Братья Дракона

ГЛАВА ВТОРАЯ

Роберт с замирающим сердцем смотрел вдаль. Небо пылало яркими красками заката. В двух сотнях ярдов начинался лес, за деревьями виднелись красивые горы. Воздух был все еще горяч. Ветер доносил сладковатый запах сосен, вереска и можжевельника. Роберт, однако, не обращал внимания на всю эту красоту — он настороженно вглядывался в лес, отмечая малейшее движение листьев и каждую тень.

У его ног пол пещеры и трава были запятнаны кровью. На уровне плеча на каменной стене виднелся кровавый отпечаток ладони. Роберт тщетно пытался убедить себя, что там, у палатки, был не Скотт. Но он видел его так же ясно, как сейчас — Эрика.

Он исподтишка поглядел на брата. Тот долго ощупывал стену пещеры, простукивал ее костяшками пальцев и наконец пнул с досадой.

— Сплошной камень!

Роберт попытался скрыть дрожь. Сколько ни бей в стену пещеры, дверь там не появится. Они попали сюда каким-то необычным способом. Он снова посмотрел на отпечаток ладони, который Эрик пока что не заметил. Чья это кровь? Не может быть, чтобы Скотта.

Он любил брата, но многое просто не умел ему сказать и стыдился этого, словно предательства. Первое, что сделал Эрик тогда в пещере, пытался защитить его. И вот теперь Роберту хотелось защитить Эрика. Вернуть его домой. Но возможно ли это? Он вынул медальон и вгляделся в надпись, потом снова перевел взгляд на отпечаток ладони.

— Нас сюда привели, брат. С какой-то целью.

— Что за бред! — Эрик продолжал отыскивать выход, но уже с меньшим энтузиазмом. — Кто еще привел?

Роберт задумался. Он был уверен, что видел лицо Скотта в тени за палаткой. Хотел окликнуть его, но слишком велик был шок, и он промолчал. А Скотт повернулся и умчался в темноту. Роберт ринулся следом, не сказав Эрику ни слова. Преследовал… пустоту.

— Не знаю, — соврал Роберт и устремил взгляд на восток, в горы.

Горы были странной окраски: в лиловых, синих и черных пятнах, словно какой-то художник впал в депрессию и вволю развернулся на гигантском холсте.

— Не понимаю, что происходит, — продолжил он, — но кто-то нас сюда привел. Сам подумай. Сначала я увидел… — Он замялся, не желая снова называть имя Скотта. — Я увидел кого-то в тени. Он исчез, а я нашел кровавый след. Потом медальон. И пещера. И вот мы здесь. Надо быть слепым или дураком, чтобы не усмотреть здесь какой-то умысел.

— Я не слепой, — отрезал Эрик, прекращая наконец поиски и подходя к брату. — И надеюсь, не дурак. Но пока что у нас сплошные вопросы без ответов.

Он осторожно вышел на открытый воздух и вгляделся в лес.

Роберт сунул медальон в левый передний карман шорт и вышел вслед за братом. Их обдувал теплый ветер, но в мокрой одежде было все-таки зябко.

— Не принимай все так близко к сердцу, — с деланным спокойствием в голосе сказал он. На самом деле Роберт был охвачен ужасом, таким, что даже в животе урчало. Казалось, что он это уже где-то видел, — однако ничто конкретно не было ему знакомо. От этого просто хотелось удрать назад в пещеру.

— Я жил с тобой и читал твои книги. — Эрик пожал плечами. — Я привык к странностям.

От Роберта не ускользнуло напряжение в голосе брата. Эрику тоже было страшно.

Когда они прошли несколько шагов, Эрик остановился, повернулся и окинул взглядом пещеру, потом тронул Роберта за плечо и показал рукой. Пещера находилась в отвесной скале, но не это привлекло внимания Эрика. На широком выступе над самым входом кто-то выстроил маленькую хижину. Она была явно сляпана наспех и могла развалиться от более или менее сильного порыва ветра.

— Откуда ты о ней узнал? — тихо спросил Роберт.

