Час Орды

Глава 1

Вереница колонистов, вычеркнутых из рая земного, растянулась на добрые три мили. Люди медленно продвигались вперед вдоль высокой ограды из колючей проволоки. Моросил противный дождь. Водитель машины, доставившей новоиспеченного пограничника к транспортному кораблю, был вынужден притормозить и несколько раз просигналить, прежде чем толпа у ворот расступилась, чтобы пропустить машину.

Сразу за воротами водитель свернул направо и покатил к пассажирскому трапу. Ворота автоматически закрылись, а толпа сомкнулась еще плотнее.

Никто не повернул головы и не посмотрел вслед машине. Люди были погружены в туман плотного оцепенения. Темный осенний день нагнал низко висящих серо-черных туч и смыл с лиц все краски жизни, оставив лишь свои собственные холодные, тускло-стальные очертания.

Люди медленно продвигались вперед. Они были оглушены настолько, что не могли даже плакать. Партнеры — либо те, чьи номера оказались вытянуты одновременно, либо муж и жена, сами вызвавшиеся сопровождать «выигравшего» в лотерею спутника жизни, — держались за руки. И никаких иных проявлений чувств.

Слышались лишь отрывистые приглушенные фразы. Практически все в этой очереди-веренице — от восьмидесятилетней леди с узловатыми, изуродованным артритом, пальцами до крупного парня в красно-золотистой куртке с широкими, надставленными по последнем моде плечами — что-либо держали в руках: небольшой чемоданчик, коричневый бумажный пакет или подарочную коробку, завернутую в светлую бумагу и перевязанную разноцветной тесьмой.

Крупный парень в красно-золотистой куртке нес бутылку бренди шестидесятилетней выдержки. Он держал ее в вытянутых руках перед собой, словно никак не мог решить — открыть ее прямо сейчас или нет.

Действительно, он никак не мог прийти к однозначному решению. Решение не было таким уж сложным, просто в данный момент, несмотря на опустошенность духа, в его мозгу боролись две противоречивые мысли.

Он не принимал наркотики, зато крепко подрался накануне вечером и продержался в таком состоянии всю ночь, которая оказалась столь длинной еще и потому, что была его последней ночью на Земле. Вот почему он чувствовал себя просто отвратительно, и одна его половина настойчиво требовала, чтобы он открыл бутылку коньяка и постарался привести себя в норму.

Вторая мысль находилась в конфликте с первой и касалась проблемы с его именем. Джарл Рэккал — имя, известное многим. За три предыдущих дня индокринации к нему подошло за автографами много колонистов. Но они быстро перестали заискивать перед ним, сообразив, что все находятся в равном положении. Рэккалы были одними из известнейших финансистов Земли, а Джарл добился успеха, выпуская семейный факс-журнал. Он все еще не мог понять, почему его связи и общественное положение не помогли освободить его от участия в лотерее. Его имя и занимаемое в обществе место должны были бы обезопасить его на все двести процентов. Конечно, ему могли «помочь» родственники, которые его не любили и по возможности сторонились. Но теперь все это не имело никакого значения.

Значение имело лишь одно: кем бы он ни был до сегодняшнего дня — у него имелась отличная возможность прибегнуть к искусственной анестезии.

Найти утешение в бутылке бренди, а заодно нейтрализовать тяжелейшее похмелье. Он стал «победителем» лотереи, и у него отпала потребность в комфорте, даже в комфорте, который он мог купить себе сам.

И поэтому он двигался вперед вместе с медленно идущей очередью, то вспоминая о похмелье и инстинктивно начиная отворачивать пробку бутылки, то вспоминая, кто он, и закручивая пробку на место.

Впереди Джарла Рэккала, примерно за восемь человек, шла очень похожая на ребенка маленькая девочка, лет, наверное, восьми. Но среди участников лотереи не было детей. В действительности она была лилипутом, и, в отличие от Джарла, она не удивлялась тому, как очутилась в этой очереди. Наоборот, она удивлялась тому, что не очутилась в подобной очереди много лет назад, поскольку отличающиеся от физической нормы попадали в лотерею гораздо чаще, чем среднестатистические люди. Ее имя было Лилли Бето, и она собиралась стать университетским преподавателем философии столь высокого уровня, достигнув которого она подпала бы под исключение из лотереи.

И она стала профессором философии в университете Белграда, но не достигла того уровня популярности и известности, чтобы в отношении ее вынесли решение об исключении из лотереи. И за последние несколько лет она поняла, что это ей никогда не удастся. Она была умной — очень, очень умной. Но она не стала лучшей из лучших, а только лучшие из лучших подпадали под исключения.

Примерно в тридцати ярдах далее, в очереди набранных колонистов почти напротив машины, из которой в данный момент выбирался свежеиспеченный пограничник Марк Тен Руус, с другой стороны ограды — стоял Эйдж Хаммершельд. Он был мастером по изготовлению мебели для офисов. Он уже перешагнул возраст, до которого профсоюз мог еще его охранять, но все же был на полтора года моложе возрастного ценза для лотереи, и теперь он мусолил мысль о том, что может себя поздравить с тем, что жена умерла три года тому назад. Эта мысль наполняла его сердце радостной усмешкой словно лично он ловко обманул власти, украв у них три года назад душу и тело «жертвы». Он ожидал своей очереди взобраться по трапу, ведущему на борт корабля, в отсеки для колонистов, почти с полной индифферентностью.

Он находился достаточно близко от высокой изгороди, чтобы расслышать, о чем говорили с другой стороны, но не обращал на это никакого внимания. Ему доставляло удовольствие считать, что остальные пассажиры являлись чем-то вроде экзотических животных, с которыми он не имел ничего общего.

— Мисс, — говорил более приземистый из двух охранников, находившихся с другой стороны заграждения, — вы просто не понимаете.

— О, я прекрасно понимаю, — ответила девушка, подняла правую руку и оттянула рукав полупрозрачной черной куртки. К тонкому запястью девушки была пристегнута небольшая коробочка кистевого пистолета, инкрустированная красными и зелеными драгоценными камнями. — Но у меня уже есть оружие.

Именно а этот момент Марк Тен Руус, только что подъехавший молодой пограничник, внимательно посмотрел на девушку. Она едва ли была старше Марка; высокого роста, фигура — гибкая и атлетичная; волосы ее достигали плеч и были перехвачены серебряным обручем, под которым Марку открылся прекрасный овал лица. Глаза девушки рассерженно заблестели, она могла в любой момент выйти из себя.

— Да, мисс, — сказал второй охранник, — я вижу. Но дело в том, что согласно правилам корабля все пассажиры должны иметь оружие строго установленного образца. Это приказ капитана, мисс.

Он протянул ей ремень с кобурой; она взяла оружие так, будто получала его в зале суда как вещественное доказательство.

Удивительно, подумал Марк, что охранники столь вежливы с девушкой. Он прикинул, кем она могла быть. Жена какого-нибудь торговца вряд ли заслужила бы столь «мягкое» обращение, — в любом случае, она гораздо моложе любой из уже поднявшихся на борт корабля. Даже человек из свиты адмирал-генерала, который летел на этом же корабле, едва ли удостоился бы столь обходительно-терпеливого ответа.

Совершенно очевидно, что она не была женой какого-нибудь торговца или высокопоставленного чиновника свиты. Она могла быть, как и сам адмирал-генерал, членом так называемых Пяти Тысяч — прослойки аристократии на перенаселенной Земле, — для которых неограниченное богатство и неограниченная власть являлись само собой разумеющимися понятиями. Эта группа избранных была столь изолирована от остального населения Земля-сити и Колоний, что аристократы придумали свой собственный сленг и для каждого времени года подбирали себе красочные прозвища.

Марк внимательно разглядывал девушку. Несмотря на то что он держал себя в руках, он испытывал странное влечение к ней, подобно притяжению чистейшего драгоценного камня, оказавшегося случайно среди показного огромного богатства и могущества. Она являлась символом того, что все свои годы обучения Марк презирал, — но, он не мог отрицать, девушка была воистину прекрасна. Прекрасна, молода и так «упакована» в роскошь, что не могла бы и мысли допустить об ее отсутствии. Для нее полет к Колониям мог быть просто развлечением, легким приключением…

Он с ледяной решительностью выкинул ее из своих мыслей, продолжив изучение колонистов и звездолета.

Это было стопятидесятитысячетонное судно, «Вомбат», готовое к старту в сектор Абруцци — один из секторов колонизированного пространства; сектор находился под защитой Базы № 1 Внешнего Космического Флота, где сгруппировались девять десятых колониальных миров, Колоний, окружавших полудюжину близко расположенных звезд. В данный момент «Вомбат» лежал на «брюхе» на отведенной ему стартовой площадке Космопорта, южная часть Тихого океана, — огромной плавающей бетонной стартовой площадке примерно в пятистах милях от Маркизских островов.

Его грузом, согласно товарной описи, являлись машины, инструменты, запчасти, оружие и примерно двенадцать сотен колонистов, коих надлежало доставить на четыре колонизированные планеты, расположенные в системе Солнца Гарнера, звезды типа G0, имевшей семью из восемнадцати планет. В числе пассажиров были адмирал-генерал, командующий Синим подразделением Космофлота Внешней Космобазы, со своей личной группой из шести человек, двадцать три представителя деловых кругов и крупных торговцев, четверо из них — с женами. А также трое пограничников, включая Марка.

Марк взглянул на собственное отражение в серебристом корпусе плазмогенератора, ожидавшего погрузки. Высокий худощавый парень, лицо с темными, проницательными глазами. Одет в летный серый костюм и короткую куртку опытного пограничника. На ногах — эластичные, но практически не имеющие сносу сапоги. Его личное оружие находилось в кобуре со срезанным верхом, которая крепилась как к ремню, затянувшему его тонкую талию, так и пристегивалась к серой штанине правого бедра. На левом бицепсе под курткой к серой форме аналогичным способом была прикреплена тонкая черная металлическая полоска с эмблемой, удостоверявшей его ранг пограничника.

Ранг опытного пограничника, который явно не стыковался с откровенной детскостью черт лица Марка. Несколько минут назад он, с внутренней ухмылкой, отметил легко читаемое удивление на физиономии охранника у внешних ворот закрытой территории Космопорта.

Сейчас это воспоминание вновь рассмешило Марка. Едва ли охранник прежде хоть раз видел «гонца», каким казался Марк со стороны и который бы носил серый костюм и пистолет, открытый взору каждого, как ветеран Пограничных станций. Ну а то, что любой из новоиспеченных пограничников на пять лет старше… Марк знал и сам.

Он вновь сконцентрировал внимание на длинной цепочке фигур, примерно в двадцати ярдах от него, за проволочной оградой, медленно вливавшихся в корабль через грузовой люк. И мужчины и женщины совершенно одинаково, обреченно и машинально, шагали внутрь. Но лица их были угрюмы и бледны как от внутреннего страха, так и с похмелья. Изредка попадались зомбиподобные фигуры, которым помогали либо друзья, либо жены; для эмоциональной разгрузки, еще на подготовительном этапе, чтобы снять избыток нервозности, им вводили большие дозы транквилизаторов.

В эти мгновения они все были похожи на обычную серую толпу стандартный срез населения Земля-сити. Но в их нынешнем шоковом состоянии трудно было определить точнее. Сейчас их разум полностью заполняло одно факт, что их высылают. Позже, когда шок пройдет, станет возможным для пограничников, находящихся на борту, как следует рассмотреть если не каждого из них, то многих, попытаться познакомиться с их характерами и использовать то преимущество, что они оказались с ними на одном корабле, и, таким образом, подготовить приоритетные запросы на понравившихся им.

Марк продолжал наблюдать за ними, теперь уже сообразно своим собственным причинам. Возможно, случайно, возможно, намеренно, но у большинства цвет одежды был под стать угрюмым выражениям лиц. Отличие составлял крупный парень, одетый в куртку красно-золотистого цвета и в высокие сапоги темно-синего цвета с золотой каймой.

И вновь спор у пассажирского трапа привлек внимание Марка, заставив его на какое-то время забыть о колонистах.

— Я не понимаю почему! — Теперь девушка по-настоящему рассердилась. Мое оружие столь же смертоносно на близкой дистанции, как и ваше!

— Но дело заключается еще и в том, мисс, что оружие должно быть хорошо видно со стороны, — ответил охранник, к которому она сейчас повернулась. — Это — часть необходимого раннего кондиционирования для отб… колонистов.

— Для кого? — девушка впилась в охранника глазами.

Лицо охранника пошло красными пятнами. Слово почти что выскользнуло против его воли, и любые объяснения теперь могли лишь ухудшить дело. Марк с новым интересом уставился на охранника, чтобы посмотреть, как тот выкрутится из щекотливой ситуации.

— К…колонистов, мисс, — запинаясь, выдавил тот. — Вы понимаете…

— Но вы только что едва не назвали их «отбросами»! — воскликнула девушка, пристально глядя на охранника. — Это ужасно — то, что вы хотели сказать!

Марк отметил, что второй охранник благоразумно оставался вне этого спора. Из-за собственной невнимательности его коллега оказался теперь в роли человека, которого можно запросто обвинить в нарушении присяги, и все это несмотря на очевидное уважение, оказанное ей, скорее всего имевшей близкое родство с кем-то в правительстве Земля-сити. Марк почувствовал всплеск симпатии к охраннику. Выручить его будет совсем не трудно. Надо лишь отвлечь, переключить внимание девушки.

Он снова посмотрел назад, на линию приближающихся колонистов. Крупный грузный парень в красно-золотистой куртке был сейчас почти что напротив них. Совершенно очевидно, что его одежда являлась столь же дорогой, как и одежда на девушке, но богатство само по себе не всегда было достаточным фактором, чтобы предохранить кого бы то ни было от участия в лотерее Колоний. На приятном, массивном лице колониста явственно читалось болезненно-бледное, диковатое выражение, а на его широком лбу блестела испарина. Марк предположил, что парня мучило сейчас не только то, где именно он очутился, но и отходняк — либо от наркотиков, либо с перепоя.

Марк пристально уставился на парня, и спустя секунду, явно ощущая, что за ним кто-то наблюдает, парень оглянулся. Их взгляды разделяло колючее заграждение десятифутовой высоты.

Марк улыбнулся ему с ехидцей, недвусмысленно давая понять, что находится с правильной стороны барьера.

Какую-то секунду Джарл Рэккал тупо смотрел на него. Затем его лицо неожиданно скривилось и стало сплошной белой маской. Совершенно неожиданно он бросился к ограде.

Крики других колонистов прервали спор девушки с бессвязно лепечущим охранником. Оба охранника резко обернулись, примерно в то время, когда крупный парень, словно кошка, вскарабкался по дальней стороне ограды, яростно ухватившись голыми пальцами за верхушки проволочного заграждения.

Когда он перевалил свое тело через него и спрыгнул на сторону пассажиров, Марк увидел, что ладони парня в крови.

Охранник, который не принимал участия в споре, наполовину вытащил из кобуры свое оружие. Марк сделал пару шагов, протянул руку и засунул его оружие обратно в кобуру.

— Я разберусь с ним.

Марк повернулся и сделал три шага навстречу мчащемуся прямо на него колонисту. Примерно в шести футах от него красно-золотистая фигура неожиданно пригнулась и, не сбавляя шага, метнулась вперед, подобно ракете, — с вытянутой правой рукой, открытой ладонью, чуть согнутыми пальцами, — основание ладони находилось под не правдоподобным углом к кисти.

Это был удар стиля «кай», но в данный момент его пытался провести обычный любитель этой школы борьбы без оружия. Неожиданность и угол нанесения удара можно было записать в актив нападавшего. Так могли судить и охранники и девушка, смотревшие со стороны. Контратака была столь же проста, как и сам удар «кай», но ее успех зависел от скорости реакции и скоординированности действий, а их можно было приобрести лишь за монотонные и бесчисленные часы практики.

Вот почему за долю секунды до того, как смертоносная сторона ладони коснулась его, Марк упал на вытянутую левую руку, одновременно очень резко распрямил правую ногу, нанеся удар прямо в живот летящего на него атакующего, и подбросил тело парня в воздухе, заставив грузно шлепнуться спиной о землю в нескольких ярдах позади Марка. Парень, оглушенный контрударом, попытался было подняться, но тут же рухнул без сознания.

К нему мгновенно подскочили охранники, зафиксировав руки и ноги. Один из них вытащил инъектор с транквилизатором; другой быстро о чем-то сообщил по фону, прикрепленному у него на запястьях, и вызвал дополнительный наряд охранников. Марк подошел к ним.

— Какой у него номер? — спросил Марк. — Возможно, он мне подойдет.

Стражник, который только что разговаривал по фону, протянул руку к «ошейничку» на загорелой шее колониста, все еще находившегося в бессознательном состоянии.

— Тысяча шестьсот двадцать девять, выдан вчера, — сообщил он.

— Спасибо, — ответил Марк.

— Не за что, сэр, — ответил охранник, который всего минуту назад безуспешно спорил с девушкой и чуть не навлек на себя неприятности. Теперь он смотрел на Марка с благодарностью, смешанной с чувством уважения, несмотря на очевидную молодость пограничника.

— Вы здорово провели контрудар.

— Спасибо, — кивнул Марк. Он повернулся и подошел к девушке, которая по-прежнему стояла неподвижно, уставившись на упавшего парня. В какой-то момент, отметив выражение ее лица, он почувствовал что-то похожее на прилив симпатии к ней.

— Запомните, — обратился он к ней, — пуля из вашего миниатюрного пистолетика едва ли остановит подобную атаку. А вот тяжелая пуля из личного оружия — запросто. У нее большая масса и, соответственно, большая убойная сила.

Она медленно повернула голову. Какую-то долю секунды девушка, словно не узнавая, тупо смотрела на него. Затем, инстинктивно, он сделал шаг назад — и вовремя, ибо в то же мгновение ее раскрытая ладонь промелькнула мимо его лица.

— Вы… — она захлебнулась от возмущения. — Неужели надо было бить его так сильно? Вы — мерзкий тип!

Она повернулась, подбежала к неподвижно лежащему парню, который по-прежнему находился без сознания, и опустилась на колени рядом с ним.

Марк угрюмо усмехнулся, продолжая молча стоять.

Ее классовый инстинкт проявил себя незамедлительно!

— Доставьте его в мою каюту! — приказала она охранникам, занимавшимся красно-золотистым бесчувственным телом.

— Я прошу прощения, мисс… — начал было охранник, который до этого спорил с ней насчет ношения личного оружия.

— Вы меня слышали? Я сказала — немедленно перенесите его в мою каюту!

Разве вы не знаете, кто он? Это же Джарл Рэккал!

После чего долго сдерживаемое официальное терпение охранников испарилось.

— Мне наплевать, кто он, будь он даже ваш отец! — рявкнул второй охранник. — Как его зовут — здесь и сейчас не имеет никакого значения! Я знаю одно, этот парень — колонист. Он все равно вернется на ту сторону, за проволочное заграждение, и ему еще очень повезло, что дело обернулось таким образом. А теперь отойдите с дороги. И наденьте портупею с личным оружием, прежде чем решитесь подняться на корабль.

Охранник повернулся к ней спиной и обратился к своему коллеге:

— Поднимаем, Гарри.

Они подняли обмякшее тело Джарла Рэккала и потащили к маленьким воротам в ограде. Девушка осталась стоять на коленях, немо глядя им вслед.

На мгновение Марк замешкался, смотря на нее. Затем он отвернулся и направился к пассажирскому трапу.

Во входном отсеке Марк остановился у стола вахтенного офицера, предъявив документы и отрапортовав. Офицер взял не глядя документы одной рукой, посматривая мимо Марка на сцену у подножия трапа.

— Дочка адмирал-генерала Джэза Шовелла, — сообщил он, подняв глаза на Марка. — Папочке предстоит кое-что ей как следует объяснить. — Он взглянул на документы Марка. — Назначение — Гарнера-6, Станция Абруцци-14. Первый раз как пограничник?

— Совершенно верно. Но я родился на этой станции, — ответил Марк.

— Вот оно что, — произнес вахтенный офицер. Он проштамповал документы и вернул их Марку. — Ваша каюта К-14. Кстати, на ваше имя только что получено сообщение. С просьбой вручить сразу же, как вы подниметесь на борт.

— Спасибо, — сказал Марк.

Он взял маленький серый цилиндр почтового картриджа. Кивнув вахтенному офицеру, Марк миновал стол, повернул налево и направился вниз по длинному коридору, сиявшему белым пластиком, покрывавшим внутреннюю металлическую обшивку. Он прошел мимо первой винтовой лестницы, но начал взбираться по второй. Поднявшись на первый уровень, он остановился и принюхался — странно, какое-то непривычное отсутствие запахов в воздухе.

Затем он поднялся на следующий уровень и очутился в узком, устланном ковровым покрытием коридоре, где и нашел свою каюту согласно указанному номеру.

Он прикоснулся к синей кнопке замка в белой непрозрачной внешней оболочке двери и, когда дверь отъехала в сторону, вошел внутрь. Дверь захлопнулась за ним столь же бесшумно, как и распахнулась. Марк стоял, рассматривая внутренность маленькой каюты первого класса — двенадцать на семь футов, — типичной для кораблей данного тоннажа. Два надувных кресла, столик и короткая койка уже были приведены в положение «день» — часы бодрствования. Большая часть стенных панелей оставалась по-прежнему закрытой, пряча под собой сложенные предметы, которые могли трансформировать каюту, приспособленную сейчас для дневного времяпрепровождения, в спальню. Марк произвел стандартный осмотр каюты, ее оборудования и шкафов для вещей и лишь потом достал планер для картриджа и поставил его на приставной столик одного из кресел.

Затем он уселся в кресло и вставил картридж в плейер.

Неожиданно каюта буквально растаяла. Ее место заняла комната, которую он отлично знал, — кабинет-библиотека Уилкеса Даниэльсона, учителя Марка с момента его прибытия на Землю с Гарнеры-6 пять лет назад. Библиотека казалась не изменившейся, за исключением новой полки для книг, установленной в углу, где ранее находился учебный пульт Марка, слева от высокого окна и напротив стационарного пульта Уилкеса. В остальном старая комната, со множеством полок, заполненных файлами, заставленных древними книгами со страницами из бумаги, с обложками из картона и кожи, имела прежний вид.

Марку показалось, что он может даже почувствовать запах книг. Уилкес сидел в своем высоком вращающемся кресле, повернутом сейчас к пульту спинкой, как тысячу раз видел Марк вечерами, когда часы обучения заканчивались и они беседовали на самые разнообразные темы. В последние годы им удавалось беседовать лишь изредка, поскольку Марку приходилось все больше и больше внимания уделять своему обучению, требуемому для квалификации пограничники.

А теперь изображение Уилкеса Даниэльсона смотрело на него — невысокий худощавый чернокожий мужчина, на вид лет примерно пятидесяти пяти, почти лысый; но в его хрупких чертах можно было разглядеть и мужественность, и оттенки любознательной молодости, скрываемые морщинами и почти полным отсутствием волос.

Губы учителя задвигались, и до Марка донесся голос Уилкеса.

— Здравствуй, Марк, — произнес Уилкес. — Я намеренно отправил это послание на корабль, чтобы ты не подумал, что я все еще пытаюсь отговорить тебя от полета.

Уилкес замешкался.

— Я сделал кое-что, что, быть может, ты и не одобришь… — я не знаю… — продолжил он. — Ты так мне точно и не ответил, почему хотел уйти и затеряться там, среди Колоний, когда все хотят совершенно иного надежного дома здесь, в Земля-сити… — и который мог бы стать твоим только попроси. Каждый академический год присуждается всего десять Премий.

С Премией, полученной тобой, и моей рекомендацией это был бы лишь вопрос времени, до того момента, когда бы ты сам добился значительного успеха в любой из дюжин областей и таким образом подпал бы под постоянное исключение из лотереи… но мы уже говорили обо всем этом…

Глаза Уилкеса нервно забегали. Казалось, он снова подыскивает нужные слова.

— Я никогда не спрашивал, почему ты так сильно хочешь улететь, продолжал он спустя несколько секунд, — потому что я знал, что не имело смысла спрашивать тебя об этом, если ты сам не хотел мне объяснить. Еще с тех пор, как твой приемный отец послал тебя ко мне — тринадцатилетнего парнишку с Границы, — я знал две вещи. Первое — твой разум невозможно изменить и свернуть с пути того, что ты задумал сделать, и второе — если твоя цель не запредельна — ты ее достигнешь.

Он снова замешкался.

— Ты слишком умен, чтобы посвятить свою жизнь простому отмщению за своих родителей — даже если бы оказалось возможным отследить корабль Меда В'Дан, сжегшего Пограничную станцию восемнадцать лет назад. Что беспокоит всех нас, знающих тебя? Существует ли другая причина, по которой ты решил оказаться погребенным среди Пограничья и Колоний? Ты ведь больше, чем просто обладатель Премии, Марк. Я и прежде учил обладателей Премии, именно поэтому я и получил исключение из лотерей. Но за двадцать четыре года, Марк, у меня не было такого учени… — Худощавый, маленький человечек сделал нервный жест рукой и прервал предложение на полуслове. — Ладно, все это не имеет значения, — произнес он. — Ты будешь ждать, когда я доберусь до сути и узнаю, в чем она заключается. Вкратце, дело в том, что я решил сам и рекомендовал тебя на должность антрополога в Аламогордо, как если бы ты оставался здесь, на Земле. И когда начнут проверять документы и обнаружат, что ты улетел, я продолжу возобновлять свою рекомендацию до тех пор, пока я жив.

Он выпрямился в кресле и пристальнее посмотрел на записывающее устройство.

— Чего, по правде, мне осталось не так много, — сказал он. — Я прошел обследование по поводу своего рака костей. Как утверждают врачи, мне осталось максимум год-полтора, в лучшем случае. А после этого ты всегда сможешь вернуться домой в Земля-сити, как и всякий другой пограничник, но твои шансы начать карьеру, которая могла бы привести тебя к исключению из лотереи, практически будут близки к нулю. Через полтора года появятся два новых класса победителей и обладателей Премий и их учителя будут все еще живы и станут продвигать своих учеников на все посты, которые чего-нибудь да стоят. Подумай об этом, Марк, в течение следующих полутора лет, сказал Уилкес. — Земля-сити нуждается в тебе, и ты нуждаешься в ней.

Послание на этом месте неожиданно оборвалось, и каюта снова обрела свои прежние очертания. Марк протянул руку, вынул картридж из плейера и убрал все в стенную нишу.

Он был близок с Уилкесом настолько, насколько он вообще мог быть близок с кем-нибудь на Земле. Волевым всплеском он отогнал эмоциональное воздействие послания пожилого человека и стер его из своих мыслей.

Но тут же с удивлением и несколько смущенно обнаружил, что думает теперь о девушке у подножия трапа. И одиночество, словно холодная тяжелая рука, сдавило его грудь.

Глава 2

В 6.43 по местному времени погрузка была закончена, все внутренние и внешние шлюзы задраены, и «Вомбат» стартовал. Четырьмя часами позже корабль включил плазменные двигатели, сошел с орбиты Земли и направился в открытое пространство. Через девятнадцать часов створки шлюзов все еще оставались закрыты, а экипаж занимал место строго по боевому расписанию.

Корабль начал готовиться к первому гиперпрыжку.

Через двадцать минут, когда первый прыжок удачно завершился и компьютеры начали расчет нового, на корабле прозвучали три сигнальные ноты.

— Корабль сейчас находится в межзвездном пространстве, — последовало пояснение, как только стихла последняя нота. — Все двери внутри корабля разблокированы. Пассажирские палубы и кафе-холлы открыты для обслуживания.

Марк, очнувшийся от легкого сна при первом звуке нот, встал, побрился и оделся так же аккуратно, как если бы он по-прежнему был кадетом и собирался на парад. Он проверил свое оружие, засунул его в кобуру и направился в главное кафе-холл.

Когда он вошел, его взгляду открылась следующая картина: столики стояли не скученно, потолок хотя и был низким, тем не менее холл выглядел приятно и был почти пуст, за исключением одного столика, справа от входа, на полпути между дверью и длинным столом, стоявшим у противоположной стены. Это был маленький стол на три персоны. Двое мужчин в серой форме пограничников уже сидели в креслах лицом друг к другу.

Одному из них было немногим больше тридцати, но он уже облысел «на большую половину», а его коротко подстриженные черные волосы напоминали монашескую тонзуру над загорелым, слегка вытянутым лицом. Второй мужчина был лет на десять старше, высокого роста, сложенный как атлет, светлые с проседью волосы «сидели» на его круглой голове словно шапочка.

Черноволосый ел в данный момент отбивную, светловолосый расправлялся с яичницей с беконом. В ведерке со льдом на столе перед ними красовалась бутылка аквавита, которая уже опустела примерно на одну шестую своего объема. Оружие лежало на столе справа от тарелок.

Марк, кивнув поклонившемуся стюарду, подошел к незанятому креслу у стола и остановился за ним.

Двое мужчин продолжали есть и пить, не реагируя на присутствие Марка.

Спустя какое-то время черноволосый оторвал свои взгляд от тарелки, но лишь для того, чтобы взглянуть на пограничника, сидящего напротив него.

— Похоже, что у нас появился еще один ученик, Уин, — сказал он.

— Я заметил, — ответил Уин. Голос его прозвучал высоко, как у тенора, а не баритона, и слегка хрипловато. Затем он налил себе немного бесцветного крепкого напитка и единым махом заглотил. Затем, по-прежнему не глядя на Марка, добавил:

— Как тебя зовут, ученик?

— Марк Уильям Тен Руус, — ответил Марк. — Направляюсь на станцию Абруцци-14, Гарнера-6.

— Эта станция Брота Холлидэя, — сказал черноволосый мужчина, поднял глаза на Марка и быстро, внимательно изучил, а затем снова повернулся к Уину. — Это, должно быть, тот парнишка, что получил Премию. Сын Чава и Лилы — помнишь, Уин? Брот усыновил его, после того как корабль Меда В'Дан уничтожил их Пограничную станцию семнадцать лет назад, — так, ученик?

— Восемнадцать, — ответил Марк.

— Второе поколение, — произнес Уин сквозь полный рот. Затем он неторопливо прожевал, проглотил и взглянул на Марка. — Но в общем-то, как мне кажется, ничуть не отличается от других учеников. Думаешь, можно позволить ему присесть?

— Даже если и нельзя, то думаю, что можно, — ответил другой. Затем он посмотрел на Марка:

— Садись, ученик.

Марк вытащил свое оружие, положил его на стол справа от тарелки и после этого сел. Но не прикоснулся ни к меню, ни к чему бы то ни было на столе.

— Знаешь, с кем ты разговариваешь, ученик? — спросил черноволосый.

Марк кивнул.

— Я изучал списки пассажиров и груза перед посадкой на борт, — сказал он. — Старший пограничник Элвин Мортэр и, — он посмотрел на Уина, — Хозяин Пограничной станции Уинфилд Орби Пройт.

— Неплохо, — произнес Уин. — Думаешь, можно позволить ему пообедать, Эл?

— Почему бы и нет? Давай, ученик, заказывай.

Марк взял меню и раскрыл. Субстюарду, материализовавшемуся у его локтя, он указал вторую строчку снизу на первой странице.

— Номер четыре, — произнес он. — Бекон, яйца, кофе.

— Кофе? — переспросил Элвин Мортэр. Он потянулся за бутылкой аквавита и наполовину наполнил бокал, стоявший перед Марком.

— Выпей этой штуки, ученик.

— Спасибо, — ответил Марк, но даже не сделал движения, чтобы взять бокал. — Еще раз, спасибо, но — нет.

— Нет? — черные брови Эла резко взлетели на лоб, как две грозовые тучи. Больше он не улыбался. — Ты мне сказал «нет», ученик?

— Извините, — повторил Марк, глядя ему в глаза. — У меня есть неоплаченные долги.

— Долги? — спросил Уин. — Какие еще неоплаченные долги? Ты пока еще не заступил на свой Пост.

— На борту «Вомбата» находится Меда В'Дан, — сообщил Марк.

Оба старших пограничника тут же уставились на него.

— О чем ты говоришь, Тен Руус? — спросил Эл. — В списке пассажиров, который я тоже внимательно изучал, не было заявлено ни одного Меда В'Дан.

— Скорее всего, он — в группе шестерых, сопровождающих адмирал-генерала Джэзета Шовелла, — ответил Марк.

Двое пограничников пристально продолжали смотреть на него.

— У тебя есть что-то весьма личное против этих чужаков? Это из-за твоих родителей, не так ли? — спросил Уин.

— Да, — ответил Марк.

— И что ты задумал, если Меда В'Дан действительно здесь? — спросил Эл. — Если чужак не внесен в список пассажиров, то как ты узнал, что он на борту?

— На Уровне Джи включены дезодораторы, — когда вы входили на борт, неужели не заметили разницу в воздухе? — спросил Марк. — Дезодораторы включают в пассажирских секциях только если на борту с вами соседствует Меда В'Дан.

Уин кивнул, задумчиво потер подбородок длинным, толстым указательным пальцем.

— Да, похоже, что так, — сказал он.

— Я спросил, — напомнил Эл, — что у тебя на уме насчет чужака, если он действительно на борту.

— Я просто хотел передать через него послание к другим Меда В'Дан, сказал Марк.

— Какого рода послание?

— Что станция Абруцци-14 открыта для торговли.

Эл повернулся к Уину.

— Парень хочет, чтобы на его станцию совершили рейд, — сказал он, — и он мог бы собственными руками уложить несколько чужаков.

— Совсем неплохо, если только он не планирует прикончить того, что на борту корабля, — произнес Уин. Он повернул бледно-голубые глаза на Марка.

— Ты собираешься проверить исправность своего оружия на этом Меда В'Дан?

— Только в целях самозащиты.

— Что ж, тогда нечего беспокоиться, — сказал Уин Элу. — Кем бы ни был этот чужак, он не станет ни с кем разговаривать, кроме своего переводчика, не говоря о том, что он «заметит» в одной комнате с собой пограничника.

— Чего вполне достаточно, — сказал Эл, откинувшись на спинку кресла.

Он обратился к Марку:

— Но для нашего спокойствия тебе все же лучше выпить порцию аквавита.

Марк покачал головой:

— Неоплаченные долги, — напомнил он.

— Не дави на него, Эл, — неожиданно произнес Уин. — «Долги» — слово с большой буквы.

— Ну ладно, ученик, — сказал Эл. — Но тебе лучше держать себя в руках до самого конца этого путешествия.

