Было или не было. Либретто

Когда душа и разум

устанут от разлук,

одной случайной фразы

достаточно, мой друг…

Одной небрежной темы

и двух удачных нот…

И вот уже не те мы…

И мир уже не тот.

И мир уже не тот…

Приди о, луч, к монете,

упавшей в полынью.

Тебя ничем на свете

я не обременю.

Я лишь сверкну и этим

утешусь хоть на час…

Подобно малым детям,

всегда живущим в нас…

Всегда живущим в нас…

Патриаршие пруды

от любой спасут беды.

Посидишь часок-другой —

и горе снимет как рукой…

Посидишь часок-другой —

и горе снимет как рукой!

Однажды весной, в час жаркого заката,

на Патриарших прудах…

Два гражданина, два литератора

спорили о пустяках.

В будке у пруда нету нарзана…

Страшно безлюдно.

Пиво лишь к вечеру…

Бросить все к черту!

И в Кисловодск…

Страшно и странно…

А что есть?

Но надо спорить…

Есть абрикосовая…

…когда делать нечего.

Вечное зло или вечное благо…

Только теплая…

Кто ваш создатель, творенья венец?

Солнце заходит (тоже от страха).

Ну давайте, давайте…

Так кто же ты, наконец?

Тут схватили Иисуса

по фамилии Христос.

«Отрекись!» —

«Не отрекуся!» —

он надменно произнес.

Возмутились фарисеи,

обозлилися опять,

за порочные идеи,

порешив его распять.

И тогда стопы направил

к рукомойнику Пилат,

сполоснувшись, прогнусавил:

«А я ни в чем не виноват!..»

Приемлемо, и все-таки, любезный мой Иван,

Христа на свете не было, религия — обман!

Античные историки, и Флавий, и Филон,

свидетельств не оставили, что был на свете он…

Нет ни одной восточной сказки,

где б чудо-дева, недотрога

не родила б кого-нибудь… от бога…

И христиане, не придумав ничего иного,

чем непорочное зачатье,

точно так же, как другие,

своего создали бога —

Иисуса, которого не было на свете никогда!!

Не было на свете.

Не было на свете…

Не было Христа!

Не было Христа…

Не было на свете…

Не было Христа… Никогда!

Я вас прошу меня простить.

И разрешите мне присесть.

Позвольте поблагодарить

за то, что вы сказали здесь,

что будто не было Христа.

Конечно, не было Христа!

Вот так!

Вы атеисты?

Вот чудак! Француз, поляк…

Британец, швед…

Выходит, бога тоже нет?

Конечно, бога тоже нет.

Мы атеисты! Бога нет!

Вот наш и всей

…почти…

…страны ответ!

Какая прелесть,

что почти во всей стране

проблема эта решена в… полне!

Пять доказательств говорят,

что это непреложный факт!

Они не стоят ничего!

Шестым был Кант.

Да ну его!

Вот взять бы Канта за грудки,

да года на три в Соловки!

Именно, именно,

ему там самое место!

Ведь говорил я ему тогда за завтраком:

«Вы, профессор, воля ваша,

что-то нескладное придумали.

Оно, может, и умно, но больно непонятно.

Над вами потешаться будут».

За завтраком… Канту?..

Что это он плетет?..

Коль бога нет, то кто же, кто же

жизнью земною управляет, кто же?

И вообще распорядком на земле?

Сам человек и управляет!

Виноват, для того, чтобы управлять,

нужно как-никак иметь точный план на некото —

рый, хоть сколько-нибудь приличный срок!

Позвольте же вас спросить, как же может

управлять человек, если он не только лишен

возможности составить какой-нибудь план

хотя бы на смехотворно короткий срок, ну лет,

скажем, в тысячу, но не может ручаться даже

за свой собственный завтрашний день?

И, в самом деле, вообразите, что вы, например,

начнете управлять, распоряжаться

и другими, и собою. Вообще, так сказать,

входить во вкус. И вдруг у вас…кхе…кхе…

саркома легкого — да, саркома. И вот ваше

управление закончилось! Ничья судьба, кроме

своей собственной, вас более не интересует.

Родные начинают вам лгать. Вы, чуя неладное,

бросаетесь к ученым врачам, затем

к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам. Как

первое и второе, так и третье — совершенно

бессмысленно, вы сами понимаете. И все это

кончается трагически. Тот, кто еще недавно

полагал, что он чем-то управляет, оказывает —

ся вдруг лежащим неподвижно в деревянном

ящике. И окружающие, понимая, что толку от

лежащего нет более никакого, сжигают его в

печи. А бывает еще хуже: только что человек

соберется съездить в Кисловодск — пустяко —

вое, казалось бы, дело, но и этого совершить

не может, потому что неизвестно почему

вдруг возьмет поскользнется и попадет под

трамвай! Неужели вы скажете, что это он сам

собою управил так? Не правильнее ли думать,

что управился с ним кто-то совсем другой?

