Будущее во мраке

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

МИР ДЖОНА, ЛОС-АНДЖЕЛЕС, КАЛИФОРНИЯ, МАЙ 1994 ГОДА.

В реальности Джона здание Кибердайна лежало в руинах. Сара Коннор вместе с другими взорвали второй этаж с помощью целого арсенала мин Клеймор и пластичной взрывчатки. И теперь здесь наступила зловещая тишина. Хотя утро было ясным, лишь кое-где были видны рассеянные облака, Оскару Крузу казалось, что свершился-таки конец света, и мир погиб.

Его мир.

Усталого вида полицейский детектив вывел его из зоны оцепления и пожелал ему удачи. Оскар пожал ему руку. «Спасибо, что беспокоитесь за нас», сказал он.

«Нет», сказал детектив. «Спасибо вам. Вы нам очень помогли. Пожалуйста, не стесняйтесь звонить нам, если вспомните что-нибудь еще, или если мы как-то вам понадобимся».

«Разумеется. Высоко это ценю».

«И уж конечно, если произойдет что-нибудь подозрительное. Слишком осторожничать нельзя».

Оскар мог сделать здесь кое-что еще. Он чувствовал себя так, словно оцепенел от ступора и шока, как если бы на него лично напали бы какие-то маньяки, которые устроили всё это. Трудно было понять их мотивацию, и даже поверить в то, что случилось. Майлз погиб. Погибло также так многое из того, что ими уже было сделано. Сюда прибыло с дюжину полицейских машин и машин скорой помощи, окруживших руины разрушенного здания, словно африканские дикие животные водопой. Потом тут стояли автомобили, поврежденные этой ночью, ожидавшие отбуксировки: разрушенные остовы патрульных машин, уничтоженных каким-то тяжелым, мощным оружием. Изрешеченные пулями, вывороченные и раскромсанные оболочки бывших машин, разорванных гранатами, они лежали, теперь уже никому не нужные и негодные, посреди разрушенных взрывами обломков и осколков стекла.

Вверху в воздухе бесшумно пронеслась длинная стрела автокрана. Сбоку стоял сверкающий новенький фиолетовый эвакуатор, его водитель ожидал разрешения начать убирать обломки. Тягач зарычал и медленно двинулся вперед на пониженной передаче, но затем остановился, когда начались переговоры между полицией и сотрудниками МЧС относительно того, какие улики следует тревожить, а какие нет. Иногда слышны были чьи-то просьбы или приказы. Казалось, всё делалось не спешно, но Оскар понимал, какая здесь тяжелая была обстановка: опасное, аварийное состояние здания; детальная проверка; неизбежные конфликты между процедурой раскрытия преступления и необходимыми мероприятиями по технике безопасности, которым тоже нужно было следовать.

Оскар решил сделать несколько фотографий — в интересах дела, конечно, а не на память — а затем подробно обсудить ситуацию с Розанной Монк. Он вытащил из своего черного кожаного дипломата цифровой фотоаппарат и стал рассматривать место происшествия через видоискатель.

Он сделал несколько снимков разрушенного крупным планом и несколько кадров дальним, охватив это зрелище со стороны фасада здания, а затем с обоих концов улицы. У него получился неплохой вид сбоку справа, но без заднего угла здания, поскольку проход туда был перекрыт. Этих кадров должно быть достаточно — они будут полезны и для его собственных заметок, и для брифинга с информированием Совета о происшедшем.

На часах было лишь 9:30, но он уже провел здесь целое утро, общаясь с полицейскими, прессой, политиками, юристами, страховщиками, сотрудниками и консультантами компании, клиентами, различными чиновниками — городскими, штата и федеральными, и, что хуже всего, членами Совета директоров Кибердайна. Он уже дал одно интервью новостям ТВ, и ожидалось, что ему придется сделать еще много аналогичных до конца этого дня. Сейчас именно ему приходилось расхлебывать все случившееся. Штаб-квартира компании лежала в руинах, ее будущее представлялось крайне туманным.

Необходимо было разбираться с бесчисленными юридическими вопросами, со страховыми компаниями и клиентами. Даже если Кибердайн и переживет всё это, ему необходимо было подумать и о своем собственном будущем, поскольку внутри самой компании начнется процесс взаимных обвинений.

Посреди всего этого плюсом оказалось лишь то, что, кажется, не был убит никто, кроме Дайсона. С охранниками Кибердайна, которые дежурили этой ночью, все было в порядке, и больше никто в здании так поздно в эту ночь не работал. Некоторые полицейские получили серьезные травмы, но они выжили.

Один сотрудник полиции упал с вертолета и был тяжело ранен. Он утверждал, что вообще не помнит, что с ним случилось. Кто-то угнал вертолет, который рухнул за несколько миль от места происшествия. Не было найдено ни единого трупа.

Загадка за загадкой.

Он осторожно убрал на место фотоаппарат и отыскал свой сотовый телефон, а затем зашел в небольшую закусочную в нескольких кварталах отсюда. Он сел в тихом углу и заказал себе цыпленка и сэндвич с салатом на завтрак, плюс кофе.

Пока он ждал, он позвонил Розанне Монк.

«Оскар!», сказала она. «Как обстоят дела?» Как и все остальные, чувствовалось, что она была в стрессовом состоянии, пограничном, между отчаянием и тревогой, это слышалось в ее голосе. Еще до того, как он успел ответить, она сказала: «Наверно, это глупый вопрос».

«Нет». Он покачал головой, хотя она не могла этого видеть. «Вовсе нет, уж на данный момент точно».

