Бывшая жена мажора

Глава 3

– Все, Кирыч, теперь ты снова свободен! – хлопает меня по плечу Фед спустя неделю во время нашего традиционного вечера игры в бильярд. – Я, наконец, не единственный не связанный по рукам и ногам неудачник в вашей унылой компании.

Началось это все еще со времен учебы в универе. Я, Жека, Дим, Алекс и Фед собирались раз в месяц поиграть в бильярд, а к концу года, тот, кто продул большее количество раз оплачивал наш зимний отдых. Сейчас этого условия уже нет, как и Дима, живущего в другой стране, но играть мы продолжаем каждую последнюю неделю месяца уже вчетвером.

– А как же Стужа? – усмехаюсь я. – Неужели ты считаешь себя свободным, бедолага?

– Не грузи, вы прекрасно знаете, что наши отношения – фикция, – хмурится он, как и всегда, когда речь заходит о его «любимой» невесте.

– Зачем же ты тогда с ней спишь? – дразнит его Жека.

– Надо же куда-то спускать агрессию после встреч с нашими семьями, – ухмыляется он. – А вообще, даже если дойдет до свадьбы, мы в любом случае будем свободны от обязательств. Вот ты сам сколько лет уже не спишь ни с кем, кроме своей жены?

– Моя жена стоит всех твоих разовых девок, – парирует Жека.

– Так, хватит! Мы же не о женщинах собрались здесь посплетничать, – недовольно говорит Алекс. – И вообще, сколько уже можно стебать Кира? Его развод – тема вчерашнего дня.

– Точно, – соглашается с ним Жека. – Расскажи лучше, ты уже начал смотреть по сторонам? Заприметил кого-нибудь? Потому что та рыженькая подруга Лили, которая строила тебе глазки, сейчас как раз свободна, а такие без мужика долго не остаются.

Мы с Алексом бросаем на него злой взгляд. Алекс, потому что он больше всех расстроился из-за нашего с Асей расставания, так как довольно сильно прикипел к ней за последние годы, а я по понятной причине. Меня реально задолбало слушать о моем скором разводе, потому что документы мы с Асей пока не оформили. И говорить о других женщинах у меня нет никакого желания, потому что я о них пока и не думаю. Слишком много насущных проблем.

– Мне сейчас не до этого, перестаньте вести себя, как озабоченные подростки! – напряженно сжимаю кий в руках. – Мы поиграть собрались или обсудить мою личную жизнь? Которой, кстати, нет, раз уж вам так не дает покоя эта мысль.

Послал же Бог друзей! Уверен, Асю ее подруги даже не думают совать под нового мужика. И я понимаю, что мужики в каком-то смысле пытаются помочь, насколько умеют, но мне это не нужно. Просто оставили бы меня в покое, замяв эту тему раз и навсегда!

– Ладно, играем, – соглашаются они, но я по опыту знаю, что это не конец.

Не сегодня, так завтра Фед попытается утянуть меня в свой мир развлечений и рейдов по клубам в поисках доступных удовольствий, а Жека найдет еще с десяток подружек своей жены, которые могли бы мне понравится. На одного Алекса вся надежда, потому что он единственный отстранился от моего развода, не принимая чью-либо сторону и не пытаясь как-то «помочь». Можно подумать, меня бросили и я нуждаюсь в спасении! Потому что это совершенно не соответствует действительности.

***

Нам с Асей требуется несколько месяцев, чтобы развестись официально и уладить все дела с совместно нажитым имуществом. Вся ирония в том, что я совершенно не скуплюсь обеспечить ее и Фиму, а Асе это и не нужно, потому что она единственная наследница дяди Пети и ее материальное положение ничуть не меньше моего, ведь мы с ним сейчас являемся владельцами успешной компании, которую он когда-то основал вместе с моим покойным отцом, доля которого досталась мне в наследство.

