Цель номер один. План оккупации России

Глава 1 Россия собирает Евразию. Восточное направление

Многие русские патриоты не без основания полагают, что нынешняя РФ не вполне заслуживает названия «Россия», потому что представляет собой «обрубок» исторической России, которую они отождествляют либо с Российской империей в границах 1913 года, либо с СССР конца 45-го.

Но если посмотреть исторически на то, что происходило на просторах Северной Евразии, то можно убедиться: здесь процессы образования союзов племен или государств сменялись процессами распада этих союзов, и наоборот. Правильнее будет сказать, что пространство нынешней России периодически оказывалось в положении, которое можно назвать чередованиями каганата и империи.

Слово «каганат» здесь не означает ничего, кроме определенной формы государственного устройства (и никак не связано с пресловутым Хазарским каганатом), когда несколько крупных частей (они назывались, например, у кочевников, «ордами») объединяются в союз, признавая предводителя старшей орды каганом – начальником над всем образованием, каганатом. Такой титул был знаком и на Руси на заре ее истории; недаром митрополит Иларион в «Слове о Законе и Благодати» наделял покойного великого князя Владимира этим модным тогда званием.

А что такое империя – мы все знаем: это единообразная форма управления провинциями и регионами из центра. За примерами далеко ходить не надо – от императорского Рима до Российской империи.

Принято считать, что у русских доминирует «имперское» сознание. Однако пристальный взгляд на российскую историю показывает, что дело обстоит сложнее: динамика государственности колеблется между той моделью, которую мы зовем каганатом, и имперской.

Московское государство, а затем Российская империя росли присоединением к себе сопредельных территорий. Сначала эти территории приходили «под высокую государеву руку» в качестве, скажем так, «младших орд», а кончалось дело обычной провинцией в составе империи.

Процесс поглощения, видимо, дошел до своего предела к XX веку, и огромная империя распалась на составляющие «орды» – настолько разнородным оказался ее состав («тюрьма народов», как ее окрестили либералы и марксисты). Однако эти «орды» очень быстро соединились обратно, но уже не в империю, а по принципу каганата. Этот новообразованный каганат под названием СССР с конфедеративно-договорным характером связей между составляющими вновь очень быстро стал уплотняться до состояния империи. Если кратко обозначить этот процесс на уровне персоналий, то можно сказать, что Сталин вступил на «капитанский мостик» страны каганом, а сошел с него – типичным императором (особенно если учесть, что римское воинское звание «император» первоначально и означало «генералиссимус»).

Из сказанного ясна схема: унитарное государство СССР, не выдержав напряжения противоречия между декларированной независимостью своих составляющих и их фактическим статусом провинций, распадается. Составляющие – «орды» – так же быстро, как и семь десятилетий назад, начинают собираться в новый союз – пока что без преобладающего главенства «старшей орды». А дальше… Как говорят музыканты, da capo al Fine – «повторим сначала и до конца».

И в то же время здесь нет места торжеству дурной бесконечности. Каждый исторический виток совершается не в вакууме, а проходит по судьбам людей и государств всей тяжестью. СССР распался на составляющие, но далеко не во всех бывших республиках заметны тенденции к дальнейшему разделению. Особенно удивительно относительное спокойствие для такой, казалось бы, разношерстной Российской Федерации с ее бесчисленными «республиками, краями и областями», несмотря на предложения «взять суверенитета столько, сколько сможете». Только с четырьмя республиками пришлось заключать особые договоры, и только на одну Чеченскую республику, не пожелавшую и этого сделать (а пожелавшую сделать кое-что другое) пришлось ходить войной. Некоторые из влиятельных лиц в политике 90-х годов (Галина Старовойтова, Гавриил Попов), зная о тенденциях распада в российской истории, призывали к созданию конфедеративной России по образцу СНГ, где были бы и вненациональные образования – Уральская республика, Дальневосточная республика… Но, к удивлению многих наблюдателей, дробления России не произошло, она осталась практически монолитной: слишком тесно спеклись ее составляющие в единую общность россиян, тогда как такая же общность в границах СССР (знаменитый «советский народ») еще только находилась в стадии становления.

Лозунг «Берите суверенитета, кто сколько сможет» позволил объективно оценить степень взаимосвязанности бывшего советского общества: где-то она оказалась очень высокой, а где-то нет. Но, помня о наличии колебаний в историческом процессе, мы можем смело предсказать, что дальнейшая интеграция независимых республик не за горами.

…Доводилось как-то слышать, будто русский святой Серафим Саровский в разговоре с кем-то предсказал свою посмертную судьбу, в частности, то, что его мощи покинут Саров.

– Да как же это будет, батюшка? – удивился слушавший.

– Не то диво, что их отсюда увезут, а то диво, как они опять сюда возвратятся, – ответил старец.

И, как известно, мощи старца в Саров действительно вернулись.

Мы все находимся под впечатлением внезапного распада Советского Союза, хотя с того времени прошло немало лет. Нам кажется: вот это диво – еще одна «тысячелетняя империя» кончилась через какие-то семьдесят лет. Но уже давно крепнут другие процессы, так что впору сказать: не то диво, как распался Союз, а то диво, как он вновь соберется.

В этом процессе нового собирания Евразии России должна опять сыграть ведущую роль (хотя если она с этим будет медлить, статус Главного Собирателя окончательно перейдет к Казахстану, который уже сейчас набирает очки на интеграционной идее – но об этом далее). Только вот с учетом исторического опыта надо понять, что на этот раз речь должна идти не о воссоздании на этом пространстве единого государственного образования имперского типа, а о разных степенях связи составляющих. Ибо некоторые составляющие настолько чужды русскому миропониманию, что с ними лучше дружить, иметь тесные экономические связи, но не принимать их в единое государство. Будем жить с ними рядом, но не вместе, ходить друг к другу в гости, но в свой дом на жительство их впускать не следует. Поэтому уже в начале первой же главы нашего исследования надо оглядеться, кто окружает Россию и кто как показал себя в эти трудные годы, прошедшие со времени распада СССР.

Так что же мы увидим вокруг России? Начнем с инвентаризации по ее границам с востока на запад, как движется день по нашей стране.

Подспудные геополитические сдвиги последних десятилетий привели к тому, что на советском пространстве вторая (после России) роль перешла от Украины к Казахстану. Для нас чрезвычайно важны добрососедские отношения с этим «государством казахской нации», которое ныне столкнулось со сложнейшими внутри-и внешнеполитическими проблемами. А они, в конечном счете, упираются в то, как там сложатся отношения между казахами и русскими. Пока отношения эти непросты и уж, конечно, далеки от идиллии.

Нужно учесть то особое положение, которое занимает Казахстан среди всех стран СНГ и Балтии, и, прежде всего, – близость казахов к русским. Первыми подметили ее не экзальтированные проповедники интернационализма, а… царские чиновники, в начале XX века возжелавшие образовать на земле «киргизов» (так тогда называли казахов) четвертый (наряду с Великороссией, Малороссией и Белоруссией) столп российской государственности – «Желтороссию». И требовалась-то для этого самая «малость»: чтобы киргизы «добровольно» крестились. Революция, к счастью, поставила крест на подобных затеях (можно представить, сколько козырей дало бы их осуществление будущим националистам). Но интересна сама идея, приравнивавшая казахов к «русским» (то есть к православному населению империи, которая различала своих подданных не по национальности, а по вероисповеданию).

