Цена Игры

Глава 15

Марк.

Я не обращая никакого внимания на реплики Пчелкиной, продолжал доставать из пакета продукты. Параллельно рассматривая купленное. В магазине я бросал в тележку не смотря, брал все самое дорогое. Что на меня нашло? наверное, хотел удивить.

Полина стояла, рядом рассматривая меня, выставив ногу в красном вязаном носке перед собой. Руки она сложила на груди и пыталась мысленно мной манипулировать. Потому что слов у Пчелкиной не было. Лишь пристально смотрела, высоко задрав голову.

— Марк, ты что шутишь? Это какая-то злая шутка?

Я оторвал взгляд от покупок и посмотрел на нее с деловым видом.

— Я что, по-твоему, похож на шутника?

Сказал я ухмыляясь. Пчелкина вздернула свой носик кверху и продолжила.

— А если я не хочу, почему ты не узнал, хочу ли я?

— Полин, я так решил, поэтому закрываем эту тему. Лучше помоги.

Она продолжала стоять, не сдвинувшись с места, лишь постукивая по полу выставленной вперед ногой. Я выгрузил все из пакета и повернулся к ней. Ее щеки покрылись румянцем, ноздри раздувались, она пыхтела как паровоз. Я, видя эту картину, рассмеялся. Она непонимающе смотрела на меня.

— Марк, ты ведь сам понимаешь, это все неправильно.

— Почему?

Я присел на стул, а она продолжала стоять рядом. Запах ванили снова прорезал мои легкие.

— Потому что ты сначала выливаешь на меня ушат грязи, потом приходишь с ночевками.

— Полин, сегодня я ночую тут, нравится тебе это или нет.

Она опустила плечи и села напротив меня. В ее глазах застыла печаль. А взгляд был направлен на заваленный стол.

— Значит, уеду я.

Сказала она и резко поднялась из-за стола. Я пытался также резко подняться, преграждая ей путь. Но не рассчитал свой маневр, и боль вступила в ногу с новой силой. Я зажмурился и зашипел. Цепляясь руками за угол стола. Пчелкина кинулась ко мне, обхватывая руками мой торс. Боль пульсировала, а из глаз посыпались яркие искры. Я глубоко вдохнул и посмотрел на темную макушку, удерживающую меня. Слегка улыбнулся, и боль, словно рукой сняло, на это время. Она глубоко дышала, я смотрел, как вздымаются ее плечи и грудная клетка. Мои мысли обволакивал запах ванили, который я вдыхал полной грудью. Пчелкина продолжала прижиматься, наивная, думала, удержит мой вес. Ее голос прорезал наше дыхание, и она подняла голову вверх.

— Марк, очень больно?

Боль уходила, но я не мог в этом признаться. Мне нравилось, как Полина прижимается ко мне. Поэтому я лишь моргнул и закатил глаза.

— Тебе нужно прилечь на диван. Давай помогу.

Она помогла мне сделать несколько шагов, и я оказался на диване. Вытягивая ногу, при этом показывая лицом, все земные муки.

— Вот зачем ты резко встал?

— Ты поднялась, а хотел тебя остановить.

Она выдохнула. И обхватила себя руками.

— У меня даже нет никакого обезболивающего.

— Я тоже ничего с собой не взял.

Пчелкина обвела глазами кухню и резко вскрикнула. Я дернулся от неожиданности. Забыв о ноге.

— Я знаю, как можно снять боль.

Я поднял брови вверх. Не зная, что ожидать после такого крика. Полина убежала в другую комнату. Через минуту я сидел, поглаживая серое, мохнатое существо, по имени Пуша.

— Марк, говорят кошки, снимают боль. Ты что не знал? Вот было бы здорово, приложить ее к ноге.

— Полин, ты уверена, что это поможет?

Она сидела с невозмутимым лицом, смотря на меня как на последнего дурака. Моя интуиция подсказывала мне, что она издевается надо мной. В дверь постучали, я дернулся, забыв, что прижимаю кошку и стал прислушиваться. Знакомый голос звучал на пороге. Несомненно, это был Игорь. Вот и разобрались. Все верно, не просто так он защищал Пчелкину. Практически рвал на себе рубашку, не из благих намерений, а здесь только личный интерес. Я сжал кулак на одной руке. Во второй руке была кошка, которая снова засыпала.

— Сейчас котейка подожди.

Сказал я ей шепотом и посадил рядом на диван.

Полина.

Моя жалость меня добьет. Сначала я метала молнии в Вольнова, потом сама кинулась ему помогать. А теперь он сидит на моем старом диване, поглаживая Пушу и смотрит на меня не отрываясь. Я так испугалась за него, словно пропустила всю боль через себя.

