Чаепитие с чернокнижником

Глава 28

В это же время

Город тысячи огней

Колеса крытой коляски стучали по мостовой. Этот звук, знакомый Ришалин с детства, не заглушал даже гомон жителей Сонного квартала, по чьей территории и неслась коляска с ездовыми ящерами. То и дело оглушительно щелкал хлыст – возничий отгонял от ящеров слишком агрессивных скворгов, одурманенных хмелем и запретными травами. Один из них бросился на бок коляски, чуть не перевернув её. Когтистая лапа пробила окно, в дыре мелькнули злые желтые угольки. Мгновение, и в окне появилась лысая голова, покрытая прозрачными ороговевшими чешуйками.

Савоор действовал мгновенно. Уперся спиной о противоположную дверь и со всей силы врезал скворгу ногой. Посеребренная подошва ботинка смачно впечаталась в чешуйчатое лицо, оставляя выжженный след. В салоне завоняло сиренью, и скворг с воем разжал пальцы, свалившись под колеса коляски. Она подпрыгнула, чуть не перевернувшись, послышался оглушительный хруст, но возничий даже не думал останавливаться. Невозмутимо щелкнул хлыстом, подгоняя ящеров, и коляска устремилась дальше.

– Совсем озверели, – раздраженно процедил Савоор, вытащив из-за пояса платок и тщательно стирая с подошвы белую слизь. – Знала бы ты, как они меня достали за этот год!

О скворге, которого переехала коляска, грауг даже не беспокоился. Регенерации «сиренек» позавидовали бы даже демоны – по ночам жителей Сонного квартала убить попросту невозможно. Несколько минут, и одурманенный скворг снова бросится за коляской. Дальние родственники граугов, днем они были смирны и спокойны и практически ничем не отличались от людей, не считая бледной, полупрозрачной кожи. А ночью «сиреньки» выползали из подземных домов, принимали дурманные зелья и, обратившись в ночных охотников, выслеживали демонов, проникших в Город. Их квартал лежал у подножья северной части гор Драконьего хребта, самого незащищенного из-за частых магических возмущений места, и за сотни лет сотрудничества с Триадой они не пропустили ни одного демона.

– Зато теперь никто не скажет, что у граугов слабый удар, – усмехнулась Ришалин, спокойно слушая злой вой скворгов.

За годы обучения их с Савоором не раз засылали сюда на патрулирование. На ком ещё можно оттачивать боевые умения, как не на бессмертных охотниках? «Сиреньки», как их прозвали в Городе за странный запах крови, не обижались, что их использовали как учебные пособия. Наоборот, выгоняли из дома молодняк, считая, что им такая практика тоже пойдет на пользу.

Риш с веселой злостью подумала, что здесь Алазару самое место. Хтон, продавший в дикие страны не один десяток скворгов, заслужил встретить свою старость среди них.

– Да лучше бы люди Ясвэла и дальше шутили над старыми предрассудками, – проворчал Савоор, выбросив испорченный платок в окно. Его тут же поймал очередной скворг и разорвал в клочья. – А я бы по ночам демонов гонял, а не следил, чтобы в Сонный квартал залетные не забрели. Утром падал бы в кровать без сил, а не разгонял по домам этих одурманенных. И почему Аррита меня до сих пор не бросила, с такой работой?

Ещё один скворг попытался залезть в коляску, но Риш ударила его в лоб, и ночной охотник отпрянул.

Несмотря на агрессию, для живых они были абсолютно безобидны. Сейчас их интересовали не люди, а коляска, гремевшая по мостовой, тем самым мешая охотиться. Скворги даже ящеров не трогали, отчаянно пытаясь остановить помеху. Живых они могли только вытащить наружу, тщательно обнюхать и бросить, потеряв интерес. Разве какой-то идиот сам полезет к ним драться.

– Тебе попался очень терпеливый и понимающий демон, – стерев пахнущую сиренью слизь, Риш откинулась на спинку лавки и прикрыла глаза.

В другое время они бы с напарником спокойно прогулялись Сонным кварталом пешком.

