Бретёр

Мерлин

Ему показалось, что он лежит под землей целую вечность, хотя прошло, скорее всего, только полчаса. Бретёр не был в гробу, потому что если бы это был гроб, то у него в ушах и во рту не было бы такого количества песка. С удивлением для себя он обнаружил, что перестал чувствовать свое тело, которое воспарило в бескрайнем пространстве космической ночи, как известно, если притупить одно чувство, то могут необычайно раскрыться другие. Ровно так обстояло с его воображением, которое вдруг обострилось до предела. Мелькающие картинки перед глазами стали экстремально яркими, они как будто сочились жизнью.

Бретёр вдруг представил все свои страхи, все самое неприятное, те моменты, за которые было стыдно. Неловкие случаи из детства и то, чего он больше всего боялся сейчас. Он вспомнил книгу «Хагакурэ». Кодекс говорил, что каждый день самурай должен представлять свою смерть в самых различных вариациях, так он всегда будет к ней готов. Бретёр уже давно работал над этим и тут же сумел выудить из головы несколько наиболее удачно спроектированных эпизодов.

Эпизод первый. Он стоит на вершине недостроенной высотки. Далеко внизу видны геометрические фигуры скверов и пятна машин, взад-вперед перемещаются тараканы людей. Он прыгает вниз, погружаясь в обволакивающую струю воздуха.

Эпизод второй. Связанный, он на пустыре под жалящим южным солнцем. Вокруг лежат окровавленные трупы, частично объеденные собаками. Его решетят пулями в спину, так что он даже не видит своих убийц. А в это время колдун вуду пронзает иглами его прообраз – специально изготовленную тряпичную куклу.

Эпизод третий. Яма. Жидкая грязь. Двое в черных масках вытаскивают его за шиворот из ямы, опускают на колени, заносят здоровенный нож для мяса и отрезают голову. В это время он слышит отвратительный металлический гул. Возможно, его же слышат контуженные в бою солдаты.

Гул еще стоял у него в ушах, когда над ним появились голоса. Это пришли его откапывать. Когда почувствовал, что слой земли уже совсем тонкий и он в силах встать, резким движением поднял корпус, выныривая из могилы восставшим зомби.

Перед ним стоял Мерлин.

Мерлин пришел в его жизнь внезапно. С такой внезапностью в материальный мир вдруг вкрапляются явления мира невидимого и необъяснимого. В мире ведь нет никакого единства, а если и есть, то его центр расположен где-то очень далеко по ту сторону всего, что только можно себе представить. Мерлин был пришельцем с этой темной для человека стороны.

Бретёр, как вы помните, пока только выполз из созданной в счастливом детстве колыбели и был расфокусирован в своих влечениях. Иерархия страстей не была четко выстроена. Он принимался то за одно, то за другое и ничего не доводил до конца. Так вышло и с партией, которую он решил на время оставить. Его новым увлечением стала мистика.

В Москве в книжном магазине «Фаланстер» он купил биографию Алистера Кроули, самого известного мага за последние сто лет, которого называли Зверем и самым плохим человеком на земле. Забавно, что «самых плохих людей на земле» несколько. Кроули участвовал в костюмированных магических церемониях, возводил собственные импровизированные храмы, скитался по Мексике и Тибету, покорял опасные вершины гор. Этот чудак фактически непрерывно потреблял тяжелые наркотики и мог в процессе ритуала заставить одну из своих жен совокупиться с самым настоящим козлом. Вне всякого сомнения, он обладал особыми способностями, одна из них – способность к продолжительной концентрации. Он мог заниматься сексом и играть вслепую в шахматы одновременно. Партнер сидел в соседней комнате и проигрывал. Магическая концентрация отлично действовала на эрекцию.

Другой персонаж, выращенный христианскими мистиками, дервишами и суфиями, грек Георгий Гурджиев, наркотики в таком количестве не употреблял, зато, в отличие от последнего, излагал слаженную, как механизм велосипеда, эзотерическую систему. Он утверждал, что человек – это дерьмо, машина, которая подчиняется внешним влияниям. Он учил, как от них избавиться, используя причудливые специальные упражнения. Одно из упражнений: замереть на длительное время в непривычной для себя позе. Еще он проповедовал, что счастье человека – это когда у него много рабов.

С детства Бретёр верил в Бога и имел с ним не совсем обычные отношения. Очень давно, чтобы маленький Бретёр не засовывал пальцы в розетку, ему объяснили, что там живет «дядя Ток», которого нельзя беспокоить. Еще ему рассказали, что существует Бог, который все видит и всех нас создал. Так Бог и дядя Ток персонифицировались и появились в его сознании. Но если дядя Ток очень быстро его покинул, то Бог остался в его сердце навсегда.

Еще Бретёр считал, что все имеет душу: человек, животное, растение, даже черная дыра или ледяной астероид. Душа – она ведь как сосуд, наполненный силой. У кого-то этой силы много, а у кого-то нет совсем. Вполне возможно, размышлял Бретёр, что смысл жизни человека – увеличить количество этой силы, потому что она может пригодиться в решающий момент. Например, во время конца света или чего-нибудь подобного…

О Мерлине он узнал от своего приятеля Андрея случайно. Тот был старше его на пять лет и часто рассказывал про разные книги, его истории были окутаны особым, таинственным туманом. Учась на факультете журналистики, он готовился защищать диплом на странную и совершенно безумную тему: «Печать теософских и ариософских обществ». Вообразите, что за книги мог читать этот ненормальный человек? Его дед был настоящим цыганом и изобретателем-самоучкой.

