Царское Село. Знакомое и незнакомое

Исторический очерк

Современный облик города Пушкина множеством корней связан с давно прошедшими временами, отсчет которых ведется с 1710 г. Территория города раскинулась бóльшей частью на Ижорской возвышенности. Здешний природный рельеф характеризует общий уклон с запада на юго-восток относительно Большого Екатерининского дворца, занимающего вершину самого высокого холма. Местные реки по перепадам рельефа следуют в сторону Приневской низменности к Неве. Наиболее крупные и известные из них – это река Кузьминка (финское название Киока), пересекающая Баболовский и Александровский парки и впадающая в реку Славянку; ручей Вангазя, давший начало прудам Екатерининского парка; река Пулковка, Гуммаласарские ручьи. Реки Славянка, Поповка, Тызва, истоки которых находятся в г. Пушкине, прорезают территорию Павловска. Высоты, перемежаемые низменными местами, с востока ограничивают Ижорский глинт (уступ) и Шушарские болота, осушенные еще в середине XIX в., а с юга – долина реки Ижоры.

Особенности географии и основные этапы истории отразила топонимика: Сарица, Сарицгоф (Сааримойс), Сарская мыза, Село Сарское, город София, город Царское Село. Названия многих близлежащих селений также содержали слово «саари», (в русском произношении – сари/ы), и были разъяснены еще первым историком Царского Села И.Ф. Яковкиным с помощью пастора Царскосельской Евангелическо-лютеранской церкви Авенариуса, знатока местных наречий. Слово саари – имя нарицательное, в переводе с финского языка означающее возвышенность земли или холм, что соответствует шведскому словоокончанию гольм. Поэтому мыза Сарская, или Сааримойс (Сарицгоф) была названа так по весьма приметному своему возвышению в сравнении с окрестностями и означает усадьба, мыза на возвышенности; деревня Гуммаласары – возвышенность, где разводили хмель, по-фински – гуммала, а Сусари, или Суосаари (ныне – Шушары), – возвышенность или остров посреди болота, по-фински – суо[1].

Издревле Ижорский край принадлежал Великому Новгороду и входил в состав Дудеровского и Николо-Ижорского погостов Водской пятины. В XV в. среди землевладельцев Дудеровского погоста были известны фамилии Овиновых, Бестужевых, Хилковых. Возникновение поселения Сарица Славянского погоста предположительно относится ко времени московского владения. Тогда, в 1501 г., великий князь московский Иоанн III коренным образом изменил древние новгородские порядки, отдав многие земли и вотчины новгородских граждан своим служилым людям. В 1617 г., после Столбовского мира, Водская пятина Московского государства перешла к Швеции, получив название провинции Ингерманландия. Местное население из финских племен водь, ижоры и славян было тогда весьма малочисленным. Новые власти провели усиленную колонизацию обезлюдевшего за военное время края, населив его северными финнами (племена савакот и эвримяйзет. При этом сохранилось прежнее русское разделение на уезды и погосты, основой для сбора податей продолжала служить новгородская мера земли – «обжа». В 1624 г. Дудеровский погост получил в ленное владение государственный советник королевства Швеции Иоанн Скютте (Юхан Шютте), бывший воспитатель короля Густава II Адольфа. Позднее, согласно шведским картам 1676 г., владельцем поместья Сарицгоф в Славянском погосте Копорского уезда был Camme Peter Aryson Roma[2].

Сарская мыза впервые в истории Петербурга упоминается Ф.М. Апраксиным, генерал-адмиралом, сподвижником Петра I, в донесении 24 августа 1702 г. с театра действий Северной войны: «Крониорт разбит на Ижоре, бежал в Сарскую Мызу, где простояв дня три, удалился к Канцам». В 1708 г. была образована Ингерманландская (впоследствии Санкт-Петербургская) губерния, управление которой царь поручил генеральному губернатору А.Д. Меншикову, пожаловав ему во владение Копорье и Ямбург. Многие историки ошибочно считают это назначение пожалованием Меншикову всей Ингерманландии, в том числе и Сарской мызы, в составе Копорского уезда.

Первой значимой датой в истории Царского Села (в дальнейшем мы в основном будем употреблять это более привычное для нас название) является 24 июня 1710 г., когда А.Д. Меншиков письменно уведомил Копорского коменданта Лариона Думашева о Высочайшем повелении «отдать Катерине Алексеевне в копорском уезде Сарскую и Славянскую мызы с принадлежащими к ним деревнями, со крестьяны и со всеми угодьи». Под усадьбой в Сарской мызе находилось две десятины, пашни занимали 62 десятины и сенокос – 103. В 1711 г. Екатерине Алексеевне были приписаны ландрихтером (землемером) Петербургской губернии Мунуковым при межевании Ингерманландии, кроме двух вышеупомянутых мыз, еще четыре смежных – Пурколовская, или Пулковская, Антельская, Кононовская, Мозинская со всеми входящими в них селениями. Вместе с двумя первыми они составили вотчинное имение государыни из шести мыз. В усадьбу вошли деревянные хоромы, сад, конюшенный, скотный и птичий дворы, служительские дома и всякие «заводы», а площадь ее составила уже 52 десятины. С этого времени вотчина была включена в разряд царских дворцовых земель, управлявшихся Канцелярией конюшенных дел. Культурный ландшафт здесь формировался царственными владельцами постепенно, на протяжении 150 лет, на основе преемственности традиций.

С первых хозяйственных распоряжений при Екатерине Алексеевне начинается период младенчества будущей блистательной резиденции. В 1710 г., когда царь Петр и Екатерина принимали в Сарской мызе герцога Курляндского Вильгельма Фридриха, жениха царевны Анны Иоанновны, был подновлен и обставлен мебелью старый усадебный дом с шестью светлицами[3]. После этого Петр I дважды посещал Царское Село – в мае 1719 г. и августе 1724 г.

До основания императорской усадьбы в шести мызах поместья было 95 деревень и 11 пустошей, где насчитывалось всего 200 дворов. Местных жителей с петровского времени называли маймистами (от фин. маа – земля, к ним относились упомянутые выше финские племена савакот и эвримяйзет [эйремейсет], в просторечии их называли чухонцами, в литературе иногда именовали «ижорянами и латышами»)[4]. Они традиционно селились хуторами из двух – трех дворов. В 20-е годы XX в. маймистов насчитывалось около ста тысяч, и проживали они не только на территории Царскосельского, но и Петербургского, Петергофского и Шлиссельбургского уездов. Климат и географические условия были неблагоприятны для земледелия. Огромные пространства тощих заболоченных земель занимали леса, среди которых протекали небольшие речки Вангазя и Кузьминка (Киока), а также множество безымянных ручьев, обычно называвшихся Черными из-за коричневой торфяной воды.

Для строительства усадебного хозяйства требовались материалы, устройство дорог, осушение болот, формирование плодородного слоя почвы. Эти работы выполняли русские крестьяне, переведенные в 1714 г. Петром I из внутренних областей России в Сарскую, Славянскую и Пулковскую мызы. В 1716 г., с освящением первого православного храма Успения Пресвятой Богородицы, Сарская мыза превратилась в центр большого поместья и стала называться селом Сарским.

В 1717 г. начали строить каменные хоромы. На оси здания заложили регулярный Старый сад с Дикой рощей и Зверинец, что определило композицию будущей блистательной императорской резиденции. Строительные работы проводили архитекторы И.-Ф. Браунштейн, И.-К. Ферстер, каменных дел мастер Фроммет, садовые мастера Я. Розен, И. Фохт. К строительству с этого времени прикомандировали 150 солдат во главе с капитаном и поручиком, которые также выполняли сложные земляные работы, гидротехнические и дорожные сооружения.

На этом этапе наметилась парадная трехлучевая структура перспективных дорог, расходившихся от главного фасада дворца. Сначала наибольшее развитие получила Царскосельская перспективная дорога (ныне это Московский проспект, Пулковское и Петербургское шоссе, Дворцовая улица). В 1717 г. она связала вотчину государыни с Петербургом. К этому времени здесь уже находились два новых селения дворцовых крестьян-переведенцев, в основном из Владимирских и Суздальских государевых вотчин – деревни Кузьмина, с 88 дворами и населением в 660 душ, а также Пулково, с 64 дворами и населением в 393 человека, от которых началось русское крестьянское население Царскосельского императорского имения. Главная осевая дорога пронизывала Зверинец, затем приводила к Пулковскому дворцу, соединяясь с Царскосельской. Третий луч, симметричный Царскосельской дороге, был ориентирован в сторону небольшой маймистской деревни Баболовой и еще долгое время существовал в виде Баболовского просека. Много Ему лет спустя при Екатерине II ему суждено превратиться в Подкапризовую дорогу – парадный подъезд к Екатерининскому дворцу, и Баболовскую шоссейную дорогу. В повинности приписных крестьян-переведенцев и маймистов входили сельскохозяйственные и строительные работы. Руками этих крестьян и их потомков было построено Царское Село.

Царское Село в 1720-е гг. Литографированный план 1820-х гг.

Управление мызами и приписными деревнями со времени вхождения их в вотчину Екатерины осуществлялось Канцелярией конюшенных дел. 15 мая 1723 г. была учреждена Собственная Ее Величества вотчинных дел канцелярия[5]. Находившееся тогда в Копорском уезде Санкт-Петербургской губернии, Село Царское принадлежало Екатерине I до 1727 г. Управлял им приказчик Алексей Лукоперов, строительные и хозяйственные работы велись под надзором Родиона Кошелева, шталмейстера, подпоручика, потом капитана Преображенского полка, до 1727 г. стоявшего во главе Канцелярии конюшенных дел, а также обер-комиссара У.А. Синявина. За эти годы здесь было создано добротное усадебное хозяйство с богатыми перспективами развития в будущем.