Субстюард подал завтрак, но, стоило Марку взять в руку вилку, его отвлек тихий женским голос:

— Сэр… мистер Тен Руус? Вы не возражаете?

Он обернулся, увидел девушку, с которой столкнулся возле трапа, и тут же вскочил на ноги:

— Мисс Шовелл? — произнес он. — Вы знакомы со Старшим пограничником Элвином Мортэром и Хозяином Пограничной станции Уинфилдом Орби Пройтом?

— О, рада познакомиться с вами обоими. — Она снова посмотрела на Марка. — Но не могла бы я переговорить с вами конфиденциально, совсем недолго?

— Конечно.

Марк проследовал за ней к пустому столу, сверкавшему серебром приборов, ожидавших капитана и его персональных гостей.

— Мне так жаль, — тихо произнесла она, остановившись около длинного стола. — Я хотела извиниться за то, как вела себя там, внизу. Охранники потом объяснили мне, что они обязаны были бы стрелять в Джарла, если бы вы не остановили его. Я в тот момент не понимала, что, поступив подобным образом, вы спасли ему жизнь…

Тон ее голоса был мягок, почти смиренен. Они стояли близко друг к другу, и сейчас на ней было какое-то переливающееся голубое платье из тонкой ткани, при каждом движении, словно парус, плывшее вокруг и следом за ней и замиравшее, стоило ей остановиться. Она потупилась… Платье подчеркивало ее изящную фигуру и детскую наивность… Марк снова почувствовал влечение к ней, еще более сильное, чем когда он впервые увидел ее около корабля. Он одернул себя и напомнил, что психологическое воздействие на его эмоции, скорее всего, являлось позой, что она принадлежала к классу всемогущих, привыкших заполучать все так, как пожелают, независимо от средств.

Она, должно быть, напомнил себе Марк, что-то скрывает, иначе не решилась бы разыскать его и извиниться подобным образом. Тем не менее, предупрежден — значит, уже вооружен, и нет вреда в том, если он подыграет ей, наоборот, могут проявиться скрытые мотивы ее «деланного» поведения.

— Я не ожидал, что вы… — уклончиво произнес Марк.

— Но это не предлог. Мне самой следовало понять. — Она улыбнулась ему. — И мне кажется, для человека вроде вас было бы правильным не винить меня. Послушайте, мне хотелось бы, чтобы отец познакомился с вами. Он… о, я думаю, что вы знаете?

— Адмирал-генерал Шовелл, — кивнул Марк.

— Почему бы вам не позавтракать с нами за капитанским столом?

— Благодарю вас, — еще раз кивнул Марк, — но капитан не приглашал меня. Кроме того, я уже заказал завтрак за своим столиком.

— Можно перенести его сюда. И не беспокойтесь насчет капитана. До тех пор пока вы будете входить в группу, сопровождающую отца… — она повернулась к проходившему мимо субстюарду и приказала ему перенести завтрак Марка на капитанский стол. — Идемте, — сказала она, подводя его к столу и двум креслам во главе его, — вы сядете здесь, рядом со мной, и расскажете все мне о пограничниках. Я практически ничего не знаю о ваших людях. Только то, что их работа очень сложна. Думаю, что и отец знает не так, как он должен был бы знать.

Она отодвинула кресло. Он придержал его, пока она садилась, затем сел и сам.

— Вы хотели бы выпить чего-нибудь? — спросила она, когда к ним подскочил субстюард. — Нет? Я бы хотела заказать ром и апельсиновый сок.

Марк — вы не будете возражать, если я вас буду называть Марком?

Цепочку на шее девушки украшал сверкающий кубик из какого-то отполированного очень редкого минерала — дорогое инопланетное украшение, из тех, чем торговали Меда В'Дан. Кубик покачивался, отбрасывая в глаза Марка блики света.

— Нет, — ответил Марк.

— Я узнала ваше имя у вахтенного офицера, когда поднялась на борт.

Меня зовут Улла, но вы можете звать меня так, как вам нравится. — Девушка поморщилась. — Я вела себя очень некрасиво там, снаружи. Я назвала вас «никчемным». Это так же плохо, как называть колонистов «отбросами».

Субстюард поставил перед Уллой высокий бокал с оранжевой жидкостью, а перед Марком — тарелку с беконом и яичницей.

— У каждого имеется свое прозвище, — резонно заметил Марк.

— У каждого? — Она застыла с бокалом в руке, удивленно глядя на Марка. — О, пожалуйста, ешьте. Здесь, в глубоком космосе, только вы, пограничники и колонисты, имеете прозвища.

— Ну, существует Флот. А также Меда В'Дан.

Зрачки ее глаз расширились.

— Флот? — как эхо повторила она. — Вы имеете в виду людей под командованием отца, что-то вроде Базы Синяя Один, — у им тоже есть прозвище?

— Да. Для солдат и офицеров. Для всех, — подтвердил Марк, поглощая завтрак. — Их называют «пугала».

— Пугала? — Она поставила бокал на стол, так и не попробовав его содержимого. — Почему?

— Потому что они отгоняют крыс от отбросов, а другого дела у них попросту нет, — пояснил Марк. Субстюард принес кофе, Марк сделал внушительный глоток, поставил чашку и посмотрел прямо в глаза Улле.

— Крысы? — переспросила она.

— Это такое же хорошее прозвище, как и любое другое, — сказал он, особенно для Меда В'Дан, — и затем он снова вернулся к своему завтраку.

— Но чужаки сейчас только торгуют, — удивилась она. — Они не осмеливаются на враждебные действия в присутствии Флота. О, я понимаю, они кардинально отличаются от нас, и иногда кто-нибудь из них становится ренегатом…

— Нет, — возразил Марк.

— Нет? — Она уставилась на него, и он отложил вилку, чтобы перехватить ее взгляд.

— Меда В'Дан торгуют только тогда, когда их вынуждают торговать, произнес Марк. — Во всех иных случаях они просто совершают рейды на Пограничные станции, в поисках припасов. Когда припасы своевременно не восполняются, гибнут люди.

— Гибнут? — приглушенным эхом отозвалась Улла. — Бедные… колонисты.

— Нет, — то ли поправил, то ли передразнил Марк. — Бедные пограничники. Именно они гибнут, когда их станции подвергаются рейдам.

Если же колонисты имеют в «заначке» силу воли, мастерство и энергию, они могут выжить до того дня, пока не прибудут свежие грузы.

Она расстроенно покачала головой, глядя на него.

— Дело не в том, что вы говорите, — медленно прокомментировала она. Дело в том, как вы это произносите, каким тоном. Я никогда еще не слышала, чтобы кто-то говорил с такой горечью. Кроме того, всем известно, что Флот защищает станции.

— Флот… — усмехнулся он, но его прервал донесшийся гул голосов у входа в кафе-холл. Они обернулись, чтобы посмотреть, кто там.

В холл в этот момент входили и направлялись к столу невысокого роста, худощавый, с острым взглядом мужчина средних лет в гражданской одежде, высокий массивный мужчина примерно того же возраста в форме капитана, высокий молодой человек, также в гражданской одежде, и еще один субъект.

Этот четвертый был одет в мягкую, свободного покроя одежду — многоцветное, расшитое, напоминающее рубашку, верхнее одеяние и свободно ниспадающие брюки. Манжеты рукавов были заужены у длинных серо-белых кистей; на широком поясе висели два ножа и личное оружие с изогнутым, инкрустированным драгоценными камнями прикладом; брюки были заправлены в красные сапоги, которые человеку достигали бы до щиколотки. И поверх всего это многоцветия неестественно узкое лицо Меда В'Дан отличалось странной тусклостью и спокойствием. Внимание привлекали лишь две заплатки черных волос в нижней части щек, резко контрастировавшие с длинным, узким, выбритым черепом. Замыкали группу два охранника в серой форме, из числа команды корабля, имевшие при себе помимо личного оружия плазменные карабины.

— А, вот ты где, Улла! — воскликнул остроглазый худощавый мужчина невысокого роста, возглавлявший группу. — Нет-нет, не вставайте. Ни ты, ни твой друг. Мы идем, чтобы присоединиться к вам.

Вся группа достигла длинного стола и рассредоточилась. Капитан занял место во главе стола, по его правую руку в кресло рядом с Уллой сел мужчина небольшого роста. Меда В'Дан был препровожден в кресло слева от капитана и оказался лицом к лицу с маленьким человеком, молодой человек в гражданской одежде сел слева от чужака.

— Папочка, — обратилась Улла к маленькому человеку, — это пограничник Марк Тен Руус…

Но Марк уже встал, по-прежнему держа в руках вилку и нож.

— Я прошу извинить меня, — обратился он к сидевшим за столом, переводя взгляд с одного на другого, пока, наконец, его глаза не остановились на Меда В'Дан, который также посмотрел на него — но не прямо, а в пространство над правым плечом Марка. — Станция Абруцци-14 всегда открыта для торговли с Меда В'Дан. Но я лишь торгую с ними, я не сижу с ними за одним столом.

Он положил вилку и нож на тарелку, так, чтобы они легли в виде креста, причем режущий край ножа был направлен на чужака.

С резким горловым звуком Меда В'Дан вскочил на ноги, и следом за ним торопливо вскочил на ноги гражданский.

— В чем дело? В чем тут дело? — резко спрашивал маленький человек, переводя взгляд с Марка на чужака.

— Адмирал, — произнес молодой человек, стоявший подле Меда В'Дан, его только что оскорбили.

— Оскорбили? Что значит — оскорбили? — Адмирал-генерал уставился на Марка, который ничего не ответил, и перевел взгляд на молодого человека, стоявшего напротив него. — Каким образом оскорбили?

— Я не знаю, сэр. — Молодой человек внезапно побледнел.

— Вы же же переводчик! Спросите у него!

Переводчик повернулся к Меда В'Дан и несколько мгновений разговаривал с ним, используя звуки, больше всего напоминавшие кашель. Затем Меда В'Дан, по-прежнему стоявший лицом к Марку и уставившийся куда-то за правое плечо Марка, ответил быстрой, перекатывающейся сериен однотипных звуков.

— Господин и Великий Капитан, — переводчик прервал сам себя серией горловых взрывоподобных звуков, которые напоминали что-то вроде Хов'ра Мин Xлан, — чье имя означает Бессонный Под Клятвой на нашем примитивном языке, был оскорблен намеком на то, что он… переводчик замешкался на мгновение, бросив взгляд на Уллу, кастрированная мужская особь, прячущаяся за спиной женщин, — переводчик указал на скрещенные вилку и нож. — Вы видите, адмирал, — сказал он, — нож расположен под вилкой…

— Охрана! — прорычал капитан со своего места во главе стола. Арестовать этого пограничника!

Марк сделал два шага в сторону от стола, и теперь он четко видел и контролировал сразу обоих охранников и Меда В'Дан. Правая рука Марка замерла над прикладом его собственного оружия. Стражники замешкались. Оба были едва ли намного старше Марка, который, совершенно очевидно, никогда еще не стрелял из своего оружия во гневе, и никак нельзя было ожидать, что он так поступит.

— Чего вы ждете? — рявкнул капитан. — Я сказал — арестовать его! Если он окажет вам сопротивление…

— Хватит! Прекратите. Прекратите! — ворвался хриплый, высокий голос Уина, и секундой позже его высокая широкоплечая фигура вклинилась между Марком и двумя охранниками. Судя по всему, к видимому облегчению самих охранников. — Если он вам доставляет какие-то неприятности, — обратился Уин к капитану, — я сам с ним разберусь. Но ваши корабельные овечки не стреляют ни сейчас, никогда-либо вообще — в любого пограничника. И кроме того, вы не арестовываете их даже во имя священной неподпаленной шкуры Меда В'Дан.

Глава 3

Одну, но невероятно долгую бездыханную секунду никто не проронил ни слова, не сделал ни единого вздоха или движения. Но затем «высокое» напряжение прервал сухой смех адмирал-генерала Шовелла.

— Ну так что, капитан? — спросил Шовелл. — Кого вы собираетесь арестовать: двоих или троих?

— Сэр! — воскликнул капитан, его лицо вновь налилось краской, он свирепо посмотрел на старшего по званию.

— Остыньте, Жуан. Остыньте, — посоветовал Шовелл. — Мы не арестовываем пограничников дальше поверхности Земли, а они не арестовывают офицеров Флота. Мы работаем рука об руку в Колониях. Отзови своих охранников.

— Опустить оружие, — мрачно приказал капитан охранникам, и те быстро опустили свои плазменные карабины прикладами вниз, на ковровое покрытие.

— Однако, — сказал сидевший Шовелл, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Уина, — я ставлю вам задачу утихомирить Меэ… вдера и Великого Капитана, который является нашим гостем.

— Он уже успокоился. — Уин посмотрел на Бессонного Под Клятвой, который вернул свой взгляд в точку над правым плечом старшего пограничника.

— Хов'ра Мин Хлан, корабль народа твоего… — начал торопливо переводить переводчик.

— Заткнись, — остановил его Уин. — Он понимает меня так же хорошо, как я понимаю его, когда он говорит на своем языке, и даже гораздо лучше, чем когда ты пытаешься говорить на языке, для которого у тебя просто не приспособлена гортань. Как я уже говорил, Хов'ра Мин Хлан, корабль Меда В'Дан убил родителей этого парня спустя шесть недель после его рождения, на Станции Абруцци-14. Он считает, что весь ваш народ под погребальной накидкой кровной вины. Он может говорить все и делать все что угодно с тобой лично, не привлекая других людей или Меда В'Дан.

Не изменив своего странно отсутствующего, но зафиксированного на одной точке взгляда, Бессонный Под Клятвой издал серию горловых звуков.

— Конечно, — согласился Уин. — О, конечно, мы это понимаем. Они были ренегатами, и если Меда В'Дан найдут их, то обязательно накажут.

Он повернулся к Марку.

— Что ты на это скажешь, Тен Руус? — требовательно спросил у Марка грузный пограничник. — Или ты его не слышал?

— Я отлично понял его, — ответил Марк. — И мой ответ таков — в тот день, когда ренегаты будут наказаны в моем присутствии, я сниму с остальных Меда В'Дан кровную вину. Но пока этого не произошло, каждый из них, кого я встречу, может оказаться тем, кто уничтожил Станцию Абруцци-15.

Бессонный Под Клятвой издал несколько коротких звуков и сел, переведя взгляд на стол.

— Хорошо. Я тоже в упор его не вижу до конца полета, — произнес Марк.

Он повернулся и вышел из кафе-холла. Сделав по коридору несколько шагов, он услышал позади себя голос Уина:

— Задержись.

Марк остановился я повернулся лицом к грузному, пожилому человеку.

— Одну минуту, Тен Руус, — жестко произнес Уин. — Я сказал им там, что никто из них не смеет стрелять в пограничника, но может статься, что я бы смог. Что взбрело тебе в башку, будто ты смеешь играть свою игру с Меда В'Дан на корабле Флота? Может быть, просто для того, чтобы увереннее чувствовать себя и не беспокоиться за последствия?

— Я учел все возможные последствия, — ответил Марк.

— Ты хочешь сказать, что рассчитывал на нас с Элом? На то, что мы попытаемся вытащить тебя из дерьма, в которое ты сам же и вляпался? Морщины на загорелом лбу Уина слились в жесткие впадины.

— Я ожидал, что вы поможете, — признал Марк. — Но я был готов выпутаться и сам, если бы мне пришлось выпутываться самому.

— Выпутаться сам! — Уин уставился на него. — Ты действительно считал, что можешь справиться с целым кораблем, с парнями Флота? Имея при себе одну-единственную пушку?

— Ну, не совсем так…

— Ну, не совсем так! — то ли фыркнул, то ли передразнил Уин. — Ладно, так или иначе, это не имеет значения. Но вот что действительно ты должен себе уяснить, так это то, что принцип поддержки одного пограничника другим пограничником был изобретен не для того, чтобы ты мог набрасываться на первого встречного Меда В'Дан и рассчитывать, что он не обратит на тебя внимания. Это закон, к которому мы пришли, и он доказан кровью ряда хороших парней, так что, по крайней мере, можем сотрудничать с Флотом, у ребят которого ничуть не больше принципов и храбрости, чем у жирного кролика. И ты должен научиться понимать, что означает этот закон. Я запрещаю тебе выходить из каюты до окончания полета, а когда ты встретишься с Бротом Холлидэем, то передашь ему от меня, чтобы он обучил тебя, как действовать в подобных ситуациях.

— Нет, — тихо произнес Марк. — Я не запру себя самолично в каюте. И ничего не стану передавать Броту Холлидэю.

Уин отступил на шаг, так что теперь они могли разглядывать друг друга с ног до головы — от сапог до макушки. Его правая рука потянулась к кобуре, в которой опять находилось его личное оружие, во время завтрака лежавшее перед его тарелкой на столе.

— Парнишка, — мягко произнес Уин, — может, получение Премии в Земля-сити ударило тебе в голову. Может быть, ты думаешь, что мастерство и рефлексы — все, что требуется. Ты хочешь сразиться со мной?

— Нет, если только меня к этому не вынудят, — ответил Марк. — Но я не могу оставаться взаперти в своей каюте на весь остаток полета. У меня долги, долги…

— Отомстить за своих родителей, — вновь мягко произнес Уин. — Но эта работа в свободное время, и без друзей пограничников.

— Это не главное, — признался Марк. — У меня в планах куда большая задача. Как бы вам понравилось то, что Колонии и Пограничные посты оказались бы свободными от Меда В'Дан?

Уин уставился на Марка.

— Свободными… — его голос стих. — Ты прошел психологическое тестирование до того, как тебя подготовили?

— Да, — ответил Марк. — Рейтинг АА-1.

— И значит, ты не просто пытаешься достать одного лишь Господина и Великого Капитана с его пригоршней пиратов, ты гонишься за ними всеми? Уин покачал головой. — Эти тесты в отношении тебя наверняка что-то упустили.

— Может быть, — сказал Марк. — А может, и нет. Я хуже, чем кажусь?

Рука Уина медленно опустилась, пока его ладонь расслабленно не коснулась кобуры.

— Ты — странный тип, — признался Уин, в упор разглядывая Марка.

Спустя мгновение он снова покачал головой. — Но ты — второе поколение, и это, наверное, что-то да означает.

— Возможно, — сказал Марк.

Уин глубоко вздохнул.

— Хорошо, — сказал он. — Как же ты собираешься очистить пространство от целой расы чужаков?

— Мне очень жаль, — сказал Марк. — Если бы я мог объяснить людям, я бы уже поговорил с ними об этом. Но это то, над чем я должен пока работать один.

Глаза Уина сощурились.

— Значит, мне только и остается, что положиться на твое слово? спросил он.

— Да, на мое слово и тот факт, что я не намерен во время данного полета подчиняться чьим-либо приказам, — ответил Марк. — Это значит для меня так много, что я готов отстаивать свою свободу прямо здесь и сейчас, если придется. И, как вы только что сами сказали, в поединке на пистолетах заключено нечто большее, чем просто хорошие рефлексы и мастерство.

— Да, — произнес Уин. Он стоял, зависнув над Марком, и долгий момент пристально смотрел на него. Затем резко повернулся и ушел.

— Марк? — дрожащим голосом позвала Улла Шовелл. Марк обернулся: она стояла в нескольких шагах позади него, справа от входа в кафе. Он ждал, когда она подойдет к нему девушка рассматривала Марка как бы под новым, непривычным углом.

— Извините меня, — сказал он, — за то что я прервал ваш завтрак.

— Вам не за что извиняться, — сказала Улла и слегка побледнела. Она оглянулась, затем снова вопросительно посмотрела на Марка:

— Мы можем уйти отсюда?..

Он кивнул, развернулся и направился по пустому, застеленному вычищенным ковровым покрытием коридору. Девушка шла рядом с ним.

— Я не имела ни малейшего понятия, — сказала она после затянувшейся паузы, — что вы испытываете такие чувства к Меда В'Дан. Я думала, что вы выбрали Пограничье для своей карьеры или, в крайнем случае, чтобы уклониться от правительственной службы.

— Нет. — Он легко улыбнулся. — Я тот, кого называют на Пограничье человеком второго поколения. Детей пограничников, как правило, отправляют на Землю, чтобы они могли завершить свое обучение, но большинство из них там же остается. Они снова возвращаются на Границу.

— Даже если они и знают, как тяжела и опасна служба? — спросила она.

— Даже когда они видели, как убивали членов их семей?..

Он снова улыбнулся.

— Быть может, я тоже видел это, — сказал он, но я уже не помню. Мне тогда было всего-навсего шесть недель от роду. Я знаю лишь то, что пограничники со станции Брота Холлидэя — с тех пор он является мои приемным отцом — рассказали мне, когда я подрос.

Они продолжали молча идти. Улла покачала головой, отвернулась, но затем снова взглянула на Марка. Глаза ее округлились, стали глубокими и темными. Когда он случайно встретился с ее взглядом, то, за секунду, глядя на нее сверху вниз, он снова почувствовал странное, тревожащее ум и сердце волнение, которое было сродни трепету в его душе, когда Марк прослушивал в своей каюте послание Уиллиса…

— Что именно там произошло? — спросила она.

И он ей рассказал.

По местному времени только что наступило семь часов вечера, прекрасного летнего вечера в Северо-западном секторе Гарнеры-6, когда колонисты района заметили красный отсвет пожара, отражавшимся от серо-черных, низко нависших облаков в вечернем небе, над их головами. Но так как они отлично понимали, что им нечего противопоставить кораблю Меда В'Дан, они лишь убежали в лес и скрывались там до рассвета, тем временем направив посыльного с сообщением о рейде на соседнюю Пограничную станцию.

И поэтому только около десяти часов ясного утра следующего дня — ибо облака с рассветом рассеялись — прибыли пограничники с соседней станции, на платформах на воздушной подушке, скользивших над все еще влажном от росы травам по направлению к сожженной станции с тяжелыми, установленными на платформах плазменными пушками и людьми, беспокойно глядящими по сторонам и внимательно всматривающимися в небо.

Но им там уже нечего было делать. Корабль Меда В'Дан отбыл вместе с предутренними облаками и ночью. От Пограничной станции Абруцци-15 остались лишь пустые складские помещения и сожженная Резиденция — обугленный бетон, дымящиеся деревянные головешки и прочий мусор, но среди мусора сидел плачущий ребенок.

— Послушай-ка, почему они оставили его в живых? — кисло спросил один из помощников Хозяина станции. Это был худощавый пограничник по имени Прайс. Когда-то он располагал собственной станцией, пока ее не уничтожили Меда В'Дан.

— Кто знает? — вопросом на вопрос ответил Брот Холлидэй, Хозяин станции, подымая на руки ребенка, который в тот момент раскричался особенно интенсивно. — Но это ребенок Чава и Лилы, и теперь он мой. Вы все будете этому свидетелями?

Все трое помощников одновременно кивнули. Несмотря на всю свою неформальность, процедура усыновления с «голосованием» кивками являла собой столь же окончательное решение, как если бы все это происходило в суде на Земле.

— Что ж, для парнишки все теперь не так уж и плохо, — сказал Прайс, скривившись и глядя на все еще пышущие жаром и дымящиеся древесные уголья, — но Меда В'Дан снова совершили нападение в нашем секторе и ушли безнаказанно. Мы можем броситься за ними в погоню и даже поймать, но это не остановит их, когда они в следующий раз решат совершить рейд.

— Это уже наши проблемы, а не этого парнишки, — коротко ответил Брот.

— Я ведь сказал, кто знает? Может, когда вырастет, он придумает, как по-своему с ними рассчитаться.

Прайс снова скривил гримасу, глядя на сожженную станцию, но в ответ ничего не сказал. Он не испытывал уважения к дару прорицания в любом человеке, но хорошо знал силу плотного, приземистого тела Брота и вспыльчивость натуры, которая могла проявиться незамедлительно, вырази Прайс хоть какие-либо сомнения насчет будущего сироты. И он промолчал, вычеркнув данную тему из памяти, продолжая выполнять свои непосредственные обязанности во все последующие годы, пока, наконец, не погиб во время торгового визита Меда В'Дан, неожиданно перешедшего в рейд, на станцию Брота.

Именно после этого последнего рейда некогда плачущий младенец, а теперь пограничник-ученик Марк Тен Руус, проходивший курс обучения на далекой Земле, на свое восемнадцатилетие получил послание из Штаба пограничников, находящегося в Тринидаде, на Земле.

Послание было коротким и почти что жестоким по своему официальному языку:

Марк замолчал, и Улла тоже какое-то время не произнесла ни слова. Они вместе дошли до конца коридора, она повернула направо, Марк безмолвно последовал за ней.

— Все это так трудно себе представить, — наконец, спустя некоторое время, произнесла она. — Мой папа начал служить на Флоте еще до моего рождения, и я выросла в Земля-сити, никогда ничего не зная о подобных вещах.

— Большинство людей на Земле ничего об этом не знают, — кивнул Марк.

— Но, — ее рука потянулась к безделушке, висевшей у нее на шее, затем снова опустилась, — во все это так трудно поверить. Я никогда бы не поверила, что кто-нибудь вроде Джарла Рэккала может оказаться в лотерее, например.

— Он был из тех, кто, как предполагалось, должен был подпасть под исключение?

— Нет, просто мне почему-то казалось, что ничего подобного не могло случиться с кем-то из заправил этого мира.

— Обычно этого и не происходит, — сказал Марк.

— Именно это я имею в виду, — невинно продолжила она. — Почти все, кто представляют собой нечто важное, — имеют исключение. И большинство тех, кого знает папа, — служат в вооруженных силах, что, конечно, дает им автоматическое исключение на столько времени, на сколько они остаются в рамках квот на свою карьеру. И их жены имеют отсрочки…

Она снова подняла руку и поиграла с инопланетной безделушкой у горла.

— И затем, — продолжила она, — неожиданно начинает казаться, что вообще никто не находится в безопасности от лотереи, даже я.

Он посмотрел на девушку сверху вниз, потом чуть сбоку; они продолжали идти вперед.

— Ну, вы не подпадете под лотерею, пока вам не исполнится двадцать пять лет, да и тогда лишь в случае, если не будете учиться в школе или готовиться к должности, которая могла бы обеспечить вам льготы.

Она покачала головой, но было не совсем ясно — из-за чего.

— Колонисты, — неожиданно произнесла она. — А где они?

— Колонисты на нашем корабле, вы имеете в виду? — спросил Марк. — С прочим грузом. На корме, в грузовом отсеке.

— Тысяча двести человек — и все там. — Ее пальцы сжали кубик. — Я бы хотела их увидеть.

— В грузовой отсек пассажиры не допускаются, — сказал Марк. — Мера предосторожности.

— Я знаю. Меня предупреждал папа. — Она завернула за очередной угол, и теперь они направлялись вниз по короткому коридору, в конце которого находилась тяжелая дверь, около которой стояли двое моряков Космофлота с нашивками охранников и личным оружием. В руках они держали плазменные карабины.

— Он сказал, что только персонал корабля имеет право войти внутрь.

— Совершенно правильно.

— Но… — Она неожиданно посмотрела на Марка и заметила, как он внимательно разглядывает ее. — Пограничник… вроде вас… они могут войти туда, чтобы посмотреть, не надо ли им выбрать себе кого-нибудь в качестве колонистов для своих станций. Это правда ведь, не так ли?

— Да, — подтвердил Марк.

— Не смотрите на меня так серьезно. Я просто подумала… — Она замешкалась. — Вы могли бы взять меня с собой, если бы захотели.

Так, подумал он, вот зачем я ей понадобился. Он чувствовал себя странно разочарованным, обнаружив, что его просто обвели вокруг пальца. Он резко ответил:

— Но я этого не хочу.

— Пожалуйста… — Она резко остановилась, и он также был вынужден остановиться. Она повернулась к нему и для убедительности взяла за правую руку. Он поднял левую руку, разжал пальцы Уллы — настойчиво, но не грубо и объяснил:

— Правая рука всегда свободна для оружия, — сказал он. — Никогда больше так не делайте.

Какое-то мгновение она просто стояла, уставившись на него, по-прежнему с протянутой к нему рукой, с побледневшим лицом и расширившимися глазами.

— Пожалуйста, — попросила она. — Я хочу увидеть Джарла. Я должна его увидеть!

— Джарла?

— Джарла Рэккала. Человека, о котором я только что говорила. — Она посмотрела на Марка. — Человека, которого вы остановили у трапа, когда мы подымались на борт!

— Да, именно так, — сказал Марк. — Я помню. Вы назвали его Джарлом Рэккалом. Он что — ваш старый друг? — Марк постарался придать своему голосу нарочитую резкость. — Потому что если это так, то вам лучше всего поступить милостивее по отношению как к нему, так и к себе, отказавшись от мысли о встрече с ним при данных обстоятельствах.

— Нет, он вовсе не старый друг, — произнесла она, снова с мольбой посмотрев на него. — О да, мы знали друг друга, конечно. Знаете, на всех этих многочисленных вечеринках всегда натыкаешься на одних и тех же людей.

Но я не могу не думать о ком-то вроде него — я имею в виду, что у него было так много всего. Он сам являлся столь многим. И теперь он потерял все.

— То же касается и всех остальных, — заметил Марк.

— Да, но я не знала всех остальных! — быстро ответила Улла. — Но зато я знаю его. И это не только потому, что он — Джарл Рэккал, разве вы не понимаете? Это потому, что он просто человек, которого я знаю. Я никак не могу забыть, что он там, как часть всего этого… груза. Я, по крайней мере, должна попытаться сделать хоть что-то. Хотя бы увидеть его. Спросить его, возможно, предложить помощь со своей стороны, попытаться сделать хотя бы нечто малое, что я могла бы сделать для него…

Ее голос стих, и плечи опустились. Она уставилась в пол.

— Но, — опустошенно произнесла она, — вы не хотите провести меня туда.

Да, подумал Марк, глядя на нее, противопоставляя собственные мысли тем чувствам, которые она, казалось, сумела вызвать в нем. Без сомнения, она весьма изобретательна в умении заполучить то, чего желает. Но имелись еще и другие причины, которые были интересны Марку самому, — причины, о которых она не могла даже подозревать.

— Да, — произнес он. — Что ж, подумав еще раз, я, пожалуй, возьму вас с собой. Вы заинтересовали меня этим человеком. Я сам хотел бы еще раз взглянуть на него.

Глава 4

Он двинулся навстречу двум охранникам. Она заспешила вслед за ним, стараясь не отставать.

— Как они? — спросил он старшего из двоих, молодого старшину, которому было лет тридцать — тридцать пять на вид.

— Тихо, — ответил старшина. — Мы потеряли двадцать восемь человек сразу после старта, но больше пока никто не погиб. — Он заметил выражение, исказившее лицо Уллы. — Извините, мисс, но это происходит всегда. Сразу же после старта, когда они наконец понимают, что они теряют прошлое безвозвратно, многие из них просто сдаются.

— Они кончают жизнь самоубийством? — Улла чувствовала себя отвратительно. — И вы им позволяете?

— Не многие. Я имею в виду, что те, кого мы потеряли, — просто сдались и умерли, — ответил старшина. Затем он повернулся к Марку:

— Разве это не так, пограничник? Мы не могли бы ничего сделать, даже если бы и хотели.

— Но остальные… — прошептала она.

— Люди действуют согласно приказу, а приказ гласит — оставить всех остальных в покое, — произнес Марк. — Нет никакого смысла заставлять людей жить, когда они этого не желают. Так или иначе, если бы тебе и удалось сохранить им жизнь сейчас, они бы все равно вскоре погибли, как только очутились в Колониях. Охранник, а какой там сейчас цикл? Сна или бодрствования?

— До конца цикла бодрствования еще примерно полчаса, — ответил старшина.

— Принесите списки, — сказал Марк. — Я бы хотел просмотреть их.

— Да, сэр.

Старшина сделал пару шагов к панели в стене коридора и вытащил небольшую коричневую коробку микропленки, с автоокуляром для ускоренного просмотра. Все это он передал Марку. Второй стражник уже отпирал тяжелые металлические замки противопожарной двери. Один за другим они открывались с мягким хлопком, стукаясь о звукопоглощающую облицовку коридора. Наконец, когда открылся последний замок, охранник распахнул дверь, и старшина, передавший списки, поднял винтовку, чтобы прикрывать вход, когда Марк вошел внутрь. Улла торопливо направилась вслед за ним.

— Одну минуту, мисс. — Второй охранник преградил ей путь рукой. Пассажиры не допускаются. Извините.

Марк оглянулся через плечо.

— Скажи им, кто ты.

— Улла Шовелл, — произнесла она. — Мой отец — адмирал-генерал Джэзет Шовелл.

— И она будет находиться внутри под моей защитой, — добавил Марк. Хорошо?

Охранник замешкался на какой-то момент, затем опустил руку и отошел в сторону.

— Хорошо, — сказал Марк. — Тогда закройте за нами дверь, но один из вас пусть идет с нами и прикрывает нас с тылу.

— Да, сэр.

Старшина, с винтовкой наготове, проследовал за Марком и Уллой, когда они прошли через дверь в большую, ярко освещенную секцию корабля. Сейчас они стояли на самом верху длинной, покрашенной в зеленый цвет металлической лестницы. Коврового покрытия здесь не было. Они стояли и смотрели вниз, на длинные ряды двухуровневых нар, располагавшихся параллельно друг другу, в восемь рядов, и с потолком высотой футов в восемьдесят. Широкие проходы между рядами контрастировали с близостью сдвоенных нар, между которыми было что-то около пяти футов — достаточно едва лишь для того, чтобы с того места, где сейчас стояли Марк и Улла, они могли разглядеть пространство между каждой последующей парой нар, вплоть до саман последней пары, в дальнем конце отсека, где взгляд останавливался на переходящей в потолок металлической стене.

Верхнюю часть стены занимал лозунг. Это был не временный лозунг, а монументально выдавленные в металле слова. Все три слова состояли из букв высотой футов в десять и шириной фута в два и сияли сверху вниз для колонистов своим собственным светом:

Дверь позади Марка, Уллы и старшины, сквозь которую они вошли, снова с шумом закрылась. С этой стороны не было звукопоглощающего покрытия, и грохот разбежался во все стороны и отдался эхом по секции колонистов на борту «Вомбата».

Этот звук заставил всех людей внизу повернуть глаза к его источнику.

