Будни учителя

Фильм, фильм, фильм!

Я вот тоже до сих пор благодарен своим урокам литературы. Они меня научили тому, как делать не надо. Особенно мне запомнился один в одиннадцатом классе. Творчество Есенина. Казалось бы, вот где можно разбежаться: несчастная любовь, трагическая судьба, поиск смысла жизни… Но к выпускному классу я уже давно понял, что в последние годы, после ухода Елены Викторовны, мы на литературе никуда не разбегаемся, ну максимум до полки с готовыми сочинениями. Не удивляйтесь, списывать прямо на уроке нам никто не запрещал, вот чего-чего, а свободы на литературе у нас точно хватало, я бы даже сказал, с избытком.

Справедливости ради стоит сказать, что школа у меня, действительно, была очень сильная, и замечательных педагогов в ней было много, только вот работали они чаще всего либо в параллельных классах, либо к моменту моего перехода в старшее звено сами перешли, но уже в другие учебные заведения.

Но вернемся к уроку литературы.

– Астапов, ты вроде на филфак поступаешь? – неожиданно с порога спрашивает меня учитель. – Садись на первую парту, вот тебе моя методичка, изучай, может быть, что-нибудь нужное найдешь. Остальные читайте стихи Есенина, а я буду журнал заполнять.

Кто бы сомневался, все внимание, как обычно, журналу. Вот это, я понимаю, подготовка к вступительным экзаменам! Методичка! До сих пор не знаю: смеяться мне или плакать?

Еще врезались в память уроки по «Войне и миру». Произведение, безусловно, сложное, объемное, его и в нормальном-то классе не каждый осилит, а мы к тому времени полностью разучились читать. А смысл? Никто ничего не обсуждает, сидим конспектируем скучный учебник, составляем бесконечные таблицы по биографии писателя и бездумно переписываем сборники «лучших» сочинений. Для всей этой увлекательной и, безусловно, разнообразной деятельности знакомиться с текстом произведения совсем необязательно.

Отлично понимая все это, учитель решает ограничиться фильмом Бондарчука. Не самое плохое решение: для многих моих одноклассников эта лента стала единственной возможностью познакомиться с творчеством Толстого. Беда заключалась в том, что это многосерийный фильм, и за один присест его не посмотришь. Хотя, учитывая продуктивность наших уроков, особой проблемы в этом не было. Но… проблемы всегда можно самим себе устроить.

Как вы думаете, какую серию стоит посмотреть после первой? Вторую? Кхм. А вот и нет! Первую! Ведь Дениса не было, когда мы ее смотрели: он же ничего не поймет. Давайте пересматривать. Ну а теперь уже в полном составе можно приниматься за… первую. Жени-то на обоих уроках не было. Звучит, конечно, забавно, но мы пересматривали первую часть раза четыре, не меньше. Как говорится, маразм крепчал.

Скажу честно: любви к учебе подобные уроки не добавляли. Совсем. С каждым днем я все отчетливее понимал, что просто трачу здесь время. Вместо того чтобы заняться чем-то действительно полезным и интересным,

я снова и снова чертил «таблицу три графы» и переписывал учебник. А на следующем уроке эти чертовы «три графы» повторялись снова. Р – разнообразие!

Но свою школьную жизнь я уже исправить не мог, зато мог попытаться не позволить другим попасть в такое же болото. Я на собственном опыте понял, что знания можно получать не только потому, что «скоро поступать в университет, а иначе дворником станешь», но и потому, что сам процесс обучения может быть интересным. В школе можно радоваться не только переменам и сосискам в тесте в столовой.

Возможно, если бы не было этого светлого пятна с яркими и креативными уроками в седьмом классе, я бы и не замечал всю беспросветную унылость своей школьной жизни. Сидел бы себе за партой, переписывая очередной параграф,

получал бы свои заслуженные и не очень пятерки и готовился бы поступать на какого-нибудь юриста, считая дни до долгожданной свободы.

Обычно, если что-то приносит нам негативные эмоции, мы всеми силами стараемся сбежать от причины переживаний. Кто из нас ни слышал на выпускном громких фраз от одноклассников, уставших от бесконечных контрольных и проверочных: «Ноги моей здесь никогда больше не будет!» Я же, наоборот, твердо решил, что не хочу сбегать, я хочу вернуться, естественно, не конкретно сюда (работать в школе, в которой сам учился, – далеко не лучшая идея), и сделать все по-другому.

А как все мы знаем, именно в подростковом возрасте нам кажется, что именно нас ждет самое светлое будущее и именно мы сможем свернуть вон ту неповоротливую гору. Главное – как следует постараться. Так что пед и никаких вариантов!