Дядя Петя практически отошел от дел, так что я теперь являюсь генеральным директором и управляю компанией практически в одиночку, а Ася, несмотря на соответствующее образование, не захотела работать по профилю, уйдя в творчество. Нас действительно многое связывает, так что даже если бы не Фима, оборвать все связи с разводом все равно не вышло бы. Чего я и не хочу. Оставаться наедине с ней невыносимо, потому что я не знаю куда себя деть и о чем говорить, но не видеть ее тоже не вариант. Та откровенность, та близость, которая случилась в вечер, когда мы решились разъехаться, канула в лету, словно ее никогда и не было. Но я рад, что мы приняли это решение и расстались с миром.

Они с Фимой так и остались жить в нашей квартире, а мне посчастливилось зацепить продающуюся в соседнем доме квартиру, которую я купил без раздумий и уже закончил в ней ремонт. Друзья крутят пальцем у виска, типа, какого черта жить так близко к бывшей жене, но нам так удобнее, учитывая, что теперь Фима живет на два дома. И я в полной мере убеждаюсь в этом, когда, проснувшись одним утром, обнаруживаю, что у моей малышки температура.

– Я хотю к маме, – хнычет бедняжка, когда я пою ее лекарством и завернув в одеяло, сажаю к себе на колени.

– Хорошо, сейчас пойдем к маме, зайчонок, – соглашаюсь я, целуя ее в горячий лобик и давая в руки ее любимого кролика. – Вот, посиди пока с Дружочком, а я быстро оденусь и мы пойдем, хорошо?

– Холосо, – вяло соглашается малышка, сонно хлопая голубыми глазками.

Усадив ее на диван, я иду в спальню и набираю Асю, ища свои джинсы. Сегодняшний день Фима должна была провести со мной, так что нужно ее предупредить, если были планы на это воскресенье. Кто знает, может Ася сейчас вообще не дома, а у родителей или ушла с подругами шопиться.

***

Я отсыпаюсь после долгой бессонной ночи, которую провела, пытаясь вовремя завершить задание из онлайн-курса, который недавно купила, так что не сразу слышу звонок телефона, а когда все же продираю глаза, замечаю несколько пропущенных от Кира.

Черт, неужели что-то случилось?

– Кирилл, ты звонил? – спрашиваю, перезвонив ему.

– Да, хотел проверить дома ли ты. У Фимы температура и она просится к тебе.

– Блин, неужели все-таки простыла?! Я дома. Можешь привести ее? Надо дать ей лекарства.

– Я уже дал от температуры. Будем через десять минут, жди, – отключается бывший.

Я быстро встаю и умываюсь, а потом переодеваюсь в трикотажное платье, потому что все мои пижамы теперь слишком откровенны для взгляда уже не моего мужчины. К чему все усложнять, если нам и так неуютно рядом друг с другом?

Едва успеваю причесаться, когда Кир звонит в дверь.

– Мама! – жалобно тянется ко мне дочка, стоит только открыть им.

– Солнышко мое, иди ко мне! – беру ее у Кира, прижимая к своей груди и целуя в теплый лобик. – Горло болит, зайчонок?

Она качает головой, зарываясь лицом мне в шею и, с тяжелым вздохом, я несу ее на кухню. Предпочла бы сама десять раз заболеть, чем видеть ее такой. Моя капризная малышка очень тяжело переносит любые болячки и практически не отлипает от меня, пока все не остается позади.

– Может купить что-нибудь? – спрашивает обеспокоенный Кир, заходя вслед за мной.

– Сейчас посмотрю, – отвечаю ему, беря аптечку из шкафчика и садясь за стол с Фимой на коленях.

Проверяю лекарства на истечение срока годности и удовлетворенно убираю все ненужное, оставив детские лекарства на столе.

– У меня тут есть все, что нужно, – говорю бывшему мужу. – Она завтракала?

– Не захотела, – вздыхает он. – Но я все равно дал ей лекарство от температуры. Неплохо бы чем-нибудь заесть.

– Хочешь кашу, зайчонок? – спрашиваю я у дочери, глядя на ее хмурое личико.

Светлые волосы Фимы сегодня явно не видели расчески, но Киру удалось кое-как собрать их в неряшливый хвостик на макушке. Она не отвечает мне, на что я, впрочем, особо и не надеялась, только прижимается ближе, обнимая своего плюшевого кролика Дружочка.