«И что теперь будет, как ты думаешь?»

«Тяжелый вопрос, Розанна. Совсем не глупый, просто тяжелый».

Она нервно на это рассмеялась.

«Я только что оттуда», сказал Оскар. «Я в кафе „Желтый попугай“, в двух шагах буквально от Кибердайна».

«Да. О'кей».

«Как насчет того, чтобы я подъехал к тебе домой на такси, и мы могли бы как следует обсудить всё это? Нам есть о чем поговорить. Если мы сумеем разобраться и утрясти весь этот бардак, ты сможешь играть очень важную роль в будущем компании».

«Оскар, ты не обязан делать вид, что все прекрасно и замечательно. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь».

«Да… Спасибо. И все же нам лучше бы тщательно обсудить вероятные последствия. Кроме того, мне нужен твой совет».

«Тебе нужен мой совет?»

«Именно об этом и идет речь».

Розанна сделала паузу, а тем временем официантка принесла Оскару заказ. Он кивнул, когда она поставила его ему на стол, вместе со сложенным счетом.

«Хорошо», сказала Розанна. «Приезжай. Только дай мне некоторое время, чтобы прибраться».

«Отлично. Пока ты ждешь меня, просто подумай насчет одного вопроса».

Официантка отошла. Он оглянулся, чтобы убедиться, что его никто не подслушивает.

«Валяй». Розанна по-прежнему казалась взволнованной.

«Вот о чем: о проекте Майлза с нано-чипами…»

«С нанопроцессором? Да, а что именно насчет него?»

«Похоже, все, что он сделал, погибло. Ты знакома с этим проектом больше, чем кто-либо другой».

«Думаю, да».

«Вопрос стоит так: без Майлза и без всех его записей, проект по-прежнему жизнеспособен? Можешь не отвечать сейчас, но подумай об этом. Поговорим об этом, когда я к тебе приеду».

«Хорошо, Оскар. Но я уже думала об этом, я могу дать тебе ответ уже сейчас».

«Можешь?»

«Конечно. Чтобы наверстать упущенное, может потребоваться несколько лет.

Не знаю, есть ли у тебя столько времени».

«Предположим, что есть. И что, ты хочешь сказать, что мы сможем это сделать?»

В трубке наступила еще одна пауза, а затем она сказала совершенно определенно: «Да. Да, я абсолютно уверена, что сможем».

К ЗАПАДУ ОТ РОСАРИО, АРГЕНТИНА, ИЮНЬ 1994 ГОДА.

Уиллард Парнелл ждал их на автобусном вокзале Ретиро в Буэнос-Айресе. Он помог им с багажом, и они сели в его оранжевый Джип Чероки. Вскоре они выехали из города, направляясь на ферму Техады. Все это было сделано быстро, аккуратно и умело. Никто не взглянул на них подозрительно ни в автобусе, ни на вокзале. Кажется, их так никто и не узнал с тех пор, как они пересекли мексиканскую границу и начали свое долгое путешествие на юг.

Джон сидел на заднем сиденье Чероки, а его мать разговаривала с Уиллардом, сидя впереди. Сквозь тонированные окна Чероки Джон смотрел на летящие мимо пампасы, миля за милей, на пастбища, казавшиеся бесконечными. Они направились по федеральной трассе 9 в направлении на Кордову, потом повернули на юг, проехав около 100 миль, проезжая по сельским территориям земледельцев и скотоводов, простиравшимся вокруг под холодным и ясным зимним небом.

Сара была погружена в свои мысли, а Уиллард долгое время молчал. Затем он сказал: «Должно быть, у вас серьезные проблемы, если вы забрались так далеко».

Уиллард был высоким рыжим парнем лет двадцати, одним из самых надежных сотрудников Рауля Техада: животноводом, поваром, курьером — и уличным бойцом, при необходимости. Ему нравились автомобили и самолеты. Он явно наслаждался управлением этим отчаянным и бесстрашным Чероки, удерживая педаль газа внизу и обгоняя редкие автомобили, которые встречались им на пути.

«Есть кое-какие», нехотя сказала Сара.

«Как ваши документы, помогли?»

«Конечно», сказала она. Джон и Сара путешествовали под вымышленными именами. Судя по их паспортам и другим документам, они были internationalistas, родом из США, но успевшими пожить за последние восемь лет в разных странах Центральной и Южной Америки. Это во многом было почти правдой, они редко оставались в США надолго, если могли это сделать. Сара была якобы медсестрой по имени Дебора Лоуз. Джон уже привык к имени Дэвида Лоуза, хотя подлинная его личность не являлась тайной для семьи Техада и его людей.

«Ну так что, с другими проблемами-то?» Уиллард понимающе хихикнул, как будто он был способен догадаться, через какого рода неприятности им пришлось пройти. Но он ничего не знал.

Физически это было тяжело, особенно с больной ногой Сары. Они использовали множество способов передвижения: поезда, автобусы, вертолеты и автомобили — некоторые из них ими брались напрокат, некоторые они заимствовали на время у друзей, некоторые угоняли. Когда это было возможно, они полагались на свои связи, в частности, на сеть Сальседы.

«Только те, что и следовало ожидать», сказала Сара. «Мы отсиживались у Энрике и Иоланды несколько дней, это было около трех недель назад. После этого они посадили нас на вертолет в Мексику. С тех пор мы едем, практически не переставая. Потребовалась целая неделя, что добраться только из Панамы в Колумбию». Она оглянулась назад. «Джон был просто молодчина. Он не жаловался, всю дорогу».

«Ой спасибо, мама», сказал Джон, смущенный похвалой, но все же улыбаясь.