Может, встретили бы пару старых друзей. Те бы их вряд ли узнали, занятые выслеживанием демонов, но от встречи все равно бы потеплело на душе. Но дом Алазара находился в самом сердце квартала, а порталом туда было не переместиться. Пришлось рискнуть и за немалые деньги нанять коляску.

– Шутки о том, что мне стоит на ней жениться, давно устарели, Риш, – беззлобно фыркнул Савоор, выбив из окна ещё одного охотника.

Чернокнижница слабо улыбнулась. Аррита, демон напарника, ужасно злилась, что хозяин перестал брать её на работу. Даже сегодня, когда Савоор забежал домой переодеться, Аррита забралась Риш на руки и жаловалась, что хозяина без неё убьют. Но и пойти с ним она не может, потому что скворги не отличают хороших демонов от плохих.

Риш только слушала и с сочувствием кивала, в который раз гадая, как могли так привязаться друг к другу демоница и грауг. Более верной и надежной няньки, чем Аррита, не найти было во всем Городе. Она даже еду хозяину таскала в академию, из-за чего над граугом постоянно посмеивались, втайне завидуя такой дружбе.

Коляска остановилась, и возничий раздраженно ударил по стенке:

– Выметайтесь, уважаемые шасты. Дальше на своих двух доползете.

– И с чего он такой недружелюбный? – озорно сверкнул глазами напарник, первый выбравшись на улицу и подав руку Риш.

Чернокнижница обиженно фыркнула и сама спрыгнула на мостовую. Скворги, ещё мгновение назад яростно преследовавшиеся коляску, разбежались, сосредоточенно принюхиваясь к ночным запахам.

– Ну вот, а говорят, Андаунна облагораживает, – с наигранной обидой проворчал Савоор, кинув возничему пухлый кошель.

Тот скупо поблагодарил и взмахнул хлыстом. Мгновение – и коляска скрылась в ближайшем переулке, а за ней по пятам устремились несколько ночных охотников. Что ж, на ремонт бедняге должно хватить, грауг не скупился на плату.

– Не получилось из меня благородной найтин, – сухо бросила Риш.

Она рассеянным взглядом скользила по залитым светом улицам, но мыслями была далеко отсюда. В посольстве наисс, на другом конце Города. В небольшой комнате, где она набралась смелости и рассказала Джеду о сделке с Ясвэлом…

…Пристальный взгляд Джеда пронзал насквозь, заставлял Риш всем нутром чувствовать его боль.

– Ты могла просто сказать, – друг протянул руку, но тут же отдернул её, словно обжегся о плечо Ришалин. – Попросить, и я бы отпустил.

И что на это ответить? Потому что она – дура и жалеет, что поддалась той страсти? А ещё – эгоистка, которая не смогла отказаться от тех чувств, что дарил Джед? Ведь так приятно чувствовать себя желанной и защищенной. Но когда только берешь, ничего не отдавая взамен, рано или поздно перенасыщаешься. И остается только одно желание – сбежать как можно дальше.

Но слова будто застряли в горле. Риш было стыдно. Безумно стыдно, что после того, как наиссы покинули штаб защитников, она вернулась к Ясвэлу и заключила сделку, даже не посоветовавшись с Джедом. Возвращение на работу в обмен на свободу отца.

И самое мерзкое – друг не осуждал её. Не за сделку. А за то, что ей не хватило духу признаться, что не любит его как мужчину.

– Я боялась, что передумаю. Как много раз до этого. За последний год я со счета сбилась, сколько раз пыталась уйти.

– Это не оправдание, – Джед даже голос не повысил, но Риш дернулась, словно от хлесткой пощечины. – Мы договаривались быть честными друг с другом, ещё тогда, в школе, помнишь? Ты всегда была со мной в самые трудные дни, поддерживала, не позволяла сдаться…

И причинила столько боли. Если бы только время можно было обернуть вспять. Она бы все исправила. Объяснилась бы с другом сразу после той ночи, сказала, что не сдержала проклятый дар и что не сможет сделать его счастливым. Что на будущее у неё совсем иные планы, и Андаунне в них места нет.

Но смалодушничала. Побоялась сломать Джеда, и так разбитого исчезновением младшего брата. Потом ждала, когда Эстэн поправится. А потом… потом молчание настолько затянулось, что разорвать все безболезненно не получалось.

