Цена чести

Глава 13

Видал я сумасшедших на своем веку, — разглагольствовал Трувор, пытаясь разместиться в седле так, чтобы то, на чем обычно сидят не очень страдало. — Видал и героев, хотя обычно одно другому не мешало. Но мы сейчас, по-моему, представляем из себя что-то вовсе непонятное.

Отряд из семерых всадников галопом мчался между холмами. Впереди, напряженно всматриваясь в только ему видимые следы скакал Велигой, за ним Эрик, потом Эйнар и Хельге, Трувор и Седрик. Позади всех трясся в седле, как мешок с сеном, могучий Олаф.

— И что ты там только видишь? — Эрик догнал Велигоя, пустил коня рядом.

— И ты бы увидел, если б меньше заботился о том, как не вывалиться из седла, а больше смотрел, что твориться под копытами, — буркнул в ответ витязь.

— Ты уверен, что это сработает? — спросил варяг, напряженно озираясь.

— Однажды получилось, — пожал плечами Велигой. — Может быть, сладится и теперь.

Впереди показался густой перелесок, разросшийся на склонах трех холмов. Велигой вел отряд туда.

— Пока что все верно, — напряженно сказал он. — Вряд ли за это время могли пехом уйти дальше. Лошадей у них нет, а похватали много.

У первых деревьев спешились. Велигой сделал знак ждать, быстро и бесшумно скользнул в тень густых ветвей. Вскоре появился вновь, махнул рукой. Эрик,

Эйнар, Трувор, Хельге и Седрик направились к витязю, оставив Олафа сторожить лошадей.

Велигой вел отряд через густые заросли малинника. Витязь двигался почти бесшумно — редкая веточка тихо-тихо хрустнет под сапогом. Варяги со всей осторожностью, на которую только были способны, крались следом, пересчитывая кочки и прочие неровности, оставляя за собой чуть ли не целую просеку.

Неожиданно витязь замер. Остальные налетели на него, чуть не повалив.

Велигой стоял пригнувшись и напряженно всматриваясь в лесную зелень, затем вдруг молниеносно выхватил из-за спины лук и не целясь выстрелил в переплетение ветвей шагах в двадцати. Донесся тихий стон, тяжелое обмякшее тело с шумом обрушилось на землю. По кустам снизу зашелестело, но вторая стрела ушла на звук, и шелест разом смолк.

— Вот теперь можно дальше, — Велигой отправил лук на место, и вновь заскользил между кустами. — Эти уже тревогу не поднимут.

Варяги, украдкой переглядываясь, двинулись следом.

Лагерь раскинулся на широкой поляне. Горело около полудюжины костров, возле них расположились вооруженные до зубов люди.

Разбойников было больше трех дюжин. Эрик глядел во все глаза, не веря, что столько совершенно разных людей может оказаться в одном месте и при этом заниматься одним делом. Среди лиходеев были и русичи (это своим путем), и печенеги (удивительно, если бы их не было) и даже… тьфу!.. варяги (в роду не без урода!). Эрик подумал, что гораздо проще сказать, кого тут нет. Иудеев вот точно нет… и, пожалуй, все. Эрик был уверен, что если и отсутствует кого-то еще, то он такого народа просто не знает, хотя где только не побывал!

Посреди поляны возвышался небольшой белый шатер, возле него дежурили, присев на траву, двое здоровенных мужиков, оба одинаково заросшие бородами и вооруженные как на штурм Царьграда. Вокруг шатра грудами свалены узлы, мешки, скрыни… В некоторых Эрик безошибочно признал захваченные этой ночью во вверенном его защите обозе.

Велигой осторожно раздвинул ветви, изучая обстановку.

— Ну, все как положено! — удовлетворенно прошептал он. — Даже не интересно. Эрик, следи за лагерем, я сейчас.

Витязь отполз назад, туда, где остались Хельге, Эйнар, Трувор и Седрик. У всех четверых были луки — Велигой выбрал лучших стрелков из той шестерки, что Эрик отдал ему под начало. Донесся едва слышный шепот, большую часть слов было не разобрать, но до ушей Эрика все же иногда доносилось: «…Ставлю меты… шатер за центр… сосна… костер… нет, лучше бери по березе, не ошибешься… поправку по полпальца давай, слишком близко…» Так ничего и не поняв из столь высокоумных изречений, Эрик все внимание перенес на лагерь разбойников.

