Будильник. Часть первая

Глава 22

Через долю секунды бой уже во всю кипел: центральный, самый здоровый из вражин, радостно захохотав, бросился в объятья к вопящему во всю глотку Серёге; тот, что был помельче в плечах и не сильно уступал в комплекции своему другу, второй обладатель кожаных наручей, рванул к Бистрегзу; ну а самый мелкий двинулся ко мне, безумно хохоча во всю глотку и замахиваясь невесть откуда взявшимся в его руке мечом.

Подбежав почти вплотную ко мне, он сделал резкий прыжок влево, что я едва смог уследить и поспеть повернуться вслед за ним. Чёрт, остальных не вижу. Гадать теперь придётся, как они там.

…от зараза! Когда, блин, гадать? Этот полоумный урод уже во всю мечом машет, надо о своём бое думать! Ещё немного и уже мне потребуется новая рука!

А где меч? Чёрт, куда этот псих дел меч и что делает с ножом?

Твою мать… зачем этот придурок режет свою руку?! Он на ней пытается что-то вырезать, не иначе. Натурально — дырки в руке ножиком ковыряет! Точно псих.

И с этим ножом, измазанным в собственной крови, он пошёл на меня. Начал перекидывать ножик из руки в руку, пытаясь отвлечь.

В итоге, ухватив его лезвием вниз, он попытался нанести удар снизу, наотмашь. Я чуть отступил и чисто по наитию прикрылся мечом. Раздался металлический звон. Его ножик как по волшебству обратился в полноразмерный клинок и он на возвратном движении руки ударил сверху, компенсировав тем самым всю дистанцию, что я успел создать.

А следом за первым мечом в меня прилетело и лезвие второго, что возник в его левой руке. Отбил их удары я криво, против всей науки Дарена приняв в меч, но что-то было не так и со стороны врага…

Меж тем Могильщик отскочил, злобно скалясь, и принялся с удивлением меня рассматривать. Почему все удивляются, я понять не могу? Впрочем ладно, признаю — я сам в шоке, что всё ещё живой.

Ну и конкретно этого дядю понять можно. Он-то рассчитывал, что я по неопытности прозеваю, как он второй клинок достал (призвал?), да и делал он это уже прыгнув на меня…

Так, а куда опять его мечи делись? Всё, с этого момента я официально ненавижу магов.

В бою возникла очередная пауза и мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы не повертеть башкой и не глянуть, как там дела у остальных. Спасло воспоминание об одной ещё школьной драке, где за подобную оплошность однокласснику нос в трёх местах сломали. Не нарочно, как не забавно. А мне могут голову открутить за те же ошибки, потому уж точно стоит перетерпеть.

Мой противник все эти мысли любезно подтвердил, бросившись на меня уже в открытую, сходу продемонстрировав оба клинка. Вид тёмной стали отрезвил мой мозг и я понял, что противопоставить этому психопату мне совершенно нечего.

За исключением того, что у меня и так есть.

А есть у меня только мой меч, украшенный лилово-синими рунами и приятно отягощающий правую руку.

Нас разделяло всего два метра и я быстро догадался, как же мне выиграть времени. Я кинулся наутёк, попутно нажимая на все известные мне символы с поверхности клинка.

Пробежал я не много, метра три, к тому же спиной вперёд, но этот полоумный заметил мои действия и бездумно кидаться уже не стал. Наоборот — он ещё больше разорвал разделявшую нас дистанцию, что позволило мне спокойно разобраться с рунами.

Так, этот, усиливающий именно охлаждение от контакта, будет «Заморозка». А эта вроде бы даёт замедление времени до нуля… Ааа, замораживает время и пространство, ведь это клинок льда! Изящный юмор был у создателей, конечно. Во всяком случае, мне нравится. Ну так и буду этот символ звать — «Замедление». Чтобы не путать с первой. А третий, за счёт которого я Бистрегза победил… пусть будет «Владение клинком». Его пока повременю и активировать не буду.

А почему остановка времени при контакте с мечём оппонента перестала работать? Я же бездарь и неумеха, у меня все надежды в бою на неё были!

В процессе тыканья в клинок я вдруг осознал, что и на щите у меня сейчас те же самые руны. Активировать ещё и их я не успел, поскольку экс-однорукий уже пытался перерезать мне горло. Устал ждать, подкрался и попробовал ещё разок. Пришлось вновь спешно двигаться спиной вперёд (тактическое отступление, а не бегство!) и при этом не забывать махать мечом, чтоб остудить пыл оболтуса.

