Буквы

Нащупываю будильник и включаю подсветку. Она не срабатывает. Странно. Я поднимаюсь, сажусь, нахожу на полу тапочки, надеваю их и двигаюсь в сторону выключателя. Всегда скрипевший паркет в этот раз подозрительно молчит. Дойдя до выключателя, я вожу рукой по стене. Нахожу. Включаю свет.

Ничего не происходит. Свет не включается.

Спотыкаясь, я ковыляю до окна, отодвигаю шторы и ничего не вижу. Не веря своим глазам, утыкаюсь носом в холодное стекло. На улице ещё темнее, чем в комнате. Ни одного огонька. Город погружён в темноту. Рекламные щиты и вывески словно объявили "День без рекламы". Ни в одном окне свет не горит. На небе ни звёзд, ни луны. Солнца, впрочем, тоже нет. Не едут машины, не освещают своими фарами асфальтовое полотно дороги, не светятся витрины магазинов и окна соседних домов.

Я открываю окно. Абсолютная темнота. Абсолютная тишина. Никаких запахов, никакой цивилизации. Ни звуков, ни света. Город вымер.

Я понимаю, что случился какой-то катаклизм. Но не могу понять -- какой. Война? Новое сверхмощное оружие? Нападение инопланетян? Что же случилось?

Потом я понимаю -- что.

Я ослеп, я оглох, я не чувствую запахов. Во рту какой-то тошнотворно-сладковатый привкус.

Мой личный ад. Оставь надежду, всяк сюда входящий.

"...О, Господи, помилуй нас, помилуй! О, Господи Всемилостивый, Ты нас прости! Грехами обросли наши Души, словно на дне морском камни порослью. Грехами обросли и наши тела. Какие же непристойные, какие же омерзительные, в Очах Твоих, Боже, наша жизнь, и наши дела..."

2006

Переписка

Совсем недавно, в маленьком-маленьком провинциальном городке...

А началось всё с того, что Семён Петрович Потолоков к Интернету подключился. К Интернету он, конечно, подключился уже потом, а сначала он компьютер приобрёл. А если совсем быть точным, то начало истории этой положил начальник Потолокова, Лев Гяурович Огребенко.

-- Вызвал я тебя, Потолоков, вот почему. Там, наверху, -- Огребенко указал перстом вверх, -- решили, что надо бы нам с тобой, Потолоков, так сказать, электронно-вычислительно машинизироваться. Вывести, так сказать, нашу отчётность на новый уровень. Грядёт нам, Потолоков, полная машинизация, а потому приказываю тебе овладеть навыками машинизации в кратчайшие сроки. Не овладеешь машинизацией -- ждёт тебя, Потолоков, "сокращенизация", хе-хе-хе, -- сначала смущённо, а потом и в голос, засмеялся довольный каламбуром Лев Гяурович.

-- Будет исполнено, -- ответил озадаченный Потолоков.

Что такое компьютер, Потолоков знал смутно. И, как человек основательный, дома принялся изучать приобретённую брошюрку общества "Знание". В брошюре говорилось о том, что ЭВМ -- это "приспособления, выполняющие разного рода вычисления или облегчающие этот процесс". До этого момента Потолоков всё понял, а дальше, как заклинило.

А ведь терять работу Семёну Петровичу было как-то не с руки. Всю жизнь он провёл в этом бюро. Казалось, всю жизнь знал Льва Гяуровича, когда-то просто Лёву.

По сути, жизнь у Семёна Петровича не задалась. Человеком Потолоков был бесхитростным, а потому всю жизнь его задвигали. Невесту отбил Витька Косой, залихватски умевший с открытым ртом выстукивать пальцем по щеке популярные мелодии. А на работе все должности, повышения, путёвки и премии отдавали другим.

Жил Семён Петрович просто и честно. Искренне считал, что женится и ляжет в постель только по любви. Уже и Косого-то нет, и Варвара -- не юная синеглазая девица с заразительным смехом, а он так никого другого полюбить и не смог.

Так что осталась у него только работа. И потерять её значило потерять смысл жизни.

Потолоков лёг спать. Перед глазами крутились нерусские слова "байт", "процессор", "бейсик", "архитектура" и почему-то небоскрёбы. Небоскрёбы строились в ряды и прыгали друг через друга. Проворочался Потолоков на кровати всю ночь без сна и решил записаться на курсы.

***

Курсы вела молодая привлекательная девушка Настя, годящаяся Семёну Петровичу в дочери. Говорила она бойко, и Потолоков, старательно конспектировавший лекции, чувствовал себя довольно уверенно. Писать быстро он умел и любил. Надо сказать, Семён Петрович даже гордился своим почерком.

-- А теперь то, чего вы наверняка ждали с нетерпением! -- весело сказала Настя. -- Практика! Садимся за компьютеры.

Аудитория оживилась, все смело заняли рабочие места. Потолоков робко потоптался перед компьютером, вздохнул и сел за ЭВМ. С четвёртой попытки ему удалось включить чудо техники, от чего он пришёл в восторг и почувствовал некое волнение, сродни тому, что испытывает юноша в первую брачную ночь.

Дисплей загорелся, пробежали какие-то строчки, и появилась приветственная надпись Windows. Новый, цветастый и восхитительный мир открылся Семёну Петровичу.

***

-- Ну, что, как успехи в сфере машинизации, ха-ха-ха? -- поинтересовался Огребенко.

-- Осваиваем помаленьку, -- поскромничал Потолоков, научившийся вчера удалять файлы и папки.

На прошлом практическом занятии вошедший в раж Семён Петрович принялся удалять поочередно все файлы, попадавшиеся ему на глаза.

"Удалить файл?" -- спрашивала система. "Да!", -- ничтоже сумняшеся, отвечал Потолоков, заворожённо наблюдая за тем, как рвутся документы и летят в корзину. К сожалению, папку Windows Семёну Петровичу удалить не удалось, что вызвало в нём чувство неудовлетворённости и некоторой подавленности.

-- Хе-хе, -- порадовался успехам подчинённого Лев Гяурович. -- Ну, Потолоков, ты резину-то не тяни! Машинизация -- она ж не резиновая, она неотвратима, как победа капитализма! Так что, ты, голубчик, ускорься в освоении, иначе ждёт тебя сокращение, ха-ха-ха! Месяц тебе даю!

"А до окончания курсов ещё два месяца, -- понурился Семён Петрович. -- Выход один -- купить ЭВМ и осваивать в домашних условиях".

***

Прошло две недели. Компьютер Семён Петрович купил в кредит. В качестве бонуса в магазине ему подарили интернет-карту, правда, не объяснив, как ею пользоваться. "Читайте на обороте", -- посоветовал ему продавец-консультант.

Потолоков промучился весь вечер, но всё-таки сумел правильно подключить к компьютеру все провода. Выкурив сигарету и стерев с лица пот, он сел в кресло, нажал кнопку питания и замер в тревожном ожидании. Компьютер пикнул и включился.

Сначала Семён Петрович хотел удалить файлы, но потом резонно решил, что уж что-что, а файлы удалять он теперь умеет как никто иной. Вместо этого он стал учиться создавать файлы и папки. Иначе говоря, от разрушения Семён Петрович перешел к созиданию.

Через полчаса на рабочем столе Потолокова было много ярлыков, портфель, точечный рисунок (кривой домик с динозавром в будке), пустой архив и текстовый документ.

Весь следующий вечер Семён Петрович посвятил тому, что переименовывал файлы и ярлыки. "Свобода!" -- закричали душа и сердце Потолокова, когда очередную папку он назвал "Х.. моржовый", и ему за это ничего не было!

К полуночи по рабочему столу можно было судить обо всём матерном словарном запасе Семёна Петровича, а также его искренних чувствах к Огребенко Льву Гяуровичу.

Обоями рабочему столу служила собственноручно нарисованная Потолоковым картинка, изображающая обнажённого Огребенко с подписью "Лёва -- хам грубый и невоспитанный пи....с!".

С чувством выполненного долга Потолоков лёг спать.

***

К концу недели Семён Петрович решился выйти в Интернет. Выходил он туда с опаской, даром что ли его обучали избегать нежелательных файлов, заражённых вирусами, червями и троянскими конями.

Попиликав, модем успокоился, и система объявила, что "Подключение установлено". Семён Петрович открыл браузер и набрал в адресной строке единственный пока известный ему адрес: mail.ru.

Спать Потолоков ложился владельцем собственного почтового ящика potolokov_semen1956@mail.ru и подписчиком развлекательного сайта, где ему обещали каждый день -- новую девушку.

Погружённый в приятные воспоминания о красивых улыбчивых девушках с эротического сайта, Семён Петрович крепко заснул.

А утром, проснувшись пораньше, даже не почистив зубы, проверил почту. В ящике были два новых письма: одно с новой девушкой, ничуть не хуже предыдущих, а второе не по-русски.

Семён Петрович возликовал! Ему два новых письма! Писем он не получал с армейских времён, и утреннее событие взволновало Потолокова. Два письма! Девушка! И от иностранца!

Вот тут-то он и пожалел о том, что плохо учил в школе немецкий. Семён Петрович распечатал письмо на принтере, и, не позавтракав, кинулся на работу.

***

-- Лев Гяурович! Отлучиться мне надо! Зарубежные товарищи письмо прислали, как успешно машинизировавшемуся, перевести надо.

-- Что ты говоришь! -- изумился Огребенко. -- А откуда письмо-то?

-- Не знаю пока, знаю, что не по-русски.

-- Что же ты обратный адрес не посмотрел, Потолоков? -- ещё больше удивился Огребенко.

-- Так... как... не освоил я методу-то пока, как обратный адрес узнавать, -- стал оправдываться Потолоков, в нетерпении перебирая ногами, как конь.

-- Ну, ты, олух царя небесного! -- окончательно ошалел Огребенко. -- Ты что, читать не умеешь? Ясен пень, что и адрес не по-русски, но это ж и ума много не надо. Дай письмо, я скажу -- откуда! УСА -- Америка, Чина -- Китай, Сива -- это Куба, я точно знаю.

Потолоков протянул Льву Гяуровичу распечатанный лист. Тот просмотрел его и спросил:

-- А конверт, конверт-то где?

-- Э-э-э... Какой конверт?

-- Мать моя женщина! -- сообщил Лев Гяурович. -- ко-он-ве-ерт, тот, куда письма кладут, на который марки клеят, на котором адрес пишут! Конверт! Ну, Потолоков, напрягись: куда конверт девал?

-- Не было конверта. Так пришло, по имейлу.

-- По какому, твою мать, ещё имейлу?! -- стукнул кулаком по столу Огребенко. -- Ты, Потолоков, я смотрю, окончательно машинизировался, простых вещей не понимаешь, а плетёшь только чушь всякую!

-- Лев Гяурович, -- возмутился Потолоков, -- имейл -- не чушь, а компьютерная почта электрическая. Как телеграф.

-- А, телеграф, -- успокоился Огребенко, не любивший непонятных вещей, -- телеграф -- это понятно. А то имейл какой-то выдумал. Ну, так и быть, валяй, переводи, посмотрим, что там тебе буржуи пишут.

С облегчённым сердцем Семен Петрович пошёл в местное бюро переводов.

Заявленная цена за перевод не понравилась ему сразу и без оговорок. Отдавать недельное жалование да при непогашенном кредите показалось ему легкомысленным. Но любопытство и утренний заряд радости и бесшабашности заставили его заплатить эти деньги. За переводом его попросили зайти вечером.

***

"Дорогой Семён Потолоков, -- несколько фамильярно сообщил неизвестный автор письма. -- Для нас не являются секретом некоторые трудности в вашей половой жизни".

Семён Петрович удивился осведомленности автора письма и продолжил чтение:

"Не отчаивайтесь! Многие мужчины сталкиваются с подобными проблемами, и мы уже многим помогли! Спешим Вам сообщить, что пришёл Ваш черёд! Мы с гордостью представляем Вам уникальный, дающий стопроцентный успех, препарат "Восхождение-2000"!.."

Чтение Семён Петрович закончил с двояким чувством. Его тронуло, что где-то там, за границей, есть люди, которым близки его проблемы и которые готовы их решить.

С другой стороны, препарат стоил каких-то безумных денег.

"Займу у Огребенко", -- решил Потолоков и успокоился.

***

Огребенко денег не дал. Напротив, накричал на Семёна Петровича, будучи в похмельном состоянии после дня рождения супруги. Секретарша отпаивала шефа армянским коньяком и недовольно цыкала на Потолокова. Тот неуверенно попытался рассказать о дружбе народов и всемирной глобализации, о которой он читал в газете, но неожиданно его перебил звучный храп Огребенко, и Потолоков предпочёл уйти.

Рабочий день Потолоков провел в подавленном настроении, размышляя о собственной никчёмности. "Люди, можно сказать, навстречу мне пошли, участие проявили, а я...", -- думал он, и было ему горько-прегорько от этих мыслей.

Ответ Семён Петрович писал долго. В первых строках своего письма Семён Петрович поспешил рассказать о себе, о жизни своей, о Варьке и Витьке Косом. Поблагодарил за сочувствие. Пообещал купить препарат, как только появятся деньги. Поинтересовался, как здоровье заокеанского друга. Пожелал всяческих благ. Передал горячий привет от Огребенко Льва Гяуровича. Хотел было приписать: "Жду ответа, как соловей лета" -- но потом засомневался, есть ли в Америке соловьи. И написал просто: "Жду ответа, как лета. Семён Петрович Потолоков".

Бюро переводов переводило четырёхстраничное (убористым почерком) письмо Потолокова два дня. После чего Семён Петрович вынужденно сел на диету из хлеба и воды и с энтузиазмом принялся набирать на компьютере полученный текст.

Ещё через три дня письмо было отправлено. Электрической почтой.

***

Лев Гяурович был в благостном настроении. Обещанную машинизацию, которой он слегка побаивался, перенесли на следующий год -- не хватило средств.

-- Ну, Потолоков, обещал я тебе машинизацию, а её не будет в этом году. Дай Бог, не будет никогда. А если и будет, тогда или осёл сдохнет, или я на пенсию выйду, ха-ха-ха!

