Целуй — и прощай! Безутешная вдова. Побег из Синг-Синга

Глава 1 Вторник, 15.30

Ветреным и дождливым днем в конце сентября всеми городскими телевизионными станциями было передано срочное сообщение. Передав, его тут же повторили еще раз. Предназначалось оно всем полицейским участкам и патрульным автомобилям огромного города.

В редакциях вечерних газет, номера которых уже поступили в продажу, кусали локти, — новость пришла слишком поздно. А в редакциях газет утренних, улыбаясь, срочно переверстывали первые полосы.

Когда стала известна потрясающая новость, капитан Сэм Вайс, начальник 52 участка тут же вызвал лейтенанта Кленси из сыскного отдела. Он склонился над столом, телефонная трубка почти утонула в громадной ручище. Указав Кленси на стул, он снова приложил трубку к седеющему виску.

— Да, инспектор, — голос с бруклинским акцентом заполнил тесную комнату. — Понял, будет сделано… Да? Договорились! — Он быстро записал несколько слов. — Я скажу ему, инспектор… — Положив трубку, повернулся к Кленси, подумал, положил карандаш рядом с трубкой и сказал: — Это был инспектор.

Кленси решил не сообщать, что он и так догадался, и кивнул.

— Что произошло?

— Побег из Синг-Синга, — сказал капитан Вайс. — Четверо сбежали на грузовике. Подробности неизвестны, только грузовик был замечен одним хорошим полицейским в Оссининге. Достаточно хорошим, чтобы заметить грузовик, но недостаточно — чтобы остановить его в одиночку. Ему повезло — он еще жив, но протянет только несколько часов: пуля угодила в грудь и жизнь его на волоске. Только кое-что он все же сумел: один из беглецов мертв, а другой — Маркус — в тяжелом состоянии в тюремном госпитале. Грузовик возвращен владельцу.

— Это мне известно, — вежливо заметил Кленси. — Радио я тоже слушаю. Но чего хотел инспектор?

— Двое все еще в бегах, — казалось, Вайс и не слышал вопроса. — Видимо, они покинули грузовик до того, как его заметил полицейский. Робу их нашли в кузове, значит, они переоделись и теперь Бог знает где, и одеты вроде нас с вами.

— Надеюсь, что с учетом погоды — лучше, — съязвил Кленси. — Только все это я уже слышал.

Капитан внимательно взглянул на него и с притворной брезгливостью покачал головой.

— Может быть, вы даже слышали, кто они — те, кого еще не поймали?

— Нет.

— Ну, тогда держитесь. Один из них — ваш старый знакомый Ленни Сервер.

Улыбка на лице Кленси потухла. Глаза округлились, рука с сигаретой замерла.

— Ленни Сервер?

— Собственной персоной. Тот, который так орал на вас в суде. — Взгляд капитана Вайса мрачно оглядел стройную фигуру лейтенанта. — Вы все помните, Кленси? Он поклялся, что доберется до вашей шкуры, шкуры прокурора и судьи, только выйдет на свободу. Помните?

Кленси рассеянно пожал плечами.

— Помню, но шпана всегда так говорит. Может быть, это оправдывает их в глазах банды.

— Журналисты думают иначе.

Реплика не произвела на Кленси никакого впечатления. Достав сигарету, он задумчиво вертел ее между пальцев.

— Я тут одного не понимаю. Ленни осужден был на пять лет за то, что сбил человека и скрылся. Это было три года назад. Говорят, в тюрьме он вел себя хорошо и в истории не вмешивался. Месяцев через шесть — восемь он мог выйти на свободу. Так чего же он ввязался в такое дело?

— Может быть, ему неудержимо захотелось подышать свежим воздухом? — ядовито заметил капитан.

— Я не шучу. Все же, почему он это сделал?

— Спросите у самого, когда поймаете, — Вайс кивнул на телефон. — Это звонил инспектор Клейтон. Вам поручена поимка Сервера, охрана судьи Кейла и прокурора. Я вам обеспечу всю необходимую помощь. Инспектор полагает, он может заявиться к матери. И еще у него здесь есть подружка.

— Которая его мне заложила, — заметил Кленси. — Ленни этого так и не узнал.

— Да? — удивился Вайс. — Я тоже не знал.

— Этого никто не знал, кроме тех, кто занимался тем делом. Мне казалось, что не стоит кричать об этом на всех перекрестках. — Кленси наконец закурил. — Что за типы бежали вместе с ним?

Капитан взглянул в свои записи.

— Холли Уильямс, он был за рулем. А теперь он в холодильнике морга — пуля угодила в голову. Второй — Фил Маркус, он в тюремной больнице. В следующий раз наденет защитный жилет. И еще какой-то Блаунт и ваш друг Сервер.

— А шофер грузовика, — спросил Кленси. — С ним что сделали?

— Оглушили и бросили в кузов. Отойдет.

Кленси покачал головой.

— Ничего не понимаю. Ленни был всегда лишь мелким мошенником. А побег из Синг-Синга — крутое дело. Что в нем делать мелкому мошеннику, да еще накануне освобождения? Глупость какая-то.

— Глупость? А сбить человека на украденной машине — не глупо? А грозить в суде — не глупость? Кто же знает, почему он так поступил? Может быть…

— Может быть, — с улыбкой согласился Кленси, кладя в пепельницу обгоревшую спичку.

— Может, он боялся, что вы умрете от рака легких прежде, чем он до вас доберется, ведь у вас всегда торчит изо рта сигарета… Так что вот в чем дело. Думаю, инспектор не убежден, что Сервер собрался рисковать и участвовал в побеге добровольно. Но, как бы там ни было, он распорядился, и я вам передаю его указания.

— Превосходно! — Кленси встал.

— Чем могу помочь? — спросил капитан.

— Я возьму четверых, и еще мне понадобятся Капровски и Стентон. Дальше будет видно.

— Очень хорошо, — тревожная улыбка появилась на лице капитана. — Не рискуйте понапрасну, Кленси. Если этот тип действительно задумал то, о чем говорил… Я совсем не рвусь сообщать печальную весть Мери Келли…

Кленси ухмыльнулся. Мери Келли была любимицей 52 участка. Ей казалось, что четыре десятка — лучший возраст для мужчины, а седеющие виски придают импозантный вид, крепкое, чуть полноватое тело — то, что нужно, ну а фамилия Кленси — самая красивая из всех, которые может носить мужчина. И женщина тоже.

Именно в последнем Кленси был с ней решительно не согласен.

— Если вы еще раз вспомните про Мери Келли, — сказал он, — я решу, что вы к ней неравнодушны.

— Я волнуюсь только из-за вас. — Капитан решил, что сейчас неподходящее время для этой темы и углубился в свои бумаги. — Еще раз предупреждаю — будьте очень осторожны!

— Я буду осторожен, — ответил Кленси, — даже только для того, чтоб доставить вам удовольствие.

Кивнув капитану, он вышел из кабинета и спустился по лестнице.

Вторник, 15.50

Детективы второго класса Капровски со Стентоном с трудом втиснулись в тесный кабинет Кленси. Поскольку оба были по метр восемьдесят пять ростом и сто килограммов весом, комнату они просто загромождали.

Капровски, развернув стул, занял почти весь центр. Стентон, сидевший на стуле верхом, довольствовался остальным пространством, зато загородил вход.

Кленси погасил сигарету в пепельнице и взглянул в окно. Мрачное зрелище: дождь монотонно стучал по подоконникам и стеклам, грустной музыкой отдаваясь внутри.

— Такое вот дело, — пожав плечами, Кленси повернулся к помощникам. — Похоже, инспектор считает угрозы Сервера вполне реальными. По крайней мере так сказал капитан Вайс. Я, правда, думаю, инспектор просто хочет арестовать парня, пока тот не наделал новых глупостей. Этим вы и займетесь. Поговорите с матерью, с подругой… с бывшей подругой. — Он покачал головой. — Нет, пусть он думает, что с ней у него все по-прежнему.

— За ними следят?

— Я выставил полицейских у домов. Потом попрошу помощи…

— Судьей тогда был Кейл, не так ли? — спросил Стентон.

— Да, а прокурором — Кирквуд, Рой Кирквуд.

— Смешно, — фыркнул Стентон.

— Что здесь смешного?

— На выборах через месяц они будут соперниками, вы что, газет не читаете? Они такого наговорили друг другу…

— Но в этом деле они в одной упряжке, поверьте мне, — сказал Кленси.

— За ними тоже следят, лейтенант? — Капровски внимательно взглянул на Кленси.

— Ну…

Тогда Капровски перевел разговор на другое.

— Отлично помню дело Сервера, — он поднял взгляд к потолку, чуть не опрокинулся и наконец поставил стул прямо.

— Я слышал, Кейл с тех пор составил себе целое состояние. Не понимаю, чего он держится за место судьи.

— Из честолюбия, — Стентон с завистью покачал головой. — Будь у меня его связи…

— Что бы вы с ними сделали? — усмехнулся Кленси. — Купили урановые шахты? Пакет акций на десять центов?

— Если не дороже, то даже два, — парировал Стентон.

— Насколько я помню, Кейл — твердолобый дурак, — Капровски демонстративно возвращался к воспоминаниям о судье.

— Возможно, но Сервер был неправ, угрожая ему. За такое преступление от пяти до десяти лет — это еще спасибо надо сказать. Будь судьей я, влепил бы на всю катушку. Ему просто повезло, что сбитый парень выжил.

— Ему опять повезет, если вы будете только болтать, — сухо сказал Кленси. — Что, если взяться за работу?

— Согласны, лейтенант, — мрачно ответил Капровски и шумно поднялся. — Работать будем вместе или как?

Хмурый Кленси покосился на часы.

— Даже прорвавшись сквозь засады, Сервер еще не мог добраться сюда, если он вообще сюда направится, в чем я весьма сомневаюсь. Значит, сейчас вам нет нужды держаться друг за друга. Слишком мало времени и людей. Кап, вы проследите за девушкой, адрес ее вы знаете. Фото Сервера у вас есть?

— Раздали всему розыску. Разве что на тюремных харчах он сильно похудел…

— Спасибо за подсказку. Три года тюрьмы и в самом деле могут изменить человека. Никогда не мог понять, почему заключенных не фотографируют ежегодно.

— Ну, там они не для того, чтобы сбегать, — заметил Стентон.

— Верно, Стен. Нужно зайти к его матери. Понимаете, о чем надо спросить? Что он писал в письмах, о чем говорил на свиданиях? Все, что поможет его найти. Примут вас вряд ли тепло…

— А кто сомневается? — Стентон поднялся со стула, с тоской взглянув на дождь за окном. — Нет чтобы этим сволочам сбежать в хорошую погоду!

— Куда там! — фыркнул Кленси. — Да, и еще одно: полицейский из Оссининга может умереть, и в ответе за это будут Блаунт и Сервер. Для них это пахнет электрическим стулом. Так что не слишком рискуйте!

— Что за тип этот Блаунт?

— Он из Олбэни. Может быть, он направится прямо туда, но кто знает… Его фото тоже есть. Может быть, они с Сервером останутся вместе, но я в это не верю. Но еще раз повторяю: никакого лишнего риска! Ясно?

— Ясно. Тут мы с вами согласны, лейтенант.

Выдав это в один голос, они вместе шумно вышли.

Кленси снял трубку.

— Сержант, соедините меня с директором Синг-Синга. Я жду.

— Слушаюсь, лейтенант.

Ветер завывал, стуча дождем по стеклам.

«Может, это к лучшему, — думал Кленси. — Смыл бы этот дождь все трущобы, грязь, отбросы, весь этот город, чтобы осталась голая земля, где мирно жили индейцы».

Тут вмешался сержант.

— Директора нет на месте, — сообщил он. — У телефона начальник охраны. Будете с ним говорить?

— Да, сержант. Алло?

— Алло? — голос был незнаком.

— Это лейтенант Кленси из 52 участка.

— Лейтенант?

Голос был высокий, тонкий и какой-то неуверенный.

— Лейтенант Кленси из 52 участка, — повторил Кленси. — Я вел дело Сервера и засадил его к вам. Теперь я занимаюсь его побегом. У вас ничего нового?

Голос стал подозрительным.

— Вы лейтенант полиции?

Кленси вздохнул.

— Послушайте, номер телефона в участке Мюррей Хилл 9–65–00. Позвоните мне сами. Или передайте, пусть мне позвонит директор. Позвонит лейтенанту Кленси.

— Простите, лейтенант. Директора сейчас нет, зато у нас тут журналисты, фотографы, — короче, сумасшедший дом. Что вы хотите знать?

— Нет новостей о Сервере и Блаунте?

— Нет, пока ничего. Я…

— Как чувствует себя Маркус?

— Жив, но в сознание еще не приходил.

— А полицейский из Оссининга?

— Мы ничего не знаем.

— Ладно, я собираюсь приехать, чтобы поговорить с самим директором. А если не смогу, то позвоню. Спасибо за информацию.

Положив трубку, Кленси откинулся в кресле. Подумав, встал, взял шляпу, плащ и вышел. Дежурный поднял глаза.

— Сержант, найдите судью Кейла. Он или в суде, или дома. Скажите, я зайду к нему вечером, часов в восемь-полдевятого. Если ему это не подходит или вы его не найдете, позвоните мне, я буду у инспектора Клейтона.

— Хорошо, лейтенант.

— Впрочем, нет. Не звоните мне — я скоро вернусь.

— Хорошо, лейтенант.

Надев плащ, Кленси толкнул тяжелую дверь и нырнул под дождь. Тяжелый, густой и всепроницающий дождь.

Вторник, 16.45

Войдя в управление, Кленси снял шляпу и стряхнул с нее воду. Потом с безразличным видом прошел через холл в кабинет инспектора Клейтона. Тот поднял голову и, узнав Кленси, изобразил улыбку.

— Добрый день, лейтенант. Думаю, капитан Вайс вас полностью информировал?

— Да, сэр, — Кленси поискал, куда бы деть промокшую шляпу, не нашел и, держа ее в руках, присел на край кресла. — Мне нужна помощь, инспектор.

— Разумеется, я ждал этого и готов вам помочь. Что нужно?

— Разрешение на прослушивание нескольких телефонов.

— Каких?

— Матери Сервера и его девушки — Марсии Эрнандес. Если он доберется до Нью-Йорка, то позвонит им. И наверняка назначит где-то свидание.

— Вполне возможно, — согласился Клейтон. — Разумеется, он может заподозрить, что телефоны прослушивают и написать письмо. Или найти человека, на которого может положиться. Но я согласен попробовать. — Он черкнул на листке несколько слов. — Мы можем подключиться к телефонам и записать разговоры, но у меня сейчас мало людей…

— Ничего, я сам хочу проследить. Где будет стоять аппаратура?

— В подвале их домов или в комнате привратника. Техники все вам доложат. Что нужно срочно — мать или подруга?

— Подруга, разумеется.

— Почему «разумеется»?

— Три года он провел в тюрьме… Нет, если он кому и кинется звонить, так это своей девке, — Кленси покачал головой. — Хотя это смешно, ведь именно она его выдала. Хотя он не знает…

— Я тоже не знал.

— А этого вообще почти никто не знает. — Кленси остерегающе поднял руку. — Нет, неприятностей она ему не хотела. Ведь она его любила, любила по-настоящему. Но знала, что ждет его и их банду. В тот вечер он вез ее на машине, и когда сказал, что машина ворованная, она заставила его остановиться, вышла и прямиком отправилась ко мне. Хотела, чтобы его арестовали, пока он не наделал глупостей. Но он успел — какой-то час спустя сбил парня и пытался скрыться.

— Понимаю, — Клейтон что-то записал. — Ладно, начнут с девушки. Сожалею, что не могу посадить дежурного, но у нас мало людей. Что еще?

— Мне нужны люди, — начал Кленси, заранее ожидая отказа. — В участке мне дали четверых. Одного — следить за квартирой матери, другого — к девушке, третий будет охранять судью Кейла, четвертый — прокурора Роя Кирквуда. Этого мало, но больше я там взять не смогу. В такое время полно работы…

— Да, знаю… Казалось, мерзкая погода заставит всех подонков сидеть дома, но нет… Слушаю вас.

Кленси откашлялся.

— Будь у меня еще четыре человека… Я бы поставил их у черных ходов, а в случае необходимости они могли бы подменить тех, кто на улице. Лучше, конечно, в штатском, но я возьму кого угодно. По-моему…

— Что?

— Так я смогу получить четверых? — Кленси ушел от ответа.

— Ладно, я это устрою. Сниму, где можно, и пришлю к вам. — Хитрые голубые глаза взглянули на Кленси. — Что вы имели в виду, сказав «по-моему»?

Кленси тихо, но решительно сказал:

— Инспектор, я много лет знаю Ленни Сервера. Он долго ускользал от нас со своей бандой до того последнего случая. Не верю я, что такой мелкий жулик пошел на такой риск. Не в его это стиле.

Инспектор Клейтон, положив карандаш, удивленно взглянул на Кленси.

— Вы не верите? Считаете, он не бежал? А директор ошибся?

— Вы что, смеетесь, инспектор? Конечно, он бежал. Но я хотел бы знать, почему он это сделал? Ведь вскоре мог освободиться. Зачем же рисковать всем в этом дурацком побеге?

— Начнем с того, Кленси, что неизвестно, освободили бы его или нет. А вот побег — это свершившийся факт.

— Да понимаю я, — в отчаянии воскликнул Кленси. — Но я хочу понять, почему! Зачем он это сделал?

Инспектор перегнулся через стол, взгляд его похолодел, но голос остался спокоен.

— Позвольте кое-что сказать, лейтенант. Почему вы называете Ленни Сервера мелким жуликом? Потому, что за решетку он угодил в двадцать два года? Потому, что единственным известным преступлением был угон машины? Ну, может быть, когда вы его поймали, он и был мелким жуликом, но вполне мог измениться. Тюрьма и не таких изменяла!

— Не спорю, инспектор. Но мне мешает…

— Вы знаете, лейтенант, какого я о вас мнения. Вы один из наших лучших работников. И это дело я решил поручить вам не потому, что Сервер угрожал вам, а именно несмотря на его угрозы. И даже не потому, что вы прекрасно знаете его самого, его мать и все их окружение. Нет, в этом деле пахнет чем-то подлым, а вы большой мастер решать такие дела. Только не замыкайтесь в предвзятом мнении…

«Да, комплиментом это не назовешь», — подумал Кленси, хотя слова инспектора доставили ему удовольствие.

— Постараюсь, инспектор.

— Да уж советую, — сухо закончил Клейтон и взял телефонную трубку. — Сейчас я займусь подбором людей для вас, лейтенант.

— Спасибо, сэр, — только и ответил Кленси.

Глава 2 Вторник, 18.15

Порыв ледяного ветра с дождем помог Кленси открыть дверь 52 участка, зато закрыл ее он с трудом. Ругаясь сквозь зубы, снял промокший плащ.

Перед ним предстала огромная фигура.

— Лейтенант…

— Метью? — Кленси нахмурился. — Вы же должны охранять дом Кирквуда!

— Да, лейтенант. Только по тому адресу, который вы дали, Кирквуд больше не живет. И нового адреса он не оставил.

Кленси с отвращением стянул промокшую шляпу, холодная струйка потекла по спине. Вздрогнув, он зло покосился на полицейского, словно тот был во всем виноват.

— А в справочнике?

— Там только старый адрес.

— А если по телефону?

— Пытался, он не отвечает. И в справочном бюро нет его нового номера.

— Ладно, пошли со мной, посмотрим, что можно сделать. Сержант! — он повернулся к дежурному за столом.

— Да, лейтенант. С судьей Кейлом я договорился, он ждет в половине девятого.

— Отлично. От Стентона и Капровского ничего?

— Пока нет.

Пожав плечами, Кленси прошел к себе в кабинет. Повесил плащ и шляпу, с которых стекала вода, плюхнулся в кресло и снял телефонную трубку.

— Сержант, свяжитесь с управлением кадров и спросите новый адрес Кирквуда. Только не говорите, что он на службе в окружной прокуратуре, а не в полиции.

— Хорошо, лейтенант. Если не выйдет, я позвоню Джонсону из телефонной компании. Он живо все выяснит.

— Спасибо. Только, пожалуйста, побыстрее.

— Стентон вернулся, лейтенант.

— Не задерживайте его, — Кленси положил трубку.

— Чертов ливень! В такую погоду и жить не хочется!

Он закурил. Стоявший в дверях Метью посторонился, пропуская Стентона.

— Привет, Метью, — Стентон повернулся к Кленси, показывая на Метью пальцем. — Наконец-то вы согласились на охрану, лейтенант?

— Да, он мне нужен здесь, — сказал Кленси. — Что там, у матери?

— Да ничего, — Стентон снял дождевик, положив его на стул. — Но вы ведь на особые результаты и не рассчитывали? Она божится, что видела последний раз Ленни в Синг-Синге недели две назад. И говорили о работе, которую она подыскала ему после освобождения — у друга его отца. Это в Джерси, по части подержанных машин. И, между нами, вполне приличное место для такого парня. Она клянется, он собирался дожидаться освобождения по закону и рассчитывал в ближайшее время выйти на волю. Я говорю, она поклялась, на самом деле! Принесла старую Библию, положила передо мной и поклялась на ней, что Ленни честный парень, случайно попавший в банду. Что будет впредь себя прилично вести. Мне она показалась немного не в себе.

— Вы спрашивали, почему же Ленни тогда сбежал?

— Да, но она ничего не ответила, только все время повторяла, что Ленни будет работать в Джерси и что больше никаких историй не будет. Старуха просто боится себе признаться, какой подонок ее сынок.

— Известий от него у нее нет?

— Клянется — нет, и я ей верю. Она говорит, что Ленни обязательно бы позвонил матери, ведь для того и мать, и Ленни это знает… и дальше в том же духе.

Позвонил дежурный.

— Я узнал телефон Кирквуда, лейтенант. Но это оказалось трудно: у телефонной компании его не было…

— Спасибо, — оборвал его Кленси.

— Но вас соединить? — сержант все понял.

— Весьма любезно с вашей стороны, — взяв себя в руки, вежливо ответил Кленси. — Я подожду.

Ждать ему пришлось так долго, что едва уже не положил трубку, когда наконец услышал:

— Алло?

Голос этот Кленси хорошо знал.

— Привет, Рой, это лейтенант Кленси.

— Привет, Кленси, — перевел дух Кирквуд. — Давно не виделись. Я уже был в дверях, когда услышал звонок. Ева с детьми пока у друзей, ведь мы окончательно не переехали. Они будут здесь завтра.

— Но где вы находитесь?

— У себя. Что за странный вопрос? А вы куда звонили?

— Где именно у себя?

— А, вот что… На Вашингтон-гейтс. Мы переехали уже…

— Господи, да где точно?

