Будь со мной

Глава 9

Всю неделю Аманда с нетерпением ждала субботы. В пятницу вечером она вместе с Евой и Диной пошла на традиционную пляжную вечеринку с коктейлями под названием «Слава Богу, Наконец-то Сегодня Пятница». Это был хороший способ развеяться после длинной и тяжелой рабочей недели и отпраздновать приближающийся уик-энд.

Девушки сидели в одной из обитых красной кожей кабинок, недалеко от стойки бара. Отсюда все помещение было видно как на ладони. Дина ждала своего очередного друга, недавно приехавшего молодого бухгалтера по имени Гарри Уоллер. Он работал с персоналом НАСА. К Еве должен был прийти Питер Родригес, лейтенант ВВС, размешенных на базе неподалеку от них.

Наконец молодые люди пришли, и Ева с Диной увлеклись веселой болтовней. Аманда же, сжавшись, сидела одна в уголке. Ей хотелось уехать отсюда, но это было невозможно - сегодня была очередь Евы вести машину, и Аманде приходилось сидеть и ждать своих подруг.

Она заказала еще один бокал сухого мартини, закрыла глаза и расслабилась, с радостью думая о предстоящей встрече с Норманом. С ним ей было легко и интересно. Он всегда был очень живой и подвижный и в то же время сдержанный и спокойный. Это сочетание столь различных качеств в одном человеке представлялось Аманде исключительно редким, просто уникальным. Уже на этой неделе им удалось провести вечер вместе. Норман поставил легкую музыку и пригласил ее на танец. Аманда была поражена тем, насколько хорошо он танцует, и легко двигалась в его объятиях. Ей вспомнилось, как один из танцев Норман закончил нежным и обещающим поцелуем.

Аманда открыла глаза и обвела взглядом всех присутствующих в баре. Вдруг мурашки побежали у нее по коже. Могло ли это быть? Нет, конечно, нет. Ей, должно быть, показалось. Человек, сидящий в другом конце зала в окружении приятелей, не мог быть Дэвидом. Просто кто-то очень на него похожий - темные глаза, крепкое телосложение. Вот он засмеялся над чем-то, и Аманда с изумлением увидела, что даже ямочки у него на щеках точь-в-точь как у Дэвида. «Почему моя память проделывает со мной такие штуки?» - подумала взволнованная Аманда. И почему кто-то показался ей столь похожим на Дэвида именно сейчас, когда она думала о Нормане?

Как она ни старалась, но все же не могла отвести глаз от двойника Дэвида. Ева и Дина по-прежнему ничего не замечали, поглощенные беседой со своими поклонниками. Как хотелось Аманде поторопить их и побыстрее уйти отсюда! Ей вовсе не улыбалась перспектива сойти здесь с ума. Аманде хотелось думать о Нормане и предстоящем дне, который она проведет вместе с ним.

Вот группа молодых людей, среди которых сидел человек, так похожий на Дэвида, направилась к выходу, и Аманда, заметив на себе внимательный взгляд этого человека, отвернулась. Почему он так пристально на нее смотрел?

И вдруг она услышала, как кто-то обращается к ней по имени:

- Аманда!

Она закрыла глаза. Не может быть! Господи, да этого просто не может быть! Она медленно открыла глаза и повернулась на голос. Перед ней стоял Дэвид! Он смущенно смотрел на Аманду.

- Я очень рад тебя видеть, Аманда! - сказал он.

Ева и Дина наконец обратили внимание на происходящее. Они смотрели на Дэвида, на Аманду, потом снова на Дэвида, и было видно, что его внешность и хорошие манеры произвели на них самое благоприятное впечатление. Они ждали, что Аманда его представит, и она это сделала, с трудом приходя в себя от неожиданности. Неужели он здесь для того, чтобы увезти ее домой? А вдруг он устроит ей сцену? Хотя нет, это не в его характере. И кто были те люди, с которыми он сидел? Он ведь вел себя так, будто хорошо их знал, был одним из них. Все эти мысли вихрем проносились в ее голове.

Когда Аманда наконец представила Дэвида, наступило неловкое молчание. Аманда не знала, должна ли она прямо спросить у Дэвида, для чего он здесь. Ева и Дина, казалось, ждали, что она заговорит первая, а Питер и Гарри молчали. Но вот к Дэвиду подошел один из молодых людей, сидевших с ним, и сказал:

- Мы уже готовы. Ты идешь, Дэвид?