Семёну Петровичу стало грустно, но из вежливости он тоже посмеялся.

Грустно Потолокову было ещё и потому, что неизвестный друг прислал ему уже четыре ответных письма, но перевести их Семён Петрович не мог: до зарплаты было ещё две недели. Да что там: не просто грустил Семён Петрович, Семён Петрович страдал!

Каково это, когда ты пишешь, пишешь, а ответы тебе не приходят, он знал по службе в армии. Сколько он писем тогда Варьке исписал, а ответы приходили всё реже и суше, пока Варька не вышла замуж за Витьку Косого. После чего юный Потолоков хотел закончить жизнь самострелом, но сослуживцы не дали.

Письма он всегда носил с собой, в надежде на случай. Сколько ни вглядывался он в незнакомые слова, но так ничего, кроме своего имени, понять не смог.

Сейчас он мысленно ставил себя на место американского друга и страдал ещё больше. А потому на предложение Огребенко выпить по маленькой он среагировал не как обычно: укоризненно поглядел на шефа, что для него было верхом дерзости, щёлкнул каблуками и вышел из кабинета.

Лев Гяурович удивленно поднял правую бровь, хекнул и вызвал Дергунова. Огребенко нужна была компания.

***

-- Что это вы, Семён Петрович, сегодня такой печальный? -- спросила Настя.

-- Так это... Насть, имейлы мне приходят от друга, на американском языке. А я в нём ни бе ни ме, -- пожаловался Потолоков, протягивая письма Насте.

Настя лишь взглянула на заголовки писем, тотчас смяла листы в комок и кинула в корзину:

-- Семён Петрович! Эти письма послал никакой не друг. Такие письма называются спам и удалять их можно сразу же. Жаль, я не рассказала вам об этом раньше.

Лекцию Настя посвятила E-mail-переписке и возможным проблемам, связанным с нею. И чем дальше Настя углублялась в вопросы спама, тем больше мрачнело лицо Семёна Петровича. Разумом он понимал, что Настя права, но сердцем никак не мог согласиться с тем фактом, что кто-то утруждался, тратил своё время и писал ему письма просто так.

Как же так? Миллионы людей в мире страдают от одиночества! Получи они доброе письмо, пусть даже от незнакомого человека, разве не легче им будет жить? С этой мыслью Потолоков покидал компьютерные курсы.

***

Страдания Потолокова постепенно сглаживались, и жизнь входила в нормальное русло. Благополучно установленная "стрелялка" захватила его на несколько дней. Первоначально боящийся монстров Потолоков, со временем перестал пригибаться и втягивать голову. Но закрывать глаза при выстреле из ракетницы не перестал. Слишком уж велик был риск.

Удачно размещённое на сайте знакомств объявление (чуть меньше 30 сантиметров, навскидку сообщил Потолоков, со школьных времён привыкший всё мерить стандартами 30-сантиметровой линейки) привнесло в жизнь Семёна интригу и интимную составляющую.

Одна девушка недвусмысленно хотела от Семёна Петровича денег, в благодарность обещая седьмое небо и тридцать три удовольствия. Остальные дамы желали обеспеченного и ответственного мужчину и интересовались, есть ли у Семёна Петровича, помимо 30 см, движимое и недвижимое имущество. В ответ ничего не обещали, но почему-то заинтересовали Семёна.

Семён, не мудрствуя лукаво, просто продублировал им письмо, написанное американскому другу.

Некоторые дамы, включая девушку, недвусмысленно желающую денег, ответить Семёну не возжелали. Но одна ответила. И, что ни на шутку взволновало Семёна Петровича, предложила встретиться.

И всё бы ничего, но машинизация всё-таки пришла в бюро, где работал Потолоков.

***

Огребенко как неуспешно машинизировавшегося отправили досрочно на пенсию, а его место, к всеобщему удивлению, занял Семён Петрович, на компьютерном тестировании щеголявший такими словами, как "хард", "оперативка" и даже "винт".

Новая должность, куча свободного времени и личный компьютер с подключением к Сети позволили Потолокову исполнить свою давнюю мечту: он пишет и получает много писем.

"Дорогой друг! Зовут меня Потолоковым Семёном Петровичем, а проживаю я в славном районном центре..."

Такие письма с предложениями о дружбе пришли уже многим. А вы ещё не получили письма от Семёна Петровича?.. Тогда он пишет вам!

2007

Плевок в душу

-- Чего куришь? "Мальборо"? Угости. Огня дай ещё. А пьёшь чего? Коктейль? Чего за коктейль, дай посмотрю. Фу, что за бурда? Как ты её пьёшь? Нормально? Хрен его знает. Брат, угости пивом, сушняк у меня. Нет, я такое не пью, возьми тёмного. Чего говоришь? Нет, ты чего. Нормально всё: сейчас ты мне помог, завтра -- я тебе. Чего грустишь-то? Чего рожа кислая? С бабой проблемы, небось? Да брось, я же вижу, что с бабой. Ладно, с тёлкой. Нет? С девушкой, значит. Что? Девушка твоя рога ставит? Нет? Чего ты мямлишь, "бе" да "ме". Возьми лучше пива. Девушка, ещё пива и к нему чего-нибудь сообрази. Слышь, брат, я вижу: ты -- нормальный пацан! А я на мели. Подкинь мелочи, а? Да не жмись, чего ты. О, благодарствую, брат. Это... Тут такое дело, короче. С подругой я сегодня, так что, может, дашь ещё? Ты чего? Боишься, что ли? Не боишься? А чего тогда? Смотри! Слышь, это... А хули этим компотом давиться: может, водочки? А чего так? Ну, как хочешь. Я выпью... Девка-то твоя не дура: на хрен ей такой язвенник сдался? Вот и гуляет. Что?! Ты что такое сказал, гнида?! С тобой же душевно общаются, как с человеком! На! Сучара! Ты у меня сейчас кровью умываться будешь! П....ц, в душу мне плюнул!

2006

Помнить, но забыть

Знаете ли вы, что с момента рождения в мозгу человека уже существуют 14 миллиардов клеток, и число это до самой смерти не увеличивается. Напротив, после 25 лет оно сокращается на 100 тысяч ежедневно. За минуту, потраченную вами на чтение страницы, умирают около 70 клеток. После 40 лет деградация мозга резко ускоряется, а после 50 -- нейроны (нервные клетки) усыхают, и объём мозга сокращается?

-- Помнишь, как борщ варить? -- озабоченно спрашивает жена, поглядывая на часы. -- Ты же знаешь, Ярик любит борщ.

-- Конечно, помню! А ты знаешь, что в капусте много белка, которому не хватает лишь нескольких аминокислот, чтобы стать равноценным животным белкам? А витамина C там почти столько же, сколько в лимоне! А...

-- Да-да, конечно. Не забудь взять сменную обувь Ярику в садик. Тридцать первого не забудь встретить: рейс S739. А завтра вечером подъедут ставить окна, помнишь? Будь дома!

-- Помню... Только знаешь, не лежит у меня душа к пластиковым окнам. Ты же знаешь, они плохо проводят воздух и создают своего рода парниковый эффект...

-- Милый, мы закрыли эту тему! Всё, я опаздываю уже. Счастливо!

-- Счастливого... -- начинаю я, но Светка целует меня и убегает.

Садится в такси и мчится в аэропорт.

***

Вечером после работы забираю Ярика из садика, везу его к матери. Сам звоню Генке, лучшему другу.

-- Да! -- Генка уже навеселе. На заднем плане -- какой-то шум и веселые голоса.

-- Ген, здорово! Что делаешь, какие планы?

-- Э-э-э... Вообще-то у меня день рождения сегодня. Празднуем вот, в "Третьем тайме" сидим. Подъезжай.

Что за хрень! Как я мог забыть! Чёрт...

-- Да ну! Блин, аська что-то ничего не сообщила... -- оправдываюсь я. -- Извини, друг, поздравляю с днюхой! Счастья, здоро...

-- Андрюха, хорош! -- перебивает Генка. -- Приедешь -- поздравишь. Давай: ноги в руки -- и бегом. На подарки не отвлекайся, не суть важно.

-- Понял. Еду.

-- Ага, давай. А в аське я не зареген, брат. Всё, жду.

По дороге вижу "Как убивали "Спартак"", беру Гене в подарок и спускаюсь в метро.

***

-- А вот и Андрюха! -- оживляются за столом. -- Давай штрафную!

Наливают водки. Генка выходит из-за стола, обнимает. Меня усаживают, но под крики: "Андрюха, тост!" -- встаю снова.

Поднимаю рюмку:

-- Гена, дружище! Сегодня тебе исполнилось... исполнилось... -- не могу вспомнить, сколько же Генке. Он на полгода младше, а мне 23, но я родился зимой, а он летом, а сейчас лето, значит...

"Двадцать три", -- подсказывает кто-то.

Красный от смущения, подтверждаю:

-- Сегодня тебе исполнилось 23 года! А это значит...

Кое-как -- под дружеские подколы -- заканчиваю тост.

Протягиваю книгу:

-- А это тебе как болельщику "Спартака" -- в подарок.

-- Спасибо, брат! Всегда мечтал почитать, как же и кто же всё-таки довел мясных до такого, -- смеётся Генка. -- ЦСКА всегда будет первым!

***

На следующий день по дороге из садика я пообещал Ярику сварить настоящий украинский борщ.

Борщ у меня ни черта не получился. Вроде всё делал правильно: закинул мясо, капусту, картошку, поставил вариться. Нашинковал помидоры, зелень. Растопил сало. Всё свалил в кастрюлю, посолил и стал ждать.

Мясо что-то никак не хотело вариться.

-- Пап, когда сварится? -- канючил Ярик.

-- Скоро, сынок. Посмотри пока телевизор.

-- Я хочу кушать!

Через пару часов, когда Ярик наотрез отказался есть настоящий украинский борщ, я повел его в "Ростикс".

***

-- Квартира Ворониных?

-- Да, я слушаю.

-- Я -- это кто?

-- Я, Андрюша Воронин.

-- Слушай меня, Андрюша Воронин. Если тебя и сегодня не будет дома, когда приедут монтажники с окнами, окна будешь сам забирать и сам ставить. Понял?

-- Выбирайте тон...

-- Благодарю за понимание. Спасибо, что выбрали нашу компанию!

***

-- Там ещё Чернятински играл за них, помните? Когда Онопко удалили? Как сейчас помню, девяносто третий год, Кубок Кубков, первый матч мы выиграли, на выезде ведем 1-0! Радченко на 10-й минуте! А потом судья, мудак португальский с говорящей фамилией Жорже Короаду, украл у нас победу! При счете 1-2, который нас вполне устраивал, удалил ни за что Онопко! И назначил пенальти!

-- Андрюх, как ты всё запоминаешь? -- удивляется Михалыч. -- Я тоже смотрел этот матч, но даже счёта не помнил.

-- Я тако-ой, -- гордо тяну я.

***

-- Папа, а когда мама приедет?

Я вскакиваю с кресла перед телевизором (исторические хроники с Николаем Сванидзе, год 1931, академик Капица) и тут раздается звук открываемой двери. В квартиру входит Светка.

-- Привет, Свет! Приехала? А я это... Запамятовал...

-- Даже встретить не мог, -- Света уклоняется от поцелуя. -- Что ты за человек такой? А это что такое?!

Я вижу, что она превращается в фурию. Я вижу, что ей не хватает воздуха, чтобы выразить негодование. Я вижу, что она смотрит на окна. Я понимаю, что случилось что-то страшное.

-- Ну, ты и урод, Воронин.

***

На фиг ненужные "интересные факты", на фиг спортивную статистику, на фиг имена героев сериалов и ведущих телепрограмм. На фиг реки Чувашии и канадские озера. На фиг день рождения Вольфганга Амадея Моцарта, впрочем, и Вольфганга Амадея тоже на фиг.

На фиг Эдсона Арантиса ду Насименту, да здравствует просто Пеле. На фиг суточную норму витамина C для лиц, занятых лёгким трудом или трудом средней тяжести объёмом 1,4 мг.

На фиг К2, вторую вершину мира, мне достаточно Эвереста. Джомолунгму тоже на фиг.

Бенедикта Шестнадцатого тоже на фиг, Папа Римский -- он всё равно всегда только один.

На фиг Стрельцов (с 23 ноября по 21 декабря).

На фиг.

Самое главное -- помнить, но ещё важнее -- забыть. Мне не нужно помнить то, что мне никогда не пригодится в жизни.

Научное название пупка -- умбиликус. Стёрто.

День рождения Генки -- 23 июля 1985 года. Запомнено.

Общий вес бактерий, живущих в организме человека, составляет 2 килограмма. Стёрто.

22 февраля 2002 года мы познакомились со Светой. Запомнено.

Обычная беременность у зайцев длится 50 дней. Стёрто.

Ярослав начал ходить в 10 месяцев. Запомнено.

Самая толстая кошка в мире весит 21 кг. Стёрто.

Первое слово Ярослава -- "Дай". Запомнено.

Гус Хиддинк родился в Варссевельде. Стёрто.

Я люблю жену и сына. Запомнено. Изменению не подлежит.

2008

С Новым годом!

***

1995 год.

Кока-кола. 10-й класс. Дома с родителями.

-- С Новым годом!

***

1996 год.

Водка с разбавленным напитком "Юпи". 11-й класс. Дома у друга.

-- Ну, с Новым годом всех! Счастья, здоровья и чистого неба над головой! Вздрогнем!

***

1997 год.

Разбавленный спирт "Роял". 1-й курс. Общага.

-- Пацаны! Девчонки! Миха, бра-а-ат! Витёк! Маришка! Олечка! Дай поцелую! Шамиль... А чего ты тут делаешь, Шамиль? Твои-то вроде воюют с нашими, а? Ха-ха, шучу, не напрягайся, татарин! А чего? Борзеет татарин. Ха-ха, спокойно, брат Шама, всё нормально! Короче, пацаны, девчонки, хочу выпить за вас! В общем, за вас, за нас, за облгаз!

***

1998 год.

Пиво. 2-й курс. Общага.