Появились каменный дом, обширный Старый сад с прудом и первым «увеселительным» павильоном на острове. Вдоль северо-восточной границы сада начала складываться передняя линия слободы – в будущем Садовая улица. 19 октября 1724 г. на Служительской, или Большой, улице (ныне – Средняя) начали отводить места под постройку собственных домов – по улице в 10, а в глубину 15 сажень[6]. В слободе находились дома приказчика и других служащих, контора, православный храм, приход которого включал и крестьянское население, школа, комплекс хозяйственных построек, мельница. В 1713 г. для производства кирпича из местной глины были сооружены кирпичные сараи в Пулково и при Антельской пильной мельнице в Колпино. В 1717 г. производство кирпича, которым по подряду занимался крестьянин Микулин, наладили за Нижним прудом.

Интересно, что и изразцы вначале изготавливались на местном заводе по контракту с иноземцем Угонтом. Он был обязан не только наладить их производство, но и обучить несколько человек этому искусству. Среди его учеников был кузьминский крестьянин Лукоянов, исправлявший изразцовую работу вместо податей, изготавливая по 200 изразцов в неделю. Мастера в дворцовой слободе ткали сукно, полотно, скатерти и салфетки из пряжи, доставлявшейся из Москвы; также использовался лен из псковских дворцовых деревень, который пряли местные крестьянки.

В 1728 г., по завещанию матери, Царское Село унаследовала цесаревна Елизавета Петровна. Долгие годы до ее восшествия на императорский престол поместье продолжало оставаться скромной усадьбой. Дворцовых служащих в 1732 г. было 48 человек. Знаком ее внимания было отмечено строительство в дворцовой слободе каменной Знаменской церкви.

Следующий период связан с расцветом пышного стиля барокко. Став императрицей, Елизавета в 1742–1761 гг. для украшения парка, перестройки и превращения прежних «хором» в роскошный дворец привлекла лучших архитекторов – М.Г. Земцова, А.В. Квасова, С.И. Чевакинского, обер-архитектора Ф.-Б. Растрелли, садовых мастеров Н. Жирара, К. Шредера, М. Кондакова. Для производства работ ежегодно наряжалась гарнизонная команда в тысячу человек и, сверх того, 3000 человек из полевых полков со штабом и несколькими обер-офицерами. Организации строительства способствовали Владимир Удолов, Сарскосельский управитель с 1730 г., затем, через три года, его сын, Андрей Владимирович Удолов, который оставался управителем Села Царского весь Елизаветинский период. В 1748 г. для управления Царским Селом из конторы вотчинных дел создана Контора строений и Вотчинное правление. В 1791 г. эти учреждения объединили в одну Царскосельскую контору, и на ее базе в 1801 г. учредили Царскосельское дворцовое правление. Во главе работ в 1748 г. был поставлен полковник П.Н. Григорьев, в 1761 г. – управитель премьер-майор Федот Удолов. При Елизавете Петровне провели расширение и реконструкцию Старого сада, распланировали Новый сад и возвели новые парковые павильоны. Композиционную ось ансамбля акцентировали павильоны Эрмитаж и Монбижу. Большое значение императрица придавала проведению Виттоловского водовода, от которого зависело сооружение прудов в парке. Все больше становилось жителей в дворцовой слободе, распространившейся от Старого сада до современной Малой улицы между Царскосельской дорогой и каскадом из трех Нижних прудов. Здесь проживали придворнослужители, чиновники, духовенство, подрядчики, художники, архитекторы, мастеровые. Облик дворцово-паркового ансамбля дополнили здания на Садовой улице – жилые Кавалерские дома, конюшни, оранжереи. Архитектор С.И. Чевакинский возвел каменное здание Царскосельской строительной и вотчинной контор с кладовыми и службами. На царскосельских землях по повелению императрицы Б.-Ф. Растрелли построил для нее два путевых дворца – Среднерогатский на Царскосельской дороге и Белозерский – на дороге в Графскую Славянку и Федоровский посад.

Современники восприняли восторженно Елизаветинское Царское Село, положив начало восхвалению его в стихах и прозе. Ему посвящены многие строки М.В. Ломоносова, в их числе есть такие: «Как есть ли зданиям прекрасным умножить должно звезд число, созвездием являться ясным достойно Сарское Село». Привлекали внимание огромность и сверкающее червонным золотом великолепие императорского «увеселительного замка» с покоями, богато украшенными зеркалами, мозаикой, янтарем, китайской работой, а также охотничий павильон Монбижу и Эрмитаж в «пространном» саду[7].

Следующий период важных преобразований, для которого «оказывается особенно пленительной изящность вкуса», принадлежит царствованию Екатерины II. Совершенствование Старого дворца, устройство нового «английского сада» продолжалось более двадцати лет, до кончины императрицы в 1796 г. За это время возвели Баболовский и Александровский (Новый) дворцы, распланировали пейзажный район Екатерининского парка, соорудили более 50 парковых сооружений: павильонов, памятников, мостов, каскадов, пристаней. Проблему с недостатком воды успешно разрешили при помощи второго водовода – Таицкого.

В 1774–1780 гг. императрица прибавила к Путевым елизаветинским дворцам Чесменский дворцово-парковый ансамбль на Царскосельской дороге, от которого до настоящего времени сохранились дворец и церковь Рождества Иоанна Предтечи, ныне они находятся на улицах Гастелло и Ленсовета в Московском районе Петербурга. Царскосельскую дорогу от реки Фонтанки украсили двадцать две «верстовые пирамиды» из мрамора. Первую версту отметил мраморный столб с солнечными часами и цифрами, обозначающими расстояние до Села Царского и до Москвы, ныне он находится на углу Московского проспекта и набережной Фонтанки. Последний столб, сходный по виду с первым, установили с южной стороны Екатерининского парка перед Софийским почтовым двором.

Земли царскосельских крестьян и маймистов окружали дворцово-парковый ансамбль с дворцовой слободой, не имея с ними четкого разграничения, и присоединялись к парку или городу при необходимости их расширения. На них были основаны город Павловск (1777) и город София (1780). На формирование облика обоих городов решающее воздействие оказало творчество архитектора Чарльза Камерона (род. в 1745 г., Лондон, ск. 1812, Санкт-Петербург), яркого представителя строгого классицизма. Ч. Камерон приехал в Россию в 1779 г. по приглашению императрицы для работы в Царском Селе, ставшем основным местом жительства зодчего на протяжении двух с половиной десятилетий (Садовая ул., 14).

Город София и Софийский уезд Санкт-Петербургской губернии вместо Копорского были созданы в 1780 г. указами Екатерины II. Основную часть нового уезда занимала императорская вотчина Село Царское с дворцовой и крестьянскими слободами Кузьминой и Пулковой, а также с деревнями маймистов. Земли уезда полукругом охватывали Петербург с юга, простираясь от Невы до берега Финского залива и от Чесменского дворца до реки Ижоры. На территории будущего города издавна находился военный лагерь и маймистская деревня Дубинки с кирпичным заводом.

Софийский уезд и город София на плане почтовых трактов южной части Санкт-Петербургской губернии. 1780-е гг.

План города Софии с выгонной землей. 1783 г.

Софию называют «идеальным городом русского классицизма», с основания которого Екатерина II начала реформу российских городов[8]. В сущности, это был градостроительный эксперимент, не реализованный во всей своей полноте, но оказавший значительное влияние на дальнейшее развитие Царского Села. Очевидно, что императрица хотела сделать свою резиденцию настоящим замком, находящимся вне пределов города. Архитектурный замысел характерен для эпохи Просвещения. Город с его радиально-кольцевой планировкой должен был красиво обрамлять Екатерининский парк, создавая широкую панораму при обзоре с Камероновой галереи и Башни-руины. С этой целью город разместили от Адмиралтейства до Гатчинских ворот вдоль границы парка (ныне – Парковая улица), от которой веерообразно расходились улицы. Градостроительную и художественно-архитектурную композицию Софии разработал архитектор Ч. Камерон.

Плану Софии была придана форма части круга, радиусами и границами которой в реальности служили Гатчинская и новая Новгородская, впоследствии «гулевая» Гуммаласарская дорога, ныне соответственно – Красносельское шоссе и Кадетский бульвар. С юга город очерчивали вал и ров, за ними находились земли городского выгона, граница которого была проведена параллельно передней линии города и городскому валу. Такая заданность геометрической структуры плана и его конфигурация подчеркивали ориентированность композиции в сторону дворцово-паркового ансамбля. Нивелирование и разбивка плана города на местности проводились инженер-майором П. Поздеевым под руководством генерал-майора Ф.В. Бауэра. Улицы шириной в 10 саженей окопали линиями, по углам кварталов поставили столбы, насыпали вал шириной в 2 сажени и ров глубиной 5 футов 6 дюймов. После этого могли проводиться работы по благоустройству города, где улицы были замощены камнем, отличались чистотой и хорошо освещались фонарями. Массовое строительство первых зданий по двум образцовым проектам и моделям домов Ч. Камерона началось в 1782 г.

Софийские Присутственные места с магистратом, думой и ратушей стали первыми в этой местности учреждениями городского и уездного управления. С 1780 г. их возглавлял городничий подполковник А. Токарев. Для Присутственных мест Камерон приспособил построенные ранее нарядные здания Вотчинного правления (арх. В.И. Неелов, 1773–1775 гг.), которые стояли в центре Софийской площади, в ее глубине, на оси с главным городским собором. Большие трехэтажные здания возводили по первой модели Камерона, двухэтажные – по второй модели. Как в обычном уездном городе, здесь имелись Почтовая станция с гостиницей, Константиновская ярмарка, Хлебный, Соляной и Винный магазины. Предполагалось перевести сюда из слободы богадельню, трактир, возвести каменные и деревянные дома для горожан, казармы для Гренадерского батальона с его офицерами и штабом и организовать госпиталь. Промышленность Софии представлял старый кирпичный Дубининский завод. «Для распространения рукоделия» предназначались новые фабрики – прядильная, полотняная и ткацкая. В соответствии с новыми правилами городское кладбище разместили за пределами городской черты – на Софийском выгоне, где архитектор Д. Кваренги в 1785–1790 гг. возвел кладбищенскую церковь во имя Казанской иконы Божией Матери.