- Рад был увидеть тебя, - сказал Дэвид Аманде. Она ожидала от него какого-то объяснения, почему он здесь, хотя должен быть в Хантсвилле, но он не сказал больше ни слова, улыбнулся всем присутствующим и ушел со своим другом.

Первой заговорила Дина:

- Так это тот самый парень, с которым ты была помолвлена? Ох, Аманда, он такой красивый! С гобой явно не все в порядке, раз ты бросаешь таких молодых людей.

Ева согласилась с ней.

- К тому же у него очень приятные манеры. А что он здесь делает? - И не дожидаясь ответа на свой вопрос, она продолжала: - А ведь я его уже видела на неделе. Это было в одном из сатурнианских комплексов: он был с группой специалистов. Они еще носили форменные желтые кепки, и у них была с собой куча инструментов.

Аманда покачала головой. Дэвид никак не мог здесь работать, просто не мог! Ее мать обязательно бы сказала ей об этом, хотя в последнее время она была особенно раздражена поведением Аманды и чувствовала, что той ни в коем случае нельзя больше потакать в ее затянувшейся выходке с побегом из дома. Но кто-нибудь другой уж, во всяком случае, мог ей сказать о Дэвиде?

Дина и Ева, слава Богу, наконец-то собрались уходить. Аманда встала, чтобы последовать за ними. Выйдя из бара, она окунулась в теплые лучи солнца Флориды. Движение на дороге было более интенсивным, чем обычно, - был вечер пятницы, и люди закупали продукты на уик-энд. Дина и Ева еще собирались идти на свидания вечером, и Аманда оставалась одна. Она хотела немного почитать и испечь пирог для завтрашней поездки.

Она попыталась вспомнить, как давно получила последнее письмо от Дэвида. Это было как раз перед тем злосчастным случаем с подводным плаванием. Он писал тогда, что очень огорчен ее молчанием в ответ на его письма, но пришло уже время ему понять, что она его просто не любит. Это письмо вызвало угрызения совести у Аманды - строчки его были наполнены обидой и разочарованием. Но в то время она была так увлечена своими отношениями с Митчем, что толком в это письмо не вникала и быстро о нем забыла. А потом она оказалась в больнице…

В этот вечер в пустой квартире Аманда чувствовала себя особенно одинокой. Она приготовила кофе и шоколад на завтра, но это не заняло много времени. Потом сходила в соседний магазин за сыром, фруктами и хлебом, однако и это не помогло заполнить пустоту вечера.

Аманда приготовила одежду: расклешенные джинсы, белый свитер с высоким воротником, серый хлопковый жакет, туфли на резиновой подошве. Потом не торопясь приняла ванну, наполнив ее мыльной пеной, сделала себе огуречную маску. Посмотрев на часы, она увидела, что было всего половина десятого. Ну почему же, почему время тянется так медленно именно сегодня? Не потому ли, что ее терзают сомнения? Ведь если бы Дэвид был здесь из-за нее, разве не нашел бы он ее специально? В баре-то они встретились совершенно случайно. Разве не мог он ей просто позвонить, чтобы узнать, как она живет, если он и в самом деле здесь работает?

Наконец она не выдержала - села на диван, взяла телефонную трубку и набрала номер в Лисвилле. Через несколько секунд до нее донесся голос матери.

- Мама? Это я, Мэнди. - Аманда изо всех сил старалась придать своему голосу беззаботность. - Я просто звоню узнать, как вы там с отцом поживаете.

Мать ответила, что все у них в порядке и дома тоже все хорошо.

- А ты когда к нам собираешься, если не насовсем, то хотя бы в гости? - спросила она Аманду.

- Я думаю, на праздник, в конце ноября [4] , - неохотно ответила Аманда, думая о предстоящем уик-энде с человеком, из-за которого она была готова остаться здесь навсегда.

Она быстро сменила тему разговора и рассказала матери об изумительной «птичке» - ракете, которую запускали прошлой ночью. С пляжа все было прекрасно видно. Потом она сказала, что завтра собирается на пикник с Норманом, на что мать ничего не ответила.

Наконец Аманда решилась. Она глубоко вздохнула и спросила:

- Мама, сегодня на пляжной вечеринке я случайно встретилась с Дэвидом. Ты знала, что он здесь? - Аманда нервно теребила пальцами телефонный провод. Ей хотелось курить, но до сигарет было не дотянуться.