– Приготовлю рисовую, – снова целуя ее, говорю вслух, так как рисовая каша – ее любимая.

Встав, пытаюсь усадить ее на стул, но Фима хнычет, вцепившись в меня мертвой хваткой.

– Неть, мама! – возмущенно пищит она и я беспомощно смотрю на Кира.

Он совершенно не умеет готовить и раньше в таких случаях брал на себя роль подушки для дочери, пока я суетилась с едой для нее.

– Давай папа тебя подержит, пока мама готовит? – подходя к нам, предлагает Кир, но Фимка капризно отворачивается от него.

– Ну не упрямься, зайка, мама будет совсем рядом, – уговариваю я. – Посиди у папы, пока он не ушел, хорошо?

– Ти уходись? – обращается к Киру малышка и я кляну себя за этот неосознанный способ манипуляции.

Мы все еще привыкаем к тому, что живем теперь отдельно друг от друга, но контролировать каждое свое слово невозможно и иногда я говорю то, о чем потом жалею. Не хватало только давить на дочь, пользуясь тем, что ее родители решили расстаться и теперь она живет на два дома! Нам повезло, что она слишком мала, чтобы задаваться вопросами и просто принимает все, как есть.

– Нет, не ухожу. Сначала мы должны поесть вкусную кашу мамы, – спасает положение Кир, забирая у меня уже несопротивляющуюся Фиму и устраиваясь с ней на стуле, который я освободила. Наша дочь прижимается щекой к его груди и свободной ручкой гладит мягкую ткань его серой толстовки. Я отворачиваюсь от слишком привычной и пока еще болезненной картины, принимаясь за готовку и пытаясь подавить неуместные эмоции.

Наша дочь обожает своего папу, но когда она болеет, то именно я – та, в ком она нуждается больше. Наверное, так и должно быть, ведь я мама, но все равно, из-за того, что Кир теперь проводит с ней меньше времени, чем я, я чувствую, словно перетягиваю ее на свою сторону, хотя сам он никак не показывает, что уязвлен. Сегодня ведь его день быть с ней, а она попросилась ко мне. Что если рано или поздно это перейдет в конфликт? Кирилл – тот еще собственник и его ревность не то, с чем я захотела бы столкнуться.

– М-м-м, какая вкусная кашка! – тянет он носом, когда я ставлю перед ними тарелку, от которой поднимается пар. – Хочешь, папа тебя покормит?

Фима смотрит на кашу, скривив носик, и отворачивается, всем своим видом показывая, что есть не собирается.

– Ну ладно, мы с мамой тогда все съедим, – говорит Кир, пробуя первую ложку из ее детской тарелки.

Я сажусь напротив и взяв себе ложку, тоже пробую немного, с самым счастливым выражением лица.

– Очень вкусно, – причмокиваю губами, беря еще.

Фима переводит взгляд с меня на отца, а потом на постепенно пустеющую тарелку, после чего требовательно тянет руку к ложке Кира, требуя, чтобы ее тоже покормили, и я едва сдерживаю победную улыбку. Вот ведь вреднющая малышка!

Она не ест много, но я радуюсь и тем нескольким ложкам, которые Киру удается в нее впихнуть. Он доедает то, что осталось на тарелке, позволяя ей себя кормить, хотя Фимка изрядно пачкает его лицо, а потом передает дочку в мои руки, чтобы умыться.

– Хочешь еще? – спрашиваю я, прежде чем выйти из кухни.

– Не, мне хватило, – ухмыляется он. – У тебя были планы на сегодня?

– Хотела остаться дома и заняться уборкой. А что?

– Я тогда пойду, – говорит бывший. – Все равно она будет липнуть к тебе, как клей. Звони, если что.

– Ладно, – чувствуя облегчение, говорю я.

Чмокнув дочь в пухлую щечку и не нарвавшись на возражения, он обещает ей зайти завтра, а потом уходит, а мы с Фимой проводим день на диване, смотря ее любимые мультики.