Цейтнот

БРАЗИЛИЯ. КОРОЛЕВА

Я часто думала об Игре и о том, в каком невыгодном положении всегда оказываются Белые. Ведь, по сути, если грамотно организовать оборону и исключить ошибки, то у Белых попросту не остается никаких шансов на победу. Конечно, у них всегда остается надежда, что кто-то из обороняющихся ошибется и эта ошибка станет залогом победы в Партии, а может быть, их Высшие Фигуры окажутся сильнее Черных. Но и только.

Во время самого Прорыва Белые находятся в заведомо невыгодном положении. Поэтому, пожалуй, единственным поистине весомым шансом победить для них является подготовка к Прорыву – этап, на котором они организуют Клетку, выставляют на Доску Стражей, прячут Ключ и Хранилище. Если мы, Черные, раскусим все их ловушки, уничтожим Стражей, добудем Ключ и, поместив его в Хранилище, закроем Клетку, Белые фактически обречены на поражение. Исходя из этого, я не волновалась о грядущем Прорыве. Мы сделали все, чтобы свести усилия Белых к нулю.

Сейчас Леша и Таня удерживали купол, в котором бушевала энергия, а я стояла в стороне, внимательно следя за тем, чтобы в защите не образовалась трещина. Пешки справлялись прекрасно, хотя я видела по их лицам, что они тратят колоссальные силы.

Поскольку все Прорывы обычно проходят по одной схеме, Толя придумал, как максимально оптимизировать действия групп во время ликвидации вторжения. Условно группа из четырех человек делится на две составляющие – обороняющиеся и нападающие. Первые обеспечивают оборону, не давая Белым прорваться внутрь защитного купола Вторые атакуют. В идеале такая схема работает в двух связках «человек – Фигура». И по плану за оборону отвечали Эл и Таня, а мы с Лешей занимались нападением.

Но Эл погиб, и поэтому мне пришлось срочно решать, как распределить роли. В итоге пришла к очевидному выводу, что поскольку я самая сильная Фигура на этой Клетке, то должна заняться нападением в одиночку, а Таня и Леша возьмут на себя защитный купол.

Конечно, глядя, как им тяжело удерживать под контролем беснующуюся энергию, у меня возникли сомнения: удастся ли им справиться с нападением сотен вражеских Фигур. Именно в этом я видела слабину, которая могла привести нас к поражению. Но я верила в Пешек и искренне считала, что могу им помочь в случае необходимости.

– Выставьте индивидуальную защиту, – приказала я им, заметив, что энергия взрыва утихает. – Хорошо. Теперь отпускайте купол.

Освободившаяся Сила прокатилась по всему острову, ударилась в изумрудный купол закрытой Клетки и погасла, напоследок ослепив нас яркими вспышками. Я взяла у Алексея автомат, отдала ему Жезл и встала возле остывающего золотистого диска. Таня, не дожидаясь моих указаний, начала чертить широкий круг у Источника, готовя защитную сферу, которая спасет нас от Белых.

Они должны вот-вот появиться. Откуда ждать нападения, я толком не знала – это один из элементов неожиданности в Партии. Но, основываясь на опыте, я думала, что все Фигуры появятся вне Источника. А дальше все будет как будет.

Драка, кровь, трупы Белых и, в конце концов, – наша победа. Главное, присматривать за Пешками и помогать им в случае опасности. Главное, не суетиться и сыграть эту Партию как по нотам. Главное, не допустить ошибки.

ТАНЗАНИЯ. КОРОЛЬ

Все как обычно. Вихрь энергии, беснующийся внутри купола, безумные, слепящие цвета, дрожь земли под ногами. Когда сила потоков поутихла, я скомандовал:

– Отпускайте.

Барри и Соня, которые держали защитный купол, сняли защиту, и остаточная Сила взрыва прокатилась по залу, опалив мрамор, разметав осколки статуй. Мы встали возле горячего алтаря и вновь подняли защитную сферу, оказавшись внутри купола. Барри стоял рядом с Соней, которая держала в руках Эскалибур – я отдал ей меч, чтобы помочь держать защиту. Я полагал, что в предстоящей схватке мне меч не понадобится, хватит и собственных сил. Но кто знает…

– Возможно, придется импровизировать, – сухо сказал я своим помощникам. – Поэтому повторюсь в который раз: выполняйте мои приказы не раздумывая.

Сейчас появятся Белые. Я с тревогой посматривал на алтарь, поскольку они вполне могли повалить и из него, тогда придется срочно бежать и возводить новую защиту… Но мои опасения оказались напрасными – за внешней границей сферы засияли вспышки, из которых стали появляться Белые Фигуры, но я даже не смотрел на них, проверяя прочность нашего щита – она пока оставалась идеальной, Соня и Барри справлялись прекрасно.

Я услышал, как всхлипнула Соня, и поднял взгляд. Что ж, Белые в своем репертуаре. Опять армия каких-то уродов. Я присмотрелся. Зомби, что ли? Да, похоже, живые трупы. Мерзкие, склизкие, полуразложившиеся, в истлевшем тряпье, с голубыми бельмами вместо глаз. Их много, они окружили сферу и, как обычно, стали скрестись и прыгать вокруг, тщетно пытаясь пробить нашу защиту.

Соня, видимо, здорово испугалась, но по-прежнему держала купол, водя Эскалибуром из стороны в сторону. На непроницаемого Барри армия мертвяков не произвела вообще никакого впечатления. А Костя уставился на меня, ожидая приказа. Его не поймешь. То ставит под сомнение мой авторитет, то играет в послушание, угодливо глядя мне в рот. Хорошо, что он выбрал удачное время для послушания. Я, отвечая на его немой вопрос, покачал головой. Еще рано. Надо дождаться Белого Короля, а уже потом действовать.

Кстати, где он? Я осмотрелся, пытаясь разглядеть в толпе врагов Короля. Ага, вот, выходит из дворца. Ба, какой красавец.

Мне кажется, что Белый Игрок – гигантоман, он почти всегда выдает своим ключевым Фигурам тела великанов. Познакомить бы его с работами Фрейда… Трехметровые Ферзи, четырехметровые Короли. Спрашивается, разве суть в том, какого ты роста? Сделай он Белого Короля карликом, тот не стал бы от этого менее опасным. Да, возможно, с неопытными Фигурами подобная внушающая уважение оболочка могла сработать. Но с Высшими Фигурами сражаюсь я – циник и прагматик, давно уже научившийся оценивать противника не по фасаду. И внешность доставшегося мне в этот раз Белого Короля вызывала у меня лишь смех.

Подумать только, выставить против меня чучело в форме четырехметрового скелета, закутанного в широкий плащ с капюшоном! Так стараться, оформляя Клетку, и скатиться к такой банальщине в финале! Фи.

Скелет остановился у входа во дворец и уставился на нас горящими голубыми глазами. Судя по всему, он не собирался спускаться вниз. Что ж, разумно. Подойди он поближе, я бы его тут же припечатал. Зомби тем временем шипели и копошились вокруг нашего купола, слово стадо душевнобольных.

Что ж, пора знакомиться.

– Привет! – крикнул я Белому Королю, энергично махая рукой. – Как дела? А косу ты потерял, что ли?

Скелет щелкнул челюстями и не ответил. Что-то в этот раз Белые неразговорчивы. Обычно их хлебом не корми, дай потрепаться про Порядок и мир. Видать, поумнели.

А может, скелету и не положено разговаривать? Все-таки плоти нет, легких нет, горла нет, связок голосовых тем более…

Ладно, пора действовать. Я сосредоточился, накапливая энергию в свой «аккумулятор» в области солнечного сплетения. В прошлый Прорыв я уничтожил практически все вражеские Фигуры лишь одним ударом и искренне надеялся, что мне удастся повторить этот фокус. Энергия стремительно вливалась в меня, я начал светиться и поднял руки, совершая нужные пассы.

Зомби, увидев, что я делаю, отшатнулись от купола. Сейчас, сейчас, ребята, подождите еще немного…

Я не экономил силы, выпуская испепеляющий поток энергии в ряды врагов. Отправил весь свой заряд, щедро поджаривая Белых смертоносным потоком Силы, и почти ослеп от яркого пламени, которое волнами накрыло все вражеское войско. Вот так, почувствуйте на своих гнилых шкурах всю мощь Черного Короля.

Но каково же было мое изумление, когда я увидел, что эффект от моей атаки вовсе не так впечатляющ, как хотелось. Мне удалось убить только Пешек и несколько Средних Фигур. Но все Туры и большинство Коней и Слонов уцелели. В зале осталось около пятидесяти Фигур – вполне достаточно, чтобы натворить дел…

Я обернулся и посмотрел на Белого Короля. Вокруг скелета в плаще тихо угасало бледное свечение, и я понял, что мерзавец умудрился защитить часть своих Фигур, укрепив их защитные поля своей Силой. Так-так. Значит, Белые действительно учатся на ошибках. Жаль.

Скелет снова заклацал челюстями, почти все выжившие Фигуры двинулись к нашему куполу, но две Туры и три Слона остались рядом с предводителем, видимо, взяв на себя роли телохранителей. Остальные опять сгрудились возле нас и принялись атаковать сферу, пытаясь прорвать оборону.

– Соня, Барри, держите сферу, не дайте им прорваться, – сказал я на всякий случай, хотя не сомневался, что они и сами это прекрасно знают.

– А мне что делать? – нетерпеливо спросил Костя.

Я взглянул на него и улыбнулся.

– Развлекайся.

Он криво усмехнулся в ответ и поднял автомат, а я вновь принялся закачивать в себя энергию, покосившись на Белого Короля. Все правильно, он тоже накапливал Силу, чтобы защитить свои Фигуры.

Мой план предельно прост. Я очень сомневался, что у Белого хватит сил защитить свои Фигуры от нашего с Костей сдвоенного удара. Пешка будет расстреливать нападающих из автомата, я – атаковать их магией. Даже если мы и не сможем уничтожить все Фигуры противника, мы измотаем Белого Короля, заставив его тратить драгоценную энергию. И вот тогда…

Костя даже не целился. Автомат загрохотал, ритмично дергаясь в его руках, пули с воем бились о защитные поля Коней и Слонов, но тщетно – Белый Король, как я и предполагал, укрепил защиту своих уродливых помощников. Я с удовлетворением отметил, что Костя не стреляет в Тур, значит, он запомнил, что их пулями не достать. Ничего, сейчас попробуем сбить и их защиту…

Я вновь атаковал, стараясь накрыть ударом как можно больше Белых. Я видел, как энергия охватывает их, заставляет отступать, как она пытается прорвать их защиту, мощным напором отталкивая от нашей сферы. Но Белый Король хорош. Ему снова удалось выдержать наш удар и защитить своих подопечных. Судя по всему, сил у него предостаточно, так что мне предстоит попотеть. Я не отказался от своего плана измотать противника, просто стало ясно, что придется потратить больше времени.

Стоило мне прервать атаку, как Белый вытянул костлявую руку и выпустил столб обжигающего пламени, который вонзился в наш купол. Ого, еще огрызается! Я мельком взглянул на Соню и Барри. Они явно не ожидали выпада Белого, но сферу удержали и быстро залатали наметившуюся трещину.

– Молодцы, так держать! – прокричал я им и вновь атаковал ряды Белых.

Костя быстро перезарядил автомат и вновь принялся поливать зомби свинцом. Но по выражению его лица я понял, что мою затею он явно не одобряет и считает, что я заставляю его впустую тратить патроны. Главное, чтобы опять не занялся самодеятельностью…

Наша вторая атака провалилась, третья тоже. Но Белый Король, похоже, выдыхается – он уже не пытается делать контрвыпады, его сил явно хватает только на защиту своих Фигур.

– Барри! – крикнул я Слону, который стоял рядом с Соней. – Сможешь еще и пострелять?

Слон молча кивнул, схватил свой автомат, который лежал на алтаре, и подошел к Косте, одновременно продолжая поддерживать защитный купол.

– На счет «три» лупите в них гранатами!

Костя посмотрел на меня с сомнением. Минимальная дальность стрельбы из гранатомета – сто метров, поэтому опасения Кости вполне понятны. Зона поражения осколочно-фугасных гранат с ударным взрывателем – больше пятнадцати метров, не будь мы под защитой сферы, погибли бы сами.

– Соня, Барри, укрепите купол максимально!

Они меня поняли, Костя, кажется, тоже. Он быстро прицелился, выбрав мишенью двухметрового Слона, а я, почувствовав, что накопил достаточно сил, приготовился к атаке.

– Раз… два… три!

БРАЗИЛИЯ. КОРОЛЕВА

Автомат в моих руках дергался будто живой, изрыгая свинцовую смерть в ряды Белых, столпившихся возле нашего купола. Пешки, Слоны и Кони в облике костлявых людей падали, изрешеченные пулями. Я израсходовала третий рожок, перезарядила автомат и осмотрелась.

Леша и Таня держали защиту. Они обливались потом, но Жезл существенно облегчал им работу, концентрируя в себе огромный запас энергии – Алексею оставалось лишь точно распределять Силу, латая намечающиеся пробоины в куполе. Таня ему помогала, используя свои собственные силы и изредка умудряясь атаковать Белые Фигуры, которые находились к ней ближе всего.

Белые оказались верны своей приверженности выбранному антуражу. Все Фигуры, появившиеся на Клетке, предстали перед нами в виде изможденных, худых людей, одетых в хитоны атлантов. Я так и не могла понять смысл этого художественного мотива, поскольку не видела никакой связи между атлантами и голодающими. Если уж на то пошло, то все атланты, то есть Черные Фигуры времен Атлантиды, обладали идеальными, атлетическими телами.

Впрочем, мне не хотелось тратить время на раздумья об облике Белых – следовало как можно быстрее с ними разделаться. Я пока не видела Белого Короля, и его отсутствие меня несколько тревожило. С одной стороны, он обязан появиться и обозначить себя, чтобы мы знали ключевую Фигуру Белых. Таковы Правила. С другой стороны, он мог уже высадиться на Клетку, но отсиживаться в Храме, прячась от нас, что в свою очередь – просто глупо.

Впрочем, есть еще вариант… Я развернулась, внимательно следя за золотистым кругом в земле. Король мог появиться и из Источника, внутри нашего защитного купола. Тогда…

Чутье, не раз выручавшее меня в прошлом, не подвело и на этот раз. Источник засветился, и над ним стала проецироваться двухметровая фигура Белого Короля. Я отбросила автомат в сторону и начала трансформацию. Главное – атаковать его сразу, как только он обретет материальную форму. В принципе даже достаточно выбросить его за пределы нашего купола, а убить чуть позже.

Но если он успеет нанести хотя бы один удар…

Я видела, как материализуется Белый Король, видела, как обретают плотность его худые конечности, как проступают из воздуха горящие голубым светом глаза. Те полминуты, за которые изменялось мое тело, показались мне самыми долгими в жизни. Пока трансформировалась оболочка, мой мозг усиленно работал. Я понимала, что не вправе рисковать. Я не могу допустить ошибку – сейчас судьба всей Партии зависит от моих действий. Один плохой ход может испортить десять хороших. Во время схватки с Королем мои Пешки могут погибнуть, случайно попав под удар враждебной энергии.

Надо его вытолкнуть!

Только это обеспечит относительную безопасность Пешек и позволит мне сначала уничтожить все остальные Фигуры.

Но, с другой стороны, смерть Белого Короля означает победу в Партии. Я могла закончить ее прямо здесь и сейчас, ввязавшись в контактную схватку с главной Фигурой Белых. Короли сильны, но в рукопашном бою Ферзям нет равных. Мой статус поможет мне одолеть врага… Но Пешки…

Когда Король повернул голову, осматриваясь, времени на раздумья не осталось. Я прыгнула вперед, намереваясь ударить его как можно сильнее, чтобы он вылетел за пределы нашего круга.

Но случилось то, о чем я не подумала. Я уже долетела до врага, вытянув вперед лапы, целясь ему в грудь, но Белый умудрился отшатнуться, ударив меня при этом Силой. К счастью, я выставила крепкую защиту, и его выпад не причинил мне существенного вреда, если не считать того, что я упала на землю, на секунду упустив его из виду.

Когда я подняла голову, он уже выбрасывал вперед руку, собираясь уничтожить Таню и Алексея. Неизвестно, откуда у меня взялось столько сил, но в тот миг, когда я поняла, что сейчас мои Пешки погибнут, я прыгнула так, как не прыгала никогда в жизни.

Я настигла его, когда он выпускал в моих помощников смертоносный поток Силы, и что есть мочи ударила по его вытянутой руке. Мне некогда было смотреть, что происходит за спиной, попал ли он в Пешек или нет, живы они или же уже погибли. Позабыв обо всем, я вцепилась Белому в горло, и мы вылетели с ним за пределы купола…

ТАНЗАНИЯ. КОРОЛЬ

Белые попали в ад. По-другому я не могу описать то, что мы им устроили. Взрывы гремели один за другим, от воя осколков закладывало уши.

Я выжигал врагов потоками Силы и в то же время успевал посматривать на Белого Короля, который по-прежнему стоял на ступеньках дворца, пытаясь защитить свою маленькую армию. И если ему удавалось спасать зомби от пуль и энергии, то одновременное применение моей Силы и гранат оказалось ему не по зубам.

С каждым новым взрывом он все больше скрючивался, будто от сильной боли, а защита его подопечных слабела на глазах. Вот новый взрыв, и один из Белых Коней валится на землю, иссеченный осколками. Следующий взрыв разорвал на куски сразу три Средние Фигуры. Белый Король, сообразив, что больше он своим воинам помочь не сможет, издал жуткий рев.

Его телохранители, которые все это время оставались рядом с ним, атакуя нашу сферу издали, ринулись вперед, присоединившись к остальным Фигурам. Мой план сработал.

– Костя, Барри, переходите на патроны! – закричал я, а сам прекратил атаковать, стараясь сэкономить силы.

Барри выполнил мой приказ беспрекословно, но Костик выстрелил еще два раза из гранатомета, отбросив от сферы с десяток Белых, и лишь после этого воспользовался винтовкой, переключившись на автоматический режим стрельбы. Теперь, когда Белый Король не прикрывал свое стремительно редеющее войско, пули с легкостью прошивали защитные поля Коней и Слонов, дробили их гниющие тела, отрывали конечности, сносили головы.

Вскоре возле купола остались лишь девять Тур, которым пули, к сожалению, не причиняли никакого вреда. Костя, видимо, просто так, на всякий случай, несколько раз выстрелил в них и опустил автомат. Теперь моя очередь. Но сначала нужно еще немного вымотать Белого Короля.

– Стрельните-ка пару раз по скелету, – сказал я своим помощникам.

Нет, разумеется, ни патроны, ни гранаты Белому не страшны, по нему хоть из пушки пали. Но я надеялся, что, обороняясь, он еще больше устанет, и тогда мне удастся без особого труда его одолеть. Кроме того, я хотел отвлечь его, чтобы расправиться с оставшимися Белыми Фигурами.

Защитный кокон Белого действительно выдержал удары пуль и гранат. Более того, негодяй так грамотно распределил энергию, что вскоре пули и осколки стали рикошетить, ударяясь в нашу сферу, и Соня закричала:

– Хватит стрелять! Я не удержу защиту!

– Потерпи совсем немного! – крикнул я в ответ и, развернувшись, выпустил накопленный поток энергии в Тур.

Сила отшвырнула их к стенам, две Туры ударились об изумрудный купол Ключа и растворились в яркой вспышке, другим повезло меньше, и они некоторое время горели живьем, не в силах противостоять моему напору. Когда все было кончено, я сделал знак рукой Косте и Барри, и они, прекратив стрельбу по Белому Королю, опустили автоматы.

– Встаньте около алтаря и ни в коем случае не выходите за пределы купола, – сказал я помощникам. – Это приказ.

Говоря последнюю фразу, я смотрел на Костика. Он, взмокший и красный, хмуро кивнул.

Что ж, пришло время для финального акта. Я вышел за пределы круга и направился ко дворцу. Скелет стоял на месте и скалился. Впрочем, он всегда скалился, потому что лица у него не наблюдалось, а голый череп, знаете ли, весьма скуп на мимику.

– Ты проиграешь, Король, – вдруг сказал он, заставив меня от неожиданности остановиться.

– Ба, да ты разговариваешь! – усмехнулся я, усиливая фронтальную защиту. – А как тебе это удается? Ты же скелет.

– Судьба этой Доски решается не здесь, Король. Ты можешь убить меня, но это ничего не изменит.

– Знаешь, – сказал я, подходя к лестнице, – я так часто слушал речи про свою скорую гибель, про судьбу этой Доски, про мир и благоденствие, которое вы несете людям, что, поверь, научился не обращать внимания на ваши пустые обещания и глупые угрозы. Поэтому… как тебя зовут, кстати?

– Меня нарекли Мэлут, – ответил скелет. – Я один из четырех великих Королей, которые возглавляют Прорывы во славу Бело…

– Да-да, – невежливо перебил я, поднимаясь по лестнице. – Так вот, Мэлут, на твоем месте я бы не стал тратить время на болтовню. Я, к слову сказать, совсем недавно надеялся, что мы проведем этот Прорыв в молчании. Думал, что вы, Белые, поумнели и пощадите мои уши. Так что давай ты во славу Белого Игрока сдохнешь молча?

Скелет выбросил вперед руку так быстро, что я даже не заметил этого молниеносного движения. Энергия, вырвавшаяся из костлявой кисти, ударила в мой кокон, заставив меня заскрипеть зубами от боли.

Похоже, у Белого осталось слишком много сил, если он бьет так щедро. Ничего, у меня-то их все равно больше. Я атаковал, выпустив лишь часть накопленной энергии, решил не тратить Силу попусту. Мой удар не пробил его кокон, но скелет отступил и тут же ответил мощным выпадом, который я, впрочем, отбил без особого труда.

Мы обменивались ударами, медленно перемещаясь по площадке возле входа во дворец. Казалось, что от нашей энергии воздух загустел и сейчас загорится. Мы атаковали и парировали, нападали и оборонялись. Некоторые удары достигали цели, некоторые гасли в защите, некоторые рикошетили и оставляли на мраморной поверхности стен дворца глубокие дымящиеся выбоины.

Мы сражались неторопливо, без эмоций. Я не испытывал к Белому никакой ненависти, воспринимая его всего лишь как вражескую Фигуру, которая должна умереть, чтобы выжил я и мои помощники. Я просто работал.

Силы Белого иссякали, я видел это по угасающему свечению вокруг его костлявого тела, по замедляющимся движениям, чувствовал это по тому, как слабеют его удары.

Но в какой-то момент, когда я уже решил, что пора заканчивать Партию, мне в голову пришла мысль – а как я, собственно, собираюсь его убить? Обычно вражеский Король – из плоти и крови, и, чтобы уничтожить его, я должен вырвать из его груди сердце. Но откуда сердце у скелета? Конечно, просторный плащ скрывал его тело, и я не мог посмотреть, что там у него в грудной клетке, но почему-то мне казалось, что внутренностей у Мэлута нет.

И что мне делать? Я отбил очередной удар Белого и спросил:

– Слушай, Мэлут, а у тебя сердце есть? Как мне тебя убить?

Скелет защелкал челюстями и вновь атаковал. И чего я ждал? Что он мне расскажет про зайца, утку, яйцо и иголку? Отбивая вялые выпады врага, я решил рассуждать логически. В конце концов, какая разница – вырвать сердце или убить каким-нибудь другим способом? В Правилах сказано, что необходимо уничтожить вражеского Короля, тогда Прорыв будет считаться завершенным и Партия будет выиграна. Про сердце не сказано ничего, просто так уж повелось, что обычно я лишал Белых Королей жизни именно таким образом.

Что ж, тогда будем убивать его как-нибудь по-другому. Если понадобится, размельчим в муку.

Белый отступал во дворец, он уже находился в здании, продолжая осыпать меня короткими, слабыми ударами. Решив, что хватит возиться с ослабевшим противником, я атаковал в полную силу.

Мэлута отбросило метров на десять, он упал, и силой удара его проволокло по полу прямо к трону возле Хранилища. Я не спеша двинулся к нему, когда моя интуиция буквально завопила, предупреждая об опасности.

Они атаковали с двух сторон. Два незамысловатых, но сильных удара бросили меня на пол. Во время поединка я использовал лишь фронтальную защиту, не подозревая, что на меня могут напасть с флангов. Непростительная глупость.

Кто-то сказал, что дураки учатся на своих ошибках, а умные – на чужих. Что ж, выходит, я дурак. Корчась на полу от боли, я флегматично подумал, что это еще один урок, который я запомню на всю оставшуюся жизнь. А, судя по обрушившимся на меня новым ударам, жить мне на этой Доске осталось недолго.

БРАЗИЛИЯ. КОРОЛЕВА

Я не помню точно, что случилось, когда мы с Белым очутились вне защитной сферы. Если бы меня спросили о последовательности событий, я не смогла бы ответить. Мне запомнился лишь соленый вкус крови в пасти, запомнилось, как мои когти разрывали жилистую плоть Белого, как глаза застилал дикий, звериный гнев.

Кажется, мы катались по опаленной земле, а вокруг нас сгрудились Белые Фигуры, пытавшиеся оторвать меня от своего Короля. Судя по тому, что у меня были переломаны все ребра и в клочья изорваны вся спина и плечи, Белые здорово поработали.

Но они не успели добить меня, и я прикончила Белого Короля.

Боль в затылке затихла. Приняв человеческий облик, я сидела на траве, шептала целительные заклинания и боялась посмотреть назад, на Источник, возле которого оставила Пешек. Боялась увидеть два обугленных тела. Когда я услышала сзади мягкие шаги, мое сердце забилось так сильно, что, казалось, выпрыгнет из груди. Значит, хотя бы один из них жив. Хотя бы один. Надо всего лишь решиться и обернуться, чтобы узнать, кто выжил…

– Реджи?

Голос Алексея. Я на мгновение прикрыла глаза и повернула голову. Они стояли рядом. Оба. Живые и, кажется, невредимые. Я вскочила и, бросившись к ним, обняла. Инстинктивный порыв, который я не смогла удержать. Если бы я была человеком, то, наверное, расплакалась бы…

Но мои глаза остались сухими. Я отстранилась и внимательно посмотрела на их лица, стараясь запомнить эту минуту, желая навсегда сохранить их образы в памяти. Таня, тоненькая, гибкая, вспотевшая, с бледным лицом, налипшими на лоб волосами и пурпурно-красными впавшими щеками. Леша, с Жезлом в руке, мрачный, мокрый, с залегшими под глазами тенями…

– Какие вы молодцы, – тихо сказала я, не в силах выразить всю гамму переполняющих меня чувств.

– Мы? – недоуменно спросила Таня. – Ты только что завершила Партию! В одиночку!

Я покачала головой.

– Нет, мы справились вместе. Вы не ранены?

Таня посмотрела на Лешу и покачала головой.

– Белый успел выпустить энергию, но она лишь слегка коснулась моего защитного кокона, – объяснила она. – Если бы ты не увела его руку вверх… Если бы ты не успела его убить…

– Реджи… – произнес Леша и многозначительно отвернулся.

Я рассмеялась. Ну и видок у меня сейчас, наверное! Голая, заляпанная кровью, своей и чужой. Одежда так одежда. Еще бы ванну принять…

– Что ж, – сказала я, одеваясь, – на наше счастье, все закончилось вполне успешно. Честно говоря, даже не верится. Похоже, этот Прорыв стал самым коротким за всю мою жизнь… Сколько прошло времени?

Леша посмотрел на часы и озадаченно скривил губы.

– Странно, у меня, похоже, батарейка села. Ведь недавно же новую ставил…

Я вспомнила, что во время Прорыва вся электроника отключается, как бы попадая под действие электромагнитного импульса, поэтому лишь махнула рукой и снова рассмеялась.

– Ладно, не важно. Давайте-ка собираться.

– Едем домой? – улыбнулась Таня.

– Конечно. Только сначала мне нужно будет связаться с Риге… хм, с Толей и остальными, проверить, как дела у них. Правда, думаю, мы оказались первыми, кто погасил Прорыв. Вот что значит удачное стечение обстоятельств. Так что подождем часик, отдохнем, ну а пока откроем Клетку.

Я мысленно потянулась к Ключу и посмотрела на Храм. Сердце екнуло в тоске, и я, не отрывая взгляд от третьей колонны справа от входа, повернула Ключ, завершая эту Партию.

ТАНЗАНИЯ. КОРОЛЬ

Конечно, элемент внезапности сыграл свою роль. Атака Белых застала меня врасплох, и некоторое время я просто приходил в себя от первых ударов, получая при этом новые. Но, когда в какой-то момент боль на секунду меня отпустила, я усилил свой защитный кокон, не позволив противникам немедленно меня добить.