Видимо, в этом отношении после 1917 года у нас перегнули палку в другую сторону. Весь огромный Туркестанский край входил в состав РСФСР, лишь с 1920 года в нем стали выделяться автономные области и республики. Союзной республикой Казахстан стал лишь в 1936 году, и так уж сложилось, что в советское время привычно считали: Великая Россия (СССР, как затем и СНГ) держится на трех главных стволах – собственно России, Украине и Белоруссии, к которым примкнули «разные прочие». Вроде бы это и было зафиксировано Беловежскими соглашениями трех, нарочно проигнорировавших Нурсултана Назарбаева как явно «не того корня» поросль. По свидетельству Сергея Станкевича, игравшего тогда видную роль в окружении Ельцина, Назарбаев уже в те дни предлагал создать федерацию России и Казахстана как ядро, к которому могли бы впоследствии присоединиться и другие республики. Именно в Алма-Ате было оформлено создание СНГ – уже не как содружества славянских государств, а как объединение всех бывших союзных республик, за исключением прибалтийских. Правда, в Таможенный союз трех Украина войти отказалась, а Казахстан вошел. А затем Назарбаев повторил свое предложение о более тесном сближении – переходе от Союза Советского к Союзу Евроазиатскому.

Однако в России в кругах интеллигенции, особенно в горбачевские времена, были распространены псевдонационалистические и псевдопатриотические представления, будто казахи – народ для русских довольно чуждый. Дескать, мы – народ европейский и даже чуть ли не главный строитель «общеевропейского дома» от Дублина до Владивостока, казахи же, как ни крути, остаются народом азиатским (пусть даже у них и ОБСЕ обосновалась, правда, неизвестно зачем). На эту почву и была брошена идея Александра Солженицына: России надо заняться собственным «обустройством» и как можно скорее избавиться от южного «подбрюшья» – республик Средней Азии и Казахстана, оттяпав предварительно у последнего его северные области с преимущественно русским населением. Вряд ли надо напоминать, какую бурю возмущения вызвало это провокационное заявление в «подбрюшье».

На этой волне, как грибы после дождя, стали появляться всякие именитые фальсификаторы истории, «доказывающие» всему миру, что-де русские жили в Казахстане, когда и казахов-то еще не было, а были киргизы. Фальсификаторами они названы здесь не потому, что русские не жили в давние времена на казахской земле, а потому, что «русский север», что бы там ни говорили, образовался в Казахстане после знаменитой «целины» – такой же вредительской акции с дальним прицелом, как и передача Крыма Украине (хотя, конечно, это не умаляет величия подвига тысяч целинников).

Надо учитывать и то, что вряд ли какой другой народ (кроме русского) претерпел в XX столетии больше лишений, чем казахи. Мало того, что они стали одной из самых больших жертв массового голода 30-х годов, когда Советская власть из самых лучших побуждений решила за один год превратить этот кочевой народ в оседлый. Тогда погибло, по разным данным, от четверти до половины всех казахов. Впоследствии земля республики была признана очень удобной буквально для всего: для создания сети лагерей и поселений ссыльных в сталинские времена, в том числе и целых народов (немцев Поволжья, чеченцев и др.); для постройки Семипалатинского полигона, где проводились испытания ядерного оружия, от которых жители окрестных мест впадали в депрессию и сходили с ума; для размещения космодрома (завалившего огромные пространства ядовитым металлоломом). А что, территория большая, население маленькое, да и то не в счет.

Одновременно в Казахстане был создан мощный индустриальный потенциал – угольная промышленность, предприятия черной и цветной металлургии, машиностроение, оборонные предприятия, все это требовало участия русских инженеров и рабочих. А уже упоминавшаяся пресловутая «целина», казалось, окончательно обрекла «титульную» нацию на роль «национального меньшинства» на собственной земле. Признаемся: это был этноцид, но такой, какой вряд ли можно было поставить кому-либо в вину. В большинстве случаев у властей не было не только злого умысла, но даже осознания возможных отрицательных последствий таких мероприятий для казахов. Казалось, сама история с непонятной людям и одной ею осознаваемой последовательностью превращала Казахстан в гигантский экспериментальный полигон, если не сказать – в свалку. И можно понять решительный протест казахов в 70-е годы против проекта создания немецкой автономии «в местах компактного проживания», то есть все в том же Казахстане, что опускало коренную нацию еще на ступеньку вниз.

Мудрый Брежнев, не в пример иным понимавший важность оси Москва – Алма-Ата, прислушался к их голосу, и напряженность в значительной степени была снята. Реванш был взят в 86-м, при Горбачеве. Тогда нарочито грубой командой из Москвы (как мы знаем, «неуклонно пекшейся» о благополучии казахов), был сменен друг Брежнева Кунаев. А на его место, как шахматная фигурка, поставлен некто Колбин. Что было дальше (и какую лепту в дружбу русского и казахского народов это внесло) – все помнят.

Однако за кажущейся беспорядочностью политических событий просматривается и некая логика, в данном случае удивительная. Народ, как бы последовательно оттеснявшийся на обочину истории и вроде бы обреченный на постепенное исчезновение, не только выжил, но и громко заявил о себе.

Мне довелось побывать в Алма-Ате в начале кампании шельмования Кунаева. Я был поражен: передо мной предстал современный город с яркой и запоминающейся архитектурой. Он был не только лишен традиционного для Востока обилия грязных лачуг в «старом городе», но и мог по чистоте соперничать чуть ли не с Сингапуром (а уж тем более – с тогдашней Москвой). Да и до сих пор, как свидетельствуют приезжие из России, в Алматы (как теперь называется город) поражает чувство комфорта: неторопливость жителей, множество зелени, парков, скверов, фонтанов, журчание арыков, доставляющих в город воду с ледников. И в то же время – чувство неразрывной связи с Россией: русская речь, названия улиц с обязательным дублированием на русском, преобладание газет и журналов на русском языке. Делопроизводство в республике долго велось тоже на русском языке, но с 1 января 2007 года все документы выходят уже на двух языках – русском и казахском. Такой статус русского языка неудивителен: из 15 миллионов жителей республики более 4 миллионов составляет русская диаспора.

А новую столицу Казахстана – Астану проектировали архитекторы из разных стран мира. Приезжающих россиян поражают красота и величие этого казахстанского чуда, возведенного на месте бывшего рядового областного центра Целинограда (прежде – Акмолинска, напоминавшего скорее не город, а большое село). И так во всем.

Возьмем, например, кино. Казахские фильмы получили широкое признание не только на Ташкентском или Московском кинофестивале. Со временем Казахстан проявил стремление стать мощной кинематографической державой. Фильм «Чингисхан» с успехом прошел по всему миру. То же и в области эстрадной музыки. Конкурс эстрадной песни собирает в Алма-Ате таких мировых знаменитостей, как Патрисия Каас и многие другие.

Но в наш век «воинствующего экономизма» российских аналитиков больше всего поражает бурный рост экономики Казахстана. Темпы роста ВВП в Казахстане существенно выше, чем в России, его объем был удвоен за семь лет. И теперь Казахстан, вступив на тропу «азиатских тигров», готовится к новому прыжку. Он намерен к 2030 году войти в первую двадцатку наиболее развитых стран мира, с вполне современными стандартами жизни людей. А по экспорту зерна хочет войти в первую пятерку стран-экспортеров. И добиваться всего этого он будет не только за счет увеличения добычи нефти и газа, но и за счет развития информационных технологий, биотехнологий, нанотехнологий и пр. Ради этого правительство ежегодно направляет тысячи студентов на обучение за рубеж и поощряет получение образования внутри страны. 800 тысяч студентов при общем населении в 15 миллионов человек – это едва ли не мировой рекорд успехов в сфере народного просвещения. Открыт и набирает силу Евразийский университет имени Л. Н. Гумилева. Но главное даже не в этом.