— Да не знал я ничего. Мы оставили фонарь в пещере, я хотел вернуться за ним — и вот, заметил. Как думаешь, кто-нибудь дома?

— Чтобы узнать, придется постучать. — Роберт мрачно покачал головой и принялся застегивать рубашку. Мокрая ткань липла к телу, но теплый ветерок должен был высушить ее довольно быстро. — Давай посмотрим, можно ли туда забраться.

И он принялся раздумывать, как бы это сделать, а Эрик помчался за фонарем к пещере.

В двадцати шагах к востоку от пещеры в мягком камне была высечена грубая лестница. Роберт помахал брату — фонарь был очень кстати: солнце уже заходило, освещая луг косыми лучами.

Роберт забрался первым и ждал Эрика. На западе в последних лучах солнца он с трудом различил очертания озера: свет был слишком ярким, и Роберт зажмурился и потер нос.

— Это что-то вроде караульной будки, — сказал Эрик. — Отсюда видно все вокруг.

Дверь хижины накренилась и повисла на единственной, изъеденной ржавчиной петле. Роберт толкнул ее, боясь, что она тут же отвалится, но та, глухо заскрипев по полу, отворилась.

Внутри были разве что пыль да паутина. Окна оказались заколочены. Сквозь многочисленные щели в стенах струились закатные лучи. Роберт прошел в середину единственной комнаты, и пол заскрипел под его тяжестью.

Эрик включил фонарь. В углу обнаружилась веревочная кровать с дырявой периной, полуистлевшие перья которой лениво шевелил сквозняк. В другом углу стоял грубо сколоченный деревянный стол более или менее квадратной формы и пара шатких стульев. На столе оказалось керамическое блюдо с трещиной, чашка и огарок свечи.

Эрик подошел к бочонку, стоящему рядом с кроватью, и открыл крышку.

— Вода.

И тут он заметил на поверхности противного вида пену и положил крышку на место.

— Для питья непригодна.

Он прошелся с фонарем по комнате и обнаружил у давно потухшего очага тонкий шест.

— Похоже на боевой посох бо. — Эрик отложил фонарь и поднял оружие. — Странная древесина. Чрезвычайно гибкая.

Он продолжил осмотр, не выпуская находку из рук.

Роберту удалось открыть одно окно. Ветер ворвался внутрь, сметая пыль и перья. Стало лишь ненамного светлее, но свежий воздух был приятной переменой. Роберт подошел к кровати. Если снять веревку с каркаса, она очень даже пригодится. Но… Только он тронул ее, как веревка рассыпалась в прах. Не повезло. Он направился к столу.

Эрик окликнул брата.

— Пойдем, Бобби. Здесь много лет как никого не было.

— Тогда кто это написал? — нервно спросил Роберт. У него пересохло в горле, все тело била мелкая дрожь. Он указал пальцем на стол.

Эрик поднес фонарь. На поверхности стола в толстом слое пыли были выведены буквы: Поло.

Роберт стер свое имя со стола и бросился вон из хижины, с наслаждением наполнив легкие теплым воздухом. Сердце учащенно билось. В ушах шумело. Поло. Скотт всегда называл его Поло!

Эрик выскочил за братом в широко распахнутую дверь.

— В чем дело, Бобби? Я и разглядеть-то ничего не успел.

Громкий скрежет заставил их обернуться. Внутри хижины что-то трещало и ломалось. Она накренилась под еще более немыслимым углом, в результате чего обрушилась крыша, и тут все сооружение повалилось подобно карточному домику.

— Ночлег погиб, — вздохнул Эрик, рассматривая руины.

— Наплевать на ночлег, — отрезал Роберт, направляясь в сторону ступеней. — Пойду посмотрю, что там внизу.

— Зачем? — сдавленным голосом спросил Эрик.

— Не знаю. Оставь меня в покое!

Роберт заторопился вниз по ступеням, ругая себя за то, что накричал на брата. Собственно, он не злился на Эрика, он просто боялся неизвестности. А бояться ему не нравилось, особенно в присутствии старшего брата.

