Цепь

Часть I Все пропавшие – девочки

Четверг, 07:55

Она сидит на автобусной остановке, просматривает лайки в своем инстаграм-фиде и мужчину с пистолетом замечает, лишь когда тот подходит к ней вплотную.

Можно было бросить рюкзак и рвануть через болота. Ей тринадцать, бегает она быстро, топи и болота острова Плам знает как свои пять пальцев. С океана наполз утренний туман, а мужчина грузный и неуклюжий. Он наверняка откажется от погони до восьми часов, когда подойдет школьный автобус.

Все эти мысли проносятся у нее в голове за секунду.

Мужчина стоит прямо перед ней. Он в черной лыжной маске и целится ей в грудь из пистолета. Она роняет телефон. Это не шутка и не розыгрыш. На дворе ноябрь. Хеллоуин прошел неделю назад.

– Знаешь, что это? – спрашивает мужчина.

– Пушка, – отвечает Кайли.

– Пушка, нацеленная тебе в сердце. Если закричишь, начнешь отбиваться или попытаешься сбежать, я тебя застрелю. Поняла?

Кайли кивает.

– Вот и хорошо. Будь паинькой. Надевай на глаза повязку. Жить тебе или нет, зависит от того, как в ближайшие двадцать четыре часа поведет себя твоя мать. А когда… если мы таки отпустим тебя, ты не опознаешь нас, если будешь в повязке.

Дрожа, Кайли натягивает мягкую эластичную повязку.

Подъезжает машина. Открывается дверца.

– Залезай! – командует мужчина. – Осторожно, головой не ударься.

Кайли ощупью забирается в салон. Дверца захлопывается. Мысли несутся наперегонки. Зачем она села в машину?! Именно так пропадают девочки. Именно так девочки пропадают каждый день. Сядешь в машину – тебе конец. Сядешь в машину – тебя не отыщут никогда.

В машину садиться нельзя. Нужно развернуться и бежать, бежать, бежать…

Слишком поздно.

– Ремень пристегни, – велит женщина с переднего сиденья.

Прямо с повязкой на глазах Кайли начинает плакать.

Мужчина усаживается рядом и пристегивает ее ремень безопасности.

– Кайли, пожалуйста, успокойся, – говорит он. – Мы не хотим тебя обидеть.

– Это ошибка! – плачет девочка. – У моей мамы нет денег. Она на новую работу пойдет только…

– Нечего болтать! – рявкает женщина с переднего сиденья.

– Дело не в деньгах, Кайли, – заявляет мужчина. – Не надо разговаривать, ладно?

Машина спешно уезжает, взбаламутив песок и гравий. Она резко ускоряется, переходит с одной передачи на другую.

Кайли прислушивается: машина пересекает местный мост. Девочка морщится, уловив хриплый гул. Это школьный автобус, он обгоняет их.

– Не гони, – велит мужчина.

Двери машины блокируются, и Кайли ругает себя за упущенный шанс. Можно было отстегнуть ремень, открыть дверь и выкатиться из салона. Безотчетный страх накрывает ее с головой.

– Зачем вы это делаете?! – рыдает Кайли.

– Что мне ей сказать? – интересуется мужчина.

– Ничего, – отвечает женщина. – Скажи, чтобы заткнулась.

– Кайли, тебе нужно успокоиться, – говорит мужчина.

Машина мчится, вероятно, по Уотер-стрит возле Ньюберипорта. Кайли заставляет себя глубоко дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох, как показывали инструкторы на занятиях по медитации. Чтобы остаться в живых, нужно быть наблюдательной и терпеливой. Она ведь восьмиклассница, занимается по программе для одаренных. Все считают ее умницей. Нужно успокоиться, все подмечать и использовать предоставляющиеся шансы.

Та девочка из Австрии[3] выжила, и те девушки из Кливленда[4] тоже. И та девочка из мормонов, которую похитили четырнадцатилетней[5]. Интервью с ней Кайли видела в шоу «Доброе утро, Америка». Все они выжили. Им повезло, но, может, дело не только в везении.

Кайли едва не задыхается от страха, подступившего к горлу.

По мосту возле Ньюберипорта машина въезжает на шоссе 1. Они пересекают реку Мерримак, за которой начинается Нью-Гемпшир.

– Не гони! – ворчит мужчина.

На пару минут машина замедляет ход, потом снова набирает скорость.

Кайли думает о маме. Сегодня утром та поехала в Бостон на прием к онкологу. Бедная мама, когда узнает, она…

– О боже! – в ужасе восклицает женщина за рулем.

– В чем дело? – вскидывается мужчина.

– На границе штата стояла патрульная машина.

– Ничего страшного. Похоже, ты… О нет, они приближаются! – говорит мужчина. – Тебе велят остановиться. Ты ехала слишком быстро. Надо остановиться.

– Знаю.

– Не волнуйся. Об угоне этой тачки заявить еще не могли. Она несколько недель простояла в том бостонском переулке.

– Проблема не в машине, а в девчонке! Дай мне пушку!

– Что ты задумала?

– А что прикажешь делать?

– Можно уболтать копа, – уверенно отвечает мужчина.

– Когда на заднем сиденье у нас похищенная девчонка с повязкой на глазах?

– Она ничего не скажет, да, Кайли?

– Не скажу, честное слово! – хнычет девочка.

– Пусть сидит тихо. Сними с нее повязку, пусть наклонит голову и смотрит вниз, – командует женщина.

– Крепко зажмурься. Не вздумай шуметь.

Мужчина стягивает повязку с Кайли и заставляет ее опустить голову.

Женщина останавливает машину, и, похоже, за ними притормаживает патрульный. Женщина наблюдает за ним в зеркало заднего обзора.

– Номера в журнал записывает, – сообщает она. – Небось по рации уже их передал.

– Не волнуйся. Ты с ним пообщаешься, и все.

– У всех патрульных на тачках стоят видеорегистраторы?

– Не знаю.

– Искать будут эту машину. Трех человек. Тачку придется спрятать в амбаре. Возможно, на несколько лет.

– Не делай из мухи слона. Он тебе только штраф за превышение скорости выпишет.

Кайли слышит хруст гравия под ботинками патрульного: тот выбрался из машин и шагает к ним.

Женщина открывает окно со своей стороны.

– О боже! – шепчет она.

Патрульный все ближе.

Хруст гравия обрывается у открытого окна.

– В чем дело, сэр? – осведомляется женщина.

– Мэм, вы знаете, с какой скоростью ехали? – спрашивает патрульный.

– Нет.

– Я засек пятьдесят две мили в час. А здесь школьная зона, ограничение до двадцати пяти. Наверное, вы не видели знаки.

– Нет, не видела. Я даже не знала, что поблизости есть школа.

– Знаки висят везде, мэм.

– Простите, я их не заметила.

– Предъявите ваши… – начинает патрульный и осекается.

Кайли чувствует, что он смотрит на нее. Она вся дрожит.

– Сэр, это ваша дочь сидит? – спрашивает патрульный.

– Да, – отвечает мужчина.

– Мисс, пожалуйста, посмотрите на меня.

Кайли поднимает голову, но глаза держит плотно закрытыми. Она по-прежнему дрожит.

Патрульный догадывается: что-то здесь не так. Полсекунды коп, Кайли и похитители решают, что делать дальше.

Женщина тяжело вздыхает, потом раздается одинокий выстрел.

Четверг, 08:35

У нее контрольное посещение онколога. Нужно раз в полгода проверяться и выяснять, в каком состоянии рак груди, по-прежнему ли в ремиссии. Кайли она велела не волноваться: мол, самочувствие у нее прекрасное, и почти наверняка все отлично.

В душе Рейчел, конечно же, чувствует: отлично будет вряд ли. Изначально прием назначили на четверг перед Днем благодарения, но на прошлой неделе она сдала анализ крови. Доктор Рид получила результаты и попросила Рейчел приехать сегодня. Прямо с утра. Доктор Рид – мрачноватая невозмутимая уроженка канадской провинции Новая Шотландия, к панике она точно не склонна.

Рейчел едет на юг по автомагистрали I-95 и старается об этом не думать. Что толку волноваться? Ничего же не известно. Вдруг доктор Рид на День благодарения собралась домой в Канаду, вот и сдвинула приемы вперед?

Рейчел не чувствует себя плохо. Пожалуй, за последние два года она себя не чувствовала так хорошо. Какое-то время она словно увязала на полосе невезения, но ситуация изменилась. Развод уже в прошлом. Она пишет лекции по философии для новой работы, к которой приступит в январе. После химиотерапии почти отросли волосы, вернулась сила, она набирает вес. Психические проблемы тоже в прошлом. С минувшим годом Рейчел расплатилась сполна и снова стала организованной, уверенной в себе женщиной, которая работала в двух местах, чтобы Марти окончил юридический и они купили дом на острове Плам.

Ей только тридцать пять, вся жизнь впереди.

«По дереву стучи!» – думает Рейчел и хлопает зеленую вставку на приборной панели, якобы деревянную, но куда вероятнее – пластмассовую. Багажник «Вольво-240» – настоящий тайник, там среди всякой всячины валяется старая дубовая трость, но не тянуться же к ней, рискуя жизнью и здоровьем!

Часы на сотовом показывают 8:36. Кайли уже сошла с автобуса и вместе со Стюартом идет по игровому полю. Рейчел шлет ей эсэмэску:

Дурацкий пошловатый прикол, она лелеяла его все утро. Целую минуту ответа нет, и Рейчел сама посылает ответ:

Ответа по-прежнему нет.

Рейчел пишет:

Так, Кайли демонстративно ее игнорирует.

«Зато Стюарт небось хохочет», – с ухмылкой думает Рейчел. Он всегда смеется над ее тупыми приколами.

На часах 8:38, начинаются пробки.

Опаздывать Рейчел не хочет, она никогда не опаздывает. Может, съехать с автомагистрали на шоссе 1?

«У канадцев День благодарения в октябре», – вспоминает Рейчел. Значит, доктор Рид вызвала ее из-за плохих анализов. «Нет!» – говорит себе Рейчел и качает головой. На этот раз она не покатится по наклонной пессимизма! Жизнь продолжается. Пусть у нее пожизненная виза в Страну Больных, для самой Рейчел главное не это. Пессимизм остался в прошлом – где она работала официанткой, водила такси и обхаживала Марти.

Сейчас она наконец развернется как следует. Она же преподаватель! Рейчел обдумывает свою первую лекцию. Шопенгауэр, пожалуй, тяжеловат для большой аудитории. Пожалуй, начать лучше с анекдота про Сартра и официантку в кафе «Два…»[6].

Звонит телефон, и Рейчел дергается от испуга.

«Неизвестный абонент», – высвечивается на дисплее.

– Алло! – отвечает Рейчел по громкой связи.

– Запомни две вещи, – говорят ей через какое-то устройство для изменения голоса. – Ты не первая и однозначно не последняя. А еще дело не в деньгах. Дело в Цепи.

«Это пранкер», – говорит какая-то часть разума, но другие, древние, живущие в мозжечке, реагируют не иначе как животным страхом.

– Боюсь, вы ошиблись номером, – предполагает Рейчел, но голоc невозмутимо гнет свое:

– Через пять минут, Рейчел, тебе поступит самый важный звонок в твоей жизни. Машину лучше поставить на обочину. Мозги лучше включить. Ты получишь подробные указания. Убедись, что телефон у тебя заряжен, а поблизости есть бумага и ручка, чтобы записать нужные данные. Не скрою, следующие несколько дней будут очень сложными, но Цепь тебе поможет.

Рейчел пробирает озноб. Во рту вкус меди, как у старых монет. Голова кружится.

– Я в полицию позвоню или…

– Никакой полиции. Никаких правоохранителей. Рейчел, ты прекрасно справишься. Мы не выбрали бы тебя, если бы считали, что ты сломаешься. Наши требования могут показаться невыполнимыми, а на самом деле вполне тебе по силам.

По спине у Рейчел бежит холодок. Это в настоящем проглядывает будущее. Пугающее будущее, которое наступит через считаные минуты.

– Кто вы? – спрашивает Рейчел.

– Молись, чтобы никогда не узнать ни кто мы, ни на что мы способны.

Вызов обрывается. Рейчел ждет идентификации вызывающего абонента, но номер так и не определяется. А вот голос… Механически искаженный и неторопливый, холодный и уверенный, даже надменный. Что тот человек имел в виду, когда говорил о самом важном звонке в ее жизни? Рейчел смотрит в зеркало заднего обзора и с высокоскоростной полосы переводит «вольво» на среднюю: вдруг и правда будет еще один звонок?

Рейчел нервно треплет нитку, торчащую из ее красного свитера, когда айфон звонит снова. Еще один неизвестный абонент.

Рейчел нажимает зеленую кнопку «Принять вызов»:

– Алло!

– Это Рейчел О’Нил? – осведомляется голос.

Уже другой голос. Женский. Женский и очень расстроенный.

Рейчел хочет сказать «нет», хочет сдержать надвигающуюся катастрофу, заявив, что она, вообще-то, вернулась к девичьей фамилии и снова зовется Рейчел Кляйн, но понимает: смысла нет. Ни словом, ни делом она не помешает этой женщине объявить, что случилось худшее.

– Да, – отвечает Рейчел.

– Простите, Рейчел, но у меня для вас ужасные новости. Найдете ручку и листок, чтобы записать указания?

– Что случилось? – спрашивает Рейчел, испугавшись по-настоящему.

– Я похитила вашу дочь.

Четверг, 08:42

Небо рушится. Небо падает на землю. Она не может дышать. Она не хочет дышать. Ее девочка… Нет, это неправда. Кайли никто не забирал. Эта женщина разговаривает не как похитительница. Все это ложь.

– Кайли в школе, – говорит Рейчел вслух.

– Нет, не в школе. Она у меня. Я ее похитила.

– Нет… это шутка.

– Я совершенно серьезна. Мы увезли Кайли с автобусной остановки. Сейчас я скину тебе ее фотку.

В аттаче фотография девочки на заднем сиденье машины. На глазах у нее повязка, а черный свитер и светло-коричневое пальто такие же, в каких сегодня ушла Кайли. Острый веснушчатый нос и каштановые с красноватыми бликами волосы тоже как у Кайли. Сомнений нет: это Кайли.

Подкатывает тошнота. Перед глазами все плывет. Рейчел выпускает руль. «Вольво» выезжает за полосу, и другие машины сигналят. Женщина в трубке вещает без остановки:

– Ты должна спокойно выслушать все, что я скажу. Ты должна поступить точно так же, как поступила я. Ты должна записать указания и неукоснительно им следовать. Если нарушишь их и позвонишь в полицию, вина будет на тебе и на мне. Убьют твою дочь. Убьют моего сына. Поэтому запиши все, что я тебе скажу.

Рейчел трет глаза. В ушах шумит, словно гигантская волна вот-вот накроет ее с головой. Накроет и разобьет вдребезги. В реальность воплощается ужаснейший кошмар на свете. Да он уже воплотился.

– Ты, сучка, я хочу поговорить с Кайли! – кричит Рейчел, хватает руль и буквально в последний момент спасает «вольво» от столкновения с фурой.

Через внешнюю полосу она ведет машину к обочине, останавливается и глушит мотор. Другие водители сигналят и громко матерятся.

– Сейчас у Кайли все хорошо.

– Я звоню копам! – кричит Рейчел.

– Нет, не звонишь. Рейчел, ты должна успокоиться. Будь ты размазней, я бы тебя не выбрала. Я как следует тебя изучила. Я знаю и про Гарвард, и про твою победу над раком. И про твою новую работу. Ты человек организованный, глупостей не наделаешь. Потому что альтернатива проста до элементарности: погибнет Кайли, погибнет мой сынок. Теперь возьми листок и записывай.

Рейчел делает глубокий вдох и вытаскивает из сумочки ежедневник:

– Слушаю.