По проектам Ч. Камерона возвели Софийский собор и еще несколько зданий, сохранившихся до наших дней. Парадная линия из фасадов огромных софийских домов высотой в три этажа изломанной дугой охватила пейзажный Екатерининский парк вдоль Большой Московской дороги. На ее концах стояли Почтовая станция (перед Гатчинскими воротами) и дом фаворита императрицы генерала А.Д. Ланского (напротив Адмиралтейства).

Все обывательские частные и казенные дома из старой дворцовой слободы подлежали переводу в новый город. На старом месте должны были остаться только два квартала по Садовой улице с Кавалерскими домами и хозяйственным комплексом с фабрикой ассигнационных бумаг. Согласно предварительным финансовым расчетам, что предписывал Высочайший именной указ 3 августа 1787 г., оказалось, что для переноса 41 казенного здания требовалось 49560 рублей, и еще 79215 рублей для переноса 212 частных (партикулярных) домов[9]. Это замедлило исполнение замысла. Предстояло переселиться в новый софийский дом и персонально названному в императорском указе А.П. Кашкину, «главноначальствующему» в Царском Селе.

Аристарх Петрович Кашкин много лет работал при императрице и пользовался ее особым расположением. Его командировали к строению Села Царского во главе четырех батальонов еще при Елизавете Петровне в 1749–1752 гг. А.П. Кашкин родился в семье унтер-лейтенанта Галерного флота в 1723 г. Участвовал в Семилетней войне, командуя Тобольским полком. Петр III произвел Кашкина в генерал-майоры. В 1779 г. он уже генерал-поручик, а с 1788 г. – тайный советник. В 1763–1794 гг., то есть почти все время при Екатерине II, он оставался «главным командиром» в Царском Селе, до тех пор, пока не уволился в отставку в преклонном возрасте «по изнеможению сил». До 1778 г. Кашкин в делах управления дворцом подчинялся И.И. Бецкому, а по управлению вотчиной – егермейстеру фон Польману. Генералу Кашкину принадлежало современное и сегодня объявление о соблюдении порядка в Царскосельском парке, которое посетители видели у входа еще много лет спустя:

Кашкина сменил Изъединов, действительный статский советник, возглавлявший в 1794–1796 гг. Царскосельскую контору, которая объединила Вотчинное правление и Контору строений Села Царского.

При Екатерине II краткие описания достопримечательностей Царского Села включают в географические словари, путеводители. «Одним из первых увеселительных замков Европы» называл Большой Царскосельский дворец И.Г. Георги. Царское Село восхищает Г.Р. Державина, других поэтов и писателей. А.Н. Радищев, не заметивший удобств парадной Царскосельской дороги, не мог, однако, не упомянуть о поразившем его Софийском почтовом дворе.

В четырехлетнее царствование императора Павла дворцовая резиденция временно пришла в упадок, впрочем, сильно преувеличенный его недругами. При нем сокращено финансирование, так же, как и штаты служителей и чиновников. В 1798 г. Павел изъял Село Царское из непосредственного подчинения Императорскому Величеству, передав его в ведение Гоф-интендантской конторы, во главе которой стоял граф Тизенгаузен, обер-гофмейстер. Казенные здания, в частности Манеж и Конюшенный двор, на Садовой улице предоставили лейб-гвардии Гусарскому полку, а в Софии для него построили новые казармы. Казармы императорской гвардии впоследствии стали существенной составляющей частью исторического облика Царского Села. Важным начинанием Павловского времени было создание Школы Практического земледелия, инициатором этого выступил А.А. Самборский. Земли между Екатерининским и Павловским парками, выделенные для школы, впоследствии преобразовали в императорский Отдельный парк и Ферму в Павловске.

Александровский период Царского Села отличает имперский размах градостроительных преобразований. Особое внимание император Александр уделял паркам (в несколько раз расширив их площадь – примерно до 700 гектаров), строительству обывательских домов в городе и благоустройству крестьянских усадеб императорской вотчины. Царскосельскую дорогу при нем украсил парадный архитектурный ансамбль из пяти декоративных фонтанов-водопоек. Был создан пейзажный Новый парк, получивший впоследствии имя своего августейшего создателя. Садовый мастер Ф.Ф. Лямин в 1820 г. начал работы по планировке пейзажного Баболовского парка, композиционно и территориально связанного с Екатерининским и Александровским. «Унаследовав от Великой Екатерины любовь к садоводству, Император Александр I довел оранжереи и парки Царского Села до необыкновенной степени совершенства», – отмечал С.Н. Вильчковский. Кварталы обывательской застройки, распланированные архитектором В.И. Гесте, придали облику города Царского Села композиционную завершенность и целостность. Здесь в 1811 г. учреждается Царскосельский императорский лицей, где учился великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, чье имя сейчас носит город. В 1819 г. по приглашению Я.В. Захаржевского начал составлять летопись Царского Села профессор истории Казанского университета Илья Федорович Яковкин[10].

План Царскосельских парков Большого и Баболовского. 1844 г.

При самом непосредственном участии Александра I город приобрел регулярную планировку, сохранившуюся до настоящего времени. Преобразования начались с Именного указа императора Сенату от 29 августа 1808 г. «О соединении города Софии с Сарским селом, с приложением указа, данного Министру Внутренних дел о распоряжениях касательно строения города Сарского села». Целью указа, адресованного Сенату, было реформирование административно-управленческой структуры Царского Села и Софии (об упразднении Софии, как ошибочно считается на основании сведений С.Н. Вильчковского, в нем не говорится):

Василий Иванович Гесте, или Уильям Хейсти (1755–1832), по плану которого в 1808 г. начали строительство первых зданий на казенный счет, а также перемещение городских учреждений и обывательских домов из Софии, занимал должность городского архитектора Царского Села в 1808–1832 гг. Архитектор и инженер, британский подданный, уроженец Шотландии, Гесте прибыл в Россию в 1784 г. в составе группы мастеров по приглашению Ч. Камерона. В первые годы царствования Александра I зодчий работал на строительстве Ижорского завода в Колпино, а с 1805 г. возводил первые чугунные мосты в Петербурге на реке Мойке. Император пожаловал Гесте в 1816 г. казенный дом на Московской улице, принадлежавший затем вдове архитектора до ее кончины в 1847 г.

В первые годы работой по устроению 1-й и 2-й частей Царского Села руководили министр внутренних дел князь Алексей Борисович Куракин и граф Юлий Помпеевич Литта, гофмейстер, главноуправляющий Гоф-интендантской конторы. Царскосельское дворцовое правление в 1799–1811 гг. возглавлял Алексей Иванович Леонтьев, с подчинением по дворцовым делам графу Литта. В 1808 г. А.И. Леонтьеву также передали дела по руководству городом и полицией Царского Села с подчинением А.Б. Куракину. Граф Франц Петрович Ожаровский, действительный камергер IV класса, управлял Царскосельским дворцовым правлением в 1811–1817 гг.

Преобразования в городе, прерванные Отечественной войной 1812 г., продолжились после окончания военных действий в Европе и возвращения Александра I из Парижа. Город София, сохранив свое первоначальное название, продолжал существовать в качестве особой территории Царского Села, приспособленной для размещения воинских казарм вернувшейся из заграничного похода гвардии. По указу императора в 1816 г. выходцами из герцогства Бергского в Царском Селе основана немецкая мануфактур-колония Фриденталь.

Исходные положения, на основе которых развернулось в 1808 г. новое устройство города, содержались в адресованном А.Б. Куракину именном указе Александра I:

Проект архитектора В.И. Гесте охватывал территорию обывательской застройки, которая, согласно указу императора, получила наименование 1-й и 2-й частей[13]. Старая дворцовая слобода, по плану 1808 г. отнесенная к 1-й части, подлежала урегулированию и упорядочению. Предстояло заново распланировать 2-ю часть, ее первое время называли «Новыми местами». Улицы разметили по «предначертанному плану», вероятно, в том же 1808 г., поскольку, в осуществление императорского указа, уже осенью возвели несколько казенных домов на Магазейной улице. Кварталы разделили на прямоугольные участки – места со сплошной нумерацией, и эти номера по городскому плану присвоили им «навечно», в отличие от полицейских и уличных номеров. В 1810 г. в Царском Селе уже имелось двадцать восемь новых домов[14]. Всего мест было около четырехсот, их номера впервые обозначены на плане Рукавишникова 1810 г.

1-я и 2-я части города Царского Села с обозначением планировки В.И. Гесте существующих и проектируемых зданий. Съемка инженер-поручика Рукавишникова. 1810 г.

Город Царское Село, распланированный В.И. Гесте, явился образцом градостроительного искусства периода классицизма. Ему присущи композиционная завершенность, высокий уровень благоустройства, преемственность и новаторство в умении решать художественные и хозяйственные задачи, в чем отразилось профессиональное мастерство зодчего. В его решении ярко воплощен дворцовый характер города, все улицы которого ведут к ансамблю Большого Екатерининского дворца.