Но сейчас он не стал об этом думать. Спустился и принялся изучать землю у входа в пещеру в поисках следов, крови или еще хоть чего-нибудь.

Он был абсолютно уверен, что кто-то заманил их с братом в пещеру. Имя, написанное в пыли, лишь подтверждало эту гипотезу. Но где они оказались и куда им было идти?

Он обернулся к опушке леса. Там было темно, как ночью. Он прошелся еще немного по лугу, приглядываясь к земле.

Эрик молча последовал за ним, и Роберта охватило смутное чувство вины.

— Давай вернемся, а завтра попробуем разобраться, куда мы попали и как вернуться домой.

Эрик долго смотрел на него, и ветер трепал его вьющиеся черные волосы, в глазах отражались последние солнечные лучи. Глаза у обоих братьев были зеленые, чистого изумрудного оттенка, и Роберт терпеть не мог, когда Эрик вот так пристально глядел ему в глаза. Но черты Эрика смягчились, он устало улыбнулся брату, взял фонарь под мышку и хлопнул Роберта по плечу. Вот и все. Он повернулся и зашагал обратно к пещере.

Где-то в лесу, справа от них, послышался треск. Братья замерли. Тишину сгущающихся сумерек разорвали непонятные жуткие звуки, очевидно принадлежащие какому-то животному.

У Роберта по спине пробежали мурашки. Он никогда в жизни не слышал ничего подобного и встревоженно глянул на брата. Эрик, крепко сжимая в руках фонарь и посох, напряженно всматривался в опушку.

Огромный черный зверь с блестящей шкурой и сверкающими красными глазами выскочил из леса и устремился прямо к ним. Он напоминал приземистую лошадь, но с острым черным рогом длиной в человеческую руку посреди лба.

— Скажи мне, что я все еще пьян! — крикнул Эрик. Роберт не стал терять время.

— Беги! — И он толкнул брата в сторону пещеры. Эрику не надо было повторять дважды. Он бросил фонарь и посох и помчался со всех ног. Роберт последовал за ним, работая руками и ногами изо всех сил, но при этом косясь в сторону странного зверя. Единорог несся с ошеломляющей скоростью, и они вполне могли не успеть добежать до пещеры. Не говоря Эрику ни слова, Роберт остановился и бросил короткий взгляд вслед брату, только чтобы убедиться, что Эрик продолжает бежать, затем повернулся к зверю и вскинул руки.

— Эй! Сюда, сукин ты сын!

Единорог бросился прямо на него. Роберт вслушался в стук копыт, глубоко вдохнул, сконцентрировался, борясь со страхом. Кончик смертоносного рога наклонился, целясь прямо ему в грудь.

Роберт едва успел отскочить и упал на землю, сделав перекат, потом вскочил на ноги и огляделся, готовясь к новой атаке.

Чудовище издало некий гневный звук, отдаленно напоминавший ржанье, и резко развернулось. Сердце Роберта забилось. Этот единорог совершенно не напоминал зверя из сказок. Его кожа была покрыта чешуей, как у змеи, и маслянисто блестела. Хвост тоже напоминал змеиный и со свистом рассекал воздух. Но глаза! Они, оказывается, пылали самым настоящим огнем.

Пугающая, смертоносная красота.

Зверь снова пошел в атаку. На этот раз Роберт повернулся и побежал к лесу, надеясь заманить противника подальше от Эрика. Не оглядываясь, он чувствовал, что зверь догоняет его и уже обжигает ему спину дыханием.

Роберт снова отскочил в сторону, покатился по земле и замер, дико озираясь. Эрик звал его по имени, спеша на помощь. Черт бы его побрал! Спрятался бы лучше в пещере. В последний момент Роберт заметил оброненный братом посох и кинулся за ним.

Единорог громко заверещал. Роберт прикинул расстояние, оставшееся до оружия, и понял, что его шансы невелики, но все же продолжал бежать. Земля дрожала под копытами зверя. В отчаянии Роберт прыгнул, и его руки сомкнулись на посохе.