В ответе матери не было и тени сомнения:

- Да, я знала, что он там. Когда мы навестили тебя в больнице и вернулись домой, тем же вечером мне позвонила Рут. Она сказала, что Дэвида назначили в исследовательскую команду контроля за качеством на мысе Канаверал и какое-то время он будет работать там. Она сказала, что Дэвиду было очень интересно попробовать поработать с НАСА, однако он вовсе не хотел ехать во Флориду. Кажется, он больше хотел остаться в Хантсвилле, ему там очень нравится.

Аманда не знала, что и сказать, но ее мать продолжала:

- Я не говорила тебе об этом, Аманда, надеясь, что вы никогда там не встретитесь. Я знала, что он не будет тебя искать. По словам Рут, он уже вполне свыкся с мыслью, что ты его просто не любила.

Потом она спросила Аманду, как повел себя Дэвид при встрече.

- Просто как один из моих старых друзей - ни больше ни меньше, - ответила Аманда и добавила: - Он был очень вежлив.

К удивлению Аманды, ее мать вовсе не была расстроена.

- Что ж, я думаю, это даже хорошо, Аманда, - сказала она. - Знаешь, ты, наверное, права, что живешь своей собственной жизнью. Должно быть, мы и впрямь слишком многое за тебя решали, но только потому, что любили тебя и желали счастья. И если ты сейчас счастлива, нам с отцом и желать больше нечего. Мы хотим, чтобы ты это знала.

Когда Аманда повесила трубку, у нее создалось впечатление, что она говорила с какой-то чужой и почти незнакомой ей женщиной. Неужели ее мать наконец-то примирилась с тем, что Аманда живет отдельно от них, с ее выбором? Неужели она одобряет поведение Дэвида, то, что он ни разу не попытался встретиться с ней за все время, пока работал на мысе Канаверал? Аманда непонимающе покачала головой. Ей ведь этого хотелось, не так ли? Так почему же она внезапно почувствовала себя более одинокой, чем когда-либо прежде?

Но долго грустить ей не пришлось. Она наконец заснула, а на следующее утро - раннее, солнечное утро - Норман подъехал на своем джипе к автостоянке перед ее домом. На нем было что-то выгоревшее, из хлопчатобумажной ткани неопределенного серого цвета, спортивный свитер (который когда-то давно, вероятно, был белым) и туфли на резиновой подошве на босу ногу. Аманда не могла удержаться от смеха. Помогая ей сесть в джип, Норман сухо прокомментировал:

- Вот вам, пожалуйста, образчик американского безработного.

Аманда развеселилась еще больше.

Меньше чем за полчаса они доехали до острова Мерритт, и скоро Аманда поняла, почему Норман предпочитал джип всем остальным автомобилям: на нем они могли свободно разъезжать по песчаной равнине во все стороны. Они даже делали довольно неосторожные зигзаги вокруг искривленных, сучковатых апельсиновых деревьев. Временами Аманда взвизгивала от страха, но потом начинала смеяться.

Наконец они подъехали к скрытому за деревьями в глубине рощи небольшому озерку. Там было очень тихо и спокойно. Норман остановил машину, вышел и помог выйти Аманде.

- Моя обитель, - объяснил он ей. - Я прихожу сюда, когда хочу подумать о чем-нибудь в одиночестве. Просто чудо, что люди еще не пронюхали об этом озере и не проникли сюда. Но придет время, и они появятся здесь. - В его голосе послышалась горечь, когда он говорил о будущем вторжении людей в его укромный уголок.

Аманда огляделась вокруг. Далеко окрест никого не было видно, и стояла звенящая тишина. Свет солнца проникал сквозь разросшиеся густые кроны деревьев тонкими лучами, и она почувствовала себя словно под живым навесом, образованным покрытыми мхом деревьями и невысокой порослью карликовых пальм. Недалеко от того места, где стояли Аманда с Норманом, на большом камне, выступавшем над поверхностью озера, спали две черепахи - им, казалось, не было и вовсе никакого дела до приехавших людей. Норман прыгнул на этот камень, но они даже не пошевелились.

В ушах Аманды раздавался тоненький писк надоедливых безжалостных москитов. Она захлопала в ладоши, чтобы отогнать их, и Норман посмотрел на нее с легкой усмешкой.

