Бронзовый воин

7

– Мы его не догнали, мой господин! – пропыхтел воин.

– Вижу, – сердито бросил Теламон. – Потрудитесь объяснить почему! Вас девять человек, а он один!

– Э-э-э… нас шестеро, мой господин. Остальные ищут лошадей…

– Почему вы до сих пор не нашли коней?

Воин нервно сглотнул.

– Черного поймали, мой господин. А второй как сквозь землю провалился.

– Тогда пусть ловят второго, иначе им не поздоровится! А вы приведите ко мне Чужака!

Воин убежал, а Теламон продолжил копаться в обугленных остатках шатра. Стоявший на коленях раб искал пропажу вместе с ним. И хозяин, и прислужник перемазались в саже. Теламон сам не заметил, когда с его пальца соскользнуло железное кольцо: то ли когда дрался с Гиласом, то ли когда вылезал из шатра. Но кольцо необходимо отыскать. Страшно представить, что будет, если оно пропадет.

Еще не рассвело, и в пасмурном небе Теламону мерещились огромные извивающиеся тени. Без кольца Теламону нечем защититься от кошмара, который начинается ночью.

Теламон подумал о призраке отца. Ну конечно Гилас врет. Не может быть, чтобы дух Тестора бродил неупокоенный. Надо же такое выдумать – отец стыдится сына, Тестору не нравится, каким он стал…

– Господин…

Раб озадаченно глядел на Теламона.

Тот залился краской. Неужели он сказал это вслух?

– Ищи! – рявкнул Теламон. – Не найдешь кольцо – прикажу тебя высечь!

– Д-да, мой господин.

«Придет же такое в голову – самому рыскать на пепелище!» – одернул себя Теламон и пошел к ручью умываться. Вожди до такого не опускаются!

После удара щитом голова болезненно пульсировала, а ожоги на голенях причиняли сильнейшую боль – не помогала даже приготовленная рабом мазь из гусиного жира. От избытка вина и макового сока Теламона мутило, да и мысли путались в голове.

В кроне дерева у ручья шевельнулась темная тень.

Теламон вздрогнул и застыл.

Тут налетел еще один порыв ветра и раскачал ветки. Теламон облегченно вздохнул.

– Это ветер, – пробормотал он себе под нос. – Всего лишь ветер.

Поблизости раздалось хлопанье огромных кожистых крыльев. Теламон съежился от страха, представив, как эти кошмарные существа летят к нему.

Снова послышались хлопки, и на этот раз они зазвучали громче. А среди остатков шатра раб встал, встряхнул обгоревший плащ хозяина и принялся его складывать.

– Брось его! – рявкнул Теламон. – Сказано тебе – ищи кольцо, остальное меня не волнует!

Схватив факел, Теламон подбежал к воде и воткнул его в грязь. Присев на корточки, Теламон потер лицо дрожащими пальцами.

– Ты должен взять себя в руки, – прошептал он. – Ты же вождь. Тебе суждено стать величайшим вождем из всех!

Но Теламон и сам понимает – это просто слова. Он то и дело вспоминает момент, когда в первый раз заподозрил, что его преследуют Злобные.

Случилось это на пике Ликас, прямо на самой высокой вершине, в Месте Предков. Полночь, новолуние, черные сосны шумят в роще, скрывающей вход в гробницу Дома Короносов.

Давным-давно Предки вырубили в скале эту узкую гробницу. Две Луны назад вход в нее распечатали, чтобы похоронить тело Тестора, и вот теперь Коронос приказал своему внуку Теламону и последнему оставшемуся в живых сыну Фараксу вернуться и помочь ему совершить ритуал, призывающий Злобных: помощь духов нужна, чтобы обрушить на бунтовщиков атаку, которая сокрушит их раз и навсегда.

Жертвоприношение Теламон помнил смутно. Злобных притягивает темнота и запах гари. Ему только запомнилось шипение, когда потушили факелы.

Родные поют, воняет горелым мясом, щеки Теламона покрыты сажей, от которой исходит едкий запах, а во рту стоит металлический вкус крови и вина. И вдруг раздается хлопанье огромных крыльев.

Раньше, когда дед совершал жертвоприношения, Злобные проносились низко над головами собравшихся и скрывались в ночи, но в этот раз они вели себя по-другому. Три гигантские темные тени тяжело опустились на землю меньше чем в десяти шагах от Теламона.

До него долетел отвратительный запах обугленной плоти. На глазах у Теламона тьма сгущалась, и вот перед ним предстали существа с жуткими шеями, смахивающими на змей, и ртами, напоминающими кровавые рваные раны. А скрежет когтей и страшное сопение! Злобные явно принюхивались. Теламон окаменел от страха. Неужели духи ищут в темноте его?