«Ты тоже классно держалась».

«Это нелегко, когда не хочешь, чтобы тебя узнали», сказала она. Когда было необходимо, они двигались на юг, покрывая большие расстояния пешком, до того, как они добрались до Боготы. В основном они двигались по ночам, стараясь затаиться где-нибудь в светлое время суток.

«В любом случае», сказал Уиллард, «приятно вновь встретиться с вами снова.

Рауль сумеет найти применение дополнительной паре рабочих рук, и как раз сейчас. Или двум парам, если уж на то пошло, верно, Джон?»

«Да, конечно», сказал Джон.

«Бизнес здесь хороший, Сара — понимаешь, что я имею в виду?» Виллард сложил в форме пистолета правую руку, сняв ее с рулевого колеса. Он, смеясь, пару раз нажал на воображаемый курок. «Бабах!»

«Я рада, что у Рауля дела идут хорошо», сказала Сара уклончиво. «С нетерпением жду с ним встречи. И с Габриэлой тоже».

«Не волнуйтесь, вас тут встретят как героев. То, что вы сделали там, в Лос-Анджелесе, это просто круто. А что случилось с тем большим парнем, который был с вами, с тем, которого по CNN показывали?»

«Ему пришлось нас покинуть», сказала Сара.

«Да?» Уиллард бросил на нее косой взгляд, просто чтобы дать ей понять, что он задал необходимый вопрос по существу, а она водит его за нос. Но затем он пожал плечами. «Ладно, пусть это останется вашей тайной. Я просто так спросил».

«Я расскажу тебе об этом позже», сказала Сара. «Но ты не поверишь мне — вот в чем проблема».

«Да? Возможно, ты удивишься, узнав, во что я верю».

«В таком случае, значит, ты слишком долго уже якшаешься с Раулем».

«Возможно. Идеи Рауля заражают, вроде как инфекция. Фиг с ним, забудем об этом. Я тут сделал неплохой бизнес, перед тем как забрать вас с вокзала — сбросил кое-какой груз одному крупному клиенту, еще там, в Буэнос-Айресе. И еще того лучше, у Рауля появились кое-какие контакты с Хорватией. Жизнь тут налаживается, дела идут неплохо».

Рауль и Габриэла Техада управляли огромным животноводческим хозяйством, однако побочный доход им шел от торговли огнестрельным оружием, ввозившимся из США. По большей части бизнес был законным, однако они также поставляли оружие тем клиентам, которые не любили юридических формальностей, в основном частным охранным фирмам. Вряд ли Джону это нравилось, но он вырос по соседству с пушками и другим оружием. Сколько он себя помнил, он постоянно тусовался на вертолетах по горам и джунглям Центральной Америки, или в разного рода поселках и лагерях с подземными тайниками оружия — либо же был занят на тяжелых физических работах у партизан Никарагуа и Сальвадора. Им приходилось этим заниматься, это входило составной частью в их подготовку к Судному Дню.

«В любом случае», сказал Уиллард, «мы о вас позаботимся. Теперь вы в надежных руках».

«Спасибо. Нам очень поможет хотя бы даже обычный, но долгий горячий душ».

«Да, думаю, мы сможем это устроить».

Плюс заключался в том, что фермерское хозяйство Техады, estancia (поместье, ранчо), было довольно опрятным — даже роскошным по сравнению с большинством других мест, где бывал Джон. Казалось, они возвращаются в цивилизацию.

Сара постаралась уклониться от дальнейших разговоров, глядя в окно, в сторону от Уилларда. После нескольких попыток ее разговорить, он оставил ее в покое. «Извини, Уиллард», сказала она. «Я устала». Но Джон совсем не думал, что это было действительно так. Она о чем-то думала. Что-то ее беспокоило, может быть и многое.

Похоже, она была не рада тому, что Рауль занялся торговлей оружием с Хорватией. Проблема заключалась в том, что им приходилось примыкать к любым группировкам, которые могли их приютить и дать им опыт выживания, который им понадобится, когда они столкнутся с ядерной зимой и машинами Скайнета. Они не могли быть слишком разборчивыми и привередливыми. Время от времени оказывалось, что они тусуются вместе с различными группировками, которые имели совершенно разные цели. Когда он немного подрос, Джон понял, что американские наемники, с которыми Сара водила дружбу в Никарагуа, не имеют ничего общего с сальвадорскими компас[6], у которых они гостили несколько месяцев, когда ему было лет пять или шесть, обучаясь у них искусству исчезать, чтобы не подвергнуться военной атаке.

Он до сих пор так и не мог понять, в чем смысл политики, стоявшей за всем этим, и его абсолютно не волновали все эти заморочки с социализмом, капитализмом и всем прочим; он разберется в этом, когда подрастет. Возможно, и мама его тоже не понимала этого, или, по крайней мере, не всё из этого. Но у всех этих людей в действительности имелось кое-что общее. У них были навыки, которые они могли им передать, навыки, которые могут пригодиться, когда Скайнет установит свой контроль, и люди будут вынуждены давать ему отпор или в противном случае быть уничтоженными.

Но разве они не предотвратили такой оборот событий, еще там, в Лос-Анджелесе, когда они уничтожили Кибердайн? И что, какой прок от всех этих крутых навыков теперь?

Предполагалось, что им удалось добиться успеха, когда они взорвали Кибердайн, фактически прекратив их исследования. Тот тип, Оскар Круз, был вполне убежден, что с Кибердайном вовсе еще не покончено. И было еще одно — рука Терминатора, оставленная на сталелитейном заводе. Джон и Сара обсуждали это в последние несколько недель, задаваясь вопросом, как это может помочь исследователям Кибердайна продолжить работу Майлза Дайсона, если им удастся ее заполучить.