– Теперь ты в Цепи, Рейчел, так же как и я. Цепь примет меры предосторожности. Итак, указание первое: никаких копов. Если обратишься к копам, манипуляторы Цепи узнают, прикажут мне убить Кайли и выбрать другой объект. Я приказ выполню. Манипуляторам плевать на тебя и на твою семью. Их волнует только безопасность Цепи. Это понятно?

– Никакой полиции, – словно в трансе говорит Рейчел.

– Указание второе: одноразовые телефоны. Нужно покупать анонимные одноразовые телефоны и с каждого звонить по разу, вот как я сейчас. Поняла?

– Да.

– Указание третье: нужно загрузить поисковик «Тор» и через него зайти в даркнет. Мудрено, да, но ты разберешься. Через «Тор» найдешь «Проекты Инфинити». Ты записываешь?

– Да.

– «Проекты Инфинити» – ничего не значащее название сайта. На сайте ты найдешь биткойн-кошелек. Биткойны можно купить на «Торе» и в полудесятке других мест, расплатившись кредиткой или электронным переводом. Для перевода используй номер два два восемь девять семь четыре четыре. Запиши, что это номер «Проектов Инфинити». После отправки деньги не отследить. Цепь хочет от тебя двадцать пять тысяч долларов.

– Двадцать пять тысяч? Как же я…

– Рейчел, мне глубоко параллельно. Оформи драконовский заем или вторую ипотеку. Заказное убийство соверши. Просто добудь деньги – не важно, каким образом. Отплата – первая часть задания. Вторая посложнее.

– Что за вторая часть? – с тревогой спрашивает Рейчел.

– Мне следует ответить, что ты не первая и не последняя. Цепь – это процесс, корнями уходящий глубоко в прошлое. Я похитила твою дочь, чтобы освободили моего сына. Его похитили и удерживают незнакомые мне мужчина и женщина. Ты должна выбрать объект и похитить дорогого ему человека, чтобы Цепь не оборвалась.

– Что?! Ты сума…

– Послушай, это очень важно! Ты должна кого-то похитить, чтобы этот человек занял место твоей дочери в Цепи.

– Да что ты такое говоришь?!

– Ты должна выбрать объект, похитить и удерживать дорогого ему человека, пока объект не заплатит выкуп и сам кого-то не похитит. Тебе придется позвонить объекту точно так же, как сейчас звоню тебе я. Тебе придется поступить с объектом точно так, как сейчас поступаю с тобой я. Как только ты устроишь похищение и заплатишь выкуп, освободят моего сына. Как только твой объект устроит похищение и заплатит выкуп, освободят твою дочь. Все очень просто. Так обеспечивается бесперебойная работа Цепи. Так она тянется в бесконечность.

– Что?! Кого же мне выбрать? – в полном ужасе спрашивает Рейчел.

– Того, кто последует указаниям. Никаких копов, политиков, журналистов – эти по правилам не играют. Нужен человек, который совершит похищение, заплатит выкуп, будет молчать и не даст Цепи оборваться.

– С чего ты взяла, что я на все это пойду?

– В противном случае я убью Кайли и найду другой объект. Если напортачу я, убьют моего сына, потом меня. У нас обеих все уже катится под откос. Буду с тобой предельно откровенна, Рейчел, я убью Кайли. Сейчас я понимаю, что способна на такое.

– Не надо, пожалуйста, не надо! Отпусти ее, умоляю! Пожалуйста, обращаюсь к тебе как мать к матери! Кайли – чудесная девочка. Кроме нее, у меня никого на свете нет. Я очень ее люблю.

– На это я и рассчитываю. Все, что я сказала, ясно?

– Да.

– Пока, Рейчел.

– Нет! Подожди! – кричит Рейчел, но женщина уже отсоединилась.

Четверг, 08:56

Рейчел начинает колотить. Подступают слабость, тошнота, она совершенно разбита. Почти как при лечении, когда она позволяла отравлять и обжигать себя в надежде на улучшение самочувствия. Слева безостановочно гудит транспорт, а Рейчел застыла за рулем, как космонавт-путешественник, которого мертвым катапультировало на чужую планету. Сорок пять секунд прошло с тех пор, как женщина закончила разговор, а Рейчел кажется, что сорок пять лет.

Звонит телефон, и Рейчел пугается.

– Алло!

– Рейчел?

– Да.

– Это доктор Рид. Мы ждали вас к девяти, но вы еще не зарегистрировались у администратора.

– Я опаздываю. Пробки.

– Ничего страшного. В это время на дорогах всегда ужас. Когда подъедете?

– Что? А… Не сегодня. Сегодня не смогу.

– Да? Так… Завтра вам удобнее?

– Нет, не на этой неделе.

– Рейчел, нам с вами нужно обсудить результаты анализа крови.

– Мне пора, – заявляет Рейчел.

– Послушайте, не хотелось говорить об этом по телефону, но последний анализ показывает очень высокий уровень СА 15-3[7]. Мы должны поговорить…

– Я не могу приехать. До свидания, доктор Рид.

Рейчел отсоединяется и в зеркале заднего обзора видит мигалку. Высокий темноволосый патрульный штата Массачусетс выбирается из машины и идет к «Вольво-240».

Рейчел сидит в полной растерянности, на щеках сохнут слезы.

Патрульный стучит ей в окошко, и после секундного колебания Рейчел опускает стекло.

– Мэм… – начинает он, потом замечает, что она плачет. – Мэм, у вас с машиной проблемы?

– Нет, извините меня.

– Мэм, на обочине может парковаться только спецтехника.

«Скажи ему, – думает Рейчел. – Скажи ему все. Нет, нельзя, они убьют Кайли. Та женщина ее убьет».

– Знаю, что не должна здесь парковаться. Я звонила онкологу. Похоже… похоже, у меня рак рецидивирует.

Патрульный кивает, сообразив, что дело серьезное.

– Мэм, вы сможете продолжить поездку в таком состоянии?

– Да.

– Я не буду выписывать вам штраф за нарушение ПДД, но убедительно попрошу здесь не стоять. Я задержу транспорт, пока вы на свою полосу выезжаете.

– Спасибо, сэр.

Рейчел поворачивает ключ в зажигании, и старый «вольво» с ропотом просыпается. Патрульный останавливает движение в крайней полосе справа, и «вольво» без проблем съезжает с обочины. По автостраде машина Рейчел движется еще милю, а на следующем повороте сворачивает на подъездную дорогу. К югу отсюда больница, где ей, возможно, поправят здоровье, только сейчас это совершенно не важно. Спасение Кайли – вот ее солнце, звезды и целая вселенная.

Рейчел едет на север по I-95, точнее, гонит «вольво», как никогда прежде. Из крайней правой полосы в среднюю, из средней – в высокоскоростную.

Шестьдесят миль в час, шестьдесят пять миль в час, семьдесят, семьдесят пять, семьдесят восемь, восемьдесят.

Мотор ревет, но в мыслях у Рейчел одно: «Давай! Давай! Давай!» Ей нужно на север. Нужно достать деньги – оформить кредит в банке. Нужно достать одноразовые телефоны. Нужно достать пушку и все необходимое для спасения Кайли.

Четверг, 09:01

Случилось все очень быстро – пистолет выстрелил, и они тронулись дальше. Сколько времени прошло? Кайли сбилась со счета. Семь-восемь минут назад они свернули на дорогу поменьше, проехали в конец длинной подъездной аллеи и остановились. Женщина сфотографировала ее, Кайли, и выбралась из салона позвонить. «Маме моей звонит. Или папе», – подумала Кайли, оставшаяся в машине с мужчиной. Тот тяжело дышал, чертыхался сквозь зубы и странно, по-звериному поскуливал.

Выстрел в полицейского в план явно не входил, и мужчина справлялся с этим не без труда.

Кайли слышит, что женщина вернулась в машину.

– Ну вот, дело сделано. Она все понимает и знает, что должна делать, – объявляет женщина. – Веди девчонку в подвал, а я спрячу машину.

– Хорошо, – покорно отвечает мужчина. – Кайли, нужно вылезти из салона. Я открою тебе дверцу.

– Куда мы идем? – спрашивает Кайли.

– Мы приготовили тебе комнату. Не волнуйся, – просит мужчина. – Пока ты держишься очень хорошо.

Кайли чувствует, как мужчина склоняется над ней, чтобы отстегнуть ремень безопасности. Изо рта у него воняет ужас как. Дверца со стороны Кайли открывается.

– Повязку не снимай. Я держу тебя под прицелом, – предупреждает женщина.

Кайли кивает.

– Ну, чего ждешь?! – истерично визжит женщина. – Пошевеливайся!

Кайли спускает ноги в пустоту открытой дверцы и начинает вставать.

– Голову береги! – негромко просит мужчина.

Медленно и осторожно Кайли встает на ноги. Она пытается уловить шум транспорта или другие звуки, но не слышит ничего – ни машин, ни птиц, ни привычного шелеста океанских волн. Они где-то в глубине острова.

– Сюда! – говорит мужчина. – Я возьму тебя за руку и поведу вниз по лестнице. Никаких глупостей! Бежать тут некуда, мы оба готовы тебя застрелить. Ясно?

Кайли кивает.

– Ответь ему, – требует женщина.

– Я не стану делать глупостей, – говорит Кайли.

Она слышит, как отодвигается засов и открывается дверь.

– Осторожно! Ступеньки старые и довольно крутые, – предупреждает мужчина.

Кайли медленно спускается по деревянной лестнице, мужчина придерживает ее за локоть. За последней ступенькой бетонный пол. У Кайли обрывается сердце. Дома у них тоже есть подвал, но там пол земляной. В земле можно прорыть лаз, а в бетоне не получится.

– Сюда, – говорит мужчина и ведет Кайли по подземному отсеку.

Это подвал, ясное дело. Подвал дома в сельской глуши.

Кайли думает о маме, и ее снова душат слезы. Бедная мама! Она скоро должна пойти на новую работу. После рака и развода у нее только-только налаживается жизнь. Какая несправедливость!

– Садись, – велит мужчина. – Ниже, ниже садись. На полу есть матрас.

Кайли садится на матрас, по ощущениям покрытый спальным мешком и простыней. Раздается щелчок – женщина делает фотографию.

– Так, я иду в дом, чтобы отправить ей фотку и проверить «Викр»[8]. Очень надеюсь, они на нас не злятся.

– Не рассказывай им о том случае, – предлагает мужчина. – Скажи, что все идет по плану.

– Сама знаю! – огрызается женщина.

– Все будет хорошо, – неубедительно обещает мужчина.

Судя по звукам, женщина быстро поднимается по деревянным ступенькам и закрывает дверь подвала. Кайли пугается: она теперь наедине с мужчиной, который может сделать все, что угодно.

– Не бойся, Кайли, – успокаивает мужчина. – Повязку можешь снять.

– Я не хочу видеть ваше лицо, – парирует Кайли.

– Я снова надел лыжную маску, так что ничего страшного.

Кайли снимает повязку. Мужчина стоит рядом, по-прежнему с пушкой в руках. Куртку он снял, оставшись в джинсах, черном свитере и в мокасинах, облепленных глиной и грязью. Итак, это плотный мужчина лет за сорок. Или за пятьдесят.

Подвал прямоугольный, примерно двадцать футов на тридцать. В нем два квадратных окошка, снаружи заваленных листьями. Пол бетонный, на нем лежит матрас, рядом с матрасом стоит лампа. Кайли принесли спальный мешок, ведро, туалетную бумагу, картонную коробку и две большие бутылки воды. Оставшаяся часть подвала пустует, если не считать древней чугунной плиты у стены и бойлера в дальнем углу.

– Пару дней ты поживешь здесь. Пока твоя мать не заплатит выкуп и не сделает еще кое-что. Мы постараемся, чтобы тебе было комфортно. Ты наверняка перепугана. Представить не могу… – Мужчина почти задыхается. – Кайли, мы не привыкли к этому. Мы не такие люди. Пожалуйста, пойми: нам все это навязано.

– Зачем вы меня похитили?

– Вот вернешься к матери, и она все тебе объяснит. Моя жена запрещает мне обсуждать это с тобой.

– По-моему, вы добрее ее. Пожалуйста, не могли бы вы…

– Нет. Если попытаешься сбежать, мы – вау! – убьем тебя. Я серьезно. Ты знаешь, на что мы с-с-способны. Ты была с нами. Ты все слышала. Бедный парень… Боже мой… Вот, надень на левое запястье. – Мужчина протягивает ей наручник. – Затяни так, чтобы нельзя было вырваться, но и чтобы не натирало. Ага, хорошо… Чуть туже. Дай проверю.

Мужчина осматривает запястье Кайли и затягивает наручник, потом берет другой, пристегивает к тяжелой металлической цепи, а ее навесным замком прикрепляет к чугунной плите.

– Цепь футов девять длиной, так что по подвалу двигаться можно. Видишь ту штуку у лестницы? Это камера. Мы будем следить за тобой, даже не спускаясь в подвал. Люминесцентную лампу гасить не станем, чтобы всегда видеть, чем ты занята. В общем, никаких глупостей, ясно?

– Ясно.

– Подушка и спальный мешок у тебя есть. В той коробке туалетные принадлежности, еще несколько рулонов туалетной бумаги, крекеры из муки грубого помола и книги. Ты Гарри Поттера любишь?

– Да.

– Там весь цикл. Еще добрая старая классика для девочек твоего возраста. Я знаю, о чем говорю. Я учи… Книги очень хорошие.

«„Я учитель литературы“? Это он хотел сказать?» – гадает Кайли, а вслух говорит:

– Спасибо!

«Будь вежлива, – велит себе она. – Веди себя как хорошая, перепуганная, трясущаяся от страха девочка, которая не создаст проблем».

Мужчина садится на корточки рядом с Кайли, по-прежнему держа ее под прицелом:

– Дом наш стоит в лесу. Возле него обрывается наша собственная грунтовая дорога. Если начнешь кричать, никто тебя не услышит. Участок у нас большой, окружен лесом. Но если кричать ты все же начнешь, я увижу и услышу на камере. Рисковать мне не позволено, поэтому придется спуститься сюда и заткнуть тебе рот кляпом. А чтобы ты не вытащила кляп, придется наручниками сковать тебе руки за спиной. Ты ведь понимаешь?

Кайли кивает.

– Теперь выверни карманы и отдай мне твою обувь.

Кайли выворачивает карманы, но в них только деньги. Нет ни телефона, ни перочинного ножика. Телефон остался на грунтовой дороге острова Плам.

Мужчина встает, покачиваясь.

– Боже милостивый, – бормочет он и тяжело сглатывает, потрясенный и огорошенный тем, что натворил.

Когда подвальная дверь закрывается, Кайли ложится на матрас и шумно выдыхает.

Потом она снова начинает плакать. Кайли плачет так, что не остается слез, потом усаживается и смотрит на бутылки с водой. Имеет смысл для похитителей подсунуть ей отраву? Бутылки, вообще-то, запечатаны, да и вода родниковая, «Поланд спринг». Кайли жадно пьет, потом останавливается.

Вдруг мужчина не вернется? Вдруг эту воду нужно растянуть на несколько дней или недель?

Кайли заглядывает в большую картонную коробку. Там две пачки крекеров из муки грубого помола, сникерс и упаковка чипсов «Принглс». Еще зубная щетка, зубная паста, туалетная бумага и штук пятнадцать книг. А еще альбом для рисования, два карандаша и игральные карты. Повернувшись спиной к камере, Кайли пытается карандашом вскрыть замок на наручниках, но секунд через десять сдается. Здесь нужна скрепка или что-то подобное. Она просматривает книги. «Гарри Поттер», Дж. Д. Сэлинджер, Герман Мелвилл, Джейн Остен. Да, тот мужчина, наверное, учитель английского.