- Я забыл про насекомых! Они тебя съедят живьем. Погоди, у меня тут есть кое-что. - С этими словами он достал из своего багажа пузырек с репеллентом, отгоняющим насекомых, и обильно смазал и себя, и Аманду.

Сначала это место показалось Аманде довольно необычным, и нельзя сказать, что она была от него в восторге, но уже скоро почувствовала царившее здесь удивительное спокойствие, позволявшее полностью расслабиться и испытать гармонию и умиротворение. Аманда забыла о внезапном изменении отношения к ней матери, забыла о том, как небрежно и недолго говорил с ней Дэвид. Прислонившись к старому апельсиновому дереву, она задремала, забыв все свои заботы и печали.

- Говорят, отец нашел их именно здесь, - раздался вдруг голос Нормана.

Аманда открыла глаза.

- Да, я помню, как об этом говорили наши родственники. Узнав, что моя мать приходит сюда на свидания к Бренту Ларкинсу, отец стал за ней следить и однажды нашел их здесь.

Норман огляделся вокруг, как будто ожидая увидеть участников этой драмы.

- Интересно, где же все-таки состоялось у них выяснение отношений? Один из соседей клялся, что слышал шум на плантации рядом. В ту ночь моя мать исчезла, а за ней и Брент Ларкинс. Слава Богу, я тогда был еще совсем маленьким, и меня не напугал приход полицейских.

Аманда ничего не ответила. Ей не хотелось говорить об этом. Но, казалось, Норману необходимо выговориться, освободиться от мучивших его воспоминаний.

- Ты знаешь, поначалу отец что-то рассказывал, но потом, с годами, речь его делалась все менее связной, сознание явно помутилось, и я в основном держу его в доме. Не нужно, чтобы кто-нибудь слышал, что за бред он несет.

- Какой такой бред, Норман? - спросила Аманда почти шепотом.

- Ну, он говорит, что убил их, а теперь сожалеет, потому что Джулия не оставляет его в покое, преследует и мучит за то, что он не дал ей возможности быть счастливой с любимым.

Аманда содрогнулась от этих слов и закрыла ладонями уши - на сей раз не для того, чтобы защититься от назойливых москитов.

- Пожалуйста, Норман, я не хочу больше ничего слышать.

- Ой, прости! - Он подошел к ней ближе и обнял. Потом прижал голову девушки к своей груди. - Прости меня, Мэнди. Кажется, я иногда забываюсь. Это все моя новая книга. Я хочу, чтобы она была по-настоящему хорошей, а в ней говорится об этой тайне. Я хочу знать все - все их эмоции, все факты… Я хочу знать, что чувствовали моя мать и ее любовник, где они встречались. Я не могу поверить, что она могла от нас уйти и уже никогда не вернуться…

Аманда быстро подняла голову, посмотрела Норману прямо в лицо и увидела, как он пытается сдержать смех. Он, оказывается, просто дразнил ее! На какое-то мгновение она рассердилась, но скрыла гнев и сказала:

- Может быть, она умерла, Норман, а может быть, хочет и пытается вернуться назад - ведь ты ее сын! Это тебе в голову не приходило?

На сей раз его глаза, голос и выражение лица были серьезными.

- Нет, родная моя, об этом я не думал, но ты права, такую возможность исключать нельзя. Я поразмыслю над тем, что ты сказала. Ты когда-нибудь слышала о спиритических сеансах?

Да, Аманда читала об этом, и у них завязался интересный разговор. Время шло незаметно, и в какой-то момент Норман вдруг воскликнул:

- Вот так я здесь сижу и медленно умираю голодной смертью!

Смеясь, рука об руку, они побежали к машине, достали корзину с едой, и все прежние разговоры были забыты. Хотя… Почему Норману доставляло такое удовольствие ее пугать, а затем успокаивать? Может быть, ей все это только показалось? Раньше Норман всегда был с ней искренним - в этом Аманда была убеждена. Она не хотела, чтобы опыт ее отношений с Дэвидом и Митчем сделал ее навсегда циничной по отношению к другим мужчинам.

Перекусив, они улеглись на покрывале рядом с водой.

- Пошли купаться! - вдруг предложил Норман.

- Купаться? Нет, Норман, - засмеялась Аманда, - я не взяла купальник.