— 2450, Восточная 187 стрит, квартира 604. Но почему…

— Не кладите трубку. — Кленси повернулся к Метью, прикрыв рукой трубку, — записывайте: 2450, Восточная 187 стрит, квартира 604. Заедете по старому адресу и заберете парня, что торчит у черного хода.

Потом продолжил:

— Что за дела, Рой, с чего вы не оставили нигде своего нового адреса?

— А у привратника вы спрашивали? Ведь он прекрасно знает новый адрес, но вот такой уж тип — ему на все наплевать.

— У него могут быть крупные неприятности, если откажется давать данные полиции. А телефонная компания почему не в курсе?

— Сдавая старую квартиру, я телефон оставил там. Но как вы разыскали мой номер?

— Не знаю, но могу спросить, если вас это так интересует. — Тут Кленси заговорит серьезно. — Послушайте, Рой. На ближайшие дни мы к вам приставим пару ангелов-хранителей. Я специально вас предупреждаю.

— Но почему? Чем это вызвано?

— Полиция вас хочет защитить, пока не будет пойман Ленни Сервер.

— Шутите, Кленси, — в голосе Роя послышалось облегчение. — Конечно, я знаю о побеге, все только о нем и говорят. Но неужели моя охрана вызвана его пустыми угрозами трехлетней давности? Это просто смешно! Господи, да я…

— Не спорьте, Рой. Я получил приказ, и я его исполню. Так что не вздумайте улизнуть от наших ребят.

— Но, Кленси, у меня предвыборная кампания. Если за мной повсюду будут следовать двое агентов, я возомню о себе как о великом деятеле.

— Не спорьте, Рой. Вас все равно будут охранять. И не расстраивайтесь, вашего противника — тоже и по той же причине.

— Правда? Ведь Кейл на том процессе был судьей.

— Вот именно, — и Кленси подумал: «Как будто он это только вспомнил!»

— И когда ваши ищейки начнут наступать мне на пятки?

— Они уже в пути. И не пытайтесь ускользнуть от них.

— Ладно, я даже попрошу их подтолкнуть машину, если застряну. — Теперь в голосе Кирквуда слышалось любопытство. — Есть что-нибудь новенькое?

— Пока ничего. Вы знаете не меньше меня. Инспектор Клейтон просто не хочет рисковать, а он начальник… Так что вас будут охранять. Вас и судью.

— А вас?

— Обо мне не беспокойтесь, займитесь собой. — Кленси взглянул на часы. — Я кладу трубку, Рой. И помните, что я сказал: можете думать, что угодно, у меня приказ.

— Ну что ж, спасибо, Кленси.

Тот положил трубку и повернулся к Стентону.

— Что еще?

— Да ничего. Что дальше делать, лейтенант?

— К телефонам мадам Серверы и Марии Эрнандес подключились. Пока свободны, послушайте телефон матери. А сержант…

Снова задребезжал телефон.

— Алло?

— Капровски, лейтенант.

— Где вы?

— У дома девушки, лейтенант. Она еще не вернулась.

— Откуда вы звоните?

— Из бара напротив.

— Из бара?

— Ну что вы, это просто единственное место, где есть телефон.

— К ее телефону подключились.

— Я знаю. Вернее, догадывался. Я видел, как наши люди входили в дом. Они еще там.

— И не пытайтесь допрашивать девушку, — велел Кленси, — это ничего не даст. Просто слушайте ее разговоры. Если до полуночи ничего интересного не будет, включите магнитофон и отправляйтесь домой. Утром везите ленту сюда. Послушаем вместе.

— Будет сделано, лейтенант. Я поспешу, пока техники не ушли. Это все?

— Пока все. — Кленси положил трубку.

— Вы слышали, Стентон. Вам то же самое. Если Сервер вообще позвонит, в чем я лично сомневаюсь, он позвонит до полуночи. Но, по-моему, он удаляется от Нью-Йорка все дальше. И, разумеется, звонить никуда не будет.

Стентон кашлянул.

— Лейтенант…

— Да?

— Судью и прокурора охраняют, а… Магнитофон сработает и сам, пока я провожу вас домой… Я с вами…

— Стентон, — холодно оборвал Кленси, — запомните одно: инспектор отдает команды капитану Вайсу, тот мне, а я вам. Понятно? И установленный порядок менять не будем. Ясно?

— Как вам угодно, лейтенант, — у Стентона был просто несчастный вид. — Где мне найти вас, если что?

— Сейчас я иду обедать, потом к судье Кейлу, потом домой. Займитесь телефоном.

Стентон натянул дождевик.

— Вы начальник, лейтенант.

— Ну вот, — Кленси тоже поднялся, — теперь вы меня поняли.

Вторник, 20.40

Судья Эмиль Кейл жил в одном из огромных домов на восточной стороне Централ-парка. Собрав все свои сбережения, он сумел забрать дочь, библиотеку, кое-что из мебели и переселился в этот шикарный район.

Когда Кленси вышел из такси, дождь уже перестал. Оставляя мокрые следы на ковре, под укоризненным взглядом сидевшего за стойкой привратника Кленси пересек холл и вошел в лифт.

Открывший ему слуга принял плащ и шляпу. Когда он провел Кленси в гостиную, судья Кейл кинулся навстречу с распростертыми объятиями.

— Здравствуйте, лейтенант, как поживаете?

— Очень хорошо, спасибо.

Кленси пожал маленькую крепкую руку, позабыв, что его еще мокра от дождя. Его поразил безупречный смокинг судьи с атласными отворотами, шикарным жилетом и поясом. Вспомнив о своем поношенном костюме с мятым галстуком, Кленси только вздохнул.

— А как вы поживаете, сэр?

Судья счел вопрос риторическим.

— Мы как раз собрались отведать коньячку, — сообщил он, — вы составите компанию?

— Благодарю, сэр.

Пройдя за судьей в огромный салон, Кленси понял, что значило «мы». Присев на пуф у столика, он разглядывал молодую серьезную женщину в идеально простом платье и интересного усатого мужчину лет тридцати пяти.

— Разрешите представить, лейтенант, — сказал Кейл, — моя дочь, миссис Уэлс, и ее муж Джон Кэрол Уэлс. Дорогая Джейн, представляю тебе лейтенанта Кленси.

Кленси вежливо поклонился молодой женщине и пожал руку ее мужу.

— Джон, займись коньяком, пожалуйста.

— Сейчас, — Уэлс поспешно кивнул и направился к бару, встроенному между двумя кожаными диванами. Кейл сел напротив Кленси. — Ну, лейтенант, в чем же дело? — Судья перешел вдруг на официальный тон, так знакомый Кленси.

Взяв коньяк, поданный Джоном, Кленси благодарно кивнул.

— Вы, конечно, слышали о побеге?

— Разумеется. Полагаю, вы ко мне пришли потому, что Сервер на свободе? Да?

Кленси неуверенно покосился на дочь и зятя.

— Можете говорить при них, — сказал судья. — Они в курсе всего дела. Пригласил я Джона не на обед. Он ведь член комиссии, которая выпускает заключенных на поруки. Я подумал, он может быть нам полезен.

— Верно, — согласился Джон. — Только я не вижу, чем могу помочь. Но судья решил…

Кейл нетерпеливо перебил его.

— Я хочу кое-что уточнить, лейтенант. Думаю, вы пришли меня предупредить, что я должен быть осторожен. Собираетесь организовать мне охрану и все такое. Честное слово, я разрешил вам прийти только для того, чтобы сказать — я этого не люблю, не хочу и не нуждаюсь. Если бы я прятался за спину полиции все двадцать лет работы из-за каждой угрозы в зале суда, я бы просидел в четырех стенах.

— Я, конечно, понимаю, сэр, но…

— Никаких «но», — бесцеремонно перебил судья, — я веду предвыборную кампанию, и конвой полиции мне будет мешать.

— Ваш противник мне сказал то же самое, — усмехнулся Кленси.

— Мой противник? — теперь уже ухмыльнулся судья. — Вы послушайте радио в четверг вечером. После моего выступления ему уже не понадобится никакая охрана.

Джон наклонился к Кленси.

— Лейтенант, — извиняющимся тоном начал он, — ведь Сервер угрожал и вам тоже?

— Да, — согласился Кленси, — он угрожал вашему тестю, Рою Кирквуду и мне.

— И какое у вас впечатление, лейтенант?

— Понимаете, — секунду он колебался, — я весьма уважаю инспектора, а он смотрит на это иначе, чем я. Так что я обязан выполнять его команды.

— Но меня его команды не касаются, — возразил Кейл.

Кленси пренебрег этим замечанием и снова повернулся к Уэлсу.

— Вы работаете в комиссии по освобождению. Не могли бы вы дать мне сведения по четверым беглецам? Я имею в виду сведения, которых нет в их делах?

— Я хочу быть вам полезен, лейтенант, только вряд ли знаю больше вас. Ну посмотрим… Речь идет о Вильямсе, Маркусе, Блаунте и Сервере?

— Конечно.

— На комиссии был Вильямс, около месяца назад. Он сидел за то, что пырнул кого-то ножом во время ссоры в баре. Маркус с Блаунтом осуждены на двадцать лет каждый, к нам они смогут попасть лишь через много лег. Серверу дали от пяти до десяти лет. Его дело мы могли рассматривать только через шесть месяцев.

Кленси удивленно посмотрел на Уэлса.

— Вы на память знаете дела всех заключенных?

— Что вы, — рассмеялся Уэлс, — это невозможно. Но, услышав про побег, я решил взглянуть, имели ли мы с ними дело. А когда мой тесть пригласил встретиться с вами, я еще раз посмотрел их дела.

— Ясно, — кивнул Кленси. — Что вы думаете о Вильямсе?

— Он бы не был освобожден, — ответил Уэлс. — Это точно. Поведение в тюрьме не из лучших, и к тому же он рецидивист, он и раньше орудовал ножом. Нет, его бы не освободили.

— Понимаю. А Сервера?

Хмурясь, Уэлс покрутил в руках стакан.

— Трудно мне говорить от имени комиссии, дело мы еще не рассматривали. Лично я — но это между нами, полагаю, преступление его не так уж страшно. И в тюрьме он вел себя прилично. Повторяю, дело его еще не рассматривалось. Разумеется, теперь, после его участия в побеге… Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Не могу понять, зачем он сбежал, если должен был предстать перед вашей комиссией и мог рассчитывать на освобождение. Странно это. И не я один так думаю. Как по вашему, что может толкнуть на побег человека в такой ситуации? Что его заставило?

— Видимо, у каждого есть свой предел терпения. И Сервер дошел до точки. Потому я, как и ваш инспектор, полагаю, что Сервер может быть опасен и к его угрозам относиться нужно серьезно. Постарайтесь убедить в этом моего тестя, очень вас прошу.

Судья Кейл что-то проворчал. Стакан его опустел, маленькие глазки заблестели.

— Столько слов из-за такой ерунды. Заключенному подвернулся случай бежать, он им и воспользовался. Глупо? Но тем не менее так. И угрозы нам троим он забыл раньше нас, будьте уверены.

Взяв бутылку коньяка, он налил себе и поставил бутылку под рукой.

— Кстати, Джон, затевая освобождение на поруки, вы только разжигаете в них напрасные надежды, а потом разочаровываете. Вот и все.

Уэлс сжал зубы, его жена собралась было вмешаться, но раздумала.

— Вы против освобождения на поруки в любом виде? — спросил Уэлс.

— Если откровенно — да. Все это бессмысленно. И безрезультатно. Чего вы добиваетесь? Любви таких, как Сервер и Блаунт?

Уэлс с женой замолчали, видимо, такие ссоры были не впервой. Кленси встал, не желая вмешиваться. Жестом Джон предложил ему еще налить, Кленси отказался.

— Мне надо идти, — сказал он. — Завтра трудный день.

Судья Кейл пожал плечами. Видимо, последняя рюмка коньяка вдруг испортила ему настроение.

— В общем, лейтенант, — сказал он сухо, — не надо мне ваших людей. Мне вести кампанию, я готовлю ответственную речь для радио. У меня будет дурацкий вид…

Кленси, не вступая в спор, простился, Джон Уэлс проводил его до двери. Появившийся невесть откуда слуга подал Кленси плащ и шляпу.

— Он не всегда такой, — сказал Уэлс. — Видимо, побег волнует его гораздо сильнее, чем он говорит. Тут еще эти выборы… Его будут охранять?

— Разумеется, — Кленси пожал ему руку. Улыбнувшись, подумал про себя: «У меня будет дурацкий вид… И судья прав, потому что он и есть упрямый старый дурак. Ну, а я?»

Под по-прежнему лившим дождем улыбка его быстро исчезла.

Глава 3 Среда, 1.15

Телефон все звонил. Кленси безуспешно пытался проснуться. Долго шарив рукой по столику, наконец нащупал трубку.

— А-алло?

— Лейтенант, это Капровски, — голос был смущенный и несчастный. — Я в отчаянии, что пришлось будить вас среди ночи, но…

Кленси наощупь зажег ночник и заморгал. Черт бы все побрал!

— Что случилось? — хмуро рявкнул он.

Из трубки донесся тяжелый вздох.

— Эта девушка… Фернандес… Она погибла.

— Что?

Кленси сел и потряс головой, чтобы окончательно проснуться и понять, что говорит Капровски.

— Вы откуда звоните?

— Из больницы Бельвью. Ее привезли сюда.

Кленси пошел в ванную, окатил голову холодной водой и вернулся окончательно проснувшимся.

— Все в порядке, Кап, рассказывайте. Только с самого начала. Что произошло?

— Лейтенант, я выполнял ваши указания. Пошел к техникам, те установили аппаратуру подслушивания в подвале. Отослали привратника, приготовили мне наушники. Я подумал, раз девушка не пришла, подожду ее в бистро напротив, заодно сэндвич съем…

— И пока вы там торчали, — угрожающе начал Кленси.

— Нет, лейтенант, ни в коем случае. Значит, съел я свой сэндвич, вернулся в подвал и надел наушники. Телефон звонил несколько раз, но ее не было дома и никто не брал трубку. Я уж было собирался вылезать из подвала и узнать у привратника, не уехала ли она куда-нибудь, как вдруг трубку подняли и набрали номер. Она вернулась.

— Откуда вы знаете?

Капровски даже сбился.

— Как это… ну, она же звонила матери Ленни.

— Хорошо. В котором часу это было?

— В девять двадцать шесть.

— Где был Сальмен?

— Сальмен?

— Тот, кто должен был наблюдать за входом в дом.

— Когда я пришел, он стоял на углу. Думаю, он там и оставался.

— Фотографии у вас обоих были?

— Ну, конечно, лейтенант, — заверил Капровски. — Я взял перед уходом… Про Сальмена, правда, не знаю, но странно было бы…

— Продолжайте, пока это не имеет значения.

Кленси свободной рукой зажег сигарету и натянул одеяло на плечи.

— Ну, так вот, — продолжал Капровски, — она позвонила мамаше Сервер, и я ухихикался при мысли о том, что на другом конце провода Стентон слушает то же, что и я, но вот не говорили они ничего для нас полезного. Марсия Эрнандес только плакала и спрашивала, почему да зачем Ленин это сделал. А мать… ее послушать, так не все полицейские гоняются за ее сыном. Она все повторяла: «Не расстраивайся! Ленни хороший мальчик!» и все в таком же роде.

Не иначе от шока она просто одурела.

— Больше она ничего не говорила? Что Ленни дал ей знать о себе? Что помогло бы нам узнать, где он и что собирается делать?

— Абсолютно. По крайней мере мне так кажется. Если, конечно, они не говорили кодом. Но все записано, можете послушать. Ну, да ладно. Они закончили и целый час — тишина. Я уже собирался уходить, как ей вдруг позвонили снова. Около полуночи. Она, наверно, ждала у аппарата, так как сняла трубку сразу.

Звонил мужчина, голос хриплый, как будто простуженный. Спросил:

— Марсия?

Она ответила:

— Да, кто это?

Тот перебил ее:

— Молчите, говорить буду я. У меня к вам поручение от одного старого друга. Он хочет вас срочно видеть.

— Где? — спрашивает она.

— В том месте, где вы познакомились. Вы знаете.

Девушка что-то хотела спросить, но трубку повесили.

Что делать, я не знал. Идти за Сальменом не мог, а вдруг она еще кому будет звонить, и нужно было проследить, пойдет ли она к Серверу. Я подождал немного, дал ей выйти, чтобы меня не заметила.

Капровски смолк. Кленси уже представил себе, что было дальше.

— Продолжайте, — сказал он спокойно.

— Я был еще в вестибюле и сквозь стеклянную дверь следил, как она переходит улицу. И тут автомобиль с погашенными фарами на полном ходу налетел на нее. Она ничего не видела, даже не вскрикнула. Когда я выскочил, машина была уже далеко. А девушка лежала в луже крови. Она была мертва.

— Других машин на улице не было? А полицейских?

— Ни души.

— А Сальмен?

— Думаю, он ушел в полночь. Остался полицейский, который пил кофе в баре напротив и наблюдал за перекрестком, но он видел не больше меня. И даже меньше.

Кленси сквозь зубы выругался.

— А что с машиной? Ни вы, ни он ничего не заметили, чтобы ее опознать?

— Натансон, тот полицейский, вообще ничего не видел. А я заметил только, что она черная. Но ночью невозможно поручиться и за это. И совершенно не могу сказать, кто в ней был. Вызвали скорую, но было поздно. Теперь она в морге с биркой на ноге. Видели бы вы ее, лейтенант… жуткое зрелище…

— Где Натансон?

— Я отослал его в участок. Он-то ни при чем. Все это только моя вина!

— Ну да?

— Мне нужно было шевелить мозгами. Ленни наверняка позвонит, когда ее не будет на том месте. Захочет знать, что случилось. Нужно было подняться в квартиру и дождаться звонка, но мне тогда и в голову не пришло. Поехал вместе с Натансоном в больницу.

— Не стоит расстраиваться, — успокоил Кленси, — я гарантирую, что он и не думал звонить. Ведь за рулем черной машины наверняка был именно Ленни Сервер. И это не несчастный случай, а преднамеренное убийство.

Капровски был поражен.

— Как? Вы думаете, он сам ее задавил? Но почему?

— Потому что три года назад она сдала его мне. Я думал, он не знает, но, видимо, ошибался. Так что здесь виноват я. Нужно было создать ей усиленную охрану. Я думал, Сервер просто мелкий мошенник, а он опасен. Инспектор и Джон Уэлс были правы. Все были правы, кроме меня.

— Но я был рядом с ней, — сказал Капровски, — я мог…

— В такое время вы уже должны были спать дома, — заметил Кленси, размышляя. — Вы осмотрели ее сумочку?

— Ничего интересного. Немного денег, помада, все такое.

— Ясно, — вздохнул Кленси.

— Лейтенант, я могу чем-нибудь помочь? После такого зрелища явно не уснуть.

— Хотелось бы услышать запись разговора. На всякий случай, вдруг вы упустили какую-то деталь.

— Конечно, лейтенант. Но только я все передал слово в слово. Магнитофон еще в подвале, я за ним спущусь.

— Ладно, я одеваюсь, и через час мы встретимся у ее дома.

— Я жду вас, лейтенант.

— И принесите ее сумочку.

— Договорились.

Кленси положил трубку, прошел в ванную и, сняв пижаму, увидел себя в зеркале. Длинный шрам зигзагом пересекал грудь — результат оплошности при аресте наркомана, убившего жену и двух случайных прохожих.

Сервер — мелкий жулик? А тот, другой, поджидавший его в тупике с окровавленным ножом в руках?

Кленси вздохнул, почесал шов и открыл кран.

Среда, 2.10.

Когда Кленси подъехал, Капровски терпеливо ждал его перед затихшим домом. Тяжелые черные тучи плыли в сторону моря. На тротуар в лунном свете падали неверные тени. Ни пешеходов, ни машин. Бар, расположенный напротив, уже закрылся. У Капровски из кармана торчала сумочка Марсии Эрнандес.

— Рад видеть вас, лейтенант.

— Привет. А где второй? Тот, что следил за черным ходом?

— Я отослал его, он больше ведь не нужен. Она мертва…

— Да… — Кленси огляделся. — Откуда выскочил автомобиль?

Капровски махнул рукой.

— Оттуда…

— А нет там на углу какой-нибудь лавчонки, открытой в этот час?

— Как будто нет. Я бы удивился, будь тут хоть что-то открыто. Вам нужно что-нибудь купить? Если сигареты, то я присоединился бы.

Кленси покачал головой.

— Нет, этот тип должен был позвонить откуда-то поблизости, чтобы вскочить в машину и успеть до ее выхода из дому. Пойдем посмотрим.

На перекрестке ни души, только вдали поблескивали огни проносящихся машин. Метрах в тридцати от них стояла телефонная будка, поблескивавшая стеклами в лунном свете. Кленси решил вернуться.

— А отпечатки? — спросил Капровски.

— Отпечатки? — рассеянно протянул Кленси, — лучше пойдем послушаем запись.

Пожав плечами, Капровски последовал за начальником. Он первым вошел в дом, толкнув тяжелую стеклянную дверь. В подвал вела узкая лестница, и они осторожно спустились по ступеням, оказавшись в лабиринте крохотных захламленных клетушек. С потолка свешивались какие-то провода, пахло цементом, мокрым тряпьем и крысами.

Медленно крутились катушки магнитофона. Надев наушники, Кленси нашел интересующее его место.

Внимательно прослушав разговор, он перемотал ленту и прослушал запись еще раз. Потом снял наушники и покачал головой.

— Платок на микрофоне.

— Как я и говорил, да?

— Точно, — сказал Кленси, вставая. — Ладно, посмотрим, нет ли чего-нибудь в квартире…

На шестом этаже Капровски вынул из сумочки Марсии ключи, уже второй подошел к замку.

Войдя, Кленси нащупал выключатель и зажег свет. Они стояли в маленькой, но аккуратной комнате. Дешевые ситцевые занавески на окне, потертые диван и кресла, половички на рассохшемся, но хорошо натертом паркетном полу… На стенах литографии на религиозные темы. Настольные лампы с абажурами по обе стороны китайского секретера, как воспоминание об ушедшей лучшей жизни. В ящиках секретера — документы.

— Что делать мне, лейтенант? — спросил Капровски.

— Я займусь секретером, вы осмотрите остальное, особенно спальню.

— Но что я должен искать?

— Письма от Сервера, вообще любые письма, любые бумаги, которые могут нам пригодиться. Все, что может хоть как-то относиться к делу.

Кленси придвинул к секретеру кресло и принялся методично просматривать бумаги.

В первом ящике были в основном счета, половина — неоплаченные. И еще фотография Марсии Эрнандес, где она была с Ленни Сервером, обнимавшим ее за талию. Сервер улыбался.

— Нет, не вечно тебе веселиться, сволочь! — Кленси яростно швырнул фото обратно.

Подошел Капровски с пачкой писем, перетянутых голубой ленточкой.

— Я нашел это в ящике комода, лейтенант, под бельем.

