Цена твоей любви

Глава 9

Мужчина смотрит на меня синими глазами нежно, с любовью. Поправляя распущенные волосы, улыбается так, что мое сердце готово остановиться.

Яркое солнце не дает полностью его разглядеть, я его касаюсь теплой кожи, чувствую подушечками пальцев тонкий шрам на шее. Меня до такой степени переполняют эмоции, что по щекам текут слезы, а в груди горячо от разливающегося по всему телу счастья.

Матвей говорит, но я не слышу. Его губы двигаются, а я ничего не могу понять, ни одного слова. Вокруг меня только шум, он нарастает, давит, так что от него закладывает уши.

Все громче и громче.

Матвей уже кричит, трясет за плечи, понимаю только по губам, что он произносит мое имя, а я не могу сдвинуться с места. Отчаянно цепляюсь за его, пытаясь удержать, но он исчезает, оставив меня одну с болью и слезами.

– Мама, проснись, мама.

– Господи, Костя.

– Ты плачешь?

– Нет, сынок, нет.

– Но это слезы. Тебе приснился страшный сон?

– Да, страшный, извини, напугала тебя, – глажу сына по голове, поднимаясь на кровати.

– Страшный с огромным чудовищем? – Костик что-то жует и говорит с набитым ртом, такой забавный, все еще в пижаме с космическими кораблями, ракетами и звездами.

Чудовище в моем сне было, это точно.

– Будем считать, что да.

– Я вовремя тебя разбудил, а значит, спас.

– Ты вообще самый лучший у меня. А что ты ешь?

– Бабуля испекла яблочный пирог. На, попробуй.

– Нет, милый, спасибо, ты знаешь, я не ем все, что связано с яблоками. А где дедушка?

– На кухне, ну, я побежал.

Сын быстро скрылся за дверью, встала, заправила кровать, надо собираться в клинику, наутро назначена встреча с доктором и обследования. Папа вообще не думает о своем здоровье, без меня точно никуда не пойдет и ничего не будет проходить.

Приведя себя в порядок, почти собравшись, вышла на кухню. По всей квартире витал невероятный запах яблочного пирога, вот откуда у меня страшные сны с чудовищами.

– Бабуля, папуля, доброе утро, – поцеловала по очереди своих любимых родственников и сына. – Как настроение? Боевое?

– Региночка, покушай пирог, твой любимый испекла. Помнишь, как ты принесла целый рюкзак яблок, а потом сама пекла шарлотку? Стояла такая же невыносимая жара, как сейчас, помнишь?

Как же не помнить? Разве такое забудешь?

– Бабуля, давай не будем ностальгировать. Папа, ты готов?

Совсем не хотелось вспоминать то лето и тот год. Налила кофе, разогрела Костику кашу, которую он, конечно, не стал есть после сладкого пирога, пришлось позавтракать ей самой.

– Папа, так ты готов? Отложи бумаги и собирайся, через двадцать минут приедет такси.

– Дочь, может, не надо? И так все пройдет, попью витамины, подышу свежим воздухом.

– Вот там доктор и расскажет, какие витамины пить и где дышать, собирайся. Мы на эту тему с тобой разговаривали. Костик, ты посидишь с бабулей, много конфет не лопать, в холодильнике суп, обязательно пообедать им. Бабуля, ты слышала?

– А можно мы закажем пиццу?

– Нет, нельзя.

– Ну мама.

Костик корчит милую мордашку, отросшая челка падает на глаза, и он так забавно трясет головой и смахивает ее в сторону.

– Нет. И переоденься, ходить в пижаме весь день – это дурной тон. Ну бабуля тебя научит манерам.

Я очень люблю своего сына, но понимаю, что мальчику нужен отец или мужчина для воспитания, как хороший пример для подражания, так уж заведено.

А не только безграничная любовь бабушек, матери и всего модельного агентства, которое он очаровал с рождения. Мне иногда становится страшно, что из него вырастет циник, купающийся в женском внимании и красоте, который будет как его отец, брать что хочет, а потом отказываться от этого.

Папа ушел собираться, я просто смотрела в окно на свой старый двор, тополиный пух летал в воздухе, все, как тогда.

– Мам, звонят в дверь. Это пицца?

– Какая пицца? Мы ничего не заказывали.

Бабуля засуетилась, она, конечно, сдала за эти семь лет, уже не такая властная и громкая, но такая же модница и кокетка, которая не выйдет из спальни без макияжа и украшений.

– Я открою. Костик, пей молоко.

Не ожидала, но на пороге был Сергей с детским новеньким велосипедом.

