Будь моей...Или пеняй на себя

восприняли это, мягко говоря, не очень хорошо. Мне все еще нужно

навестить их дом, чтобы мы могли попытаться все исправить. Я сделаю

все, чтобы осчастливить Дав. Я не знаю, как такие засранцы могли

вырастить столь прекрасное, милое создание. Я хочу ненавидеть их и

сказать, чтобы они отвалили, но ведь благодаря им у меня есть она.

Я наклоняюсь и целую Дав за ухом.

– Ты выглядишь прекрасно.– она одета в черное платье, которое

крепко обнимает (облегает)ее грудь, с кружевом над ее декольте, но я все

еще могу видеть её. Губы Дав накрашены в вишнево-красный цвет, чтобы

соответствовать банту, которым она повязала свои светлые кудряшка. Она

наклоняется ко мне, и я целую ее еще раз ниже уха.

– Возможно, нам стоит уже ехать ужинать.

– Да, – говорит Дав, игриво шлепая меня по груди.

– Он тоже ревнивый собственник? – смеется Дженн, когда говорит

это.

– Это очень легко объяснить, – Дав вырывается из моего объятия, и

я неохотно отпускаю ее.

Она выходит из моего кабинета, и мои глаза смотрят то на ее

задницу, то на ее ноги. Ее ноги недостаточно прикрыты на мой вкус, но я не

знаю, как она отнесется к моему пещерному инстинкту прямо

сейчас. Дженн следует за ней, и щенки, и мой папа, и я. Я смотрю, как Дав

хватает пальто и надевает его. Я провожу руками по волосам. По крайней

мере, я забронировал отдельную комнату для нашего ужина в ресторане.

Мне не придется иметь дело с каждым ублюдком, смотрящим на нее. Я

беру свое пальто, когда мы идем к лифту. Оказавшись внутри, я снова

подтягиваю к себе Дав. Они с Дженн говорят о свадьбе, а я слушаю, чтобы

убедиться, что она получит все, что хочет. И так будет. Мне все равно, сколько это стоит или сколько мне придется заплатить, чтобы сделать все

это. Это будет стоить каждого потраченного пенни. Мне нужно, чтобы ее

называли моей во всех отношениях. Кольцо на ее пальце, моя фамилия, прикрепленная к ее имени, ребенок в ее животе.

Я сопротивляюсь стону, рвущемуся из груди когда образ ее

опухшего моим ребенком живота всплывает в моем разуме. Когда лифт

открывается, мы выходим на оживленный тротуар, и я вижу, что мой

водитель уже ждет нас.

Я замираю, когда слышу свист. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть

двух молодых людей, смотрящих на Дав. Мое тело тут же становится

твердым, а зрение застилает красная пелена. Я делаю шаг навстречу к ним

и видимо от того, что выражение моего лица сильно изменилось, я вижу, как их лица становятся белыми.

Дав хватает меня за руку, но я хочу вырваться из её хватки. Но я

конечно никогда бы не оттолкнул ее от себя. Парни убегают, я же

поворачиваюсь и хватаю Дав.

– Ужин переносится, – говорю я папе и Дженн, прежде чем схватить

мою девочку и перебросить ее через плечо. Она издает писк, но не борется

со мной. Я же захожу обратно в наше здание и нажимаю кнопку лифта. Он

открывается немедленно. Едва двери закрылись, я прижал Дав к стене и

обрушился на её рот поцелуем. Я должен напомнить себе, что она моя, чтобы ревность, которая проходит через, меня была взята под контроль.

Она стонет в мой рот, давая мне то, что я хочу. Впрочем, как и

всегда. Она знает, что мне это нужно и как идеальная девушка дает

мне без вопросов.

Ее сладкая невинность всегда рядом. Я всю жизнь буду

защищать его. Защищаю ее. Потому что без нее у меня пустота

внутри. С ней же я наполнен любовью и светом.

Возможно однажды я буду достоин ее.

Эпилог 2.

Дав.

День свадьбы…

Я стою перед зеркалом и чувствую себя словно в сказке. Лиф моего

свадебного платья расшит бледно-розовыми драгоценными камнями, а

воздушный низ сделан из фатина. Платье облегает мою грудь так, что мне

не нужно носить бюстгальтер, но оставляет руки голыми. Небольшая часть

декольте открыта и я знаю, что это сведет Бью с ума, но это только

заставляет меня улыбаться.