Кленси развязал ленту и просмотрел пачку: это были письма Сервера, сложенные в хронологическом порядке.

Они читали их вместе с Капровски, который заглядывал из-за спины Кленси.

«Здравствуй, милая моя кошечка Марсия!

Полагаю, мама уже сказала тебе, что как только я выйду отсюда, все устроится. Конец уже виден, и могу сказать — не все так плохо. Я многому научился, завел друзей и во всяком случае, за три года я не сидел без работы, как некоторые наши ребята. Если встретишь, скажи им, что я о них вспоминал.

Честное слово, киска, первое, что я, выйдя отсюда, сделаю — отблагодарю тебя. За все. Можешь мне поверить, я сразу же примчусь к тебе. Не думай, я знаю, что многим тебе обязан. Да, я в долгу у тебя, и сразу этим займусь.

Здесь ничего нового. Нет смысла много говорить об этом, но ты умеешь читать между строк, моя киска.

Теперь тебе осталось ждать совсем немного.

Ленни»

Кленси, отложив письмо, прочитал остальные, потом опять вернулся к первому.

— Господи, — протянул Капровски, — и не подумаешь, что он желал ей зла.

— А вы перечитайте повнимательнее, — сказал Кленси, — он, негодяй, хитер. Очень хитер!

Положив письмо к другим, он снова завязал ленту и сунул пачку в карман.

— Больше вы ничего не нашли?

— Нет, больше ничего. Спаленка крохотная, — кровать, комод и стул.

— Ладно, — Кленси поднялся, — пошли.

Для очистки совести он заглянул все же в спальню, крошечную кухню и ванную, потом вернулся в комнату и вместе с Капровски покинул квартиру. Уже на выходе из дома Капровски вдруг остановился.

— Лейтенант…

— Да?

— У вас есть идеи насчет этого дела?

— Только одна — арестовать Сервера как можно быстрее. Как только можно!

— Я что-нибудь могу сделать?

— Конечно, только не сейчас. Встретимся завтра, впрочем, это уже сегодня. А пока отправляйтесь спать. Я подвезу вас до метро.

Они спустились с крыльца и направились к машине. Фары автомобиля, вывернувшего из-за угла, вдруг ослепили их. Мотор машины взревел, и Кленси, искавший ключи в кармане, вздрогнул от вскрика Капровски:

— Лейтенант!

И в тот же миг Капровски навалился на Кленси, свалив того на землю. Кленси успел выставить руки, и все-таки он больно ударился об асфальт, едва успев уберечь лицо от края тротуара.

Стеклянная дверь разлетелась вдребезги от автоматной очереди. Капровски мгновенно выхватил пистолет и, опершись на грудь Кленси, выстрелил по автомобилю, уже сворачивавшему за угол.

Тогда он вскочил на ноги и побежал следом. Выскочил на перекресток, взглянул на перпендикулярную улицу, потом вернулся к Кленси, который поднимался, отряхивая с костюма пыль.

— Удрал, гад! — Капровски кипел от ярости. — У вас все в порядке, лейтенант?

К своему большому удивлению Кленси заметил, что голос его дрожит.

— Спасибо, Кап!

— Да ерунда, когда он проезжал под фонарем, я вдруг заметил блик на дуле автомата. Вот негодяй, вот мерзавец!

Кленси взглянул на дом. По обе стороны разбитой двери на кирпиче остались следы от очереди.

— Высоковато, — с глупым видом заметил он.

Вокруг стали распахиваться окна, на лицах высунувшихся людей заметно было смешанное чувство любопытства и испуга. Послышалась полицейская сирена и вскоре появилась патрульная машина. Из ее окна торчала рука с револьвером.

— Руки вверх! Бросайте оружие!

Капровски пригнулся, чтобы разглядеть лицо патрульного. Рука с револьвером угрожающе шевельнулась.

— Бросайте оружие, слышите?

Тут из машины донесся другой голос.

— Да успокойся ты! Это Капровски из 52 участка и лейтенант Кленси.

Капровски, подержав револьвер на ладони, вложил его в кобуру и снова нагнулся к окошку машины.

— Тебе очки нужны, парень.

Дверца открылась, со смущенным видом вылез молодой полицейский. С другой стороны вылез сержант, который подошел к Кленси.

— Что тут случилось, лейтенант?

— По нас стреляли из машины. На ходу. Взгляните-ка!

Увидев вдребезги разбитую дверь, следы от пуль на стене, сержант восхищенно присвистнул.

— Это автомат, — сказал он. — Вы видели, кто был в машине?

— Есть все основания думать, что это был Ленни Сервер.

— Тот, что сбежал из Синг-Синга?

— Да. Только, если честно, я ничего не видел. Слишком стремительно все произошло.

— Машина черного цвета, с одним шофером, — уточнил Капровски. Руль он держал левой рукой, в правой был автомат. Машина новая, по крайней мере мне так показалось. — Он помолчал, припоминая. — И номер точно был нью-йоркский. Я это заметил, когда стрелял вслед.

— Попали?

— Нет, — сокрушенно покачал головой Капровски.

Сержант все записал, кивнул молодому партнеру и тот сел на связь. На улице уже собралась толпа, стоявшая на почтительном расстоянии полукругом. — Вы тут займетесь, сержант? — спросил Кленси. — Мне нужно идти. — Он показал на толпу. — Попробуйте найти таких, кто хоть что-то видел.

— Хорошо, я займусь, лейтенант.

— Спасибо. Пошли, Кап!

Они сели в машину.

— Я довезу вас до метро, Кап, уже слишком поздно. Поеду посплю.

— Что? — удивился Капровски, — спать после такого? И говорить нечего?! Я остаюсь с вами, лейтенант! Ведь нападение может повториться!

Машина тронулась.

— Согласен, Кап. Хватит сюрпризов на эту ночь. Будете спать у меня на диване. Я только вас прошу…

— Да, лейтенант?

— Не надо больше называть Сервера мелким жуликом, — сказал Кленси, словно это не он так говорил, — как вам угодно, только не так.

Глава 4 Среда, 8.15

Положив катушки с магнитофонной лентой на стол Кленси, Стентон занял свою любимую позу — верхом на стуле. Капровски по привычке раскачивал стул на ножках. Он зевал и жмурился, считая, что после такой ночи можно. Кленси взглянул на кассеты.

— Стоит слушать? — спросил он.

— Считаю, нет. Разве что у вас время лишнее. Там записей на двенадцать часов. Звонили всю ночь не переставая.

Кленси удивленно взглянул на него.

— Сколько же вы просидели у аппарата?

— Я? Всю ночь. Жена у меня сейчас в Уайт-Плин сидит с ребенком сестры, пока та в больнице, так что я совершенно свободен. Вот я и решил, что лучше оставаться у телефона, чем идти домой к полной раковине грязной посуды. Правда, разок-другой я вздремнул, не снимая наушников. Просыпался, прослушивал, что прошло на запись, но все время одно и то же — пустая болтовня.

— Почему?

— Да потому, что в семье этой триста пятьдесят человек, не меньше. Все эти дяди, тети, кузины словно с ума сошли, звонили один за другим, видно как только узнавали о побеге. И все наперебой предлагали помощь. Если бы они принесли все, что пообещали, старухе можно бы открыть магазин. Короче, все звонившие были потрясены. Кроме самой старухи, что мне кажется подозрительным. Она была спокойнее всех. И всем говорила, что Ленни — хороший мальчик, что за него не надо волноваться, что его ждет хорошая работа после освобождения. Я говорю вам — она та еще штучка!

Кленси закурил, задумчиво разглядывая спичку.

— Вы уверены, что среди всех этих родственников не проскочил звонок от Ленни?

— Уверен я только в одном: все они поклялись, что с голоду она не умрет. Если там и был голос Ленни, он не сказал ничего такого, что может навести на след. И сомневаюсь, чтобы парень, убежавший из Синг-Синга, стал звонить, чтобы обещать поддержку — даже своей матери.

Капровски лениво приоткрыл один глаз.

— Серверы — каталонцы. Они все говорили по-английски?

— Время от времени кое-кто начинал с иностранного, но старуха отвечала на английском и те делали так же. Она ведь говорит, Ленни — стопроцентный американец.

— Ленни вообще не говорит по-испански, — заметил Кленси. — Отец его погиб, когда Ленни был совсем маленьким, а мать всегда учила его только английскому.

— Ладно, — сказал Стентон, — вы будете слушать пленку, лейтенант?

Кленси отодвинул катушки.

— Нет. Скажите, Стентон, старуха не знает, что случилось с Марсией Эрнандес?

— Нет. А что с ней случилось?

— Сервер отправил ее на тот свет, — ответил за Кленси Капровски.

— Черт, я этого не знал, — выругался Стентон.

— А ты заходи на службу, тогда будешь в курсе. Здесь бюллетени вывешивают.

Массивная фигура капитана Вайса появилась в дверях. Он озабоченно взглянул на Кленси.

— Говорят, у вас была весьма насыщенная ночь, лейтенант.

— Совершенно справедливо, капитан.

— Ну и какие выводы?

— Такие, что я чувствую себя совершенно разбитым, — ответил Кленси. — Сегодня у меня встреча с директором Синг-Синга. Возможно, кое-что узнаю.

— Нужна помощь?

— Да. Я хотел бы, — чтобы Роя Кирквуда и судью Кейла стерегли как следует. Пусть их не отпускают ни на шаг. Нравится им это или нет. И мне нужны Кап и Стентон, для них есть работа. Кап, вы разыщите бывшую банду Ленни, они именуют себя «сиды». Поговорите с ними любыми средствами, вплоть до кулаков. Этой ночью черных машин не угоняли, я проверил. Значит, Сервер достал эту машину иначе.

Теперь он повернулся к Стентону.

— А вы поедете в Джерси, в ту фирму, где Ленни обещали работу. Он мог взять машину там. Я в самом деле пока не знаю, где его искать.

— А как насчет вас, Кленси? — спросил Вайс. — Кто будет охранять вас? Ведь вы распорядились усилить охрану всех, кроме себя.

— О себе я сам позабочусь, — заявил Кленси.

— Великолепно, — хмыкнул Вайс. — Изображаем великого ирландского героя, да? Ведь только прошлой ночью вас Сервер едва не шлепнул, и только чудо вас спасло. Рапорт сержанта я уже прочитал. Одна бабенка все видела из своего окна, так она говорит, если бы Капровски не завалил вас на землю, конец бы вам!

— Ну нет, он взял слишком высоко. — Кленси умолк и напрягся. — А машину она видела?

— Да видела, но вся беда в том, что не отличит «мерседес» от велосипеда.

— Замечательно, — кисло констатировал Кленси, устраиваясь в кресле поудобнее. — Ну, ладно, в любом случае я отправлюсь в Синг-Синг и не думаю, что Сервер последует туда за мной. — Он поднял глаза на Стентона и Капровски. — Чего вы ждете? Я вас озадачил, теперь за дело!

Капровски грохнул стулом, Стентон вскочил, и они молча убрались из кабинета.

Кленси вздохнул.

— Вы правы, Сэм, — сказал он Вайсу. — Разыгрывать героя в нашем деле — это просто идиотизм. Когда я вернусь из Синг-Синга, можете приставить ко мне ангела-хранителя, хотя это и бесполезно!

— Хорошо, — согласился капитан.

Зазвонил телефон, Кленси снял трубку.

— Кленси? Как дела? Это доктор Фримен.

— Привет, доктор, что нового?

— Я только что осмотрел девушку, которую ночью привез Капровски. Ее сбила машина. Она как-то связана с делом, которое вы ведете?

— Более-менее. А почему вы спрашиваете? Что-нибудь нашли?

— Ха, Кленси, у меня-таки есть для вас новости. Правда, плохие новости. Если я только не сошел с ума, это не несчастный случай, а преднамеренное убийство.

Кленси покачал головой и нахмурился.

— Послушайте, доктор, мы-то знали, что это не несчастный случай, но вы как это определили?

— А на одежде не было ни грязи, ни осколков стекла.

— Что-что?

— Кленси, я видел кучи таких трупов. Но я никогда не видел тело, изуродованное до такой степени, и чтобы не осталось осколков от разбитых фар или чего еще. Я попросил своих ребят внимательно осмотреть одежду девушки, так вот они нашли на ней кусочки дерева — сосновые щепки. Единственное объяснение — шофер заранее подложил доски, чтобы предохранить радиатор и фары. Но если тогда это не тщательно продуманное убийство, то что?

— Там был Капровски, который все видел, но не заметил на машине ничего особенного.

— Читал я его рапорт, — возразил Фримен. — С того места, где он стоял, ничего и не увидишь, тем более все произошло так быстро. Да и деревянный щит наверняка был небольшой.

Кленси вздохнул.

— Да, все это не слишком нам поможет.

— Делаю что могу, Кленси. Вы ведь хотите, чтобы я дал вам чудо, а я могу дать только факты. Да, будет очень трудно установить, кто вел машину. Единственная улика — может быть слегка помятый радиатор. А сколько в городе таких машин, у которых он не помят? Найдете — рыба фиш с меня.

— Не занимайтесь благотворительностью, — через силу улыбнулся Кленси. — Впрочем, в радиаторе тоже могли остаться частицы дерева…

— Ну, это только если у них не хватило ума их удалить. Или их могло смыть дождем. Или смахнуть — любой рабочий на бензоколонке. Или…

— Ладно, — не выдержал Кленси, — я все понял.

— Не кипятитесь, я только держу вас в курсе дела.

— Благодарю, — вконец расстроенный Кленси положил трубку.

— Я слышал, — сказал капитан Вайс. — Никаких шансов разыскать машину? — Он покачал головой. — Не говорите мне только, что этот мерзавец выйдет сухим из воды.

Кленси пожал плечами.

— Сэм, если не возражаете, я сейчас поработаю, а потом поеду к директору Синг-Синга.

Капитан Вайс кивнул и ушел, оставив Кленси одного.

Тот придвинул к себе стопку бумаг и просмотрел их по очереди. По большей части ничего интересного. Но Кленси продолжал листать бумаги, пока его внимание не привлек исписанный от руки лист. Он тут же схватился за трубку.

— Сержант, Метью здесь?

— Нет, лейтенант, он придет позже. Вчера он охранял Кирквуда, лег поздно…

— Знаю, — перебил Кленси, — но все равно свяжитесь с ним, я жду.

Сержанту пришлось потратить немало сил, убеждая миссис Метью, что дело очень серьезное и она должна немедленно разбудить своего повелителя.

Метью, совершенно сонный, пришлепал наконец к телефону.

— Алло?

— Метью? Это лейтенант Кленси. Скажите, вчера вечером, когда вы пошли к Кирквуду, вы проверяли, был ли пост у черного хода?

— Конечно, лейтенант, как вы и говорили. Но его не было на месте до самой ночи. Пришлось устраиваться так, чтобы наблюдать одному за обоими входами, а это жутко неудобно. — Метью зевнул. — Я написал все в рапорте, вы что, его не читали?

— Читал, читал, потому и звоню. Что за манера выставлять посты?

— Господи, лейтенант, я-то тут при чем? Да с Кирквудом ничего не случилось. Я лично видел, как он вчера вернулся домой и как сегодня вышел из дому. С утра его охраняли уже двое, так что все обошлось.

— Да, вам везет. Ну, хорошо, отсыпайтесь.

— Спасибо, лейтенант, — снова зевнул Метью.

Кленси взглянул на часы: до поезда в Оссининг оставался еще час. Он снова зарылся в бумаги.

Среда, 12.50

Судя по лицу директора Синг-Синга, не спал он уже несколько ночей.

— Начальник охраны передал мне, что вы вчера звонили, — заметил он, когда Кленси представился. — Чем могу быть полезен?

Кленси сел в кресло, положив на колени шляпу.

— Я не знаю обстоятельств побега Сервера. Мне поручено его найти, и только. Прежде чем попасть к вам, он многим угрожал и вполне способен выполнить свои угрозы. Потому я хотел бы узнать хоть какие-то детали, позволяющие определить, куда он мог направиться, на кого рассчитывал.

— Я в курсе ночного происшествия, — заметил директор, покачав головой. Глаза с темными кругами от бессонницы остановились на собеседнике. — Думаю, будет лучше, если вы будете задавать вопросы.

— Хорошо, — согласился Кленси. — Начнем с того, что вы думаете о Ленни Сервере? Как он вел себя здесь? Зная его все три года, можно было ожидать, что он выкинет такой фокус?

Директор задумался, насупив брови.

— Лейтенант, я сам вижу заключенных лишь при их поступлении в тюрьму и при выходе на свободу. А в другое время — лишь в серьезных случаях, как с Блаунтом. С Сервером у меня не было никакого контакта, слишком много здесь народу и слишком велика моя нагрузка. Так что все, что я могу вам рассказать, сам я знаю со слов охраны. За три года с Сервером никаких неприятностей не было. Но скажу вам одно, лейтенант: я работаю тут пятнадцать лет и всегда жду от заключенных чего угодно.

— Вы имеете в виду Блаунта? И о нем я хотел поговорить. Мне важно ваше мнение о беглецах, а не то, что пишут газеты.

— Историю Сервера вы знаете. Уильямс зарезал человека во время ссоры в баре. Маркус сидел за поджог. Блаунт же — опасный рецидивист: он сидел за ограбление банка, но до этого уже имел срок за поножовщину, и за покушение, и за взрыв чего-то… Он и здесь нам доставлял немало неприятностей. Просто сумасшедший идиот.

— И какие неприятности он вам доставлял?

— Да всего понемногу. Дрался, склочничал, саботировал. Половину срока провел в карцере.

— Все четверо работали вместе?

— Блаунт и Сервер — на складе, Уильямс — в прачечной, а Маркус — в библиотеке. Маркус был из них самый образованный.

— У них были тесные контакты? Сидели в одной камере?

— Нет, встречаться они могли только во дворе, спортзале и в библиотеке. Кажется, все четверо играли в бейсбол, но и все…

— А какие к ним приходили посетители?

— К Серверу — мать и подружка, иногда какой-то парень из бывшей компании. К Уильямсу — брат. У Маркуса никого не было. Странно, но у шантажистов ни на воле, ни в тюрьме друзей не бывает. Блаунт виделся только с женой, и она имела на него влияние: после этого день-два он вел себя прилично. Если б не она, из карцера он бы вообще не вылезал.

— И никаких сексуальных проблем?

— В тюрьме всегда есть сексуальные проблемы. Но что касается этой четверки — ничего особенного.

Кленси недоверчиво слушал, косясь на свою шляпу. Потом спокойно посмотрел в глаза директору.

— Я знаю, что пришлось вам пережить, и вы устали и расстроены. Но постарайтесь правильно понять мои слова. Вы отвечаете за тюрьму и персонал, но вам придется согласиться, что побегу помогали изнутри. Все четверо — люди очень разные, совершившие разные преступления и работавшие в разных зонах… Слишком уж мало было между ними общего. По-моему…

— Мы уже думали об этом, — бесстрастно признал директор. — И у нас есть свои идеи на этот счет, но я пока вам не могу сказать… ни вам и никому другому.

Он наклонился к Кленси, хмуро понизив голос.

— Одно могу сказать вам, лейтенант: если следствие подтвердит наши подозрения, то кое-кто составит Маркусу компанию на электрическом стуле.

— Да?

— Час назад умер полицейский, пытавшийся задержать беглецов.

Воцарившееся молчание прервал, прокашлявшись, Кленси.

— Не могу ли я видеть Маркуса?

Директор покачал головой.

— Бесполезно, он без сознания. Ему влили пару литров крови… только для того, чтобы потом все-таки отправить на электрический стул.

Кленси встал. Лицо директора оставалось холодным и неприязненным.

— Вас проводят, лейтенант. Если мы что-то узнаем, то дадим вам знать.

— Благодарю.

Выйдя из серых тюремных стен, Кленси оказался под ослепительными лучами солнца. Никогда еще оно не доставляло ему такой радости.

Среда, 16.20

Вернувшись к себе, Кленси обнаружил Капровски, раскачивавшегося на откинутом стуле. У стола сидел молодой человек лет двадцати. Он был мрачным, заросшим и в сильно поношенной кожаной куртке. Кленси вопросительно взглянул на Капровски.

— Разрешите вам представить, лейтенант, Джулио Сагарра.

Капровски грохнул ножками стула об пол, захватил в огромную ручищу худенькое запястье парня и слегка встряхнул. Тот сжал зубы.

— Это лейтенант Кленси. Надеюсь, ты будешь так любезен все ему рассказать.

Юноша сердито вырвал руку.

— Я уже рассказал все, что мог.

Кленси снял плащ, убрал шляпу и сел за стол.

— Джулио — главарь «сидов», — пояснил Капровски. — Этот мошенник — непревзойденный враль.

— Это вы так думаете, — усмехнулся Джулио.

Капровски поднял ручищу, и парень машинально втянул голову в плечи.

— Так оно и есть, — Капровски повернулся к Кленси. — Мы беседовали с ним долго, только я остался недоволен его ответами. Думаю, с вами он поведет себя иначе.

— Да уж, ручаюсь, он заговорит. — Кленси принял официальный вид. — Но вытряхивать из него душу нет нужды. Что вам не понравилось в его ответах?

— Он клянется, что никто из их банды не только не давал Серверу машину, но даже разговаривать с ним бы не стал. Но я думаю, подонок что-то крутит.

— За подонка, легавый…

Капровски поднял руку, Джулио весь сжался. Кленси едва сдержал улыбку.

— Я же вам уже сказал, Капровски, придержите ваши руки… пока. Я уверен — обойдемся.

— Вы правы, — подтвердил Джулио.

— Вот видите. Ну давай, парень, выкладывай!

— Этот тип, — он показал грязным пальцем на Капровски, — подошел ко мне и спрашивает, не давали ли мы Ленни автомобиль… и еще какую-то ерунду. Я ему сказал правду и повторил раз двадцать, но он все не верит.

— Чему же?

— Разве у кого из нас есть машина? А? У нас на всех один старый мотоцикл, что все время в ремонте… И будь у нас сотня машин, мы бы Серверу ничего не дали!

— Почему?

— Потому что он дерьмо, вот почему!

— Так, — достав из пачки сигарету, Кленси заметил голодные глаза парня и бросил ему пачку. Джулио, поколебавшись, взял одну сигарету. Кленси зажег спичку, протянул ее Джулио, прикурил сам. Потом небрежно откинулся на спинку стула.

— Почему же Ленни дерьмо?

— Потому что убил Марсию Эрнандес, классную девчонку. Только подонок мог сделать такое.

— Это правда. Только надо понять и Капровски, Джулио. Ты говоришь, что не дал бы машины Серверу, потому что тот убил Марсию. Но машину он добыл до того, как убил ее. Потому Капровски и считает, что твоя история не годится.

— Что я должен сделать, чтобы убедить вас? — с отчаянием спросил Джулио. — Разве вы не поняли, что у нас нет машин? И мы Ленни ничего не давали. И еще я говорю, что он подонок и дерьмо!

