэтому отказалась выходить замуж за Ратана Раньяра, и грозилась совсем сбежать.

— Ничего себе, — потрясенно пробормотала Тэйнен.

— Да, было время, — усмехнулась Тара.

— Ну а как же она тогда вышла за моего отца?

— Выдали. Не особо, знаешь ли, спрашивая согласия.

— И она подчинилась? — не поверила своим ушам Тэйнен.

— Да, — пожала плечами Тара. — Никто не знает, почему, но она вдруг подчинилась, и добровольно уехала с мужем в Зиар. Муж, к слову сказать, тоже тогда не выглядел особо счастливым.

Тэйнен вздохнула. По всему выходило, что ее положение оказывалось далеко не самым неприятным.

— Он любил другую? — все же спросила она у Тары.

— Себя он любил, — фыркнула женщина. — Ему тогда уже девяносто шесть стукнуло, его пора жениться лет сорок как минула, а он все только и знал, как с молодежью гулять. Друга себе нашел, Дирка Вэллейна, ты подумай. Одному под сотню, другому чуть за тридцать. Хороши друзья!

Тара немного помолчала. Тэйнен тоже молча ждала, когда женщина соберется с мыслями, чтобы продолжить повествование. В том, что продолжение непременно последует, сомневаться не приходилось. Тара никогда не отказывала себе в удовольствии перебрать сплетни, пусть даже и столь несвежие.

— Впрочем, — продолжила Тара, — Ему стоит отдать должное. Боевым магом он все же сделался, хоть на то и потребовалось немало лет. А вот с девушками у него не складывалось. Ходили даже слухи, что он вообще интересовался не женщинами.

Кровь бросилась в лицо Тэйнен. Так мучительно она не краснела, наверное, еще ни разу в жизни. Нет, ей доводилось слышать, что не все мужчины и женщины интересуются противоположным полом, что некоторые отдают предпочтения своему. В подробности она, правда, вникать неизменно избегала, предпочитая считать подобные вопросы слишком личными.

Но сейчас предметом такого обсуждения был не кто-то посторонний, безразличный ей, а ее родной отец! И, пытаясь прогнать неуместные мысли, Тэйнен лишь глубже задумывалась, сопоставляя известные ей факты.

Нежелание жениться. Странная дружба с Дирком Вэллейном. Старший товарищ утешал безответно влюбленного юношу? Или безответно влюбленных было двое? И ссора произошла после признания, оттого оба и отказывались говорить о ее причинах. Заключение брака, чтобы просто закрыть тему, которую начали обсуждать все громче и громче? Ведь не случайно она родилась спустя почти семь лет после свадьбы родителей. А может быть, Тамиан Верье ей и вовсе не отец?!

— Нет, — резко бросила Тэй вслух, озадачив Тару.

Магия крови, наложенная на медальон, несомненное внешнее сходство — все говорило о том, что отцом ее был именно Тамиан Верье, и никто другой. Может быть, и у него была собственная безответная любовь, а женился он потому, что отчаялся добиться взаимности. Ну, или дождаться возможности жениться на возлюбленной.

— Мало ли, чего болтают бездельники, — неуверенно продолжила Тара. — На всякий чих не наздравствуешься. Говорили и такое, и всякое еще, но, знаешь, я слышала, что твои родители жили хорошо. Получше иных, которые по страстной любви женились.

Тэйнен попыталась вспомнить, какой была жизнь в родительском доме. Отец вспоминался довольно часто, как он укладывал ее спать вечерами, как показывал небольшие магические штуки, она хорошо помнила его голос, но вот лица не помнила совершенно. Он так и остался образом с портрета, не переселившимся в воспоминания.

Зато лицо матери после того видения в Зале Кристалла вспомнилось совершенно четко. Они часто сидели вдвоем за столом, гуляли по берегу моря. То есть, они, наверное, действительно делали это часто, потому что других воспоминаний о матери у Тэй просто не было.