Но отделали меня хорошо. Я закашлялся, кровь пошла горлом, сил хватало только на поддержание кокона, но целительные заклятия, которые я все это время шептал, вскоре позволили мне поднять голову и оглядеться.

Справа и слева стояли Белые Туры, которые упрямо продолжали бить меня энергией, стараясь пробить защиту. Белый Король уже поднялся и, шатаясь, шел ко мне, накапливая энергию.

Каков подонок! Обвел меня вокруг пальца, ничего не скажешь. И дело тут не в его тактическом гении, а в моей глупости и самонадеянности. Сколько раз я обещал себе относиться к Белым, как к достойным, умным соперникам. Сколько раз убеждал себя и других, что нельзя недооценивать врага. И сам, в который раз, дал такого маху!

Элементарная, простейшая западня. Две Туры оставлены на всякий случай в тылу. Король отходит, заставляя меня следовать за ним. Я захожу во дворец, при этом исчезая из поля зрения своих соратников. Меня атакуют и убивают. Все просто до безобразия.

Мне повезло, что я успел усилить круговую защиту кокона после первой фланговой атаки, иначе мое бездыханное тело уже остывало бы на мраморном полу дворца. Но бой еще не закончен. Я ослаб, а против меня выступают две Туры и Король. Вот сейчас мне и нужен Эскалибур, но он по-прежнему у Сони…

Матовая ситуация, потому что проигрышная и потому что хотелось ругаться матом.

– Что ж, Черный, пора заканчивать эту Партию, – проскрипел скелет, поднимая руки, и между его кистями зазмеились ослепительно белые молнии.

– Ты прав, – ответил я.

Строенный удар Белых я бы не выдержал и, несомненно, погиб. Атаковать сразу троих я просто не мог, поскольку не хватало сил. Поэтому я вспомнил свое прошлое в качестве Ферзя, когда я больше полагался на гибкость и мощь собственного тела.

И просто отпрыгнул назад. В это мгновение их энергия разнесла мраморные плиты, где я только что лежал, а я атаковал Тур, надеясь, что моих сил хватит, чтобы положить их на месте. К сожалению, не хватило, но удар отбросил их к стенам и на время вывел из схватки. Я вновь прыгнул в сторону и вперед, уходя от выпада Мэлута и заодно сокращая дистанцию между нами.

На этот раз я решил, что нянчиться с ним не буду. Хватит, и так чуть не проиграл Партию из-за собственного скудоумия. Я подлетел к скелету и вмазал ему ногой по черепу. Да, такого маневра он не ожидал.

Короли не любят контактные бои, они предпочитают поединки на дистанции, поскольку считаются крайне уязвимыми в рукопашной схватке. Мэлут резонно предполагал, что я не стану лезть в бутылку и сохраню манеру боя, но ведь я всегда хотел чем-то удивить врага.

Что ж, удивил. Мой удар опрокинул Белого на пол, я, не теряя времени, прыгнул на него и ударил на этот раз рукой, предварительно накачав в нее Силу. Мой кулак вмял голову Мэлута в пол, череп раскололся и рассыпался в прах. Его костлявое тело распалось и исчезло, я услышал, как сзади взорвались Туры, и с радостью отметил, что боль в затылке прошла.

Я встал и отряхнулся. Вот и все, Прорыв ликвидирован. Осталось только открыть Клетку, но я не спешил поворачивать Ключ. Сначала надо придумать, как выбраться из подземелья.

Тело жутко болело, я еще не до конца пришел в себя после взбучки, которую получил от Белых Тур, но, выйдя из дворца, я непринужденно помахал рукой своим помощникам. Пусть думают, что я справился с вражеским Королем играючи, а то схватка с Ферзем несколько подорвала мой престиж.

Они все это время послушно стояли возле алтаря, даже Костя, от которого я ожидал какого-нибудь глупого геройства. Пешки приветствовали меня радостными криками, Барри ограничился улыбкой.

– Поздравляю вас с успешной ликвидацией первого в вашей жизни Прорыва, – напыщенно произнес я, подходя к алтарю. – Я бы выписал вам сертификаты, удостоверяющие сей славный подвиг, но, боюсь, вам все равно никто не поверит.

Соня, как обычно, эмоций не скрывала, бросилась мне на шею и расцеловала, а Костя крепко пожал руку, хотя на лице его застыла какая-то странная гримаса. Я решил выяснить, в чем дело.

– Да все как-то элементарно, – нехотя объяснил он. – Я думал, будет сложнее. Ну, постреляли немного, и все. Даже обидно как-то.

Я вздохнул и, положив руку ему на плечо, сказал:

– Костя, поверь мне на слово, все, что только что произошло, было совсем не элементарно. Просто мы отлично, грамотно и слаженно сработали. Вы с Соней молодчины, если бы не ваша помощь, мы с Барри, возможно, и не справились бы.

– Да ладно, чувак, скажешь тоже. – Костя отвернулся, но я видел, что ему похвала понравилась.

– Я не шучу. И искренне надеюсь, что больше Прорывов на вашем веку не будет.

– Значит, уже все, да? – спросила Соня, прыгая на месте, как ребенок.

– Не совсем, – покачал я головой. – Сначала нам надо выбраться из этой земляной ловушки, и я очень надеюсь, что твои таланты нам в этом помогут.

Соня широко раскрыла глаза и выпалила:

– Я готова!

– Давайте сначала соберемся, – усмехнулся я.

Я очень устал, но решил, что отдохну, когда окажемся на поверхности и свяжемся с остальными группами. Я боялся, что наш определяющий прибор разбился во время схватки, поскольку, как мне казалось, он остался у стены. Но выяснилось, что предусмотрительный Барри умудрился его разобрать и кинуть в свой рюкзак, так что в результате мы потеряли лишь мой, со сменной одеждой и едой. Что ж, невелика потеря.

Сборы заняли всего несколько минут, и я объяснил всем план, ключевую роль в котором должна сыграть Соня. Поскольку девушка специализировалась на земной стихии, придуманная мной авантюра вряд ли отнимет у нее слишком много сил, к тому же я намеревался помогать ей энергией.

Когда все поняли свои роли, Соня начала действовать. Обугленные плиты пола под нашими ногами зашевелились и раздвинулись, из земли полезли гибкие, юркие лианы, которые стремительно переплетались, напоминая клубок змей. Они стелились по полу, наваливаясь друг на друга, закручиваясь и завязываясь в узлы на манер плетенки, и вскоре у наших ног выросла широкая, вместительная платформа, сотканная из крепких лиан.

– Так сойдет? – с тревогой спросила меня Соня.

– Идеально, дорогая, – улыбнулся я. – Наш вес выдержит?

– Обижаешь, – надулась Соня.

– Отлично, тогда забираемся!

Когда мы все сгрудились на растительной платформе, я потянулся к Ключу и сказал:

– Барри, Костя, начали!

Они возвели вокруг нашей площадки защитную сферу, и я повернул Ключ, открывая Клетку. Подземный лабиринт исчез, исчез и дворец, и колонны, и все источники света. Осталось пустое черное пространство, наподобие карстовой пещеры, которое стремительно заполнялось землей. Как я и предполагал. Та же самая ловушка, что ждала меня когда-то в Тихом океане, только тогда исчез целый остров, и я был окружен надвигающимися стенами воды.

Если бы мы не обезопасили себя, то были бы раздавлены наползающими пластами земли. Костя включил фонарик, и мы смогли наблюдать стремительно приближающуюся к нам со всех сторон темную массу. Наконец, земля уперлась в магическую сферу, и движение прекратилось, но Барри и Костя присели от невероятного давления, которое сжало нашу защиту.

Я помог им, передав часть своей Силы, и сделал знак Соне. Девушка выпрямилась и закрыла глаза. Одну руку она направила на пол, вторую подняла над головой и замерла в такой позе. Давай, девочка, сосредоточься.

Платформа под нашими ногами пришла в движение, и мы начали подъем. Соня использовала свой талант сразу в двух направлениях – с одной стороны, она наращивала мощные стволы-сваи под зеленой платформой, заставляя ее двигаться вверх, а с другой – раздвигала землю над нами, облегчая движение сферического лифта внутри земли.

– Сколько там было ступенек, Барри? – спросил Костя.

– Сто двадцать, – ответил я за Слона. – Мы неглубоко, не переживай.

И действительно, не прошло и пяти минут, как земля над головами разошлась в стороны и на нас хлынул яркий свет африканского солнца…

Он сидел в тени и чертил посохом рисунки на песке. Рядом журчал ручей, от студеной воды которого тянуло прохладой, у берега россыпью качались на щитовидных листьях розовые лотосы. Над головой пела птица, скрытая пышной листвой дерева, а теплый ветерок, полный пряных ароматов, ласково трепал его седые длинные волосы.

Он ждал. Когда на дороге, проходившей возле дерева, показалась колесница, управляемая одним человеком, Он скрыл улыбку в густой бороде и добавил морщин на лице.

Молодой колесничий оказался статен и красив. С первого взгляда ясно, что он очень богат, а значит, это тот, кого Он ждал. Осадив коней возле дерева, юноша уставился на Него большими карими глазами, задумчиво хмурясь.

– Приветствую тебя, – сказал Он, улыбаясь.

– Ты стар, – вместо приветствия ответил юноша, и в его голосе слышалось странное удивление.

– Да, принц, – ответил Он.

Юноша сошел с колесницы и подошел, меряя Его любопытным взглядом.

– Я только что видел похоронную процессию, – сообщил он. – Видел больного, чье тело изъедено ужасными язвами… Видел бритоголового монаха в желтой робе… И теперь ты…

– Разве в твоем дворце нет людей, убеленных сединами? – поинтересовался Он. – Разве не видел ты раньше страданий? Разве не знал о смерти?

Юноша опустился рядом с Ним, внимательно разглядывая его изрезанное морщинами лицо. Глаза юноши, словно у лани – большие, доверчивые, наивные… И какой Источник Силы!..

– Всю жизнь я провел во дворце, – ответил юноша, – где царят роскошь и красота. Меня окружали красивые, молодые, счастливые люди, моя красавица-жена Яшодхара скоро должна родить… Никогда прежде не встречал я страданий, не видел смерти, болезни и старости, не думал о том, как неустойчива сансара. Мне всегда казалось, что страдания – это всего лишь сказки…

Опершись на посох, Он медленно произнес:

– Что ж, теперь ты узнал обе грани этого мира. С одной стороны – роскошь, благополучие и радость, а с другой – болезни, страдания и смерть.

– Мир несправедлив, – нахмурился юноша.

– Мир такой, каким его делают люди, – возразил Он. – Человек может изменить мир, нужно лишь найти свой путь.

– Я слишком долго жил в богатстве, – произнес принц задумчиво. – Беспечная жизнь, полная наслаждений, теперь кажется мне неправильной. Тело бренно, и, услаждая плоть, я никогда не найду своего пути.

– Это и есть начало твоего пути, Сиддхартха из рода Шакьев, – без улыбки произнес Он, глядя на юношу. – Путь побед, ошибок и мудрости. Действуй, как подскажет тебе сердце и разум.

Принц Гаутама кивнул и поднялся.

– Спасибо, старец.

Глядя, как исчезает в пыли колесница, Он задумчиво тер лоб, сглаживая морщины. Какой Источник Силы! Какой мог бы быть помощник… Но Ему уже пора покинуть эту часть света и вновь отправиться на Запад… А Шакьямуни сейчас в начале своего собственного пути.

Пути, который действительно может повлиять на этот мир.

БРАЗИЛИЯ. КОРОЛЕВА

Казалось, сельва замерла, слушая, как поет Таня. Ее голос лился, словно хрустальный ручей в тихом полумраке леса. Мы сидели возле лодки, смотрели на изумрудную зелень и думали каждый о своем.

В голосе Тани звучала такая горечь, такая светлая грусть, что мне почему-то стало неуютно. Я отвернулась, глядя на темные заросли, чувствуя, как внутри ворочается неприятный тягучий комок тоски.

Она замолчала, и мы некоторое время сидели в полной тишине. Наконец Леша покачал головой и сказал:

– Потрясающе. Неужели ты сама это сочинила?

Таня дернула плечиком и слабо улыбнулась.

– Угу, корявенько, конечно, надо бы подправить, – сказала она, будто извиняясь. – Жаль, гитары здесь нет…

Я вспомнила, что накануне отъезда она хотела взять с собой гитару, но я запретила, посчитав, что лишний багаж нам ни к чему.

– Тебе не нужен аккомпанемент, – улыбнувшись, заверил Леша. – У тебя голос… сказочный. А я и не знал, что ты пишешь песни…

Я потерла лоб. Нужно что-то сказать, как-то прокомментировать, похвалить… Но сердце сжалось в тоске, слова застревали в горле.

Я довольно часто размышляла о том, что логика и целесообразность не оставляют Истинным Фигурам возможности по-настоящему прочувствовать положение Пешек, которых обычно вербуют прямо на Досках. Пешки всегда – расходный материал, пушечное мясо, которое необходимо в некоторых случаях, чтобы выиграть Партию. Жертвовать Пешками принято с начала времен, поскольку их сравнительно легко заменить новыми.

Но я почему-то никогда не задумывалась о том, что Пешки сами прекрасно знают об уготованной им судьбе. И хорошо понимают, кто они в этой Игре. Я наивно полагала, что они не думают о том, что их ждет. И всего лишь одна песня, спетая Таней, вдруг открыла мне глаза.

Если вдуматься, действительно – почему они рискуют своими жизнями, сражаясь за нас? Более того – за Игрока, которого они никогда не видели? Ведь, судя по всему, они знают, что им не стать Высшими Фигурами, что их век может оказаться недолог, что в случае необходимости ими пожертвуют не задумываясь.

Что ими движет? Жажда знаний, власти, приключений? Относятся ли они к Игре так же, как мы, Фигуры? Ведь для нас Игра – это работа, череда задач, которые нужно решать. А для них – это игра со смертью. Мы после физической гибели на Доске возвращаемся в «Ящик», мы прекрасно знаем, что нас ждет за чертой, поскольку мы практически бессмертны. Но люди?.. Ведь они не знают…

Да, им неоднократно объясняли суть Игры и предупреждали о том, что их, возможно, ждет гибель. Да, они сделали свой выбор. Но мы-то не рискуем своим существованием, ликвидируя Прорывы. И какое мы имеем право посылать их на смерть, используя в своих целях?

У меня разболелась голова. Я чувствовала себя отвратительно, сердце сжималось так, что хотелось выть. Но вместо того, чтобы предаваться апатии, я поднялась и посмотрела на девушку, которая, обхватив ноги, сидела, прислонившись к борту лодки.

– Замечательная песня, Таня. – Я отвернулась. – Мне надо попробовать связаться с Анатолием, посидите пока здесь.

И я пошла в сторону леса, пытаясь выбросить мрачные мысли из головы.

ТАНЗАНИЯ. КОРОЛЬ

Я смотрел на Шкалу Силы и нервно покусывал нижнюю губу. Внутри разливался мерзкий холод. Стрелка зашла в красную зону и стояла на максимуме, а это могло означать лишь две вещи. Первая – какой-то из Прорывов еще не закончился и идет сражение. И вторая – мы где-то проиграли Партию.

Прошло еще слишком мало времени, сказал я себе. Еще слишком рано для проверки результатов. В конце концов, Прорыв мог длиться очень долго – я слышал, что однажды наши Фигуры сдерживали нападение врагов двое суток, правда, это случилось на другой Доске. Я же обычно справлялся за час, максимум – два.

Подошел Барри, молча взглянул на прибор и поджал губы.

– Где Пешки? – спросил я, создавая сигарету и закуривая.

– Спят, – коротко ответил Слон.

Да, хорошо бы поспать, я чувствовал себя как выжатый лимон. Но теперь не заснуть. Мне нужно точно узнать, что с другими группами.

– Ты связывался с остальными? – спросил Барри, будто прочитал мои мысли.

– Нет… пока. Вполне возможно, что они еще сражаются.

Он кивнул и некоторое время молчал, глядя на саванну. Затем вдруг сказал:

– Ты знаешь, Элфас погиб.

Я вздрогнул.

– Я его брат, – спокойно сказал Барри. – Я знаю. Еще до Прорыва. Я это почувствовал, но сомневался. Теперь знаю точно.

– Мне очень жаль, – сказал я, отводя взгляд. – Мне сказала об этом Реджи накануне Прорыва, но я не хотел…

– Понимаю, – перебил меня Слон. – Как ты думаешь, долго нам придется ждать?

Пожав плечами, я нахмурился. Надеюсь, что главы групп сами со мной свяжутся, когда ликвидируют Прорывы, как мы и договаривались накануне выезда. Но прошел уже час с подъема на поверхность, а никто меня не вызывал. Веский повод для беспокойства.

– Когда все закончится, они выйдут на связь, – сказал я тихо, успокаивая скорее себя, нежели Барри.

Я прекрасно понимал, что тешить себя радужными надеждами не имею права. Реджи и я – одно дело, но два остальных Прорыва гасят Туры, а их сил и сноровки может не хватить. Да, они опытны и прекрасно обучены, да, я постарался укрепить их группы максимально, отобрав сильных, вполне обученных людей. Но я мог в чем-то ошибиться. Чего-то не учесть. Эти сомнения не оставляли меня всю дорогу, а сейчас вспыхнули с особой силой.

Помимо того, что сами по себе успешные Прорывы грозят миру неминуемой, медленной смертью, имелась еще и эмоциональная составляющая, которая также не давала мне покоя. Успешный Прорыв означал бы гибель группы. Гибель и Фигур, и людей, к которым я привязался за эти полгода.

Во время общения с Пешками я старался не упоминать о возможном неудачном завершении Прорывов, настраивая их на позитивный лад. Знай они об истинном положении вещей, их дух мог быть сломлен, опасения и тревога за других могли повлиять на ход Партии. В Игре, как это ни банально звучит, следует сохранять спокойствие и делать свое дело, не оглядываясь по сторонам. Потому что стоит отвлечься, стоит подумать о тех, кто сражается в других частях света, и можно допустить ряд непростительных ошибок, которые фатальным образом скажутся на всех.

Но сейчас, уже после Прорыва, я мог позволить себе серьезно подумать о тех, кто в Бразилии, Австралии и Антарктиде. И мог строить самые пессимистические сценарии развития событий. Что сделают Белые, если вдруг прорвутся? Какова будет их тактика и стратегия? Что они предпримут, чтобы закрепиться на Доске, чтобы, с одной стороны, максимально обезопасить себя от нас, а с другой – подготовить плацдарм для будущего продвижения по планете?

Для того чтобы понять их действия, нужно на время забыть об эмоциях и попробовать рассуждать исключительно логически. Им нужно будет какое-то место, что-то вроде цитадели, в которой они смогут спокойно готовиться для полномасштабного захвата Доски. Сенсация вряд ли в интересах Белых, да и открытое противостояние запрещено Правилами. Пока на Доске есть хоть одна Черная фигура, Белые обязаны действовать скрытно. А для этого им нужна крепость, база. Идеальным местом стала бы пустыня, не важно, ледяная ли, песчаная, главное, чтобы вокруг было как можно меньше людей. В принципе сельва Пантанала вполне сойдет… как и саванна Африки.

Но что они предпримут дальше? После организации цитадели, после переброски на Доску полного набора Фигур, после возведения фортификационных сооружений? Они могут затаиться, осваиваясь постепенно. Могут начать охоту на нас… Нет, не зря я все-таки укреплял свою подмосковную резиденцию.

Я помассировал пальцами виски. Мне не дано знать, как поведут себя Белые. Я Черный. И если я могу предсказать несколько вариантов развития событий, это еще не значит, что я угадаю именно ту схему, которую выберут Белые.

Великий шахматист Ройбен Файн как-то сказал: «Первый принцип наступления: не позволяйте врагу развиваться». Именно так я и собирался поступить, если какая-то Партия все же закончится в пользу Белых…

«Толя?»

От радости я чуть не заорал.

«Реджи! Слава богу! Справились?»

«Да, конечно. Причем уже давно. Неужели ты сомневался?»

«Ни минуты!»

Я нагло врал, но радость не позволяла мне расстраивать Реджину своими откровениями.

«Все целы?»

«Да, все живы и здоровы, мой Король. Таня и Леша проявили себя исключительно. Доказали на деле, что мы не зря их отобрали».

«Что ж, я рад. Вылетайте в Москву как можно быстрее, встретимся теперь уже в моем доме».

«А вы-то как?»

«Пришлось попотеть. Все прошло не так гладко, как я планировал, но главное – результат. Ребята мои целы, справились прекрасно».

«Как остальные?»

Я не знал, что ответить.

«Со мной пока никто не связался, Реджи. Жду».

«Ясно… Хорошо, тогда мы отправляемся в Куаибу, и потом в Москву. До встречи».

«Пока, Реджи, Спасибо».

Ну, хорошо хоть у них все в порядке. Я, движимый призрачной надеждой, посмотрел на прибор. Стрелка по-прежнему мертво стояла в красной зоне.

Может, пойти поспать? Все равно я сейчас не могу ничего сделать. Посплю пару часов, и если ситуация не изменится, попробую связаться с ребятами, выяснить, что и как. А если они будут меня вызывать, их мысленный сигнал меня в любом случае разбудит. Да, пожалуй, так и сделаю.

– Барри! – позвал я Слона, который стоял недалеко от джипа, что-то высматривая на горизонте.

Он подошел, все такой же невозмутимый и спокойный.

– Реджи только что выходила на связь, – сказал я. – У них все в порядке, так что они скоро уже отправятся в Москву.

– Отлично, – проронил Барри, но таким тоном, словно хотел сказать «Очень жаль».

Я сначала не понял, чем вызвана такая реакция, но вскоре сообразил, что он по-прежнему думает о брате. Да, если бы Элфас не погиб на подступах к Клетке, он, возможно, пережил бы Прорыв… Боже, как я не люблю сослагательные наклонения и все, что с ними связано.

– Я собирался вздремнуть…

– Покараулю, – просто произнес Слон и отошел.

Дойдя до джипа, я заглянул внутрь и некоторое время с улыбкой смотрел на Соню и Костика, которые спали на разложенных сиденьях. Устали, бедолаги. Немудрено. Нам всем следует отдохнуть. Взяв первый попавшийся рюкзак, я отошел в сторону и лег в тени акации.

Подложив рюкзак под голову, я накрыл лицо кепкой, но некоторое время не мог уснуть, думая о том, как же обстоят дела у Скафа и Кана. Разумеется, больше всего меня волновала антарктическая группа. Я надеялся, что Кан успел услышать мой совет, что он нашел Ключ, что успел закрыть Клетку…

Но мне пришлось прервать контакт, когда я почувствовал надвигающийся Прорыв и повернул Ключ. Я не знал, услышал ли меня Кан, понял ли он, что именно я хотел ему сказать, и, самое главное, хватило ли ему времени. Если предположить, что все четыре Прорыва начались одновременно, то путем простых математических расчетов можно предположить, что у Алвикана и его ребят осталось в запасе всего несколько минут. Две, пять от силы…

Успели? Или все-таки не успели?..

Я изводил себя гаданиями, ворочаясь на жесткой, сухой земле, пока, наконец, не понял, что подобные мысли непродуктивны. Это пустая трата времени, как и мои попытки предугадать действия Белых в случае успешного Прорыва. Вообще за свою долгую жизнь на Доске Атл я опытным путем постиг, что в случаях, когда ты не можешь непосредственно влиять на события, любая реакция заведомо является лишней и вредной.

Раньше, будучи Ферзем, я никогда особо не терзался проблемами, которые находились за пределами моей роли. Все было как-то просто и понятно. Но, получив статус Короля, я все чаще ловил себя на мысли, что рефлексирую, даже когда на это нет особых причин. Издержки нового статуса явно проступили после гибели Дженни, когда меня стали одолевать тревоги, связанные с Игрой в целом. В голове все чаще возникали вопросы, на которые я не мог найти ответы, и я мучился, пытаясь разобраться в себе и жизни…

Мое стремление стать похожим на людей часто влияло и на мои поступки, и на мысли, и на манеру поведения. Поэтому я изводил себя этими переживаниями, что для новых Фигур вообще нехарактерно. Возможно, в этом виновата моя долгая жизнь среди людей, возможно – новый статус, а возможно, опыт.

Наверное, Игрок все-таки прав. Я действительно подвержен воздействию человеческой природы. Но сейчас надо на время забыть о беспокойстве и отдохнуть. Просто набраться сил, поскольку неизвестно, какие новости ждут меня в ближайшем будущем.

Я повернулся набок и мигом заснул.

БРАЗИЛИЯ. КОРОЛЕВА

Озеро, в котором погиб Элфас, мы пересекали в мертвой тишине. Ребята подавленно молчали, стараясь не смотреть на то место, где мы схватились с Белыми Стражами, а я все-таки взглянула на темную поверхность воды, чтобы еще раз напомнить себе о своем позоре, запомнить его, выжечь в сердце. Никогда больше, твердила я про себя, пока наш катер двигался по спокойной поверхности озера. Никогда больше я не позволю себе оставить соратника без помощи…

Леша управлял суденышком на удивление искусно, словно всю жизнь только этим и занимался, Таня сидела, склонившись над блокнотом, в котором что-то быстро писала, а я примостилась на носу, глядя на сельву и думая о том, как сложились дела у других групп. Я почти не сомневалась, что они справятся с Прорывами, но легкий червячок беспокойства не давал мне успокоиться, противно ворочаясь в груди.

Я не люблю строить мыслительные конструкции, когда не обладаю всеми фактами, поэтому постаралась заглушить тревогу и освободить свой разум от пессимистических предположений. Целесообразнее надеяться на лучшее, это позволяет легче идти по жизни, не забивая голову страхами и сомнениями.

Ночь застала нас на реке, и плыть дальше мы не решились, опасаясь заблудиться в темноте. Поэтому мы нашли первый попавшийся островок и высадились на песчаный берег. Весь вечер мы просидели у костра, разговаривая. Таня читала нам стихи и рассказывала о поездках своего отца. Леша все больше молчал, время от времени хмуро оглядывая темные берега реки. Его явно что-то беспокоило, но я не могла понять, что именно, а спрашивать напрямую не хотела.

Когда перевалило за полночь, мы легли спать, забравшись в спальники. Я долго не могла уснуть, ворочаясь в тесном мешке, а когда, наконец, уже начала проваливаться в сон, кто-то осторожно коснулся моего плеча. Я расстегнула «молнию» и увидела Лешу, который в свете угасающего костра и полной луны выглядел словно привидение.

– Что случилось? – тихо спросила я.

– Реджи, что-то происходит, – хрипло прошептал Алексей.

Я села, тревожно разглядывая его по-настоящему испуганное лицо.

– В чем дело?

– Я не могу толком это объяснить, – ответил он. – Просто всю дорогу меня преследует какое-то ужасное предчувствие. Мне кажется, что Земля… меняется.

– То есть как?

– Ты разве не чувствуешь? Я надеялся, что у Высшей фигуры восприимчивость лучше…

Я нахмурилась. Сенсорика у Фигур развита намного лучше, чем у людей, это правда. Мы прекрасно чувствуем потоки Силы, великолепно можем их использовать, но сейчас я не могла понять, о чем говорит Леша. Я не ощущала никаких изменений, кажется, все оставалось прежним.

Я покачала головой. Он сел на корягу и провел рукой по волосам.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – После того как мы покинули Клетку, меня это мерзкое чувство просто не отпускает. Как будто кто-то давит на плечи, понимаешь? И мне кажется, я чувствую, что Земля меняется. Медленно, но меняется, словно… Нет, не могу выразить это словами…

– Это стресс после Прорыва, – объяснила я. – Нормальное состояние, учитывая, что это была ваша первая битва.

– Но почему тогда Таня ничего не чувствует? – Он кивнул на девушку, которая мирно спала возле костра.

Я пожала плечами.

– Люди все разные, ты же понимаешь. Возможно, она свой стресс гасит творчеством, не знаю…

– То есть я зря волнуюсь? – В его вопросе я почти услышала умоляющие нотки.

– Конечно, – кивнула я. – Не переживай, ложись спать. Завтра трудный день, надо набраться сил.

Он кивнул и отошел, а я вновь застегнула спальник и закрыла глаза. Но уснуть не удавалось. Слова Леши не шли из головы, сверля мозг. «Земля меняется». Нехарактерная реакция на стресс. Конечно, успокаивая его, я искренне верила в то, что говорю.