-- Ну, чего, ребята, с Новым годом! Пусть следующий год будет не хуже предыдущего, да? Всем удачно сдать сессию, а Ольке... Оль, ты слушаешь? Короче, Ольке желаю поскорее восстановиться! С Новым годом!

***

1999 год.

Шампанское. 3-й курс. Дома у друга.

-- А-а-а, ребята, как я вас всех люблю! Парни, хорош ржать! Витёк? Сам ты голубой! Да всё-всё, спокойно, шучу. Понял, да, ты тоже. Шамиль, да ты-то успокойся, куда ты лезешь, татарин? А-а-а, налейте брату Муслиму, пока пророк не видит. У всех? О'кей. В общем, ребята, хочу сказать, что я вас всех люблю, как братьев и сестёр, но вот Ольку люблю больше всех. Не в обиду! Люблю -- и всё. Оль, солнышко моё! Вот вы говорите: "Бабло то, бабло это" -- а я вот впервые в жизни влюбился! Витёк, ну чего ты, то ещё в школе было, не считается. Короче, ребята, я желаю всем вам большой-большой любви, такой, чтобы на всю жизнь, как у нас с Олькой! Будьте счастливы и с Новым годом!

***

2000 год.

Виски с колой. 4-й курс. Ночной клуб.

-- Кхм... Вот ждали мы, ждали "линолеум" этот, и вот он наступил!.. А толку? Вот смотрите. Я как раньше Шеву любил, а? Вот Миха не даст соврать, вся стена плакатами обклеена! А он что сделал? Он, сука, нас Евро лишил! И теперь я Шеву не люблю. И Филю -- тем более. Да нет, Мариш, не Киркорова -- Филимонова. Шева... Филя... Серёг, да хорош ботанить про следующий год миллениума, я в курсе. Один хрен. Вспомните прошлый Новый год у Влада, царство ему небесное, когда отмечали, считали же, что год до конца света? Ну... Короче! Я пьян, и мне пофиг, когда новое "тыща"... "тыщелетие" наступит! Факт в том, что вы мне все глубоко противны! Ха-ха-ха, Витёк, как смешно. Короче... Короче, идите в жопу. И с Новым годом!

***

2001 год.

Мартини с водкой. 5-й курс. Общага.

-- Наташ, с Новым годом!.. Будь счастлива и... А давай в жопу? А? Миллениум всё-таки новый...

***

2002 год.

Вино. Дома с родителями.

-- С Новым годом, мама, папа, бабуля, тёть Юля, дядя Юра, дядя Паша, Андрей Валентинович, тёть Ира, тётя Люда... Желаю всем крепкого здоровья и долгих лет жизни!

***

2003 год.

Водка. Ресторан.

-- Коллеги! Я безумно счастлив встречать Новый год в таком хорошем коллективе, как наш! Я не так долго работаю в нашей компании, но успел убедиться в том, насколько строг, но справедлив наш уважаемый Анатолий Степанович; как требовательна, но добра наша Маргарита Витальевна, как оперативны наши экспедиторы и какое отличное чувство юмора у наших торговых. Ребята из техподдержки, вы -- красавцы! Я не могу передать всю радость, которая охватывает меня при мысли о том, в каком... Анатолий Степанович, вы простите меня за этот маленький сленг?.. О том, в каком суперском коллективе я работаю! Я желаю всем нам, чтобы наша компания росла и развивалась, а следующий Новый год мы встречали коллективом вдвое большим, чем сейчас! С Новым годом!

***

2004 год.

Водка. Дома у друзей.

-- Сначала хочу поблагодарить хозяев этого дастархана -- Шамиля и Алию! Алия, я Шамиля вот с такого возраста знаю, мировой парень, да? В общем, береги его, корми хорошо, а за ним не заржавеет, да, Шама? Вот. Знаете, у меня был непростой год, работал как вол, трудился на благо семьи. Буквально на днях я перешёл работать в другую компанию. Зарплата, знаете какая? Ха-ха, Витёк, тебе в твоём СТО такое и не снилось! Короче, цифры оглашать не буду, но... Звонят. Шама, откроешь?.. Привет, Оль. Я тут это... Как бы тост говорю... Короче, желаю всем много-много денег! Ведь бабло побеждает зло, а? С Новым годом!

***

2005 год.

Текила. Дома. В чате.

-- Я не знаю, как там у вас в Калининграде, а у меня Новый год уже две минуты как наступил! Всех с Новым годом!!! )))))))))))))))))))))))))) :beer: :drink: :yahoo: :dance:

***

2006 год.

Шампанское. Дома.

-- Дорогие папа, мама, ещё папа, ещё мама! Леночка, любимая! На самом деле, это первый Новый год, который мы с Леночкой встречаем вместе. Я благодарю Бога за то, что в моей жизни появилась Лена! Но этот тост я хочу сказать не за нас, а за вас, наши дорогие родители! Долгих лет жизни вам, здоровья покрепче, ну, а мы с Ленкой постараемся вас не расстраивать! Что? Внука? Папа, да хоть сегодня сделаем, хотите? Ты чего, Лен, не пихайся, шучу... Кхм. С Новым годом!

***

2007 год.

Минеральная вода. Дома.

-- Ребята! Макс, Наташка, Шама, Алиюша, Женя, Ира, Витёк, старый хрыч, ты когда женишься? Никогда? Ну, это ты зря, брат, серьёзно, ты знаешь, какое это счастье, когда рядом такая женщина, как моя Ленка? Ну-ну, Ленок, не смущайся... Или как Наташка, да, Макс? Чего? Кхм... Ну, как Алия уж точно! Женись, брат, а то насильно женим! Да, что-то я сбился. Так вот, ребята, большое спасибо, что приняли наше приглашение и пришли к нам в гости! Витёк, ну, я же в завязке, потому и минералка... Короче, спасибо, всего вам, други, наилучшего, "сбычи мечт", так сказать, и с Новым годом!

***

2008 год.

Водка. Бар.

-- ...Нет, и ты прикинь, сучка тупо забрала ребёнка и свалила к родителям! В Новый год! Я фигею, ничего святого у женщины! Чего? Да не из-за чего! На корпоративе выпил маленько, такой скандал устроила. О, Вовка. Ну, давай послушаем... Налей. Ну, что, брат, не знаю, как тебя зовут, но с Новым годом!

***

2009 год.

(Технический спирт. Теплотрасса).

-- ...с Новым годом!

2008

Саня

Быстрым шагом он подошёл, с лёгкой улыбкой, красиво так сквозь всех нас проскочил. Правой рукой -- небрежная пощёчина, другой цепляет Рустама за ворот:

-- Узнаёшь меня? Узнаёшь? Пойдём, поговорим.

Зло так говорит, но улыбка с лица не сходит. Рустам кивает, его щеки моментально наливаются красным. Только что он смеялся и что-то рассказывал. Уже не смеётся, покорно идет за ним.

Мы переглядываемся, и неспешно идём за ними. На расстоянии.

По-хорошему, не стоит нам вмешиваться. Посмотрим, что к чему там у них. Может, без кулаков разойдутся.

-- Пацаны, не бить только. Если что -- просто разнимаем и хватит, -- говорит брат.

Брат знает, о чём говорит. Никто нас не поддержит, если узнают, что мы вшестером били одного.

Но когда тот парнишка бьёт Руса, да так, что Рус начинает вопить: "Пацаны! Пацаны!" -- Серый не выдерживает. Он резко ускоряется и с размаху опускает банку с пивом тому на голову. Банка всмятку, пиво фонтаном вверх. Чужак резко разворачивается, бьёт Серёгу в живот. Серёга загибается. Чужак встаёт в стойку и улыбается нам. С виска у него тонкой струйкой льётся пиво. За его спиной Серый отползает в сторону, медленно встаёт и снова загибается. Рус водит рукой по асфальту, ищет разбитые очки.

-- Налетайте, черти, -- весело говорит чужак.

-- Твою мать, -- горестно тянет брат. -- И хули я весь в белом?

-- Здоровый, б...., -- уважительно оценивает его чужак.

-- Урой его, Дрон! -- вопит Серый.

Брат медленно обходит противника, загораживая ему путь к отступлению. Потом в два прыжка оказывается около него и замахивается. Но тот, шустрый малый, ныряет ему под руку, цепляет её в захвате и выкручивает. Брат, хоть и весь в белом, но уже изрядно поддатый, а потому просто валится в грязь.

Тут уже наша очередь, втроём набегаем. А он, сука, продолжает лыбиться, типа "подходите, мужики, на раздачу". В общем, кое-как завалили мы его, пинали, пинали, отошли в сторонку, курить.

Курим. Возбуждённо обсуждаем, пытаемся отдышаться. Он поднимается, в грязи весь, только глаза сверкают и зубы в улыбке. Зубы выплюнул, кровью отплевался, огорчённо на костюм свой спортивный посмотрел -- промок насквозь, в глине измазался, хрен его отмоешь теперь так просто. Подошёл. "Сигарету дайте, -- говорит, -- а то мои промокли".

И сигарету дали, и огня. Курим уже вместе. Познакомились. Чужак Саней представился. Не Сашей, не Александром и даже не Шуриком, хоть и шустрый. Саня.

-- Из-за чего сцепились-то? -- спрашиваю я, вроде как к Русу обращаюсь, но и на Санин ответ тоже рассчитываю.

Рус мнётся что-то, Саня этот ухмыляется.

-- Да так, мелочь, забыли, -- говорит Саня. -- Ладно, пацаны, побрёл я.

И сваливает. А Рус выдаёт гениальную фразу:

-- Прямо как в душу плюнул...

2006

Ставки сделаны

...Ты сидишь в кресле и монотонно раскачиваешься. Твоя правая ладонь обхватывает сжатую в кулак левую, вместе они прижаты ко рту. Указательный палец левой руки мешает дышать носом, и ты дышишь ртом, с усилием втягивая воздух через кулак. Так, как зимой на морозе. Так, как ты когда-то дышал на катке, со своей девушкой. Тогда ты отдал ей свои перчатки, а сам грел руки дыханием, заодно обогревая вдыхаемый воздух.

Ты наклоняешься и вдыхаешь, выпрямляешься и выдыхаешь. И никак не можешь решиться.

Умирать всегда страшно. Таблеток ты дома не держишь, пистолета у тебя нет, а потому у тебя всего два варианта суицида: повеситься или прыгнуть из окна. Ты раскачиваешься и не можешь определиться. Наконец представление собственного распростёртого тела на тротуаре с небольшой лужицей крови под головой и неестественно вывернутой шеей, а также гипотетически собравшаяся поглазеть толпа зевак заставляет тебя вычеркнуть и этот, предпоследний вариант. Остаётся одно -- повеситься.

Но как? У тебя дома нет верёвки, а даже если бы и была, куда бы ты её привязал? Люстра? Не смеши меня, с твоими потолками, тебе, чтобы повеситься, придётся подогнуть ноги. А повесишься? Представь, ты никому не нужен, и твоё самоубийство обнаружится, только когда твоё тело раздуется и начнёт гнить, когда сладковато-тошнотворный запах гниения обеспокоит соседей. Твоя заклятая соседка вызовет милицию, а потом будет истошно вопить, увидев твой труп. Ты хочешь этого? Нет.

Ах, у тебя ещё идея? Утопиться? Что ж, тоже вариант. Помнишь, в детстве в деревне ты видел утопленника, неделю тусовавшегося с раками? Хочешь выглядеть также? Нет? И заметь, опять повторится история с соседкой. Только на этот раз вместо соседки снова будут праздные зеваки. Тебе оно надо?

Перерезать вены? Валяй. Набираешь тёплой воды в ванну... Не хочешь себя резать? Какой ты привередливый самоубийца.

Хм... Тебе в голову пришла идея убить себя током? Конечно, какой разговор. Убивай. Набираешь в ванну воды, ложишься (чтобы не упасть, когда тебя шарахнет электричеством) и кидаешь в ванну включенный тостер... Нет тостера? Фен? Фен ты тоже отдал за долги. Электробритву? Ах, да, у тебя станок. Нет, боюсь, телевизор в ванну не влезет.

Лучше закури. Закури и ещё раз всё обдумай. Умереть никогда не поздно.

И я закурил.

***

Я был студентом в одном высшем учебном заведении. Вдали от дома, от родителей, в столичном городе, в общежитии. Длинными зимними ночами мы играли в карты -- обычные карточные игры, которые знает каждый школьник. Играли на щелбаны. А что? Студенты.

Я предложил поиграть на деньги. Конечно, на копейки. Относительно большие деньги у нас появлялись, когда их присылали родители. А такое случалось нечасто.

Играть стало интереснее. Мы начали внимательнее следить за выполнением правил. И если раньше сдающий мог ошибиться с раздачей, а потом спокойно пересдать, то сейчас всё стало иначе. На кону стояли наши деньги. Так начала формироваться система штрафов за ошибки игроков. Ошибся с раздачей -- удваиваешь свою ставку.

Спорить всем быстро расхотелось. Проштрафился -- отмечайся. И не колышет.

Одному парню из какого-то Мухосранска родители насобирали денег на оплату обучения, влезли в долги. Эти деньги он проиграл за ночь. Потом на коленях умолял вернуть, грозил пожаловаться декану... Был послан в известном направлении. Занял у кого-то денег на билет и уехал домой.

Тогда я уяснил два главных правила игрока: не играть на необходимые либо чужие деньги и не отыгрываться. Уяснить-то уяснил... Но редко следовал этим, в общем-то, нехитрым правилам. Азарт, чего уж.

Азарт. Учёные обнаружили у мышей ген, вызывающий эйфорию от наркотиков, алкоголя и... азарта. Уж чёрт его знает, в чём проявлялся азарт мышек, но то, что тяга к Игре сравнима с тягой к наркотикам и алкоголю, -- это бесспорно.

Потом кто-то открыл для нас игровые автоматы. И мы начали ходить туда. Их тогда много втыкали по станциям метро. Как-то я сорвал там джекпот и получил десять тысяч долларов.

