Тульский детектив II. Буцефал и скопцы

4.

В воскресенье Трегубов с утра отправился в имение помещика, у которого пропал конь. Конечно, Ивану было бы чем себя занять в выходной день, но он не мог отказать Столбову. Причём, всё, что от него требовалось – это снять показания. Поэтому он совсем не нервничал. Настроение у Ивана было хорошее, чему способствовал солнечный день, но главное то, что пристав брался решить проблемы Николая. Трегубов доверял своему начальнику, а с учетом того, что тот всегда доводил дело до конца и всегда делал то, что обещал, то Иван успокоился за Канарейкина.

Листва уже начала желтеть, так что за городом было красиво и свежо. Конный урядник тульской полиции полностью отдался ощущениям уходящего лета и, сохранив приподнятое настроение, добрался до нужного ему имения, лишь один раз справившись по пути о направлении дороги туда.

В главный господский дом вела широкая аллея с двумя рядами деревьев, высаженных по её краям. Сам двухэтажный дом с балконом и колоннадой выглядел живописно в окружении ухоженных и стриженных кустов английского сада. Картинка радовала глаз цветами, хотя, быть может, основной причиной было хорошее настроение Ивана.

Вокруг дома на некотором от него расстоянии были раскиданы деревянные постройки, одной из которых, очевидно, и была конюшня.

У крыльца урядник спешился и дождался, пока из дома к нему вышел худощавый господин в потрёпанном временем тёмно-зеленом кафтане.

– Мне нужен Дмитрий Львович, – после приветствия пояснил урядник.

– Хозяин отсутствуют сегодня, – ответил худощавый господин. – Но он предупредил меня, что может приехать полиция.

Иван, по обыкновению, был в мундире, поскольку старая гражданская одежда износилась, а новый костюм он только недавно заказал на пошив.

– А Вы, милостивый государь…

– Я Иван Фёдорович, поставлен Дмитрием Львовичем смотреть за хозяйством, – пояснил господин в кафтане.

– Вот как, значит, мы тезки. Я – Иван Иванович, – Трегубов улыбнулся, чтобы расположить к себе управляющего, но тот остался отстранённым и нарочито официальным.

– Пойдёмте, Иван Иванович, я проведу Вас к конюшне, там и коня своего сможете поставить.

– Хорошо, но, возможно, Вы поясните мне суть происшествия? – попросил Иван.

– А Вы разве не в курсе? – удивился Иван Фёдорович.

– Только в общих чертах. Мне сказали, что был украден очень дорогой конь.

– Не украден, а пропал. Дорогой? Можно сказать и так, – ответил управляющий уряднику, – однако дело не только в деньгах.

– А в чём же ещё?

– Дело в том, что это Буцефал.

– Это имя пропавшего коня? – уточнил Иван.

– Совершенно верно, – согласился управляющий.

– Как знаменитый конь Александра Македонского?

– Совершенно верно, – неодобрительным тоном, по причине того, что его снова перебили, ответил Иван Фёдорович. – Так вот, Буцефал был заявлен на скачки на следующей неделе, а Дмитрий Львович, который известен в определённых кругах, пригласил многих знатоков, чтобы, так сказать, они оценили его приобретение.

– Похвастаться, – подытожил Трегубов под неодобрительный взгляд собеседника, – а приобретения нет.

– Вы совершенно правильно заметили, – холодно подтвердил управляющий, – коня нет, и вышел досадный конфуз для Дмитрия Львовича.

– Он уже снял коня со скачек?

– Пока нет, но, очевидно, это придётся сделать, хотя в некотором смысле уже поздно.

– В каком смысле «поздно»?

– Некоторые приглашенные друзья и знакомые Дмитрия Львовича уже прибыли.

– В Тулу?

– А куда же ещё! – воскликнул управляющий, поразившись отсутствию сообразительности в приехавшем полицейском. – Скачки эти – событие масштабное! Были приглашены гости из Москвы и из столицы, поскольку Дмитрий Львович – а он большой знаток в этом деле – считал, что Буцефал мог бы победить в этих скачках.

– Вот как! Значит, вор знал, что красть! – воскликнул Иван. – Конь, должно быть, действительно, дорогой.

– Если он был, этот вор.

– Что Вы хотите этим сказать, Иван Фёдорович?

– Конь не был украден.

– Как так? Вы же только что мне это сказали? – переспросил удивленный таким заявлением урядник.

