Братья Мятеж (СИ)

Глава 16. Работа на сближение

Буквально через несколько минут в квартиру вошел Илья. Весь такой хмурый, серьезный и собранный. Никогда его таким не видела. Как будто другой человек. Он был одет в рваную футболку, косуху и черные джинсы. Эдакий городской похититель девичьих сердец. Заметила, что он нервничал, потому как он перебирал пальцами брелок от ключей, в виде прозрачной сферы.

— Привет, лиса Алиса. — поздоровался он, лучезарно улыбаясь.

— Привет, Илья. Сто лет не виделись. — я искренне обрадовалась ему.

— Ну, мой братец, тиран. Не позволял к тебе приближаться. — состроил он кислую гримасу.

— Я и сейчас не в восторге. — буркнул Демид, ставя сумку с вещами у входной двери.

— Почему на ней нет твоей метки? Это создает тебе проблему, брат. — удивился младший брат.

— Я боюсь, Илья. — ответила вместо своего мужчины, — Сначала у нас, как ты знаешь, не заладились отношения. А потом я тянула время. Моя вина. Но кто знал, что так произойдет. Я просила Демида исправить все сейчас, но он отказывается.

— Глупышка ты, Алиска. Это совсем не больно. А брата я понимаю, почему не сейчас. — подмигнул мне Илья, — Ну что, готова? — спросил, беря мои вещи.

— Наверное. — не однозначно замялась я.

— Илья, я доверяю тебе жизнь самого дорогого, что у меня есть. Довези ее до дома невредимой. Сделай то, что ты умеешь лучше всего. — произнес Демид.

Развернув меня к себе лицом, он поцеловал меня очень нежно. Словно опасаясь, что я растаю, как наваждение. Не передать словами, какую вину я ощущала за собой, но нужно было думать раньше. Моя нерешительность поставила под угрозу нас обоих. Я поняла это только сегодня.

— Береги себя. — шепнула я своему волку, — Прости, что подставила нас.

— Глупости. — было мне ответом, — В случае чего, беги в оживленное место.

— Ничего с твоей драгоценной не случится, брат. Она в надежных руках, ты знаешь. А я лучший в своем деле. — надменно заявил Илья.

Мы вышли из квартиры, а мое сердце болезненно сжалось, пропустив удар. Я оглянулась последний раз на Демида, чтобы послать ему воздушный поцелуй. Он в ответ словно бы поймал его, бережно прижав к сердцу. Это выглядело так необычно и трогательно. Мой оборотень очень изменился с момента нашего знакомства.

— И в каком же деле ты лучший? — спросила я своего спутника, как только дверь квартиры закрылась.

— Водить ищеек за нос, прятаться и выживать. А еще находить то, что найти в принципе невозможно. — улыбнулся он мне, — Нам к пожарной лестнице, мадам.

— Прям героиней блокбастера себя ощущаю. — хмыкнула я и последовала его приказу.

— Будь готова к тому, мышка, что твоя жизнь уже никогда не будет обычной. В нашей реальности случается, что каждый день как на пороховой бочке. — задорно хохотнул Мятеж младший.

— Это еще почему? — удивилась я.

— В мире хищников не бывает гладко. Между стаями, внутри них, а также между видами. И это неотъемлемая часть, даже важная составляющая. Никогда не закончатся распри и споры. Среди наших видов ярко выражен соревновательный инстинкт. Каждый жаждет власти, лидерства, подчинить, доминировать, урвать кусок пожирнее. — пожал он плечами, и мы вышли на улицу.

Там, у пожарной лестницы, нас ожидал невероятно красивый спортивный автомобиль. Яркой, вызывающей девчачьей окраски. Словно желтая канарейка цеплял взгляд среди неприметной обстановки вокруг. Я недоуменно округлила глаза.

— И вот это ты называешь прятаться от ищеек? — прыснула я от смеха.

— Иногда, чтобы тебя не заметили, стоит оставаться под самым носом. Никто из оборотней не подумает, что мы поедем на такой такче. — хитро сощурился Илья, проходя вперед.