— Но поставь себя на место Ленни, — спокойно заметил Кленси, — я-то слышал, это Марсия его выдала?

— Марсия, — ухмыльнулся Джулио. — Ерунда!

— Но ведь Ленни мог узнать и поверить, и решить отомстить.

— Значит, он вдвойне подонок — потому, что поверил, и потому, что…

Он вдруг замолчал и закончил за него Кленси:

— И еще потому, что не предупредил вас? Я хочу знать, что ты сделал бы в таком случае?

Джулио хмуро затянулся сигаретой, погасил ее, окурок спрятал в карман куртки.

— Вы меня хотите спровоцировать? — спросил он, буравя взглядом Кленси.

— Нет, я просто задаю вопрос.

— Вы хотите, чтобы я тоже стал подонком?

— Я хочу, чтобы ты кое-что понял, Джулио. Пойми, Ленни сбежал с тремя другими парнями, и они убили полицейского. Потом он хладнокровно разделался с Марсией — просто раздавил ее, и все. Так что когда его поймают, он обязательно сядет на электрический стул. И тем, кто ему помогал, тоже придется несладко. Это не яблоки с витрины воровать…

Невольно голос Кленси становился все более суровым, он пронизывал Джулио ледяным взглядом. Тот затравленно смотрел то на Кленси, то на Капровски, потом покачал головой.

— Понимаю, — сказал он, — вы меня за дурака держите. Выступаете дуэтом… — Он оттолкнул стул и встал. — Могу я уйти, или этот тип набьет мне морду?

— Можешь идти, только не забудь, что я сказал: Ленни Сервер сядет на электрический стул, а поможешь — станешь его сообщником. Ты бывал у Ленни в Синг-Синге, знаешь, что это такое. Думай!

— Согласен, лейтенант, — юное лицо стало суровым и задумчивым. — Обязательно подумаю. Даю слово. — Покосившись на Капровски, он шагнул к дверям. — И спасибо за сигарету, лейтенант!

Кленси удовлетворенно кивнул. Капровски улыбнулся.

— Снова мимо, лейтенант? А когда же мы займемся делом?

— Когда будем готовы, — хмуро отрезал Кленси. Помолчал, потом спросил:

— Я-то вырос в трущобах, Кап, а вы?

— Тоже, — удивленно ответил тот, — почему вы об этом спрашиваете?

— Неужели там было так плохо?..

— По-моему, — блеснул интуицией Капровски, — большая часть этой шпаны — трусы. Я же никогда не трусил, думаю, вы тоже. И если бы я пошел по кривой дорожке, мать мне голову оторвала бы.

— Может быть, и так. — Кленси, вздохнув, посмотрел на часы. — А который час, Кап? Мои стоят.

— Почти пять.

— И еще нет ничего от Стентона? Ладно, я пойду перекушу и отправлюсь спать, если получится. Но вначале… — он снял трубку. — Сержант, я ухожу домой. Когда увидите Стентона, попросите, чтобы он мне сразу позвонил.

Положив трубку, Кленси встал.

— Хотите, я вас подвезу?

— Я пойду с вами. В эту ночь я буду с вами до конца. — Капровски стукнул своим громадным кулаком. — Есть приказ капитана Вайса, лейтенант, а приказы надо выполнять. И не спорьте.

Кленси улыбнулся.

— Со вчерашнего вечера я обязан вам жизнью и теперь на все согласен. Даже сделаю вам подарок: вы ляжете на моей кровати, а я — на диване. Учитывая ваш рост, это вполне нормально.

Капровски улыбнулся.

— Я вам тоже сделаю подарок, лейтенант: на этот раз не буду спорить.

Глава 5 Среда, 20.50

Покачав головой, Капровски прислонился к двери ванной и осторожно постучал. Шум душа не прерывался. Подождав еще немного, постучал сильнее. Шум воды тут же смолк. Раздался раздраженный голос:

— Что там еще?

— Стентон звонит, лейтенант.

— Господи, ну попросите подождать немного, я же под душем. — Последовала пауза. — Ладно, я уже готов.

Лязгнула защелка, и в клубах пара появился Кленси, завернувшийся в полотенце. Быстро подошел к телефону.

— Алло?

— Говорит Стентон, лейтенант. Я только что вернулся.

— Ну и как? Что-нибудь нашли в Джерси?

— Этот городок гораздо больше, чем на карте. Что до матери Сервера, то ей солгать — раз плюнуть.

— Подождите болтать, — прервал Кленси. — Я в одном полотенце и уже замерз. Что же происходит?

— Старуха дала мне адрес мастерской в Джерси и фамилию хозяина, друга отца Ленни, который обещал ему работу. Но по этому адресу только модные лавки, парикмахерские, чайные — и ничего похожего на какой-то гараж. Никакого проката машин. Я подумал, что напутал с адресом и решил позвонить — ничего. В телефонной книге пусто. В справочнике по прокату машин — тоже. — Стентон помолчал. — Алло?

— Я вас слушаю, — отозвался Кленси. — И все еще мерзну. Давайте побыстрее.

— Ладно. Возвращаюсь я в Нью-Йорк, и старуха оказалась дома. Спрашиваю, что все это значит, а она даже не смутилась, не растерялась, а спокойно заявляет, что ошиблась. И дает мне новый адрес. У нее был такой спокойный вид, что я, как идиот, вместо того, чтобы позвонить по телефону, снова еду в Джерси. Но на этот раз вместо парикмахерских — лавки букинистов и ростовщиков и…

— Ближе к делу, — перебил Кленси. — Я хотел бы хоть немного поспать.

— Извините… Ну, на этот раз я вернулся в бешенстве. И на этот раз нахальная старуха мне дает адрес в Пассейке, называет имя, ничего общего с первым не имеющее. Она снова лжет, я уверяю вас, лейтенант.

— Может быть, — Кленси поправил сползающее полотенце. — Погодите… Старуха явно хотела своей ложью помочь Ленни с Марсией. Я видел одно его письмо к Марсии, он писал там, что мать нашла ему работу.

— Лейтенант, именно поэтому только я и сдержался, — согласился Стентон. — Если хотите знать, я считаю, что старуха эту чепуху рассказывает в основном для себя и сама же в нее верит. Ей так хочется, чтобы Ленни устроился на работу и жил спокойно, что она сама все это выдумала. И сама себе поверила.

— Да, — задумчиво протянул Кленси, — вполне возможно.

— Ну, а я считаю, так оно и есть.

Кленси попытался сосредоточиться, но кровать, на которой он сидел, была такая удобная, что хотелось прилечь, заснуть и забыть об этом деле до утра. Наконец он сказал:

— Вот что мы давно должны были проверить, была ли у Ленни машина до того, как он сел в тюрьму?

— Лейтенант, — заметил Стентон, — вы, наверное, слишком устали. Будь у Ленни машина, к чему бы угонять чужую? И у матери машины не было, я это точно знаю.

— Да, — согласился Кленси, — я и правда устал до смерти. Ладно, что вы собираетесь делать?

— Пойти домой и перемыть наконец всю посуду, накопившуюся без жены. Она завтра вернется, и если увидит тот бордель в кухне, мне не сносить головы. — Похоже было, Стентон и в самом деле так думает. — Лейтенант, если у вас для меня ничего нет…

— Нет, — согласился Кленси, — желаю вам получше и побыстрее вымыть посуду. До завтра!

— Ладно, лейтенант, спасибо, спокойной ночи!

Кленси медленно положил трубку. Его мучила одна мысль: ведь во время допроса он всегда задавал только нужные вопросы… может быть, он их и задавал, и услышал нужные ответы, но не придал им значения… Попытавшись вспомнить события минувшего дня, тут же отказался от этого: слишком он устал и сейчас бы это ничего не дало. Встал, направился в ванную.

— Стентон что-нибудь нашел? — спросил Капровски.

— Нет. Я снова иду под душ, а если позвонят…

И тут позвонили. Кленси с отвращением взглянул на аппарат.

— Возьмите трубку, я хоть что-нибудь надену.

Он быстро вернулся из ванной, затягивая на ходу пояс халата, и взял трубку, которую протянул Капровски, предупредив:

— Капитан Вайс.

— Алло, Сэм, — отозвался Кленси, садясь на кровать.

— Привет, Кленси. Мне сейчас позвонили…

— Где вы?

— Дома. Мне звонили со службы. По поводу Блаунта.

Вся усталость у Кленси прошла.

— Задержали?

— Нет. Пытались, но он удрал.

— Где? — Надо же, а ведь только что появилась надежда! — Это не ошибка?

— Нет, на самом деле был он.

— Но где?

— В Олбэни.

— Давно?

— Около часа назад. Они сначала позвонили в управление, потом в 52 участок, а потом ко мне. Но в любом случае…

— Он один был?

— Черт побери, Кленси, — тут даже слывший человеком весьма терпеливым капитан Вайс не выдержал. — Вот ирландец чертов! Вы мне хоть слово дадите сказать?

— Извините, Сэм, я вас слушаю.

— Надо же, он слушает! Премного благодарен! С вами мне труднее говорить, чем с женой. Ну да ладно. Как я все пытаюсь вам сказать, полицейские в Олбэни вспомнили, что Блаунт с ума сходит по своей жене и подумали, что он наверняка захочет с ней связаться. И они клянутся, что ни на секунду не спускали с нее глаз. Тем не менее, они ее как-то упустили. Блаунт виделся с женой, получил от нее деньги и скрылся.

— Вот так просто?

— Да, так просто.

— И вы говорите, за ней все время следили?

— Минимум двое.

— Что там, в Олбэни, происходит? Они что, ослепли или тронулись?

— Нет, просто Блаунт все проделал мастерски. Один полицейский наблюдал за входом в дом жены Блаунта, второй — следил сзади. Телефон ее прослушивался непрерывно. Сделано было все, как девушкой Сервера.

— Лучше не напоминайте, — кисло буркнул Кленси. — Ну, и как все произошло?

— Два часа назад к жене Блаунта пришла соседка. Они сели в кухне пить чай. Наш человек их очень хорошо видел в окно. А потом соседка ушла. Миссис Блаунт вымыла чашки, привела себя в порядок и вышла на улицу. Остановила такси, села в него. Полицейский поехал следом. Через два квартала та вышла, прогулялась пешком, остановила другое такси и вернулась домой.

— Не тяните, Сэм, у меня сердце заходится.

— У вас нет сердца, Кленси, раз вы так относитесь к Мери Келли…

— Сэм!

— Я ничего не сказал. Да вам и не скажи… Лучше я вернусь к Блаунту. Видимо, он предупредил жену через соседку и назначил ей свидание: он лежал на заднем сиденье в первом такси, и держал шофера на мушке. Тот немедленно заявил в полицию, только Блаунт покинул машину. Так шофер утверждает, что миссис Блаунт передала мужу деньги, половину которых тот вернул, сказав, что ему немного нужно. Когда жена вышла, Блаунт велел шоферу ехать к вокзалу.

— Блаунт говорил жене о своих планах?

— В такси — нет.

— А миссис Блаунт и соседку задержали?

— Нет. Наши коллеги решили, что случай может повториться и поставили на прослушивание телефон соседки.

— Теперь это ничего не даст.

У Кленси мелькнула какая-то мысль, но настолько неопределенная, что он никак не мог ее ухватить.

— Сэм, — спросил он, — когда Блаунта взяли после ограбления банка в Гленн Фоллс, все деньги были возвращены?

— Все до последнего цента. А почему вы спрашиваете?

— Не знаю. — Неясная мысль никак не давалась. — Я смутно что-то чувствую…

— И очень хорошо, — одобрил Вайс, — мне нравится, когда вы так говорите. Можете думать всю ночь, результаты доложите завтра.

— Попытаюсь, Сэм. Спасибо, что позвонили.

— Я рад возможности сказать вам пару слов. Спокойной ночи.

Кленси положил трубку, еще подумал, но, не придумав ничего интересного, пошел в гостиную. Капровски снял куртку и, сидя в кресле, листал журналы.

— Какие новости, лейтенант?

— В Олбэни видели Блаунта, но он скрылся.

Кленси закурил и тоже упал в кресло.

— Кап…

— Да?

— Что вам известно о Холли Уильямсе и Филе Маркусе?

— Уильямсом я совсем не занимался, но Маркуса помню хорошо. Особенно допросы про пожар. Никто ничего не понимал. И видел я его один только раз, когда его поймали. Но, лейтенант, вы должны помнить их лучше меня!

— Да помню я… Я не о том.

Неясная ускользавшая мысль совсем замучила его. Взяв сигарету, он стал сосредоточенно разглядывать свои босые ноги, рассеянно отгоняя дым.

— Я хочу сказать…

Опять зазвонил телефон.

— Черт, с этой адской машинкой всю ночь глаз не сомкнешь, — выругался Капровски.

Кленси с задумчивым видом вернулся в спальню и снял трубку.

— Алло? — рассеянно протянул он.

— Кленси? Этой Рой Кирквуд. Я…

Голос Кирквуда, нервный и пронзительный, Кленси узнал не сразу.

— Кто говорит?

— Рой Кирквуд.

— Что стряслось, Рой?

— Кленси, мне нужна ваша помощь.

— Ну, разумеется. Какая?

Надолго затянулось молчание, потом Кирквуд едва слышно произнес:

— Мне пять минут назад позвонили. Голос мужской, незнакомый. Глухой, который нельзя узнать. Должно быть, он прикрыл трубку…

— Что он сказал? — не выдержал Кленси. — Старайтесь повторить слово в слово.

Кирквуд зло рассмеялся.

— Ну, этого-то я не забуду. Он мне сказал: «Кирквуд, вы что, решили, что перехитрили нас, раз спрятались за полицейских? И думаете, вы в безопасности? Но я хочу вас предупредить, что с вашими детьми ведь тоже может случиться несчастье…» — Тут он хихикнул и бросил трубку.

— Сказав «Кирквуд», он подождал ответа?

— Нет.

— Был кто-то из моих людей при вас?

— Кенливен был.

— Дайте ему трубку.

— Подождите, Кленси, вначале меня послушайте. Вот я о чем прошу… Я хочу отослать жену с детьми к ее матери, в Кемден. Пожалуйста, пусть ваши люди их проводят.

— Ваших детей будут охранять, не беспокойтесь, Рой.

— Я не хочу, чтобы их охраняли, я просто не хочу, чтобы они оставались в этом безумном городе, пока не арестуют вашего сумасшедшего бандита! — Тут голос Кирквуда стал еще более пронзительным. — Я не хочу водить их в школу в бронежилетах, под конвоем полицейских. Они же дети… Вы меня понимаете?

— Послушайте, Рой…

— Не буду я вас слушать, Кленси! Вы лучше меня знаете, что вся эта затея с охраной — пустой звук. Если я вздумаю вдруг убрать президента Соединенных Штатов, то уберу, несмотря ни на какую охрану. Вам-то это известно! Прошу вас только об одном, Кленси. Вы можете дать команду, чтобы мою жену с детьми проводили до Кемдена?

— Конечно, могу, Рой. Только не нервничайте так. Вы можете отправлять своих детей куда угодно, их обязательно проводят. Только я посоветовал бы вам отправиться вместе с ними.

— Я? Что мне, делать больше нечего? — сказал тот с горечью. — Предвыборная кампания в разгаре, к тому же у меня есть револьвер и разрешение на него, так что пусть этот подонок только сунется! Да, я надеюсь, что он появится. Посмел моим детям угрожать!

— Да успокойтесь вы, Рой!

— Черт побери, — Кирквуд уже рычал, — послушайте, Кленси…

— Вы замолчите или нет, — взорвался Кленси, однако тут же взял себя в руки. — Простите, Рой. Теперь мне надо поговорить к Кенливеном.

После паузы в трубке послышался другой голос.

— Да, лейтенант, Кенливен слушает.

— Где были вы, когда звонили Кирквуду?

Этот вопрос как-то невольно сорвался с языка. Кенливен задумался.

— Ну, я-то был в туалете, когда вернулся, Кирквуд уже говорил по телефону и сделал мне знак не мешать. Он молча слушал, ничего не отвечая, потом положил трубку и тут же позвонил вам.

— Кто с вами там еще?

— Причард в машине перед домом, какой-то тип во дворе, я его не знаю, он не из наших.

— Можете подогнать машину и незаметно погрузить семью Кирквуда?

— Думаю, да, лейтенант.

— Хорошо. Пусть отвезут их к матери жены в Кемден, вам дадут точной адрес. Вы оставайтесь с ним. Заставьте выпить виски и не спускайте глаз. Понятно?

— Да, лейтенант.

Положив трубку, Кленси вернулся в гостиную. Капровски времени зря не терял: постелил простыни, достал одеяло и соорудил весьма приличную постель. Кленси сердито нахмурился.

— Вы что, решили изобразить материнскую заботу?

Капровски ухмыльнулся.

— Ну, если насчет матерей, то у моей, кто не умел стелить, тот и не спал. Кто там звонил, лейтенант?

— Да так, ерунда. Постель и правда кажется удобной. Сейчас я как залягу… А если что понадобится, ищите сами!

— Я обойдусь. Вот только дай-то Бог, чтоб чертов телефон больше не звонил. — Капровски погасил верхний свет и включил ночник. — Спокойной ночи, лейтенант.

— И вам спокойной ночи, — ответил Кленси. — Приятных сновидений!

Четверг, 6.45

Приятных сновидений…

Кленси что-то пробормотал и перевернулся на бок. Чуть приоткрыв глаза, взглянул в окно, где уже занимался рассвет, но сонный ум пока не воспринимал окружающего. Перед глазами все еще стояла туманная картина, и Кленси, не пытаясь отогнать ее, пустил свое воображение по воле волн.

На школьном дворе дети водили хоровод. Двое из них были в шлемах с опущенными забралами, скрывавшими лица. И рядом двое полицейских ходили по тому же кругу с такими же серьезными лицами. Никто ничему не удивлялся. И, как ни странно, Кленси тоже воспринимал это вполне нормально.

Почувствовав толчок в бок, он повернулся и увидел, как рядом на тротуаре рабочие в синих комбинезонах ставили телефонную будку. То, что к кабине не тянулись провода, Кленси казалось вполне нормальным.

И вот они поставили будку к ограде, один рабочий вошел внутрь и поднял трубку, чтобы проверить, как работает аппарат. И пораженный Кленси вдруг обнаружил у себя в руке телефонную трубку и уже говорил с рабочим в будке.

— Алло, Марсия?

— Да, — Кленси был уверен, что он и есть Марсия. — Кто говорит?

— Стой, ничего не спрашивай. Молчи и слушай. У меня поручение к тебе от старого твоего друга. Он хочет тебя видеть, и сейчас же!

— Где? — Кленси был заинтригован.

— Я же велел тебе молчать, черт подери! Он хочет тебя видеть там, где вы встретились впервые…

— Но… — начал Кленси.

Взглянув на кабину, он с удивлением обнаружил, что рабочий уже уступил место какой-то отчаянно жестикулирующей старухе. Должно быть, та говорила с кем-то другим — в трубке у Кленси стояла тишина.

Услышав звук гудка, он обернулся, отметив про себя, что телефон тоже исчез: теперь он вел машину, держа руль левой рукой. В зеркале виден был пассажир, сидящий сзади. Забыв, что он ведет машину, Кленси поспешно наклонился вперед и быстро сказал в трубку:

— Здесь Блаунт, — он сам не знал, к кому на этот раз обращается. — Он сошел с ума и бросает в окно деньги… Я сообщу, когда они кончатся. Звоните мне…

Он протянул руку, чтобы положить трубку, и не нашел аппарата, но это не имело значения, потому что телефон снова зазвонил. Пришлось опять поднести трубку к уху.

— Алло, алло?

Тишина. Он потряс трубку.

— Алло?

Перевернувшись, Кленси туманным взглядом нашел будильник, стоявший на тумбочке.

— Вот черт, — подумал он, — еще бы пять минут, и я бы понял смысл проклятого сна!

Глава 6 Четверг, 7.25

Из ванной Кленси вышел если и не проснувшимся, то уж во всяком случае тщательно выбритым. Капровски уже нашел в холодильнике апельсиновый сок, на спиртовке весело булькал кофе, вкусно пахли гренки. Сам сержант погрузился в чтение газеты. Кленси взглянул на него с восхищением.

— Кап, из вас выйдет идеальная жена.

Капровски улыбнулся.

— Не хуже Мери Келли, лейтенант? — Он показал газету. — Тут так расписана вчерашняя афера Блаунта… Да, все же удобная штука такси, да, лейтенант?

— Это уж точно, — мрачно буркнул Кленси. — Подумать только, эти идиоты полицейские…

Капровски возмущенно фыркнул.

— Откуда же им было знать? — Его вдруг осенило. — Вам не по себе, лейтенант?! Не выспались на этом диванчике?

— Вам что, доплачивают за сведения, кто как спал? — Кленси покачал головой. — Спал-то я хорошо, но вот перед тем, как проснуться, привиделась какая-то чушь… — Он сел за стол и взял стакан с соком. Отпил, потом остановился и отставил стакан. Хмуро взглянул на него, явно не видя. — Вот я себя спрашиваю…

Вскочил, оттолкнув стул, снял телефонную трубку и набрал знакомый номер. Телефон заливался, Кленси терпеливо ждал. Наконец в трубке послышался сонный голос.

— Господи, ну кто там в такую рань? — И после паузы уже возмущенно. — Черт побери, кто это?

— Проснись, Порки, — спокойно сказал Кленси. — Нам нужно встретиться.

— А, это вы! — Кленси представил себе Порки в шелковой пижаме, испепеляющего взглядом аппарат. — То-то я слышу знакомый голос! Судя по всему, вы сами отлично выспались. И забываете, что мне не платят таких денег, как вам, даже если будят посреди ночи!

— Жду через двадцать минут!

— Через двадцать минут? — Казалось, Порки потерял дар речи. — Вы представляете, во сколько я лег спать этой ночью? Точнее, этим утром?

— А мне плевать на это, — искренне сообщил Кленси. — Нам нужно встретиться, и немедленно. Условия нашего уговора ты знаешь, у них есть свои преимущества и недостатки.

— Ну, ладно, ладно! — Порки протяжно зевнул. — Возможно, я когда-нибудь обнаружу в этом пресловутом договоре и преимущества. — Он помолчал. — Но я по крайней мере сам выберу место. Соседнее бистро меня вполне устроит, тогда после встречи я хоть смогу вернуться домой и еще поспать.

— Так где тогда?

— «Анджело-бар», идет? Это в ста метрах от моего дома. Открыто круглосуточно.

— Знаю. Через двадцать минут буду.

— Вы очень добры, — сказал Порки, снова сладко зевнув. — Надеюсь, вы меня извините, если я буду небрит?

— Извиню.

Кленси вернулся в кухню. Голова его посветлела, и он почувствовал заряд оптимизма. Почему-то казалось, что он продвинулся вперед и вот-вот сформулирует ту неясную мысль, что бродила в голове со вчерашнего дня.