В дверь постучали. Я посмотрела, как дернулся от стука Вольнов и пошла открывать. Кто это может быть? На пороге стоял Игорь. Он улыбнулся как обычно своей фирменной улыбкой.

— Добрый вечер, Полина, я вам не помешал?

— Добрый вечер, нет.

Он стоял с коробкой в руках.

— Я видел, что ваша подруга уехала

— И решил прийти?

Стальной голос за моей спиной прорезал тишину. Было понятно к кому он обращен. Я повернулась и увидела Вольнова, не веря своим глазам. Он занимал практически весь дверной проем. Он снял спортивную кофту и остался в белой футболке, которая обтягивала его рельефную фигуру и накаченные мускулы. Темные волосы были взлохмачены. Одной рукой он держал костыль, а во второй руке держал Пушу. Ясно было одно, лечение Пушей действовало. Я выдохнула и прижалась к стене, желая слиться с ней.

— Не ожидал тебя здесь увидеть.

Сказал Игорь, не сводя с друга темный взгляд.

— Как видишь. Зайдешь? Мы ужинать собирались.

Игорь улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Полин, вот вам к чаю. Хорошего вам вечера.

Он протянул мне коробку, развернулся и пошел.

Я только и смогла произнести одними губами спасибо, наблюдая за его удаляющейся фигурой. Закрыла дверь и развернулась. Запах цитруса уже был совсем рядом.

— И давно он носит тебе конфеты?

Он нависал надо мной. Все, также держа кошку в руке. Я перехватила Пушу и посмотрела на него с вызовом.

— А давно твоя нога перестала болеть?

Я протиснулась мимо Вольнова.

— Я так понимаю, исцеление Пушей прошло удачно?

— Лекарь, что надо.

Прорычал он и быстро накинул на себя спортивную кофту.

— Ты сейчас поедешь или будешь у Игоря ночевать?

Сказала я, ледяным голосом, не ожидая от себя.

— Полин, вот зачем ты опять усложняешь? Я же сказал, что остаюсь.

Я глубоко вздохнула и поняла, что его сегодня не выставить. Дрова дотлевали в печи, потрескивая, а Вольнов сидел не шевелясь. Пуша уже сама залезла ему на руки и грелась. Я, вспомнив, что нужно принести еще дров, пошла, одевать пуховик.

— Полин, ты куда?

Голос Вольнова донесся из кухни. Я закатила глаза и вернулась.

— Иду за дровами, чтобы вы с лекарем не замерзли ночью. Смотрю, у вас уже тандем.

Я стрельнула в кошку глазами и шепотом сказала «предательница». Пуша, даже ухом не повела, греясь на руках у Марка.

— Давай, я тебе помогу?

Но я уже не слушала и выходила на улицу. Вдыхая морозный воздух всей грудью. В доме Игоря было темно. Наверное, уехал. Некрасиво как-то получилось. Я задумалась, набирая дрова и не заметила, как сзади нависла тень. Стальной голос, раздался над ухом.

— Я же говорил, что помогу. Почему ты всегда все делаешь по-своему?

— Марк, я сама, спасибо.

Развернулась и пошла в дом, неся охапку дров.

Вольнова долго не было. Он пришел, когда я накрывала на стол. Запах табака и цитруса заполнил все пространство. Он присел на диван, выжигая во мне дыру своим стальным взглядом. Я сделала салат из овощей и поставила в центр стола. Разложила нам по тарелкам гречку с мясом и порезала хлеб. Вольнов покосился на еду.

— А почему ты не поставила на стол, то, что я привез?

— Черную и красную икру и все деликатесы?

Он махнул головой.

— Домой заберешь завтра. Не нужно было тратиться.

Сказала я тихо. Вольнов встал с места и открыл, какие-то упаковки, выставляя на стол. Отодвигая предложенную мной еду. А мне стало так обидно. Но последняя фраза была, как обжигающая пощечина.

— Полина, возьми, попробуй, уверен, ты не ела никогда такое и вряд ли поешь.

Он ухмыльнулся и протянул кусок копченого мяса. Назвав его иностранным словом. Я смотрела на отодвинутую небрежно тарелку с гречкой и слезы потекли сами. Это был перебор. Клялась себе, что никаких дел с ним больше иметь не буду. И вот сейчас за столом он в очередной раз показывает разницу в нашем социальном статусе. Я без слов встала, открыла входную дверь и выставила за порог обувь и куртку Вольнова. Пришла на кухню, все также под удивленный взгляд Марка собрала его же пакет, и вручила ему в руки.

— Я думаю, тебе тут больше делать нечего.