Андрей рассказал про самую страшную книгу, которую читал. Страшна она тем, что в ней все реально и все можно применить на практике. Андрей сказал название, имя автора назвать отказался.

Само собой, что после такой интригующей презентации Бретёр немедленно полез во Всемирную паутину, чтобы извлечь саму книгу или хоть какую-то информацию о ней. Предприятие оказалось очень простым, хотя изначально он подумал, что место этой книги в библиотечном спецхране.

Бретёр прочел ее за два часа, она была более чем интересной и почти полностью разрушила его картину мира, все, что он знал до этого. Она повествовала о том, как наполнить себя внутренней силой и скрыто управлять людьми, в ней было много практических упражнений. С другой стороны, по духу книга была пропитана ницшеанством и говорила об идее сверхчеловека. Только речь шла не о философской теории, а о том, как вырастить сверхчеловека на практике. Лицо автора было наделено явными чертами демонизма.

После прочтения книги Бретёр нашел контакты автора, связался с ним и договорился о встрече на следующий день.

Так началась история с Мерлином. Почему Бретёр так назвал его? Дело в том, что Мерлин был полумифическим колдуном, которому приписывали воспитание легендарного короля Артура.

В кабинет вошел крупный, наголо бритый мужчина, одетый во все черное. От него веяло чем-то потусторонним и тяжелым, словно невидимый огонь преисподней повсюду сопровождал его на пути. Увесистый череп поблескивал на свету, а глаза распространяли вокруг разряды неясной природы электричества. Тяжелые мочки ушей были чуть оттопырены, как у Будды.

– Здравствуйте! У вас знакомое лицо. – Мерлин представился и протянул руку для приветствия.

– Здравствуйте!

Откуда знакомое – не ясно. Пластика и повадки Мерлина походили на пластику и повадки крупного черного кота. Однажды он увидел такого на площадке между кустов во дворе, он что-то кричал и шипел в компании самцов поменьше.

Мерлин сел напротив и пристально посмотрел Бретёру в глаза. Взгляд был магическим, но немного глумливым. «Прямо сейчас я воспламеню тебя, но сделаю это легко, без усилий», – как бы звучал он.

– Расскажите, откуда вы обо мне узнали?

– Я прочел вашу книгу, читал про вас в Интернете.

– Хорошо! Скажите, какова ваша цель?

– Я хочу стать сверхчеловеком. Вы могли бы научить меня? – произнес он и тут же удивился прямолинейности и безумности своего ответа. На мгновение показалось, что он находится в сумасшедшем доме и разговаривает с доктором. – Я взял с собой деньги!

– Деньги – это все туда. – Мерлин указал на коридор – туда, где за стеной сидела секретарша.

Дело было не в сумасшедшем доме, но в центре парапсихологии, Бретёр не мог и не пытался понять значение этого слова. Помимо психолога Мерлина в центре имелся астролог, психиатр и несколько экстрасенсов.

– А зачем вам это?

Бретёр не знал, что ответить. Ему стало страшно. Он вдруг почувствовал, что стал медленно плавиться под напряжением его взгляда.

– Я хочу быть сильным, хочу быть сверхчеловеком. Сейчас я чувствую себя неудачником, я даже не могу познакомиться с девушкой…

Признаться в последнем было крайне унизительно, но все обстояло именно так. На самом деле Бретёр не собирался это говорить, но подсознание вдруг вырвалось наружу, как течь в корабле, терпящем крушение.

– Когда вы станете сверхчеловеком, все это перестанет вас волновать, а любые самые красивые женщины будут к вам тянуться.

Картина показалась сказочно заманчивой.

– Вижу, вы пока не готовы…

Мерлин достал мобильник и прервался на короткий разговор с девушкой: «Да, моя котиша!..» Голос стал еще ниже и опустился до уровня грудного эротиче ского шепота, слова воспроизводились в замедленном темпе.

– …Ну что?

– Я пока думаю… Я хочу стать интересным человеком…

– Что?! – Мерлин выпучил на него глаза со смесью недоумения и ужаса, так что он даже испугался глупости сказанного.

– Я хочу быть сильным и хочу поиметь этот мир!

– Вот, это уже ближе к делу. – Мерлин взял ручку и аккуратно написал на квадратном листочке: «Сильный, иметь мир, вера в себя, лучше всех». – Я вижу такой алгоритм. Три вещи. Цель, формула, или пошаговая стратегия, и психическое состояние. И еще кое-что. Чтобы это работало, нужно верить! Есть один интересный фильм ужасов. Герой, спасающийся от вампира, хватает со стены крест и направляет на него. Вампир спокойно берет этот крест и вешает обратно со словами: «Чтобы это работало, нужно верить!»

Их встреча закончилась спустя несколько минут. Покинув центр парапсихологии, Бретёр вдруг ощутил небывалый прилив сил. Весь мир вокруг вдруг оказался оглушительно красивым и наполненным. Эффект продлился всего несколько часов.

После случая с бутиратом Бретёр во второй раз решил больше не принимать никаких наркотиков. Он решил, что с него хватит. Но тут подвернулся еще один необычный случай. Плюс ко всему накануне он прочитал первые книги Карлоса Кастанеды, герой которых проходит обучение у мексиканского шамана Дона Хуана, в изобилии потребляет наркотические растения – кактусы – и достигает с их помощью самых смелых, головокружительных вещей. Таких, что ясновидение и разговор с животными покажутся по сравнению с ними просто плевой чепухой. Кастанеда безоговорочно свидетельствовал в пользу наркотиков. Теперь Бретёр подумал, что они могут пригодиться не для того, чтобы стать плохим парнем, но для того, чтобы обрести силу.