Кайли делает еще один глоток, отматывает туалетную бумагу и вытирает слезы. Ложится на матрас. Он такой холодный! Девочка залезает в спальный мешок и накрывается им, чтобы камера ее не видела. Так спокойнее и безопаснее.

Очень здорово, если похитители ее не видят. Это же фишка от Даффи Дака: «Если я тебя не вижу, значит ты не существуешь».

Они не врали и впрямь не причинят ей вреда? Людям веришь, пока они не раскрывают свою мерзкую сущность. Но ведь похитители уже раскрыли ее, да?

Тот полицейский… Он, наверное, уже умер или умирает. Боже!

При воспоминании о том выстреле Кайли хочется кричать. Кричать и звать на помощь.

«Помогите, помогите, помогите мне!» – беззвучно шепчет Кайли. «Ну как же тебя угораздило? – спрашивает она себя. – Предупреждали ведь: нельзя садиться в машину к незнакомым людям. Ни в коем случае нельзя». Девочки пропадают постоянно, их почти никогда не находят.

Нет, порой находят. Навсегда пропадают очень многие девочки, но не все. Некоторые вернулись домой.

Элизабет Смарт – так звали ту мормонскую девушку. Во время интервью она держалась спокойно и с достоинством. Сказала, что ее поддерживала надежда, которую давала ей вера. А вот Кайли живет без веры, а все из-за глупых родителей!

Просыпается клаустрофобия – Кайли откидывает спальный мешок, судорожно глотает воздух и снова оглядывает подвал.

Похитители впрямь за ней наблюдают?

Поначалу, конечно, будут наблюдать. А в три утра? Может, получится сдвинуть плиту. Может, попадется старый гвоздь, которым можно вскрыть замок. Нужно ждать. Нужно сохранять спокойствие и ждать. Кайли вытаскивает из коробки альбом и карандаш. «Меня держат заложницей в подвале, помогите!» – пишет она. Только передать записку некому.

Кайли вырывает лист, сминает его и начинает рисовать. Она рисует потолок гробницы Сенмута[9] из книги о Египте. Она рисует солнце и звезды. Древние египтяне верили, что после смерти люди живут на звездах. Но ведь жизни после смерти нет, так ведь? В нее верит бабушка, и больше никто. Жизнь после смерти – это полная ерунда, так? Тебя убивают, ты умираешь, и точка. Лет через сто твое тело найдут в лесу, и никто не вспомнит ни как тебя звали, ни что тебя похитили.

Ты стерта со страницы истории, как картинка на «Волшебном экране».

– Мама! Мама, помоги мне, пожалуйста! – шепчет Кайли.

Но понимает, что помощь не придет.

Четверг, 09:16

Вернувшись в дом на острове Плам, Рейчел проходит в кухню и падает на пол. Нет, это не обморок, она не теряет сознание. Просто не может больше находиться в вертикальном положении. Неопрятным знаком вопроса она лежит на линолеуме. Пульс зашкаливает. Горло сжимается. Ощущения как при сердечном приступе. Только Рейчел не может позволить себе сердечный приступ. Она должна спасти дочь. Рейчел садится, пытается дышать и думать.

Похитители запретили звонить в полицию. Наверное, они боятся полиции. А ведь в полиции точно знают, что делать в таких ситуациях, да?

Рейчел уже тянется к телефону, но одергивает себя. Нет! Рисковать нельзя. Если Цепь узнает, что она звонила копам, Кайли сразу же убьют. В голосе той женщины звучало нечто особенное. Во-первых, отчаяние. Во-вторых, решимость. Она готова убить Кайли и найти другой объект. Вся эта Цепь – нечто невероятное, безумное, но… не похоже, что та женщина врала. Она явно боится Цепи и верит в ее силу.

«И я верю», – думает Рейчел.

Но зачем оставаться с бедой наедине? Ей нужна помощь.

Марти… Он что-нибудь придумает.

Номер Марти на ускоренном наборе – Рейчел вызывает его, но сразу попадает на голосовую почту. Она пробует снова, но результат тот же. Рейчел просматривает свои контакты и звонит в Бруклин, на новый домашний номер Марти.

– Ал-лооо! – как обычно нараспев отвечает Тамми.

– Тамми? – спрашивает Рейчел.

– Да, кто это?

– Это Рейчел. Мне нужно поговорить с Марти.

– Его нет в городе.

– Правда? А где он?

– Он, ну… В том месте, как это…

– На службе?

– Нет. В том месте, где… где в гольф играют.

– В Шотландии?

– Нет! Он там, куда все ездят. Марти так туда рвался.

– С каких пор Марти играет… Не важно! Слушай, Тамми, я пытаюсь связаться с ним по важному делу, а у него сотовый отключен.

– Марти там со своей фирмой. Они устроили выездной корпоратив, поэтому телефоны пришлось сдать.

– Куда у них вылазка, Тамми? Пожалуйста, вспомни!

– Это в Огасте! Марти в Огасте. Если нужно, у меня где-то есть контактный номер.

– Нужно!

– Так, погоди… Ага, вот он.

Тамми диктует номер.

– Спасибо, Тамми. Я сейчас же позвоню Марти.

– Стой, а что у тебя за срочное дело?

– Ой, ничего серьезного, просто крыша протекает. Так, пустяки. Спасибо огромное!

Рейчел отсоединяется и тотчас набирает номер, который дала Тамми.

– Отель «Гленигл-Огаста»! – говорит администратор.

– Здравствуйте, мне нужен Марти О’Нил. Я… я его жена, но не помню, в каком номере он остановился.

– Хмм, сейчас посмотрим… В семьдесят четвертом. Я соединю вас.

Администратор соединяет Рейчел с номером Марти, но его нет на месте. Рейчел перезванивает на ресепшен и оставляет сообщение: пусть Марти свяжется с ней сразу, как вернется.

Рейчел обрывает вызов и снова садится на пол.

Она шокирована, оглушена, потрясена до глубины души.

На свете столько злодеев с огромным кармическим дисбалансом, почему же такое случилось с ней, особенно после всех испытаний, которые ей выпали за последнюю пару лет?! А бедная Кайли – только ребенок, она…

Звонит лежащий рядом сотовый. Рейчел берет его и смотрит на определитель номера.

«Неизвестный абонент».

Ох, только не это!

– Бывшему мужу звонишь? – осведомляется измененный голос. – Сейчас это впрямь тебе нужно? Ты доверяешь ему? Ты доверишь ему свою жизнь и жизнь дочери? Доверить придется, потому что, если муж проболтается, Кайли погибнет и, боюсь, нам придется убить и тебя. Цепь себя защищает. Подумай об этом прежде, чем звонить снова.

– Простите! Я… Я не дозвонилась ему. Я сообщение оставила. Просто… я не уверена… не уверена, что справлюсь одна. Я…

– Чуть позже ты можешь получить разрешение обращаться за помощью. Мы объясним, как выходить с нами на связь и просить разрешение. А пока, если не хочешь неприятностей, ни с кем не разговаривай. Достань деньги, начни подбирать объект. Рейчел, ты справишься. Ты очень грамотно отделалась от того патрульного на дороге. Да-да, мы видели. Мы будем внимательно следить за тобой до самого конца операции. А теперь за работу! – велит голос.

– Я не могу, – лепечет Рейчел.

Голос в трубке вздыхает:

– Мы не выбираем людей, которым требуется постоянный инструктаж. Это слишком утомительно. Мы выбираем инициативных. Самостоятельных. Таких, как ты, Рейчел. Теперь вставай с гребаного пола и за дело!

Рейчел в ужасе смотрит на телефон. Цепь следит за ней! Этим людям известно, кому она звонит, известно все, чем она занимается. Рейчел отпихивает телефон, поднимается и ковыляет в ванную, словно с места ДТП.

Она включает воду и споласкивает лицо. Зеркал в доме нет нигде, за исключением комнаты Кайли. Рейчел избавилась от них, чтобы не видеть ужаса выпадающих волос. Разумеется, никто из родных не позволял ей думать, что она может умереть. Ее мать, профессиональная медсестра, с самого начала объяснила: это излечимая стадия рака молочной железы второй-А степени, которая хорошо поддается инвазивному прецизионному хирургическому вмешательству в комплексе с радиотерапией и химиотерапией. Но первые несколько недель Рейчел смотрела в зеркало ванной и видела хиреющую, тающую, чахнущую себя.

Избавление от зеркал стало важным шагом в выздоровлении. Нет зеркал – не нужно пугаться бледного скелета-паука, каким она становилась в страшные дни химиотерапии. По сути, выздоровление Рейчел чудом не назовешь: выживаемость при степени 2А составляет девяносто процентов, но ведь всегда есть шанс попасть в те десять процентов, верно? Рейчел выключает воду.

Хорошо, что в ванной нет чертова зеркала, потому что зеркальная Рейчел смотрела бы на нее мертвыми обвиняющими глазами. Отпустить тринадцатилетнюю девочку на остановку одну? Случилось бы такое, если бы Кайли жила с Марти?

«Нет, не случилось бы. Только не под его присмотром. А под твоим случилось. Потому что ты никчемушка, Рейчел, признай это. Цепь ошибается на твой счет. Жестоко ошибается! В тридцать пять приступаешь к первой настоящей работе? Чем же ты занималась столько времени?! Столько возможностей упустила! В Корпусе мира служила? Кто присоединяется к Корпусу мира? Никто! После Гватемалы сколько лет вместе с Марти бездельничала? Пошла работать после того, как он наконец решил поступить на юридический? Ты же просто врала, прикидывалась! На деле ты просто никчемушка, и теперь твою бедную дочь затянуло в твою никчемную паутину».

Рейчел тычет пальцем туда, где висело зеркало.

«Сучка тупая! Жаль, ты не сдохла! Жаль, не попала в десять процентов невыживших!»

Рейчел закрывает глаза, считает от десяти до нуля, открывает глаза. Бежит в спальню и переодевается в белую блузку с черной юбкой, которые купила для преподавания. Надевает приличную кожанку, приличные туфли на каблуках, поправляет волосы и находит сумку-почтальонку. Берет свои финансовые документы, ноутбук и трудовой договор с муниципальным колледжем Ньюберипорта. Достает сигаретную заначку Марти для экзамена на статус адвоката и запаянный пакет с НЗ. Бежит в кухню, поскальзывается и едва не разбивает лицо о вытяжку. Выпрямляется, хватает сотовый и мчится из дома к машине.

Четверг, 09:26

Первый национальный банк на Стейт-стрит в центре Ньюберипорта открывается в половине десятого. Рейчел меряет шагами тротуар перед входом в банк и затягивается «Мальборо».

На Стейт-стрит ни души, за исключением бледного как мел, явно нервозного старика в тяжелом пальто и в бейсболке с символикой «Ред сокс». Старик направляется к Рейчел, останавливается прямо перед ней и перехватывает ее взгляд.

– Рейчел О’Нил? – осведомляется он.

– Да, – отвечает Рейчел.

Старик нервно сглатывает и надвигает бейсболку прямо на глаза.

– Я должен сказать вам, что развязался с Цепью год назад. Должен сказать, что в точности выполнил указания, поэтому мои родные живы и здоровы. Должен сказать, что любого из сотен мне подобных можно задействовать, если Цепь пожелает отправить кому-то послание.

– Понимаю, – говорит Рейчел.

– Вы ведь не беременны? – неуверенно уточняет старик, впервые позволив себе импровизацию.

– Нет.

– Тогда вот послание! – Старик без предупреждения бьет ее в живот.

У Рейчел сбивается дыхание, и она падает на тротуар. Старик поразительно силен, удар получился очень болезненным. Отдышаться удается секунд через десять. Рейчел смотрит на обидчика с недоумением и страхом.

– Я должен передать, что, если нужны другие доказательства нашей влиятельности, стоит погуглить семью Уильямс из Довера, штат Нью-Гемпшир. Меня вы больше не увидите, но я лишь один из многих. Не пытайтесь за мной следить!

Плача от стыда, старик разворачивается и быстро шагает прочь.

В этот самый момент банк открывается и секьюрити видит растянувшуюся на тротуаре Рейчел. Он смотрит вслед удаляющемуся старику и чувствует: здесь что-то случилось.

– Мэм, вам помочь?

Рейчел кашляет и собирается с силами:

– Все в порядке. Я… просто упала.

Секьюрити протягивает ей руку и помогает подняться.

– Спасибо! – благодарит Рейчел и морщится от боли.

– Мэм, вы точно в порядке? – не унимается секьюрити.

– Да, в полном.

Секьюрити недоверчиво смотрит на нее, потом на удаляющегося старика. Явно гадает, не подстава ли это, не попытка ли ограбить банк. Рука секьюрити тянется к табельному пистолету.

– Спасибо вам большое! – Рейчел понижает голос до шепота. – Я не привыкла к каблукам. Вот до чего доводит желание произвести хорошее впечатление в банке!

– Падение видел только я, – говорит секьюрити, расслабившись. – Не представляю, как вы ходите на этих штуках.

– Знаете, как я шучу с дочерью? Подростки считают родителей динозаврами, а у тебя мать – динозавр страусоподобный! Дочка не смеется. Она никогда не смеется над моими шутками.

– По-моему, это смешно, – улыбается секьюрити.

– Еще раз спасибо, – говорит Рейчел.

Она поправляет волосы, входит в банк и спрашивает Колина Темпла, управляющего.

Колин Темпл – немолодой мужчина, который прежде жил на острове, а потом перебрался в город. Они с Рейчел приглашали друг друга на барбекю, а Марти ездил с ним рыбачить. Колин закрывал глаза на редкие просрочки ипотечных платежей, которые позволяла себе Рейчел после развода.

– Рейчел О’Нил, глазам своим не верю! – с улыбкой восклицает Колин. – Почему, стоит тебе появиться, птицы начинают петь громче?

«Потому что те птицы – воронье, а я гребаный вурдалак», – думает Рейчел, а вслух говорит:

– Доброе утро, Колин, как твои дела?

– Хорошо. Рейчел, чем я могу тебе помочь?

Превозмогая боль от удара в живот, Рейчел растягивает губы в полуулыбке:

– У меня небольшая проблема. Нельзя ли нам поговорить?

Они уходят в кабинет управляющего, украшенный фотографиями яхт и замысловатыми моделями кораблей, которые собрал Колин. Висят там и несколько снимков мокроносого кинг-чарльз-спаниеля, кличку которого Рейчел, хоть убей, не помнит. Колин оставляет дверь приоткрытой и усаживается за стол. Рейчел садится напротив и старается сделать приятное лицо.

– Так чем я могу помочь? – осведомляется Колин вполне приветливо, но в глазах уже плещется подозрение.

– Колин, у меня проблема с домом. Над кухней течет крыша. Вчера я вызывала мастера, он сказал, что кладку нужно заменить до первого снега, не то крыша просто-напросто рухнет.

– Неужели? В последний раз, когда я к вам приезжал, аварийным дом не казался.

– Знаю, но крышу не перекрывали со дня постройки, а это тридцатые годы. Она каждую зиму протекает. Теперь это уже опасно – для нас с Кайли и для самого дома. Закладная принадлежит вам, ребята, и, если крыша рухнет, обесценится объект вашего имущества, – заявляет Рейчел и выдавливает из себя смешок.

– И сколько мастер требует за ремонт?

Рейчел хотела попросить все двадцать пять тысяч, но для ремонта крыши это сумма абсурдная. На сберегательном счету у нее пусто, но можно снять десять штук с «Визы». О том, как расплатиться, она подумает, когда Кайли вернется домой.

– Пятнадцать тысяч. Но ты не беспокойся, Колин, я рассчитаюсь. В январе выхожу на новую работу.

– Да?

– Меня взяли преподавателем в муниципальный колледж Ньюберипорта. Введение в современную философию буду читать. Экзистенциализм, Шопенгауэр, Витгенштейн и прочие вкусности.