Хлопнул по газете Капровского.

— Пошли!

Тот ошарашенно уставился на него.

— Куда? Вы же даже не поели! Я сейчас сварю яйца!

— Варите себе, а я пошел. Только вымойте потом посуду.

Торопливо встав, Капровски погасил огонь под кофейником и уныло поплелся следом.

— Вы прекрасно знаете, лейтенант, что я не могу оставить вас одного.

— Тогда пошли, — Кленси надел пальто и шляпу. — Ждите меня в машине. Хватит с меня стрельбы.

— Капитан Вайс…

Кленси, уже не слушая, вышел на площадку и вызвал лифт.

Четверг, 8.05

Из бара дохнуло запахом пива, и Кленси пожалел, что не позавтракал. Бармен с жалостью взглянул на него, как всегда смотрят бармены на таких вот несчастных, забредающих спозаранку.

— Черный кофе, — Кленси наплевать было на его взгляды, — и томатный сок, если он у вас есть.

Он прошел мимо стойки, не замедляя шага и не проверяя, понял ли его бармен. В нише в глубине бара его уже ждал за чашкой кофе Порки. Не снимая пальто, Кленси опустился на стул.

— Здравствуй, Порки.

Тот ответил любезно, но сонно:

— Здравствуйте.

Порки никогда бы не взяли в кино на роль осведомителя. Скорее, на роль молодого банкира с хорошим будущим.

Нет, Френк Порки вовсе не походил на типичного полицейского агента, чем весьма гордился. Он вполне был удовлетворен своей жизнью. Парень добрый и общительный, он держал скромную переплетную мастерскую. А работа полицейским агентом помогала подрабатывать, вести вполне приличную жизнь и видеться время от времени с Кленси, которому он симпатизировал.

Они ждали, пока бармен принесет заказ Кленси. Порки наконец встряхнулся и отпил глоток кофе, улыбнувшись бармену. Даже то, что его вытащили из постели в столь неподходящее время, не испортило ему настроения. Одет он был столь же тщательно, как всегда, только что небрит, как и предупреждал.

— Мне всегда приятно с вами поговорить, — начал Порки, когда они остались одни, — но если я правильно угадал, о чем вы собираетесь спросить, то вы даром лишитесь денег, а я — сна.

— Такова жизнь, — философски заметил Кленси.

Томатный сок он нашел вкусным, и это подняло ему настроение.

— И ты догадываешься, о чем я хочу тебя спросить?

— О Ленни Сервере, — спокойно ответил Порки, — Я уже слышал, что дело это поручили вам, инспектор Клейтон. Но у меня плохая новость: я абсолютно ничего не знаю.

— А о втором — о Блаунте?

Порки пожал плечами.

— О Блаунте я знаю еще меньше. Услышал только вчера по телевидению. — Он вздохнул. — Это уж очень плохо — быть в курсе только на расстоянии.

— Тут я с тобой согласен, — Кленси ухмыльнулся. — Ну, а теперь могу я задать тебе вопрос, из-за которого и поднял тебя с постели?

— Конечно.

— Что знаешь ты о Холли Уильямсе и Филе Маркусе?

Лишь широко раскрытые глаза Порки выдали его удивление.

— Пожалуй, меньше вас. А что бы вам хотелось?

Кленси помешал ложечкой кофе, отпил и отодвинул чашку.

— Видишь, в чем дело… Ведь перед тем, как Маркуса посадили, он успел совершить несколько поджогов, и не думаю, что только из любви к искусству. Наверняка на этом сделал кругленькую сумму. Меня интересует, были ли у него перед арестом деньги и кто их сохранил. И то же самое о Холли Уильямсе. Меня это очень интересует. Брат Уильямса навещал его в тюрьме, возможно, это он хранит деньги. Но я хотел бы знать наверняка, и заодно — где он их прячет. Найди мне эти деньги!

— Вы можете заполучить их официально.

— Знаю, — ответил Кленси, — но это слишком долго, и вряд ли выйдет так мастерски, как у тебя.

Порки, приняв комплимент без ложной скромности, допил свой кофе и утер платком губы.

— Видите ли, — задумчиво протянул он, — мне нравится ваш холодный ясный ум. Похоже, я понимаю, чего вы хотите. Сейчас я не могу вам ответить, но постараюсь разузнать все как можно тщательнее.

— Ладно, — согласился Кленси. — Когда?

— Скажем, сегодня во второй половине дня.

— Прекрасно! Где мне тебя искать? Или ты сам дашь знать?

— Сам.

— Идет, — Кленси поднялся и они направились к выходу.

— И вот что: если что-то услышишь о Ленни Сервере, мне это тоже пригодится.

— Да, но я сомневаюсь…

— Ладно, мы друг друга понимаем, — Кленси собрался достать бумажник, но Порки небрежным жестом остановил его.

— Это не к спеху, — и улыбнулся. — Я даже заплачу за ваш кофе.

— Спасибо, — поблагодарил Кленси, — такой можно пить только при тебе.

И ушел.

Четверг, 8.45

Стентон, ждавший Кленси в его кабинете, подвинулся, давая пройти, и отложил газету.

— Доброе утро, лейтенант. Ну и номер отколол вчера Блаунт!

— Да уж, — согласился Кленси.

Он повесил плащ, убрал шляпу и поморщился, как от зубной боли, увидев на столе кучу донесений.

— Какая программа на сегодня, лейтенант? — поинтересовался Стентон.

Кленси задумался.

— Вы, Стен, замените Капровски, он занимался бывшей бандой Ленни. Но со вчерашнего дня он получил спецзадание от капитана Вайса — следить, чтобы меня не ухлопал Сервер, а мне бы не хотелось, чтобы капитан счел, что я пренебрегаю его распоряжениями. — Тут он внезапно улыбнулся. — Но я не жалуюсь. Когда все кончится, придется попросить начальство командировать Капа в мое распоряжение в качестве няньки!

— Согласен, лейтенант, — Стентон был заинтригован. — А что мне с ними делать? С бандой, я имею в виду?

Кленси, склонившись над столом, вновь стал серьезным.

— Наверно, Ленни где-то бросил машину, сделав свое дело. Не похоже, что ребята из банды помогли ему ее достать, но могут знать, куда он ее спрятал. Могло, конечно, быть и по-другому, честно говоря, тут я ни черта не знаю. Но самое важное, вдруг они знают, где он эти два дня прячется. — Кленси похлопал по стопке донесений. — Все телефоны звонивших матери Ленни установлены, в участках предупреждены и сделают, что надо. Осталась только банда, другой возможности я просто не вижу. Должен же он выйти на связь… Возможно, это просто потеря времени, но если у вас есть другие идеи, я их готов послушать.

— Как вы считаете, где мне искать банду?

— Кап вам расскажет. Только вы поговорите с ним в соседней комнате, у меня срочное дело.

— Будет сделано, лейтенант.

— И, Стен, звоните периодически, чтобы мне не приходилось вас искать.

Стентон кивнул, и оба вышли из комнаты.

Кленси закурил и занялся бумагами. Время шло, стопка донесений таяла, но результат был все тот же — ничего!

Вздохнув, Кленси взялся за карандаш и блокнот. Но не успел написать и двух слов, как зазвонил телефон.

— Лейтенант, — сказал дежурный, — с вами хочет поговорить инспектор Клейтон.

Кленси устроился в кресле поудобнее.

— Алло, Кленси, вы вчера ездили в Синг-Синг? — услышал он знакомый голос инспектора.

— Да, хотел кое-что узнать о беглецах, надеялся нащупать след Сервера. Но все впустую.

— Директор разве не сказал вам, что среди охранников нашелся предатель?

— Он намекнул. Но не сказал впрямую, видимо, не хотел лишних вопросов. В конце концов, инспектор, организация дел у них меня не касается, я ему так и сказал. Своих дел хватает. Мне нужно было только узнать, как эти четверо смогли сбежать, а как в дальнейшем избежать подобного — не наше дело.

— Знаю, — прервал Клейтон, — я только что беседовал с директором. Он сам мне позвонил. Вчера один охранник не явился на дежурство, именно тот, кого подозревал директор… кому он дал возможность…

Кленси отбросил карандаш и даже вскочил.

— Он дал ему… Какую возможность? Мне что теперь, ловить не двоих, а троих?

— Нет, Кленси, — голос инспектора стал совершенно бесцветным. — Ловить не нужно, его уже нашли. Еще до того, как мы узнали о его исчезновении.

Кленси все понял.

— Где?

— В Гудзоне. Его несло течением в районе Восьмидесятой стрит. Но, разумеется, столкнуть в воду могли где угодно. В теле две пули. Коллеги из Манхеттен-Вест занимаются, но пока ничего не нашли.

Кленси молчал. Он думал. Инспектор заговорил снова.

— Это совпадает с вашими данными, Кленси?

Тот мрачно покачал головой.

— Не знаю. Как долго он пробыл в воде?

— По мнению врача, два дня. Возможно, доктор Фримен что-то уточнит позднее, но вы же знаете, когда труп так долго остается в воде…

— Да! — Вдруг Кленси осенило. — Инспектор, при нем были деньги?

— Не знаю, но могу выяснить. Подождите.

Кленси ждал. Гибель охранника связала некоторые звенья цепи, но не продвинула решение проблемы в целом.

Клейтон заговорил снова.

— В кармане у него было всего четыре доллара шестнадцать центов. И ничего другого, по крайней мере ничего интересного. У вас какая-то идея, Кленси?

— Мне трудно объяснить, — протянул Кленси. — Сегодня утром мне вдруг приснилось, что я в такси с Блаунтом и тот бросает в окно деньги. Картина эта долго не выходила у меня из головы, и потом я понял… — Но помолчал, пытаясь сформулировать мысль поточнее. Инспектор Клейтон, хорошо его знавший, терпеливо ждал. — Ну вот, примерно так: побег стоит немалых денег. Ни у кого из четверых беглецов богатого дядюшки не было. Это бедняки — одиночки без связей. Тогда встает вопрос: кто же финансировал их побег? Надо ведь было подкупить охранника, нанять машину, достать оружие, еду и все такое… не говоря уже об одежде, спрятанной в грузовике. Все это стоит денег, но кто их дал? У Сервера нет ни гроша, и у его семьи и подруги тоже. Вчерашняя авантюра в Олбэни доказывает, что и Блаунт был на мели. Остались Уильямс и Маркус…

— Считаете, нужно заняться ими? — спросил Клейтон.

— И немедленно. Результаты мне нужны еще сегодня, без этого мы ни на шаг не сдвинемся с места.

— Знаете, Кленси, — заметил инспектор Клейтон, — охранник мог ничего и не получить. Пообещав деньги, в него могли вместо оплаты всадить пару пуль — и убить сразу двух зайцев: сэкономить и убрать лишнего свидетеля.

— Может быть, — согласился Кленси, — но остается вопрос, кто заплатил за все остальное. И я не представляю охранника, который не потребовал бы платы вперед. Ведь он-то шел на риск и знал, с кем имеет дело.

Клейтон вздохнул.

— Согласен. Будем надеяться, что сведения об Уильямсе и Маркусе что-то дадут. Только не забывайте, что сам побег нас не касается. Наше дело — поймать Сервера, пока он еще кого-нибудь не убил.

Кленси едва сдержался, хотя и знал — инспектору прекрасно известны его проблемы.

— Мы постараемся, инспектор.

— Я полностью вам доверяю, Кленси. Только держите меня в курсе.

— Хорошо.

Положив трубку, Кленси вновь взял карандаш и занялся рапортом. Он уже справился с вступлением, когда телефон зазвонил снова.

— Интересуетесь лошадьми, лейтенант? — поинтересовался дежурный.

— Что? Я? Лошадьми? — рявкнул в трубку Кленси. — С какой стати?

— Да я-то так не думаю, — растерялся сержант, — но тот тип утверждал, что вы будете вне себя, если я не передам его поручение…

— Какое поручение?

— Я записал, хотя, по-моему, это просто бессмыслица. Вот: «Томатный сок и черный кофе бегут на юг. Анджело принесет сто из ста и опустит вам прямо в окошечко».

Кленси ухмыльнулся. В использовании кода никакой нужды не было, но Порки всегда требовал, чтобы его донесения не шли через дежурного, поэтому шутки ради пользовался им.

— Это вам о чем-нибудь говорит, лейтенант? — поколебавшись, отважился спросить сержант.

— Абсолютный бред, — твердо заявил Кленси. — Не иначе псих какой-то.

Положив трубку, он взглянул на часы и встал. Незаконченный рапорт остался посреди стола. Перевернув страницу, Кленси надел плащ и вышел из кабинета. Из соседней двери тут же выскочил Капровски.

— Не так быстро, лейтенант, подождите меня! Ведь по приказу капитана я вас должен сопровождать!

— Я только завтракать, — сказал Кленси и улыбнулся. — Да ладно, пошли! Вы сядете за руль.

Выйдя из участка, они сели в машину Кленси.

— Куда поедем? — спросил Капровски.

— В «Анджело-бар», где были сегодня утром. Потом поедим. — И он в упор взглянул на Капровски. — Вы будете ждать меня в машине, ясно? И не спорьте!

— Да я и не собирался спорить, — обиделся тот.

Четверг, полдень.

У «Анджело-бара» они поставили машину туда же, где утром, тот же пивной дух встретил Кленси при входе. Поверх голов толпившихся у стойки он коротко бросил бармену: — Пива!

Порки сидел в нише над большой порцией виски с водой. Кленси он встретил улыбкой.

— Привет! Вот и пришло время выпить. Терпеть не могу пить до полудня. Случается иногда, но противно. А вам что заказать, опять томатный сок?

Бармен поставил на стол бутылку пива и вернулся за стойку.

— Пиво? — удивился Порки. — В рабочее время? Вы меня удивляете!

— Да ничего, я что-нибудь пожую. — Кленси наполнил стакан и медленно стал пить. — Ты все узнал? И так быстро?

— Я все узнал уже через пятнадцать минут после того, как мы расстались, — гордо заявил Порки. — Решил прощупать кое-что перед тем, как лечь спать. И оказалось, сведения просто валяются под ногами, оставалось только нагнуться и поднять.

— Так что же ты не позвонил мне сразу?

— Во-первых, я хотел спать. Во-вторых, в том виде это вам не годилось. И в-третьих, когда все делается слишком быстро, работу вы не цените. Заметьте, — честно признал он, — на этот раз все шло так быстро, что неудобно было заикаться о гонораре.

— Никто его тебе не навязывает, — заметил Кленси, снова взяв стакан.

— Так вот, они оба были на мели. Маркус — тот вообще умел деньги только тратить. Сегодня утром я узнал, что перед тем, как бежать, он должен был Большому Бенни две тысячи. И сомневаюсь, что когда-нибудь он возвратил бы этот долг. Хорошо еще, что должен был он Большому Бенни, а не мне!

Кленси покачал головой.

— Так, а Холли Уильямс?

— Он был таким же нищим. Нет, у него по крайней мере не было долгов. Работал он до ареста шофером грузовика, но совсем недолго, потому что со всеми ссорился. А брат его оплатил ему адвоката, а теперь платит за похороны. Так что и семья Уильямсов в золоте не купается.

Кленси не скрывал разочарования. Допив пиво, поставил стакан и утер губы.

— Да, все впустую, — протянул он.

Пристально глядя на Кленси, Порки лукаво улыбнулся.

— Но вы еще не знаете самого главного: кто дал денег на организацию побега. Я прав?

— Ты очень умен, Порки.

— Никогда в этом не сомневался.

— Ты прав, я многое бы дал, чтобы узнать, кто финансировал их и зачем. У тебя есть идеи?

— Пока нет. Но при моих делах многое слышишь.

— Тогда слушай получше, — сказал Кленси. — Вот так и сколачивают состояния, — он положил на стол деньги и встал. — За мое пиво заплатишь из этих.

— С удовольствием, — ухмыльнулся Порки. — И никому не скажу.

Кивнув на прощание, Кленси вышел из бара, подозвал машину и уехал. По-прежнему он не узнал, кто же дал деньги, по-прежнему стоял на мертвой точке. Но кто-то ведь дал деньги, чтобы Сервер мог скрываться, и даже изменить внешность настолько, что полиция, снабженная его фотографиями, не обнаружила никаких следов… И тут Кленси заметил — Капровски что-то говорит.

— Что-что?

— Я спрашиваю, где мы будем завтракать? — Капровски обогнал машину, шедшую впереди. — Как насчет нового греческого ресторана рядом с участком?

— Вы должны охранять мою жизнь, — холодно заметил Кленси, — а не подвергать ее опасности.

Четверг, 15.30

Звонил Стентон.

— Докладываю, как вы велели, лейтенант. Я говорил почти со всеми членами банды, но все впустую.

— Где вы находитесь? — спросил Кленси.

— Ну, если честно… — Стентон явно был смущен, — то я чиню им мотоцикл. Можно, конечно, было бы послать их к черту, но раз они стоят вокруг и смотрят, может быть, после этого кто что и скажет… Во всяком случае, их мотоцикл не безнадежен…

— Ладно, — начал Кленси, но тут его вдруг перебил дежурный:

— Лейтенант, срочно на выезд! Дворец юстиции, четвертый этаж! Скорее! Сервер взорвал судью Кейла!

— Стентон, вы слышали? — крикнул Кленси.

— Господи, да слышал же, лейтенант!

— Оставайтесь там. Постарайтесь узнать, не мог ли кто-то из парней достать на стройке динамит. И обязательно дайте мне знать, когда закончите.

Бросив трубку, Кленси на ходу схватил плащ и выбежал из кабинета.

— Поехали, Кап.

Глава 7 Четверг, 15.45

На четвертом этаже Дворца юстиции двое полицейских едва удерживали возбужденную толпу, сгрудившуюся в узком коридоре от зала заседаний к судейским кабинетам. Служащие суда перемешались с посетителями, репортерами и фотографами, старавшимися пробиться к тяжелой дубовой двери. Но оцепление пока держалось. В воздухе витал слабый запах гари.

Кленси с Капровски с трудом пробили путь сквозь мятущуюся толпу. Один из журналистов, узнав его, схватил за руку.

— Лейтенант, ради Бога, пусть выйдет Ландберг или кто еще, нам через полчаса сдавать материалы в печать…

Едва Кленси освободил руку, как тут же подскочил другой.

— Лейтенант, я…

Кленси скрипнул зубами и, обернувшись, рявкнул:

— Кап!

Тот поднажал, расчистив проход до самой двери. Блеснули вспышки фотографов, но без толку.

Как только приоткрылась дверь, Кленси проскользнул внутрь и захлопнул ее за собой, оставив снаружи Капровски. Один из фотографов попытался воспользоваться моментом, чтобы снять вид комнаты, но громоздкая фигура Капровски решительно перекрыла проем. Ругнувшись, фотограф опустил аппарат.

В судейском кабинете работали четверо. Один фотографировал комнату с различных точек, другой работал с порошком, снимая отпечатки пальцев, остальные осторожно собирали усыпавшие ковер осколки.

Один из них был лейтенант Вилли Ландберг из бригады пиротехников. При звуке открываемой двери он поднял голову, взглянув на Кленси.

— Привет, — дружески поздоровался он. — Сейчас я буду к вашим услугам.

Кленси огляделся.

Комната сильно пострадала. На подоконнике — осколки стекол, рамы вылетели во двор, кресло разбилось о стену. Книги беспорядочно высыпались на пол. Огромный письменный стол из красного дерева выглядел так, словно по нему пришелся удар громадным топором. Нечто искореженное и покрытое простыней лежало у книжного шкафа. Из-под простыни торчала нога в лаковом ботинке. Несмотря на выбитые окна, в комнате стоял пронзительно-едкий запах.

Дверь, ведущая в гардеробную, болталась на одной петле, вторая — в ванную — осталась цела.

Лейтенант Ландберг выпрямился, сложил на угол стола собранные осколки и повернулся к Кленси.

— Да, неприятность, — спокойно произнес он.

Кленси кивнул на труп.

— Кто его накрыл?

— Врач, он только что ушел. Констатировал смерть — и только. Заключение несколько задержится… да это и не к спеху.

— Секретаря не было?

— Была в другой комнате. Повезло.

— Когда это случилось?

Ландберг ткнул пальцем в стенные часы: стекло было разбито, стрелки остановились на 3 часах 12 минутах.

— Вам ваши люди не сказали?

— А где они?

— Ждут в зале заседаний. — Ландберг потер подбородок. — Такие вот дела.

Повисла тяжелая пауза.

— Пойду успокою охотников за сенсациями.

Он вышел из комнаты, забыв закрыть дверь. Снаружи шум возрос, потом вдруг стих, когда заговорил Ландберг.

— Произошел несчастный случай, — послышался его спокойный голос. — Судья Кейл мертв. Когда станут известны подробности, прессу оповестят в обычном порядке. Пока это все.

Сквозь щель в двери Кленси заметил, как засверкали фотовспышки; со всех сторон посыпались вопросы.

— Что было причиной несчастного случая, лейтенант? Что взорвалось? Бомба? Что все-таки произошло?

— Лейтенант, смотрите сюда, эй, лейтенант!

— Это убийство?

— Еще одно?

Ландберг повысил голос, перекрывая этот гвалт.

— Пока это все, что я вам могу сообщить. Как только будут новости, вас поставят в известность.

Вернувшись в комнату, он плотно прикрыл за собой дверь.

— Такие вот дела, — повторил он, снова потерев подбородок.

— Но вы имеете представление, что здесь произошло?

— По-моему, здесь подстроили ловушку.

Лейтенант подошел к столу. В этот момент один из ассистентов положил туда еще горсть осколков. Концом карандаша Ландберг отделил маленький обрывок кожи с неровными краями.

— Тот, кто это сделал, знал свое дело в совершенстве. Воспользовался обыкновенной книгой в кожаном переплете, где сделал вырез для взрывчатки. Потом положил ее на стол или на пачку бумаг. Старик Кейл был очень педантичен, наверно, машинально взял книгу, чтобы поставить на место. — Ландберг задумался. — Возможно, был и часовой механизм, но вряд ли. Ведь неизвестно, когда судья мог вернуться с заседания. — Он пожал плечами. — Если удастся собрать побольше осколков, тогда в лаборатории попробуем разобраться подробнее.

— А где в это время были мои люди?

— Уж лучше спросите у них.

— Тут уже можете рассчитывать на меня, — ледяным тоном заявил Кленси. — Я ничего не упущу.

— Не сомневаюсь. — Ландберг нагнулся к ассистенту. — Ты вылезаешь, Джим?

Из-под стола появилось багровое от натуги лицо.

— Лейтенант, этот подрывник в несколько раз превысил потребное количество взрывчатки. Вряд ли найдутся осколки, по которым удастся что-то определить. Все равно что взорвать атомной бомбой бутылку от кока-колы…

— Все равно продолжайте искать, — сказал Ландберг.