Мужчины и женщины, разведенные по нарам лишь в соответствии с их лотерейными номерами, смотрели на них с тех мест, где они стояли, сидели или лежали в сорока футах под непрошеными гостями. Уставились на вторгшихся представителей «высшей касты», к которой они все когда-то в равной степени принадлежали. Улла замешкалась, почувствовав на себе давление такого количества глаз, но Марк уже начал спускаться по открытой винтовой лестнице вниз, к полу отсека. Глубоко вздохнув, она последовала за ним.

Большинство разговоров внизу прекратилось при звуке захлопывания двери, но, когда они начали спускаться по винтовой лестнице, разговоры возобновились, пока не слились в один монотонный шум, отдававшийся легким эхом от высоких металлических стен. Пока они спускались по лестнице, шум висел в этом слегка пахнущем дезинфекцией воздухе, словно монотонное бесконечное гудение племени людей, запертых в тюремной камере со времен динозавров.

У подножия лестницы находились две двери, ведущие в туалеты для противоположных полов. Марк резко постучал по каждой из них.

— Будьте любезны, все вернитесь на свои нары! — подбодрил он.

Взяв записи в левую руку, он подошел к проходу между двумя рядами нар и пошел по нему, всматриваясь в лица колонистов и время от времени сверяясь с записями, касавшимися личных биографий. Улла в молчании следовала за Марком.

Разговоры возобновились, как только они начали спускаться по лестнице, но тут же вновь прекращались, стоило Марку взглянуть на говорившего, поэтому они с Уллой путешествовали в строго очерченном круге молчания. Большую часть пути Марк просто бросал взгляд на колониста, затем на запись его биографии и переходил к следующему колонисту. Примерно на полпути он задержался перед женщиной средних лет, сидевшей на нижней конке у стены.

Женщина посмотрела на Марка, подняв серое, покрытое морщинами лицо, резко констатировавшее с черным, чуть съехавшим париком.

— Мой муж, — устало сообщила она. — Он был офицером на «Бигрансе», одном из крупнейших кораблей-космотанкеров.

— Но вы разбираетесь в позиционных исчислениях?

— Он научил меня этому, — ответила она. — У меня докторская степень по математике. Ничего сложного. Когда он улетал, я могла вычислить его возможные позиционные прыжки и достаточно точно предположить, где бы он мог оказаться в любое указанное время. — Она вздохнула и повторила:

— Я этим занималась, когда он обычно куда-нибудь улетал.

Марк кивнул и пошел дальше по проходу.

— Вы не могли бы побеседовать со мной? — из темноты раздался вопрос.

Марк остановился. Слева на верхней койке, закинув ногу за ногу, сидела маленькая женщина, напоминавшая ребенка.

— Я — Лилли Бето, — объявила она. — Я полный профессор философии университета Белграда, и я готова сделать что угодно, лишь бы извлечь максимум из ситуации, в которой оказалась.

Марк оценивающе посмотрел на нее. Хотя она сидела на верхнем конке, лицо ее находилось лишь немного выше его собственного, и он сам стоял к ней достаточно близко, чтобы различить едва заметные намеки на морщинки в уголках глаз на ее пухловатом и гладком, как у ребенка, лице.

— Что вы знаете о Меда В'Дан? — спросил Марк.

— Практически ничего, — ответила Лилли. — Я не думаю, что кто-либо знает больше, за исключением того, что они торгуют с нами и с Неизвестными Расами чужих, располагающихся ближе к Центру Галактики. Если у них и существует письменная философия, то мне ничего об этом не известно. Я ничего об этом не знаю, и это заставляет меня сомневаться в их утверждении, что они стоят на гораздо более высокой ступени развития, чем мы.

— Многое из их технологии — более высокого уровня развития.

— Дикари Каменного Века, — ответила она, — тоже могли бы стрелять из плазменных винтовок. Но умение пользоваться и умение создавать — две совершенно разных вещи.

Марк с любопытством следил за тем, как говорила Лилли Бето.

— Возможно, — кивнул он и двинулся дальше.

Улла следовала за ним; Марк прошел вдоль всего первого прохода и повернул во второй. Он то и дело останавливался, чтобы задать вопрос тому или иному колонисту, обычно касавшийся какого-то определенного навыка или глубины знаний, о которых говорилось в записях. Он переговорил с большим числом как мужчин, так и женщин, которые в свое время набрались мастерства в механике — как результат хобби или по другой причине. Были там и химик-разработчик, и библиотекарь, двое мужчин и женщина, чьим хобби было приготовление изысканных блюд, мужчина-балетмейстер и коричневокожий сухощавый маленький человечек, «терзаемый» коллекционированием бабочек.

Тем не менее единственный, на кого Марк хоть немного рассчитывал как на ценное приобретение для своей колонии, был мужчина по имени Ораг Спэл, который служил в морской пехоте сержантом орудийного расчета в течение двадцати трех лет, вплоть до своей штрафной отставки за кражу, что, естественно, вывело его из-под защиты военного ведомства всего за три года до обычной отставки, которая имела положительный аспект — полное освобождение от участия в лотерее.

— Вы никогда не станете пограничником, — без утайки сообщил Марк Спаду. — И мы не сможем вам помочь, даже если очень захотим. Но вы в состоянии весьма близко подойти к соответствующему статусу, если будете хорошо работать. Как насчет моего предложения?

— Есть у меня такое желание, — ответил Спэл. Он лежал на нижних нарах, небольшого роста; широкоплечий мужчина, с едва начавшими седеть волосами. — Я отдам вам все силы, что у меня еще остались.

— Хорошо, — сказал Марк, сделав соответствующую отметку в досье Спэла. — Я отметил вас для своей станции. Возможно, когда корабль совершит там посадку, вам придется на Гарнере-6 сперва отправиться в общие бараки с остальными, но в конце концов вы окажетесь у меня.

Марк двинулся дальше. И вскоре оказался возле Джарла Рэккала.

Джарл, как и пехотинец, лежал на боку на нижней койке, его грузное тело буквально переполняло койку: темно-синие сапоги отдыхали, расположившись на подставке для ног, а носки ботинок занимали еще полпрохода. Марку со стороны показалось, что Джарл лежит на игрушечной детской кроватке. Улла протиснулась мимо Марка, чтобы оказаться у изголовья, и Джарл пошевелился, переместив свои широченные плечи и освободив для девушки немного свободного места на краю койки.

— Улла Шовелл! — воскликнул он. — Присаживайтесь.

— Привет, Джарл, — тихо произнесла она, принимая его приглашение. Он посмотрел мимо нее на Марка, стоявшего у изножья койки с коробкой микропленочных записей в руке.

— Пограничник, сэр, — произнес Джарл, слегка улыбаясь. — А вы неплохой парень. Я чуть было не проломил вам грудную клетку, сэр. Ну, вы помните, снаружи, возле трапа.

— Джарл! — громко произнесла Улла. — Его зовут Марк Тен Руус. Тебе не нужно называть его сэром.

— Тем не менее, как мне кажется, я вполне могу начать привыкать к этому, — сказал Джарл. Он вопросительно приподнял брови и обратился к Марку:

— Не так ли?

— Это не будет иметь никакого значения, — ответил Марк.

— Неужели? — удивился Джарл. — Тогда, пожалуй, на какое-то время я опущу «сэра», мистер Тен Руус. И в любой момент, как только вы измените свое решение, сообщите мне.

— Джарл! — еще громче повторила Улла, выглядела она при этом поистине несчастной. — Для тебя такое поведение совершенно неестественно.

— Я веду себя не так, как кто-нибудь другой, сладенькая моя девочка, — сказал Джарл, посмотрев на нее. Звуки прозвищ высших классов зазвенели у Марка в ушах. — Я веду себя совершенно иначе, не походя на кого-то вообще.

Я просто веду себя так, каков я есть сейчас на самом деле, — как колонист.

Просто у меня достаточно мозгов, чтобы тратить их попусту на эмоциональные переживания по прошлому, которое теперь, быть может, что и к лучшему, навсегда ушло. Я просто теперь стараюсь как можно лучше устроить свое будущее.

— И ты называешь это будущим! — воскликнула Улла. Она, казалось, была готова расплакаться.

— Пока я живу, для меня это будущее, — философски заметил Джарл. Он взглянул на стену отсека колонистов, на огромный лозунг с его негасимым фанатичным посланием. — И я планирую выжить. Как я понимаю, вы пограничник и кое-кого иногда выбираете из нас, колонистов, — персонал для своих собственных станций, да, мистер Тен Руус? Хотите выбрать меня?

— Что вы знаете? — спросил Марк.

— «Кай», большинство видов спорта, издательское дело, людей и как ими управлять, — ответил Джарл. — Но самое главное — я гораздо лучше многих из тех, кого вы видите вокруг себя. Мясистее, умнее, крепче — вот сколько всего я вам предлагаю за ваши денежки. Кроме того, я все схватываю на лету, кроме того, могу сам начать с нуля, кроме того, могу работать самостоятельно, без надсмотрщика, и кроме того, я — амбициозен, но знаю, когда и перед кем нужно держать амбиции под контролем.

Марк проконсультировался с записями.

— Банковское дело? — спросил он.

Джарл мгновенно поднял руку вверх.

— Моя семья занимается этим уже многие поколения. Я вырос с этим, — сказал он. — Так что в течение моих первых шестнадцати лет жизни я просто кожей впитал многое из этого. И если вам нужен настоящий банкир, я мог бы вызвать к жизни несколько старых фамильных привидений и снова тряхнуть стариной.

Он остановился и улыбнулся Марку.

— Впервые слышу, что в Колониях имеются банки, — сказал он.

— Банков там нет, — ответил Марк. Он опустил коробку с записями и взглянул на Уллу.

— Не могли бы вы оставить нас на несколько минут? — фактически потребовала она. — Почему бы вам не оставить нас наедине, хотя бы на пару минут?

Марк покачал головой.

— Вы под моей защитой, — ответил он.

— Джарл может меня защитить.

Джарл рассмеялся.

— Сладенькая моя, — сказал он, — я — один из тех, от кого он тебя как раз и защищает. Нет, не смотри так шокированно. Откуда ты знаешь, что я не планирую предпринять что-либо для получения какого-нибудь преимущества?

— Ты бы не стал… — она не закончила фразу.

— Ты ошибаешься, — тихо произнес Джарл. — О, как ты ошибаешься. И пограничник — прав. На самом деле, да, со мной ты — в полной безопасности — не только от меня, но и от любого другого из этих колонистов, пока я вместе с тобой. Но он не может этого знать, и он слишком хорош в рамках его собственной работы, чтобы рассчитывать на меня, и это правильно.

Улла угрюмо посмотрела на Марка.

— Хорошо, — сказала она и, наклонившись, начала о чем-то шептаться с Джарлом, слишком тихо, чтобы Марк мог расслышать.

Марк терпеливо ждал. Секундная стрелка его часов лениво ползла по кругу циферблата. Неожиданно лампы в отсеке колонистов пригасли до уровня свечения жуков-светляков.

— Цикл сна, — сообщил усиленный динамиками голос где-то над головой.

— Начало восьмичасового цикла сна. Пожалуйста, поддерживайте тишину, минимум шума и движения.

Джарл уселся в полутьме, мягко отодвинул Уллу от себя и заставил ее встать.

— Конец интервью, — сказал он. — Мистер Тен Руус уже готов покинуть нас. Послушай, я думаю, мы не собирались сделать ничего такого, что могло бы помешать ему выбрать меня для своей станции.

Улла повернулась к Марку, придав своему лицу выражение по крайней мере нейтральное, если не благопристойное. Она отошла от койки и повернула направо по проходу, направившись к спиральной лестнице. Марк тоже повернулся и пошел было за ней следом.

— Один момент, мистер Тен Руус, если не возражаете, — произнес Джарл.

Марк остановился и оглянулся.

Джарл качнул головой в направлении огромных букв лозунга на стене, по-прежнему сияющих своим собственным светом над тысяча двумястами колонистами, и затем снова посмотрел на Марка.

— Запомните — я буду жить, — тихо произнес Джарл. — Я — один из тех, у кого это всегда получается.

Марк покинул его и последовал по призрачно освещенному проходу за Уллой. Они поднялись по спиральной лестнице к выходу, где старшина, ожидая их, уже распахнул дверь.

Снова оказавшись в пассажирской секции корабля, они шли ничего не говоря, пока поворот коридора не спрятал их от двоих охранников. Улла сразу же остановилась и, повернувшись лицом к Марку, устало прислонилась к стене коридора.

— Думаю, я вполне могу сказать это вам, — произнесла она. — Папа сделает это, если я попрошу. На Базе Флота есть несколько гражданских чиновников, в его Группе Синяя Один. Они обслуживают устаревшие корабли, которые Внешний Флот законсервировал там на случай какого-либо повреждения кораблей регулярного флота. Я уже обсудила это с Джарлом, и мы оба решили попросить папу, чтобы он попробовал использовать свои связи, чтобы Джарла назначили туда ремонтником. Каждый год с Земли отправляются миллионы колонистов, и папе не откажут в просьбе касательно одного-единственного человека. Вам не нужно помогать нам — просто не говорите папе, что вы провели меня внутрь, чтобы поговорить с Джарлом. Просто обещайте мне, что не будете вмешиваться.

Она едва не схватила его за руку…

Марк пристально посмотрел на Уллу. Ни одна актриса не могла бы так хорошо сыграть. С другой стороны, было просто поразительно, что кто-то мог быть столь незнаком с механикой, контролировавшей жизни каждого из них жителей Земля-сити, пограничников и колонистов, всех вместе.

— Нет, — медленно ответил он.

— Нет? — Ее глаза расширились, и она отступила на шаг. — Не хотите ли вы сказать, что помешаете мне?

— Я бы именно так и поступил, если бы счел это необходимым, — ответил Марк. — Но я этого не стану делать. У вас ничего не выйдет. Вы должны бы знать, что в данной просьбе вам не смогут помочь даже все связи адмирал-генерала Синей Группы Флота.

— Он не сможет? — словно эхо повторила Улла. — Вы хотите сказать, что папа не сможет вытащить даже одного колониста — всего-то одного человека?

— Конечно же, не сможет, — ответил Марк. — Вы можете купить почти все там, на Земле, но одна-единственная вещь, которая не продается, — это выживание самой Земля-сити. Для такой цели даже одного человека слишком много. Один человек — это уже прецедент, и не будет никаких прецедентов для колонистов, позволяющих им избежать своей участи, как только они прошли лотерею. Земля хочет, чтобы эти люди ее покинули, — доброго пути, за помощью можете даже не обращаться. На всей Земле не найдется ни одного человека, ради которого Земля-сити захотела бы пожертвовать самой идеей.

Колонист полетит туда, куда ему выпал билет лотереи.

Она неверяще смотрела на него.

— Вы… — Она не находила слов. — Что вы имеете против Джарла? Почему вы к нему придираетесь?!

— Совсем нет, — ответил Марк. — Просто я немного лучше вас образован, как мне кажется. Кроме того, я лучше вас разбираюсь в людях. Ваш друг Джарл знал, что нет никакой реальной надежды в этой вашей идее с ремонтной работой. Кроме того, это ведь была его идея, не так ли? Чтобы вы рассказали мне о ней.

— Ну… да, — признала она. — Он думал…

— Он думал, а может быть, и вы оба, что я буду тронут при виде того, как вы планируете столь безнадежную схему, — сказал Марк. — Рэккал должен знать гораздо лучше вас или хотя бы предполагать, что я не буду беспокоиться о нем. Но он мог надеяться на то, что я надумаю заботиться о вас, чтобы согласиться добавить еще одно имя к моему списку колонистов. Да и что значит один человек среди миллионов, как вы сами сказали? И что, по аналогии, значит один человек среди тысяч? А на той станции, которую я буду принимать под свое руководство, их будут как раз тысячи.

Он снова улыбнулся ей, — на этот раз совершенно ясно было, что улыбка горька.

— Скажите мне честно, — попросил он. — Эта фраза насчет одного человека из миллионов — тоже ведь его задумка, не так ли?

— Но вы ненавидите или его — или меня! — закричала Улла. — Вы просто обязаны ненавидеть одного из нас — иначе бы вы не вели себя так!

Она сжала пальцы в кулачки и вся задрожала от ярости, которая не может найти себе выхода или просто не знает, как это делается…

— Ну почему вы такой? Нет же никакой причины! Почему?

— Причина есть, — ответил он и вздохнул. И с этим вздохом горечь покинула его, оставив внутри пустоту и усталость. — Я никчемен — как вы однажды заметили еще там, снаружи, у корабля, — действительно никчемен в балансовых ведомостях человечества. Не волнуйтесь, я заберу Джарла Рэккала на свою станцию. Но по собственным причинам, а не по его или вашим.

— Вы… сделаете это?

Эффект от неожиданной победы был просто ошеломляющ: Улла смотрела на Марка растерянно и как будто не могла все еще понять… а руки девушки висели как плети.

Марк холодно кивнул, прячась от взгляда этих глаз и памятуя о цели, которая дамокловым мечом нависала над ним все это время.

Он напоминал себе о том, что не имело значения, чьей именно дочерью была Улла, о том, что она смогла воздействовать на него так, как все, и…

Не имело значения. Пока он может использовать ее или кого-то другого, любого, кто может пригодиться для того, что необходимо совершить.

Точно так же не имело значения, кто она: избалованный ребенок богатства и власти или мало что понимавшая и знавшая идеалистка, которая действительно беспокоится о едва знакомом человеке, которому выпал «выигрыш» убираться с Земли на безвестную колонию.

Лишь факты имели значение.

Факт: Космофлот насквозь прогнил от элементарного безделья.

Факт: Эгоистичной Земле с присущим ей безразличием наплевать на нужды колонистов, коих необходимо регулярно депортировать, дабы поддержать высокий, искусственно созданный стандарт жизни.

Факт: Худший, но характерный пример — Джарл Рэккал, интересующийся только самим собой и мечтающий о помощи сильной руки.

Факт: Отец Уллы столь же коррумпирован, как и любой другой адмирал-генерал Флота…

Неожиданно Марк подумал, что, быть может, Улла знала обо всем этом, но все же пыталась отрицать неприятные для себя реалии. Возможно, с помощью каких-то «лекарственных» средств она надеялась найти возможность всколыхнуть честность и порядочность в людях, подобных Джарлу Рэккалу и ее отцу, во взаимоотношениях Земля-сити и Колоний. Да, сказал себе Марк, эта догадка являлась наиболее вероятным объяснением поведения Уллы. Совершенно очевидно, она принадлежала к тон разновидности люден, которые когтями и зубами будут стремиться удержать что-либо или кого-либо, кого они вознамерились спасти: во что бы то ни стало, перед лицом любых фактов.

— Ты сделаешь это? — еще раз спросила она, так как он не ответил сразу.

Он встряхнул головой, отгоняя свои раздумья, еще раз напоминая себе, что Улла не должна отнимать у него много времени. И особенно — в мыслях.

— Именно так, — спокойно ответил он, — но не за просто так. Мне кажется любопытной ситуация с обслуживанием на Базе Флота, о которой ты упомянула. Цена за то, что я возьму Джарла Рэккала, достаточно высокая. Но ты могла бы заставить заплатить своего отца. Проверим, как связи, которые он может использовать, сработают.

Глава 5

Человек в постели являл собой лишь половину нормального человека.

Правая нога Брота была ампутирована чуть ниже колена, а левая — почти у самого бедра. Его левая рука обрывалась культей чуть ниже локтя, а правая часть лица и тела только-только начала оправляться от временного паралича, явившегося последствием воздействия электрического удара плазменного оружия Меда В'Дан, которое изуродовало ему обе ноги и левую руку. Он должен был умереть, но он не умер. Он наотрез отказался умирать, и теперь присланный Флотом врач ухаживал за ним, подкрепляя его решимость к жизни.

И вот, по заключению врача, — Брот Холлидэй будет жить — по крайней мере, в обозримом будущем.

— Марк… — Слабые еще губы Брота смазывали слова, но голос звучал достаточно громко, чтобы его услышали. Брот посмотрел в лицо склонившегося над ним Марка, который присел на край постели. — Они хотели меня убрать и отдать станцию какому-нибудь желающему ее заграбастать. Нет, черт возьми.

Эта станция станет твоей, а я буду ее удерживать до тех пор, пока ты не окажешься готов принять руководство ею.

Эмоциональный всплеск, который позволил Броту произнести эти три предложения и соорудить из них полноценную речь, неожиданно иссяк, и голос оставил его. Теперь он лежал, снова пытаясь заставить работать свои голосовые связки, и было заметно, как напрягаются мышцы его по-прежнему мощной шеи.

— Ничего больше не говори, — попросил Марк. Он держал в ладонях парализованную руку Брота. Потом мягко опустил и накрыл покрывалом. — У нас теперь достаточно времени, мы можем подождать, когда ты почувствуешь себя лучше. Я привез тебе кое-какие подарки. Разреши-ка мне вывезти тебя наружу и показать их тебе.

Марк включил автоуправление в изголовье постели. Моторы заурчали как живые, и постель выплыла из спальни на воздушной подушке, пересекла гостиную и через внешнюю дверь Резиденции выскользнула на холодный воздух ранней весны северной умеренной зоны Гарнеры-6.

— Взгляни, — сказал Марк и нажал кнопку, поднялось изголовье постели.

Темно-коричневые глаза Брота смотрели в направлении чистой посадочной площадки, расположенной примерно в четверти мили от Резиденции и других строений Пограничной станции, находившихся сейчас в процессе реконструкции. Там, расставленные по площадке, стояли четыре небольших, приземистых корабля Флота, хвостовыми частями вниз, носовыми — вверх, и выглядели так, словно готовы были стартовать сию же минуту.

— Флот здесь? Какого черта? — прошипел Брот.

— Это не Флот, — ответил Марк. — Наши — законсервированные тяжелые разведывательные корабли, сданные мне в аренду, чтобы помочь отпугнуть Меда В'Дан, если эти уроды решат повторить рейды до того, как мы встанем на ноги.

Брот уставился на сверкающие очертания устаревших кораблей. Затем его грудь начала вздыматься и опускаться. Брот, словно с помощью кузнечных мехов, несколько секунд прокачивал сквозь себя воздух и лишь потом разразился серией коротких, хриплых звуков. Марк настороженно прислушался: то, что он первоначально принял за кашель, означало смех.

— Отпусти меня… — прошептал он, обессиленный, когда неожиданный приступ смеха прошел. — Пугало Флот… действительно… все-таки… играет… роль… пугала… Марк, ты… мальчик мой…

И в тот же момент слова иссякли у Брота; Марк отвез его обратно в спальню. Лишь через час Брот восстановил силы и способность говорить и тут же приказал Марку перевести свою госпитальную постель в комнату планирования Резиденции для встречи с остальными пограничниками, которые находились под командованием Брота на станции Абруцци-14.

Когда Брот и Марк появились, Гораций Хаббл, помощник Хозяина станции, и трое старших пограничников уже ждали их.

— Очень хорошо, — произнес Брот, когда его постель установили лицом к креслам, в которых они сидели, — вот здесь и Марк. И вы все знаете… чего я хочу от вас. Вы будете с этой минуты исполнять его приказы. Даже несмотря на то, что он моложе всех… вас.

Голос Брота стих до шепота и оборвался.

— Я так и думал, — произнес Штейн Чэмой.

Он поднялся на ноги: высокий, крупный пограничник, почти столь же крупный, как и Джарл Рэккал.

— Сядь, Штейн, — приказал Гораций, так как мышцы на шее Брота снова заработали, он явно старался что-то сказать.

— Извини, Рэйс [2], сказал Штейн, глядя на него в упор. Затем он посмотрел на Брота. — Черт возьми, Брот, прекрати разрывать себя, пытаясь что-то произнести! Ты же знаешь, что я об этом обо всем думаю. Я долго надеялся, что ты одумаешься и мне не придется…

— Не нравится… убирайся вон… — прошептал Брот.

— Именно это я и собираюсь сделать, — сказал Штейн. Он повернулся к выходу из комнаты планирования. — Я либо подам в отставку, либо напишу прошение о переводе. Сообщу вам об этом утром.

— Задержись-ка, — сказал Гораций Хаббл, худой, долговязый, коричневокожий, с длинными руками; казалось, что суставы его рук и ног болтались свободно, как у марионетки. — Возможно, ты не хочешь исполнять приказы Марка, Штейн, но мои приказы ты будешь исполнять до тех пор, пока ты в списках этой станции. Так что задержись-ка на минуту. Возможно, мы сможем обсудить твои проблемы.

— Здесь не о чем беседовать, — сказал Штейн, снова взглянув на Рэйса.

Тем не менее он остановился и посмотрел на Брота и Марка. — Если только Брот не захочет изменить своего решения.

— Я еще с тобой поговорю…

— Нет, — сказал Марк, кладя руку на здоровое плечо Брота, успокаивая своего приемного отца. — Позволь мне самому поговорить с ними, Брот.

Штейн, ты был на станции, когда Брот принес меня. Ты меня знаешь…

— Я знаю тебя, парень, ты мне нравишься, если уж на то пошло, ответил Штейн. — Но в моем квадрате более двух тысяч четырехсот колонистов. Я обеспечиваю безопасность их жизней. Кому нужен пограничник, не способный справиться с работой? Возможно, Марк, ты очень скоро научишься ставить на уши даже черта лысого, но пока ты — желторотый птенец с Земли и твоя голова набита знаниями из учебников. И мои колонисты, то есть — твои колонисты, Марк, на захотят есть книги, когда нагрянет зима. Я еще раз повторяю — я собираюсь уйти.

— Подожди… — позвал Рэйс Хаббл, когда Штейн повернулся.

— Нет, Рэйс, — сказал Марк, — пусть он уходит. Если он решил, то не станет меня слушать. Мне нечего сказать ему. Или, — он посмотрел на Орвала Белотена и Пола Трюгве, двух других пограничников, — любому другому, кто решил, что я еще несмышленый мальчишка.

Орвал Белотен, невысокий, круглолицый пограничник, которому было чуть за тридцать, заерзал в кресле и уставился в пол.

Пол Трюгве, худощавый, темноволосый пограничник, которому недавно исполнилось двадцать восемь, смотрел не мигая на Марка, но и на его лице явственно читалась тень сомнения.

— Что ж, на том и порешим, — сказал Штейн. И направился к двери.

— Будет лучше, — произнес Марк ему вслед, если ты все-таки предпочтешь перевестись, а не подать в отставку, Штейн. Скажем, на случай, если через год ты изменишь свое мнение обо мне.

— Хорошо, перевод, — согласился Штейн и вышел.

— Ну ладно, — обратился Марк к трем оставшимся, пододвинув кресло для себя. Теперь они сидели лицом друг к другу, четверо пограничников в креслах и их командир в госпитальной постели. — Я объясню вам, почему принимаю предложение Брота. Выслушайте меня, а затем решайте — остаетесь со мной или подаете рапорты о переводе. Штейн прав. Я зеленый молокосос и только что прибыл с Земли; более того, я зеленым молокосос, которым провел свои первые тринадцать лет вдали от Земли, на этой станции, и который знает, что не существует заменителя опыту, когда ты — пограничник. Но случилось так, что я вернулся как раз в тот момент, когда устоявшаяся структура порядка вещей готова рухнуть. Кто-нибудь из вас понимает, о чем я говорю?

Он посмотрел на них. Все они безмолвно смотрели на него.

— Я и не ожидал от вас утвердительного ответа, — сказал Марк. Единственное место, с которого можно разглядеть смысл моих слов, — Земля.

С Земли все выглядит удивительно ясно и просто. Ведь сама идея колониальной политики готова рухнуть под своим собственным весом.

— Это твои домыслы, Марк? — спросил Рэйс.

— Эта идея принадлежит определенному кругу земных ученых, которые проявили желание разобраться в ситуации. Например, человек по имени Уилкес Даниэльсон, который был моим учителем в Земля-сити. Вся беда в том, что такой человек, как Уилкес, может заставить вас слушать себя, а говорит он так, что у вас голова пойдет кругом, и вы его слушаете, потому что у него имеется репутация. Но никто не может через пять минут вспомнить, о чем он только что говорил, потому как всем предпочтительнее было бы не слышать всего этого с самого начала.

— Марк, — сказал Орвал Белотен, — ты хочешь поставить на карту будущее этой Пограничной станции и всей нашей колонии, а в конце концов, и жизни всех нас из-за какой-то теории, выдуманной книжными червями там, в Земля-сити, где они понятия не имеют о здешних условиях, да и не хотят ничего знать об этом?

— Нет, я ничего не хочу поставить на карту, Орв, — ответил Марк. — В данном случае речь идет уже о вулкане, который рано или поздно, но взорвется. Речь идет о том, готовы ли мы принять решение действовать сейчас или будем ждать до тех пор, пока не увидим, как нас начнет захлестывать раскаленная лава.

Орв кивнул и откинулся в своем кресле, покусывая нижнюю губу. Марк повернулся к Полу Трюгве:

— Что скажешь ты, Пол?

— Я внимательно слушаю, — ответил самый молодой из пограничников станции.

— Тогда я разовью свою мысль. — Марк подался чуть вперед, как бы навстречу собеседникам. — Я привел с собой эти четыре разведкорабля по нескольким причинам. Но лишь одна из них имела, цель доказать то, о чем я говорил. Я получил четыре корабля, стоимостью примерно в двадцать миллионов кредитов, оказав одну-единственную услугу адмирал-генералу Синих. Я согласился включить одного колониста, по его собственной просьбе, в число отобранных мною из тех, что летели на корабле. Четыре корабля за одного колониста. Задумайтесь на мгновение об этом. Насколько сильно прогнил весь Флот!

Он сделал паузу.

— А что он из себя представляет?! — взорвался Орв.

— Он нравится дочери Джэзета Шовелла, — ответил Марк.

Орв посмотрел на Рэйса, на Брота и затем — на Пола.

— Я никогда бы не поверил… — произнес он.

— Но теперь ты веришь полностью? — потребовал от него Марк.

— Я верю тебе — если ты уверен, что знаешь, о чем говоришь, Марк, сказал он.

— Именно я и заключил эту сделку с Шовеллом, — произнес Марк.

Орв медленно покачал головой.

— Пойдем дальше, — сказал Марк. — Итак, Флот прогнил. Как прогнила и Земля-сити. С каждым днем Меда В'Дан становятся все более бесконтрольными — возьмите хотя бы эту их атаку Пограничной станции с персоналом из пяти человек. Десять лет назад они никогда бы не рискнули на рейд и в таких масштабах. Они тогда знали, что Флот нанесет им ответный удар. А теперь они уверены, что могут творить что захотят и Флот не вышлет им вслед и дырявого суденышка, чтобы найти того чужака, который совершил рейд. Как насчет этого, Орв? Я прав на этот счет или нет?

Орв угрюмо посмотрел на него.

— Ты прав касательно того, как сегодня ведут себя Меда В'Дан и Флот, — ответил он. — Хорошо, Марк. Давай, выкладывай все. Я послушаю.

— Все это достаточно просто, — продолжил Марк. — Система Колоний подталкивает экономику Земля-сити к банкротству. Теоретически, этого происходить не должно. По изначальной теории старые колонии к настоящему времени должны были бы уже перейти на полное самообеспечение, освободившись от необходимых поставок продуктов, оборудования и пограничников, которые больше нужны для работы на новых Колониях. Почему план провалился? Он был изначально гнилой по своей сути.

— Постой-ка, подожди, — начал было Орв.

— Подожди пока сам, Орв, — прервал его Марк. — Ты знаешь, что это так. По теории, поскольку сознательно с Земли эмигрировало недостаточное количество людей, чтобы поддерживать ее население в приемлемых границах, мы вынуждены были ввести лотерею — совершенно честную и неподкупную лотерею, которая бы увеличила эмиграцию до необходимого количества.

Лотерея, основанная на случайности.

— Это была хорошая теория, — вставил Пол, — особенно для ситуации в то время, сто лет тому назад. Необходимо было что-то быстро предпринять.

— Совершенно верно, — подтвердил Марк, посмотрев на Пола, — только все это не сработало. На практике выяснилось, что не хватает экспертов, которые могли направлять колонистов-любителей. Не хватало нас, пограничников. Потребовались также вооруженные силы для охраны Космический Флот. И людей, работавших в этих организациях, необходимо было исключить из участия в лотереях. То же коснулось и перечня необходимых постов в правительстве Земли. То же коснулось и определенных людей, без которых не могло осуществляться управление Землей-сити. И так далее и тому подобное. Так что не удивительно, что все это привело к такому плачевному результату. О да, лотерея выполняет задачу, ради которой и была создана, да только подбирает она в основном человеческие отбросы Земли. А из отбросов не получается хороших колонистов. Поэтому даже Колонии, основанные более сотни лет тому назад, по-прежнему не способны существовать самостоятельно, без пограничников, без поставок продовольствия, не могут противостоять Меда В'Дан, без помощи Флота или нас, готовых сражаться с чужаками.

— И все-таки, изначально это была неплохая идея, — сказал Орв.

— Она никогда не была стоящей. Она была гнилой. Потому что в основе она была эгоистичной, — сказал Марк. — Это был план с не произносимой вслух целью — сделать Земля-сити спокойным, уютным и не переполненным людьми центром для интеллектуальной и политической аристократии, которая обладала иммунитетом по отношению к лотерее.

Пол тихо рассмеялся.

— Пожалуй, неплохо, что ушел Штейн, — сказал молодой пограничник. Он бы давно вызвал тебя на дуэль, Марк, как слишком опасного радикала, да еще — живого.

— Если бы Штейн как следует поразмышлял над этим, он бы понял, что он радикал в такой же степени, как и я, — ответил Марк. — Система клеймит пограничников точно так же, как она клеймит и колонистов. Тем не менее дело не в этом. А в том, что система с самого начала была эгоистичной и таким образом — гнилой на практике, именно поэтому она начинает теперь разваливаться.

— Ты сказал, что с этого начнешь, — вставил Пол. — Но ты по-прежнему не пояснил, каким образом она разваливается.

— Очень просто, — сказал Марк. — Колонии так и не стали самоподдерживающимися, потому что, во-первых, колонисты не хотят эмигрировать и с самого начала — они отбросы, — одни лишь взрослые, от двадцати до восьмидесяти лет, большинство из них не смогли добиться чего-либо в обществе, в котором они родились. И вы считаете, что такие люди — хороший материал для колонизирования новых миров? Колонии так и не смогли твердо встать на ноги, но тем не менее они увеличиваются с каждой неделей. И реальная стоимость их снабжения, нашего снабжения, да еще и Флота, становится все более и более неподконтрольной.

— Марк, — сказал Орв. — Я этому не верю. Ведь Земля-сити не голодает.

Еще весьма далеко от этого.