Экономика экономикой, а суть дела в том, как чувствует себя тот или иной народ, как он воспринимает свое положение в мире. Один проницательный наблюдатель заметил: «Сегодня Казахстан – чуть ли не единственное государство в мире, которое на глазах у всех творит собственную историю. Казахи чувствуют оптимизм, они чувствуют себя, по сути, заново рождающейся нацией, а это очень важно».

Еще бы не важно! Сейчас в мире мало таких стран, где народ сам творит свою историю и с оптимизмом смотрит в будущее. Собственно говоря, именно это состояние духа и превращает население в народ. И казахи вправе гордиться тем, что они взялись строить свою страну, и у них это получилось.

И в советское время, и позднее лидером экономического развития среди стран Центральной Азии считали Узбекистан. Однако сейчас уже ясно, что эту роль играет и будет играть Казахстан.

А ведь все начиналось с полной разрухи. Назарбаев не случайно противился скоропалительному развалу СССР, обрыву хозяйственных и культурных связей между бывшими братскими республиками. Но в Москве и в Киеве взяли верх силы, которым важно было утвердить свое первенство. Казахстан был брошен на произвол судьбы. А на эту громадную, по любым меркам, страну, буквально набитую природными ресурсами (в том числе такими дефицитными, как уран, не говоря уж о нефти и газе), зарились все, кому не лень. И отстоять свою независимость этой большой по территории, но сравнительно мало населенной стране было очень нелегко. Тем более, что Казахстан, располагавший значительным ракетно-ядерным потенциалом, отказался от него и передал имевшееся у него ракетно-ядерное оружие России.

Сначала Казахстану пришлось отдать большинство предприятий и месторождений полезных ископаемых иностранному капиталу. Зарубежные компании вложили в эти предприятия приличные средства. Нефтяную промышленность они подняли практически с нуля. Однако, как только в стране появились деньги, и стало возможным платить зарплату бюджетникам, власть Казахстана твердо стала проводить курс на защиту национальных интересов. Так, был принят закон, по которому иностранная компания, желающая продать свои активы, была обязана прежде всего предложить их государству. И иностранцы, получавшие высокие прибыли, вынуждены были смириться с новыми порядками.

Сейчас в Казахстане создается мощный холдинг из государственных компаний, что еще более упрочит позиции национального капитала в экономике. Более того, дочь президента страны Дарига Назарбаева, которую считают одним из самых влиятельных политиков республики (и даже одним из кандидатов на роль «преемника» президента»), уже ставила вопрос о необходимости «деколонизации» Казахстана. Она предлагала для начала «раскулачить» индийского олигарха Лакшми Миттала, купившего в Казахстане металлургический комбинат и установившего там колониальные порядки. Дарига говорила о необходимости создания на комбинате профсоюза, установления предельной продолжительности рабочей недели, гарантированного минимума заработной платы и пр. Она разработала проект нового Трудового кодекса, нормам которого должны следовать все предприниматели, в том числе и иностранные. И многое из этого уже удалось воплотить в жизнь.

Ведется кампания по возвращению на историческую родину казахов из-за рубежа, в том числе из Монголии и Северо-Западного Китая. Правда, говорят, что переселенцы, которых направили в сельскую местность, бежали оттуда в города, где не могут найти работы, но это, видимо, временные трудности.

Сначала большинству населения республики пришлось очень тяжело. Многие промышленные предприятия, работавшие прежде на оборону или связанные кооперацией с предприятиями в других республиках, остановились и в значительной мере подверглись разграблению и разрушению. Страну душила безработица, зарплата была невелика и выплачивалась с перебоями, пенсий у многих стариков первоначально, можно сказать, не было вообще. Русские покидали Казахстан, вытесняемые активистами познавшей вкус независимости титульной нации. Космодром в Байконуре был заброшен. На пусковых площадках кочевники установили юрты. Но Назарбаев сумел остановить скатывание республики в средневековье. Он пошел на легализацию теневых капиталов, в том числе незаконно вывезенных из страны. В общем, он делал все, чтобы облегчить положение страны. В итоге инфляция, которая в 1992–1993 годы составляла более 3000 процентов, сейчас снизилась до 7–8 процентов в год. Даже реформа армии, произведенная Назарбаевым, представляет собой заявку на современную военную политику.

По подсчетам специалистов, за последние пять лет острота бедности снизилась в 4 раза, глубина бедности – в 3 раза, доля населения, имеющая доходы ниже прожиточного минимума, – в 2 раза.

Но и до сих пор жизненный уровень большинства населения растет медленнее, чем ВВП страны. В том же Алматы цены почти московские, а зарплата учителя или врача немногим превышает прожиточный минимум. У государственных чиновников зарплаты значительно выше. А руководитель государственной компании «Казахтелеком» установил было себе годовой оклад в 365 тысяч долларов, не считая почти два миллиона долларов премий, но был за это снят Назарбаевым с должности. Хотя ему было далеко до некоторых российских министров или их жен, зарабатывающих по полмиллиона, а то и по миллиону рублей в день.

Стало весьма заметным имущественное расслоение, хотя оно и не идет ни в какое сравнение с тем, что наблюдается в России. И все же появились, по сообщениям СМИ, нувориши, «новые казахи», готовые утереть нос «новым русским». Они хранят свои капиталы в офшорных зонах, сорят деньгами в Куршевеле, на Северном Кипре и на Лазурном берегу, и потому ощущают себя не столько гражданами своей страны, сколько частью космополитической международной олигархии. Их дети обучаются в зарубежных университетах и колледжах преимущественно на английском языке.

У этой новой поросли казахстанской элиты нет никаких сентиментальных воспоминаний о совместном житье под крышей СССР. Они мыслят прагматично, подчас цинично. (Сам Назарбаев отмечал, что среди казахов немало людей «кулацкого типа».) На них могут делать и, похоже, делают ставку те, кто заинтересован в превращении Казахстана в управляемый или хотя бы направляемый извне «сырьевой придаток».

Но это, можно сказать, неприятная деталь, не отменяющая главного. Историк и публицист Рой Медведев поражен: «В современном Казахстане уникально все». Едва не исчезнувший казахский народ не только обрел национальное самосознание и второе дыхание, но и становится серьезной геополитической силой, с которой приходится считаться всем.

Как бы тяжело ни было казахам, они готовы простить Назарбаеву все трудности и лишения за то, что он впервые в истории поднял Казахстан как государство на такой уровень, что с ним вынуждены считаться во всем мире. Такова уж природа человека: в историю входят как герои не те руководители государств, в правление которых повысилось благосостояние народа, а те, при которых одержаны великие победы в войне, особенно если они потребовали громадных человеческих жертв, строители пирамид или, на худой конец, новой чудо-столицы, какую построил Назарбаев.

Но на наших глазах меняется положение в мире. Россия становится сильнее, и это влияет на позицию Казахстана. И внутри этой страны начался поворот от либеральной экономики к социально ориентированной, хотя тут не все гладко, как будет видно из дальнейшего. И вот еще одно достижение: Путин и Назарбаев совместно наблюдали на Байконуре запуск первого казахстанского спутника Земли. Казахстан вошел в число космических держав, какими не стали еще и многие страны Западной Европы.

В свете сказанного о достижениях Казахстана взглянем по-новому на «внезапно» обострившиеся отношения между казахами и русскими в этой стране. Увы, к этому «перерасчету» многие казахстанские русские оказались не готовы. Они по-прежнему живут представлениями многолетней давности: дескать, казахи – это чабаны, часть которых при помощи «старшего русского брата» стали политиками и деятелями культуры, за что и должны вечно его благодарить.