— Может быть, при вскрытии найдут что-то поинтереснее, — предположил Джимми, косясь на труп, покрытый простыней.

— Может быть, — согласился Ландберг.

Кленси огляделся.

— Как вы думаете, не могли все-таки бомбу бросить снаружи, когда судья был в кабинете? Это хоть дало бы нам время, когда тут был преступник.

Ландберг покачал головой.

— Ваши-то люди дежурили и снаружи, так что они не могли этого не заметить. Нет, эта штука поджидала судью здесь. А подложить ее могли когда угодно.

Джимми с трудом разогнулся, положил свои последние находки на стол и стал отряхивать брюки. Фотограф начал снимать собранные обломки. Дактилоскопист занялся библиотекой.

— Знаете, что это мне напоминает? — вдруг спросил Джимми. — Ту знаменитую серию пожаров. Тот же метод. Только здесь дело с убийством, а не пожар.

— О каких пожарах речь? — сразу включился Кленси.

— А вы не помните серию пожаров несколько лет назад? — спросил Ландберг. — Тогда нас поразило, что преступник всегда использовал взрывчатку, чтобы уничтожить следы поджога. И то же в книгах, с которыми можно было хоть по улице гулять, не вызывая подозрений. А раз однажды фокус удался, его используют и впредь.

— Вы говорите о Маркусе? — осенило Кленси.

— Вот именно! — Джимми щелкнул пальцами. — Фил Маркус! Он же… — он замолчал, глядя на Кленси.

— Да, совершенно верно, — подтвердил тот. — Один из четверых беглецов из Синг-Синга. Только он сейчас в тюремном госпитале. Вот Блаунт — тот явно умел пользоваться динамитом, и он приятель Маркуса…

Кленси вздохнул.

— Ладно, я пошел к своим. Если найдете что-нибудь, дайте мне знать, хорошо?

Ландберг кивнул, и Кленси направился к двери, но вдруг остановился, пораженный каким-то неясным предчувствием, стараясь вспомнить, что говорил ему судья в своей роскошной квартире. И никак не мог, что его ужасно раздражало. Ламберг с Джимми, заметив его насупленную мину, молча ждали. Вдруг вспомнив, Кленси щелкнул пальцами.

— Вы осмотрели документы в кабинете?

— Нет, ждем пока снимут отпечатки пальцев.

— Потом посмотрите, не попадется ли вам текст его сегодняшней речи на радио.

— Хорошо, — озадаченно протянул лейтенант. — И заодно я спрошу секретаря, кто его речь печатал. Буду держать вас в курсе дела.

Кленси поблагодарил. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше, не понимая, почему.

Толпа в коридоре поредела, остались только журналисты и фотографы. Капровски при виде Кленси направился к нему.

— Вы, Кап…

Тут он услышал цокот каблучков и увидел Джейн Уэлс. Она бежала, расталкивая толпу, и судорожно ухватила руку Кленси. Глаза ее были полны ужаса.

— Лейтенант, это кабинет моего отца…

Кленси вежливо обнял ее за плечи.

— Произошел несчастный случай, — сказал он.

Журналисты накинулись на новую добычу.

— Миссис Уэлс, вы не могли бы нам сказать…

— Миссис Уэлс? Дочь судьи? А? Миссис…

— Взгляните, пожалуйста, сюда, миссис Уэлс!

— Ваш отец воспринимал всерьез угрозы Сервера?

— Он ничего не говорил вам об этом?

— Сюда смотрите, миссис Уэлс!

Крики неслись со всех сторон. Джейн Уэлс вырвалась и едва не проскочила мимо полицейских, стороживших дверь. Лицо ее было искажено от боли, глаза расширены от ужаса.

Кленси догнал ее, остановил и процедил сквозь зубы:

— Кап, избавьте нас от этих стервятников!

Капровски повысил голос:

— Первому, кто начнет фотографировать, я разобью аппарат об его поганую голову! А ну-ка, разойдитесь, дайте дорогу! Освободите коридор!

Джейн Уэлс подняла глаза на Кленси, умоляюще прошептав:

— Я хочу видеть его.

— Сейчас нельзя, — мягко возразил Кленси. — Пойдемте куда-нибудь, вам нужно присесть.

Не видя ничего, она повернулась, сделала несколько шагов и рухнула. Кленси успел подхватить ее на лету. Взяв молодую женщину из его рук, Капровски без усилий пронес ее сквозь сразу стихшую толпу репортеров, уставившихся на них во все глаза.

Свернув в соседний коридор, Кленси пнул первую попавшуюся дверь. Там оказалась секретарша, вскочившая в полном недоумении.

— Свободная комната есть? — рявкнул Кленси.

— Есть, — прошептала девушка, стараясь держаться подальше, — но…

Кленси распахнул указанную дверь и закрыл ее за Капровски, который осторожно уложил свою ношу на диван.

— Воды, — бросил Кленси.

Через мгновение Кленси вернулся с бумажным стаканчиком. Кленси, приподняв голову молодой женщины, поднес стакан к губам, Капровски смочил ей лоб.

Джейн Уэлс чуть застонала, отпила глоток и открыла глаза.

— Я… Мне стало плохо.

Она взглянула на Кленси. Тут к ней совсем вернулось сознание, глаза снова расширились от ужаса. Она попыталась встать.

— Осторожнее, — остановил ее Кленси. — Попейте еще воды и полежите немного.

Она послушалась. Потом, опираясь на Кленси, приподнялась, спустила ноги на пол и замерла с поникшей головой.

— Что же случилось, лейтенант? — спросила она задыхаясь.

— Несчастье…

— Отец мертв, да?

— Да.

Она судорожно втянула воздух. Отдав стаканчик Капровски, Кленси протянул Джейн пачку сигарет, но та покачала головой. Потом повернулась к нему.

— Его убил Сервер?

— Не знаю, — Кленси старался говорить как можно искреннее. — Но мы обязательно найдем убийцу, кем бы он ни был.

— Моему бедному отцу это не поможет.

Выпрямившись, Джейн Уэлс машинально стряхнула с платья капли воды. Видно было, как напрягает она все силы, чтобы держать себя в руках.

— Как это случилось?

— Не время говорить об этом, — сказал Кленси. — Когда вы будете себя лучше чувствовать, вам все расскажут.

Он посмотрел на часы. Жест его что-то напомнил женщине, та вздрогнула.

— Джон… Муж должен был приехать за нами. Мы собирались на выставку Фрайгофта на 57 Стрит. Отец хотел купить…

Она зажмурилась, стараясь отогнать картину несостоявшейся прогулки втроем среди картин.

Кленси вытер пот со лба. Хотел бы он сейчас оказаться подальше отсюда, подальше от этого ужаса. Как можно дальше…

— Успокойтесь, он скоро придет. Все обойдется.

— Но он не знает…

— Я предупрежу. — Он повернулся к Капровски. — Подождите Уэлса у лифта и проводите сюда.

— Да, лейтенант, — Капровски замялся. — А как я его узнаю?

— Ему лет тридцать, он с усами и примерно вашего роста, — Кленси усмехнулся. — Если увидите с десяток подходящих людей, спросите имя или возьмите отпечатки пальцев.

Кивнув, Капровски вышел. Он терпеть не мог, когда Кленси выходил из себя.

Тот повернулся к Джейн.

— Как вы себя чувствуете?

— Как полная идиотка. Должна ведь четко понимать, что происходит, но не понимаю ни черта. Голова не работает.

— Успокойтесь, — Кленси опять вытер лоб. Вдруг ему в голову пришла мысль, заставившая спросить:

— У вас есть текст речи, которую ваш отец собирался произнести сегодня вечером по радио?

Джейн отрицательно качнула головой.

— Он никогда заранее не писал речей, пользовался короткими тезисами. Говорил, что ему трудно смотреть каждый раз в записи, особенно если речь длинная.

И на ее глазах вновь показались слезы. Как ни кусала губу, не выдержала и разрыдалась. Кленси в душе обругал себя.

— Я очень сожалею…

Джейн понемногу успокоилась, а тут появился и Джон Уэлс в сопровождении Капровски. Не глядя на Кленси, он склонился к жене, взяв ее руки в свои. Та бросилась в его объятия.

— Моя дорогая…

Капровски повернулся к Кленси.

— Я ему все сказал. Подумал, с вас достаточно…

Кленси, вздохнув, встал. Через плечо жены адвокат сделал ему знак.

— Лейтенант…

— Вам лучше отвезти жену домой, мистер Уэлс, — остановил его Кленси. — Она перенесла ужасное потрясение. Поговорим позднее.

Глаза адвоката расширились, он помолчал, потом тихо произнес:

— Вы правы.

Кленси с Капровски проводили супругов до лифта.

— Спасибо, лейтенант, — поблагодарил Уэлс.

Кленси молча кивнул, глядя, как закрываются створки лифта.

«За что спасибо? — с горечью думал он. — За смерть отца, разорванного бомбой? Все потому, что я ошибся и не сделал всего, что нужно? За то, что пренебрег деталью, проскочившей у меня под носом? За то, что я протирал штаны, строча рапорты, пока какой-то сумасшедший, оказавшийся и хитрее, и удачливее, подложил бомбу в кабинет жертвы? Нет, не за что, мистер Уэлс!»

Через окно в коридоре Кленси видел, как Джон Уэлс вышел с женой, бережно усадил ее в машину, и они уехали.

— Пойдем посмотрим на тех, кто должен был охранять судью, — гневно бросил он.

Четверг, 16.35

Детектив Гомес, Хаузер из 52 участка и еще кто-то ждали за столом в опустевшем зале заседаний. При появлении Кленси Гомес вскочил, затушив сигарету, двое других тоже неторопливо поднялись.

Скользнув по лицам сотрудников, взгляд Кленси остановился на Гомесе. Словно удар бича прозвучало:

— Ну?!

Гомес прокашлялся, открыл было рот, но тут же закрыл его снова.

Глядя на стоявших понурив головы сотрудников, Кленси старался взять себя в руки.

— Так, — протянул он уже спокойно и устало. — Что, ничего нельзя было сделать? Как все произошло?

— Мы следили за кабинетом судьи… — Гомес запнулся, вспомнив, что это ничего не дало.

— То есть?

— Приехали мы все вместе, — в отчаянии снова начал Гомес. — Я шел с судьей, Хаузер впереди, Майк чуть позади. Прошли по коридору между залом заседаний и кабинетами. Судья открыл дверь своим ключем, я вошел, все осмотрел и вернулся в коридор. Судья вошел и закрыл за собой дверь, как обычно. Когда он надел мантию, мы проводили его до двери в зал заседаний. Туда я тоже вошел первым и сел впереди. Хаузер занял место в глубине, у двери, чтобы следить за публикой, Майк оставался снаружи в коридоре, у входа.

— Продолжайте, — поторопил Кленси.

— В половине первого судья прервал заседание на ленч. Я первым вышел в коридор, открыл дверь в кабинет и все там осмотрел. Потом вошел судья и, как всегда, захлопнул дверь у меня перед носом. Потом пришел парнишка с подносом, сказал что судья по телефону заказал ленч. Я открыл дверь, судья сидел, закрыв глаза, в кресле.

— А содержимое подноса вы проверили? — нахмурился Кленси.

— Да, лейтенант, проверил: сэндвичи с ветчиной и сыром, салат, сливки, не то чай, не то кофе… И еще маленькая бутылочка, — Гомес смущенно выдал маленькую слабость покойного судьи. — Парнишка ни при чем — спустя сорок пять минут судья вышел из кабинета, и мы еще не дошли до зала суда, как тот же парень вернулся за посудой.

— Вернулся с пустыми руками? — спросил Кленси.

— Да, лейтенант. Потом, когда судья начал заседание, я пошел тоже перекусить. На это время Хаузер занял мое место, а Майк остался у двери. Когда я вернулся, пошел поесть Хаузер, потом…

— Ну ладно, вы все поели, прекрасно, — прервал его Кленси. — Вы лучше доложите мне, где были, когда произошел взрыв.

— Я только собрался это сделать, — запротестовал Гомес, смущенный резким тоном шефа. — Когда судья закончил заседание, он пошел к двери, но я как обычно обогнал его. Шел впереди по коридору, открыл дверь кабинета, опять все осмотрел — все как всегда. Вошел судья, закрыл дверь, и сразу… нет, секунд через тридцать… — Гомес воздел очи горе — Взрыв!

— И что вы сделали?

— Я тут же заглянул в кабинет, увидел, что случилось, захлопнул дверь. Поставил к ней Хаузера и Майка и побежал звонить. Потом вернулся и был там до приезда Ландберга, который нас послал сюда и приказал ждать вас.

— Да, вижу, — протянул Кленси, чувствуя, как у него разливается желчь. — Когда вы перед взрывом осмотрели кабинет, лежала книга на столе судьи? Нет?

— Я-то искал людей, на предметы внимания не обращал. В комнате не было никого. Двери в гардеробную и туалет были открыты, там тоже никого не было, к тому же после взрыва никто и не выходил. Нет, я искал людей, потому ничего на столе и не заметил. Но, лейтенант, что мы могли сделать?

— Понятия не имею, — холодно отрезал Кленси и замолчал, уставившись в стол. — Короче, пока судья и вы были в зале заседаний, войти в кабинет и подложить что-то мог кто угодно… Верно?

Гомес задумался.

— Утром судья отпер дверь своим ключем, но вот когда мы вернулись из зала заседаний, она, по-моему, была открыта, и вроде он ее не запер, когда мы возвращались в зал после завтрака. А я об этом не подумал.

Кленси мрачно взглянул на подчиненных.

— Ладно, пока об этом хватит. Завтра вернетесь в участок и напишете подробные рапорты о происшедшем. Если не будете нужны, займетесь другой работой. Вы, Майк, вернетесь в свой участок.

— Господи, лейтенант, что мы еще могли сделать? — взмолился Гомес.

— А я откуда знаю? — взорвался Кленси.

— Вы не предупреждали нас ни о чем подобном, а нам и в голову не пришло…

— Да знаю я… Двое из беглецов умели делать бомбы, а я об этом и не знал. Это меня и бесит!

С трудом овладев собой, Кленси вздохнул.

— Ну ладно, на сегодня хватит!

Еще раз оглядевшись вокруг, он круто повернулся и вышел, Капровски за ним.

Они прошли в ту комнату, куда отводили Джейн Уэлс. Секретарша их узнала.

— Мой шеф вернулся, — шепнула, показав глазами на дверь кабинета.

— Это же надо! — не обращая на ее внимания, Кленси снял трубку ее телефона.

— Инспектор? Это Кленси. Я во Дворце юстиции…

Тон инспектора был спокоен, даже несколько покровительствен.

— Я в курсе дела, Кленси, Ландберг мне звонил. Давайте завтра утром мы все спокойно обсудим. Скажем, часов в девять, если, конечно, ничего не случится.

Кленси был удивлен.

— Завтра? Вы не хотите меня видеть немедленно?

— Честно говоря, нет. Если, конечно, вам нечего мне сообщить.

— Да нет, инспектор, ничего нового. Я только думал…

— Отдыхайте, Кленси, до завтра, — безразлично бросил инспектор и положил трубку.

Кленси так и застыл со своей трубкой в руках. Потом недоуменно пожал плечами, положил ее и медленно пошел к дверям, не в силах сразу переварить столь грубый отказ начальства.

— Мой шеф вернулся, — настойчиво повторила секретарша.

— Не до него, в другой раз, — отрезал Кленси и повернулся к торчавшему в дверях Капровски. — Поехали домой, Кап. С меня хватит. Если всем наплевать, с чего мне волноваться?

Звучало это жалобно, он сам понял. Капровски попытался сделать вид, что все наоборот.

— Точно, лейтенант, с какой стати! — со чувственно воскликнул он.

Глава 8 Пятница, 5.30

Под порывами ветра стекла в неплотно прикрытом окне все время дребезжали, мешая Кленси спать. Он поймал себя на том, что все время прислушивается, не капает ли из крана вода, хотя хорошо помнил, что затянул его до отказа. Повертевшись в постели, нашел относительно удобное положение и попытался уснуть.

Ветер утих, словно устал дуть. Капровски тихонько похрапывал, усыпляя Кленси. Веки его слипались, хоть мозг и сопротивлялся, но все же Кленси унесся в сновидения, разглядывая проносящиеся перед ним картины.

Во сне посреди лестницы Дворца юстиции вдруг оказалась телефонная будка. Людей вокруг не было, вроде бы ночь, но яркое солнце заливало ступени… Кленси не стал обращать внимания на такие мелочи.

Вот появился ребенок в плавках и бронежилете, который сверкал как кольчуга. Ребенок вошел в кабину и снял трубку, хотя едва достал до нее — ростом не вышел да и жилет мешал. И тут Кленси вдруг осознал, что и ростом тот не так мал, и бронежилета на нем больше нет, да и вообще это не ребенок. Это Рой Кирквуд торопился куда-то позвонить.

Порыв свежего ветра зашуршал сухими листьями, хотя нигде вокруг не было видно деревьев.

Повернув голову, Кленси заметил вдруг Ленни Сервера, поднимавшегося по лестнице Дворца юстиции с револьвером в руке. Подойдя к кабине, он стал стрелять через стекло в человека, находившегося внутри. Но, казалось, Рою Кирквуду это вовсе не мешало.

Кленси пожал плечами и, не спуская взгляда с телефонной кабины, поднес к уху трубку. Голос, заглушенный стеклом, стал звучать отчетливо.

— Марсия?

Кленси зевнул, едва не вывихнув челюсть.

— Дурацкие шутки могут продолжаться до бесконечности.

— Кто говорит?

Казалось, слова долетают издалека, с запаздыванием, словно эхо.

— Молчите, не говорите ничего. Слушайте внимательнее. Я вам звоню по поручению старого знакомого. Он хочет видеть вас как можно скорее.

Кленси все это было неинтересно.

— Где именно?

— Молчите, черт возьми! Он говорил, вы должны помнить это место. Там, где вы познакомились.

— Но…

Кленси недовольно нахмурился: кабина вдруг исчезла. Он стал искать, куда она делась, но тут увидел Сервера. Тот поднимался по лестнице, направив пистолет на Кленси. Из дула вылетал огонь.

Кленси среагировал машинально, уйдя нырком… и очутившись на полу возле дивана, запутавшись в одеяле.

Растерянно встав, он подтянул пижамные брюки и стал поправлять постель. Однако с одеялом ничего не получалось — пух все время сбивался в одном месте. Бросив одеяло, Кленси вдруг поспешил в комнату, где безмятежно спал Капровски, укрывшись с головой одеялом.

«Это к лучшему, мне будет спокойнее», — подумал Кленси, набирая номер и надеясь, что не вытащит из постели какого-нибудь несчастного незнакомца: номер он помнил весьма приблизительно. Он успел еще пожалеть, что не надел халат и тапки, когда на том конце провода сняли трубку.

— Да, слушаю, — раздался удивленный женский голос.

«Точь-в-точь как Марсия», — подумал Кленси.

— Стентона, — попросил он.

— Сейчас…

Кленси потер нога об ногу, стараясь согреться, но впустую. В трубке он слышал, как жена Стентона повторяет:

— Стен! Стен! Проснись, кажется, твой начальник, лейтенант Кленси.

— Алло? — наконец сонным голосом протянул Стентон.

— Вы уже проснулись, Стен?

Тот едва подавил зевок.

— Почти проснулся. Что стряслось, лейтенант?

— Стен, я хочу видеть Джулио Сагарра, это главарь «сидов». К восьми часам доставьте его в участок.

— Что-что, лейтенант?

— Стен, проснитесь! Запишите, пока не забыли, или попросите жену. Джулио Сагарра, к восьми часам.

— Вам нужно, чтобы я его арестовал?

— Нет, я просто хочу, чтобы вы привели его к восьми утра в участок. Мне нужно побеседовать с ним, ясно?

— Ну, в общем…

— Черт побери, — взорвался Кленси, — понятно или нет?

Теперь Стентон проснулся окончательно.

— Понятно, лейтенант! — гаркнул он.

— Ну, наконец-то! В восемь в участке!

Положив трубку, Кленси тут же пожалел, что психанул. И сам он не блистал сообразительностью спросонья. Капровски высунулся из-под одеяла и недоуменно таращился на него заспанными глазами.

— Что вы сказали, лейтенант?

— Да ничего, — махнул рукой Кленси, — спите.

Он вернулся в гостиную, завернулся в одеяло, вытянулся и мгновенно уснул спокойным здоровым сном. Без сновидений.

Пятница, 8.00

Когда прибыл Стентон, Кленси сидел один. Оказавшись в кабинете, подталкиваемый им Джулио Сагарра воинственно огляделся, но потом вдруг улыбнулся Кленси.

— Привет, лейтенант.

— Садись, — предложил Кленси.

— Почему бы и нет, — Джулио оседлал стул, копируя Стентона. — Ваш парень сказал, вы хотите со мной говорить, — он ткнул пальцем в Стентона. — Знаете, ваш парень совсем не плох, я даже сказал бы, клевый тип.

Пропустив тираду мимо ушей, Кленси, как в прошлый раз предложил Джулио сигарету и дал огня.

— У меня к тебе, Джулио, всего один вопрос…

— На который я не отвечу, — тот лукаво ухмыльнулся, затянулся и продолжил фразу, выпуская дым кольцами. — Потому что ничего не знаю.

— Так ли это? Разве ты догадываешься, о чем я хочу спросить?

— Еще бы! — презрительно бросил Джулио. — Раз вы знаете, что я не лгал, что мы не давали Ленни машину, то теперь хотите знать, у кого он прячется. Ну, а тут я совершенно не в курсе.

— Лейтенант, — вмешался Стентон, — он отказывается давать нам информацию!

Кленси сделал вид, что не расслышал, и продолжил:

— Знаешь, Джулио, вопрос, который я хочу тебе задать, совсем простой. Я хочу знать, где Сервер познакомился с Марсией Эрнандес.

— Что?

— Я прошу тебя сказать, где Ленни впервые встретил Марсию.

— А зачем вам это?

— Не твоя забота. Отвечай.

Джулио покачал головой.

— Рад бы вам помочь, лейтенант, но не знаю. Когда я вступил в банду, они уже ходили вместе.

Кленси показалось, он не лжет.

— Можешь ты узнать это для меня?

— Разумеется, кто-то из наших может вспомнить. Но зачем вам это надо и вообще в чем тут дело?

— Чтоб поставить там бронзовую мемориальную доску с их именами, — хмуро буркнул Кленси.

— Что-что?

— Хватит, — Кленси повернулся к Стентону. — Проводите его и возвращайтесь, как только получите эти сведения.

У Сагарры отвисла челюсть.

— И это все?

— Все.

Парень встал и засмеялся, обернувшись к Стентону:

— Пошли, механик!

Ушел он в сопровождении Стентона, сбитого с толку ничуть не меньше.

Кленси взглянул на часы. До встречи с инспектором Клейтоном время еще было. Но не успел он прочесть и страницы, как зазвонил телефон.