Спустя некоторое время Парнелл еще раз попытался заговорить с Сарой, на сей раз о налете на Кибердайн, но она отделалась лишь краткими ответами, как могла, в основном лишь «да» или «нет». Джон догадался, что она словно вошла в какую-то новую зону, пытаясь во всем разобраться. Затем она спросила:

«Уиллард?»

«Да?»

«Ты, должно быть, думаешь, как и все остальные, что я сумасшедшая».

«Может быть». Он перестроился влево, миновав пустой грузовик для перевозки скота. «Но может, ты знаешь что-то такое, что неизвестно всем нам другим.

Боже, Сара, кто знает, что замышляют ваши власти? Если ты говоришь, что та компания…»

«Кибердайн».

«Если ты говоришь, что у них есть оборонный контракт на создание роботов-убийц, или еще чего-то, как я могу с тобой спорить?» Он свернул обратно в правый ряд. «Все мы знаем, что они всё прячут от нас. Например, тех пришельцев, которые у них там в Неваде?»

«Конечно, они многое прячут от нас», сказала Сара спокойным тоном.

«Так что, может, ты знаешь больше, чем говоришь нам? Ладно тогда. Ты же не обязана раскрывать мне все свои тайны. Рауль считает так же, не беспокойся.

Мы вполне можем держать язык за зубами относительно того, что ты нам расскажешь. И не будем вас донимать. Всё будет классно. Вот увидишь».

Оставшуюся часть поездки Сара не произнесла больше ни слова.

Когда появились Терминаторы из будущего, Джон понял, что после всего случившегося его мать отнюдь не сумасшедшая.

А вот что тревожило их в некоторых друзьях, так это то, что их даже не приходилось слишком долго в чем-то убеждать, у них вроде бы как всегда имелось уже готовое мнение на сей счет. Это означало, что сумасшедшими были как раз таки они.

Уиллард сделал еще один поворот, и вскоре они прибыли в поместье Техады, куда они въехали через ворота, помеченные знаком «Посторонним вход воспрещен», написанным огненно-красными буквами. Они проехали мимо стад животных, людей на лошадях, мимо оранжевого трактора, а затем добрались до усадьбы, в 200 метрах от ограды. Она была отгорожена от огромных пастбищ Рауля и Габриэлы высокой проволочной оградой с камерами видеонаблюдения на расстоянии каждые пятьдесят ярдов или около того. Отсюда, усадьба была похожа на военную базу, гораздо более неприступную, в своем роде, чем лагерь Сальседы там, в Калифорнии. Однако то, что стояло внутри периметра, казалось скорее просто шикарными сооружениями по сравнению со скоплением машин и трейлеров у Энрике.

Они медленно проехали мимо домика охраны и нескольких мастерских, а затем остановились на большой круглой площади, покрытой розовым гравием и окруженной зданиями.

Здесь уже стояло три автомобиля: два других Чероки и образцово вычищенный Ягуар 1960-х годов. Сам дом — его корпус — представлял собой внушительный двухэтажный особняк из серого камня, возможно, ему было уже пара сотен лет, с красивыми садиками, хорошо выстриженным газоном и рощицами деревьев.

Среди них много было эвкалиптов, поэтому здесь было много зелени, несмотря на зиму. Справа от этого здания стояло с десяток белых бунгало, выстроившихся в ряд. По всей площади, покрытой гравием, далее за ними располагались мастерские, гараж для целой коллекции автомобилей Рауля, а также большой ангар из металлических листов для его вертолета «Джет-рейнджер». Также здесь имелись конюшни, различные сараи для инструментов и оборудования и школа — уголок для детей, живших на ранчо.

На Техаду работало множество людей самых разных национальностей и происхождения.

Мужчины и женщины, мимо которых они проезжали по дороге сюда, и те, кто занимались стрижкой газона и садов, напоминали смешение наций из всей Европы, однако Джон знал многих из них — и знал, что они родились именно здесь, в Аргентине. И вот это в этой стране было классно. Сюда приезжали люди столь многих происхождений, что никто по умолчанию не мог казаться здесь чужаком. В те годы, когда Джон странствовал по всей Латинской Америке, он приспосабливался везде почти идеально, куда бы он ни приезжал, никогда не сталкиваясь ни с чем другим. Но здесь было особенно легко вжиться в эту общину, замаскироваться, словно хамелеон. Какого бы цвета кожи ты ни был, как бы ты ни говорил и как бы ты ни одевался, никто не станет смотреть на тебя не только косо, но даже дважды.

«Спасибо, что подвез», сказала Сара, хлопнув за собой дверью джипа. Сейчас она казалась еще более напряженной, возможно, она была не уверена в том, какой прием их тут ждет. И все же Рауль Техада отнесся к ним достаточно дружелюбно, когда они позвонили ему из Мехико. Когда она шла к дому, по плиточной дорожке через сад, она до сих пор хромала из-за пулевого ранения, полученного ею в Лос-Анджелесе. За последние несколько недель ей не стало лучше. Джон почувствовал жалость к ней — возможно, она всегда ощущала эту боль.

Им махнула рукой женщина из сада. Это была Роза Суарес, обратившаяся к ним по-испански. «Привет, Сара. Здравствуй, Джон. Рада вас видеть». Рядом с Розой были двое ее детей: дочь Мария и сын Анджело, оба они были на пару лет моложе Джона.

