Быть на-чеку!

Неспособная ученица

Сережин отец дал в газету объявление:

«Нужна домработница в небольшую семью».

Семья действительно невелика: отец, крупный военный работник, мать — врач и Сережа — пионер четырнадцати лет. Вот и вся семья.

Скоро пришла работница. У нее была неплохая рекомендация, документы были тоже в порядке.

Работницу звали Нюра. Она умела стирать, гладить, готовить… С виду такая застенчивая, скромная. Она понравилась Сережиной матери.

На вопрос, грамотная ли она, Нюра ответила отрицательно и даже вздохнула, — не пришлось учиться.

Мать была удивлена.

— Странно… Теперь так мало неграмотных, как ты ухитрилась до сих пор не выучиться? Сережа, — обратилась она к сыну, — тебе необходимо срочно ликвидировать этот прорыв. Он у нас старый общественник, — шутя добавила она, — во время выборов в Верховный Совет двух стариков в нашем доме быстро выучил писать, а ты моложе, память лучше, дело пойдет еще быстрее.

Работница охотно согласилась. Сережа тоже не возражал против этой дополнительной нагрузки.

Скоро начались занятия. Нюра оказалась очень неспособной ученицей. Грамота ей давалась с большим трудом. Она почти моментально забывала все, что ей объяснял молодой преподаватель.

Родители уже начали понемногу подтрунивать над сыном.

— Ну, профессор, как дела? — иронически иногда говорил отец, обращаясь к сыну. — Туговато, говоришь, двигается обучение. Это тебе не в волейбол играть. Ну, раз уж назвался преподавателем, доводи до победного конца.

Но Сережа не собирался отказываться от уроков. Еще чаще, после школы, он усаживался со своей малоуспевающей ученицей и терпеливо втолковывал ей разные грамматические премудрости.

Как-то днем, вернувшись рано домой, Сережа устроился с книгой на диване в столовой. Книгу он взял у приятеля на два дня и спешил ее прочесть, чтобы во-время вернуть.

Дверь в соседнюю комнату была полуоткрыта. Нюра возилась с тряпкой около письменного стола отца.

Машинально, задумавшись над какой-то фразой, вычитанной в книге, Сережа поднял глаза и рассеянным взглядом следил за работницей.

Что это! Нюра наклонилась над открытой книгой, лежащей на столе. Что-то, видимо, ее заинтересовало. Вот она привычным жестом перевернула страницу. Да она читает!

Внезапно вздрогнув, словно спохватившись, Нюра отпрянула от стола.

Сережа моментально опустил глаза. Гляди в книгу, он чувствовал, что работница встревоженно и подозрительно смотрит на него. И он сделал вид, что ничего не заметил. Поведение Нюры казалось ему странным и непонятным.

Решил поделиться с родителями. Потом передумал, боялся, что над его «открытием» посмеются, а то и подумают, что он все это выдумал, чтобы отделаться от уроков.

Через несколько дней отец с матерью собрались в театр.

— Я тоже ухожу, — сказал Сергей, — к приятелю пойду.

— Ну, а я полежу маленько. Что-то мне нездоровится, в боку колет, голова болит, застудилась, небось, — говорила Нюра, провожая своих.

Сергей вышел вместе с родителями. Проводив их, он попросил у отца ключ от квартиры, объяснив, что он рассчитывает вернуться от приятеля рано и не хочет тревожить заболевшую работницу.

Получив ключ, он немедленно отправился обратно к себе. Тихонько открыл он входную дверь и вошел в квартиру.

Сквозь неплотно прикрытую дверь комнаты пробивался свет. Сережа пригнулся к щели и чуть не закричал от возмущения: «Неграмотная!..»

Нюра сидела за отцовским столом и, заглядывая в бумаги, что-то бегло переписывала в блокнот.

Осторожно, чтобы не выдать себя, Сережа выбрался на площадку лестницы и, как ни в чем не бывало, позвонил.

Нюра не сразу открыла.

— Вздремнула я, — объяснила она, протирая глаза и зевая, — не слыхала.

Сережа прошел в комнату. Там все было убрано и разложено, как всегда.

Когда отец вернулся из театра, Сергей рассказал ему про «домработницу».

Через несколько дней «работница» была арестована.

Шпионка одного иностранного государства, она под видом неграмотной домработницы втерлась в дом к крупному военному специалисту, чтобы добыть важные секретные материалы.

Бдительность пионера помогла разоблачить врага.