Единым движением он вскочил, повернулся вокруг своей оси и ударил злобное животное со всей мочи. Деревянный посох попал единорогу по морде, но не нанес сколько-нибудь серьезного повреждения, лишь сломался пополам с громким треском. Слишком поздно Роберт попытался увернуться. Он избежал рога, но зверь отбросил его корпусом. Роберт рухнул наземь, ошеломленный, в голове у него звенело.

Чудовище торжествующе заревело и явно приготовилось его прикончить. Роберт попытался вдохнуть, заставить свое тело двигаться. Совсем близко он увидел глаза, копыта и опущенный рог зверя.

Внезапно между противниками появился Эрик. Он крикнул и вскинул руки, пытаясь дезориентировать единорога, но тот продолжал мчаться вперед. Эрик что-то проворчал и, улучив момент, схватился за рог обеими руками. Удар сбил его с ног, но рога он не отпустил.

Роберт едва успел откатиться в сторону. С трудом встав на колени, он в ужасе наблюдал, как чудовище, мотая шеей, вскинуло Эрика в воздух. Падая, Эрик сильно ушибся и вскрикнул от боли. Единорог встал на дыбы, собираясь его растоптать.

Не размышляя, Роберт прыгнул зверю на спину. Со всей силой он опустил зажатый в напряженной руке нож туда, где смыкались шея и голова единорога. Чудовище заревело. Сжав ногами бока зверя, схватив его за холку, Роберт в почти истерической ярости обрушивал на него удар за ударом. Единорог до смешного легко сбросил седока, и Роберт беспомощно упал, перекувырнувшись в воздухе. Острая боль пронзила его залитую кровью ладонь — он порезался о чешую.

Но более серьезная опасность заставила всякую мысль о боли улетучиться. Эрик вскочил, но даже не собирался бежать от вновь пошедшего в атаку единорога. Он только глубоко вдохнул, сжал кулаки перед грудью и медленно выдвинул их вперед, делая выдох и еще один вдох. Он сузил глаза до щелок и повернулся одним плечом к зверю.

— Эрик!

Но Эрик не обратил внимания на брата. Единорог несся на него, нагнув голову и сверкая рогом. Эрик крепко стоял на ногах. Его правая рука описала в воздухе высокую дугу. Он ждал, как ждет тореро в решающий момент. Роберт слышал лишь топот копыт и собственный пронзительный крик.

С почти торжественным спокойствием Эрик шагнул в сторону. Его поднятая правая рука обрушилась вниз в точно рассчитанном ударе. Послышались боевой выкрик и громкий треск.

Потерявший рог зверь заревел от боли. Из глаз его сыпались искры, из ноздрей шел дым. Эрик попытался отскочить в сторону, но чудовище, словно обладая человеческим разумом, повернуло голову и поймало его в прыжке.

Эрик со стоном рухнул наземь. Чудовище встало на дыбы, готовясь обрушить на него свои копыта. Эрик едва успел увернуться. Единорог снова встал на дыбы, и снова Эрик чудом избежал смерти.

Роберт услышал пронзительный вопль брата и противный стук копыт. В отчаянии он бросился на единорога и вдруг заметил лежащий в траве обломанный рог. Он поднял его и всадил зверю в шею. Хлынула густая жидкость, заливая его. Роберт нанес единорогу еще один удар — в бок — и всем телом навалился на оружие, вколачивая его глубже и глубже.

Зверь взвыл от боли и отбросил его. От удара оземь у Роберта искры из глаз посыпались. Невыносимая режущая боль обожгла правое плечо.

Единорог отшатнулся, подогнул правую переднюю ногу, рухнул на бок и забился в агонии. Рог все еще торчал у него в боку, из ран хлестала кровь. Огромная грудь тяжко вздымалась в безуспешных попытках вдохнуть. Вдруг зверь ненадолго затих, потом поднял голову, жалобно взвизгнул и издох.

Роберт перевернулся на бок, приподнялся и посмотрел на неподвижно лежащего брата. Окликнул его по имени раз, потом другой. Эрик не отвечал.

