Будущее неизвестно

Пролог

За 4 дня до православного Рождества в Кельне в газете Kоlnische Zeitung вышла со статьей с броским заголовком, гласящая о том, что переговоры об оборонительном союзе между Германией и Россией близки к завершению, и скоро можно ожидать подписание этого важного для обоих стран документа. Статья содержала много известных и неизвестных частных подробностей, так что складывалось впечатление, что автор прекрасно знает, о чем пишет. И это придавало основному посылу материала значительную правдоподобность. За два-три последующих дня статья из Kоlnische Zeitung была перепечатана во множестве германских газет и стала чуть ли не главной обсуждаемой новостью сначала в Германии, а потом и во Франции, где эту гипотетическую сенсацию также перепечатали, но с большими купюрами и снабдили соответствующими комментариями. Газетчики в Германии сразу попытались докопаться до истины, но получали от Правительства либо уклончивые, либо противоречивые ответы. Именно таким образом с санкции русского Императора была слита информация об идущих русско-германских переговорах. Не факт, что в Париже о них не знали, но вот то, что переговоры близки к завершению — это была, конечно, бомба. На самом деле все было не так, но германское правительство не торопилось опровергать эту информацию перед предстоящей конференцией по Марокко. Ему подобная шумиха тоже была на руку. Когда же дошло до официальной реакции Парижа на эту шумиху в прессе, высшие российские чиновники вместе со всей страной дружно ушли на рождественские каникулы и стали недоступны для иностранных дипломатов. А праздники в России были длинными. Париж брали на испуг, ведь неизвестность всегда страшит. И судя по всему в Париже действительно испугались.

Нельзя сказать, что в самой России на тот момент ситуация была так уж спокойна. В польских землях одна за одной шли забастовки на заводах. Но в силу особой специфики польских земель власти не слишком вмешивались в происходящее. А специфика заключалась в том, что большинство крупных предприятий принадлежало либо иностранцам, в основном немцам, либо находилось в совместной собственности с теми же иностранцами, либо принадлежало лицам из «богоизбранного народа». Так что если общественный порядок не нарушался, то ни полиция, ни жандармерия, ни тем более русские войска в эти дела пока не лезли за исключением отдельных случаев. Если эти работодатели не желают по-хорошему договориться со своими рабочими, то причем тут власти, коли порядок не нарушается? Но подобное благодушие властей не касалось агентурной работы и точечной работы по особым персоналиям. Как раз эта работа наоборот была значительно усилена, да так, что многие возможные лидеры были либо изолированы, либо вообще временно изъяты. Усилена была также цензура и проправительственная агитация. В общем русские власти пока не лезли в конфликт, опасаясь, что их вмешательство только взорвет ситуацию.

Пять дней после Рождества русский Император держал паузу, наблюдая, как французские и английские дипломаты пытаются прорваться к тем высшим чиновникам России, которые вправе что-то решать. Заодно наружка наблюдала за тем, кому еще дипломаты из стран «Сердечного согласия» наносят визиты. На пятый день вечером состоялась встреча французского посла в России с русским Министром иностранных дел Ламсдорфом. Михаил II не стал пока менять Ламсдорфа на кого-то другого, но после возвращения министра с Дальнего Востока вкупе с благодарностью Императора за успешное заключение мира с Японией, Ламсдорф со товарищи чуть ли не каждый месяц получали «накачку» от Императора. Встреча прошла достаточно жестко. Владимир Николаевич подтвердил французам, что переговоры с немцами действительно ведутся, но категорически отказался сообщать о них какие-либо подробности, упомянув лишь, что делается это для обеспечения безопасности Империи и не несет угрозы для Франции. Стороны обменялись упреками о своеобразном видении своих союзнических обязательств перед друг другом. А дальше Ламсдорф известил оппонента о том, что напряженности между странами можно в дальнейшем избежать, если Франция примет не слишком отягащающие ее условия. Взамен Париж вполне может получить поддержку Российской Империи на предстоящей конференции. Бумага с 7 требованиями России была передана французскому послу. Ознакомившись со списком, француз было заявил, что выполнение большинства русских требований по его мнению невозможно, на что Ламсдорф лишь пожал плечами и заметил, что сейчас все зависит от доброй воли России. И если Париж не готов поступиться такой малостью для восстановления нормальных отношений, то, видимо, русской дипломатии придется все-таки пойти навстречу германцам. На том встреча и была закончена. Список требований Российской стороны был таков:

1. Французами как политическими инициаторами строительства железной дороги Оренбург-Ташкент выкупается половина акций железнодорожного общества, которое сейчас достраивает эту дорогу.