Но пугал ее не сам по себе факт отсутствия воспоминаний. В конце концов, она была слишком мала, а детская память — штука причудливая, она имеет свойство терять то, что было привычным, и сохранять совершенно несущественные вещи. Скорее, Тэйнен волновало отсутствие осознания своей эмоциональной связи с матерью, какого-то особого к ней отношения. Вот в случае с отцом такая особость определенно присутствовала. Но с мамой… даже в том недавнем видении мать была просто женщиной, знакомой, но не близкой. Не родной.

Наверное, маме было сложно. Ей, с ее независимым характером, пришлось покориться чужому решению, оставить все, отказаться от занятий наукой, выйти замуж и уехать в незнакомый, далекий город, чтобы жить там с чужим ей, в сущности, человеком.

Потому, вероятно, ей самой сейчас следовало радоваться тому, что от нее не потребовалось таких же жертв. Конечно, в каком-то смысле своим решением она обрекла себя на отказ от возможного счастья. Вдруг ей встретится еще тот, кого она полюбит на самом деле, а она будет уже замужем.

С другой стороны, никто не отбирает у нее возможности в таком случае однажды развестись с Крианом. Тогда, когда у них будет по меньшей мере двое детей. Захочет ли она этого? Вправе ли будет так поступить, даже во имя большой и чистой любви?

Пока что о детях она не думала. Точнее, думала о том, что время для их появления в высшей степени неподходящее. Сперва нужно было добиться успеха на выборах Великого Магистра, потом разобраться с Роаном и храмовниками, и уж тогда можно было подумать о семейном гнездышке. Может быть.

Сейчас у нее не было желания даже повторять опыт прошлой ночи. Не то чтобы ей совсем не понравилось, нет, сказав подобное, она бы солгала. Все оказалось далеко не так страшно, как рассказывали ей пару раз опытные подруги по ремеслу охотницы. Ей было хорошо уже хотя бы потому, что на те мгновения отступила щемящая, занудливая боль одиночества. Но что-то в душе девушки отчаянно протестовало против такого спасения.

Когда Тэйнен была совсем еще девчонкой, Мароша иногда рассказывала ей о своем покойном муже. И всякий раз повторяла, что семью нужно строить только с любимым человеком. Внушала, что женщина, меняющая мужчин, поступает неправильно, недостойно. Мужчина, по словам старушки, должен быть один.

Но эта же Мароша давала ей советы о том, как избежать нежелательных последствий отношений с мужчинами. То есть, допускала возможность того, что ее воспитанница не станет ждать своего единственного. Скорее уж, предпримет усилия по его поиску, причем искать будет методом проб и ошибок.

Потому-то, надо полагать, сейчас Тэйнен точно знала только одно. Она приняла решение, согласилась выйти замуж, и будет своему мужу хорошей, верной женой. Какой, вероятно, была когда-то ее мать.

В большом холодном зале было темно. Криан спокойно стоял, прислушиваясь к окружающей тишине. Темнота его не пугала, он попал сюда не впервые. Его вообще уже ничего не пугало.

В прошлый раз, когда он был здесь, подтверждая свое право называться магистром одиннадцатой ступени, у него дрожали руки от волнения. Не потому, что он сомневался в своей способности пройти испытания. Просто тогда он был еще немного адептом, не позабывшим о том, сколь далекой вершиной для него являются достижения экзаменаторов.

Теперь же архимагистры, собирающиеся его испытывать, окончательно и бесповоротно перестали быть небожителями, превратившись не то, чтобы в равных, нет, до их опыта ему было еще расти и расти, но, во всяком случае, в посильных соперников. Более того, некоторых из них он собирался обставить в намечающейся большой игре.

Поэтому страха не было. Не было и напряжения. Он просто стоял, и спокойно ждал, когда экзаменаторам надоест играть в прятки, и начнется собственно испытание. Все участники уже были в сборе. Они прекрасно знали, что сегодняшний претендент — телепат, и старательно скрывали от него свои мысли, делаясь хорошо ощутимыми. Криан улыбнулся темноте. Такие забавные. При всем своем уме и опыте постоянно забывают, как чувствуют окружающих телепаты.