Роберт подполз к брату и приподнял его. Лицо Эрика было все в крови, мокрые от пота спутанные волосы тоже были испачканы кровью. От кромки волос до правой брови тянулась глубокая рана, рваные края которой уже начали опухать. С разрывающимся сердцем Роберт качал бесчувственное тело брата.

Когда Эрик слабо застонал, сердце Роберта замерло. Глаза его заволокли слезы, и он прижался щекой к щеке брата. Эрик немного повернул голову и положил ее на плечо Роберта. Ночь опускалась над ними. Раненого было некуда отнести, ничего нельзя было сделать, оставалось лишь сидеть вот так, обнимая его, и надеяться.

Одна за другой на бархатно-синем небе появились звезды. Эрик бы узнал и назвал каждую. В детстве он потратил не одну ночь, пытаясь научить братишку различать их, но Роберт толком ничего не усвоил.

Он опустил глаза и отвел прядь волос с лица Эрика. Со стороны леса подул легкий ветер, и листья зашуршали. Пара птиц — первых, которых Роберт заметил в небе чужой страны, вспорхнула с деревьев и исчезла в ночи. Сверчки затянули свою характерную песню.

Роберт сидел, раздумывая, что можно сделать. Эрик обязательно сумел бы ему помочь. Эрик всегда все знал. Но сейчас он и сам нуждался в помощи. Роберт боялся потревожить брата. Тот не шевелился. Роберт перевел взгляд на развалины хижины. В таком состоянии проку от нее никакого. Осталась только пещера.

И тут он вновь почувствовал боль собственных ран. Ушибленное плечо сильно ломило. Порез на правой руке пылал. Руки и ноги были покрыты ссадинами. Он скользнул языком по пересохшим губам и внезапно осознал, что мучим жаждой.

В темноте едва виднелась туша зверя, навлекшего на них все эти беды. Роберт снова поднял глаза к небу и попытался вспомнить названия хоть каких-нибудь звезд, словно это могло помочь брату. Но нет, ничего даже смутно знакомого. «Ригель», — подумал он и указал на одну яркую звезду свободной рукой.

— Ригель, — повторил он вслух, надеясь, что Эрик откроет глаза, усмехнется и поправит его. Но брат не шевелился.

Опухоль на лбу Эрика, там, куда его ударил копытом единорог, почернела и начинала приобретать угрожающие размеры. Роберт потрогал ее, рассмотрел внимательно и почувствовал все нарастающую тревогу. Он стер полой рубашки запекшуюся кровь и снова взглянул на вход в пещеру, убеждая себя, что брата надо перенести именно туда. Но нужен был свет, и он вспомнил о фонаре, который Эрик уронил где-то неподалеку. Как можно осторожнее он уложил брата на траву.

— Я скоро вернусь, — прошептал Роберт.

Но прежде чем он успел сделать хотя бы шаг, налетел порыв ветра, и над скалой появилось огромное, великолепное создание. Паря в воздухе, оно проплыло над лугом и направилось в сторону леса. Слабо светящиеся исполинские крылья плавно разрезали воздух.

Роберт разинув рот смотрел на гибкую шею и удивительно длинный изящный хвост. Небольшие, но сильные и снабженные внушительными когтями лапы зверя были поджаты. Желтое сияние, исходящее от крыльев, омывало землю.

Это было что-то невероятное — такой красоты Роберт в жизни не видел. Впрочем, о единороге он вначале подумал то же самое. И вот появляется еще одно чудище, а он один — ведь Эрик серьезно ранен!

Он мрачно огляделся в поисках оружия. В темноте не было видно, где лежит сломанный посох. Впрочем, от него едва ли была бы хоть какая-нибудь польза. Роберт подбежал к туше единорога и вырвал застрявший в ней рог. Теперь он был готов отразить новую атаку.

Высоко в небе чудище подняло крылья почти вертикально и, подобно огромному светящемуся древесному листу, опустилось на луг. Коснувшись земли, оно медленно сложило крылья. Мягкий желтый свет залил траву. Роберт не только увидел, но и, как ему показалось, почувствовал сверкающие гипнотические глаза, в которых, как и у единорога, светился почти человеческий ум.