Он сделал все, чтобы сделать этот день идеальным для меня. Он даже

смог как-то привезти сюда моих родителей. Они позвонили мне два дня

назад и сообщили, что будут присутствовать на церемонии. Мне конечно

интересно, почему они передумали, но у меня такое чувство, что это как-то

связано с Бью. Или может быть они, наконец, поняли за кого я выхожу

замуж.

Когда я первый раз позвонила им, чтобы сообщить, что выхожу замуж, все пошло не так. Отец стал требовать, чтобы я вернулась домой, а мать

зарыдала. Она зарыдала сильнее, когда узнала, что я уже живу со своим

женихом. И я сообщила им только его имя. Потом газеты взорвались

новостями о нашей с Бью помолвке. В газетах печатали все обо мне, чтобы

мир увидел его избранницу. Конечно, газеты не упустили из внимания и

моих родителей. Я не знала, как они на всё это отреагируют, но должно

быть всё не так уж плохо, раз они приехали на церемонию.

– Черт, ты хорошо выглядишь, – говорит Тия, стоя позади меня, и я

смотрю на нее в зеркало.

Сначала она помогла мне одеться. Мне вообще нравится, как она

помогает мне со свадьбой. Без нее, Дженн и Кэти я даже не уверена, как бы

мы смогли сделать всё так быстро. К счастью, нам удалось уговорить Бью

дать нам еще пару недель. Он согласился, но только тогда когда я

согласилась бежать в суд и выйти замуж в тот день. Никто пока не знает о

нашей тайной свадьбе. Мне вроде это даже как-то нравится. Бью умудрился

получить мне новый паспорт и удостоверение личности с его фамилией на

следующий день после этого. Должно быть, у него высокопоставленные

друзья.

– Спасибо, – улыбаюсь я ей.

Тия теперь полностью на стороне Бью с тех пор, как он постучал в

нашу дверь тем утром, когда я сбежала от него после нашей первой ночи. К

тому же он купил квартирку, в которой мы жили, и потом подарил её Тии, как только грузчики вывезли оттуда все мои вещи. Он сказал ей тогда, что

это его подарок ей за мою безопасность после того, как я ушла из

родительского дома.

Я закатила глаза, но внутри меня всё было как желе. Это Бью так

действует на меня. Я даже не понимаю, как люди могут называть его

холодным, но скорее всего только я могу видеть его другую сторону.

Дверь открывается и входит Дженн. На ней платье в таком же стиле, как и у Тии только красного цвета. Розовый и красный мои свадебные

цвета, поэтому и платья подружек невесты красного и розового цветов. Я

ничего не могла с собой поделать и отдала Тии розовый, а Дженн остался

красный. Как ни странно, готический макияж Тии хорошо смотрится с

розовым.

– Ты принесла? – спрашиваю я Дженн.

Она лезет в сумочку и достает тест на беременность. Бабочки

начинают порхать у меня в животе при виде его. У меня было такое

чувство, что я могла забеременеть. Вот уже несколько дней я чувствую

легкое головокружение и боль в груди. А сегодня утром меня рвало. Бью

немного растерялся, желая отменить свадьбу и заставить меня лежать в

постели весь день. Мне потребовалось время, чтобы успокоить его. Я

чувствовала себя хорошо после рвоты, и я не хотела отменять свадьбу. Я

была слишком взволнована, чтобы отпраздновать то, что мы с Бью были

вместе. Я также надеялась, что все увидят его с другой стороны. Мне не

нравилось, что люди думали, что мой любящий муж был холоден, когда он

был кем угодно, кроме этого. Мужчина, который сделал все, чтобы я была

счастливой рядом с ним каждый день. Такой мужчина просто не может

быть холодным. Я просто не могу в это поверить.

Глаза Тии распахиваются от удивления. Я не сказала ей, что меня

тошнило этим утром. Я, наверное, попросила бы ее купить тест для меня, но она осталась в поместье Харт прошлой ночью, и у нее не было с собой

машины. Я знала, что Дженн была моим лучшим выбором, и я также знала, что она сохранит мой секрет.

– Я буду тетей? – спрашивает Тия, явно довольная от этой идеи.

У Тии нет семьи, и, насколько я могу судить, не так много

общественной жизни. Ее работа в тату-салоне значит для нее все, и она

посвящает этому все свое время и силы. Если ее там нет, она либо в

постели, либо на диване пьет кофе, пока рисует в тетрадях.

– Возможно, – прикусываю я губу, чтобы не улыбнуться. Я не хочу

слишком волноваться по этому поводу. Я действительно хочу ребёнка. Я

знаю, что это слишком быстро, но мне все равно. Я готова к материнству.