После Прорывов у новых Фигур часто происходят психологические сдвиги, вызванные недостаточной адаптивностью организма к потрясениям. Бывало, что уже после окончания Прорыва у Низших Фигур не проходило чувство тревоги, побуждая их к непредсказуемым реакциям. Я не знала точно, как проходит период адаптации у людей, но полагала, что тревога Алексея связана именно со стрессовой ситуацией, в которую мы недавно попали. Гибель Элфаса, Прорыв… Все это могло существенно повлиять на его восприятие, поэтому я и постаралась успокоить его.

«Земля меняется»… Очень странные слова. И действительно очень тревожные…

ТАНЗАНИЯ. КОРОЛЬ

«Толя…»

Этот шепот выдернул меня из сна, заставив подскочить. Спросонья я не мог опознать вызывающего через эфир и поэтому некоторое время просто не отвечал, пытаясь сообразить, кто это может быть. Не Кан и не Скаф, это точно…

«Кто это?»

«Толя, это Степан…»

Степан! Я вскочил и сжал ладонями виски, пытаясь получше уловить его сигнал. Черт возьми, каким образом ему удалось со мной связаться?! Он же Пешка! Откуда у него столько сил?..

«Толя, я тебя не слышу, но надеюсь, что ты слышишь меня…»

Я замер, закрыв глаза и вслушиваясь…

«Мы проиграли Партию…»

Я открыл глаза и уставился на землю под ногами. Мы проиграли Партию…

«Все погибли. Я тоже, наверное, долго здесь не протяну…»

Все погибли…

«Белые двигаются на северо-восток, к Земле Уилкса. Их, кажется, всего шестнадцать… Полный набор, как я понимаю… Снегоход только что провалился в трещину… Я попробую дойти до оазиса Ширмахера, до станции… Если повезет, самолет будет… попробую добраться до Кейптауна… А там… до Москвы… Я не знаю, смогу ли…»

Его сигнал затихал, я лихорадочно пытался удержать мысленную связь, но, похоже, у Степана заканчивались силы…

«…думал, надо предупредить… надеюсь, получилось…»

Сигнал исчез. Я отнял руки от головы и уставился в пустоту, поглощенный глухим оцепенением. Антарктическая кампания проиграна. Алвикан, Эксуф, Наташа… Степан… Как же так?.. Неужели они все-таки не нашли Ключ?.. От бессилия и горечи захотелось взвыть в полный голос, но я с трудом подавил крик и поднял голову.

Надо мной чистое голубое небо, ярко сияет солнце, вся местность вокруг будто светится золотом, а на западе собираются черные грозовые тучи – огромные, массивные… И на фоне этих туч стоит неподвижный Барри, в ореоле золотистого свечения, будто древняя статуя, невесть как очутившаяся посреди Африки.

Я подошел к нему и встал рядом, глядя на надвигающуюся бурю. Слон щурился, словно пытался разглядеть что-то за горизонтом, затем посмотрел на меня и спросил:

– Новости?

Я молча кивнул, создавая сигарету.

– Плохие? – уточнил он.

Я вновь кивнул.

– Кто?..

– Алвикан и вся его группа… Со мной связался Степан. Он жив, но я сомневаюсь, что он сумеет добраться до станции. Пешком, по морозу…

Он отвернулся, вновь уставившись на горизонт, и вздохнул.

– От Скафа есть какие-нибудь новости?

– Нет. – Я затянулся, в горле запершило, и я сплюнул.

Барри помолчал, потом покосился на джип.

– Пешкам скажешь? – тихо спросил Слон.

Я потер подбородок и покачал головой.

– Надо, конечно… Рано или поздно они все равно узнают. Лучше уж рано… Подожду, пока проснутся, и скажу…

Барри поднял руки и некоторое время рассматривал ладони. Что творилось у него в голове, я не знал. Точно так же, как не знал, что творилось в голове у меня. Там царил полный хаос, какое-то мельтешение мыслей, которые не желали успокоиться, заглушаемые тоской, которая сжимала сердце. Алвикан, Эксуф, Наташа, Степан…

Да, Степан еще жив, но если он ранен, до оазиса ему не добраться. А уж если он израсходовал свои силы на контакт со мной… чтобы предупредить… Как же так?.. Как же так?..

Ни о чем другом я не мог сейчас думать, только мысленно спрашивал неизвестно у кого: почему же это произошло? Виноват ли я в этом поражении? Виноват ли в гибели группы? В глубине души я понимал, что, каков бы ни был ответ, я всегда буду чувствовать вину. Потому что я Король. Это я послал их на ликвидацию Прорыва. Я несу ответственность за все, что происходит на Доске Атл, которую люди называют Землей.

– Что мы будем делать дальше? – вдруг спросил Барри.

Действительно, что? Для начала неплохо бы успокоиться и попробовать рассуждать здраво…

– Не знаю, – честно ответил я. – Нужно подумать. Впрочем, у нас для этого будет достаточно времени – до Москвы добираться долго.

– Ты планируешь возвращаться в Россию? – спросил Барри. – Может, стоит долететь до Кейптауна и дождаться Степана?

– В этом нет никакого смысла, – мрачно возразил я. – Мы все сделали, чтобы группа Алвикана благополучно добралась домой. Все предусмотрели… Личный самолет… Свои пилоты… Стыковки, дозаправки… Если Степан выживет и доберется до Новолазаревской, он доберется и до Москвы. Нам нет смысла сидеть и ждать его в Кейптауне.

Я отвернулся.

– Кроме того, все остальные группы должны после ликвидации Прорывов собраться в Москве. Таков был план.

Да, план… Такой замечательный план… который уже катится к черту…

Дверцы джипа открылись, и наружу вылез заспанный Костя, который щурился и тер отлежанную физиономию. Сладко и широко зевнув, он потянулся и, чуть спотыкаясь, отправился к нам.

– Доброе утро, перцы, – сказал он нам и, посмотрев на чернеющее небо, добавил: – Ого, кажись, гроза идет.

– Сейчас не утро, – заметил Барри. – Скоро будет вечер.

Костя махнул рукой, достал из кармана жилета «чупа-чупс» и, с трудом сняв обертку, сунул леденец в рот, таращась на нас еще не проснувшимися глазами.

– Чего это вы такие грустные? – поинтересовался он, ухмыльнувшись. – Умер кто?

Барри молча развернулся и отошел. Костя перестал улыбаться и замер, уставившись на мою мрачную физиономию.

– Что? – растерянно промычал он.

Я ему все рассказал. И про Реджи, и про Алвикана, и про то, что группа Скафа до сих пор не вышла на связь. За время рассказа я наблюдал, как менялось выражение его лица. Радость, растерянность, ужас, тревога…

Он некоторое время молчал, потом выплюнул леденец.

– А, пошло оно все, – пробормотал он, шаря по карманам жилета, и вскоре достал мятую пачку сигарет, которую, видимо, таскал с собой еще с Найроби.

Я не стал его останавливать. Костя закурил, глубоко затянулся и резко, шумно выдохнул. Он молча курил, а я смотрел на стремительно надвигающиеся тучи.

– Не говори Соне, – вдруг сказал Костя. – Реветь будет всю дорогу.

– Посмотрим, – проронил я. – Пойдем, надо выезжать. Москва ждет.

ТАНЗАНИЯ – МОСКВА. КОРОЛЬ

Всю дорогу до Москвы я только и делал, что думал. Когда мы тряслись в джипе по саванне, когда попали в грозу и вытаскивали застрявшую машину из хляби, когда ехали до Найроби, когда садились в самолет и летели в Москву – все это время мозг сортировал информацию, тасовал и раскладывал по полочкам факты. Я пытался проанализировать ситуацию без эмоций и составить полную картину происходящего, исходя лишь из тех обрывочных сведений, которыми обладал.

Цепочка, которую я выстроил, оказалась стройной и вполне логически обоснованной, хотя радости от этого совсем не испытывал.

Итак, что мы имеем? Идем от глобальных выводов к деталям… Два Прорыва однозначно ликвидированы – мой и Реджи. Группа Алвикана не справилась, и Прорыв состоялся. Что случилось у Скафа, я точно не знал, но сведения, сообщенные мне Степаном, заставляли меня подозревать худшее.

Прорвавшиеся Белые, по его словам, отправились на северо-восток, выбрав очень длинный и опасный путь к берегу. Если они хотели дойти до моря и переправиться на любой, первый попавшийся континент, они бы пошли к Берегу Принцессы Астрид, в ту же сторону, куда направился в результате Степан. Но они выбрали другое направление. Почему? Потому что они знают, куда идут, и стремятся к тому континенту, который их действительно интересует.

Австралия.

Если так, то они идут к Земле Уилкса, чтобы переправиться в Мельбурн. Если так, то они знают, что Прорыв в Австралии завершился их победой. Значит, они планируют соединить две армии и скорее всего на время осесть в пустыне Виктория. И это логично, учитывая удаленность и жестокий климат Антарктиды; пустыня как-то поприятнее, да и в относительной близости от цивилизации. Белым нужно пустынное место, но расположенное не так далеко от людских поселений…

В пользу того, что группа Скафа потерпела поражение, говорило и их продолжительное молчание. Поэтому я решил, что разумнее готовиться к худшему и предположить, что два Прорыва из четырех мы проиграли.

Значит, следует считать и австралийскую группу погибшей. Если принять во внимание сделанные выводы, то надеяться на чудо не приходится.

Все в группе Алвикана погибли, кроме Степана. Он – очень сильный, самый сильный из всех отобранных Пешек. Он настолько силен, что смог дотянуться до меня телепатией, хотя такого рода трюк обычно доступен только Средним и Высшим Фигурам. Как ему это удалось, для меня оставалось загадкой.

Можно предположить, что он выживет в ледяной пустыне, если только не попадет в буран и не заблудится. Но я слишком хорошо знал коварство антарктической погоды и рельефа, а потому очень сомневался, что Старшему удастся добраться до Новолазаревской. И чем больше я об этом думал, тем быстрее таяла надежда на то, что он выживет…

Итак, Белые прорвались, и у них, вероятно, двое Врат, через которые на Землю попадут два набора новых, энергичных, натренированных Фигур. Эти две группы соединятся в одну, плодя армию Пешек, которая скорее всего некоторое время будет находиться в Австралии, готовясь к полномасштабному вторжению. Как и что именно собираются делать Белые, мне не дано знать, и все мои выводы по поводу их стратегии и тактики основывались исключительно на домыслах и фактически не подтвержденных предположениях.

Что имеем в результате мы? Моя группа в полном составе и группа Реджи без Элфаса. Семь единиц, четверо из которых – Пешки. Всего три Истинные Фигуры. Сказать «негусто», значит, ничего не сказать. Если Степан выживет и сумеет добраться до Москвы, нас станет на одну Пешку больше. Существовала, конечно, вероятность, что кто-то выжил и в группе Скафа, но, опять же, надежды на это мало.

Что нам делать? В первую очередь, заполнить пробелы в информации и выяснить точно, что происходит. Именно этим я и планировал заняться сразу после прилета. Для этого мне нужна Реджи и ее Пешки – они могли сообщить еще какие-то детали, которые помогут во всем разобраться… Впрочем, на это я тоже особо не надеялся.

А еще мне обязательно надо связаться с Игроком, чтобы уточнить Правила. Сейчас я пребывал в полном неведении об условиях Партии при полноценном Прорыве, а значит, нуждался во всех доступных сведениях, которые мог мне сообщить повелитель. Другое дело, что Игроки не имели права напрямую информировать свои Фигуры о ходе Игры… Глупость, если подумать, но не я устанавливал Правила…

Когда самолет садился в Шереметьеве, на душе у меня скреблись кошки. Как мне продолжать Игру, если – чего уж там! – не осталось надежды на победу? Если противник опережает меня на шаг по всем статьям? Если я понятия не имею, что он предпримет в ближайшее время?

Мы вышли из аэропорта и отправились на стоянку, где оставляли машины. Джипа Реджи на месте не оказалось, значит, они уже прилетели и добрались до моего дома. Что ж, хорошо, займемся делами сразу же, не тратя время на ожидание.

По дороге в Подмосковье мы хранили молчание. Соня сидела справа от меня и, насупившись, смотрела в окно. Она раскусила нас через полчаса после отъезда с Клетки, заставив рассказать правду. Услышав новости, она действительно тихо заплакала, но слезы длились лишь несколько минут. После этого она замолчала и разговаривала, только когда к ней обращались.

Жизнерадостный, веселый ребенок превратился в измученную сомнениями и тревогами девушку, и на это было больно смотреть. Моя воля, я вывел бы ее из Игры, но просто не мог себе этого позволить. Теперь у меня каждая Фигура на счету. Оставалось только надеяться, что время сотрет из ее памяти печальные воспоминания и она снова научится искренне радоваться жизни…

Через полтора часа мы добрались до моей резиденции и, вытащив из багажника вещи, направились в дом.

МОСКВА. КОРОЛЕВА

– Они приехали! – радостно закричала Таня, вбегая в комнату.

Я подошла к окну и выглянула во двор, куда въезжал большой черный джип Толи. Ну, наконец-то! Мы уже четыре часа ждем их, я, признаться, начала волноваться, не случилось ли чего.

Они вышли из машины, бледные, мрачные, и мне стало страшно. Несомненно, произошло что-то ужасное. Неужели все-таки мы проиграли какой-то из Прорывов?

С тяжелым сердцем я спустилась по лестнице вниз, чтобы встретить Толю. Он вошел в особняк и, кинув рюкзак на пол возле вешалки, взглянул на меня. И в его глазах я увидела такую вселенскую тоску, что все сразу же стало ясно. Таня и Леша стояли в холле, улыбаясь, но, увидев лица вошедших, замерли.

– Кан или Скаф? – хрипло спросила я.

– Скорее всего оба, – ответил Толя, снимая куртку. – Нам надо многое обсудить. – Он посмотрел на своих ребят и кивнул головой. – Отдыхайте пока. Скоро будем работать.

Поднимаясь по лестнице, я услышала, как Таня неуверенно спросила:

– Ну что, как Африка?..

– Желтая, – коротко ответила Соня.

Мы поднялись с Королем в кабинет на втором этаже, он достал из бара бутылку вина и разлил темный напиток в бокалы. Мы выпили, не чокаясь, и некоторое время молчали. Затем он принялся рассказывать все, что ему известно, и я чувствовала, как замедляется биение сердца с каждым произнесенным словом.

Два Прорыва. Обе группы скорее всего мертвы. Я слушала своего Короля и смотрела в пустоту, в которой проплывали перед моим взором лица погибших Фигур.

Я хорошо запомнила день прощания, когда мы собирались на ликвидацию Прорывов. Мы стояли возле особняка и перебрасывались шутливыми фразами, обнимались и хохотали. Тогда все без исключения думали, что мы скоро увидимся, что это лишь короткое расставание…

Они и сейчас перед моим внутренним взором. Серьезный Алвикан, улыбающийся Эксуф, флиртующий с Наташей Степан, непрерывно болтающая Оксанка, скромный Егор, Скаф, что-то объясняющий Лакабу. Элфас, обнимающийся с братом. Казалось, это происходило только вчера. А сегодня…

Король закончил рассказ и отпил вина.

– И что мы теперь будем делать? – спросила я немного погодя.

Он провел пальцами по лбу и хмуро покачал головой.

– Я еще не знаю. Никогда прежде не сталкивался с таким поражением.

– Мы еще не проиграли, – заметила я.

– Несомненно, – он поморщился, – но ситуация аховая. У нас очень мало времени. Каждая минута на счету. В таких условиях подготовить новых Пешек и дать достойный отпор практически невозможно.

Он что-то недоговаривал, но я не могла понять, что именно. Впрочем, меня больше всего встревожила его апатия.

– Уж не думаешь ли ты о сдаче? – тихо спросила я.

Он резко поднял голову, и в глазах его полыхнул огонь.

– Думай, что говоришь! – рявкнул он. – Об этом не может быть и речи!

– Извини, – быстро сказала я, поднимая руки. – Извини, не хотела тебя обижать. Просто уж очень странно тебя видеть в таком настрое. Обычно ты полон оптимизма…

Он откинулся в кресле, устало прикрыв глаза, и ответил:

– Я очень устал… Слишком много допустил ошибок.

– Неправда, – возразила я. – Ты очень грамотно укомплектовал группы и все правильно рассчитал, ты сделал все, что мог.

– Нет! – отрубил он. – Я не сделал главного – не послушал Игрока. А сейчас мы попали в цейтнот, в результате чего мне придется спешно искать новых Пешек, торопливо их обучать и…

Он не закончил, но я поняла, что его гнетет. Оказывается, я не так сильно отличаюсь от него…

– Ты тоже не хочешь жертвовать Пешками?

Король вздохнул. Я видела, что он порывается мне что-то рассказать, но не решается, и подумала, что лучше не настаивать на объяснениях. Но он все-таки ответил:

– Я слишком долго жил рядом с ними, – глухо произнес он. – Я слишком многим им обязан. Я слишком сильно их люблю, черт возьми! А теперь, из-за моей нерасторопности, придется готовить пушечное мясо, плохо обученную массу, которая погибнет в первом же бою. Судя по всему, малой кровью мы не обойдемся…

– А ты не хочешь попробовать связаться с Игроком и попросить его выставить на Доску Фигуры? – спросила я. – Ведь ему же не безразлично, что происходит на Земле…

Толя покачал головой.

– Игрок уже выставлял весь набор на Атл. И половина этого набора погибла. Мы сами по себе. Помощи ждать неоткуда…

МОСКВА. КОРОЛЬ

– Помощи ждать неоткуда, – повторил я.

Единственный выход из ситуации – максимально эффективное использование Пешек. И поскольку время поджимало, придется тратить на обучение даже не шесть месяцев, как в случае с первыми рекрутами, а намного меньше. Что это означает? Это означает, что мне придется жертвовать жизнями людей, не задумываясь о количестве убитых.

Сдаваться Белым я, разумеется, не собирался. И вырвать у них победу мне удастся, только заплатив большую цену. Логика – штука упрямая, диктующая наиболее верное решение. И она говорила, что рефлексию придется оставить в стороне, нужно четко понимать, что именно делать и как именно использовать имеющиеся Фигуры. Мне придется стать тем, кого я так сильно ненавидел, – самим собой.

Не странным существом, которое уже не первый век тщетно пытается выдать себя за одного из людей, мечтая когда-нибудь стать заурядным обывателем. А холодной, расчетливой Фигурой, думающей исключительно об Игре, позабыв о чувствах и эмоциях.

Я видел, что Реджи тоже жалко Пешек, несмотря на то что она давно не играла на этой Доске. Ее молчаливая поддержка грела мне сердце, но в скором времени она поймет, что я не могу позволить себе думать о судьбе Низших Фигур. Потому что так диктует логика.

– Ты права в одном, – прервал я тягостное молчание. – Мне действительно надо связаться с Игроком. Но сначала я хочу отдохнуть и с твоей помощью выяснить, остался ли кто-нибудь в живых в группе Скафа.

Она подняла брови.

– Как ты собираешься это сделать?

– Вызывать их, одного за другим, через мысленный контакт, – пояснил я. – Связь отнимет у меня много сил, поэтому и понадобится твоя помощь.

– Хорошо, – кивнула она, и я устало улыбнулся.

Реджи обладала той чарующей красотой, которая не сразу бросается в глаза. Красотой, которая не нарочита и безвкусна, а элегантна и холодна. Правильные черты лица, большие карие глаза, но лицо не кукольное, а… умное, точеное. Ладная фигура, изумительные кудрявые черные волосы до плеч… Она чем-то напоминала мне Дженни, хотя Реджи намного спокойнее и… величественнее, что ли.

Но мне всегда больше импонировала ее сердечность и чувствительность, нежели внешность. При ее несомненных качествах настоящей Фигуры, она умудряется совмещать в себе твердость и мягкость, рассудительность и бесшабашность, серьезность и непринужденность. Я помнил, какой она была во времена Древнего Египта, когда ее звали Изис. Тогда в ней чувствовалось больше задора и авантюризма. Сейчас она набралась опыта и стала более сдержанной, но в ее темных глазах иногда вспыхивают искорки былой игривости.

Мы с ней сошлись еще тогда, до гибели Атлантиды, сражаясь бок о бок в Египте и испытывая друг к другу искреннюю симпатию. Мы как будто настроены на одну волну, словно между нами есть какая-то незримая связь, которая помогает понимать друг друга с полуслова.

Я очень ценю нашу дружбу. Мне сейчас нужна поддержка, хотя бы на уровне доброго слова или обыкновенного понимания. Меня пугает вероятность того, что Реджи может от меня отвернуться, когда я преображусь в «чистую», Истинную Фигуру. Отвернуться не в плане Игры, поскольку она Высшая и, безусловно, поймет и примет мое решение. А в смысле именно той духовной связи, которая нас так сближает.

Возможно, она меня возненавидит так же сильно, как скорее всего возненавижу себя я сам. Но у меня, кажется, нет выбора.

– Мне нужно поспать, – сказал я, вставая. – Часа два, не больше. А потом займемся поиском выживших.

Она тоже встала, подошла ко мне и обняла.

– Отдохни, – шепнула она, отстраняясь и, взяв мои руки в свои, легонько сжала ладони. – Набирайся сил. А я пойду посмотрю, как там Барри и Пешки.

Она вышла из комнаты, а я допил вино и некоторое время стоял с пустым бокалом в руке и хмуро смотрел на глобус, на котором мрачным пятном темнела Австралия…

– Тебе пора возвращаться на Остров, – сказал Он, поглаживая рукоять меча. – Ты достаточно порезвился в этих землях.

Слон, которого люди называли О-кунинуси, скривился, словно хлебнул горького напитка. Он кивнул на собравшихся за его спиной смертных и сказал:

– Они меня не отпустят, Ферзь. Ты же знаешь, каково это, быть богом. У меня еще много дел, да и потомство не поймет ухода отца.

Хмыкнув, Он посмотрел на людей, почтительно замерших в стороне. Свита Слона не решалась приближаться к сакуре, возле которой разговаривали два божества.

– Совет объявил общий сбор, – произнес Он, снимая с кимоно упавший с дерева бледно-розовый лепесток. – Я точно не знаю, чем это вызвано, но думаю, они хотят начать миссионерство.

Лицо Слона вытянулось, он вдруг нахмурился, сжав рукоять меча, словно собирался нападать. Что это с ним?

– Зачем им нужно миссионерство? – отрывисто спросил он. – Люди и сами могут справиться…

– Я и смотрю, – усмехнулся Он. – А чем, по-твоему, ты занимаешься на этих островах, друг мой? Тем же самым миссионерством.

О-кунинуси покачал головой.

– Это неправда, Ферзь. Я лишь сажаю семена в благодатную почву, как вы это делали в Египте, я не открываю людям истинное положение вещей и уж тем более не ускоряю прогресс…

В ответ Он указал на смертных и возразил:

– Но ты разбудил в них Силу, сделав Фигурами. Ты научил их вещам, о которых они и не подозревали до твоего прихода. Ты создал новую породу людей, Слон, а они, в свою очередь, создадут новый мир.

– Но собственный новый мир, а не подсказанный нами! – зло перебил Слон. – Я не могу позволить, чтобы все, что я с таким трудом создал, остальные разрушили бы в мгновение ока. Кроме того, уж поверь, люди, ставшие Фигурами, мало в чем уступают нам, а иногда и превосходят.

Этот разговор начинал Его раздражать, ведь Слон замахнулся на Его убеждения…

– Ни один человек не сравнится с Высшей Фигурой, – процедил Он, сверля глазами непокорного Слона. – Хочешь посмотреть, что будет с твоими сыновьями, если ты выставишь их против меня?

Сказав это, Он вдруг без труда прочел в глазах О-кунинуси страх и понял, что прав. Но бунтарь вдруг прищурился и заверил Его:

– Я не стану отдавать приказ своим сыновьям выступать против тебя, Ферзь. Я прекрасно знаю твою силу, и они о тебе тоже слышали. Я нередко рассказывал им о других богах…

– Тем лучше, – холодно ответил Он, поднимаясь. – Значит, решено, и завтра мы отправляемся на Остров, а ты забудешь о своих…

– Я не закончил. – Слон тоже встал, склонил голову набок и улыбнулся. – Теперь тебе известно, что мои Фигуры знают о тебе и о твоей силе. Посмотрим, как сами они ответят на твой вызов.

О-кунинуси подозвал смертных и громко произнес:

– Такэмикадзути, ниспосланный на Землю великим Идзанаки, пришел к нам, чтобы утвердить власть богов над Землей. Вы знаете, как силен наш гость, как он отважен. Но власть богов изменит нашу Землю, перекроит все мироздание и разрушит все, над чем я трудился долгие годы.

«Что ж, с этим не поспоришь. Миссионеры действительно камня на камне не оставят от фантазий плутоватого Слона».

– Могучий Такэмикадзути предложил одному из вас сразиться с ним, чтобы навсегда определить судьбу нашей отчизны, – закончил Слон свою речь, и холм под сакурой погрузился в молчание.

Как странно смотреть на эти непроницаемые, твердые лица. Они словно высечены из камня – ни следа эмоций… Вперед вышел один из смертных, и Он определил в нем Туру.

– Отец, мы знаем, как силен могучий Такэмикадзути, нам не одолеть его, даже всем вместе…

Мельком взглянув на Слона, Он успел увидеть промелькнувшее на его лице разочарование. Что и следовало доказать. Любая Низшая или Средняя Фигура понимает, что ей не совладать с Высшей. Любая Пробужденная Фигура должна понимать, что не справится с Истинной. Подобный бой – чистой воды самоубийство…

– …Но я готов сразиться с могучим Такэмикадзути, – вдруг добавил смертный. – Пусть даже я не смогу победить, для меня честь умереть за свою Землю и своих предков.

Неслыханно! Пробужденная Тура бросает вызов Истинному Ферзю! На что надеется этот человек? Плотно сжав губы, Он бросил взгляд на грустного Слона, который, кивнув, произнес:

– Да будет так, Такэминаката.

Все молча разошлись, оставив двоих соперников в центре.

– Ты понимаешь, что делаешь, смертный? – спросил Он, даже не доставая меч.

– Я бог, – ответил Тура, – пусть и не столь могучий, как ты. Но я готов помериться с тобой силой.

– Тогда попробуй взять меня за руку, – хмуро предложил Он, снимая с пояса ножны и бросая меч в траву. – И знай, что мои руки станут причиной твоей гибели.

Наивная Фигура резко дернулась вперед, схватила Его за запястье и занесла меч для удара…

А Он, полностью не трансформируясь, обратил захваченную руку в ледяную клешню снежного демона с Доски Сиавар, где царила вечная зима. Ладонь Туры намертво примерзла к клешне, смертный дернулся, пытаясь вырваться, но Он не позволил. Превратив вторую руку в серп богомолообразных жителей Доски Уард, он ударил Туру сверху вниз и рассек его тело от ключицы до бедра.

Поединок закончился, Он придал своим рукам обычный вид и повернулся к свидетелям схватки. Толпа смертных молча смотрела на своего умирающего собрата, а Слон вздохнул и, подойдя к Нему, сказал:

– Мой сын пожертвовал своей жизнью, чтобы ты уяснил одну истину. Ты понял, что это за истина?

– Что смертные слабее Истинных, – с раздражением ответил Он, поднимая с земли меч.

– Нет, брат, – слабо улыбнулся О-кунинуси. – Что смертные сильнее любой Фигуры. Скажи, кто из Истинных вышел бы с тобой на поединок?

Никто… И это правда… Глядя на мертвое тело у своих ног, Он вдруг понял, о чем говорит Слон. И на смену изумлению пришло внезапное чувство раскаяния… Так вот почему Слон не хочет покидать этих людей. Вот почему он считает, что они могут сами создавать свою историю и им не нужна миссионерская помощь Черных…

– Я понял тебя, брат, – тихо ответил Он. – Прости, если сможешь простить. Я сообщу этим людям, что Земля их стала принадлежать небесным богам, но сам скажу в Атлантиде, что тебя не нашел… Оставайся здесь и живи в мире…

О-кунинуси легонько сжал Ему руку в знак благодарности.

– Ответь мне лишь на один вопрос, – сказал Он, вновь посмотрев на тело убитой Туры. – Почему ты не объяснил мне все словами? Зачем понадобилась эта смерть?..

Слон склонил голову и тихо ответил:

– Что бы я ни сказал, ты не поверил бы. Как бы ни расхваливал я своих сыновей, ты не стал бы меня слушать. Людей следует судить по их поступкам, а они сами должны решать, как поступать. Такэминаката сделал свой выбор, и я постараюсь, чтобы его подвиг остался в людской памяти на века. В конце концов, ведь это и есть для них настоящее бессмертие…

Людей следует судить по их поступкам… Надо навсегда запомнить эти слова…

МОСКВА. КОРОЛЕВА

Мне казалось, что Толя все-таки что-то недоговаривает. Что-то его гнетет, не дает покоя. Допрашивать его, разумеется, не входило в мои планы. Надеюсь, придет время, и он сам все расскажет и объяснит, а пока ему и впрямь надо отдохнуть.