2. Сохраняются условия прежнего конвенционного таможенного договора между Францией и Россией на очередной срок.

3. Французские банки выдают России льготный кредит в размере 350 млн франков под гарантии французского правительства с минимальной маржой банков за его размещение.

4. Осуществляется передача двух указанных военных французских технологий русской казне на льготных условиях.

5. Франция гарантирует беспошлинную работу русских предпринимателей в одной из французских колоний Африки.

6. Непротивление французских акционеров допэмиссии акций Русско-Азиатского банка и компании Моноголор в пользу русского Госбанка, после чего контроль над обществами переходит от французов к русским.

7. Политическая поддержка Францией перехода порта Асэб с окрестностями от Италии к России и возможность постройки ветки к Асэбу от французской ж.д., идущей вглубь Эфиопской территории.

Россия же со своей стороны гарантирует прекращение переговоров с Германией об оборонительном союзе и поддержку Франции в вопросе о Марокко.

И дальше до открытия конференции по Марокко и даже в ходе между Санкт-Петербургом и Парижем нее шел ожесточенный политический торг. В итоге с Францией договорились не по всем пунктам, а потому по результатам конференции Марокко хоть и стало на шаг ближе к статусу колонии, тем не менее сохранилось в качестве почти независимого государства. Германию на Альхесирасской конференции явно поддержала только Австрия. Но и французы получили в Марокко далеко не все из того, что хотели. Как истинные торгаши они торговались с русским МИДом за каждый франк. В итоге первый пункт был заменен на официальное признание Францией исключительных прав России в северной части Кореи. Второй пункт подвергся значительной коррекции, но смысл его в целом остался почти прежним. Беспошлинная работа русских предпринимателей во французской колонии была заменена на льготную в течении 25 лет на Мадагаскаре, а из шестого пункта исчезло упоминание о компании Монголор. Отдавать контроль над Русско-Азиатским банком французские банкиры тоже очень не хотели, но тут Ламсдорф уперся намертво, и французам пришлось уступить контроль в банке до соотношения 60/40 в пользу русских акционеров. В целом на данном этапе вроде бы вышла победа русской дипломатии. Оставалось только получить с Парижа последние 6 пунктов, поскольку о признании Франции за Россией исключительных прав на север Кореи было объявлено еще на международной конференции в испанском Альхесирасе. Сама конференция продолжалась почти два месяца. Теоретически Париж после закрытия конференции мог начать изворачиваться, дабы не выполнять обещанного, но и Россия вполне могла преподнести очень неприятный сюрприз своему «союзнику». В конце концов германцы только что получили урок и вполне могут отбросить истинно германскую прижимистость в отношениях с русскими, согласившись на их условия. Париж теоретически мог спровоцировать обвал российских государственных ценных бумаг, размещенных во Франции, но имелась вероятность, что их тут же кто-нибудь начнет скупать по-дешевке. Хотя бы те же германские банки. Да и английские вполне могли позариться на дешевизну. Так что без гарантии успеха подобные операции проводить крайне рискованно. Но, главное, после подобной подляны о России, как о союзнике Франция могла бы забыть навсегда. Кстати кредит в 350 млн франков русское правительство брало исключительно для того, чтоб расплатиться по короткому кредиту, взятому в том же Париже во время русско-японской войны. Часть ранее взятого кредита Минфин погашал из собственных средств, а на часть суммы приходилось брать кредит длинный. Так начинался Новый 1906 год…

Еще в первых числах декабря 1905 года начались неспешные консультации, а иными словами торг, России и САСШ по Аляске. Император озвучил свою цену — 130 миллионов долларов. Предложение американцев возросло с 50 миллионов до 75 и на этом уровне застыло. Больше платить янки не хотели. Начались предложения каких-то атоллов в южной части Тихого океана, не особо нужных американских товаров, услуг и политические заигрывания. К концу Альхесирасской конференции по Марокко предложение Америки достигло 82,5 миллионов плюс всякая ерунда, а Михаил снизил свою цену до 120 миллионов. И в этот момент американцев и прессу известили о том, что сделка по продаже Форта Росс американскому гражданину в 1841 году, оказывается, осталась неоплаченной. А коли так, то вообще-то она считается юридически ничтожной. То есть территорию надо бы вернуть Русско-Американской компании, читай России. В любое другое время американцы бы отмахнулись от желающих с них что-то получить, но именно сейчас, когда шла речь о покупке государством новой территории, отмахнуться было нельзя.