***

Представь, что ты -- студент-второкурсник. Ста долларов тебе хватает на то, чтобы сносно прожить два месяца. И тут ты выигрываешь сумму, стократно превышающую твою двухмесячную норму. Ты сидишь, непонимающе смотришь в автомат, а к тебе уже бегут другие игроки. Они хлопают тебя по плечу, поздравляют, восторгаются, а ты боишься вымолвить слово, боясь проснуться. Но это не сон, менеджер куда-то звонит, приезжает ещё один менеджер, а может быть, хозяин, жмёт тебе руку и тоже поздравляет.

На радостях ты раздаёшь всем по пятьдесят баксов, а персоналу даришь тысячу. Тебе кажется, что оставшиеся восемь с половиной тысяч -- это почти то же самое, что и десять.

Ты думаешь, что пять тысяч надо положить на счёт. Тысячу или даже две -- отправить домой родителям, потому что им тяжело. На оставшиеся деньги можно приодеться и жить -- не тужить до конца семестра.

По пути домой ты с друзьями заходишь в супермаркет. Вы покупаете ранее неизвестные вам на вкус виски и текилу, набиваете пять корзин всякими деликатесами и идёте в общагу праздновать. Триста долларов, оставленные тобою в кассе, кажутся пустяком.

В этот вечер все тосты поднимаются за тебя и твою удачу. Девчонки недвусмысленно предлагают "сходить куда-нибудь вместе".

В четыре утра ты, икая, предлагаешь всем рвануть в ночной клуб. Тебе сегодня крупно повезло, ты счастлив и хочешь осчастливить остальных. Остальные -- это ещё человек тридцать. Вы берёте с десяток такси и едете в самый дорогой клуб в городе. Ты развязно проходишь мимо секьюрити к кассе и заказываешь тридцать билетов. Названная кассиршей сумма немного тебя смущает, ты трезвеешь, но не хочется терять лицо.

Веселье угасает. Многие теряются, кто-то растворяется на танцполе, а ты заговариваешь с барменом на тему о самом крутом коктейле этого заведения. Бармен готовит тебе коктейль, а ты, не моргнув глазом, расстаёшься с сорока долларами. Вика и Яна, самые красивые девушки твоей группы, заказывают себе то же самое. Не моргнув глазом, ты всё оплачиваешь. Ты пьёшь коктейль, не понимая в чём же его крутость, но факт его дороговизны придаёт твоим вкусовым рецепторам дар распознавать мельчайшие оттенки дорогих компонентов...

Утром ты не идёшь в институт. Тебе стыдно. От небывалой суммы выигрыша осталась только половина. Ты твёрдо решаешь максимально рационально использовать оставшиеся деньги, умываешься, чистишь зубы, одеваешься и собираешься идти в банк.

На выходе тебя ловит Женька, твой сосед по комнате, и предлагает сходить в казино. "Скинемся по сто баксов, -- говорит Женька, -- и сыграем на один карман". В казино ты никогда не был, ты решаешь, что сто долларов -- невелика сумма. Вы идёте в казино.

***

Да, вы тогда слили все твои деньги. Вернее, ты сам их слил, потому что Женька, проиграв свои, далее был только в роли наблюдателя. Вы пятнадцатый час сидели за столом, ваши глаза покраснели, а головы были готовы расколоться. И безумно хотелось отыграться.

На сукне возвышалась кучка фишек, где-то около ста долларов. И это были твои последние деньги. В кармане пальто оставалась мелочь, которой не хватило бы даже на пачку пельменей.

Последние сто долларов задерживают вас за столом ещё часа на три. Игроки называют это "качелями". Это когда ты то выигрываешь, то проигрываешь, но в среднем не выходишь за пределы первоначальной суммы. Качели.

Здравый смысл подсказывает тебе, что и сто баксов -- неплохая сумма. Пару дней назад, выиграв её, ты бы безумно радовался. Разум говорит, что самое время -- уйти, хотя бы для того, чтобы не приходилось до конца месяца ездить в метро зайцем, а на ужин есть не только китайскую лапшу. Пачка пельменей уже кажется тебе роскошью.

А ещё твой разум вспоминает о родителях, которые перебиваются от зарплаты до зарплаты, влезают в долги, но стабильно присылают тебе деньги на жизнь и учёбу. Взять эти сто долларов и уйти -- это облегчить жизнь родителям на пару месяцев.

Но реальный стольник меркнет по сравнению с той сияющей пачкой зелени, которая оттягивала тебе карман ещё вчера. Тебе кажется, что ещё не всё потеряно, вот сейчас придет заветный Роял Флеш, и ты снова будешь на коне.

На улице светает, но ты этого не знаешь: плотные чёрные шторы закрывают окна. К восемнадцатому часу в казино ты делаешь последнюю ставку. Без удивления находишь, что тебе ничего не пришло, кидаешь карты и с трудом встаёшь из-за стола. Твоя задница -- словно прилипла к стулу, а кости хрустят при каждом движении.

Всё, что ты об этом думаешь: "Отвратительно!". Горе, апатия, нежелание жить и что-то делать.

Вы с Женькой молча одеваетесь и бредёте в общежитие. Метро закрыто, денег на такси нет. В момент заморозившиеся джинсы делают вашу прогулку затруднительной. Вы идёте, не распрямляя ног, так, чтобы не касаться ими одеревеневших штанов. Со стороны это выглядит довольно забавно.

Ты с тоской вспоминаешь, что хотел приодеться. Но это уже неважно. Впору думать о том, как прожить остаток месяца. До того момента, когда родители пришлют тебе деньги...

***

Это был тяжёлый период, но я выстоял. Я чувствовал, как кое-кто за моей спиной крутит пальцем у виска: все были в курсе моего фиаско.

С Женькой всё было тяжелее. Мой выигрыш на автоматах как-то затронул его психику. Он стал играть постоянно. Во всё. Он покупал лотереи, играл на автоматах, ходил в казино, делал ставки в тотализаторе. Потом он стал воровать деньги у товарищей, ровно до тех пор, пока это не раскрылось. На следующий день Женьку нашли с пробитой головой.

А я перестал играть. Знакомый психолог, когда я рассказывал ему эту историю, говорил что-то о "повышенной социальной ответственности". Думаю, он имел в виду, что у меня тогда в борьбе совести с азартом победила совесть. Мысль о полунищенской жизни моих родителей стали надёжной преградой для азарта.

После Нового года я поехал домой на каникулы. Моя сестрёнка Оля пошла в тот год в первый класс, и моё сердце обливалось кровью при виде того, куда она кладёт свои учебники и тетрадки. Это был мой старый рюкзак. Я всегда был аккуратным, рюкзак выглядел довольно сносно, но вы представьте себе худенькие плечи первоклашки и широченные лямки здоровенного рюкзака одиннадцатиклассника! Да, она ходила в первый класс с моим рюкзаком, потому что в семье было туго с деньгами. Отец вкалывал на двух работах, мать -- на трёх, но денег не хватало. В то время зарплату задерживали. И хорошо, если всего на год.

Поэтому, получив свой первый заработок (бизнес-план для соседа, решившего заняться своим делом), я втайне от родителей пошёл с Олей на рынок. Её глаза сверкали от восторга, когда мы купили ей детский девичий кислотных цветов рюкзак, новые тетради, пенал, карандаши, фломастеры и еще кучу тех прибамбасов, которые осчастливят любого первоклашку. Да, все было китайское, но не надо брезгливо морщиться: в то время китайское барахло было внове.

На остатки денег я повёл её в цирк, в кино и в кафе-мороженое. Сестрёнке уже двадцать пять, но она до сих пор с нежностью вспоминает этот день.

И каждый раз, когда мне хотелось поиграть на деньги, неважно, во что -- на автоматах или в карты, -- я вспоминал ту маленькую девочку с большим рюкзаком на спине.

Я не играл десять лет.

***

Институт я закончил с красным дипломом. Потом аспирантура и триумфальное возвращение домой кандидатом экономических наук.

С поиском работы проблем не возникло. Денег в семье стало столько, что мы не успевали их тратить. Евроремонт, большой японский телевизор, сменивший советский "Электрон", обстановка.

Потом Наташка, моя любовь и страсть. Женитьба. Быстрое продвижение по карьерной лестнице. Рождение сына. Поездки в Европу и на Карибы. А потом... Пресыщение жизнью.

Я снова начал играть. Так, по мелочи поначалу.

Я забил тревогу, когда вместо работы стал заниматься поиском в Сети выигрышных систем в рулетке.

Систем было навалом. Но любая система требовала денег для проверки, а играть по маленькой ставке для меня было всё равно, что после шестнадцатилетнего односолодового переходить на разбавленный спирт.

Была ещё одна проблема, но в то время я о ней не догадывался. А, возможно, догадывался, но не хотел верить. Впрочем, все мы любим верить в сказки. В том числе и в ту сказку, по которой выигрышная система игры в казино есть. Кто знает, может, и есть, но не про мою честь.

Первое время спускал я свободные деньги. Иногда выигрывал, но воли уйти -- не хватало. И следом за выигрышем проигрывал все наличные деньги. Это были приличные суммы, и Наташке я ничего не рассказывал.

Она сама всё узнала. Я влез в долги. Я продал машину, заложил квартиру и всё равно не смог рассчитаться.

Пользуясь своей репутацией, я взял большой кредит в банке. Моей зарплаты должно было хватать на семейные нужды и погашение первого кредита. Нового кредита хватало на погашение долгов и кредита по квартире. И даже оставались деньги на новую машину.

Из банка я шёл с чётким намерением завязать с игрой и привести жизнь в норму. Та, "доказиношная" жизнь уже не казалась мне скучной и серой. Напротив, она стала для меня эталоном счастья. И из банка я шёл с чётким намерением стать счастливым.

***

Да, я не удержался и снова зашёл в стены игорного дома. Мне казалось, что, играя по максимальной ставке, я отобьюсь. Я не отбился. Я разом проиграл самую колоссальную сумму в своей игровой карьере.

Уже не помню, какая добрая душа бесплатно довезла меня до дома в семь утра. Наташка обеспокоено встретила меня: в казино я не отвечал на её вызовы. Называется, не хотел расстраивать.

Я сказал, что кредит получил, всё зашибись, а ночь я провёл с партнёрами в ресторане. И лёг спать. А когда проснулся, то не нашёл ни жены, ни сына. Телефонный звонок тёще всё разъяснил: мне следовало забыть Наташку и Мишку.

Днем позже мне позвонили и вежливо попросили вернуть долг: "Во избежание неприятных инцидентов, которые не нужны ни нам, ни вам, Алексей Владимирович..." Пообещал вернуть частями. С процентами.

Ещё через неделю меня уволили. Без объяснения причин.

Итак, на мне два кредита, заложенная квартира и отсутствие работы. Ушедшая жена и сын, стыдящийся отца. Не самый лучший итог в тридцать пять лет.

Вам знакома эта ситуация? Если нет, просто представьте её, поставьте себя на моё место. Лично я заметался, оккупировал телефон и стал обзванивать тех, кого я считал своими друзьями.

Когда я трижды перелистал свой блокнот, когда после пяти часов бесполезных разговоров, просьб и мольб моё ухо стало нечувствительным, я сел в кресло и стал раскачиваться.

Раскачиваться и размышлять...

***

Внутренний голос сказал мне: "Надо закурить".

И я закурил. Потом включил компьютер и написал всё это.

Вы ждете хеппи-энда?

У этой истории хеппи-энда не может быть по определению. Я уже проиграл свою жизнь. Разменял её на фишки и проиграл.

Просто насладитесь тем, что вы находитесь по ту сторону монитора. Вдохните полной грудью. И засуньте свой азарт глубоко в задницу.

2004

Старик и пёс

Зима в этом году тёплая. Старик и не помнил, когда раньше было такое, чтобы поздней осенью стояла плюсовая температура, а дети во дворе играли не в снежки, а классики. В ноябре-то. Всех признаков зимы -- короткий день да длинная ночь. А так всё, как летом. Вон мужики в беседке у гаражей в шахматы играют; Олька, Маруськина дочка (а не внучка ли?), с мячиком бегает; молодёжь пиво пьёт у подъезда.

Старик окидывает взглядом двор. Метрах в двадцати от него что-то усердно вынюхивает Гиссар, стариковский пёс. Чуть дальше виднеется старый забор. Забор настолько ветхий, что даже совсем мелкие ребятишки с лёгкостью могут оторвать доску для каких-то своих новых, непонятных старику игр. Обычно после подобного местный председатель, размахивая клюкой, гоняется за ними, грозясь вступить в половые отношения не только с виновниками, но и с их родителями.

Гиссар вальяжно подходит к дереву и задирает ногу. Деревья во дворе высокие, выше дома вымахали. Спасибо им, летом даже в полуденное знойное солнце дома прохладно. Старик помнит, как они всем двором сажали эти деревья. Анька с Машенькой были маленькими, а Ваньки даже в планах не было. Им с женой чуть за тридцать, и жизнь-то вся ещё впереди, чего они, молодые не особо и понимали. Думали, что всё, молодость прошла, а с нею и жизнь закончилась. Впереди только дети, работа, "Столичная" с оливье по праздникам, мандарины с "Советским" шампанским в Новый год. Да, ещё они коммунизм строили, а впереди планировалось светлое будущее. Вот оно будущее, самое настоящее будущее. Беспросветное.

Обнюхав сделанное, Гиссар бежит к песочнице. В песочных россыпях копошится детвора. Присматривает за ней свора никчёмных старух, обсуждающих представительниц первой древнейшей, коими, на их взгляд, являются все соседи женского пола. Старик вздыхает. Сплетни и пустопорожние разговоры он считает занятием злобным, от безделья и не от хорошей жизни. Но вступать в споры с бабками не решается: не хватало ещё, чтобы и ему на старости лет начали косточки перемывать. Одного раза хватило. "Курицы вы, и мозги ваши куриные", -- как-то не сдержался старик. С тех пор весь двор знал, что в войну Александр Никитич Прохоров служил в гестапо. И даже вынесенные во двор советские ордена и медали не всех убедили. "Нет дыма без огня", -- твёрдо верили в народную поговорку одни. "Сергеевна-то зря говорить не будет", -- шептались с уверенностью в непогрешимости Фаины Сергеевны другие.