— Капитан Вайс просит вас подняться к нему.

«Надо же, — подумал Кленси, — только я берусь за бумаги, тут же кто-то звонит…»

Взяв плащ и шляпу, он поднялся к Вайсу.

— Вы хотели меня видеть, Сэм?

Подняв голову от заваленного папками стола Вайс предложил ему сесть.

— Я хотел бы знать, что происходит, Кленси, — поколебавшись, начал он. — Этот взрыв вчера… Знаете, пошли разговоры… Как вы полагаете, чьих это рук дело?

— Того, кто ее подложил, — спокойно ответил Кленси. — Я допросил людей, отвечавших за охрану судьи, только вы же знаете, Сэм, невозможно уберечь человека от готового на все убийцы, особенно такого, как Сервер.

— Знать-то я знаю, — вздохнул Вайс. — Но вы уверены, что это Сервер?

Кленси пожал плечами.

— Может быть, он, может быть, Блаунт — тот тоже где-то здесь, как мне кажется.

Капитан нахмурился.

— Почему вы так считаете?

— Да сам не знаю. — Кленси взглянул Вайсу прямо в глаза. — Я в этом деле, Сэм, ни на шаг не продвинулся, вот в чем дело. Вы собираетесь меня заменить?

Вайс выдержал его взгляд.

— Скажу вам честно, Кленси, я сам давно бы это сделал. Снял бы вас с дела и отправил подышать свежим воздухом, пока не поймаем этого психа. Но вас назначил Клейтон, вы у него в подчинении. А я бы предпочел, чтоб вы не бегали по улице, будучи на мушке у какого-то маньяка.

— Мне это тоже не нравится, — признался Кленси, — и я хотел бы поскорее закончить и прогнать Капровски с моей постели — надоело спать на диване.

— Вот до чего дошло… — Вайс отвел глаза.

— Сэм, я вас слишком хорошо знаю, — сказал Кленси. — Вы не для того меня вызывали. В чем дело?

Вайс решился.

— Ладно, Кленси, давайте начистоту. Теперь освободился Гомес, и я хочу, чтобы он охранял вас вместе с Капровски.

— А где я буду спать? — взвыл Кленси. — На полу, что ли? — Он посмотрел начальнику в лицо. — Послушайте, Сэм, одного Капровски вполне достаточно. Не надо смешить людей и заставлять человека терять время. — Он взял плащ, шляпу и двинулся к выходу. Потом обернулся.

— Судью Кейла охраняли трое — результат налицо.

— Но вы не судья Кейл, — заметил Вайс.

— К счастью, нет, — мрачно буркнул Кленси, простился и вышел.

Пятница, 9.05

Капровски с журналом в руках пристроился в коридоре, Кленси вошел в кабинет инспектора Клейтона. Там же был и лейтенант Ландберг, ожидая, пока Клейтон закончит говорить по телефону. Пожав Ландбергу руку, Кленси сел рядом. Инспектор, не прерывая разговора, кивнул ему.

— Да, миссис Уэлс… Ваш муж? Ну, если вы желаете, я сделаю все необходимое. Нет, никаких проблем. Я сам займусь этим. Да, поговорим после обеда. — Взглянув на присутствующих, он беспомощно пожал плечами. — Что? Да, конечно, до свидания…

Положив трубку, он повернулся к Кленси.

— Миссис Уэлс. Хочет назначить награду за любые сведения о смерти ее отца. Подробности расскажет ее муж, — она сама под наблюдением врачей.

Кленси поморщился.

— Я предпочел бы не встречаться с ними.

Клейтон еще раз пожал плечами.

— Встречи с родными жертв никогда не доставляют удовольствия, лейтенант, но это часть нашей службы. Предлагаю встретиться у меня в кабинете. Надо бы мне им выразить соболезнования — я-то знаю Карол с детства.

— И когда? — без всякого энтузиазма спросил Кленси.

— Сегодня в шесть вечера здесь, у меня в кабинете, — Клейтон повернулся к Ландбергу. — Ну, что нового, кроме того, что в рапортах?

Ландберг покачал головой.

— Ничего интересного для вас. Почти доказано, что бомба была спрятана в книге, но это мы и так знали, а взрыв произошел, когда книгу открыли. Следов часового механизма не найдено. Как говорит Кленси, это похоже на Фила Маркуса — того, что совершил серию поджогов, прежде чем его поймали. Книга была довольно объемистой, тяжелой, в толстом переплете. Судя по следам, в ней были две динамитные шашки, но нет ничего, чтобы определить, кто же устроил взрыв.

— А отпечатки пальцев? Их нет?

— Отпечатки, которые не принадлежат судье или секретарю, могут быть чьими угодно — от уборщицы до парня, приносившего завтрак. — Закурив, Ландберг помрачнел еще больше. — Мы пытались выяснить, не видел ли кто человека с толстой книгой перед взрывом. Но вы же знаете Дворец юстиции, инспектор. Человека с книгой там искать не легче, чем в библиотеке. Не считая того, что книгу можно было пронести в портфеле или просто в пакете.

Он повернулся к Кленси.

— Никаких следов речи для выступления по радио. И ничего такого секретарь не печатала.

— Я уже знаю, — кивнул Кленси, — он не готовил текста речей, а просто импровизировал.

Клейтон нахмурился, услышав это, но ничего не спросил. Только повернулся к Кленси.

— А вы, лейтенант, что нового про Холли Уильямса и Фила Маркуса?

— Ну, если хотите знать, — начал Кленси, — то оба были на мели. Уильямс жил на зарплату шофера, Маркус перебивался случайными заработками. Когда он сел в Синг-Синг, за ним еще остался долг Бигу Бенни в две тысячи.

— Это уже интересно, — заметил инспектор.

— Я и сам так подумал, — нерешительно протянул Кленси, — но теперь не знаю…

Инспектор хотел было нетерпеливо перебить его, но тут раздался телефонный звонок. Сердито буркнув что-то в трубку, Клейтон положил ее и пристально взглянул на Кленси.

— Капитан Вайс, — сообщил он. — Просит перебросить вас на другое дело, пока не возьмут Сервера.

Он замолчал, не сводя с Кленси вопрошающего взгляда.

— Вам решать, комиссар, — спокойно сказал Кленси. — Меня лично Сервер не пугает, и вы это прекрасно знаете. Но проявил себя я в этом деле неважно…

— И никаких идей, Кленси?

Тот неопределенно пожал плечами.

— Какие-то мысли есть, но они пока ничего не дали. Стентон сейчас проверяет одну деталь, на которую я вначале не обратил внимания. Но если вы хотите отстранить меня от этого дела — вам решать.

— Придется решать сообща, — возразил Клейтон. — Если вы думаете…

Вновь зазвонил телефон, инспектор недовольно снял трубку.

— Что? Господи, да ведь ему только и нужно просмотреть досье! Не беспокойте меня больше и не соединяйте ни с кем, только если что-то крайне серьезное. Я очень занят. Ясно? — Не справившись с нервами, он бросил трубку. — Чертов телефон…

— И не говорите, — посочувствовал Кленси. — Я с ним вообще дошел до точки, он уже снится по ночам. — Оба слушателя непонимающе уставились на него. — Честное слово, две ночи подряд мне снится телефонная будка…

И тут, запнувшись, он умолк. Нет, точно он не мог сказать, когда в мозгу рассеялся туман, но телефонная будка из его снов, и угол улицы, где жила Марсия, и лестница Дворца правосудия. И Сервер с пистолетом — все это вдруг сложилось в цельную картину с вполне определенным смыслом.

Вытаращив глаза, он уставился на инспектора Клейтона и Ландберга.

— Господи Боже, телефон…

— Кленси, Кленси, что с вами? — воскликнул сбитый с толку инспектор.

Кленси вскочил и схватил шляпу.

— Инспектор, — задыхаясь бросил он, — могу я уйти? Кажется, дело горит…

Повернувшись, он выскочил из комнаты, не дожидаясь ответа. Они только услышали, как Кленси заорал в коридоре:

— Эй, Кап, пошли, скорее!

Пятница, 10.20

Машину Кленси остановил у тротуара возле одной из телефонных будок, морочивших ему голову днем и ночью. Объясняться с регулировщиком он предоставил Капровски.

Войдя в будку, Кленси опустил монету и набрал номер. Ответили сразу.

— Порки, о побеге ничего нового?

Порки был просто шокирован таким неприличным началом разговора.

— Что-то вы не считаетесь с правилами игры…

— Нет времени на всякую ерунду, — прервал Кленси, — не морочь голову, говори.

— Ну ладно, — согласился Порки, — но вам это обойдется гораздо дороже. Точнее, обошлось бы, знай я хоть что-то. Но я не знаю ничего.

— Ничего?

— Ну, это как сказать. Пошарил я, где мог, но все покрыто тайной.

— Тем хуже, — Кленси тут же перешел к истинной причине звонка. — Порки, ты знаешь всех крупных ростовщиков в городе? Тех, кто дает в долг, не спрашивая о своих клиентах?

— За кого вы меня принимаете!

— Послушай, Порки, мне не до шуток. Ты знаешь их или нет?

— Полагаю, вы имеете в виду таких типов, как Менни Клоппер? Таких я знаю хорошо. Даже слишком хорошо. Ребята из породы «плати вперед».

— Послушай, Порки, мне нужно, чтобы ты с ними встретился и кое-что выяснил. Может быть, это и впустую, но кто знает… Как только ты получишь ответ, любой ответ — сообщи мне, и чем раньше, тем лучше. Теперь внимательно слушай, в уем дело.

Кленси был краток. Порки, ошеломленный услышанным, запоминал каждую деталь, воздерживаясь от комментариев. Надо отдать ему должное — он умел молчать.

— Будет сделано, — сказал он, когда Кленси умолк.

— Есть надежда что-то найти?

— Если что-то есть, то найдем, — заверил Порки и повесил трубку.

Кленси вернулся в машину. Регулировщик еще не ушел, беседуя с Капровски. Кленси сел за руль, кивнул ему и тронул с места, не обращая внимания на неодобрительный взгляд.

— Хорошие новости, лейтенант? — спросил Капровски при виде довольной улыбки начальника.

— Да, — сказал Кленси, — надеюсь, я скоро верну себе свою кровать.

Пятница, 10.45

В ожидании Кленси Стентон от скуки скатывал и швырял в корзину бумажные шарики.

Кленси стремительно влетел в кабинет, бросил шляпу и плащ на край стола и повернулся к Стентону, который впопыхах сунул последний шарик в карман.

— Развлекаетесь? — съязвил он.

— Виноват, лейтенант.

— Где встретились Сервер и Марсия?

Стентон собрался рапортовать по всем правилам и даже достал блокнот, но, видно, почувствовал, что лучше не тянуть.

— Озеро Руконкома, Исландия. Они были в круизе…

— Неважно, — торжествующе бросил Кленси, бросаясь в кресло, так и не объяснив Стентону, почему.

— Кап!

Тут же явился Капровски.

— Да, лейтенант?

— Гомес здесь?

— Да.

— Не стойте столбом, найдите его и давайте сюда!

— Есть, лейтенант.

Капровски помчался пулей, Кленси закурил, дожидаясь его возвращения. Когда все собрались, Кленси с удовлетворением оглядел свое войско:

— Дело не ждет! Гомес, идите в справочное бюро, и если найдете то, что я предполагаю, займетесь торговцами автомобилями…

Черкнув несколько строк на листке бумаги, он протянул его Гомесу. Тот нахмурился.

— Не понял, лейтенант.

— Неважно, вы проверьте, так ли это. Пока больше ничего не требуется. И позвоните мне, даже если ничего не найдете. — Теперь он повернулся к двоим другим. — Вы отправляйтесь в Оссининг. — Опять черкнув несколько строк, он протянул листок Стентону. — Постарайтесь достать копию книги регистрации тамошнего отеля и счетов за телефонные разговоры.

Стентон, взглянув в листок, поморщился:

— Если они там есть, лейтенант.

— Конечно, есть, — уверенно заявил Кленси. — По крайней мере, будем надеяться. Телефонная компания регистрирует все разговоры.

— Но, лейтенант, я ведь не должен оставлять вас ни на минуту. Капитан Вайс…

— Его я возьму на себя, — хмыкнул Кленси. — Выполняйте приказ.

— Но…

— Никаких «но», я буду отсиживаться здесь, — сказал Кленси. — Если вам неясно, что нужно спешить, значит, я плохо объяснил или вы плохо слушали.

— Ладно, — махнул рукой Капровски, — мы едем, лейтенант, но с условием, что вы нас не подведете…

— В конце-то концов, я себе не враг, — не выдержал Кленси. — Отправляйтесь, наконец, и позвоните мне из Оссининга, как только что-то узнаете. Чтобы я тут не томился в ожидании вашего возвращения.

— Хорошо, лейтенант.

Они вышли из кабинета, Кленси придвинул к себе стопку рапортов. Теперь он отмечал все детали, которые в новом свете выглядели совсем иначе. Прочтя, взял карандаш, блокнот и стал писать.

Гомес звонил дважды. Кленси записывал сведения, давал указания и возвращался к работе.

В час он заметил, что голоден, отправил посыльного за сэндвичами и сигаретами, но сам к ним так и не притронулся.

В два часа позвонил Стентон: от результатов он был в восторге. Кленси, пожелав ему успеха, вновь принялся за писанину.

В три прибыл посыльный из комиссариата, недовольный тем, что пришлось ехать в такую даль. Прочитав записку, Кленси отвалил такие чаевые, что недовольство как рукой сняло.

Порки тоже, как всегда, быстро и ловко выполнил порученное дело. Кленси потирал руки: задача была решена. Пока что на бумаге.

Пятница, 16.15

Шаги поднимавшегося по лестнице капитана Вайса заставили Кленси поднять голову. Капитан уже ввалился в его кабинет, тщетно пытаясь по дороге попасть рукой в рукав пальто.

— Поехали, Кленси!

— Что случилось?

— Поймали Блаунта! Только что, он в комиссариате.

Кленси уже вскочил, сложил свои бумаги, сунул их в карман и схватил плащ и шляпу.

— Поехали, — обрадованно воскликнул он, выскакивая за капитаном в коридор.

— Только подонок Сервер еще не пойман, — бросил Вайс через плечо.

На это Кленси не ответил. Сбежав по лестнице, они вскочили в машину, стоявшую у тротуара, шофер рванул с места, включив сирену. Вайс спохватился.

— А где Капровски?

— Впустую теряет время, — широко осклабился Кленси.

— Это как?

— Он, Стентон, Гомес — все даром теряют время. Но я не мог предвидеть, что Блаунта поймают!

Он отвалился на спинку сиденья, темные глаза блестели, на губах бродила довольная улыбка.

Пятница, 16.30

Гектор Лионель Блаунт попался самым банальным образом.

Дожидаясь автобуса, сержант-детектив Дейв Файнберг обнаружил, что у него кончились сигареты. Сложив газету, он заглянул в соседний бар, где в глубине зала был автомат.

Блаунт сидел неподалеку от автомата, а Файнберг всматривался в лица просто по профессиональной привычке. Дойдя до автомата, он вдруг замер с монетой в руке, потом отложил газету и расстегнул пальто, чтобы освободить движения. Медленно повернувшись, пошел обратно. У третьей с края ниши Файнберг одной рукой выхватил пистолет, другой — наручники.

Блаунт настолько растерялся, что даже не оказал сопротивления. Правда, пришлось убеждать клиентов и хозяина бара, что это — законный арест.

При обыске был обнаружен пистолет.

Пятница, 17.05

В холле комиссариата на Центр-Стрит царил хаос. Журналисты, узнавшие капитана Вайса, пытались преградить дорогу, но тот их отодвинул движением могучего плеча. Пройдя прямо к дежурному, он спросил, где допрашивают Блаунта, махнул рукой Кленси, и они зашагали по длинному коридору.

Вдруг Кленси остановился, заметив знакомое лицо.

— Кенливен! Что вы здесь делаете?

— Охраняю нашего клиента, — ответил полицейский.

Обернувшись, Кленси заметил Кирквуда, проталкивавшегося в комнату для допросов. Сжав зубы, Кленси схватил его за руку.

Взбешенный Кирквуд обернулся, но Кленси, не обращая внимания, потянул его за собой и, выведя из толпы, прижал к стене.

— Вы что, с ума сошли?

— Взяли Блаунта, — севшим голосом сказал Кирквуд. — Он точно должен знать, где Сервер. Я с ним хочу поговорить лично.

Он попытался овладеть собой.

— Ведь я, в конце концов, из окружной прокуратуры.

— Не рассказывайте сказок. Прокуратуре еще рано заниматься этим делом.

Кирквуд не выдержал.

— Мне нужно с ним поговорить, вы понимаете! Нужно! Я его заставлю сказать, где Сервер!

Все еще держа Кирквуда за руку, Кленси втолкнул его в ближайшую дверь, прикрыв ее за собой. Потом впустил туда же Вайса и Кенливена и снова закрыл.

Сидевшие за столами двое полицейских с недоумением уставились на вошедших, потом, узнав их, стали с любопытством следить за развитием событий.

Кленси повернул Кирквуда спиной, обыскал его, забрал револьвер и положил себе в карман.

— Нет, вы меня разочаровали, Рой!

— Какого черта вы командуете? Это мой револьвер, — взревел Кирквуд, — и я имею право его носить.

— А я имею право при необходимости конфисковать, — возразил Кленси. Потом повернулся к Кенливену. — Пока мы не вернемся с допроса, он не должен выйти отсюда. Ясно?

— Да, лейтенант. Когда понадобится, вы найдете его здесь.

— Отлично, — сказал Кленси. — Пошли, Сэм, а то все пропустим.

Они проскользнули в комнату для допросов, залитую ослепительным светом.

Посередине сидел Блаунт. Инспектор Клейтон — напротив него, небрежно опершись на край стола. Файнберг и Ландберг, пиротехник, стояли, прислонившись к стене. В кресле перед машинкой сидел стенографист.

Блаунту было около сорока. Жесткое лицо пресекали две глубокие морщины, шедшие от глаз к углам рта. Черные волосы, поседевшие на висках, падали на лоб. Отложной воротник открывал шею с тугими сухожилиями.

— Толстый и тонкий, — усмехнулся про себя Кленси, сравнив его со стоящим радом Вайсом.

Тот бросил пальто на стул и подошел к инспектору Клейтону.

— Что он сказал?

— Сказал, что ничего не знает. Абсолютно ничего. — Клейтон не спускал глаз с застывшего лица арестованного. — Ладно, начнем сначала. Где Сервер?

— Понятия не имею, — равнодушно ответил Блаунт.

— Кто организовал побег?

— Не знаю.

— Не знаешь? Просто представился удобный случай и ты решил размять ноги?

— Совершенно верно, — невозмутимо заявил Блаунт.

Капитан Вайс подался вперед.

— А в морду не хочешь? — угрожающе спросил он.

Блаунт не шелохнулся. Взглянул на капитана, потом на инспектора Клейтона. Тот вздохнул.

— Знаешь, Хьюз, — тот полицейский, в которого ты стрелял, умер. Понимаешь, что это для тебя значит? Одного этого вполне достаточно, чтобы отправить тебя на электрический стул. Терять тебе уже нечего. Где Сервер?

— Понятия не имею.

Подошел Ландберг.

— Давно ты в Нью-Йорке?

— Недавно.

— Зачем ты сюда приехал, ведь это опасно, а?

Блаунт усмехнулся.

— Хотел поболеть за «янки».

— А после игры сделал бомбу?

Лицо Блаунта вдруг окаменело.

— С динамитом? Да я его в руках никогда не держал.

— А машина, которую ты подорвал в Трое?

— Это не я.

— А сейф банка Гленн Фоллс?

— Это не дина… Это тоже не я.

Вайс вмешался снова.

— А если получишь по уху?

— Верно, — поддержал его Ландберг, — ты что нас, за дураков берешь? — Он покрутил кулаком перед носом Блаунта. — На электрический стул ты отправишься, это дело решенное, но ни в каком законе не сказано, что ты должен идти на своих ногах, если мы их тебе переломаем, тебя просто отнесут. И никакие отметины не помешают прикрепить к голове электроды.

Блаунт пристально посмотрел на него.

— Пусть я пойду на электрический стул. Но не рассчитывайте, что заговорю. — Он ухмыльнулся. — Думаете, испугали? Да вы меня просто не знаете…

В дверь постучали, просунулась чья-то голова.

— Инспектор, в кабинете вас ждет мистер Уэлс.

— Попросите подождать, — бросил инспектор Клейтон. — Мы еще немного задержимся.

Тут Кленси щелкнул пальцами.

— Минутку, ведь Уэлс адвокат? Пригласите его сюда. Я, кажется, знаю, как заставить этого упрямого осла говорить.

— Рой Кирквуд тоже адвокат, — заметил Вайс.

— Кирквуд? Не надо, Уэлс превосходно справится, — возразил Кленси.

Клейтон кивнул, все умолкли в ожидании. Клейтон и Вайс выжидающе смотрели на Кленси, но худощавое лицо его было непроницаемо.

Вошел Джон Уэлс, всем поклонился и кивнул Кленси. Кленси улыбнулся в ответ.

— Здравствуйте, мистер Уэлс. Это инспектор Клейтон, капитан Вайс, лейтенант Ландберг, сержант Файнберг. А это Блаунт, один из тех, кто убил судью Кейла. Нам нужна ваша помощь. Нужно, чтобы вы объяснили Блаунту тонкости уголовного кодекса.

— Разумеется, с удовольствием, — удивленно сказал Уэлс. — Какие именно?

— Сейчас узнаете.

Кленси подошел к Блаунту, недоверчиво косившемуся на него, и сдвинул шляпу на затылок.

— Послушай, Блаунт, — спокойно спросил он, — ты можешь нам сказать, сколько денег дала тебе жена, когда вы встретились с нею в такси?

Блаунт ухмыльнулся.

— А вам это зачем? Хотите получить свою долю? Не выйдет, я уже все истратил.

— Сколько она тебе дала? — Не отставал Кленси. — Доллар? Десять? Сто?

Блаунт нахмурился, не понимая, что они затевают.

— Немного, — наконец выдавил он, — а что?

— То, что ей это обойдется лет в двадцать, не меньше, — мягко порадовал его Кленси.

— Вы что, издеваетесь?

— Ничуть, — возразил Кленси, — спроси у мистера Уэлса, он адвокат.

— А почему я должен ему верить?

— Он не работает в полиции, — пояснил Кленси, — он состоит в комиссии по досрочному освобождению. И лгать не будет.

— Но что за шутки — двадцать лет? За что? И почему?

— За соучастие в убийстве. И двадцать лет — это еще не предел.

— Какое соучастие? Она тут ни при чем!

— Она дала тебе деньги, — пояснил Кленси, — зная, что ты бежал из тюрьмы и тебя ищет полиция. Помогла человеку, побег которого стоил жизни полицейскому и судье. Так что тут чистое соучастие и ей не отвертеться. Спроси у мистера Уэлса, если не веришь мне.

