Царство Ночи

4

Постепенно рыдания Билли утихли. Он вытер рукавом нос и распухшими от слёз глазами взглянул на город. И увидел свет, яркое свечение, мерцавшее вдалеке. Кто-то зажёг на вершине крепости факел. Пламя вздымалось к небу, колеблясь на ветру и осыпая стены крепости снопами искр.

Билли поднялся на ноги и впился взглядом в факел. Это был единственный свет в бескрайней тьме, и от этого Билли ещё сильнее ощутил своё одиночество. Был ли это маяк надежды или сигнал опасности, он не знал, но идти ему больше было некуда.

Исполненный тревоги и опасений, он зашагал вперёд.

Его шаги отзывались громким эхом, а когда Билли вошёл в город, страх усилился. Миновав кинотеатр, в фойе которого было пусто и темно, он поспешил мимо магазина, двери которого заперли на ночь. Ворота парка оказались на замке, и даже ночная бензоколонка погружена во тьму. Всё это было так знакомо, и вместе с тем казалось таким странным. Мальчик был готов вновь расплакаться, но поморгал, отгоняя слёзы, и пошёл дальше.

Он всматривался в маячившие впереди тени, напрягал слух, чтобы услышать малейший звук. Пустая банка из-под колы гулко прокатилась по асфальту. Он тотчас вздрогнул, но его взгляд по-прежнему был прикован к мерцающему над крышами домов пламени.

Вскоре он свернул в узкие переулки, что вели с Хай-стрит вниз. Здесь было ещё темнее. Билли хорошо знал эту часть города. Его школа находилась рядом, но теперь всё выглядело иначе, искажённое и жуткое, и его и без того шаткая уверенность дала новые трещины. Внезапно Билли уловил краем глаза какое-то движение. Он тотчас юркнул за стену и притаился, слыша, как колотится в груди сердце.

Разглядев тёмную фигуру, прижимавшуюся к земле, он с ужасом узнал в ней то самое ползучее существо, которое видел из окна своей спальни. Оно как будто кого-то поджидало. Затем из переулка вынырнули несколько фигурок в длинных плащах с капюшонами, и, как только они пересекли залитую лунным светом улицу, существо двинулось за ними следом.

Билли с облегчением вздохнул. Как хорошо, что этот ползучий уродец погнался за ними, а не за ним, подумал Билли и тут же ощутил укор совести. Он никому не пожелал бы попасть в лапы этому кошмарному созданию.

Внезапно поблизости раздался громкий стук – галка приземлилась на фронтон дома и принялась клевать нечто, отчаянно извивавшееся в её когтях. Передёрнувшись от омерзения, Билли стиснул зубы и зашагал дальше.

В здании школы царил пугающий мрак, он поспешил пройти мимо, готовый в любой момент ощутить, как что-то сядет ему на плечо или схватит его за лодыжку. Затем, свернув за угол, мальчик неожиданно увидел перед собой крепость.

Там, где, по идее, должен был находиться торгово-развлекательный центр, где когда-то стояли библиотека и ратуша, до самого неба высилась огромная крепостная стена. Она была такой высокой, что у Билли заболела шея, когда он попытался разглядеть её верхушку. Шпили и башни вздымались до самых облаков, что мчались мимо луны, словно рваные чернильные кляксы, и он сумел услышать рёв пылающего пламени высоко над головой.

Впереди виднелся старый Хлебный рынок, с тремя широкими арками. Здесь Билли и его товарищи иногда встречались по субботам, но теперь это была часть крепостных стен.

В каменной кладке были вырезаны гротескные существа. Они злобно смотрели вниз, наблюдая, как Билли прокрался вперёд и заглянул в среднюю арку.

Ряд фонарей вёл через четырёхугольную площадку к главному входу в замок. Его высокие двери были широко распахнуты, и в них виднелся освещённый золотистым светом зал. Этот мягкий свет впереди казался таким гостеприимным, а тёмный город позади – таким жутким, что, хотя Билли и дрожал от страха, как осиновый лист, однако он пересёк внутренний двор и вошёл в крепость.