— Криан Иллис Вэллейн, — наконец-то прогремел голос Керста Райдона. — Огненное кольцо!

Криан закрыл глаза, сосредоточившись на собственных сложенных вместе ладонях, ощущая кожей нарастающий жар. И, когда терпеть стало уже невыносимо, бросил руки в стороны, словно распахивая объятия дорогому другу. Кольцо невыносимо жаркого пламени прокатилось по залу, ненадолго освещая черные стены, и сжигая по пути скопившуюся на них пыль и паутину.

Докатившись до краев помещения, кольцо дронуло, и начало сжиматься обратно. Но Криан знал, что это только иллюзия. Кто-то другой, один из экзаменаторов, просто создал новое кольцо, от которого теперь нужно защищаться.

Ничего нет лучше против магии огня, чем магия воды. Не открывая глаз, Криан представил себе лицо Тэйнен, каким оно было ночью, тягуче плывущим в неверном свете последней свечи. Невидимые струи хлынули с его раскинутых в стороны на ширине плеч рук. Раздалось шипение, похожее на змеиное, и огненное кольцо исчезло. Вновь повисла тишина.

Судя по всему, не его одного удивила легкость, с которой он сменил одну стихию на другую. Но Криан, в отличие от своих экзаменаторов, знал, как ему это удалось. Обладание стихией во многом сродни обладанию женщиной. Впрочем, и с мужчинами это тоже вполне срабатывает.

Тэйнен была явным стихийным магом, и вчера она призвала свою родную стихию, открыв ее и себя своему мужчине. Со временем, конечно, вода перестанет служить Криану так охотно, но сегодня связь была еще очень тесной. Более того, в будущем ее вполне можно будет возобновлять.

— Ледяные клинки! — провозгласил, наконец, голос.

Криан снова улыбнулся темноте. Он предпочел бы молнию, да к тому же именно молнии следовало бы потребовать от него, мага огня. Но почтенные архимагистры, похоже, решили убедиться в том, что его успех с призывом водной стихии не был случайностью.

Несколько точных движений пальцами заставили окружающий воздух взвихриться от бешено крутящихся в нем ледяных лезвий, твердостью и остротой не уступающих металлическим. Следующее движение руки мага должно было или заставить их разлететься в разные стороны, разя все на своем пути, или же направиться в конкретную мишень.

— Довольно!

Криан быстрым движением сжал кулак. Лезвия исчезли, только на руке остались несколько капель прохладной воды.

Дальше испытание пошло привычным порядком. Сначала его попросили продемонстрировать еще полдесятка боевых заклинаний, потом перешли к работе с артефактами, и закончили, по традиции, вопросами.

Криан отвечал уверенно, но один из вопросов удивил его. Незнакомый голос какого-то архимагистра поинтересовался, что испытуемому известно про Солнце Роалин.

Сколько Криан себя помнил, разговоры про этот артефакт ограничивались пересказом легенд. Никто и никогда не говорил о нем, как о реально существующем предмете, его не упоминали наставники в Академии, и в списке артефактов Солнца Роалин тоже не было.

— Насколько мне известно, — осторожно ответил он, — Есть все основания полагать, что этот артефакт действительно существует. По крайней мере, существовал однажды. Но на сегодняшний день нет никаких достоверных сведений ни о его свойствах, ни о местонахождении.

— Выходит, что Вы знаете о Солнце Роалин только то же, что и все остальные?

— Выходит, что так, — подтвердил Криан.

Голос был ему незнаком, но настораживало другое. Почему-то Криану вдруг показалось, что спросивший знает об этом артефакте нечто, являющееся тайной, и пытается выяснить, знает ли об этой тайне еще кто-нибудь.

Повинуясь безотчетному наитию, Криан потянулся на голос. Сознание говорившего архимагистра было надежно защищено от вторжений извне, но телепату и не требовалось проникать в его мысли. Выяснить, как именно были выстроены защиты — вот, чего хотел Криан. Чтобы потом, при случае, узнать имя коллеги, задающего странные вопросы.