Рядом с левым крылом зверя что-то зашевелилось. Маленькая черная тень метнулась и растаяла во мраке. Роберт схватил рог и подполз ближе к Эрику. Пригнувшись к земле, он принялся ждать.

В нескольких ярдах от них появилась какая-то фигура. Она быстро приближалась, размахивая руками. Роберт вскочил и приготовился к бою. Фигура резко остановилась и словно бы удивленно уставилась на него. Можно было разглядеть, как рука ее опустилась к поясу.

Роберт инстинктивно дернулся, и тут что-то с тихим свистом пронеслось мимо его уха. Еще раз. Что-то острое впилось ему в грудь.

Дротик! Плоть вокруг раны быстро немела; он поскорее вырвал оказавшийся совсем крошечным дротик из груди, но зрение его уже мутилось: яд подействовал очень быстро. С бьющимся сердцем он взглянул на брата, потом на едва заметного в темноте убийцу.

Он мог думать лишь об Эрике: как защитить брата? Следовало попробовать расправиться с незнакомцем как можно быстрее, пока еще есть силы.

Роберт покрыл расстояние между ними в три прыжка, уже чувствуя в груди еще один дротик. Незнакомец удалялся, но недостаточно быстро. Роберт уложил его своим фирменным ударом ногой по голове. Тот рухнул без стона. Роберт поднял ногу, собираясь обрушить каблук на незащищенное лицо врага.

Но дротики сделали свое дело: мир пошатнулся, лес, луг и звездное небо слились в сплошной круговерти. Роберт потерял равновесие и свалился в траву. Острые листья царапали его щеку, но пошевелиться было невозможно: холод сковал его. Кричать тоже не получалось.

На его лицо упала тень. Кто-то опустился рядом на колени. Через плечо незнакомца упали длинные волосы, коснувшись лица Роберта. Девушка! В свете звезд ее черты были едва различимы. Она перевернула его на спину, достала миниатюрную духовую трубку и приготовила еще один дротик.

Его тело было парализовано, но сознание оставалось ясным, и он постарался разглядеть своего противника получше. На ней была одежда из грубой черной кожи я такие же перчатки. Волосы поддерживала обвязанная вокруг головы белая лента. Еще кое-что бросилось Роберту в глаза. На шее у девушки была короткая серебряная цепочка с таким же медальоном, какой лежал у него в кармане, только поменьше.

Склонившись над ним, она что-то сказала на незнакомом языке, потерла висок, по которому пришелся удар, и не слишком дружелюбно посмотрела на Роберта, потом оставила его и приблизилась к Эрику. У Роберта не было никакой возможности остановить ее.

Он не мог пошевелиться, но ясно слышал биение огромных крыльев и краем глаза видел, как огромное животное грациозно поднимается в воздух. Но оно не улетело, лишь закружило над лугом, как странная гигантская светящаяся бабочка, паря на воздушных потоках.

Девушка снова склонилась над Робертом и вытащила дротик из его груди, аккуратно его вытерла и положила в чехольчик, вшитый в тыльную сторону правой перчатки. Роберт смотрел в небо и не обратил на это особого внимания.

Над скалой появились еще два крылатых существа, но если первое было янтарного цвета, то одно из вновь прибывших переливалось, как опал, а другое было словно из живого огня.

Девушка встала и пропела какую-то мелодию из четырех нот, и таинственные существа опустились на землю. Ветер, поднятый их крыльями, прошелестел над Робертом и взволновал траву подобно морской воде. Луг был теперь залит странным мерцающим цветом разных оттенков: звери потягивались и обмахивали себя крыльями.

Роберт услышал возбужденные голоса, девушка махала и кричала что-то в ответ. Двое, темноволосый мужчина тех же лет, что и Эрик, и мальчик лет четырнадцати, примчались с духовыми трубками и дротиками наготове, но вдруг быстро убрали оружие и наклонились осмотреть Роберта. Он чувствовал, как его грубо ощупывают, но не имел возможности сопротивляться.

Мужчина изумленно вскрикнул, обнаружив в кармане у Роберта серебряный медальон. Он поднял его за цепочку, продемонстрировал другим и начал что-то тихо говорить мальчику.