В традиционном обществе наркотики – отнюдь не смертоносная забава для детей-дебилов, но инициация, то есть посвящение. Шаман с помощью мухомора или любого другого средства – зависит от региона проживания – забрасывает ученика в иную реальность, которая суть та же самая, только вид сбоку. Увидев всевозможные чудеса, неофит преображается и смотрит на мир уже другими глазами. Этот опыт остается с ним навсегда.

У Бретёра не было под боком кактусов, но были два приятеля с таблетками-«колесами». Вася, тот, который был все еще на свободе, с Димой. Моцарта решили не звать. Боялись его тотальной неадекватности. Он ведь выкидывал черт-те что даже в кристально трезвом состоянии.

Дима был опытный наркоман со стажем, профессиональный торчок. Нездоровая худоба и синевато-бледное лицо молодого вампира. Оба уже приняли по полтаблетки и своими движениями напоминали двух бурундуков из мультфильма «Чип и Дейл». Все трое шли по Васильевскому острову вдоль залива по частично покрытому мусором пляжу.

Спустя полчаса они поднялись на грузовом лифте, преодолели пару мрачных лестничных пролетов и оказались на самом последнем этаже большого серого дома. Там располагалась двухэтажная мастерская родителей Бретёра. Такие похожие друг на друга вместительные мастерские раздавал в свое время Союз художников. Мастерская была наводнена картинами, инструментами, печатными станками и всякой прочей утварью, уместной для мастерской.

– Ни хрена себе! – выражал Дима искреннее восхищение, явно подогретое наркотиками.

Они стояли на втором этаже и смотрели из огромных окон. Вдали в пепельно-розовой дымке виднелся центр города, Петропавловская крепость и Исаакиевский. На стенах в два ряда помещалась живопись. На левой стене папины пейзажи, на правой – мамины с масками, цветами и возбуждающими женскими фигурами.

Вася вывалил на стол пакет лимонов.

– Это если кому-то из нас станет плохо!

«Колеса» были чистейшей химией, и лимоны могли непонятным образом нейтрализовать их действие.

Таблетки производились в разных формах, оттенки действия также были различны. Машинки, сердечки, самые ужасающие – пентаграммы и сотни других. Каждая модификация имела свои нюансы, у каждой было множество цветов. Поразительное многообразие! Им достались серые «феррари». Он негодовал, почему не красные? В детстве он больше всего любил именно такие модели гоночных машин.

– Вначале съешь одну, потом через какое-то время вторую, – указал Дима.

Бретёр проглотил сразу обе.

– Ты что, с ума сошел?! Смотри, чтоб тебе потом не стало плохо.

– Да не будет!

Бретёр утопал в кресле под звуки каких-то древних песнопений, перемешанных с современными ритмами. Все свои необычные состояния и настроения он любил сопровождать музыкой.

Никаких синдромов наркотического опьянения, впрочем, не наступало. Вася с Димой разошлись по мастерской и стали рассматривать живопись в надежде ускорить очередное погружение в метафизический мир.

– Ты представляешь? Мне очень нравились темные очки Серого. Потом он нюхнул спидов и вдруг сказал: «А давай я просто сейчас тебе их подарю!» – Васино лицо искривилось в гримасе просветления.

– Здорово!

Простые человеческие радости парней с окраины мало заботили Бретёра, он хотел сосредоточиться на собственных ощущениях, и только на них.

– Ты понимаешь, это жизнь такая удивительная… Наркотики дают возможность понять то, что ты не мог понять до этого, хотя, кажется, что это самые простые вещи… – Вася стал излагать банальные, достойные обывателя откровения.

Бретёру вдруг самому очень захотелось поговорить:

– Я думаю, все мы очень многого добьемся в жизни. У меня такое чувство… Я вижу это прямо сейчас…

Он обвел рукой горизонт, подсел к Васе на кресло и по-братски обнял его. Он вообразил свое будущее, и эта картина вдруг показалась сладкой, как сироп, и безоблачной, как небо. Все пространство вокруг постепенно становилось тропически теплым и приятным. Он вспомнил, что в детстве, когда тебе дают чашку теплого молока и ты опускаешь в нее палец, ты иногда представляешь себя самого безмятежно купающимся в этом молоке.

Бретёр снял раскаленную от горячего пота майку. В зеркале он нашел свою фигуру преобразившейся, каждая мышца стала красивой и отточенной, сам себе он стал напоминать ожившую бронзовую статуэтку с антикварного письменного стола. Он играл мышцами перед зеркалом, по очереди напрягая каждый бицепс, затем грудные мышцы и пресс.

– Ты такой накачанный! – Вася выразил восхищение.

Накачанным Бретёр никогда не был, просто с недавних пор стал периодически тренироваться, отжимаясь от пола и поднимая штангу, лежа на кровати. Он начал массировать тело, получая от этого необъяснимое запредельное удовольствие. Только спустя час он прервал сеанс самообожания, чтобы спуститься вниз на разведку.

Обстановка была малоприятная. Дима расположился в туалете. Он то ли блевал, то ли просто корчился от боли. Вася в медленном темпе расхаживал по комнате, издавая невнятные звуки неизвестной породы животного. Все были голыми по пояс, так что вечеринка стала напоминать групповой поход в общественную баню. Бретёр заключил, что «колеса» несомненно стали действовать.

Спустя еще полчаса он обнаружил себя уже полностью иным. Повадки стали дерзкими и мягкими, как у половозрелого леопарда, плечи распрямились. Бретёр расхаживал по мастерской и давал всем какие-то команды. Само по себе это было довольно абсурдным занятием. С таким же успехом он мог командовать палатой для душевнобольных.