Те занимались кто чем. Многие жрали, еще больше пили, а еще больше отдавали дань и тому и другому. Стоял многоголосый гомон, кто-то пытался орать песню. Двое почем зря волтузили друг друга по мордасям, один тяжело поднялся и скрылся в ближайших кустах. Кое-кто просто дрых, как говорят на Руси, без задних ног. Смысл этого выражения от Эрика всегда ускользал. Что разумеют под «задними» ногами? Где тогда передние… тьфу, нет, получается, что они-то как раз и есть… Интересно, а может, в предках у русичей были эти… ну как их, говорят в Греции раньше как тараканов водилось, теперь повымерли … ну эти, которые не люди, не кони, а так, ни то, ни се и сбоку пряжка…

В нескольких шагах от Эрика прошествовали, держась друг за дружку два добрых молодца, пьяные в зюзю. Один убежденно доказывал другому, что в ночном налете погибла вся шантрапа, теперь в шайке остались только самые разбойнистые разбойники на киевщине. К таковым говоривший, по всей видимости, причислял и себя.

— А-а-а те а-а-асталопы… ик… что к Йщ-ру ет-й нчю отпрв-лись… — орал самый разбойнистый на киевщине, путаясь в собственных портках и оружии, — … ну и… усими… нам больш достантьсь… ик…

Его приятель только кивал — на большее у него явно не было сил.

Парочка протопала мимо, Эрик чуть не задохнулся в мощной волне перегара.

Сзади еле слышно шелестнуло — вернулся Велигой.

— Ну, все! — шепнул витязь. — Ребята на местах. Как в лагере?

— Все так же, — ответил Эрик, провожая взглядом перепившуюся парочку. — Ну какой момент, а? Может, вернемся, возьмем всех наших, да и навалимся скопом, пока эти голодранцы лыка не вяжут?

Велигой внимательно наблюдал за лагерем. По лицу его пробежала тень сомнения, но потом он вздохнул, покачал головой.

— Много их, — сказал он. — Не обольщайся, что вчера так легко столько народу положили. Они вперед всякую шваль пустили, а самые матерые сзади отсиделись. Так сказать, чистка рядов. А что пьяные — на то не смотри. Тебе сколько надо выпить, чтобы забыть, с какой стороны топор держат? Что, много? То-то. Мы не можем позволить себе потерять еще кого-нибудь. А вот если моя идея выгорит… Ну, что, пошли?

— Пошли… — пробормотал Эрик, чувствуя, как враз похолодела спина и сжалось сердце. Однако заставил себя подняться на ноги. Велигой кивнул ободряюще, и они, более не скрываясь, вышли на поляну.

— Начнем, когда я скажу «таракан», — шепнул витязь варягу, направляясь к белому шатру в центре лагеря.

К удивлению Эрика, ожидавшего переполоха, на них почти не обратили внимания. Некоторые все же оглядывались, на мгновение брови удивленно приподнимались, потом разбойники с ухмылочками отворачивались. Мол, бывают на свете дураки, что поделаешь, так мир устроен. К тому же идут не скрываясь, как к себе домой, все на виду, стрелу можно всадить, не вставая с места. И вообще, кто знает, что за люди? Может, так надо? Может, дело у них к атаману?

Эрик и Велигой неспешно приближались к шатру. На полдороги их остановили. Двое звероватого вида молодцов появились словно бы из ниоткуда, преградили дорогу. Эти, в отличие от всех прочих, смотрели насторожено, к тому же были до безобразия трезвы. Оба в добрых доспехах, в руках — огромные секиры.

— Куды? — проревел тот, что справа, скорее всего, главный. — Кто такие?

Секиру он держал свободно, рука опущена, но по тому, как заиграли на рукояти пальцы, Эрик понял, что разбойник готов пустить оружие в ход в любое мгновение. Сзади раздался шорох, и Эрик, чуть обернувшись, краем глаза заметил, как за спиной будто из-под земли выросли еще двое, такие же здоровенные и прекрасно вооруженные.

— К главному, — спокойно ответил Велигой, ухмыляясь. — Сборщики мыта.

— Чо? — лицо главного вытянулось. — Хто?