Ничто не сделает меня счастливее, чем дети Бью. Много детей.

Я беру тест у Дженн, которая выглядит так же взволнованно, как и Тия.

– Как тебе удалось улизнуть и купить это?

– Возможно, у меня было припрятано несколько в тумбочке, – отвечает

она и, смутившись, опускает голову.

– Что? – выкрикиваю я.

– Тссс! – прикрывает мне рот Дженн. – Мы еще никому не говорили.

Мы не хотели, чтобы это омрачало ваш день, – говорит она, прежде чем

убрать руку.

– Это сумасшествие, Дженн. Ничего подобного мы не чувствуем!

Наоборот, это потрясающе! Мы отпразднуем это вместе!

Глаза Дженн наполняются слезами.

– Я так счастлива. Я никогда не думала, что буду мамой, а потом Дэвид

ворвался в мою жизнь и все изменил.

– Ты будешь замечательной мамой. У меня будет брат или сестра.–

улыбаюсь ей я, чувствуя, как слезятся мои глаза.

– Дэвид так взволнован. Ты бы видела его, – и слезинка скатывается по

её щеке. Бью и его отец проводят всё больше и больше времени вместе. И я

обожаю это. Мне нравится, когда члены семьи становятся ближе друг

другу. Это то, что я всегда хотела от семьи.

– Если ты тоже беременна, наши дети будут расти вместе, –

продолжает она.

Боже, надеюсь, что это так.

– Давайте сделаем это, дамы. Ожидание убивает меня, – говорит Тия, толкая нас в ванную. Я открываю коробку и достаю тест. Тия читает

инструкцию вслух, а я иду в туалет. Я останавливаюсь, когда понимаю, что

сделать это будет не так-то просто.

– Мне придется снять с себя платье.

– Мы справимся, – бросает Тия инструкцию на раковину. Они обе

подходят ко мне и собирают мое платье. Я встаю над унитазом и делаю

тест. Затем я кладу его на столик.

Мы все стоим в тишине. Секунды тикают, но чувствуются вечностью.

Я смотрю, как две линии появляются в окошке с результатом, и визжу от

восторга не в силах сдержать себя. Тия и Дженн прыгают от радости и тут я

слышу, как дверь в нашу комнату распахнулась.

– Дав! – кричит Бью, и Тия быстро закрывает на замок дверь в ванной .

– Черт, – шепчет она. Через секунду дверь ванной содрогается, как

будто бык просто ударил ее.

– Дав! – снова рявкает Бью.

– Ты не можешь ее увидеть! Она сейчас в своем платье! – кричит Тия

через дверь. – Ты ужасный грубиян, – добавляет она с улыбкой. Она любит

называть его так время от времени.

– Я слышал ее крик, – рычит он.

– Я увидела паука! – поспешно говорю я.

Я, конечно, хочу рассказать Бью о ребенке, но не хочу, чтобы он видел

мое платье до церемонии. Я не могу сказать ему через дверь, иначе он

выбьет её, чтобы добраться до меня.

– Открой дверь, солнышко, и я прикончу его.

– Прости, большой парень. Мы уже справились с ним сами, – говорит

Тия, прежде чем я успеваю ответить.

Несколько минут за дверью тишина.

– Бью? – наконец-то выкрикиваю я.

– Я здесь, – он делает глубокий вдох, и я знаю, что он проводит руками

по волосам.

– Встретимся в конце прохода, – говорю ему я. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Не заставляй меня ждать, или я приду за тобой.–

говорит он и уходит.

Дженн открывает дверь и высовывает голову.

– Все ясно, но завтра нам придется позвонить в компанию по

установке дверей.

Я выхожу и вижу, что Бью сорвал дверь с петель. Чёрт, не могу я

сдержать улыбку. Я люблю своего зверя.

Тия просто качает головой.

– Давайте сделаем это, прежде чем он сломает здесь что-то еще.

Я в последний раз смотрю в зеркало перед тем, как выйти. Мы

поженимся снаружи в саду на небольшой семейной церемонии.

Я смотрю, как Тия, а затем Дженн выходят из задних дверей. Я жду, когда музыка начнет сигнализировать мне выходить, когда слышу шум

позади меня, Я поворачиваюсь, чтобы увидеть дрессировщика собак. Он

открывает дверь и все трое моих щенков бегут ко мне.

Дрессировщик кивает мне и тут я слышу, как начинает играть музыка.