– Я сверхчеловек! Я поимею этот мир!

Бретёр четко услышал голос Мерлина и испугался. Мерлин не мог быть в мастерской. Бретёр чувствовал, что его голос исходит откуда-то изнутри и он не в силах противостоять. Он продолжал расхаживать по двум этажам и раздавать всем жесткие команды и поручения.

Импровизированная инициация завершилась с рассветом. После совместного обсуждения впечатлений Дима заявил, что «колеса» были очень сильными и в них даже мог быть подмешан героин. Бретёра пугало совсем не это, но голос Мерлина, который до сих пор стоял в ушах. Он понял, что в очередной раз вляпался во что-то безумное.

– Вы нож с собой носите?

– Нет.

– Почему? – Мерлин нахмурил брови и стал похож на злого джинна из бутылки.

– Так это же запрещено, за это могут оштрафовать, – отвечал Бретёр неуверенно.

Было первое занятие по превращению его в сверхчеловека.

– Знаете, в чем отличие свободного мужчины от раба? Свободный мужчина может быть одет как угодно, хоть в лохмотья. Раб тоже может быть одет как угодно. Даже роскошно, если это любимый раб господина. Только рабу всегда запрещалось иметь при себе оружие.

Мерлин достал охотничий клинок и продемонстрировал его.

– К следующему занятию купите себе нож, какой – не важно, важно – чтоб он был.

Мерлин написал на листке бумаги: «Нож». Все сказанное он сам дублировал, так что Бретёру не приходилось самому ничего записывать.

– Кстати, сколько, по-вашему, в мире существует преступлений?

– Сотни, тысячи…

– Нет, всего два. Преступно попадаться и преступно признаваться. Все, больше преступлений нет… Теперь что касается морали. Представьте себе стадо. Есть овечки, которые щиплют травку, есть пастухи, есть собаки, которые их охраняют от волков. И конечно, есть волки. Кто больше всех руководствуется моралью?

– Овцы?

– Так точно! Главные качества сверхчеловека – это сила, коварство, жестокость, упорство. Об этом мы еще поговорим, а теперь смотрите. – Мерлин стал внимательно рисовать маленьких обезьянок разного размера. – Конрад Лоренц и Десмонд Моррис утверждают, что человечество недалеко ушло от обезьян. Посмотрите, как устроено обезьянье стадо. Во главе стоит доминантный самец. Не всегда самый крупный, но самый агрессивный и безбашенный. Ему все подчиняются, он имеет всех самок. Ниже стоят субдоминанты, это самые крупные, самые сильные, которые охраняют доминанта. Еще ниже стоят простые обезьяны, которые собирают фрукты. Еще ниже – старики, дети и женщины. Не находите аналогии с современным миром?

Бретёр смущенно посмотрел вниз. Аналогии он находил, но довольно приблизительные.

– Кто такие субдоминанты? Это силовые структуры, военные, охрана президента и так далее. Кто такие большинство? Те, кто собирают овощи, извлекают полезные ископаемые, работают на заводе «Красный пенис». А доминантные самцы – в правительстве или даже выше. Чем выше в этой иерархии находится человек, тем меньше у него совести, морали и, извиняюсь за выражение, человеческих ценностей…

Бретёр испытал приятную дрожь. Нарушение запретов или морали всегда вызывает приятные эмоции. Он всегда считал, что люди с разной скоростью движутся к запретному, к тому, что нельзя, потому что так веселее.

– Запомните, калечить нашу психику начали с рождения. С детства нам внушали страх и покорность. Вначале это делали родители, потом воспитательницы в детском садике, потом учителя. Кто такие учительницы в школах? Это успешные, богатые дамы, которые ездят на дорогой машине и имеют по два любовника? Нет, это, как правило, слабые и зачморенные тетки, которые чморят детей. Вообще, для любого мужчины подчиняться даже в мелочах женщине – это противоестественно, это извращение… Всем с детства внушали: будь как все, не высовывайся, учили, что драться – это плохо… Потом все эти пословицы и поговорки. Не в свои сани не садись. А кто сказал, что это не мои сани? Куда хочу – туда и сажусь. Семь раз отмерь, один раз отрежь. Пока будешь отмерять второй раз, другой отрежет и убежит…

– Наша жизнь – это фильм. Каждый из нас режиссер и главный актер этого фильма, все остальные – статисты. Мы есть то, что мы о себе думаем. Если мы считаем себя дерьмом, то, значит, мы и есть дерьмо. Если я считаю, что я сверхчеловек, значит, так и есть.

Мерлин взял листок бумаги и аккуратно написал краткий текст:

– Читайте!

– Я сильный, я верю в себя…

– Говно! Читайте громче.

– Я сильный, я всегда побеждаю…

– Еще громче! Я СИЛЬНЫЙ! Я ВЕРЮ В СЕБЯ! – Мерлин растянул утрированно низко. Это был вообще не человеческий голос, а звук смещения тектонических плит.

Бретёр повторил громче.

– Это будет вашим домашним заданием. Повторять по пятьдесят раз три раза в день. Наше подсознание не обладает критичностью, туда можно загнать абсолютно любую информацию с помощью многократного повтора. Если человеку десять раз повторить, что он свинья, то на десятый он начнет хрюкать.

Мерлин продолжал смотреть на него сосредоточенными немигающими глазами.

– Вам следует научиться быть агрессивным. Для начала я дам вам два упражнения. Первое: становитесь перед зеркалом. – Мерлин оскалил зубы и зашипел, как дикий камышовый кот. – Это называется кошачий оскал.