— Нет, — сказал Пол. — Они могут вырабатывать на тридцать процентов больше любого вида продукции. Мы просто не в состоянии все это вывезти. По крайней мере, таковы были цифры, когда я шесть лет назад покидал Землю.

— Тридцать процентов, — сказал Орв. — Это означает, что мы можем основать по крайней мере еще треть новых колоний от числа существующих, прежде чем почувствуем трудности. И на это может уйти по крайней мере еще тридцать лет. Я не вижу в ближайшей перспективе особого повода для беспокойства.

— На это уйдет не тридцать лет, — сказал Марк. — У нас имеются Меда В'Дан, которые сейчас помогают ситуации выйти из-под контроля.

Орв открыл было рот, затем захлопнул его и откинулся назад в своем кресле.

— Восемнадцать лет назад, когда погибли мои родители, — сказал Марк, по очереди обводя взглядом всех сидевших перед ним, — Меда В'Дан осмеливались атаковать лишь небольшие, охраняемые двумя пограничниками станции, вроде той, что принадлежала моим родителям, одним кораблем, так что остальные чужаки могли утверждать, что нападавшие были ренегатами. И сколько же именно кораблей участвовало в прошлом месяце в нападении на вас, здесь, на Четырнадцатую?

— Шесть… шесть, будь они прокляты… — выдохнул Брот.

— Вот вам и результат, — резюмировал Марк. — Они начали нападать на станции с персоналом из пяти человек на полудюжине кораблей. Отговорка про ренегатов оказывается далеко за пределами достоверности. Но вы должны знать, почему никто теперь уже не беспокоится об этом так, как я.

Он посмотрел на Орва.

— Флот больше не представляет для них угрозу. Это уж как пить дать.

Эти толстобрюхие… — Орв выругался. — Я полностью поддерживаю тебя в этом, Марк.

— Что ж, тогда все в порядке, — продолжил Марк. — Меда В'Дан более не волнует проблема торговли. Флот стоит на крепком якоре. Чужаки могут взять все, что им захочется, из поставок Землиц на Пограничных станциях, удерживая Флот в состоянии спокойствия подарками Неизвестных Цивилизаций, которые находятся где-то там, ближе к центру Галактики. А подарки и двух процентов не составят от того, что они захватывают. Флот принимает подарки и покрывает бандитов, потому что командующим лень драться. И высокопоставленные люди на Земле тоже не хотят, чтобы Флот дрался. Это лишь вопрос времени, они найдут предлог, чтобы отозвать Флот назад, в Солнечную систему, для своей собственной защиты и начнут выплачивать настоящую дань Меда В'Дан. И это станет началом конца. Потому что, как только Меда В'Дан начнут брать прямо с Земли, они высосут ее досуха.

— И, — тихо произнес Пол, — мы останемся здесь в одиночестве с колонистами — и без поставок.

Марк посмотрел на него.

— Если ты с самого начала был на моей стороне, Пол, — спросил он, почему же ты сразу этого не сказал?

— Я хотел послушать, какие аргументы ты приведешь, — резонно заметил Пол. — Кроме того, я хотел убедиться в том, что ты сможешь донести свои мысли до Орва и Рэйса, без моей помощи.

Марк посмотрел на старших пограничников.

— Именно так, Марк, — сказал Рэйс, — мы будем исполнять твои приказы — по крайней мере — какое-то время. Или, быть может, я не могу утверждать это за Орва?

Он посмотрел на круглолицего пограничника.

— Ты можешь сказать то же и от моего имени, — ответил Орв. — Меня убедили. Только что ты задумал, Марк?

— Для начала сделать эту колонию и Пограничную станцию самоподдерживающимися, — сказал Марк. — Нет, даже более чем просто самостоятельными. Независимыми. Колонисты, которых я подобрал по пути сюда, должны прибыть через несколько дней. А тем временем я хочу проверить записи всех местных колонистов на предмет их особых знаний, и затем мне надо будет поговорить с нашей Дикой Компанией.

Глава 6

Около дюжины колонистов, отобранных Марком из общего числа на борту «Вомбата», прибыли из приемного центра Гарнеры-6 двумя днями позже, на челноке. Среди них были Джарл Рэккал и Лилли Бето. А также экс-морпех Ораг Спэл, Эйдж Хаммершельд и женщина в черном парике, для которой позиционная астрофизика являлась хобби.

И имена этой женщиной, которую звали Маура Вольс, Марк занялся в первую очередь. Он провел с ней частную экскурсию по одному из ранее законсервированных тяжелых кораблей-разведчиков, которые Флот предоставил в аренду станции Абруцци-14. Эта экскурсия завершилась в рубке навигатора.

Это была крошечная рубка, ее стены — усыпаны контрольными, измерительными и навигационными приборами.

— Вы сможете управиться с этим оборудованием? — напрямик спросил ее Марк.

Она посмотрела по сторонам, стоя в центре рубки, разглядывая приборы.

— Я не понимаю и десяти процентов из всего, что вижу здесь, ответила она. — Я использовала позиционные таблицы своего мужа и арендное время на коммерческом компьютере.

Однако тон ее голоса странно отличался от пораженческого мотива ее собственных слов, кроме того, Марк заметил, как два розовых пятнышка появились на ее бледных щеках.

— Конечно же, я попытаюсь разобраться во всем этом, — сказала она. Все, что здесь находится, должно каким-то образом соприкасаться с тем, чему я научилась у Тома.

— Что ж, тогда сделайте это, — сказал Марк. — И когда вы сможете заставить все это работать, проверьте персональные записи колонии.

Выберите четырех человек с наилучшим математическим багажом для обучения тому, чему вы их можете научить. Затем сообщите мне об этом, и я позабочусь, чтобы их прикрепили к вам.

Он устроил экскурсию, по всем четырем кораблям также и Орагу Спэлу, обратив особое внимание на стационарные орудия, каждое весом примерно в миллион фунтов, установленные на корме и на носу.

— Первое — в рабочем ли они состоянии? — спросил Марк экс-морпеха. Второе — смогли бы вы обучить людей управляться с ними? Я имею в виду управляться эффективно, в бою.

— О, они будут работать, — ответил Спэл. — Одна загвоздка: любое из этих орудий может высосать всю энергию из двигателей любой из этих маленьких лодчонок, если ты откроешь огонь, когда кораблик не сбалансирован или отключена подача энергии. Что же касается персонала для управления ими, то дайте мне парня что надо и достаточно времени — я его научу.

— И какой именно парень нужен?

— Хорошие рефлексы. Выносливость. Обучаемость. Предпочтительно молодой. — Спэл окинул взглядом Марка. — Но всем колонистам уже за двадцать пять и большинство той толпы, с которой я прибыл, — еще старше, я думаю, нам придется отбросить эту затею.

— Не обязательно, — сказал Марк. — У нас есть молодежь — дети второго и третьего поколений, особенно много их среди полумятежной группы Дикая Компания, они в точности могут подойти к вашим требованиям. Через день или около того я должен с ними встретиться и поговорить.

— Отлично, — сказал Спэл. — А я тем временем займусь разборкой этих косилок для более детального ознакомления с их состоянием.

Марк ушел, переместив теперь все свое внимание на Лилли Бето. Он позаботился о том, чтобы она и Джарл Рэккал поселились прямо на станции, а не в ближайшей деревне колонистов квадранта, вместе с остальными. И теперь он привел их в библиотеку и хранилище записей Пограничной станции, которые, находясь под землей, избежали огня после рейда Меда В'Дан, уничтожившего почти все остальные постройки Пограничной станции, кроме самой Резиденции.

— Очень неплохая общая библиотека, — сообщил Марк. — Но, что более важно, в архиве хранится более чем вековая история этой колонии, включая собранную за эти годы информацию о действиях Меда В'Дан против Колоний и Пограничных станций. Подыщите себе лучших: экс-психолога, экс-социолога и экс-антрополога среди колонистов, и пусть они вам помогают. Я хотел бы получить расовый срез Меда В'Дан, настолько детальный, насколько удастся, включая историческую эволюцию, философию и общественное устройство.

Она кивнула.

— Тем не менее вы, конечно, понимаете, — уточнила она, — что нет никакой гарантии, что мы сможем получить информации больше, чем ее собрано в кодовой энциклопедии.

Он улыбнулся.

— Информация о Меда В'Дан в этой энциклопедии, как и в любой похожей энциклопедии на Земле, на девяносто процентов состоит из одних предположений, а девяносто процентов этих предположений — ошибочны, ответил он. — Перво-наперво, как я сказал, досконально изучите историю этой колонии. И вы, я уверен, довольно быстро обнаружите, что реальная история и энциклопедия во многом расходятся.

Наконец он повернулся к Джарлу Рэккалу, так как Эйдж Хаммершельд, единственный обычный колонист, которого он выбрал среди тех, кто находился на борту «Вомбата», уже был приписан к единственной в колонии «полуусопшей» фабрике по изготовлению мебели.

— Ну что ж, вот здесь, — сказал Марк, приведя огромного парня, одетого в темно-зеленые штаны и куртку колониста, в полуотстроенное здание управления позади Резиденции, — именно тут вы и будете работать. Мы потеряли значительное число записей, но дубликаты копий, посланные в свое время в Штаб Сектора с этой планеты, скоро вернутся, чтобы заменить уничтоженные, буквально через несколько дней.

Джарл огляделся по сторонам наполовину озадаченный, наполовину обрадованный.

— Но что, предположительно, я здесь буду делать? — спросил он.

— Вы должны выявить систему получения прибыли для колонии и позаботиться, чтобы эта система работала, — ответил Марк. — Особенно найдите мне прямо сейчас что-то такое, что мы могли бы использовать, напрямую торгуя с Меда В'Дан.

Джарл изумленно уставился на него.

— Вы шутите?

— Разве вы не говорили мне, что происходите из семьи банкиров? спросил Марк. — Разве не вы являлись владельцем издательской компании к тому времени, когда попали в лотерею?

— Ну конечно, — сказал Джарл. Он долгий момент просто смотрел на Марка. — Но, мистер Тен… послушайте, вы позволите мне называть вас просто Марк?

— Пожалуйста, — разрешил Марк.

— Хорошо. Марк, извините меня, если это будет звучать так, словно я указываю, что вам делать, а не наоборот, — сказал Джарл. — Но я практически с нуля запустил в жизнь самый успешный отдел общественной факс-службы, который когда-либо видела Земля-сити. И ко времени, когда я попал в лотерею, у меня уже имелось порядка ста пятидесяти подписчиков как в собственных домах, так и офисах, — почти миллиард потребителей, по оценке, которые ежедневно обращались к моим передачам и их темам. Я сделал все это за шесть лет, и у меня оставалось достаточно времени, чтобы заниматься «кай» и всем остальным, чем мне было угодно. Посмотрите на меня. Возможно, я и не смогу управиться даже с одним вашим профессионалом-пограничником, но я готов поклясться, что из десяти тысяч или около того колонистов, приписанных к этой станции, не найдется ни одного человека, который в течение трех минут сможет противостоять мне в запертой комнате и после этого выйти на своих собственных ногах.

Он замолчал, посмотрев на Марка.

— И вы все равно хотите использовать меня как своего рода мечтательного архивариуса?

— Если вы хотите это представить именно таким образом, — сказал Марк, — то да.

— Но… — Рэккал прервался. — Еще раз извините меня, если мой тон обиден или высокомерен, но поверьте мне, на этот раз я с вами совершенно откровенен, когда говорю, что не вы должны столь расточительно разбрасываться таким материалом, как я, нацеливая на исполнение такой работы. Я всего лишь на несколько лет старше вас, и, может быть, у вас уйдет еще несколько лет на то, чтобы понять, что именно такой человек, как я, с таким опытом, мог бы сделать для колонии. Например, насколько я понимаю, вы действительно собираетесь использовать эти корабли-разведчики, которые вы получили от Флота. Прекрасно! Так вот я пилотировал гражданские корабли почти таких же размеров…

— Нет, — сказал Марк. Он посмотрел прямо в глаза Рэккалу. — Вы слишком амбициозны. Я бы не доверил вам даже управление трактором.

— Но вы вкладываете всю экономику Пограничной станции и колонии в мои руки?

— Именно так, — подтвердил Марк.

Он направился к выходу из здания, который в данный момент лишь номинально мог называться дверью, — свежесрубленный, деревянный прямоугольник, открытый с обеих сторон и сверху. Джарл задал вопрос ему вдогонку:

— А что, если я намеренно напортачу?

— Если колония будет голодать, то и вы тоже, — ответил Марк, — и главное — найдите мне что-то, чем я мог бы торговать с Меда В'Дан, причем сделайте это немедленно.

Он вышел.

Всю оставшуюся часть недели он собирал людей Дикой Компании — из пещер и лесов, а также из домов их родственников в деревнях четырех секций колонии, которые, предположительно, не имели права давать укрытие и еду не работающим, однако делали это. Тем не менее пришло то утро, когда Марк смог обратиться примерно к ста двадцати личностям, в большинстве своем парням, одетым во что угодно — начиная от ободранных зеленых одежд и кончая звериными шкурами. Он собрал их на посадочной площадке, окруженной четырьмя тяжелыми кораблями-разведчиками Флота.

— Надеюсь, — сказал Марк, стоя на переднем сиденье наземной машины, чтобы его видел каждый, — вы все знаете, зачем пришли. Все вы — диссиденты этой колонии, и я не собираюсь тратить на вас много времени. Сегодня с полудня я начну объезжать близлежащие деревни квадранта, рассказывая всем о задачах нашей колонии. Вас собрали здесь, чтобы заранее оповестить, поскольку я надеюсь на то, что вы окажетесь полезны — если только захотите.

Они смотрели на него. Марку показалось, что их лица выражают одобрение его словам.

— Я собираюсь сделать эту колонию самостоятельной, — сказал он. — Не просто независимей от поставок с Земли, но независимой от самой Земли, от Базы Флота и даже от других колоний в нашем секторе планеты. Но эти перемены не будут легкими. Возможно, этой зимой нам придется жить впроголодь. Я не думаю, что нам предстоит драться с Флотом, но больше чем уверен, нам придется сражаться с Меда В'Дан, — и, однозначно, вы, колонисты, будете участвовать в этой драке. На этот раз вы встанете рядом с пограничниками.

— А с какой стати мы должны? — спросил неопределенный голос из толпы.

Пол и Орв, стоящие рядом с Марком — руки на рукоятках личного оружия, быстро обежали глазами толпу, но определить, кто задал вопрос, не представлялось возможным.

— Чтобы жизнь стала лучше, как вы все любите повторять, то есть ради того, зачем вы все прилетели сюда охотиться, — ответил Марк. — Вы желанные мятежники. Я даю вам шанс возглавить восстание целой колонии против системы, в которой мы завязли, как в ловушке, завязли почти на сотню лет. Мы должны стать настоящей колонией — самостоятельной, способной защитить себя. Но я не заставляю никого из вас принимать в этом участие, если только вы не захотите сами. Те из вас, кто не заинтересованы в переменах, могут вернуться туда, откуда мы вас вытащили. С моей стороны будет только честно уточнить, что те из вас, кто зависели от родственников, обнаружат, что, как только порядок вещей начнет здесь меняться, они перестанут быть так же щедры, как прежде.

Марк указал на корабли-разведчики.

— Мне нужны молодые парни, чтобы составить экипажи для этих кораблей, — сказал он. — Мне также нужны люди постарше в качестве помощников для пограничников, которые поведут колонистов к тем переменам, которые мы хотим осуществить. Я ничего не могу вам пока предложить взамен. Но я могу пообещать, что, как только мы изменим нашу жизнь, пограничники и колонисты получат равный социальный статус. Мы все станем колонистами Абруцци-14, а лучшие из нас смогут повести остальных вперед и станут нашими лидерами.

Марк замолчал. Слушатели смотрели на него в полной тишине.

— Ну что ж, тогда, — заговорил он, — решение — за вами. Кто не хочет участвовать в нашей борьбе, может уйти прямо сейчас. Кто хочет записаться в Космический флот Абруцци-14 — собраться вокруг моей машины.

Толпа сдвинулась, постепенно разбилась на два потока, меньшая часть примерно треть от общего числа, направились к машине, остальные растекались во все стороны.

Группа оставшихся в основном состояла из ребят до двадцати лет. Марк быстрым взглядом окинул добровольцев и сказал:

— Пол и Орв запишут всех вас и ваши пожелания — кто и чем хотел бы заниматься. Те из вас, кто хотел бы летать на кораблях-разведчиках, найдут экс-морпеха по имени Ораг Спэл вон в том корабле, справа. Он лично займется вашим обучением. Остальные — следуйте за мной, к Резиденции, где мы каждому подберем персональное задание, которое необходимо выполнить.

Затем все присоединятся ко мне в моей поездке по деревням, для переговоров с остальными колонистами…

Вызов радиотелефона, стоявшего в машине, неожиданно прервал Марка; он нагнулся и взял трубку.

— Это Марк, — сказал он в микрофон.

Ему ответил задыхающийся голос Брота.

— Марк… пришли Пола и Орва сюда.

— Прислать Орва и Пола? — Марк недоуменно уставился на микрофон. Брот, что случилось, почему ты так говоришь? Зачем тебе понадобились Орв и Пол?

— Просто… пришли…

Телефон замолчал. Марк посмотрел на двух пограничников и отметил, что они с тревогой смотрят на него.

— В чем дело? — спросил Марк. — Брот вызывает вас обоих. Вы можете объяснить, в чем там дело?

Лицо Пола приняло угрюмое выражение.

— Это моя вина, — сказал он.

— Нет, — возразил Орв. — Мы втроем решили так поступить.

— Но идея принадлежала мне, — сказал Пол. — Марк, должно быть, Штейн в Резиденции. Я рассчитывал, если он увидит, как у нас идут дела, он изменит свое решение. Я попросил его приехать из Штаба Сектора, чтобы взглянуть, как у нас тут идут дела, прежде чем его просьба о переводе пройдет официальные каналы. Мы планировали, что Рэйс ему все покажет и расскажет, пока ты здесь проводил…

— Орв, — приказал Марк, опускаясь на сиденье перед пультом управления машиной, — разберись с ребятами, а мы с Полом уезжаем.

Пол в три прыжка заскочил в машину. Марк включил двигатель, развернулся и быстро заскользил к Резиденции, находившейся в нескольких сотнях ярдов от места сбора.

Глава 7

Ворвавшись в спальню, Марк и Пол застали следующую картину: Рэйс неподвижно лежал на ковре; в шаге от него, прислонившись к стене спиной, стоял Штейн, прижав к груди скрещенные руки. В постели полусидел Брот, крепко держа пистолет, нацеленный на Штейна.

— Возьми Штейна на прицел! — приказал Марк Полу.

Он подошел к постели и забрал пистолет у Брота. Лицо Брота побелело от усталости, и он откинулся на подушки, как только перестал сжимать оружие. Однако никакая усталость не заставила бы этого человека опустить дуло пистолета, направленное на врага.

— Сказал же тебе… — прошептал он Марку, — пришли Орва и Пола… не нужно приходить… самому…

— Спокойно, Брот, — сказал Марк.

Он повернулся и подошел к неподвижно лежавшему Рэйсу, но когда начал нагибаться, Рэйс зашевелился и попытался было сесть, обхватив голову руками.

— Только оглушил его слегка, — подал голос Штейн, — с ним все будет в порядке, вот только башка поболит.

Марк встал на ноги, повернувшись лицом к Штейну:

— Что тут произошло?

— Я попытался дать Броту последний шанс принять руководство станцией на себя, — ответил Штейн. — Он приказал Рэйсу забрать у меня оружие. Я треснул Рэйса по башке, но у Брота под подушкой было спрятано свое оружие.

Рэйс поднялся на ноги, но чувствовал себя несколько неуверенно. Он повернулся к Штейну.

— Извини, Рэйс, — произнес Штейн. — Похоже, мы все-таки оказались по разные стороны.

Рэйс потянулся к оружию в кобуре.

— Он того не стоит, — быстро сказал Марк. Рука Рэйса остановилась на полпути и затем расслабленно опустилась…

— Неповиновение… — прошептал Брот. — Стреляй, Пол…

— Нет, — хрипло произнес Рэйс. Пол не пошевелился. — Брот, ты же знаешь, что мы не можем этого сделать.

— Нет, — сказал Штейн. Он по-прежнему неотрывно смотрел на Марка. Все зависит от тебя, Марк. Сдай управление станцией Броту или Рэйсу. В противном случае я отправляюсь в Штаб Сектора с обвинением Брота в профессиональной некомпетентности и буду настаивать, чтобы его заменили, исходя из вышеизложенного. Учитывая состояние, в котором он сейчас находится, они не затянут с принятием решения, в особенности когда узнают о всех атак диких вещах, которые ты пытаешься здесь проделать. Так или иначе, но тебя надо остановить. На этой станции ты затеял игру, посчитав, что десять тысяч человек — фишки…

— В Секторе обо всем проинформированы, — резко оборвал Марк. Ежедневные рапорта продолжали уходить четко по расписанию с того самого момента, как я прилетел.

— Только не начинай говорить как отъявленный колонист, Марк, усмехнулся Штейн. — Ты знаешь не хуже меня, сколько времени уйдет на то, чтобы все, начиная от ежедневных докладов и до важных сообщений, добралось до внимания командного уровня Сектора. А на нем обосновались ребята из Флота.

Штейн опустил руки.

— Твой последний шанс, Марк, — предупредил он.

Затем он не спеша двинулся к двери.

— …оружие… дайте мне… — выдохнул Брот.

— Нет, — ответил Марк. Штейн исчез за дверью спальной комнаты. — Пол, ты оставайся с Бротом. Рэйс…

Марк вопросительно посмотрел на помощника Хозяина станции.

— Я в порядке, — ответил Рэйс. Голос его стал отчетливо уверенней.

— Ну что ж, если ты чувствуешь себя нормально, тогда пойдешь со мной, — сказал Марк.

— Марк… — выдохнул из постели Брот. — Марк!

— Брот, — сказал Рэйс, — ты же знаешь, что другого выхода нет. Пол, уложи его и позаботься, чтобы он отдохнул. Если понадобится, сделай ему укол. Пошли, Марк. Я буду свидетелем.

Марк вышел через дверь спальни, пересек гостиную. Следом за ним шел Рэйс. Они вышли на открытое пространство и увидели Штейна, ярдах в шестидесяти от них. Рэйс остановился, а Марк сделал еще шагов шесть.

— Штейн! — позвал он.

Штейн обернулся, на ходу выхватив из кобуры свое личное оружие. Но Марк уже летел вперед, выхватывая в ответ свое оружие. Когда он все еще находился в прыжке, его неожиданно ударил тяжелый кулак, бросивший его на землю. Марку показалось, что расплывающуюся фигуру Штейна затягивает туман, и почувствовал, как дернулся пистолет в его руке, когда он сделал первый ответный выстрел…

Он очнулся в полной белизне, которая медленно перешла в рельеф потолка. Он чувствовал себя обессиленным до полного изнеможения, а его левое плечо и грудь налились неприятной тяжестью. Он протянул к плечу правую руку и обнаружил, что оно полностью забинтовано.

Он передвинул взгляд, воткнув подбородок в грудь, чтобы посмотреть на ноги, и увидел изножье своей постели, неподалеку постель Брота — с самим Бротом, сидящим на ней, а затем Рэйса, Пола и Орва, стоявших совсем рядом.

Все четверо мужчин пристально смотрели на него.

— Штейн? — спросил Марк, услышав при этом, что его голос прозвучал столь же хрипло, как у Брота.

— Убит, — ответил Рэйс. — Пуля попала в шею. Точный выстрел.

Марк почувствовал неожиданно мощный приступ опустошенности и ненависти к себе. И тут же, без всякой причины, он вспомнил, как Штейн и еще один пограничник, имени которого он не мог сейчас вспомнить, по очереди носили его на своих плечах, когда он был еще совсем маленьким.

— Я целился ему в голову, — тихо произнес он.

— Оба выстрела были точными, — голос Рэйса, словно колокольный звон, раздался в его ушах. — Он попал в тебя, когда ты прыгнул вперед, к земле, — пуля вошла около сустава левого плеча, затем вниз и вышла спереди, чуть выше тазовой кости. Тем не менее ни один важный орган не оказался задет.

Через недельку или около того ты уже будешь на ногах. Я представлю свое свидетельство — честный и частный спор.

— Я целился ему в голову… — снова прошептал Марк. Повторив это, он заснул.

Марк встал и начал ходить, как и предсказывал Рэйс, через восемь дней, но повязки носил еще две недели. Тем временем Рэйс сообщил всем колонистам о готовящихся переменах. Пол, единственный, кто, не считая Марка, побывал в Земля-сити совсем недавно, помог в проведении этих бесед.

Колонисты радостно восприняли эти встречи. Правда, меньшинство — в основном пожилые люди, как сообщил Пол Марку, — боялись любых перемен. Но большинство колонистов обнаружили искреннюю тягу к переменам, любым переменам, могущим привести к изменениям в их незавидном положении изгоев.

Полу все это казалось поразительным, даже после шести лет пребывания на Пограничном посту. Он был удивлен, что жестокая несправедливость лотерейной депортации терзала даже тех колонистов, которые прожили вне Земли более трех четвертей жизни.

Что касается Марка, то он обнаружил, что после смерти Штейна внутри у него что-то треснуло. Все это время он жил с целью расквитаться с Меда В'Дан, он представлял себе множество различных вариантов и возможностей.

Но он не мог представить себе, что ему придется убить Штейна. Лежа в постели первые восемь дней после дуэли, да и позже, гуляя по округе все еще перевязанным, он понял тот жестокий факт, что, если будет необходимо, ему придется снова проделать то, что он единожды уже проделал… Так в тайнике его души, на живом и чувствительном месте, появился глубокий шрам.

К счастью для его психики, у Марка было невероятно много срочных дел.

Не успел он снять свои повязки, как примчался Джарл, чтобы сопроводить в здание управления колонией.

Здание полностью отремонтировали и даже успели обставить как мебелью, так и приборами. Большой, как танк, интегратор, стоявший рядом с картографом, занимал центр комнаты. Кресла и вычислительные машины заполняли оставшееся пространство между этими двумя большими предметами и стенами, на которых висели полки, заставленные файлами самых разных видов — от микрофильмов и видеокубиков до карт и таблиц. В данный момент кипа бумаг и книг скрывала поверхность стола, и поверх них стояло несколько небольших предметов, изготовленных из соломы, дерева или местного камня.

Именно на них Джарл и обратил внимание Марка.

— Вот ваш ответ, — сказал Джарл. — Местная ручная работа.

Марк взял ближайший к нему «объект», который оказался грубо вырезанной из дерева фигуркой человека, сидевшего на пне и затачивавшего топор. Марк повертел фигурку в руках, рассматривая ее под разными углами, и затем снова поставил ее на место.

— Ответ на что? — спросил Марк.

— Вы хотели получить что-нибудь для торговли с Меда В'Дан, — сказал Джарл. Крупный парень был на удивление в отличном расположении духа. — Это не только идеальный товар для торговли, это — единственное, что у нас есть для торговли. Я провел экономический анализ развития колонии, начиная со дня ее основания. Я учел все до последнего гвоздя в стуле и картофелины в поле. Итог плачевен — мы не можем себе позволить даже торговлю старыми ботинками. Если, конечно, дойдет дело до обмена настоящим товаром, из-за которого Меда В'Дан и совершают набеги на Пограничные станции. У нас нет ничего, что мы могли бы предложить. Кроме, — он указал на предметы на столе, — этих вещей!

— А что в них хорошего? — спросил Марк.

Джарл с хитрецой посмотрел на него.

— Вы действительно не понимаете?

— У меня есть идея на этот счет, — сказал Марк. — Но вы пытаетесь продать мне свою собственную. Так что объясните мне — какой от них толк?

— Еще раз взгляните-ка на них! — воскликнул Джарл. — Все они вместе не стоят и одного кредита. Они не стоят нам ничего. Только время и работа колонистов, которые либо вырезают, либо выдалбливают, либо сплетают. Но мы тем не менее можем торговать ими с Меда В'Дан в обмен на те вещи, которые нужны нам.

— Почему?

— Почему? — Джарл ошарашенно уставился на Марка.

— Если у них нет никакой реальной цены, то почему же Меда В'Дан могут вдруг захотеть их приобрести?

— Потому что они имеют нереальную цену — цену искусства! — воскликнул Джарл. — Меда В'Дан, может быть, и не станут использовать их сами, судя по тому, что утверждают записи об их реакциях на посещение Земля-сити, когда им были представлены образцы человеческого искусства. Но они смогут либо обменять, либо продать эти предметы снова, до еще к своей собственной выгоде. Неизвестным Цивилизациям, находящимся где-то там, в направлении к центру Галактики!

— И что вас заставляет думать, что какие-то Неизвестные Цивилизации захотят получить в собственность эти предметы?

— Потому что где-то там есть раса, которая ценит искусство и приобретает образцы! — нетерпеливо выпалил Джарл. — Вы же видели те разнообразные штуковины, которые Меда В'Дан в качестве подарков раздавали высокопоставленным лицам на Базе Флота. Вещи вроде мерцающего кубика, или как он там еще называется, который висел на шее у Уллы. Каждый раз, когда Меда В'Дан действительно торговали с Колониями, они торговали вещами, которые у них просили пограничники или Флот, — инструменты, приборы, металлы, всякие приспособления. И когда они совершают набеги на Пограничные станции, они забирают именно такого рода вещи. Но когда они преподносят подарки, то это всегда безделушки, типа кубика у Уллы. Разве вы не понимаете? Они не изготавливают их сами. В противном случае они бы торговали ими. Но они знают расы, которые заинтересованы в их приобретении, может быть, даже несколько таких рас. И поэтому они занимаются их безделушками, и они, конечно же, займутся и нашими. Там, у центра Галактики, должны существовать расы чужих, заинтересованные в наших произведениях искусства точно так же, как и мы — в их.

Он резко замолчал и теперь внимательно смотрел на Марка, ожидая ответа. Но, прежде чем ответить, Марк еще раз взглянул на образцы ручной работы колонистов.

— Возможно, — через какое-то время неторопливо произнес Марк.

Возбуждение вспыхнуло в глазах Джарла.

— Возможно! — эхом откликнулся он. — Я перерыл вверх дном колонию, и мне удалось, кажется, найти золотую иголку в стоге сена…

— Я сказал — возможно, — одернул его Марк. — Девять из десяти теоретических предположений о Меда В'Дан изначально ошибочны, потому что нельзя приписывать человеческие реакции совершенно чуждому разуму.

Возможно, и наше предположение ошибочно. Мы все-таки попытаемся испробовать ваше предложение на Меда В'Дан, но я поверю в него только тогда, когда увижу, что идея «заработала».

Марк вышел, Джарл буквально кипел от ярости.

Выйдя из здания управления, Марк тут же отправился на поиски Лилли Бето. Нашел он ее в подземном архиве документов в компании одного из трех ассистентов — социолога, которого она взяла себе в помощь. Марк отвел ее в сторону и в частном порядке рассказал об идее Джарла.

— Что вы думаете на этот счет, в свете мнения, которое смогли составить о Меда В'Дан? — спросил Марк.

— Пока еще мне не удалось составить полной картины, — ответила Лилли.

— Как я предупреждала, это работа займет не день и не два.

— Я помню, — кивнул Марк, — поэтому и прошу высказать предположение о возможности продажи Мела В'Дан изделий ручной работы.

Она ответила не сразу.

— Есть косвенные сведения, что они очень много торгуют, из чего следует, что чем больше они торгуют, тем более вероятно, что они торгуют самыми разнообразными вещами.

Он задумчиво посмотрел на Лилли.

— Мне кажется, что академический образ мышления, к которому вы привыкли в Белграде, сильно сдерживает вас. У нас тут не учебный исследовательский проект, на который вы можете потратить годы, если хотите прийти к определенным заключениям. Я хочу получить предположения, на основе которых я мог бы действовать завтра, если не сегодня. Постарайтесь сбросить с себя профессорство и дайте мне картину Меда В'Дан, какой она вам видится.

И все-таки она медлила с ответом.

— Если вы не можете этого сделать, — сказал он и услышал угрозу в своем голосе, — вы мне здесь не нужны.

Она повернула к нему свое «детское» личико.

— Если так — слушайте. Меда В'Дан утверждают, что мы примитивны по сравнению с ними. Они смотрят на нас сверху вниз. Будь они людьми, имелась бы какая-то причина воспринять их компенсаторное поведение, то есть — не полностью обоснованное. Но они — не люди, и, быть может, дело в том, что именно здесь человеческие правила как раз и не срабатывают. Мы знаем, что они не заинтересованы тратить время в Земля-сити — несмотря на то что определенное их число посетило Землю с дипломатическими миссиями, — и совершенно определенно, они не хотят, чтобы люди «толпились» на их собственной планете или планетах. Кроме того, они, совершенно очевидно, способны общаться со значительным числом иных рас и культур, поскольку они торгуют с Неизвестными Цивилизациями. Но, похоже, у них нет ни морали, ни этики, когда они имеют дело с людьми, — свидетельством чему являются их частые набеги на Пограничные станции, которые их представители немедленно отвергают. С другой стороны, чтобы выжить, как цивилизации, они должны иметь какие-то внутрисистемные правила.

Она замолчала и посмотрела на Марка.

— Продолжить? — спросила она. — Вот, практически, все. Полностью противоречивая информация.

— Пожалуйста, продолжите работу, и как можно интенсивнее, в ближайшие три дня, — запишите все, чтобы я мог прочесть, когда полечу.

Она в удивлении уставилась на него.

— Полетите куда?

— Встретиться и побеседовать с Меда В'Дан.

— Вы не можете думать об этом всерьез… — начала она, но Марк уже направился к выходу.

Он вернулся в Резиденцию, и объявил о своем решении Рэйсу, который уставился на него и сказал почти то же, что и Лилли.

— Полетишь в такой момент? — спросил Рэйс.

— Почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Марк. — Спэл заверил, что его парни из числа Дикой Компании готовы. Не все, но два экипажа могут управлять разведывательными кораблями, а Маура Вольс готова обеспечить навигацию обоих кораблей, если они будут держаться достаточно близко один к другому. Во время полета студенты будут осваивать теорию на практике.

— Но, — возразил было Рэйс, — когда об этом узнают в Секторе… — Он посмотрел из окна Резиденции на зеленые поля и темную зелень псевдодубов за ними. — Лето пройдет быстро, и я не хочу сражаться одновременно и с Меда В'Дан и с зимой. Пожалуй, нам надо начать немедленно.