В следующий момент огненно-красные глаза вперились в юного воина. Мысли Теламона испуганно заметались в голове. Неужели Злобным известно о его поступке?

Злобные возникли из Хаоса раньше богов; эти духи преследуют людей, проливших родную кровь. Они никогда не сдаются, остановить Их невозможно. Злобных можно на некоторое время отогнать, если жевать листья крушины или произносить древнее заклятие. Еще один способ – выдать себя за другого и покинуть родину. Но рано или поздно Они все равно тебя выследят и доведут до безумия, испепелив твой дух.

Наконец Теламон заставил себя отвести взгляд от этих страшных глаз. Неверными шагами он поспешил к Фараксу. Едва не задыхаясь от ужаса, Теламон вцепился в дядино предплечье.

– Они пришли за мной! – прохрипел он.

Фаракс невозмутимо стряхнул руку племянника.

– Будь мужчиной, – холодно произнес он без малейшей интонации. – Или ты темноты боишься?

Когда Теламон оглянулся, жуткие извивающиеся тени исчезли, а вскоре ритуал подошел к концу, и все спустились по тропе в Лапитос. Но жизнь Теламона перевернулась с ног на голову. В его сердце укоренилось страшное подозрение: что, если духи мщения охотятся за ним?

С тех пор Теламон не может ни есть, ни спать – только если напьется вина или макового сока. Он боится кошмарных видений, являющихся ему во сне.

А теперь к нему вдобавок приходил призрак отца. В глубине души он понимает, что Гилас не врет. Дух Тестора подтвердил подозрения Теламона. Злобные знают о его поступке. Знают, что он отвернулся от родной тети в минуту опасности, бросил на съедение крокодилам и в воде от нее осталась лишь кровавая пена. И вот теперь Злобные ему мстят.

Заухала сова. Теламон оскалил зубы в свирепой гримасе. Он сунул грязные руки в холодную воду, и это подействовало на него отрезвляюще. Глядя, как поток смывает сажу и уносит ее течением вниз по склону холма, Теламон немного пришел в себя.

Вокруг мир и покой. В ночном воздухе витает острый аромат мяты. Листья папоротников холодят лодыжки. Где-то поет соловей.

Вдруг Теламону на глаза навернулись слезы. Он с трудом их сдержал. Когда Теламон был мальчишкой, за окном его покоев в Лапитосе тоже пели соловьи – порой они не давали ему спать по ночам. В те времена Теламон знать не знал, что у него есть дед Коронос или что Коронос – Верховный Вождь Микен, далекой северной земли. Теламон и Гилас дружили, а отец был жив.

Теламон принялся сердито тереть руки, смывая остатки сажи. Сполоснул лицо, потом сунул голову в ручей и стал выжимать длинные воинские косы. Сложив ладони ковшом, Теламон набрал воды и выпил. Она оказалась такой холодной, что зубы свело. Зато в голове сразу прояснилось.

– Нашел, мой господин!

С этими словами раб подбежал к Теламону и вложил ему в руку железное кольцо.

Теламон надел его на палец и сжал кулак. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Сил и уверенности заметно прибавилось.

– Хорошо. Очень хорошо.

Раб побежал обратно к сгоревшему шатру: будет искать, что еще из хозяйских вещей уцелело.

– Хорошо, – повторил Теламон, глядя рабу вслед.

Зачерпнул еще воды и выпил. Потом встал и расправил плечи.

– Ты вождь, – сказал он себе вслух. – В твоих руках власть. Не твоя вина, что Алекто погибла. Ты ее не убивал, ее сожрали крокодилы. Такова воля богов, и Злобные это понимают. Алекто умерла, чтобы ты смог вернуть кинжал и стать спасителем своего клана.

С новой решимостью Теламон шагал взад-вперед под каштанами. Страх испарился, на его место пришли уверенность и целеустремленность. Бессонные ночи в прошлом. На рассвете Теламон соберет своих людей и отправится за Гиласом в погоню. Эти воины выросли на склонах Мессении: Чужаку от них не спрятаться.

А покончив с Гиласом, Теламон присоединится к остальной части своего отряда. Он прикажет Иларкосу вести воинов через Горы в Ликонию и поможет Фараксу одолеть оставшихся бунтовщиков, ну а потом Теламон нарушит приказ деда и самовольно отправится обратно в Лапитос. И больше никто не сможет им распоряжаться! Теламон бросит Короносу вызов и заберет кинжал себе.