Сделав глубокий вдох, я открываю дверь и выхожу. Щенки следуют за

мной. Мой взгляд устремляется прямо на Бью. Выражение его лица

заставляет меня остановиться на мгновение, желая принять все это. Его

взгляд наполнен любовью и одержимостью ко мне.

Он делает шаг мне навстречу, но папа останавливает его, схватив за

руку. Я сопротивляюсь хихиканью, рвущемуся из груди, и медленно иду по

проходу к Бью. Красные и розовые розы повсюду. Всё так красиво. Как

только я оказываюсь совсем близко к Бью, он притягивает меня к себе и

глубоко и страстно целует. Я теряюсь в нашем поцелуе, и всё вокруг нас

исчезает.

– Позволь ей дышать! – слышу я выкрик Тии и, улыбнувшись, отступаю от него.

Я едва слышу слова священника или помню свои клятвы перед тем, как он даёт разрешение Бью поцеловать меня снова. Да. Теперь мы стали

мужем и женой на глазах всего мира. Тут же раздаются возбужденные

возгласы но на этот раз, когда я отстраняюсь от него, я подношу губы к его

уху.

– Ты теперь не просто муж, ты будешь отцом, – я чувствую, как тело

Бью становится твердым. Его хватка на моих бедрах становиться сильнее

на мгновение, и тут же я оказываюсь в воздухе. Он поднимает меня на

руки, и я вижу слезы в его глазах.

– Она сказала ему, – слышу я, как говорит Тия где-то рядом со мной.

Прежде чем я понимаю, что происходит, Бью несёт меня куда-то от

алтаря.

– Хорошо, уважаемые гости, давайте пройдем на прием и поедим. У

меня такое чувство, что жених и невеста не присоединятся к нам какое-то

время, – кричит Тия, стараясь перекричать музыку.

Мои взгляд обращен на родителей, о которых я как-то забыла, и мои

щеки краснеют. Я прячусь лицом в шею Бью, чтобы скрыть свое смущение.

– У тебя есть платье после свадьбы? Что-то, что ты собиралась надеть

на прием? – спрашивает меня Бью.

– Да, – отвечаю я, но не могу понять, почему он меня об этом

спрашивает.

Я слышу звук закрывающейся двери, и приземляюсь спиной на мягкий

матрас.

– Хорошо, – это все, что он говорит до того, как срывает с меня

свадебное платье. Звук рвущейся ткани наполняет комнату, и мои вдохи

становятся тяжелыми и рваными.

Его глаза бродят по моему телу, и я прикусываю губу. На мне нет

трусиков, и я полностью голая, за исключением пары белых кроссовок, которые я надела под платье. Я украсила их стразами, а вместо шнурков

использовала кружевную ленту. Я хотела, чтобы моим ногам было удобно, потому что у меня были планы танцевать с мужем сегодня вечером.

– Как же твои кроссовки меня заводят, – рычит Бью и накрывает меня

своим огромным телом. Я же обнимаю его за шею. – Как только я увидел

тебя, то понял, что ты принадлежишь мне во всех отношениях, – целует он

меня глубоко, но при этом мягко и нежно. Его поцелуй наполнен любовью, и мои глаза начинаю слезиться. – Есть кое-что, что я давно хотел сделать, –

встаёт он на колени и расстёгивает брюки, освобождая себя на свободу. Он

гладит свой член и смотрит на меня. – Сейчас всё будет быстро, потому что

я знаю, сколько времени вы потратили на планирование этой свадьбы, и я

хочу, чтобы у тебя было это, но мне нужно снять напряжение.

– Меня это не волнует. Возьми меня, – выдыхаю я и не узнаю свой

собственный голос. Мне нужно, чтобы он был внутри меня. Сейчас. Все

мысли о свадьбе покинули мой разум.

Бью хватает меня за бёдра и тут же входит в меня. Бью начинает с

неистовой силой входить и выходить из меня, погружая меня в океан

удовольствия.

– Потрогай себя, – рычит он, и я делаю так, как он и приказывает. Мои

кроссовки впиваются ему в спину, когда я обхватываю его ногами. Одна

моя рука опускается к клитору, другая к груди. Его глаза бродят по моему

телу, когда он приближает меня к моему оргазму.

– Бью, – стону я, когда моя спина дугой выгибается от кровати и

оргазм накатывает на меня волной. Я слышу его ворчание, когда он

продолжает делать толчки, продлевая моё удовольствие, и моё тело

расслабляется.

