Бриллианты Романовых. Загадка придворного ювелира. Часть 2

На выставке в Лондоне археолог и владелец антикварной лавки Архонт Дюваль встречает Джулию – родственницу, с которой никогда раньше не виделся. Она рассказывает ему, что в ее семье хранится реликвия их общего предка – придворного ювелира русского императорского двора Луи-Давида Дюваля. Много лет назад он разделил невероятной красоты украшение на три части и отдал двум своим сыновьям и племяннице. Зачем он это сделал и на что намекает его послание? Поиски разгадки приводят друзей в Москву.

Вся компания бодрым шагом направлялась по белому хрустящему снегу к московскому Кремлю: Архонт Дюваль, археолог и владелец антикварной лавки, его племянники Андре и Эллен, кузина Джулия и, конечно же, незадачливый швейцарский кузен Нико. Всем не терпелось увидеть наконец драгоценности дома Романовых.

– Основная часть сокровищ из Бриллиантового кабинета Екатерины Второй, где было очень много работ нашего предка, выставлена в Алмазном фонде Кремля, – Архонт быстро просматривал информацию в интернете. – Туда-то мы и направимся. Так-так-так… Это в здании Оружейной палаты.

– Как же все это волшебно звучит: Алмазный фонд… – Джулия восхищенно смотрела на красные стены Кремля, виднеющиеся за ними башенки и золотые купола соборов. – Там, наверное, много-много алмазов со всего мира, да?

– Ну, не знаю, со всего ли мира, – задумался археолог, – но их и правда должно быть много. Алмазный фонд ведь был создан еще при Петре Первом и с тех пор пополнялся самыми редкими драгоценными камнями, золотыми самородками. Туда же вошли и царские регалии – скипетр, держава и корона Российской империи. Драгоценностей было так много, что Екатерина Вторая даже одну из спален Эрмитажа полностью переделала под Алмазную комнату.

– Да, мы ведь ее видели в Санкт-Петербурге, – вспомнил Андре.

– Часть драгоценностей выставлялась, чтобы гости императрицы могли любоваться ими. Лучшие ювелиры приносили туда свои работы сразу с ценниками – вдруг кому из гостей что приглянется.

– И никому не приходило в голову ничего стащить? – восхитился Нико. После передряги в Эрмитаже ему на каждом шагу мерещились кражи и преступники.

– Кто ж его знает! – засмеялся Архонт. – Но терялись драгоценности часто. Вот в нашей семье, например, хранится письмо Екатерины Второй нашему предку – ювелиру Луи-Давиду Дювалю. Она была расстроена, что куда-то пропала панагия его работы с большим изумрудом.

– Пана… что? – переспросила Эллен.

– Панагия – это образ Богоматери, вроде большого кулона, который носят священники, – пояснил дядя.

– И не нашлась? – ужаснулась Эллен.

– А вот и нет, как раз нашлась, – ухмыльнулся Архонт, – в каком-то захудалом ящике, в который никто два года не заглядывал.

В этот момент путешественники подошли ко входу на территорию Кремля и с удивлением обнаружили табличку «выходной день».

– Ничего не понимаю, – почесал затылок Архонт, – почему выходной? Сегодня же четверг…

– Выходной, действительно, четверг, – расстроилась Джулия, изучив табличку с графиком работы. – Неужели придется отложить все на завтра?

– Как это ни обидно, но да… – Архонт растерянно смотрел на покрытые снегом ели возле древних стен, на часовых-охранников на посту. – Ничего не приходит в голову. Как же мы не проверили, когда выходной?..

– Ну, со мной такое постоянно случается, – вздохнул Нико, – куда ни приеду, везде выходной!

Эллен и Андре с улыбкой переглянулись – уж очень им нравился их забавный нелепый дядя из Швейцарии.

Однако вокруг было не совсем безлюдно, в какой-то момент к ним подошла пара – женщина и мужчина. Женщина стремительно прошла дальше, мимо охраны, показав пропуск. Мужчина же, о чем-то задумавшись, так и остался стоять рядом с Архонтом. Он был в меховой шапке, до самого носа замотанный теплым шарфом, с плотно набитым портфелем подмышкой и бумажным стаканчиком кофе в руке. Он держал кофе, думал и, кажется, чувствовал себя абсолютно своим в компании наших друзей.

Эллен тихонько тронула дядю за рукав.

– Арх, посмотри, какой смешной прохожий, он почему-то не уходит.

– Извините, я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил антиквар.

Прохожий вздрогнул, как будто только что понял, что стоит посередине улицы, удивленно посмотрел на ребят, на Нико и Джулию и наконец перевел взгляд на Архонта.

– Да, ну да, как раз вы-то мне и нужны!

– Я?! – изумился Архонт.

– Ну конечно же, дорогой Архонт, ведь именно… я думал… дело в том…

– Постойте, постойте… – Архонт внимательно вгляделся в лицо незнакомца. – Надо же! Профессор, Сергей Иванович, это ведь вы?

– Естественно, это я! – непринужденно ответил странный профессор. – Но сейчас не об этом! Мне срочно нужен твой совет, Архонт. Это очень важно!

– Друзья, познакомьтесь: мой старый друг и коллега, профессор Никольский, какими-то судьбами оказался здесь…

– Идемте, я все расскажу внутри, – и не обращая внимания на протесты ребят, которые пытались сказать, что сегодня выходной день, прошел к охране.

Через пятнадцать минут они уже раздевались в кабинете профессора Никольского, в одном из служебных помещений Кремля. Как и следовало ожидать, в кабинете царил жуткий беспорядок. Один из шкафчиков с картотекой кто-то пытался разобрать давным-давно, но ящики так и остались стоять по всей комнате. Старые гравюры, альбомы и книги лежали повсюду. Профессор искал что-то на своем столе, теребил альбомы и перелистывал страницы.

– И куда же я ее засунул… А, вот! Архонт! Тебе это понравится, я нашел ее вчера! – Сергей Иванович торжественно протянул Архонту кусок какой-то рваной бумаги. Через минуту они оба с головой ушли в ее изучение.

– Все происходит очень быстро, я ничего не понимаю, – Эллен пыталась пристроиться на ручку кресла.

– Я понимаю только то, что откуда ни возьмись появился приятель Архонта, который, по невероятному везению, смог нас сюда провести, – пожал плечами Андре. – В общем-то, ничего необычного.

– Такого везения не бывает, – авторитетно заявил Нико, – сейчас что-то произойдет, наверняка! Либо нас выгонят, либо что-нибудь похуже.

– Ну, пока нам грозит только умереть от скуки, пока эти два историка решают загадку века, – Джулии к этому моменту удалось разгрести кусочек стула и сесть на него. – Они так застыли и молчат уже десять минут.