— Вон у вас сколько добра, — Велигой указал на сложенные вокруг шатра мешки и скрыни. — А мыта не уплочено. Будем вашей братии конфуз учинять.

— Чо???… — глаза разбойника округлились еще больше, того и гляди выскочат.

— Чо, чо! — попер на него Велигой. — Через плечо! Не горячо? А ну, веди меня к вашему главному, неча зенки пялить!

Эрик увидел, как по бокам появилось еще двое. Такие же трезвые, сильные и увешанные железом по самые уши. Не иначе, как личная охрана атамана. Сердце затрепыхалось, как килька на льду, но все равно, принял самый наглый вид, на который только был способен — руки в боки, грудь колесом, пузо подтянул…

Страж все еще ни рожна не соображал — какими бы ни были его боевые качества, быстрым умом Боги явно не наградили. А Велигой продолжал наседать, тыкал пальцем в широкую, как киевские ворота грудь, закрытую пластинами доспеха, нес полную околесицу, пересыпая словечками, смысл которых Эрик и сам понимал с трудом, а бедного разбойника они и вовсе повергли в смятение, заставив почувствовать себя полным дураком, что вовсе недопустимо для атаманова тельника.

— Согласно особому указу, писанному пятого числа травня сего году, — возмущался Велигой, напирая на стражника, по шажку оттесняя его к шатру, остальные волей-неволей перемещались следом, — за кувшин вина ромейского взимать должно по десять кун, грецкого — пятнадцать. Тако же удерживать надлежит: с аршина паволоки — два рубля, с пряностей заморских в безразличности от именования — тридцать две резаны за пуд, с полпуда ладану — три гривны серебром…

«Что он несет? — подумал Эрик. — Тут шестеро головорезов, а он им указы зачитывает… И вообще, три гривны с полпуда ладану — это ж грабеж средь бела дня!»

Новоявленный мытарь тем временем закончил перечисление длинного списка взимаемого, замолчал, грозно уставившись на стража. Тот хмурился, чесал затылок, а потом спросил, придав своей роже как можно более умный вид:

— А вы хто?

Велигой весь аж взвился, переполненный праведным гневом.

— Дед Пильгуй сотоварищи! — заорал он так, что с деревьев листья посыпались. — А ну, веди к главному, ты, таракан пузатый!

Еще не отзвучало последнее слово, а Эрик уже одним стремительным движением выдернул из петли топор и косо обрушил его на шею ближайшего стража. Велигой неуловимо переместился чуть вправо, сокрушительно ударил главного в челюсть рукой в латной рукавице. Того отнесло шагов на пять с лицом, превратившимся в кровавое месиво, и тут же из-за деревьев прозвучала быстрая команда, отданная голосом Эйнара:

— Центр, лево два! Бей!

Разом щелкнули тетивы четырех луков, и вокруг Эрика и Велигоя вдруг образовалось пустое пространство — стражи падали, у каждого из спины напротив сердца торчало по стреле. С такого расстояния ребята били наверняка — каждая стрела нашла дорожку между пластинами доспеха.

— Вперед! — рявкнул Велигой, выхватывая меч.

Они бросились к шатру. По всему лагерю поднялся переполох. Некоторые вскочили, дико озираясь, некоторые бросились наперерез бегущим. Подчиняясь командам Эйнара, из-за деревьев в них полетели стрелы, разя наповал. Разбойники заметались по поляне. Велигой разместил стрелков так, что даже при столь малой численности они ухитрялись создать впечатление, будто за деревьями укрылся большой отряд. В лагере воцарилась паника.

Эрик и Велигой добежали до шатра. Двое стражей выскочили навстречу, но у одного в груди вдруг расцвела белым оперением стрела, второго тиверец небрежно смахнул с дороги мечом, и в следующее мгновение они уже ворвались в шатер. Эрик, проскользнувший первым, тут же отскочил в сторону, давая дорогу Велигою… и замер, как оглоблей ударенный.

Он ожидал увидеть здорового мужика, заросшего по самое некуда черной клочковатой бородой, одетого в звериные шкуры и с огромной дубиной. Но к тому, что увидел, варяг был совершенно не готов.