Он выходит из меня и, взяв член в руки, делает движение вперёд-назад

три раза прежде, чем сперма стреляет и приземляется на мой живот. Его

взгляд сфокусирован на том, как каждая капля семени попадает на мой

живот, и он рычит от удовольствия и освобождения.

Когда он отпускает свой член, тот блестит от моего оргазма. Он

касается рукой моего живота и начинает втирать сперму, как будто желая

заклеймить меня. Как только он заканчивает, его взгляд, наконец, встречается с моим.

– Я один владею тобой во всех отношениях.

– И ты принадлежишь мне, – выдыхаю я. Бью падает на меня, обхватывает обеими руками мое лицо, запирая меня в клетку.

– Ты больше, чем просто владеешь мной, солнышко, – говорит он,

прежде чем поцеловать меня. Я чувствую, что он вновь становится

жестким напротив меня и у меня такое чувство, что мы действительно

опоздаем на наш свадебный прием.

Эпилог 3.

Бью.

Пять лет спустя...

Я стою у стойки, наблюдая, как мои мальчики помогает няне печь

печенье. Я нанял няню, как только узнал, что моя жена ждёт близнецов. Я

боялся, потому что её маленькое тело вынашивало сразу двух младенцев.

Потом, когда я узнал, что это мальчики, то начал беспокоиться ещё сильнее.

Я был уверен, что они родятся крупными, потому что такими были и я, и

мой отец. И я оказался прав.

Я, возможно, даже немного перегнул палку. Ладно, я, наверное, всё-

таки хватил через край, когда снёс стену в нашем доме, чтобы сделать одну

гигансткую комнату с кроватью в центре и помещение с двумя

колыбельками в стороне. Я знал, что Дав потребуется постельный режим и

близнецы, после того, как попадут сюда, будут совершенно беспомощными.

Я хотел создать место, где мы могли бы быть всё время вместе.

Сумасшедшая идея, но мне все равно.

Вот тогда я и нанял Нану. Она не только няня, у нее есть диплом

медсестры, и она специализируется на педиатрии. Сначала Дав

отказывалась, но через некоторое время оттаяла. Если нам когда-нибудь

понадобились бы лишние руки, то я хотел, чтобы этот человек появился в

жизни наших детей как можно раньше. Прежде, чем мальчики появились

на свет, я уже знал, что хочу ещё детей, но их не было. И вот спустя

несколько лет Дав подарила мне ещё одного мальчика.

Мальчики любят Нану, как бабушку. Она подходит нашей семье, и

даже время от времени присматривает за ребенком моего отца и его жены.

– Ты так красиво выглядишь, мамочка, – говорит наш младший сын.

– Спасибо, дорогой.

Я оборачиваюсь и вижу Дав, стоящую в дверях кухни. Она одета в

облегающее розовое платье, которое заставляет меня бороться с рычанием.

Её груди становятся всё больше, потому что наши дети и я не могут

получить достаточно их молока. У неё немного открыто декольте и, на мой

вкус, платье слишком короткое, потому что сегодня мы выйдем из дома и

отправимся отмечать День Святого Валентина. Я только открываю рот, чтобы сказать что-то о платье, но Дав прерывает меня.

– Ты можешь в это поверить? Я влезла в свой старый размер, – так

счастливо говорит она, и я закрываю рот. Она подбегает ко мне и обнимает.

Я ловлю её, когда она оборачивает руки вокруг моей шеи. Я прижимаю её к

себе и дарю глубокий поцелуй.

Все мальчики издают звуки отвращения, пока Нана смеётся. Я

прикасаюсь губами к ушку Дав.

– Не привыкай к этому, сегодня я сделаю тебе ещё одного ребенка, –

шепчу я. Она задыхается в возбуждённом шоке.

– Может быть, на этот раз будет девочка? – говорит она с

придыханием. – Три мальчика и три их собаки, мы с Наной переполнены

тестостероном.

– Ничего не обещаю, – я слегка сжимаю её задницу, а затем целую её за

ушком, прежде чем опустить на ноги, которые болтаются почти в футе над

полом. Я отпускаю её, и она обнимает и целует мальчиков

– Мамочка любит вас, ребята. Будьте хорошими маленькими

мальчиками для Наны.

Я одариваю их жёстким взглядом из-за спины их мамы, предупреждая

их, что они должны вести себя самым лучшим образом. Моментами

мальчики могут быть раздражающими, и Нана собирается накормить их

печеньем с сахаром.

– Да, мама, – говорят они, когда видят моё лицо. Дав поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Она всегда такая улыбчивая и такая сладкая.