– Диплом наконец пригодился, да?

– Ага, я принесла трудовой договор с полной информацией по зарплате. Доход стабильный, а сумма, конечно, не астрономическая, но больше, чем я получала в такси. В общем, Колин, жизнь у нас с Кайли налаживается, только протекающая крыша подводит, – щебечет Рейчел, протягивая бумаги.

Колин внимательно просматривает их, потом так же внимательно смотрит на Рейчел. Он явно чувствует подвох. Наверное, она плохо выглядит. Худая, сморщенная, замотанная – женщина с рецидивом рака или на смертельном вираже метамфетаминовой спирали.

Настроение у Колина меняется. Он щурится и качает головой:

– Боюсь, мы не сможем ни разрешить отсрочку платежей, ни увеличить сумму кредита. Мне это просто не позволят. Моих полномочий тут недостаточно.

– Тогда вторую ипотеку оформим, – предлагает Рейчел.

– Прости, Рейчел, – Колин снова качает головой, – ваш дом – объект недостаточно надежный, чтобы выдать под него второй кредит. Если совсем честно, у вас облагороженная пляжная кабинка. Только стоит не на пляже.

– Мы на территории приливного бассейна, Колин. Дом на береговой линии.

– Мне очень жаль. Знаю, что вы с Марти годами говорили о перепланировке, но руки так и не дошли, да? К зиме дом толком не приспособлен, центральной системы кондиционирования нет.

– А сама земля? На нее-то цены растут.

– Дом ваш не со стороны Атлантики, а в непопулярной западной части острова. Там, во-первых, болота, во-вторых, зона затопления. Прости, Рейчел, помочь я ничем не смогу.

– Но ведь… Но ведь у меня есть новая работа.

– У тебя есть трудовой договор с муниципальным колледжем на один семестр. Для банка ты – неоправданный риск, это ведь ясно, да?

– Ты же понимаешь, что я рассчитаюсь, – не унимается Рейчел. – Колин, ты меня знаешь. Просрочек у меня почти нет. Я выплачиваю долги. Работаю не покладая рук.

– Да, только дело не в этом.

– А как насчет Марти? Он теперь младший компаньон. Я закрывала глаза на его долги по алиментам, потому что Тамми обанкротилась, но теперь…

– Тамми?

– Его новая подруга.

– Она обанкротилась?

«Ч-черт!» – думает Рейчел. Эта информация ей точно не поможет, поэтому она выдает ее тезисно:

– Ничего серьезного. Тамми держала шоколадный магазинчик на Гарвард-сквер, но прогорела. Она не деловая женщина, к тому же ей только двадцать пять…

– Как можно прогореть, торгуя шоколадом в обжорной столице Новой Англии?

– Не знаю. Слушай, Колин, мы с тобой старые друзья, а я… Деньги нужны. Очень нужны. Чем скорее, тем лучше. Дело срочное.

Колин откидывается на спинку стула. Чувствуется, он обдумывает услышанное. Неумелых врунов небось за милю чует…

– Прости, Рейчел. Если нужен хороший мастер, рекомендую Эйба Фоули. Он парень честный, работает быстро и качественно. Больше ничем помочь не могу.

Рейчел кивает.

– Спасибо! – обреченно говорит она и, совершенно сломленная, выходит из кабинета.

Четверг, 09:38

Хмм, чувствуется, этот случай особенный.

Доказательств этой особенности, разумеется, нет. Особенности быть не должно. Они всегда говорят одно и то же, делают одно и то же, а потом берутся за ум. Люди так утомительно предсказуемы! Поэтому актуарные таблицы и работают безошибочно.

Здесь же только чувство. От него можно избавиться, можно заменить его другим. Но сегодня хочется не этого. Сегодня хочется раствориться в этом неприятном чувстве: пусть объяснит, откуда оно взялось. Если оно не пустое, то наверняка связано людьми – нынешними звеньями Цепи.

Пожалуй, разумно изучить текущий расклад.

Она открывает зашифрованный файл на компьютере и оценивает действующих лиц. Кажется, все в порядке. Отрицательное звено номер один – Хэнк Каллахан, стоматолог и учитель воскресной школы из Нашуа, который сделал все, что от него требовалось. Отрицательное звено номер два – Хезер Портер, администратор колледжа, тоже из Нью-Гемпшира, которая сделала все, о чем ее просили. Нуль-звено – Рейчел О’Нил, или Рейчел Кляйн, как она теперь себя называет. В прошлом официантка и водитель такси «Убер», которая скоро начнет преподавать в муниципальном колледже.

Рейчел – паршивая овца?

Даже если так, невелика беда. Как всегда говорит Олли, Цепь – механизм саморегулируемый, свое ДНК восстанавливает при минимальном внешнем воздействии.

«Не волнуйся, жизнь сама со всем разберется», – твердила мачеха. И была права. Жизнь разбирается со всем. С мачехой жизнь тоже в итоге разобралась.

Нет, Рейчел проблем не создаст. Проблемы создавать не захочет и не сможет никто. Как и все остальные, Рейчел возьмется за ум либо умрет вместе с дочерью. Умрет страшной смертью в назидание другим.

Четверг, 09:42

На улице возле банка Рейчел борется со слезами и приступами паники. Что теперь делать? Ничего не получается. Она провалилась с самого начала. Господи, бедная Кайли!

Рейчел смотрит на часы – 09:43. Она шмыгает носом, вытирает лицо, делает вдох и возвращается в банк.

– Мисс, туда нельзя… – начинает кто-то, когда Рейчел заходит к Колину в кабинет.

Колин отрывает взгляд от компьютера, испуганный и виноватый, словно гуглил какую-то особо извращенную порнографию:

– Рейчел, я же сказал…

Она садится напротив, борясь с желанием вскочить на стол, приставить нож к его горлу и крикнуть кассирам, чтобы притащили чертовы деньги купюрами не по порядку.

– Я возьму любой кредит из тех, что предлагает ваш банк, даже самый хищнический, под любые проценты. Колин, мне нужны деньги. Без денег я не уйду из твоего проклятого кабинета.

Рейчел знает, что в глазах у нее опасный огонек, как у преступницы, как у грабительницы банков. «Посмотри на меня, – шепчет она взглядом. – Сейчас я способна на все. Готова орать, пинаться, ты же не хочешь, чтобы в начале рабочего дня охрана выволокла меня такую из твоего кабинета?»

Колин делает глубокий вдох:

– Вообще-то, мы предлагаем девяностодневные кредиты на неотложные…

– Сколько я получу? – перебивает Рейчел.

– Пятнадцати тысяч хватит на, хмм, ремонт крыши?

– Да.

– Процентная ставка будет намного выше нашей…

Пусть рассказывает… Рейчел мысленно отключает Колину громкость. Процентная ставка и плата за обслуживание кредита ее совершенно не интересуют. Интересуют только деньги. Когда Колин замолкает, Рейчел улыбается и говорит, что вариант хороший.

– Мне нужно подготовить документы, – говорит Колин.

– Можно будет перевести деньги мне на счет?

– На счет тебе лучше, чем чеком?

– Да.

– Значит, так и поступим.

– Через час я вернусь, чтобы подписать документы, – обещает Рейчел, благодарит Колина и выходит на улицу.

Рейчел просматривает поспешно нацарапанный, безнадежно компрометирующий ее список.

1. Выкуп

2. Одноразовые телефоны

3. Подобрать объект

4. Найти пистолет, веревку, изоленту и т. д.

5. Подобрать место для содержания объекта

Тут неподалеку Городская библиотека Ньюберипорта. За час она успеет подобрать объект? Конечно, Рейчел, пошевеливайся!

По Стейт-стрит она мчится к библиотеке, бежит вверх по ступенькам крыльца и в крыле Лавкрафта находит свободную кабинку. Первым делом Рейчел гуглит семью Уильямс из Довера, Нью-Гемпшир. Полиция расценила трагедию как незаконное проникновение в жилье/ограбление со страшным исходом. Мать с двумя детьми и новым бойфрендом связали и убили выстрелами в голову. Детей застрелили на пару часов раньше матери, так что бедняга успела обдумать случившееся и настрадаться.

Совершенно подавленная, Рейчел пробует оценить потенциальные объекты. Как нашли ее? Ткнули булавкой в карту? Через родительский комитет? Через базу данных «Убера»?

«Фейсбук»! Проклятый «Фейсбук»!

Рейчел запускает свой «Макбук-Эйр», логинится в «Фейсбуке» и следующие сорок пять минут просматривает имена и лица друзей своих друзей.

У невероятного числа людей профили и посты открытые, то есть доступные кому угодно. «Джордж Оруэлл ошибался, – думает Рейчел. – В будущем не понадобятся ни надзор государства за гражданами, ни интенсивная слежка. Люди сами справятся. Они избавят государство от забот, исправно докладывая о своих интересах и местоположении, любимых блюдах и ресторанах, политических взглядах и хобби в „Фейсбуке“, „Твиттере“, „Инстаграме“ и других соцсетях. Мы сами себе тайная полиция».

Как выясняет Рейчел, многие пользователи обновляют свой инстаграм-фид каждые несколько минут, то есть передают потенциальным похитителям и домушникам конфиденциальную информацию о том, где и в какое время они находятся.

Все это здорово, и Рейчел решает искать объекты в районе Большого Бостона и Северного побережья. Люди нужны успешные, хоть мужчины, хоть женщины, не правоохранители, с большими домами и маленькими семьями, способные заплатить выкуп и продолжить Цепь.

Рейчел достает блокнот и составляет предварительный список кандидатов. Потом закрывает ноутбук, берет кожанку, прячет список в карман на молнии и возвращается в банк.

У Колина уже все готово. Рейчел подписывает бланки, а закончив, говорит, что дождется поступления денег на счет. Это минутное дело.

Она благодарит Колина и отправляется в «Паниру-бред» на Стори-авеню. Там она заказывает кофе и садится в угловую будку. Рейчел подсоединяется к вайфаю, включает свой «мак» и загружает поисковик «Тор», который особого доверия не вызывает. Но стоит кликнуть иконку – и добро пожаловать в даркнет. Про даркнет Рейчел уже слышала и знает, что здесь можно купить оружие, рецептурные лекарства ограниченного пользования и наркотики.

Рейчел находит место, где продают биткойны, читает инструкцию, создает себе аккаунт, «Визой» покупает криптовалюту на десять тысяч долларов, потом еще на пятнадцать тысяч – те, которые только что перечислили ей на счет в Первом национальном банке.

Так, вот номер счета «Проектов Инфинити»… Рейчел переводит нужную сумму. Трансакция не занимает и секунды.

Выкуп заплачен. О господи…

Что дальше? Ей позвонят? Рейчел смотрит на телефон и ждет. Она потягивает кофе и разглядывает других посетителей «Паниры». Они не представляют, что живут во сне. Не представляют, как страшно по ту сторону зеркала. Рейчел дергает нитку, выбившуюся из блузки.

Сотовый пищит – прилетает новое фото Кайли, сидящей на матрасе в подвале, и новое сообщение от неизвестного абонента:

Ко второй части? Значит, деньги получены? Рейчел искренне надеется, что не наделала глупостей. Хотя, конечно, это же была простая часть!

Рейчел закрывает «мак» и выходит к машине.

Куда теперь? Домой? Нет, не домой. Нужно купить одноразовые телефоны и пушку. Сделать это лучше вдали от соседей, любопытных глаз и массачусетского закона о контроле над оружием. То есть на территории штата Нью-Гемпшир.

Рейчел садится в машину, заводит двигатель и включает передачу. Под грохот муфты сцепления и визг тормозов она снова направляется на север.

Четверг, 10:57

По радио только и говорят, что об убийстве патрульного возле Плейстоу. В Нью-Гемпшире совершается четыре-пять убийств в год, так что громкая новость мигом облетела все станции.

Новость расстраивает Рейчел, и она выключает радио.

Стоит пересечь границу Нью-Гемпшира, и в Хэмптоне сразу попадается нужное место – «Оружие и закрытый тактический тир Фреда». Сколько раз она проезжала мимо лавки Фреда и даже не думала в нее заглянуть.

До сегодняшнего дня. Рейчел паркует «вольво» и заходит в лавку. Живот до сих пор болит от удара, и при ходьбе Рейчел немного морщится. Фред – высокий, плотный, дружелюбный на вид старик лет шестидесяти в бейсболке «Джон Дир», рубашке из денима и джинсах. Лицо у него в оспинах, но старикан он красивый. Самая выразительная его фишка – поясной оружейный ремень, который Фред носит на бедрах. В расстегнутых кобурах два пистолета-полуавтомата – для острастки потенциальных грабителей, как предполагает Рейчел.

– Доброе утро, мэм! – приветствует ее Фрэд. – Чем могу помочь?

– Мне нужен ствол. Такой, чтобы дома держать. Ну, для самообороны. У нас в районе грабители появились.

– Вы из Бостона? – спрашивает Фред, а смотрит так, словно хочет добавить: «Из города Ноама Хомски[10], Теда Кеннеди[11] и Дискуссионного клуба Гарварда?»

– Из Ньюберипорта, – отвечает Рейчел, а потом думает, не лучше ли было назвать другой город.

– Вам пистолет? Простой какой-нибудь? Под патроны тридцать восьмого калибра?

– Да, именно. Я принесла водительские права.

– Я введу ваше имя в систему. Срок ожидания – два дня, за это время мы вас проверим.

– Что? Нет, мне нужно быстрее, – говорит Рейчел, стараясь не вызывать лишних подозрений.

– Мэм, сегодня я могу продать вам винтовку или обрез, любой из этих. – Фред показывает на ряд стволов.

Рост Рейчел – пять футов девять дюймов, но стволы кажутся слишком большими, громоздкими, такой не спрячешь под пальто, подкрадываясь к какому-то несчастному ребенку.

– А что-нибудь покомпактнее?

Старик скребет подбородок и пронзает ее цепким, подозрительным взглядом. Рейчел жалеет, что недостаточно красива. На красоток так не смотрят, ну, или смотрят, но немного иначе. Когда ей было чуть за двадцать, Марти твердил, что она похожа на Дженнифер Коннелли в «Халке» режиссера Энга Ли. Только дело, разумеется, прошлое. Теперь у нее запавшие глаза с темными кругами, а от румянца и следа не осталось.

– К владельцам длинностволок закон лояльнее. А если такой вот помповик? – Фред достает из-под прилавка ружье «Ремингтон-870 экспресс синтетик».

– Подойдет, наверное.

– Это модель две тысячи пятнадцатого года, подержанная. Отдам вам ее за триста пятьдесят долларов.

– Беру!

Старик морщится. Он явно ждал, что Рейчел начнет торговаться, но она в таком отчаянии, что готова заплатить, сколько просят. Она видит, что Фред смотрит на парковку, на ее помятый оранжевый «Вольво-240».

– Знаете что? В подарок вы получите коробку патронов и краткий инструктаж. Показать вам, как стрелять из помповика?

– Да, пожалуйста!

Фред ведет ее в свой закрытый тир:

– Вы из ружья когда-нибудь стреляли?

– Нет. Только в руках держала. Винтовку, в Гватемале дело было. Но стрелять не стреляла.

– В Гватемале?

– Я в Корпусе мира служила. Мы там колодцы рыли. Мы с Марти, это мой бывший, гуманитарии, и нас, конечно же, отправили в джунгли работать над ирригационным проектом. В котором мы ничего не понимали. Кайли, наша маленькая дочь, была с нами… Как вспомню – безумие полное. Марти говорил, что видел у лагеря ягуара, но никто ему не поверил. Он руку поранил, когда из винтовки стрелял.