Я спускалась по лестнице на первый этаж, когда вдруг услышала голоса Пешек, которые что-то обсуждали в гостиной. Я остановилась и прислушалась.

– Просто не могу поверить, – это голос Тани. – Неужели они все погибли?

– Так сказал Король, – голос Кости. – Выходит, Белые прорвались в Антарктиде и в Австралии. Я только одного не могу понять.

– Чего?

– Почему мы поехали в Москву, вместо того чтобы идти и валить Белых? Чего мы впустую время тратим?

– Костян, ты что, не понимаешь? – Это Алексей. – Если Прорыв удался, там, наверное, полный набор Белых. И что ты планируешь с ними делать? Поприветствовать на Земле? Потому что, уверяю тебя, уничтожить их нашими силами просто нереально. Прикинь, сколько нас, а сколько их.

– Чувак, не знаю, что там было у вас, – резко ответил Костя, – но мы со своим Прорывом справились играючи. Не так страшны Белые, как их малюют. Боеприпасов с собой побольше взять и надавать им люлей!

Король считал Константина боевым, хулиганистым парнем, и теперь я понимала почему. Это такая особая порода людей. Когда им говорят: «Оставайтесь на месте», они обязательно отправятся блуждать и нарвутся на неприятности…

– У тебя шило в заднице, Костя, – хмуро произнес Леша. – И, кстати сказать, мы справились с Прорывом раньше вас.

– Вам линейку дать? – так же хмуро поинтересовалась Таня.

– Костя, если бы не Король, мы бы там погибли, – сказала Соня. – Ты же видел армию Белых…

– Да что я там видел?! – взорвался он. – Армия дебильных зомби, которые тупо бьются в купол! Оружие только Тур и Высших не берет. Вы просто не держали в руках наши новые автоматы, которые изобрел Старший!

– Ты не слушал, что говорил тебе Король, – сказала Соня. – Пули решают далеко не все…

– Ой, Сонь, заканчивай нудеть, а? Ты что, забыла, как мы рвали этих Белых?

– Мы – да. Но пули не помогли Степану Валерьевичу, – тихо ответила она и замолчала.

Повисло тягостное молчание. Я прислонилась к стене и тихо вздохнула. Мне хотелось выйти к ним, но я подумала, что между собой они наверняка более открыты, а потому, если подслушать, о чем они говорят, можно узнать, что их тревожит. Можно лучше узнать их…

– Он не умер, – вдруг сказал Леша.

– Конечно, не умер, – согласился Костя. – Старший – мужик, настоящий перец, он так просто не сдастся. Наверняка он уже добрался до самолета…

Опять тишина.

– Интересно, а нам-то что теперь делать? – нарушила молчание Таня.

– Отдыхать, – горько ответил Костя, и я услышала, как щелкнула зажигалка. – Ужас, как меня раздражает бездействие!

– Ты же вроде бросил? – спросил его Леша.

– Да бросишь тут…

– Слабак, – усмехнулся Алексей.

– Иди на хрен! – беззлобно огрызнулся Костик. – Нет, я не могу просто так сидеть и лясы точить. Никто не знает, где Барри?

– Он, кажется, пошел вещи разгружать, – ответила Таня.

– О! Наверное, ящики с автоматами вытаскивает! Интересно, стрельбище открыто? Я бы вам показал, что за чудо-технику изобрел Степан!

Я решила, что дальше подслушивать нет смысла, и вышла в гостиную. Заметив меня, они, как по команде, замолчали. Соня с красными, заплаканными глазами сидела на диване рядом с Лешей. Бледная Таня, замершая в кресле у камина, закинув ногу на подлокотник, смотрела на Костю, который стоял у камина и курил.

– Вам всем надо отдохнуть, – негромко сказала я. – Понимаю, что сидеть на месте – утомительно, но в ближайшее время нам потребуются все ваши силы, ребята.

Они не ответили и молча поднялись, только Костя что-то буркнул под нос и кинул в камин окурок. Пешки вышли из гостиной, но Леша задержался и подошел ко мне, старательно отводя глаза.

– Реджи, – сказал он, сильно смущаясь, – у меня опять предчувствие, но на этот раз хорошее.

Я прищурилась и кивнула, разрешая говорить.

– В общем, мне кажется, что в группе Скафа кто-то уцелел. И Степан Валерьевич – он тоже жив.

Я не отвечала, сверля глазами его покрасневшее лицо. А он, неправильно истолковав мой взгляд, принялся оправдываться:

– Я сам не знаю… это как в Пантанале было. Такое чувство… вроде уверенности. Не знаю, может, это все бред…

– Это не бред, – сказала я. – Вот что. Иди пока отдохни, потом мы с тобой поговорим на эту тему, хорошо?

Он ушел, а я некоторое время стояла возле окна, глядя на зеленую стену леса, и пыталась придумать выход из сложившейся ситуации. Но, как ни билась, похоже, действительно единственным решением оставался спешный набор армии Пешек. Толя прав – у нас очень мало времени на их подготовку, но, возможно, мне удастся придумать способ, как хорошо обучить их за короткий отрезок времени. Ведь необученные Пешки нам вряд ли помогут, скорее помешают.

С нашими возможностями мы могли бы использовать земное оружие – достать танки, артиллерию, кто его знает, может, даже атомную бомбу. Но мы должны играть по Правилам, и я сомневалась, что атомная бомбежка пустыни в Австралии будет одобрена Игроком. В любом случае я надеялась, что Толя все выяснит у повелителя, когда с ним свяжется. Толя лучше знает, о чем спрашивать…

А мне нужно поговорить с Барри… Рассказать ему обо всем… покаяться, сбросить камень с души.

Я нашла его в одном из просторных подземных гаражей особняка. Слон сидел и чистил автомат, из тех, что изобрел Степан накануне Прорывов. Толя показывал мне эти чудо-винтовки, сетовал на то, что их слишком мало, чтобы снабдить все группы. Нам вполне хватило «Калашниковых», но, судя по словам Кости, новые модели весьма эффективны.

Услышав мои шаги, Барри поднял голову и приветственно кивнул.

– Ты решил не отдыхать? – улыбнулась я.

– Отдохну в «Ящике», – усмехнулся в ответ Слон. – Надо разобрать амуницию, почистить, смазать… кто знает, когда выступим?

– Никто не знает. – Я присела рядом, на хромированный сундук, и нервно терла ладони, не зная, как начать серьезный разговор.

Он отложил модуль гранатомета в сторону и протер руки тряпкой, внимательно глядя на меня. Он чувствовал. Я вздохнула и решилась:

– Послушай, я должна тебе рассказать…

– В этом нет никакой необходимости, – перебил меня Барри. – Я знаю, что ты сделала все, чтобы помочь Элу.

Как это удобно, просто взять и согласиться. Свернуть тему и никогда к ней не возвращаться, похоронив чувство вины глубоко в душе. Но я знала, что не смогу спокойно жить, если не скажу Барри правду. Пусть даже он не поймет и не простит, он заслуживает того, чтобы знать все.

– Я не помогла Элу, Барри, – сказала я, глядя ему в глаза. – Я слишком увлеклась боем со вторым Стражем и просто забыла о твоем брате. Мне очень жаль, но я хочу, чтобы ты знал – твой брат погиб из-за меня.

Он замер, затем аккуратно сложил тряпку и положил ее рядом. Некоторое время он молчал, глядя в сторону, и эта тишина резала мне сердце почище обвинительных речей и упреков.

– Скажи что-нибудь, – попросила я.

– Мне нечего сказать, – глухо ответил он. – Мы играем, а поражение – это часть Игры. Мы все равно когда-нибудь встретимся с ним в «Ящике»…

Да, почему-то от признания на душе легче не стало, скорее наоборот.

– Прости, – сказала я. – Мне правда очень жаль…

Он кивнул, отворачиваясь, взял в руки следующий автомат и принялся его разбирать. Я посидела, молча наблюдая за ним, но когда поняла, что он хочет остаться один, молча встала и вышла из гаража.

Больше никогда, твердила я про себя. Больше никогда…

Толя проснулся через час. Он вошел в гостиную, чисто выбритый, подтянутый, переодевшийся, буквально преобразившийся. Он молча поманил меня пальцем и отправился в глубь особняка, к лифту. Я послушно последовала за ним, по дороге заметив:

– Отдых благотворно на тебя действует.

Он лишь хмыкнул в ответ. В большом светлом лифте мы спустились в подземелье, которое Толя в свое время оборудовал под особняком и называл «нулевым этажом». Этот огромный подземный дом состоял из нескольких больших помещений: склады, винный погреб, комната системы безопасности, сейф, оружейная и другие комнаты, которые я пока не видела.

– Куда мы идем? – спросила я его, когда мы вышли из лифта и пошли по коридору.

– Я должен связаться с Игроком, – ответил Толя, нажав на кнопку и открывая массивную дверь. – И хочу, чтобы ты присутствовала при этом.

Больше вопросов я не задавала. Мы прошли мимо склада амуниции, миновали просторную и темную комнату системы безопасности, в которой призрачными пятнами светились ряды мониторов, прошли дальше по низкому коридору и вскоре оказались в большом зале, который Толя, видимо, использовал для связи с боссом.

Он указал мне на широкое кожаное кресло, а сам быстро начертил пентаграмму и зажег огни на ее остриях. Он замер, концентрируясь, собирая энергию и посылая вызов. Над пентаграммой разлился лиловый туман, который, закручиваясь, поднимался, меняя цвет, и вскоре принял форму черной фигуры с красными горящими глазами.

– Я думал, ты свяжешься со мной раньше, – сказал Игрок, глядя на Короля.

– Мне не хотелось отвлекать тебя по пустякам, – ответил Толя. – Я надеялся, что сам во всем разберусь.

– Выходит, ты ошибался, раз все-таки решился поговорить со мной. – Игрок не спрашивал, а утверждал, и Толя кивнул. – Какие у тебя вопросы?

– Начнем по порядку, – медленно произнес Король. – Я так понимаю, мы проиграли две Партии из четырех?

Игрок молчал, и Толя, видимо, почувствовав, что ответа не дождется, вздохнул.

– Я не совсем точно знаю Правила Игры на Доске после Прорывов, – сказал он, насупившись.

– Задавай вопросы, я на них отвечу.

– Можешь ли ты выставить новые Фигуры на Доску после удачного для Белых Прорыва?

– Нет.

– То есть мне действительно неоткуда ждать помощи?

– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос. Многие недооценивают Пешек. Думай сам.

Король опустил голову, но вдруг, словно пораженный удачной догадкой, посмотрел на Игрока и, криво усмехаясь, спросил:

– Кто имеет право менять статус Фигур?

Игрок улыбнулся.

– Быстро сообразил, молодец. Согласно Правилам, статус Фигур могут менять лишь Игроки.

На лице Толи на мгновение отразилось разочарование, но вскоре он прищурился и уточнил:

– Чем обуславливается смена статуса?

– Стратегическими соображениями, – невозмутимо ответил Игрок. – И, конечно же, заслугами Фигуры. Но заслуги эти определяю я.

Я сжала подлокотники кресла, напряженно ожидая следующего вопроса Толи. Мне казалось, я понимаю, куда он клонит…

– Ты мог бы изменить статус некоторых моих Фигур? – спросил он, и я улыбнулась.

Игрок некоторое время молчал, затем сказал:

– Я могу изменить статус твоим Фигурам. Шести, если точнее. Ты хочешь этого?

Шести! Значит, все-таки кто-то из других групп уцелел… Как минимум – один…

– Конечно, хочу, – сказал Толя.

– Да будет так. Завтра шесть твоих помощников изменятся. Что ты хотел еще спросить?

– Какое количество Фигур могут выставить Белые в случае удачного Прорыва?

– Не больше полного набора Средних и Высших Фигур на Прорыв, но количество вербуемых Пешек не ограничено. Сколько наборов прорвалось, столько и будет играть на Доске. Если Белые, скажем, прорвутся в двух местах, то с этого момента у них будет право на использование двух наборов. Если в трех местах – трех наборов. И так далее. Надеюсь, ты понимаешь, что это означает.

Я вздрогнула. Простая математика…

– Ты хочешь сказать, что и Высшие Фигуры в полном наборе? То есть погибшие в качестве Стражей Ферзи тоже окажутся на Доске?!

– Верно, – ответил повелитель. Мне показалось, что на лице Игрока промелькнуло странное выражение, похожее на разочарование. Интересно, почему? Толя задал не тот вопрос?.. – Это один из многих трюков Белого Игрока. Я, признаться, не ожидал, что он выставит Ферзей Стражами, и какое-то время думал, что он совершает грубейшую ошибку. Но, как выяснилось, он меня обхитрил. Однако, как я сказал, Правила гласят, что в случае Прорыва Белых выставляется полный набор Средних и Высших Фигур. Таким образом, даже погибший Белый Ферзь обязан выставляться на Доску, в соответствии с Правилами.

Толя выругался. Да, Белые в который раз доказали, что они не так просты, как нам хотелось бы. Если подумать, то ведь это элементарный трюк. Если мы ликвидируем Прорыв, то неважно, когда погибает Белый Ферзь – до Прорыва или во время его. Но, выставив Ферзя Стражем, Белый не только усложняет нам жизнь и существенно повышает свои шансы на победу, но при удачном Прорыве получается так, что он и вовсе ничего не теряет!

– Замечательно, – наконец буркнул Толя. – Прекрасное «адекватное соотношение сил». Тогда следующий вопрос: насколько ограничены Белые в действиях? Что нам следует от них ожидать? Тайных интриг или открытого вторжения?

– К счастью для вас, на Доске Белые скованы Правилами по рукам и ногам, у них остается очень мало пространства для маневра. Но положение все равно крайне тяжелое, выбираться из этой ямы вам придется самостоятельно. Я не буду перечислять вам все пункты Правил, но могу обрисовать их стратегию на ближайшее время.

– Да уж, пожалуйста.

– Белые должны закрепиться и организовать некий центр, из которого они будут действовать. Этот центр может располагаться как в непосредственной близости от Клетки Прорыва, так и в любой другой точке Доски. Одновременно с этим они могут начать поиск дополнительных магических ресурсов, которые помогут им в будущем…

– Артефакты? – перебил Толя.

Да, он рассказывал мне о том, что в прошлый раз Белый Король первым делом отправился на поиски потерянного в сельве Жезла…

– Именно, – кивнул Игрок. – Магические предметы, которые смогут увеличить силу Фигур. После того как Белые обеспечат свои позиции, они начнут готовить армию, вербуя новых Пешек. На первоначальном этапе им запрещено публично заявлять о своем присутствии на Доске. Им запрещено открытое вторжение, которое может привести к гибели всей Доски. То есть им запрещена открытая конфронтация с миром обывателей, поскольку это противоречит и моим интересам, и интересам Белого Игрока. До тех пор пока на Доске находятся Черные Фигуры, Белые обязаны действовать скрытно.

– Логично, – заметил Король, – учитывая то, что Белому не нужна безжизненная Доска.

– Совершенно верно. Таким образом, вам следует ожидать тихого вторжения, которое может занять весьма большой отрезок времени, своего рода ассимиляцию. Впрочем, я бы не рассчитывал на то, что Белые станут вас щадить. Время для них так же важно, как и для вас. Но какие именно средства будут использовать Белые для установления своей власти на Доске в будущем, мне неизвестно.

Толя потер лоб, задумавшись.

– Сколько у нас есть времени? – наконец спросил он.

– У вас его нет, – резко ответил Игрок. – Вы должны действовать немедленно.

Король кивнул.

– У меня еще имеются вопросы по Правилам.

– Задавай.

– О каких Правилах я не знаю?

Игрок нахмурился.

– Ты прав, вас к подобной Игре не готовили. Хорошо. Вот основные Правила Игры после полноценного Прорыва, чтобы ты был в курсе. Помимо того, что я уже тебе сообщил, есть еще несколько положений, которые, возможно, осложнят тебе жизнь, а может, наоборот – помогут.

Толя сложил руки на груди и, набычившись, смотрел на нашего повелителя.

– Во-первых, ваши приборы вскоре перестанут работать. Это будет продолжаться трое суток.

– То есть как? – не выдержала я. – А как же мы будем следить за Белыми?

– Раньше мы могли следить за прорвавшимися Фигурами противника, – поддержал меня Толя, впрочем, не очень уверенно.

Причина его сомнений стала мне понятна после резкого ответа Игрока:

– Раньше на Атле не было полноценного разгрома Черных позиций. Раньше вы допускали лишь частичные Прорывы, которые не считаются окончательным проигрышем в Партии.

– Ясно, – горько проронил Толя, отворачиваясь.

– Второе Правило, о котором вам следует знать, – продолжал Игрок, словно зачитывал диктант: – Белые самостоятельно определяют свою стратегию поведения на Доске после Прорыва. У них есть трое суток, чтобы закрепиться на Доске, после чего их местоположение открывается оставшимся в живых Черным. Если Черных на Доске не осталось, Доска объявляется Белой.

Это-то как раз понятно… Игрок невозмутимо продолжал говорить:

– Черные самостоятельно определяют свою стратегию на Доске после Прорыва. У них есть трое суток, чтобы вернуться на исходные позиции и подготовиться к новой Партии. Неработающие приборы слежения не являются решающим фактором в стратегии обороны, поскольку возможны и другие способы наблюдения за Белыми.

Толя поднял голову и прищурился.

– Думай, – кивнул Игрок. – Еще вопросы есть?

– Да, – горько ответил Толя. – Что, черт побери, нам делать?

– Ты знаешь, что вам делать, – ответил Игрок, и я с удивлением отметила, что Толя сильно помрачнел, услышав слова повелителя. – Ты уже давно это знаешь. Удачи.

Проекция вытянулась и исчезла в центре пентаграммы. Толя сел в кресло рядом со мной и вздохнул.

– Что ж, все не так плохо, как я думал, – сказал он, стараясь придать голосу бодрость.

Ну, конечно. Все просто замечательно…

– Полный набор Фигур, Толя, – напомнила я. – А если два Прорыва – то два набора Фигур.

– Кстати, ты обратила внимание, что Игрок не ответил на мой вопрос о Прорывах? – спросил он, словно не услышав меня. – Может, все-таки австралийская Партия не проиграна?

Я покачала головой.

– Я бы на твоем месте на это не рассчитывала. Игрок просто не имел права информировать тебя о ходе Игры на данном этапе.

– Это верно, – кивнул Толя, вскакивая и потирая руки. – Но надежда умирает последней, ты же знаешь. Так что давай-ка попробуем связаться с группой Скафа.

МОСКВА. КОРОЛЬ

«Лакаб? Лакаб!»

Я добавил энергии, края овала задрожали, будто от натуги. Ничего. Уже пять минут вызываю, но нет и намека на реакцию. Даже человек без сознания посылает в эфир ментальный сигнал, но я ничего не мог обнаружить. Пустота. Я шепотом выругался и погасил портал. Реджи сидела рядом, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди.

– Нет? – спросила она.

– Как и со Скафом, – устало произнес я, создавая сигарету. – Никакого ответа. Либо они до сих пор на закрытой Клетке, либо…

Двое суток держать Прорыв? Невозможно.

– Попробую вызвать Оксану, – наконец сказал я, повертев сигарету в руках.

– Помочь?

– Пока не надо, сил достаточно. – Я закурил.

– Знаешь, – вдруг медленно проговорила Реджи, – Леша мне сказал, что он чувствует – Степан жив, и кто-то из группы Скафа тоже.

Я замер, уставившись на Королеву.

– Ну и что? – недоумевая, спросил я.

Она поджала губы и пояснила:

– Еще в Бразилии он почувствовал, что Доска меняется. Я тогда списала его тревогу на посттравматический стресс. Но, когда ты мне сообщил о том, что мы проиграли две Партии, я по-новому взглянула на ситуацию. Мне кажется, что в Алексее просыпается дар ясновидения.

Я фыркнул.

– Реджи, не говори глупостей. Мало ли что это может быть. Ясновидение не дано даже нам, Высшим Фигурам, что уж говорить о Пешке. Кроме того, не забывай, что я лично проводил процедуру Пробуждения и точно помню, что способностей к ясновидению я в Алексее не обнаружил.

Реджи пожала плечами.

– Как скажешь, – спокойно согласилась она. – Просто я подумала, что это может заинтересовать тебя.

– В настоящий момент меня интересует, что стало с группой Скафа, – ответил я, нервно потушив недокуренную сигарету.

Я вновь создал овальное окно связи и сосредоточился. Снова и снова я посылал в пространство призыв, но безуспешно. Оксана не отвечала, как не отвечали Скаф и Лакаб. Но еще оставался Егор, поэтому я переключился на его волну и стал вызывать, в глубине души понимая, что надеяться не на что.

Каково же было мое изумление, когда я что-то нащупал.

«Егор! Егор!»

Я настойчиво продолжал звать Пешку, но мой сигнал тонул в какой-то странной ватной преграде, которая не давала мне докричаться до Егора.

– Реджи, иди сюда! – торопливо произнес я. – Добавь энергии, попробуем пробиться…

Она послушно приблизилась к овалу и стала помогать, используя свою Силу для поддержки моего сигнала. Ватная пелена начала поддаваться, мне казалось, что я вот-вот продерусь сквозь эту странную завесу, блокирующую вызов.

«Егор! Ты меня слышишь?! Егор, ответь!»

«Кто это?»

Я чуть не подпрыгнул на месте от восторга и знаком показал Реджи, чтобы она усилила подпитку.

«Это Анатолий, Егор! Ты жив!»

«Да… Анатолий? Где вы?»

«Мы уже в Москве, а вот где ты? Что случилось? Где ваша группа?»

Он долго не отвечал, и я уже подумал, что мы потеряли сигнал, как вдруг он «заговорил».

«Толя, Прорыв проигран. Все мертвы. Все мертвы. Скаф, Лакаб, Оксана. Все. Только я остался. Только я, понимаешь? А они все погибли!»

Я закрыл глаза, почувствовав, как судорожно забилось сердце. Значит, все-таки они погибли, значит, мы действительно проиграли две Партии… И Егор в истерике, надо его успокоить…

«Возьми себя в руки. Ты помнишь маршрут отхода?»

«Они все погибли, а я выжил…»

«Егор, приди в себя! Успокойся! Ты помнишь маршрут отхода или нет?!»

«Да… да, помню… Добраться до Перта. Там нас ждет самолет…»

«Именно. Отправляйся туда и вылетай в Москву. Мы перегруппируемся и решим, как действовать».

Он опять надолго замолчал, и я нетерпеливо спросил: «Егор, ты понял, что я сказал?»

«Да, я понял… но я не пойду в Перт».

Я опешил.

«То есть как не пойдешь? Это приказ, Егор! Немедленно отправляйся к самолету!»

«Нет. Я останусь здесь. Белые направляются к южному побережью. Я иду за ними, на расстоянии… Они движутся очень быстро, невероятно быстро, я с трудом за ними поспеваю… Но я догоню их и буду следить».

«Они тебя обнаружат!»

«До сих пор не обнаружили. Я ведь хорошо умею прятаться, забыл?.. Я хорошо умею прятаться…»

«Егор, слушай меня очень внимательно. Вскоре мы сможем наблюдать за перемещениями Белых прямо из Москвы. Я не позволю тебе рисковать, когда в этом нет никакого смысла! Поэтому сейчас же отправляйся в Перт!»

И снова пауза, словно он размышлял над моими словами.

«Я все равно уже далеко от города. Я прослежу за ними до моря, а потом вернусь в Москву».

Что ж, не самый худший вариант. Ладно, пусть идет за ними до моря. Я договорюсь с нашим пилотом в Перте, он встретит Егора в любом городе на побережье, где есть аэродром. Но меня не отпускали сомнения по поводу безопасности Егора…

«Ты уверен, что тебе хватит сил идти за ними? Вода, провизия есть?»

«Воды осталось немного и всего два пайка, но, похоже, мы уже скоро выйдем к городам. Сил у меня… хватит».

«Где ты сейчас?»

«Мы подходим к границе пустыни. Впереди, кажется, железная дорога. До побережья недалеко…»

«Ладно. Я свяжусь с тобой завтра и скажу, где тебя встретит пилот».

«Хорошо… Прости…»

«Не за что извиняться. Главное, держись от Белых подальше и благополучно доберись до Москвы».

Я оборвал контакт и откинулся в кресле. Реджи хмуро посмотрела на меня и сказала:

– Ты уверен, что он справится? – Будучи подключенной к нашему контакту, она слышала весь разговор с Егором.

– Я ни в чем не уверен, – отрезал я. – Особенно теперь. Подумать только, я так надеялся, что австралийская группа справилась…

– Зачем ты разрешил ему идти за Белыми? Достаточно было простого внушения, и он послушно пошел бы в Перт.

Я покачал головой.

– Во-первых, не хотел травмировать его сознание – Егор и так слишком много перенес. Дистанционное внушение при телепатической связи могло серьезно ему повредить. А во-вторых, подумал, что разведчик поблизости от врага нам не повредит. Вспомни, что сказал Игрок. Есть другие способы слежки за Белыми, и сейчас у нас такой способ – Егор. Ты слышала, что он сообщил? Белые идут к южному побережью.

– Конечно. Хотят добраться до моря. Видимо, решили, что не станут устраивать свою цитадель в Австралии, и теперь ищут другое место.

– Именно, – кивнул я, радуясь сообразительности своей Королевы. – Осталось только выяснить, куда именно они направятся… Кстати, Степан говорил, что антарктическая армия направилась на восток, к Земле Уилкса, на берег, который ближе всего к Австралии.

– Выходит, Белые скорее всего раздобудут корабль, заберут антарктическую группировку и потом отправятся на поиски постоянного логова, – добавила Реджи. – Головоломка, похоже, складывается в картину. Давай попробуем связаться со Степаном.

Мы создали окно связи и одновременно послали сигнал. Степан ответил так быстро, что от неожиданности я даже растерялся.

«Да, Король».

«Ты в порядке?»

«Я уже лечу в Москву».

«Отлично! Когда прилетаешь?»

«Пилот говорит, что будем в Москве завтра, около десяти утра».

«Великолепно! Тебя встретит Барри! Ждем!»

– Он жив и, похоже, здоров, – заметила Реджи.

– И это меня безмерно радует, – заявил я.

– И Леша оказался прав, – заметила она и лукаво улыбнулась, увидев мою вытянувшуюся физиономию.

МОСКВА. КОРОЛЕВА

Король объявил общий сбор, и мы собрались в гостиной. За окнами уже было темно, скоро полночь, но все выглядели бодрыми и отдохнувшими, хотя на лицах по-прежнему читалась тревога. Толя, одетый во все черное, осмотрел собравшихся и сказал:

– Во-первых, хочу сразу поблагодарить вас за прекрасную работу. К сожалению, раньше у нас не было времени, чтобы собраться вместе и все обсудить: вы должны были отдохнуть, а мне следовало собрать всю нужную информацию. Но теперь, когда вы отдохнули, а мне есть что вам сказать, я постараюсь вкратце обрисовать ситуацию, чтобы вы поняли всю серьезность нашего положения.

Заметив, как помрачнели лица Пешек, Король добавил:

– Но сразу же спешу заметить, что все не так плохо, как вы думаете, и у нас есть серьезный шанс на победу. Поэтому начну с хороших новостей. Степан и Егор живы.

У ребят вырвались вздохи облегчения, только Леша бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся, промолчав.

– Я так и знал! – воскликнул Костя. – Я же говорил! Перцы!

– А остальные? – спросила Таня.

Толя поджал губы и покачал головой. Энтузиазм, с которым Пешки встретили новости о Степане и Егоре, мигом сошел на нет. Но Король предпочел этого не заметить и продолжал:

– Как мы и предполагали, две Партии окончились для нас проигрышем. Две группы Белых, общим количеством тридцать две Фигуры, высадились на Доске. Они обязаны действовать в соответствии с Правилами, иначе рискуют сдать Игру. Поэтому скорее всего первым делом они начнут искать место, где смогут спокойно готовиться к вторжению. Никакого глобального катаклизма в ближайшее время не будет.

– Это не то, что ты говорил раньше, – заметил Костя. – На занятиях ты говорил, что Прорыв грозит гибелью Земле.

– Так и есть, – не моргнув, резко ответил Король. – Это всего лишь вопрос времени. Если мы не вмешаемся, Земля навсегда изменится, и в процессе этой метаморфозы погибнут миллионы. Я ответил на твой вопрос?

Костя опустил голову.