В какой-то миг мне вдруг показалось, что настал подходящий момент. Я тут же ослабил свои нелепые «защитные махи» и подпустил врага самую малость ближе. Стоило ему подойти, как я незамедлительно попытался контратаковать. Тот факт, что у противника боевого опыта в разы, если не в десятки раз больше моего меня смущал, но я всё-таки надеялся на удачу.

Не помогло: опыт противника в купе с изрядной ловкостью и малыми габаритами сыграли в его пользу. Могильщик не стал отступать, а всего лишь подпрыгнул, ловко выгнувшись всем телом по ходу полёта, одновременно закручивая своё тело по спирали. Тем самым он разом ушёл от моего клинка и нанёс ответный удар, ушедший в щит, после чего ещё и оказался у меня за спиной.

Я снова не растерялся. Решил пойти глупостью против хитрости. Или наоборот? Чёрт его разбери.

Я ускорил своё уже начатое в атаке вращение, довершил оборот по инерции и нанёс по противнику ещё и второй удар, дотянувшись до него как раз в тот момент, когда он вернулся ногами к земной тверди. При том я успел перехватить меч обеими руками, чтобы добавить силы клинку, но даже так этот ублюдок смог без особого труда заблокировать его, парировав одним лишь правым мечом.

А где левый?

Подумать об этом он мне, конечно, не дал.

Не тратя времени даром, он решил надавить мне на психику: приблизился ко мне своей бледной харей и рассмеялся прямо мне в лицо, лыбясь во все двадцать два зуба и стараясь, чтобы смрад от его оставшихся в пасти гнилых зубов попал точно мне в нос.

И про второй меч не забыл, попытавшись загнать его мне под броню. Пришлось изрядно вывернуть руку, до ломоты в сухожилиях, дабы выставить щит для сносного блока. Мне лишь чудом это удалось! Хоть в чём-то повезло.

В отличии от магии. Она меня не переносила, судя по всему: замедление почти начало работать, как тут же улетело в тартары — вражеский меч, на контакте с которым всё так удобно завязано, обратился чёрным песком и попросту осыпался с лезвия моего, а сам этот урод играючи увернулся от соскочившего в пустоту моего клинка, сделав шаг назад.

Зато я наконец увидел, как именно ему удаётся обходить эти «заморозки»! Это само по себе преимущество.

Осталось придумать, как с этим бороться.

Хотя изначально стоит придумать, где бы раздобыть пару лишних секунд на эти раздумья. Второй-то меч у Могильщика не осыпался и он уже летит на меня!

Плюнув на все раздумья, я вновь поспешил отступить ещё хоть на пару шагов, стараясь не сводить взгляда с противника. Так же я старался немного забирать влево, чтобы в пылу боя не влететь задом в горящий костёр (он без труда выдаст мне больше повреждений, чем Могильщик), или не споткнуться о ту корягу.

Улучив момент во всей этой беготне, я наконец активировал щит. Не знаю, что именно я врубил, но вроде бы в «замедление» попал. Главное, чтобы этот псих был туп как пробка и попался на такой примитив. Впрочем нет, куда важнее — чтобы мне повезло и вся эта задумка сработала, и щит смог перенять на себя свойства меча, хотя бы частично.

Когда мы вновь готовы были сцепиться, нас опять прервали. При том крайне неожиданным образом: всю поляну огласил громогласный вопль. Натуральный рёв, которому позавидовали бы многие дэт-метальные вокалисты. А следом ещё второй ему под стать, навыками и мощью превзошедший первого оратора многократно… ужас.

От этих «воплей раненного медведя» мой противник сперва опешил, как и я, а после не удержался и повернул голову. Я сам-то лишь чудом сдержался от порыва, но этого чуда хватило, чтобы переломить бой. В один рывок я оказался рядом с ним и рубанул мечём в его направлении. Не целясь, куда придётся.

…и я опять отрубил ему правую руку. Ключевое, конечно же, опять. Ну а что я, виноват что ли, что они руки отращивают, будто новые рисуют?! Хотя в этот раз не всю руку, только кисть… и хреновенько как-то отрубил, оставив болтаться на лоскуте кожи. Хорошо хоть кровотечения не было — мой меч заморозил всё к известной матери. Хотя меня всё равно чуть с души не свернуло от вида этого болтающегося обрубка, так и не выронившего из скрючившихся пальцев клинка.