Второе упражнение еще более увлекательное и приятное. Когда вы идете по улице, то навстречу вам идут мужские и женские особи. Мужчины мысленно, подчеркиваю, мысленно подвергаются самой жесткой агрессии с вашей стороны. Два удара в голову, бросок через бедро, перерезанное горло – и проходите дальше. Женские особи мысленно подвергаются сексуальной агрессии в самой изощренной форме. По схеме господин – рабыня… Сейчас мы с вами немного погуляем и потренируемся.

Мерлин надел эффектный, чуть театральный черный плащ, и они пошли на улицу. Задача была осуществить последнее упражнение на практике. Когда они шли рядом, у Бретёра сложилось такое впечатление, что он идет при нем как слуга, подстраиваясь под его шаг. Мерлин сам делал упражнение, пристально вглядываясь в прохожих. Если мужчины, как правило, шарахались, пытались пройти побыстрее или незамеченными, то женщины смущенно бросали самые довольные и заинтересованные взгляды.

– Теперь вы попробуйте!

Бретёр приступил с энтузиазмом. На выходе из машины толстяк в розовом галстуке получает удар ногой между ног, а потом локтем в челюсть… Невысокий пожилой мужчина удостаивается бокового в голову…

– Посмотрите, он еще больше ссутулился.

Крепкая тетка в сером плаще подвергается внезапному насилию в позе «Бретёр сзади», при этом все ее серое, никчемное тряпье грубо сдвигается ей на голову… Красивая молодая школьница с не по возрасту большим задом ставится на колени и… И – о чудо! – тут она приветливо посмотрела на Бретёра… Через несколько мгновений он увидел грубую, бесформенную, некрасивую самку…

– Только годные к использованию женские особи! – с ухмылкой проговорил Мерлин, поймав его недоуменный взгляд.

Биография Мерлина была окутана тайной, Бретёру удалось узнать лишь кое-какие обрывочные сведения. Он родился в деревушке под Астраханью. Этот город издревле населяли татары-ордынцы, дагестанцы-кумыки и казаки. Все эти агрессивные племена жили одной большой семьей, весело и гордо, как жили их предки. Сам он представлял жгучую смесь кровей: немецкой, татарской, казачьей и еврейской.

Себе на уме он был с детства. Когда ходил в детский садик, то собирал вокруг себя таких же маленьких детей и что-то увлеченно им рассказывал, чем приводил в ужас воспитательниц. Позже, когда учился в школе, он написал в сочинении о том, что считает себя самым умным на земле, за что получил двойку и долго плакал перед своими родителями, которые хотели опустить сына на землю. Впрочем, эти два эпизода недоказуемы и наверняка являются элементами собственной мифологизации, как и то, что у Мерлина якобы два свидетельства о рождении с разными датами и разными городами – Астраханью и Волгоградом.

Мерлин рос крепким здоровым парнем, так что к моменту начала службы в армии в восемнадцать лет в нем было добрых сто килограммов мышечного мяса. Злобный и агрессивный, он начал драться с десяти лет, вынужденно обороняясь от нападений местных хулиганов и ребят постарше. Иногда приходилось пользоваться подручными средствами, например большой металлической трубой. Он записался в секцию борьбы, стал мастером спорта и занял третье место на чемпионате СССР, – значок мастера спорта он иногда носил на пиджаке. Когда он стоял в военкомате, то услышал вопрос: «Борьба, бокс, мастера спорта есть?» – «Есть! Куда, в ЦСКА?» Наивный юноша, видимо, решил, что его определят в спортивный клуб армии. «Гораздо круче!»

«Гораздо круче» оказалось тогда, когда он проснулся наутро после многочасового перелета и увидел за окном бескрайнюю раскаленную пустыню. Мерлин попал в разведку и стал обучаться у того, кого сам потом называл Великий мудрец в звании гвардии капитана. Тот был настоящим зверем, но любил приправлять обучение великолепным армейским юмором: «Человек может все. Вперед, обезьяны!», «Курсант такой-то, то, что вы стреляете лучше всех, – это еще не повод посылать на х…й замполита!».

Во время обучения Мерлин сумел стать мудрее и смог избавиться от многих оставшихся страхов, в том числе от страха высоты. Когда он первый раз прыгал с парашютом, то вцепился в проем с криком: «Я лучше умру, чем прыгну!» На что капитан ответил: «Одно другому не мешает!» – и смачным пинком вытолкнул его вон из самолета вниз.

Другой эпизод. Мерлин едет мимо кишлака во главе танковой колонны. Чтобы ее блокировать, выпустили вперед детей и женщин – их излюбленная тактика; командир кричит по рации: «Мать твою (дальше шла фамилия), только вздумай притормозить! Я тебя первым прикончу!» Мерлин не остановился, и плоть мирных жителей намотало на гусеницы советских танков. Он признался Бретёру, что не испытал никаких эмоций по этому поводу.

Мерлин прекратил службу досрочно при не до конца выясненных обстоятельствах, однако было ясно, что он совершил какое-то военное преступление. Возможно, это была излишняя жестокость по отношению к противнику. Еще есть вариант, что он выстрелил в затылок командиру, которого к нему приставили.

Короче, Мерлин оказался под военным трибуналом, где косил под психа. Скорее всего, это как раз тот самый период, когда он впервые серьезно заинтересовался психологией. Позже Мерлин принял участие еще в нескольких военных конфликтах в качестве добровольца-наемника и в качестве инструктора – это могли быть Сербия, Приднестровье и Нагорный Карабах.