Глава 8

Полет к планетарной системе звезды класса G0, обозначенной кодом К39, где, как известно, у Меда В'Дан имеется по крайней мере один населенный мир, оказался длительным, поскольку Маура Вольс тряслась над каждым из принимаемых ею решений и настаивала на проверке и перепроверке ее работы каждый раз, прежде чем они проделывали позиционные гиперпрыжки — а таких требовалось пять, чтобы привести корабли-разведчики на периферию системы К39. Маура Вольс оказалась неожиданно упрямой насчет любых деталей. Она избавилась от своего черного парика, но несмотря на это, выглядела с седыми собственными волосами на пятнадцать лет моложе. И это не было необычным преображением среди колонистов, как знал Марк. Уровень смертности среди мужчин-колонистов в три раза превышал уровень смертности женщин, которые часто являли собой свидетельство совершенно беспричинного омоложения.

Через три минуты после завершающего прыжка в систему К39 их вызвали с корабля Меда В'Дан.

— Я — командир станции Абруцци-14, Гарнера-6, - ответил Марк на языке людей, как только между его кораблем и почти невидимым кораблем Меда В'Дан был установлен лазерный приемопередающий луч. — Пограничник Марк Тен Руус.

Я прибыл сюда, чтобы предоставить возможность вашей Наиболее Важной Персоне установить торговые контакты с пашен независимой колонией.

После непродолжительной тишины громкоговоритель перед Марком разразился короткими звуками тяжелой речи Меда В'Дан.

— Мне не нравится ваша реакция на мои слова, — ответил Марк. — Я сообщу об этом вашей Наиболее Важной Персоне, когда буду с ним беседовать.

Похоже, вы не понимаете, с кем разговариваете. Но я не могу вас в этом винить. Вы, Меда В'Дан, никогда еще не вели дел с людьми из независимых колоний. Если вы догадываетесь, что мой визит полезен для вас, то проводите меня на встречу с вашей Наиболее Важной Персоной без всяких дальнейших проволочек и в дальнейшем — с достаточной вежливостью.

Неожиданно Меда В'Дан прервали связь. А мгновением позже шесть кораблей Меда В'Дан, каждый из которых в несколько раз превосходил размерами оба разведывательных корабля Марка, появились вокруг них. Два корабля чужаков разместились справа и слева от разведывательных кораблей, остальные «столпились» сзади. Все шесть кораблей Меда В'Дан одновременно начали медленное движение вперед.

— У нас появился эскорт, — Марк обратился по интеркому ко второму разведывательному кораблю. — Начинайте движение.

И они двинулись вперед как одно целое: корабли чужаков эскортировали корабли людей, подобно тому как форель эскортирует мелкую рыбешку.

Отвернувшись от экрана, Марк заметил испуганное выражение лица Лилли Бето.

— Вы не можете разговаривать с Меда В'Дан таким тоном, — прошептала Лилли, оглядевшись по сторонам, чтобы никто из находившихся в командной рубке корабля-разведчика не мог ее услышать. — Вы напрашиваетесь на неприятности.

Марк угрюмо посмотрел на нее сверху вниз.

— Не антропоморфизируйте, — ответил он. — Они не могут знать, насколько я важная персона. Все, что они знают о рангах людей и о распределении власти, — только то, что им сообщили сами же люди — на Базе Флота или в Земля-сити. Но сами Меда В'Дан никогда не скажут вам правды, если только она им не выгодна. Так что они даже не станут задумываться над вопросом: сказали им люди правду или не правду?

Какое-то мгновение она стояла молча. Затем покачала головой.

— И все же это — ужасный риск, — сказала она.

— Возможно, — произнес Марк. — Но даже в слове «колонист» есть элемент риска. И все же самое главное — ни на секунду не забывать — они знают нас ничуть не лучше, чем знаем их мы, так что неожиданности возможны с обеих сторон. Попросите Пола Трюгве прийти ко мне с поста у кормового орудия.

Лилли ушла. Через несколько минут в командную рубку вошел Пол. Он был единственным пограничником, которого Марк взял с собой.

— Пол, — сказал Марк, указывая на экран с изображением карты звездного неба, — они ведут нас к четвертой планете системы, как мы и предполагали. Когда мы сядем, я хочу, чтобы на борту остались все, исключая тебя, Лилли, Спэла и меня. Мы, таким образом, составим совет Очень Важных Персон для проведения переговоров с Меда В'Дан.

— Хорошо, — неохотно согласился Пол и тут же спросил:

— Ты уверен, что не хочешь оставить по крайней мере одного пограничника на два корабля, набитые колонистами?

— Нет. Ты мне можешь понадобиться, — ответил Марк. — А им пора начинать привыкать к тому, чтобы обходиться самим, не рассчитывая на помощь пограничника.

Эскортирующие корабли чужаков привели корабли людей к обожженной выхлопами ракетных двигателей каменистой посадочной площадке, неподалеку от, как заключил Марк, города, расположенного в северном полушарии планеты. Его можно было рассмотреть на экранах кораблей-разведчиков во время посадки: здания во многом походили друг на друга и были равномерно расставлены. Они представляли собой непроницаемые, без окон, огромные башни высотой в десять этажей, если не больше, вздымавшиеся из огромной монолитной платформы площадью примерно в пять квадратных миль, края которой загибались и сравнивались с расплавленным камнем вокруг. Первое впечатление наводило на мысль о чудовищной машине, а не населенном городе.

В течение четырех часов после посадки ничего не происходило. В начале пятого часа пустого ожидания луч лазера связи вонзился в корпуса обоих кораблей, и чужой голос, говоривший на языке Меда В'Дан, пригласил руководителя пограничников выйти, чтобы его сопроводили на встречу с властями, которым он мог бы объяснить свое появление здесь.

Марк, Лилли, Пол и Спэл вышли и обнаружили подле корабля маленькую, типа платформы без водителя, машину. Как только они взошли на ее плоское металлическое основание, машина двинулась вперед, набирая скорость. Она чуть взлетела у края платформы, но, выдерживая стандартное расстояние от изгибающейся поверхности, продолжила движение среди леса непроницаемых зданий.

Наконец машина остановилась у одного из зданий с открытыми дверьми, за которыми виднелся коридор.

— За мной, — приказал Марк.

Все четверо вошли в здание. Дверь за ними тут же закрылась, но открылась другая, впереди по курсу. Коридор вывел к узкой, напоминавшей паутину лестнице, которая терялась из виду где-то высоко над их головами в сумраке неосвещенных металлических конструкций. Вторая дверь закрылась за ними, а лестница начала издавать слабое сияние — свет исходил прямо из металлических ступеней.

Лилли непроизвольно вскрикнула — можно было подумать, что то ли ей не хватало воздуха, то ли ее тошнило…

— Успокойтесь, — сказал Марк. — Через некоторое время вы привыкнете к запаху. Не зажимайте носы и не делайте даже похожих на это жестов. Они могут наблюдать — помните, они тоже не думают, что мы пахнем как клумба роз.

И все же Марк, пока вел всех остальных вверх по лестнице, то и дело ловил себя на том, что сдерживает дыхание. Запах от Меда В'Дан походил на запах прогорклого звериного жира, с неестественным, сладковатым привкусом, который застревал в горле человека и, казалось, ни за что не хотел убираться оттуда.

Где-то впереди, в туманном полусумраке, их лестницу пересекла другая, заворачивавшаяся слева. Все варианты движения оказались блокированы, кроме единственного, ведущего направо. Марк повернул в эту сторону, за ним последовали остальные, и примерно через сотню футов они подошли к открытому входу в один короткий коридорчик.

Он привел их к белой двери, которая уползла в сторону при их приближении и привела в большую комнату с мягкой мебелью, которая очень походила на мебель людей. Как только дверь закрылась за ними, из стен подул довольно сильный ветер и природный запах чужаков начал становиться слабее.

— Мы здесь не первые люди, — заключил Пол.

— Почему бы и нет, — сказал Марк, осматривая комнату. — Шишки с Базы Флота, а может, и еще кто. В любое время я…

Удивленный возглас Спэла прервал его. Экс-морпех грузно опустился в одно из кресел — всем показалось, что мебель такая же, как и та, что изготавливалась на Земле, — и безрадостно обнаружил, что оно жесткое. То, что предполагалось обивкой, скрывавшей пружинящий материал, оказалось всего лишь имитацией подобного материала, изготовленного из какого-то твердого состава.

Пол рассмеялся и пощупал ковер под ногами.

— Вот на что они расходуют проволоку, — пошутил Пол и тут же добавил:

— Меня бы не удивило, окажись это на самом деле проволокой. — Он пересек комнату к следующей двери, которая открылась при его приближении. Он заглянул внутрь смежного помещения. — Ну что ж, по крайней мере, у нас есть туалет и прочие необходимые вещи. Если только они тоже не имитация.

Он протянул руку и повернул кран на том, что с виду походило на обычный, человеческий умывальник. Вниз, в раковину, потекла вода. Пол завернул кран, поморщив нос. Он вернулся в «общую» комнату, и дверь моментально закрылась за ним.

— И вода у них тоже воняет, — сообщил Пол. Затем он вопросительно посмотрел на Марка. — Что теперь? Мы просто ждем?

Марк кивнул.

Внутри здания время тянулось значительно медленнее. Марк несколько раз проходил через раскрывающиеся двери назад по коридору до лестницы. Там он на некоторое время застывал, прислушиваясь. Время от времени издалека снизу доносился еле слышный, скрежещущий звук металла по металлу или шум от тяжелого груза, который волокли по бетонному полу. Он настолько привык к тяжелому запаху Меда В'Дан, что, когда возвращался в комнату, чистый воздух казался ему странным и неестественным.

После четвертой подобной экскурсии он вернулся, шагая быстро и энергично.

— Мы уже достаточно прождали, — громко произнес он, войдя в комнату.

— Прошло уже почти шесть часов без пищи и питья. Если никто не появится к исходу шестого часа, мы возвращаемся на корабли.

Не прошло и десяти минут, как дверь открылась и в комнату въехала уменьшенная версия платформы, что доставила их в город. На ней лежала небольшая кучка пакетов — еда, которой пользовались на Флоте, и питье в специальных емкостях для длительного хранения.

Спэл быстро подошел к платформе, и даже Лилли соскользнула с твердой имитации мягкого кресла, на котором она сидела поджав под себя ноги. Марк протянул руку и хлопком остановил экс-морпеха.

— Нет, — сказал он, и его голос отдался эхом в полной тишине. — Я думаю иначе. Мы прибыли сюда не для того, чтобы нас кормили военными пайками. Меда В'Дан, должно быть, совершенно бедны. Или абсолютно глупы, предлагая нам подобную еду.

Платформа висела посреди комнаты еще несколько секунд, а затем медленно выплыла из комнаты.

— Но, Марк, — начала было Лилли, но одернула себя, стоило Марку обратить на нее свой тяжелый взгляд. Она вздохнула и вскарабкалась обратно в кресло. Пол и Спэл посмотрели на Марка, но ничего не сказали.

Примерно еще через дюжину минут дверь снова открылась. Снова появилась платформа. На этот раз на ней стояло несколько высоких закрытых бутылок и четыре больших серебряных пакета, заключавших в себе полноценный обед для пассажира люкс-класса на корабле людей.

— Уже лучше, — констатировал Марк.

Пол одну за другой брал бутылки и рассматривал их.

— Рейнское вино, бренди, — говорил он, — и специально очищенная вода.

Он переставил груз с платформы на единственный стол; платформа тут же мягко заскользила прочь.

Изголодавшиеся колонисты с немалым удовольствием ели и пили. Марк ограничился одной водой.

— Вы должны подкрепиться, — посоветовала Лилли.

Он покачал головой, едва ли расслышав смысл ее слов, поглощенный своими мыслями, сидя в одном из «муляжных» кресел, держа разовую чашку с водой. Наконец-то он оказался в логове Меда В'Дан. На протяжении долгих лет он мечтал о том, как попадет сюда! Он добился своего — мечты стали реальностью. Марк чувствовал возбуждение, готовое взорваться, подобно бомбе… Идеи одна за другой проносились в его уме. Он боролся с импульсом вскочить и ходить туда-сюда из-за лихорадки, которую они пробуждали в нем.

Дверь в комнату распахнулась.

Все повернулись, а Марк поднялся на ноги в тот момент, когда в комнату въехал Меда В'Дан на такой же маленькой передвижной платформе. Как и все чужаки, он казался похожим на остальных Меда В'Дан, которых прежде видел Марк. Просторная рубашка «гостя» была расцвечена черными завитушками, а его черно-белые брюки были заправлены в высокие красные сапоги с вереницей маленьких горящих огоньков вокруг обшлага.

— Пог'рчник Ком'др Мар'Т'Руус, — неуклюже произнес он на языке людей, посмотрев на остальных, — проч Господа и Кап'ны. Добро пожаловать.

— Спасибо, — ответил Марк, и чужак повернул глаза, чтобы сбоку сфокусировать взгляд на нем. Но секундой позже снова зафиксировал его где-то поверх правого плеча пограничника. — Кого мы должны поблагодарить за радушную встречу?

Меда В'Дан перешел на родной язык.

— Можешь поблагодарить меня, — сказал он. — По праву меня зовут Господин и Великий Капитан Он Пятидесяти Имен. Снисходительно я согласился ответить на назойливость людей, требующих встречи с Наиболее Важной Персоной Меда В'Дан.

Его взгляд переместился на мгновение с Марка на маленькую фигурку Лилли, затем вернулся в ту же точку над правым плечом Марка.

— Необычно, — сказал он. — Люди привезли с собой одного из своего молодняка сюда, к нам, Меда В'Дан. Не уверены и мы в том, что чужие детеныши здесь желанны.

— Вы говорите о взрослом человеке, — возразил Марк. — Эта леди независимый колонист по имени Лилли Бето. И она не только взрослый человек, она еще и женщина мудрости — философии.

— Фил'ссс… — Попытавшись сымитировать произнесенные Марком слова людей, Он Пятидесяти Имен совершенно не смог этого сделать. И на языке Меда В'Дан он добавил:

— Этот звук мне незнаком.

— Философия, — повторил Марк. — Это то, во что люди верят и считают правдой о себе и своих отношениях со вселенной.

— А, философия. — Пятьдесят Имен произнес слово, которое Марку не было известно в словаре Меда В'Дан.

— Правильно? — спросил Марк. — Хорошо. Она изучает и одновременно преподает философию, и это одна из причин, по которой она здесь, — чтобы узнать о философии Меда В'Дан.

— Это легко объяснить, — сказал Пятьдесят Имен. — Меда В'Дан были богатыми и старыми, когда все другие расы еще не родились и даже не были зачаты. Меда В'Дан будут богатыми и неизменными, когда все другие расы умрут. Ибо только мы знаем секрет вселенной и будем жить вечно, как мы и ранее жили вечно. Таким образом, только в Меда В'Дан есть то, во что верят Меда В'Дан, и в этом заключается наша философия. Все остальное заблуждения и ошибки, все то, во что верят варварские короткоживующие расы.

— Мне кажется, понятно, — ответил Марк.

— Хорошо, что ты понимаешь, — сказал Пятьдесят Имен. — Но во мне растет нетерпение. Ты искал для переговоров Наиболее Важную Персону Меда В'Дан. Так говори.

— Я так и намереваюсь поступить, — сказал Марк.

Но, произнеся это, он ничего более не добавил к сказанному.

Томительный момент в комнате стояла тишина, пока наконец сам Пятьдесят Имен не нарушил ее.

— Человек говорит о разговоре, но ничего не произносит из своей речи, — сказал он. Его слова обыгрывали активный термин Меда В'Дан, касавшийся переговоров между чужими и людьми, и его можно было воспринять либо как шутку, либо как насмешку.

— Это потому, что я все еще ожидаю появления Наиболее Важной Персоны, — ответил Марк.

— Я здесь.

— Вы здесь, — сказал Марк. — Но его — нет.

— Для людей — я Наиболее Важная Персона.

— Но только не для меня, — парировал Марк.

— Жалкий человек с маленькими кораблями, ты пытаешься оскорбить Господина и Великого Капитана Меда В'Дан?

— Как командующий пограничниками Независимой колонии станции Абруцци-14 на Гарнере-6, - официальным тоном произнес Марк, — я оскорблен тем, что меня удерживает в томительном ожидании Меда В'Дан младшего ранга.

Где тот, с кем я бы должен был беседовать? В действительности, мое терпение уже почти иссякло. Я уже говорил Меда В'Дан на кораблях, встретивших нас, что они, очевидно, не поняли, с кем разговаривают.

Очевидно, и вы — тоже. Мы уходим.

Он повернулся к своим спутникам.

— Уходим, — сказал он и направился к двери, открывшейся перед ним.

— Люди уйдут тогда, когда им будет позволено уйти, и не иначе, голос чужака прозвучал ему вослед.

— Мы уйдем тогда, когда я этого захочу, — сказал Марк, все еще направляясь к двери. — Попробуйте нам только помешать каким-либо образом, и Меда В'Дан никогда больше не будут иметь дела с человеческими существами.

Он уже был у двери.

— Остановись, — сказал Пятьдесят Имен. — Похоже, здесь может существовать непонимание.

Марк остановился в дверном проеме и обернулся, чтобы посмотреть на Меда В'Дан. Он не шагнул обратно в комнату, зато спустя мгновение Пятьдесят Имен сошел со своей платформы.

— Непонимание, — повторил он, — может существовать.

— Не по моей вине, — ответил Марк.

— Существует возможность, что я был ошибочно проинформирован Господами и Великими Капитанами кораблей, встретивших вас, когда вы приблизились к нашему солнцу, — сказал Пятьдесят Имен. — Если это так, то они — преступники и ничего более, и они будут наказаны за это, как только они смогут быть опознаны и пойманы. К сожалению, они все покинули эту Солнечную систему по своим собственным делам, прежде чем мне сообщили о том, что вы здесь ждете. Но если мы их сможем найти, они понесут…

— Не имеет значения, — сказал Марк. Он по-прежнему стоял в раскрытой двери. — Меня не интересуют мнимые личности. Меня интересует Наиболее Важная Персона. Если я не смогу вскоре с ним встретиться, мы уходим.

— Вы увидитесь с ним.

Марк шагнул обратно в комнату.

— Садитесь, — обратился он к троим своим товарищам, а уже затем спросил Пятьдесят Имен:

— Как скоро?

— Это невозможно сказать, — подожди, — поправил себя Пятьдесят Имен, поскольку Марк снова сделал движение в направлении двери, — наверное, можно найти и установить час встречи. Не точно…

— Он должен быть определен точно, — сказал Марк.

— Возможно, возможно, он может быть точно определен.

— И встреча должна состояться очень скоро. Мы и так уже ждали дольше, чем должны были.

— Скоро, — произнес Пятьдесят Имен. — Насколько возможно — скоро.

— Сейчас, — потребовал Марк.

— Это невозможно.

— Тогда, — сказал Марк, — мы незамедлительно уходим.

— Если вы уходите, вы уходите, — сказал Пятьдесят Имен. — Сейчас невозможно. Даже через немного времени — невозможно. Даже в том случае, если бы Он Наибольшей Важности желал этого, это невозможно в любом случае, кроме как при необходимости для всех Меда В'Дан. Он — наша Наиболее Важная Персона, и у него дел — бесчисленно.

— Что ж, тогда через шесть часов — снаружи, — согласился Марк.

— Невозможно. По крайней мере — три дня.

— Хорошо, я увеличиваю этот срок до восьми часов, — сказал Марк. — Но мы не останемся здесь на три дня.

— Возможно, почти едва-едва возможно, что он сможет переговорить с вами, если все пройдет нормально, менее чем через два дня.

— Нет, — сказал Марк. — Восемь часов. Ну хорошо — десять часов. Но к концу этих десяти часов мы подымем корабли.

— Я говорю тебе, человек, — а я Господин и Великий Капитан среди Меда В'Дан, — он, тот с кем ты желаешь переговорить, находится не в этой части вселенной, а в другой. И его нельзя вызвать в данный момент на какую-то незапланированную встречу. Даже если бы я умер, пытаясь это сделать, он все равно не смог бы переговорить с тобой менее чем через шестнадцать часов.

— Десять, — сказал Марк.

— Шестнадцать, — сказал Пятьдесят Имен. — Идите, если хотите.

— Мы подождем десять, потом уйдем, — твердо заявил Марк.

— Очень хорошо. Я попытаюсь доставить вас к нему менее чем через шестнадцать часов. Но я ничего не обещаю и не ожидаю. Не должны и вы.

Пятьдесят Имен взобрался на платформу и исчез вместе с ней.

— Шестнадцать часов, — сказал Пол, проводя чужака взглядом. — Может быть, нам лучше вернуться на корабль?

— Нет, — сказал Марк. Он оглядел комнату и обратился к стенам:

— Нам понадобятся постели. Покрывала. И как убрать освещение на время сна?

Менее через двадцать минут появилась платформа с аккуратной стопкой белых флотских покрывал и двумя коричневыми подушечками. Слева от двери открылась панель — в углублении стены Марк обнаружил ручку реостата, с помощью которой можно было изменять освещенность в комнате от полной темноты до яркого света, заставлявшего непроизвольно зажмуривать глаза. Он установил освещение на уровень сумерек, что царили на лестнице.

В их распоряжении оказалось достаточно покрывал, чтобы сделать мягкие подстилки «против» жестких волокон имитационного ковра, и у каждого из них оставалось еще по одному покрывалу, в которое можно было завернуться.

Когда все улеглись, Марк пригасил свет до полной темноты и затем осторожно, на ощупь вдоль стены добрался до своей подушки и покрывала.

Затем, также на ощупь, он пробрался туда, где, как ему подсказывала память, лежал Спэл. Экс-морпех проснулся от легкого прикосновения.

— Что… — начал было Спэл.

Но Марк прикрыл рукой рот экс-морпеху.

— Тихо, — шепнул Марк ему в ухо. — Теперь слушай и ничего не говори.

Держись за свое покрывало, но постарайся взобраться на мои плечи, когда я встану на ноги. Как только заберешься, оберни покрывало вокруг себя, так чтобы оно полностью скрыло меня. Все понял?

Марк убрал руку со рта Спэла.

Тот исполнил указания Марка. В темноте манипуляции проходили весьма медленно и неуклюже, но все-таки через пару минут Спэл разместился на плечах Марка, и покрывало, которое экс-морпех обернул вокруг своих плеч, полностью скрывало Марка.

Как только Марк почувствовал, что невысокий мужчина устойчиво обосновался на его плечах, он начал по памяти пробираться к стене, а затем вдоль стены — к кнопке управления освещением. Он чуть не промахнулся, но, обнаружив дверь, двинулся правильным маршрутом с полной уверенностью.

Спустя мгновение он нашел реостат. Он включил свет, но так, чтобы можно было лишь едва-едва разглядеть теперь уже пустую лежанку Спэла, завернувшихся в покрывала Лилли и Пола и закрытые покрывалом непонятные очертания у стены, где ложился Марк.

Марк повернулся, балансируя со Слалом на плечах, глядя в щелку меж краев покрывала, и направился к маленькой фигурке Лилли. Когда он подошел ближе, то увидел, что она не спит, а наблюдает за ним не двигаясь.

— Вставайте, — прошептал он.

Она откинула покрывало и встала — взъерошенная кукла.

— Идемте.

Он снова повернулся и повел ее по направлению к двери, которая открылась перед ними. Втроем, замаскировавшись под двоих, они направились к переходу.

Для Марка прогулка со Спэлом на плечах была не из приятных. Когда он добрался до пересечения, он прижался к решетке рядом с барьером, перекрывавшим пересекающийся проход, и опустился на четвереньки, так что ноги Спэла коснулись пола.

— Просто стойте и ждите меня здесь, — пробормотал Марк из-под покрывала. Он прополз меж ногами Спэла и приоткрыл щель в покрывале. Одно из заграждений и темная протяженность перекрытого заграждением прохода находились в нескольких дюймах от него. Перекрытый проход не светился, и его очертания расплывались в сумерках менее чем через дюжину футов от того места, где они расположились. — Постойте здесь еще минут пятнадцать, после того как я уйду, — прошептал он. — Затем возвращайтесь в комнату и ложитесь. Возвращайтесь сюда же через три часа от данного момента и, если меня еще не будет, дождитесь. Вы все поняли?

Спэл хмыкнул что-то утвердительное. Плотно прижимаясь к ограждению, Марк выскользнул из-под покрывала и шмыгнул в небольшой зазор меж ограждением и темным переходом. Он прополз на животе по темному полу перехода какое-то расстояние, а затем остановился и обернулся.

Спэл и Лилли находились примерно в двадцати футах позади него, две расплывчатые, закутанные в покрывала фигуры, уставившиеся поверх перил в ничто. Марк сверил часы. Мерцающая стрелка показывала 1.17. Он встал на ноги и тихо побежал вперед — примерно еще пятьдесят футов, прежде чем окончательно распрямился. Затем он перешел на быстрый шаг.

Вскоре он достиг кольцевой лестницы, ведущей вниз. На секунду он остановился у ее начала, осматриваясь по сторонам. Далеко внизу раздался скрежещущий звук удара металла о металл.

Марк взялся за перила лестницы и начал спускаться вниз во тьму.

Глава 9

Он спускался и считал ступеньки. Когда их число достигло шестидесяти семи, его нога коснулась совершенно другой поверхности. Оглядевшись и посмотрев вниз, он увидел, что достиг пересечения с другой лестницей, которая терялась в темноте где-то высоко и по обе стороны от него.

Здесь было практически темно. Откуда-то просачивалось едва заметное освещение, но сейчас его окружало подобие густых сумерек. Где-то далеко внизу светилось что-то еще, но либо атмосфера планеты являлась естественно туманной, либо источник освещения не являлся мощным и когерентным, поэтому Марк не мог ничего рассмотреть за пределами тридцати футов от себя в любом из направлений. Обоняние свыклось с запахом Меда В'Дан, правда, теперь Марку казалось, что воздух стал гуще, чем наверху. Он продолжал спуск.

Очередные шестьдесят семь ступенек привели его на второе пересечение. Он остановился и проделал в уме вычисления. Между ступеньками было примерно восемь дюймов. Сто тридцать четыре ступеньки, таким образом, привели его на уровень в тысячу семьдесят два дюйма или примерно девяносто футов ниже той точки, откуда она начал спуск и которая являлась уровнем платформы города. Таким образом, сейчас он должен находиться примерно в девяноста футах ниже уровня почвы — если термин «почва» здесь применим, — но по-прежнему еще в семидесяти футах над уровнем оплавленной каменистой площадки, к которой эскорт привел их разведывательные корабли.

По-прежнему перед Марком простиралась неизвестность тьмы, но теперь отдельные звуки от передвижения тяжелых грузов по шероховатой поверхности или звяканье металла о металл слышались гораздо явственнее. Ступеньки вели ниже, и он продолжил путь.

Освещенность возросла, и наконец он смог различить темные очертания внизу. Одни из неясных линий преобразовались в высокие ряды различных предметов, скорее всего ящиков из разных материалов, как на складе, и после очередной шестьдесят седьмой ступеньки он обнаружил, что наконец-то его нога ступила на твердую поверхность пола, и он оказался окружен штабелями различных предметов.

Пол оказался металлическим, и первые шаги прозвучали более гулко, чем последующие, когда он удалился от лестницы. Он оглянулся: под последними ступеньками находилось нечто похожее на люк с круглой ручкой. Очевидно, лестница продолжалась и далее. Он ухватился за ручку и попробовал открыть люк, но либо он был закрыт, либо оказался слишком тяжел для него. Он решил не тратить силы попусту и двинулся вперед, чтобы получше рассмотреть ближайший ряд предметов.

Продолговатые ящики больше всего напоминали гробы. Но когда Марк потянул на себя один из них с верхнего ряда, ящик разве что не воспарил в воздухе от его прикосновения. Предметы, чем бы они ни являлись, были столь же легки, как наполненные воздухом шары. Но он не смог обнаружить ни шва, ни щели в них, чтобы это хоть как-нибудь помогло открыть их, да и само их использование, как предметов для чего-то, являлось совершенно необъяснимым.

Он двинулся дальше и вскоре сделал вывод, что каждый из рядов состоит из различных предметов или коробок, в равной степени непонятных, пока неожиданно не наткнулся на ряд белых флотских покрывал, точно таких, какие им были предложены для сна. Пока он прикидывал, сколько в этом ряду может находиться покрывал, неожиданно справа от него послышалось звяканье металла о металл.

Резко обернувшись, он едва успел отступить, и в следующий момент мимо него проплыла одна из миниатюрных платформ, которую либо вела на буксире, либо толкала приземистая машина из сочленений с определенным числом длинных суставчатых манипуляторов, которые торчали у нее спереди. На платформе уже лежало несколько непонятных объектов, и, когда она проплывала мимо, один из суставчатых манипуляторов машины что-то схватил с ряда, противоположного ряду покрывал.

Затем и платформа и машина двинулись дальше.

Марк последовал за ними. Их продвижение было достаточно быстрым, и Марку пришлось пробежаться трусцой, чтобы не отстать. Таким образом «вместе» они подобрали и разместили на платформе еще несколько предметов, прежде чем отъехали от рядов и направились к широкой и высоком поверхности стены, перед которой в постоянном движении находился какой-то подъемник.

Груз с платформы был перемещен на находившиеся в постоянном движении ступеньки конвейера-подъемника, и симбиоз двух механизмов двинулся дальше.

Марк подошел, чтобы рассмотреть подъемник.

Как и лестница, он «убегал» вниз, сквозь пол складского помещения. Но около подъемника имелось отверстие, через которое подымались тросы и площадки конвейера. Марк подобрался как можно ближе к отверстию и посмотрел вниз.

Он увидел просторную, ярко освещенную площадь, равную по размерам складу, глубиной футов в сто, сжатую массивными закругленными стенами.

Полдюжины невероятно массивных переплетенных металлических сооружений поддерживались в пространстве за счет специальных креплений. Вид этих металлических туш, а также очевидная толщина силовых кабелей, ведущих из их нижних частей в пол под ними, указывала на них как на источники энергии. Но где же тогда машины, которые нуждались в таком количестве энергии? Ничто в здании не указывало на присутствие энергоемких машин.

Марк посмотрел на часы. Поразительно, но стрелка уже стояла на трех минутах четвертого. Три часа, о которых он говорил Спэлу и Лилли, уже почти истекли.

Он осмотрелся вокруг. Он не потерял ориентацию на лестницу, откуда начал свой путь. Несмотря на хаотичность движения, он преследовал платформу и погрузочную машину. Частью обучения по развитию памяти в Академии пограничников являлось представление мысленной относительной решетки, на которой, как на незнакомой территории, выпускник автоматически отмечал число произведенных им шагов и поворотов с помощью мнемонического правила. И теперь, стоя у конвейера, Марк вызвал в уме изображение этой решетки и мысленно пробежался по числу сделанных им шагов и поворотов с момента, когда он сошел с лестницы.

Проложенный мысленным образом, его путь выстроился в белую линию с резкими поворотами, рывками и кольцами от центральной точки А1 до его окончания у прямоугольника МНП93. Прямая линия между этими двумя точками пролегала бы по длине в двести восемнадцать футов под углом в двадцать градусов по отношению к базовой линии стены, сейчас находившейся у него за спином.

Он ничуть не сомневался, что сможет найти обратный путь к лестнице.

Но на то, чтобы пробраться между рядами различных предметов и устройств, потребуется время, а затем еще предстоит долгий трудный подъем — двести одна ступенька — к тому месту, где его ждут Спэл и Лилли. По самым грубым прикидкам, он опоздает минут на сорок; хватит ли у них терпения дождаться его, зная, что за ними неусыпно следят аудио-и видео-«глаза» Меда В'Дан.

Не натворят ли они глупостей?

Марк посмотрел на равномерно поднимающиеся площадки конвейера. Затем он быстро ухватился руками за подымавшуюся площадку и ногами уперся в нижнюю.

Подъемник потащил его вверх. Спустя мгновение вид секции склада исчез из виду, скрытый сгустившейся тьмой под ним. Он снова оказался погруженным в серые сумерки, лишь бесконечная стена расходилась во все стороны от Марка.

Эта поездка, казалось, длилась неопределенно долгое время. Марк посмотрел на часы, на секундную стрелку, и ему показалось, что она движется очень медленно.

Затем прямо над ним появилось пятно света. Оно быстро приближалось и становилось все ярче. Это было отверстие примерно в два ярда в диаметре в темном твердом потолке-полу над ним.

Он сжался, приготовившись к быстрым действиям на случай, если ему придется с чем-то или кем-то столкнуться, когда он окажется в круге света.

Пояс конвейера протащил его сквозь отверстие. Он увидел неплохо освещенную комнату в тот момент, когда спрыгивал с конвейера и приземлялся спиной к стене. Но в комнате никого не оказалось, только одна плавающая платформа и погрузчик, стоявшие без движения.

Марк выпрямился и внимательно осмотрел комнату; она оказалась длинной и узкой, тянувшейся к окрашенной в белый цвет двери на дальнем своем краю.

У самой двери располагалось то ли небольшое окошко, то ли видеоэкран. Он направился к нему.

Это действительно оказался видеоэкран с ручкой управления под ним. В настоящий момент на нем видна была лишь темнота, и откуда из-за него и сверху него аудиодинамики донесли до Марка, без сомнения, человеческое дыхание, — человека, дышащего медленно и глубоко, буквально на пределе храпа.

Марк повернул рукоятку. Темнота сменилась картиной короткого пустого прохода, ведущего к зеленой двери. Он снова повернул рукоятку и увидел край освещенной лестницы, ведущей от двери. Он продолжал поворачивать рукоятку, и картинка последовательно переместилась от лестницы до пересечения ее с неосвещенным проходом, где стояли в ожидании две фигуры одна маленькая, другая — большая, закутанные в белые покрывала. Выходит, Марк попал на наблюдательный пункт, откуда его действия и действия остальных Меда В'Дан фиксировались. Но сейчас за ними не наблюдал ни один чужак. Уловка Марка с помощью покрывал, а также прикрытие Спэла и Лилли, поспособствовавших его уходу из общей комнаты, оказались ненужными.

Марк пожал плечами. Невозможно было предугадать психологию и реакцию чужаков. Он снова переключил экран на вид темной комнаты и повернулся к двери, находящейся слева от него. Она скользнула в сторону, открыв его взгляду то, что казалось частью монолитной стены. Но и она также скользнула в сторону, и он пошел в тот самый коридор, который мгновением ранее рассматривал на экране.