– Пойдём, солнышко. – Я беру её за руку и веду в машину.

– Помнишь, мы начинали строить наш загородный дом?– спрашиваю я, поглаживая её голое бедро изнутри.

– Они уже жили в своих комнатах больше года. – Много лет назад мы

планировали построить дом, но Дав постоянно откладывала строительство.

Мы даже купили землю и подготовили ее к застройке.

Я беру её за подбородок, заставляя повернуться ко мне лицом и

посмотреть на меня.

– Мы можем оставить этот пентхаус и жить здесь неделю, пока я

работаю. А затем возвращаться домой, чтобы отдыхать и наслаждаться

детьми, – я знаю, что она не хочет уезжать отсюда из-за всех этих

воспоминаний, которым наполнен пентхаус. Я тоже хочу сохранить эти

воспоминания. Я бы никогда не продал это место.

Её глаза загораются.

– Ты оставишь его.

Я смеюсь.

– Дав, это и твой дом. Он наш общий, и ты же знаешь, что я сделаю

для тебя всё, что угодно. Плюс, в этом месте так много воспоминаний о

нас. – Я вижу, как её глаза начинают слезиться. Я кладу руку на её бедро и

наклоняюсь к ней, чтобы нежно поцеловать.

– Ладно, – шепчет она мне в рот. – Мне нравится, что ты всегда

знаешь, что мне нужно.

– Мне нравится, что ты всегда даёшь мне то, что мне нужно. – Моя

рука, наконец, достигает места между её бёдер. Я вдыхаю, когда понимаю, что на ней нет трусиков.

– Солнышко, – рычу я. Её щёки становятся розовыми. Даже после всех

этих лет и всего, что я с ней сделал, моя девочка по-прежнему краснеет, как

невинная школьница.

– С днем святого Валентина, – застенчиво улыбается мне она.

Я провожу пальцем по ее щели, чувствуя, что она уже влажная. Дав

немного шевелится. Я быстро хватаю ее, усаживаю к себе на колени и

задираю платье. Она задыхается от страсти и кладет руки мне на плечи.

Она впивается в меня пальцами, и мой член дергается от ее

собственнической хватки.

– Бью, пожалуйста, – стонет она. Ее глаза уже наполнены похотью.

– Если ты не собираешься носить трусики, тогда ты наденешь меня, –

рычу я, когда освобождаюсь от своих брюк. Она облизывает свои губы, когда мой жесткий член освобождается. Маленькие капельки семени

покрывают головку члена, умоляя взять его.

Я сжимаю ее бедра и направляю Дав вниз на член. Ее рот начинает

открываться, но я быстро закрываю его рукой. Перегородка между нами и

водителем хоть и закрыта, но иногда моя девочка очень сильно кричит, когда я похоронен глубоко внутри нее.

– Давай, Дав, оседлай мой член. Я знаю, что ты этого хочешь. Ты

знала, что это случится, когда мы сядем в машину и на твоей маленькой

заднице не будет трусиков.

Я мягко шлёпаю её за попку, и она делает, как я ей приказываю. Я

жёстко и быстро вхожу и выхожу из её тугой киски, чувствуя как она

сжимается вокруг него пытаясь высосать из меня сперму. Ее приглушенные

стоны заполняют лимузин, а запах секса заполняет воздух, приближая меня

к краю.

– Вот так, дои его из меня. Возьми всё, что ты так сильно хочешь.

Все ее тело дергается от моих слов, а её киска сжимает мой член почти

до боли. Я падаю через край вместе с ней, выстреливая спермой глубоко в

нее, наполняя её. Я опускаю свою руку из ее рта, когда Дав падает на меня.

Мой член снова становится твердым, желая продолжения. После всех этих

лет я все еще не могу насытиться ею. Я рисую маленькие круги на спине

Дав и она зарывается лицом мне в шею. Через несколько мгновений она

снова начинает покачиваться на моем члене.

Я же хватаю ее за бедра и отрываю от себя. Жаль, что у нас нет

времени на второй раунд, но мы уже опаздываем на бронирование, и я

знаю, что машина остановилась около пяти минут назад. Я сажаю ее на

сиденье рядом с собой. Ее ноги слегка раздвинуты и я вижу, что немного

моей спермы просочилось из нее и покрывает ее бедра. Я хватаю ее за

платье и опускаю вниз, чтобы прикрыть, прежде чем поправить свою

одежду. Я знаю, что она хочет еще один раунд, но я дам ей все, что она

хочет, когда мы вернемся домой сегодня вечером. Прямо сейчас я хочу

подарить ей идеальную валентинку. После всех этих лет нам, наконец, удалось остаться одним в этот день. Мы провели последние несколько лет

дома с детьми. Так что я хочу подарить ей это и сделать особенным.