Замечу, что археологические раскопки и изыскания историков показали: у древних кочевников письменность появилась на много веков раньше, чем у европейцев. Возможно, она имеет связь с самой древней из известных науке системой письменности – шумерской. Так что культура предков казахов – очень древняя, хотя и непохожая на привычные нам культуры городского типа.

Мы часто и справедливо говорим, что русские, в отличие от западных колонизаторов, в особенности от англосаксов, не уничтожили ни одного народа из тех, что оказались в составе Российской империи, а затем СССР. Мы не только признавали право каждого народа на свою национальную культуру, но и помогали развивать ее, охотно вступали с местными жителями в разнообразные отношения, в том числе и заключали межнациональные браки. И это не какие-то поступки, обусловленные конъюнктурой, а проявление одного из отличительных свойств русского народа, о чем, кажется, лучше всех сказал Лермонтов:

«Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого ясного здравого смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения». Правда, он тут же добавляет о «беспечности русака».

И в то же время надо признать, что русские относились при этом к народам Востока несколько свысока. (Как говорил лермонтовский Максим Максимович, наблюдая выкрутасы Казбича или попрошайничество осетин: «Азиаты!».) Можно привести тысячи примеров, когда русские, прожившие в национальных республиках не один десяток лет, так и не удосужились выучить местный язык хотя бы на уровне, необходимом для повседневного бытового общения. «А нам этот собачий язык и не нужен», – сказал как-то один такой русский «культуртрегер» про язык казахов. А уж если туземцы не находились под защитой верховной власти России, то русские купцы и промышленники эксплуатировали их столь же жестоко, как и испанцы или англосаксы, о чем со знанием дела рассказывает на телевидении, например, Феликс Разумовский, повествуя о становлении «Русской Америки».

Нет сомнения в том, что русские в Казахстане часто ущемляются в своих правах и вытесняются с руководящих должностей. Подобный вопиющий случай был несколько лет назад и в Киргизии, где из правительства изгнали последнего министра-русского. Он свободно говорит по-киргизски, женат на киргизке, был, надо полагать, патриотом независимого Кыргызстана, но… вот уж, действительно, рылом не вышел – в смысле: оказался не ко двору. Более того, в Казахстане в отношении русских допускаются акты вандализма и хулиганства, которыми должна заниматься прокуратура (часто делающая вид, что она их не замечает). Все проявления нарушений прав граждан, в том числе и русских, заслуживают осуждения, а допущенная несправедливость должна быть устранена. Но здесь говорится о той стороне дела, о которой у нас умалчивают.

Редко кто осмелится сказать о повышенном самомнении многих русских: дескать, мы все-таки культурная нация и вступили даже в Совет Европы, а казахи… Взвинченное самосознание готово увидеть ущемление прав и там, где имеет место нечто другое. Что же именно?

Казахстан стал уникальным «союзом народов внутри СССР» – по многообразию наций (их почти 150) и вытекающей из него неповторимости исторической судьбы (одну лишь целину называли «планетой ста языков»). И если в СССР группировал вокруг себя нации русский народ, то кто возьмет на себя такую же роль в многонациональном Казахстане? Либо те же русские (тогда будущее казахов трудно предсказать, но не исключено, что они окажутся на положении современных американских индейцев), либо казахи (не немцы же и не корейцы!), что поставит в тяжелое положение русских. Но стать государствообразующим народом непросто, этой науке надо долго – в историческом масштабе – учиться.

Позволю себе небольшую историческую аналогию. Когда победила Октябрьская революция 1917 года, большинство наблюдателей как у нас, так и за рубежом были убеждены в том, что власть большевиков установилась ненадолго, ей отводили дни, недели, ну, может быть, месяц-другой… А жизнь шла, и новая власть падать совсем не собиралась, хотя ее положение временами становилось отчаянным. Прошло десять лет, а противники Советской власти все еще ждали ее падения. И вот Патриарший Местоблюститель митрополит Сергий (Страгородский) подписал свою знаменитую Декларацию, в которой призвал священнослужителей и мирян Русской Православной церкви быть лояльными гражданами Советского государства, своей Родины. Сколько упреков, обвинений в сотрудничестве с безбожной властью и даже прямых оскорблений пришлось ему тогда выслушать! Но он был непоколебим, ибо занял единственно правильную и канонически безупречную позицию в вопросе об отношении Церкви к государству. А своим оппонентам он отвечал: они не понимают всей серьезности происшедших в стране изменений, того, что жизнь страны пошла другим курсом всерьез и надолго. Точно так же плохо понимают, что произошло, в большинстве своем казахстанские русские.

Они требуют, например, чтобы русский язык был объявлен вторым государственным языком Казахстана (между прочим, замечу, что русский язык там признан не как государственный, а как язык межнационального общения; в будущем предполагается, что Казахстан станет трехъязычным – добавится еще и английский). А вот русские, живущие в Англии (в одном лишь Лондоне их проживает 300 тысяч), такого требования не выдвигают. Между тем Казахстан сегодня – такое же суверенное государство, как и Англия. А введение двуязычия в Казахстане создало бы ситуацию, похожую на сценку из «Давида Копперфильда» Диккенса, когда взрослый, вооружившись большой ложкой, а малышу дав маленькую, объедает его, призывая: «А ну, малыш, давай наперегонки!» Руководители Казахстана просто обязаны принять меры к защите казахского языка. А установка многих русских на то, что жили без этого казахского языка столько десятилетий, проживем и дальше, по меньшей мере, близорука (говорят, к сожалению, таких русских там немало и сейчас – после двух десятилетий существования суверенного Казахстана).

Особенно возмущает многих русских то, что их детям приходится учиться в казахской школе (как в Англии – в английской). А ведь по идее они должны были бы настраивать детей на то, чтобы те сами шли в казахскую школу, чтобы знать язык, историю, культуру народа, среди которого им жить, не хуже самих казахов. Вот тогда, владея ценностями казахской культуры, которые они изучали в школе, и русской, которой овладевали дома и в кружках русской общины, русские юноши и девушки по праву влились бы в ряды интеллектуальной элиты многонационального Казахстана.

Итак, нет фатальной неизбежности столкновения интересов русских и казахов в Казахстане, не обязательно развитие страны должно пойти так, что ее поведут в будущее либо русские (и тогда плохо будет казахам), либо казахи (и незавидной станет судьба русских). Если лидеры русской общины Казахстана займут правильную позицию, то своеобразным «имперским народом», элитой Казахстана станет объединение лучших сынов и дочерей обоих народов (как и выходцев из других наций). Этот «третий путь», строго говоря, остается ныне единственно правильным и даже единственно возможным. Если у казахов возьмет верх тенденция к окончательному вытеснению русских, это очень скоро закончится катастрофой. Если русские уедут, рухнет промышленность и культура республики, межнациональные разборки перейдут во внутриэтнические и межклановые, начало чего можно было наблюдать в Таджикистане (хотя там еще остаются и российские военные, и русские специалисты). Словом, путь оголтелого казахского национализма – гибельный путь. Но и русские должны помнить, что одно дело – отстаивать свои права, и другое – «качать права», требовать то, что подрывает суверенитет страны.

К сожалению, недальновидными показали себя и российские политики, которые поднимают на щит «борцов за права русских», требующих отделения от Казахстана его северных областей (а это – государственное преступление). Владимир Жириновский в годы своего максимального политического успеха призывал взять Алма-Ату (его родной город) штурмом. А вот как разговаривал с казахскими государственными деятелями Виктор Черномырдин: «Вам не нравятся наши расценки за транзит вашего газа? Тогда возите его самолетами». И до сих пор российские монополии устанавливают такие высокие тарифы, что стоимость казахстанских товаров резко возрастает при пересечении границы. Это почти как в Средние века.