Джон помахал ей в ответ. «И мы тоже очень рады», сказал он, также по-испански.

«Останься у нас, на этот раз», сказала Роза, перейдя на английский.

«Да, Роза, это было бы здорово».

Рауль Техада вышел из передней двери на широкую веранду. Перед ним из дверей выбежала его немецкая овчарка, Геркулес, прыгая вниз по ступенькам и приветствуя Джона и Сару.

«Молодчина», сказал Джон. Он рассмеялся, когда пес лизнул его, взволнованно бросился от него к Саре, а затем обратно, положив передние свои лапы Джону на футболку. «Ой, ну хватит, давай не будем слишком уж пускать слюни по этому поводу».

Рауль был очень высоким мужчиной лет шестидесяти от роду, возможно, почти под 2 метра ростом, с худощавой фигурой и гибкими, как у змеи, бедрами, с кожей такого глубокого и ровного загара, как у лыжного инструктора, и копной непослушных седых волос, которые начали редеть, но вообще-то ни одной лысины еще не было. На нем были вельветовые джинсы и черная водолазка.

«Итак, у нас сразу пара Конноров», сказал он по-английски со слабым акцентом. «Надеюсь, вы прибыли не для того, чтобы взорвать и расстрелять мое ранчо?»

«Я тоже рада видеть тебя, Рауль», сказала Сара с ноткой сарказма. Она основательно потрепала Геракла. «Успокойся, мальчик мой. Мы знаем, что ты рад нас видеть».

«Иди сюда, Геракл», сказал Рауль. Пес заколебался, не зная, чего ему хочется — продолжать приветствовать Джона и Сару, или же вернуться к своему хозяину.

«Давай-давай».

Сара немного поморщилась, поднимаясь по ступенькам на веранду. На открытом воздухе было холодновато. Джон обнаружил, что дрожит. Возможно, именно из-за этого разболелась нога у мамы.

Когда Рауль присел, чтобы погладить свою собаку, он взглянул на Уилларда.

«Проблем не было?»

«Нет, все прошло отлично. Товар сдал полностью в порядке. Деньги получил, все нормально».

«Отлично. А теперь насчет этой пары?» Рауль улыбнулся, показывая, что он подшучивает.

«Все прошло как песня по нотам, Рауль. И вот они теперь здесь, в твоем распоряжении». Уиллард слегка поклонился. Похоже, здесь они в безопасности.

Никто на этом ранчо, вероятно, их не предаст. И, что еще лучше, местные менты не имели никаких оснований ожидать, что они появятся в Аргентине, а уж тем более здесь, в пампасах.

«О'кей», сказал Рауль. «Забудь о мешках, Уиллард — сможешь заняться ими позже. Входите, вы все». Он внимательно посмотрел на Сару. «Вам с Джоном я особенно рад. Надеюсь, вы это знаете». Геркулес остался лежать на крыльце — высунув язык и задыхаясь от счастья — а Рауль подошел к Саре. Он возвышался над ней, словно башня. Он наклонился, чтобы коротко ее обнять, перекинув ей за спиной длинную руку через плечо. Затем он хлопнул Джона по спине: «Ты молодец, я смотрю, компаньеро».

«Привет, Рауль, у меня всё в порядке», сказал Джон.

Гостиная этого «дворца»- каско была похожа на огромную зону отдыха и развлечений, уставленную книгами. Там стоял деревянный обеденный стол, за который могли сесть человек двадцать. Слева был кабинет, напичканный компьютерной техникой и тоже книгами. Кухня была справа, за каменной аркой.

Откуда-то из глубины дома в коридор вышла Габриэла Техада, жена Рауля. Она была намного моложе своего мужа, может быть, лет сорока — Джону все еще сложно было точно определять возраст у взрослых, но у Техада дети были подростками, так что вроде так и следовало считать. Она была почти шести футов ростом (около 180 см), с квадратной челюстью и впечатляющей улыбкой, обнажавшей ее ослепительно-белые зубы. На ней было яркое пестрое платье, с шалью вокруг плеч. «Я так рада видеть здесь вас обоих», сказала она.

Последовали новые объятья. «Проходите, проходите». Она повела их по коридору в маленькую столовую, украшенную абстрактными скульптурами.

Они сели за обеденный стол, и взрослые выпили матэ. Джон удовольствовался большим стаканом Колы. «Знаешь, Сара», сказал Рауль, «не уверен, что ты поступила правильно, взорвав то здание. Мы смотрели сюжет об этом на CNN.

А затем ты позвонила мне из Мексики, рассказав эту историю про боевых роботов и про всё остальное. Не знаю, что и думать…»

У Рауля, вероятно, осталось от этого несколько странное впечатление. Сара во время того короткого звонка из Мексики передала случившееся, вероятно, дробно, обрывками. «Ты хочешь сказать, что не веришь мне?», спросила она, а затем хмыкнула. «А с какой стати тебе верить? Никто мне не верит».

Рауль пожал плечами. «Я этого не говорил. Не то чтобы я тебе не верю. Просто мне кажется, что вашей стране могут понадобиться эти роботы, когда нападут русские».

Сара на секунду поймала взгляд Джона, словно предупредив его не воспринимать слишком серьезно теории Рауля. Он был человеком умным, но с поистине параноидальным взглядом на мир. «Не думаю, что сумею объяснить все тонкости и детали», сказала она. «И не думаю, что тебе даже захочется это знать».

«Это все связано с теми путешествиями во времени и тем, что там еще случилось?»

«Рауль, мы же не полиция», сказала Габриела. «Не стоит нам допрашивать наших гостей». Она положила свою руку на руку мужа. «Хорошо?»