– Нас всего девять, – продолжал Король. – Из этих девяти – только три тяжелые Фигуры. Я сегодня беседовал с Игроком, и он сказал, что завтра почти всем поднимет статус. – Заметив, что Соня что-то хочет сказать, Толя поднял руку. – Я не знаю, какие именно ранги для вас выберет Игрок. Это его решение. Далее. В таком составе мы все равно не справимся. Нам понадобятся Пешки. Много Пешек. Как минимум сто. Как вы все, безусловно, знаете, Пешкой может стать далеко не всякий человек. Он должен обладать спящей в нем Силой, которую мы с Реджи сможем разбудить, чтобы возвести обывателя в ранг Фигуры. И, как вы понимаете, это отнимет очень много времени, которого у нас и так мало. Поэтому я срочно составлю план, в котором каждому из вас будет отведена определенная роль. Понятно?

Они закивали. Я посмотрела на Барри, который молча стоял у окна, глядя в темноту ночи, и, казалось, вообще не слушает Короля. Слон почувствовал мой взгляд, обернулся и слабо улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, хотя сердце по-прежнему сжималось от тоски и так и не исчезнувшего чувства вины.

– Я надеюсь, что вы выполните свою работу добросовестно и не задавая лишних вопросов, – сказал Король. – Вы должны понимать, что все мои приказы и распоряжения направлены исключительно на то, чтобы мы выиграли эту схватку, а потому я хочу, чтобы вы не сомневались в моих решениях.

Косте под взглядом Толи стало неуютно, он ссутулился и нервно тер ладони. Король еще раз внимательно оглядел собравшихся. Он, как и я, видел, что все еще подавлены и их мучают вопросы и сомнения. Но он, кажется, не знал, что сказать, поэтому приободрить Пешек решила я:

– Надежда есть. Я уверена, что мы справимся, если будем работать вместе. Мы просто просим довериться нам и слушать наши советы. В конце концов, вы уже побывали в схватке и видели врага в лицо. И поняли, что его можно победить.

Не знаю, помогли ли эти слова, но мне показалось, что лица Пешек прояснились.

– На сегодня все, – сказал Толя. – У вас есть какие-нибудь вопросы?

Вопросов ни у кого не оказалось.

– Что ж, тогда всем спокойной ночи. Отдыхайте, набирайтесь сил, а завтра приступим к подготовительному этапу нашего контрудара.

Все поднялись и стали расходиться, но Король внезапно сказал:

– Леша, останься.

Тот вздрогнул и под любопытными взглядами остальных подошел к нам. Я видела, что он жутко смущается, поэтому дружески потрепала его по плечу, стараясь приободрить. Когда все вышли из комнаты, Толя тихо сказал:

– Реджи говорила, что ты что-то чувствовал в Пантанале и здесь.

Леша кивнул.

– Поясни, что именно ты ощущал?

– Я не знаю, как это выразить словами, – запинаясь, ответил Леша. – Это – как неожиданная уверенность. Просто я чувствую что-то, и это позволяет мне… знать. Как шестое чувство, наверное…

Мы с Толей переглянулись, я многозначительно подняла брови. Король удивленно хмыкнул.

– Ну-ка, присядь, – приказал он Алексею, и тот послушно опустился в кресло. – Закрой глаза и расслабься.

Леша сделал, что велели, и Король замер напротив него, склонив голову. Я поняла, что он сейчас будет «диагностировать» Алексея, изучая узел Силы, поэтому тихонько отошла в сторону, чтобы не мешать.

Спустя минуту Король поднял голову и посмотрел на меня, широко раскрыв глаза. «Вот тебе и недоучка», – услышала я его слова в голове.

– Леша, вставай, – сказал Толя. – Если твое шестое чувство опять проснется, обязательно сообщи об этом мне или Реджи. С остальными на эту тему лучше пока не разговаривай. Хорошо?

Бледный Алексей кивнул и, робко улыбнувшись, вышел из гостиной.

– Ясновидение? – усмехнувшись, поинтересовалась я.

– И не только, черт побери, – ответил Король, озадаченно почесав затылок. – Никогда ничего подобного не видел. Мало того, что у него появились новые способности, так развились еще и старые.

– Неужели?

– Ясновидение у него, кстати, развито не так ярко, – заметил Анатолий. – Меня больше всего удивило то, что усилились все остальные способности, над которыми мы безуспешно бились до Прорывов. Видимо, практика все-таки сделала свое дело. Удивительно…

Я вспомнила, как Леша отбил удар Ферзя в Пантанале. Еще тогда могла бы догадаться, что его силы стали расти.

– И что все это значит? – поинтересовалась я.

Король задумчиво на меня посмотрел и хмыкнул:

– Что нельзя недооценивать Пешек. По-моему, Леша – первый кандидат в списке Игрока. Пойдем присядем, мне еще нужно многое у тебя узнать.

Мы разговаривали с ним полночи. Он заставил меня отчитаться о наших бразильских приключениях во всех подробностях, а затем и сам рассказал о том, что происходило с его группой в Танзании. Услышав его описание Белого Короля, я внезапно вспомнила о нашем с Пешками разговоре накануне Прорыва.

– Ты говоришь, Белый Король выбрал скелет в качестве оболочки? – задумчиво спросила я. – И атаковала вас армия зомби?

– Да.

– А Ферзь был в виде Минотавра?

– Угу.

– Любопытно, – протянула я. – А ты не думал, что подобный мотив выбран неслучайно?

– Конечно, думал, – усмехнулся он. – Нарочитый и очевидный мотив смерти. И думать нечего.

– А у меня они выбрали мотив голода… Это тебе ни о чем не говорит? Возможно, существует какая-то земная легенда, о которой я просто не знаю? Или миф? Или что-то в этом роде?

Он на мгновение замер и потом криво усмехнулся:

– Браво, Белые. Какая метафора…

Я вопросительно подняла брови.

– Четыре Короля, – пояснил Толя. – Два из них олицетворяют Голод и Смерть. Я практически не сомневаюсь, что остальные два – Война и Чума.

– Не понимаю, – призналась я.

– Конечно, не понимаешь, ведь ты не знакома с христианскими традициями. В Библии, в Откровении Иоанна Богослова, упоминаются четыре Всадника Апокалипсиса. Голод, Смерть, Чума и Война. Именно эти образы и выбрали Белые. Я понятия не имею, какого рожна им это понадобилось и что им это дает, но метафора красивая, да.

Он посмотрел на часы.

– Уже четыре. Надо поспать. Завтра утром прилетает Степан, узнаем, что там у них случилось. – Он поднялся.

– Ригес, что тебя тревожит? – выпалила я.

Я не могла больше ждать, пока он сам выложит мне правду, расскажет о том, что его волнует в последнее время. Толя задумчиво посмотрел на меня сверху вниз, потер подбородок и снова сел. Он взял меня за руку и, глядя в глаза, сказал:

– Меня тревожит только одно. Меня тревожит ответственность. Тревожит то, что мне, возможно, придется принимать жесткие решения. Ты понимаешь, о чем я?

– Да… ты слишком долго жил среди них.

– И именно поэтому в скором времени мне придется об этом забыть. Потому что я не могу позволить этой Доске раствориться в Порядке Белых. И я сделаю все, чтобы этого не допустить, даже если мне придется пожертвовать всеми своими Фигурами и самим собой. Либо я уничтожу Белых, либо погибну, пытаясь. И поблажек я не могу делать никому.

– Я понимаю, мой Король.

Мы обнялись.

– Спокойной ночи, – сказал он, вставая.

– Приятных снов, – ответила я.

Я не хотела спать, но отдохнуть необходимо, ведь завтра действительно трудный день. Выйдя из кабинета в холл второго этажа, я столкнулась с Таней, которая шла в свою комнату.

– Что не спишь? – поинтересовалась я, и девушка поспешно отвела взгляд.

Она казалась смущенной, и я уже подумала, что она только что с тайного свидания, но ее ответ все объяснил.

– Мы с ребятами сидели, разговаривали, – нехотя призналась она. – Я же с Наташей в одной комнате жила, а сейчас… Сейчас там так пусто… Не спится… Сонька обещала прийти, переночевать… наверное, мы теперь будем жить с нею.

Пустая комната. Да, я тоже боялась войти в библиотеку, которую Толя выделил для Средних Фигур. Там сейчас только Барри… Только Барри…

Я подошла к Тане и ласково обняла ее. Что сказать, я не знала. Я только гладила ее по голове, чувствуя, как девушка дрожит, беззвучно плача.

– Ну-ну, малышка, успокойся. Все будет хорошо.

Не те слова. Глупые, нелепые слова, которые ничего не исправят. Которые не заполнят пустую комнату…

Она отстранилась, вытирая заплаканное лицо.

– Знаешь, я ведь недолюбливала Наташу, – сказала она тихо. – Считала ее холодной расчетливой стервой, задавакой. Даже кличку придумала: «Мисс Большегрудость». Мы с ней и не общались почти… А она теперь… И я не могу перед ней извиниться…

Как это, должно быть, тяжело… У меня имелся неплохой шанс встретить Эла в «Ящике» после смерти на этой Доске и попросить у него прощения. А вот у Тани… у всех Пешек… Есть ли у них подобный шанс?..

– Поспи, – сказала я, успокаивающе потрепав Таню по плечу. – Сон лечит, ты же знаешь.

Скрипнула дверь, в коридор вышла заплаканная Соня. Увидев нас, она вымученно улыбнулась, поправила волосы и, старательно изображая веселость, сказала:

– Привет полуночникам. Представляете, уже вставать скоро, а мы еще не спим. Завтра буду ворчливая и злобная.

– А мы как раз расходимся, – улыбнулась я в ответ. Играть так играть…

Девушки пошли к комнатам в восточном крыле, а я некоторое время стояла в холле, задумчиво глядя на портреты, развешанные на темных стенах. Кто на них, я не знала, но люди, смотревшие на меня с полотен, не походили на Фигуры. Обычные люди. Которые часто не успевают извиниться перед друзьями и близкими…

Кому же из наших Пешек Игрок не поднимет статус? Ведь любой из них достоин повышения, но я почему-то сомневалась, что Игрок будет руководствоваться соображениями, понятными мне. В конце концов, логика Игрока существенно отличается от нашей. Он видит картину целиком, а мы – всего лишь часть.

Игра… Все чаще я думала о том, что на игру она не похожа…

«Мир разделен между черным и белым». К сожалению, не все так просто.

МОСКВА. КОРОЛЬ

Проснулся я в отвратительном настроении. Несмотря на бодрую речь, произнесенную вчера перед помощниками, я в глубине души понимал, что шансов на победу у нас не так уж и много. Я долго ворочался и не мог уснуть, пока наконец не провалился в тревожный и беспокойный сон, а когда проснулся, чувствовал себя так, словно меня били всю ночь палками.

Но плотный завтрак и мягкая красота подмосковного леса подействовали на меня успокаивающе. Приветливое солнышко, теплый ветерок, сладкий запах травы, зелень листвы и пение птиц – все это способствовало улучшению настроения, поэтому я не спешил уходить с террасы, сидел себе в любимом плетеном кресле, пил кофе и ждал приезда Степана.

Барри рано утром взял джип и уехал в аэропорт: встретить Пешку и расплатиться с пилотом. Деньги не были для нас проблемой – мы могли нанять профессионалов самого высокого класса, могли покупать самое дорогостоящее оборудование, могли приобретать все, что нам заблагорассудится, до тех пор, пока держали обывателей в неведении. Они не могли знать о нашей Игре. Они не могли напрямую нам помогать. Они могли лишь выполнять пустяковые поручения, которые я щедро оплачивал.

В этом мире не все можно купить за деньги, даже за очень большие. Но они помогают упростить жизнь. Магия действительно не панацея, многие вопросы можно решить обычными средствами, было бы желание и способ. Я, например, не чурался технологических новинок, хотя какая-то часть моей личности и протестовала против всеобъемлющей научной революции. Я скучал по тем временам, когда магия действительно означала невероятную силу, когда люди не знали ни телефона, ни телевидения, ни космических открытий. Когда все думали, что Земля плоская… Как шахматная доска.

Тогда все было как-то проще и понятнее. Сейчас люди здорово изменились, хотя по сути своей остались все теми же детьми, которых я любил и защищал в меру своих сил. И я не мог позволить, чтобы Земля погибла из-за бредовых идей Белых.

Я создал сигарету, закурил и закрыл глаза, нежась под лучами теплого солнца. Хорошо бы вот так сидеть всю вечность и не беспокоиться ни о Прорывах, ни о Белых, ни о судьбах Земли… Наверное, это так здорово – быть обычным человеком…

Створки массивных ворот открылись, и на площадку перед домом, тихо урча, въехал черный джип. Что ж, об отдыхе и простом земном блаженстве придется забыть. По крайней мере, пока не разберемся с насущными проблемами. Я подошел к перилам и нагнулся, наблюдая за машиной, остановившейся перед съездом в гараж. Из джипа вышел Барри и, открыв заднюю дверцу, помог выбраться Степану, у которого, похоже, была повреждена нога.

Я быстро вышел с террасы и спустился на первый этаж. По пути я поймал идущую куда-то Таню и попросил позвать Реджину. Девушка бегом отправилась на поиски Королевы, а я открыл входную дверь, встречая Слона и Пешку.

Степан Валерьевич Симагин, обычно моложавый и бодрый, сейчас выглядел, словно настоящий старец. Лицо бледное, обветренное и изрезанное глубокими морщинами, густая борода с проседью… и глаза… глаза старика…

Он пожал мне руку, и я с радостью отметил, что хотя бы рукопожатие не утратило былой твердости.

– С возвращением, Степа, – сказал я, и он молча кивнул в ответ.

В гостиной мы усадили его на диван, и я поинтересовался:

– Ты хочешь отдохнуть? Мы можем поговорить позже.

– Нет, – ответил Степан. – Отдыхать буду потом. Слишком много всего надо рассказать, а время не терпит.

– Я принесу чай, – предложил Барри.

– Лучше кофе, и покрепче, – сказал Старший, откидываясь на спинку и вытягивая поврежденную ногу. – Спасибо, Барри.

Слон вышел, на пороге чуть не столкнувшись с Реджиной.

– Степа! – радостно воскликнула она и, подбежав к Пешке, обняла. – Ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

Она отстранилась, внимательно глядя на Степана, и заметила:

– Выглядишь ты неважно. Думаю, Король не будет возражать, если ты отдохнешь?..

– Я уже предлагал, – заметил я.

– Сейчас не время отдыхать, – сказал Степан. – Реджи, дорогая, присядь, мне нужно вам многое рассказать. И дело, доложу я вам, паршивее некуда.

Пришел Барри, словно заправский официант, держа в руке поднос с кофейником и чашками, и поставил приборы на столик.

– Барри, будь добр, присмотри за Пешками, – попросил его я, намекая, чтобы нас никто не беспокоил.

Барри намек понял и бесшумно удалился, а мы остались в тишине гостиной, попивая кофе и ожидая рассказа Степана.

МОСКВА. КОРОЛЕВА

Он выглядел ужасно. Как будто кто-то отнял у него полжизни, прорезав на лице все эти морщины, выбелив волосы, изменив глаза, в которых теперь не осталось ни намека на жизнерадостность. Перед нами сидел настоящий старик, и я содрогалась от одной мысли о том, что он, должно быть, пережил. Поэтому ждала его рассказа с трепетом и волнением.

Он поставил чашку на столик и вздохнул.

– С чего начать? – хрипло спросил Степан.

– Давай с победы над Ферзем, – сказал Толя. – Все, что было раньше, я в общих чертах знаю.

– Лады. – Он кивнул и нахмурился, вспоминая: – Мы вышли к Клетке днем. Белые соорудили там ледяной дворец, здоровенный, красивый, разве что, как вы понимаете, пол оказался скользким, словно каток. У нас были с собой альпинистские ботинки с шипами, так что мы передвигались без проблем. С Ферзем мы сражались около пятнадцати минут. Тварь была закована в броню и умудрилась ранить Эксуфа и Наташу, да так, что мы с Каном потратили полдня на их лечение. Насколько я понимаю, он поговорил с тобой, и ты сказал ему, мол, Ключ где-то рядом, найдете без проблем…

Толя поджал губы и помрачнел, но Степа этого не заметил.

– Кан оставил меня присматривать за ранеными, а сам отправился искать Источник, Ключ и Хранилище. Источник он нашел сразу, возле ледяного трона в главном зале, а вот поиски Ключа заняли у него очень много времени. К тому моменту Наташа и Эксуф чувствовали себя уже намного лучше, и Конь вскоре присоединился к поискам, а мы с Наташей уселись возле входа, готовя определяющий Прибор, чтобы по Шкале выяснить, сколько у нас осталось времени до Прорыва. Я слышал, как переговариваются Кан и Экс, и понимал, что они никак не могут найти Ключ. Я предложил связаться с тобой, но Кан посчитал, что по таким пустякам Короля беспокоить не надо… Лучше бы он послушал меня…

Степан отпил кофе и поморщился, будто кофе обжег ему язык.

– В общем, Шкала показала, что времени у нас осталось совсем немного, по-моему, полчаса… Тогда мы с Наташей тоже принялись искать треклятый Ключ, хотя в этом лабиринте ледяных залов сам черт ногу сломит, уж поверьте. Мы выбивались из сил, тут Кан вдруг остановился, и я понял, что он опять разговаривает с тобой. Я не сомневался, что ты подскажешь способ, как нам найти Ключ, но внезапно мы почувствовали боль в затылках и поняли, что опоздали…

Степан замолчал, глядя на руки, затем поднял на нас тяжелый взгляд и сказал:

– Честно говоря, если бы Кан приказал драпать, я бы его понял. Ситуация матовая – у нас нет Ключа, мы не можем противостоять вторжению Белых. Но мы, не сговариваясь, решили остаться и дать Белым бой. Я надеялся, что нам хватит сил и боезапасов, чтобы остановить волну нападающих, и, если нам повезет, мы сумеем положить большинство Фигур, прежде чем они покинут открытую Клетку.

– Ты правильно надеялся, – сухо сказал Король. – В истории Игры неоднократно случалось, что обороняющиеся ликвидировали Прорыв и без Ключа.

Степан горько усмехнулся и кивнул.

– Да, наш план был прост. Мы очерчиваем два защитных круга – один у Источника, другой – у единственного выхода из дворца. Кан и Экс дают бой Белым у Источника, мы с Наташей – у выхода…

– Белые могут появляться в любом месте Клетки, – прошептала я, но Степан меня услышал.

– Да, – кивнул он. – Об этом мы почему-то и забыли. Впрочем, это не сказалось на ходе боя, поскольку основное действие развернулось именно во дворце. Белые начали появляться повсюду, мы стали стрелять…

Он замолчал.

– Первым погиб Кан. Они не удержали купол, и их накрыли Белые, мы потеряли их из виду. Когда первая линия обороны оказалась прорвана, мы с Наташей стали отходить, поскольку стало ясно, что купол нам не удержать. В районе Клетки рельеф слабоволнистый, но много трещин. Мы отступали, отбрасывая от себя Белых огнем, Наташа умудрялась еще и магию использовать, хотя ей здорово досталось во время схватки с Ферзем. Я умею нейтрализовать магию, если нужно, поэтому нам удавалось довольно успешно отражать атаки Белых и положили мы много…

Степан пожевал бороду, видимо, заново переживал тот бой.

– В общем, вышло так, что Наташу ранили, я ее подхватил, но далеко унести не смог… И нас взяли в кольцо. И все…

Я видела, как больно ему говорить об этом, но Толя оказался менее сентиментальным.

– Мне нужны подробности, Степан, – резко произнес он. – Что конкретно произошло?

Эта жесткость показалась мне излишней, и я попробовала смягчить тон Короля:

– Степа, ты пойми, нам нужны детали, чтобы понять, с кем мы имеем дело. Нам нужно знать, что там случилось. Пожалуйста…

Он вздохнул и отвернулся, массируя вытянутую ногу.

– Меня атаковала Тура в виде двухметрового латника, – глухо проговорил он. – Я нейтрализовал его защитный купол и расстрелял из автомата, но отвлекся и не увидел, как на Наташу набросились два Слона и Пешки. Она успела убить Пешек и ранить одного из Слонов, но оставшийся Белый отсек ей левую руку… Я убил этого Слона, подхватил Наташу и потащил прочь, отстреливаясь от Фигур. Мы шли к снегоходам, которые оставили возле Ограды. Я планировал сесть на машины и убраться… Но мы не дошли.

Степан прикрыл глаза.

– Нас взяли в кольцо, – повторил он после небольшой паузы. – Наташа умерла у меня на руках, я… отвлекся… Один из Коней проткнул мне ногу копьем… я упал рядом с Наташей, продолжая стрелять, пока не кончился рожок… Стало ясно, что это конец, но они все отступили… И я увидел их Короля.

– В образе воина, не так ли? – спросил Толя.

Степан кивнул.

– Он подошел и некоторое время молча на нас смотрел. Потом что-то сказал своим солдатам, и они, схватив нас с Наташей, потащили куда-то… Я потерял сознание от боли… Когда очнулся, они уже уходили обратно, ко дворцу…

– Они вынесли вас за пределы Клетки, – тихо сказала я и посмотрела на Толю.

Тот задумчиво тер подбородок и хмурился.

– Они оставили нас возле снегоходов, – произнес Степан. – Я положил тело Наташи на сиденье… Поехал в сторону Новолазаревской, но снегоход упал в трещину. Не знаю, как мне удалось с него спрыгнуть, когда он проваливался в пропасть. Я собрал все силы и попытался связаться с тобой. – Он посмотрел на Толю, и тот кивнул.

– Я принял твой вызов, – сказал он. – Ты сообщил, что Белые двигаются на восток.

– Так и было. Как выяснилось, я уехал от дворца недалеко и потом, добравшись до холма, смог разглядеть Белых. Сам дворец обрушился, и на его месте сиял какой-то свет.

– Врата, – пояснил Толя. – Через которые Белые и доставляли новые Фигуры. Когда они вынесли вас с Клетки и живых Черных на ней не осталось, Прорыв фактически завершился в пользу Белых. Поэтому открылись Врата… Как ты умудрился добраться до Новолазаревской?

– Не знаю. Не помню, сколько я шел, но, в конце концов, упал без сил в снег и потерял сознание. Не знаю, как я выжил. Пришел в себя… как мог, залечил ногу и пошел дальше…

Степан пожал плечами.

– Наверное, мне просто повезло, потому что погода стояла хорошая, да и местность, в общем, не очень сложная в плане рельефа. Я добрался до шельфового ледника, а потом и до оазиса Ширмахера. Ребята на Новолазаревской – чистое золото. Ни одного ненужного вопроса. Обогрели, переодели, накормили, обработали рану… К счастью, твой пилот был с ними, он, как и условились, караулил нас на станции. Я не стал ждать, пока рана затянется, сел в самолет, и мы долетели до Кейптауна, а оттуда в Москву, с остановками для дозаправок… Вот и все…

Толя сел возле Степана и, закрыв глаза, провел рукой над его поврежденной ногой.

– Тебе вовремя оказали помощь, – сказал он, открывая глаза. – Ты вполне мог потерять ногу.

– Я же говорю, что везунчик, – невесело усмехнулся Старший.

– Сейчас сделаем так, что через полчаса сможешь бегать и прыгать. – Толя потер руки, плотно прижал ладони к ноге Степана и зашептал целительные заклятия.

Я хотела уйти, но внезапно услышала в голове: «Останься. Поговорим». Видимо, врачебные процедуры вовсе не мешали Толе общаться со мной телепатически. Я не преминула воспользоваться этим.

«Зря ты так резко с ним разговаривал».

«Мне нужны факты, Реджи. И только. У меня на носу очередная Партия».

«Это не оправдывает твоего тона».

Он мельком взглянул на меня и нахмурился.

«Мы только вчера разговаривали на эту тему, и мне казалось, ты поняла. Я должен забыть о чувствах, Реджи».

«Я все поняла. Но это не значит, что ты не можешь быть мягче в общении с людьми. Степан только что перенес колоссальное потрясение. У него на руках умерла Наташа…»

«У меня на руках умирали сотни! Друзей, близких, возлюбленных. Я это пережил».

Я вздохнула. Неприятно видеть подобную безразличность в Короле… Особенно неприятно это видеть, когда знаешь, что он на самом деле не такой бессердечный.

«Толя, ты забываешь, что ты Фигура. И Степан, в отличие от тебя, не может просто взять и отключить плохие воспоминания…»

Его руки на мгновение замерли, затем снова продолжили плавные движения по кругу.

«Ты права. Извини. Я постараюсь быть с ними помягче».

«Как ты думаешь, почему Белый его не убил?»

«Причин может быть вагон и маленькая тележка, но я думаю, он просто отдал должное храброму врагу. Это благородный жест на публику, не более того. Особенно учитывая то, что этот Белый выбрал образ Всадника Войны, он наверняка действует в соответствии с каким-то одному ему известным кодексом чести».

«Возможно, ты прав. В конце концов, после смерти Наташи Степан оказался беззащитным… Поэтому Белый и не стал его добивать, а отдал приказ просто убрать их с Клетки. Чтобы закончить Прорыв».

«Именно».

– Ну как, лучше? – спросил Толя у Степана.

Тот кивнул и улыбнулся.

– Полный порядок! Я, признаться, не ожидал, что ты так силен в области медицины.

Король поднялся и помог Степану встать. Тот топнул ногой и удивленно присвистнул, а Толя похлопал его по плечу и сказал:

– Ну, давай иди в столовую, пообщайся с ребятами, они завтракают. Тебя заждались, уж поверь. И обязательно отдохни. У меня для тебя уже готово задание.

– Хорошо. – Степан кивнул и вышел в холл, направившись в столовую.

– Меня волнует не столько Белый Король, – сказал Толя так, будто мы и не прерывали нашу мысленную беседу, – сколько Степан и его способности.

Я удивленно уставилась на него.

– Ты о чем? У него что, тоже появились какие-то новые таланты? Как у Леши?

– Нет, не как у Леши, – покачал он головой, садясь в кресло. – Степан связался со мной из Антарктиды, а я, как ты понимаешь, находился в это время в Африке. Я никогда не слышал, чтобы Пешки могли устанавливать телепатическую связь на таких расстояниях.

– И?

– И мне кажется, что Игрок определился с выбором претендентов на смену статуса задолго до нашего с ним разговора, – невозмутимо ответил Толя.

МОСКВА. КОРОЛЬ

Если у Фигуры достаточно сил, она может заблокироваться, стать невидимой на всех уровнях. Это своего рода отвод глаз, но действующий не только на материальном уровне, но и на энергетическом. Подобные способности развиты практически у всех Фигур, но хорошо укрыться удается далеко не всем. Полный камуфляж требует известных энергозатрат, им редко пользуются, поскольку во время Партий подобная маскировка просто не нужна – Прорыв предполагает открытое столкновение, и прятаться на Клетке просто нелепо.

Но в обычной жизни умение стать невидимой может спасти Фигуре жизнь, особенно если невидимость создана умело. В таких случаях найти спрятавшегося очень сложно, особенно если пытаться искать вслепую, не зная точно, кого ищешь. Нам с Реджи пришлось потратить много сил, чтобы пробить блокаду Егора и выйти с ним на связь, но мы хотя бы знали, кого ищем, и если бы не это обстоятельство, то вряд ли обнаружили бы его.

Поэтому я особо не переживал за отважного разведчика, крадущегося за Белыми по пятам: у Егора наверняка достаточно сил и способностей, чтобы как следует укрыться от врага.

Однако он мог ослабеть, а тогда его камуфляж попросту исчезнет и Белые легко обнаружат Егора, причем в непосредственной близости от себя. Это закончится для моей Пешки крайне печально.

Я недаром приказывал Егору вернуться в Перт. Настаивал на том, чтобы он убрался подальше от Белых. Но в то же время я прекрасно понимал, что он все равно не выполнит приказ и отправится вслед за противником. Им сейчас руководит желание отомстить за погибших ребят, и я его не виню.

Поэтому мне оставалось только надеяться, что Белые поспешат убраться из Австралии до того, как Егора оставят силы. Призрачная надежда…

«Егор!»

Снова ватная преграда, которую я сумел на этот раз пробить и без помощи Реджи.

«Егор!»

«Да, Анатолий».

«Где ты?»

«Иду за Белыми. Еле успеваю. Они несутся вперед, как чокнутые, уже достигли побережья, сейчас двигаются на восток».

«Вы встречались с местными?»

«Белые тоже используют камуфляж, их никто не видит. Кроме меня».

«Они не останавливались?»

«Нет, не дают себе ни минуты передышки».

«Вот и прекрасно».

Что ж, Егор пока в безопасности. Надо его немедленно оттуда убирать, пока Белые не додумались проверить свои тылы. Я открыл атлас и внимательно изучил карту южного побережья Австралии.