Городское пространство пересекли широкие прямые улицы с открытой перспективой, уходящей в зеленые массивы парков. Систему регулярных кварталов образовали пять продольных улиц – Малая, Средняя, Московская, Колпинская (ныне – Пушкинская), Магазейная, и четыре поперечных – Церковная, Леонтьевская, Оранжерейная, Конюшенная. Периметр составили улицы Садовая, Набережная, Госпитальная, Бульварная (ныне – Октябрьский бульвар) и Дворцовая. Императорские парки окружили застройку, составляя вместе с бульваром и каскадом из трех Нижних прудов трапециевидное в плане обрамление города, придающее его облику своеобразие и неповторимость. Один из красивейших бульваров в Царском Селе, созданный по проекту В.И. Гесте садовым мастером Ф.Ф. Ляминым, связал парки императорской усадьбы с планировкой города в целостную архитектурно-ландшафтную композицию[15].

Гесте предполагал организовать несколько площадей, чей характер складывался постепенно, по мере устроения города по новому плану. Об этом зодчий писал в 1817 г. в одном из рапортов вновь назначенному управляющему Царским Селом Я.В. Захаржевскому:

Назначавшаяся «для одной красоты» полукруглая площадь перед Новым (Александровским) дворцом сразу же вошла в расширяющийся парк. Об этом замысле напоминает в настоящее время плавная линия его границы. Александровский парк, дугообразным выступом вдающийся в застройку двух кварталов, формирует очертания Дворцовой улицы на участке между Малой и Магазейной.

В первые годы работ по осуществлению городского плана не вполне определилось назначение небольшой Знаменской площади, образовавшейся между оградой церковного сада и Средней улицей. Она издавна использовалась для остановки карет, прибывающих к Екатерининскому дворцу, ярмарка и прочие торги размещались здесь временно. По указанию императора в 1817 г. этот относительно небольшой участок архитектор А. Менелас присоединил к саду, ныне известному как Лицейский, и обнес его оградой.

Площадь, ограниченную Московской, Колпинской, Госпитальной улицами и Торговым переулком, разместили у нового въезда в Царское Село с юга, куда было запланировано перенести Московскую дорогу. Называлась она Торговой, была замощена камнем и украшена гранитным бассейном-фонтаном. Долгое время здесь торговали сеном и дровами с возов. На нее ориентирован большой участок Дворцового госпиталя – городской больницы и богадельни, устройству которых Александр I придавал первостепенное значение. С одной стороны госпиталя находились здания Прачечного двора Царскосельского дворцового правления, отделенные Московской дорогой (ныне – Московский переулок), с другой – Винный, Соляной и Хлебный склады-магазины («магазейны»). К 1810 г. на площади построили за казенный счет жилые дома, почту и постоялый двор с харчевней. Это была торговая окраина города. С начала XX в. торговлю перенесли за бульвар, к Новой улице, а все пространство площади заняло Реальное училище императора Николая II с обширным садом (Госпитальная ул., 24).

Центром общегородского значения, по проекту Гесте, стала главная площадь с храмом (Соборная), расположенная между 1-й и 2-й частями города[17]. Название возникло уже в самом начале планировочных работ и упоминается в рапортах архитектора, хотя на некоторых ранних планах она обозначалась и как «Большая», и как «Главная». Внешний периметр площади оформили аллеи. Обрамляют площадь четыре улицы, пересекающиеся под прямым углом, образуя восемь расходящихся от площади лучей. Решение квадратного в плане пространства площади составляет с улицами единое композиционно-планировочное целое. Ансамблевый принцип был положен в основу формирования застройки по сторонам, проекты которых Гесте составил в 1809 г. Это Гостиный двор на Московской улице, Присутственные места с казенными домами на Оранжерейной улице, Полиция с Ратушей на Леонтьевской улице и Материальный двор на Колпинской улице. В центре предполагалось построить церковь, что осуществлено много лет спустя.

Через обе городские площади по продольной оси прошла магистраль городского водопровода с водоразборными бассейнами из гранита. Городской водопровод был важным новшеством автора городского плана. «План водопроводов для продовольствия новой части города Царского Села», разработанный Гесте, император утвердил 6 ноября 1809 г.[18]. Проект Гесте в первую очередь предусматривал водоснабжение новых кварталов между Московской улицей и Кузьминским (Нижним) бульваром. Проточной таицкой водой наполнялись бассейны в Школьно-садовом заведении и на бульваре. Для этого использовалась таицкая вода, самотеком поступающая по городу из Кухонного пруда в Александровском парке. Магистраль от выпуска в плотине провели к усадьбе Кваренги, где она пересекала Дворцовую улицу в подземной трубе диаметром 2,5 дюйма и далее направлялась в сторону Кузьминских ворот. Соответственно числу кварталов от нее соорудили три ответвления. Их проложили по городу параллельно, по границам смежных домовладений. Водоразборные бассейны размещались в центре каждого квартала на прямоугольных площадках, где соприкасались все расположенные здесь участки. Верхняя ветка доставляла воду в Дворцовый госпиталь и соединялась с Павловским водоводом. Трубы от нижней ветки проходили на бульвар, его бассейны имели выпуски на городской выгон. Первые деревянные трубы времен Гесте впоследствии заменили керамическими, а затем чугунными. Водоснабжение высоко расположенной части города между Садовой и Малой улицами смогли организовать только в 1887 г. после сооружения водонапорных Орловской и Певческой башен.

В.И. Гесте. Проект Царскосельского городского водопровода. Чертеж 1809 г.

Проектом Гесте не предусматривалась главная городская улица. Это компенсировалось наличием центральной площади и разделением планировочной структуры на продольные главные и поперечные второстепенные улицы. Более широкие продольные улицы все окаймлялись палисадниками, по оси Московской устроен бульвар на месте старого пограничного вала дворцовой слободы[19]. Новую планировку города зодчий привязал к Садовой и Средней улицам. Находящиеся здесь казенные каменные здания с крупными габаритами предопределили места расположения новых поперечных улиц и длину городских кварталов[20].

Старые обывательские места с небольшими деревянными домами подлежали урегулированию на новой основе. Со сносом старых зданий участки постепенно укрупнялись и застраивались соответственно проекту Гесте, причем процесс этот растянулся до середины XIX в. Лишь те постройки, что мешали прокладке новых улиц – Церковной, Леонтьевской, Оранжерейной и Конюшенной, – ликвидировались в самом начале. При этом сносили и дворцовые строения. Разобрали, например, возведенные И.В. Нееловым красивые ворота, соединявшие Нижний конюшенный двор и Придворный манеж, боковой корпус Царскосельского дворцового правления. Новая планировка обывательских участков, распределение построек и их размеры строго регламентировались, каждое домовладение обязательно включало сад, что предусматривалось проектом Гесте. Лицевые дома размещались вдоль улиц по прямой линии с интервалами, оформленными решетками и заборами, за которыми находились сады. Дворы, подразделявшиеся на «чистые» и «черные», с отдельно стоящими флигелями и службами, устраивались непременно в глубине участков.

Для желающих строиться в Царском Селе разработали правила, Высочайше утвержденные 16 июля 1809 г. Этот своего рода «Царскосельский строительный устав» дополнял Строительный Устав Российской империи. Правилами предписывался особый порядок застройки, обусловленный тем, что земельные участки отводились на правах Всемилостивейшего пожалования и не подлежали отчуждению из Царскосельской Государевой вотчины. Время строительства ограничивалось двумя годами. Для соблюдения порядка и «благочиния» на улицах строительные материалы складировались на пожалованном участке, который должен быть обнесен забором или же земляным валом. Строительство велось по Высочайше утвержденному плану и фасаду для каждого домовладельца. В случае несоблюдения установленного порядка или задержки со строительством участок передавался другому лицу. Царскосельское дворцовое правление имело право разобрать строения, возведенные в нарушение правил, выставив счет нарушителю за разборку. Только по завершении строительства домохозяин получал «Данную» – документ на право владения с указанием номера места по градостроительному плану. Обычно текст «Данной» был следующим:

Следует особо отметить, что участки не продавались, а дарились на правах Высочайшего пожалования. Этот порядок лишал домохозяев права «свободно распоряжаться своим достоянием», что, безусловно, накладывало определенный отпечаток на социальный состав населения. Продать дом, возведенный на свои средства, хозяин мог только с разрешения Царскосельского дворцового правления. Вопреки существующему мнению, представители высших слоев титулованной знати в числе домовладельцев среди горожан Царского Села скорее исключение, чем правило.

Материалы по детальной разработке планировок кварталов Царского Села, законченной в 1809 г., послужили основой для альбома образцовых проектов «Разделение городских кварталов на обывательские места», составленного В.И. Гесте в 1811 г. Эти проекты получили широкое распространение по всей Российской империи. Проект «средней части Царского Села», включенный с незначительными изменениями в альбом под названием «Квадратная площадь с восмью улицами», был впоследствии применен в генеральных планах городов Александровска (1823 г.), Шадринска (1824 г.), Петровска (1826 г.), Бахмута (1831 г.)[21]. В чертежах Альбома можно узнать также трапециевидный в плане Царскосельский квартал, ограниченный улицами Средней, Дворцовой, Церковной и Малой.

Задуманную Гесте «отделку» новых улиц и городского бульвара в основном закончили под его руководством к середине 1820-х гг. Строительство новых домов на раннем этапе велось по его же проектам. С 1820 г. применялись проекты архитектора В.П. Стасова, а впоследствии В.М. Горностаева, причем дома чаще всего возводились деревянные[22]. Однако в их облике воспроизводилась архитектура каменных зданий в стиле классицизма, примером чему служат сохранившиеся постройки В.И. Гесте и В.П. Стасова – с резными элементами ордера и обшивкой под ленточный руст. Подобный прием строительства «на каменное дело» известен в русском зодчестве XVII в.

План города Царского Села. Литография начала 1820-х гг.