Он обернулся и успел заметить, как очередная секция стены рядом с ним безмолвно закрылась. Теперь она выглядела так же неподвижно, как и любая другая часть стены. Он вышел на темную лестницу и вскоре оказался позади Спэла и Лилли.

— Время идти спать, — сказал он.

Лилли вскрикнула, Спэл не издал ни звука, но обернулся с такой быстротой, которая была для него просто поразительна.

— Марк! — произнесла Лилли. — Как…

— Не стоит разговаривать здесь, — сказал он, прерывая ее. — Идемте, все вместе.

Он пошел вперед и остановился на мгновение у двери, чтобы включить свет на минимум — найти свои постели на полу. Марк подошел к Полу. Пал дышал ровно, но тяжело. Именно его вдохи Марк слышал из динамика. Но Пол не спал, а вопросительно смотрел на Марка.

Марк осторожно покачал головой, развернул свое покрывало, которое скомкал так, чтобы казалось, будто он все это время спал, и теперь по-настоящему устроился, чтобы соснуть.

Что и произошло в считанные секунды.

Он резко проснулся от яркого света и возможности «лицезреть»

Пятьдесят Имен — или, по крайней мере, другого Меда В'Дан, одетого в идентичную черно-белую рубашку и штаны. Марк вскочил на ноги, чуть опередив Пола. Потом поднялись Спэл и Лилли.

— По счастливому и необычайному шансу, — сказал Пятьдесят Имен, — Он Наибольшей Важности вскоре ненадолго сможет встретиться с вами.

— Мы сейчас присоединимся к вам, — сказал Марк. — Минут через пять мы будем готовы. Подождите снаружи — отключите аудио-и видеобзор этой комнаты.

— Сейчас значит сейчас, — сказал Пятьдесят Имен. — Времени на ожидание нет.

— Меда В'Дан, — произнес Марк. — Мы выйдем из комнаты, когда будем готовы, — через пять минут, или вообще не выйдем. Подождите снаружи и отключите свой обзор.

— Даже если Он Наибольшей Важности и знал об этом, у меня нет полномочий на это, — ответил Пятьдесят Имен. — На свой собственный риск я даю вам время, о котором вы просите.

Он повернулся и выехал на платформе.

— Готов побиться об заклад, — произнес Марк, глядя ему вослед, — что он продолжает подсматривать и подслушивать за нами.

Он подошел к столу, на котором лежали остатки вчерашнего ужина, и налил себе в кружку воды.

— У нас есть теперь возможность освежиться, — обратился он к остальным. — И очень кстати воспользоваться ею. Не могу сказать, когда еще предоставится такой шанс. Первая — Лилли.

Лилли направилась в соседнюю комнату, а мужчины присоединились к Марку. Пол налил себе воды. Спэл потянулся к бутылке с бренди, замешкался, посмотрев на Марка. Когда же Марк не отреагировал, экс-морпех взял бутылку и три раза глотнул прямо из горла.

Затем они пожевали бутерброды с сыром, оставшиеся от вчерашних упакованных рационов. Когда к ним присоединилась Лилли, Марк кивком головы указал Полу на туалет.

Пятью минутами позже они вышли из комнаты и наткнулись на ожидавшего их Пятьдесят Имен. Дополнительная пустая платформа примыкала к той, на которой стоял Меда В'Дан.

— Коммандер поедет вместе со мной, — сказал Пятьдесят Имен. Остальные — на второй машине.

Как только все взобрались на платформы, они двинулись к открывшемуся проходу в стене. Марк возвращался ночью через аналогичный проход в противоположной стене. Коридор был длинным, извилистым и вел вниз; платформы заскользили со все увеличивающейся скоростью, но резко притормозили перед входом в вертикальный тоннель.

Одна за другой платформы взмыли вверх по вертикальной шахте на следующий уровень. Затем последовало быстрое, головокружительное путешествие через несколько взаимопересекающихся проходов и быстрых изменений уровня, пока наконец они не выплыли в зал, похожий на большую площадку для танцев. У противоположных стен зала располагались два возвышения, площадью примерно в пятнадцать квадратных футов и высотой футов в шесть, на которых стояли металлические стулья, со спинками как у арф и сиденьями, напоминающими седла. Платформы подплыли к ближайшему из возвышений.

— Вы теперь отдохнете здесь, все вместе, — сказал Пятьдесят Имен. Он подождал, пока они все не взошли на возвышение, после чего на своей платформе полетел к возвышению у противоположной стены комнаты и там сошел с нее и уселся на одно из металлических сидений.

Марк тоже сел, остальные последовали его примеру. Металлические стулья оказались более комфортабельными, чем казались с виду.

— А что теперь? — спросил Пол.

— Я думаю, мы подождем, — ответил Марк.

Но ожидание оказалось недолгим. Спустя несколько минут стена позади второго возвышения скользнула в сторону, и они увидели второго Меда В'Дан, также одетого в сапоги, свободные брюки и рубашку — все чистого белого цвета, без каких-либо рисунков или орнаментов. Он сел на стул рядом с Пятьдесят Имен и уставился на людей через восемьдесят футов, разделявших возвышения.

Последовал момент абсолютной тишины и неподвижности. Затем неожиданно стены комнаты открылись в дюжине мест, и несколько десятков Меда В'Дан выбежало из них, у одного в руках было нечто, похожее на серебряный стержень, заостренный с обоих концов. С криком он кинул стержень другому, который в свою очередь отбил нападение третьего — кинул стержень кому-то еще. Они бегали туда-сюда между возвышениями, вопя, пытаясь отобрать стержень друг у друга и швыряя его один другому. Постепенно борьба за стержень ужесточилась. Острые концы стержня расцарапали лица и руки нескольким участникам действа. Затем без команды со стороны игра прекратилась. Крики стихли. Спустя мгновение все до единого игроки вернулись в ниши стены и проходы закрылись.

Неожиданно возвышение, на котором сидел Марк, пришло в движение. Оно заскользило навстречу противоположному возвышению, которое тоже пришло в движение. Массивные сооружения плавно двигались навстречу друг другу, и Марк прищурился, стараясь рассмотреть лицо Меда В'Дан в белом одеянии, но не мог различить его черты, и ему пришло в голову, что, даже если бы он и смог прочесть выражение лица чужака, расстояние между ними было как раз достаточным, чтобы предотвратить…

Меда В'Дан в белом повернул голову к Пятьдесят Имен, и его губы зашевелились. Ни звука не донеслось до людей, однако Пятьдесят Имен наклонил голову, слушая что-то, затем выпрямился и посмотрел на Марка.

— Он Наибольшей Важности, — сказал Пятьдесят Имен, — говорит, что ваши несчастливые обстоятельства ему известны. Если ренегаты, уничтожившие станцию ваших родителей вскоре после вашего рождения, а также убившие ваших родителей, будут найдены, они будут жестоко наказаны.

— Спасибо, — угрюмо ответил Марк. — Значит, как я понял, поиски преступников продолжаются до сих пор?

— Я голос Он Наибольшей Важности, — сказал Пятьдесят Имен. — Он не приостанавливался ни на мгновение.

— Рад слышать это, — сказал Марк. — Но мы прибыли сюда, чтобы говорить совсем о другом.

И снова голова Он Наибольшей Важности повернулась к Пятьдесят Имен, а губы зашевелились.

— Я, который является Наиболее Важным среди Меда В'Дан, знаю, зачем вы прибыли сюда, — передал голос Пятьдесят Имен. — Это счастливый момент видеть вас здесь, как друзей, среди нас. Торговля с людьми всегда приветствуется среди Меда В'Дан. Но вам не нужно было приходить сюда только ради этого. Мы уже приготовились к скорому визиту к вам, на станцию Абруцци-14, чтобы провести торговлю инструментами и материалами, так требуемыми от нас другими низшими расами, вроде вас.

— Мы не заинтересованы ни в инструментах, ни в материалах в качестве предметов для торговли, — сказал Марк. Он повернулся к Спаду:

— Дай-ка мне коробку.

Спэл отстегнул от пояса маленькую кожаную коробку, в которой находились образцы прикладного искусства колонистов, которые Джарл показывал Марку.

— Положи-ка ее на платформу. И открой. Они могут не догадаться, как это сделать, — Марк указал на машину-платформу, которая доставила их к возвышению и по-прежнему парила рядом с ними. Спэл встал со своего сиденья, наклонился и осторожно опустил открытую коробку на платформу.

Платформа поплыла ко второму возвышению со своим грузом, где его подхватил Пятьдесят Имен, вытащил три маленьких произведения искусства из упаковок и поочередно передал в руки сидевшему позади него. Он Наибольшей Важности внимательно изучил каждую из фигурок.

— В интересах установления новой торговой линии с Меда В'Дан, сказал Марк, — мы хотели бы предложить вам первую поставку лишь за часть цены, которую мы попросили у наших партнеров из Земля-сити. Пять ваших ручных огненных винтовок за каждое из произведений искусства.

Пальцы Он Наибольшей Важности, державшие небольшую деревянную фигурку слона и поворачивавшие ее и так и этак, остановились на долю секунды при этих словах, затем, как ни в чем ни бывало, продолжили крутить статуэтку.

Глава 10

— Извини меня, Марк, — сказал Пол, как только они без приключений вернулись на борт своего корабля-разведчика и взлетели, — я вовсе не собирался смеяться. Но когда ты упомянул о подарках, после всего их общения с персоналом Базы Флота, я не сдержался. И не столько из-за того, что ты сказал, сколько из-за самого лицезрения этих двоих Меда В'Дан, сидевших там и проглотивших твои слова с самым серьезным выражением на лицах.

— Все это хорошо, — сказала Лилли. — Но можете ли вы быть уверены, что они станут придерживать цену, на которую сейчас согласились, если мы снова встретимся с ними, имея шестьдесят семь новых образцов фигурок?

Марк кивнул на три так называемых ручных огненных винтовки — в действительности это были просто метатели крошечных зажигательных пуль, но эти пули могли вызвать тепловой взрыв с температурой в центре, близкой к миллиону градусов.

— Они заплатили за три образца, — ответил Марк. — А заставить их расстаться с оружием какого-либо вида — уже победа. Вряд ли возможна была бы торговля, не определи они с первого же взгляда, что можно получить доход с товара. Джарл оказался прав.

Волна усталости прокатилась по его телу. Неожиданно Марк почувствовал слабость, которая превратила даже эту победу в ничем не примечательное достижение. Усилием воли он привел мысли в порядок.

— Я хочу, что бы все записали свои впечатления на пленку, пока они еще свежи, — сказал он. — Спэл, Лилли, я хочу проговорить с вами все, что вы видели или узнали о Меда В'Дан, исходя из столь близкого общения с ними…

Он остановился и заморгал, стараясь привести в порядок зрение.

Жемчужный туман начал обволакивать его, и неожиданно он почувствовал, что нетвердо стоит на ногах. Он протянул руку, чтобы опереться на переборку, и… Следующее, что он помнил, — Пол помогал ему сесть в кресло в его каюте.

Откуда-то появилась рука с бокалом, наполовину заполненным темной жидкостью. Марк машинально выпил — неразбавленное виски огнем обожгло ему горло и желудок. Он закашлялся, подавившись, и оттолкнул от себя руку с бокалом.

— Черт побери, что это такое…

— Это наше собственное виски. Выпей, — сказал Пол, поднося, несмотря на попытки оттолкнуть бокал, недопитую порцию к губам Марка, — ты сможешь немного вздремнуть.

Марк сдался и допил одним бесконечно-огненным глотком.

Затем он с облегчением вздохнут и откинулся в кресле. Шоковая виски-терапия вернула ему зрение. Марк оглядел свою каюту: Пол склонился над его креслом. Спэл стоял возле двери.

— Со мной все в порядке, — сказал Марк.

— Ну конечно, — проворчал Пол. — На ногах стоять не можешь, а в остальном все в порядке. Посиди-ка в кресле несколько минут, пока это лекарство не подействует, а уж тогда мы будем уверены, что ты не станешь думать о том, что бы еще такое предпринять, вместо того чтобы вздремнуть.

— Не беспокойся на мой счет, — сказал Марк. — Я знаю, когда следует остановиться.

— Ну конечно, — согласился Пол. — Как ты себя сейчас чувствуешь?

Марк прислушался к себе. Он совсем не ощущал реакцию на виски, а лишь чувство приятной расслабленности, которое начало потихоньку охватывать его.

— Уже лучше, — ответил Марк. — Ты прав. Мне нужно поспать несколько часов. Не беспокойся, со мной все будет в порядке.

— Что ж, тогда действительно все в порядке, — сказал Пол и вышел вместе со Спадом. Марк остался сидеть в кресле, ощущая, как расслабленность приятно распространяется по всему телу. Он еще раз прокрутил в уме ход событий в «городе» Меда В'Дан. Многое необходимо обдумать и обсудить. Наибольший интерес у Марка вызвали те огромные источники энергии, которые он рассмотрел через отверстие в полу склада…

Хлопнула дверь его каюты. Он не слышал, как ее открывали. Он оглянулся и увидел Лилли, которая шла к нему, неся обеими руками огромную чашку. Она сменила корабельную форму, которая была на ней во время визита к Меда В'Дан, на розовое одеяние, больше всего напоминавшее пижаму.

Наверное, из одежды, прихваченной ею с Земли. Наверное, сумбурно думал Марк, поскольку виски начало оказывать свое воздействие, Лилли тоже решила проведать его. Сейчас она выглядела как хрупкая женская статуэтка из дрезденского фарфора, несущая огромный кубок. Лилли вложила «кубок» в руки Марка.

— Что это такое? — спросил он.

Кружка оказалась горячей на ощупь.

— Суп, — ответила она. — Ты просто обязан поесть. Не спорь. — Она устроилась на подлокотнике кресла и поднесла кружку к губам Марка. — Выпей это.

Он осторожно попробовал дымящуюся жидкость. Но температура оказалась вполне сносной, чтобы не обжечься. Лилли принесла какой-то густой мясной бульон, и после двух первых глотков он неожиданно понял, что голоден как зверь.

— Я сам могу держать кружку, — сказал Марк, забрал ее у Лилли и небольшими глотками допил.

— Ты странный, — сказала она. Марк почувствовал едва уловимый запах каких-то легких цветочных духов, шедший от нее, и ощутил тепло ее маленького тела. Его голова слегка кружилась от виски, и состояние это ему нравилось. — Ты очень странный. Ты гонишь себя так, как будто ты по меньшей мере вдвое старше и несешь как минимум вдвое большую ответственность.

— Неоплаченные долги, — ответил он.

— Долги?

Он откинулся на спинку кресла, чтобы облегчить тяжесть головы на уставшие мышцы шеи.

— Долги, — повторил он, вслушиваясь, как слово слегка смазанно прозвучало у него на языке. — У каждого они есть. Мои начали складываться давно — очень, очень давно.

— По отношению к твоим родителям, — мягко сказала она. Ее маленькая ладонь откинула прядь волос, упавших ему на лоб.

— Нет, — возразил он. — К расе дураков.

Ее пальцы успокаивающе массировали его лоб.

— Они не все дураки.

— Нет, — сказал он, наполовину погруженный в воспоминания и мысли. Будь они все дураки, я просто позволил бы всей системе развалиться и тут же забыл бы о ней. Но всегда были и есть хорошие люди, как мои отец и мать… как Брот… и мои долги — по отношению к ним.

— А по отношению к нам, колонистам?

— Колонисты! — прорычал он. — О, ничего лично против тебя, Улла…

Ее, пальцы больше не массировали его лоб.

— Кто? — спросила она.

— Лилли, — сказал он. — Лилли. Совершенно запутался со всеми этими «л». Женщины с многочисленными «л» вместо имен… В любом случае, дело не только в колонистах. Той ночью, когда Меда В'Дан сожгли нашу станцию и убили моих родителей, за акцией наблюдало две тысячи колонистов, и никто из них пальцем не пошевелил, а чужаков было штук пятьдесят, не более того.

— А что они могли сделать? — Ее пальцы снова ритмично двигались по лбу Марка.

— Хоть что-то, — сказал он, — но только не ничего. Поэтому дело не только в моих родителях. И не только в пограничниках или колонистах, это касается всех. Всей это расы проклятых дураков, которых из дерьма могу вытащить только я.

Он неуклюже повернул голову, стараясь заглянуть Лилли в лицо.

Каким-то образом, пока он говорил, она соскользнула с подлокотника кресла и теперь прижалась к нему, как перышко, своим миниатюрным телом. Марк ощутил манящий запах женщины. Он попытался рассмотреть ее лицо, но она находилась слишком близко. Он увидел лишь большие голубые глаза, грустно наблюдавшие за ним с расстояния в несколько дюймов.

— Лилли… — он протянул руку, чтобы посадить ее обратно на подлокотник кресла, но от прикосновения его руки ее одежды упали, словно были расстегнуты: его кисть и локоть коснулись ее кожи.

Прикосновение отозвалось взрывом внутри него — взрывом молодого тела и чувств, давно находившихся под прессом его железной воли. Но спустя секунду, в течение которой он поднял Лилли и встал на ноги сам, приливная волна смысла жизни вновь заполнила пространство, которое взрыв временно наполнил вакуумом.

Он яростно смотрел на нее, думая, как легко мог бы сдаться сейчас, сдаться первому же наступлению на цель, которая являлась смыслом его жизни. Отступив единожды, он мог потерпеть полное поражение… А дальше смешаться с серой массой подневольного стада и стать одним из многих… Он и хотел, и не хотел этого. Он мог совершить сейчас один опрометчивый шаг и навсегда распрощаться с мечтой — он в равной степени хотел и не хотел сделать этот шаг… Отсюда он мог бы раствориться снова в массах подневольного человечества, принять оковы, поджидавшие его в цепи общества, и исчезнуть из виду прочих несчастных, схваченных клещами времени, в котором они жили. Он мог, но не хотел этого, и какое-то мгновение он стоял, ощущая горечь своей цели и равную горечь того, что эта цель отбирала у него.

Он мягко опустил ее на ноги, и она совершенно машинально подобрала свое одеяние. Ее лицо побледнело.

— Я обычный человек, — сказала она.

Ярость закипела в нем.

— А я — нет! — воскликнул он. — Что с тобой? Разве ты забыла, кто ты?

Она отшатнулась, словно он ее ударил, и закрыла глаза.

— Я помню, — прошептала она. — Лилипут… уродец.

— Что? — он накинулся на нее. — О чем ты говоришь? Ты — колонист. Вот кто ты. Неужели ты думаешь, что я могу относиться к одному колонисту лучше или хуже, чем к другому? Если я поступлю так хоть раз, то все развалится.

Последнюю фразу он произнес значительно тише и спокойнее.

— Уходи отсюда, — угрюмо приказал он. — Мне необходимо немного поспать.

Краска вернулась на ее побледневшее личико. Она улыбнулась ему, а глаза ее почти светились от радости.

— Да, — тихо произнесла она, — сейчас тебе лучше поспать.

Она направилась к выходу из каюты и спустя мгновение исчезла.

Он стоял, глядя на дверь, закрывшуюся за Лилли. Действие адреналина закончилось. Голова перестала кружиться от виски, и теперь он чувствовал тяжесть в теле и онемение в конечностях. Он повернулся, сел на койку, с трудом снял сапоги. Откинувшись на спину, он натянул на себя покрывало и мгновенно заснул.

Он очнулся от долгого, крепкого сна, когда корабли-разведчики вышли на орбиту Гарнеры-6. Теперь уже не было времени, чтобы расспросить Лилли и Спэла о философии и военном потенциале Меда В'Дан. Возможно, они узнали что-то новое за время визита. Он вышел из каюты и принял на себя командование обоими кораблями во время посадки.

На посадочном поле, перед станцией, он увидел флотский корабль-курьер, размерами с один из тяжелых кораблей-разведчиков. Марк был погружен в собственные мысли, потому лишь мельком взглянул на корабль-курьер. Он вызвал Резиденцию.

На экране показалось худое коричневое лицо Раиса.

— Все прошло нормально, Марк? — спросил он.

— Думаю, да, — ответил Марк. — Пусть пограничники и Джарл соберутся в конференц-зале Резиденции. Я буду там через несколько минут.

— Все уже там собрались, — сообщил Рэйс.

— Отлично. Как себя чувствует Брот?

— Значительно лучше, — ответил Рэйс. — Он тоже там будет.

— Хорошо. — Марк выключил экран.

Когда он вошел в конференц-зал, за большим круглым столом сидели не только пограничники и Джарл Рэккал, но также и Улла Шовелл. Она разговаривала с Джарлом, но, увидев Марка, вскочила с кресла.

— Извините, — сказала она, — уже ухожу. Я просто прилетела на вашу станцию, чтобы посмотреть, как поживает Джарл.

Марк угрюмо посмотрел на Уллу.

— Вы выбрали неудачное время для своего визита, — сообщил он.

Девушка нахмурилась.

— Неудачное время? — повторила она. — Почему?

— Потому что дня через три Меда В'Дан нанесут удар по этому сектору.

Если только я крупно не ошибся, — ответил он и быстро окинул взглядом лица присутствующих в комнате, чтобы оценить их реакцию на свои слова. — Это означает, что у нас не так уж много времени на подготовку к драке.

Глава 11

В зале стало тихо: все молча и напряженно смотрели на него.

— Марк, — произнес Пол мгновение спустя, — ты уверен? Я хотел сказать, что ты впервые упомянул об этом…

— Я собирался это сделать на борту корабля, — сказал Марк. — Но похоже, все кончилось тем, что я немного соснул и разговор не успел состояться.

Он повернулся и пристально посмотрел на Уллу, которая еще более пристально посмотрела на него, а затем вздрогнула, словно вышла из нежелательного транса.

— Извините меня, — снова произнесла она, пересекла комнату и вышла.

— Что заставляет тебя думать, что они решатся атаковать? — спросил Пол, как только за девушкой закрылась дверь.

— Я намеренно совершил этот визит, надеясь заставить их предпринять в ответ нечто подобное, — помимо прочих причин, которые мы преследовали, сказал Марк. — Я стопроцентно уверен, что попал в цель. Присядем.

Все придвинули поближе кресла к круглому столу. Брот подкатился в снабженном мотором кресле.

— Пол, — спросил Марк, когда все утихомирились, — ты успел рассказать им?

— В общих чертах, — ответил Пол.

— Хорошо, тогда я не буду тратить время на повторение, — кивнул Марк.

— Мы беспрепятственно проникли в жизненные пространства Меда В'Дан, включая их города, и столь же беспрепятственно вернулись, потому что чужаки не были уверены, блефуем мы или нет. Я вел себя так, как если бы имел власть и значимость высокопоставленной персоны; тот факт, что мы прилетели на двух флотских кораблях и не все наши лидеры были одеты в военную униформу, заставило их быть осторожными в отношении обвинения нас в каком-либо обмане, который я мог бы предпринять. А затем оказалось, что у нас есть кое-что, что мы действительно можем предложить для торговли…

— Марк посмотрел на крупного колониста:

— Благодаря присутствующему здесь Джарлу.

— Спасибо за доброе слово в мой адрес, — сказал Джарл.

Разговор прервал хриплый голос Брота:

— Но почему они должны напасть на нас, Марк?

— Потому что нет никакого смысла в покупке этих образцов искусства, если можно попросту захватить их, — ответил Марк. — И кроме того, им нравится не больше нашего, когда их обманывают. Одна из причин, по которой я заставил их вступить в переговоры с нами как можно быстрее, состояла в том, что мы действовали против лимита времени. В ту же минуту, как мы там показались, они должны были послать хотя бы один корабль на Базу Флота, чтобы выяснить, что Флот знает о нас. И корабль вернулся с информацией о том, что Флот сдал нам эти разведывательные корабли в аренду, что является доказательством, что у нас нет собственного космического флота. Их следующий ход совершенно очевиден — нанести нам удар и закрыть это дело, а заодно — захватить партию ценного груза.

— И ты вслух говоришь нам, что намеренно спровоцировал Меда В'Дан на военный рейд? — возмутился Рэйс.

— Совершенно верно, Рэйс. — Марк посмотрел через стол на пограничника. — Потому что я хотел получить возможность сжечь их; преподать им урок, что совершать рейды на станцию Абруцци-14 Гарнеры-6 плохая идея. Когда они появятся, мы будем готовы встретить их. Я намеренно отправился к Меда В'Дан на двух кораблях. Они же и будут стоять на поле.

Два других мы оставим в засаде — они будут ждать за горизонтом при полном вооружении. Кроме того, мы установим орбитальное наблюдение, чтобы у нас была возможность заранее обнаружить их приближение, а саму станцию мы эвакуируем. Кроме того, мы установим орудийные точки в лесу вокруг станции — везде, где только минимальное укрытие, — в их число входят четыре стационарные плазменные пушки, которые сейчас установлены на двух кораблях, стоящих на посадочной площадке. Мы их снимем и установим муляжные орудия.

Он посмотрел на Орвала Белотена.

— Ты сможешь изготовить подделки? Как твои ребята на фабрике, а, Орвал?

Круглолицый пограничник кивнул.

— На фабрике мебели появился колонист по имени Эйдж Хаммершельд, сообщил Орвал. — Он может вырезать имитации плазменных пушек из дерева, которые с расстояния футов в пятьдесят обманут любого. И если у нас еще есть время, я могу сейчас же засадить его за работу. Правда, он пока еще не совсем адаптировался. Что-то бормочет себе под нос и частенько сидит, погруженный в собственные мысли.

— Хорошо, — сказал Марк. — Тогда давайте детально обсудим все остальное.

Последующие четыре часа они провели за обсуждением планов. И только после ужина Марк смог найти время, чтобы поговорить с Бротом и Спэлом. Они встретились в маленьком здании у станции, построенном Марком для хранения оружия с большой мастерской по ремонту и обслуживанию.

— Что полезного для нас ты узнал о Меда В'Дан? — Марк напрямик задал экс-морпеху вопрос.

Спэл покачал головой.

— Не много, — ответил он. — Честно говоря, ничего существенного. Ты же знаешь, что они спрятали все военные объекты.

— Я предупреждал тебя, — напомнил Марк, — что они не допустят промаха. Я просил тебя смотреть во все глаза и увидеть то, что увидеть практически невозможно.

— Знаю, — согласился Спэл. — Я старался изо всех сил. Но из того, что мы видели, не многое можно сказать, практически ничего.

Марк сурово посмотрел на экс-морпеха.

— Спэл, я притащил тебя на эту станцию и дал тебе эту работу, которая гораздо лучше той, которую ты бы получил через общее распределение. Я сделал это потому, что подумал — ты можешь оказаться полезным здесь. И теперь я не спрашиваю тебя о том, что ты увидел. Я обязываю тебя сообщить нам, что могут означать те факты, которые ты видел, насколько сильно они вплетаются в принципы ведения боевых действий Меда В'Дан. Посмотри на факты вновь и под другим углом и хорошенько подумай. А затем реши, сможешь ли ты дать заключение, которое оправдало бы полученную тобой работу.

Спэл замешкался.

— Но ничего нет, — голос прозвучал как натянутая струна. — Мне просто нечего тебе сказать. Да, их город не построен по принципу оборонительных сооружений, но что я могу сказать о том, какое оружие спрятано у них на подземных складах?

— Одну минуту, — остановил его Марк. — Что насчет города Меда В'Дан, построенного не по принципам оборонительных сооружений? Что ты имеешь в виду?

Спэл пожал плечами.

— Ну, это совершенно очевидно, — ответил он. — Их здания, и большая часть материалов, из которых они построены… Здания недостаточно массивны, стены не имеют достаточной толщины, чтобы выдержать чуть более нескольких секунд нагрева даже от попаданий снарядов небольших фиксированных орудий на наших разведывательных кораблях. Ты заметил, насколько ненадежно все построено? И у них нет никакого прикрытия на местности; они могли бы разместить свой город в небольшой низине или спланировать его так, чтобы вокруг города имелись холмы, то есть имелась возможность обозрения горизонта; они намеренно построили город на совершенно открытом и плоском месте, больше того — напоминающем огромный холм. Даже если у них там и припрятано что-то крутое по части оружия, не имеет никакого смысла выставлять себя напоказ на открытой местности и строить здания из тонкого металла. Они потеряют большую часть города, даже если отразят или уничтожат атакующие силы противника.

— Черт возьми, — воскликнул Брот, — наверное, их уверенность в себе что-то да значит! Вероятно, они могут уничтожить любого врага на дальних подступах к планете. Может быть, у них припрятано такое оружие, о котором мы и мечтать не смеем.

— Когда я служил в морской пехоте, наша разведка так не считала, возразил Спэл. — Без сомнении, они построили город не только по тон причине, что их не волнует возможное нападение. Скорее всего, они намеренно отыскали наиболее открытое, беззащитное место, на котором можно было бы построить что-то.

— Может быть, местоположение города имеет какой-то скрытый смысл, пробурчал изуродованный командир станции.

— Нет, — ответил Марк, — я искал хоть какие-либо намеки на древнюю цивилизацию планеты, пока мы подлетали к ней, но ничего не увидел, кроме этого единственного города. Вокруг него также нет ничего, нет даже полей, которые можно было бы принять за обработанные земли. Что-нибудь еще, Спэл?

— Нет, — ответил экс-морпех.

— Может быть, этот город не более чем аванпост, — пробормотал Брот.

— Слишком крупный для простого аванпоста, — возразил Спэл.

— Я тоже так думаю, — задумчиво произнес Марк. — Этот город достаточно велик, чтобы вместить по крайней мере миллион Меда В'Дан.

Двадцать пять квадратных миль, заставленных десятиэтажными зданиями, — это масса застроенного пространства.

— Если они там живут, — предположил Брот, — то должны и как-то кормиться.

— Они так же всеядны, как и мы, — сказал Марк. — Ты же знаешь, что когда они совершают набеги, то прихватывают вместе с инструментами, оборудованием, оружием обычно и любые запасы зерна или других сельскохозяйственных продуктов. Известно, чтоониторгуют сельскохозяйственными продуктами. Если предположить, что они получают часть продовольствия извне, в основном углеводы, они запросто могут выращивать протеиносодержащие растения в теплицах, при искусственном климате. Действительно, при их технологическом развитии — это наилегчайший метод. Мы знаем, что они могут употреблять нашу пищу — если только она каким-то образом не «состарилась», — но я не знаю ни одного человека, который когда-либо рассказывал о том, какова их пища на вкус. Она может оказаться полностью синтетической.

— Но почему? — спросил Брот. — Почему необходимо синтезировать, когда проще вырастить?

— Не знаю, — ответил Марк. — Но если они поступают именно так, а не иначе, причина, по которой они так поступают, могла бы многое объяснить нам о них. Особенно, если удастся выяснить, почему они построили город на открытом месте. И хорошо бы связать эти две причины воедино.

Они еще беседовали некоторое время, Марк пытался подстегнуть Спэла на дополнительные полезные умозаключения, но безрезультатно. Затем они разделились, Марк отправился повидать Лилли в подземном хранилище архивов.

Она работала в одиночестве — записывала свои впечатления от визита к Меда В'Дан. Она улыбнулась ему и выключила записывающую аппаратуру, когда он вошел и сел в кресло перед столом, за которым работала Лилли.

— Ты доволен, — немного удивилась она.

— Мне кажется, что у тебя гораздо больше воображения и инициативы, чем у Спэла, — ответил он и рассказал ей о выводах Спэла. — А ты? поинтересовался Марк. — Что ты смогла почерпнуть о философии и характерах Меда В'Дан?

— Мне жаль, — ответила она, действительно сожалея о своем ответе. — Я была бы рада сообщить тебе, что у меня появилась весьма важная и прежде неизвестная информация о них, но… О, конечно же, я еще переговорю со своими помощниками, и мы проработаем мой доклад, который я сейчас подготавливаю, и посмотрим, нельзя ли выудить что-либо полезное в смысле психологии или социологии. Но что я действительно могу сказать о Меда В'Дан, после того как воочию увидала их… они напугали меня до ужаса; и я не представляю, откуда в тебе такая уверенность, как ты смог, не моргнув глазом, так блефовать?

— Они тоже блефуют, — заметил Марк.

— Думаю, что да. — Она внимательно посмотрела на него, выражение ее крохотного лица было абсолютно серьезно. — Но честно говоря, у меня не создалось впечатления, что они блефуют насчет самих себя.

— Например?

— Что ж, ну, насчет того, что они являются старой расой, в то время как наша раса — молодая, — сказала она. — Насчет того, что они старше любой расы во вселенной и что они будут существовать и после того, как мы все умрем.

Он бросил быстрый взгляд на Лилли.

— Ты мне не сказала, что понимаешь язык Меда В'Дан, — заметил Марк.

— Если бы ты задал мне этот вопрос еще на корабле, когда мы летели к Меда В'Дан, я бы тебе сообщила об этом, — ответила Лилли. — Я тогда не думала об этом как о чем-то ценном. Я вообще не думала об этом, пока ты не засадил меня разбирать все эти материалы по Меда В'Дан. А затем я просто боялась сказать тебе об этом, потому что по правде, — она замешкалась, — в действительности, я не так уж хорошо и понимаю их язык. Просто так случилось, что я приобрела некоторые рабочие знания о нем, наряду с основами других языков, которые я изучала для того, чтобы читать и понимать философию людей, которые на них говорили. И это стало для меня чем-то вроде хобби.

— Понятно. Что ж, хорошо, — сказал он. — Итак, самое важное, что ты поверила насчет утверждения Меда В'Дан, что они — раса, живущая вечно?

Потому что у них есть какой-то секрет, так? — Она кивнула. — Но почему?

Что заставило тебя поверить им? Так любая раса, наверное, могла бы хвастать о себе.

— Трудно объяснить… Утверждение это показалось совершенно оправданным и обоснованным. Подозреваю, что это была моя подсознательная реакция на совпадение со всем увиденным там. Намеки на секрет и вечную жизнь каким-то образом, похоже, показались связанными с тем, как они вели себя, с тем, как они живут. Это было просто ощущение, но оно четко проявилось во мне.

Марк пристально посмотрел на Лилли.

— Что ж, придерживайся его, — сказал он. — Посоображай еще на этот счет и посмотришь, не придет ли тебе на ум какое-либо четкое объяснение.

Одно из правил, которому я научился у Уилкеса Даниэльсона — он был моим наставником в Земля-сити, — гласило, что впечатления образованного наблюдателя, как правило, гораздо ближе к правде, чем предположения какого-либо неуча. Опытный наблюдатель накапливает всякого рода незаметные сигналы из наблюдаемой им ситуации, даже не замечая этого сознательно, говорил Уилкес. Я постоянно убеждаюсь, что он прав.