У Мерлина был сын. Это был самый крупногабаритный здоровяк, которого Бретёр когда-либо видел в своей жизни. Он служил в спецназе ВДВ. С такой комплекцией его можно было смело отправить сражаться с инопланетянами.

Бретёр усиленно тренировался. Приходилось запираться в своей комнате, чтобы проделывать упражнения с оскалом и самокодирование, для удобства он включал громкую музыку. А то родители точно бы подумали, что их сын сошел с ума! Еще он делал упражнения с осанкой, продолжая отжиматься и тренироваться со штангой. Он старался быть безупречным, как средневековый самурай.

Наступил день следующего занятия. Напротив него сидел Мерлин и поигрывал четками. Четки состояли из бусин и смятых пулек от «макарова».

– Один мой знакомый носил четки из зубов! – прокомментировал Мерлин. – Расскажите про выполнение домашнего задания, какие ощущения?

– Все супер!

– Отлично! Значит, вас уже начинает переть. Сегодня мы займемся вашей ролью… Понимаете, в психологии нет мелочей. Что такое перепрыгнуть пропасть на девяносто девять процентов? Это значит с криком свалиться вниз. Нож у вас с собой?

Бретёр продемонстрировал выкидной недорогой нож маньяка. Мама подарила его, когда он еще учился в школе.

– Для начала неплохо. Так вот. Что такое роль? Ко мне пришел один мужчина и попросил вернуть жену. Передо мной сидел сгорбленный длинноволосый очкарик в джинсах и розовой рубашечке. «А как она тебя столько лет терпела?» Я обычно с мужчинами общаюсь довольно жестко. «Если ты готов мне смело доверять, как Богу, тогда мы ее вернем. Не готов – до свидания!» Он сказал, что готов. «Сколько у тебя сейчас денег? Вперед, в ближайший магазин. Купи черные джинсы, черную рубашку, ботинки на жесткой подошве. Зайди в парикмахерскую и сделай сантиметр на голове. После этого приходи». Когда он пришел, мы с ним час отрабатывали походку легионера по оккупированной территории и еще кое-какие приемы. Через неделю он назначил встречу своей жене. Он сидел в кафе с наглой ухмылкой, изредка цинично разглядывал других женщин… Результат: живут вместе до сих пор. Что изменилось в нем?

– Стал играть другую роль?

– Совершенно верно. Вместо кролика из мультфильма «Винни-Пух» он стал играть роль Небритого мачо. Если вы играете не свою роль, можно определить это сразу. Если самые желанные особи противоположного пола смотрят на вас как на пустое место или на говно, то, значит, вы играете не свою роль.

Бретёр вспомнил, что он неудачник и женщин у него нет совсем, не только желанных, но вообще каких-либо.

– Моя роль – Мудрец-экстремист. Черный костюм, гладко начищенные туфли, стрелочка на брюках, об которую можно порезаться… А кто вы? Ваша роль явно вам не соответствует.

Мерлин неодобрительно посмотрел на его серый свитер и коричневые вельветовые штаны.

– Начнем с цвета. Каждый цвет одежды неслучаен. Красный – попытка привлечь к себе внимание, сексуальная агрессивность. Синий – цвет мечтателей, инфантильный. Фиолетовый – низкая продуктивность интеллекта. Желтый… что у нас желтое? Солнце. Цвет позитива. Зеленый – не путать с армейским милитари – стремление к успеху. Черный – самый жесткий цвет, авторитарность, неприятие чужого мнения. Белый, наоборот, говорит о готовности подстраиваться под других людей. Серый – это эмоциональная пассивность. Коричневый цвет – цвет дерьма, стремления к комфорту. Для мужчины предпочтительно черный цвет, на переговоры иногда можно надевать белую рубашку. К следующему занятию – переодеться!

Бретёр решил не спорить и заткнуться, а заодно прикинуть, где можно взять новую одежду.

– Смотрите. Изначально общество было кастовым. Были брахманы – шаманы, священники, духовные лица. Кшатрии – воины, армия. Вайшья – купцы, ремесленники, торговцы. И шудра – сброд и человеческий мусор. Первоначально все было на своих местах. Потом кшатрии устроили революцию и сместили брахманов. Духовные лица стали подчиняться воинам. Потом во главе стали вайшья – Рокфеллеры, Морганы и прочие олигархи. XX век – век деградации, XXI – будет веком тотальной деградации, где у власти могут оказаться шудры… Пока у власти в России остаются вайшьи, брахманы-попы благословляют им лимузины, а кшатрии работают у них в охране… Это я к чему? Для каждой касты свойственен определенный стиль одежды. Большинство наших сограждан одеваются как шудра. В первую очередь это одежда, которая не требует за собой ухода. Кроссовки и синяя мешковина. Одежда высших каст требует, чтобы за ней следили. Вам подойдет черный костюм и черная футболка, на пиджак можно нацепить какой-нибудь армейский значок. Обязательно черные начищенные туфли. Можно черную куртку и свитер.

Тут Бретёр понял, что именно так ему и хотелось одеваться всю сознательную жизнь, но по каким-то необъяснимым причинам он этого не делал. У него были черные брюки, но он не хотел их надевать, потому что боялся испачкаться в уличной грязи.

– Ваша роль – это агрессивный мачо! Со стороны вы должны производить впечатление экстремиста. Для этого хорошо чередовать подчеркнуто интеллигентную речь с армейским сленгом. И иногда невпопад вставлять такие выражения, как «Отставить!», «Десант к высадке!», «Так точно!». Вас должны бояться.