Известный исследователь древнерусской архитектуры М.В. Красовский считал, что при счастливых условиях и любовно-бережной заботе деревянное здание может просуществовать более четырехсот лет. Он писал, что у нас забота и любовь к памятникам родной старины – явление сравнительно новое, и еще в недалеком прошлом они уничтожались не только стихиями, но и гибли от руки невежественных строителей, не умевших или не хотевших понять их красоты. Это мнение современно и в наши дни, когда идут под снос и уничтожаются исторические деревянные здания, являющиеся неотъемлемой частью культурного наследия. В недавнем прошлом эти здания преобладали в городской среде Царского Села, свидетельствуя о неразрывности традиций и, одновременно, о появляющихся новациях в строительстве, высоком уровне строительных приемов, сообщая облику города живописное своеобразие и самобытность. Исключительную нарядность им сообщало богатое резное убранство, применявшееся в период эклектики, но имеются и более ранние примеры оформления, в стиле классицизма. Хрестоматийный образец такой постройки – это возведенный В.М. Горностаевым жилой дом Я.В. Китаева, камердинера императора Николая I, где провел лето 1831 г. величайший русский поэт Александр Сергеевич Пушкин, благодаря чему здание получило известность еще в XIX в.

Традиции плотницкого мастерства в наши края принесли при Петре I крестьяне-переведенцы – московские, владимиро-суздальские, вологодские, костромские плотники. Ими были срублены первые царскосельские постройки – Успенский и Благовещенский храмы. В это же время в Пулково и Графской Славянке поставили деревянные хоромы царицы Екатерины I и крестьянские избы (последние также в Кузьмине). Дома придворнослужителей в дворцовой слободе строились деревянными на протяжении всего XVIII в. Массовое возведение жилых деревянных домов производилось при Александре I. По сведениям И.Ф. Яковкина, в 1827 г. в Царском Селе было всего 374 строения, включая Знаменскую церковь, Гостиный двор, Дворцовые конюшни, Лицей, Софийский почтовый двор и т. д. По городскому плану Гесте имелось еще 58 незастроенных мест. В жилой застройке преобладали деревянные дома (253), каменных же насчитывалось всего 25 (при населении в 4136 душ мужского пола).

Среди этих обывательских домовладений и дошедший до нас дом инженера-поручика Франца Каноббио, смотрителя Таицкого водовода (1815, архитектор В.И. Гесте, Леонтьевская ул., 18); а также дом старосты Фридентальской колонии А. Кемпера (1819–1820, архитектор В.П. Стасов, Московское шоссе, 16). Это превосходные образцы домов с мезонином в стиле классицизма.

Возведенные из дерева здания занимали особое место в творчестве И. Монигетти, знакового Царскосельского архитектора. Зодчий вдохновенно украшал свои многочисленные постройки в Царском Селе узорочьем деревянной резьбы, примером чему может служить резное мавританское кружево балкона его собственного дома на углу Бульварной и Госпитальной улиц (ныне – Октябрьский бульвар, 53). В деревянном доме на Церковной ул., 7 (сохранился), находилась мастерская зодчего. Его заказчиками были флигель-адъютант князь П.Р. Багратион, баронесса М.А. Паткуль (урожденная маркиза де Траверсе, дочь вице-адмирала, жена личного друга императоров Николая I и Александра II). Фасады и остатки отделки интерьеров в деревянных зданиях, построенных для них Монигетти, еще сохраняют память о былом великолепии. Важное место деревянные здания занимают в творчестве Царскосельского зодчего С.А. Данини, среди них – Амбулатория Царскосельской общины Красного Креста, богатые дачи в Отдельном парке на Павловском и Московском шоссе, дача А.П. Арронет в Павловске (Детскосельский пер., 4).

В конце XIX в. возрастает число каменных построек, которыми заменяли деревянные, однако оно так и не стало преобладающим. Облик деревянных зданий Царского Села ничем особенным не отличается от каменных, за исключением основных материалов архитектурного декора, капитальных конструкций и, соответственно, строительных приемов. Чаще всего эти дома строили из бревен или бруса, уложенных венцами, изредка – поставленных вертикально, однако встречаются и каркасно-засыпные конструкции. Главной особенностью всех сохранившихся Царскосельских «деревяшек», обуславливающей их долговечность, являются бутовые ленточные фундаменты, подвалы или даже каменный первый этаж. В облике же этих зданий воспроизведены основные «родовые» черты каменной архитектуры.

Важным приемом оформления поверхности фасадов, покоящихся на известняковом цоколе, является обшивка досками – гладкими или профилированными. Применялась также и штукатурка по дранке, и в этом случае здание почти невозможно отличить от кирпичного. В обшивке или штукатурке воспроизводилась архитектурная композиция каменных построек: резные профилированные карнизы, тяги, наличники, сандрики, обработка рустом, элементы ордера – пилястры или полуколонны с базами и капителями. Часто применялись арочные и лучковые перемычки проемов, эркеры, башенки, воспринимаемые как типичный элемент «каменной» архитектуры. Большое значение имел металлодекор: навесы-«зонтики» на металлических кронштейнах и тонких колонках, балконные решетки и ограждения, декоративные кованые флагодержатели.

В советские годы эти дома целенаправленно уничтожались, освобождая место для многоэтажной типовой застройки. Однако среди исторических достопримечательностей Пушкина и Павловска еще сохранилось несколько десятков деревянных зданий, являющихся объектами культурного наследия разных категорий охраны. В большинстве своем они имеют ныне плачевное техническое состояние. Последнее столетие они служили на износ, давая горожанам кров, тепло и уют, притом, что над ними пронеслись кровавые события 1917 г. и Гражданская война, трагедия войны и оккупации 1941–1944 гг.

При восстановительном ремонте в 1950-е гг. фасады деревянных домов подверглись упрощению: резная отделка частично утрачена, историческая обшивка во многих случаях заменена примитивной современной «вагонкой». Но особенную опасность для них представляют протекающие крыши и трубы инженерных сетей. Запас прочности, рассчитанный на 400 лет, снижают бесхозяйственность, отсутствие ухода и внимания. На некоторых фасадах при самом внимательном рассмотрении нельзя увидеть даже следов краски, и архитектурные детали теряются на фоне почерневшей под воздействием стихии обшивки.

В 1817 г. для руководства работами, которым император придавал большое значение, была учреждена должность Главноуправляющего дворцовыми имениями и городом Царское Село. В течение многих лет ее занимал Я.В. Захаржевский[23]. «Я признал за благо, для удобнейшего действования по единоначальству, возложить на попечение ваше и все части, до устроения сего города относящиеся» – написано в Указе Александра I о его назначении. Малороссиянин, происходивший из дворян Полтавской губернии, Яков Васильевич Захаржевский начал военную карьеру в 1799 г. подпоручиком в Петербурге. В кампанию 1806–1807 гг. находился в Пруссии. Я.В. Захаржевский принимал участие в крупных сражениях Отечественной войны – под Бородино, Малоярославцем, Вязьмой, Рейхенбахом. За отличие в Лейпцигской битве он получил орден Святого Георгия четвертого класса и пособие на излечение раны.

По окончании Наполеоновских войн Захаржевский в звании полковника с многочисленными боевыми наградами оставил строевую артиллерийскую службу и по Высочайшему повелению стал управляющим сначала в Царском Селе, а затем ему подчинили и другие императорские резиденции в окрестностях Петербурга. За успешное несение службы на этом посту его наградили всеми высшими российскими орденами – Святого Андрея Первозванного, Александра Невского с бриллиантовыми украшениями, Владимира I степени, Белого Орла, Всемилостивейшими рескриптами и подарками. В 1843 г. Захаржевского произвели в генералы от артиллерии. Одной из последних наград было пожалование Александром II вензельного изображения на эполеты в день шестидесятилетия службы в офицерских чинах. В 1859 г. его избрали членом Общества любителей садоводства.

Я.В. Захаржевский приложил много усилий для успешного строительства Екатерининского собора, Гостиного двора, Городовой ратуши, способствовал благосостоянию и украшению города, где его именем назвали улицу. В воспоминаниях одного современника, знавшего его с детства, Захаржевский обрисован как правдивый, умный, честный и добрый человек, особенно отличавшийся строгостью и бескорыстием. Якова Васильевича уважал не только царь, его любили и боготворили все горожане и дворцовые крестьяне Царского Села за справедливость, доброту и многочисленные благодеяния.

Портрет Я.В. Захаржевского. Фототипия. 1858 г.

Яркие черты личности Захаржевского отмечены в многочисленных рассказах современников. Однажды в саду он увидел наследника, будущего императора Александра II, ехавшего по дорожке для пешеходов, и почтительно предложил ему вернуться, сказав: «Вы тот, который должен служить примером, а не делать беспорядки». Наследник, сконфузившись, поехал обратно и до воцарения своего не проявлял приязни к Захаржевскому, но в первый же приезд в Царское Село по восшествии на престол Александр II посетил Якова Васильевича и впоследствии часто с юмором вспоминал, как тот выгнал его с дороги.

От природы подвижный, генерал не мог долго сидеть, а тем более стоять, поскольку правую ногу ему заменял костыль. Говел он всегда в Знаменской церкви и во время службы переходил с одного места на другое, позабывшись и посвистывая (следствие увлечения голубями). Священник Гавриил Одоевский, однажды заметив это, обратился к нему во время богослужения и попросил соблюдать должное уважение к храму и святости. «Виноват, батюшка, позабылся, – ответил Яков Васильевич, – впредь постараюсь этого не делать», а по выходе из храма сказал ктитору, что это не поп, а священник, его следует уважать.