Стоило ему переступить порог, как двери за ним захлопнулись. Несколько зажжённых свечей в большой центральной люстре погасли, и огромный зал погрузился в полумрак. Билли бросился обратно к дверям. Увы, их массивные железные ручки были слишком тяжелы и не поддавались. Он оказался в ловушке.

Содрогнувшись от ужаса, Билли в поисках выхода окинул взглядом зал. Прямо напротив две винтовые лестницы вели на каменный балкон, от которого в обе стороны тянулись тёмные коридоры. Слева и справа виднелись ряды закрытых дверей, и, пока Билли стоял там, размышляя, которую из них толкнуть, ближайшая к нему дверь распахнулась, и из неё вышла какая-то женщина. Широко раскинув руки, она направилась к нему. Билли удивлённо отпрянул назад.

– Ага! Ещё один ребёнок, – хохотнула она резким, противным голосом и одарила Билли кривой улыбкой, больше похожей на злобную ухмылку. – Добро пожаловать!

Она была такой старой, что, когда двигалась, её кожа шуршала, как старые газеты, а длинные-длинные космы были облеплены паутиной и кишели пауками. Билли растерянно посмотрел на неё и невольно вздрогнул.

– Кошка тебе, что ли, язык оттяпала? Хи-хи-хи, – усмехнулась она.

Когда Билли не ответил, она положила костлявую руку ему на плечо и повела в боковую комнату. В дальнем её конце располагалась стойка, а все полки вдоль стены были набиты бумагами и книгами.

– Штой шдесь! – прошамкала она, а сама зашла за стойку и забралась на высокий табурет.

Билли был так напуган, что молча подчинился.

Женщина потянулась к большому стеклянному пульверизатору и обильно обрызгала себя какими-то вонючими духами. У Билли тотчас защипало в глазах, но исходящий от старухи запах духи не перебили. Это гнилостное зловоние Билли уже чувствовал где-то раньше, но не мог вспомнить где. Старуха между тем подтянула к себе огромную книжищу, подняла её и посмотрела на Билли пронзительными, налитыми кровью глазами. Билли стоял как загипнотизированный.

– Я Морвелла, я тут Главный региштратор. А ты должно быть… Билли Джонс, – сказала она. – Вшегда приятно приветштвовать новых гостей, хи-хи-хи.

Билли открыл было рот, чтобы ответить, но лишь удивлённо пискнул. Откуда ей известно его имя?

– Ты Билли Джонс, не так ли? – рявкнула старуха.

Билли кивнул.

– Мы ждали тебя, – буркнула Морвелла, записывая что-то в книгу.

– Слушайте, по-моему, это какая-то чудовищная ошибка, – прохрипел Билли, наконец найдя в себе силы заговорить. В горле у него пересохло, и он не узнал собственный голос. – Я шёл из школы домой и, должно быть, заблудился. Что это за место?

Морщинистая старуха подняла руку, приказывая ему замолчать, и продолжила что-то записывать. Затем, лизнув палец, перевернула страницу и, посмотрев на Билли, взялась вносить в амбарную книгу его описание. В тишине ему было слышно, как перо царапает бумагу.

– Тошшшый; шлабый; нервный; трушоватый. Таких мы любим. Вожрашт?

– Извините, я не понял, – заикаясь, пролепетал Билли.

– Вожрашт! Школько тебе лет?

– Двенадцать, – прохрипел Билли. – С половиной.

– Двенадцать, – повторила Морвелла и от старания даже высунула фиолетовый язык, когда выводила цифры.

– С половиной, – пробормотал Билли.

Внезапно Морвелла наклонилась над стойкой и схватила Билли за руку. Перевернув её, она посмотрела на царапину на его запястье и удовлетворённо крякнула.

«Откуда ей это известно», – удивился Билли. Между тем Морвелла ещё несколько минут что-то писала, скрипя пером, а затем захлопнула книгу.

– Что ж, я уверена, что тебе шдешь ошень понравится, – сказала она и позвонила в маленький колокольчик на стойке.