Марк поднялся на ноги.

— Ты не мог бы чуть задержаться? — спросила она.

— Слишком много еще надо сделать, — сказал он. — Нам нужно выполнить недельную работу за пару дней, и мне необходимо держать ситуацию под полным контролем, когда все будет выполнено.

Он вышел.

Он не преувеличил объем работы, которую предстояло выполнить, и, как оказалось, она была завершена лишь на пятнадцать минут раньше времени, к которому ее необходимо было завершить.

Итак, примерно через шестьдесят часов он сидел, расслабившись, в своем кресле, в неосвещенной Резиденции, любуясь зарей, неторопливо раскрашивающей небо над елями, привезенными с Земли, через высокое окно Резиденции. И тут неожиданно появилась Улла Шовелл. При звуке шагов он поднял голову, все тело его как бы онемело от усталости, но разум по-прежнему оставался ясен в своей характерной, ненормальной, почти надрывной чистоте, которая обычно предшествует физическому обмороку. Он увидел ее — она стояла у стола, белое платье обтягивало молодое тело, которое, казалось, парило само по себе, в туманной, сумрачной комнате.

— Мне сказали, что ты собрался прилечь, — «пропела» она. — И поэтому я направилась было в твою комнату. Тебя там не оказалось, и я предположила, что ты где-то задержался.

— Я сказал, что собираюсь прилечь только для того, чтобы они все замолчали, — ответил он и махнул рукой на кресло, стоявшее рядом со столом:

— Садись.

Он устало потянулся к клавише света на столе.

— Пусть останется сумрак, — то ли попросила, то ли подсказала она. В полутьме так тихо и мирно…

Он кивнул, убрал руку с выключателя и расслабленно положил руку на свое колено.

— Почему ты не ляжешь спать? — спросила она.

— Я все еще не готов спать, — ответил он. — Слишком многое надо сделать.

— У тебя всегда найдется достаточно дел, которые требуется выполнить немедленно, — резонно заметила она.

— Да.

Сейчас он слишком устал, чтобы спросить ее, зачем она явилась, разыскала его. Он просто сидел и ждал. Что оказалось ошибкой. Чем дольше они сидели рядом в этих сумерках, тем отчетливее он чувствовал ее физическое присутствие всего в нескольких шагах от себя, приятно волнующий холодок начал покалывать в груди Марка, пробиваясь даже сквозь полное изнеможение. Что необычного в этой девушке, в самом факте ее существования? И что заставляет его подвергать сомнению все, чему он себя посвятил, что он должен сделать и совершить? Почему? Его разум, обычно совершенно холодно расправлявшийся с возникающими вопросами, сейчас, казалось, старался уклониться и избежать вопроса. А еще сильнее старался уйти от ответа. Но он приказал себе смотреть в лицо этому вопросу, он приказал себе понять — почему его так сильно тянуло к ней — как к девушке, как к женщине, и что произойдет, позволь он себе естественную манеру поведения. Тут присутствовало нечто гораздо большее. Что-то во всем ее облике неумолимо доказывало, что во все его долгосрочное планирование закралась ошибка…

Он с усилием оторвался от мыслей, текущих в этом направлении. Не было никакого смысла в том, чтобы сидеть здесь и молчаливо позволять гипнотизировать себя одним лишь ее присутствием. Он заставил себя прервать эту тишину, громко произнеся вслух:

— Ну? Так что привело тебя сюда?

— Я сказала папочке, что собиралась посетить станцию Абруцци, чтобы повидать Джарла, — ответила она. — Я даже сказала ему, что, быть может, подумаю о том, чтобы выйти за него замуж.

— Выйти за него! — Эта мысль резко выдернула Марка из его усталости и созерцательного состояния. Как ледяная рука, неожиданно сжавшая его внутренности и его мысли.

— А почему бы и нет? Это ведь можно устроить, не так ли? — спросила она. — Как исполняющий обязанности руководителя станции, ты вправе провести церемонию бракосочетания колонистов, не так ли?

— Я бы не хотел заниматься этим, — сказал он.

— Ты бы не хотел? Но почему?

Марк вновь взял мысли под строгий контроль.

— Я не только устроитель церемонии, я должен одобрить такой брак, пояснил он. — Но я не одобряю ваш брак с Джарлом. Мне он нужен здесь.

— А если я предложу что-нибудь в виде компенсации? — спросила она. Он пытался разглядеть в сумерках выражение ее лица, надеясь разобраться в смысле ее предложения. — Кредитами, старыми флотскими кораблями, оборудованием — чем угодно.

— На данный момент мы не нуждаемся так остро во всех этих предметах, — ответил Марк. — Теперь мы взобрались на уровень, где нам больше всего необходимо выжить, выбрав свой собственный путь, как колония, с тем багажом, который мы уже имеем. И для этого нам нужен Джарл.

— Но ты не потеряешь при этом Джарла. Наоборот, ты получишь еще и меня.

— Ты мне не нужна, — я хотел сказать, что ты мне не нужна здесь как лишний колонист, — хрипло ответил Марк. — Если на то пошло, ты не сможешь прижиться.

— А вот это мы еще посмотрим, — возразила она. — У меня есть разрешение от Флота бывать здесь столько раз, сколько мне того захочется.

Посмотрим месяца через два-три, смогла ли я прижиться или нет.

Неожиданно ему показалось, что она прижала его к стене.

— К тому же, — снова заговорил он, — ты не хочешь выйти замуж за Джарла. — Эти слова вырвались у него до некоторой степени сердито, удивив его самого. Каким-то образом ей все же удалось спровоцировать его высказать накопившееся в душе. — Ты просто убедила себя в том, что хочешь выйти за него замуж. Только для того, чтобы успокоить свою совесть. У большинства аристократов из Земля-сити совесть давно атрофировалась, но у тебя она есть, и ты думаешь, что сможешь утешить ее тем, что попытаешься что-то сделать для Джарла Рэккала, словно он какая-то специфическая жертва ситуации. Однако он вовсе не жертва. В его участии в лотерее ничуть не больше трагедии, чем в участии любого другого колониста. Самое лучшее из того, что ты можешь сделать, так это прекратить игры, вернуться назад на Землю и побыстрее забыть о Колониях. Выкинуть все это из головы, как поступили твои друзья, оставшиеся дома.

Он замолчал. Усилие, которое потребовалось ему на то, чтобы произнести эти слова, заставило его напряженно выпрямиться в кресле.

Быстро светало, и теперь он мог разглядеть не только выражение ее лица, но и темные тени под глазами. Но вид ее лица не помог Марку, он понял, что не может понять его.

Какое-то мгновение она молчала в ответ на его тираду. А когда заговорила, голос ее был тих и доносился как бы со стороны.

— Ты совершенно не понимаешь меня, — сказала она.

— Я не понимаю тебя?.. — обвинение показалось ему беспочвенным.

— Нет. А должен был бы, — произнесла она все тем же тихим голосом.

— Должен? Почему же?

— Потому что мы во многом похожи, — ответила она. — Ты был сиротой, твои родители погибли раньше, чем ты мог бы их запомнить. То же самое касается и меня. Мать умерла, когда я родилась, а отец постоянно отсутствовал на Земле, улетая по делам Флота, или же просто находился далеко от дома. Мы оба выросли сами по себе.

— И именно это, — спросил он, — делает нас столь похожими?

— Да, — ответила она, — потому что ни один из нас не хочет сдаваться.

Я никогда не прекращала своих попыток создать или подправить вселенную так, чтобы она выглядела на мой вкус. И то же самое касается и тебя.

Он пристально смотрел на нее в бледном свете зари, снова ощущая, как ее энергия прижимает его к стене.

— Конечно же, я не хочу выходить замуж за Джарла, — произнесла она. Ты совершенно прав. Но мой отец считает, что я прилетаю сюда именно для этого, и ты не можешь отослать меня обратно. Я остаюсь, потому что не хочу сдаваться в своем желании как-то улучшить мир. Я надеюсь найти свое место здесь, наблюдая, как ты руководишь колонией и пограничниками.

Наконец, после этих слов, голос вернулся к нему.

— Черт побери! — воскликнул он. — Неужели ты считаешь, что я веду здесь какую-то игру? Неужели ты думаешь, что Меда В'Дан лишь проделают какие-то чисто номинальные пассы, когда нападут на станцию, что может произойти каждую минуту?

Он обеими руками ухватился за край стола и, подтянувшись, встал на ноги.

— Тебе убраться отсюда давно следовало, и сидеть в окопах, позади вон тех деревьев, подальше от Резиденции, как это сделали все остальные. Идем, я отвезу тебя немедленно.

Он повел ее к двери. Без лишних слов она последовала за ним в наземную машину.

— Ты просто идиотка, — хрипло продолжал он, когда машина тронулась с места и повернула к темнеющей вдалеке группе деревьев. — Даже если ты и хочешь увидеть вселенную справедливой, ты должна принять тот факт, что вселенная — это люди. И чтобы изменить людей — в лучшую или худшую сторону, — требуется цена. И тебе следует уяснить эту цену прежде, чем ты начнешь исправлять все вокруг.

— Как это сделал ты? — спросила она.

— Да, — ответил он и крепко стиснул зубы так, что заныли мышцы скул.

— Поклонение людям — не самая плохая религия, когда ты додумаешься собственной головой, что в твоем богоподобном объекте имеется столько же слабостей, как у любого другого смертного человека. Так что не жди, что люди будут вести себя как божества или хотя бы как честные люди, только потому, что ты помогла им на пути к небесам. Зверь-человек таков, каким он всегда и был, и самое важное — спасти жизни людей и их души, если это возможно, а не то, что они могут лгать, обманывать, брать взятки или убивать. Потому что они обратятся против тебя, когда ты сделаешь для них все самое лучшее, и вздернут тебя высоко в лучах восходящего солнца, как предупреждение любому другому, который сочтет поклонение спутнику своему легкой и необременительной службой! И можешь быть в этом уверена!

Слова вырвались у него как бы помимо его желания; он внутренне сжался, услышав себя со стороны и ожидая бурных возражений. Но ответ, которого он боялся, так и не прозвучал. Они преодолели ровно половину открытого пространства по пути к деревьям, когда завыла сирена тревоги.

Глава 12

Марк рванул ручки управления машиной, и она дернулась, едва не сбросив Уллу с сиденья. Она схватилась за поручень, шедший вдоль стенки машины рядом с ней, а машина понеслась к рощице, находившейся примерно в трех четвертях мили от зданий станции. Они проскользнули меж деревьев, оставив позади себя хвост пыли и потревоженной земли, повисший в воздухе словно дым. Марк резко затормозил у открытой круглой воронки глубиной футов в пять; тут находился Пол, окруженный кольцом локационной аппаратуры, торопливо доставленной сюда из здания станции, где она обычно размещалась.

Марк выскочил из машины прежде, чем она по-настоящему остановилась, и спрыгнул в воронку к Полу.

— Ну что у тебя? — спросил он.

— Трио, — ответил Пол, не отрывая глаз от приборов. — Вышли на планетарную орбиту с восточной солнечной стороны, скорость четыре, ускорение отсутствует, масса восемнадцать.

Марк бросил быстрый взгляд на локатор и разглядел в нем три светящиеся точки, о которых и говорил Пол. Орбитальная скорость, равная четырем, и отсутствие заметного ускорения указывали на то, что все три корабля Меда В'Дан уже погасили межпланетные скорости и вышли на орбиты на ночной стороне Гарнеры-6. Согласно заранее произведенным вычислениям, они приближались вокруг планеты к линии восхода солнца, к тому месту, где заря взойдет над станцией Абруцци-14. При массе восемнадцать, это должны были быть корабли, примерно вдвое превышающие по размерам флотские разведывательные корабли, и можно было даже не упоминать об этом — и так ясно, что они несли в шесть-восемь раз больше наступательного вооружения.

Марк протянул руку и снял трубку командного радиотелефона, вызвал установленные на исходных позициях плазменные пушки, снятые с двух кораблей-разведчиков, по-прежнему стоявших на посадочной площадке перед станцией. Пол же деловито жонглировал рукоятками управления, стараясь удержать в фокусе сканирования корабли Меда В'Дан — они по-прежнему еще находились примерно в девяноста градусах ниже уровня горизонта, вне поля зрения, — и он посторонился, пропуская Марка.

— Винтовки? — произнес в микрофон Марк.

— Здесь винтовки, — ответил голос Брота.

— Внимание, — сказал Марк. — Три бандита, ожидаются через…

— Четырнадцать минут, — сообщил Пол. — Тринадцать…

— Примерно через двенадцать минут, — резюмировал Марк, — отсчет идет с этого момента на уменьшение. Спэл?

— Сэр, — ответил голос экс-морпеха из динамика рядом с Полом, — обе плазменные пушки и расчеты готовы открыть огонь.

— Отлично, — сказал Марк. — Не открывайте огонь, пока я вам не скажу.

Нельзя спугнуть их прежде, чем мы сможем четко прицелиться.

— Понял, сэр.

— Отлично. Корабли?

Ему ответил голос Рэйса с одного из двух укрытых кораблей-разведчиков.

— Сэр.

— Орвал?

— Сэр, — ответил голос другого пограничника со второго корабля.

— Вы слышали передачу, — сказал Марк. — Трое бандитов направляются сюда с орбиты и будут здесь примерно через десять минут. Не двигайтесь, пока я не прикажу вам подняться в воздух, но затем, уже в воздухе, оставайтесь за линией горизонта, пока я не передам в эфир пароль для атаки. Держитесь подальше друг от друга, на расстоянии не менее чем в две мили, и не пытайтесь атаковать кого-нибудь — только подбитый корабль, находящийся близко над поверхностью планеты. Эти бандиты по крайней мере вдвое превосходят вас по размерам, и каждый из них может обрушить на вас столько огня, что просто сжует и выплюнет вас за полминуты с расстояния не менее чем в пять сотен футов. Оставайтесь на небольшой высоте. Ждите приказов. Понятно?

— Понятно. — Ответ пришел одновременно от обоих пограничников.

— Ручное оружие, — произнес Марк.

— Сэр, — ответил ему хриплый голос Брота, — я все слушаю. Все группы стрелков окопались и наготове.

— Благодарю вас, сэр, — сказал Марк. — Ждите приказов.

— Понял.

— Внимание, всем приготовиться, — сказал Марк. Он убрал микрофон и еще раз посмотрел на приборы перед Полом. Переведя свой взгляд с приборов на машину, он заметил, что Улла по-прежнему сидит в ней, словно замороженная.

— Спускайся вниз, — закричал Марк. — Сюда вниз, и садись спиной к стене воронки, но не мешайся под ногами.

Он увидел, что она повиновалась, и снова вернулся к наблюдению за приборами.

— Ну что там? — спросил он Пола. Пол бросил быстрый взгляд на серебристую ленту с черными рядами цифр на ней, медленно выползавшую из прорези в коробке у его ног.

— Пока можно немногое сказать, — ответил Пол. — Мощные фиксированные орудия в носовой и кормовой частях каждого из кораблей, естественно. Но пока еще никаких точных признаков малого вооружения — слишком большое расстояние. Им придется спуститься с орбиты, прежде чем мы сможем окончательно удостовериться насчет малого вооружения.

Он замолчал. Минуты продолжали бежать.

— Ну вот, приближается первый, — сказал он. — Остальные с интервалом…

Его слова потонули в громовом раскате звука. Инстинктивно все трое посмотрели наверх. Высоко в безоблачной рассветающей синеве неба появилась черная точка, почти точно сверху над ними.

— Около четырех тысяч футов. Как раз внутри сферы дальнодействия, раздался голос Спэла, заканчивавшего фразу, из черного ящика. — Просим разрешения открыть огонь.

— Не разрешаю, — ответил Марк.

Затем послышался второй громовой раскат. За ним — третий. Теперь в голубизне у них над головами плавали три черные точки.

— Группы ручного оружия — приготовиться, — произнес в микрофон Марк.

— Готовы, сэр, — ответил ему голос Брота.

Одна из точек рванулась прочь от двух остальных. Затем она стала падать по длинной крутой дуге, которая, как с первого взгляда показалось, должна увести корабль из поля зрения за линию горизонта. Но затем точка замедлила свое падение и начала… Она переросла сперва в пятнышко, затем в яйцо, затем в овал…

— Группа ручного оружия, открыть огонь по команде, — сказал Марк.

— Понял.

Крохотные очертания корабля Меда В'Дан, казалось, застыли над горизонтом. Неожиданно он прыгнул к ним вниз со своей позиции.

— Огонь! — донесся голос Брота из громкоговорителя.

Белые пальцы света — яркие даже в свете зарождающегося дня протянулись от деревьев, окружавших станцию, поднялись с обеих сторон и встретились в вышине как раз над зданиями станции. Эти световые пальцы повисли там подобно полосам прожекторов, и атакующий корабль Меда В'Дан проскочил сквозь них.

Почва сотряслась от еще одного удара воздушной волны и перекатывающегося грохота нескольких мощных взрывов. Затем атакующий корабль исчез из виду, а три станционных здания, включая и угол Резиденции, горели. Пламя с большим трудом пыталось распространиться из-за пламегасящего эффекта атермального покрытия, распыленного по всем открытым поверхностям днем ранее. Поднималось лишь немного дыма.

Внизу, на посадочной площадке, в борту одного из стоявших кораблей-разведчиков виднелась черная пробоина, из которой вырвались слабые языки пламени.

— Прекратить огонь, — снова донесся голос Брата. — Капитанам групп доложиться.

Последовала небольшая пауза.

— Докладывают группы ручного оружия, — сообщил Брот. — Сэр, не пострадала ни одна из групп. Конечно, они не ожидали, что мы будем вести огонь по ним. В следующий раз мы почувствуем ответный удар на себе.

— Измените позиции групп.

— Уже выполнено, сэр.

— Отлично. Орудия?

— Сэр, — снова произнес голос Спэла.

— Приготовьтесь, — приказал Марк. — Бандиты теперь знают, что у нас есть люди с ручным оружием вокруг станции. Наверное, теперь они попытаются атаковать сразу всеми тремя кораблями. Если они так поступят, не открывайте пока огня и предоставьте работу ручному оружию. Мы хотим заставить их выйти на низкую орбиту и зависнуть настолько близко, чтобы вы просто не смогли промахнуться, прежде чем мы позволим им сообразить, что вы — поблизости. При прямолинейных атаках вроде последней у них будут трудности с атакой позиции ручного оружия.

— Приближаются, — прервал его голос Пола, последовавший сразу же за последними словами Марка, обращенными к экс-морпеху. — Все трое!

— Ручное оружие, открыть огонь по команде руководителя групп, приказал Марк. — Орудия и корабли — огня не открывать.

Все три точки теперь падали к линии горизонта вместе. Последовало мгновение затаенного дыхания, и затем все три корабля понеслись к станции с ужасающей скоростью. Утроенный грохот воздушной волны при их пролете оглушил людей на поверхности.

И снова перекрестье лучей ручного оружия поднялось над зданиями станции, и на этот раз ее здания не пострадали. Но верхушки крон всех деревьев на расстоянии полумили от станции горели.

— Прекратить огонь, — произнес голос Брота. — Руководители групп, доложиться.

Пол удовлетворенно хмыкнул среди своих приборов.

— На этот раз получил их полный индекс, — сообщил он. — Полный набор.

У них от четырех до шести легких пушек на каждом из кораблей, размещенных посередине корпуса. Всего — семнадцать пушек на всех.

— Корабли, орудия, ручное оружие? — спросил Марк. — Вы все это слышали? Корабли, будьте особенно внимательны насчет этого легкого вооружения, когда начнете драться с бандитами. Вблизи они могут нанести столько же вреда, как и основное вооружение в кормовой и носовой частях.

— Две группы уничтожены, — сообщил Брот, его жесткий голос совершенно не изменился по тону. — Шестеро из десяти мертвы еще в одной. Остальные восемь групп не пострадали. Мы задели их?

— Пол? — Марк вопросительно посмотрел на пограничника. Пол посмотрел на приборы, стоявшие справа от него.

— Индекс показаний сообщает о наличии некоторых повреждений у третьего бандита, — ответил он. — Возможно, пробит корпус рядом с двигательной установкой. Может — серьезное повреждение, а может — и нет.

Остальные — только корпуса несколько обожжены.

— Сэр, — произнес Брот. — С вашего разрешения, изменяем план ведения огня.

— Выполняйте, — откликнулся Марк.

— Благодарю, сэр.

— Вот они, снова приближаются, — сообщил Пол.

И снова раздался грохот от приближения и поднялось перекрестье белых лучей — теперь это скопище лучей было несколько продолговатым по очертаниям. Посмотрев на небо на западе, Марк увидел три точки, набирающие высоту, и одна из них несколько отставала от остальных.

— Как думаешь, мы его повредили? — спросил Марк у Пола, который нахмурился и обратился к своим приборам.

— Показания не точны, — ответил Пол. — Может быть.

— Орудия, — произнес Марк в микрофон. Подготовьтесь к следующему проходу. Возможно, у нас наметился один подбитый корабль.

Ко оглушающая волна следующего пролета кораблей также сильно потрясла их. И все три точки, избиравшиеся вверх на западной части, после прохода сохраняли плотную формацию.

— Сильно пострадали две группы, — сообщил Брот. — Четыре — легко. Две — не пострадали. В рабочем состоянии — шесть групп. Меняю диспозиции всех групп.

— Сэр, — обратился к нему Спэл. — Бандиты каждый раз атакуют нас по одному и тому же плану. Я могу подбить двоих из них.

— Не разрешаю, — ответил Марк. — Повторяю — не разрешаю. Оба ваших орудия представляют собой нашу единственную реальную эффективную огневую мощь. Не открывать огня, пока не прикажу.

— Да, сэр.

— Пол, — сказал Марк, посмотрев на второго пограничника. — Больше ничего по показаниям насчет повреждений у третьего бандита?

Пол покачал головой.

— Снова приближаются, — сообщил он.

— Приготовиться, — произнес Марк в микрофон. — Ручное оружие открыть огонь по команде руководителя групп. Всем остальным — ждать.

И снова приближались корабли Меда В'Дан. Верхушки крон деревьев также были опрысканы атермалем против огневого оружия Меда В'Дан, но большинство из них теперь сильно обуглились и почернели и три скопления деревьев вообще перестали существовать, словно место, на котором они росли, придавила чья-то огромная горящая нога.

— Пять групп в работоспособном состоянии, — доложил безэмоциональный голос Брота.

— Они не долго еще смогут выдержать это, — сказал Марк, обращаясь наполовину к себе, наполовину — к Полу. — Они не смогут сесть, пока у нас здесь еще остались группы с ручным оружием, и они не могут их полностью уничтожить, без того чтобы не замедлить свой пролет или просто не зависнуть над станцией. Он снова поднял к губам микрофон. — Корабли, орудия, ручное оружие? — произнес он. — Всем внимание. Будьте готовы к перемене тактики бандитов во время следующего прохода.

— Приближаются, — сообщил Пол.

— Уже идут, — произнес в микрофон Марк.

Прогрохотал утроенный гром, когда все три корабля Меда В'Дан пронеслись мимо на той же скорости.

— Легкие повреждения, — сообщил голос Брата. — Все пять групп в работоспособном состоянии, — ВНИМАНИЕ, ОНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ!

Корабли Меда В'Дан неожиданно вновь очутились над станцией. Они просто ушли за линию горизонта, развернулись и снова возвратились.

Проскользив, они зависли в воздухе над станицей и окружающей ее площадью на высоте примерно в пятьсот футов.

— Орудия! — заорал Марк. — Орудия! Открыть произвольный огонь!

С шипящим грохотом из-за деревьев по обе стороны от станции протянулись два толстых раскаленных каната. Один из кораблей Меда В'Дан, которого разряд стационарного орудия, расположенного со стороны командного поста станции, коснулся прямо в его днище, немедленно выпал из формации, кружась и болтаясь из стороны в сторону, понесся по направлению к земле, рухнул, проскользив еще немного, и замер, лежа на боку с черной, дымящейся пробоиной в корпусе.

Корабль, которого коснулся разряд расположенной несколько далее плазменной пушки, также замедлил свое движение и потерял высоту, но затем выправился и попытался свернуть с курса, где его повредило плазменное орудие. Но эта попытка снова привела его к позиции над станцией, и ручное оружие накрыло его.

— Корабли! — заорал Марк в микрофон. — Подбитый корабль! Атакуйте его! Быстро — не держитесь низко над землей.

Он посмотрел теперь на третий, неповрежденный корабль Меда В'Дан, который сейчас быстро набирал высоту в восточной части неба. Судя по траектории полета, он собирался разворачиваться, чтобы спасти корабли-партнеры.

— Пол, понаблюдай за убегающим, — сказал Марк. Его голос заглушил рев потревоженного воздуха, когда двое находившихся в укрытии кораблей-разведчиков вырвались из-за горизонта.

Завидев их, подбитый корабль снова отчаянно попытался набрать высоту.

Но это усилие, очевидно, окончательно исчерпало возможности его поврежденных двигателей. Нос его опустился, и он понесся к земле по плавной дуге, стараясь избежать пушек двух приближавшихся к нему кораблей-разведчиков.

— Корабли, прекратить огонь! Прекратить огонь всем, кроме групп ручного оружия, прикрывающих сбитых бандитов! — проорал Марк в микрофон. Группы ручного оружия, прикрывающие корабли, отвечать огнем только на огонь бандитов!

Он повернулся к Полу:

— Что насчет третьего?

— Уходит… ушел, — сообщил Пол, показав на куб сканера. — Он даже не помедлил, чтобы установить орбиту.

Марк выпрямился. Он неожиданно понял, что все время сражения провел в согнутом состоянии над радиотелефоном и приборами. Его спина затекла и теперь болела, и когда он закрыл рот, замолчав, то его сжатые зубы заскрипели.

Он понял, что во рту у него полно пыли. Действительно, вся местность между ними и станцией — и вокруг на значительном расстоянии — была заполнена дымом и пылью. Он посмотрел на Пола и увидел, что лицо пограничника серо от пыли, также как и лицо Уллы, когда он перевел на нее взгляд.

Она сидела неподвижно у земляной стены воронки, словно, так же, как и он, занимала одно и то же положение в течение всего сражения. Он подошел к ней и протянул руку.

— Все закончилось, — сказал он. — Я теперь отвезу тебя назад в Резиденцию — или куда-нибудь еще, если она выгорела.

Она ухватилась за протянутую руку и позволила ему поднять себя на ноги, не произнеся не слова.

— Через секунду я присоединюсь к тебе, — сказал он. — Можешь пока забраться в машину.

Он повернулся к Полу, который разъединял кое-что из оборудования.

— Пусть кто-нибудь несколько следующих дней последит за скан-кубиком, на всякий случай, — сказал Марк. — Остальное оборудование можно сдать на станцию.

Пол кивнул.

Марк повернулся к Улле, которая стряхивала пыль с волос и лица. Марк развернулся и погнал назад к Резиденции.

Улла молчала всю дорогу, но, когда заговорила, голос ее был полон смущения. Резиденция пострадала лишь очень незначительно — во время первого пролета Меда В'Дан.

— То, что ты ранее говорил про людей, которые вздернут тебя высоко в лучах солнца, когда ты перестанешь быть полезным для них… — сказала она.

— Ты действительно считаешь, что с тобой произойдет нечто подобное в один прекрасный день?

Он бросил быстрый взгляд на нее, лицо девушки было открытым, а выражение неподдельно озабоченным.

— Я не просто считаю, что так может произойти, — ответил он. — Я уверен, что это, произойдет.

Она снова посмотрела вперед, и мгновением позже он затормозил машину у главного входа в Резиденцию. Она выбралась из машины, больше они не обмолвились ни словом. Марк начал наводить порядок… но скоро усталость окончательно и бесповоротно овладела им и послала его в постель. Он едва дошел, шатаясь, как пьяный…

Глава 13

— Есть способ обойти это, — сказал Марк.

Он сидел, потягивая ромовый коктейль вместе с адмирал-генералом Джэзетом Шовеллом в просторной, покрытой мягким ковровым покрытием приемной Шовелла в Штабе Базы Флота. Улла сидела напротив. Герметичное окно размерами десять на двенадцать футов открывало безграничное, лишенное воздуха пространство космоса, усеянное космическими кораблями, доками, зданиями, административным и госпитальными строениями, которые и составляли Внешнюю Базу Флота. Свет звезды класса GA, которая на сленге Флота называлась «Луковицей Мергатройда», неизменно сияла, отражаясь на множестве металлических тел, самые большие из которых были покрыты похожими на чередующиеся шахматные квадраты серебряного и черного цвета.

— О да, я понимаю, — продолжил Марк, — что они любят извращать факты там, в Земля-сити, потому что они не понимают, каково здесь нам.

— Да, — пробормотал Джэзет. Этот седовласый, невысокого роста мужчина наблюдал за Марком с вежливым, но пристальным интересом ласточки, рассматривающей шевелящийся ком мягкой земли, который в любой момент мог открыть взгляду червяка.

— Никто не может радоваться так, как мы — мой отчим и я, — сказал Марк, — тому вниманию, которое мы все больше привлекаем к себе там, в Земля-сити, с тех пор как мы захватили этих ренегатов Меда В'Дан. Я должен также упомянуть и о том, какие чувства по этому поводу испытывают пограничники станции. Я обязан упомянуть и колонистов. Они получили отличную подпитку своему боевому духу. И конечно, мы все здесь собрались как раз для того, чтобы обсудить, как поставить Колонии на свои собственные ноги.

— Да, конечно, — согласился, кивнув, Джэзет.

— Но, несмотря на столь радужную картинку, — продолжил Марк, — я имею в виду похвалы с Земли, все это внимание, даже репарации со стороны Меда В'Дан, которые оказались вполне добросовестны, что выплатили их, когда мы передали им их ренегатов и два корабля, — все же во всем этом кроются определенные недостатки. События привлекают к станции Абруцци-14 излишнее внимание общественности. Мы очень много работаем, чтобы улучшить положение вещей в нашей колонии, так чтобы она могла стоять на своих ногах, но неурожай, как и дюжина других похожих неприятностей, может в любой момент свести на нет все наши усилия. И если что-то подобное произойдет, там, на Земле, среди правительства есть люди, которые обвинят в этом нас, ведь это дело с отражением набегов Меда В'Дан слишком крепко засело у нас в головах.

— Да, сюжет вполне вероятен, — подтвердил Джэзет.

— Но на это должен быть готов ответ, который бы одновременно стал и ответом тем остальным людям в Земля-сити, которые, похоже, не понимают, как получилось, что у нас имеется четыре корабля Флота, но нет людей Флота, чтобы ими управлять, — сказал Марк. — Именно такой ответ мог бы разрешить все наши проблемы, прошлые и будущие.

— И будущие? — спросил Джэзет.

— Как я понимаю, — произнес Марк, пожав плечами, — это касается вашего сообщения в Главный Штаб Флота на Земле, что вы позволили нам получить четыре корабля, как часть эксперимента, проводившегося вами без лишнего шума и касавшегося дальнейшей поддержки самостоятельности Колоний.

По сути своей, ведь так оно и есть. Вы можете даже попросить разрешения на расширение эксперимента, сделав доступными нам и другим колониям гораздо большее число кораблей. Это не только смотрелось бы неплохо, но и снизило бы давление на ваши собственные корабли, находящиеся на боевых вахтах, несущие бремя охраны против ренегатов Меда В'Дан.

— Еще больше кораблей и оружия? — Джэзет неторопливо покачал головой.

— Нет, не думаю. Но другое ваше предложение достаточно интересно. Я думаю…

— Оно окажется бессмысленным без новой дополнительной поддержки, перебил его Марк. — Кроме того, на станцию Абруцци-14 нападут другие ренегаты Меда В'Дан после того, как мы разделались с их тремя кораблями.

Какой смысл в том, чтобы станцию уничтожили теперь, когда у нас не хватает необходимого оборудования для обороны. Со стороны будет выглядеть неестественно, если эксперимент, давший хорошие результаты, вы не станете поддерживать и пропихивать… Кстати, вероятно, нас начнут посещать толпы журналистов с Земли, и блеск только что прибывшей военной техники и оборудования мог бы легко заполнить те провалы в памяти людей, которые касаются ваших намерений помогать нам с самого первого дня.

— Да, конечно, — ответил Джэзет и, нахмурившись, посмотрел в бокал с коктейлем. — Штаб на Земле может и не одобрить…

— Едва ли они смогут на сей раз отмахнуться от нас! — сказал Марк. После всей этой шумихи, которая помогает ответить многим из критиков Флота в правительстве, которые жаловались не неактивность здешней Базы.

— Но тогда, — начал Джэзет, искоса глядя на Уллу, которая молчаливо сидела с бокалом в руках, прислушиваясь к разговору, — возникает вопрос касательно вашего полета к планете Меда В'Дан — фактически вы навлекли рейд чужаков на самих себя.

— Я не считаю, что визит противоречит закону или Правилам Колоний, сказал Марк. — К тому же долгие годы люди Флота заверяли нас, что Меда В'Дан донельзя миролюбивы и дружественны — за исключением, конечно, случайных ренегатов.

— И тем не менее, — произнес Джэзет. — Вы ясно понимали, что рискуете.

— Несомненно, — ответил Марк. — Тем не менее нам удалось без всяких приключений проделать это путешествие и даже заключить выгодное торговое соглашение с мирными властями Меда В'Дан — договор, который мы, естественно, и теперь будем соблюдать. Вы совершенно правы, стычка на станции Абруцци-14 привлечет внимание других ренегатов. Если исходить из этого, у колонии первостепенная задача для выживания — получить в распоряжение как можно больше кораблей как по количеству, так и по вооруженности. Я весьма признателен вам за то, что вы мне указали на это.

— Вы приписываете мне собственное умозаключение, — мягко сказал Джэзет. Он поставил свой бокал на низенький столик, стоявший между креслами. — И все же я должен еще хорошенько все это обдумать. Вы не против? В таком случае, вы не согласитесь отужинать вместе с нами?

Они дружно встали и направились в столовую, разговор переключился на посторонние темы. Улла с удовольствием приняла участие в беседе на «мирные» темы. Она прилетела сюда с Марком пять дней назад и сразу же намекнула, что вернется вместе с ним обратно на станцию Абруцци. На следующее утро после рейда они еще раз беседовали наедине. Марк не знал, проняло ли ее сказанное им или нет. Но здесь, на Базе, она оказывала ему неоценимые услуги при переговорах с ее отцом и другими офицерами Флота.

