Царица города – Нева. Путеводитель по водному Петербургу

ВСТУПЛЕНИЕ

Известно, как самозабвенно любил Петр I водные просторы. Полноводная, еще более широкая в петровское время Нева с мощным течением околдовала его. Идея создания здесь новой русской твердыни целиком захватила его помыслы. И вот на берегах Невы по воле Великого преобразователя вознесся загадочный призрачный город, которому царь дал имя своего святого, – Санкт-Петербург.

Александр Сергеевич Пушкин идею зарождения нового города в думах Петра Великого описал так:

Итак, Санкт-Петербург возник на берегу Невы. В XVII– XVIII веках, когда основное передвижение осуществлялось по воде, река играла первостепенную роль в судьбе новой столицы, став ее главной жизненной артерией, а впоследствии и главным украшением. Своим указом царь повелел вельможам строить каменные дома вдоль невских берегов, заставлял укреплять и украшать береговую линию. Петру хотелось, чтобы основанный им город с проплывающих судов выглядел нарядно и богато.

Этому правилу следовали и все следующие императоры. Они лично следили за строениями по берегам Невы. Гранитное обрамление и прекрасные здания, выросшие вдоль реки, стали достойным ожерельем красавицы Невы.

И уже начиная с конца XVIII века те, кто хотя бы раз прикоснулся к уникальной гармонии Петербурга, понимали, что ничего нет прекраснее в нем величественной Невы с ее строгими линиями набережных. Ибо для Санкт-Петербурга они составляют всё!

Мощная симфония воды и камня мало кого оставляет равнодушным. А тот, кто почувствовал эту гармонию сердцем, до конца дней останется ее пленником. Об этом существуют многочисленные высказывания гостей Северной столицы. Так, француз, маркиз Астольф де Кюстин, побывавший здесь в 1839 году, весьма плохо отзываясь в своих воспоминаниях о России, изменил свой тон, когда увидел Неву: «Нева, ее мосты и набережные – это действительно гордость Петербурга. Вид Невы так величественен, что по сравнению с нею все остальное кажется мизерным…». Позднее французская журналистка С. Терн с восторгом написала: «Эта царственная Нева, такая широкая, что Сена рядом с ней показалась бы ручейком, Нева из голубоватого серебра между берегами из розового гранита, прямая и гордая, как королева, с ее шпилями, дворцами, прекрасными фасадами занятных нежных расцветок, и все рукава, протоки, глянцевые ленивые реки сопровождают ее как фрейлины».

Воды в Неве словно живые. В зависимости от погоды они выглядят по-разному. В ясный солнечный день они синие или зеленые – в зависимости от времени суток и облаков на небе. Но бывают дни, когда вода в Неве кажется совершенно черной, отчего становится жутко. Когда мне плохо, я иду к Неве. Ее воды поглощают мое мрачное настроение, и я, как Антей, коснувшийся земли, возвращаюсь, наполненная силой и внутренней энергией.

Невой и Санкт-Петербургом был очарован и оставил свои воспоминания Джон Куинси Адамс, ставший впоследствии одним из почитаемых президентов США.

Однажды Хилари Меттерних, жена последнего консула ФРГ в России, обратилась ко мне со словами: «Я ничего не видела прекраснее этого… Вот, что нужно показывать приезжающим, и когда люди увидят набережные Невы, ваш город может затмить все другие города мира…» (впоследствии я узнала, что она искусствовед по образованию, много видела и хорошо знала мировую архитектуру).

В начале ХХ века великий князь Александр Михайлович констатировал: «Тот иностранец, который посетил Санкт-Петербург в 1914 году, почувствовал бы непреодолимое желание остаться навсегда в блестящей столице российских императоров».

О притягательной силе Санкт-Петербурга писали и продолжают писать многие. Известно, как страдали вынужденные покинуть город петербуржцы, как мечтали в него вернуться. И, пожалуй, самым острым и более всего вспоминаемым моментом была невозможность вновь увидеть Неву и ее набережные. Вот такими словами выразила эту страстную тоску по Неве разлученная с городом поэтесса Елизавета Васильева: