Чарующая луна

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Роут Джеррик, ты совершенно невыносим, — пробормотала Ханна, приходя в себя после поцелуя. Мужчина уже ушел, и она не успела высказать все, что о нем думает. У девушки появилось сильное искушение догнать его. — Как он посмел поцеловать меня?! — Особенно вот так. Почему у него не холодные, как у рыбины, губы? Ханну никогда так не целовали. Он что, подрабатывал, давая уроки поцелуев?! — Ладно, может, ты и целуешься, как герой-любовник, и обожаешь всевозможные вызовы, но это был единственный поцелуй со мной!

Девушка решила вымыть посуду, но не нашла стакана, из которого пил сок Джеррик.

— Хм, — вслух произнесла Ханна. — Он что, может дематериализовывать предметы? Тоже мне, Джеррик Великолепный!

Девушка начала подозревать, что пробыла в ступоре после поцелуя дольше, чем ей казалось. Должно быть, Роут успел даже вымыть стакан. Вот он, наверное, посмеялся над ней!

Ханна прислонилась к столу. Вполне возможно, что Джеррик привык к такой реакции, ведь, по слухам, он пользовался популярностью у прекрасного пола. И с его стороны это просто мимолетное желание, а не страсть.

Но… Джеррик заставил ее ответить ему…

Ханна со злостью сорвала полотенце с крючка.

Запахнув халат, девушка вышла из кухни, поднялась по лестнице в свою спальню, забралась под одеяло и свернулась в клубочек. Она надеялась, что сегодня ей не приснится ничего эротичного и сексуального. И Роута Джеррика в ее снах быть не должно.

Роут плыл так, словно за ним гнались акулы. Он знал, что если как следует вымотается, плавая в этой холодной, черной воде, освещенной бликами лунного света, то сможет погасить огонь, зажженный поцелуем Ханны.

Почему, во имя всех святых, он поцеловал Ханну Хадсон?! Она разожгла в нем пламя. Эта девушка сказала, что ее от него воротит. Что же такого он ей сделал?

Почувствовав усталость, Роут устремился к берегу. На мелководье он поднялся на ноги и посмотрел на гостиницу. В ее комнате свет не горел. Это хорошо. По крайней мере, теперь он не столкнется с девушкой. Роут был должен ей извинение. А может, и два, потому что, похоже, на одном поцелуе дело не закончится.

Джеррик посмотрел на часы. Ее время пребывания в ванной подходило к концу.

Выбравшись на берег, он растянулся на траве, тяжело дыша. Звезды мирно поблескивали, словно суета этого странного, мира не оказывала на них влияния. Планета по-прежнему вращалась вокруг своей оси, луна сияла, дул ветер. А Роут думал о пожилой женщине, отказавшейся от выгодного предложения, и об оскорбленной девушке.

— А ты ее поцеловал, дурень! — выругал себя Джеррик. — Ее же от тебя воротит!

Но даже сейчас он помнил нежный запах Ханны.

— Тебе что, проблем мало, Джеррик? — спросил себя мужчина.

Что за чушь он нес о вызове? Да, он любил рискованные мероприятия, но это не говорит о том, что нужно обязательно совратить эту девушку. Да Роут и не думал об этом… до сих пор.

— Ты пытаешься вернуть жизни пикантность, а вовсе не оказаться с едва знакомой женщиной в постели. Или на траве.

Картины того, как они с Ханной могли бы заниматься любовью прямо здесь, на мягкой травке, наполнили его воображение. Джеррик резко сел.

— Оставь это. Ее от тебя и так тошнит, а после сегодняшнего происшествия она будет бегать от тебя как от прокаженного. Сосредоточься. Ты же решил купить эту землю. Не забывай о том, для чего ты сюда приехал.

Мужчина встал и снова окинул взглядом звездное небо. Жаль, что нельзя протянуть руку и взять горсточку неземного спокойствия.

— Да, поцелуи с мисс Хадсон — не лучший способ обретения душевного мира, — пробормотал Роут, покачал головой и направился к гостинице.

Четвертое июля выпало на вторник. Но для Ханны это был просто еще один день, в течение которого нужно постараться избежать столкновения с Роутом Джерриком. После того поцелуя девушка демонстративно не разговаривала с ним за едой и даже не смотрела в его сторону. Ну, по крайней мере, большую часть времени. Злясь на себя, Ханна снова и снова запрещала себе обращать на него внимание.

