Бумеранг

27. Заботливый муж

Ксения рассматривала текст уведомления на дисплее, когда раздался звонок. «Эдик».

Ксюша ответила:

— Слушаю тебя.

— Здравствуй, Ксюша! Что у тебя, с голосом? — спросил муж озабоченно.

— Я простыла, болею. Чего ты хотел?

— Ты заболела? Ксюша, мне очень жаль, что меня нет рядом. Тебе очень плохо?

«Вот только тебя рядом мне и не хватает» — ехидно подумала она и ответила:

— Обычный грипп, как-нибудь переживу.

— Надеюсь, у тебя есть лекарства? Ты лечишься? — продолжал изображать заботу Эдик.

— Да, Эдик, лечусь. Не волнуйся. Ты сейчас, вообще, где?

— Все там же, на Севере. Я зарплату получил, Ксюша! — радостно сообщил он — деньги тебе перевел. Получила?

— Так это твой перевод? — произнесла изумленно Ксения — а зачем?

— Как это зачем? Ты моя жена, к тому же не работаешь. Тебе нужно на что-то жить, да и праздник на носу. Считай подарок на Новый год.

Ксения подзависла, переваривая полученную информацию.

— С наступающим тебя, Ксюша!

— Спасибо за поздравление. А деньги… я тебе обратно вышлю. Потому что, во-первых, я тебе не жена. А во-вторых, я уже не безработная. Я нашла работу, и получаю вполне приличную зарплату. С голоду не пухну. Не переживай обо мне, это не твоя забота.

— Вот зачем ты так, Ксюш? Я все понимаю, ты на меня обижена. Признаю, что был плохим мужем. Я не понимал, что ты значишь для меня. Но теперь я все осознал! Прости меня! Не надо возвращать деньги, как бы там ни было, мы женаты, считай, что я возвращаю тебе долги за прошлый год, ты работала, а я почти ничего в семью не приносил, одни проблемы тебе. Недаром теща упрекала меня, что бездельник.

«Вот как, совесть проснулась у Эдуарда. Даже самокритика включилась. Это что-то новенькое»

— Я поняла, Эдик! Ты боишься, что эти деньги пропьешь, вот и выслал мне от греха подальше, так?

— Ничего я не пропью! С кем пить? С медведями что ли? Ты что, алкоголиком меня считаешь? — обиделся муж.

— Да кто же тебя знает, Сашка жаловалась, что пьешь, вот я и предположила. Но хорошо, я не стану тебе их отсылать. Сохраню у себя. Как только они тебе понадобятся, верну — заявила она.

«А они ему понадобятся. Надолго Эдика не хватит. Жить и работать с медведями — не для Эдика это всё. Устанет, вернется домой, надо будет, на что-то жить и он вспомнит о своих инвестициях»

— Распоряжайся ними, как считаешь нужным.

— А ты, Эдик, надолго там, у медведей застрял? — поинтересовалась Ксения.

— Думаю, в феврале вернусь. Я ты соскучилась? — усмехнулся он.

— Конечно, мечтаю обсудить условия развода.

— Опять развод? Ну что ты так торопишься? Снова замуж собираешься? Нашла кого-то?

— Нет, не нашла, и замуж не собираюсь. Просто, фамилию свою вернуть хочу.

— А чем тебе моя не нравится? Папа обиделся бы, он так гордится фамилией и родословной. Он говорил, что наш предок был губернатором этого края, давно когда-то — сообщил Эдуард Панчулидзе.

— Я рада за него, но это не мой предок, и фамилия не моя…

На той стороне чей-то мужской голос крикнул: «Эдик! Перекур закончился. Хватит базарить. Пошли!»

— Ну всё, Ксюша, меня зовут. Работа. Выздоравливай, любимая!

Он отключился. Ксения задумалась. Все-таки Эдик, он добрый, как большой ребенок. Вспомнила, как года два назад тоже расхворалась не на шутку, муж сочувствовал, жалел её, при этом спросил:

— Ксюша, а что у нас поесть?

Получается, болезнь болезнью, а обед по расписанию.

— Эдик, как только мне полегчает, я что-нибудь приготовлю, а пока сделай себе бутер или яичницу.

Он сделал яичницу, правда, подгорела она тогда. Надымил, начадил, кучу грязной посуды после готовки оставил…

Потом, как-то в прошлом году, у Эдика температура поднялась аж 37,3. Он смотрел на жену трагическим взором своих красивых глаз, и завещал ей всё своё движимое и недвижимое имущество. Из движимого за ним числился мобильник, из недвижимого — любимый компьютер.

«Сама виновата, разбаловала его, вот и не повзрослел мой мальчик» — подумала Ксения и поплелась на кухню, чтобы чаю с лимончиком выпить.

Снова телефон зазвонил, Ксения вернулась в комнату, недовольно ворча: «Кто там еще? Поболеть спокойно не дадут» Взяла мобильник. «Саша», подумала: «Они что, с Эдиком сговорились. Оба враз про меня вспомнили? Надо было заблокировать ее номер, но… вдруг что-то важное сказать хочет»

Ксения ответила, услышала знакомый голосок своей бывший подруги, скривилась то ли от боли в горле, то ли от раздражения.

— Здравствуй, Ксюша! С наступающим тебя! Желаю счастья в личной жизни! И прошу тебя, давай забудем все обиды! Я была не права, я поступила, как последняя сволочь. Если бы можно было отмотать все назад, я никогда не совершила бы такую ошибку — говорила Саша.

Ксения хлюпала носом из-за насморка.

— Ты что, плачешь, Ксюха! Ну прости! Что мне сделать для этого?

— Да не плачу я! С чего мне реветь? У меня грипп, сморкаюсь. Чего ты хотела конкретно?

— Я же говорю, помириться хочу. Новый год все-таки. Нужно оставить всё плохое в прошлом, и начать жизнь с чистого листа. Я так жалею о наших веселых посиделках. Как мы праздники вместе отмечали. Веселая была компашка. А теперь я одинока. Подруги осуждают меня за то, что разрушила вашу семью. Даже новый год не с кем отметить — пожаловалась Сашка — а ты с кем встречаешь?

— Ты меня не слышишь? Я болею, какой новый год! Буду сидеть дома, пить лекарства и спать.

— Какой грустный праздник у тебя — вздохнула Саша — но может, завтра тебе полегчает. Тогда приходи ко мне, посидим, поговорим, а?

— Нет, не посидим, не поговорим, не о чем. Ищи себе другую подругу. Удачи!

«Ага, подруги её осуждают. Пожалейте её, бедную. А они, эти подруги, ведь знали, что Эдик мне изменяет, знали и молчали. А теперь они Сашку, видите ли, осуждают. Какие правильные сделались»