– Ну, так я покажу, как стрелять правильно, – обещает Фред, выдает Рейчел защитные наушники и учит заряжать ружье. – Ствол нужно плотно прижать к плечу. Тут патроны двадцатого калибра, в момент выстрела будет отдача. Нет, намного плотнее. Телом к нему прижмитесь. Если останется зазор, ружье ударит вас в ключицу. Вспомните Третий закон Ньютона: тела действуют друг на друга с силами, равными по модулю и противоположными по направлению.

Фред нажимает на кнопку – на блоке под потолком появляется бумажная мишень и останавливается в двадцати пяти футах от них. Здесь тяжело пахнет ружейной смазкой и порохом. Мишень – жуткий тип со стволом, а не перепуганный малыш.

– Нажмите на спусковой крючок, вот, аккуратно…

Рейчел спускает курок – раздается грохот. Фред прав насчет Третьего закона Ньютона – ствол бьет ее по плечу. Она разлепляет веки и поднимает глаза – бумажная мишень уничтожена.

– С двадцати пяти футов и ближе вы не промахнетесь. Если грабитель дальше и бежит, то пусть бежит. Намек понят?

– Если побежит ко мне, я застрелю его. Если от меня, я вызову полицию.

– Вы на лету схватываете, – хвалит Фред, подмигивая.

Рейчел забирает патроны и расплачивается деньгами из НЗ. Она благодарит Фреда, идет к машине и кладет ружье на пассажирское сиденье. Если Цепь следит за ней через сотовый, пусть убедится, что она настроена серьезно и дело делает.

Четверг, 11:18

«Хэмптон-молл» – идеальное место для покупки одноразовых сотовых. Рейчел занимает свободное место на парковке, открывает багажник и ищет в нем Кайлину бейсболку «Ред сокс». Ее собственная бейсболка «Янкиз»[12] порой привлекает внимание, а на логотипы «Сокс» или «Нью-Ингленд Пэтриотс»[13] никто не смотрит. Рейчел находит бейсболку и надевает, опустив козырек на самые глаза.

Звонит сотовый, и у Рейчел екает сердце. Вызов она принимает машинально, даже не взглянув на номер.

– Алло!

– Здравствуйте, Рейчел. Это Дженни Монткриф, классный руководитель Кайли.

– Здравствуйте, Дженни!

– Кайли сегодня нет! Мы ее потеряли.

– Да, она приболела. Я хотела позвонить в школу.

– Звонить нужно до девяти.

– Простите, в следующий раз я так и сделаю. Непременно. Сегодня Кайли не придет. Она плохо себя чувствует.

– А в чем дело? Что-то серьезное?

– Легкая простуда. Надеюсь, что легкая. Ну и тошнит ее.

– Боже, какая жалость! Надеюсь, завтра Кайли появится. По слухам, она готовит роскошный доклад о Тутанхамоне.

– Завтра? Трудно сказать… Сами знаете, простуда непредсказуема. Извините, но нам с Кайли пора пить лекарство. Так что я прощаюсь.

– Сколько ее не будет?

– Не знаю. Мне пора!

Параллельный звонок от неизвестного абонента…

– Извините, Дженни, больной ребенок, – частит Рейчел и принимает вызов.

– Надеюсь, Рейчел, ты не теряешь времени даром. Я полагаюсь на тебя. Моего сына не выпустят, пока ты не найдешь ему замену, – напоминает похитительница Кайли.

– Я очень стараюсь, – уверяет ее Рейчел.

– Тебе передали послание? Сказали про семью Уильямс?

– Да, передали и сказали.

– Если решишь свои проблемы, придется помалкивать, не то ответный удар настигнет тебя так же, как Уильямсов.

– Я согласна помалкивать. Я выполняю указания. Стараюсь изо всех сил.

– Продолжай в том же духе, Рейчел. Помни, если я услышу, что ты гонишь волну, то убью Кайли без малейших колебаний!

– Пожалуйста, не говорите так, я…

Женщина уже отсоединилась.

Рейчел смотрит на телефон. Пальцы мелко дрожат. Та женщина явно на взводе. Кайли в руках человека, у которого вот-вот случится нервный срыв.

Из машины в ряду напротив выбирается парень. Он как-то странно смотрит на Рейчел, потом мрачно кивает. Очередной агент Цепи? Они повсюду?

Запрещая себе плакать, Рейчел прячет сотовый в сумку и через двойные двери спешит в молл.

В супермаркете «Сэйфуэй» уже людно. Рейчел берет корзину и мимо стоек с товаром ко Дню благодарения спешит в ряды, где выставлены недорогие сотовые. Вот дешевая модель от AT&T с фото- и видеокамерой. Стоит четырнадцать долларов девяносто пять центов. Рейчел кладет в корзину дюжину, потом еще два. Четырнадцать штук. Этого хватит? На кронштейне осталось только шесть телефонов. Черт подери! Рейчел забирает и их.

Обернувшись, Рейчел замечает Веронику Харт, чудаковатую соседку, которая живет на острове Плам через пять домов от них с Кайли. Господи… Она ведь приехала в Хэмптон, чтобы на знакомых не нарваться. Если Вероника увидит телефоны, то наверняка спросит, не готовится ли Рейчел к концу света, а потом предупредит, что, если грянет апокалипсис, зомби наверняка снесут вышки сотовой связи. В общем, малой кровью не отделаешься. Рейчел прячется за стойкой с нераспроданным товаром к Хеллоуину, пока Вероника не расплачивается и не уходит. Рейчел сканирует телефоны на кассе самообслуживания, потом в хозяйственном магазине «Эйс хардуэр» покупает веревку, цепи, навесной замок и два рулона липкой ленты.

– Тридцать семь пятьдесят, – объявляет кассир, хипстер в темных очках с баками под Элвиса.

Рейчел протягивает ему две двадцатки.

– Вы должны сказать: «Это не то, что вы думаете», – говорит кассир.

– Что? – недоуменно спрашивает Рейчел.

– Все это похоже на стартовый набор для любителей «Пятидесяти оттенков серого», – поясняет кассир, складывая покупки в два полиэтиленовых пакета. – Но я уверен, вы ничего такого не задумали.

Она задумала кое-что похуже…

– Нет, вы правильно догадались, – парирует Рейчел и спешит прочь из магазина.

Четверг, 11:59

Телефона у Кайли нет, поэтому, сколько сейчас времени, она не знает, но думает, что еще утро. Она ничего не слышит, но видит свет, падающий в окно подвала.

Прямо в спальном мешке Кайли садится на матрас. В подвале так холодно, что по краям окно заиндевело. Может, бег на месте поможет согреться?

Кайли вылезает из спального мешка и в одних носках встает на ледяной бетонный пол. На цепи не разгуляешься – Кайли огибает матрас и направляется к старой громадине-плите в углу. Плита впрямь такая тяжелая, как кажется? Повернувшись спиной к камере, Кайли подходит к плите и толкает ее. Громадина не двигается ни на дюйм. Девочка спешно возвращается к матрасу, накрывается спальным мешком и прислушивается: не заскрипит ли, открываясь, подвальная дверь. Нет, никто не приходит.

Похитители заняты. Через камеру они за ней не следят. По крайней мере, непрерывно не следят. Небось подсоединили ее к ноутбуку и периодически проверяют. Даже если удастся сдвинуть чертову плиту, что дальше? Прикованная к дурацкой громадине, Кайли так и застрянет у основания лестницы без шансов выбраться.

Накрывшись спальным мешком, Кайли рассматривает наручник у себя на запястье. Между металлом и кожей почти не осталось места – если только пара миллиметров. Зазор крохотный, получится ли стянуть наручник? Вряд ли… Как же Гудини справлялся? Ее приятель Стюарт, горячий поклонник мини-сериала о Гудини, подсадил на него Кайли. Только разве Гудини стягивал наручники, когда ему нужно было освободиться? Гарри же всегда вскрывал замки спрятанным ключом. Если она выберется отсюда, нужно будет обязательно освоить такие навыки выживания. Самообороне научиться, вскрывать замки на наручниках. Кайли присматривается к наручникам. «Компания „Пирлесс Хэндкаф“», – выбито на металле чуть ниже маленькой замочной скважины. По идее, нужно вставить в нее ключ, повернуть по часовой стрелке либо против, и наручники откроются. Нужно что-то на роль ключа, чтобы подцепить язычок замка. Молния спального мешка не подходит. Карандаш, который ей оставили, не подходит. Ничто из картонной коробки не подходит, кроме, наверное…

Кайли смотрит на тюбик зубной пасты. Из чего он? Из металла? Из пластмассы? Кайли знает, что масляную краску выпускают в металлических тюбиках, а зубную пасту в каких? «Колгейт, защита от кариеса»… Похоже, паста старая, из тех, что годами валяются в гостевой ванной. Не получится ли вскрыть замок острым уголком на «хвосте» тюбика?

Кайли сует уголок в замочную скважину, и безнадежной затея не кажется. Нужно аккуратно оторвать «хвост» тюбика и использовать его как ключ. Та женщина убьет ее при малейшей попытке побега. Побег – дело рискованное, но лучше так, чем не делать ничего вообще.

Четверг, 12:15

Перед их с Кайли домом стоит коротышка. Помповик на пассажирском сиденье. Паркуя машину, Рейчел тянется к нему, потом открывает окно и кладет ремингтон на колени.

– Добрый день! – окликает она незваного гостя.

Коротышка оборачивается. Это старый доктор Хаверкамп, он живет на территории приливного бассейна, через два дома от них с Кайли.

– Привет, Рейчел! – радостно отвечает доктор.

У него выговор жителя сельской глубинки штата Мэн. Рейчел возвращает помповик на пассажирское сиденье и выбирается из салона. Доктор Хаверкамп что-то держит в руках.

– Это ведь телефон Кайли? На чехле ее имя.

У Рейчел екает сердце. Да, это айфон Кайли. Вдруг он подскажет, где она сейчас? Рейчел выхватывает айфон у доктора, включает, но видит лишь экран блокировки – фото Эда Ширана с гитарой и поле для введения четырехзначного ПИН-кода. ПИН-код Рейчел не знает и уверена, что не сможет его угадать. Если трижды ввести неверный код, айфон заблокируется на двадцать четыре часа.

– Да, это айфон Кайли, где вы его нашли? – спрашивает Рейчел, стараясь говорить как ни в чем не бывало.

– На автобусной остановке. Я выгуливал Честера, подумал: «Это же телефон!» – поднял его и сзади на чехле увидел имя Кайли. Наверное, она уронила его, когда ждала школьный автобус.

– Вот она обрадуется! Спасибо, доктор!

Рейчел не приглашает соседа войти и выпить кофе, что в этой части Массачусетса карается смертной казнью, но у нее нет времени.

– Ну, я, пожалуй, пойду. Мне еще нужно воду из лодки откачать. Берегите себя!

Через камыши доктор Хаверкамп бредет к своей лодке.

Когда Хаверкамп уплывает, Рейчел переносит ружье и другие покупки в дом, делает глоток воды и включает «мак». Компьютер оживает, и Рейчел злобно на него смотрит. Вдруг Цепь следит за ней через камеры на «маке» и на айфоне? Рейчел читала, что в качестве меры предосторожности Марк Цукерберг заклеивает камеры на всех электронных устройствах малярным скотчем. Она достает изоленту из ящика буфета и по примеру Марка заклеивает камеры на айпаде и на «маке».

Так, теперь к поставленной задаче.

Нужно похитить ребенка? Рейчел с горечью смеется. Черт подери, разве такое возможно? Безумие, полное безумное безумие! Разве она способна на такое?

Рейчел снова гадает, почему Цепь выбрала ее. Что в ней увидели, раз сочли способной на такое абсолютное зло, как похищение ребенка? Она ведь всегда была примерной девочкой. Круглая отличница Хантерского колледжа, она блестяще сдала выпускные и великолепно проявила себя на вступительном собеседовании в Гарварде. Она совестится, получая штрафталон на стоянке, исправно платит налоги, никогда не опаздывает и не превышает скорость. А сейчас она должна совершить ужаснейшее из возможных преступлений против чьей-то семьи?

Рейчел смотрит в окно. Прекрасный погожий осенний день. В приливной бассейн слетелись птицы, несколько рыбаков раскапывают ил в поисках наживки. Запад острова Плам – микрокосм этой части Массачусетса. Здесь, на болотистой стороне, домики поменьше. В восточной части на волны Атлантики смотрят пустующие летние дома-великаны. В западной части круглый год живут синие воротнички – пожарные, ловцы крабов, учителя; восточную в мае и июне заполняет состоятельная публика. Они с Марти думали, что здесь безопасно. Безопаснее, чем в Бостоне. Безопасно – ну и ерунда! Нигде не безопасно. Откуда наивная вера в то, что в Америке может быть безопасно?

Марти… Почему он не перезванивает?! Какого черта он делает в Огасте?

Рейчел вынимает из кармана список людей, отобранных в «Фейсбуке», и снова просматривает профили.

Счастливые улыбающиеся лица.

Сияющий малыш, которого она возьмет на мушку и затащит в машину… Где, ради всего святого, держать бедную кроху? Свой дом исключается. Стены деревянные, звукоизоляции нет. На крики мигом сбежится десяток соседей. Ни подвала, ни приличного чердака тоже нет. Как выразился Колин Темпл, у них облагороженная пляжная кабинка. А если в мотель? Нет, это безумие. Возникнет слишком много вопросов.

Рейчел смотрит в окно на дома-великаны в восточной части приливного бассейна, и внезапно у нее появляется гениальный план.

Четверг, 12:41

Рейчел бежит в спальню, снимает юбку, натягивает джинсы, кроссовки и красный свитер. Поверх свитера – худи с капюшоном, на голову – Кайлина бейсболка «Ред сокс». Рейчел открывает стеклянную дверь и выходит на террасу. Оттуда она шагает по песчаной тропке среди камышей, которая тянется по краю приливного бассейна. Холодный ветер. Гниющие водоросли. Шум радио и телевизоров из домов на береговой линии.

Двигаясь вдоль самой воды, Рейчел пересекает половину территории бассейна и оказывается в восточной, «океанической» части острова. Там она переходит на Северный бульвар и как можно незаметнее начинает разглядывать дома на берегу Атлантики.

Летней публики сейчас нет, но как понять, которые дома «дачников», а которые – круглогодичных жителей?

С появлением на острове Плам собственного водопровода и канализации круглогодичных стало больше, хотя потомственные богачи – рабы своих привычек: прилетают в День поминовения и улетают в День труда[14], как перелетные птицы.

Понять, что в доме живут, – дело секундное: слышны голоса, в окнах свет, на подъездной аллее машина. Понять, что дом опустел ненадолго, тоже несложно: окна темные, подъездная аллея пустая, почтовые ящики забиты газетами, газ не перекрыт.

Понять, что дом опустел надолго, чуть сложнее, но не так трудно, как кажется. Окна темные, электричество и радио отключены, почтовые ящики пустые, газ перекрыт. Впрочем, такие дома вполне могут использоваться по выходным. Если с понедельника по пятницу хозяева работают в Бостоне или в Нью-Йорке, а в субботу утром надевают спортивные вещи и приезжают сюда, им вряд ли понравится, что какая-то незнакомка караулит у них в кухне малыша, привязанного к стулу.

Рейчел нужен дом, подготовленный к зимнему ненастью. В это время года здесь дуют шквалистые северо-восточные ветры. Большинство домов в «океанической» части острова стоят на дюнах, но в сильный шторм приливные волны могут залить террасу и выбить окна из дорогущего витринного стекла. Если хозяева не намерены приезжать до Рождества или до весны, восточные окна они заколотят досками.

Рейчел попадается несколько домов-гигантов с заколоченными окнами, но один ей нравится особо. Он из кирпича, что редкость для острова, где большинство построек деревянные. Полноценный подвал еще ценнее кирпичных стен. Это значит, что дом построен до 1990 года, когда местные власти обязывали возводить жилище с защитой от наводнений, то есть на сваях.