За ужином к ним присоединился очаровательный мужчина в коричневой форме — шериф Декон Ване. Он поужинал с ними и остался посмотреть фейерверк. Миссис Питерсон сразу же объявила, что лучший вид открывается с балконов Роута и Ханны. Девушка про себя порадовалась, что убрала все вещи. Не хотелось бы, чтобы Роут или Декон наткнулись, скажем, на кружевное белье…

Она услышала, как кто-то позвал ее по имени, и подняла глаза. Ханна поняла, что за размышлениями потеряла нить беседы. Она оглядела собравшихся, пытаясь понять, кто именно обратился к ней.

— Что, простите?

— Я спросил о вашей семье, — ответил шериф, очаровательно улыбаясь. Боже, он и впрямь был очень красив: высокий, мускулистый шатен с карими глазами.

— Я — единственный ребенок, — произнесла она и помрачнела. — Мои родители развелись.

Ванс тоже стал серьезен.

— Извините.

— Вы же тут ни при чем. — Девушка сумела отогнать воспоминания и улыбнулась.

— Но, наверное, вам было нелегко.

— Я к тому времени уже выросла. Но это кое-чему меня научило.

— Правда? Чему же?

— Ни в чем не зависеть от мужчины.

— Надеюсь, этот опыт не испортил ваше представление о мужчинах.

— В общем-то нет. Разве, что о самодовольных, напыщенных типах.

Выражение лица шерифа стало задумчивым.

— Я вижу, вы много думали об этом.

— Да, особенно в последнее время.

— Друзья мои, — вмешалась в их разговор Джоан, — нам пора заканчивать ужин: через десять минут начнется фейерверк. А потом будет десерт! Я испекла замечательный пирог.

— Это просто объедение! — добродушно усмехнулся Ванс. — Без вашего пирога День независимости — не праздник.

Ханна была очарована его улыбкой. Интуиция подсказывала девушке, что его интерес к ней идет дальше вежливой беседы за ужином. Но она не знала, нравится ли ей это. Шериф был красив, хотя Ханну больше привлекало то, что он — друг Джоан. Ее хозяйка прекрасно разбиралась в людях.

С трудом отведя взгляд от лица Декона, девушка попыталась доесть то, что было у нее на тарелке.

— Цыпленок очень вкусный!

— О, спасибо, дорогая.

— Да, вкуснее я не пробовал, — согласился Роут.

— Джоан — лучший повар в округе. Почему, как вы думаете, я разрешаю ей превышать скорость? — Ванс подмигнул Ханне.

— Дик, как тебе не стыдно! — хихикнула Джоан. — Я никогда не нарушаю правила!

— Нет, вы только ее послушайте! Да сколько раз я ловил эту женщину на скорости восемьдесят миль в час в зоне, где предел — двадцать пять! Если бы Джоан не подкупала меня восхитительными обедами и ужинами, я бы уже давно упрятал ее за решетку.

Пожилая женщина покраснела.

— Дурачок! Он всегда меня дразнит. На моей машине даже тридцать миль в час не выжмешь. Прекрати корчить из себя несносного шерифа и доедай! Мы не хотим пропустить фейерверк.

— Да, мэм, — ответил Ванс. Его смеющиеся глаза смотрели прямо на Ханну. Интуиция ее не подвела: шериф флиртует.

Девушка могла ответить тем же, но что-то ей помешало. Внутренний голос охотно приготовился подсказать, что именно, но Ханна заглушила его кашлем.

— С тобой все в порядке, милая?

Девушка еще раз прокашлялась.

— Просто цыпленок попал не в то горло.

Она отхлебнула холодного чая, ругая про себя этот настырный голосок и требуя, чтобы он замолчал.

— Ну, что ж, леди и джентльмены, — произнесла Джоан, отложив салфетку. — Идемте смотреть на фейерверк!

Роут прислонился к деревянной стене. Но в отличие от остальных, охающих при каждом выстреле, он смотрел не на небо, а на спину Ханны. Она слегка склонялась к этому шерифу. А вот их руки встретились… Джеррик громко фыркнул.

— Что? Вы что-то сказали, Росс?

Роут не мог отвести взгляд от сплетенных рук.

— Ничего, — пробормотал он.

— Непохоже, что вам нравится салют. Подходите к перилам!

— Мне и здесь неплохо.