Особенно запомнилось современникам происшествие в Екатерининском соборе. Захаржевский приехал на Пасхальной неделе к концу обедни и стал подходить вместе со всеми, чтобы приложиться к Кресту, но священник двинулся ему навстречу, расталкивая народ. Увидев это, Яков Васильевич свернул в сторону к аналою, где лежал также крест, приложился и стороной пошел к выходу, где и остановился. Дождавшись, когда все разойдутся, он подошел к священнику за благословением и сказал: «Батюшка, много было, пожалуй, менее меня грешных, которых следовало предпочесть, да и недостоин я, чтобы изображение Спасителя несли ко мне навстречу: сам я подойду к нему и земно поклонюсь».

Яков Васильевич Захар жевский был яркой личностью и заслуженно пользовался благоволением трех императоров. Николай I наделил его губернаторскими полномочиями. Прослужив в Царском Селе 48 лет на посту Главноуправляющего дворцовыми правлениями и городом Царское Село (после его смерти пост главноуправляющего отменили), Я.В. Захаржевский скончался в 1865 г., похоронили его в соборе. Плита с памятной надписью «От граждан» находилась в правом приделе на западной стене. В тексте содержались следующие сведения: «Захаржевский Яков Васильевич, генерал от артиллерии, разных орденов кавалер, первый почетный гражданин г. Царского Села, главноуправляющий дворцовыми правлениями, г. Царским Селом и государевою вотчиною, которою управлял 40 лет, начиная с 13 февраля 1817 г., родился 23 октября 1780 † 1 марта 1860 года». Ошибки в цифрах «40 лет» и «1860», содержавшиеся в опубликованной надписи, перешли впоследствии во многие справочные издания. Возле надгробной плиты находился образ Святого Апостола Иакова, пожертвованный дворцовыми крестьянами. Как символ общественного признания бюст Я.В. Захаржевского после его кончины установили в Парадном зале Городовой ратуши (находится ныне в фондах ГМЗ «Царское Село»).

Деятельность императора Николая I в Царском Селе основывалась на продолжении градостроительных начинаний брата, императора Александра I. Окончание отделки Баболовского парка и создание нового Отдельного парка садовыми мастерами Ф.Ф. Ляминым и Ф.Ф. Пипером продолжалось до середины XIX в. Общая площадь дворцово-паркового ансамбля в николаевское время достигла примерно тысячи гектаров. Последним крупным мероприятием по осуществлению замысла Александра I и архитектора В.И. Гесте стало завершение ансамбля Соборной площади и строительство городского Екатерининского собора. Это первое здание в формах древнерусской архитектуры в Царском Селе, которое в 1835–1840 гг. возвел архитектор К.А. Тон.

А.П. Гильдебрант. План города Царского Села с окрестностями. 1838 г.

Среди важнейших достижений общегосударственного значения в царствование Николая I было сооружение железных дорог, и первой из них проложили Царскосельскую железную дорогу.

С появлением железнодорожного сообщения связаны дальнейший рост населения и развитие Царского Села, превратившегося в модное дачное место. Вначале к двум частям города Александровского времени прибавилась 3-я часть, затем под обывательскую застройку отвели «Новые места» между бульваром и железнодорожной станцией, которые распланировал архитектор А.П. Гильдебрандт. Планировку Софии, частично утраченную к этому времени, также упорядочили, и постоянно расквартировали несколько кавалерийских и стрелковых полков.

Важной точкой отсчета в развитии дворцово-паркового ансамбля императорской усадьбы стала в 1861 г. крестьянская реформа, отменившая крепостное право. Произошло окончательное размежевание царскосельской императорской вотчины и крестьянских земель, которое готовилось несколько десятилетий. Ввиду недостатка земель к крестьянским наделам почти полностью отмежевали городской выгон. Для нужд города оставили территорию за бульваром, у Царскосельского железнодорожного вокзала, а также небольшой участок бывшего Софийского выгона у Казанского кладбища.

Во второй половине XIX и начале XX вв. проводились в основном работы по поддержанию дворцово-паркового ансамбля и благоустройству города. В 1899 г. в Царском Селе постоянно проживали 18 тысяч 200 человек вместе с войском, временно – 6685. На лето приехали из Петербурга на дачи и из разных губерний на заработки 8900 человек. Картину народонаселения из постоянно проживающих представителей восьми сословных категорий наглядно рисуют сухие цифры:

В городе постоянно проживали 434 придворнослужителя разных сословий. Широкий спектр сорока семи цеховых специальностей представляли ремесленники: 107 сапожников, 103 портных, 77 хлебопеков, 80 мясников, 70 извозчиков, 41 булочник, 40 огородников, 34 прачки, 22 часовщика, 18 модисток, 18 шорников, 14 парикмахеров, 14 трубочистов, 14 кузнецов, 12 гробовщиков, 13 аптекарей, 11 переплетчиков, 11 белошвеек, 10 бондарей, 8 мастеров серебряного и золотого дела, 7 перчаточников, 4 наборщика, 3 настройщика музыкальных инструментов, 2 тапера, 2 токаря, 2 басонщика, всего же их было 1182. Строительное дело представляли: плотники – 94, столяры – 42, маляры – 37, каменщики 34, слесари – 25, кровельщики – 24, штукатуры – 22, печники – 21… В 1899 г. в городе числились 21 садовник, 30 медиков и 7 повивальных бабок[24].

Многие новшества, появившиеся в Царском Селе, становились первыми и для страны. Первая в России железная дорога позволяла с 1837 г. преодолевать расстояние между Петербургом и Царским Селом всего за один час. Первый телеграф, действовавший в Александровском дворце с 1843 г., впоследствии был преобразован в самую мощную в стране Царскосельскую радиотелеграфную станцию. Здесь впервые появились уличное электрическое освещение, образцовое водоснабжение, канализация, охватывавшие всю территорию города. Также впервые в России здесь в 1904 г. соорудили городские очистные сооружения, на которых применялась раздельная система биологической очистки сточных вод, и мусоросжигательная станция. Все это стало возможным благодаря особому юридическому статусу города дворцового ведомства, где работы по благоустройству финансировались Министерством императорского двора, а все стороны жизни подлежали строжайшей регламентации.

Правовое положение императорской усадьбы и городских земель Царского Села разъяснял закон 1906 г.:

Территория города Царского Села относилась к составу дворцовых имуществ первого рода. Она всегда принадлежала царствующему Императору, не могла быть завещаема, поступать в раздел и подлежать иным видам отчуждения. Все земли из состава Царскосельского государева имения, предоставленные городу в пользование, эксплуатировались в виде арендных статей, составляющих один из важнейших источников городских доходов. Земли в центре города отдавались в аренду с платою с сажени в среднем по 40 копеек в год с десятипроцентной надбавкой через каждое пятилетие, на окраинах же земельные площади отдавались под сенокосы и огороды.

После Захаржевского начальствующими лицами в Царском Селе были: в 1865–1877 гг. – генерал-адъютант Г.Ф. Гогель, в 1877–1882 гг. – генерал-адъютант К.Г. Ребиндер. В 1885–1905 гг. царскосельскими дворцами заведовал В.Е. Ионов, вначале имевший чин капитана и дослужившийся до производства в генерал-майора. В 1886 г. под его началом было вновь соединено управление дворцами и городом, а в 1891 г. должность переименована в начальника Царскосельского дворцового управления. Ионов руководил модернизацией городского водопровода и освещения улиц, замененного электрическими фонарями, добился отличного санитарного состояния городского хозяйства, что не удавалось его предшественникам. Его преемником в 1906 г. стал полковник лейб-гвардии Преображенского полка Ф.Н. Пешков, участник Русско-японской войны, обративший на себя внимание своей распорядительностью при эвакуации из Маньчжурии раненых офицеров и нижних чинов на Собственном санитарном поезде императрицы Александры Федоровны. Он служил недолго и скончался в 1910 г. в чине генерал-майора. Последним начальником Царскосельского дворцового управления, занимавшим пост в 1911–1917 гг., был князь М.С. Путятин (1861–1938 гг., скончался в эмиграции), полковник, затем генерал-майор. Он руководил работами по постройке Государева Феодоровского собора. Его супруга, княгиня М.И. Путятина, урожденная Ендогурова, состояла начальницей Царскосельской общины сестер милосердия Российского общества Красного Креста.

В Александровском парке в 1890-е гг. появились казармы Собственного Его Императорского Величества Конвоя и Образцового пехотного полка, а поблизости от них – Собственная ветка железной дороги и Царский вокзал, казармы железнодорожного полка и ремонтное депо. В самом начале XX в. в Царскосельский Александровский дворец была перенесена постоянная резиденция императора Николая II. Комплекс парковых сооружений дополнили здания в формах древнерусской архитектуры: Государева Ратная палата и Федоровский собор с домами причта. Памятник А.С. Пушкину, по повелению государя возведенный на конкурсной основе в Лицейском саду, до настоящего времени служит одним из символов города.

В 1910 г., по данным С.Н. Вильчковского, в городе проживало всего 30881 человек: мужчин – 18444, женщин – 12437. Самую многочисленную группу составляли крестьяне – почти половину населения, или 14758 человек. Остальные горожане распределялись следующим образом: 6790 человек воинских чинов; 2897 дворян; 2877 мещан; 1655 отставных и бессрочных военных чинов с семействами; 891 почетный гражданин; 315 духовного звания; 237 купеческого звания; 222 иностранных подданных; 39 колонистов Фридентальской колонии; 200 человек разных других званий. 27284 человека входили в православные приходы 20 церквей; приход костела насчитывал 2261 человек; приход евангелическо-лютеранской кирхи – 899; 110 старообрядцев и раскольников; 52 человека армяно-григорианского исповедания; 236 евреев (имелась молельня); 89 магометан. Грамотными были 25454 человека, неграмотными – 5427. В летнее время население увеличивалось на 7000 за счет людей, приезжавших на дачи и приходивших на заработки.