Блаунт взглянул на Уэлса.

— Лейтенант Кленси прав. Ваша жена — сообщница убийцы. Это особенно серьезно, потому что тут к убийству еще и побег из тюрьмы.

— Она мне ничего не давала, — завопил Блаунт.

— Ты только что признал, что денег она тебе дала, — остановил его Кленси, — к тому же у нас есть показания шофера такси, где все это происходило. Кому поверит суд?

— Но ведь она моя жена! Что ей было делать?

— Об этом мы можем поговорить потом, — предложил Кленси. — Но при желании ее можно упрятать далеко и надолго. Учти, очень надолго!

— При желании? — переспросил Блаунт. — Что вы хотите сказать?

Кленси повернулся к Уэлсу.

— Лейтенант имеет в виду, что если вы будете помогать полиции, отвечая на вопросы, они это учтут при определении вины вашей жены.

Блаунт повернулся к Ленни.

— Я понял правильно? Если я заговорю, вы оставите ее в покое?

— Этого я тебе обещать не могу, — сказал Кленси, — но шансы у нее будут. Послушай, Блаунт, — он жестко поглядел тому в глаза. — Если ты будешь молчать или лгать, клянусь своей матерью, я постараюсь, чтобы твоя жена получила на всю катушку!

Блаунт нервно облизнул губы и взглянул на Уэлса.

— С чего я должен вам верить? И где гарантии? Меня поджарят, а когда я буду мертв, кому нужно ваше слово?

— Лейтенант Кленси слово сдержит, — заверил Уэлс, — осуждение вашей жены ничего не даст.

— И у тебя нет выбора, — закончил Кленси.

Настала тишина. Все больше хмурясь, Блаунт усиленно размышлял. Все замерли. Наконец Блаунт поднял голову и повернулся к Кленси.

— Ладно, идет, что вы хотите знать?

Все постарались не выдать облегчения, Кленси с трудом скрыл торжество.

— Ну, для начала, кто вам организовал побег?

— Вы мне не поверите, — с несчастным видом сказал Блаунт.

— А ты все же попробуй.

— Дело в том, что я и сам не знаю, — выдавил Блаунт. — Все предложил охранник. Я было решил, что это провокация и послал его к черту. Но потом пришел Маркус, сказал, что бояться нечего, охранник человек верный и нам поможет. Сказал, что побег спланирован на троих — третий Уильямс. Я с ним поговорил, решил, что ничего не теряю, и согласился.

— А Сервер?

— Его привлек я. Мы там работали вместе на складе. Оттуда и бежать должны были. Поэтому меня и привлекли к побегу. Но я сказал, что Ленни бежит с нами, или пусть на меня не рассчитывают. Ленни был моим напарником, а я товарищей в беде не бросаю.

Кленси с интересом взглянул на него.

— Но почему Ленни пошел на это? Ведь оставалось ему совсем немного.

Блаунт пожал плечами.

— Вы никогда не сидели за решеткой. Сидеть ему было еще месяцев восемь, не меньше. Вам это кажется мало, ему — целая жизнь. И если б мы бежали через склад, а он остался, его заставили бы нас выдать, а если откажется — не только не выпустят, но и добавят срок. А Ленни доносчиком не был. Так что все совсем не так просто.

— Звучит вполне правдоподобно, — признал Кленси. — Но как же ты не знаешь, кто организовал побег?

— Не знаю, святая правда.

— Ладно, вернемся к этому потом. Где сейчас Сервер?

— Не знаю.

— Когда ты видел его последний раз?

— Вчера утром. У меня был для него пакет.

— Книга?

Блаунт сжал зубы.

— Да, книга. Слушайте, я вам все рассказываю, но не забудьте, вы мне обещали…

— Да ты продолжай, — остановил Кленси, — все в порядке. Про книгу расскажи. Или нет, лучше с того места, когда вы с Ленни вылезли из грузовика.

Блаунт наморщил лоб и задумался. Стенографист ждал, когда тот заговорит, держа пальцы на клавиатуре.

— Ну, — снова начал Блаунт, — мы переоделись и выскочили из грузовика. Холли остановился там, где сказал Маркус, и мы пересели в ждавшую нас машину.

— Кто был за рулем?

— Не знаю. Маркус сказал, что машин две — одна для нас, другая для них с Уильямсом, которая стояла дальше. Машину нам показал Маркус, мы сели и погнали вовсю.

— Какая была машина?

— Не знаю. Большая, черная, почти новая. Одна из самых обыкновенных. Марки не знаю — в машинах я не разбираюсь.

Ландберг не выдержал.

— Вы разбираетесь, только если надо их взорвать.

Блаунт, не обращая внимания, с невозмутимым видом продолжал:

— Машину вел Ленни. Меня он высадил возле железнодорожной станции. Сказал, что сам поедет вдоль реки, пересечет Джерси и в Нью-Йорк въедет с юга.

Дал номер телефона, чтоб я звонил, как только доберусь до места.

— Какой номер?

Блаунт покачал головой.

— Этот номер не имеет ничего общего ни со мной, ни с Ленни. Я не предам людей, которые ни при чем!

— Ну ладно, — миролюбиво согласился Кленси, — продолжай.

Вздохнув, Блаунт продолжил.

— Когда я прибыл в Нью-Йорк, позвонил Ленни, он дал мне две динамитные шашки, где взял — не знаю, сказал, чтобы я сделал все, как объяснял Маркус, и я…

— Где в это время был Ленни?

— Не знаю. Мы встречались в баре.

— В каком?

— Неважно.

— Ладно, — сказал Кленси, — продолжай.

— А это все. Вчера я передал ему сверток и больше его не видел.

— А на сегодня была назначена встреча?

— Нет. Но вы же понимаете, он все равно не пришел бы — о моем аресте напишут все газеты…

Вмешался инспектор Клейтон.

— Ты убил охранника, который вам помогал?

Блаунт замялся.

— Нет, не я… может быть, Ленни…

Кленси опять перехватил инициативу.

— Ленни тебе говорил, что прикончил свою подругу?

— Она его предала, — сказал Блаунт. — Что ж, он после этого должен был ей цацки дарить?

Опять повисла тишина.

— Значит, — спросил Клейтон, — ты не имеешь ни малейшего представления, где сейчас Сервер?

— Он мне не докладывает, — осклабился Блаунт, — но, думаю, очень далеко.

— Как это? Он уехал, не устранив нас, Кирквуда и меня? — недоуменно спросил Кленси.

Блаунт пожал плечами.

— Особенно он зол был на судью Кейла. Еще в тюрьме говорил, что только выйдет, сразу до него доберется…

Джон Уэлс очнулся.

— Так это вы изготовили бомбу, убившую судью?

Блаунт спокойно ответил:

— Я только сделал ее для моего друга Ленни. Что он хотел с ней делать, я не спрашивал. — Он улыбнулся. — Конечно, читать эту книгу он сам не собирался.

— Но это вы сделали бомбу?

— Чего вы добиваетесь, Уэлс? — спросил Клейтон.

Тот покачал головой.

— Моя жена все еще в шоке, потому что этот тип… Нет, он определенно поджарится на стуле, но для него это слишком мягкое наказание…

— Но это все, что позволяет закон, — посочувствовал Клейтон. — Зато по крайней мере он умрет. И этим мы обязаны детективу Файнбергу.

Уэлс повернулся к сержанту, подпиравшему стену, тот поклонился.

— Вы знаете, моя жена хотела назначить премию за поимку убийцы ее отца. Если она не передумает, то вы ее получите.

— Это еще будет видно, — заметил Кленси. — Мне кажется, большая часть достанется Рою Кирквуду.

Все повернулись к Кленси, кроме Блаунта, погруженного в свои мысли. Тот вдруг сказал:

— Вы дали слово, лейтенант! Сказали, что оставите мою жену в покое. Вы обещали, лейтенант, не забудьте.

— Я свои обещания всегда сдержу, — сухо подтвердил Кленси, сев верхом на стул лицом к Блаунту. — Я дал тебе слово, рассчитывай на меня! Я сделаю все, чтобы твоя жена сгнила за решеткой!

Блаунт задохнулся, лицо его перекосилось.

— Ах ты, дерьмо, — заорал он.

Кленси вздохнул.

— Начнем сначала, Блаунт. Торговля продолжается. Начнем с единственного вопроса, Блаунт, потом посмотрим. — Он неторопливо закурил. — Внимательно слушай, Блаунт. Что сделал ты с трупом Сервера? После того, как убил его? Где ты его спрятал?

Раздались возгласы удивления. Вайс даже зажмурился от неожиданности. Клейтон, взглянув на Кленси, заметил в глазах его какой-то особый свет. Все остальные, разинув рты, уставились на Кленси.

Лицо Блаунта посерело, он сглотнул слюну. Кленси не спускал с него глаз.

— Я жду, Блаунт, — напомнил он.

— Вы с ума сошли…

— Нет, Блаунт! Но вот ты действительно сошел с ума, если хотел спасти жену детской ложью. Хотел вытащить ее из мокрого дела и оставить еще ей грязные деньги! Да, ты и есть сумасшедший!

Блаунт озирался, как затравленный зверь. Но, кое-как овладев собой, он вздохнул и как-то обмяк, словно наконец осознав реальное свое положение.

— Ладно, — в отчаянии выкрикнул он, — сдаюсь, вы выиграли! Это я убил Ленни, убил и сбросил в реку. Я убил его девку и подложил судье бомбу!

Кленси мрачно смотрел на него.

— Ты убил девушку, хотя находился в это время в Олбени? — Кленси покачал головой. — Похоже, ты и в самом деле хочешь, чтобы твоей жене дали лет двадцать. А что такое женская тюрьма, ты знаешь? Это похуже, чем Синг-Синг. Жена твоя, кажется, хорошенькая, так что у охранников из-за нее до драки дойдет… Хочет-не хочет, а через это ей пройти придется. А ты в это время…

Блаунт вскочил, все подались вперед, но Кленси просто осадил его ладонью.

— Когда же ты поймешь наконец, что я не шучу и твое положение слишком серьезно? Когда я получу ответ на все вопросы?

Блаунт бессильно осел на стул.

— Возможно, ты предпочитаешь молчать, пока не готов к защите. Но этим только осложняешь свое положение, и только. Что ж, можешь все оставить своему адвокату. — Он покосился на Уэлса. — Мистер Уэлс, у вас нет желания оказать ему юридическую помощь?

Ошеломленный Уэлс шарахнулся в сторону.

— Мне помогать убийце судьи Кейла?

— Нет, речь идет не о защите убийцы, — Кленси испытующе смерил его взглядом. — Ведь вы должны были понять… Предпочитаете лгать или все же признаетесь? Блаунт уже дошел до точки, что выдумать еще — не знает, с воображением у него неважно. Но вы-то здесь… И мы зажали вас, — Кленси помахал сжатым кулаком, — вот как!

Казалось, Уэлс окаменел, глаза его остановились.

— Блаунт уже сломался, — спокойно продолжал Кленси, — он хочет любой ценой спасти жену и знает, что моим обещаниям можно доверять, я свое слово сдержу. Конечно, у нее не будет обещанных вами денег, но спасибо и на этом! Во всяком случае, без них она как-нибудь обойдется…

Казалось, адвокат сникает на глазах. Он сразу потускнел и потерял осанку. Кровь отлила от лица, невидящим взглядом он обвел окружающих — и рухнул на пол. Кленси взглянул на бесчувственное тело бывшего блестящего адвоката, потом повернулся к полному ужаса сидевшему перед ним человеку.

— Ну, Блаунт, продолжай, — устало сказал он, — я тебя слушаю. Начнем сначала…

Глава 9 Пятница, 21.05

Метрдотель ресторана «Веккьо-Альпин» пребывал в смущении. Четверо прибывших мужчин были такими разными, что размещение их грозило стать проблемой. Ну, разумеется, с тем элегантным, ладным, с голубыми проницательными глазами, вопросов нет… Но толстый увалень, которому давно пора подстричься… А высокий брюнет с темными глазами, пронзительным взглядом и кричащим галстуком? Не говоря уж о четвертом, прилично одетом, который то ли пьян, то ли слишком взволнован, но едва держится на ногах.

Проблему за него решил инспектор Клейтон, направившись к ближайшему столику, и вся компания за ним.

Покосившись на метрдотеля, который пожал плечами, официант понес им карту вин и меню. Но Клейтон на них даже не взглянул.

— Виски с водой, — бросил он.

— Прекрасно, — поддержал капитан Вайс, — мне то же самое.

— Пива, — коротко буркнул Кленси.

— А мне, — вмешался Кирквуд, — двойное виски. Ни воды, ни льда.

Официант удалился, довольный тем, что его предчувствия оправдались.

Кирквуд повернулся к Кленси, сидевшему по левую руку.

— Ну вы меня и напугали, Кленси. Когда вы заперли меня с Кенливеном и теми двумя, я в самом деле решил, что вы меня во всем подозреваете. Вы понимаете, ведь кабинет мой рядом с кабинетом судьи…

— Знаю, — сказал Кленси. — Но если б я вас в чем-то заподозрил, то только по вашей вине. Я ведь просил вас не ускользать от наших людей, а тут Метью мне говорит, что вы вернулись… Но, значит, выходили и были вне контроля… А именно в это время убили женщину, стреляли в меня и Капровски…

— Я просто уходил обедать, — сказал Кирквуд, — потом, чтобы отвлечься, зашел в кино. И не пытался ускользнуть от наблюдения, просто не мог оставаться один в доме — Ева-то с детьми уже уехала…

— Ну, разумеется, — продолжал Кленси, — потом я узнаю от судьи Кейла, что он готов вас уничтожить в выступлении на радио. Не знаю, вы сочтете это важным или нет…

Кирквуд был ошеломлен.

— Но не могли же вы подумать, что я убью человека только для того, чтоб помешать его нападкам в предвыборной кампании?

— Конечно нет, хотя мотивы преступлений бывают так причудливы… Часто причина преступления кажется важной только тому, кто его совершает. Короче, я все же понял, что вы тут ни при чем.

Официант принес напитки. Чтоб оказать честь Клейтону, а не из уважения к Кленси, тому он принес бутылку «Хайнекена». Весьма довольный этим, Кленси тут же налил себе и собрался выпить, когда инспектор вдруг поднял руку.

— Я полагаю, мы должны выпить за лейтенанта Кленси, — торжественно произнес он.

Все чокнулись, Кленси поблагодарил. Поставив стакан, капитан Вайс сказал:

— Теперь, Кленси, вы нам расскажете об Уэлсе? И почему вы вдруг сказали, что часть награды должна достаться нашему другу Рою?

— Ну, это чтобы ошеломить Уэлса. Но задача была решена благодаря присутствию Роя на Вашингтон-гейтс.

Все недоуменно уставились на него. Широко улыбнувшись, лейтенант оглядел компанию.

— Ладно, начнем с самого начала. Теперь они признались оба, но не попадись Блаунт, Уэлса мы бы все равно загнали в угол. Он был настолько небрежен… — Допив стакан, Кленси закурил.

— Что меня мучило вначале — никак не мог понять, с чего бежать Серверу, которому осталось всего ничего до освобождения. У всех были свои версии, но ни одна мне не казалась убедительной. Но в прошлый вторник, когда я был у Кейла, Уэлс сам предоставил мне единственное подходящее объяснение: Ленни дошел до точки. Что подтвердил и Блаунт, когда сегодня врал про Ленни. Но это не вязалось с тем, что говорила мать Сервера, которая его все время навещала. Ничего подобного не заметил и начальник тюрьмы, а у охранников есть нюх на такие вещи, они всегда предупреждают заранее. Потом я прочитал письма Ленни к Марсии — из них не следовало, что он так уж страдает в тюрьме. — Кленси нахмурился. — И я стал спрашивать себя, а по своей ли воле бежал Ленни? Не утащили ли его силой? И тут как раз убили Марсию, стреляли в Капровски и в меня.

Вначале я чуть было не отказался от версии насчет похищения Ленни, казалось, понял, что могло побудить Сервера к бегству: месть тем, кто его посадил. Я могу поклясться, он не знал о роли Марсии… но выходило, что он знал. Чем больше я об этом думал, тем меньше верил.

Мне непонятно было, откуда Ленни мог узнать, что донесла на него Марсия. Никто не знал, кроме меня, Кейла и Роя. И даже если он узнал, то тут же дал бы знать ребятам из своей банды, а те твердили, что она — человек верный… Уверена в это была и его мать.

— Нет, с этой версией ничего не получалось. — Кленси поднял голову и оглядел всех. — А вот когда в вас стреляли, мне показалось странным, что тип, сидевший за рулем, промахнулся, на улице не было ни души, у него было время разделаться с нами. Потом я начал видеть какие-то кошмары во сне. Но не такие уж бредовые они оказались, и все по этому делу. Видимо, подсознание искало ответы на те вопросы, что я задавал себе днем.

Первое: кто оплатил побег? И мог ли это сделать человек, не связанный напрямую с бежавшими? Ответ я отыскал потому, что непрерывно слышал во сне разговор, записанный на ленту: кто-то велел Марсии отправляться на встречу с Сервером в то место, где они познакомились. Марсия попыталась возражать, но этот тип прервал ее. Я долго пытался понять смысл ее «но», пока не понял — она просто не могла прийти в то место, где они познакомились, по крайней мере не тогда, поскольку познакомились они с Сервером не в Нью-Йорке. И позже это подтвердилось.

Инспектор Клейтон подался вперед.

— Но тут она должна была понять, что звонок не от Ленни. Зачем же выходить на улицу?

— Вот этого мы никогда не узнаем, — признал Кленси. — Но, видимо, она поняла, что ей готовят ловушку и знают ее адрес; возможно, решила уйти из дому, чтобы скрыться.

Но как бы там ни было, это доказывало, что Ленни тут ни при чем и целью было выманить девушку из дому, чтобы уничтожить. И так, как будто это сделал Ленни. Зачем? Затем, чтобы создалось впечатление, что Ленни затевает резню всех тех, кто ему доставил неприятности.

Официант кружил вокруг стола с меню в руках. Клейтон дал знак повторить выпивку, и тот с довольным видом исчез. Кленси продолжил рассказ.

— Тогда-то я и начал ломать голову. Стало ясно, что Ленни подставили. Только мы втроем знали причину ареста, ему же это известно не было. Убийца Марсии знал, но был уверен, что знает и Ленни. Так действовать мог только Джон Уэлс, но это я сообразил гораздо позже.

Узнал он это от судьи, который сообщил про Марсию по ходу дела, совсем не придавая значения. Но я вернулся к первой версии — что Ленни был использован лишь потому, что слышали, как он угрожал когда-то ряду лиц, в том числе и судье Кейлу. Теперь, если Ленни бежал из тюрьмы, и одного из них убили, вина автоматически ложится на Сервера. А если б не было его, с чего бы начали мы следствие?

Итак, следствие по делу об убийстве судьи Кейла. Не будь мы предубеждены насчет Сервера, с чего бы начали? С вопроса, кому выгодна эта смерть. И ответ чрезвычайно прост — Джону Уэлсу, мужу единственной наследницы, который уже заждался. И сразу многое стало понятно, вот только я еще не был уверен, что не ошибся.

Хлебнув пива, Кленси продолжил.

— Именно тут кто-то позвонил Рою на новую квартиру и угрожать стал не только ему, но и его детям. Мне стали сниться телефонные кабины и дети в бронежилетах. Но этим утром и кабинете инспектора я вдруг подумал, кто же мог узнать новый адрес и телефон Роя? Ведь даже наш дежурный намучился, пока его раздобыл. Каким же образом Сервер и Блаунт узнали о переезде Кирквуда на новую квартиру и раздобыли новый, закрытый номер телефона? А Джон Уэлс, работавший в суде, мог. И именно он звонил для поддержания легенды, что Сервер сводит счеты. Вот самая грубая ошибка, которую совершил Джон Уэлс.

И если у меня сомнения до этого и были, звонок Кирквуду подтвердил, что я на правильном пути. Осталось только собрать улики. Организатор побега должен был иметь связи с охраною Синг-Синга и деньги для оплаты побега. Уэлс такие связи имел как член комиссии по досрочному освобождению. А деньги… Денег у заключенных, конечно, не было, но через Фила Маркуса Уильямс знал один нелегальный источник — а это по части Порки. Может быть, нам просто повезло, но он нашел человека, давшего деньги, всего за полдня.

А дальше вы все слышали. Посредником был Уильямс, Блаунта с Маркусом выбрали из-за познаний во взрывном деле. Им только сообщили, что условие побега — забрать с собой Сервера.

Ну вот, когда нам стало ясно, что надо искать, мы сразу все нашли. И добрались бы до Уэлса даже и без Блаунта. Он так уверен был, что сделал все чисто, что даже не замечал своей небрежности, уверовав в непогрешимость плана.

Мы развернули следствие по всему фронту. Гомес нашел машину и гараж, где ее брал Уэлс. Стентон нащупал телефонные звонки Уэлса из отеля в Оссининге — домой к убитому охраннику и к миссис Блаунт в Олбени.

Кстати, он счел удачей, что полицейский из Оссининга умер — теперь-то Блаунту было не отвертеться от электрического стула, и все подозрения автоматически падали на него.

Уэлс все оценил с юридической точки зрения, ведь адвокатом он был блестящим и знал: можно заставить Блаунта говорить только то, что было выгодно ему, пообещав создать его жене спокойную и обеспеченную жизнь. Жену Блаунт обожал, а терять ему было нечего.

Тут в разговор вмешался капитан Вайс.

— Но если Уэлс собирался убедить всех, что Сервер ликвидирует своих врагов, зачем ему стрелять не в вас, а в воздух?

Кленси улыбнулся.

— Держу пари, теперь он горько сожалеет об этом. Нет, убивать нас всех он не стремился, только создать видимость мести Сервера. И что он выиграл бы, убив меня? Ведь он не знал, чем я ему опасен. Убийство Марсии вполне вписалось в версию мести, убийство офицера полиции?.. Он знал, что всех поднимут на ноги, — Кленси покачал головой. — Нет, он меня убить не собирался, так же как не собирался трогать детей Роя Кирквуда. Просто хотел заставить нас смотреть на это дело так, как выгодно ему, причем уверен был, что глубже мы копать не будем.

— Так как вы догадались, что Сервер убит? — спросил инспектор Клейтон.

— Уж слишком явно его подставляли. И будь он жив, мог бы прийти с повинной или их шантажировать, поставив под угрозу весь план. Когда я это понял, стало ясно, что от него необходимо было избавиться.

Все замолчали, поглощая выпивку и погрузившись в свои мысли.

Отчаявшийся официант рискнул все-таки подойти:

— Мне кажется, вы просили меню?

— Вот именно, — выйдя из оцепенения, спокойно ответил инспектор Клейтон. — Теперь можно и меню.

Сидевшие за столом дружно улыбнулись.