Казахов поражает и ненасытность российских коррумпированных чиновников. Дело, которое можно решить за час, занимает недели – так вымогаются взятки. Когда в Алматы решили строить метро, казахстанцы обратились за помощью в Москву. Но там заломили такую цену, что пришлось искать другого подрядчика. Заказ достался канадской фирме.

Все это – игра с огнем. Если оборвется крепнущая (слава Богу) связь России с Казахстаном, то, по словам русского мыслителя Николая Федорова, мы однажды «увидим у себя в гостях настоящих туранцев», а вовсе не тот традиционно дружественный нам народ, который проживает за нашими южными рубежами.

Немало русских, проживавших в Казахстане, свидетельствуют: любой казах, у которого был русский друг, гордился этим. Никакой другой народ бывшего СССР так не уважал и не уважает русских, как казахи. Конечно, и там есть свои националисты экстремистского толка, которые требовали, чтобы Россия возвратила Казахстану Оренбург, Астрахань и некоторые территории даже западнее Волги, якобы когда-то принадлежавшие казахам. Но это было в кратковременную пору естественного обострения националистического безумия. Сегодня все обстоит иначе. «Мы необходимы друг другу» – это преобладающее мнение в Казахстане. К России там до сих пор относятся с симпатией, хотя иные русские, кажется, сделали все возможное и невозможное, чтобы это отношение казахов к нам испортить. Да и Россия в целом будто задалась целью предстать пред миром в самом непотребном виде.

В налаживании дружеских связей между нашими народами велика роль лично Назарбаева. Именно ему принадлежит крылатое выражение: «Россия и Казахстан даны друг другу Богом». Еще в пору его юности в Темир-Тау, где он работал в горячем цехе металлургического комбината, в ходу была поговорка «Русские – это четвертый жуз» (наряду с тремя главными племенными союзами казахов). Президент многое делает для улучшения межнациональных и межконфессиональных отношений в республике. Создана Ассамблея народов Казахстана, проводятся конгрессы представителей разных религий. Астана явно претендует на роль духовной столицы мира.

Например, президент на православную Пасху посетил кафедральный собор и был на приеме у митрополита Мефодия. (Назарбаев даже предложил казахам праздновать Рождество наряду с мусульманскими праздниками, но этот его почин не был поддержан.) Мусульманские лидеры Казахстана считают, что у их страны два крыла: ислам и православие. Многие русские, собиравшиеся покинуть республику, в свете наметившихся благоприятных перемен решили остаться. И надо надеяться, что принимаемые властью меры создадут еще более благоприятные условия для подлинно братских отношений между русским и казахским народами. Но сегодня этого мало, вопрос надо ставить острее.

Да, дело обстоит именно так. Задача эта настолько жизненно важна для России, что является безальтернативной, ее надо решать любой ценой. Почему?

В XX веке было создано так называемое бинарное оружие. Оно состоит из двух компонент, каждая из которых вовсе и не оружие. Но их соединение дает оружие колоссальной мощи.

Для большинства русских евразийство – это некая интеллектуальная конструкция последнего времени; даже как течение мысли в среде русской белой эмиграции оно возникло только в 20-е годы прошлого века. У казахов евразийство – это живая традиция, всегда жившая в народе. Замечу, что в Казахстане и сейчас очень важна принадлежность к тому или иному жузу (племенному союзу). Но в стране проживают и несколько сотен чингизидов (прямых потомков Чингисхана), пользующихся всеобщим почетом и уважением не за свои личные качества, а как «принцы крови», пусть и в каком-нибудь тридцать пятом поколении.

Но казахам не хватает осознания опасности, идущей всем остальным народам от Запада, у них нет опыта противостояния этой людоедской всеуничтожающей силе. Казахи до последних лет не подвергались агрессии со стороны Запада именно потому, что их защищала от нее Россия.

Историю человечества можно рассматривать как идею и как факт. История как идея всем известна: дескать, Россия защищала Европу от Востока. История как факт несколько иная: Россия защитила республики Востока от участи Индии, которую Англия превратила в колонию, или Афганистана, который англичане пытались покорить, но встретили отпор, что стоило народу этой страны тысяч жизней. Поэтому Россия способна наполнить идею евразийства своим опытом противостояния Западу.

Получить России доступ к такому бинарному оружию, каким является ее интеграция с Казахстаном, – безусловная задача ближайшего будущего.

Таким образом, жизнеспособное постсоветское образование видится прежде всего российско-казахстанским.

Еще Лев Гумилев писал: «… если Россия будет спасена, то только как евразийская держава». И сегодня единственная возможность выживания для России – будущий союз двух наших народов. Образование Евроазиатского экономического сообщества, Договора о коллективной безопасности, Таможенного союза и Шанхайской организации сотрудничества – верные шаги в этом направлении.

Теперь Назарбаев выступает с новой инициативой – превратить Евроазиатское Экономическое Сообщество в единое сверхгосударство по типу Евросоюза. При этом он говорит, что Таможенный союз, как первый шаг к этому надгосударственному образованию, состоится даже в том случае, если Украина откажется войти в него. И так оно пока и получается.

То, что интеграция экономик наших двух стран идет, это хорошо, но надо объединить Евразийский континент не только экономически, но и политически.

Что это означает, разъясняет Дарига Назарбаева:

«Для нас это прежде всего спокойствие, безопасность в регионах, в каждом доме, это экономические, деловые отношения между государствами, это открытые границы, это возможность свободно передвигаться, выбирать любую землю, любую страну, если ты там видишь свое будущее и возможности для лучшей жизни. Как мне кажется, это должно быть некое подобие Европейского Союза, только на нашей, евразийской почве».

(Отметим, что муж Дариги, первый заместитель министра иностранных дел Казахстана Рахат Алиев видит будущее своей страны иначе: это будет монархия во главе с султаном; но ему сейчас, кажется, не до политики.)

Кто будет лидером в этом новом государственном образовании? Не будет ли оно «союзом всадника и лошади», где всадником окажется вовсе не Россия? Назарбаев не скрывает: «А сердцем Евразии может стать наша столица – город Астана». Казахстан претендует на роль ключевого игрока на постсоветском пространстве.

Многие аналитики призывают Россию смириться с тем, что лидером СНГ становится не она, а Казахстан. Думаю, это упрощенная постановка вопроса.

У России было достаточно времени, чтобы выработать правильную политику в отношении стран СНГ, но она его бездарно потеряла. Ельцин и его окружение вообще приняли СНГ скрепя сердце, для них это было вынужденное решение. Даже Путин одно время признавал, что у нас Содружество рассматривалось как форма цивилизованного развода республик после распада СССР. А Назарбаев с самого начала выступал за всестороннюю интеграцию республик, и потому у него оказалась самая выигрышная позиция. А главное – в том, как пишет крупнейший специалист по Казахстану Юрий Солозобов, что «после распада СССР в Казахстане уже сформировалась своя государственность, а в России еще нет». Назарбаев (как и Лукашенко) отбросил «химеру коммунизма и космополитизма ради спасительного национализма. В национальных экономиках Казахстана и Белоруссии реализуется важнейший принцип максимальной занятости для граждан своей страны. Все национальные ресурсы страны используются для развития своего общества. Наши соседи давно начали «жить для себя», а не для «реформ ради реформ» или для «бесперебойного обеспечения энергоносителями Европы», как это до сих пор принято в РФ»[5].

