Бумеранг

Глава 1

В дверь Клавдии тихонько постучала Светлана. После очередной прогулки под руководством неутомимой Эммы Борисовны подруги решили втихаря от предводительницы вместе почитать крамольную электронную книгу из рубрики Любовные романы с пометкой 18+.

Там было такоооооое, что бабулек кидало то в жар, то в холод. Но чаще все-таки в жар! Эротические сцены будоражили воображение и волновали кровь. Бабочки в низу живота уже не порхали, но кружили в голове воспоминаниями о своей молодости…

У Светланы не было компьютера, поэтому ей приходилось напрашиваться к Клавдие. И девчонки по очереди вслух читали запрещенную Эммой литературу, потихоньку растлевая свое бушевавшее воображение.

- Знаешь, о чем я мечтаю? – шепотом, будто их могла подслушать грозная Эмма, спросила подругу Светлана.

- Нууууу, какие пошленькие мыслишки в твоей пустой гловенке копошатся?

- Хотя бы один раз в стрип-бар сходить.

Повисла пауза. Клавдия округлившимися глазами смотрела на Светку:

- Очумела, подруга?!

- А что! Девчонки-малолетки так и прут туда, - скороговоркой и с явным смущением затараторила та.

- Куда прут? Там строгий контроль – несовершеннолетних не пускают.

- Ну так мы ведь уже трижды и даже более того совершеннолетние! Хи-хи-хи, - пискнула Светка.

- Не дури, подруга! У нас и денег-то таких нет, чтоб в стрип-бар попасть.

Клавдия помолчала, но неожиданно спросила:

- А что там и правда мужики голые вокруг шеста крутятся?

- Ахах-ха, - уже смелее хохотнула Светлана. И уж совсем расхрабрившись, добавила: - Нет, у них свой шест есть! Ах-ха-ха, - и залилась, и зарделась ярким румянцем, словно молоденькая девчонка.

- Ох, дознается Эмма, будет тебе и стрип, и шест. Разнесет по кочкам, мало не покажется, - потом шепотом добавила: - Давай с гробовых немного денег возьмем.

- На что? - опешила Светка.

- Да на бар этот, - уверенно огорошила ее Клавдия.

Так и порешили. А что? Интересно же.

Хоть в старости на красивое мужское тело посмотреть. Ведь в молодости не до этого было. Да и какое там тело разглядеть! Все под одеялом, при выключенном свете, да так, чтоб свекровь не услышала… А теперь – ой, что творят!

- И-эх-эх! - потянувшись, мечтательно воскликнула Клава. Но тут же решительно добавила: - Ну все, отправляйся к себе, а то Эмма ненароком решит проверку устроить. И что она к нам привязалась. Жили себе тихо, никого не трогали. Не жизнь – малина. А что теперь: на зарядку по порядку ста-но-вись! Задолбала уже.

- Да ну ее, надоела со своими палками, - поддержала Света и, печально вздохнув, поддержала подругу: - А Виктор-то Петрович видала, как рядом с ней шпарит. Заигрывает, слюни распускает. Сколько уж лет рядышком живем, и не замечает ни тебя, ни меня. А тут на тебе – ухаживает. Тьфу! Только она на него – ноль, сморчком старым считает. Так ему и надо, - закончила Светлана свою гневную тираду.

- Ты, Светка, сама что ли на него запала? Ревнуешь?

- Вот еще! Больно надо, - а сама нервно сглотнула, боясь как бы подруга и в самом деле не заметила ее интереса к соседу.

- Ну все, хватит. Раскудахталась тут о своем, о девичьем! Ха-ха-ха! Знаю я твои мыслишки пошлые. Только забудь. Если сразу женщина мужчине не приглянулась, считай – глухая стена, не прошибешь. Да и сдался он тебе? Живешь себе тихо, мирно, никто нервы не треплет.

Но у самой голос как-то изменился, задумалась. Дальше продолжать не хотелось, поэтому она без особых заморочек выпроводила подругу:

- Ступай! Поздно уже, спать хочется, - и Клавдия откровенно зевнула.

***

Виктор Петрович вплотную подошел к входной двери, заглянул в глазок:

– Тихо! Спит змея! И чего она к нам привязалась? Шаг вправо, шаг влево – расстрел! У-у-у! Лучше бы организовала турнир. Шахматный, например. Или хотя бы в домино не мешала играть.

- Скучно. И чего это в такую рань отбой? 22:00! Еще чего! – он накинул ветровку и тихонько, словно воришка, шмыгнул в подъезд. На цыпочках прошел мимо опасной двери, за которой жила Эмма Борисовна.

А дальше – почти бегом.

Куда? К игровым автоматам. Он бы и в рулеточку не прочь, да пенсия не позволяет.

А тут еще Борисовна завела кассу взаимопомощи: «Будем собирать на летний отпуск». - Кобра!

- И принес же ее нечистый из Германии! Чего не сиделось у своего сыночка? Как тихо было без нее. Занимались, чем хотели, никакого тебе террора. Так ведь ее, наверное, сынок и попер – надоела, небось.

Такие мысли одолевали Петровича, сбежавшего из-под надзора грозной соседки по площадке.

- И когда это она сумела взять власть над нами? – с грустью рассуждал бывалый вояка. - Мы тоже хороши, поддакиваем и молчим. Надоело. Я вот ей на днях все выскажу!

Эту фразу не раз мысленно повторял отставной военный. Но что-то этот день никак не наступал.

***

- Клуши! В кафе им скучновато, бар им подавай! - Возмущалась Эмма, оставшись одна в своей квартире. – И этот пентюх туда же! Павлин общипанный! Будет вам бар – караоке! Спое-е-емся.