— А! — протянула я, — Молчу, молчу.

До коттеджного поселка мы добрались довольно быстро. Наш манёвр, кажется, никто и не заметил. Честно говоря, возвращаться сюда было крайне неловко. Будто была здесь в прошлой жизни. Мне было страшно, как теперь меня примет семья Демида. Как отреагируют бывшие коллеги по работе и другие члены стаи. Не думаю, что кто-то будет против. Но от этого волнение не унималось.

— Алиса, девочка, ты как? — спросила меня Таисия, вышедшая первой на порог.

— Все нормально. — ответила я и обняла ее в ответ.

Должна признать, что встретили меня очень уж тепло и радушно. Особенно Вероника и мать Демида. Персонал, к большому удивлению, тоже обрадовался. Хотя, может, у них просто не было выбора, им ведь здесь еще работать. Никто в здравом уме не выкажет своего презрительного отношения в мою сторону, если оно есть. Но я была уверена, что по большому счету всем было все равно, даже если и обсудят потом между собой.

До самого вечера я буквально не находила себе места, метаясь из угла в угол. Демид не выходил на связь, а мне звонить запретили, отобрав мобильный. Илья и Платон куда-то резко исчезли, ничего не объяснив. Таисия успокаивала меня, отвлекая просмотром семейных фотографий. На некоторое время ей это удалось. От нее я узнала, что Демиду девяносто три года. Сказать, что я обалдела — ничего не сказать. И, как выяснилось, некоторые самые сильные из них доживали и до пятиста. Редко, но такое случалось. Я чуть ли не присвистнула от таких интересных подробностей. Выходило, что и я сама теперь долгожитель. Круто, конечно.

Став парой Демида и получив его метку, моя продолжительность жизни сравняется с его. Не скажу, что я прям обрадовалась своему внезапному везению. Меня больше вдохновлял тот факт, что всю эту долгую жизнь я проведу с любимым и любящим мужчиной. Который никогда не перестанет меня боготворить, оберегать и заботиться. Не предаст и не бросит. Даже если случится так, что он погибнет, я навсегда останусь членом этой стаи. Доживу остаток своей жизни в кругу его родных. О том, что с Демидом может что-нибудь случиться, думать не хотелось. Верила в то, что с ним все будет хорошо, что он вернется как минимум живым. Хоть мне и не говорили, что конкретно там происходит, я понимала, что дело серьезное.

Примерно в четыре утра, когда я задремала в гостиной за столом. В холле послышалась возня и какой-то неразборчивый шум. Разлепив глаза, поспешила туда. Застыла на месте, как вкопанная от увиденной картины. Илья и Константин внесли в дом раненого Демида. Он был без сознания. Я было кинулась к нему, но меня крепко прижала к себе Таисия, удерживая на месте.

— Тише! Ты ему сейчас ничем не поможешь. — очень строго произнесла она, — Раны серьезные, но не смертельные. Он поправится в ближайшие дни. Ступай на кухню, выпей успокоительное. Я позову тебя, когда будет можно. Слышала, Алиса?

— Да. — всхлипнула я и послушно последовала в указанном направлении.

Буквально через минуту на кухне появилась Петровна. Поставила чайник и накапала мне в стакан с водой какое-то лекарство. Я дрожащими руками приняла предложенное успокоительное. Выпила, тут же закашлявшись. От переполняющих эмоций меня знатно колотило. Мороз прошелся по спине, моментально замерзли ноги и руки.

— Вы… Вы знаете, что эта семья необычная? — подняла на Петровну заплаканные глаза.

— Да, Алиса, знаю. Слишком давно работаю в этом доме, чтобы ничего не замечать. — кивнула она, присаживаясь рядом и обнимая меня, — Таисия рассказала мне все лет десять назад.

— И как вы восприняли? — поинтересовалась.

— Как будто всю жизнь знала. — пожала плечами та, — Какая разница, кто они, если человечности в них куда больше, чем в самих людях.