Поскольку Россия продолжала смотреть на другие страны СНГ как на младших партнеров, которые якобы без нее никак не обойдутся, Назарбаев, всегда склонявшийся к союзу с РФ и не находивший понимания у нее, стал искать другие пути реализации национальных интересов Казахстана, к чему его подталкивают и геополитические изменения в мире.

США подпитывают в Казахстане оппозицию Назарбаеву, которая обвиняет президента в коррупции, наличии тайных счетов в западных банках, в зажиме демократии и диктаторских замашках. Она грозит ему переворотом, «цветной революцией». Но эту силу американцы держат в запасе. Стабильный Казахстан при Назарбаеве их вполне устраивает, но чтобы президент не вышел слишком из-под контроля, всегда нужно иметь под руками тех, кто мог бы прийти ему на смену. Назарбаев вынужден был направить потоки казахстанской нефти на экспорт по трубопроводу Баку – Джейхан, в обход России, что больно ударило по нашим интересам.

Вообще Казахстан стал отдавать явный приоритет развитию отношений с США и ЕС. И видные чиновники Казахстана все чаще на переговорах со своими российскими коллегами заявляют, например, следующее: «Наши страны разные. У них разные цели и разные способы вхождения в мировое сообщество. Наши страны идут не в ногу». Дескать, Казахстан пытается слезть с нефтяной иглы, а Россия, напротив, «делает акцент на энергетическую составляющую своей внешней политики». Это уже явный знак равнения части новой казахстанской элиты на Запад.

Руководство Казахстана заявляет, что будет развивать стратегическое партнерство с Россией. Однако сразу после своей победы на выборах 2006 года Назарбаев заявил, что Казахстан и Россия намерены усиливать экономическую интеграцию, не создавая союзного государства, сторонником которого его еще недавно считали. Юрий Солозобов остроумно замечает по этому поводу: «В межгосударственный союз могут объединяться только состоявшиеся государства, к каковым РФ не относится». И продолжает: «В ближайшей перспективе межгосударственный союз в Евразии не только возможен, но он будет просто необходим для сохранения суверенитета наших стран. На практике этот Союз станет возможным только тогда, когда закончится разруха в русских головах. Союз станет актуален в тот момент, когда в стране сменится правящая элита и произойдет новая национальная сборка».

И русские, по знаменитому выражению Розанова, из «арабов, кочующих по своей земле» (а теперь еще и уезжающих на заработки, а то на постоянное место жительства, за рубеж), станут настоящими хозяевами страны. «Только такой союз из состоявшихся и самостоятельных хозяев Евразии может обеспечить целостность и мир на нашем континенте. И этот процесс евразийского объединения объективен. И его нельзя остановить никакими пиар-акциями и никакими “прививками от Союза”».

С этими положениями вполне можно согласиться. Россия свою государственность обретает, и скоро весь мир почувствует ее силу. А с сильными считаются все. И быстрее всех откликнутся на это те из народов бывшего СССР, которые без преувеличения можно назвать для нас братскими.

Думается, в первую очередь это будет как раз казахстанский народ. Недоразумения, о которых шла речь выше, преходящи, они порождены больше «детской болезнью» национализма», которую надо пережить. Но в жизни народов по большому счету политика выше экономики, а духовный фактор, родство душ – выше политики. Казахи духовно родственны русским, что заметили еще царские чиновники, и русская культура всегда будет им близка. Поэтому, видимо, в экономике Россия и Казахстан будут идти на равных, а в культурном отношении у русских много шансов на признание их лидером.

Ну, и самый важный шаг последнего времени. Россия и Казахстан договорились о создании своего рода «энергетического альянса», для руководства которым создается наднациональный орган, которому передаются существенные активы с обеих сторон. Это должно сделать интеграцию экономик двух стран независимой от возможных изменений в политической конъюнктуре как в России, так и в Казахстане. Такое решение можно считать элементом политического объединения двух наших стран.

Еще в послании 2004 года Назарбаев поставил перед своим народом задачу: идти «к конкурентоспособному Казахстану, конкурентоспособной экономике, конкурентоспособной нации».

В отличие от того, что происходит в России, в Казахстане строятся и реконструируются заводы, железные и автомобильные дороги, мосты, морские порты на Каспийском море. Неуклонно повышается жизненный уровень всего населения. Увеличены минимальные размеры пенсии и заработной платы. Казахстан – единственное государство в СНГ, которое сочло необходимым компенсировать потерянные вклады населения в Сбербанке СССР. Страна вплотную приблизилась по основным параметрам к ряду стран Центральной Европы, а государства Юго-Восточной Европы уже опередила. Усиливаются роль и авторитет Казахстана в мире.

Но что касается новой экономической и социальной политики, то далее в послании шли рассуждения, очень напоминающие заявления Гайдара и других российских либералов:

«Общеизвестно, что конкурентоспособность достигается не в тепличных условиях государственной поддержки, а в суровой борьбе с конкурентами. Оптимальная роль государства здесь – в том, чтобы, с одной стороны, достигнуть максимальной либерализации и открытости экономики, с другой – вести активную работу по строительству инфраструктуры и привлечению частного сектора к развитию ключевых отраслей».

Конкурентоспособность национальной экономики Казахстана может быть достигнута только в условиях ее интеграции в мировую экономику. Поэтому важнейшей задачей является активизация вступления страны во Всемирную торговую организацию. Казахстанский бизнес (в том числе и сельский, крестьянский) вполне «созрел» для борьбы не только на внутренних, но и на внешних рынках.

Необходимо приветствовать и поощрять движение казахстанского капитала за рубеж, освоение им внешних рынков. Это – элемент глобальной конкуренции, а также возможность получения важных знаний о мировой экономике. (Назарбаев даже собирался купить латвийский морской порт Вентспилс и построить там нефтеперерабатывающий завод; такие же заводы он намеревался строить в Турции и других странах).

Необходимы либерализация валютного регулирования, внедрение в 2007 году стандартов Евросоюза в финансовом секторе, переход предприятий на международные стандарты, освоение опыта стран Запада по управлению качеством продукции. По этим критериям будет оцениваться работа каждого министра и акима (губернатора).

Важно определить приоритеты индустриально-инновационного развития с привлечением экспертов мирового уровня, провести необходимый анализ конкурентных преимуществ страны, использовать кластерный подход к развитию индустрии. (Кластер – это совокупность предприятий конкурентоспособных отраслей, расположенных на одной площадке и связанных технологически, что повышает эффективность производства.) Для развития инфраструктуры инновационной деятельности необходимо создать Парк информационных технологий и два технопарка.

Государственные инвестиции в неперспективные территории прекращены.

Как развивать человеческий потенциал казахстанцев?

Надо пресекать иждивенческие настроения решить многие проблемы только за счет государственных средств – такой подход отбросит страну назад.

«Бесплатность и дармовщина приводят к искажению ценностей, извращают мотивацию к труду, расслабляют человека, снижают его жизнеспособность. На Западе с детства прививается уважение к труду, стремление самому зарабатывать на жизнь, независимо от благосостояния родителей и страны. Поэтому все блага для себя и своей семьи человек должен обеспечивать сам, неуклонно повышая уровень своего развития и профессионализма.

И чем меньше будет участие государства в решении его насущных проблем, тем это будет полезнее для человека.

Нужно учить людей жить и работать так, как будто у страны нет доходов от нефти.

Государство должно заботиться только о тех, кто в силу возраста или состояния здоровья не может работать и самостоятельно получать доходы. Оно создает новые рабочие места, условия для самореализации работающего человека, заботится о росте доходов населения. На его плечи возлагается решение и финансирование задачи обеспечения минимально гарантированных стандартов в ключевых отраслях человеческого развития». В чем же эта задача заключается?