Бретёра никогда особенно не боялись, но и никогда не притесняли и не издевались над ним. Его просто не замечали, и он всегда был где-то в стороне, на обочине. Такое унылое, серое пятно.

– Теперь скажите мне: кого больше всех боятся?

– Преступников…

– Нет, больше всего люди боятся психов. Не самых сильных, не культуристов или спортсменов, а именно психов. Мой тренер по ножевому бою любил говорить, что он скорее бы испугался истеричку с шилом, чем титулованного спортсмена. Однажды я беседовал со своим старым знакомым из МВД и спросил его: «Кого сложнее брать? Спецназовцев, каратистов, граждан с большим лагерным опытом?» На что он мне ответил: «Нет. С этим как раз не так уж сложно. Сложнее брать наркомана после дозы. Вот этого, не покалечив, не взять». Что делал Дон Хуан? Пичкал Кастанеду плодами особого кактуса, в котором как раз содержались наркотические вещества, разгоняющие психическую активность. ЛСД, морфин, кокаин, мескалин разгоняют психическую активность, тогда как алкоголь, напротив, ее тормозит. Только если все время разгонять себе психику, можно довольно быстро угодить в психушку. Мы будем разгонять психику естественным путем, и сейчас мы проведем небольшой метафорический тренинг.

Мерлин попросил Бретёра закрыть глаза и заговорил своим привычным низким, гипнотическим голосом. «Представьте, что вы уснули… Вы спите и видите сон и во сне…» Он с головой ушел в совершенно иную реальность, древнюю и шаманскую. Такое впечатление, что он спустился в мир духов, в их подземную страну. «Вы чувствуете, что этот агрессивный зверь – это и есть вы…» Все тело пульсировало, будто по жилам с произвольной скоростью разливались потоки горячей вулканической лавы. Погружение длилось очень долго. Было ощущение, что его, как воздушный шар, надувают горячим воздухом.

– Откройте глаза! На выходе проведите руками по лицу и потрите виски.

– Супер! – сказал Бретёр, покинув свое подсознание.

– Вернемся к теме психической активности. Есть такая техника, которая называется «зэковский кураж». Человек впадает в полубезумное состояние, брызжет слюной, сыплет невнятные отрывочные угрозы. Судя по внешним симптомам, он находится в полуманиакальной фазе психоза. В этом случае болевая чувствительность очень низка и остановить его практически невозможно. Только пулей в голову, и то не сразу. Итак, самое главное оружие бойца – умение разгонять свою психику… Как это делать? Да очень просто. Вспомните состояние, когда вы были максимально взвинчены, взведены, как стальная пружина, будто вас охватило бешенство… Не обращайте внимания на эмоции, просто почувствуйте, как разгоняется ваша психика. Почувствовали?

Бретёр молча перебирал обрывки самых неприятных воспоминаний, но не мог сосредоточиться ни на чем конкретном. Потом вдруг вспомнил случай из детства. Летом он жил в деревне, и, когда ему было лет пять, он все время дрался. Мальчишки постарше организовывали настоящие бои, провоцировали мелких друг против друга. И он все время проигрывал. Крепкие деревенские мальчики превосходили его и к тому же были старше. Но однажды, когда он дрался в очередной раз, вдруг первым ударил соперника ногой в живот, так что тот упал на землю и заплакал. Это случилось первый раз, и это было настоящим триумфом. Вспоминая это, Бретёр всякий раз чувствовал приятную возбуждающую дрожь.

– Да, почувствовал!

– Отлично! Теперь научимся тормозить психику. Представьте себе состояние, когда вы смертельно устали. Когда вы стремились только доползти до кровати, закрыть глаза и отключиться. Представили?

– Да.

– Стоп! – Мерлин щелкнул пальцем. – Это надо научиться делать по собственному желанию. Есть много техник. Например, для разгонки можно в нарастающем ритме стучать руками по столу. Можно представить, что вы – это разгорающееся пламя. Для торможения представляете покрытое льдом озеро, как его медленно заносит снегом… Еще один важный момент. Во время эффективного физического конфликта часто возникает такое ощущение, что все двигаются как бы в замедленном темпе, а один вы с нормальной скоростью. Поймайте это состояние…

Второе занятие медленно подходило в концу.

– Ваше домашнее задание – освоить новую роль. Встречаемся через неделю, в следующий раз у нас будет практика. Приходите в куртке с капюшоном. Помните, все это нужно применять в крайнем случае, только если есть угроза жизни. Если что, нужно сваливать и не ввязываться.

Перебирая вещи в папином шкафу, он подумал, что было бы круто найти в нем костюм Бэтмена, и расхохотался. Бретёру была остро необходима другая одежда, чтобы явить миру свой новый образ супермена. Он сумел обнаружить отличную кожаную куртку из Италии, с наплечниками, которые увеличивали фигуру. Папа куртку не носил, она была старой и потертой, и Бретёр экспроприировал ее для своих нужд.

Он расхаживал перед зеркалами и ловил кайф. К куртке добавились черные джинсы и черные туфли, их отыскать было довольно просто. В боковом кармане блестел кончик ножа.

Прическа также видоизменилась. На смену взъерошенной гриве молодого поэта-неудачника пришла стрижка под названием «сантиметр на голове» с добавлением небольшой челки, немного короче, чем у гопника. Он добавил полувоенную походку, чуть выпятил вперед грудь и широко расправил плечи, чтобы занять побольше пространства. Внешне он изменился до неузнаваемости всего за один день. Это была удивительная метаморфоза!

С удовольствием Бретёр отметил, что стал похож на молодого уличного вора. Преступная дерзость, идущая бок о бок с царственными манерами, способна вскружить голову кому угодно, заключил он.