— Точно. — нелепо улыбнулась я ей.

Я совсем расстроилась и зарыдала в голос. Меня переполняло чувство вины. Это ведь из-за меня произошла вся эта ситуация. Если бы я не была такая принципиально гордая. Простила Демида раньше и приняла его метку. Всего этого не произошло бы. Я даже забыла свои прошлые обиды на него и его поведение в начале. Все мы делаем глупости, когда в нашу жизнь врываются непрошеные перемены. А я была как раз той непрошенной переменой для своего волка. Я человек, он оборотень. Мы из разных миров.

— Ну-ну деточка. Не плачь. Эти существа очень сильны, их так просто не убить. С твоим Демидом ничего не случится. Уже через сутки на ноги встанет. Бывали куда страшнее случаи, и они выживали. Не терзай себя понапрасну. — успокаивала меня пожилая кухарка.

— Правда? Я ведь так мало знаю о них. И это я виновата, что Демид пострадал. — хлюпая носом, произнесла я.

— Ничего. Все будет хорошо. Вот увидишь. — погладила она меня по плечам.

Мы просидели в ожидании несколько часов. Я не единожды порывалась сходить и посмотреть, как мой мужчина. Или хотя бы попытаться узнать, что с ним произошло. Хоть и было очевидно, что между Демидом и братом Милены была серьезная драка. И уверенна, что была она не на жизнь, а на смерть. Мурашки колючими стайками бегали по коже, кидало то в жар, то в холод. На месте меня удерживала лишь Петровна. Аргументируя тем, что сейчас я буду только мешать. Оборотни без меня справятся и точно знают, что делать.

— Алиса, ты можешь подняться к Демиду. Но он все еще без сознания. Слишком много крови потерял. — сообщила мне вошедшая на кухню Таис, — Петровна, а мне кофе с коньяком.

— Спасибо. — слабо кивнула я и направилась наверх.

Мятеж лежал в центре широкой кровати на темных простынях. Весь перебинтованный, бледный и, казалось, даже исхудавший. На нем буквально живого места не осталось. Я утерла выступившие слезы и тихонечко подошла к постели, несмело присаживаясь на край. Беря в свои руки его здоровую ладонь. Она была прохладной, в точности как моя.

Осторожно! Я попыталась рассмотреть его раны, насколько это возможно. На лице, судя по всему, была самая серьезная из них. Под бинтами было заметно, что плоть буквально отваливалась от кости. От понимания, как это было больно, в глазах помутнело, а руки задрожали. И все это из-за моей глупой нерешительности, каких-то детских страхов. Пообещала себе, что как только Демиду станет лучше, мы это сразу исправим.

— Как вы? — спросил вошедший через некоторое время Платон.

— Нормально. Наверное. — замялась я.

— Не волнуйся за брата. Для нас такого рода травмы — обычное дело. Он встанет на ноги за рекордное время. Вот увидишь. — ответил мне вожак стаи.

— Что там произошло? — спросила в нерешительности.

— Родион потребовал Лунный поединок. За сестру. — устало выдохнул Платон.

— Что это значит? — я действительно не знала. Не успела познакомиться со всеми тонкостями их странных обычаев.

— В некоторых случаях, волк может потребовать поединок на смерть. Если не согласен с той или иной ситуацией. Вызываемый на бой не имеет права отказаться, если не желает быть растерзанным своей же стаей. Отказаться — это наихудший позор. Отказываясь ты признаешь свою никчемность, страх и поражение. В такой момент у оборотня выбор невелик, либо погибнуть загнанным сородичами, либо попытаться выиграть поединок, доказав свою значимость, силу и то, что он достойный представитель своего рода. — присев в широкое кресло, объяснил мне он.

— Что же за обычаи у вас такие дикие. — утерла я вновь выступившие слезы.