Он прожигал меня глазами, а я сквозь слезы видела только его очертание. Все сливалось. Я успокаивала себя, а он стоял и не двигался. Возвышаясь стеной надо мной, и тяжело дышал.

— Полин, ты что делаешь?

— Марк, уходи. Каждый раз, когда ты появляешься в моей жизни. Ты причиняешь только боль. Начиная от работы и заканчивая сегодняшним днем.

Я плакала и не заметила, как он прижал меня к себе и гладил по спине, успокаивающими движениями.

— Прости меня.

Шептал он на ухо, а я сама потянулась и зарылась носом в мощный торс. Закрывая глаза.

— Прошу, просто уходи.

Сказала я и сильная боль пронзила все мое тело, я вскрикнула и погрузилась в темноту.

Из темноты меня вывели голоса. Один был точно Марка, а второй принадлежал незнакомому мужчине. Я с трудом открыла глаза, все тело было пронизано болью. Моя рука лежала на животе, я прижала ее с большей силой и облизала пересохшие губы. Никто на меня не обращал внимание, лишь потрескивание из печи мысленно согревало меня. Я стала рассматривать незнакомого мужчину, сообразив только сейчас, что это врач, рядом на стуле лежал раскрытый медицинский чемодан. Марк внимательно слушал инструкции даваемые доктором и перевел взгляд на меня. Тут же оба посмотрели в мою сторону

— Полина, как вы себя чувствуете?

Врач наклонился ко мне, и только сейчас я смогла рассмотреть его лучше. На вид ему было больше пятидесяти, очки в толстой оправе закрывали половину лица, делая его похожим на какого-то персонажа.

— Полина, как вы себя чувствуете? Вы можете говорить?

Повторил свой вопрос доктор. Я с трудом разлепила губы. Но не могла произнести и звука. Голова кружилась, унося меня.

— Соберите ее вещи, мы забираем ее.

Врач обратился к Марку.

— Как забираете? Это серьезно?

Это было последнее, что я услышала и снова провалилась.

Марк

Я сидел у кровати и рассматривал Пчелкину. Каждую черточку. За окном уже рассвело, а она все спала. Как врач объяснил мне, у нее был стресс, что привело к угрозе потерять ребенка. Я сидел и винил себя. Впервые за эти годы у меня взыграла совесть, которая разорвала мне душу. Полина стала поворачиваться и открыла глаза, смотря на меня.

— Марк, пить пожалуйста.

Прошептала она, я сразу открыл бутылку воды и налил в пластиковый стаканчик, протягивая ей. Она приподнялась и стала жадно пить.

— Марк, что случилось?

— Полин, только не нервничай, ты в больнице.

Я говорил с ней как можно тише, чтобы не волновать лишний раз. Пчелкина расширила глаза и смотрела на меня. В ее глазах я увидел безумное беспокойство.

— С ребенком все хорошо?

— Все хорошо.

Я улыбнулся краешком губ, она заметила это и выдохнула.

— Почему я здесь? Было что-то серьезное?

Она закрыла глаза и взялась за голову.

— Я лучше позову доктора, он тебе все расскажет. Но они собираются тебя продержать тут неделю.

— Неделю? Но как? у меня ведь работа.

— Позвонишь и скажешь, что ты в больнице.

Она снова посмотрела на меня. Я кивнул, и превозмогая боль поднялся, направившись в сторону выхода.

— Марк.

Пчелкина позвала меня полушепотом, когда моя рука потянулась к дверной ручке. Я обернулся и посмотрел на нее.

— Ты тут ночевал со мной?

Она показала рукой на соседнюю кровать. Я усмехнулся.

— Да, почти как планировал это сделать дома.

Полина выдохнула и перевела на меня грустный взгляд.

— Спасибо.

Я кивнул и вышел в коридор. Нога болела нещадно, пульсировала с адской силой. Картинки прошлого вечера пронеслись перед глазами. Когда Полина вскрикнула и обмякла в моих руках, я в панике не заметил даже, что стал передвигаться без костылей, превозмогая боль. Первое, что я сделал, положил Пчелкину на диван, самостоятельно пытаясь привести ее в чувства, вспоминая, как делал это в ресторане. Результат был нулевой, и я, хлопая себя по карманам начал искать телефон, глазами обводя помещение. Проклиная все, я поспешил на улицу, где валялась моя обувь и куртка, в которой и находился аппарат. Не успев даже разблокировать, я заметил движение автомобиля. Точнее это ехала с вызова скорая помощь. Я не веря своей удаче кинулся, наперерез, махая руками. Врач увидев меня, без слов поспешил в дом. Я шел за ним, едва ступая на ногу. Шок проходил и боль возвращалась.