Я наклоняюсь, даря ей еще один поцелуй, прежде чем открыть дверь

машины и вытащить ее. Я заказал нам столик в самом лучшем ресторане в

городе. Я притягиваю ее к себе, когда мы идем в ресторан. Она прикусила

губу и я знаю, что это значит. Она нервничает. Дав до сих пор не привыкла

к мысли, что у нас есть деньги и иногда это заставляет ее чувствовать себя

неловко.

– Резервирование на имя Харт, – говорю я регистратору. Она улыбается

мне, прежде чем посмотреть в свой планшет. Мой взгляд устремлен на Дав, которая оглядывает ресторан все еще нервно покусывая нижнюю губу. Я

нежно вытаскиваю ее губу большим пальцем. Она застенчиво улыбается

мне.

– Мне очень жаль, мистер Харт. Я не могу найти вашу бронь, – говорит

регистратор.

Она продолжает искать что-то в планшете.

– Бью Харт.

Ее глаза широко распахиваются, когда она слышит мое полное имя.

– Посмотрим, смогу ли я что-нибудь найти. Может быть… – я

поднимаю руку, чтобы остановить ее.

– Бью, – тянет меня Дав за руку. Я делаю глубокий вдох. Я не хочу

терять хладнокровие перед Дав. Я хочу быть идеальным для нее.

– Ничего страшного, – говорю я регистратору , не оглядываясь и

вытаскиваю свою жену из ресторана. Я слышу, как регистратор зовет меня

по имени, пытаясь помешать нам уехать, вероятно, думая, что у нее могут

быть неприятности с менеджером.

– Мы найдем другое место, где можно поужинать, а потом я приглашу

тебя на танцы.

Дав любит танцевать. Она делает это по всему дому. Мне нравится

смотреть, как она это делает. Мы никогда раньше не ходили на танцы кроме

частых мероприятий и благотворительных ужинов, на которые нам

приходилось ходить.

Она снова тянет меня за руку прямо перед тем, как мы доберемся до

машины. Водитель выскакивает, но я поднимаю руку, останавливая его. Я и

сам могу открыть дверь. Он устраивается обратно на сиденье водителя.

– Мы можем просто пойти домой? Сегодня вторник. Мы можем

приготовить тако.

Мы всегда делаем тако во вторник вместе с мальчиками. Это так

забавно.

– Это день святого Валентина, – говорю я ей, хотя мне нравится ее

идея.

– Я знаю, и ничто не сделает его более совершенным, чем быть дома с

моими мальчиками. Мы приготовим ужин вместе и украсим печенье, – она

обхватывает меня руками за шею и встает на цыпочки.

– А после ужина когда уложим мальчиков спать, сможем потанцевать.

Потом ... – она останавливается, позволяя своим словам затихнуть. – Тогда

мы сможем поработать над созданием девочки?

– Хм, – стонет она прежде, чем поцеловать меня в губы. – Звучит

чудесно.

И я дал ей все, что она хотела в тот вечер и каждую последующую

ночь. Спустя девять месяцев наша дочь Валентина вошла в мир, делая

нашу семью полной.

КОНЕЦ!

Анонс и первая глава нового перевода группы от автора Джевил

Киллиан «Золушка».

Глава 1

Элла

— Ты опоздала. И испачкалась, — говорит длинноносый метрдотель, осматривая меня сверху донизу, пока я стою в подсобке ресторана, и с меня

капает на ковёр. «ЛеМеркюр» слишком необычное место работы для меня, не говоря уже об ужине в этом ресторане. Я понятия не имею, почему они

наняли меня. Я ничего не знаю о вине или о том, как произносятся

названия этих французских блюд, которые они подают. Но я знаю, как

обслуживать столы.

Мне повезло, что я работаю здесь.

Я смахиваю мокрую прядь волос со своего лица.

— Да, сэр. Мне очень жаль, сэр. Мой автобус опоздал из-за шторма, —

говорю я, глядя на свои потёртые каблуки, к которым я отношусь с особой

заботой.

Метрдотель вздыхает и смотрит на меня.

— Ты ходишь по тонкому льду, Элла. Ты опоздала уже три раза на этой

неделе. Ещё раз это произойдет и мне придётся тебя уволить, — он трёт

свой остроконечный подбородок. — Иди. Посмотрим, сможешь ли ты

хорошенько очиститься, чтобы проработать до конца смены.

