Цена бессмертия

Пятеро стояли возле простой скалы, ничем не лучше и не хуже других.

— Зачем ты нас сюда привел? — огромный варвар северных морей, держал в руках огромный топор. — Зачем колдун?

Невысокий человек с крысиными чертами лица, в потрепанном дорожном плаще, который уже давно утратил свой первозданный цвет, опирался на массивный посох колдуна с адамантом на вершине.

— Затем, что мы пятеро избранны. Раз в сто лет открывается пещера Кали, и один из пятерых избранных, дойдя до конца, получит бессмертие.

— Только один? — невысокий кочевник оглядел соперников узкими глазами, его смуглые пальцы плясали на рукояти акинака.

— Бессмертие не дается просто так, — презрительно ответил колдун. — Но только сама богиня решает, кому его дать. Там, — он ткнул в глухую скалу, — нас ждут испытания. Какие я не знаю, но до алтаря Кали дойдет лишь один.

— Как патетично, — фыркнула золотоволосая валькирия.

— Когда откроется проход?

— В полдень, мой друг, — колдун показал в улыбке свои мелкие крысиные зубки. — В полдень откроется путь к бессмертию.

Проход открылся, как было обещано в полдень. Для каждого он был своим и пятеро оказались в лабиринте.

Варвар шагал по широкому коридору, готовясь встретить любую опасность взмахом своего обоюдоострой секиры из зачарованной черной бронзы. Он не верил колдуну, и другим. Каждый мог вонзить в спину нож или стрелу.

— Зачем ты пришел?!!

Варвар отступил на шаг, глядя во вырвавшееся из плиты пола пламя.

— Зачем ты пришел?!! — повторил свой вопрос ифрит.

— За бессмертием, — гордо ответил воин, перехватывая поудобней секиру.

— Тогда получи смерть! — взревело порождение пламени, метая в варвара огненный шар.

Взмахнув секирой, северянин отбил пламя, и пошел в атаку. Одним ударом он развалил ифрита надвое. Но две половинки ифрита медленно стекли в щели между плит пола.

— Ты не победил меня! — насмешливо зазвучало со всех сторон.

Варвар вышел на середину коридора, готовясь отразить атаку с любой стороны. Резко поворачиваясь, он ждал ифрита, но тот не появлялся, а лишь насмешливо смеялись стены.

— Нельзя взять силой то, что сильнее тебя, — прошипел насмешливый голос из-за спины.

Секира рассекла лишь воздух, а голос вновь оказался за спиной:

— Ты смертен и силой хочешь взять бессмертие.

Вновь резкий разворот, и вновь за спиной никого нет.

— Ты уже боишься, — издевался голос из-за плеча.

— Я не боюсь тебя! — закричал северянин, смахивая со лба крупные градины пота.

— Боишься, — засмеялся голос ифрита.

Огненное копье пробило спину варвара и вышло из груди.

— Ты не достоин, — улыбнулся ифрит горящему телу.

Колдун легко отражал одну магическую атаку за другой. Долгие годы он готовился к этому.

— И это все? — скрипуче рассмеялся он.

— А ты хочешь больше? — раздался голос внутри его разума.

— Я хочу бессмертия!

— Гордость, высокомерие, — задумчиво проговорил голос в его разуме. — Ты недостоин. Уходи.

— Я победил все твои творения, — колдун любовно огладил адамант на посохе. — И недостоин?

— Ты хочешь силой смертного победить то, что сильнее тебя?

— Не хочу, а могу.

Вместо ответа на колдуна обрушился удушающий аркан враждебной магии. Огромной силы он сдавливал тело в своих тисках, не давая шевелиться и говорить.

— Последний шанс колдун.

— Нет!! — могучим усилием и не менее могучим заклятьем колдун разорвал магический аркан. Адамант на вершине посоха слабо вспыхнул, а потом рассыпался бесполезным песком.

— Еще?! — крикнул колдун. Ему никто не ответил. — Тогда бессмертие мое!

Гордо шагнув, он порвал небольшую, тоньше паутины, нить и отравленная стрела глубоко вошла ему в горло.

— Все же ты не достоин, — услышал угасающий в океане смерти разум.

Кочевник натянул тетиву своего небольшого лука. Закованный в железо рыцарь прошел мимо, не заметив затаившегося в тени воина степей. Довольный кочевник чуть поднял лук, целясь в щель между шлемом и латами.

— Довольно подло стрелять в спину!

Одним ударом валькирия перерубила горло низкорослому кочевнику, но через мгновение подломившаяся плита увлекла ее вниз. Воительница едва успела ухватиться за край. Тело кочевника зацепилось за ее ножны и не давало подтянуться.

— Рыцарь, — прохрипела валькирия, видя склонившеюся над провалом башню из железа. — Чего медлишь?

Рука с латной перчатке схватила валькирию и одним рывком рыцарь вытянул ее наверх. Тело кочевника улетело вниз, и вскоре гулко ударилось о дно колодца.

— Почему?

— Бессмертие блеф. Мы просто должны были перерезать друг другу глотки, во славу Кали.

И тут они почувствовали ЭТО. ОНО исходило из колодца, куда улетело тело почившего кочевника. И ЭТО было БЕССМЕРТИЕМ.

Рыцарь снял с пояса мизокордию, и одним ударом с разворота, вогнал кинжал милосердия под левую грудь валькирии. Потом достал из мешка веревку, которую тщательно примотал к колонне.

Алтарь Кали светился золотистым цветом. Оставалось только положить на него руки, и стать подобно богам бессмертным. Рыцарь с трепетом возложил руки, чувствуя, как Сила вливается в его тело. Рассасывались старые рубцы и шрамы. Руки и ноги приобретали новую силу, растраченную во множестве боев. Зрение вновь стало острым, как в молодости.

Рыцарь засмеялся.

Бессмертие! Он бессмертен!

Валькирия со стоном протянула меч к натянутой веревке. Мизокордия ударила чуть ниже сердца, и воительница была еще жива. Каждое движение отзывалось мучительной болью, и стоило неимоверного напряжения сил. Но все же меч перетер веревку.

— Гори в аду ублюдок.

— НЕ-Е-Е-Т!!!!!! — жуткий крик разорвал тишину зала. Обезумевший рыцарь в ужасе глядел на упавшую веревку.

Из темного угла зала донесся ехидный смешок, а затем еще и еще. Из темных углов зала, на слабый свет угасающего алтаря начали выходить люди. одетые в старинные, или древние доспехи, некоторые носили звериные шкуры.

— Добро пожаловать новенький! — насмешливо кивнул своему собрату другой рыцарь, чьи доспехи были выкованы в эпоху Розы, пятьсот лет назад.

— Еда! — воскликнул бородатый мужик в медвежьей шкуре, с каменным топором в руках. Озверевшая толпа накинулась на останки кочевника.

Статуя Кали насмешливо улыбалась.

Пятеро стояли у скалы.

— Там бессмертие.

— А его кто-нибудь завоевывал?

— Боги не умеют лгать, один из нас станет бессмертным.