Полина беспомощно лежала на диване. Первым делом, я сказал доктору, что она в положении. Он нахмурился и продолжил проводить свои манипуляции. Румянец стал появляться на ее лице. Я присел рядом, держа за руку миниатюрные пальчики, перебирая каждый из них. Время потянулось слишком долго.

Я встряхнул головой, прогоняя все воспоминания, как страшный сон. Главное сейчас все хорошо с ней и ребенком. Врач разговаривал с Полиной в палате, а я стоял в коридоре, не смея зайти. Решение оставить ее в обычной городской больнице, вместо частной клиники, пришло само собой. Я вспомнил, пакет с купленными продуктами, который она мне вручила и понял, что частная клиника вызвала бы у нее еще больше недовольства и волнения, но я постарался в одном. Полину положили в отдельную палату, благо рядом стояла еще одна кровать, на которой я смог ночью немного вздремнуть. Почти всю ночь не сводил с Пчелкиной глаз, забыв обо всем на свете. Понимал одно, причиной всех ее волнений был я. А слова Полины, что я приношу только боль, начиная с работы и заканчивая уже вчерашним днем, резали словно лезвие, заставляя мое сердце и душу переворачиваться. Мои глубокие размышления прервал звук открывающейся двери и из палаты вышел врач.

— Простите, а можно узнать?

Обратился я к лечащему врачу Полины. Он остановился и посмотрел на меня, поправляя очки.

— Да, я вас слушаю.

— Можно узнать более подробно насчет состояния Пчелкиной Полины. Ночью я разговаривал с вашим коллегой, он мне рассказал только в общих чертах.

— А вы кем ей приходитесь? мужем?

Я не нашел другого ответа и произнес.

— Почти.

Он посмотрел на меня оценивающе, останавливая взгляд на моей ноге.

— Интересно.

— Что простите?

— Интересная у вас семья, вы с травмой, жена ваша в положении теряет сознание. Я так понимаю не в первый раз. Не бережете вы ее. Она у вас реагирует на все очень остро и эмоционально. А стрессы и спровоцировали угрозу.

Я смотрел на него и шестеренки крутились в моей голове.

— А как вы хотели? Нужно беречь ее и будущего малыша. Понаблюдаем недельку, сделаем все нужные процедуры и выпишем домой. Запомните, и никаких стрессов.

Я только кивнул головой, а врач развернулся и направился в соседнюю палату.

Полина уже сидела на кровати, облокотившись на подушку. Ее волосы цвета шоколада были рассыпаны локонами по всей спине. Она услышала звук и повернула голову. И я, наконец, выдохнул. Она улыбнулась.

— Тебе уже легче?

Спросил я, садясь на стул рядом с кроватью. Пчелкина слегка улыбнулась и махнула головой.

— Да, главное с ребенком все хорошо.

Она положила руку на живот, словно закрывая от меня, и снова перевела взгляд в сторону окна.

— Врач заходил, все рассказал.

Сказала она одними губами, не смотря на меня. И я понимал почему. Это я ее довел и доводил все время.

— Полин посмотри на меня.

Сказал я глухим голосом. Она повернула ко мне голову.

— Прости, я не хотел, чтобы так получилось. Я был не прав. Все это время был не прав.

Я сжал кулаки, а она протянула руку к моей руке и накрыла ее. И во мне что-то треснуло, что-то сорвалось, я пересел к ней на кровать и прижал к себе. Такую хрупкую и миниатюрную. Ее руки обвисли словно плети, а я не выпускал, вдыхал все тот же аромат, теперь он был смешан с запахом лекарств и больницы. А мне было плевать, я не мог ее отпустить.

— Марк, не нужно.

Говорила Пчелкина, но не отталкивала. Я взял себя в руки и снова пересел на свое место.

— Марк, у меня к тебе будет еще одна просьба, можешь отвезти Пушу домой и привезти мой телефон. Я попрошу соседку, чтобы она кормила ее, пока я буду тут находится. Если тебе не сложно. Если не сможешь, я попрошу Юлю.

Вчера в такой панике, я забыл про телефон Пчелкиной. Она опять не смотрела на меня, чем изводила мне всю душу. Я хотел еще раз обнять ее, прижать к себе и не отпускать, но этого не хотела она.

— Полин, я все сделаю.

Я без слов достал из тумбочки рюкзак и протянул ей. Она достала две связки ключей и протянула со словами благодарности.

— Я скоро буду.

Сказал, я и направился на выход. Понимаю, что меня она вряд ли простит. Слишком много боли принес. Слишком большую цену я платил за свою игру. Которая в какой-то момент стала для меня реальностью.