Чары колдуньи

1286 год, Аквилония

Конан широко зевнул и подбросил дров в начавший угасать костер.

— Не надоело слушать? А то, может, спать завалимся? — спросил он, почесывая плечо.

— Ну, уж нет! — засмеялся Эмерт, — теперь, пока не расскажешь, спать не ляжем. Ишь чего удумал, на самом интересном месте на боковую собрался. Давай, продолжай!

— Да, пожалуйста! Передай-ка мне бурдюк, а то в горле чего-то першит… Вот так гораздо лучше! На чем я остановился?

— Ты с Дайной вернулся в деревню…

— Да в том-то и дело, что не вернулся. Зачем мне было туда возвращаться? Правда, сначала я подумал, что с этими дурацкими оборотнями потерял направление и заблудился…

— Ты оборотней не трогай!

— Да ладно, это были плохие оборотни, не настоящие, а порождение черной магии.

— Оборотни? Их все-таки было несколько?

— Хуже, все было гораздо хуже… Не сбивай меня! Об этом чуть позже. В тот момент меня словно дубиной по башке огрели. Я едва не завыл от досады. Чтобы киммериец заблудился в лесу, пусть и кушитском, не было такого! В общем, я вспомнил все известные мне ругательства, а знаю я их весьма много. Дайна вряд ли слышала хоть треть таких слов и была красная, как вареный рак, но делать было нечего, мы пошли к Мтомбе и все рассказали. Он помрачнел и долго выспрашивал подробности. Но объяснить ничего не смог. Сказал, что раньше в округе про оборотней слыхом не слыхивали. Я потребовал еще одного проводника, так как солнце стояло еще высоко… Проводник нашелся быстро, хотя известие о гибели Мтото и пантере-оборотне уже разлетелось по деревне, и я боялся, что люди испугаются… Конан замолчал и долго смотрел на огонь. Когда Эмерт уже начал думать, что он просто заснул, киммериец продолжил:

— Наша вторая попытка закончилась точно так же, как и первая: мы вышли к деревне с противоположной стороны примерно через пять колоколов. И я понял, что опять вляпался в нехорошую историю. Когда мы вернулись, Мтомба сказал, что пропала одна женщина. По описанию я узнал погибшую от моего меча пантеру. Решив, что утро вечера мудренее, я завалился спать. А утром кушиты недосчитались еще одной женщины…