«Егор, у какого вы сейчас города?»

«Только что прошли указатель Стрики-Бэй».

Значит, Белые не уходят с побережья, следуя на юго-восток. Скорее всего идут в сторону города Порт-Линкольн. Мы наверняка не ошиблись, и Белым нужен крупный корабль…

«Так, Егор, я хочу, чтобы ты немедленно повернул на север и вышел на шоссе «А1», ведущее на восток. По нему доберись до Аделаиды – там в аэропорту тебя будет ждать самолет».

«Но…»

«Егор, не спорь со мной. Ты свою задачу выполнил. Пора оставлять Белых и возвращаться в Москву. Мы уже точно знаем, куда они направляются и что будут делать».

Я нагло врал, но Егору об этом знать необязательно. Он некоторое время молчал, затем ответил:

«Хорошо».

«Я свяжусь с тобой через два часа, сообщу имя пилота и номер борта».

«Ладно».

Прервав контакт, я еще некоторое время изучал атлас, пытаясь прикинуть возможные маршруты Белых, и каждый раз приходил к выводу, что Порт-Линкольн для них – идеальное место. Не очень большой город, но с крупным портом. Увести оттуда судно с их талантами не составит труда. Могут, конечно, взять и самолет… Какое бы средство передвижения они ни выбрали, на нем они отправятся к Антарктиде, заберут вторую группу… А вот куда они поедут потом? Ответ – куда угодно…

Ничего. Завтра утром заработают приборы, и мы сможем засечь их позицию… А пока врагов носит по морям, по волнам, мы как следует подготовимся…

«Готово…»

Голос призраком прошелестел у меня в голове, заставив вздрогнуть от неожиданности, но спустя мгновение я понял, что это был Игрок. Значит, он определился с выбором.

– Со Степаном что-то не так, – сообщила Таня, перехватив меня на лестнице.

– Что случилось? – нахмурился я.

– У него, кажется, жар. – Таня выглядела растерянной. – Мы только что с ним разговаривали. И вдруг, ни с того ни с сего, он упал на кровать и забился в конвульсиях…

«Реджи, спустись в комнату Степана», – мысленно позвал я свою Королеву.

«Иду», – не замедлила она с ответом.

Мы с Таней спустились на лифте на нулевой этаж и быстро пошли по коридору к комнате Старшего. В свое время Степан попросил, чтобы мы поселили его не с ребятами, на втором этаже, а внизу, рядом с мастерской. Он пояснил, что любит работать ночью, а будить соседей, шастая туда-сюда по ночам, не хочет. К счастью, под землей я, помимо служебных помещений, соорудил и две комнаты со всеми удобствами – в одной я связывался с Игроком, а вторую отдал нашему мастеру.

Дойдя до апартаментов Степана, мы остановились на пороге. Старший метался по кровати, тяжело дышал и комкал в руках одеяло. Я положил руку на его горячий лоб… Он уже меняется…

За спиной что-то тяжело грохнулось, я обернулся и уставился на Таню, которая лежала на пороге, не подавая признаков жизни. Значит, она тоже получает новый ранг.

В комнату вошла Реджи и ошарашенно уставилась на Пешек.

– Что происходит?! – воскликнула она, тщательно скрывая панику в голосе.

– Игрок изменил им статус, – коротко ответил я.

Реджи судорожно вздохнула. Ишь как перепугалась-то…

– Их тела меняются, – пояснил я. – Сейчас выбранный Игроком ранг определить сложно. Только после окончания трансформации мы узнаем, кто стал кем…

– А как остальные? – Она склонилась над Таней.

Я кивнул, взвалил Степана на плечи и потащил к выходу.

– Проверь их, – бросил я, покидая комнату.

Реджи нашла Костю и Лешу в западном крыле, возле кухни. Ребята лежали на кафельном полу, взмокшие, бледные, мечущиеся, словно их мучил кошмарный сон. Я помог ей дотащить их до гостиной, где были диваны и куда я уже отнес Степана и Таню. К нам присоединился Барри, который где-то обнаружил бесчувственную Соню. Мы накрыли всех Пешек одеялами и замерли в ожидании.

Только это нам и оставалось. Я смотрел на бредящих ребят, и в голове моей метались невеселые мысли. Я не понимал, почему не могу искренне радоваться тому, что происходит, но что-то очень меня смущало. Причем что-то, никак не связанное с изменением статуса Пешек. Мне казалось, что я в который раз упускаю какую-то важную деталь. Нечто из другой области, нечто связанное со стратегией…

Я с усилием отогнал тревогу и повернулся к Реджи.

– Ты понимаешь, что это значит? – спросил я.

– Шесть Фигур меняют статус. Пять из них лежат здесь. Шестой, вероятно, Егор?

– Вы забыли про меня, – раздайся за спиной голос Барри.

Мы посмотрели на Слона, который стоял возле камина, опершись на полку. Точнее сказать, мы посмотрели на Туру, которая стояла возле камина. Так вот кто шестой!

– Прости, – вырвалось у меня. – Мы почему-то думали, что Игрок изменит только Пешек…

Барри улыбнулся. Тепло, понимающе.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Реджи.

– Хорошо, – ответил Барри. – Непривычно, но это пройдет.

Конечно, ведь он Фигура, для нас смена статуса проходит практически безболезненно.

– Что ж, выходит, только одна наша Фигура осталась без повышения. – Я потер лоб. – И это Егор. Признаться, выбор Игрока озадачивает…

– У него своя логика, – напомнила Королева.

– Я в курсе. Но что-то здесь не так. Что-то чертовски не так.

Я поднялся и подошел к окну. Тревога не отпускала, мысли вновь зароились в голове. Я вспоминав все известные мне мотивы, которые могли бы вызвать это беспокойство, и в какой-то момент меня озарило. Понял, откуда предчувствие, что мы в чем-то ошибаемся.

– Тебя опять что-то беспокоит? – спросила Реджи.

Она, как обычно, тонко чувствует мое настроение.

– Меня беспокоит цейтнот и то, что я понятия не имею, чем заняты Белые, – ответил я, глядя за окно, на угловые башни. – И чем больше я думаю о том, как бы сам поступил на месте захватчиков, тем быстрее растет во мне уверенность, что Белые… что Белые разделятся.

Я обернулся и, поймав удивленный взгляд своей Королевы, кивнул.

– Но они должны объединиться, – сказала Реджи. – Ты же сам об этом говорил…

Да, говорил. Я много чего говорил, строил много планов, рассчитывал, и прогнозировал. И слишком часто ошибался.

– Этого мы от них и ждем, – я нервно ходил по гостиной, – что они займутся обустройством своей цитадели, поисками артефактов и на время оставят нас в покое. Но все же я почти уверен, что они разделятся. Это логично и эффективно. Одна группа станет возводить цитадель, вторая нападет на нас.

– Но зачем им разделяться? – искренне удивилась Реджи. – У тридцати двух Фигур больше шансов выиграть бой, чем у шестнадцати! Это же очевидно.

– Ты забыла про Пешек, – ответил я, массируя лоб. – Разрешено вербовать неограниченное число Пешек, если только это не противоречит Правилам. Зная методику Белых по Пробуждению Низших Фигур, я не сомневаюсь, что у них уже есть армия. Пусть маленькая, но армия.

– Что за методика? – поинтересовался Барри.

Мерзкая, грязная практика, в духе Белых…

– Они сначала гипнотизируют кандидатов, затем, пока те в трансе, пробуждают Силу, а потом ставят рекрутов перед фактом, попросту промывая Пешкам мозги. Методы вербовки новых Фигур определяются сторонами самостоятельно, не забыли?

Белые практикуют упрощенную схему Пробуждения Пешек. Мы, Черные, обычно предоставляем кандидатам выбор, а Белые лишают их возможности отказаться от Пробуждения. Каждая сторона играет по-своему…

– Я все равно не понимаю, почему ты так резко изменил свое мнение, – нахмурилась Королева.

– Я стараюсь оценить ситуацию с разных сторон, – раздраженно ответил я. – Завтра заработают определяющие приборы, и когда я узнаю, что у наших ворот столпилась армия Белых, то предпочел бы в этот момент быть во всеоружии.

Мы должны подготовиться к худшему. Прикрыть тылы. Ах, как верно я поступил, укрепив дом!

– И все же я надеюсь, что ошибаюсь, – сказал я, задумчиво глядя в пустоту. – Нам не помешала бы передышка. А если завтра мы увидим на пороге Белых, нам придется вновь сражаться. Мы не успеем укомплектовать свой набор. И у врага наверняка будет значительный численный перевес.

Реджи с Барри молчали. Мне кажется, они поняли мою правоту. Можно, конечно, засуетиться и рвануть в ближайший город, искать пополнение, но толку от этого не будет никакого. Новоявленные Пешки, необученные, ничего толком не понимающие, нам не помогут. Да, похоже, отдых нам не грозит. Время против нас.

МОСКВА. КОРОЛЕВА

Они шутили, шумно переговаривались и не отставали от Старшего, снуя вокруг него, как гусята вокруг матери-гусыни. Приезд Степы обрадовал их больше, чем все наши горячие, патетические речи. Сейчас, когда он отдохнул, побрился, помылся и полностью выздоровел, Степан уже не производил удручающего впечатления, вернув свой прежний облик энергичного мужчины средних лет.

– Дорогие бывшие Пешки, – торжественно произнес Толя, оглядывая лица подопечных, – от всей души поздравляю вас с повышением. Надеюсь, что вы оправдаете высокое доверие и не подведете нас с Игроком.

Они выстроились перед ним в ряд, как на плацу, переглядывались и улыбались. Кажется, все довольны своими новыми ролями. А роли, кстати сказать, распределились очень любопытно. Соня и Костя стали Конями. Таня и Алексей – Слонами. И только Степан стал сразу Турой, перемахнув через ранг. Поэтому он дольше всех и пребывал в бреду, пока его тело перестраивалось под новые возможности.

– Не мне судить о решении Игрока, – продолжал Толя, – но я полностью поддерживаю его выбор. Вы показали себя отлично и, безусловно, заслужили повышение. Вы смогли побороть свои страхи и достойно прошли все испытания, выпавшие на вашу долю. Хвалю.

– Гип-гип-ура! – весело крикнула Таня. – Да здравствует Король!

Все рассмеялись, даже Барри улыбнулся уголком рта. Новоявленные Фигуры расселись по диванам, шумно поздравляя друг друга, а Толя, вдруг посерьезнев, сказал:

– Так, дамы и господа! Поздравления заканчиваем и переходим ко второй части нашей встречи!

В гостиной повисла тишина.

– Как я и обещал, у меня есть для каждого задание. Поэтому без пространных вступлений и объяснений перейду сразу к делу. Барри, поручаю тебе подготовку нашего арсенала. Не забудь об амуниции, обмундировании, средствах, связи и оборудовании. Степан, ты будешь работать в тесном контакте с Барри. Надеюсь, в ближайшее время ты порадуешь нас новыми «игрушками».

Они просто кивнули.

– Поехали дальше. Таня, вы с Соней займетесь нашими «всевидящими» приборами. Они пока не работают, но завтра утром мы уже сможем выяснить место расположения Белых, и в этот момент вы обе мне понадобитесь. Я ознакомлю вас с процедурой Определяющего Сеанса, и вы станете отслеживать перемещения Белых по Доске, будете нашими глазами. Кроме того, вы продолжите практические тренировки. Костя, определяю тебя к Степану. Будешь выполнять любой его приказ. Ты же научишь девочек обращаться с нашими новыми винтовками.

– А я не хочу учиться стрелять, – надула губки Соня. – Автоматы тяжелые!

– Вес – дело поправимое, – невозмутимо заметил Степан.

– Ничего, Соня, пару недель потаскаешь их по стрельбищу, привыкнешь, – поддержал, его Костя.

– Я девочка! – сказала Соня, угрюмо глядя на Костю. – И ваши игрища меня не интересуют! А ты, Костя, мужеложец!

Все расхохотались, глядя, как вытянулось у Костика лицо.

– Она хотела сказать «мужлан», – объяснил Толя, улыбаясь.

– Да какая разница! – возмутилась покрасневшая Соня.

– Разница есть. Я тебе ее потом объясню, – пообещал Леша, с трудом сдерживая смех.

– А, помираю! – стонала на диване Таня, держась за живот. – «Мужеложец»!

– Все, ладно, хватит! – громко и резко произнес Толя, заметив навернувшиеся на глаза Сони слезы.

Я была в курсе, что Король относится к ней, как к дочке. Не знаю, чем вызвана эта странная симпатия, но девочку действительно немного жалко. Она так очаровательна в своей невинности, что смеяться над ней просто грешно. Всеобщий смех ее так смутил и расстроил, что она вот-вот могла расплакаться от стыда. Но слова Толи, заставившие всех замолчать, помогли ей удержать слезы.

– Девочки, вам придется научиться стрелять, – сказал Толя, чуть смягчив тон. – Я думаю, во время Прорывов все мы убедились, что огнестрельное оружие может эффективно помочь даже в магическом бою. И любая Фигура в нашей команде должна уметь обращаться с автоматом. Это не моя прихоть, это требование, продиктованное ситуацией. Я бы сам вас обучил, но, к сожалению, у меня будет много других дел. Мы с Реджи должны составить план действий. А потом займемся поиском новых Пешек. Всем все ясно?

– Вы что, уедете? – поинтересовался Леша.

– Да, но ненадолго. У нас слишком мало времени, чтобы искать Пешек по всему миру, попробуем ограничиться Россией. Еще вопросы?

Больше вопросов не оказалось.

МОСКВА. КОРОЛЬ

– Ты согласен с выбором Игрока? – спросила Реджи, когда все разошлись и мы остались одни.

– Конечно, – пожал, я плечами. – Я согласился бы с любым выбором. Мне кажется, они все достойны повышения статуса. Странно, конечно, что он выбрал не Егора, а Барри, но это его право.

Она кивнула и задумчиво накрутила локон на палец.

– Ну что, займемся планом действий?

– Ты не поверишь, – сказал я, усмехаясь, – но у меня нет никаких мыслей по поводу нашего плана действий.

И это чистая правда – я не представлял, что делать. С одной стороны, нам, безусловно, нужно выбрать какую-то линию поведения, разработать общую стратегию, придумать различные тактические приемы… но в голову ничего не лезло.

Я по-прежнему считал, что лучше дождаться утра. Во-первых, потому что завтра мы точно будем знать, где находятся Белые. И, во-вторых, завтра в Москву возвращается Егор, а его необходимо как следует расспросить. Я не имел права предпринимать какие-то шаги, не узнав, что, черт побери, произошло в Австралии.

Пожалуй, есть только два варианта развития событий. Если Белые решатся штурмовать наш особняк, нам следует как можно быстрее подготовиться к обороне и дать отпор, благо все ресурсы для боя у нас имелись. Ребята уже готовят оружие, Костя обучит девочек обращению с автоматами.

Ну а если Реджи права и Белые все-таки решили объединиться и заняться постройкой своей цитадели, у нас найдется время, чтобы завербовать новых Пешек… Новых Пешек… Об этом тоже стоит подумать, но отдельно…

В любом случае мне казалось, что до тех пор, пока Белые не осядут в одном месте, любые наши активные действия приведут к фиаско. Чтобы действовать, нам нужно точно знать их диспозицию. Так я Реджине и сказал.

Но она не согласилась.

– Мы можем попробовать напасть на Белых, пока они не сгруппировались. Ты сам говорил, что надо помешать противнику развиваться.

– Как ты предлагаешь это сделать? Прилететь в Австралию, зафрахтовать корабль, перехватить судно Белых в Южном океане и устроить морской бой?

Реджи пожала плечами:

– Почему бы и нет? Если мы потопим их корабль, это существенно усложнит им задачу, а мы выиграем время.

– Если не погибнем, – уточнил я. – Кроме того, мы же точно не знаем, захватят ли Белые корабль или же решат похитить транспортный самолет. До Антарктиды можно добраться и так, и эдак.

Говоря это, я понимал, что, с одной стороны, ее предложение – чистой воды суицид, но с другой – подобная атака действительно могла задержать Белых, дать нам хотя бы немного времени… Лучшая защита – нападение…

– Будь у нас побольше Фигур, – медленно произнес я, – можно было бы попробовать провернуть это дельце. Но у нас нет ресурсов, чтобы атаковать Белых.

– У тебя есть я, – улыбнулась Реджи.

Ах, милая моя Королева! Все рвется в бой, не думая о последствиях. Сам был таким, знаю, каково это – сидеть и ждать неизвестно чего. Но теперь я Король, стратег Черных, и не могу разбрасываться Фигурами направо и налево. Правда, что греха таить, стратег из меня, судя по всему, никудышный, но уж какой есть.

– Нет, дорогая, – покачал я головой. – Я не могу рисковать тобою. Без тебя мне будет скучно. Так что ты займешься поиском Пешек, как и я. А по Белым мы ударим чуть позже…

– Это не очень удачная тактика, – возразила Реджи. – Мы же, в самом деле, не должны позволить им развиваться и укреплять позиции. Если они осядут где-либо, штурм отнимет куда больше сил. Я все-таки прошу как следует подумать над моим предложением. И, не волнуйся, ничего со мной не случится. Ты же знаешь, как я осторожна.

– Лучше признайся, что тебе лень таскаться по стране, вербуя новых Пешек, – грустно произнес я.

Она широко улыбнулась и ответила:

– Ты видишь меня насквозь, мой Король. Сам подумай. Я быстренько слетаю в Австралию и совершу маленькую диверсию. Мы от этого только выиграем.

Я сложил руки на груди и поджал губы.

– Интересно, а как ты собираешься осуществить это технически? – поинтересовался я хмуро. – Торпед у меня нет, знаешь ли. Подводной лодки тоже. И истребитель-перехватчик в гараже не стоит.

Реджи беспечно пожала плечами:

– Придумаю что-нибудь.

– Ну уж нет, – резко ответил я. – Либо ты конкретно расскажешь мне, что именно ты собираешься предпринять, либо я не разрешу тебе ехать в Австралию.

Она почувствовала, что я почти сдался. Признаться, сложно удержаться от соблазна насолить Белым, когда они этого меньше всего ждут. Ведь они уверены, что мы морально раздавлены поражением и будем сидеть в своем логове, тихо собирая армию.

То, что предлагает Реджина, – весьма привлекательный маневр, но я не собираюсь рисковать Королевой. А она провела рукой по высокому лбу и сказала:

– Дай мне время подумать.

Я кивнул.

– Думай. У тебя есть три часа. Возьмем за основу идею о том, что Белые выберут в качестве транспорта корабль. Только учти, что ты собираешься атаковать судно, битком набитое Белыми Фигурами. Среди которых будут и Король, и Ферзь. Не представляю, как ты собираешься к ним подобраться незамеченной.

– Что-нибудь придумаю, – упрямо повторила Реджи и поднялась. – Встретимся через три часа.

Она вышла из гостиной, что-то напевая под нос. Я поймал себя на мысли, что немного завидую ей. Я скучал по своему статусу Ферзя, когда мир казался простым и понятным, когда я бросался в бой не раздумывая, когда смыслом жизни было чистое упоение схваткой…

А теперь мне не только приходится думать на два хода вперед, но на плечах еще лежит и ответственность за моих подопечных.

И, что самое ужасное, поскольку я являюсь центральной Черной Фигурой на этой Доске, я не имею права рисковать собой. Если я погибну, то шансов у моих соратников не останется – и я не льщу себе, а объективно смотрю на вещи. Реджи – Фигура действия, а не планирования. Она не сможет заменить даже такого слабого стратега, как я, особенно в таком уникальном положении, в котором мы оказались. Что уж говорить о других…

Логика подсказывала, что следует немедленно отправляться на поиски Пешек. Если Реджи умудрится придумать дельный план по атаке Белого корабля, то вербовкой мне придется заниматься самостоятельно, а потому время терять нельзя.

Логика подсказывала… Логика диктовала…

МОСКВА. КОРОЛЕВА

Легко сказать – придумай за три часа план нападения на корабль Белых! Я тоже молодец: «Придумаю что-нибудь». Отличный ответ! Каким, спрашивается, образом я это «что-нибудь» придумаю, когда я попросту ничего не знаю?

Если противник захватит самолет, то весь мой план полетит в тартарары, потому что перехватить транспортник в сотни раз сложнее, чем тихоходный корабль… Толя прав, надо исходить из того, что Белые предпочтут судно. Проблема заключается в том, что я не знаю, какой именно они выберут корабль, каково будет его водоизмещение, что это вообще будет – катер средних размеров или гигантский ледокол? Мне не хватало элементарной информации, которая помогла бы составить план. В конце концов я решила, что Белые возьмут ледокол. Если уж я додумаюсь, каким образом уничтожить громадный корабль, то с меньшим судном справиться будет легче.

Но я понятия не имела о технических характеристиках ледоколов, поэтому отправилась к Степану в мастерскую. Я спустилась на лифте под землю и тихо постучалась.

– Входи! – крикнул из-за двери Степан.

Мастерская представляла собой своего рода библиотеку, совмещенную с мини-заводом; здесь имелось все, чтобы создавать нужные приборы. Второй цех, чуть побольше, располагался в восточном крыле подземелья, но им Старший пользовался крайне редко, занимаясь производством «новых игрушек» в западном крыле.

Поскольку Степан по профессии инженер и долгое время работал в оборонной отрасли, основной его специализацией считалось стрелковое оружие, хотя, насколько я знаю, он без проблем мог соорудить и сложный электронный прибор.

Сейчас Степан стоял возле широкого металлического стола, заваленного деталями автоматов. Он вертел в руках какой-то непонятный мне механизм, но, увидев меня, кинул железяку на стол и вытер руки о длинный передник.

– Чем обязан, моя Королева? – с улыбкой спросил он.

– Степа, ты знаешь что-нибудь об устройстве ледоколов? – перешла я сразу к делу.

Мой вопрос застал его врасплох. Он почесал лоб и подошел к полке с книгами.

– Так, давай посмотрим, что тут у нас есть, – пробубнил Старший, водя пальцем по корешкам толстых книг. – Любопытства ради – а зачем тебе эта информация?

– Планирую потопить ледокол, – ответила я.

– Серьезно? – Он обернулся и удивленно поднял густые брови.

– Совершенно серьезно.

– Хм… Ну, лады.

Он некоторое время смотрел книги, а затем с сожалением цыкнул.

– Нет, ничего по судам нет, – расстроенно сказал он. – Вот что, зайди ко мне через часок, я посмотрю, может, в Интернете что-нибудь найду.

Через часок… Похоже, я не укладываюсь во время, выделенное мне Королем. У меня останется всего лишь два часа на составление плана… Но я надеялась, что все-таки успею, поэтому кивнула и, поблагодарив Степу, вышла из мастерской.

В коридоре я услышала звонкий смех, доносившийся из комнаты слежения, которая располагалась напротив, и решила проверить, что там происходит. Я обнаружила Соню и Таню, которые, сидя на мягких пуфиках, настраивали прибор для определения местоположения Белых. Видимо, Толя уже провел инструктаж, поэтому девушки все делали точно и уверенно.

– Смотри, Реджи, мы локаторы! – увидев меня, весело сказала Соня.

– Ага. Мы всевидящее око, сидящее в подвале! – воскликнула Таня. – Еще одно волшебное движение рукой, и вся Земля предстанет пред нами как на ладони!

– Долго вам еще колдовать? – поинтересовалась я.

– Вот и нет! – ответила Соня. – Мы уже почти закончили. Танька как раз ограничительный регулятор настраивает. Сейчас вот включим и сразу увидим, где попрятались Белые.

– Сегодня – вряд ли, – возразила я, приближаясь к девчонкам. – Приборы заработают только завтра утром.

Они придвинули для меня еще один пуфик, и я села возле прибора.

– Реджи, а куда ведет эта дверь? – поинтересовалась Таня, указав на громадную круглую дверь, один вид которой заставил бы сердце взломщика трепетать от почтительного ужаса.

– Там сейф, – ответила я.

Толя демонстрировал мне свою сокровищницу, когда рассказывал о ходе истории на этой Доске. Собрание предметов искусства, старого оружия, всевозможные ценности, начиная от ювелирных изделий и заканчивая полотнами великих мастеров. Толя в шутку называв этот сейф «Синей комнатой», а когда я не поняла, в чем юмор, он рассказав мне сказку о Синей Бороде.

– А что там? – спросила любопытная Соня. – Нас туда не пускают.

– Там Толя держит своих жен, – не моргнув глазом, ответила я.

Таня прыснула, а Соня широко раскрыла глаза.

– Толя женат? – с ужасом спросила она.

– Сестрат, – усмехнулась Таня.

– Нет, Соня, я пошутила, – объяснила я, и девушка покачала головой.

– Ладно, фиг с ним, с сейфом! Смотрите, что у меня есть. – Заговорщицки подмигнув нам, она достала из-за какого-то ящика большую корзину.

– Это что такое?

– Та-дам! – объявила Соня, срывая с корзины крышку и доставая бутылку вина. – Это пикник! Продукты стащила с кухни, вино – из погреба! У меня тут еще есть много всякого сыра, мясцо, виноград…

– Пикник в подвале. Очень романтично, – прыснула Таня.

Соня гордо вскинула голову и заявила:

– Ну и что? Если уж и сидеть в подвале, то лучше с бутылкой вина и сыром! Я молодец?

– Молодец, – усмехнулась я. – Бокалы-то есть?

– Обижаете, – шутливо надулась Соня, вынимая из корзины три бокала и тарелки. – Я все предусмотрела! Потому что я молодец!

– Откуда ты знала, что Реджи будет пировать с нами? – удивилась Таня, увидев третий бокал.

– А я не знала, – объяснила Соня. – Хотела позвать Степана Валерьевича, но раз уж с нами Королева, то Тура пусть и дальше копается в своих железках!

Я открыла бутылку и разлила вино. Девчонки взяли бокалы, и мы чокнулись.

– За победу! – с пафосом произнесла я.

– За работающие приборы! – горячо сказала Таня.

– За меня, потому что я молодец! – расплылась в улыбке Соня.

Кажется, я начинаю понимать привязанность Короля к этой девчушке. Чарующая непосредственность. Она действительно похожа на ребенка.

Таня отпила вино и закусила кусочком сыра, который Соня аккуратными рядами разложила на тарелке. Мы сидели вокруг собранного девочками прибора, пили вино, ели сыр и виноград и наслаждались жизнью.

– Ну что, давайте попробуем. Вроде все готово. – Отряхнув руки, Таня повернула один из рычажков прибора. – Вуаля!

Перед нами развернулась карта мира в виде полупрозрачного вращающегося глобуса. Девушки никогда еще не проводили сеанс определения и поэтому смотрели на проекцию, раскрыв рты.

– Похоже на голограмму, – наконец сказала Таня.

– А ничего не показывает, – разочарованно протянула Соня.

– Я же говорила, он заработает только завтра, – заметила я. – Белые появятся на проекции в виде белых точек.

– А где мы-то? – поинтересовалась Соня.

– А мы вот здесь. – Таня ткнула пальцем в район Москвы.

– Прибор показывает только вражеские Фигуры, – пояснила я.

Соня приблизила лицо к глобусу и, отпив вина, скуксилась.

– Так жалко. А я надеялась, что глобус покажет маленькую меня с бокалом в руке. Вот было бы здорово.

Таня прыснула, а я, задумавшись, посмотрела на пустую проекцию. Если австралийская группа действительно идет к Порт-Линкольну, как сообщил нам Егор, то они наверняка возьмут корабль. Вряд ли маленький катер – расстояние велико, да и море возле ледяного континента очень сложное. Похоже, мое предположение о захвате большого судна не такое уж и нелепое…

И мне надо придумать, как это судно потопить. Это вам не пикник в подвале. Но вместо того, чтобы размышлять над своим планом, я сижу с девчонками и хохочу…

Я допила вино и поставила бокал на пол.

– Девочки, я вас покидаю, – сказала я, поднимаясь.

– Уже уходишь? – расстроенно спросила Таня.

– Да, много дел. Толю позвать? Чтобы вы отчитались о том, какие вы молодцы?

– Ой, спасибо! – воскликнула Соня. – А то так лень вставать с пуфиков!..

– Тебе надо тренироваться, – заметила я. – Ты же теперь Конь.

– Я не Конь! Я Лошадка! – возмущенно надулась Соня, заставив меня рассмеяться.

– Что ж, Лошадка так Лошадка. На вашем месте я бы спрятала вино, – добавила я. – Толя не любит, когда копаются в его винном погребе.

– А я спросила! – заявила Соня. – Потому что я предусмотрительный молодец!