Так, «бесплатного жилья, за исключением отдельных групп населения, не будет. Жилье является частной собственностью, а значит – сферой ответственности самого человека».

Жилищное строительство будет расширяться, оно потянет за собой развитие других отраслей и превратится в один из локомотивов экономического развития. Доступность жилья для более широких слоев населения будет достигаться через удешевление его стоимости, увеличение сроков жилищного кредитования, снижение первоначальных взносов и ставки кредитования, а главное – благодаря политике неуклонного роста доходов граждан. При этом стоимость одного квадратного метра жилья в крупных городах будет снижена в среднем от сегодняшних 700 долларов до 350, а в регионах – еще ниже. Тогда около 200 тысяч семей (почти миллион человек) из среднего класса в течение трех лет смогут воспользоваться ипотекой и системой жилищно-строительных сбережений.

Итак, для элиты жилищной проблемы не существует, средний класс, поднатужившись, сможет ее решить для себя. А остальные? Это же больше половины населения! Тут ответ однозначен: «Будем реалистами. Пока еще не все казахстанцы могут претендовать на новое жилье. Но скоро настанет время, когда каждый работающий сможет рассчитывать на приобретение квартиры или дома». Это примерно то же, что мы в России слышим от Медведева.

В сфере здравоохранения в Казахстане надо избежать чрезмерной коммерциализации, которая искажает мотивацию врача: ему становится выгоднее, чтобы человек чаще болел и больше платил, чем был здоровым. Нужна солидарная, совместная ответственность государства и человека за его здоровье. «Гос ударство должно обеспечивать гарантированное, безвозмездное для человека, медицинское обслуживание по минимальным стандартам. Все, что сверх этого – должно обеспечиваться за счет заработка или добровольного медицинского страхования человека. Нужно перенести центр тяжести на первичную медико-санитарную помощь, со стационарного на амбулаторное лечение, уйти от ориентации на койко-места, перейти на международные стандарты здравоохранения, новые технологии и современные методики лечения и медицинского обслуживания». В общем, это то же, что в России слышали от Зурабова. Но будут построены центр материнства и детства, соответствующий международным стандартам, как эталон качества в системе здравоохранения, и десятки новых больниц.

Систему образования нужно поднять на международный уровень, перейти на двенадцатилетнее образование, предусматривающее профильное обучение учащихся на старшей ступени. Дошкольная подготовка будет соответствовать первому классу. После десяти лет учебы школьники должны определиться: либо готовиться к поступлению в вузы, либо к самостоятельной трудовой деятельности, получив соответствующее профессионально-техническое образование. Последний год обучения в школе будет соответствовать первому курсу вуза при нынешней системе. Поэтому само высшее образование станет в основном четырехлетним. Должны появиться педагоги новой формации.

Школы станут уютными, оборудованными на уровне лучших мировых стандартов, со спортивными площадками, с подключением к Интернету. Предполагается такой размах строительства школ, какого не было даже в «лучшие годы» недавней советской истории. Вузы, особенно элитные, должны давать самое лучшее образование. В общем, примерно то же в России слышали от Фурсенко.

В сфере социального обеспечения предусматривается введение обязательного социального страхования, индексация пенсий с опережением уровня инфляции, повышение государственных социальных пособий по инвалидности и потере кормильца, формирование современной модели занятости.

В области государственного строительства взят курс на формирование «электронного Правительства», небольшого по численности, прозрачного в своей деятельности. Это упростит контакты между населением и чиновниками, повысит качество и уменьшит сроки оказания услуг, сократит численность госаппарата. Предстоит такая же масштабная работа по компьютерному самообразованию, как была в свое время борьба с неграмотностью в тридцатых годах минувшего века.

Для государственных служащих должно стать обязательным умение пользоваться компьютером, Интернетом и владение английским языком.

Тут Назарбаев выступает как ярый западник. Ему достойно ответил казахстанский журналист Алексей Лобанов, который отстаивает путь самобытного развития страны.

Он отметил, что все государства, созданные на обломках Советского Союза (и даже, казалось бы, полупроцветающие страны Балтии, которые добились столь желаемого приобщения к европейскому клубу), оказались в ситуации системного кризиса. Казахстан успешно преодолел первоначальный этап становления рыночной экономики, когда страна была отдана на разграбление победителям. Теперь нужна новая национальная идеология и сопряженная с ней новая экономическая стратегия, базирующиеся на приоритетах национального государства и обращенные ко всему народу.

А правительство Казахстана находится в плену устаревших западных экономических теорий, когда приоритетом является «догоняющая модернизация», когда единственным образцом развития для стран третьего мира является Запад. Собственно и модель «государство-корпорация» в приложении к Казахстану несет ту же печать. «Догнать и перегнать Америку» – популярный лозунг времен Хрущева, – похоже, становится идефикс правительства Казахстана. В свое время страна пережила коллективизацию, индустриализацию, давайте осторожно подойдем к кластеризации.

Новейшая экономическая теория фиксирует, как факт – появление разнообразных форм капитализма, представленных национальными моделями модернизации. Ярчайшими представителями являются Индия и Китай. При этом «национальный», как подчеркивают авторитеты, понимается не как этноцентристский, а как соответствующий интересам основной геополитической единицы современности – национального государства.

Поставив в божничку «Запад», правительство рискует превратить процесс в самоцель, ибо в современный период ни одному региону мира не удалось стать «Западом» в полном смысле, да это и невозможно. Следование западной модели вполне естественно и достаточно плодотворно на начальном этапе модернизации до определенного периода, и наше общество должно осознать свою своеобычность, отличность от Запада. Безусловно, должно быть продолжено освоение достижений западной технологии, науки и т. д., но правительству необходимо перейти на национальную модель экономического развития. Разумеется, это не означает возврат к национальной архаике, но мы не можем отрицать, что при всей нашей продвинутости мы ближе к традиционному обществу. Наше же правительство продолжает жить в иллюзии о возможности пересадки в прямом виде западного опыта, западной модели на родные отечественные грядки и пастбища, при этом, не имея, как таковой, ясной экономической доктрины, а просто проявляя подражательское поведение и время от времени нанимая западных консультантов. И недаром столь в ходу у нашего истеблишмента фразы оправдывающегося типа – мол, ваши (западные) демократии или ваш капитализм развиваются уже 200–300 лет, а нам всего ничего. С таким подходом мы и действительно раньше чем через 200 лет не построим достойное общество.

Пока в Казахстане экономика и общество становятся не пересекающимися и не сопрягающимися понятиями. Экономика сама по себе, народ сам по себе. Новая национальная идеология и новая экономическая стратегия должны вернуть экономике первородное значение – служение обществу во всех смыслах этого слова.

Отбросим иллюзию, будто переход к полной демократии западного типа автоматически приведет страну и народ к процветанию и изобилию. Демократия есть необходимый, но не единственно достаточный фактор процветания. К тому же представление о демократии, которое навязывается нам Западом и озвучивается в нашем обществе в достаточно вульгарном изложении, имеет собственно мало общего с демократией, как таковой, практикуемой в странах Европы, а больше является инструментом политики. Собственно, это и есть одна из функций западной демократии в применении к третьему миру – инструмент политики, который весьма часто превращается в новейшие времена в неандертальскую дубинку – демократизатор для стран, осмеливающихся не согласиться с Западом.