— Полагаю, мы сегодня услышали и увидели достаточно, — торжественно провозгласил магистр Райдон, — Испытуемый может идти. Свое решение мы сообщим позже.

Криан поклонился окружающей темноте, развернулся на каблуках и уверенно направился к выходу из зала. Он не сомневался в том, что его признают Архимагистром. Конечно, он был еще довольно молод, но кроме этой других причин для отказа не было.

Сомнительно, чтобы Райдон мог догадываться о его планах стать Великим Магистром, а если даже он что-то такое и предполагал, то навряд ли относился к этому предположению хоть сколько-нибудь серьезно. К тому же, спешку вполне можно было оправдать клановыми принципами.

Клан Вэллейн еще никогда не возглявлял маг, не являвшийся архимагистром. Неизвестно было, сколько еще Дирк Вэллейн сможет оставаться главой клана, так что его единственному наследнику следовало поспешить, дабы не рисковать своим будущим. Клан вполне мог избрать другого главу, благо, архимагистры в их рядах наличествовали. Расклад такой был, конечно, крайне маловероятен, но все же возможен. И это играло на руку Криану. Райдон определенно предпочтет видеть в Совете его, мальчишку, которым можно будет манипулировать, а не маститого архимагистра-ровесника.

Мальчишка… Криан не сдержал вздох, идя по коридору. Человек его лет почитался уже зрелым, солидным мужчиной, зачастую имевшим вполне взрослых детей. Он же едва начал обретать атрибуты солидности, хотя, сказать по правде, толку от него было не меньше, если вовсе не больше, чем от большинства более почтенных магов.

Ведь никому из них, при всей их не подвергаемой сомнению мудрости, не пришло в голову приискать новых торговцев продовольствием. Они в упор не видели того, что после предательства Роана форты стали куда уязвимее с этой стороны. Главным образом потому, что не верили в то, что тот сможет привлечь на свою сторону храмовников.

Сам Криан тоже не знал, каким образом брат планирует объединить с ними усилия. Но легко мог предположить, что, найдя однажды одного Первосвященника, согласившегося помочь ему, Роан сможет сделать это снова. Особенно памятуя о том, что рассказала Салира про того Иерарха. А в их положении полагаться на одно то, что этого может не случиться, было непозволительно.

Выходило, что он оставался единственным, кто вообще задумывался о грядущих переменах. И единственным, кто достаточно хорошо знал Роана, чтобы суметь предсказать его шаги, и подготовиться к ним заблаговременно.

Вэллейны, Верье и Теар на его стороне в любом случае. Вполне можно рассчитывать на помощь Сэйна Фарика, Реднена Раньяра и даже Дегара Крайза. Магистр Верье уже сообщил ему, что переговорил с главами кланов Рэстон, Меркс, Берн и Орнелл, и они выразили готовность поддержать его, но лишь при условии, что так поступит Ровари. Скорее всего, таким же будет ответ Сейтов и Тамасов. Оставалось самое сложное — добиться поддержки Эдара Ровари.

Все более-менее независимые кланы были, таким образом, на его стороне. И помощь Ровари практически гарантировала ему избрание. Вот только каким же таким хитрым образом можно было уговорить его на эту самую помощь?

Нет, спешить не стоило. Сначала Ровари должен сам понять, что шансов против Райдона у него нет. А уж потом можно будет являться с предложением о заключении оборонительного и наступательного союза против этого тяжеловеса.

В сущности, они с Ровари в этой борьбе в одинаковом положении, обоим обеспечено по пять голосов. Райдон далеко опережает их обоих со своими одиннадцатью. Борьба пойдет за остальные девять. И вот тут-то у Криана имеется существенное преимущество. На самом деле эти девять кланов с удовольствием выступят против как Райдона, так и Ровари. Удерживает их от искушения именно так и поступить лишь осознание того, что победит все равно Райдон, и уж тогда-то припомнит этот протест. Но если предложить им кого-то третьего, имеющего реальные шансы на победу, они охотно поддержат его. Хотя бы в надежде на то, что с ним будет проще договариваться, напоминая про эту самую поддержку.