«Ладно. Может быть, я просто забылся и увлекся. И все-таки эти все путешествия во времени. Они ведь тоже могут пригодиться».

«Рауль!» Сказала Габриела предостерегающе — но с улыбкой. Она разлила взрослым еще матэ. Прошло уже пару лет с тех пор, как Джон был здесь в последний раз, и он сильно вырос с тех пор, достаточно, чтобы понять, когда люди пытаются кого-то ублажать. Казалось, некоторые люди явно потакали Раулю, а другие постоянно с ним соглашались. Третьи не были в этом уверены.

Они думали, что он может быть прав, потому что он был таким умным, но все же полагали, что он был похож иногда на сумасброда. Джон различал эти реакции, и он вдруг понял, что Габриэла подпадает под третью категорию.

Казалось, она одновременно и гордится своим мужем, и беспокоится за него.

«Возможность того, что они сумеют построить Скайнет, и что он может начать ядерную войну, по-прежнему сохраняется», сказала Сара.

«Знаешь, может, она и права», сказал Уиллард. «Мы не знаем, что они скрывают».

Рауль внимательно посмотрел на него. «Может, это не так уж и плохо, знаешь. Конец близится, и он придет, так или иначе». Так он любил называть Третью Мировую войну: Большой Конец, или Конец всему[7]. «Во всяком случае, ребята, здесь будет неплохо, что бы ни случилось».

Сара сказала: «Осторожней с мечтами, Рауль».

«Я ни о чем таком не мечтаю, Сара, просто смотрю в лицо фактам. Русские пытаются убедить Америку разоружиться, притворяясь друзьями — все эти сказки с демонтажем СССР, о конце Империи зла… Это же смешно! Это же обман, надувательство — попомни мои слова. Остается только надеяться, что ваши лидеры раскусят все это. Если США разоружатся, всё, до свиданья! Если они в этой ситуации сманеврируют, ты что думаешь — русские станут медлить и не применят свои боеголовки? Мне опять смешно. Ха-ха, расскажи мне еще что-нибудь».

«Давайте не будем в это углубляться».

«Да? Ладно, я понимаю, что власти США что-то скрывают». Он кивнул Уилларду. «Но я не думаю, что людям нужно в это вмешиваться. Ваше правительство делает это только потому, что понимает, что грядет война.

Независимо от того, что вы там обнаружили, просто постарайтесь быть осторожными, когда действуете, реагируя на это. Вы же не владеете всей информацией — и все на самом деле может быть не так, как это видится вам».

«Мы будем готовы», сказал Уиллард. «Когда начнется война. Мы будем готовы».

И действительно, это место было напичкано оружием и запасами продовольствия на многие годы, даже если оставить в стороне рогатый скот. У Рауля имелся даже подземный бункер, собственное электроснабжение, пруды и небольшое озеро на принадлежащих ему землях, а также огромная цистерна за его каско. И действительно здесь было далеко не худшее место, где можно было укрыться и отсидеться во время «Большого Конца». Джону оставалось лишь молиться, чтобы всё это им не пришлось проверять на деле.

Сара рассмеялась. «Если ты так настроен, может, вам стоит сдать нас полиции».

«Сейчас я бы так никогда не сказал, в любом случае. Просто будь осторожна, Сара. Вот и всё».

«Что бы ты ни думал, Рауль, нельзя допустить, чтобы этой технологией кто-то воспользовался. Она слишком опасна. И если существует хотя бы слабый шанс, что она все же может быть разработана, я должна буду остановить ее, любыми путями».

«Только ты и Бог судья этому. Я не намерен стоять у тебя на пути. Просто думай о том, что ты делаешь, вот и всё. Больше на эту тему я не буду говорить.

Считай, что вопрос закрыт».

После этого разговор стал более адекватным. Как только Рауль соскальзывал со своих любимых теорий заговора, со всем остальным у него все было в полном порядке.

Пока Рауль разговаривал с Сарой и Уиллардом, в комнату вошел один из детей Техады, Карло. Они с Джоном были примерно одного возраста, но Карло был на несколько сантиметров выше ростом. Вероятно, он будет таким же высоким, как и его отец.

«Как ты, Карло?», спросил Джон.

«Привет, Джон», сказал Карло, немного смутившись.

«Наверно, вы все проголодались», сказала Габриела. «Я сейчас сделаю несколько сэндвичей».

Больше Сара не упоминала ни Скайнет, ни Судный День. Пока она говорила с Раулем, Джону стало ясно, что она строит совсем другие планы. Ей хотелось решить вопрос с обучением Джона на дому, она понимала, что в ближайшие несколько лет действительно большую роль начнет играть Интернет — по крайней мере, это постоянно ей говорил Джон — поэтому она пыталась уговорить Рауля подключить связь. В данный момент он не проявил к этому никакого интереса вообще, но Джон полагал, что со временем он изменит свое мнение. Его мама умела настоять на своём. У нее не было ни малейшего представления о том, кем она может тут работать на этом ранчо, она и Джон.

Она вновь погрузилась в заговоры и планирование. Конечно, она ни на секунду не забывала о Скайнете. Джон это понимал. Им по-прежнему нужно было осуществить все необходимое.

И всё же это было отличное место, где можно было жить, на данный момент, где можно было спрятаться инкогнито. Здесь было несколько детей такого же возраста, как и Джон. Они были среди друзей. Он подумал, что сможет здесь выстоять.

АРГЕНТИНА, 1994–1997.