– Нет! – крикнул Билли, от страха едва не потеряв сознание. Из коридора уже доносился звук приближающихся шагов. – Вы не понимаете! Я должен вернуться домой!

– Теперь это твой дом, деточка, и отныне ты будешь ишвестен как… номер 5126, – ответила старуха, заглянув в амбарную книгу, а в следующий миг дверь открылась, и в комнату шагнул странного вида мужчина: высокий и слегка сутулый, с длинными руками, доходившими до колен. Его кожа была такой прозрачной, что, казалось, мерцала во мраке.

– Это Рикетт, один из наших коллекторов, – пояснила Морвелла.

– Коллектор?

– Отныне он будет присматривать за тобой.

– Коллектор? – пролепетал Билли, глядя на призрачное видение. – Что вы имеете в виду?

– Отведи его в комнату 5126, – велела Морвелла.

Тощий призрак попытался взять Билли за руку.

– Оставьте меня! Я никуда не пойду! – выкрикнул Билли, как будто обезумев от страха.

– Делай так, как тебе велено, – злобно рявкнула старая ведьма. – Мы терпеть не можем неблагодарных шопляков.

Рикетт протянул огромную, похожую на лопату руку и посмотрел на Билли пустыми полузакрытыми глазами.

– Пойдёммм, – глухо протянул он. Его голос звучал столь же скорбно, как коровье мычание глухой ночью.

– Ни за что! – вскричал Билли, отступая, но коллектор схватил его за руку и выволок в коридор.

Огромные двери вновь открылись, люстры зажглись. Пока жуткий призрак тащил его по величественной изогнутой лестнице наверх, Билли что есть мочи орал и брыкался, пытаясь вырваться. Как вдруг внизу вновь раздался голос Морвеллы.

– Что тут у наш шдешь – ещё один гошть? Хи-хи-хи, – алчно хихикнула она.

Билли попытался повернуть голову, чтобы увидеть, с кем она там разговаривает, но Рикетт выволок его через арку в темноту. Воздух стал сырым и жутким, а из стен раздавались тихие вздохи, как будто они были живыми и дышали.

Коллектор двигался неслышно, как призрак. В самых тёмных закоулках его полупрозрачный силуэт почти полностью растворялся во мраке, а вот хватка оставалась железной. Он тащил Билли через бесконечный лабиринт комнат, которые, чем дальше они шли, становились всё более населёнными.

Им то и дело встречались безобразные старухи, вроде Морвеллы, и седые старые колдуны. Они появлялись из тёмных проходов, неся огромные тюки одежды или банки с цветными газами, которые, казалось, светились во мраке. В одной комнате с высокого потолка свисали тысячи чёрных проволочных клеток, и в каждой сидело по галке. Птицы подозрительно молчали, но стоило им повернуть головы, чтобы посмотреть на Билли немигающими глазами, как их перья зашуршали, и от этого звука волосы на затылке мальчика встали дыбом.

Из теней начали возникать другие тощие коллекторы, некоторые пытались совладать с крупными, фыркающими существами, которых они держали на поводках. Те были размером с ротвейлеров и шумно нюхали пол, словно огромные пылесосы. Учуяв Билли, один из них взревел, как разъярённый медведь, и на коротеньких лапах рванул вперёд, увлекая за собой коллектора.

Билли испуганно отпрянул назад. Зверь налетел на него и, сбив с ног, принялся водить слюнявой мордой по его ботинкам. Кожа на морде была морщинистой, глазки-бусинки слепо таращились в темноту. Его шкура была цвета варёной печени.

– Не двигайся, – предупредил коллектор, пытаясь отогнать четвероногое. – Нюхач опасен.

Только тогда Билли рассмотрел длинные, острые когти зверя. Он моментально замер и не шелохнулся, пока другой коллектор не оттащил беснующегося нюхача прочь. Затем мимо них проследовал ещё один коллектор, который вёл девочку. Сердце Билли радостно забилось: внезапно он стал не единственным ребёнком в этом кошмарном месте.

– Эй! – окликнул он девочку.