Словом, шансов заручиться поддержкой этих самых девяти кланов лично у Ровари нет почти никаких. А вот заключить союз с Вэллейном, и договориться с кланами о его совместной поддержке вполне возможно.

Самому Криану, разумеется, придется много чего наобещать Ровари в обмен на эту поддержку. Но, учитывая неуклонно приближающийся конфликт с людьми, скорее всего получится так, что выполнять эти обещания уже не придется. И никто его за это не сможет упрекнуть, не до того будет.

Но все это будет позже. Сейчас хватало и других забот, в частности, со свадьбой. Годар Верье категорически настаивал на том, что если они демонстративно будут стараться сделать все побыстрее, «намек на самое простое объяснение» выйдет куда более прозрачным, и Криан не мог с ним не соглашаться. Стало быть, времени на подготовку оставалось в обрез.

А сделать надо было немало. Для начала получить от Хранителей Списков подтверждение того, что жених и невеста в трех поколениях не имеют общих близких родственников. И уж потом приступать к составлению списка гостей, сулившему немало сложностей.

Сам факт заключения брака между представителями Вэллейнов и Верье был событием, поскольку и до последнего крупного конфликта почти полувековой давности в особо дружественных отношениях эти кланы не состояли. А то обстоятельство, что причиной той самой давнишней ссоры стали как раз отцы нынешних жениха и невесты, определенно делало событие еще более пикантным и интригующим. Так что лицезреть церемонию возжелают буквально все.

Но времена, когда клановая гордость однозначно требовала сбора возможно большего числа гостей, канули в прошлое. И уж тем более прошли те времена, когда Вэллейны были сильнейшим из кланов, и могли себе позволить подобным вот образом потешить перед всеми свое тщеславие.

Необходимо было, однако, избежать и другой крайности. Свадьба будущего главы клана, в особенности намеревающегося претендовать на избрание Великим Магистром, обязана была получиться впечатляющей. Так что и малое количество гостей было недопустимо. Поиск же золотой середины всегда сложен.

По меньшей мере, триста гостей. Говорят, на свадьбе его деда было почти две тысячи. На свадьбе отца — около восьмисот. Лично Криан ограничился бы парой десятков, но подобной вольности с его стороны никто не допустит. Главное не забыть всех наиболее уважаемых представителей Ровари и Теаров…

— Смотри, куда идешь! — вырвал его из размышлений возмущенный женский голос. Очень знакомый голос.

Криан быстро вскинул глаза, отрываясь от раздумий, и уставился на девушку, с которой только что едва не столкнулся. Да, память его не подвела, это была Элоан Кернет собственной персоной.

Она была по-прежнему хороша, пронзительно синеглазая северянка с роскошной гривой волнистых белокурых волос. Годы лишь добавили ей стати, яркости и чувства собственного достоинства. Но, увы, не ума и не сдержанности.

Еще в Академии Элоан заявила о себе, как величайшая сплетница. Она знала решительно все решительно про всех, и готова была пересказать подробности любому желающему, в мельчайших деталях и самых ярких красках. В ее творческой обработке многие истории напрочь теряли связь с реальностью. Впрочем, справедливости ради следовало отметить, что сплетничала Элоан, в отличие от многих, не ради достижения каких-то своих целей, а исключительно из любви к самому процессу. Мишенью ее неуемной фантазии мог стать решительно любой, без учета репутации, заслуг и положения в обществе.

Впрочем, было время, когда Криана милое личико и красивая фигурка девушки волновали куда больше, чем ее богатое воображение и длинный язык. Ему было восемнадцать, ей семнадцать, и у них был роман. Сейчас, конечно, стало уже окончательно ясно, что называть эти отношения романом было явным преувеличением, скорее уж интрижкой. Одной из тех, что бесповоротно забываются по окончании аспирантуры, и с улыбками вспоминаются при встрече на свадьбе внуков.