Сообщения из будущего гласили, что Кибердайн объявит о появлении у него радикально нового оборудования в августе 1994 года. Джон и Сара старались отслеживать все обрывки новостей бизнеса и информационных технологий, которые только могли найти. Ничего. Кибердайн по-прежнему функционировал, но ни о чем прорывном не объявлял. Никаких новостей о каком-либо новом программном обеспечении не было.

Когда они убедили Рауля подключиться к Интернету, им стало гораздо проще отслеживать этот вопрос. Сара купила Джону собственный компьютер и платила Раулю за линию, так что Джон мог работать один в своей комнате, а не в кабинете у Рауля.

Дни летели один за другим, в школьных уроках, в обучении, работе на ранчо.

Рауль нашел неплохое применение компьютерным навыкам Джона и его знаниям в области машин. Джон часто допоздна сидел за клавиатурой, оттачивая свои навыки и выискивая все, что было возможно, о Кибердайне и его деятельности. Он следил за тем, чтобы не оставлять за собой следов в электронном пространстве — он научился этому довольно быстро. Уже на самом раннем этапе он установил контакт с Тариссой Дайсон. Она была с ним вежлива, но не захотела с ним связываться. События мая 1994 года глубоко ее ранили. Она пожелала Джону всего наилучшего и передала привет Саре, но это всё.

Время от времени Джон по электронной почте связывался с Франко Сальседой.

Пару раз Франко ему отвечал. Но в общем-то он остался один.

Довольно скоро Джон знал о Кибердайне больше, чем большинство сотрудников этой компании. Он разбирался в ее документации и финансовой отчетности, структуре ее бизнеса, ее продукции, был в курсе всех ее исследований, о которых сообщалось публично. Когда их исследовательское подразделение переехало в Колорадо, он так разволновался, что выбежал из своей комнаты и рассказал об этом Саре. Это новое подразделение было тесно связано с НОРАД и многим другим, связанным с военными. Что-то происходит.

Она тихо выругалась и сжала зубы с тем самым своим знаменитым решительным взглядом. Может быть, Судный День в конце концов действительно настанет. Ну ладно, придется с этим смириться и справиться.

Это случилось уже поздно ночью, но они тем не менее пошли тогда в зал аэробики, который Рауль оборудовал за своими бунгало. Там на полу лежали спортивные маты, а в углу стояла классическая тренажерная установка со штангами и гантелями. Они усердно там тренировались в бодибилдинге и боевых искусствах, пока с них не полился семью ручьями пот, и они встали, тяжело дыша и держа руки на коленях. Ноги у Сары в полной мере так и не восстановились, однако двигалась она все же хорошо.

Однако ничего такого не произошло — никаких прорывов, никаких новых микропроцессоров от Кибердайна не устанавливалось на самолетах, никакого государственного финансирования для сооружения Скайнета, ничего такого не было.

Однажды поздно ночью, в 1997 году, Сара вошла в комнату Джона, когда он что-то печатал, искал, по-прежнему пытаясь вникнуть в происходящее. Что замышляют власти? Чем занимается в Колорадо Кибердайн?

«Джон», сказала Сара, «у тебя уже мешки под глазами. Пора бы сворачиваться, почему бы тебе не отдохнуть, уже ведь ночь?»

Он просматривал сайты на предмет тендеров на проведение военных исследований. Некоторые из них казались даже более странными и дикими, чем теории, которыми фонтанировали Уиллард и Техада. Военные хотели испытывать все, что только возможно. Но ничего похожего на Скайнет там не было. Он задавался вопросом, проявится ли когда-нибудь вот так же Скайнет. У Уилларда и некоторых других имелись различные теории о том, как действуют военные, но Джон знал, что лучше не воспринимать их всерьез. Все они были похожи на многое другое, происходившее здесь вокруг него. Нужно учитывать их на всякий случай, и не более. По большому счету он должен был выучиться всему сам.

«Хорошо, мам», сказал он. «Еще минутку». Он не хотел потерять ход своей мысли, поэтому он продолжал что-то печатать по клавиатуре и щелкать мышкой, пока они разговаривали. «Просто я хочу закончить это».

«Если ты еще дольше будешь здесь сидеть, то ты вообще не ляжешь.

Понимаешь, тебе нужно время успокоиться, перед сном».

«Хорошо, хорошо. Я же сказал, я не буду долго здесь сидеть». Его внимание привлекло любопытное описание исследований мощных лазеров. Он попытался разобраться в условиях тендера, хмурясь и вглядываясь в экран.

«Джон!», сказала Сара.

Это заставило его вздрогнуть. «Эй?» Он повернулся на своем вращающемся стуле. «Что?»

«Пожалуйста, будь внимателен, когда я говорю с тобой». Она была в ночной рубашке, с расчесанными волосами, падавшими ей прямо на плечи. Она выглядела очень напряженной, сердитой и обеспокоенной одновременно. Он не знал, что и сказать.

Его мама всегда была такой классной, даже когда ее что-то беспокоило. Однако в последнее время она, казалось, была постоянно чем-то расстроена. Она часто злилась на него, особенно когда он работал по ночам. Неужели она не понимает, как это важно? В этом и заключалась его работа по-настоящему. Иногда ему просто нужно было сосредоточиться.

«Джон, ты двенадцатилетний мальчик», сказала она. «Тебе не кажется странным, что ты проводишь вот так все ночи? Ты ведешь себя, как одержимый работой яппи. Я начинаю чувствовать себя матерью, потерявшей сына». Она достала сигарету и закурила ее, что она делала только тогда, когда у нее был стресс. Забавно, ведь она была в такой невероятно хорошей форме. Ее навыки в боевых искусствах были как минимум не хуже его, и она была сильной, как стальные пружины. Но она по-прежнему курила, хоть это и было плохо для ее здоровья. Словно она нуждалась в этом, чтобы выразить себя.