В конце марта 1906 года американский Президент Рузвельт через своих дипломатов сделал Михаилу II предложение о том, что если Россия согласится на цену 90 миллионов плюс еще два за Форт Росс, то САСШ готовы заявить со своей стороны о не применении принципа «открытых дверей» в отношении Манчжурии еще на 10 лет. От русского Императора последовало встречное предложение: 110 миллионов, но архипелаг Александра, что находится у берегов Северной Америки, остается за Россией. Вообще-то это была явная провокация со стороны Михаила, подсказанная Агреневым. Согласиться на оставление прибрежного архипелага рядом с берегами Америки под чужой юрисдикцией в Вашингтоне явно не могли. Но формально это было реальное предложение со снижением цены. А тем временем в торг опять как бы включился Вильгельм II. Будучи в Голландии, он заявил газетчикам, что Германия тоже заинтересована в Аляске и потому скоро начнет консультации с Россией на этот счет. Не совсем понятно, что он этим хотел сделать, поскольку никаких реальных предложений от Германии так и не последовало. Возможно, Вильгельм просто хотел посчитаться с Рузвельтом за то, что Вашингтон на конференции по Марокко поддержал Францию, а не Германию. Американцы отреагировали на это заявление кайзера достаточно нервно. Последовала еще одна серия переговоров, а потом наступила пауза.

15 апреля выступая в Конгрессе, Теодор Рузвельт неожиданно заявил, что Россия не договороспособна, а поэтому Америка выходит из переговоров. Заодно он еще наговорил всяких не нужных слов про Россию и ее власти. На следующий день благодаря газетам об этом узнала наверно вся Америка. В этот же день вечером по дипломатическим каналам в Россию из Нью-Йорка и Филадельфии пришли первые сообщения о выходке американского президента. Вот только если б Рузвельт знал, что случится 18 апреля, он бы наверно никогда и ни за что не сделал того, что совершил 15 апреля.

В шестом часу утра 18 апреля западное побережье САСШ сотрясло мощное землетрясение. Сан-Франциско был разрушен на 80 %. Немалые разрушения были в Лос-Анжелесе и Сан-Хосе. А вообще толчки ощущались от Орегона до юга Калифорнии с севера на юг и вплоть до Невады на восток страны. Без крова осталось около 300 тысяч человек. До 3000 погибло. Потом, правда, выяснилось, что большая часть строений была не разрушена землетрясением, а сгорела, причем в немалой степени из-за того, что этому поспособствовали сами домовладельцы. Дело в том, что в основном дома застраховались их владельцами от пожара, а не от землетрясений. Но поскольку строения в той или иной степени пострадали, то предприимчивые хозяева просто решили получить страховку, а не восстанавливать жилища за собственный счет. Надо сказать, что подобное поведение оказалось весьма массовым явлением. Вдобавок потеря инфраструктуры нескольких портов из-за землетрясения вкупе с еще не до конца восстановленным после взрыва портом Сиэтла сильно сказалась на экспортных возможностях Западного побережья САСШ.

Трудно сказать, кто первый в Америке сказал, что землетрясение — это божья кара американцам за отказ привести Аляску под сень благословенной Америки, но через неделю об этом знали наверно жители САСШ. Одни в это свято верили, другие считали это дурью, но тем не менее Рузвельта начали «полоскать» и в Сенате и в Конгрессе и в прессе. Спустя некоторое время 8 мая в Санкт-Петербурге без всякой помпы был подписан договор о продаже Аляски и Форт Росса Штатам за 112 миллионов долларов. На следующий день об этом, конечно, было объявлено, но никто из этого праздника не делал. Была б возможность, Россия ни за что бы не уступила Аляску. Но, похоже, возможности такой действительно не было. Уже много позже Михаила II стали иногда называть царем, который продал Аляску. Впоследствии также выяснилось, что 52 миллиона из заплаченной суммы выделили крупные американские банки, которые впоследствии достаточно быстро подгребли под себя всю золотодобычу на Аляске в соответствии с выданными им Конгрессом преференциями. И не только золотодобычу. Выкупные платежи за Аляску распределялись на три года примерно равными суммами. А после получения последнего транша Император всея Руси должен был подписать акт передачи. При этом большая часть Алеутских островов осталась за Россией и в сделку включена не была.