Его уличные друзья перемен не заметили вовсе, лишь Серый высмеял торчащий кончик ножа и походку со словами: «Ты что хромаешь?» Серый ему не нравился. Как-то раз, когда Бретёр напился у Васи и задремал, он услышал, как Серый предлагает обчистить его карманы.

С Васей и Моцартом все было в полном порядке, зато Дима попал в очередную неприятную заварушку и едва остался жив. Началось все с того, что он задолжал денег вышестоящему боссу в уличном наркокартеле. Тот долго терпел, а потом поставил Диму на счетчик и отсчитывал новую сумму за каждый день. Дима решил слиться и перебрался на время в другой район. Это оказалось не лучшей затеей. Когда он шел от бабушки, пил кока-колу и что-то напевал, двое бравых парней засунули его в машину и приставили к горлу автомат Калашникова. Стрелять никто не собирался, но всегда ведь может получиться как в «Криминальном чтиве», и тогда потребуется полдня, чтобы отдраивать машину от мозгов. Сейчас Дима распродает магнитолу и прочий хлам. Машина, в которую затолкали Диму, имела номера Госнаркоконтроля.

Дима не хуже Моцарта умел попадать в переплет. Был случай, когда он забил до смерти и утопил в болоте бросившегося на него говнюка. Тогда он в три часа ночи явился к Бретёру в грязи и в крови, чтобы одолжить немного денег.

Вся компания, кроме него, собралась на детской площадке, чтобы как следует выпить и отметить день рождения Адольфа Гитлера. Вася встал на карусель и начал говорить тост:

– Давайте выпьем за человека, без которого не было бы всех нас! Ура!

Все глухо чокнулись пластмассовыми стаканчиками с теплой водкой, несмотря на то что слова были преувеличением. Бретёр не любил Гитлера и считал его истеричным параноиком. Но он понимал, что парням с заводских окраин нужны свои величественные и страшные герои, вызывающие у цивилизованного общества дрожь.

Его друзья были скорее правым хулиганьем, чем настоящими скинхедами. Последние представляли собой не политическое движение, но заимствованную западную субкультуру. Агрессивная молодежь, ненавидящая конформистов-яппи, бастардов-панков и бесполых елейно-сладких хиппи, вывалилась на улицу, чтобы показать себя и задать трепку сытым отличникам с наглаженными воротничками.

Самые первые скинхеды были просто брутальными денди в обтягивающих задницу светлых джинсах. Эта аполитичная фраерская гопота слушала ска и соул. Идеи национализма и расовой нетерпимости появились позднее.

НС-скинхеды обособились от остальных после проповеди легендарного музыканта Яна Стюарта и Британского национального фронта. Тогда появился знаменитый кельтский крест и сипаки с британских окраин перевоплотились в крестоносцев священной расовой войны против евреев, негров, цыган и иных представителей неарийской расы. Война велась также с геями, наркоманами и коммунистической молодежью.

К концу восьмидесятых движение скинхедов появилось в Прибалтике, некоторые его представители были потомками воевавших против нас европейских нациков. В Россию движение пришло после распада Советского Союза и обогатилось многими нюансами местной специфики. Проштудировав биографию Гитлера, попавшего под обаяние германо-скандинавской мифологии, некоторые русские пацаны вдруг увлеклись славянским язычеством, родноверием и прочей сомнительной экзотикой.

Скины на самом деле так и оставались в глубине души политическими пофигистами, и рекрутировать их даже на короткий период в свои партийные ячейки мало у кого получалось. Лучше всего это удалось генералу Баркашову и Русскому национальному единству. Подтянутый, крепкий генерал, экс-телохранитель лидера антисемитского общества «Память», создал несколько полуспортивных-полувоенных лагерей подготовки молодых боевиков. Ребятам было чем заняться. Они тренировались в спортзалах, маршировали, выбивали долги у коммерсантов и ходили в церковь на Пасху (знали ли они, что слово «пасха» происходит от еврейского «песах»?).

Религией РНЕ было все же православие, а не язычество. В свое время РНЕ прославилось тем, что в 1993 году выставило сто бойцов для обороны Дома Советов. По телевизору в то время часто показывали их рукопашные тренировки и построения в импровизированной военной форме, напоминающей нацистскую, – на обывателей это действовало как электрошок. Но вскоре, когда в Москве отказали в проведении съезда, РНЕ постепенно рассосалось. Баркашов был еще к тому же запойный алкоголик, а для лидера партии это плохо приемлемо.

Современные незарегистрированные националистические партии (а их, понятное дело, не разрешают никогда), такие как ДПНИ и «Славянский союз», в попытках призвать в свои ряды скинхедов выглядели смехотворно. Скинхеды не признавали их лидеров и считали за говно, они признавали только улицу. Те могли набрать разве что детей в марлевых, чтобы не палить щи, повязках.

В Питере Бретёр стал замечать скинхедов в начале нулевых, они частенько носили куртки цвета хаки Lionsdale и Fred Perry, под ней кофта с капюшоном. В одежде обязательно присутствовал элемент белого цвета. Вася учил Бретёра вычислять правых и по некоторым другим элементам, в частности по мелкой бело-коричневой клетке Burberry. Эти с иголочки одетые господа могли устроить побоища на рынках с опрокинутыми арбузами, но их проделки, как правило, укладывались в административный кодекс и не дотягивали до уголовного. Идиоту ясно, что даже локально проводить в жизнь НС-идеологию невозможно, все сводится в попойкам после футбола и пустопорожней болтовне.