«Но нам нужно не прекращать все проверять», сказал он. «Кто-то должен этим заниматься».

«Да». Она внимательно посмотрела на него, а затем, наконец, еле заметно улыбнулась, оценив его усилия, отведя сигарету в сторону и дав ей возможность догореть. На деревянный пол упал пепел. «Бедняжка Джон. Это тяжелая работа, да?»

«Что ты от меня хочешь, мама? Ты сама учила меня, что она важна».

«Знаю, знаю. Однако ты никогда не стал бы моим парнем. Ты никогда не пошел бы на свидание».

«Мама!»

Она рассмеялась. «Может, тебе стоило бы воспринимать всё несколько проще».

«Но если Скайнет все-таки будет когда-нибудь создан, Судный день все еще может произойти».

«Я знаю. Боже, ты думаешь, я этого не знаю? Скайнет чуть не убил нас обоих. Я никогда этого так просто не забуду. Вот почему мы продолжаем тренироваться.

Вот почему мы прячемся здесь, на краю земли».

«Мне нравится Аргентина, мама».

«Конечно, конечно». Она покачала головой, словно это было не важно. «Мы не имеем права останавливаться, Джон. Я это понимаю. Но мы должны жить лучше, чем теперь. Мы оба. Это ненормально. Все там, в реальном мире, думают, что мы какие-то безумцы». Она провела в воздухе сигаретой, а затем затушила ее в блюдце, стоявшем у Джона на одной из полок. «Если мы не будем осторожны, это сведет нас с ума. Кроме того, здесь есть люди, с которыми мы сожительствуем. Вот они действительно сумасшедшие, и притом опасные сумасшедшие. То же самое и Энрике».

«Не волнуйся, я знаю. Я умею это распознавать».

«Если бы не Судный день, мы за километр бы обходили таких людей, как Рауль.

Просто не стоит расти с мыслью, что Рауль нормален. Он хитрый, как черт, и он образованный и обаятельный, и все такое прочее. Но он живет своими собственными представлениями».

«Не волнуйся, мама. Ты всегда беспокоишься. Я знаю про Рауля. Он классный, но он с прибабахом. Верно?»

«Да, что-то вроде того».

«Он для меня совсем не образец для подражания и я вовсе не считаю его непререкаемым авторитетом», пренебрежительно сказал Джон. Пока они разговаривали, он начал понимать, как она себя здесь чувствовала. «Мама, разве ты здесь не счастлива? Может быть, нам поехать куда-нибудь в другое место?»

«И что там делать? Мы не можем даже показаться дома. Они рано или поздно нас там поймают».

«А где дом?», сказал он, как бы в шутку. На лице ее вновь появился рассерженный взгляд, и тогда он сказал: «Я серьезно. Сейчас мы должны быть осторожными. Можно поехать куда-нибудь еще. Куда угодно, куда захочешь».

Он знал, что она по-прежнему считала своим домом Калифорнию, но самому ему так не казалось. После того, как она повстречалась с Кайлом Ризом, и Кайл погиб, сражаясь с первым Терминатором, Сара некоторое время жила в Мексике. Джон родился именно там. У него не было в США ни семьи, ни родственников, едва ли были какие-то друзья. Тот первый Терминатор также уничтожил мать Сары и ее лучшую подругу. У них никого не осталось. Он рос в самых разных странах, так что если они будут жить в какой-нибудь одной из них, для него это не так уж и важно. Если это будет иметь какое-то значение для мамы, они могли бы перебраться куда-нибудь поближе к Калифорнии.

«Почему бы и нет?», спросил он. «Где ты хочешь жить? Мы можем переехать, мама. Если Судный день теперь не произойдет, мы могли бы поехать куда-нибудь на свой страх и риск. Знаешь, мы вполне можем это сделать. И у нас все будет о'кей. Мы можем чем угодно заняться».

«Ты что, серьезно, да?», спросила она. Она посмотрела на него с удивлением, как будто она никогда не думала о том, чтобы подняться и покинуть ранчо.

«До Судного дня осталось всего лишь три месяца. Если после этого ничего не случится, мы могли бы открыть какой-нибудь магазин — не знаю — может быть, в Мексике. Может, мы наконец-то встретимся там с какими-нибудь нормальными, классными людьми, для разнообразия».

«Я подумаю об этом», сказала она и, казалось, сама удивилась тому, что сказала.

Джон почувствовал гордость, что был способен рассуждать вполне здраво, как взрослые, а не как дети его возраста, там, в Лос-Анджелесе. Если Судный день не наступит, почему бы не отправиться на север? Ведь так много можно увидеть и сделать в Мексике. Можно даже время от времени посещать США, если действовать очень осторожно. «Мне хочется, чтобы ты была счастлива», сказал он. «Я люблю тебя, мама».

«Я тоже люблю тебя, Джон. Но как насчет того, чтобы ты закончил наконец и лег немного поспать? Хотя бы на этот раз, хорошо? Сделай мне такое одолжение».

«Ладно», сказал он.

Он не ожидал, что разговор примет такой оборот. Он почувствовал, будто что-то тяжелое свалилось с его груди и улетело куда-то. Возможно, они могли бы жить в других местах, пока Джон будет расти. Можно путешествовать и осматривать достопримечательности. Но с чего-то им нужно было начать.

Они могут затеряться в самом большом и самом смелом городе: в Мехико.