Бродяги духовного чина - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Николай Семёнович Лесков (ч. notes)

Примечания

1

Из этого приплетения к побегу иеродиакона Паисия «матки его» и указания, что сия последняя жила «при доме протопопа нежинского Стефана Волховского», следует заключать, что архимандрит Платон был неравнодушен к протопопу и упомянул о «находячейся при доме его» – не без умысла. (Прим. Лескова.).

2

А до чего была велика и сильна монастырская скука и к каким она иногда приводила крайностям людей даже святой жизни, мы об этом можем судить по характеру искушений, которыми сатана старался смущать возвышенные умы самых сосредоточенных подвижников. Козлы, рожи, рога и другие разные уродства, или прямо такие бесстыжие женщины, какие едва ли даже возможны в природе, – все это их преследовало. В прологах патриаршей печати, которые полнее нынешних и потому интереснее, приведен один случай, где дьявол в своем собственном виде гонялся по монастырю за иноком, «имея огон (хвост) столь долгий, что аж сшибал оным с неба облаки». А один «большой подвижник» Печерской лавры, по имени Феодосий, «родом москвигин», так соскучился по мясу, что «говорил: если не поем мяса, умру и буду осужден как самоубийца». От осквернения мясом подвижника спасло только чудо: «он велел купить себе мяса и поставил его на печь, чтобы съесть, когда останется один». Но случая такого не выпадало долго, а потом, когда подвижник наедине открыл свой горшок, он увидел, что там вместо мяса были черви… «Видев это, старец пал на землю и испросил у Бога прощение», но если бы он поставил мясо не на печь, а в печь, то кто знает, как могла погибнуть его душа… Все счастье в том, что это происходило в те времена, когда в Печерской лавре читали Полинадию и знали о свойствах мяса, вероятно, менее, чем о Лемносском прахе, который ежегодно выбрасывается 6 августа, и о египетских мертвецах, которые выступают из земли и лежат поверх ее от Пасхи до Пятидесятницы. (Прим. Лескова.).

3

Как на частное обстоятельство желаю обратить внимание читателей на то, что «сиск» идет о бродягах разных монастырей, как малороссийских, так и великорусских, но приметы бродяг везде описываются по-малороссийски. Отчего бы это могло происходить? Не оттого ли, что иноки из малороссов, будучи просвещеннее или, по крайней мере, грамотнее братии великорусской природы, везде содержали монастырское письмоводство в своих руках? Иначе, кажется, невозможно объяснить малороссийских слов в московских сношениях «о сиску». (Прим. Лескова.).