Рейчел кружит у перспективного дома, приглядывается. Забиты и окна, выходящие на океан, и боковые. Прыжок через забор – Рейчел проверяет электрические щиты и линии газоснабжения. Газ и электричество отключены, почтовый ящик пуст: корреспонденция наверняка хранится на почте. Судя по табличке на почтовом ящике, дом принадлежит семье Аппензеллер. Хозяев Рейчел немного знает. Это пожилая пара. Мужу, уроженцу Бостона, хорошо за шестьдесят, до пенсии он был профессором в Университете Эмори, преподавал химию. Его супруга Элейн моложе, ей шестидесяти еще нет. Для обоих это второй брак. Если Рейчел не изменяет память, зимой они живут в Тампе.

Задняя терраса дома смотрит на восток. Она обнесена перегородкой, значит сидящий на ней виден только гуляющим по пляжу прямо у дома. В это время года по пляжу гуляют мало. Дверь черного хода ведет прямо в кухню. Сетчатая дверь открывается, стоит как следует ее дернуть. На двери кухни обычная круглая ручка-кнопка.

Рейчел внимательно ее осматривает и фотографирует телефоном. Десятиминутный гуглеж фото устанавливает, что это «Георгианская ручка „Шлаге“ Ф-40», которая, если верить слесарским сайтам, элементарно открывается стамеской и молотком.

Тревогу вызывает стикер на окне кухни, предупреждающий, что в доме установлена сигнализация «Атомик элармз». Значит, если получится вскрыть дверь черного хода, останется тридцать секунд, чтобы найти пульт и ввести код, иначе начнется адский кошмар? Вот только стикер очень старый. Когда-то ярко-синий, он выгорел до светло-серого цвета. Да и работает ли сигнализация при отключенном электричестве?

Есть еще серьезная проблема. Дом Аппензеллеров рядом с одной из многочисленных тропок, которые по дюнам ведут на берег океана. Сейчас на тропке ни души, а вот утром, наверное, много соседей, гуляющих кто с собаками, кто без. Если подвал не звукоизолировать, плач похищенного малыша кто-нибудь услышит. Закрыть окно подвала большой доской – вариант хороший, но не идеальный. Как сказал Вольтер, лучшее – враг хорошего? На поиски лучшего из пустующих домов может уйти неделя, которую Кайли просидит в импровизированной тюрьме. За исключением эмблемы охранной сигнализации и тропки через дюны, дом Аппензеллеров подходит идеально. Он стоит поодаль от других домов и ярдах в пятнадцати от дороги, частично загорожен дюнами, а на западе – кипарисами, которые Аппензеллеры посадили, чтобы защититься от ярких лучей заката.

На задней террасе у Аппензеллеров садовое кресло Адирондак. Рейчел садится в него и звонит в «Охранные системы Ньюбери».

– «Охранные системы Ньюбери», меня зовут Джексон, чем я могу вам помочь? – спрашивает дежурный – судя по выговору, провинциал из Ревира.

– Здравствуйте! Есть вопрос по охранной системе, ответите?

– Постараюсь.

– Меня зовут Пегги Монро. Я живу на острове. Моя дочь помогает Элси Таннер – выгуливает ее мастино неаполитано, пока хозяйка в отъезде. На окне у Элси старый стикер «Атомик элармз», и дочка боится, что откроет дверь – и сигнализация сработает. Что делать в такой ситуации?

Рейчел – лгунья неопытная и не уверена, как правильнее: говорить поменьше или, наоборот, болтать, выдавая имена и подробности, чтобы усыпить подозрения? Она выбрала второй вариант и теперь беспокоится, что ошиблась.

Джексон зевает в трубку.

– Ну, мэм… Хотите, я приеду взглянуть, но это будет стоить как минимум пятьдесят долларов.

– Пятьдесят долларов? Моя дочь за выгул собаки меньше получает.

– Да уж, наверное. Думаю, вашей дочери бояться нечего. «Атомик элармз» закрылись еще в девяностые. Бо`льшую часть их заказов перехватила «Бриз секьюрити», но ребята из «Бриза» целенаправленно сдирали старые наклейки «Атомика» с окон своих клиентов, так что стикер, вероятно, старый и сигнализация ни к чему не подключена. Новые стикеры ваша дочь видела?

– Нет.

– Тогда все должно быть в порядке. Если проблемы таки возникнут, позвоните мне. Я приеду и разберусь.

– Спасибо огромное!

Рейчел возвращается к себе по другой части острова Плам и в старом наборе инструментов Марти разыскивает молоток и стамеску. Вообще-то, инструментами из набора Марти ни разу не пользовался. Умелец в семье не Марти, а его брат Пит, инженер, автоэксперт. Когда Рейчел с Марти только купили этот дом, ремонтом занимался именно Пит, вернувшийся из очередной командировки.

Сердце болезненно сжимается. Если с Кайли что-нибудь случится, Пит не перенесет: дядя и племянница обожают друг друга. В глазах снова закипают слезы, но Рейчел их сдерживает. Слезами Кайли не вернешь. Молоток и стамеску Рейчел кладет в спортивную сумку и берет фонарь. На крайний случай помповик она тоже берет. Он как раз влезает в сумку.

Когда Рейчел спешит по приливному бассейну, начинает моросить дождь. Небо серое, на западе зловещие тучи. Дождь – это хорошо, он отпугнет собачников и назойливых соседей.

Содержат ли Кайли в сухом и теплом помещении? Она девочка хрупкая, ее беречь нужно. Сжав кулак, Рейчел колотит себя по бедрам: «Кайли, я иду к тебе на помощь. Иду! Иду!»

Рейчел натягивает капюшон и по Северному бульвару направляется к дому Аппензеллеров. Да, кипарисы хорошо скроют мерзости, которые она устроит в подвале. Рейчел срезает путь по песчаной тропке, снова прыгает через забор и осматривает прямоугольное, три фута длиной и фут высотой, подвальное окно. До земли от него футов шесть. Она легонько стучит по стеклу: вроде бы не слишком толстое, но, если прикрыть листом акрилового пластика или прочной доской, звуконепроницаемости добиться можно.

Рейчел подходит к заднему крыльцу и открывает сетчатую дверь. Ломиться в чужой дом среди бела дня – безумие, но мешкать нельзя.

Вытащив стамеску из сумки, Рейчел приставляет ее к замочной скважине, берет молоток и сильно ударяет по стамеске. Металл звенит, Рейчел пробует повернуть ручку, но ничего не получается. Она снова приставляет стамеску к скважине и снова бьет по ней, но теперь куда сильнее. Удар неточен, стамеска выскальзывает, молоток буквально вспарывает деревянный пол.

Господи, Рейчел!

Она поднимает молоток и ударяет в третий раз. Замок ломается, из него вылетают детали. Рейчел откладывает молоток, стамеску и опасливо берется за дверь. Ручка поворачивается, дверь, стоит нажать на нее, со скрипом открывается.

Рейчел достает обрез, фонарь и, вся дрожа, переступает порог.

Четверг, 13:24

Рейчел стоит за порогом дома, в который только что вломилась. Тридцать секунд страха.

Ни злой собаки. Ни рева сигнализации. Ни воплей хозяев. Дело тут не в везении, а в грамотном выборе.

В пустом доме запах затхлости. В кухне всюду тонкий слой пыли. Этот дом не навещали с начала сентября. Рейчел закрывает за собой кухонную дверь и идет на разведку.

В доме три неинтересных этажа и очень интересный подвал с бетонным полом и кирпичными стенами. В нем только стиралка, сушилка и бойлер. Дом держится на бетонных сваях, и Рейчел с отвращением думает, что к одной из них можно цепями приковать заложника. В хозяйственном можно купить фанеру и закрыть оконце над стиралкой.

Рейчел содрогается от волнения и гадливости. Надо же, какие мысли крутятся в голове на автопилоте! Это шок и эмоциональная травма до такого довели?

Да.

Вспоминаются сеансы химиотерапии. Тело немеет. Она срывается в бездну и падает, падает, падает…

Рейчел поднимается на первый этаж, выскальзывает за дверь черного хода, закрывает ее, потом сетчатую дверь, убеждается, что на берегу ни души, и только потом спускается по ступенькам крыльца.

Домой Рейчел идет среди мороси и мелких соленых брызг. В гостиной она открывает свой макбук и штудирует в «Фейсбуке» новости потенциальных объектов. Крайне важно не промахнуться с выбором жертвы. Нужно выбрать семью, которая в панике не побежит к копам; семью, которой хватит возможностей, как финансовых, чтобы заплатить выкуп, так и эмоциональных, чтобы вернуть своего ребенка, организовав очередное похищение.

И снова Рейчел недоумевает, почему выбрали ее. Сама она себя не выбрала бы. Ни за что. Она выберет объект благополучнее. Например, крепкую, обеспеченную семью.

Рейчел достает блокнот и определяется с критериями, по которым проредит список потенциальных объектов.

1. Семья не должна знать ее ни в лицо, ни по голосу

2. Семья не должна жить ни в Ньюбери, ни в Ньюберипорте, ни на острове Плам. Не годятся и те, кто далеко, – в Вермонте, в Мэне, на юге Бостона

3. Семья должна быть состоятельной

4. Семья должна быть благополучной

5. Никаких копов, журналистов, политиков

Рейчел прокручивает профили, дивясь тому, как легко люди делятся самым сокровенным со всеми желающими – выкладывают в открытый доступ адреса, номера телефонов, подробную информацию о месте работы, числе детей, месте их учебы и внешкольных занятий.

Ребенок – самый надежный вариант. Дети сговорчивы. Дети вряд ли решатся на сопротивление или побег и гарантированно разжалобят родных и близких. Вот только в наши дни за детьми следят в оба. Похитить ребенка и остаться незамеченной очень непросто.

– А вот с моим ребенком не так, – вслух говорит Рейчел и шмыгает носом. – Моего ребенка похитили незаметно и легко.

Рейчел применяет свои критерии к профилям из «Инстаграма», «Фейсбука» и «Твиттера». В итоге длинный список сокращается до пяти пунктов. Рейчел располагает детей в порядке предпочтения.

1. Денни Паттерсон, Роули, Массачусетс

2. Тоби Данлеви, Беверли, Массачусетс

3. Белинда Уотсон, Кембридж, Массачусетс

4. Чандра Синх, Кембридж, Массачусетс

5. Джек Фентон, Глостер, Массачусетс

– Поверить не могу, что занимаюсь этим, – говорит себе Рейчел.

Хотя заниматься чем-то совершенно не обязательно. Можно обратиться к копам или в ФБР.

Рейчел неспешно и тщательно обдумывает такой вариант. ФБР – профессионалы, только похитительница Кайли не боится уголовного преследования. Она боится Цепи. Перед ней в Цепи человек, похитивший ее сына. Если Рейчел сочтут стукачкой, той женщине надлежит убить Кайли и избрать новый объект. Судя по голосу, похитительница сильно на взводе. Ради освобождения сына она не остановится ни перед чем…

ФБР исключается. Более того, во время первого звонка объекту нужно произвести то же впечатление, что похитительница Кайли, – особы решительной и опасной.

Рейчел просматривает свои заметки о потенциальных объектах. Первый кандидат невероятно перспективен. Денни Паттерсон, двенадцать лет, живет в Роули с мамой Венди. Отец в новостях не упоминается, так что семья неполная. Мать-одиночка, впрочем, вполне платежеспособна, более того, очень неплохо обеспечена.

Нужно как следует поразмыслить…Чего добиваются манипуляторы Цепи? Чтобы она не обрывалась. Звенья наверняка отличаются достатком, но куда важнее богатства ум и осторожность, которые позволят добавить новое звено и обеспечить Цепи будущее. Драгоценно каждое звено Цепи. Объекты должны быть здравомыслящими, гибкими и напуганными. Совсем как она сейчас. Сильное звено с парой сотен долларов в банке лучше слабого звена-миллионера.

Кьеркегор считал корнем всего зла страх и скуку. Злые манипуляторы Цепи хотят денег и боятся человека, который остановит их адскую машину. Рейчел таким человеком не станет.

Она отвлеклась от Денни… Его мать владела компанией, которую в свое время приобрел холдинг АОЛ. Сорокапятилетняя Венди Паттерсон обожает сына, постоянно им хвастается. Она кажется сильной, стрессоустойчивой. Дважды участвовала в Бостонском марафоне: в 2013 году и в прошлом. Прошлогодний результат лучше – четыре часа две минуты.

Денни любит видеоигры, Селену Гомес и кино, но для Рейчел самое лучшее, что он помешан на футболе. Тренируется он три раза в неделю после уроков и частенько возвращается домой пешком.

Пешком…

Обычный ребенок, кудрявый, милый. Никаких проблем со здоровьем, никакой аллергии. Для своего возраста парень некрупный. Напротив, чуть ниже среднего роста. В футбольной команде он точно не вратарь.

У Венди есть сестра, которая живет в Аризоне. Отец Денни живет в Южной Каролине с новой семьей.

Ни копов, ни политиков в семье нет.

Венди, ярая фанатка цифровых технологий, освещает в «Твиттере» и в «Инстаграме» каждую секунду своей жизни. Так что главное – засечь ребенка на тренировке, а уж Венди сама расскажет, где находится.

В самом деле, Денни, кандидат номер один, кажется очень перспективным. Пора рассмотреть второго. Тоби Данлеви. Двенадцать лет, живет в Беверли с родителями и младшей сестрой. Мать Тоби рассказывает в «Фейсбуке» о каждом своем шаге.

Рейчел открывает профиль Хелен Данлеви. Со страницы улыбается миловидная блондинка лет тридцати пяти. «Я не нервная, – написано под фотографией. – Нервничать некогда». Итак, Хелен из Беверли, ее мужа зовут Майк, детей – Тоби и Амелия. Майк – управленческий консультант в «Стандард чартерд», он работает в Бостоне, сама Хелен – воспитатель в детском саду на севере Салема.

Амелии восемь лет, она на четыре года младше Тоби. Рейчел прокручивает новости Хелен. Воспитателем та работает два дня в неделю, а остальное время, похоже, сидит в «Фейсбуке» и рассказывает о буднях своей семьи. Майк Данлеви допоздна трудится в Бостоне и дома только ночует. Это ясно из постов, в которых Хелен сообщает, на каком поезде возвращается супруг, и гадает, должны ли дети ждать папу или пусть ложатся спать.

На «Линкедине» Рейчел находит резюме Майка. Ему тридцать девять, родился в Лондоне, потом перебрался в Нью-Йорк, где жил до недавних пор. Кажется благополучным, ни с полицией, ни с политикой не связан, ведет фуд-блог, увлекается футболом. До того как стать управленческим консультантом, был аукционером. Самый яркий момент его аукционной карьеры – продажа баночки «Дерьма художника» Пьеро Мандзони[15].

Хелен – средняя из трех сестер. Обе ее сестры – домохозяйки. Одна замужем за юристом, другая развелась с ученым-нутрициологом. Детей Майка и Хелен в обязательном порядке забирают из школы, но для Рейчел Тоби привлекателен благодаря недавно возникшему увлечению стрельбой из лука. Дважды в неделю он тренируется в Салемском стрелковом клубе.

Стрельба из лука – новая страсть Тоби. На своей странице в «Фейсбуке» мальчишка выложил умилительное видео: он стреляет по разным мишеням под песню Ини «Вот идет преступник». Прекраснее всего то, что из клуба он добирается домой пешком. Без сопровождения. «Вот молодчина! Детям нужно больше самостоятельности», – думает Рейчел, потом вспоминает, что именно из-за ей подобных существуют гиперопекающие «родители-вертолетчики».

В общем, первый и второй кандидаты очень перспективны, а еще есть трое хороших запасных.

Сотовый звонит, когда Рейчел едет в город, чтобы закупиться в хозяйственном.

– Алло!

– Здравствуйте, могу я поговорить с Рейчел О’Нил?