-- Здравствуйте, Сан Никитич, -- здоровается Алевтина, проходя мимо с корзиной выстиранного белья.

-- Здравствуй, здравствуй, -- отвечает старик. -- Всё модничаешь?

-- А то ж! -- восклицает Алевтина. -- Да только кто на меня смотрит?

"Посмотрят, Алевтина, обязательно посмотрят", -- думает Прохоров. И, правда. "О, пошла, шалава! -- зашептались курицы. -- Ишь ты, вырядилась!".

Алевтина и в сорок лет имеет неисправимую привычку тщательно готовиться к каждому выходу в свет. Пятиминутный выход во двор для развешивания белья тоже считается. Никитич помнит время, когда Алевтина с его Анькой местных пацанов с ума сводили. Анька сейчас в Канаде, присылает на Рождество открытки. А Алевтина -- вот она, три раза замужем, в поисках четвёртого. Дома -- сын-балбес, великовозрастный Эдик: работы нет, да не надо, зачем, и так хорошо живётся. Перебивается Эдик какими-то смутными заработками, а чаще размышляет: где, как, да за чей счёт.

Старику уже под восемьдесят. Гиссара, туркменского алабая, старику подарили бывшие сослуживцы на семидесятилетний юбилей. Никто не думал, как такую собаку будет содержать старик, живущий на пенсию. Просто кому-то из милицейского начальства это показалось удачной идеей. Но пёс не привередничал: ел то, что покупал старик на выкроенное из пенсии, да и в столовой, находящейся неподалёку, подкидывали, что оставалось.

Из-за густых, подёрнутых сединой бровей, взгляд Никитича всегда хмурый и насупившийся. Спина прямая, несгибаемая: такая, какую должно иметь офицеру милиции. Да не в той, что сейчас, где боровы жирные верховодят, а той, где за честь, за совесть, где "вор должен сидеть в тюрьме", а "человек человеку брат".

Пёс похож на хозяина. Такой же взгляд исподлобья, та же молчаливость. От Гиссара не добиться бесполезного лая. Зачем тратить время на лай, если можно просто вцепиться, вырвать кусок мяса и куснуть ещё? Алабаи не боятся никого. Предки Гиссара, случалось, вступали в неравную схватку с медведем или барсом. Одним словом -- волкодавы. Но волкодавами кличут не потому, что могут в одиночку справиться с волком или другим хищником. Отсутствие страха перед дикими волками, барсами, медведями -- вот, что делает собаку волкодавом.

Подобным волкодавом в годы службы был и Прохоров. Не робел ни перед ворами кавказскими, ни перед руководством партийным, тем более не гнулись коленки при виде заточки иль ствола, направленного в лицо.

Так и жил. Чужого не брал, подонков не боялся, не врал, не подличал, по совести жил, по совести и умирать собирается.

***

-- Гиссар, ко мне!

Пёс подбежал к старику, язык наружу: "Что, хозяин?".

-- Пойдём, пройдёмся! Рядом.

Старик гладит пса, тяжело поднимается: ноги не те. Гиссар прижимается к ноге, позволяя Александру Никитичу опереться о загривок. Неторопливо шагая, оба движутся со двора в сторону аллеи, "подышать". Гиссар сосредоточен: не торопится, не забегает вперёд, не отстаёт -- страхует.

Бывало, во время таких прогулок старик падал, а пёс подкладывался под него, чтобы смягчить падение. Каждые пять--семь минут Никитич останавливается отдышаться. Пёс садится рядом, смотрит в глаза, спрашивая: "Ну, что, старичок, совсем форму растерял?". "На себя посмотри, язык до асфальта!" -- отвечает Прохоров, и они идут дальше.

Так, разговаривая, отдыхая, доходят до аллеи, отсиживаются на лавочке и направляются назад к дому. По дороге старику становится совсем плохо, и путь занимает больше часа. На лестнице Гиссар беспокоится, волнуется, торопит старика: "Дома что-то не так, поторопись, старый ты пень!". Собирая последние силы, Александр Никитич слушается пса и, не обращая внимания на сердце, которое стучит "стоп-стоп-стоп", начинает подниматься быстрее.

Дверь не заперта. Свет, который старик всегда выключает, сберегая электроэнергию, включён. Гиссар, убедившись, что хозяин зашёл, рывком кидается в спальную комнату. Старик слышит чей-то вскрик, возню, сдавленное рычание Гиссара. Громкий крик: "Ах, сука, тварь, отпусти!". Прохоров спешит в спальню. Ящики открыты, бельё из шкафов выброшено на пол, кое-где раскиданы ордена, медали. В углу на полу скрючившийся мужской силуэт, над которым, рыча, нависает Гиссар.

-- Фу! -- кричит старик.

Подрагивая от возбуждения, Гиссар нехотя отпускает вора и садится рядом. Прохоров прищуривается и узнаёт в незваном госте соседского Эдика, сына Алевтины.

-- Эдька? Ты какого рожна влез сюда? Чего надобно? -- тут старик замечает напиханные по карманам ордена с медалями и вскипает. -- Ах, ты, подлец, твою мать, ты чего надумал? Кровью полученные ордена воровать? Мы ж за тебя, за будущее твоё, кровь проливали, гадёныш! Да я тебя за такое...

-- Пошёл на х.., дед! -- орёт опомнившийся от первого шока Эдик, встаёт, пихает старика и убегает.

***

-- Слыхали, слыхали? Прохоров-то копыта отбросил.

-- Да ты что? Это после того случая, что ли?

-- Ну да, когда он на Алевтинкиного Эдика пса своего натравил. Она ж это так не оставила, заявление в милицию написала.

-- И чего?

-- Приняли. Штраф деду влепили, и пса усыпили.

-- Эту страхолюдину-то? Ну, слава Богу, есть справедливость на свете! А то у нас тут дети малые по двору шастают, и псина прохоровская туда же! Я ему сколько раз говорила, что заявление на него напишем, потому что собаку свою без поводка выгуливает! А он всё посмеивался, старый хрыч. Вот и досмеялся!

-- Не говори. А то, что сам упокоился, с сердцем у него что-то было -- так давно пора, засиделся Никитич на этом свете.

-- И то верно. Да так ему и надо, гестаповцу этому. Заслужил.

-- Конечно, заслужил. Боженька, он ведь всё видит...

Фаина Сергеевна перекрестилась.

2010

Счастье

Ваське Мельникову привалило счастье. Нашел Васька бумажник. А там документы на имя какого-то Абдул-Махмуд Гайсум-оглы, тысяча двести долларов и две тысячи шестьсот сорок два рубля.

Да и сам бумажник -- новый, хрустящий, из настоящей кожи.

Васька его издалека заприметил, благо зрение у него было, как у орла. "У меня зрение, как у орла", -- говорил он друзьям Пантелею, Кецарику и Вовке. Стараясь ступать не заинтересованно, но в то же время быстро, Васька подошёл к дверям казино. На чистом-чистом асфальте около входа в казино красовался бумажник. Васька вытащил руки из карманов, наступил на бумажник, огляделся и, ловко его подняв, сунул за пазуху.

Еще раз оглянувшись, Васька, насвистывая весёлую мелодию, ускоренным шагом пошел вдоль по улице. Наконец не сдержался и побежал. Забежал в один проходной двор и, путая следы, промчался так полгорода.

Отдышался только у своего дома. Сел на камень за гаражами и долго нюхал бумажник. Пахло от него кожей, деньгами, каким-то безумно вкусным одеколоном и немного жопой. "Видимо, -- подумал Вася, -- бывший владелец таскал бумажник в заднем кармане". Потом, смутившись от мысли, что он как извращенец полчаса обнюхивал чью-то жопу, Вася счёл первоначальную версию в корне неправильной. "Это ж я сам себе задницу чесал! -- обрадовался он. -- Вот от рук дух и идёт!".

Дрожа от нетерпения, открыл бумажник и тщательно пересчитал деньги. Денег было много. Годовая зарплата Васи. "Охренеть! -- всё, что смог сформулировать Вася. -- Это же сколько ящиков водки можно купить! Да не самопальной, а настоящей!".

Вася выложил двести рублей в карман штанов, подаренных соседом, ещё тысячу двести отложил в нагрудный карман, остальное оставил в бумажнике. Тысячу двести он был должен соседу, который всю жизнь, сколько его Вася знал, был чмырём и лохом. Но в последнее время соседа словно подменили, в голосе его появилась властность и отчётливые угрозы. "Не иначе как на работе поднялся", -- думал Вася, оправдывая поведение соседа.

А на двести Вася собирался гульнуть. Надо было только зайти за дружками: один Вася пить не любил. "Что я, алкоголик какой, один пить?" -- недоумённо вопрошал Вася жену свою Катерину. Катерина неизменно отвечала в том духе, что чёрт тебя знает, Вася, ты и один не прочь к горлышку приложиться. Васю такие несправедливые обвинения и подозрения оскорбляли до глубины души.

Следуя плану, Вася поднялся с нагретого камня и пошёл к Пантелею.

***

Вася, Пантелей, Кецарик и Вовка проходили мимо Васькиного подъезда, когда Васька замедлил шаг. "Я сейчас, мужики", -- буркнул Вася и зашёл в подъезд. Васька решил отдать долг соседу Сергею, тому самому бывшему лоху. "Мало ли, -- думал Вася. -- Пропью ещё. А Серёга, в принципе, парень неплохой, в гору пошёл, лучше рассчитаться с ним, пока деньги есть".

Поднявшись, Вася долго переминался с ноги на ногу. Но потом решился и позвонил в дверь соседа.

-- Сергей, здравствуй, -- как можно более официально сказал Вася.

-- Здорово, Вася, -- сказал Сергей.

-- Серёг, ты извини, что так поздно, -- промямлил Василий, -- но ведь лучше поздно, чем никогда, да?

С этими словами Василий протянул Сергею уже приготовленные деньги.

-- Ну, Вась, я удивлён, -- сказал Сергей. -- А что случилось-то? Да заходи, не стой на пороге.

Вася зашёл, Сергей прикрыл за ним дверь. Вася думал, стоит ли сообщать о находке Сергею, и решил, что не стоит. Надо было срочно придумать версию о появлении денег.

-- Понимаешь, Серёг, за ум я взялся. На работу устроился новую, а там с этим делом, -- щёлкнул Василий себя по горлу, -- строго. А платят хорошо.

-- Молодец, Вась. Так ты вообще завязал с выпивкой? -- поинтересовался Сергей.

Вася вздохнул и как можно более твёрдо сказал:

-- Вообще. Хватит. Я же сколько пропил за этот год. Примерно так посчитал и ужаснулся, -- горячо заговорил Вася. -- Я же детям компьютер мог купить на эти деньги! Серёжка с Петькой давно просят.

Идея купить компьютер осенила Васю только сейчас.

-- Компьютер -- вещь хорошая, -- одобрил Сергей.

-- Нужная это вещь, Серёга! Сейчас без компьютера -- никуда! -- развил идею Василий. -- Так что, раздам долги и детям в кредит компьютер куплю. Сейчас такое время, за десять минут кредит делают! А научатся мои на компьютере работать -- считай, уже в жизни устроены!

-- Вась, я на самом деле рад за тебя, за Катеринку, за Петьку с Серёжкой. Ты уж будь мужиком, слово-то держи теперь!

-- Что ты, Серёга! Всё! Ни-ни! -- убеждённо сказал Вася. -- Ну, бывай, сосед. В расчёте?

-- В расчёте.

Сергей захлопнул дверь. Василий, озадаченный собственным враньём, потоптался на площадке. Потом, словно осенённый идеей, рванул вниз по лестнице.

Кецарик, Пантелей и Вовка нетерпеливо ждали Васю. "Трубы горят у мужиков", -- сочувственно посмотрел на дружков Василий.

-- Мужики. Я не могу пойти с вами. Меня дома ждут.

Мужики помрачнели лицами. Спонсором сегодняшней пьянки должен был быть Василий. Вася поскрёб затылок и протянул им двести рублей, отложенных на гулянку.

-- Держите. Отдадите потом, когда сможете.

И, весело насвистывая, побежал домой. Дверь ему открыли сыновья: Серёжка с Петькой.

-- Папка! -- хором радостно воскликнули дети.

Катерина, увидев трезвого мужа, облегчённо вздохнула и заулыбалась.

"Вот оно -- счастье!" -- подумал Вася.

2004

Счастья -- всем!

Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженный!

Аркадий и Борис Стругацкие. Пикник на обочине

-- Кем хочешь стать?

-- Президентом!

-- Ого! А что бы ты сделал, стань президентом?

-- Я бы сделал всех жителей страны счастливыми!

-- А как это -- счастливыми?

-- Богатыми! Чтобы у всех было много-много денег! И чтобы никто никого не обижал! И никто не болел чтобы!

-- Всем-всем? И плохим людям тоже?

-- Э-э-э... Нет, только хорошим!

-- А вот идёт девушка красивая. Она хорошая?

-- Конечно, хорошая! Она же красивая!

-- А я вот слышал, что она курит, водку пьёт, маму свою не любит, кричит на неё... Всё равно хорошая?

-- ...Тогда, наверное, нет, нехорошая. Курить и пить водку -- это плохо, -- произносит, подумав.

-- А на маму кричать?

-- Я не специально! -- расстраивается, прячет глаза.

-- Да не о тебе речь.

-- Тогда -- плохо. Маму обижать нельзя.

-- Значит, девушка -- плохая? И счастливой ты её делать не будешь?

-- Нет, не буду. Только хороших людей.

-- А как ты узнаешь: кто хороший, а кто плохой?

-- Мне мои помощники расскажут про каждого-каждого! Кто хороший, а кто плохой. Плохих я посажу в тюрьму, чтобы они не мешали хорошим. А хорошим раздам по миллиону долларов! И по два телевизора, компьютеры раздам, машины крутые.

-- А вдруг помощники ошибутся, и ты посадишь в тюрьму хорошего человека, а плохой останется на свободе?