Ближе к концу Алхесирасской конференции в очень узких высших кругах Российской власти опять встал вопрос о том, как бы еще «тряхнуть» Пекин на деньги. Поскольку одновременно шел торг с Америкой за Аляску, процесс форсировать не торопились. Вот только к этому времени и форсировать было особо нечего. Подавляющая часть войск, участвовавших в русско-японской войне, уже покинуло Дальний Восток. Осталось примерно по две дополнительных дивизии на Формозе и в Северной Корее. А это фактически ничто. Можно, конечно, летом заново собрать группировку войск, вот только это обойдется скорее всего дороже той суммы, которую можно получить с Китая. Российский флот в основном тоже покинул те воды и ушел на Балтику или в Средиземное море. На потенциальном ТВД осталось 4 старых броненосца с тройкой крейсеров, миноносцами и тремя подводными лодками. К тому же имелась серьезная проблема. Ведь нельзя же было заявить, что русские только спустя полтора года после окончания войны с Японией вдруг вспомнили о китайских пригрешениях в ходе той войны. Подобного бы не поняли ни в Европе, ни в Китае. И как быть? Денег то слупить хочется. Тем более, что китайские пригрешения серьезные. Вон с французов что-то получили, американцы того и гляди готовы раскошелиться, а про слабый Китай как бы забыли. Непорядок! Конечно, никто в России о Китае не забывал, но логика политических событий в мире не позволяла до окончания Алхесирасской конференции поднимать вопрос получения компенсации с Китая. А когда закончилась конференция, подошел решающий момент по Аляске. И пришлось опять китайские дела откладывать. Это, конечно, не значит, что с Китаем не велось вообще никаких переговоров. Кое-что все-таки сделать удалось. А именно удалось добиться согласия Пекина на переоформление русской доли китайской контрибуции за события 1900 года в ценные бумаги номиналом по 5 миллионов лян. И уже эти бумаги можно было впоследствии продать любому желающему. Дело в том, что к выплате контрибуции в пользу России в предыдущие годы Пекин относился не слишком обязательно, недоплачивая каждый год. И только в прошлом году удалось получить все сполна не только за 1905 год, но и за предыдущие года. Однако это было даже не главное. Главным было то, что если в будущем затевать отделение от Китая некоторых его северных частей, то обладание китайским долгом для России к этому моменту становилось нежелательным. Китайцы могут просто перестать его выплачивать, а другие мировые державы с удовольствием поддержат в этом Китай. Секьюризация долга и разбивка его на мелкие доли позволяла значительно увеличить число потенциальных покупателей. Да, продавать бумаги придется с дисконтом, но это всяко лучше, чем потом вообще не получить ничего. А если учитывать, что в дальнейшем серебро будет только дешеветь, то избавление от чужих долгов, номинированных в серебре, это по-любому правильное решение, даже если с отделением Монголии и части Манчжурии у России ничего не получится.

Так вот с возможностью получить с Китая новую контрибуцию пока дело было швах. Время уходило, а решения не было. И политический просчет себе записывать не хотелось. К тому же перевод долга Китая в ценные бумаги тоже требовал времени. Да и неплохо было бы хотя бы начать их продавать. А это опять отсрочка. И что потом? Устроить провокацию где-нибудь на границе или на КВЖД? Дык, и их и устраивать то не обязательно. Они сами собой периодически случаются. Можно после этого, конечно, раздуть из мухи слона, заявив, что русское терпение кончилось, и предъявить длинный счет, но в этом случае наверняка Китай обратится за международным арбитражем. Например, к тем же англичанам. Или к немцам. И что? Ждать, что британцы решат дело в пользу России, слишком наивно. А если не так, то как иначе? Ответа не было. А тут еще начались проблемы в Персии. Причем если в районе Персидского залива пока было относительно тихо, то на севере Персии обстановка потихоньку накалялась. Очень похоже, что там начиналась Персидская революция. Александр про нее ни черта не помнил кроме факта, что она произошла уже после русско-японской войны, но до начала Первой мировой, и что наши в Персию даже вводили войска для ее подавления. Не факт, что революция здесь пойдет тем же образом, что и ином варианте истории. Ведь тут большой северный сосед примера введения парламента и конституции персам не показал. Да и в Баку, где работало немало выходцев из Персии, все было тихо благодаря принятым мерам.