Не будем забывать библейскую заповедь – не сотвори себе кумира, как и изречение Дэн Сяопина – не важно, какого цвета кошка, белого или черного, важно, чтобы она ловила мышей. Да, демократия, но для кого и для чего? И Запад, и демократия, и любые экономические теории хороши настолько, насколько они нам приносят пользу, способны или не способны решать кардинальные проблемы общенационального значения и обеспечивать выполнение базовых функций государства. Все остальное – пустое.

Новации и реформы – это хорошо, но хорошо жить еще лучше. Народ ждет от системы, прежде всего, материального достатка, свободы и социальной справедливости. Для достижения этих целей отечественная экономика, по сути, должна снова стать социальной. Стоит позаимствовать социализм по-скандинавски, в первую очередь пример Норвегии, основа процветания которой нефть и рыба, и которая всегда прежде была бедной провинцией Швеции. И слова «социализм» пугаться нечего, не все в нашем прошлом было так уж плохо, тем более что и Запад обращается к социальным факторам, которые мы поспешили выбросить. Казахстан – маленькая страна, в которой все друг друга знают. И в ней у руля должна встать национально ориентированная элита общества (неэтноцентричная). Перефразируя Владислава Суркова, можно сказать, что все эти графы Бермудские и бароны Виргинские должны реально ощутить и выбрать – гражданами кого и чего они являются. Именно они должны составить нашу истинно национальную, а не компрадорскую буржуазию, как становой хребет нашего общества. Элиты должны осознать свою ответственность перед обществом.

Не следует вульгарно воспринимать теорию патернализма. Это вовсе не значит, что нуворишам следует стоять у мечети или церкви и раздавать деньги, «халявные» подачки только развращают нравственность и мораль народа.

В Казахстане следует строить социально ориентированную экономику, учитывающую национальные особенности, традиции и менталитет народа. Как известно, культурно-ментальные особенности народа есть вещь вроде бы виртуальная, но которую просто так не выкорчуешь, даже если кому-то это очень сильно захочется. Япония, Корея, Китай абсолютно конкурентны на мировом рынке, но в основе их успеха лежит сплав национального менталитета и современных технологий.

Казахский народ издревле живет на этой земле. В этом окружающем ландшафте сформировались национальный характер и культура. И экономика, безусловно, должна строиться с учетом и этих особенностей народа, и того нового, что пришло в степь за последние столетия. И в этой связи актуальным является вопрос идентичности страны и самоидентификации нации. Кто мы – Европа или Азия? (Назарбаев, находясь с визитом в США, заявил: «Казахи – европейцы, а не азиаты», правда, добавив: «по существу»: население на 100 процентов грамотное, в основном с законченным средним образованием. – М.А.) Или же мы некая евразийская общность? А может быть мы пресловутая Азиопа? Что мы строим? Этнократическое государство с элементами фундаментализма или государство для всех граждан? Ответ на эти и многие другие вопросы должен дать любой политик, стремящийся к власти.

В современном глобальном мире Китай, например, готов завалить весь мир ширпотребом и не только. Весь мировой рынок автомобилей, электроники и пр. поделен между десятком крупнейших мировых производителей. Мир, в лице крупнейших компаний и их правительств, не заинтересован в появлении конкурентов. Чтобы прорваться на мировой рынок готовой продукции, нужно даже не сверхусилие, а что-то из разряда чудес. Реализовывать какие-то проекты, чтобы приобрести у Запада оборудование на миллиарды долларов? Вспомним закупленную у Израиля на миллионы долларов систему капельного орошения, и где она? Куда эффективнее развивать традиционные сферы экономики. Ведь миллионы наших сограждан отпущены на «вольные хлеба», и вынуждены жить по принципу «кто смел, тот и съел».

Возьмем производство мяса. Под боком крупнейший рынок – Россия, которая в обозримом будущем не сумеет обеспечить свой рынок собственной продукцией, а сейчас покупает мясо в Аргентине, Бразилии, Австралии. Почему же Казахстан не присутствует на продовольственных рынках северного соседа? Разведение скота – традиционное занятие для казахов. Пастбищное скотоводство дает продукцию высшего качества и наиболее дешевую по сравнению с другими формами производства. Мясные деликатесы идут в Москве по разряду люкс, только поставляет все это не Казахстан. Единое экономическое пространство должно дать преимущество нашему производителю перед западными поставщиками. Развитие этого сектора экономики потянет за собой организацию на местах переработки мяса, шерсти, шкур и т. д., будет способствовать возникновению сопутствующей инфраструктуры хранения, торговли, транспортировки и пр. Все это должно занять население в аулах, снять социальное напряжение, в том числе сбить волну стихийной миграции в крупные города.

Разумеется, такой проект должен стать государственной программой. Государство должно целенаправленно создать первоначальную структуру всего этого проекта. И субсидировать его, по крайней мере, на начальном этапе.

Вот это, действительно, будет национальный кластер. Дайте сельчанину доступные кредиты, дайте возможность пользоваться землей, оградите от произвола чиновников, и село не только накормит страну, но и завалит СНГ качественным мясом. То же можно говорить о производстве фруктов и овощей, которые мы в основном импортируем. Семиречье завалит страну сельхозпродукцией. А это и вопрос национальной безопасности. Ведь недаром чуть ли не единственный конкурентный продукт в сельском хозяйстве – это зерно, структура производства которого досталась в наследство от Союза. Почему нельзя создать подобную систему производства других видов продуктов?

Освободите сельского производителя от налогов на какой-то период, создайте режим благоприятствования, организуйте систему гарантированного закупа (как минимум, на первое время). Даже в самом худшем варианте деньги попадут к беднейшему слою населения. У власти программа есть – результата нет! На селе живет около 50 процентов населения страны. Это и беднейшая часть населения, и среда, порождающая основную волну социальной миграции в крупные города, все последствия которой стране еще придется хлебнуть. Именно тут – ключ к пониманию будущего страны. И каким оно будет, в определяющей мере зависит от позиции национальных элит.

Как видим, прозападные устремления Назарбаева разделяются далеко не всеми. Сторонников национальной экономической и политической системы в республике немало, и, думается, их число будет нарастать. Как только с вступлением Казахстана в ВТО во всю силу заработает механизм глобализации, выяснится, что сельское хозяйство, обрабатывающая промышленность, а также финансовый сектор республики неконкурентоспособны. Казахстану придется принять международные требования по уровню заработной платы работников и по соблюдению норм экологии, что потребует громадных затрат, а это еще более снизит конкурентоспособность его продукции. Не исключено, что в итоге в стране возникнет острая социально-экономическая ситуация, выход из которой придется искать на путях отказа от западных экономических теорий.

Назарбаев в 2011 году был снова переизбран президентом Казахстана, так что, видимо, именно ему придется расхлебывать ту кашу, которую он заварил, объявив о следовании западным моделям социально-экономического развития. Впрочем, возможно, он выступает западником больше на словах, чем на деле, это нужно ему для сохранения установившихся отношений с США и ЕС. Как трезвый политик, он не может не понимать, что буквальное следование западным экономическим теориям гибельно для Казахстана.

Будем надеяться, что братский Казахстан, переживающий, в общем, те же трудности в экономике, что и Россия, успешно пройдет ту развилку, на которой он в последнее время пребывал, и пойдет по пути строительства социального государства, максимально использующего положительный опыт СССР.

Остается добавить к сказанному о Казахстане, что Россия имеет общую границу с этой республикой протяженностью свыше 7000 километров, почти совсем не оборудованную. А Казахстан, в свою очередь, почти не защищен от соседних среднеазиатских республик, через которые проходят толпы нелегальных мигрантов и торговцев наркотиками. И потому придется хотя бы коротко остановиться на положении в этих республиках и посмотреть, насколько они готовы к союзу с Россией. Об этом пойдет речь в следующей главе.