-- А я прикажу везде поставить видеокамеры! Чтобы знать, кто плохой, а кто хороший!

-- А вдруг некоторые дома плохие: водку пьют, например. А на улице хорошие: на улице водку не пьют. Как ты узнаешь, что они плохие?

-- Так у них дома тоже будут камеры!

-- И в туалете?

-- Не-е-е-т, -- смеётся. -- В туалете нельзя.

-- Так кто-то тогда только в туалете и будет водку пить, курить, ругаться... А ты и не знаешь!

-- А себе можно не ставить?

-- Конечно, ты же президент: как прикажешь, так и будет!

-- А, тогда и в туалете надо! -- глаза загораются. -- Везде-везде камеры, даже в душе!

-- Со звуком?

-- Зачем?

-- А вдруг они будут ругать тебя, а как ты услышишь? Ну, говорят там себе чего-то...

-- Точно, про звук я и не подумал.

-- Ну, хорошо. Злых и плохих ты посадил в тюрьму, хорошим раздал кучу денег. Люди начнут обижаться на тебя, говорить, что ты плохой президент!

-- Как это?

-- Так они на эти деньги ничего купить не смогут ведь!

-- Почему это?

-- Ну, смотри. Вот у тебя какая мечта? Чтобы ты хотел себе купить?

-- Велосипед.

-- Представь, что велосипед захотели все жители. А что? Денег -- валом, можно не только велосипед купить, можно и трактор!..

-- Так это же хорошо! Пусть каждый купит себе, что хочет.

-- Не перебивай! Так вот, у каждого много денег, и каждый хочет себе велосипед. Тут все кидаются в магазины -- за великами. Все пятьдесят миллионов человек, или сколько там у тебя останется на свободе. А в магазинах только десять тысяч великов. Всем хватит?

-- А пятьдесят миллионов -- это сколько?

-- Это пять тысяч раз по десять тысяч.

-- Ни фига себе, -- присвистывает. -- Тогда точно не всем хватит.

-- А кому хватит?

-- Ну, только тем, кто первые придут.

-- Или кто согласится заплатить в 10--20 раз больше, правильно?

-- Это как?

-- Допустим, твой велик стоит двести долларов. Ты его хочешь продать. К тебе приходит десять человек, и все хотят твой велик купить. Кому ты продашь?

-- Ну, кто первый пришёл, тому и продам.

-- Так они вместе пришли. И дядя Серёжа предлагает тебе не двести долларов, а тысячу! Кому продашь велик?

-- Конечно, дяде Серёже!

-- А баба Нина говорит, что купит твой велик за пять тысяч долларов!

-- Бабе Нине! Пять тысяч! Ого!

-- И в итоге ты продаёшь свой велосипед китайского производства за десять тысяч долларов Мишке. Мишка счастлив?

-- Конечно!

-- А дядя Серёжа с бабой Ниной?

-- Ммм... Ну, они грустные будут.

-- Да, грустные и будут обижаться.

-- Ну, ничего! Я же президент! Я прикажу сделать пятьдесят миллионов велосипедов!

-- А кто их будет делать?

-- Как кто? Рабочие на заводах!

-- А зачем им работать? У них же денег много, машины, телевизоры ты им раздал. Они лучше на компьютере поиграют, правильно?

Задумывается.

-- ...А если не раздавать им так много денег? Пусть лучше работают, велосипеды делают.

-- Пусть работают. Но работать им будет грустно. Уж точно не так весело, как играть на компьютере.

-- А я им прикажу всем веселиться! И чтобы все улыбались! А кто не будет радоваться, мои помощники увидят по видеокамерам, я прикажу их посадить в тюрьму! А кто не будет выполнять мои приказы, тоже в тюрьму! А камеры будут везде, чтобы никто не спрятался! А потом мои учёные изобретут машинку, чтобы мысли читать, и каждому в голову мы вживим чип, чтобы он не мог скрыть своих злых мыслей про меня! А если будут такие мысли -- в тюрьму! И останутся только добрые, весёлые и счастливые люди, которые меня любят! И им я и раздам деньги! А чтобы они всё равно работали, прикажу солдатам следить за ними! А кто не будет работать...

2011

Такой же, как ты

15 апреля 2015 г.

Утро было будничным, но к обеду всё изменилось как для меня, так и для всего юридического отдела компании "Акме Технолоджис".

-- Ну, что, ребята: кажется, мы влипли, -- заявил Ник, войдя в комнату. -- Президент обязал участвовать все отделы, и от корпоративной олимпиады нам не отвертеться.

Мы взвыли. В углу в приступе кашля зашёлся Олсон, самый возрастной сотрудник отдела. Ник оглядел наши хмурые физиономии и ухмыльнулся.

-- Я как начальник этого никчёмного отдела, о бесполезности которого уже слагают легенды, -- продекламировал он, -- взял на себя ответственность заявить нашу команду на чемпионат по футболу.

Вой усилился. Из угла Олсона донесся предсмертный хрип.

-- Напоминаю вам, олухи, что олимпиада начнётся через месяц. Согласно приказу о сокращении кадров, команда, занявшая последнее место, будет уволена в полном составе.

Вой прекратился, и мы впали в задумчивость.

Довольный произведённым эффектом, Ник продолжил:

-- Таким образом, начиная с сегодняшнего дня, вплоть до начала соревнований, три раза в день у нас будут тренировки.

-- А как же работа? -- спросил Йенсен, маленький тщедушный датчанин. -- У нас проекты горят!

-- Работу никто не отменяет. Тренироваться будем во внерабочее время утром, в обед и вечером.

-- Почему футбол? -- спросил Мун. -- Насколько я знаю, в нашем отделе футболом никто серьёзно не занимался.

-- А вы чем-то занимались серьезно, Эдди? -- удивился Ник. -- Посмотрите на себя! Вы же сборище инвалидов! Мистер Олсон самостоятельно не может даже запустить текстовый редактор! Как же, это ведь так сложно -- не промахнуться и кликнуть мышкой в нужном месте экрана! Йенсен, не так давно сообщивший о горящих проектах, знает только один вид спорта, и он также связан с горением! Не прячьте бутылку, Йенсен, она нам ещё пригодится. Остальные ничем не лучше. Про девчат я вообще промолчу. Так что футбол -- наша единственная надежда. Стой себе, а если мячиком рядом, будь добр, ударь ножкой, авось будет гол. Вопросы?

Вопросов не было. Лишь отчаянно сверкавшие очки Олсона безрезультатно пытались что-то донести до Ника азбукой Морзе.

-- Тогда вечером жду всех в спортзале!

***

16 апреля 2015 г.

В курилке Грег из отдела медиапланирования сообщил, что вибрации от наших вчерашних стонов достигли лаборатории и сорвали важнейший эксперимент. Завлаб Натансон вне себя и грозится написать жалобу генеральному.

Плевать нам на его жалобы. Олимпиада -- вот что нас беспокоит.

Первый же тренировочный матч выявил полное отсутствие взаимопонимания в команде. Меня поставили на ворота. Наши викинги -- Йенсен и мистер Олсон -- по тактике, разработанной Ником, искали счастья у чужих ворот. Мистер Олсон, неожиданный элемент на поле, как выразился Ник, робкими перемещениями по вратарской площадке противника должен был вводить в заблуждение защитников вражеской команды и открывать свободное пространство для прорывов Йенсена.

Прорывы Йенсена -- это, конечно, громко сказано. Но всё же мы надеялись, что кавалерийские наскоки нашего бомбардира, пусть и без мяча, смутят соперника и дадут шанс второй атакующей волне.

Вторая атакующая волна состояла из Ника и Эдди Муна. Это значило, что при неудачной атаке у меня появлялись большие проблемы: контратака и выход противника один на один с вратарём, то есть со мной. Рассчитывать на скорое возвращение наших викингов из тылов вражеской команды было наивно. Толстый Ник подвижностью и высокими скоростными данными не отличался. Надеяться оставалось только на ловкого и шустрого Муна и наших девчонок, которых отрядили в защиту.

Самой юной защитницей оказалась сорокапятилетняя миссис Ортега. Поэтому, кроме возведения оборонительных редутов, её задачей стала помощь нашей полузащите в созидании.

Остальные старушки должны были действовать по ситуации и ждать от меня более конкретных указаний в течение матча.

На деле всё вышло иначе. Ловкий и шустрый кореец Эдди Мун, действительно, носился по полю, как метеор. Но бегал он бестолково и совсем не по делу. Йенсен с Олсоном за всю тренировку мяча коснулись лишь раз, когда вратарь противника выбивал его в поле и случайно угодил Йенсену в затылок. После тренировки Ник безрезультатно пытался выяснить у датчанина, почему он играл, стоя спиной к воротам соперника.

Комплекция Ника не позволяла ему носиться по полю всё время. Ко второй минуте первого тайма он выдохся и предпочёл стоять на месте. "Пусть уж лучше мяч сам найдёт меня, чем я буду бегать за ним по всему полю", -- объяснил он нам.

Миссис Ортега забила невероятный по красоте гол из-за пределов штрафной площадки. К несчастью, это был гол в свои ворота. От старушек пользы не было вовсе: мяча они боялись и отобрать его могли по чистой случайности. В этом матче случай был не нашей стороне.

Проиграв тренировочный матч со счетом 0-39, мы мысленно стали готовиться к статусу безработных.

***

15 мая 2015 г.

Месяц прошел незаметно, и завтра - открытие олимпиады.

Тренировки дали свои плоды. Ежедневные кроссы, работа с мячом и тренировочные матчи повысили нашу выносливость, технику и видение поля. Йенсен научился попадать по мячу, а каждый третий его удар стал достигать цели. Мистер Олсон изобрёл собственную систему запутывания вражеских защитников, а миссис Ортега поняла разницу между своими и чужими воротами.

Мы даже стали забивать голы, а когда Ник изменил тактику, наши проигрыши стали более достойными. Разница в один или два мяча -- это, согласитесь, не тридцать девять.

Наша новая тактика не отличалась новизной в мире футбола. Вся команда, за исключением Муна, защищала ворота, находясь на своей половине поля. Если же нам удавалось отобрать мяч, мы поскорее выбивали его вперёд, в расчёте на то, что кореец сможет его подобрать и на скорости убежать от защитников. Иногда это срабатывало, и Мун убегал. Но выходы один на один он реализовывал бездарно, и голы забивал редко.

Так что следующим этапом тренировок стала отработка Муном голевых ситуаций. Возможно, мы натренировали бы Муна до статуса футбольной звезды, но тут настало время чемпионата.

Каждому участнику требовалось пройти медосмотр и различные тестирования на скорость, технику, выносливость, умение пробить по воротам, прыгучесть и прочие технико-тактические характеристики.

Когда с тестами было покончено, данные по каждому игроку внесли в базу данных. А нас отправили на жеребьёвку, где мы узнали, что первый матч играем со сборной Совета директоров. Это нас немного порадовало. Гораздо меньше повезло Грегу с его отделом медиапланирования. Им выпало играть с командой отдела безопасности.

Завтра -- матч. Страшно.

***

16 мая 2015 г.

Мы выиграли и вышли в полуфинал! Не знаю, разгонят ли Совет директоров, но теперь это их проблемы!

Единственный гол забил Мун с пенальти, назначенного за снос Йенсена в штрафной площадке противника. От радости мы затрясли мышками и клавиатурами, а миссис Ортега пустилась в пляс прямо на столе. Остаток времени сборная Совета безрезультатно пыталась забить хоть один гол, а когда матч закончился, капитан директоров Марковски в гневе разбил монитор. Ха-ха! Теперь уж нас точно не уволят!

Всё, побежал праздновать это событие с коллегами. Оптимист Йенсен приберёг для этого бутылочку. Кто знает, может, мы поймали кураж и теперь станем чемпионами корпорации по игре "FIFA Soccer' 2015"?

***

""Такой же, как ты!", -- под таким лозунгом прошла презентация новой игры компании Electronic Arts из серии FIFA Soccer. Теперь можно играть, управляя не виртуальным клоном реального футболиста, а своей копией. Перед игрой специальные тесты считают ваши физические и футбольные данные и создадут футболиста: такого же, как вы, с такими же именем, внешностью и параметрами. Тренируясь в реальной жизни, вы повышаете свои характеристики и в игровой жизни. И если вас взяли в мадридский "Реал" в игре, будьте уверены, "Реалу" вы пригодитесь и в реальной жизни!.."

Game Land, N 11, 2014 г.

2005

Треугольник

Треугольник был моим одноклассником. Кто и когда его так прозвал -- за давностью лет я не помню. По мере познавания новых геометрических фигур наш класс совершенствовал его прозвища. Так, после Треугольника, Кеша побывал сначала Параллелепипедом, а потом Параллелограммом. Какое-то особое чувство удовлетворения мы испытывали, называя Треугольника новым в своём лексиконе словом, причём длина этих прозвищ никого не смущала. Все упорно и старательно выговаривали каждый слог и каждую букву. Но вскоре это всем надоело, и Кеша вновь стал Треугольником.

Треугольник на это не обижался, он даже гордился тем, что у него такие замечательные прозвища. Или делал вид, что гордился?

Семья у Кеши была нормальная, но совсем не богатая. Папа -- учитель музыки и мама -- учитель музыки. Плюс малолетняя сестрёнка Дашка, тогда под столом тусовавшаяся.

В то советское время мы особо не обращали внимания на то, как кто одевается. У всех стандартная форма, все ходят, как клоны, в пионерских галстуках. Но в зимнее время начинались отличия: у кого свитерок югославский или шарф индийский мохеровый -- это, понятное дело, дети мажоров. В старших классах многие начали щеголять в дутых китайских пуховиках. Но в массе -- обычный прикид советского школьника. Школа у нас была обычная, без понтов.

Однако все девять классов Треугольник одевался хуже всех. Плюс ко всему фигура его была довольно нелепа. Треугольник был высоким, тощим и очень сутулым, с вечно взъерошенными волосами. В старших классах впечатление дополнил невероятных размеров кадык размером с кулак.

Учился Треугольник неважно, и лишь на уроках пения он преображался: голоса у него не было, но слух был отменный. Ни для кого не стало сюрпризом поступление Кеши в музыкальную школу.