- Тогда почему бы тебе не выкупаться прямо в одежде? - предложил Норман, вскакивая на ноги и поднимая Аманду. - Скажи, тебя когда-нибудь бросали в озеро прямо в одежде?

Аманда что-то закричала, явно не желая пережить подобное. Норман же подхватил ее на руки и начал слегка подбрасывать, одновременно укачивая. Он явно хотел бросить ее в воду, но визги Аманды вдруг сделались прямо-таки истерическими криками, и она начала сопротивляться столь отчаянно, что Норман опустил ее на землю.

Теперь Аманда смотрела уже не на воду, а куда-то в направлении другого берега озерка, на апельсиновые деревья. Она уже не кричала, но глаза ее были широко раскрыты от ужаса, а руками она зажимала рот, чтобы не закричать от страха. Норман посмотрел в направлении ее взгляда и увидел стоящего у самой воды человека. Он протягивал к ним руки, а по старческому лицу текли слезы. Это был его отец.

- Джулия!… - повторял он.

Было очень тихо и слышались лишь хрипловатое дыхание Аманды да писк встревоженных москитов. Высоко над ними в небе пролетела чайка. Она посмотрела вниз и закричала, глядя на людей, в изумленном молчании уставившихся друг на друга.

- Джулия, это ты, дорогая моя… - Старик шагнул вперед, не обращая внимания на то, что был уже в воде. - Ты вернулась ко мне, дорогая, ведь ты вернулась! Я знал, что ты любишь меня! Я так ждал тебя…

- Отец, нет, нет, назад! - Норман обрел наконец дар речи. Одной рукой он оттолкнул Аманду подальше от воды, а другой предупредительно замахал отцу:

- Пожалуйста, отец, у тебя снова видения!… Немедленно выйди на берег!

Но старик не слушал его. Как в трансе, он шел вперед со щемящей душу улыбкой на морщинистом лице. Скоро он споткнулся и, прежде чем Норман успел его подхватить, упал в воду. Отчаянно размахивая руками в воде, он продолжал дико кричать:

- Джулия! Джулия!

Озерко было небольшим, около пятидесяти футов в диаметре, и уже через несколько секунд Норман был возле отца. К счастью, глубина в этом месте была небольшая, и Норману не пришлось спасать старика, достаточно было просто поставить его на ноги. В панике старый Нед наглотался воды и теперь с трудом дышал.

Сначала Аманда хотела подойти к отцу и сыну, чтобы как-то помочь, но, видя, как по-прежнему безумно смотрит на нее старик, осталась на другом берегу. Его губы медленно шевелились, и когда он временами переставал жадно хватать ртом воздух, то пытался произнести имя «Джулия». Это было душераздирающее зрелище, и Аманда больше не могла его выносить. Она повернулась и побежала через кустарник, плача от навалившегося на нее вдруг ощущения бессмысленности всего происходящего, собственного одиночества и душевной боли.

Норман окликнул ее, но она не слушала и продолжала бежать. Как будто все несчастья ее жизни прорвались наружу, как будто она снова куда-то падает… Неужели это отец Нормана сумел так отразить всю ее душевную подавленность, всю глубину ее отчаяния?

Не заметив корней кипарисового дерева, она споткнулась о них, упала и почувствовала острую боль. На какое-то мгновение у нее потемнело в глазах и ужас объял ее.

- Дорогая, с тобой все в порядке?

Это был Норман. Он опустился на колени рядом с ней и обнял за шею, чтобы поддержать ее голову. Аманда чувствовала себя очень слабой, и боль, пронзающая икры и лодыжку, казалась невыносимой. Она ничего не ответила, и Норман осторожно поднял ее, взял на руки и, прижав к себе, понес через кустарниковые заросли. Когда они вышли на поляну, где стоял джип, Аманда, подняла голову и посмотрела на то место, где упал в воду старик. Но там уже никого не было.

Норман посадил ее на капот джипа и осторожно осмотрел ушибленную ногу.

- Нет, это не перелом, - определил он наконец. Он помог ей встать, но боль была слишком сильной, и Аманде снова пришлось сесть. Норман сказал:

- Это растяжение связок, так что жди синяка. Я думаю, тебе не следует сейчас ходить. Давай я отвезу тебя к себе домой и приложу лед.

- Нет! - Аманда не осознала сначала, как резко ему ответила. Она не могла даже и подумать о том, чтобы побывать в старом доме после страшной встречи с отцом Нормана. - Пожалуйста, Норман, отвези меня домой!