– А испытание спокойной жизнью не выдержала, – глухо произнесла Риш. – Прости. Я ужасный друг.

Она хотела, чтобы Джед что-то сделал. Накричал на неё. Разнес мебель каким-нибудь заклинанием. Но не держал эту боль в себе. Потому что в прошлый раз она выплеснулась созданием проклятия, которое пару дней назад убило шаста Лодтиса. Страшно представить, на что друг способен сейчас.

Но Джед только тихо бросил пару рубленых фраз:

– Я тоже, раз закрывал на все глаза. Прости и ты меня. Возвращайся домой, Риш. Я больше тебя не держу…

Последние слова Джеда ножом полоснули по сердцу. Будто отсекли что-то важное. Добили то, что месяцами разрушал яд недомолвок, притворства и лжи.

Но пути назад больше не было. Последний мост сожжен. И жалеть о содеянном было поздно.

– Вы все равно останетесь семьей, Риш, – ворвался в раздумья чернокнижницы уверенный голос грауга.

Ришалин подняла на напарника сухие глаза:

– Не после того, что я сделала. Он любил меня, Савоор.

Чернокнижница впервые произнесла эта вслух. Да что она, даже Джед никогда не говорил эти слова. Словно чувствовал, что не услышит в ответ: «И я тебя».

– Как и ты его. Просто это не та любовь, которая заканчивается белым платьем и оравой детишек, – грауг обошел скворга, который увлеченно метался по улице, явно почуяв какого-то темного духа. – Проклятие настоящей семьи как раз в том, что в ней всегда прощают, Риш. Вы ссоритесь не впервые, но приходила беда, и вы бежали на помощь, забыв про обиду. Вот увидишь, так будет и в этот раз. Просто времени понадобится больше.

Ришалин остро почувствовала, как ей весь этот год не хватало напарника. Рассудительного, мудрого, не то что она, вздорная, взрывная сэнхиси. Там, в Андаунне, он точно дал бы ей мудрый совет, как уберечься от наделанных ошибок.

На губах чернокнижницы мелькнула горькая усмешка.

Но граугу не было места среди жителей древа. Черная чешуя, покрытая алыми линиями татуировок, делала из Савоора изгоя. Риш даже Джеду не говорила, кто её напарник. Так, пару раз вскользь упомянула имя, но не расу. И правильно делала: даже в глазах друга при виде грауга мелькнуло удивление и настороженность, пусть и без намека на враждебность. Сменится не одно поколение, прежде чем в Андаунне будут спокойно смотреть на граугов. Или на сэнхиси.

Из подворотни выбежал матерый скворг с короной изумрудных рогов. Покосившись на защитников мутным глазом, что-то приветливо рыкнул и потрусил вверх по улице.

– И тебе хорошей охоты, рау-Дэл, – Риш улыбнулась в спину «сиреньки», узнав старого знакомого.

Тот только щелкнул длинным хвостом и скрылся в глубокой норе – то ли отправился проверять молодняк, то ли решил сократить путь подземными туннелями.

– А он по тебе соскучился, – хмыкнул Савоор, перепрыгнув через одну из нор. – Когда я во время патрулирования с ним встречаюсь, он даже вторым веком не моргает.

В конце улицы показался покосившийся дом с высоким забором, и напарники подобрались. Савоор расстегнул куртку, открывая боевой жезл и несколько кинжалов, а Риш проверила заготовки защитных заклинаний. Они не знали, что ждет их в логове Алазара и решили подготовиться ко всему.

– С постовыми договорился? – сосредоточенно спросила Риш.

Над головой загромыхали первые огненные птицы – демоны ринулись к границам Города, и Триада взялась за дело.

– Да, – сосредоточенно кивнул грауг, крутанув в руке жезл. – У нас есть пара минут, потом они сообщат о нас Ясвэлу.

– Нам хватит.

Риш не хотела, чтобы у Савоора были проблемы, а потому не сказала ему, о чем хочет поговорить со свидетелем, которого защищают люди Ясвэла. Напарник и не спрашивал. Ему было все равно, законную или не очень авантюру задумала подруга. Когда-то она спасла ему жизнь, а для граугов подобные долги были священны.