Издевались над ним страшно. Классов пять подряд он носил зимой одну и ту же ушанку рыжей леопардовой расцветки, за что одно время успешно звался нами Леопольд. Почему Леопольд, а не Леопард, хрен его знает. Скорее всего, все были под впечатлением от мультфильма про кота Леопольда. Треугольник и был таким Леопольдом: ни с кем не ссорился, призывал всех дружить и вечно получал по шее. Дети-подростки -- жестокий народ.

Одним из наших развлечений было выкрасть из Кешиного ранца времён Первой мировой его леопардовую ушанку и играть в "пятнашки", которые мы называли "сифа". Кеша никогда не плакал, по крайней мере, этого никто не видел. Он бегал от одного к другому и говорил: "Йебята! Отдайте шапку!". Мы перекидывали ушанку через Треугольника, и всё начиналось сначала. С каким-то исступлением Кеша продолжал гоняться между партами за своей ушанкой, падал, вставал и снова бегал, бегал с прокушенными до крови губами. Нелепый такой, нескладный. Нас всё это смешило.

На уроках по всяким точным наукам Треугольник реально тупил, а потому был ненавидим учителями. Наша классная, однажды доведенная тупостью Кеши до состояния берсеркера, жестоко избила Треугольника указкой по голове, да так, что указка поломалась. Треугольник воспринял это как должное наказание за свою тупость. И вроде бы даже родителям ничего не рассказал. По крайней мере, для классной её срыв прошел безнаказанно. Вся фигня была в том, что Треугольник на самом деле сидел за уроками часов по шесть в день, с маниакальным упорством решал задачи, но, как правило, неверно.

Однажды Треугольник нашёл на улице облезлого щенка со слипшейся шерстью. Щенок был незамедлительно отнесён домой и спрятан в коробке под кроватью. Наивный Кеша хранил свою тайну ровно два дня, пока на запах говна не сбежалась вся семья. Тайна раскрылась. Коробка была извлечена на свет. Щенка обнаружили. А тот, оглядев осоловелыми глазами окружающих, принялся усердно себя вылизывать. Треугольник занял твёрдую позицию: "Или щенок остаётся, или я пейестаю ходить в музыкальную школу". Щенка оставили и назвали Йосей.

Копна волос у Кеши была великолепная. В её зарослях какой-нибудь некрупный воробей заблудился бы и сдох с голоду. Как-то на перемене Треугольник, активно почёсывая голову, сообщил окружающим, что "кажется, у Йоськи вши завелись". А потом, обиженно хлопая глазами, долго не мог понять, чего все так ржут. Когда вошедшей классной объяснили причину массового веселья, она крикнула: "Да что такое, опять этот Маркин! Еще педикулёза мне не хватало!". За воротник вывела Треугольника к доске, прочитала лекцию о гигиене и подчистую отрезала ножницами Кешины волосы.

Маркин -- это фамилия у Кеши такая.

***

В шестом классе Треугольника назначили мне в подшефные. Была такая традиция в те времена -- звенья. У нас было спортивное звено, трудовое, тимуровское и ещё что-то, уже не помню. Каждую четверть звеньевые отчитывались перед классной за поведение своего звена и успеваемость. Чтобы не получить по башке от классной, звеньевые назначали неуспевающим шефов: то есть отстающего по какому-либо предмету ученика должен был подтянуть отличник. Математика мне давалась легко, и потому Треугольник достался мне. Тогда-то я и узнал Треугольника лучше.

Жили они по-спартански. Зато в зале стоял роскошный рояль, на котором Кеша с гордостью мне что-то играл. Классикой я тогда не увлекался, а потому стоял себе со скучным видом, ничуть не восхищённый умением Кеши перебирать клавиши. Кеша огорчённо прекращал играть и предлагал порисовать.

Иногда мы рисовали, иногда лепили из пластилина всяких зверей. Потом между зверями происходил жестокий бой, во время которого они теряли конечности, их грудные клетки безжалостно сминались, а головы расплющивались. Пуская от восторга слюни, Кеша провожал меня до двери, говорил: "Классно мы поигйались!" -- и прощался.

Как-то я рассказал пацанам, что Треугольнику мама разрешает к себе друзей приводить. Тут же в друзья к Треугольнику записалось ещё человек пять. Польщённый Треугольник без вопросов согласился на "поиграть у него дома сегодня".

Все пришли со своим пластилином. Пластилин был жесткий: чтобы что-то вылепить, его требовалось хорошо размять руками. Кому-то пришла идея греть пластилин на батарее отопления. Идея имела успех. Потом я забыл свой кусок пластилина на батарее, а когда опомнился -- было уже поздно. Кроваво-красными струями пластилин растекся по всей высоте батареи. "Здорово!", -- сказал кто-то восхищённо. Треугольник, возбуждённый вниманием к себе, заорал: "Йебята! А давайте все батайеи покйасим!". Все сразу похватали весь пластилин и разложили на каждой батарее в квартире. Через полчаса все радиаторы Кешиной квартиры пестрили всеми цветами радуги.

Была осень, темнело рано, но возвращаться домой никому не хотелось. Мы опустошили Кешин холодильник и выпили литров десять чаю с печеньками. Треугольник как радушный хозяин разрешал нам всё. Мы выкинули с балкона все яйца -- ведь они так прикольно взрывались. Йосю выкрасили гуашью так, что, увидев его сейчас, я бы решил, что у меня белая горячка. Потом всей толпою играли на рояле, грохоча кулаками по клавишам. Апофеозом стало пускание корабликов по полу затопленной ванной.

На следующий день Треугольник в школу не пришёл. Позже я узнал, что впервые в жизни его наказали. Ну, это ещё мягко сказано. Замордованные жизнью родители Треугольника пришли в отчаяние от того, что мы натворили. В состоянии аффекта они избили Кешу так, что он не мог ходить.

***

Последний раз я видел Треугольника год назад. Одет он был всё так же плохо, зато сигареты смолил по-чёрному. Увидев у меня в руке пиво, предложил его угостить. Я угостил. Кеша залпом в пять крупных глотков залил в себя пиво и немного о себе рассказал. Он окончил музыкальное училище, стал баянистом. Одно время промышлял в кабаках игрой на рояле. Йоська до сих пор жив, правда, облез сильно.

Мы говорили минут десять, я очень спешил. Отмазавшись стандартным: "Ну, встретимся ещё, пивка попьём" -- я удалился. Сейчас даже не помню, куда спешил. Зато навсегда запомнил то выражение всемирной скорби на лице Треугольника. Скорби, но не обиды. Треугольник никогда ни на кого не обижался.

А в сегодняшней местной газете прочёл новость. Новость с заголовком "Ценой своей жизни". Ценой своей жизни Кеша спас десятилетнюю девочку, потом кинулся за её старшим братом, но утонул сам -- в октябре вода обманчива. В статье фотография улыбающегося Кеши. Я это фото сразу узнал: увеличенный портрет Иннокентия, вырезанный из групповой классной фотографии. Видимо, позже Кеша не фотографировался.

Если бы я мог вернуться в то школьное время! Но ничего не изменишь.

Кеша, Треугольник, Параллелепипед, Параллелограмм... Иннокентий Матвеевич Маркин, прости.

2004

Хоббит

В лесу близ деревни Ореховки завелись хоббиты. Хоббитов в полуросликах опознал Гринька, сын кузнеца Степана, на лето ездивший в город. В городе Гринька посмотрел американский художественный фильм о хоббитах и теперь являлся признанным авторитетом в этом немаловажном вопросе.

Людей хоббиты боялись и прятались в норки, где и проживали. Ростом хоббиты были с полметра. Поначалу принимали их за леших, но когда тракторист Ванька Остолопов узрел пару хоббитов, сидевших на пригорке и куривших трубки, сомнений в том, что не лешие это, а хоббиты, ни у кого не осталось.

Окончательно вопрос разрешился, когда в капкан Сидора попался один из полуросликов. Сидор рассказывал, что у капкана суетились ещё с десяток хоббитов, но все дали стрекача, когда заметили его. В деревню Сидор принес скулившего хоббита, предварительно перевязав его волосатые ноги и засунув в мешок.

Посмотреть на чудо собралась вся округа. Гринька придирчиво осмотрел пойманного хоббита и авторитетно заявил:

-- Хоббит! Он и есть. У тех, что в кино, правда, глаза были пошире, и ростом они были повыше.

-- В кино, -- презрительно сплюнул Сидор. -- В кино тебе что хочешь покажут!

-- Ещё они разговаривать умеют, -- вспомнил Гринька.

Жители плотнее обступили хоббита и стали по-всякому пытаться разговорить его. Хоббит на все их вопросы отвечал писком и пытался вжаться в землю. Никакой одежды на нём не было, но лицо действительно было человечьим. Глаза жалостливо смотрели на людей, требуя пощады.

-- Ещё они кольца носят! Золотые! -- снова вспомнил Гринька.

Произвели тщательный досмотр. Колец, ожерелий, браслетов и прочих изделий ювелирной промышленности у хоббита не нашли. Старик Прокофьич даже не побрезговал заглянуть хоббиту промеж ягодиц, но и там колец не было.

Испуганный хоббит пукнул. Все засмеялись и решили больше "животинку" не мучить.

-- Телевидение надо вызывать! Это же сенсация! -- воскликнул Сидор. -- Может, медаль мне дадут за важное научное открытие!

Все кивками и поощрительными возгласами дали понять, что целиком и полностью Сидора поддерживают. Каждый был горд за свою деревню и втайне надеялся, что его покажут по телевизору. Телефона в деревне не было, а потому вызывать учёных в город направился Гринька.

На ночь хоббита Сидор взял домой.

***

Утром Сидор не узнал свой дом. Кругом царили чистота и порядок. Посуда блестела, стёкла в окнах стали невидимы, настолько чисты. Вся одежда выстирана, выглажена и аккуратными стопочками сложена по полкам. Половички выбиты, скатерть, которую Сидор давно собирался сменить, избавилась от всех пятен и манила поскорее сесть за стол.

Вот только хоббита нигде не было.

Зато на столе, на белой скатерти Сидор нашел ранее не примеченную бумажку. Корявым почерком на ней было написано: "Уважаемый Сидор Михайлыч! Я -- не хоббит, а домовой. У нас слёт домовых близ вашей деревни. Спасибо за гостеприимство, но мне пора домой в Москву. С глубочайшим уважением, домовой Кузьма".

2004

Шарашкина контора

Шарашкина контора -- то место, где я работаю. Причём директором. Директор в нашей конторе имеет такие привилегии, как право подписи и собственный кабинет площадью три на два метра.

Раньше у меня была секретарша, которая умела отвечать на звонки, наливать кофе и заваривать "Доширак" (в лучшие времена -- "Биг Ланч"). Несмотря на обилие талантов, Марину никто не брал на работу, и к нам она пришла от отчаяния. Видимо, её природные скромность и хромота отпугивали работодателей. Или секретарша, по их мнению, должна была выглядеть иначе. Печатать Марина не умела, зато "косынку" раскладывала с закрытыми глазами. Но пришло время, когда её компьютер ушёл за долги по аренде, и Марина на работе стала откровенно скучать. Этот ли факт, или что-то иное тут сказалось, но тёплым июльским вечерком, получив январскую зарплату, Марина исчезла в неизвестном направлении и больше не появлялась.

Впрочем, я не сильно расстроился. Честно говоря, мы с ребятами даже слегка отпраздновали это событие. (Две "Столичной", банка шпрот и батон с майонезом.) Ведь тяжело общаться с девушкой, которая, глядя на тебя, одним глазом почему-то всегда косит куда-то вверх. Из-за этой её особенности все клиенты, разговаривавшие с Мариной, видимо от непривычки постоянно оглядывались, думая, что кто-то стоит позади. Да и кофе она вечно расплёскивала.

Другое дело -- Катя. Одна из трёх наших агентов. Агентов чего? Агентов по недвижимости, разве я не говорил, что у нас агентство недвижимости? Стерва она, конечно, та ещё, но общаться с ней всегда интересно. Свой пацан в женском обличье. Хорошая девчонка, в общем. Был бы я помоложе, я бы... Эх!

Но и без меня ей хватает мужского внимания. Даже вечно молодой после работы и по утрам усатый Лукич, наш водитель, на неё заглядывается. А чего уж говорить о молодых парнях?

Кстати, молодых парней у нас трое.

Бородатый Юра в прошлой жизни, наверное, был бардом. И где-то в сибирской тайге, меланхолично перебирая струны у костра, пел: "И ночами снятся мне недаром, холодок оставленной скамьи, тронутые ласковым загаром руки обнажённые твои..." По крайней мере, ходил он всегда в девственно грязном свитере и носил бороду. Несмотря на бардовское прошлое, Юра был нашим фотографом. Он фотографировал объекты недвижимости, и никто в этом городе не мог так же удачно найти ракурс, чтобы убогая двушка превратилась в отличное жилье (двухкомнатная квартира после ремонта, все удобства, в центре).

А Петя и Федя -- даже не родственники, хотя выглядят близнецами. Из-за этого все их вечно путают, как например Лукич. Скажем, Федя бежит за водкой, а Лукич, любитель оперативно догнаться, пристаёт к Пете с вопросом, почему тот ещё тут, а не там.

Если вас интересует внешность этих ребят, то произнесите вслух по-английски полное Петино имя, и вы будете примерно в шаге от истины. Никакими любителями мужского общества Петя с Федей, конечно, не были, но выглядели именно так.

***

В тот день у Юры пропал фотоаппарат. Как и при каких обстоятельствах -- непонятно. Посторонних, как любит выражаться наш участковый, в тот день в офисе не было. Понятно, все отлучались в туалет или покурить, но в конторе кто-то постоянно был. Впрочем, всё это выяснилось потом.

А на тот момент всё обстояло так, что все уже взволнованно поглядывали на часы и считали минуты до конца рабочего дня, у всех уже висело окно "выключить компьютер", а курсор висел над кнопкой "выключение". Юра собрал свой ноутбук и понял, что его фотоаппарата, стоившего каких-то безумных для него денег, нет. Где-то я слышал выражение "плач волчицы". В тот момент я понял, что примерно это означает.