Сказать по правде, я как раз

хочу поехать на Кавказ…

Само собою, если вдруг

на Бронной свалится кирпич мне на голову…

Кирпич, вас уверяю,

вам никак не угрожает.

Просто так кирпич на голову не свалится,

не свалится, конечно, никогда!

Вы умрете другою смертью…

Может, знаете какой?

Конечно, смертен человек!

Внезапно смертен… Смерть, как снег…

Раз, два… Меркурий… во втором доме…

луна ушла…

шестерка — несчастье…

семерка — вечер…

восьмерка — мгла…

Вам голову отрежут!

Как?!

И кто же — интервент? Кулак?

Нет, комсомолка.

Что за вздор!

Вы какой-то… фантазер!

Что ж, простите за ответ.

Кстати, если не секрет,

что сегодня вечером вы заняты, иль нет?

Весь вечер у меня забит,

сперва отправлюсь в Массолит…

Вам не бывать сегодня там!

Я голову на отсеченье дам!..

Аннушка уже купила

масло подсолнечное и разлила…

И, позвольте извиниться,

ваш поход не состоится

В клинику вас!

Был не раз,

И там уже заждались вас…

Ну и кто ж вы будете?

Вы немец?

В общем, так…

Аннушка ужа купила

масло подсолнечное и разлила…

И, позвольте извиниться,

ваш поход не состоится…

В клинику вас!

Был не раз… и там уже заждались вас…

Ну и кто ж вы будете?

Вы немец?

В общем… так.

Меня пригласили в государственную

библиотеку, как единственного в мире

специалиста, разобрать рукописи

чернокнижника Герберта.

Так вы историк!

Я историк!..

Сегодня на Патриарших будет интересная

история. Имейте в виду, что Иисус

существовал. И никаких доказательств

не требуется, все просто…

Шаркающей кавалерийской походкой,

в белом плаще с кровавым подбоем,

в городе Ершалаиме,

четырнадцатого нисана

вышел из дворцовых палат

пятый прокуратор Иудеи

всадник Понтий Пилат…

Профессор, дивный ваш рассказ

ни в чем не убеждает нас.

И кто же подтвердит тогда,

что это все не ерунда…

О нет!

Это может кто подтвердить.

Дело в том, что когда-то

я лично присутствовал на балконе

у Понтия Пилата.

Конечно, инкогнито,

под видом его собаки, но… тет-а-тет…

Я вас прошу — никому ни слова

и полнейший секрет!

Даже в саду у Пилата я был

при беседе с Каифой.

И на помосте, где он от злости

еле держался…

Конечно, был тайно,

под видом оливы, но… тет-а-тет…

Я вас прошу — никому ни слова

и полнейший секрет!

А вы в Москве у нас давно?

Минут пятнадцать.

Не смешно.

Наверно, псих!

Или шпион!

Что делать?

Не сбежал бы он!

А вы в «Метрополе»?

Нет, я у вас на квартире, уж извините…

Я лучше пойду, позвоню…

Ну что ж, позвоните….

А дьявола тоже нет?

Нет никакого дьявола!

Ну, уж это положительно интересно,

что же это у вас,

чего не хватишься, ничего нет…

Но я умоляю вас поверить

в то, что дьявол существует.

И на это есть седьмое доказательство…

И вам его предъявят сей же час!

Ну что, звонить? Давай, давай!

Не угодите под трамвай!

Ступайте — вам зеленый свет!

Я лично смазал турникет!

С вас на чекушку за совет.

Страна советов… всем привет!

Товарищ, бросьте!

Бог подаст!

Бог на подачки не горазд!

Глядите в оба!

Вот паяц!

Еще шажок…

Неужто?!

Бац!!

Ну дела!.. Ну дела!..

Анька масло пролила!

Мя-я-яу!

Ай-ай-ай!.. Ай-ай-ай!!

Головою под трамвай!

Мя-я-яу!

Вагоновожатая совсем не виноватая!

Вот кошмар!.. Вот кошмар!..

И совсем еще не стар!

Мя-я-яу!

Одинокий!.. Не женат!..

Живет в квартире пятьдесят!

Мя-я-яу!

Масло?! Аннушка?! Момент!

Где же этот интервент?!

Вы куда! Ага, бежать!

Помогите задержать!