Но ворчать ему это не мешало.

– Во что ты снова меня впутываешь, Ришалин? – с шутливым возмущением рыкнул напарник, цепким взглядом окидывая дом.

Наверняка отметил кристаллы слежения, тонкую нить сканирующего заклинания, натянутую через порог, и сигнальные сети, плотно оплетавшие дом. Настоящая крепость, а не скромная развалюха в трущобах Города.

Не похоже на защиту обычного свидетеля.

– Можешь подождать меня здесь, если трусишь, Савоор, – усмехнулась Риш, выходя из тени и неспешно направляясь к дому.

Спину тут же обожгло жаром – по ней скользнули метки боевых жезлов. Несколько защитников приготовились атаковать незваную гостью.

– И пропустить все самое интересное? – напарник поспешил за чернокнижницей. Пристроился рядом, как бы невзначай закрывая от меток жезлов. – Ещё чего!

Охранники немного успокоились, увидев грауга. Риш почувствовала, что их пристальное внимание с настороженного сменилось более доброжелательным, но совсем не пропала. Долги долгами, а делать глупости напарникам не позволят. Интересно, что эти защитники задолжали граугу? Неужто додумались играть с этим шулером в кости?

Риш поднялась на крыльцо и собиралась постучать в двери, когда руку мягко перехватил напарник.

– Не нарушай субординацию, Риш, – Савоор ребячески погрозил Ришалин пальцем и оттеснил за спину, несмотря на протесты. – Ясвэл ещё не принял тебя обратно в защитники, а значит обычный патрульный выше тебя по иерархии.

Чернокнижница фыркнула, но послушно заняла привычное место. У грауга с его врожденной защитой больше шансов пережить неожиданное нападение.

Напарник настойчиво постучал в дверь и сжал древко жезла.

Долго ждать хозяина не пришлось. Несколько мгновений, и грауг подобрался, явно услышав шум за дверью. Вскоре и Риш различила тихое шарканье и недовольное бурчание.

Дверь со скрипом открылась, и на пороге появился матерый хтон – на покрытом глубокими морщина лице зеленели лисьи глаза, а в мощных руках была крепко сжата тяжелая кочерга. Небрежно накинутый халат трещал на широких плечах Алазара, а на защитников ему приходилось смотреть сверху вниз – даже Савоор был на две головы ниже хтона.

Хозяин дома выразительно поднял густые брови, сверля грауга недобрым взглядом.

– Безмятежной ночи, гроу Алазар, – широко улыбнулась Ришалин, выглядывая из-за спины напарника. – Вы же не против, что я так к вам обращаюсь? Забыла, какое вам дали имя в Городе.

Увидев чернокнижницу, хтон на мгновение нахмурился. Не сразу узнал ту угловатую девчонку, что приходила к нему вместе с самым прибыльным продавцом. Который оказался подставной крысой.

Замешательство Алазара длилось недолго. Глаза зло свернули, и хтон с ненавистью уставился на Риш.

– Говорил же, молчит, – оскалился напарник, как бы невзначай показывая длинные клыки и поглаживая древко жезла.

Намек Савоора не остался незамеченным. Кочерга согнулась в руках Алазара, с такой силой он её сжал, но спустя миг хтон отошел в сторону, пропуская защитников в дом.

– Да бросьте, гроу Алазар, – Риш прошла мимо хтона и уверенно направилась в комнату, из которой доносился треск ретранслятора. Похоже, кто-то не изменяет своим привычкам. – Мы оба знаем, что вы тот ещё любитель поговорить с красивыми девушками.

В доме была идеальная чистота. Дотошность и педантичность гроу Алазара поражала даже спустя столько лет: ни единого намека на грязь или пыль, все вещи стоят на строго определенных местах, даже книги выставлены по цвету и размеру, а на цветущих растениях нет ни единого желтого листка.

Риш прошла в комнату и без разрешения заняла кресло напротив дивана, на котором разлегся старый знакомый: призрачный лис с расплавленным серебром вместо глаз. Дух-хранитель раздраженно дернул ухом, из-за чего по густой шерсти побежали белые искры.