— Но вы смотрите не на небо, а на… ягодицы мисс Хадсон.

Ошеломленный Джеррик уставился на Джоан. Он не смотрел на… туда!

Ханна и шериф обернулись, причем последний был явно заинтригован происходящим. Оказавшись внезапно в центре внимания, Роут смутился и почему-то почувствовал себя виноватым.

Черт! Но, в конце концов, он же мужчина! Даже если бы и смотрел — что в этом преступного?!

Криво ухмыльнувшись, Джеррик произнес:

— Я все-таки мужчина, а у нее красивая задница. Можете подать на меня в суд.

В глазах Ханны горела неприкрытая враждебность. На лице Джоан был написан ужас, а Декон поднял бровь, как бы говоря: Зачем ты вообще это признал?

Роут пожал плечами, однако его безразличие было лишь маской. Он следил за разноцветными огнями, но перед глазами стояло рассерженное лицо Ханны.

— Ну, ты повеселилась вчера?

Ханна отвлеклась от чистки картошки. Девушка начала помогать Джоан — не только из-за бесплатного проживания, но и потому, что ей хотелось позаботиться о старушке.

— Вчера? — рассеянно переспросила она. Ханна все время думала о Роуте и его интересе к ее задней части.

Лучше бы он промолчал! Его неосторожное замечание пробудило в девушке запретные желания. Это так не похоже на нее! Раньше Ханна не питала таких чувств к недостойным мужчинам. Кроме Майло. А теперь еще и Роут Джеррик…

Вымученно улыбнувшись, она ответила:

— Да, вечер был… запоминающийся.

— Я так и думала. Что ж, возможно, чарующая луна и не решает человеческие судьбы.

— Надеюсь, что нет. Только подумать, этот эгоист Джеррик и я! Просто смешно! — Девушка с новой энергией взялась за картофель.

— Значит, тебе понравился Декон?

— Очень.

Ханна ускорила движения, жалея, что сразу же не влюбилась по уши в шерифа. Он этого заслуживал. Его молодая жена была убита через полгода после свадьбы во время ограбления банка. Тогда Декон и ушел в полицию.

В течение последних восьми лет этот мужчина почти ни с кем не встречался. А вчера, по словам Джоан, он был необычайно внимателен к Ханне.

Девушка разозлилась на себя. Почему ей нравятся только себялюбивые мерзавцы?!

— О боже! Дорогая, это не картошка, а горошина! — рассмеялась Джоан. — Не нужно было упоминать о Деконе. Похоже, мысли о нем заряжают тебя энергией!

Ханне не хотелось пробуждать в женщине ложные надежды. Но потом она решила, что постарается оценить Декона по достоинству и, возможно, даже привязаться к нему.

— Шериф — замечательный человек. В отличие от Роута Джеррика — надменного, жадного… Ему далеко до Декона, так что…

— Не прерываю?

Голос Джеррика встревожил Ханну. И не из-за его сексуальности и мелодичности. Он снова мог подслушать их!

— Конечно, нет, молодой человек. Мы с Ханной просто болтаем.

— Да, я слышал. Не обращайте на меня внимания, я пришел за чашкой кофе для Моны. Кофейник пуст.

— Да-да, я сама сегодня вылила оттуда остатки, но потом заварила свежий, кастрюлька на плите! — улыбнулась ему Джоан. — Как мило с вашей стороны позаботиться о Моне!

Роут ничего не ответил на это, налил кофе в кружку и посмотрел на женщин. Точнее, на Ханну.

— Доброе утро, — поздоровался он, беззаботно кивнув ей. Можно подумать, Джеррик не зол на нее за ее последнее замечание!

Одно из двух — или он прекрасно притворяется, или же ему вообще наплевать на ее мнение. Но оно должно заботить Джеррика! Только тогда они будут на равных.

Теперь уже Ханна разозлилась. Неохотно кивнув в ответ, она заметила:

— Да, это было доброе утро. До недавнего времени.

Девушка отвернулась и начала собирать картофельные очистки, которые почему-то слишком часто летели мимо ведра.

— Какая ирония! А для меня утро только что стало добрым!

Ханна нахмурилась. Что он хотел этим сказать? Что ее испорченное настроение стало ключом к улучшению его собственного? Или это был еще один намек по поводу ее задней части? Жаль, что она не надела шорты подлиннее. У девушки просто руки чесались ударить его. По крайней мере, она надеялась, что только ударить.