Бывший муж. Настоящая семья для Бусинки

Глава 6

Мирослава

Земля уходит из-под ног. Мне кажется, что я оказываюсь в дешевом фильме ужасов с паршивым сценарием.

- Мамоська, а опелация - это больно? - лепечет Бусинка, отчаянно хватаясь за мой указательный палец. Как три года назад там, в реанимации. Когда так отчаянно цеплялась за жизнь.

- Ничего не бойся, солнышко, - шепчу, улыбаясь и целуя ладошки Бусинки. До крови прикусываю щеку изнутри, чтобы не разреветься. Я не должна плакать. Не имею права. Нельзя, чтобы Дариша почувствовала, что что-то не так. - Мама всегда будет рядом.

- Я не боюсь, - улыбается малышка, садясь на кушетке. Помогаю надеть ей футболочку и оставляю поцелуй на пухлой щечке.

- Пойдешь, поиграешь в лего в детском уголке? Ты же так хотела….

- Улааааа!

Дочь вылетает из кабинета, и улыбка мгновенно сползает с моего лица. Поворачиваюсь к врачам и вздрагиваю, напоровшись на их предельно Серьёзные и взволнованные лица.

- Вы уверены?

Доктор складывает ладони перед собой на столе и тяжело вздыхает:

- К сожалению, в вашем случае сомнений нет. Такое часто, к сожалению, бывает. Сердце растет, нагрузка увеличивается, и порок может быть выявлен гораздо позже.

- Без операции никак?

- Увы.

Господи, ну, за что?! Когда этот кошмар прекратится?! Почему именно мы? Почему именно мой ребёнок?! Почему именно тогда, когда наша жизнь только-только начала налаживаться?!

Все эти вопросы крутятся в голове, как заевшая пластинка. Вот только ответов на них нет…

- Хорошо…, - выдыхаю, утирая слезы отчаяния и расправляя плечи. - Вы можете посоветовать врача? В кардиоцентре. Мы бы хотели не тянуть и попасть на прием в самое ближайшее время.

Кардиолог и наш педиатр переглядываются, и Елена Дмитриевна отводит взгляд в сторону. Тревога яростно сжимает мое сердце в кулаке. Пульс колотится в висках, вызывая адскую головную боль.

- Видите ли…, - откашливается кардиолог. Видно, что он с осторожностью подбирает каждое слово. - У вас такой порок сердца, который не оперируют по ОМС. К сожалению, только на коммерческой основе.

- Сколько?

Доктор называет сумму, и земля уходит из-под ног второй раз.

Она настолько космическая, что, даже если я продам свою квартиру, мне не хватит денег даже наполовину…

- Квота? Льготы?

Врачи одновременно грустно качают головой.

- У Дарины нет столько времени…

- А сколько…сколько у нас есть времени?

- К сожалению, немного, Мирослава. Месяца полтора, плюс-минус. Ситуация тяжелая. Чем быстрее, тем лучше и без последствий для Дарины.

*****

- Мира, милая, - Оля, едва не плача, гладит меня по голове, - прежде всего тебе надо успокоиться. Я тут заварила тебе чай. Твой любимый…

- … с мятой и смородиновым листом, - бормочу, переносясь в воспоминаниях в свой день рождения, когда Наташа и Даян также баловали и заботились обо мне. Как же я была счастлива…

Оля ставит передо мной чашку с ароматным чаем и осторожно присаживается напротив.

- Я бы одолжила тебе, - начинает виновато, - но все деньги в бизнесе…Да и нет у нас таких…

- Да я все понимаю, похлопываю подругу по ладони. - Ты и сама крутишься, как белка в колесе: репетиторства, бухгалтерия мужа, ещё вот за Бусинкой приглядываешь…Твоя помощь и забота о Дарине бесценны.

- А что насчет кредита? - осторожно интересуется подруга.

- Отказали. Везде. Да и кто даст при наличии двух иждивенцев, ипотеки и при отсутствии стабильного дохода? Моя самозанятость банки не устраивает… Им нужно, чтобы я работала на дядю, тогда они будут рассматривать меня как надежного клиента.

- Тогда я буду брать больше заказов, - отзывается Наташа с другого конца комнаты.

- Спасибо, солнышко, но нет, - твердо заявляю, глядя исподлобья на сестренку.

Во взгляд вкладываю все свое внушение, потому что Наташа выросла и теперь частенько спорит со мной, отстаивая собственное мнение. Так, она выбила себе право подрабатывать курьером после школы, чтобы помогать мне оплачивать коммуналку и продукты. Ещё плюсом взяла на себя обязанности по готовке.

Я долго сопротивлялась, ругалась, ведь ей нужно готовиться к поступлению в университет и, желательно, на бюджет. Потому что, боюсь, у меня не будет финансовой возможности оплачивать ещё и учебу Наташи.

- Ну, почему….

- Наташа, нет, - повышаю голос. - Потому что это и делу не поможет, и твоя учеба пострадает. Я безумно благодарна и ценю твою поддержку и желание помочь, но тут я справлюсь сама.

Надеюсь…

- Ну, почему? - снова роняю голову на руки и почти вою. - Почему жизнь ребёнка стоит так дорого?! Откуда вообще берутся эти космические, непостижимые цифры? Ну, где, где мне взять эти чертовы деньги?!

- У отца Дарины, - внезапно огорошивает Оля.

Вскидываю голову, закашлявшись до слез в уголках глаз. Наташа даже подскакивает и похлопывает меня по спине.

- Че-го? - сиплю.

- Я говорю: может, отец Бусинки сможет помочь?

Османов мог бы, тем более я мельком читала в новостном паблике, что, когда он сложил полномочия мэра, ещё больше стал развивать свой бизнес. Ему помочь нам все равно, что чашку кофе выпить.

Но, учитывая обстоятельства, при которых мы расстались…я скорее откушу себе язык.

Я все эти годы боюсь, что он узнает о дочери, появления которой так отчаянно и жестко не хотел. Поэтому, чтобы сохранить рождение Бусинки в секрете, никогда не выставляю фото с ней в соцсетях и в своем портфолио. Хотя она так хорошо получается на портретах…Но я перестраховываюсь.

Исключение - выставка, где Нина выставила фото моей девочки по незнанию. Но было уже поздно…

Османов завис именно на нем…

- Я не буду просить у Даяна денег в долг, - жестко отрезаю. - Это может дорого мне стоить.

Например, дочери.

Но через три дня я меняю свое решение.

Моя девочка начинает задыхаться и плакать прямо во время безобидной игры дома. Держится за грудь и ищет взглядом помощи у меня. А после и вовсе повисает тряпочкой у меня на руках.

Как мы оказываемся в больнице, не помню. В себя прихожу лишь, когда врач выходит из палаты и сообщает, что мою девочку стабилизировали. Но вердикт все тот же: ей нужна операция. Ещё вчера. И больше у нас нет полутора месяцев.

Достаю мобильный и решительно набираю бывшему мужу.