– Привет, милая, ты, как всегда, прекрасна и обворожительна, – тянется, целует, прижимая меня к себе, так трогательно и нежно.

– И тебе привет. Что это?

Сергей ничего не успевает ответить, в прихожую с визгом врывается сын, хлопает в ладоши и уже прыгает вокруг велосипеда, пытаясь на него вскарабкаться.

– Небольшой подарок для озорного пацана. Ну что ему еще делать здесь, пока ты занята?

– Так-то, конечно, нечего, кроме как сломать руку или ногу, упав с него.

– Не преувеличивай, все будет хорошо, словно ты сама никогда не падала с велосипеда.

– Сереженька, как я рада вас видеть, боже мой, какой галантный молодой человек.

Сергей целует бабуле руку, улыбается, дает потрепать себя по щеке.

– Не то что тот, ну, ты помнишь, Регина? Ты как раз тогда и упала с велосипеда, этот хам сбил тебя своим танком.

– Бабуля!

– Регина, что за танк был и что за мужчина? Мне начинать ревновать?

– Не слушай, Алевтина Германовна сегодня большая фантазерка.

– Ой, да какая я фантазерка? Все так и было, ну Регина, вспомни, заносит он ее на руках, а на девочке живого места нет, колени ободраны, все в крови, локти исцарапаны, сама вся в слезах.

– Это когда было?

– Ой, дай бог памяти, вспомнить, в каком году.

– Мама, мама, это ведь мне, да? Мама, ну можно мне? Я не упаду, я обещаю, я ведь уже умею кататься на таком.

– Он еще представился сам, назвал имя, как же…дай бог памяти.

– Бабуля! Хватит! – вышло слишком громко и резко, все посмотрели на меня, даже подошедший отец.

Бабуля это так говорила, будто все случилось вчера, и не было этих семи лет. Меня саму начинало накрывать, но уже приближающейся истерикой, сначала встреча с Матвеем, потом яблочный пирог, сон и вот еще велосипед.

Словно кто-то специально переписал сценарий и решил вновь окунуть меня в то время.

– Я прошу вас, хватит говорить все одновременно, – беру себя в руки, понижаю голос.

– Регина, с тобой все в порядке? – отец спросил первым, но такой вопрос хотели задать все.

– Это называется ПМС, я слышал, – сын ответил за меня, Сергей улыбнулся.

– Ты слишком много времени проводишь с бабушкой Эльвирой в модельном агентстве. Как вернемся, отдам тебя в школу для мальчиков на полный пансион.

Костя надул щеки, продолжая гладить велосипед.

– Папа, ты готов?

– Я – да, а вот тебе надо выпить зеленого чая.

– Давайте я вас отвезу, – Сергей вызвался помочь, но на телефон пришло сообщение о приехавшем такси.

– Серёжа, спасибо, но не надо, и за велосипед спасибо. Давай мы вернемся и встретимся днем в парке, я обещала Костику, который будет молчать и не говорить глупостей, ведь так? – обратилась к сыну, тот кивнул. – Покататься на аттракционах.

– Как в Париже, – сын снова влез, взрослые улыбнулись.

– Серёж, хорошо?

– Как скажешь дорогая, ты сегодня такая грозная, что и спорить страшно.

– Тогда мы уехали, Костик сидит и слушается бабушку, на улицу один не выходит, ждет маму. Так, Костик?

– Так.

– Мальчики на выход, папа, нас ждет такси.

Что-то я на самом деле сегодня на взводе, надо расслабиться, взять себя в руки, прекратить психовать и так на все реагировать. Волнение за отца, встреча с прошлым, Сергей, со своей учтивостью и повышенным ко мне вниманием, начинает выводить из себя.

Простились у подъезда, в такси взяла отца за руку, так и ехали, успокаивая друг друга.

– Ты слишком много работаешь, так нельзя, папа.

– Я работаю немного, давать советы по бизнесу – это не работа, а безобидное хобби. Да и надо напрягать мозг, иначе выживу из ума, как наш сосед, буду сидеть на лавочке и кормить несуществующих голубей.

– Тебе надо переехать в Италию к нам.

– И бросить здесь бабулю? Нет, этого я не смогу сделать.

– Надо переехать всем, вас давно звали, даже были готовы визы.

– Она не поедет, это в ее понимании, предать родину.

– Кто-то делает это легко, предает не только родину, но и любовь.

– А вот это низко, этот человек не стоит ничего.

– Я знаю.

Как занятно, мы говорим с папой о разных вещах, но понимаем друг друга.