— Да, сэр. Благодарю вас, сэр, — пищу я, проносясь мимо него.

Я иду в туалет, мочу каблуки, которые начинают скрипеть по

мраморному полу, а затем я беру бумажные полотенца и делаю всё, что

могу, чтобы отмыть свою белую форму. Я даже пытаюсь уложить волосы.

Внезапный летний ливень заставил мой обязательный пучок выглядеть не

как часть униформы пятизвездочного ресторана, а скорее как причёску

девушки, у которой была бессонная ночь. Я снова делаю пучок так хорошо, как могу, и смотрю прямо в глаза своему отражению.

— Ты должна делать это лучше, — говорю я. — Тебе нужна эта работа.

Ты не можешь вернуться в Нью-Йорк. Я приглаживаю свою юбку, убеждаясь, что никакой кусок туалетной бумаги не прилип к моим туфлям, и проверяю, есть ли у меня ещё какие-нибудь недочеты.

Всё чисто. Итак, я пробираюсь к бару, вынимаю книги, которые я

прячу в углу и начинаю дальше изучать методы пикапа, пока нет клиентов.

Это мой первый семестр в колледже, и я очень довольна тем, как мне

удаётся совмещать работу и учёбу. До сих пор. На этой неделе у меня было

четыре экзамена за два дня, и я готовилась к ним каждую ночь, всю ночь. Я

уверена, что в тестах я сделала всё хорошо, но после каждого экзамена я

приезжала домой полностью разбитой. Настолько сильно, что я опоздала на

вечернюю смену в «ЛеМеркюр».

— Не позволяй ему добраться до тебя, — говорит Трой, он бармен, который иногда заигрывает со мной. — Он просто старый и капризный. В

любом случае, в это время суток движение всегда медленное. Кроме того, он знает, со сколькими вещами тебе приходится справляться. — Трой

подмигивает и наливает мне стакан диетической газировки.

Я жую соломинку, прежде чем делаю глоток.

— Не знаю. Он сказал, что уволит меня, если я снова опоздаю.

— Пф-ф-ф. Он никогда не отпустит тебя, Элла. Ты самая лучшая, самая хорошая, не говоря уже о том, что ты самый красивый официант, который у нас когда-либо работал.

Я улыбаюсь Трою. Он милый, и всегда добр ко мне. Он настоящий

милашка. По-детски голубые глаза и «грязный» стиль его рыжеватых волос

добавляют ему мальчишеское очарование, но между нами просто нет

искры. По крайней мере, для меня.

Мне нужно что-то большее.

— И точка, — Трой кивает в сторону входа в ресторан. — Этот парень

бывает здесь почти каждый день на этой неделе. Он сидит за каждым

столиком, кроме тех, что обслуживаешь ты, и постоянно смотрит на тебя.

— Неужели он? — я смотрю на вход в ресторан.

О, Боже. Как я могла его не заметить?

Во рту пересыхает, когда я смотрю на него. Высокий и широкоплечий, он одет в то, что должно быть очень дорогим тёмным костюмом, он

подчиняет весь ресторан своим присутствием. Сидя на стуле, он сканирует

зал, его тёмные глаза окидывают пространство одним взглядом.

— Видишь, он ищет тебя, — говорит Трой.

Он ищет?

Это, наверное, случилось из-за недостатка сна на экзаменационной

неделе. Это единственная причина, почему я могла упустить самого

большого мужчину, которого я когда-либо видела. Ну, точно выше шести

футов, если бы мне пришлось угадывать, я бы сказала, по крайней мере, шесть футов и шесть дюймов. У него мускулистая грудь, а руки и пальцы

настолько большие, что мне становится любопытно, насколько большие

другие части его тела.

Я прикусываю губу, а мои ягодицы нагреваются в ответ на такие очень

непослушные мысли. Он такой большой, такой мощный, такой

великолепный, что просто один взгляд на него приносит тяжёлое и сладкое

напряжение между моих ног.

Как я не замечала этого человека раньше?

— Ты в порядке, Элла?

— Отлично, — говорю я и соскальзываю со стула. — Думаю, он

нуждается в моем обслуживании. М-м-м... я имею в виду, что пойду и

обслужу его. — О, Боже. Что со мной? — М-м-м... я собираюсь обслужить

его сейчас. — Говорю я и выбегаю из бара, чтобы избежать взгляда Троя.