Алазар вошел в комнату следом за гостями и встал рядом с духом, выразительно вертя в руке кочергу. Лис же прошелся внимательным взглядом по Савоору, задержавшись на поясе с кинжалами, и прижал к голове длинные уши.

– Когда у них за спиной – грауг с боевым жезлом, хочешь не хочешь заговоришь, – дух раздраженно махнул хвостом.

Савоор удивленно присвистнул, по-новому взглянул на хранителя:

– Так вот оно что. И никто из защитников не догадался разговорить зверушку?

– Обычно хранители вслух не говорят. Только мысленно, с подопечными, – объяснила Риш напарнику, не сводя с лиса внимательного взгляда. – Но ты у нас особенный, верно, Залур?

Тайна, которую они с Джедом скрыли от защитников и гроу Малдрика. Взамен Алазар никак не дал понять людям Триады, что деньги за проклятие все же ушли на счет Холса. Хтон умел быть благодарным.

– Чего тебе нужно, Ришалин? – грубо бросил Залур, нервно дернув ухом.

– Сущий пустяк. Ответы на вопросы.

На добровольное сотрудничество чернокнижница даже не рассчитывала, и не зря.

– Катись в Бездну, – грубо рыкнул лис, вздыбив шерсть на загривке. – Я не собираюсь подписывать нам смертный приговор.

Залур и раньше не отличался хорошими манерами, а жизнь среди скворгов совсем испортила его характер. Но не беда, и не с такими справлялись.

– Боишься, что откровение помешает твоей сытой жизнь в Городе? Зря. Мой друг – патрульный и сейчас он не на работе. Так что никто наш разговор не записывает. А я, хоть и зарегистрированный маг, но формы защитницы у меня все ещё нет. Поэтому этот допрос – незаконный, и я не смогу использовать услышанное, чтобы навредить тебе. Зато могу замолвить словечко и обеспечить ещё несколько лет затишья. Как думаешь, когда у защитников лопнет терпение? – вкрадчиво произнесла Риш.

Лис задумался. Его правое ухо нервно задергалось, как всякий раз, когда хранитель просчитывал варианты.

– Спрашивай, – в конце концов, хмуро бросил Залур.

– Кто купил проклятие Джеда? – не успела Ришалин договорить, как лис вскочил на лапы и разъяренно зарычал.

Савоор бросился вперед, обнажая жезл и закрывая напарницу. Но хранитель не собирался нападать.

– Бездна бы тебя пожрала, Риш, – с таким отчаяние провыл Залур, что чернокнижнице стало не по себе. А от вида побелевшего Алазара неприятное чувство только усилилось. – Ты только что подписала нам смертный приговор!

Ришалин подобралась, переводя напряженный взгляд с хтона на его хранителя и обратно. Они были не просто напуганы. Их трясло от животного ужаса.

– Это ещё почему? – Риш прищурила глаза, раскрывая ладонь и показывая обездвиживающее заклинание.

Два защитника против хранителя и хтона с кочергой. Исход расклада ясен.

– Если ты здесь, значит, проклятие всплыло. И его новые хозяева ищут нас, чтобы обрубить концы. А ты так любезно сделала всю работу за них, – шерсть лиса стояла дыбом и сверкала светлыми искрами, словно его ударили молнией.

– Не параной, Залур, – успокаивающе произнесла Риш, пытаясь успокоить хранителя. – Мы сможем защитить и тебя, и Алазара.

– Издеваешься? – хранитель сорвался на визг. – С Рагором совладает только Триада, а ты заявилась ко мне ночью, когда помощи от них не дождешься! Дрянная девчонка. Твоими стараниями мы – трупы.

– Назови покупателя, и я костьми лягу, но защищу тебя.

– Плевал я на твои кости. Можно подумать, ты не знаешь, кто покупатель!

– Сакора или Мальд? – призрачный лис упрямо молчал, прижав к голове уши, и Риш продолжила уговоры: – На Сакору охотятся все стражи Андаунны, а Мальд ранен и не доберется до тебя в ближайшее время. Скажи, и мы спрячем тебя. Есть места…

Хранитель презрительно фыркнул, показывая, что думает об этих местах.