МОСКВА. КОРОЛЬ

Реджи неслышно вошла в кабинет и аккуратно прикрыла дверь. Я отложил в сторону атлас, уставившись на Королеву, которая села в кресло возле стола и устало вздохнула.

– Что, не придумалось? – поинтересовался я. Она вытянула вперед ноги и сложила руки на животе, игриво улыбаясь.

– Ну почему же. Придумалось. Только не уверена, что ты оценишь мой план.

– Ну-ка, ну-ка. Выкладывай.

– У нас слишком мало информации, – начала она. – Мы не знаем, какой корабль возьмут Белые. Поэтому я решила, что буду рассматривать самый сложный вариант – ледокол.

– Здорово ты замахнулась, – усмехнулся я. – Ледоколов в мире не так много, и все они обычно базируются в Северном полушарии. Я очень сомневаюсь, что Белым настолько повезет, что они сумеют отыскать ледокол в Австралии…

– Не важно, – махнула рукой она, перебивая. – Говорю же, я рассматривала самый сложный вариант, потому что любой другой корабль потопить будет проще. Впрочем, проблема заключается не в том, чтобы уничтожить судно, а в том, как подобраться к нему незамеченными. Я рассмотрела массу вариантов, включая скоростные катера и подводные лодки… Но каждый раз понимала, что любое выбранное мной судно окажется недостаточно быстроходным. Белые без труда его засекут и тут же потопят. И поэтому я пришла к выводу, что единственный действенный способ – это воспользоваться самолетом.

Я поднял брови.

– Истребитель, – пояснила Реджи. – Степа по моей просьбе перелопатил справочники и по судам, и по авиации. Он сказал, что при известном везении крупный корабль вполне реально потопить с помощью истребителя-бомбардировщика. Он назвал, несколько вариантов вроде «Супер Хорнета» или «Викинга», которые могут нести противолодочные ракеты «Гарпун». Недолгий полет, поднятие мощного камуфляжного щита, пуск ракет, необходимая корректировка… и нет корабля…

– И где ты собираешься взять такой истребитель? – полюбопытствовал я. – Они есть на вооружении ВВС Австралии?

– Не знаю, – призналась Реджи. – Но дело даже не в этом. Во-первых, морские истребители обычно одноместные, а я не умею управлять самолетом. Во-вторых, я не уверена, что похищение самолета останется не замеченным обывателями. В-третьих, любая попытка увести истребитель означала бы, что мне придется обрабатывать огромное количество людей, от охранников на базе ВВС до командующего базой. При таких энергозатратах у меня может не хватить сил как следует скрыть самолет от Белых, не говоря уже об эффективной защите… В общем, к сожалению, кажется, в заданных временных рамках моя затея неосуществима.

– Ты права, – с сожалением согласился я. – Знал бы, что нам понадобится истребитель, купил бы заранее… а сейчас у нас просто нет времени этим заниматься. Жаль…

Я действительно расстроился, поскольку сам по себе план Реджи оказался весьма интересным и, в целом, вполне осуществимым. Но для его реализации необходимо время, которого у нас нет. Мы по-прежнему в цейтноте, и это связывает нас по рукам и ногам. Единственное, что мы сейчас можем сделать, это следовать первоначальной схеме и формировать армию Пешек, а сами боевые действия отложить на потом.

– Очень, очень жаль, – повторил я. – Хороший план, Реджи…

Может быть, он не пропадет даром. Возможно, мы воспользуемся им в будущем, если, конечно, Белые будут долго плавать по морям-океанам… Но на это рассчитывать не стоит, поскольку на корабле они не задержатся. У них ведь тоже острая нехватка времени, им тоже нужно как можно быстрее осуществить первые шаги по захвату Доски.

– Ты уверен, что мой план не сработает? – на всякий случай уточнила Реджи. – Может, ты что-нибудь, придумаешь?

Я грустно улыбнулся.

– Дорогая, единственный фактор, который нам мешает, это время. Наш злейший враг. Было бы его побольше, мы бы без труда провернули это дельце. Я бы поехал с тобой, моих сил хватило бы для нейтрализации всей базы, никто ничего не запомнил бы. Более того, мы могли бы загипнотизировать какого-нибудь пилота, и тебе не пришлось бы учиться управлять самолетом…

Я запнулся, а Реджи, широко раскрыв глаза, уставилась на меня.

– Ты гений, – прошептала она.

«Вот тебе раз», – озадаченно подумал, я. Совершенно случайно я нашел способ реализации плана Реджи. Такого Белые точно не ждут. Если они не полные дураки, то наверняка будут проводить определяющие сеансы и сразу же узнают о приближении к кораблю Черной Фигуры. Но они не смогут засечь обычного человека, который в трансе просто выполнит наш приказ…

– Я пошла собираться, – сказала, вскакивая, Реджи.

– Подожди, – остановил ее я. – Ты уверена, что у тебя хватит сил на внушение подобного масштаба?

– Хватит, – ответила она. – Даже если в результате я упаду без сознания от перенапряжения, это не имеет никакого значения!

– Но у австралийцев может не найтись нужного истребителя, – все-таки попытайся возразить я. – Наконец, ты ведь не знаешь, где находятся их авиабазы. У тебя уйдет очень много времени, чтобы узнать…

– Дай нам со Степой полчаса, и мы все узнаем, – улыбнулась Реджи. – Просто посмотрим в Интернете. Там можно найти все, что угодно.

МОСКВА. КОРОЛЕВА

Когда я сказала «Аделаида», лицо Толи вытянулось, и он озадаченно хмыкнул.

– Невероятно, – сказал он. – Я недавно приказал Егору идти именно в Аделаиду, поскольку его там будет ждать самолет. И, оказывается, там же есть и база австралийских ВВС…

– Удачное совпадение, – улыбнулась я. – Может, ты скажешь Егору, чтобы дождался меня?

Король покачал, головой.

– Нет, я только что с ним связался, он уже добрался до города и вылетает через час. Хватит с него Австралии.

Я дергалась от нетерпения. Мне хотелось бежать в комнату и собирать вещи, но Толя, заметив мой мандраж, усмехнулся и сказал:

– Успокойся, Реджи. Дождись Егора. На его же самолете и полетишь в Австралию. Думаю, наш пилот не откажется еще раз слетать на Зеленый континент за двойную плату… Скоро заработают приборы, мы снова прозреем и сразу все узнаем. Так что не суетись.

Послушав голос разума, я с трудом уняла нетерпение и уселась в кресло.

– Ты один-то справишься? – спросила я.

Толя пожал плечами и вздохнул.

– Придется. Времени мало, поэтому уж не знаю, сколько новых рекрутов я успею отыскать. Если твоя авантюра завершится удачно, мы выиграем несколько дней, а это, в свою очередь, поможет нам лучше подготовить учеников. Я бы уже отправился на поиски, но должен дождаться Егора, чтобы выяснить обстоятельства австралийской кампании. Как там наши новоявленные Средние Фигуры, не видела?

Я пожала плечами.

– Насколько я знаю, Барри сейчас помогает Степану. Соня и Таня, кажется, пошли с Костей и Лешей на стрельбище в лесу.

– Прекрасно, – он задумчиво постучал пальцем по столешнице и рассеянно уставился в окно, – все складывается вполне удачно…

– Ты когда-нибудь перестанешь беспокоиться? – спросила я.

– Что? – Он очнулся и посмотрел на меня. – А, нет-нет. Все в порядке.

Некоторое время он молчал, затем хлопнул ладонью по столу и поднялся.

– Ладно, иди собирайся. Оружие тебе понадобится?

– Нет. Я не планирую воевать.

– Хорошо… Вот что, Реджи. – Он подошел и положил руку мне на плечо. – Постарайся сделать все тихо. Последнее, что нам нужно, – это международный скандал в мире обывателей. Если хотя бы один из них догадается, что мы похитили самолет для своих целей…

– Они и так узнают, – возразила я. – Расход топлива, боеприпасы…

– Именно, – нетерпеливо кивнул головой Толя. – Поэтому тебе придется не только держать под контролем всю базу, но и подкорректировать записи в документах. Проверь данные их компьютера, проследи, чтобы все нужные цифры сошлись…

– Но я…

Толя вновь меня перебил:

– Там наверняка есть люди, которые занимаются учетом. Им и прикажи все сделать.

– Чего ты так переживаешь по этому поводу? – искренне удивилась я.

Он вздохнул.

– Мы используем в Игре обычных людей.

– Ну и что? Это наша Доска, мы имеем право…

– До тех пор, пока обыватели остаются в неведении, – уточнил Король. – Если мы где-то ошибемся и кто-то из обывателей прознает о происходящем, Белые могут завопить, что мы нарушаем Правила. Это тонкий лед, по которому надо ходить очень аккуратно. Все должно пройти без сучка без задоринки, иначе мы рискуем заработать штрафные санкции. Ты знаешь, что это такое.

Да, я знала, поэтому молча кивнула. Толя прав. Победителей не судят – наши действия, в случае успеха, будут считаться хитроумным и легитимным маневром, но если я допущу ошибку, это, возможно, даст Белым право опротестовать ход.

– Мы никогда не нарушаем Правила, – печально улыбнулся Толя. – Это наша гордость и наше проклятие.

– Значит, будем играть по Правилам, – ответила я. – Не волнуйся, я сделаю все как нужно. Можешь на меня положиться.

МОСКВА. КОРОЛЬ

Большую часть вечера я провел за изучением карт. Сначала прикидывал возможные маршруты Белых, но потом оставил эту затею, поскольку от Антарктиды их транспорт мог отбыть в любую сторону, кроме юга. Поэтому я занялся составлением собственного маршрута. Проклятый цейтнот заставлял действовать лихорадочно, и я пришел к выводу, что мне опять следует ограничиться Москвой, в другие области я просто не успею добраться.

В дверь тихо постучали, и вошел Костя.

– Ты чего не спишь? – Я взглянул на часы. Уже давно перевалило за полночь.

– Хотел отчитаться, – скривился он. – О проделанной работе.

– Что ж, отчитывайся, – поднял я брови.

– Девчонки стрелять ни фига не умеют, – сказал Костя, прикрывая дверь. – Им еще учиться и учиться. А вот Леха – молодец, снайпер. Короче, хотел сообщить, что тренировки затянутся.

– Не могу сказать, что удивлен, – улыбнулся я. – Что-нибудь еще?

Он замялся.

– У меня есть вопрос, – смущаясь, проговорил он.

Я вздохнул и, откинувшись в кресле, кивнул, разрешая говорить. Костя подошел и сел на диван напротив.

– Я тут подумал… – Голос у него сломался, Костя прокашлялся. – В общем, вот ты ведь практически всемогущ, у тебя огромный дом, напичканный электроникой, завод в подвале со станками, прессами, только литейного цеха, кажись, нет… Самолеты нанимаешь, связи у тебя в любой стране… Деньги можешь делать из воздуха. В общем, крут ты немеряно. А ты не думал о том, чтобы стать, ну, не знаю, магнатом? Или олигархом. Влиять на политику, создать свое мини-государство… Ведь это существенно облегчит тебе жизнь, да и Игре поможет… Например, спутники свои запускать сможешь, следить за всем, что происходит в мире…

Я молча разглядывал его то бледнеющее, то краснеющее лицо и молчал.

– Может, вопрос и глупый, – смутился Костя. – Просто, я подумал, если бы у тебя была армия помощников среди обычных людей, это облегчило бы тебе жизнь… Разве нет? Или миллионы Пешек, которые выполняли бы твои приказы…

Я продолжал молчать, и Костя не выдержал:

– Короче, почему ты не хочешь подмять мир под себя?

Любопытно наблюдать за его поведением. Обычно он такой боевой, задиристый, громкий, а сейчас отчего-то смущается и говорит чуть слышно. Неужели он меня боится? Неужели я его так затюкал своими замечаниями, что он, в конце концов, скис? Наверное, не стоит на него слишком давить в будущем, иначе это может сказаться на его характере.

Я создал сигарету и протянул ее Косте.

– Покурим? – дружелюбно предложил я.

– У меня есть, спасибо. – Он достал из кармана пачку.

Мы закурили и некоторое время молчали.

– Знаешь, – наконец начал я, – Петрарка как-то сказал: «Добиваться власти ради спокойствия и безопасности – значит взбираться на вулкан, для того чтобы укрыться от бури». Я давно живу на Земле и, когда был молод и наивен, как и ты, полагал, что власть может облегчить мне жизнь. Я играл роли богов и правителей, распоряжаясь людьми по своему усмотрению – иногда от скуки, иногда по необходимости. Но во время своих экспериментов я понял, что власть не только не помогает мне добиться цели, но еще и медленно убивает меня самого. Убивает не в физическом смысле, а в духовном.

Костя нахмурился.

– Конечно, ты прав, – улыбнулся я. – Власть может решать многие вопросы. При моих силах это действительно просто – построить свою теневую империю, использовать людей в собственных целях… Но я уже давно отказался от этого пути.

– Но почему?..

– Потому что дорожу своим рассудком, – вздохнул я. – Костя, ты наверняка слышал о том, что власть развращает. И ты наверняка думаешь, что в твоих-то руках, например, она будет служить только добру и справедливости. Это типичное заблуждение наивных идеалистов. «Дайте мне власть, и я сделаю мир лучше!» Вся история этого мира говорит об обратном. Власть и политика – это категории, которые могут сломать даже самых сильных духом людей. Я знаю, о чем говорю, потому что в какой-то момент осознал, что стремительно меняюсь, превращаясь в кровожадного тирана. И не потому, что мне этого хотелось, а потому, что того требовала ситуация и необходимость.

– Но ты говоришь о чем-то глобальном, – возразил Костя.

– Как и ты. И, поверь, все всегда начинается с мелочей, – горько усмехнулся я. – А потом получается снежный ком, который может смести с лица Земли все, что ты с таким трудом создавал. Основа хаотичного развития мира – энергичное течение событий, часто с непредсказуемым финалом. Кроме того, не забывай о Правилах Игры. Мы не имеем права посвящать обывателей в наши дела. Никто из них не знает о нашей Игре и никогда не узнает. Поэтому о власти и славе можно забыть. Мы всегда будем в тени, спокойно делая свою работу.

– Ясно. – Костя потушил сигарету. – Можно идти?

– Конечно, – пожал я плечами.

У дверей он обернулся.

– Да, чуть не забыл! Насчет Пешек. Ты говорил, что их не так много и что не каждый человек может стать Фигурой. Что в человеке должен быть источник Силы, или как там его…

– Источник, ядро, узел, как это ни назови, – кивнул я.

– Ага. Так вот, может, ты знаешь, почему у одних он есть, а у других нет?

– Понятия не имею, – не моргнув глазом, солгал я.

Костя вздохнул.

– Ладно, – сказал он, открывая дверь, – пойду тогда с девчонками мучиться. Они еще даже не знают, как разбирать автомат…

– Спать лучше идите, – весело пожелал я ему вслед.

Но когда за ним закрылась дверь, улыбка сползла с моего лица.

Да, я мог бы сказать Косте правду об источниках Силы, но боялся, что мое объяснение породит массу других вопросов, на которые мне будет слишком тяжело отвечать.

МОСКВА. КОРОЛЕВА

– Степа, а ты смог бы сделать переносной прибор слежения за Белыми? – спросила я, вертя в руках одну из механических частей автомата, которые в изобилии валялись на столе.

Степан озадаченно хмыкнул.

– Я не настолько хорошо владею магией, моя Королева. Это скорее задачка для Анатолия. Тебе что, такой прибор нужен прямо сейчас?

Я покачала головой.

– Нет. Просто подумала, что стационарный прибор крайне громоздок и в походах будет неудобен, предпочтительнее было бы иметь некий портативный вариант. Действительно, надо спросить у Толи.

– Ты уверена, что тебе не понадобится оружие? – уточнил Степан, продолжая копаться возле своего станка.

Я положила железку на стол и ответила:

– Уверена. Постараюсь все сделать тихо.

В теории это звучало недурно. Но практика могла оказаться куда прозаичнее и сложнее. Мне нужен новый план – на этот раз как нейтрализовать целую военную базу, чтобы никто ничего не заподозрил. Безусловно, я могла попробовать загипнотизировать одновременно весь ее персонал – подобная практика у меня имелась, когда мы нейтрализовали гарнизон в одной из крепостей Аг-Шардах на Доске Хиард. Тогда я отключила двести местных солдат, чтобы мы беспрепятственно и тихо прошли через перевал к Клетке, где Белые готовили Прорыв…

Но, во-первых, это были агарры, у них совершенно другая анатомия и нервная система, и поэтому я сомневалась, хватит ли у меня сил охватить такое же количество людей. И, во-вторых, на военной базе могло оказаться не двести человек, а пятьсот. В таком случае мне, безусловно, понадобится какой-то запасной план. Вот только какой?

С оружием сложностей не возникнет. Я же Королева, могу, в случае необходимости, создать пистолет из воздуха. Но так не хотелось выбирать силовое решение проблемы…

Чем ближе утро, тем хуже работает голова. Оставалось надеяться, что придумаю решение по пути в Австралию… Теперь только дождаться, когда заработают приборы и приедет Егор…

Степан наконец-то закончил возиться со станком и, выпрямившись, задумчиво посмотрел на меня.

– Может, все-таки возьмешь с собой хотя бы пистолет?

– Нет, – твердо ответила я. – Справлюсь и так. Кстати, как быстро ты сможешь смастерить десяток новых автоматов?

– Десяток? – усмехнулся Степан, постукивая пальцами по столу. – Ты хотела сказать – сотню? Как я понимаю, у нас через пару недель появится пополнение, которое нужно будет обеспечить всем необходимым. Это минимум сто винтовок, сто комплектов обмундирования и всякая мелочь…

– И как ты планируешь все это успеть? – с интересом спросила я.

– У меня есть друзья на нескольких заводах, – объяснил Степан. – Я закажу им отдельные детали по образцам, которые приготовлю. Они все сделают, а я уже здесь соберу из этих деталей автоматы. Проверенная и довольно простая схема.

– А они успеют?

Степан поднял брови.

– Деньги решают все… Ты когда вылетаешь-то?

Я посмотрела на часы.

– Думаю, часов через пять. Самолет Егора приземляется в Шереметьеве в семь утра. Пока дозаправится…

– Ну, удачи тебе, Королева, – сказал Старший и обнял меня.

– Тебе тоже, Степа. Тебе тоже.

Выйдя из мастерской, я направилась в комнату слежения. Барри, дежуривший у прибора, поднял голову, когда я вошла в зал, и приветливо кивнул.

Я по-прежнему в его присутствии чувствовала себя неуверенно, хотя не улавливала с его стороны никакого негатива. Он вел себя вежливо, спокойно и не позволял себе даже взглянуть на меня как-то косо. Но я все равно испытывала дискомфорт, когда находилась с ним рядом. Возможно, дело в моей богатой фантазии, которая заставляет мозги придумывать всякую чушь.

– Ну что, есть? – спросила я с ходу.

– Пока нет.

Замечательно. Значит, надо ждать. Барри еще не знал, что я отправляюсь в Австралию, и я решила сообщить эту новость ему лично. Он молча и одобряюще кивнул, а когда я уже подходила к двери, сказал:

– Реджи…

Я обернулась.

– Убей как можно больше Белых.

Он произнес это таким спокойным, будничным, безразличным тоном, что мне стало не по себе. Но я через силу улыбнулась и ответила:

– Я постараюсь, Барри. Позови нас с Толей, когда прибор заработает.

МОСКВА. КОРОЛЬ

«Армия Пешек» – это звучит гордо. Мои прогнозы на мобилизацию более ста рекрутов тоже весьма оптимистичны. На самом деле, мне вряд ли удастся найти столько Пешек за такой короткий период времени, особенно учитывая то, что Реджи уедет и заниматься поиском кандидатов мне придется в гордом одиночестве.

Но главная сложность заключалась в том, что мне не хотелось вербовать новых Пешек. Я просто не мог это сделать. Рисковать новыми жизнями? Класть их на алтарь Черных идеалов – то самое, за что я так презирал Белых? Все мое существо протестовало.

«Но ведь ты Фигура, и это твоя работа. Ты обязан защищать Доску любыми средствами. Если любые средства означают гибель сотен Пешек – так тому и быть. Совсем недавно ты говорил себе, что для победы в Партии тебе придется стать настоящей Фигурой, холодной, расчетливой и прагматичной. Совсем недавно ты смирился с этой мыслью, прекрасно понимая, что гибель сотен может спасти миллионы. Так что же изменилось за несколько часов?

Ты ведь знаешь, что Игрок будет недоволен, он не любит, когда не выполняют его приказы. А приказ таков – защитить Доску любой ценой. Любой ценой. И уж точно Игрока не волнуют жизни Пешек, как не должны по идее волновать они и тебя. Забудь о рефлексии, действуй, как подсказывает разум. К чему эти сопли о погубленных жизнях?..»

Я нахмурился, постукивая пальцами по столешнице.

Как это просто. Набрать пушечное мясо и кинуть его в жернова войны. Сто новых Пешек, именно такую цифру я для себя вывел, прикидывая, сколько тренированных помощников мне потребуется для решения этого конфликта. Сто человеческих жизней.

Триста спартанцев между персами и греками.

Честь, достоинство и гибель во имя спасения мира. Вечное забвение среди людей и вечная память среди Черных Фигур. Как поэтично!

«К черту! – мрачно решил я. – Никаких ста Пешек. Доукомплектую свою группу, чтобы в распоряжении оказался полный набор, и все. И пусть Игрок будет недоволен. Я знаю, что сделаю. Буду бить не количеством, а качеством. Так натаскаю свои Фигуры, что они справятся с армиями Белых играючи. Я – Король, мне это по силам. Вот только проклятое время против меня…»

Погруженный в свои мысли, я вздрогнул, услышав стук в дверь.

– Да, – сказал я, растирая лицо.

Реджи заглянула в мой кабинет и сообщила:

– Приехал Костя из аэропорта, привез Егора. Почему, интересно, у нее такой встревоженный вид?

– Что-то случилось?

– Дело в Егоре.

– Он что, ранен?

– Нет. Но с ним что-то не так. Присмотрись к нему повнимательнее. У меня какие-то дурные предчувствия.

Я задумчиво хмыкнул. Дурные предчувствия у Фигур обычно означают грядущую беду, поэтому следовало отнестись к словам моей Королевы со всей возможной серьезностью.

– Спасибо за предупреждение, – сказал я, поднимаясь. – Когда ты вылетаешь?

– Наверное, часа через два. Пилот сейчас спит, пока заправляют самолет. И приборы пока не работают.

– Ясно. Ну, тащи Егора сюда, послушаем, что нам расскажет наша последняя Пешка.

Она кивнула и вышла. Интересно, что Реджи имела в виду, говоря о том, что с Егором «что-то не так»? Ничего удивительного, он ведь единственный выжил из всей австралийской группы, два дня топал пешком за Белыми по пустыне… Разумеется, с ним что-то не так. Но если Реджи сочла изменения, произошедшие с Егором, настолько важными, чтобы сообщить мне о своем беспокойстве, то дело явно скверное Я закурил и потер ноющую шею.

Егор всегда вызывал во мне смешанные чувства. С одной стороны, он был прилежным учеником, тихим и внимательным. У него хорошо развиты способности к магии, он схватывал все на лету, на уровне инстинктивного понимания. С физической подготовкой и стрельбами дело обстояло похуже, но в целом вполне удовлетворительно.

Он постоянно казался замкнутым и погруженным в свои мысли, и этим немного походил на Алексея, хотя внешне они отличались, как небо и земля. Леша – пухленький, сутулый, с широким лицом и большими темными глазами, а Егор худощав и подтянут, и глаза – светло-карие, почти желтые. Да и поведением они различались. Если Алексей постоянно сомневался в своих силах, то Егор казался вполне уверенным в себе, иногда даже излишне. Среди ребят он прослыл снобом, вел он себя с ними чуточку высокомерно, но я надеялся, что это возрастное и скоро пройдет.

Слепцом меня, конечно, назвать нельзя, и я, конечно же, видел, как Егор посматривал на Соню. Собственно, именно из-за его тщательно скрываемого интереса к Софье я и отправил его в Австралию, взяв с собой Костика. Я резонно боялся, что чувства к девушке заставят Егора совершить какую-нибудь глупость, поэтому предпочел разделить их, чтобы не ставить под удар нашу миссию.

Возможно, я ошибся, приняв такое решение. Сейчас уже поздно гадать, сделанного не воротишь, но, возможно, присутствие Сони в группе лишь помогло бы Егору максимально реализоваться во время боя, как Леше. Если верить Реджи, Алексею нравится Таня, хотя я этого и не замечал.

Они вошли в кабинет через пять минут. Впереди – Реджи, и она бросила на меня встревоженный взгляд, словно повторяя свое предупреждение. Когда она отошла в сторону, я увидел Егора и сразу понял, о чем говорила моя Королева.

Он и в самом деле изменился. На красном, обгоревшем лице лихорадочно горели широко раскрытые глаза, кожа на лбу шелушилась, волосы выгорели почти до белого цвета. Егор горбился, будто ему на плечи рухнула непосильная тяжесть, он даже шел как-то странно, бочком, и я обратил внимание, что пальцы на его левой руке дергаются, словно в тике.

Черт побери, что с ним произошло? Я кивком головы пригласил Егора сесть на диван, стоявший возле стола. Он прошел молча, неуверенно, будто не понимал, где он находится и что происходит. Сохраняя молчание, он сел на кожаное сиденье и обхватил себя руками, словно ему холодно.

– Выпьешь? – прищурившись, спросил я у него.

Он кивнул. Я подошел к бару и, пока наливал Егору стакан водки, пытался понять: что же случилось в Австралии, если это так подействовало на обычно невозмутимого парня? Даже Старший, который прошел через ледяной ад Антарктиды, не производил настолько удручающего впечатления. Да, Степан взрослее и более устойчив к стрессам. Но Егора будто подменили. Этот лихорадочный блеск в бегающих глазах напоминал взгляд безумца…

Реджи стояла в стороне, возле стены, за спиной Егора, и я обратился к ней телепатически.

«Как думаешь, что с ним?»

«Буду неоригинальна. Посттравматический шок, по-моему. Чем-то другим я не могу объяснить такую перемену в поведении».

«Да, похоже на то».

Я протянул Егору стакан, а сам сел в кресло напротив и затянулся, наблюдая, как Егор пьет водку – жадно, долгими глотками, словно обычную воду. Мне не терпелось допросить парня, но я понимал, что следует вести себя с ним мягче, как советовала когда-то Реджина.

Он допил и поставил стакан на столик. Посмотрел на меня и вдруг хрипло выдохнул:

– Они все умерли.

Я промолчал, молчала и Реджи.

– Они все умерли, а я остался жив, – прошептал Егор. – Все пошло не так… все…

– Егор, успокойся, – сказал я.

Он посмотрел на меня безумными глазами и прошипел:

– Не говори мне, чтобы я успокоился. Тебя там не было! Ты не видел!

К черту дипломатию и мягкость.

– Закрой рот! – рявкнул я. – Ты представления не имеешь, что я видел и скольких друзей потерял в сражениях! Прекрати истерику и будь мужчиной!

Он вскочил, но я махнул рукой, и он рухнул обратно на диван, придавленный моей Силой. Он попробовал дергаться, но я держал крепко и без особых усилий. В конце концов, Егор всего лишь Пешка…

– Не заставляй меня применять заклятия, развязывающие язык, – хмуро сказал я. – Повторяю, приди в себя и спокойно объясни мне, что у вас там, черт возьми, произошло.

«Ты тоже успокойся, Толя».

Я посмотрел в осуждающие глаза Реджины и «ответил»:

«Шоковая терапия в этом случае поможет, уж поверь».

«Надеюсь, пытать ты его не будешь?»

«Еще не хватало».

«Я рада».

Егор понял, что сопротивляться бесполезно, и замер, обреченно глядя на меня исподлобья.

– Мне нечего рассказывать, – процедил он. – Они все погибли. Прорыв состоялся. Все.

Я усмехнулся.

– Егор, не надо вести себя, как на допросе. Кем ты себя возомнил? Героем, который стойко сносит побои дознавателей? Я твой Король, ты моя Пешка. Мы связаны узами более крепкими, чем простая дружба. У нас общая работа и общая цель. Ты явно не в себе, и я удерживаю тебя на месте только потому, что боюсь, как бы ты своим буйством не разбудил весь дом. Приди в себя. Ты в безопасности. Все, что случилось в Австралии, уже позади. Поэтому просто расскажи, что произошло. Спокойно и обстоятельно.

