Цена мира. Родить от врага

Глава 5

Меня всегда тянуло зайти в ее комнату. Сколько бы раз я ни проходила мимо. Там ведь остался ее запах, вещи, картины. Отец велел домработнице регулярно убирать эту комнату и не сметь там что-либо менять. Думаю, он часто заходил туда тайком. Садился на кровать или в ее любимое плетеное кресло, где она могла часами сидеть, что-то вечно рисуя карандашом на бумаге, и начинались его тихие страдания. Я была уверена, что он страдал. Пусть они последние несколько лет спали в отдельных комнатах, пусть почти не разговаривали – папа тосковал. Потому что осознал слишком поздно, сколько она для него значила.

Всякий раз, следуя по коридору мимо ведущей в мамину спальню двери, я не могла не посмотреть на нее. Уже больше года я не заходила в ту комнату. Я не такая сильная, как мой отец. Избегала всего, что могло напомнить о ней. Но сегодня мне не суждено было спрятаться и пройти мимо. Сегодня дверь в ее спальню оказалась приоткрыта…

Жуткий озноб прошел по телу. Не знаю, чего я испугалась, но внутри застыла уверенность, что там кто-то есть! И этот кто-то не отец и не горничная.

Все ближе подходя к двери и впиваясь взглядом в узкий проем, я вдруг услышала звук, который заставил меня оцепенеть. Шуршание карандаша о бумагу. То, что можно было услышать, только когда она находилась там!

Не до конца осознавая, насколько это невероятно и невозможно, я ускорила шаг и с силой толкнула дверь. Просторная светлая комната, залитая солнцем, где мне был знаком каждый уголок, сразу показалась какой-то… другой. Но я не смогла понять, что не так, пока не увидела ее – сидящую на двуспальной кровати спиной ко мне.

Сердце пропустило удар и ухнуло вниз. Те же приспущенные узкие плечи, те же непослушные волнистые волосы до лопаток, которые мама красила в темно-красный цвет и всегда убирала на висках. Она сидела так тихо… Будто даже не дышала. И я не дышала вместе с ней, потихоньку обходя кровать.

Так откуда же звук карандаша?.. Тут я и заметила, что в комнате нет картин. Ни одной. Все стены пустовали, будто кто-то взял и беспощадно забрал мамины работы!

Я, наконец, увидела ее безмятежное бледное лицо, направленное к окну, и грудь заходила ходуном.

– Мама… Мамочка! – Я кинулась к ней, упала прямо на колени возле ее ног и потянулась жадно обнять.

Все тело затряслось от горького плача. Я почувствовала, как мама медленно накрыла меня руками, начала ласково гладить.

– П-почему ты не приходила ко мне?.. – сетовала я надрывисто. – Я так скучала!

Я оторвалась от нее и подняла заплаканный взгляд, чтобы увидеть лицо. Хозяйка спальни спокойно, даже как-то отстраненно смотрела на меня своими темно-зелеными глазами и улыбалась. Но через пару мгновений вдруг нахмурилась, уставившись на свои колени.

Меня всю передернуло. Я тоже увидела кровавые пятна на ее белоснежной сорочке. Не успела спохватиться, как мама отняла от меня руки, а затем резко показала запястья с рваными порезами, откуда обильно сочилась кровь.

– Смотри, что он сделал со мной, – с ярым осуждением в голосе сказала она.

От ужаса тело бросило в жар. Я отшатнулась и, кажется, почувствовала привкус крови даже во рту! Поторопилась отползти от матери как можно дальше, а она впилась в меня таким жутким взглядом, что пот выступил на коже. Затем я услышала ее голос прямо в голове:

– Тебя он тоже не пощадит.

Не пощадит… Не пощадит…

Эти слова болезненным стуком застряли в голове, когда я резко очнулась. И уже в первые секунды осознала – кошмар настиг меня и наяву.

Я остро ощутила затхлый, сырой, пыльный запах и подвальный холод чужого места, сжимающий мое тело плотным кольцом. Здесь царил густой полумрак, который сразу вверг меня в панику и долго не давал рассмотреть помещение, где я валялась, словно ненужный мешок. Было страшно даже пошевелиться… Не из-за шеи, которая болела так, будто ее до сих пор сжимала беспощадная рука Астахова. Из-за этой вязкой темноты. Банальная детская фобия с годами ничуть не ослабла и сейчас работала против меня.