В этот момент девушка прервала его. Она подняла отломанный рог и показала на лежащую неподалеку тушу единорога. Оба ее товарища явно удивились; они умолкли и перевели взгляд на тушу, потом снова на Роберта и Эрика.

Девушка отдала какую-то команду. Мальчик и мужчина кивнули. Мальчик взял Роберта за ноги, а его старший товарищ — под мышки. Вместе они понесли его к одному из зверей, который явно этого ждал. Роберт не мог сопротивляться, он лишь старался успокоиться, внимательно все разглядывая.

Существа были верховыми животными. Прямо перед их сильными крыльями были надежно приторочены ремнями седла и вьюки, но поводьев Роберт не заметил. Его привязали к седлу янтарного зверя. Путы, однако, оказались на удивление мягкими; они проходили по груди и талии, в то время как руки оставались свободными. Чуть позже девушка села в седло рядом с ним, пристегнулась ремнем, наклонилась вперед и прошептала что-то ему на ухо на очень мелодичном незнакомом языке.

Из своего неудобного положения он видел, как мужчина и мальчик перенесли бесчувственное тело брата к опаловому зверю, но не стали связывать Эрика. С величайшей заботой, словно беспокоясь о его ранах, они положили его во что-то вроде люльки. Мальчик забрался в седло и крепко обхватил Эрика обеими руками. Голова раненого откинулась на плечо седока.

Страх покинул сердце Роберта. Кто бы ни были эти люди, они явно не собирались причинять им зло. Мужчина и мальчик несколько минут переговаривались вполголоса, потом мужчина ушел туда, где Роберт больше не мог его видеть. Все это время девушка гладила и растирала его спину и что-то тихо ему шептала. В ее голосе явно слышались ободряющие нотки.

Роберт не мог с точностью определить, сколько времени прошло. Наконец мужчина появился. Он принес фонарь и показал его женщине. Фонарь был выключен. Они осмотрели незнакомый предмет, обменялись несколькими фразами и положили его в седельную сумку девушки.

Девушка подождала, пока ее товарищ отойдет, и только тогда пропела одну ноту удивительно чистым сопрано, протянула ее немного и плавно поднялась на три ноты вверх. Ей ответили два звучных тенора.

У Роберта в животе похолодело, когда он обнаружил, что огромное животное под ним поднимается. Земля ушла куда-то вниз, и через несколько мгновений луг и скала с пещерой остались позади. Ветер проносился мимо и хлестал лицо Роберта.

Они поднялись выше, и тут обнаружилась еще одна удивительная вещь: в бледном сиянии над лесом зависла луна в два раза большего размера, чем земная, — луна другого, чужого мира. Голубоватый ореол, усеянный алмазными бликами, аркой поднимался в небе.

Девушка снова запела, взяв ряд прекрасных, совершенных нот. Ее верховое животное опустило крыло и повернуло. Луна и светящийся ореол исчезли из поля зрения Роберта, но теперь он мог видеть двух других всадников, один из которых поддерживал тело его брата.

Беспокойство прошло. «Это просто какой-то сон, — сказал он себе. — Безумие». И он шагнул в него еще до того, как позвонил Эрику.

Над головой проплывало звездное небо, но оно выглядело как-то непривычно, звезды складывались в совершенно незнакомые созвездия. Совсем рядом чувствовался мягкий бок, мощные мышцы животного, движение его огромных крыльев. Ветер доносил музыкальный голос и тонкий аромат девушки.

Это был сон. Или безумие. А может, то и другое.

Вдалеке возвышались горы. Древние, выветренные горы — может быть, Катскилл. Вон тот высокий сияющий пик — Две Вершины, а рядом — Покатая, где, говорят, великаны играли когда-то в кегли ветреными ночами.

Роберт беззвучно рассмеялся. «Дурак», — сказал он себе. Конечно, это не Эриковы любимые горы Катскилл. Факт остается фактом. Сон ли, безумие, что угодно, ясно одно: они были далеко, очень далеко от дома.