Залур и Алазар никогда не были трусами. Такие долго не живут на теневой стороне Андаунны, а они долгое время были чуть ли не её королями. И эта паника встревожила Риш.

Шерсть хранителя погасла, и он лег на диван, затравленно смотря на защитников.

– Впрочем, молчание ничего не меняет, мы все равно мертвецы. Покупателем была Сакора. Она пришла под личиной Оксары, ученицы архимага Олдрэна.

Над головой загрохотали огненные птицы – сегодня у Триады было очень много работы.

– А Мальд? – спросила чернокнижница, даже не обращая внимания на рев магических огней.

За столько лет она привыкла к этим представлениям. И по возвращении в Город очень быстро приспособилась вновь.

Залур собирался смолчать, но вдруг поднял голову на подопечного. Тот едва заметно кивнул, что-то мысленно сказав призрачному лису.

– Он тоже был там, – нехотя ответил хранителей. Лихорадочный огонек, мелькнувший в его глазах, очень не понравился Риш. – Но ничего не купил. Не захотел оставлять следов. Думаешь, почему мы так легко сдались защитникам? Вторая встреча с Рагором закончилась бы для нас смертью.

– Под чьей личиной пришел Мальд? – напирала чернокнижница, но взамен получила лишь хищный оскал хранителя.

– Ну уж нет. Ты не удивилась, когда я сказал, что Сакора – это Оксара. Значит, стражи и так это знают. А новое имя Мальда – мой единственный шанс выторговать жизнь. Можешь пытать меня, но я не скажу больше и слова.

Риш отчетливо поняла, что сейчас с ней говорил хтон, а не призрачный лис. Тот всего лишь подчинился приказу и послушно передал сообщение.

Чернокнижница вскочила на ноги и холодно отчеканила:

– Тьма, Алазар! Ты не хуже меня понимаешь, что Рагор не станет торговаться. Брось свои замашки и скажи мне, кто он?

Над ухом раздался тихий хлопок, и в руки Ришалин упал темный вестник Джеда. Сердце пропустило удар, и чернокнижница быстрым движением развернула записку. Пробежала глазами по кривым строкам, выведенным наспех, и почувствовала, как внутри все заледенело от дурного предчувствия.

– Нужно уходить. Срочно! – она одним движением уничтожила записку, лихорадочно придумывая, как им сбежать.

Сколько у них времени? Несколько минут, больше?

– Что случилось? – насторожился Савоор, создавая заготовку боевого плетения.

Тревога напарницы передалась и ему.

– За нами идет Мальд, – коротко ответила Риш, подскочив к окну. Выглянув на улицу, быстро осмотрела сигнальную сеть. Ничего. После них в дом никто не входил. – Алазар, бери Залура и уходим. На сборы времени нет.

Но хтон молчал, даже не думая сходить с места. Риш обернулась, впившись в него злым взглядом, но возмущения застряли в горле.

– Алазар? – севшим голосом произнесла чернокнижница, медленно отходя к напарнику.

Хтон не просто не двигался. Он замер, словно ледяная статуя, невидящим взглядом смотря сквозь чернокнижницу. Кочерга выпала из ослабевших рук, с тихим звоном упав на пол. Мгновение – и Алазар рухнул на пол, словно тряпичная кукла, у которой отрезали невидимые нити.

Но… как?! Чернокнижница не чувствовала всплеска темной магии!

От глухого стука Риш вздрогнула и медленно перевела взгляд на хранителя.

Шерсть Залура темнела на глазах. Искры растаяли в воздухе. Серебряный огонь погас, а вместо него глаза затянула мутная поволока. Хранитель медленно умирал на глазах Риш, а она оцепенела, не в силах сдвинуться с места.

Залур вздохнул в последний раз и осыпался пеплом. Так и не издав ни звука. А после него на диване осталась лежать только тонкая цепочка, от которой несло мощной темной магией. Вот только дух прятал её, не позволив заметить ни защитникам, ни чернокнижникам.

Проклятая вещь. Как у детей, которых подчинил и погубил Бездушник.