Чтобы он не улизнул,

ну-ка вместе: «Ка…»

Ка-ра-у-у-ул!

Было или не было — не было, так будет.

Чем идти в свидетели — лучше в Сандуны!

Если страшно, покричи, покричал — и будет,

чтобы голос не сорвать, нужный для страны!

Починяю примуса,

срок починки полчаса.

Никого не трогаю,

иду своей дорогою…

В доме Грибоедова,

то есть в Массолите,

где руководителем Миша Берлиоз,

жизнь литературная — сами посудите —

очень напряженная… Все весьма всерьез.

Предъявите ваш билет!

Проходите.

Нет билета — входа нет!

Осадите!

В доме Грибоедова, словно тараканы,

творческие гении шастают у касс.

Это только кажется, что писать романы —

дело немудреное, не смешите нас!

Предъявите ваш билет!

Все в порядке.

Нет билета — входа нет!

Взятки гладки!

В доме Грибоедова — двери, двери, двери…

…секции, комиссии, с вывеской и без.

Здесь осуществляется в сложной атмосфере

противоестественный творческий процесс

Предъявите ваш билет!

Здрасьте, здрасьте!

Нет билета — входа нет!

Свет не зассьте!

В доме Грибоедова пахнет очень вкусно.

На веранде действует

местный ресторан:

свежие филейчики, красная капуста,

шампиньоны в чашечках, водка и нарзан…

Перепелки и форель,

соус винный!

Судачки «а натюрель» —

пять с полтиной!

— Берлиоз!.. Берлиоз!..

— Голова из-под колес!

— Был он пьян?.. Был он пьян?..

— Миша пьет один нарзан!

— Боже мой!.. Боже мой!..

— Сообщили бы домой!

— Не женат!.. Не женат!..

— Может, час тому назад!

Надо послать телеграмму об этом!

Да! Телеграмму послать!

Но не пропадать же куримым котлетам!

Нет! Нет! Им не пропадать!

Надо писать некрологи

об его славном пути!

Как он в борьбе и тревоге

путь ухитрился пройти!

— Жаль до слез!.. Жаль до слез!..

— Бедный Миша Берлиоз!

Да! Он погиб — а мы живы!

Нам-то зачем голодать?!

Мишино слово и творчества жилы

будут всегда нас питать!

Пусть он погиб — мы-то живы!

Нам-то зачем голодать?!

В царство холодной ужасной могилы

Всем все равно попадать!

Чую сердцем, здесь он, гад!

Вылезай, стервоза!

Кто?

Который час назад

Мишу Берлиоза!..

Как?!

Залетный интурист,

с ним подручных пара!

Первый в клетку аферист,

а второй — котяра!

Спятил!

бредит!

Здесь он, здесь!

Кто он?

Из ученых!

Хватит ахинею несть!

Почему в кальсонах?!

Как фамилия?

На «вэ»…

Вагнер?

Вайнер?

Вернер?

Все смешалось в голове

Это Вульф, наверно!

Сам ты Вульф!

Напился, плут!

Други, массолитцы,

пусть милицию пришлют!

Здесь они, убийцы!

Да захватят пулемет!

Я побег за ними!

Тот в пенсне, а этот кот!

Где?

В Ершалаиме!..

Составляйте протокол!

Вызывай карету!

Ты, Иван, с ума сошел!

Наш Иван с ума сошел!

Больше Миши нету!..

Дежурный слушает.

Сатана!.. Сатана!..

Брюки в клетку, ну — шпана!..

Мя-я-у!

Дежурный слушает.

Чертов сын!.. Чертов сын!..

Хлещет чистый керосин!..

Мя-я-яу!

Дежурный слушает.

Иван Бездомный поэт…

из сумасшедшего дома…

Пять пулеметов и мотоциклет

для поимки консультанта-шпиона!

Взять желательно при этом

пять, нет, восемь пистолетов!

Бомбы тоже надо взять,

штуки три… нет, лучше пять!

Газом заморить заразу,

чтобы задохнулся срезу?

Только бы не улизнул!

Ну-ка вместе: «Караул!»

Если бы с утра Степе Лиходееву

повелели встать под угрозою расстрела —

он бы не поднялся, ибо в голове его

колокол гудел, а душа болела!

Но когда подняться все же он решился —

человека в черном он увидел рядом.

Я — профессор Воланд!

Степа извинился…

Не хотите ль водки

и грибов под маринадом?

Степа похмелился и,

надо вам заметить,

что о дне вчерашнем ничего не помнил он,

что наутро Воланда должен был он встретить.

Ведь контракт подписан уж!