Она обернулась и посмотрела на него с мольбой в глазах.

– Ты откуда… ой! – ойкнул Билли.

Больно сжав Билли плечо, Рикетт оттолкнул его от девочки в узкий проход, тёмный и сырой, как угольный погреб. По коридору эхом разносились сдавленные крики. От страха кожа Билли пошла мурашками. Затем они свернули за угол, и он шагнул на металлический балкон, огибавший изнутри большую башню.

Билли замер в ужасе. Над ними высились другие балконы, и ещё больше балконов виднелось внизу, у него под ногами. Длинный ряд факелов отбрасывал на каждую площадку жутковатый дрожащий свет, обнажая ряды тяжёлых дверей в стенах башни. На каждой площадке на страже стоял коллектор, а из-за каждой двери доносились жалобные крики и плач.

– Что это за место? – ахнул Билли, посмотрев через перила в тёмную яму внизу.

– Доммм, – промычал Рикетт.

– Вы, должно быть, шутите! – воскликнул Билли.

Всё, с него хватит. Он должен выбраться оттуда!

– Нет! – крикнул Билли, увидев, что Рикетт потянулся к ключу, висящему рядом с одной из дверей. Он брыкался и извивался, но не смог вырваться из железной хватки коллектора.

Отчаяние мальчика, похоже, ничуть не трогало Рикетта. Пустое выражение его лица ничуть не изменилось, когда он, отперев дверь, толкнул Билли внутрь и захлопнул за ним дверь. Билли оказался в кромешной тьме.

– Нет! – снова закричал Билли, на миг окаменев от ужаса, а затем принялся отчаянно колотить в дверь кулаками. – Выпусти меня! Выпусти меня! – кричал он.

Увы, его крики сливались с криками, доносившимися из других комнат. Нащупав стену, он заставил себя двинуться вперёд, готовый к тому, что в любой момент его кто-нибудь схватит. Кстати, стена оказалась неожиданно гладкой. Вскоре Билли почувствовал знакомый запах.

Сначала он не понял, чем это пахнет. Это была смесь запаха воска для натирания футбольных бутс, тухлых яиц из набора для химических опытов и несвежих носков. А потом он понял: это был запах его собственной спальни! Совершенно сбитый с толку, Билли двинулся дальше в комнату и задел ногой что-то твёрдое.

– Блин! – воскликнул он и, протянув руку, коснулся низкого столика.

«Странно, – подумал он. – Именно в этом месте стоял стол в моей спальне. Но такого быть не может».

Не осмеливаясь тешить себя надеждой, Билли нетерпеливо шагнул вперёд. Если это его спальня, то слева должен быть его книжный шкаф. Он протянул руку – так и есть! Его кровать должна стоять прямо перед ним. Да! Билли нащупал мягкое пуховое одеяло.

С трепещущим сердцем Билли провёл рукой по стене и нащупал выключатель. Тыц! Комнату тотчас залил яркий свет. Билли невольно заморгал. Зато его сердце подпрыгнуло! Всё вернулось на круги своя. В углу были сложены его игрушки и игры; из ящиков шкафа неаккуратно свисала одежда, а на столе стояла игровая приставка, ожидая, когда он начнёт играть.

Он бросился к окну, отодвинул занавеску и выглянул наружу. В темноте светились городские огни. По улицам полз свет автомобильных фар, Билли даже услышал, как во дворе через дорогу время от времени лает Янус.

– Это был всего лишь кошмар! – воскликнул Билли со слезами радости на глазах. – Нет никакой крепости. Нет никаких ведьм и монстров. Я дома!

Он был так рад, что даже не позвал родителей. Это надо же! Он сумел сам справиться со страхом. Ему было слышно, как мама ходит внизу и болтает с папой. Он хотел спуститься вниз и рассказать об ужасном сне. Папа наверняка покачает головой и потреплет ему волосы, мама ласково обнимет. Увы, ужасное приключение отняло все его силы; Билли рухнул на кровать.

Он так устал, что мгновенно погрузился в глубокий, глубокий сон.