Говоря это, я внимательно его сканировал. Признаться, его агрессивное поведение меня несколько озадачило. Я даже на минуту испугался, что он переметнулся к Белым, но, похоже, подобное заключение ни на чем не основано. Сканирование не выявило никаких изменений в принадлежности. Да и зачем Белым моя Пешка, в самом деле? Они и свои могут создать, не особо напрягаясь. А шпиона я бы раскусил без труда…

Нет, Егор по-прежнему Черный, он вполне здоров, только истощен физически и морально. По-хорошему, ему бы поесть, отдохнуть, набраться сил, но я не мог терять ни минуты. Поэтому и собирался узнать все прямо сейчас, не откладывая дело в долгий ящик.

Мои слова, кажется, подействовали – Егор заметно расслабился, обмяк и, шумно выдохнув, сказал:

– Простите… Я правда не хотел… Просто все произошло не так, как должно было…

– Я знаю, – с нетерпением перебил его я. – Я уже понял, что Прорыв вы проиграли…

Он вздрогнул.

– «Проиграли»? – переспросил он. – Это не Игра, Анатолий!

– Это Игра, – жестко ответил я. – Но я прекрасно знаю, что это Игра со смертью, я знаю, что Фигуры гибнут во время Прорывов. Не забывай, с кем ты говоришь. Вы нашли Ключ?

Он отвернулся и долго не отвечал.

– Мы нашли Ключ, – наконец сказал он. – Закрыли Клетку. Все, как положено, все, как ты говорил. После схватки со Стражами Оксана была тяжело ранена, я вызвался оберегать ее…

Он прокашлялся и попросил воды. Я налил ему сока и терпеливо ждал, пока он промочит пересохшее горло.

– Когда начался Прорыв, вокруг стали появляться Белые. Их оказалось очень много, и все они были… я не знаю, как это описать. Плоть у них была желеобразная, сползающая с костей, склизкая… красновато-синюшная… От них распространялось страшное зловоние… Они все казались зараженными какой-то болезнью, которая пожирала их тела…

Ну конечно. Четвертый Король. Чума. Все объяснимо.

– Мне стало, – он запнулся, – страшно… Поэтому я начал стрелять. Мне кажется, я израсходовал весь боезапас всего за несколько минут. А потом… потом они прорвали купол…

– Как это случилось? – мрачно спросил я.

– Я не помню. – Он вновь выпил сока. – Я не помню ничего после того, как кончились патроны. Я очнулся уже в пустыне, за пределами Клетки…

Да, я никогда не считал себя знатоком человеческих душ, но отличить ложь от правды я умел. Особенно когда человек – плохой лжец.

Егор – никудышный врун, но он пытается меня обмануть. Я это видел и не собирался с подобным мириться. Если между Фигурами одного цвета не будет доверия, Игра потеряет всякий смысл.

Орать и требовать объяснений я не стал, потушил сигарету и, сложив руки на груди, спокойно сказал:

– Есть два варианта продолжения нашего разговора. Первый – ты и дальше врешь. В таком случае мне придется применить магию и силой вытрясти из тебя все, что ты пытаешься утаить. Второй – ты расскажешь мне все сам, и мы забудем о том, что только что произошло. Выбор за тобой, но, поверь, в твоих же интересах выбрать второй вариант.

Он замер, будто его ударили под дых. Он сидел, словно статуя, лихорадочно думал, и его глаза вновь забегали. Я не узнавал его. Передо мной сидел совершенно другой человек. Не этого Егора я выбрал, когда искал помощников, не этого Егора обучал. Не этого полубезумного, агрессивного обманщика посылал в Австралию. Что же там произошло?!

Внезапно он уронил голову на руки и зарыдал. Такого я не ожидал, поэтому даже несколько растерялся. Он плакал несколько минут, не стесняясь слез, он рыдал взахлеб, как будто выплескивал из себя всю боль и отчаяние, которые его грызли изнутри.

«Доигрался?»

Я, нахмурившись, «ответил» Реджи:

«По крайней мере, теперь он расскажет правду».

«Какой ты умелый дознаватель».

Мыслепередача не предполагает обмена эмоциями, но в послании Реджи я уловил явную издевку. Что ж, возможно, заслуженно.

Когда он выпрямился и вытер слезы, я вдруг увидел в его глазах слабый намек на былого Егора.

– Хорошо, – произнес он почти спокойно. – Хорошо, я расскажу все…

Реджи молча качала головой, явно не одобряя моего поведения. Но мне плевать. Мне нужна правда.

– Лакаб не удержал купол, – сказал Егор. – Когда прорвали нашу сферу, я схватил раненую Оксану и рванул к выходу. Я не думал ни о чем, поймите. Я испугался до смерти. Каким-то образом мне удалось возвести камуфляжный щит вокруг нас, и мы выбежали за пределы Клетки…

Он вдруг всхлипнул, но взял себя в руки и продолжал:

– А когда я оглянулся, все было кончено. Гора исчезла, на ее месте сияло какое-то свечение… Я попытался растолкать бесчувственную Оксану, но… оказалось, что она мертва…

Он судорожно сглотнул и уронил голову на руки.

– Простите, – прошептал он. – Я не хотел, не думал, что все так выйдет…

Реджи сделала знак рукой, я кивнул.

– Иди, поспи, Егор, – проговорил я мягко. – Тебе необходимо успокоиться и отдохнуть.

Он поднялся и молча, глядя под ноги, отправился к дверям. Реджи пошла с ним, и когда они уже оказались на пороге, я окликнул Егора и сказал:

– Я рад, что ты жив, парень.

Он как-то странно посмотрел на меня воспаленными глазами и вышел, ничего не ответив.

МОСКВА. КОРОЛЕВА

Я увидела Барри, когда выходила из комнаты Егора. На лице Туры читалось нескрываемое возбуждение.

– Заработало? – улыбнулась я.

– Да. Срочно позови Толю. – А вот в его голосе не слышалось и намека на энтузиазм и радость.

Значит, что-то случилось. Что-то скверное.

«Толя, иди к прибору, он включился!»

«Хорошо».

Мы с Барри спустились вниз, на нулевой этаж, и быстрым шагом прошли по коридору к комнате слежения. Взглянув на проекцию, я закусила губу, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в желудок. Похоже, моя поездка в Австралию отменяется.

– Ну что тут? – раздался за спиной голос Короля, и я отступила, позволяя ему увидеть проекцию, на которой яркими пятнами светились белые точки.

Толя замер, не спуская глаз с прибора, затем цокнул языком и вышел из комнаты, бормоча на ходу:

– Проклятье, как я не люблю, когда оказываюсь прав.

Группа белых точек на проекции мигала недалеко от Москвы и быстро сокращала дистанцию. Судя по всему, они летят на самолете в столицу России, а затем направятся прямиком к нам. Вторая группа по-прежнему находилась в Антарктиде, упрямо продвигаясь к восточному побережью.

Да, Толя снова оказался прав. Белые и впрямь разделились. Одна группа идет возводить цитадель. А австралийская – летит к нам в гости, и, судя по количеству точек, их не меньше пятидесяти.

Барри взглянул на меня и недобро усмехнулся.

– Значит, бой, – сказал он, констатируя очевидное.

– Ну, если только они не летят, чтобы сдаться нам в плен, – ответила я и вышла из комнаты.

Как же обидно! Придумала такой замечательный план, так все продумала, уже собрала вещи, готова выезжать в аэропорт – и все прахом. Что ж, еще не все потеряно. Если антарктическая группа задержится на побережье, а с австралийской мы справимся быстро и без особых потерь, у меня еще останется шанс осуществить задуманное. Посмотрим.

Выспаться сегодня уже не удастся. Надо срочно разработать план обороны и проинструктировать молодежь. Толя наверняка уже готовит все необходимое. Как разумно было превратить этот особняк в подобие крепости. А я-то подшучивала над паранойей Анатолия, смеясь над подземельем, укрепленными стенами и дозорными башнями по периметру.

А он оказался просто предусмотрительным. Как и положено Королю…

МОСКВА. КОРОЛЬ

Всех разбудили Барри и Реджи. Я ждал заспанных ребят в гостиной, хмуро прохаживаясь по толстому ковру и рассеянно глядя на его узор. Настоящий персидский. Где я его купил? Уже и не вспомнить…

Когда собрались все, кроме Егора, я не стал тратить время на вступление и решил сразу выложить суть:

– Наши планы изменились. Как я и опасался, Белые решили атаковать нас с ходу, поэтому разделили свои группы. Одна будет заниматься постройкой цитадели, вторая атакует нас здесь через несколько часов. К сожалению, у нас нет времени, чтобы дополнить нашу команду, поэтому сражаться придется в имеющемся составе.

Они зашумели, переглядываясь. Я поднял руку.

– Я нисколько не сомневаюсь, что вы справитесь, но бой предстоит нешуточный, поэтому отнеситесь к предстоящему испытанию со всей возможной серьезностью. Каждому из вас будет отведена своя роль в обороне резиденции, вы должны сыграть ее четко, выполнять наши с Реджи приказы беспрекословно. У нас есть оружие, у нас есть высокие и крепкие стены, у нас есть все необходимое, чтобы отразить атаку. И – самое главное – у нас есть мотивация.

Объяснять, что именно будет двигать нами в предстоящем бою, не пришлось. Лица моих подопечных красноречиво говорили о том, что они прекрасно понимают, за кого будут сражаться с Белыми.

– Сколько их? – тихо спросил Леша.

– Сложный вопрос, – неохотно ответил я. – Но, по моим предположениям, не менее пятидесяти.

Костик присвистнул, девочки испуганно переглянулись, Леша нахмурился, прикрыв глаза.

– Во время Прорывов мы сражались с сотнями, – сказал я, улыбнувшись. – И среди них были десятки тяжелых Фигур. В этот раз против нас выступят завербованные Белыми Пешки и Фигуры основного набора.

– То есть мы будем сражаться с людьми? – уточнил Костя.

– Нет, – резко ответил я. – Мы будем сражаться с Фигурами противника. С Белыми Фигурами. Я повторюсь, у нас есть все, чтобы их одолеть. Да, их много, но они нападают, а значит, находятся в заведомо невыгодной позиции. Элемент внезапности упущен, мы знаем, что они идут, мы готовы к этому.

– А не проще ли нам просто уйти? – спросил Степан. – Выиграть время, перегруппироваться, сформировать полный набор…

Да, я думал об этом. Отойти, избежать боя, это даст нам передышку. Укрыться в одном из моих убежищ, благо у меня их очень много… Но…

– Здесь мы находимся в укрепленном сооружении, которое с наскока не взять, – ответил я. – Вечно бегать от Белых мы не сможем, у них тоже есть определяющие приборы. Рано или поздно все равно придется вступать с ними в бой, а я уверен, что мы и сейчас справимся, особенно учитывая выгодность нашей позиции. Еще вопросы?

Они молчали, переглядываясь. Наконец Таня спросила:

– А что слышно про Ильина?

– Егор вернулся, – ответила за меня Реджи. – Он сейчас спит, поскольку… устал.

– Еще бы, – фыркнула Соня.

– Так что там произошло? – спросил Старший, сложив руки на груди.

– То же, что и в Антарктиде, – хмуро ответил я. – Фигуры погибли, Егору удалось выйти с Клетки с Оксаной на руках, но девушка не выжила.

Степан слегка побледнел и отвернулся. Повисла напряженная тишина, которую нарушила Реджина:

– Мы составим план обороны, пока у нас есть время, распределим обязанности для каждого. Главное, помните о том, что вы готовы к отражению атаки. И что мы рядом – и поможем, если что-то пойдет не так.

– А что пойдет не так? – насупившись, спросил Костя.

Многое может пойти не так, но зацикливаться на этом им необязательно. Об этом должен думать я. Предусмотреть все. Составить тактический план. Обеспечить максимальную эффективность обороны. Минимизировать потери…

– Белые не идиоты, и я сомневаюсь, что они попрут на нас, как во время Прорывов, в лоб, – ответил я Косте. – Они прорвались, их задача, как и наша, состоит в том, чтобы беречь свои Фигуры и действовать аккуратно. Как именно они поступят, штурмуя нашу базу, я пока сказать не могу, но постараюсь предусмотреть все возможные варианты. Правила Игры запрещают им инициировать открытый конфликт, поэтому вряд ли они будут использовать танки и артиллерию. Скорее всего против нас будет выступать пехота.

Все вдруг посмотрели куда-то мне за спину и заулыбались. Я обернулся. На пороге гостиной стоял Егор, он выглядел чуть получше, чем утром, по крайней мере руки не тряслись и глаза не бегали.

– Прошу прощения, – сказал он, отводя взгляд. – Не хотел помешать…

– Ты не помешал, – приветливо сказала ему Реджи. – Но мы уже почти закончили.

– Да, – кивнул я. – Мне понадобится время, чтобы составить план обороны, поэтому как следует подкрепитесь, и встретимся здесь через час. Все свободны. Степан, подойди ко мне, нужно кое-что обсудить.

Ребята обступили Егора и Реджи, а мы со Степаном отошли в сторону. Старший кивнул на Ильина и спросил:

– Как он?

– Не очень хорошо, но я тебя отозвал не за этим. Значит, так. У меня в оружейной стоят коробки с амуницией и средствами связи, ты знаешь. Выдай каждому по комплекту, объясни, как все работает. Ты лучше меня знаешь, кто из ребят хороший стрелок, поэтому вручи этим снайперам свои автоматы, остальные получат «калаши» и «хэклеры»…

Я замолчал, заметив, что Степан не отводит взгляд от Егора.

– Степан, очнись.

Он заморгал и кивнул.

– Прости, никак не могу сосредоточиться. Я все понял. Выдать ребятам амуницию и оружие, да.

– К сожалению, мин у нас нет, придется обойтись крупнокалиберными пулеметами. Я планирую разместить на башнях огневые точки, мне нужно знать, сколько у нас пулеметов и в каком они состоянии.

– Сделаю…

– Что-то тебя беспокоит? – поинтересовался я, создавая сигарету.

Старший пожевал губы и вновь уставился на Егора, вокруг которого толпился молодняк. Я услышал, как Костя выкрикнул свою излюбленную похвалу: «Ну, ты перец!»

– Он Пешка, – наконец сказал Степан.

– Игрок сам выбирает, кому менять статус, а кому нет, – напомнил я.

– И Игрок поступает нелогично, – хмуро ответил Старший. – Егор пережил то же, что и я. Но меня сделали Турой, а его оставили Пешкой. Почему?

– Логика Игрока выше нашего понимания. Мы не видим картину в целом, – какой заученный текст, какое удобное объяснение.

Что самое ужасное, это правда. Я сам часто ловил себя на мысли, что Игрок поступает нелогично, но почти всегда выяснялось, что его действия несли в себе смысл, о котором я просто не знал. И слова Степана о том, что Егор достоин нового статуса, но почему-то лишен его, пробудили во мне некоторые сомнения.

– В общем, не забивай себе голову, Степан, – сказал я, отгоняя прочь плохие предчувствия. – Займись делом.

– Хорошо, – кивнул он. – Все будет сделано.

Корабли с убранными парусами, качающиеся на волнах недалеко от берега, казались Ему чудовищами, пришедшими из кошмарных снов. Они уродливыми силуэтами темнели на фоне голубого неба и искрящейся нежно-зеленым цветом воды, привнося элемент чужеродности в этот заповедный уголок Его спокойствия…

Как Он хотел исчезнуть, раствориться в небытии, оставив позади и кипящий кровью мир, и жестоких обитателей Доски! Как хотел обрести покой на островах, подальше от цивилизации, которую на костях себе подобных выстраивают люди!

Уже которое десятилетие жил Он на одном из островов неподалеку от Гуанахани, скрываясь от посторонних глаз, предаваясь праздным занятиям и досужим размышлениям о смысле своего бытия. Он жестоко разочаровался в человечестве и хотел уединения, но даже здесь, так далеко от Европы и Азии, Ему слишком часто снились сны о кострах инквизиции, кровавых бойнях и безумствах оголтелых фанатиков…

Предаваясь размышлениям о жестокости людей и разрушительной силе власти, Он хотел устраниться от мира, коротая дни за занятиями магией и философскими спорами с самим собой.

Он хотел мира и покоя, устав от своих бесконечных маскарадных игрищ, устав от ролей богов и героев… Осознав, что все Его усилия, направленные на становление идеальных цивилизаций, рано или поздно приводят к сокрушительному поражению. В одиночку Он не смог изменить эту Доску, хотя и пытался проводить всевозможные эксперименты, выбирая разные пути развития… Ему это оказалось не под силу, а вот некоторые люди сумели… Выдающиеся люди, но при этом – простые смертные…

И слишком поздно Он понял, как прав был О-кунинуси, говоря о том, что людям не нужна помощь извне. Слишком поздно Он догадался, что людей следует оставить в покое, предоставив им самим определять ход истории.

Поэтому Он и скрылся на островах в Атлантическом океане, неподалеку от того места, где когда-то находилась центральная Клетка этой Доски, известная людям как Атлантида.

Но Он и в этот раз просчитался. Сначала с неудовольствием нашел Он на этих островах туземцев, но Ему удалось избегать общения с ними, скрывая свой маленький остров от посторонних глаз. Изредка выбирался Он на разведку, молчаливо и скрытно наблюдая за примитивной жизнью дикарей, борясь с желанием в который раз сыграть роль очередного бога…

А сейчас Он смотрел на европейские корабли у берегов Гуанахани, и они казались ему мрачными вестниками грядущих катастроф. Он чувствовал, что вскоре Доска вновь изменится до неузнаваемости.

Сейчас эти моряки, высадившиеся на пологий пляж и водрузившие над островом знамя первооткрывателей, еще робки и слишком счастливы, чтобы думать о будущем. Сейчас они настроены благодушно и дружелюбно, одаривая темнокожих язычников подарками и не желая конфликтовать с ними.

Но скоро сюда доберутся колонизаторы и солдаты, миссионеры и купцы, и они принесут с собой «высокую», на их взгляд, цивилизацию, а столкновение двух культур приведет только к одному – к гибели одной из них… Такова вся история человечества от начала времен. Сперва благие намерения – а потом ужасающая резня…

Внезапно Он услышал, как кто-то идет по лесу, насвистывая. Судя по тяжелым шагам, один из приплывших европейцев… Что он тут делает?

Осторожно и бесшумно покинув свой наблюдательный пункт у берега, Он отошел в сторону и притаился, глядя на заросли, из которых должен появиться чужак. Листья раздвинулись, и Он увидел крепкого бородатого матроса, который тащил на плече бурдюки. Значит, его послали за водой, а туземцы указали ему путь к источнику.

Что ж, хороший шанс узнать, что происходит…

Сконцентрировавшись, Он направил поток Силы в ничего не подозревающего матроса. Силой внушения Он остановил европейца, и тот замер, остекленевшими глазами глядя прямо перед собой.

Подойдя к бородачу, Он мысленно приказал ему сказать первое пришедшее на ум предложение и вскоре уже знал, что перед ним испанец, поскольку матрос произнес:

– Dios cuida a Cristobal[6].

Короткий допрос – и все стало ясно. Испанские каравеллы, которые вел генуэзец Христофор Колумб, вышли из Палоса и пересекли Атлантику. Высадившиеся на Гуанахани европейцы почему-то наивно полагали, что добрались до Индии. Еще несколько вопросов, попытка выяснить, что сейчас творится в мире… Но безрезультатно. Попавшийся Ему испанец оказался невеждой, бывшим рыбаком, который толком ничего не знал.

Той информации, что Он получил, достаточно, поэтому Он предусмотрительно скрылся в зарослях и, сняв капкан внушения, смотрел, как ничего не заметивший матрос пошел дальше, продолжая насвистывать веселую песенку.

Нужно убираться отсюда как можно быстрее, пока этот райский уголок не превратился в ад. На этой Доске оставалось еще немало мест, где можно до поры до времени спокойно жить…

Жаль оставлять обжитой уголок, но Он не в силах сейчас вернуться к людям. Надо скрываться, и чем дольше, тем лучше. Надо все обдумать, все для себя решить и постараться понять этих странных, сложных, непредсказуемых людей. Иначе жизнь на этой Доске станет для Него невыносимой, а тогда пропадет сам смысл Его существования. Исчезнет то, ради чего Он защищает эту Доску от Белых…

Надо все решить…

МОСКВА. ПЕШКА

Я вошел в оружейную после Тани. Степан, стоявший возле открытых ящиков, бросил на меня странный взгляд и молча принялся собирать комплект.

Комбинезон, бронежилет, шлем, рация с гарнитурой и ларингофоном, жилет для магазинов и мелочовки… знакомые нам по тренировкам сто седьмой «калаш» и «G36C», коробка магазинов, гранаты… Снова война. Снова ад.

Хотя этот ад не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывал я, глядя на лица своих соратников. Как радовались они, когда я вернулся… Как обнимали меня, хлопали по плечу и подбадривали… В их глазах я не видел ничего, кроме искренности. Они не понимали. Ничего не понимали. И ничего не знали.

А я натянуто улыбался в ответ, отвечал на рукопожатия… Но мое сердце облилось кровью, когда меня обняла Соня, шепнув на ухо, какой я молодец, что вернулся…

В душе воцарилась пустота, вакуум, заполнивший мое нутро холодом. Я двигался, словно во сне, все окружающее казалось миражом, химерой… Жизнь потеряла всякий смысл, все превратилось в ложь, которая стремительно множилась и в результате погребла меня под лавиной внутреннего отчуждения.

Я чужой среди своих. Только они об этом еще не знают. Знает лишь Игрок, и, возможно, догадывается Толя. Все ребята получили новый статус, кроме меня. Степан, каким-то образом переживший Прорыв, теперь Тура. И он наверняка заслужил этот статус. Все они заслужили, кроме меня. Неужели они не поняли, почему Игрок оставил меня Пешкой?..

– Вот, – нарушил молчание Степан, указывая на комплект амуниции. – Здесь, пожалуй, все. Дополнительные боеприпасы раздадим перед боем.

Я молча закинул на плечо автоматы, сгреб в охапку одежду и тяжелый бронежилет, но когда взял в руки коробку с магазинами и повернулся, чтобы выйти из оружейной, Старший вдруг сказал:

– Егор.

Я обернулся. Он сидел, сложив руки на груди, и смотрел в сторону.

– Я знаю, что ты чувствуешь. Уж поверь.

Закусив губу, я смотрел на него, не зная, что ответить.

– Толя сказал, что ты вытащил с Клетки Оксану, но… не донес. – Он кашлянул, словно пересохло горло. – Я… в общем, я точно так же не донес Наташу…

Я молча смотрел на него, не в силах произнести ни слова. Он?.. Наташа? Он вынес Наташу?..

– Помни, что время лечит. Станет легче…

На глазах навернулись слезы. За что ты наказываешь меня, Господи? Я же и так в аду…

Я ничего не ответил, вышел из оружейной и пошел по коридору, чувствуя, как мир вокруг рушится…

– Держать круг! – орал Скаф, отбрасывая от купола Белых. – Егор, побереги патроны, черт побери! Егор!

Я почти не слышал его сквозь мутную пелену ужаса, которая захлестнула меня с головой. Я сам кричал, непрерывно стреляя в ряды жутких полутрупов, которые, пошатываясь, шли к нам со всех сторон. Я видел, как пули прорывают их защитные коконы, как лопается их плоть… видел синюшную слизь, заливающую их красные, пятнистые лица. Рожок кончился, я быстро вставил новый и вновь стал стрелять, словно надеялся, что грохот выстрелов разбудит меня от этого ожившего кошмара.

Когда-то в детстве мы нашли на улице мертвого голубя. Нам было по пять-шесть лет, нас привлекало все новое и необычное. Мой друг, имя которого я уже не помню, поднял птицу за лапы, и вдруг голова голубя мягко съехала вниз и с мокрым шлепком упала на асфальт, а из раны потекла зеленая жидкость.

Будучи впечатлительным ребенком, я долго не мог уснуть в ту ночь. Ворочался в кровати и со страхом смотрел в окно, ожидая, когда в стекло постучится мертвый голубь. Потом, со временем, этот эпизод стал казаться мне забавным…

Но толпа Белых, обливающаяся слизью и гноем, со сползающей с костей плотью всколыхнула во мне тот самый детский ужас, который полностью лишил меня разума.

Я стрелял и стрелял, пока не израсходовал все патроны. Я кинул бесполезный автомат в толпу Белых и, оглянувшись, замер.

Рядом с нашим кругом стоял Белый Король. Красивый, статный, высокий, с бледным узким лицом и длинными светлыми волосами. Он легко парировал удары Скафа и смеялся… Звонким, игривым смехом победителя.

Все потонуло в тумане, я не двигался, парализованный животным ужасом. Я словно онемел, мне казалось, что все мои чувства разом отключились. Я мог только стоять и смотреть.

– Купол! – кричал Скаф. – Егор, помоги Лакабу! Он один не справится!

Я посмотрел на Коня, который, дрожа от напряжения, держал нашу защитную сферу. Я видел пот, струившийся по перекошенному лицу Лакаба, видел вздувшиеся вены на лбу и руках. Услышав стон, я взглянул под ноги.

Оксана пришла в себя и попыталась сесть. Посмотрев по сторонам, она перевела взгляд на меня, и во мне что-то оборвалось. В ее глазах я увидел мертвое спокойствие. Она понимала, что происходит, она понимала, что умрет, но смирилась со своей участью и потому оставалась спокойна.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я наблюдал, как меняется выражение ее лица. Сначала немой вопрос: «Что происходит?» Затем недоумение. Задумчивость. Понимание. И… презрение…

Она с трудом приподнялась и поползла мимо меня, к Лакабу, а я стоял на месте, парализованный ее последним взглядом. Я не сомневался, что запомню его навсегда. Этот взгляд – квинтэссенция будущего отношения ко мне других людей.

Теперь меня будут презирать, считая трусом, предателем и рохлей.

– Но у меня же кончились патроны, – беспомощно прошептал я в пустоту.

Тут в голову вползла мысль об оружии, о котором я забыл, – о магии. Я же всегда отдавал предпочтение магии, а не автоматам. Что на меня нашло? Почему я забыл все, чему меня учили?

– Егор! Атакуй! Егор!

Не знаю, кто это крикнул. Возможно, Скаф. Возможно, я сам. Но, заорав от отчаяния, я соорудил самое мощное заклятие, которое знал, и бросился вперед, на толпу жутких Белых Фигур, которые толпились возле нашего купола. Я, потеряв голову, обезумев от страха, бежал вперед, раздавая удары направо и налево, завывая, словно бешеный зверь…

Я пришел в себя, когда оказался в пустыне, далеко от горы и пещеры. Я лежал на земле, сипло дыша от перенапряжения, рот был забит песком и пылью, в ушах стучал набатом пульс. Я с трудом сел и огляделся.

Фальшивая Улуру возвышалась в километре от меня, алея багровым пятном на фоне темнеющего неба. Я потряс головой. Как мне удалось так далеко убежать, я не знал. Но сейчас, сидя в безопасности, далеко от страшного врага и ужаса боя, я вдруг понял, что в моей голове, в такт пульсу, бьется лишь одна мысль.

Я жив! Жив! Я выжил! Я запрокинул голову и закричал так сильно, как не кричал никогда в жизни. В этом крике смешались радость от того, что я жив, и облегчение – Белый кошмар остался позади…

Словно в ответ на мой крик по пустыне прокатился трескучий гром, и я широко раскрытыми глазами уставился на гору, которая вдруг начала складываться, сворачиваться, будто гигантская рука мяла ее, словно фольгу, скатывая в маленький шарик. А потом из центра Клетки рванулся в небо яркий белый луч света, он на мгновение ослепил меня, заставил пригнуться и заскулить.

И вот, когда я валялся в пыли, скрючившийся и жалкий, именно тогда на меня обрушилось полное осознание всего, что произошло. Я все понял.

Я понял, что бросился в атаку на Белых, оставив позади товарищей. Я понял, что без меня они не смогли удержать защитный купол и их накрыла волна мерзких, склизких, гнойных тел… Понял, что они все погибли там, в пещере. Что, убив Скафа, Белые смогли открыть Клетку. Что я, выбежав за пределы Клетки, отдал им в руки победу. Что Прорыв состоялся.

Я валялся на земле, воя от стыда и раскаяния, прекрасно понимая, что своим побегом я обрек товарищей на гибель. Я понимал, что, стремясь убежать от кошмара, я выпустил его в мир.

– Простите меня! – орал я, набирая в горсти сухой песок. – Простите! Я не хотел!

Хуже всего – я понимал, почему выжил. Потому что самое мощное заклинание в моем арсенале – камуфляжный купол, который я неосознанно выставил, скрывшись от глаз Белых. В моей атаке на Белых не было ничего героического. Это была не атака, а банальный побег. Побег жалкого труса, который действительно ничего не достоин…

…кроме презрения.