Административные учреждения Царского Села включали: Городовую ратушу (основана в 1780 г.), присутственные места Министерства Императорского двора и Царскосельского дворцового правления, Военного министерства. В Царском Селе также находились уездные органы власти – уездная земская управа, уездное полицейское управление, присутствие по воинской повинности, уездный съезд, уездное казначейство. Сословные учреждения представляли Дворянская опека, канцелярия предводителя дворянства, дворянское и купеческое собрания.

В городе находилось восемь лечебных заведений, старейшее из которых – Дворцовый госпиталь на сто пятьдесят коек с амбулаторией. Дворцовый госпиталь содержался на средства Министерства Императорского двора, а Царскосельский местный лазарет – на средства Военного министерства. С историей Царского Села связана деятельность придворных лейб-медиков Я.В. Виллие, известного военного врача, и царскосельского доктора Жуковско-Волынского, именем которых были названы улицы. В советские годы от двойной фамилии уважаемого горожанами медика «отлетела» вторая часть, и долгое время она называлась улицей Жуковского, но сейчас справедливость восстановлена. Прежняя же Виллиовская улица до сих пор называется улицей Радищева. В Царском Селе трудились известные медики: К.А. Раухфус (здесь была его дача), А.Ф. Гаазе, Е.С. Боткин, В.И. Гедройц. Бесплатный амбулаторный прием с 1908 г. вели врачи Царскосельской общины сестер милосердия Красного Креста профессора Н.В. Ястребов и В.А. Бритнев. Из пяти аптек три были частными.

Широкая улица с видом от Привокзальной площади на Екатерининский собор. Открытка 1910-х гг.

В городе имелись две общественные бани, три банковских учреждения, две почтово-телеграфные конторы, три библиотеки, музей. Выходила еженедельная городская газета «Царскосельское дело». Были Общество врачей, Общество взаимного от огня страхования, Просветительное общество «Луч», Музыкально-художественное и Музыкально-просветительные общества.

Среди старейших учебных заведений находились церковноприходские школы и училища православных приходов, городское мужское училище, Царскосельское училище девиц духовного звания, евангелическо-лютеранская школа, Царскосельская женская гимназия и Ремесленный женский приют Мариинского ведомства, Императорская Николаевская мужская гимназия. В начале XX в. к ним прибавились Реальное училище императора Николая II, Царскосельская женская гимназия Министерства народного просвещения, частная школа Левицкой, детский сад и приготовительная школа Л.Н. Пушкаревой-Мальцевой, начальное училище общества пособия бедным детям Царскосельского римско-католического прихода.

В Царском Селе была основана первая детская общественная организация – ОРЮР. Первую царскосельскую дружину юных разведчиков-скаутов организовал О.И. Пантюхов, основатель этого движения в России.

Важную часть исторического облика города составляют здания благотворительных учреждений, появившиеся в Царском Селе по замыслу императрицы Александры Федоровны. О Русско-японской войне 1904–1905 гг. напоминают Приют увечных воинов, выстроенный на окраине Баболовского парка, а также здания военного лазарета для раненых офицеров и нижних чинов в Отдельном парке. До настоящего времени сохранились постройки для Царскосельской общины сестер милосердия Красного Креста и Школы нянь, основанных последней императрицей. После 1910 г. ею был создан Дом охраны материнства и младенчества при Родильном приюте М.А. Дрожжиной в Отдельном парке. Здания всех этих учреждений возведены С.А. Данини, главным архитектором Царского Села с 1896 по 1917 г.

Многочисленные благотворительные учреждения – приюты, больницы и богадельни – содержались на средства города, Министерства Императорского двора, а также и на частные пожертвования. Дом Трудолюбия, организованный Царскосельским благотворительным обществом, включал ночлежный приют, столовую и чайную, дом дешевых квартир, ясли, бесплатную народную читальню, учебную швейную мастерскую, бесплатную общую квартиру для женщин.

На территории города находилось множество мелких торговых и ремесленных заведений. Главным торговым центром являлся Гостиный двор, где расположились восемьдесят пять разнообразных лавок и магазинов, а в «полуциркуле» Мясных рядов шла зеленная и мясная торговля. Мясо на торговые места доставлялось с городской бойни, долгое время находившейся на Софийском выгоне и переведенной в 1895 г. на участок между бульваром и железнодорожной станцией. Большое каменное здание скотобойни построили по проекту архитектора А.Р. Баха. Здесь действовал постоянный ветеринарно-санитарный контроль качества мясных продуктов.

С 1840-х гг. поблизости от железнодорожного вокзала находился весьма популярный Царскосельский скаковой ипподром, где летом при большом стечении публики разыгрывались призы на крупные суммы. В 1900-е гг. знаменитые Царскосельские скачки перевели в Коломяги. Поле бывшего ипподрома впоследствии использовалось под аэродром для первых воздухоплавательных аппаратов – аэропланов и самолетов. Заменой скачкам в развлечениях горожан стали Скетинг-ринг, кинематограф «Тиволи», гостиница «Северная» и буфет на Царскосельском вокзале. Горожан привлекали благотворительные балы и концерты в Городовой ратуше, концерты в Павловском вокзале.

Вид на город с Водонапорной Певческой башни. Открытка 1910-х гг.

В летописи города особое место занимает празднование 200-летнего юбилея Царского Села. Торжества начались богослужением в городском Екатерининском соборе и крестным ходом 24 июня 1910 г. Состоялись военный парад, юбилейный прием и народное гуляние в Екатерининском парке. В 1911 г. большим культурным событием в жизни города стала Царскосельская юбилейная выставка, посвященная двухсотлетию Царского Села и 300-летию Дома Романовых. Экспозиции занимали множество дворцовых зданий в городе и Екатерининском парке. Они рассказывали о различных сторонах жизни Российской империи – производстве товаров народного потребления, сельском хозяйстве, просвещении, общественном призрении, пенитициарной системе. К юбилею города вышли книги А.Н. Бенуа и С.Н. Вильчковского о Царском Селе. Памятна в истории города и деятельность «Общества возрождения художественной Руси».

В годы Первой мировой войны Царское Село превратилось в город военных лазаретов, содержавшихся на частные пожертвования. Они размещались во всех лечебных и благотворительных заведениях, многих частных домах и общественных зданиях. Самый большой лазарет устроили в Екатерининском дворце, где в числе раненых находился и доброволец Н.С. Гумилев. На улицах города почти ежедневно появлялась императрица Александра Федоровна с дочерьми, спешившая в Знаменскую церковь на поклон Царскосельской иконе Божией Матери Знамение и в лазарет, находившийся в Дворцовом госпитале, где она работала сестрой милосердия.

Императорский период истории города прервала Февральская революция 1917 г.

Вскоре после нее в Царском Селе организовали художественно-историческую комиссию по учету культурных ценностей. В нее входили В.К. Лукомский, Ф.Г. Бернштам, С.М. Коровин, М.И. Рославлев, Э.Ф. Голлербах. Председателем комиссии был назначен Г.К. Лукомский. В работе в качестве экспертов участвовали А.Н. Бенуа, П.И. Нерадовский, Д.А. Шмидт, С.К. Искерский.

Комиссия начала работу в то время, когда в Александровском дворце томились в заточении августейшие узники. В марте и апреле на улицах проходили процессии с музыкой духового оркестра, игравшего «Марсельезу» и «Похоронный марш» Шопена. Шествия неизменно кончались у могилы «Жертв революции», которую вырыли в парке напротив ротонды Александровского дворца. (Братская могила эта, отмеченная обелиском черного мрамора, доселе находится на скрещении центральных дорог Александровского парка.) В августе 1917 г. императорскую семью по распоряжению Временного правительства тайно увезли из Царского Села.

Вид Садовой улицы. Открытка 1910-х гг.

С этого времени работа комиссии распространилась и на имущество Александровского дворца. В короткое время все должно было быть проверено, описано, проведено через научную экспертизу для подготовки музейной экспозиции. Многие вещи музейного характера перенесли из казенных квартир дворцовых служащих. В августе и сентябре 1917 г. отобрали самые ценные экспонаты музея, а также исторические военные реликвии из полковых царскосельских храмов (знамена, наградные золотые и серебряные трубы, драгоценное оружие, другие предметы) для эвакуации в Москву.

25 октября (7 ноября) в Петрограде произошло вооруженное восстание, подготовленное большевиками. В первые дни новая власть еще не успела утвердиться полностью, и в пучину Гражданской войны оказалось ввергнуто не подозревающее о том население. 29 октября было воскресенье, во всех храмах проходила праздничная служба, и под торжественный благовест колоколов в Царское Село вошли казачьи части генерала П.Н. Краснова. Из Петрограда к городу двинулись вооруженные отряды красноармейцев и подвергли его артиллерийскому обстрелу, чтобы вытеснить казаков, поддерживавших Временное правительство. Предотвращая возможность боев на улицах, командование казачьего войска приняло решение оставить Царское Село, и вечером 30 октября казаки стали отходить. Среди жителей началась паника. Отвечая на призыв горожан, духовенство Екатерининского собора, во главе с соборным протоиереем Иоанном Александровичем Кочуровым, совершило крестный ход по улицам с чтением молитв о прекращении братоубийственной брани. На его пути два соборных священника произнесли проповеди, призывая народ к спокойствию ввиду грядущих испытаний, их слова были лишены какого-либо политического оттенка. Крестный ход, вопреки артиллерийскому огню, оказался многолюдным. На предостережения священники, видя уходящих казаков, говорили: «И ушли от нас и идут к нам братья наши. Что они сделают нам?» Однако уже на следующий день начались аресты, за которыми 31 октября 1917 г. последовало убийство отца Иоанна, участника крестного хода[26].