«Вот почему ты говорил, что уже мертв, – похолодела от догадки Ришалин. – Он заставил тебя надеть проклятую вещь. Но отпустил, зная, что будешь молчать. Пока с расспросами не появилась я. А когда ты понял, что он здесь, решил поторговаться. Как я и говорила, безуспешно…»

Нить, которая вела к Мальду, оборвалась.

– Боюсь, гроу Алазар уже никуда не пойдет, – послышался за спиной удрученный голос.

Чернокнижница резко обернулась, выставив перед напарником щит. Но его мгновенно смел поток зеленого пламени, отбросивший Савоора назад, к дивану с мертвым хтоном. Грауг попытался подняться, но следующий удар вжал его в пол, не позволяя пошевелиться.

Его жезл откатился к ногам Риш, и чернокнижница без раздумий схватила его, усиливая свои плетения. Встала между Мальдом и Савоором, не позволяя добить напарника.

Но когда Рагор шагнул под свет магических светильников, Ришалин чуть не выронила жезл. Перед ней стоял Джед. С распоротой грудью, располосованным до костей лицом и желтым огнем вместо глаз. Правой руки не было, вместо неё в воздухе колыхался отросток, сотканный из черного дыма.

– Ты не сдержала слово, Ришалин. Впрочем, не в первый раз, верно? Бедный Залур, а ведь он тебе доверился, – голос чернокнижника звучал вкрадчиво, каждое слово ввинчивалось в разум, словно Мальд пытался намертво впечатать их в голову чернокнижницы.

Риш с трудом сдержалась, чтобы не отступить – сила Рагора давила на неё, подавляя волю. Но за спиной все ещё лежал бесчувственный напарник, и она не имела права уйти. На подкрепление она не рассчитывала – от Рагора несло волной темной магии. Он активно колдовал всего пару минут назад. А раз дом все ещё не кишит скворгами, а над кварталом не орет сирена, все охранники Алазара мертвы.

– Добряк постарался? – хрипло спросила чернокнижница, кивнув на потрепанный вид Рагора.

Эта мразь посмела использовать личину Джеда. Но раз друг отправил вестника, значит, он жив. Это самое главное.

Мальд кивнул, смерив недовольным взглядом то, что осталось от правой руки:

– Кто бы мог подумать, как сильно может ослабнуть высший демон Бездны в руках слишком правильного чернокнижника. В былые времена Кошмар разорвал бы меня на части одним щелчком хвоста. А теперь даже укусить как следует не смог. Жалкое зрелище, а не демон.

Кошмар? Это что, прошлое имя Добряка? И до Джеда он служил Мальду…

Риш судорожно вздохнула, вспомнив, где раньше слышала эту кличку. Кошмар – верный демон Бездушника, благодаря которому тот все время ускользал от защитников. Но потом исчез, и Рагору пришлось выкручиваться самому. Мальд изгнал своего демона? Но почему?

С улицы послышался оглушительный вой сирены.

– А девчонка быстро сообразила, – задумчиво произнес Рагор, скользнув по улице равнодушным взглядом. Его словно не волновало, что все защитники Города уже идут по его душу. – Не думал, что она хоть что-то разберет. Что ж, второй раз я такой ошибки не совершу.

Мальд на полуслове вскинул руку, и к Риш устремился сгусток тьмы. С легкостью прошел через щиты, будто не заметил их, и ударил в грудь чернокнижницы.

А Ясвэл предупреждал. Когда Риш поставила свою подпись на новом контракте, он трижды повторил, чтобы они и не думали связываться с Рагором. Что он раздавит и её, и Джеда, словно назойливых мух.

Эти мысли молнией промелькнули в голове чернокнижницы, пока она падала на пол, выпустив из ослабевших рук боевой жезл. Проклятие с остервенением вгрызлось в ауру Риш, пытаясь добраться до сердца, разорвать его, остановить.

Но не успело. Один взгляд на плетение, и чернокнижница вскинула руку в жесте, которому её обучил Джед. И проклятие беспомощно завязло в ауре, не в силах закончить начатое – мгновенно и без следов убить жертву.

– Проклясть меня заклинанием Джеда? – с трудом прохрипела Риш, отчаянно забившись в силках проклятия. – Глупее ничего придумать не мог?