Но проблема состояла в том, что Элоан придерживалась несколько иных взглядов на их отношения. Потому для встречи с ней время сейчас было как раз самое неподходящее. Они не виделись уже лет пять, наверняка у нее накопилось много всего такого, что с легкостью может превратиться в изрядный скандал.

— Извини, — Криан заставил себя примирительно улыбнуться. — Задумался.

— Слышала, ты женишься, — без перехода выпалила Элоан.

Ничего удивительного. Узнавала свежие новости и сплетни она тоже всегда в числе первых. Подобные известия, само собой, мимо нее пройти никак не могли.

— Да.

Нечего тут было пускаться в пространные объяснения. Сама могла бы догадаться, что если за шестнадцать лет они увиделись раза четыре, и то по необходимости или вовсе случайно, рассчитывать ей не на что.

Не потому, что Элоан не отличалась верностью, хотя все отлично знали, что верхом ее скромности были одновременные отношения всего с двумя мужчинами. Даже не потому, что мать ее была полукровкой. И уж тем более не потому, что лицом не вышла. Просто Криан и так два года прождал, когда же бесшабашная девчонка поумнеет, но только ей и восемнадцати для этого, как видно, не хватило. Стало быть, не о чем тут больше и рассуждать.

Только вот теперь ей минуло тридцать пять, а Криан Вэллейн определенно был одним из тех ее любовников, от которых она не отказалась бы получить предложение руки и сердца. Пока Керст Райдон своей волей не определил ее, племянницу главы клана Кернет, за кого-нибудь из своих, не самых видных, или за какого-нибудь особо верного прихвостня, желающего возвыситься благодаря невесте познатнее.

— Хорошую невесту нашел, — холодно обронила Элоан. — Увел из-под носа у Эломира Райдона. Ловко.

— Чего ты хочешь? — без обиняков спросил Криан, не желая продолжать ходить вокруг да около.

— Поздравить, — демонстративно равнодушно пожала плечами женщина.

— Спасибо.

Он попытался было пойти дальше, но Элоан не позволила, цепко ухватив за рукав.

— Ты сама сказала, что хочешь меня поздравить. Поздравила, я поблагодарил. Что еще? — сухо спросил Криан, начиная раздражаться, но пока не демонстрируя этого явно.

— Хоть на свадьбу-то пригласишь? — обиженно надула губы женщина.

Звать ее на свадьбу — идея не из лучших. Конечно, определенной части гостей появление Элоан очень понравится, какое-никакое, а все же разнообразие среди ритуальных речей и чинных бесед. Но ведь милыми шушуканьями по углам, и душещипательными историями, рассказанными на ушко, эта бестия не ограничится, нечего и мечтать.

С другой стороны, не позвать ее тоже было сложно. Во-первых, она застала его врасплох. Во-вторых, она, как ни крутись, была племянницей главы клана. И ее дядю звать придется в любом случае, а заодно и отца. Стало быть, и ей отказать не выйдет.

— Позову. Рад буду видеть тебя.

Элоан лучезарно улыбнулась в ответ, хотя и прекрасно понимала, что ни малейшей радости по поводу будущей встречи с ней Криан не испытывает. Умение понимать намеки прилагалось к таланту сплетницы, несмотря на всю любовь к разыгрыванию простоты и наивности, дурой эта особа отнюдь не была.

Шурша платьем, девушка скрылась за поворотом коридора. Наверняка отправилась к своей подруге, Арлин Крайз, пополнять запасы свежих слухов. Последнее время ведь в форте Ирдон, где обитал клан Кернет, ничего не происходило. Собственно, там ничего замечательнее супружеских скандалов не происходило уже лет сорок, но с тех пор, как три года назад отшумели обсуждения расставания дяди Элоан с супругой, иссяк даже такой источник вдохновения для сплетников.

Впрочем, как раз сейчас любые разговоры Криана не пугали, а появление Элоан даже радовало, при условии, что эта бестия ограничится разговорами за спиной, а не устроит публичной сцены. Потому как чем больше грязи будет вылито, тем меньше личности вроде Эдара Ровари задумаются об истинном смысле заключаемого брака.