Иоанн (Иван) Александрович Кочуров (1871–1917), выпускник Петербургской Духовной академии, в 1895 г. был направлен на миссионерское служение в Алеутскую и Аляскинскую епархию. Более десяти лет он возглавлял православный приход в городах Чикаго и Стриторе Соединенных Штатов Америки, где под его руководством возвели новый храм в честь Пресвятой Троицы. За эти труды по представлению святителя Тихона, будущего Патриарха Московского, отца Иоанна в 1903 г. наградили орденом Святой Анны III степени, а затем, через три года, возвели в сан протоиерея, что стало достойной наградой за его миссионерское подвижничество. В Екатерининском соборе уже в первые месяцы своей работы с ноября 1916 г. отец Иоанн зарекомендовал себя и как ревностный священнослужитель, и как красноречивый и эрудированный проповедник, владевший всеми европейскими языками, собиравший под своды храма горожан со всех концов Царского Села. Пасторское вдохновение и самопожертвование были характерны для всей его деятельности.

Американский журналист Джон Рид, посетивший в эти дни Царское Село с руководителями красноармейцев, представил красочную картину всеобщего возбуждения повстанцев, опьяненных воздухом свободы. С их слов он написал, что священники обращались к гражданам с речами, уговаривая их поддерживать законную власть – Временное правительство, и возбуждали народ против Советов. В помещении Совета рабочих и солдатских депутатов журналист видел, как сквозь толпу проталкивалось с полдюжины красноармейцев, среди которых шел священник – отец Иван. Джон Рид слышал, как красноармейцы говорили, что это тот самый священник, что благословлял казаков, когда они входили в город. Позже он узнал, что в тот же день отца Ивана расстреляли раздраженные красноармейцы[27].

При новом порядке и надвигавшихся гонениях на церковь это была первая мученическая кончина православного пастыря. Она вызвала глубокий отклик среди православных людей России. Отца Иоанна отпели и похоронили в Екатерининском соборе. Духовенство Петроградской епархии в девятый день отслужило в Казанском соборе Петрограда архиерейскую панихиду. Много лет спустя протоиерей Иоанн (Кочуров) Пресвитер Царскосельский причислен архиерейским Собором Русской православной церкви к лику священномучеников российских XX в. для общецерковного почитания.

Осенью 1918 г. музейная комиссия передала свои полномочия управлению имуществами республики. В 1918 г. царскосельское имущество Императорского Дома и других собственников национализировали, город переименовали в Детское Село. Подверглась значительному преобразованию административная структура. Уездный центр был перенесен в город Урицк – бывшую Гатчину. Детское Село превратилось в тихий провинциальный городок с большим количеством детских учреждений, санаториев и больниц, созданных на основе бывших благотворительных, медицинских, учебных заведений и в брошенных владельцами богатых особняках. Город развивался как сельскохозяйственно-научный центр Ленинградской области. Главным градоформирующим фактором стали институты – Ленинградский сельскохозяйственный институт (ныне – Аграрный университет), Опытная станция института растениеводства (ныне – Всероссийский институт растениеводства – ВИР им. Н.И. Вавилова) и др. Обширные экспериментальные хозяйства институтов заняли земли парков и соседних деревень. Изменился социальный состав населения, а городскую политику стал определять Детскосельский городской совет рабоче-крестьянских и солдатских депутатов. Новые органы власти разместились вначале во Владимирском дворце, а впоследствии – в зданиях Царскосельской Градской полиции.

Царскосельское дворцовое управление сменила дирекция Детскосельских дворцов и парков, основной функцией которой стала музейная культурно-просветительная работа. В ведении дирекции находились все императорские парки – Екатерининский, Александровский, Баболовский и Отдельный. Первым ученым-хранителем, а затем заведующим Детскосельских дворцов-музеев избрали архитектора В.И. Яковлева. Всеволод Иванович Яковлев (1884–1950), уроженец Санкт-Петербурга, начал трудовую деятельность на стройке помощником своего отца, малярного мастера, совмещая работу с учебой в рисовальной школе Общества поощрения художников. В 1912 г. он окончил архитектурную мастерскую профессора Л.Н. Бенуа в Академии художеств со званием художника-архитектора и правом пенсионерской поездки в Италию.

С Царским Селом Всеволод Иванович познакомился в 1911 г. на строительстве дома для В.П. Кочубея, будучи помощником архитектора А.И. Таманова (Таманяна). Затем, по окончании обучения, он, как военнообязанный, некоторое время служил в Царскосельском управлении по квартирному довольствию войск и разработал проекты нескольких зданий для Царскосельского гарнизона. В те годы высшее образование давало привилегию получить личное дворянство, что освобождало от несения обязательной воинской повинности. Всеволод Иванович воспользовался этим правом и в 1913 г. покинул службу. После этого он год находился в Италии в качестве пенсионера Академии художеств и успел до начала Первой мировой войны завершить художественное образование. Жизнь В.И. Яковлева неразрывно связана с Царским Селом, где осуществлены наиболее значительные его постройки. Здесь он занимался организацией музеев в Царскосельских дворцах, а в послевоенное время применял свой опыт и обширные познания в истории архитектуры при первых реставрационных работах на памятниках города. При его непосредственном участии формировались методические основы ленинградской школы реставрации и сохранения культурного наследия[28].

В оставленных после революции домах Царского Села, владельцы которых либо бежали за границу, либо были репрессированы, находились известные своей ценностью художественные коллекции. В 1918 г. В.И. Яковлев организовал и осуществил сбор свыше 5000 предметов в государственный Музейный фонд, передал книжному фонду свыше 3000 редких и ценных книг из брошенных особняков и домов. Все дела Царскосельских городового управления, полиции, дворцового управления переданы им в Центрархив и в итоге оказались в Российском государственном историческом архиве, где они составили фонды документов по истории Царского Села, самые богатые из всех пригородов Санкт-Петербурга.

Частные Царскосельские коллекции были собраны Яковлевым для музейного экспонирования во дворце княгини О.В. Палей (Гогенфельзен). В конце 1920-х гг. этот музей закрыли, а вещи рассредоточили по различным музеям. К сожалению, значительную часть предметов советское правительство продало за границу. С продажей частных коллекций связан любопытный факт из биографии Всеволода Ивановича. Его командировали на заседание суда в Лондон в качестве представителя советского государства на судебном процессе княгини О.В. Палей против англичанина Вейса, купившего вещи из Царскосельского дворца княгини. В связи с показаниями Яковлева, проявившего компетентность, обширную эрудицию и детальное знание проданных предметов, суд признал законность сделки и оставил иск без удовлетворения[29].

Будучи настоящим подвижником музейного дела, В.И. Яковлев организовал работу музеев в Екатерининском, Александровском и Павловском дворцах. Собирая музейные редкости, он сохранил их от разграбления и гибели. Созданная им музейная экспозиция в Александровском дворце отражала историю и быт императорской семьи, хотя и не была свободна от свойственных тому времени идеологических установок. Всеволоду Ивановичу пришлось наставлять на музейную работу А.М. Кучумова, впоследствии главного хранителя Павловского дворца-музея. Он вспоминал о Яковлеве как о Хранителе с большой буквы, который бережно сохранял культурное наследие, досконально изучал его и публиковал в своих печатных трудах. Книга Яковлева об убранстве Александровского дворца с подробнейшим покомнатным описанием экспонатов послужила каталогом, по которому Кучумов в послевоенные годы разыскивал и опознавал по всему миру похищенные из Пушкина ценности.

Семья Яковлевых с 1918 г. жила в так называемом «Министерском» флигеле Екатерининского дворца, а после того как в 1932 г. Всеволоду Ивановичу, видимо, пришлось оставить музейную работу, переселилась на Дворцовую ул., 10. Он много работал, преподавал в Государственном архитектурном институте (где ему в 1920 г. присвоили звание профессора), «Гипрогоре» и Академии художеств, занимаясь в то же время научными исследованиями и архитектурной практикой. В местном Технологическом институте инженеров молочной промышленности вел «графическое изучение памятников», строительное дело. По его проекту в 1933–1934 гг. здание института, занимавшего Большую оранжерею на Садовой ул., 14, перестроили и расширили. От института его неоднократно избирали депутатом Пушкинского районного совета.

Довоенные годы отмечены развитием литературно-художественной «колонии» города. В ряду имен видных представителей искусства – писатели А.М. Горький, О.Д. Форш, В.Я. Шишков, художник К.С. Петров-Водкин, поэты О. Мандельштам, М. Волошин, композиторы Ю.А. Шапорин, Д.Г. Френкель… Центром притяжения был небольшой уютный дом писателя А.Н. Толстого на Церковной улице, атмосфера которого привлекала истинно русским хлебосольством большой дружной семьи, духом взаимопонимания и доброжелательства, что встречалось редко и особенно ценилось в те тяжелые годы политических репрессий. Преодолевая идеологические рамки отрицания «царского» прошлого, знаменитый царскосел Э.Ф. Голлербах опубликовал о Царском Селе множество статей и книг, в числе которых – вдохновенная антология «Город муз».

В 1937 г., в столетнюю годовщину смерти А.С. Пушкина, Детское Село переименовали в город Пушкин. Имя Детского Села, однако, остается в названии железнодорожной станции до настоящего времени.

Во время Великой Отечественной войны город оказался в зоне боевых действий, и в 1941–1944 гг. его оккупировали фашистские войска. Оккупационные власти проводили массовые карательные операции, в результате которых многие горожане погибли. Большую часть населения угнали в лагеря на территорию Латвии. Царскосельские дворцы были повреждены и разграблены, в опустевшем городе разрушено много зданий. В послевоенные годы провели ремонтно-восстановительные работы, но ущерб оказался настолько велик, что реставрация интерьеров Екатерининского дворца до настоящего времени еще не закончена, а некоторые памятники культурного наследия, в числе которых Китайский театр, Арсенал в Александровском парке, Баболовский дворец, и сейчас продолжают оставаться в руинах.