С кем?

Да с тем же Воландом!

В Варьете звонит он — там афиши уже клеют.

Что случилось с памятью вдруг у алкоголика?

Может быть, от водки эдак и балдеют,

но ведь не настолько, но ведь не настолько?!

И через секунду, к ужасу Степана,

Воландова свита отразилась в зеркале —

черный кот со стопкою в позе у дивана.

Маленький и рыжий в котелке и справа —

длинный, клетчатый,

в пенсне и с кривыми зенками!

Степе объяснили, что в квартире лишний он…

(Вишни и черешни уж поспели в Ялте…)

И что, если захотеть угоститься вишнями,

тут же надобно лететь!

Брысь!

Заметил кот. И — геть!

Степа! Вылетайте!

Тут же оказался на молу у моря он.

Голубое море весело сверкало.

Степа был не пьяный, Степа был не болен…

Это была Ялта! Ялта отдыхала!

Телеграммы веером шлет он всю неделю,

что гипнозом Воланда переброшен в Ялту он,

но никто не верил Степе Лиходееву…

Может, Степа наш шпион?..

Почерк не поддельный ли?

Почерк был Степанов! Вывод же конкретный:

«Сохранить желая ваше место жительства,

если вам предложат стать Варьете директором

сразу откажитесь, лучше откажитесь…»

Мы в квартире у покойника

спокойненько сидим.

Наблюдаем с подоконника,

нисколько не шалим!

К нам пожаловал Босой

Никанор Иваныч!

«Кто вы, спросит он, такой?»

Но поставит на постой…

…нас по тыще за ночь!

Ну, по тыще — это сон!

Даже в Массолите…

Где ж хозяин?

В Ялте он, он по кроссу чемпион!

Вам письмо оставил он — в портфель загляните

Да, действительно, письмо…

Как забыл я про него?

Мы пришли к вам поселиться

и найти у вас приют.

Три артиста и девица

вам куплеты пропоют!

Уж тебя я охмурю!

То-то непроказим!

С интуристским я бюро

сей вопрос обговорю.

Нефть в котельную куплю…

Нефти здесь, как грязи!

Контрамарку…

Щас же дам!

Ну, а это лично вам —

лично вам, лично вам…

Спрячьте в унитазе!

Мне не нравится Босой!

Пусть катится колбасой!

Я хотел бы известить дорогие органы:

председатель жилдомкома Никанор Босой

спекулирует валютой, до сих пор непойманный!

Обворовывает он наш народ простой…

Где хранит ее? В сортире,

в своей собственной квартире!

В доме номер триста два-бис

по Садовой… Понял?!

Брысь!

…И повесил трубку, подлец.

Ну вот, мы, кажется, и все!

Позвольте же представиться:

Бенгальский, Жорж — конферансье!

Наш вечер вам понравится!

Полгорода сегодня здесь,

полгорода на даче.

И весть о том, что будет тут,

одни другим передадут!

Наврут и не иначе!

Мы с черной магией сейчас

вас познакомим, зрители!

Такого отродясь у нас

в отечестве не видели!

Хоть магии на свете нет —

мы это понимаем!

Но все же верим в черный цвет.

Всех одеваем в черный цвет —

потом разоблачаем!

Прошу внимания! Итак,

с разгромом суеверия —

маэстро Воланд! Черный маг!

Научная феерия!

Затем мы всех разоблачим…

И тех, кого оденем!

Пока про это помолчим!

Ну, кресло мне!

Прошу, мессир!

Поехали!

Поедем!

Как на духу, мой любезный Фагот,

скажи, сделай милость!

Перед тобою московский народ —

что в нем изменилось?

Повсюду трамваи и эти… как их… автомобили…

Ну а дороги и буераки такие ж, как были!

Маэстро Воланд восхищен

развитием техническим!

Воистину он наделен

анализом магическим!

Разве я выразил восхищенье?

Никак нет, мессир,

вы никакого восхищения не выражали.

Так что же тогда говорит этот человек?

А он попросту соврал!

Поздравляю вас, гражданин, соврамши!

Но меня, конечно, не столько

интересуют автобусы, телефоны и прочая…

Аппаратура!

Совершенно верно, благодарю,

сколько гораздо более важный вопрос:

изменились ли эти горожане внутренне?

Да, это важнейший вопрос, сударь!

Однако мы заговорились,

а публика начинает скучать…

Покажи нам для начала что-нибудь простенькое.

Пики, трефы, бубны, червы,

три семерки, два туза!

У кого плохие нервы —

в самый раз закрыть глаза!

Вот колода, граждане!..

А где она таперича?