Однако Норман не обратил внимания на ее слова.

- Тебе сейчас необходим компресс изо льда, Аманда. И как можно быстрее. Не бойся моего отца. Он всего лишь несчастный безумный старик, который никому не может причинить вреда. Неужели в тебе нет к нему ни капли сострадания?

В голосе Нормана послышался упрек, и Аманде стало стыдно. Она молчала, пока Норман усаживал ее на переднее сиденье джипа рядом с собой. И за всю дорогу к дому Нормана никто из них не проронил ни слова.

Дом показался Аманде таким же страшным и неприветливым, как и в тот раз, когда она увидела его впервые. Норман подъехал прямо к крыльцу. Несмотря на уверения Аманды, что она уже может идти сама, он вышел из машины, распахнул дверь в дом, потом вернулся к джипу и вынес Аманду на руках.

Теперь она была одна в большой гостиной, когда-то, без сомнения, роскошно обставленной. Пыльные тяжелые портьеры из красного бархата были покрыты паутиной. Столы и стулья красного дерева казались старыми и ветхими. Рядом с расшатанной софой, на которую ее посадил Норман, находился камин из гладкого мрамора с красивой отделкой… Потом взгляд ее скользнул наверх, и она увидела портрет, выполненный в натуральную величину. Изображенная на нем женщина была необыкновенно красива. Тонкие черты лица, вьющиеся локоны… На ее губах застыла улыбка, но художник сумел передать и несчастное выражение ее глаз. Это был очень грустный портрет - прекрасная, но несчастная молодая женщина. Аманда поняла, что это мать Нормана - Джулия Харкер.

В это время в гостиную вошел Норман. Он нес небольшой таз, кувшин с водой и поднос с кубиками льда. Опустившись на колени и закатав Аманде брюки, он поставил ее ногу в таз с водой. Аманда тихонько взвизгнула. Однако какое-то движение в дверном проеме заставило ее отвлечься от ледяной ванны. Девушка затаила дыхание: в дверях стоял старый Нед Харкер. Он смотрел на них, и губы его шевелились, как будто он снова произносил единственное слово - «Джулия».

- Отец, это не Джулия. - Норман явно был раздражен. Он даже не поднял глаз, разговаривая со стариком. - Иди в свою комнату и ложись. Ты уже надоел нам!

С трудом выговаривая отдельные слова, Нед Харкер спросил у сына, кто эта девушка. Норман ответил. Сердце Аманды сжалось при виде слез, выступивших на глазах старика. Она видела, как он дрожал, уходя, пока не скрылся совсем в темноте коридора.

- Ты не должен быть с ним так суров, - с упреком обратилась Аманда к Норману. - Конечно, он напугал меня там, в лесу, но это был всего лишь испуг, и ничего больше. Норман, ведь он плачет…

- Теперь ты будешь считать меня жестоким и бессердечным, - улыбнулся ей Норман. - Прости, я заслужил этот упрек, Аманда. Ему, конечно, не место в этом доме, но я знаю, что он и месяца не протянет, если положить его в больницу или отвезти в приют. Поэтому я и держу его здесь и сам остаюсь с ним, вместо того чтобы пытаться устроить свою собственную жизнь где-нибудь в другом месте. Мне нелегко, но ведь он мой отец, и я понимаю всю его боль и страдания лучше, чем кто-либо другой. К тому же теперь я знаю, как с ним обращаться.

Аманда почувствовала раскаяние. Она узнала Нормана с другой стороны, узнала, как предан он своему отцу. Возможно, именно эта преданность и определяла всю его жизнь. Он оставался здесь, в старом и ветхом доме, только из-за своего отца, зная, что тому не выжить в незнакомом, чужом для него внешнем мире, начинающемся сразу за стенами его обители.

- Мне кажется, я стала лучше тебя понимать, - сказала Аманда после нескольких мгновений тишины, во время которых она пристально смотрела на Нормана. Внезапно они в одно и то же мгновение потянулись друг к другу, обнимаясь. Их губы встретились.

- Любовь рождает понимание, - прошептал Норман, отпуская наконец Аманду. - А понимание - очень важная деталь в отношениях между мужчиной и женщиной. И это только начало.

Он замолчал и глубоко вздохнул, проводя кончиками пальцев по щеке Аманды.