– Вы невнимательно слушали, молодой человек. Мы говорили о том, что конь пропал.

– Извините, но я не понимаю: в чём разница?

– Разница в том, что Буцефал просто исчез из конюшни неведомым образом средь бела дня.

– То есть, Вы имеете ввиду, как бы испарился внезапно? – переспросил Трегубов управляющего.

– Совершенно верно. Был, а потом раз – и нет. Таинственная история, скажу я Вам. По силам ли она полиции? – управляющий бросил оценивающий взгляд на собеседника. А вот и конюшня.

Конюшней был небольшой сруб, одной из стен которого были двустворчатые ворота на деревянном засове, который сейчас снимал Иван Фёдорович. Окна сруба были меньше обычного и располагались выше, чем в жилых домах.

– Сколько здесь коней? – спросил Иван.

– Сейчас один, – ответил управляющий, – но бывает пять или шесть. Всего помещается до восьми лошадей одновременно, – ответил Иван Фёдорович и отворил ворота.

Трегубов вошёл внутрь, ведя на поводу своего коня и осматриваясь по сторонам. Ничего необычного он не заметил. Освещение было не очень хорошим, пол был весь в грязной соломе, и вообще конюшня не выглядела чисто и аккуратно. На одной стене висела разнообразная упряжь, в дальнем углу стоял серый жеребец.

– Что это за конь? – спросил Иван.

– Это жеребец Неутомимый.

– Он тоже участвует в скачках?

– Да, но пока ничего не выиграл.

– А на Буцефала, стало быть, хозяин возлагал надежды?

– Совершенно верно.

– Я правильно Вас понял: Буцефал у вас недавно, и он ещё не принимал участия в скачках?

– Правильно, – ответил управляющий, – недавно. Фёдор Александрович Свечин отдал этого коня Дмитрию Львовичу. Сам Фёдор Александрович больше охотой и литературой увлекаются, чем скачками.

– Так Вы мне расскажете, что произошло в тот день?

– Утром Сенька тренировался с Буцефалом в Туле на ипподроме.

– Сенька – это кто? Извините, что перебиваю, – спросил Трегубов.

– Семён Смирнов, жокей Дмитрия Львовича, он же – главный конюх.

– Так, значит, с утра они были на ипподроме в Туле. Дальше продолжайте, пожалуйста.

– А что продолжать? Днём он поставил коня в конюшню, а потом тот исчез, – внезапно управляющий перекрестился. – Вот и вся история.

– И что, никто не видел посторонних?

– Я же Вам в который раз говорю, молодой человек, – укоризненно обратился к уряднику управляющий. – Конь исчез из закрытой конюшни.

– Но почему Вы так уверены в этом?

– Анна Ильинична, матушка Дмитрия Львовича, сидела с книжкой вот здесь, напротив ворот конюшни.

Трегубов посмотрел в указанном направлении. В десяти метрах спинкой к кустам стояла небольшая и с виду удобная деревянная скамья.

– Они любят здесь посидеть в теплый день.

– Она так и была здесь всё время? – спросил Иван.

– С момента, как Сенька вернулся, до момента, как он обнаружил пропажу.

Не заметить с расстояния в десять метров, что кто-то открывает ворота и выводит лошадь невозможно, даже если читаешь увлекательную историю. Иван привязал лошадь и начал обследовать конюшню. Пол был цельный. Он прощупал каждый сантиметр стен, но потайных ворот не обнаружил. Иван обследовал окна, через которые даже человеку было бы затруднительно вылезти, а конь бы просто не прошёл по размеру. Урядник был обескуражен. Он только перепачкался грязью и сажей, но ничего проливающего свет на исчезновение жеребца не нашёл. Он подошёл к управляющему.

– Иван Фёдорович, а матушка Дмитрия Львовича, она, часом, не дремала в тот день?

– Нет. Она не имеет обыкновения это делать на улице. Кроме того,

Кирюша равнял площадку вон там. И тоже не видел, чтобы кто-то уводил коня.

– Кирюша?

– Помощник Семёна, отрок.

Иван прошёл на утрамбованное и присыпанное песком поле, расположенное метрах в ста от конюшни. Он обернулся. Конюшня и пространство вокруг неё отлично просматривалось. Урядник вернулся к управляющему, который ждал его у ворот конюшни.

– Пора мне поговорить с Семёном, – сказал он.