Она включила ноутбук, отыскала заветную страничку и буквально впилась глазами в электронный роман 18+ под кликабельным заголовком «Будь моим» из серии эротических новинок.

Глава 2

По парковой аллее бодро шагала группа скандинавских ходоков. Среди них были три дамы и один подтянутый, хоть и немолодой седовласый мужчина. Паспортные данные трех дам свидетельствовали о том, что всем им хорошо за шестьдесят, а может, и чуть больше. Но, глядя на них, никому нельзя было дать более пятидесяти.

По всему было видно, что заводилой была самая высокая из женщин – Эмма Борисовна. Именно так называли ее остальные.

Единственного представителя мужского пола звали Виктор Петрович. Это был отставной военный.

Две другие женщины – Клавдия и Светлана, по всей видимости, участвовали в прогулке по настоянию Эммы Борисовны. Ее командному тону было трудно противиться, поэтому вся группа строго следовала указаниям предводительницы:

- Отдых только после третьего круга, - строго ответила она на предложение Клавдии присесть на ближайшую скамейку. И бодро продолжила шествие вокруг гряды озер, являющихся достопримечательностью парковой зоны. За ней покорно шагали остальные.

На скамеечках чинно сидели отдыхающие пенсионеры. Светлана и Клавдия с завистью посматривали на них. Но отставать от Эммы Борисовны не решались. Виктор Петрович, еще сохранивший военную выправку, шагал рядом с Эммой, чем вызывал ее недовольство. Она считала, что ему не место рядом с ней – самой бодрой, самой активной и вообще самой-самой.

Истощив все свои внутренние ресурсы, ходоки все же присели отдохнуть, слегка не дотянув до окончания заветного третьего круга. Только отдых этот носил не совсем обычный характер.

Эмма Борисовна, позволив единомышленникам присесть, предложила полюбоваться красотами окружающей природы. Однако целью отдыха было не простое созерцание окружающего ландшафта. Перед соратниками была поставлена задача, направленная на тренировку зрительной памяти.

Каждый участник должен был рассмотреть одного из мирно прогуливающихся посетителей парка, предварительно доложив Эмме, кто из них стал предметом описания. На разглядывание объекта отводилась одна минута, после чего следовало описать особенности его внешнего вида, включая одежду и обувь.

Эмма Борисовна считала, что кроме физической формы надо поддерживать в норме активность извилин. Это было задание не из легких, но оно давало отдых ногам и рукам.

Несмотря на усталость и напряжение, всем было весело. Они подбадривали друг друга, шутили и радовались общению.

Объектом изучения женщин, естественно, становились мужчины.

Виктор Петрович наоборот останавливал свой взор на прелестницах, на что очень болезненно реагировали его спутницы. Серьезное задание сводилось к хохоту, и с этим Эмма ничего не могла поделать.

- Вы гляньте на этого щеголя, - не в силах удержаться от смеха, говорила Клавдия, - портки висят, коленки треугольником, спина горбом, а туда же за молоденькими увязался.

Рядом с объектом действительно шли довольно молодые женщины, снисходительно поглядывавшие на старичка.

Поравнявшись с забавляющимися ходоками, старичок чихнул и… о ужас! Издал такой оглушительный залп, что его спутницы, поморщившись, поспешили оставить его далеко позади. Бедолага, смущенно оглядываясь (как много свидетелей стали свидетелями его позора?), засеменил совершенно в другую сторону, провожаемый сдавливаемым смехом подружек.

- Ну право же, девочки, что здесь такого, - Эмма сама еле сдерживала улыбку, - вполне естественное физиологическое проявление.

Женщины рассмеялись еще громче, исключая, конечно же, Виктора Петровича, который из солидарности посочувствовал старичку, чем вызвал очередной взрыв смеха.

Надо заметить, что женщины были при макияже. Красивые спортивные костюмы выгодно выделяли их из общей массы пенсионеров, с интересом поглядывающих на активный отдых этой странной группы.

Через четверть часа Эмма скомандовала подъем, и ходоки продолжили свое скандинавское шествие на зависть всем окружающим.

- Во дают! А ведь мы бы тоже так могли, - шушукались ленивые завистники.

Программа активного отдыха, созданная самой Эммой Борисовной, состояла не только из занятий скандинавской ходьбой. Арсенал мероприятий был расширен плаванием в бассейне, посещением сауны и отдыхом в кафе.

Последнее больше всего нравилось всем, кроме самой Эммы. Она считала праздное просиживание за чашкой капучино и десертом пустым делом. Но это было единственное послабление, на которое ее уговорили подруги.

Сегодня как раз было воскресенье – любимый день без утомительных нагрузок, выполняемых под руководством Эммы. Каждый мечтал провести этот вечер по своему усмотрению.

Мечты Виктора Петровича ограничивались вполне невинными запросами. Пока дамы вкушали мороженое-пирожное, он потихоньку отправился к барной стойке и, заслонив своей, все еще широкой спиной происходящее, подмигнул знакомому бармену.

Тот знал свое дело туго: в коктейль с невинным названием «медовый» он ловким движением добавил 50 заветных грамм спиртного. Счастливый Виктор Петрович приближался к спутницам и как ни в чем не бывало потягивал свой любимый и, как он утверждал, безалкогольный напиток.

Эмма, при всем ее строгом отношении к крепким напиткам, разрешала ему эту блажь, не догадываясь, почему это всегда скромный Виктор Петрович становился несколько развязным.

Это выражалось в разглядывании молоденьких девушек, сопровождающемся комментариями по поводу их ножек и всего прочего.

Эмма грозилась изгнать похотливого, как выражалась, старичка из их порядочного общества. Ведь созданная ею группа была образцом скромности, трезвости, благочестия и активности.