Остановило лишь то, что бой ещё продолжался и требовалось действовать. Убивать противника я не хотел, отлично понимая, что смогу взять его живьём. Живой враг — это разведданные, которые никогда лишними не бывают. Сам я едва ли смогу его грамотно допросить, однако народу тут хватает, умельцы найдутся.

Я резко напрыгнул на вражину, не давая ему опомниться. Ещё так удачно (а удачно ли?) попал — коленом прямо в культю, да навалился всей тушей, пробив в грудину. Мелкого, откровенно тощего психа просто смело от такого удара и он завалился на спину, начав громко стенать. Сперва вопил, конечно, когда я руку отсёк, но удар краем кирасы в челюсть вполне буквально отбил у него желание к заливистым руладам.

На этом он не успокоился и, едва очухавшись, попытался напасть вновь, призвав очередной клинок, однако лезвие моего уже уткнулось ему в кадык, напрочь гася желание к продолжению разборок.

До меня только теперь дошла вся важность момента: если несколько веков никто не мог победить Могильщика в бою, то сколько же лет их живьём не брали? А если вообще никогда? Не долго думая, я встал ботинком ему на грудину, придавив к земле, и начал спрашивать обо всём, что счёл важным в тот момент:

— Как тебя зовут? Отвечай! Чего вы от нас хотели? Что вам нужно от жителей Иншадарра, ну?!

— Мезгурт! — взвыл Могильщик, пытаясь оттолкнуть мой ботинок и нелепо дёргая раненой рукой. Его голос показался мне ещё более противным, чем обычно. Видимо сорвал связки, когда вопил, потому и не может нормально держать интонаций. — Мезгурт я! Я в ордене недавно, я ничего толком не знаю…

Я чуть отступил, убрав ногу с его туши, но оружия убирать не стал, чтобы у пленного не возникло идей о побеге, а сам продолжил допрос, если можно его таковым считать.

— Недавно? Сколько это — недавно?

— Всего две зимы как меня приняли, я ещё рядовой маг.

— Ладно. А от нас чего хотели?

Новый знакомый уже открыл было рот, чтобы ответь, но из-за его гнилых зубов раздался вдруг совершенно другой, не менее знакомый мне голос, звучавший в разы сильнее, чем обычно. Его обладатель почти что кричал через «новичка»:

— Размечтался! Этот червь ничего тебе не скажет, капитан, смирись. Мезгурт… Давно пора ему сдохнуть. О, не переживай, капитан. Я сам об этом позабочусь!

Сказав эти слова, Могильщик извернулся как змея, выхватил откуда-то уже знакомый мне нож (или кинжал, шайтан его разбери) и воткнул его себе под челюсть. Да так, что остриё клинка блеснуло меж гнилых зубов и выглянуло из верхней части черепа…

Я чуть отступил и безвольно рухнул на задницу. Твою же мать, куда я, б…ь, попал?!

***

Магистр отступил от стола и опустился на возникший из ниоткуда стул. Требовалось хорошенько всё обдумать.

Худший из возможных сценариев достигнут. Мало что не удалось отбить кольцо Мезгурта, так и ещё двух бойцов потеряли, из плеяды сильнейших. А они были нужны в дальнейшем.

Не страшно, их потеря мало на что влияет.

И как только Зенириг смог всё просчитать? Старый пройдоха, опытный… И что теперь делать? Послать больше бойцов? Каждый на счету. Послать кого-то ещё?

Казалось, что пляшущее пламя на лице мага взялось ослабевать и почти показало его личину, его истинное, невредимое лицо. В ту же секунду он рухнул на земляной пол, корчась от боли. Огонь принялся с удвоенной силой истязать его плоть, обращая её в прах. И, в отличии от иных моментов, он почувствовал всё — всю нестерпимую боль от вполне буквально сгоравшей плоти, кожи и мышц. Маг взвыл, хватаясь за опалённое лицо руками, пытаясь погасить пламя и хоть как-то спастись.