Болезненная слабость пронеслась по всему телу, когда я, наконец, решилась приподняться. Подо мной тут же заскрипело что-то упругое и большое. Чувствуя каждый вдох травмированным горлом, я лихорадочно скользнула ладонью по холодной обивке, добралась до края и сразу нащупала пол. Плитка или камень, тронув который я отчаянно захотела найти одеяло. На мне по-прежнему был надет лишь легкий сарафан. Даже чешек не осталось на ногах.

Исследовав с другой стороны высокий матрас, на котором меня по удивительному снисхождению оставили, я нащупала рукой стену и спешно подползла к ней. Осторожно села, чувствуя себя спокойнее возле опоры, и принялась сосредоточенно вглядываться в пространство подвального помещения. Скудный свет то ли вечера, то ли раннего утра, исходящий из длинных узких окон под высоким потолком, позволял увидеть все больше. Голые, неуютные стены, повсюду какой-то хлам: стройматериалы, шины, стулья, настенные шкафы с поломанными дверцами…

Боже.

Чем больше я приходила в себя, тем больше поддавалась отчаянию. У меня ведь почти получилось!.. И эта мысль неимоверно жалила, щемила в груди. Все внезапно пошло по самому худшему сценарию, который только можно было представить – я оказалась в руках врагов, хладнокровных бандитов, и только бог знал, что они для меня приготовили!

Взгляд замер на двери, отблеском металла видневшейся во мраке противоположной стены. Я долго смотрела на нее, прежде чем неуверенно подалась вперед и попыталась встать на ноги, превозмогая дикое бессилие. Голова мгновенно закружилась, стоило выпрямиться, и я ударилась спиной о стену, не в силах удержать равновесие.

Ничего… ничего. Спокойно.

Дав себе несколько секунд, я отлепилась от опоры и неловко сошла с матраса на пол. Холод от босых ступней поднялся иглами по ногам, заставляя поморщиться, но я не отступила. Упорно пошла прямиком к двери, обнимая ладонями вздрагивающие плечи.

Оказавшись рядом с массивной железной преградой, я провела рукой по ее гладкой поверхности и нащупала металлическую ручку. Она опустилась под моим аккуратным давлением, но дверь, конечно же, не поддалась. Даже чуть-чуть не дернулась, будто ее заварили.

Зябко переступая на холодном полу, я прислонилась к железной стене и прислушалась. Кажется, до меня донеслись мужские голоса. Но затем резкий гул шагов заставил отшатнуться от двери и бегом бежать к матрасу.

Ступив на него, я прижалась к стене как к родной матери, чувствуя в груди бешеное сердцебиение. Даже липкий пот выступил на коже – казалось, сюда вот-вот зайдут! Но дверь осталась неподвижной, и скоро я осела на матрас, цепляясь руками за две вертикальных трубы, которые удачно задела. Они были тонкими, зато достаточно теплыми, чтобы хоть немного согреть меня.

Я долго сидела возле них – свет из окон исчез, вокруг стало совсем темно, что даже рук не было видно. Меня клонило в сон и дрему, но я упорно оставалась в сознании, прислушиваясь к малейшему шороху. Кажется, здесь были крысы… То тут, то там что-то скрипело, щелкало, царапалось. Однако эти переживания оказались сущей мелочью на фоне скачка адреналина, когда в темноте внезапно раздался страшный лязг.

Я разом впала в оцепенение и перестала дышать. Вокруг на мгновения стало так тихо, что даже уши заложило, а затем сердце рухнуло в пятки… Я отчетливо услышала, как распахнулась тяжелая металлическая дверь, как в подвале раздались тяжелые шаги и зазвенели люминесцентные лампы, ослепившие меня.

Цепляясь за трубу, я поторопилась встать на ноги, рукой прикрывая глаза от света. Мне едва удалось разглядеть два темных мужских силуэта, как я боязливо вжалась спиной в стену, приготовившись к сопротивлению. Однако никто не спешил атаковать меня. Астахов терпеливо ждал, когда я увижу его, и наверняка насладился эмоциями, которые пронеслись на моем лице в этот момент. Сложно было сказать точно… В отличие от меня, бандит не выражал абсолютно никаких эмоций.