Ряд седьмой, в бумажнике

у Петра Сергеича!

Да, у Петра Сергеича!

Для московского народу,

для почтенной публики

эту самую колоду

превратим мы в рублики!

Это просто маскарад!

С играми азартными!

Эти деньги в аккурат

снова станут картами!

Опять же ты, Бенгальский Жорж,

без всякого стесненья лжешь!

Наши деньги — первый класс!

Браво!

Дайте Жоржу в глаз!

Оторвать ему башку!

За совет — мерси боку.

Бегемот, осуществи!

Боже мой! Он весь в крови!

Ну и ну!

Позвать врача!

Проучили трепача!

Вот так фокус!

Срамота!

Черти! Нет на них креста!

Будешь чушь молоть?

Клянусь,

я на сцену не вернусь!

Постыдились бы людей!

Отпусти его, злодей!

Постыдились бы людей!

Отпусти его, злодей!

Все они люди, как люди,

и любят деньги, бедняги…

Будь то деньги из кожи,

золота, бронзы или бумаги.

Они легкомысленны, но милосердны,

в общем, прежних напоминают…

Только квартирный вопрос их испортил…

Вовсю донимает!

Мессир, а как же с головой?

Надеть…

Бенгальский вновь живой!

Ах, голова, ах, голова…

Ах, мама, ты была права…

А теперича, когда мы

Жоржу дали по усам,

дорогие наши дамы,

приготовьтесь к чудесам!

Приступаем сразу к делу!

Все на сцену! Молодцом!

Мы попросим нашу Геллу

показать товар лицом!

Герлен, Шанель, Нарсис Нуар,

лак для ногтей, помада!

Надежный импортный товар!

Почем?

Платить не надо!

Примерьте туфли! Красота!

И задник аккуратный!

Вот ваш размер и полнота!

Почем?

Товар бесплатный!

Вам в этом платье — двадцать лет!

Угодно сеньорите

кольцо примерить и браслет?

Почем?

За так берите!

Жена в декрете, но при мне

есть справка о декрете!..

Возьмите пеньюар жене,

чулки и туфли эти!

Мы закрываем магазин!

Хватай манто, маманя!

Сеанс окончен! А за сим…

Спасибо за вниманье!

Все-таки желательно,

гражданин артист, чтобы вы незамедли —

тельно разоблачили бы перед зрителями

технику ваших фокусов, в особенности

фокус с денежными бумажками…

Нам нечего разоблачать,

а вам бы лучше помолчать!

Нет, виноват!

Разоблачение совершенно. необходимо.

Без этого ваши блестящие номера оставят

тягостное впечатление.

Ну что ж, милейший, в этот час

мы так и быть уважим вас!

Вот и мило!

Но непременно с разоблачением.

Где вы болтались, черт возьми,

намедни вечером с восьми?

Мой муж, Аркадий Аполлонович Семплеяров,

вчера вечером был на заседании акустической

комиссии, но я не понимаю, какое отношение

это имеет к магии…

Уй, мадам! Уй, мадам!

Я отчет вам полный дам!

Аркадий Аполлонович,

супруг любезный ваш,

вчера не на комиссию поехал…

А куда?

Машину персональную

он отослал в гараж,

а после на автобусе отправился…

Куда?

Уй, мадам! Уй, мадам!

Я сейчас его продам!

Он накупил шампанского

и разности съестной

и двинул на Елоховку, вы спросите…

Зачем?

С Милицией… Андреевной,

актрисой разъездной,

до половины первого он пробыл…

А зачем?

Уй, мадам! Уй, мадам!

Вот чего он делал там!

Все понятно!

И я давно уже подозревала это.

Теперь мне ясно, почему эта бездарность

получила роль Луизы!

Как смела ты», негодяйка,

коснуться Аркадия Аполлоновича!

Уж кто-кто (Бьет Семплеярова зонтиком.)

а уж я-то смею коснуться! (Хохочет.)

Вмажь ему, родная, вмажь!

Дирижер, урежьте марш!

Его превосходительство

любил домашних птиц.

Любил домашних птиц.

Любил домашних птиц.

И брал под покровительство

хорошеньких девиц!

Хорошеньких!

Хорошеньких!

Хорошеньких девиц!

И правильно делал!

Моральным безобразником

он прожил бы свой век.

Он прожил бы свой век.

Он прожил бы свой век.

Но он любил по праздникам

разоблачать коллег…

А вот это неправильно!

За мелкое вредительство,

и тщетное причем!

И тщетное причем!

И тщетное причем!

Его превосходительство

был сам разоблачен!

Был сам разоблачен!