Юра словно собрал всю свою бардовскую скорбь и излил её на окружающих. Однако случилось это не сразу, сначала он, как говорит наш участковый, опросил присутствующих. Присутствующие во главе с Юрой обыскали все тридцать квадратных метров конторы, но фотоаппарат не обнаружили. После чего присутствующие ничего нового не сообщили, кроме того, что нет Лукича.

-- Лукич! А где он? -- обрадовавшись, спросил Юра. Лукич стал воплощением его тайных надежд.

-- А ведь в обед Лукич один оставался в офисе... -- задумчиво сказал то ли Петя, то ли Федя.

-- Точно! -- подтвердил я. -- Вы уехали на объекты, я спускался вниз за свежими газетами, а за старшего тут оставался Лукич.

После ухода Марины мы старались всегда кого-то оставлять в офисе, чтобы было кому отвечать на телефонные звонки.

После "плача волчицы" Юра стал какой-то хладнокровный и целеустремленный.

-- Значит, Лукич, -- пробормотал он и набрал номер Лукича на мобильном. Лукич был недоступен.

-- Всё ясно, -- сказал Юра.

-- Вызовем милицию, или подождём Лукича? -- спросил я.

При слове "милиция" все насторожились, и я понял, что пора, как говорит наш участковый, брать вожжи в свои руки. Но только я так решил, как ко мне подошла Катя и попросила поговорить с глазу на глаз.

Я откашлялся и сказал:

-- Ребята, будьте здесь, а мне надо поговорить с Катериной.

Мы зашли ко мне в каморку, заперлись. Я сел за стол, Катя осталась стоять.

-- Валентин Николаевич, -- не стала тянуть резину она. -- Фотоаппарат взяла я. Вы все вышли покурить, а я его взяла. Хотела пофотографироваться для сайта знакомств. Потом захватила его с собой на встречу и где-то в дороге потеряла. Не надо милицию. Я Юре с зарплаты буду частями отдавать и верну всё до копейки.

-- Э-э-э... -- то, что она сказала, стало для меня сюрпризом. -- Хорошо, а что ты предлагаешь Юре сказать? Советую всё, как есть. Юра человек разумный, думаю, поймёт, что ты не воровала, а взяла попользоваться. Просто... Э-э-э... Форс-мажор случился, и ты его вернуть не можешь. Так? А почему ты не попросила его просто, чтобы он сам тебя пощёлкал?

-- Валентин Николаевич, вы не в курсе, наверное. Мы с ним раньше были вместе, и, честно говоря, я не хочу лишний раз оставаться с ним наедине. Если вам нетрудно, объясните ему всё сами, пожалуйста.

Я кивнул, и Катя вышла. Ничего себе, третий год вместе работаем, а я и не в курсе, что у меня тут служебный роман был. А Юра-то, Юра! Вот даёт! Наверное, Катя любит бардовские песни, все эти "быть может, ни к чему мне вам шептать признанья, быть может, ни к чему мне вас благодарить, быть может, это сон, и нет ему названья, но в этот вечер я рождён, чтоб вас боготворить..."

"В этот вечер я рождён", ага.

Пока я обдумывал нравы молодёжи, в каморку влетел отчего-то мокрый Федя с круглыми от ужаса глазами.

-- Валентин Николаевич! Я должен признаться! Это -- я!

-- Отдышись, Федь. Чего это с тобой? Что -- "ты"?

-- Это я... Украл... Фотоаппарат Юркин. Я... -- Федя дышал шумно, и слова из него вылетали перед вдохами. -- Вы на Катьку не думайте, она специально на себя наговаривает.

-- А ты-то откуда знаешь, что она наговаривает? Мы вообще-то о другом беседовали.

-- Нет-нет, я знаю, догадался. Она от вас вылетела и бегом на улицу. Еле догнал её, там ещё дождь начался, она мне ничего не сказала, но я понял! Она всё врёт, она меня покрывает.

-- В смысле покрывает?

-- В том смысле, что если Юрка узнает, что это я фотоаппарат взял, то кто-то из нас кого-то убьёт.

-- А зачем ей тебя покрывать?

-- Как зачем? Так любим мы друг друга, понимаете? А она знает, что я фотографией увлекаюсь, а своего фотика нет. Вот она и поняла, что это моя вина.

-- Постой... Постой, Федь. То есть ты, как говорит наш участковый, утверждаешь, что украл фотоаппарат, а Катя, поскольку любит тебя и не хочет, чтобы ты подрался с Юрой, взяла вину на себя?

-- Да! Правда, я не знаю, любит или нет, но надеюсь, что любит. Она иногда так смотрит на меня... Ну, вы понимаете? А вчера обещала, что сходит со мной в кино.

-- Хм... Хорошо, милый мой, тогда объясни: зачем тебе понадобился фотоаппарат, где он сейчас территориально находится?

-- Ну... Я это... Я его взял и спрятал за батареей в мужском туалете, думал после работы унести. А потом кинулся за ним, когда вы про милицию сказали, а его уже нет. Кто-то забрал.

-- Забрал, говоришь? Хорошо, допустим. И что ты предлагаешь делать?

-- Давайте вы скажете Юре, что фирма возместит ему стоимость фотоаппарата. Только не говорите, что это я его взял. А я отработаю эти деньги. Я уже посчитал: как раз выходит моя зарплата за три месяца.

-- Ты жить-то как будешь, первокурсник?

Федя покраснел и замялся:

-- Выживу. Стипендия есть, родители помогают, всё нормально будет.

-- Ох, и достали вы меня своими подпольными играми. Ладно, договорились. Будем считать, что фотоаппарат украл кто-то из посетителей, и Юра сам к этому придёт. Убыток фотографу возместит фирма. Доволен?

-- Доволен, Валентин Николаевич! Спасибо большое!

Федя кинулся ко мне, пожал руку и счастливый ушёл домой или в общагу. Где он там живёт?

Я подивился запутанности межличностных отношений в моей конторе, разобрал бумаги и стал собираться домой. Выйдя из каморки, увидел, как Петя с Юрой жмут друг другу руки, а у Юрки очень довольное лицо, как будто он спел только что сорок песен, а довольные слушатели просят спеть ещё сто сорок.

-- Что такое? -- спросил я. -- Нашёлся фотоаппарат, что ли?

-- Нет, Валентин Николаевич! -- бодро ответил несостоявшийся бард. -- То есть, да. Ну, как-то так. Это его Петька взял, оказывается. Взял сфоткать какой-то объект и потерял. Сказал, что с зарплаты возместит, так что всё нормально!

Юра собрался, упаковал ноутбук и пошёл, насвистывая что-то типа "из суеты мегаполиса сердце и шины несут, по деревушкам и по лесу мой неизменный маршрут".

-- Петя! -- строго сказал я. -- Я точно знаю, что фотоаппарат брал не ты.

Петя смутился. Но, вздохнув, собрался и выпалил:

-- Влентинниклаич, не знаю, что вам наговорил Федька, но фотоаппарат взял и потерял я. В общем, тут такое дело... Понимаете, я неравнодушен к Федьке и...

Я начал кое-что понимать. Что у меня не офис, а латиноамериканский сериал. И что Петя, полное имя которого по-английски звучит нецензурно, именно этим словом и является.

-- Стоп. Избавь меня от подробностей. С Юрой договорился?

-- Да-да, конечно, мы решили, что я...

-- Что ты будешь отдавать ему деньги за фотоаппарат с зарплаты. Я понял. Иди.

И Петя ушёл.

Я зашёл к себе, открыл сейф, вытащил початую бутылку коньяка и затвердевшую половинку плитки шоколада. Налил, выпил. "Ну и дела, -- думал я. -- Немудрено, что дела слабо идут, когда тут такие страсти кипят".

***

Когда бутылка опустела, голова стала лёгкой, а на душе сделалось хорошо и спокойно, пришёл мой партнер. Он снял старую кожаную кепку, вытер платком лоб и присел.

-- Ну, как дела? -- спросил он.

-- Нормально, Лукич. А ты знал, что Катька до тебя с Юрой-фотографом встречалась?

-- Ну, так... -- ухмыльнулся Лукич. -- Он меня на ней и застал как-то. А я чего? Я - ничего. Сука не захочет, старый конь борозды не испортит, как говорится... Хорошая девка, огонь!

-- Понятно, -- сказал я.

Потом, помолчав, вытащил из стола фотоаппарат и протянул Лукичу:

-- Держи. Сдашь в ломбард, как раз на аренду хватит.

2007

Это радует

Вы когда-нибудь видели дворника с голливудской внешностью? Впервые такого дворника я увидел сегодня ранним утром, когда курил на балконе. Раньше двор подметал какой-то плюгавенький мужичок в телогрейке и ушанке. Новый дворник, одетый точно так же, отличался тем, что его лицо озаряла белоснежная улыбка.

Двигался дворник легко, метла весело взлетала, замирала на долю секунды и резко, приглаживая асфальт, уносилась в сторону.

После хорошей попойки со старыми друзьями я проспал сутки и проснулся только в шесть утра следующего дня. Голова ясная, но в теле какая-то заторможенность. Я докурил сигарету и собрался на работу.

В квартире -- чисто и прибрано. Озадаченно почесал затылок: когда это я успел порядок навести? Но удивляться было некогда. Я решил реабилитировать себя за пропущенный день и явиться на работу раньше всех.

Вышел на улицу -- безлюдно. Редкие прохожие, монотонно спешащие по каким-то своим делам, а транспорта на редкость мало. Я остановил такси.

Лицо таксиста показалось знакомым. Где-то я его видел, но вот где? Память давала сбои, и я решил не грузиться. По встречной ехали странные машины. Концептуально удивляющие дизайном и какие-то ретро-автомобили. А это... это же тачка из какого-то фантастического фильма! Офигеть! Похоже, наши местные воротилы устали от банальностей и решили потешить свое самолюбие.

Вывески тоже удивляли. Никогда не думал, что у нас в городе так много иностранных компаний. Надписи на русском языке чередовались с английскими, арабскими, китайскими, французскими... Много было вывесок с иероглифами. Да, похоже, мне надо чаще ходить на работу. Город совсем изменился.

Таксист довез меня до дверей офиса. В офисе тоже обнаружились изменения. Туда-сюда сновали улыбающиеся девушки, а одна из них, даю голову на отсечение, прямо двойник голливудской актрисы. Или сама актриса? Как же её зовут?

Память ни к чёрту стала.

***

-- Как вы знаете, земляне не терпят одиночества, -- сообщил докладчик. -- Мы учли опыт прошлых ошибок и в этот раз поступили по-другому. Воссоздали окружающую среду объекта.

Это стало возможно благодаря захваченному носителю информации и данным, полученным из его личной памяти. Наши робоморфы полностью имитируют особей данного вида, давая объекту иллюзию того, что он не одинок.

В его организм введены ферменты, специально разработанные нашими учеными, которые останавливают процесс старения клеток и тысячекратно увеличивают их регенерацию. Многократно усиленный иммунитет объекта с лёгкостью справляется с любыми вредоносными вирусами и бактериями. Такие меры приняты, чтобы избежать случайной смерти столь ценного экспоната.

Объект пребывает в уверенности, что находится в естественной среде обитания!

Журналисты в восторге защёлкали клювами. Их охватила гордость: на их планете теперь самый полный заповедник, населённый всеми разумными особями галактики.

***

-- И тут я понял: что-то не так! Схватил первую попавшуюся тачку и рванул за город. Еду-еду, а город не заканчивается нифига. Как в игрушке компьютерной, когда части пейзажа зациклены.

-- Вот заливает, -- усмехнулся Панкрат. -- Ну, рассказывай дальше.

-- Да ну тебя. Сбил меня с мысли. В общем, вышел я из машины и пошёл дальше пешком. Дошёл до горизонта и упёрся в невидимую стенку, ну, как в фильме одном, помнишь?

-- Ага, продолжай.

-- Ну, я и пошёл вдоль этой стенки. Шёл, ведя рукой по стенке, часа два шёл, и, наконец, нащупал проход.

-- Задний? -- заржал Панкрат.

-- Сам ты задний, -- обиделся я. -- Служебный. Закрыл глаза и вывалился в реальный мир. Огляделся: кругом тысячи воробьёв! И все в панике куда-то разбегаются! Ты видел когда-нибудь бегающего воробья? Поймал парочку, поднес к лицу, чтобы лучше рассмотреть, и... отключился. Проснулся уже дома.

-- Ну, ты сказочник! Не бывает бегающих воробьёв! -- категорично заявил Панкрат. -- Пропал на месяц куда-то, теперь отмазки выдумывает. Короче, я устал ждать. Чтобы ты поторопился, мы отрубим тебе палец. Пусть это будет напоминанием о том, что играть в карты на деньги -- чревато, а не отдавать долги -- чревато вдвойне.

Поигрывая небольшим топориком, в комнату зашел лысый амбал по прозвищу Конь. Я был связан и не мог пошевелиться. Конь освободил мою руку, приложил средний палец к кромке стола и взмахнул топориком.

***

Это было последнее шоу, которое увидели Панкрат и его братва: у меня за считанные секунды отрос новый палец на месте прежнего. Они даже не успели удивиться, как умерли.

С тех пор я успел повоевать во всех горячих точках, лично ликвидировал пару десятков воров в законе, не говоря уже о более мелком криминале, стал главарем наркокартеля в Колумбии, перебил всех конкурентов и поехал в США.

Поработал каскадёром в Голливуде. Соблазнил ту самую голливудскую актрису. Вы её должны знать, она во многих фильмах снималась. Имя у нее еще такое, мужское -- Камерон.

Встретил старого знакомого: дворника с лицом актера со странным именем Бред. Или Бреда с лицом дворника? Ну, вы поняли.

Жизнь моя полна событий. Сейчас задумываюсь насчёт президентства в какой-нибудь банановой республике. Попрактикуюсь и двину на Родину.

К тому же, кажется, я стал бессмертным. И это радует.

2004

26