Он стоял, держа руки в карманах дорогих классических брюк, в нескольких шагах от матраса, на котором я застыла, словно настороженный заяц. Черная водолазка подчеркивала силу натренированного мужского тела, придавала грозности, а еще в этом освещении делала его голубые глаза темно-синими, как море в пасмурную погоду. Позади моего бывшего пленника послушно застыл жилистый мрачный парень в черной майке, на которого я бегло посмотрела волчком. Фантазия не стеснялась – нарисовала самые жестокие варианты развития событий. Поэтому колени нервно подогнулись, когда Астахов вдруг лениво вытащил одну руку из кармана и протянул ладонь молодому подельнику. Тот с готовностью вложил в нее что-то блестящее, заставляя меня нахмуриться.

О нет…

Я неотрывно наблюдала, как враг моей семьи без спешки освободил от упаковки овальную таблетку, взял бутылку воды, от вида которой меня сразу накрыла острая жажда, и за пару шагов оказался возле матраса.

– Выпей это, – спокойно приказал Астахов.

А внутри меня все так и упало. Покосившись на таблетку в мужских пальцах, я встретилась с глазами бандита и отрывисто мотнула головой.

– Нет!.. – так упрямо выдала, будто эта отрава могла меня убить.

Медленно склонив голову на бок, он предупреждающе заметил:

– Я тебе не давал выбирать. Ты либо выпьешь таблетку сама. Либо я запихну ее в твою глотку.

Страх начал душить липкими пальцами мою шею, которая запульсировала болью еще сильней. Рядом с Астаховым внезапно оказался подельник. Бандит небрежно вернул ему бутылку, и не успела я спохватиться, как меня схватили за лицо. Не больно, но достаточно крепко.

Астахов шагнул на матрас – вплотную ко мне, с высоты своего роста впиваясь взглядом в мои глаза.

– Открой рот, – велел он голосом, от которого колючие мурашки разошлись по телу.

Дрожащие губы поддались и раскрылись, когда мужские пальцы начали жать мне на щеки. Я вообще не поняла, что произошло… Дыхание вдруг стало рваным, ноги – ватными, а из головы повылетали все мысли. Я не оказала никакого сопротивления. Просто не могла найти сил! Лишь беспомощно упала на колени, подчиняясь воле сознания, которое боялось повторения боли и которое Астахов успешно загнал в кокон паники.

Все тело напряглось, когда он протолкнул таблетку мне в рот. Хватка на лице стала сильнее, будто бандит предчувствовал, что я попытаюсь ее выплюнуть. Но только я начала ворочать языком, как горлышко бутылки поцарапало губы, и вода порциями полилась в рот.

То ли от растерянности, то ли от дикого желания попить, но я проглотила чертову таблетку. Я проиграла… До боли сжимая щеки, Астахов продолжал насильно поить меня, пока я не закашляла. Только затем резко отпустил и потерял ко мне всякий интерес.

Хорошо, что мое лицо закрыли волосы. Я сдерживалась до последнего. Шаги перестали раздаваться в подвале, затем громко хлопнула дверь, провернулся замок, и лишь тогда с моих губ начали срываться жалкие всхлипы поражения.

Все зря… Я столько поставила на кон, и все оказалось зря!

Досада начала кислотой разъедать нутро, а болезненный кашель все не унимался. Горло стало слишком чувствительным, поэтому спазмировало при резких вдохах. В какой-то момент даже начались рвотные позывы, и глаза заслезились от раздражения. Я частично сползла с матраса, продолжая кашлять все чаще, и вдруг… меня вырвало на пол.

Несколько раз вода вылилась из моего горла, прежде чем приступ начал отступать. Я затаилась в тот же миг и принялась жадно смотреть на мокрый бетон. Не знаю, специально ли или просто забыли, но бандиты оставили свет, благодаря которому я увидела таблетку.

Это было просто… невероятно. Почему я даже не подумала вызвать рвоту?! Настолько уверилась в безысходности ситуации, что перестала бороться. Больше нельзя так делать.

Исподлобья взглянув на дверь, через которую совсем недавно вышел Астахов, я захватила пальцами мокрую таблетку, не без усилий приподняла тяжелый матрас и глубоко спрятала ее под ним. Затем не побрезговала ладонью растереть по полу мокрые следы.

Ты не узнаешь, бандит, о том, что случилось. Я еще не проиграла. Но теперь… мне нужно выбраться отсюда как можно скорее!