Но куда больше его метущееся сознание поражало его собственное бессилие, вызывавшее боль совершенно иного толка и порядка. При всей его былой мощи, при всей значимости в этом мире, он превратился в Это! Умелый маг, удачливый воин, сильный военачальник, объединивший воедино целую…

Своеобразный приступ завершился столь же внезапно, как и начался. Маг поднялся с земли, спокойно отряхнул подол чёрной мантии и распрямился в полный рост. Его разум был кристально чист, заполненный лишь одной мыслью: планом того, что предстояло сделать. Ритуал обязан быть свершён.

— Мирэдна! Бегом сюда.

Девушка тут же явилась на зов, склонившись в покорном поклоне и не смея поднять взгляда. Она слышала крики Магистра и знала, чем это опасно. Однако её испуг не остался сокрытым. И она тут же за это поплатилась.

Отвесив помощнице звонкую оплеуху, магистр приказал:

— Собирайся. Мы отправляемся в столицу. Подготовь всё, я вскоре приду.

— Да, магистр, — кивнула девушка, утирая разбитые губы и спеша удалиться. В ордене ходили слухи, что глава убивал членов без раздумий и колебаний. И все охотно верили им. Кроме Миредны, не раз лично видевшая подобные расправы и знавшей, насколько слухи приуменьшали реальное положение вещей. Она никогда не осмелится перечить Ему. Никогда…

***

— Как думаешь, им удастся? — поинтересовался герцог, силясь скрыть волнение.

Придворный маг, в покоях которого правитель провел почти всю ночь, едва смог сдержать улыбку, наблюдая за этими потугами — не волнуйся правитель за исход дела, так давно бы спал, а не сидел здесь, всячески ему мешая. Зениригу очень надоели эти пустые разговоры, хоть он и понимал — едва ли он может хоть что-то с этим поделать. Оставалось лишь мириться и выполнять требование правителя.

Единственным, что утешало старого чародея было то, что он действительно мог дать ответ на столь сложный вопрос. Прочие маги в большинстве своём не понимали его науки — как это можно, дробить сознание на множество частей и голосов, оставаясь при том самоосознанным, и вынуждать их заниматься каждый своим вопросом? Зенириг же управлялся с этим играючи, разрывая сознание не на десятки, а даже на сотни голосов разом, чему учил и Минадаса. И для решения столь сложных задач, для оценки грядущего с учётом всех возможных факторов и последствий, лучшего метода было не сыскать.

В голове старика зазвучали сотни голосов, слившихся воедино. Услышь подобное посторонний человек — не смог бы разобрать и слова. Но маг разбирал всё. Взвешивал, рассчитывал, обдумывал каждое слово и каждую мысль по нескольку раз, обговаривая её на разные голоса сам с собой.

— Так что, Зенириг? — нетерпеливо переспросил герцог.

— Я думаю, Ваша Светлость, подождите!

Голос его показался правителю несколько грубым, однако он стерпел. Другого за такое обращение вздёрнули бы на виселице в тот же миг. Где такое видано — грубить правителю?

Другого, но не мага. Амадей попросту побаивался Зенирига. Маг ведь, а не конюх с перепоя! Да и ценил, уважая за его знания и опыт.

Зенириг служил при дворе ещё у его прапрадеда и уже тогда был на высшей должности придворного мага-советника. Правда, учеников в те времена у него было больше, но почти все полегли на различных войнах, в которые они ввязались как наёмные маги, в ходе своих странствий.

Единственным учеником мага, который протянул дольше прочих, был Минадас. Герцог невольно подёрнул плечами от отвращения едва вспомнив глаза паренька.

Когда-то давно, когда герцог был совсем ещё юнцом, они с Минадасом часто общались, даже дружили… Тот любил показывать придворной детворе всякие метаморфозы с камнями или же рассказывать небылицы о дальних странах, в которых, как герцог узнал позднее, маг и впрямь бывал и которые оказались вовсе не небылицами и страшилками перед сном, а реальными ужасающими историями.

Но в один день что-то у юного мага пошло не так, его эксперимент не удался и с тех пор он стал нелюдим, избегал общения почти со всеми, старался спрятать свои глаза под капюшоном. Быть может, это из-за реакции тогда ещё молодого герцога, который первым увидел результаты случившегося и…

Заметив тревогу, отразившеюся на лице старого мага, герцог отвлёкся от своих мыслей и обратился в слух.

А мысли мага меж тем сбились и спутались. Всё множество голосов, что он создал себе, потеряли нить, когда в голове его зазвучал ещё один. Голос его сына.

— На обоз напали!.. — только и смог вымолвить чародей.