На ворохе мягких шкур у центрального столба шатра возлежало самое очаровательное создание, которое он когда-либо видел в жизни. Длинные волосы золотистым потоком струились на спину, острый взгляд голубых глаз уколол варяга в самое сердце. Она была одета по-мужски, поверх рубахи сверкала серебром дорогая кольчуга, не скрывавшая, впрочем, достоинств фигуры. При виде столь бесцеремонного вторжения ее изящные брови удивленно взлетели, как две испуганные птахи, но уже в следующий момент она все собралась, как готовая к прыжку кошка, рука метнулась к рукояти длинной и легкой сабли, сверкавшей обнаженным клинком возле ложа.

В тот же момент темная фигура заслонила от глаз пораженного Эрика прекрасную валькирию. Взлетел в замахе тяжелый меч тиверца, со свистом пошел вниз.

— Стой!!! — не своим голосом заорал Эрик, пытаясь остановить, удержать, не дать загубить ТАКОЕ…

Глухой удар, стук падающего тела.

Эрик стоял, опустив руки, будто громом пораженный. Велигой уже был у выхода, а глаза варяга все не отрывались от расплывающегося в золоте волос кровавого пятна.

— Уснул? — заорал Велигой. — Что стоишь, хватай ее, и ноги отсюда! Да очнись ты, плашмя я ее, жить будет. Пока.

Эрик опомнился, подхватил показавшееся совсем легким тело на плечо, бросился вслед за витязем вон из шатра.

В лагере все еще продолжалась паника, но уже многие разбойники сообразили, откуда летят стрелы. Один за другим большинство их залегло, укрываясь за бугорками, кустами, вязанками хвороста. Некоторые вяло пытались отвечать, но куда стрелять — толком не видели, а высовываться лишний раз не хотелось. Стрелки, направляемые Эйнаром били уже не прицельно, стараясь хотя бы удержать разбойников на месте, изредка прошивали стрелами бедолаг, поддавшихся панике и выскочивших из укрытия.

Велигой и Эрик промчались по лагерю, и уже были у самых деревьев, когда стрелы разбойников полетели в них и несколько отчаянных голов, видя, что их атаманшу уносят в неизвестном направлении, бросились вдогон. Двое упали, пронзенные стрелами, но еще трое успели сократить расстояние до преследуемых настолько, что для Эйнара стрельба без риска попасть в своих сделалась невозможной.

— Уноси ее! — крикнул Велигой, разворачиваясь к преследователям. — Давай-давай, тут я и сам управлюсь.

Эрик выругался про себя — не желал пропустить доброй драки, — но сражаться с девкой на плече было неудобно, поэтому он лишь сокрушено вздохнул, и с утроенной силой припустил к стене деревьев. Позади зазвенела сталь, раздались крики, проклятия.

Эрик как кабан проломился через кусты, тут же сильные руки Трувора приняли его ношу, и варяг, наконец, смог обернуться.

Один из настигших Велигоя разбойников уже валялся на траве в стремительно растекающейся кровавой луже, двое других продолжали наседать. Велигой уклонялся, отражал удары, постепенно отступая к лесу. Но к нему уже бросилось еще несколько человек. Эрик подхватил лук и присоединился к соратникам, стрелявшим уже без всякого порядка. Разбойники вновь залегли. Велигой срубил еще одного из наседавших на него преследователей, длинным прыжком назад еще больше сократив расстояние между собой к спасительной стеной деревьев. Разбойник бросился вдогон, занося меч в широком замахе. Велигой качнулся влево, свилей ушел от удара, и с шагом вперед обратным поворотом снизу вверх рубанул противника под ребра.

Мертвое тело еще не успело рухнуть на землю, а витязь уже скрылся в густом кустарнике на краю поляны.

Обратно бежали через лес уже не выбирая дороги — только кусты трещали. Позади раздавались голоса и топот бросившейся в погоню банды. Пленную атаманшу сначала тащил на себе Эрик, потом его сменил Эйнар, под шуточки Трувора, успевавшего хохмить даже на бегу. Велигой, по пути туда двигавшийся в голове отряда теперь бежал замыкающим.

Выметнулись из леса шагах в двадцати от того места, где ждал Олаф с лошадьми. Даже самые неумелые наездники мгновенно взлетели в седла аки дикие скифы. Когда преследовавшие их разбойники наконец проломились сквозь кустарник на опушке, им осталось только созерцать следы копыт на истоптанной траве.