— Так мы и не люди, Алис. В этой ситуации, даже я на правах вожака не мог вмешаться. Вы неинициированная пара. Брат Милены имел все права вызвать на Лунный поединок Демида. Как бы я не хотел, я не мог ему отказать. Но я знал, что Дем справится. По-другому быть не могло. У него был огромный стимул. Ты, его женщина. Волк ни за что не оставит свою самку без защиты. Если придется, он и троих уложит, но останется жив для нее. — как-то совсем не радостно подбодрил он меня. Вернее, я не обрадовалась услышанному совсем ни капельки.

— Это все моя вина. — опустила голову я.

— Нет, Алиса. Вина целиком и полностью на том болване, рядом с которым ты сидишь. Если бы он с благодарностью принял обретенную пару в самый первый день. Не повел себя как зазнавшийся отморозок. Все сложилось бы иначе. Ничего этого не произошло бы. Не оправдывай его. И не вини себя. — по-доброму улыбнулся мне альфа и покинул комнату.

Немного подумав, я все-таки решилась прилечь рядом с Демидом. Бессонная нервная ночь сказывалась и на мне. Нужно было поспать, пока мой суженый не пришел в себя. От слов Платона мне, конечно же, легче не стало. Но хотя бы не так сильно давил груз вины. Да и что теперь об этом думать. Все уже закончилось. И, надеюсь, больше не повторится. Мне придется смириться с их законами, обычаями и тем, что в этом мире убийство не является чем-то страшным. Мой мир изменился, а скоро изменюсь и я сама.

Проснулась от того, что меня пытаются прижать к себе. Моментально встрепенулась, открывая глаза. Демид пришел в себя и выглядел чуточку свежее, чем ранним утром. Он попытался улыбнуться мне неповрежденной частью лица. Но было видно, что ему больно.

— Эй, осторожней! Не стоит двигаться. Ты ведь ранен. — спохватилась я, подымаясь на локте.

— Чепуха. Заживет, как на дворовом щенке. — пошутил он, еле ворочая губами.

— Ну, раз шутишь, уже хорошо. Тебе больно? — спросила, хотя и так понимала, что да.

— Почти нет. Мы менее восприимчивы к боли. Со мной все отлично, не трясись от страха. — погладил он меня по щеке здоровой рукой, — Главное, что ты невредима и рядом.

— Да куда я теперь денусь. — хмыкнула я.

— Прости меня, птичка, что все так вышло. Если бы я тогда, в начале, повел себя по-другому всей этой истории не произошло бы. — начал извиняться он.

— Платон сказал то же самое. Но я тоже виновата. Не понятно зачем тянула с меткой. — я поцеловала костяшки его пальцев.

— У тебя были на то все причины, малыш. Мне не стоило так говорить с тобой, пугать. Не стоило так относиться. Поступи я правильно, тогда бы ты согласилась гораздо раньше. Как не крути, а виноват только я. И закроем эту тему. — не согласился он.

— Да, верно, это уже не важно. Теперь мы оба будем работать на сближение. Забудем все плохое. Ладно? — искренне попросила я его.

— Ладно. — согласился он.

Весь оставшийся день я не отходила от Демида. Подавала ему воду и еду. А вечером, когда он смог подняться, помогла ему принять душ. Нас по очереди навещали его родные, не задерживаясь слишком надолго. Мать заметно расслабилась, видя улучшающееся состояние сына. Братья и отец во всю подшучивали над раненым. В такой атмосфере и мне спокойней стало, я перестала нервно дергаться при каждом движении своего мужчины.

На следующий утро мой волк уже мог передвигаться более бодро, и мы уехали в заповедник. Персоналу в поселке не следовало видеть Демида в таком состоянии. Нам стоило побыть подальше от людских глаз, которые не знают, на кого на самом деле работают. Еще несколько суток и оборотень полностью восстановится. Раны уже заметно затянулись. Я, наверное, никогда не смогу к такому привыкнуть. Да и не нужно мне это. Не хочу, чтобы с моим любимым еще хоть раз такое произошло.