– Слушаю вас.

– Рейчел, это Мелани, специалист по борьбе с мошенничеством банка «Джей-Пи Морган Чейс». Звоню сообщить, что сегодня утром при помощи вашей карты «Виза» совершена сомнительная операция.

– Да.

Мелани задает уточняющие вопросы и переходит к делу:

– Сегодня вашей картой были оплачены биткойны на десять тысяч долларов. Вам известно об этой покупке?

– Вы ведь не заблокировали тот платеж?

– Нет, не заблокировали, но у нас возникли вопросы…

– Биткойны купила я. Так что все в порядке. Это вклад в бизнес моего мужа. Послушайте, я сейчас в пути. Разговаривать неудобно.

– Так это не сомнительная операция?

– Нет. Ничего сомнительного. Все в порядке. Спасибо за звонок, но мне впрямь нужно ехать. До свидания!

Рейчел отсоединяется.

В хозяйственном она покупает фанеру для окошка в подвале Аппензеллеров и уже едет домой, когда звонит Марти. Наконец-то!

Только бы не разреветься от его неизменно приветливого и бодрого «Привет, милая! Как дела?». При всем желании ненавидеть Марти невозможно. Мать предупреждала Рейчел, что Марти – проходимец, но такие предупреждения гарантированно работают лишь против самих матерей.

– Тамми сказала, у вас крыша течет?

– Что?

– Крыша. Тамми сказала, дождевая вода протекает сквозь крышу.

– Марти, где ты сейчас? – невпопад спрашивает Рейчел, едва не добавив: «Ты мне нужен».

– В Огасте. У нас выездной корпоратив.

– Когда возвращаешься?

– В пятницу вечером. Не волнуйся, я заберу Кайли на выходные.

– Ах, Марти! – шепчет Рейчел, сдержав всхлип.

– Это уже завтра, милая. Держись!

– Угу.

– Дело ведь не в крыше, так? В чем дело, милая? Что-то случилось? Скажи мне!

«Помимо того, что я, вероятно, умираю, а нашу дочь похитили?» – едва не срывается с языка, но Рейчел сдерживается. Марти не поймет и отправится прямо в полицию.

– Дело в деньгах? Знаю, я мало тебе помогал. Я исправлюсь, обещаю. Ты мастера нашла?

– Нет, не нашла, – монотонно отвечает Рейчел.

– Сильно крыша течет?

– Не знаю.

– Слушай, милая, я смотрел прогноз погоды. В такой дождь, как сегодня, кровельщики не придут. А Пит не поможет?

– Пит? А где он?

– В Вустере, кажется.

– Я пошлю ему эсэмэску. Это, наверное, мне разрешат.

– О чем это ты? Кто разрешит?

– Так, ни о чем. Да, может, я и обращусь к Питу. Я подумаю.

– Милая, мне пора бежать, ладно?

– Ладно, Марти, – грустно отвечает Рейчел.

– Пока, – говорит он и отсоединяется.

Без его успокаивающего баритона в машине снова становится холодно и тихо.

Четверг, 14:44

Если ты не лучник, не паралитик, не любитель старинных ружей и не моложе восемнадцати лет, сезон охоты в Массачусетсе для тебя начинается двадцать седьмого ноября. Пит, впрочем, не особо верит в логичность сроков массачусетского охотничьего сезона, равно как и большинства законов, правил и указов.

Пит понимает, что если его засекут рейнджер или шериф, то как минимум наложат штраф. Но рейнджеры его не засекут. Леса к западу от Вустера он знает лучше, чем другие обыватели – бары возле «Фенуэй-парка»[16] или девочек в клубе «Ураган Бетти». Пит с детства в этих лесах охотится! Нужно признать, что из-за нынешних проблем чутье притупилось, но даже в такой ситуации неотесанный помощник шерифа или рейнджер в сигнальном жилете врасплох его не застанут.

Пит частенько подумывает перебраться на Аляску, где рейнджеров и помощников шерифа еще меньше, но ради Кайли он останется в Массачусетсе, по крайней мере, до ее поступления в колледж. Кайли – его единственная племянница, Пит ее обожает. Они перекидываются эсэмэсками почти каждый день, Пит водит ее в кино на фильмы, которые не выносит Рейчел.

Следуя за крупным оленем, Пит углубляется в березняк. Олень не чувствует, что его преследуют. Пит двигается против ветра и между деревьями пробирается совершенно бесшумно. Пит – мастер преследования. В морской пехоте он был старшим механиком, но после двух лет строительства мостов под минометным огнем взял годичный отпуск и прослушал начальный курс по подготовке разведчиков в Кэмп-Пендлтоне[17]. В своем выпуске Пит считался одним из лучших. Командование хотело перевести его в разведбат, но Пит учился исключительно для себя.

Пит целится старому оленю в сердце, но спустить курок не успевает: в кармане вибрирует сотовый. «Зря я не отключил его, – думает Пит. – Кто мог представить, что здесь есть сигнал?» Пришло два сообщения – одно от Рейчел, другое от Марти, у обоих тот же вопрос: «Где ты?» Пит пробует ответить Рейчел, но сообщение не уходит, а эсэмэску Марти он игнорирует. Ненависти к брату у него нет, душевной близости с ним – тоже. Разница в возрасте – шесть лет, и когда Марти начал ходить, болтать и казаться интересным, Пит мечтал об одном – вырваться из дома. И он вырвался. В возрасте двенадцати лет он «позаимствовал» соседский «шеви-импала» и добрался на нем до округа Франклин, штат Вермонт. Направлялся он не куда-нибудь, а в Монреаль, но на канадской границе его остановили и задержали.

Наказания не последовало. Никакого. Судья поцокал языком и покачал пальцем. Пит угоны не прекратил, но стал осторожнее. Никаких больше рывков к границе, никаких гонок. В старших классах Пит связался с дурной компанией, но ему не говорили ни слова. Главное – хорошие оценки. И он впрямь оставался твердым хорошистом. На уроках Пит скучал, но умудрился поступить на инженерно-строительный факультет Бостонского университета. В университете он получал минимально положительные баллы, а бо`льшую часть времени тратил, забавляясь с новым дизайнерским софтом – проектировал мосты. Фантастические висячие, которые невозможно построить, и старомодные однопролетные, которые никому не нужны. В мае 2000 года он получил диплом, не представляя, чем займется дальше.

Пит перебрался в Нью-Йорк, решив стать экспертом по информационной безопасности. Интернет бурно развивался, его считали новой золотой жилой, но Пит, очевидно, попал на неудачный прииск. Его заработков едва хватало на выплату процентов по студенческим займам.

Год спустя случилась трагедия 11 сентября.

Наутро после нее Пит отправился на Таймс-сквер. Двенадцатое сентября в Нью-Йорке не забыть никому из очевидцев. Город изменился до неузнаваемости. Очередь в вербовочный центр на Таймс-сквер тянулась до 34-й улицы. У Пита дед служил во флоте. Как дипломированному специалисту по строительной инженерии, вербовщики предложили Питу флот или морскую пехоту. Пит выбрал морскую пехоту. И все, привет следующим тринадцати годам. Офицерская школа, саперные войска, семь командировок на заморские территории, пять на ТВД. После морской пехоты он путешествовал, потом вернулся в родной Вустер.

Морская пехота – пройденный этап. Теперь он безработный сорока пяти лет, которому нужна бесплатная оленина, чтобы перезимовать.

Олень наклоняет большую голову, чтобы напиться из ручья. Левый бок его пересекает шрам. Они оба побывали в войнах. Позиция для стрельбы идеальная, но интуиция подсказывает: оленю придется подождать. Да, Пит затылком чувствует: что-то случилось. Он перечитывает эсэмэски: «Где ты?»

Рейч попала в беду? Пит вешает ружье на плечо и оглядывается по сторонам: нет ли поблизости пригорка, где можно поймать сигнал? Телефон услужливо напоминает, что батарея заряжена только на один процент. Пит поднимается на холмик над водопадом, чтобы послать эсэмэску оттуда, но за две минуты, которые на это тратятся, телефон умирает.

Крупный олень поворачивается к Питу. Три секунды охотник и зверь смотрят друг на друга.

Олень пугается и убегает, петляя меж деревьями. Пит смотрит ему вслед с досадой: на продуктовых талонах не разбалуешься. Он ставит ружье на предохранитель и возвращается к пикапу.

По коже бегают мурашки. Как долго он здесь бродит? Пит смотрит на небо. Сейчас три пополудни? Быть такого не может. И тем не менее. По осеннему лесу Пит добирается до просеки. Его пикап стоит там, в целости и сохранности. К сожалению, зарядку он не захватил, поэтому выяснить, что угодно Рейчел, получится только в вустерской квартире.

Четверг, 15:27

Кайли сидит на матрасе в спальном мешке. В одной руке у нее тюбик зубной пасты, от попыток вскрыть замок на наручниках онемели запястья. Вспоминается видео на «Ютубе» о трех способах снять наручники, который Стюарт уговаривал ее посмотреть. Стюарт любит всякое такое – Гудини, магию, освобождения. Но она видео проигнорировала, потому что на своем телефоне искала другой ролик – о потайной комнате, которую обнаружили в пирамиде Хеопса.

В следующий раз она внимательно посмотрит то видео. «Если следующий раз будет», – думает Кайли в порыве страха.

Глубокий вдох – Кайли закрывает глаза. Она тоже любит магию. Египтяне жили в мире, наводненном богами и демонами. Демонами наводнен и современный мир, но они в человеческом обличье.

Кайли гадает, выполняет ли мама требования похитителей. Не путают ли похитители ее мать с кем-то другим? С кем-то, имеющим доступ к банковским хранилищам и государственным тайнам.

Глубокий вдох – медленный выдох. То же самое еще раз.

Она успокаивается. Не полностью, конечно, но успокаивается.

Она слушает тишину. Только ведь тишина всегда чем-то нарушена. Сверчками. Самолетом. Далекой рекой. Секунды бегут прочь, превращаются в минуты. Пусть река унесет ее из этого подвала, от этих людей, от всего. Пусть унесет, а куда – не важно. Пусть течение через болота унесет ее в Атлантику…

Нет. Это неправда. Это мечты. Иллюзии. Реальность, вот она. Реальность – это подвал, наручники. Нужно жить текущим моментом, – наставлял инструктор на занятиях по медитации, над которыми все стебались. – Нужно по-настоящему жить в настоящем и по-настоящему видеть все, что дарует текущий момент».

Кайли открывает глаза.

Она смотрит, смотрит по-настоящему.

Она видит все, что дарует ей текущий момент.

Четверг, 15:31

Венди Паттерсон забирает Денни из начальной школы Роули, везет на тренировку по футболу в среднюю школу Роули, потом едет в Ипсуич и в местном «Старбаксе» покупает себе чай-латте с соевым молоком. Фотографию латте и печенья ко Дню благодарения для Денни она постит в «Инстаграме».

Денни переоделся в форму и отрабатывает дриблинг с командой. Рейчел наблюдает за ним из своего «Вольво-240», стоящего через дорогу, а по телефону следит за твитами Венди, ее новыми постами в «Фейсбуке» и в «Инстаграме». Наблюдая за мальчишкой, Рейчел мучается страшными сомнениями. Как она может заниматься таким делом? Это абсолютное зло по отношению к семье и к матери… Но потом она думает о Кайли, запертой в подвале сумасшедшей женщины. Да, это абсолютное зло, но совершить его нужно.

Денни заканчивает тренировку, а Венди еще в ипсуичском «Старбаксе». Дождь прекратился, и Денни, очевидно, пойдет домой пешком. В «Фейсбуке» Венди ни единого намека на то, что она за ним приедет.

Схватить его сейчас? Вообще-то, планировалась разведывательная вылазка, а не захватническая операция. Дом Аппензеллеров еще не готов. Фанера к окну не приставлена, матрас в подвал не перенесен. Но если возможность сама представляется?

Рейчел едет за Денни, который идет домой с приятелем. Сразу с двоими ей, конечно, не справиться, нужно подождать, когда мальчишки попрощаются.

Машина, ползущая за двумя школьниками на скорости пять миль в час, наверняка выглядит подозрительно. Она ведь не продумала операцию и понятия не имеет, в какой части Роули живет Денни. На главной улице? В тихом переулке? Черт, ну почему она заранее не посмотрела на картах «Гугла» дорогу от средней школы до дома Паттерсонов?

Пару кварталов мальчишки шагают вместе, потом приятель Денни машет рукой и уходит. Денни один. Малыш Денни один…

Пульс подскакивает. Рейчел смотрит на переднее пассажирское сиденье. Помповик, повязка на глаза, лыжная маска, наручники. Рейчел открывает окно и в зеркала оглядывает улицу.

Свидетели есть. Старик с псом. Девушка-студентка на пробежке. Роули – городишко сонный, а сегодня сонным не кажется. Тут Денни переходит через дорогу, вытаскивает из кармана ключ и заходит в дом.

Рейчел останавливает «вольво» на другой стороне улицы и проверяет фейсбук-новости Венди. Ну вот, теперь мамаша едет домой. Значит, Денни один минут на восемь-девять. А он точно один? Вдруг с ним пес, или домработница, или кто-то еще?

А если просто натянуть лыжную маску, перейти через дорогу и позвонить в дверь? Как запихнуть Денни в салон, если на счету каждая секунда? В кино похитители-одиночки используют тряпки, пропитанные хлороформом. В аптеке хлороформ продается? Вдруг она переборщит с дозой и у мальчишки остановится сердце?

Рейчел закрывает лицо ладонями. Ну, что с ней творится? Когда она очнется от этого кошмара? Этими мыслями она терзается слишком долго: к дому сворачивает белый внедорожник «фольксваген», из салона выбирается Венди.

Рейчел чертыхается.

Она упустила шанс! Почти намеренно. Намеренно и из чистой трусости.

Впрочем, вскоре после возвращения матери Денни выходит на улицу и вместе с другим мальчишкой начинает играть в баскетбол у кольца на соседнем дворе. Рейчел не отрываясь следит за обоими. Так хищники следят за добычей.

В крайнем случае сгодится любой из мальчишек. Остаться бы с кем-то из них наедине…

Рейчел смотрит на часы. Еще и пяти нет. Утром, когда проснулась, она была совершенно другим человеком. Как писал Дж. Г. Баллард в «Высотке»? Цивилизация – эфемерный слой лоска на законе джунглей? Лучше сдохнешь ты, чем я. Лучше ты, чем мой детеныш.

Баскетбольный поединок заканчивается, и Денни уходит в дом. Через пару секунд у парадной двери Паттерсонов останавливается патрульная машина Управления полиции Лоуэлла. Из салона выбирается облаченный в форму коп ростом шесть футов три дюйма.

Рейчел вжимается в сиденье, но коп приехал не ради нее. С огромной коробкой «Лего» в руках он нажимает кнопку звонка. Открывает Венди. Она целует гостя, и тот заходит. В окно гостиной Рейчел видит, как коп треплет Денни по макушке и протягивает ему конструктор.

Похоже, Хелен не все постит в «Фейсбуке» и в «Инстаграме». Так, кандидат № 1 накрылся. Правило предельно ясно: никакой полиции, никаких силовиков. Рейчел берет телефон и блокнот. Кандидат № 2 становится Кандидатом № 1.

Тоби Данлеви.

Рейчел просматривает фейсбук-новости Хелен Данлеви. Хелен она выбрала за горячую потребность изливать душу каждые полчаса. Хотя она казалась очень приятной дамой и хорошей матерью. В общем, попадание стопроцентное – хорошая мать, которая сделает все, чтобы вернуть ребенка.