Теперь это проклятие есть не только у Сакоры. Но Рагор не учел, что Джед перестрахуется. На случай, если кто-то обратит проклятие против тех, кто ему дорог. И создал останавливающий знак, который поможет Риш выиграть время и распутать заклинание.

Но Ришалин ошиблась. Мальд неспешно подошел к дивану, забирая почерневшую цепочку, убившую Алазара, и присел на корточки рядом с чернокнижницей. Медленно провел рукой по её щеке и безразлично бросил:

– Если бы я захотел тебя убить, то уже сделал бы это. Живи, сэнхиси. И передай Весте, что я приятно удивлен. Не думал, что она сможет противиться моей воле. Но впредь я не буду её недооценивать. В следующий раз мы встретимся в Андаунне. Да, и скажи Джеду, что это был хороший прыжок. И я благодарен, что он не позволил Весте разбиться. Очень не хотелось бы умереть от гнева Тьмы, – Мальд провел здоровой рукой по изуродованному лицу и поморщился. – Но пусть больше тренируется и быстрее восстанавливается, на мгновение мне показалось, что он промахнется. Как и нашей покровительнице.

Сказав это, Рагор выпрямился и взмахнул обрубком руки, лишая Риш зрения. Темная дымка заволокла глаза, и наступила полная, оглушающая тишина.

Чернокнижница потеряла счет времени. Борьба с проклятием выматывала, вытягивала силы. Её резерв был в разы меньше, чем у Джеда. В поединках она привыкла брать не выносливостью и защитой, а быстротой атаки, ловкостью и неожиданностью. Одиночными, точными и мощными ударами. Но борьба за жизнь предусматривала забег на дальнюю дистанцию.

Но она выиграла. Мысленно крича от напряжения, разорвала последнюю нить проклятия и резко села, жадно хватая ртом воздух. В этот же момент темная пелена растаяла, возвращая Риш зрение.

Рагора в комнате не было. Зато были жадные языки огня, методично уничтожавшие место преступления. Вот только чернокнижница не слышала треска пламени. Уши словно заложило после мощного удара.

Риш перекатилась на живот и встала на колени. Руки обожгло жаром – к ней почти вплотную подобрались языки огня.

Тьма!

Нашарив боевое жезл, сжала его непослушными пальцами и ударила по комнате мощной волной чистой энергии. Магическое пламя погасло, а «Полог тишины», зачем-то накинутый Мальдом, разорвало в клочья. Но магические светильники тоже не выдержали, разлетевшись вдребезги и погрузив комнату во тьму. В воздухе отчетливо запахло гарью.

На улице все ещё разрывалась сирена, и Риш услышала отдаленный вой скворгов.

Очень «вовремя».

– Савоор, нужно уходить, – чернокнижница закашлялась от едкого запаха гари.

Напарник не ответил, неподвижно лежа на боку у дивана – Риш видела смутный силуэт, который освещали тусклые уличные фонари, чей огонь пробивался через окна.

Рагор слишком хорошо приложил напарника, раз защитная магия граугов не сработала.

Борясь с тошнотой и тихо шипя от боли, Риш неуклюже подползла к Савоору. Собрав последние силы, перевернула напарника на спину, собираясь привести его в чувства. Нужно было убираться, вдруг Рагор оставил ещё парочку «подарков».

Руки скользили по чему-то мокрому и липкому. Чернокнижница рассеянно вытерла ладони о брюки, но неприятные ощущения никуда не ушли. Медленно поднесла руки к лицу и чуть не вырвала от кислого запаха крови граугов.

Нет. Этого не может быть!

Чуть не потеряв сознание от перенапряжения, Риш использовала магическое зрение и медленно опустила глаза. Чернокнижница сидела в луже крови. Она растекалась по полу, впитывалась в ковер и темную ткань брюк.

Даже защитная магия граугов не всесильна. Она может отбить любое прямое заклинание, уменьшит его вред… Но было, против чего магия бессильна.

Риш зажала рот рукой, отказываясь верить глазам.

Из развороченной груди напарника торчала рукоять его же кинжала.

Крик Ришалин слился с далеким воем осиротевшего демона.