Полную историю того, что случилось во время разборок с братом Милены, я так и не услышала. Как сказал мой вредный мужчина, мне незачем забивать такими страшилками свою светлую голову. Я благоразумно настаивать не стала. Возможно, он прав. Я ничего толком не смыслила в правилах и устоях жизни этого вида. Возможно, когда-нибудь пообвыкнусь и пойму, но не так быстро.

Когда сняли повязки с пострадавшего, он первым же делом накинулся на меня. Все эти дни мы не занимались любовь, хотя Демид настаивал, но я отказывала. По причине того, что не хотела сделать ему больно. А когда он пытался приставать, угрожала ему, что сбегу на несколько дней. Он, конечно, не боялся, но послушно терпел.

Теперь наши отношения совершенно точно можно назвать настоящей любовью. Мы успели о многом поговорить, обсудить, прийти к компромиссу. Найти много общего, узнать друг друга лучше. Я окончательно расслабилась и простила Демида за его первоначальное отношение ко мне. Мы решили больше никогда не возвращаться к этой теме.

Получить метку от любимого оборотня оказалось действительно совершенно не больно. Возможно, тому виной оказалось мое бешеное возбуждение. А может быть, мой, как оказалось, низкий болевой порог. Да, честно говоря, не важно, что, как и почему. Потому что на самом деле мне безумно понравилось. Я получила такое колоссальное удовольствие, что в первые минуты отчаянно жалела, что не решилась раньше. Вот только повторить такое уже не удастся.

Демид, естественно, был абсолютно счастлив. И надо признать, что на порядок выше меня. Весь день он, словно слетевший с катушек наркоман, не отходил от меня. Его словно в одно мгновение подменили. Я ощущала от него такую неподдельную ласку и заботу, что даже с трудом верилось. Но я была безмерно рада таким переменам. Если так будет продолжаться всю жизнь, то меня можно назвать самой удачливой женщиной на всем белом свете. Самой счастливой и влюбленной.

— Я люблю тебя, птичка. — шептал он мне на ушко, страстно прижимая к себе.

— И я тебя люблю, мой волк. — отвечала я ему, покрывая его плече и шею влажными поцелуями.

— Я хочу детей, малыш. Все свободное время мы будем заниматься только этим вопросом. — говорил он, вызывая мурашки на моем теле.

— Я согласна на все. — улыбнулась ему.

После этого наша с волком жизнь круто изменилась. Примерно через пол гола мы сыграли самую настоящую свадьбу. Затем построили собственный дом в поселке и переехали туда. Наши отношения словно бы начались заново. Все было настолько идеально и гармонично, что я просто порхала от счастья. Раз и навсегда поверив в то, что сказки все-таки существуют. И заносчивые эгоисты тоже меняются, если влюбляются по-настоящему. Особенно если это оборотни, а не обычные люди. Что не говори, а среди людей такой любви не бывает. Просто потому, что у нас природа другая. Ну а я уже не просто человек.

Мятеж, как и говорил, научился полностью контролировать свою агрессию. Наличие пары, то есть меня рядом, принесло ему желанное успокоение. Гены ведьм больше не прогрессировали, а может и уснули вовсе. Больше никто не попадал под горячую руку Демида.

Почти через пять лет я родила двойню, что стало совершенной неожиданностью для всех. Двух совершенно непохожих друг на друга мальчиков. Один — точная копия меня, а второй — отца. Как выяснилось позже, рождение двойни было огромнейшей редкостью у оборотней. Мой муж безмерно гордился мной, а я им и нашими детьми.

Для их расы рождение детей всегда было и будет особенным и самым важным моментом. Так как с рождаемостью у них было туго. В общем, вся семья Мятеж холили и лелеяли меня всю беременность и еще некоторое время после. Более того, очень часто случались споры, кто из родственников следующим будет нянчить малышей. И само собой, всегда побеждали бабушка с дедушкой. С ними спорить не решался ни один член стаи.

Когда Ярослав и Матвей подросли, мы с Демидом отправились в кругосветное путешествие. Я всегда мечтала посмотреть мир, а мой муж осуществлял все мои желания. Как сильно я его любила, наверное, никогда не смогу объяснить.