Рейчел тщательно изучает Майка, супруга Хелен. «Стандард чартерд» – фирма до скучного солидная. Майк наверняка стрессоустойчив и зарабатывает достаточно, чтобы заплатить выкуп. Он англичанин, но много лет жил на Манхэттене. Он ведет фуд-блог и недавно выложил смешной пост под заголовком «Курица из яйца, или „Забарс“[18] из Верхнего Вест-Сайда?». Еще один приятный человек, не из тех, кого хочется пропустить через мясорубку.

С другой стороны, такую мясорубку, как устроили Рейчел, не пожелаешь и врагу. Неужели других вариантов нет? В голову ничего не приходит. Следуй за Цепью, и все. Будешь следовать за Цепью – вернешь своего ребенка. А если не будешь…

Сотовый звонит, когда она просматривает тамблелог Тоби. «Неизвестный абонент» – высвечивается на дисплее.

– Алло! – неуверенно говорит Рейчел.

– Как твои дела? – интересуется голос.

Это тот, кто пользуется устройством для изменения голоса. Тот, чей звонок утром застал ее на шоссе I-95.

– Кто вы? – спрашивает Рейчел.

– Твой друг. Друг, который скажет правду, какой бы горькой она ни была. Ты ведь философ?

– Ну да…

– Знаешь ведь, как говорят… «Живущее есть лишь род мертвого, и притом весьма редкий род»[19]. «Колыбель качается над бездной»[20]. Твою дочь зовут Кайли, да?

– Да. Она очень хорошая девочка. Она все, что у меня есть.

– Если хочешь, чтобы она осталась в мире живых, если хочешь вернуть ее невредимой, придется самой сделать грязную работу.

– Понимаю. Я как раз изучаю потенциальные объекты.

– Правильно делаешь. Молодец. Листок и ручку найдешь?

– Да.

– Записывай: два три четыре восемь три восемь три. Далее латинские буквы H U D Y K D Y и цифра два. Повтори!

Рейчел повторяет.

– Это учетное имя нашей части Цепи на «Викре». На мессенджере «Викр». Скачай его себе на телефон и отсылай этому пользователю информацию о потенциальных объектах. Кого-то из твоих кандидатов могут отвести. Порой мы отводим всех кандидатов, порой предлагаем своих. Ясно?

– Да вроде бы.

– Ясно или нет?!

– Ясно. Послушайте, с этой частью задания мне понадобится помощь. Марти, своего бывшего мужа, я привлекать опасаюсь. Он и в полицию обратиться может.

– Так не привлекай его, – быстро советует измененный голос.

– Его старший брат Пит служил в морской пехоте, но с правоохранителями никак не связан. Мальчишкой он часто конфликтовал с полицией, а год назад попал под арест в Бостоне.

– Это ничего не значит. По слухам, бостонская полиция за любой чих арестовывает.

Тут Рейчел мерещится тень шанса. Крохотное зернышко, которое может и не проклюнуться, но тем не менее.

– Ага, – отзывается Рейчел и с фальшивым безразличием добавляет: – Улицу неправильно перейдешь, развернешься не там, и все, арест.

– Да уж, – сдержав смешок, бормочет измененный голос, но мигом возвращается к делу. – Может, мы и разрешим привлечь деверя. Скинь мне по «Викру» информацию о нем.

– Скину.

– Умница. На лету схватываешь. Так мы и работаем уже много-много лет. Цепь поможет тебе, Рейчел, – обещает голос, и связь обрывается.

Коп в форме выходит из дома Паттерсонов и направляется к машине. Венди встает у двери и машет ему.

Пора уезжать. С этой улицы. Из этого городка.

Рейчел вставляет ключ в зажигание, и в карбюраторе хлопает. Коп поворачивается и смотрит на нее. Что делать Рейчел? Только помахать ему в окно. Вот еще один человек засек ее сегодня за подозрительным занятием.

По шоссе 1А Рейчел едет до Рольфс-лейн, затем на автомагистраль и через мост на остров Плам. В половине квартала от дома она замечает Стюарта, чудаковатого приятеля Кайли. Вот черт! Она останавливает «вольво» и открывает окно.

– Привет, Стю! – говорит она как ни в чем не бывало.

– Миссис О’Нил, то есть мисс Кляйн… Я… Я за Кайли беспокоюсь. Сегодня днем ни одной эсэмэски от нее не пришло. Миссис М. сказала, что Кайли приболела.

– Так и есть, приболела, – кивает Рейчел.

– Да? А что с ней?

– Кишечная инфекция.

– Ой, неужели? Вчера она хорошо себя чувствовала.

– Началось все внезапно.

– Да, наверное. Утром Кайли прислала мне эсэмэску, но ничего такого не написала. Я решил, она хочет прогулять доклад по египтологии. Это было бы глупо, ведь Кайли…

– Да-да, знаю, она спец по египтологии. Говорю же, началось все внезапно.

Судя по озадаченному виду, Стюарт до конца ей не верит.

– Ей полкласса написало, а Кайли никому не отвечает.

Рейчел пытается сочинить правдоподобное объяснение.

– У нас дома Сеть упала, вот Кайли и не на связи. Ей же теперь ни эсэмэску не отправить, ни в «Инстаграм» не зайти.

– И на сотовом денег не осталось?

– Нет.

– Хотите, я роутер посмотрю? Может, в нем проблема?

– Лучше не надо. Боюсь, инфекция и до меня добирается. Зараза есть зараза. Не хочу, чтобы и ты заболел. Кайли я обязательно передам, что ты про нее спрашивал.

– Ну, до свидания! – говорит Стюарт, тушуется под пристальным взглядом Рейчел, разворачивается и, помахав ей рукой, идет по дороге обратно.

Рейчел проезжает пятьдесят ярдов, оставшиеся до дома. Об этом она и не думала. Школьные друзья Кайли постоянно пишут ей эсэмэски и послания в мессенджерах. Если Кайли замолкает больше чем на час, в жизни подростков образуется гигантский вакуум. Правдоподобные отмазки скоро кончатся. Вот еще одна проблема вдобавок ко всем имеющимся.

Четверг, 17:11

Пит еще не добрался до дома, но терпеть больше не может. Целый день ведь в лесу бродил. Кожа горит огнем и зудит, зудит, зудит… Зуд, который не унять, так ведь писал старик Де Квинси?[21]

С шоссе 2 он гонит «додж-рам» на территорию национального парка «Гора Вачусетт». Там есть пруд, к которому никто не ездит.

Через спинку сиденья Пит тянется к рюкзаку, внимательно смотрит на дорогу, но поблизости ни души. Из рюкзака он вытаскивает пакетик высококачественного мексиканского героина. С тех пор как Управление по борьбе с наркотиками урезало список разрешенных наркопрепаратов, жизнь тех, кто получал лекарства через Совет по делам ветеранов, намного усложнилась. Какое-то время Пит заполнял вакуум через даркнет, но федералы активизировались и там. Героин раздобыть проще, чем оксикодон, а еще он гораздо эффективнее, особенно героин из Золотого треугольника[22] и новый из мексиканского штата Герреро.

Пит достает ложечку, зажигалку «Зиппо», шприц и резиновый жгут. Он варит героин, перевязывает вену, набирает разведенный порошок в шприц и щелкает по иголке, чтобы выпустить пузырьки воздуха.

Укол – и скорее, скорее убрать принадлежности в бардачок: вдруг он отключится, а у обслуги национального парка разыграется любопытство.

За лобовым стеклом осенние листья и лазурная гладь пруда. Красота деревьев уже меркнет, но многоцветье удивительно – и огненный оранжевый, и красный, и невероятный загорелый желтый. Пит расслабляется: пусть героин растворится в крови.

Пит никогда не изучал статистику и не представляет, сколько ветеранов так или иначе страдают наркоманией, но число наверняка внушительное. Особенно среди побывавших в горячих точках. При наступательной операции 2008 года абсолютно все бойцы его роты получили ранения или травмы. Со временем люди перестали обращаться к фельдшерам. Чего ради? Сотрясение мозга, сломанное ребро или растянутую спину в лазарете не вылечишь, а ты валяешься на больничной койке, пока твои товарищи расчищают дороги и разминируют мосты.

Наркотики, в частности героин, временно освобождают тело от боли. От боли, накопленной за десятилетия жизни на земле. Больно, когда кость трется о кость; больно, когда падаешь; больно, когда на тебя швыряют балки; больно при поломках некачественного оборудования; больно с высоты тридцать футов лететь в вади; больно от избыточного давления взрывной волны, когда в тридцати футах от тебя детонирует СВУ.

И это лишь физическая боль.

Пит откидывает спинку сиденья – пусть героин снимает напряжение, с которым не справляется сон. Пусть μ-опиодные рецепторы в головном мозгу гасят боль и стимулируют выброс гормона удовольствия дофамина.

Глаза блестят, на дальнем берегу пруда мерещатся чудные ветвистые деревья, по серебристой воде гуляют тонконогие болотные птицы. После каждой дозы накатывают воспоминания. Большей частью плохие. Большей частью о войне. Порой об одиннадцатом сентября. Пит думает о Каре и Блэр. Ему чуть за сорок, а за плечами два брака и два развода. Почти у всех его знакомых та же картина, у военных дела еще хуже. Сержант Магра, с которым Пит участвовал в последней для себя заморской операции, разводился четырежды.

Кара – ошибка юности, в браке они прожили только тринадцать месяцев, а вот Блэр… Боже, она была как песня Таунса Ван Зандта. Она ушла и забрала с собой сердце Пита, его жизнь, его деньги. Деньги… Вот еще одна проблема. Продержись Пит в морской пехоте еще семь лет, и можно было увольняться в запас с половиной жалованья… На самом деле после случившегося в Кэмп-Бастионе в сентябре 2012 года[23] Пит чудом избежал военного суда.

Женщины, деньги, проклятая война… К черту все это! Пит закрывает глаза: пусть героин его полечит.

Героин его лечит.

Лечит как следует.

Минут на двадцать Пит засыпает, потом едет в магазинчик «Севен-элевен» купить «Гаторад» и пачку «Мальборо». Беспокойство о Рейчел временно забылось.

Вернувшись в машину, Пит включает радио. Крутят Спрингстина. Песня новая, нового Спрингстина Пит не знает, но это ничего. Он закуривает, делает глоток «Гаторада», едет в Холден, потом по шоссе 122А домой.

В Вустер Пит вернулся пару месяцев назад. Сентиментальных мыслей город не вызывает: родственников здесь не осталось, старые друзья тоже почти все разъехались. Живет он на старой мельнице, которую разделили на квартирки. Для Пита это сущая нора, которая нужна, чтобы отсыпаться и получать почту.

Пит паркует свой «додж», заходит в квартиру, берет из холодильника бутылку пива «Сэм Адамс» и ставит айфон на зарядку. Когда гаджет оживает, Пит просматривает второе сообщение от Рейчел: «Мне разрешили тебя привлечь. Позвони мне, пожалуйста!»

Пит набирает ее номер. Отвечает Рейчел сразу же:

– Пит?

– Ага, в чем дело?

– Ты дома?

– Да. Что стряслось?

– Я перезвоню.

Телефон звонит снова. «Неизвестный абонент», – высвечивается на дисплее.

– Рейчел?

– Я звоню с одноразового сотового. Ох, Пит! Мне нужно с кем-то поговорить! Я звонила Марти, но он в Джорджии. Боже мой…

Рейчел заливается слезами.

– Что случилось? Ты попала в аварию?

– Кайли… Ее забрали. Ее похитили!

– Что? А это точно не…

– Пит, ее похитили!

– Ты в полицию звонила?

– Нельзя, Пит! Ни в полицию, вообще никому.

– Звони копам, Рейчел. Сию секунду!

– Нельзя! Все очень сложно, Пит. Сложнее, чем ты можешь себе представить.

Четверг, 18:00

В голове у Пита крутится та же мысль, что и у Рейчел: «Если с головы Кайли упадет хоть один волосок, я спалю ее обидчиков заживо и втопчу тлеющие угли в землю. До самой смерти их в покое не оставлю. Я всех их перебью!»

Нет, Кайли не пострадает, они вернут ее домой.

Пит подгоняет «додж-рам» к главным воротам склада индивидуального хранения на шоссе 9 и останавливается у контейнера № 33, самого большого на складе, размером с пару гаражей. Пит начинал с маленького контейнера, потом занял средний и вот теперь – «складское помещение премиум-класса». Пит открывает навесной замок, поднимает рулонные ворота, нащупывает выключатель, опускает ворота.

Когда мать продала дом и переехала в то место неподалеку от Скоттсдейла, Пит собрал вещи и перевез сюда. С годами количество хлама постепенно увеличивалось. До покупки нынешней квартиры гражданского жилья у него не было. В Кэмп-Лежене[24] он жил в общежитии для семейных, в Ираке, в Катаре, в Японии, в Афганистане – в бесконечных казармах. Для Пита этот анонимный контейнер между шоссе и грузовой железнодорожной веткой – ближайшее подобие постоянного дома.

Свой хлам Пит может перебирать часами, но сегодня не до боксов с памятками – Пит шагает прямо к шкафчику с оружием на дальней стене контейнера. По телефону Рейчел говорила путано, невразумительно. Кайли похитили, но на этом этапе обращаться в полицию Рейчел не желает. Она желает выполнять указания похитителей. Раз привлечение ФБР не обсуждается, им обоим нужно как следует вооружиться. Из шкафчика он достает оба своих пистолета – дедов флотский кольт 45-го калибра и собственный «Глок-19» и, наконец, дробовик «Винчестер-12». Винтовка уже в машине.

Пит берет запасные патроны для всех стволов и пару оглушающих светошумовых гранат, которые тайком провез в Штаты. Если дойдет до спасательной операции, что еще понадобится? Набор отмычек для взлома с проникновением, кувалда, генератор радиопомех, латексные перчатки, фонарик и гаджеты для прослушки и антипрослушки, которые он приобрел уже после службы в морской пехоте для работы с корпоративными заказчиками.

Пит загружает все в «додж-рам». Что еще? Он достает из бардачка пакет-струну с запасом героина. Это шанс завязать. Окончательно и бесповоротно. Оставить герыч в контейнере и поехать без него.

Приоритеты сейчас другие.

Такого шанса больше не будет.

К черту боль! Потерпишь. Кайли спасешь!

Как бишь там? «Опушка – и развилка двух дорог…»[25]

Пит замирает.

Колеблется.

Думает.

Качает головой, прячет пакет в карман куртки, закрывает контейнер и со склада едет на шоссе.

Четверг, 20:30

Семью Данлеви Рейчел изучала, пока не закружилась голова и не заслезились глаза. Теперь она знает о них больше, чем они сами.

Рейчел прочитала все новости в «Фейсбуке» и все посты в «Инстаграме». Все твиты и ретвиты. Она уже выяснила, что стрельбой из лука Тоби увлекся не по примеру отца-охотника, а вдохновившись видео о датском рекордсмене по скоростной стрельбе. Выяснила, что у Амелии Данлеви аллергия на арахис, поэтому в ее начальной школе его запретили.

Рейчел прочитала все посты из нового блога Майка о стрельбе из лука и все посты из фуд-блога, вплоть до самого первого, от 2012 года, с рецептом шоколадного кекса.

Рейчел выяснила, что Хелен хотела снова работать полный день, но опасалась, что ей не хватит сил учить пятиклассников. И всякую такую всячину, местами полезную, большей частью – нет.

Рейчел закрывает файлы на ноутбуке и просматривает записи. Она распечатала карту Беверли и наметила возможные маршруты от стрелкового клуба до дома семьи Данлеви. Их придется проверить на месте. Она приготовила потенциальных кандидатов 2 и 3, но уверена, что ее объектом станет маленький Тоби Данлеви.

В приливном бассейне совсем темно. Лодки на ночь причалили к берегу.

Везде валяется одежда. Кошачий лоток не вычищен, посуда после завтрака до сих пор не убрана – не дом, а гребаная инсталляция художницы Трейси Эмин, шедевр современного искусства, ода беззаботной поре, которая никогда не вернется.