Единственное, то и дело замечал он, девушка как-то странно наблюдала за ним, словно изучала исподтишка.

Марк ничего важного ей не рассказывал. В этом не было никакой очевидной необходимости, кроме того, он постоянно испытывал ощущение, что он и так слишком многое ей рассказал. Он откровенно признался себе, что боится заговорить с ней на любую тему, что язык его снова может начать плести все, что ему вздумается. Как бы то ни было, он жестко напомнил себе, что будущее у него строго распланировано и в нем нет места для женщин; поэтому Марк попытался полностью выкинуть Уллу из головы…

Гости — около двадцати офицеров Базы, несколько жен и пара важных торговцев — стоя встретили аплодисментами, как это принято на Флоте, вошедших — хозяина, его дочь и почетного гостя. Джэзет занял место во главе длинного узкого стола, Марк уселся по правую руку от него, а Улла по левую. Рядом с Марком сидел генерал, командовавший морскими пехотинцами, с которым Марк уже встречался два дня назад на вечеринке, на которой отмечалось прибытие Марка.

— Вы покидаете нас в конце недели? — обратился он к Марку, как только все уселись за столом.

— Совершенно верно, — кивнул Марк.

— Жаль. — Генерал был высокого роста, но, несмотря на возраст где-то около тридцати, уже начал толстеть. — Если бы вы подождали до начала следующей недели, мы бы снова неплохо провели вместе время; познакомили бы вас с Тараки — адмирал-генералом Красных — он начнет свое турне по Базе, а Джэзет отправится домой. — Генерал посмотрел на Джэзета.

— Как насчет моего предложения, а? Джэзет? Не уговоришь ли ты Марка задержаться еще на недельку?

— Сомневаюсь, чтобы мне это удалось, — ответил Джэзет.

— Да уж, — весело пробурчал генерал-морпех, — потому что тебя это не волнует. Ты едешь домой. Ну а как насчет нас всех, кто остается здесь?

— Пусть это тебя не слишком расстраивает, Джонни, — ответил Джэзет.

Ты полетишь домой через четыре месяца.

— Четыре месяца! Две трети тура службы! Черт тебя возьми, Джэзет, ты говоришь об этом так, словно это три дня!

Джэзет рассмеялся и повернулся, чтобы поговорить с Уллой.

— Его это просто не волнует, — произнес Джонни, конфиденциально наклонившись поближе к Марку и кивая на Джэзета. — И меня тоже не будет волновать, когда стану адмирал-генералом. А пока что — только служба, служба и еще раз служба — двойная служба, благодаря вам и вашим Меда В'Дан, черт побери.

— Благодаря мне? — переспросил Марк.

Джонни уже плотно загрузился коктейлями за предыдущий час, и от него резко пахло спиртным.

— Спасибо шумихе в Земля-сити, которую вы вызвали, подпалив парочку кораблей ренегатов, — сказал он, — теперь у нас проводятся патрульные учения. Патрульные учения, черт возьми! Можете ли вы представить себе команду, любую команду ренегатов ЭмВиДи, обладающую достаточной храбростью, чтобы напасть на эскадрилью Флота, идущую в патруле?

Они научились держаться подальше еще лет сорок назад. Кроме того — не должен был бы говорить вам об этом, закрытая информация, — но какого черта, вы же на нашей стороне! — мы уже послали конфиденциальное послание властям ЭмВиДи, в котором говорится, что этим их рейдом на вашу станцию они подняли большую вонь и на некоторое время они должны хорошенько поприжать своих ренегатов.

— А что лично вы думаете на этот счет? — спросил Марк. — Вы думаете, власти Меда В'Дан прислушаются к вашему посланию?

— Черт возьми, ну конечно же! — пробухтел Джонни. А потом перешел на сбивчивый шепот:

— Вы знаете ничуть не хуже меня, что все это — просто масса всякой как-бы-вы-хотели-назвать, что они не способны прижать своих ренегатов, когда им этого захочется. И мы это знаем. Они знают, что мы это знаем. И обычно мы довольно неплохо сосуществовали. Черт побери, никто особо и не возникал, когда происходили нападения на несколько станций время от времени — скажем, пару раз за месяц. Это все указано в статистике. Я не хочу вас обидеть, ведь вы сами пограничник, но вы получили отличное образование в Земля-сити. И вы знаете, что мы не можем начать войну даже из-за нескольких погибших за неделю. Вы ведь понимаете это.

— Я видел это, — сказал Марк.

— Ну вот. Говорил же, что вы поймете. Что касается меня, то я считаю, черт с ними, с этими проклятыми чужаками, пусть отрывают маленький кусочек время от времени, они не проголодаются настолько, чтобы попытаться отхватить жирный кусок. Но в то же время, черт возьми, если они совершат ошибку и поднимется большая шумиха после какого-нибудь из их рейдов, тогда им придется играть с нами в футбол по правилам, пока все не стихнет снова.

И это всего лишь разумное поведение. Верно?

— Верно, — ответил Марк.

— И у этих ЭмВиДи оно есть — я имею в виду разумное поведение, произнес Джонни, — когда дело не касается соблюдения их собственных интересов. Они могут быть чужаками, но у них есть рассудительность в поведении. Не передадите ли мне вон ту бутылку с вином? Похоже, здесь у меня все уже опять пусто.

Марк передал бутылку.

Последующие пять дней он провел в основном посещая дневные и вечерние приемы на Базе. Тем не менее он больше не беседовал с Джэзетом насчет дополнительных кораблей, которые попросил. Но вечером шестого дня — перед утром, когда Джэзет должен был вернуться на Землю до следующего служебного турне как командира Базы, через шесть месяцев, — он отвел Марка в сторону на небольшой вечеринке в Офицерском Клубе.

— Я думал, что Улла, может быть, захочет вернуться со мной на Землю, — произнес пожилой генерал-адмирал. — Но, похоже, она решила остаться здесь, на вашей станции. Это немного меня беспокоит. Помимо всего прочего, на вас ведь уже нападали однажды.

— Я не думаю, что на нас снова нападут, — сказал Марк.

— Но, — возразил Джэзет, — вы же попросили у меня эти корабли…

— Я просил корабли, имея в виду общую ситуацию, — пояснил Марк, посмотрев в глаза Джэзету. — То, что Улла остается, — ее личный вопрос.

— Э-э… она сказала мне, что Джарл Рэккал… — Джэзет замешкался.

Какой-то момент адмирал-генерал казался искренне озабоченным. — Я не думаю, что вы могли бы сказать мне…

— У меня полно забот со станцией и колонией, — холодно произнес Марк.

— О? Понятно. Что ж, — теперь Джэзет говорил без напряжения, — тогда вы будете рады услышать, что я в конце концов решил предоставить вам корабли и материалы, которые вы просили…

— И кадровый персонал, чтобы обучить моих колонистов управлять ими? спросил Марк.

— Кадровый персонал? — Джэзет быстро взглянул на Марка. — О нет, только не это. Там, на Земле, я смогу объясниться по поводу кораблей. Я могу объяснить, что это был мой секретный проект и именно поэтому вы ничего не сообщили ранее. Я смогу доказать необходимость большего числа кораблей и любого количества материалов, которые вы хотите получить. Ни флотский персонал — нет. Главный Штаб не будет возражать, если ваши колонисты постараются сделать себя полезными членами колонии, но именно Флот охраняет мир здесь, в пространстве. Именно Флот и никто другой!

— Что ж, придется тогда довольствоваться кораблями, — сказал Марк. Мне нужны корабли класса средних крейсеров, массой в сорок единиц, двенадцать штук.

— Двенадцать? Полторы эскадрильи? — Джэзет уставился на Марка. — Вам просто не удастся снабдить необходимым персоналом такое количество кораблей. Если только половина ваших колонистов не являлись в прошлом настоящими космонавтами!

— И тем не менее я заберу все двенадцать, — произнес Марк. Они внимательно посмотрели друг на друга. — Забери я их не спрося вас, прошло бы шесть месяцев, прежде чем вы заметили бы их отсутствие на Базе.

Джэзет медленно покачал головой.

— Сегодня вечером я отдам все необходимые распоряжения, — сказал он.

— Вы сможете начать переправлять их завтра — с помощью ваших собственных команд и офицеров.

— Именно поэтому я и привел с собой три разведывательных корабля, напомнил Марк. — У меня есть свой навигатор и достаточно людей, чтобы поднять дополнительные корабли и посадить их на Гарнеру-6, - и это все, что мне нужно.

Двумя днями позже все двенадцать тяжелых кораблей и трое разведчиков уже находились в пространстве и на достаточном удалении от скан-кубиков Базы Флота. Марк вызвал Мауру Вольс к себе на командным пост из ее просторной каюты, которую она теперь занимала как навигатор и офицер-штурман, на крейсере, который Марк избрал своим флагманом.

— Сейчас мы изменим точку назначения, — приказал он ей. — С Гарнеры-6 на точку 1, на том листе целевых кодов, которые я вам дал.

Улла, находившаяся с ним на командном посту, быстро посмотрела на него, услышав его слова.

— Вся эскадра к точке 1? — спросила Маура. Она стала жесткой, подтянутой и самоуверенной и уже больше не производила пересчеты несколько раз, прежде чем приказать совершить позиционный прыжок.

— Вся эскадра — и разведчики тоже, — все, — сказал Марк. Улла подошла к Марку, когда Маура повернулась и покинула пост.

— Точка 1? — спросила Улла. — А что это такое? Или я не должна спрашивать?

— Когда я отправился, чтобы повидаться с Меда В'Дан, — пояснил Марк, — я договорился насчет торговой сделки, касающейся шестидесяти семи образцов ручных поделок, изготавливаемых нашими колонистами. Точка 1 — это точка в пространстве, где мы должны были встретиться с ними, чтобы обменяться товарами.

Она выглядела удивленной.

— И ты думаешь, что они там будут, — после того, что ты сделал с этими тремя кораблями чужаков, которые напали на станцию Абруцци?

— Именно так, — отвечал Марк. — Один из основных принципов Меда В'Дан состоит в том, что нет никакого соединения или ответственности между отдельными действиями различных индивидуумов. Те, с которыми мы собираемся встретиться, будут вести себя так, словно они вообще никогда и не слышали о трех кораблях, которые попытались совершить рейд на Абруцци-14, и все, что мы должны сделать, это занять аналогичную позицию.

— Даже когда ты появишься перед ними со всеми двенадцатью тяжелыми крейсерами?

— А мы не будем показываться сразу со всеми двенадцатью, — сказал Марк. — Мы для начала прибудем лишь одним кораблем, а затем начнем добавлять остальные.

Когда они подошли к краю локационных возможностей скан-кубов крейсеров, Марк задержался, чтобы засечь Меда В'Дан. После шестичасового поиска они были обнаружены — три корабля с массой в тридцать шесть единиц, лишь ненамного меньше, чем крейсеры Марка, ожидавшие контакта. Три таких корабля обладали мощностью, по крайней мере в несколько раз превосходящей ту, что понадобилась бы для разборки с четырьмя тяжелыми кораблями-разведчиками, которые, как оказалось, имелись у станции Абруцци-14 на время рейда, и даже с дополнением в один крейсер массой в сорок единиц, для усиления разведчиков, у Меда В'Дан по-прежнему оставалось достаточно преимущества в вооружении и защите для любой пространственной конфронтации.

Таким образом, все три корабля, чужаков не выказали никаких признаков беспокойства, когда одинокий крейсер Марка вышел из короткого прыжка на расстояние связи по лазерному лучу.

— Меда В'Дан, — сказал Марк, когда луч был стабилизирован. — Это Командир Пограничной станции Марк Тен Руус, с образцами искусства, о которых мы договорились с вами. Вы привезли с собой огневые винтовки, которые вы согласились продать нам в обмен?

За этим последовала одномоментная пауза, заполненная шипением и потрескиванием легких помех, потому что луч находился на пределе своих возможностей. Затем ему ответил низкий голос Меда В'Дан.

— Я есть Лорд и Ужасный Мечтательный Великий Капитан, — сказал Меда В'Дан. — Я и два моих брата — Лорды и Великие Капитаны — доставили тебе самые лучшие из ручных винтовок, за которые ты привез нам обмен. Но если ваши образцы для торговли каким-либо образом не качественны, то берегись.

Тебе будет пропорционально предъявлено обвинение за ту цену, на которую ты попытался нас обмануть.

— Я не могу возражать на это, — ответил Марк. — И поэтому я просто делаю вам то же самое предупреждение, и предъявлю вам обвинения, если ваше оружие покажется мне не слишком ценным.

— Не будь столь дерзок, — возразил ему голос Ужасного Мечтательного Капитана. — Нам судить сделку, и тебе быть подсудным…

Неожиданно голос Меда В'Дан прервался. Два крейсера Марка прыгнули и заняли позиции по обоим флангам ряда кораблей Меда В'Дан.

— Извините меня, если то, что я сказал, прозвучало как дерзость, произнес Марк. — Я только имел в виду, что все должно быть уравновешено.

Естественно, вы с этим согласны?

Еще три бывших флотских крейсера появились одновременно позади кораблей Меда В'Дан.

За этим последовала долгая тишина, доносившая из громкоговорителя, соединенного с приемником лазерного переговорного луча на борту корабля Марка. Она продолжалась примерно две весьма напряженных минуты, люди на борту отсчитывали секунду за секундой.

— Я принимаю ваши объяснения, — неожиданно выпалил громкоговоритель.

— Вы можете прибыть на борт центрального из наших трех судов с тремя индивидуумами и с вашими предметами для торговли.

— Нет, — возразил Марк. — Вы можете прибыть на мой первый корабль, который прибыл сюда с одним индивидуумом, после того как вы переправите нам контейнеры с вашим ручным оружием через пространство к нам и мы их проверим. И если только Лорд и Великий Капитан Ужасный Мечтательный Человек не слишком сам беспокоится о риске, я бы предложил, чтобы он стал этим индивидуумом.

— Лорд и Великий Капитан Ужасный Мечтательный Человек, — немедленно возразил громкоговоритель, — вне пределов и выше неизвестности риска. Но он принимает гостей со всей вежливостью и наносит ответный визит лишь из вежливости. Так пусть же и его примут со всей подобающей вежливостью, и Ужасный Мечтательный Человек войдет в ваш корабль либо один, либо с сопровождением.

— Мы весьма вежливы, — сказал на это Марк. — Мы всегда вежливы с нашими добрыми друзьями Меда В'Дан.

— Я приду.

Ужасный Мечтательный Человек оказался так же хорош, как и его обещание; Марк проверил огненные винтовки и удостоверился, что они все новые и в отличном состоянии. Капитан Меда В'Дан перебрался со своего корабля на крейсер Марка в одноместной спасательной шлюпке и принял ящик, содержавший статуэтки маленьких высеченных слоников из рук Марка. Он открыл коробку и осторожно проверил их каждую по отдельности, после чего убрал их все обратно в коробку. Было заключено соглашение о повторной торговле через четыре недели.

— Мы пришли к согласию, — сказал он. — Я возвращаюсь на свой корабль.

— Да, еще одно, — сказал Марк. Чужак задержался. — Я хочу, чтобы вы передали послание Меда В'Дан. В ближайшем будущем в пространстве будет находиться гораздо больше кораблей нашего Флота, чем это было ранее, в предыдущие годы. Передайте вашим людям, чтобы они не слишком волновались насчет какого-нибудь ренегата Меда В'Дан, который мог бы совершить ошибку, атаковав эти корабли Флота. С такими ренегатами я буду разбираться лично и я последую за ними куле угодно, чтобы позаботиться о них. Вы запомните, чтобы передать это вашим людям?

Ужасный Мечтательный Человек бросил взгляд на пульт управлением крейсера, на скан-куб, в котором горели три светлячка огней, обозначавших его три корабля, окруженные огоньками шести более тяжелых кораблей Марка.

— Я запомню, — сказал Меда В'Дан, — и передам им.

— Хорошо, — сказал Марк. — То же сделаю и я. Я буду напоминать об этом вашим людям каждый раз, когда они будут приходить торговать со мной.

Меда В'Дан ушел. Марк повернулся к Мауре Вольс.

— Домой, — приказал он.

Глава 14

Когда они совершили посадку на станции Абруцци с четырьмя тяжелыми крейсерами — остальные восемь были размещены в тени деревьев вокруг станций, где они останутся незаметны, — их ждал среди прочих, пришедших поприветствовать, сухощавый, темнокожий человек, чуть выше, но гораздо толще Джэзета Шовелла. Этот человек выискивал Марка глазами среди членов экипажа, выходивших из флагманского корабля.

— Марк! — воскликнул он и взял Марка за руки, как человек, чье зрение уже не так надежно, как в былые годы.

— Уилкес, — обрадованно произнес Марк и улыбнулся пожилому человеку.

Потом повернулся к Улле:

— Улла, это мой наставник на Земле Уилкес Даниэльсон. — Марк представил их друг другу:

— Уилкес, это Улла Шовелл.

— Как поживаете, мисс Шовелл, как поживаете? — спросил Уилкес, отпустив одну руку Марка, чтобы поздороваться с Уллой. Затем он снова повернулся к Марку. — Извини меня…

— За то, что прибыл сюда? — спросил Марк. — А я тебя ждал.

— Ждал меня? — спросил Уилкес, и в его голосе было удивление. Он пошел рядом с Уллой и Марком к ожидавшей их машине. Марк уселся за пультом управления. Улла заняла место сзади и жестом предложила Уилкесу занять место рядом с Марком, что тот и сделал.

— Ты раньше любил лазать по горам, — сказал Марк. — Помнишь, как ты мне рассказывал об этом?

— Да. Конечно же, да, — ты прав, — сказал Уилкес. — Но теперь я совсем старик. Или я стал себя считать стариком, пока не догадался, чего именно ты здесь добиваешься.

Марк развернул машину и направился к Резиденции.

— Так что я задумал? — спросил он.

— Ну конечно же, ты начал революцию! — воскликнул Уилкес. — Я должен был предположить это еще до того, как прочел о том, как твоя станция отразила нападение кораблей Меда В'Дан и захватила два из них. Ни одна Пограничная станция или колония никогда ничего подобного не делали, и твоя тоже не смогла бы сделать этого, не будь у вас оружия, которого никогда прежде не было ни у единой Пограничной станции.

— Наступает время перемен, — сказал Марк.

— Ну конечно, — сказал Уилкес. — И я должен был разглядеть это раньше тебя. Я же являлся и антропологом и социологом. Но именно ты тот человек, который проводит эти изменения в жизнь, Марк, и в этом основное отличие.

— И поэтому ты прибыл сюда, чтобы понаблюдать? — спросил Марк, притормозив у входа в Резиденцию.

— Приехал, чтобы помочь. Мне пришлось привести в действие все струны и нити, которые я только смог найти. Но у меня осталось времени примерно с год или два — максимум, и по крайней мере, я что-то полезное могу сделать за это время. Ты ведь сможешь использовать мои знания, не так ли, Марк?

— Всегда, — ответил Марк. — Ты и Брот — часть Плана, который я осуществляю.

Он вышел из машины и подождал, пока Улла и Уилкес также выберутся из нее. Затем все вместе они вошли в Резиденцию.

— Прежде всего мне надо поговорить с Бротом, — сказал Марк, как только они вошли. — Ты не будешь возражать, если подождешь пятнадцать или двадцать минут, Уилкес? Я скоро освобожусь.

— Не беспокойся, — неожиданно сказала Улла. — Я развлеку мистера Даниэльсона. Я о многом хотела бы его расспросить. — Она взяла тщедушного пожилого человека за руку. — Мы пока могли бы выпить немного кофе здесь, в кафе-холле.

Она провела Уилкеса через правый проход. Марк пошел к комнате Брота и обнаружил своего приемного отца сидящим перед столом в кресле с мотором.

— Ну, как все прошло? — спросил Брот, когда Марк вошел в комнату.

— Двенадцать кораблей, — сказал Марк. — Все крейсера с массой в сорок единиц. И торговая сделка с Меда В'Дан состоялась, как и было запланировано. Ну, а как у вас?

— Горячка, — пробурчал Брот. — Я должен кое-что сказать насчет Джарла — он не сидит сложа руки. А теперь еще и твой учитель прибыл в самую гущу событий.

— Уилкес — просто ходячая библиотека, — тихо произнес Марк, присаживаясь в кресло напротив стола. — А его интеллект на уровне гения.

Неужели он подействовал на тебя как-то не так?

— Нет, — ответил Брот. — С ним все в порядке. Но он до боли напоминает мешок костей.

— Он умирает, — сообщил Марк. — Рак костей.

— Я знал об этом еще восемь лет назад, когда направил ему письмо с просьбой взять тебя на обучение, — произнес Брот. — Но сейчас он выглядит так, словно не протянет и недели. Даже простой чих, кажется, может просто развалить его на частя.

— Он проживет еще достаточно долго, — сказал Марк, глядя на Брота. А как насчет тебя?

— Меня? — хмыкнул Брот. — Я доживу до ста тридцати лет или вышибу себе мозги! Надеюсь ты не сравниваешь меня с…?

Марк улыбнулся второй раз за один день — в действительности, как он понял, — во второй раз с тех пор, как он сошел с борта крейсера.

— Я никогда ни с кем тебя не сравнивал, — заверил Марк. — Ты — сам по себе, Брот.

— Ну, чертовски правильно. И что у нас в планах?

— Работа. — Улыбка исчезла. — У нас есть примерно три месяца на то, чтобы обучить колонистов управлять всеми двенадцатью кораблями, по крайней мере в достаточно специфических и простых условиях. К концу этого времени я хочу провести здесь собрание всех командиров Пограничных станций, которые, по твоему мнению, могли бы работать с нами без лишней борьбы как с нами, так и друг с другом.

— Я подготовлю список, — сказал Брот. — Что еще?

— Малозначащие вещи, — ответил Марк. Они еще немного поговорили об этих малозначащих вещах, прежде чем Марк извинился и вернулся к Уилкесу.

За последующие недели бывший наставник Марка отлично и эффективно вписался в команду, созданную Марком совместно с Лилли Бето для разбора и анализа философии и психологии Меда В'Дан. Уилкес оказался также неожиданно полезен тем, что забрал Уллу работать к себе в качестве ассистента. Таким образом, решился вопрос, заключавшийся в том, что, чем бы ни занималась дочь адмирал-генерала Шовелла на станции Абруцци-14, ее времяпровождение перешло в неограниченное пребывание на станции. До этого Улла оказалась полезной как помощница Брота. Но, исключая отсутствие части конечностей, которые были ампутированы, грузный бывший командир станции (ибо Марк получил подтверждение занятия поста командира после рейда Меда В'Дан, ставшего достоянием гласности) теперь уже вполне оправился, и представлялось смешным притворяться, будто ему нужен опекающий или присматривающий…

Но Улла, как оказалось после того, как Уилкес подключил ее к активной работе, имела и другие знания. Она могла дать Марку не слишком четко сформулированные, но довольно полезные идеи насчет того, где флотские патрули могли бы проводить свои патрульные полеты по соседству с Колониальными Мирами, которые, как предполагалось, они должны защищать. Из этого и из работы с Маурой Вольс Марк смог сделать разумные предположения, на какой из патрулей ренегаты Меда В'Дан могут попытаться напасть, если они решат атаковать какое-либо подразделение Флота.

— Но вот чего я никак не могу понять, — протестовала Улла примерно девятью неделями позже, — это почему ты считаешь, что они осмелятся атаковать корабли Флота вообще. Они никогда этого не делали с тех пор, когда Флот еще только создавался, и даже Флот обычно утверждал, что эти атаки скорее всего являлись ошибочными. Но как только База стала полностью боеспособной, ни один корабль Меда В'Дан не осмеливался даже дважды встретиться с кораблем Флота.

— А теперь они посмеют, — сказал Марк.

— Но почему? — настаивала Улла. — Я знаю, что каждый раз, когда станция торгует с Меда В'Дан, ты предупреждаешь чужаков, чтобы они держались от Флота подальше. Так почему же они могут захотеть что-нибудь натворить?

— Чтобы прощупать, какие силы у нас здесь, на Абруцци-14, - наконец ответил Марк.

Она покачала головой.

— Это значит, что каждый раз, когда ты их предупреждаешь, в действительности ты провоцируешь их на то, чтобы они напали на флотский патруль, — констатировала она. — Это так?

— Это правда, — ответил Марк и так плотно стиснул зубы, что заныли мышцы лица.

— Но колонисты, которых ты обучаешь, пока еще не готовы к тому, чтобы сражаться на кораблях, не говоря о космических баталиях.

— Дай им еще месяц, — сказал Марк, — и они справятся с задачами, которые я им поставлю.

Марк быстро вышел из комнаты. За последние дни он с ужасом отметил, что разрывается между двумя противоречивыми желаниями, — оставаясь один, он стремился поскорее найти Уллу, а найдя девушку, он заставлял себя побыстрее уйти… Конечным результатом такого противоречивого состояния стала работа, которой он загрузил себя до предела. Марк работал как вол, никого к себе не подпуская.

Исключение составлял Джарл Рэккал. В том, как этот грузный парень атаковал любую встававшую у него на пути проблему, чувствовалась какая-то неугомонность, но это была эффективная, четко сформулированная неугомонность, которая, как казалось, ежедневной пружиной раскручивалась внутри Джарла. Совершенно очевидно, что четырех часов сна ночью для него было достаточно, и в течение остальных шестнадцати часов двадцатичасовых суток Гарнеры он не останавливался ни на секунду.

Он подготавливал планы, затем отправлялся в те места, где эти планы претворялись в жизнь, и наблюдал за теми, кто претворял их в жизнь до тех пор, пока они не выполнялись, к его собственному удовлетворению. Он действительно не преувеличил то, что говорил Марку насчет своего умения управлять людьми. Он перетряс как агрокультурную, так и промышленную команды колонии и заставил их производить в три раза больше, чем они производили ранее. Он также поставил Эйджа Хаммершельда во главе фабрики мебели и настолько разговорил пожилого мужчину, что Эйдж перестал бормотать себе под нос, воспрял духом и принял руководство работой на себя.

Джарл по-прежнему технически оставался колонистом, но исключительно своим умением и усилиями он поднял себя в глазах общества, в котором теперь, за исключением Хаббла, он являлся наиболее важным человеком после Марка. Он походил на полноводную реку во время паводка, сдвигая с места все, на что наталкивался, так что к концу четырех месяцев его пребывания на станции все — и снова за исключением одной-единственной персоны уступали ему дорогу без лишних споров.

Этим исключением был Брот. О камень, коим являлся бывший командир станции, мощные воды желаний Джарла разбивались и разделялись надвое.

— Ты просто скользкий ублюдок, — прямо в лоб заявил ему Брот в самый первый день, когда они встретились. — И мне не нравятся скользкие ублюдки.

Держись подальше от меня, и тогда не будет никаких проблем.

Джарл обычно отказывался сдаваться, в случае если кто-то пытался противостоять ему. Но после первой же встречи с Бротом он никогда уже больше не пытался соревноваться с ним. Вместо этого он, как и советовал Брот, держался от него подальше. И не возникало никаких проблем.

Некоторым образом в этом чувствовалась дань уважения к внутренней силе Брота, какого Джарл не испытывал ни к кому другому — даже к Марку.

Этот крупный парень, с точки зрения Марка, представлял собой довольно странный тип человека. Марк как-то сказал себе, что если бы у Джарла имелась хотя бы малейшая искра настоящих чувств, его просто невозможно было бы не полюбить. Но эта искра отсутствовала. Заботы Джарла начинались и кончались сами собой. Он не испытывал страха, это был живой, изобретательный, прекрасный ум, но что внутри него должно было быть теплым и реагирующим участком с хотя бы инстинктивными эмоциями — явилось холодной и мертвой областью, как окаменевший лишайник.

Совершенно очевидно, что Джарл заметил это в себе, потому что он также не смущался тем, что проводил параллель между собой и Марком.

— Ты знаешь, — сказал он однажды, когда они закончили совместную проверку отчетных журналов колонии, — ведь тем индивидуумом, который изменяет историю, должен был бы быть я, а не ты.

Марк посмотрел на него, оторвав глаза от кружки с кофе, который они вместе пили.

— Хочешь попробовать? — спросил Марк.

Джарл рассмеялся.

— Только не врукопашную и не на пистолетах или чем-нибудь подобном, сказал он. — Но во всем остальном я намного лучше тебя — и все же ты находишься здесь, на передовой позиции движения человечества вперед, и я нахожусь здесь, в общих шеренгах, позади тебя. У меня нет никаких слабостей.

Марк спокойно пил свой кофе.

— Что насчет Уллы? — неожиданно спросил Джарл.

— Что насчет нее? — вопросом на вопрос ответил Марк. — Тебе она не нужна.

Брови Джарла взметнулись вверх.

— Мне не нужна Улла? Дочь адмирал-генерала? — удивленно спросил он. Конечно же, я хочу ее.

— Нет, — Марк покачал головой и поставил чашку на стол. — Когда ты только приехал сюда, она могла помочь тебе. А теперь ты в ней не нуждаешься — ты уже на пути наверх. Так что ты ее вовсе не хочешь.

Брови Джарла опустились.

— Возможно, ты и прав, — сказал он. — Я по горло занят другим. Что, в общем, не меняет того факта, что Улла основательно изменилась. Ей нужен ты.

Марк угрюмо стиснул челюсти.

— Я не знаю, действительно ли это так, — сказал он. — Но в любом случае, никто меня не получит.

— По-прежнему планируешь умереть? — Джарл внимательно посмотрел на него открытым взглядом, столь же жестким, как и его пронизывающая интуиция. — Извини меня. Я имею в виду, по-прежнему планируешь, что тебя убьют? А что, если люди не выполнят твоей глупой просьбы?

Марк отодвинул кувшин с кофе и чашки в сторону.

— Давай-ка посмотрим записи по успеваемости люден, тренируемых для команд крейсеров, — предложил он.

— Если подумать об этом, — продолжил Джарл, не сдвинувшись с места, может быть, дело именно в этом, именно поэтому ты — на переднем крае, а я — нет. Ты постоянно двигаешься в каком-то направлении — к своей смерти.

Вот почему я не могу победить тебя. Ты — движущаяся мишень. Если бы ты стоял неподвижно, я автоматически обошел бы тебя.

— Записи по успеваемости, — повторил Марк, показав на катушки файлов.

— Уже иду, — вздохнул Джарл, вставая и направляясь к ним. Он нашел нужную катушку и вставил ее в настольный видеофон, они вместе согнулись и начали изучать уровень прогресса в обучении колонистов в качестве будущих членов экипажей кораблей Флота.

Но несмотря на то, что записи наконец-то показали способность обучавшихся производить кое-какие простые маневры на кораблях, чего и требовал от них Марк, этот факт не смог вытеснить слова Джарла из его мыслей. Они застряли и, что, в общем-то, происходило со всеми словами Джарла, словно остроугольные песчинки, прилипшие к коже, больно покалывали. Пока наконец Марк не решил, что настала пора объясниться с Уллой.

Он окончательно пришел к этому решению, когда одним жарким и сухим днем возвращался в Резиденцию на машине после поездки по агрокультурным секторам станции. Урожай в этом году уродился прекрасный, и снова благодаря Джарлу. У них теперь будет всего более чем достаточно, чтобы накормить колонию в течение зимы, до начала которой осталось менее трех месяцев. Но именно потому, что урожай был столь хорош, он одновременно и представлял собой проблему. Обычно все в колонии, кто только мог работать, привлекались к уборке урожая. Но в этом году почти четверть его работоспособного населения была занята другими делами, и большая часть обучением, как управлять, руководить полетом и вести боевые действия на бывших кораблях Флота. Если бы он снял их с обучения и послал на поля, разбросанные вокруг станции, не было бы никакой возможности в случае необходимости быстро заполнить корабли командами.

И по-прежнему не проявлялось никаких признаков активности Меда В'Дан против Флота. Торговые корабли чужаков теперь во все большем количестве прилетали прямо на станцию для торговли. Никогда еще Меда В'Дан не выглядели столь миролюбивыми и дружелюбными. И каждые двадцать часов один тяжелый разведывательный корабль сменял другой, вылетая со станции по маршруту, который Марк, Улла и Маура Вольс считали наиболее вероятным для атаки чужаков против Флота. И ежедневно возвращавшиеся корабли докладывали о полном отсутствии активности чужаков.

Таким образом, весь тот день Марк раздумывал над своей проблемой рискнуть ли и снять обучаемых с крейсеров для сборки урожая, или нет — и неожиданно отметил, что лицо Уллы постоянно вторгается в его мысли, несмотря ни на какие меры, предпринимаемые им. В раздражении он решил, что если он не может решить столь простую проблему, то по крайней мере решит другую, — и направился назад в Резиденцию.

И когда он прошел через главный ее вход и ступил на мягкое ковровое покрытие холла, он услышал из-за двери, ведущей в комнату Брота, тихий говор нескольких голосов, среди которых был голос Уллы.

Пока он шел к двери, неслышно ступая по ковру, он узнал два других голоса. Один, конечно же, принадлежал Броту. Другой — Уилкесу. Менее чем в шаге от двери Марк остановился. Ибо теперь он мог разобрать, о чем они говорили, а говорили они о нем.

— Но именно это я и спрашивала у него несколько раз, — говорила Улла.

— Почему?

— Чертов идиот, — громыхнул Брот.

— Нет. — Теперь заговорил Уилкес. — Некоторым образом, это мой просчет. У меня никогда не было такого ученика. И у меня нет семьи. Я чувствовал себя словно отец, мечтающий о том, что сын последует по его стопам, но станет при этом лучше. Я постоянно беседовал с Марком. Я говорил слишком много. Я не только наполнил его тем, что ему надлежало знать, но я и попытался наполнить его всем тем, что знал сам.

— Черт возьми! — воскликнул Брот. — Его ведь никто не заставлял все это слушать, не так ли? Так почему же он не находился где-нибудь в бассейне, или не катался на лыжах, или не бегал за девочками?

— Потому что он не был обычным парнем, — сказал Уилкес. — Он оказался исключительно способным парнем — не только из-за его блестящего ума, но и потому, что его родителей убили Меда В'Дан и первые тринадцать лет своей жизни он провел с тобой, Брот.

— И что же такого особенного я сделал? — проворчал Брот.

— То же самое, что и я, — только в другом направлении, — ответил Уилкес. — Я попытался сделать его идеальным ученым. Ты попытался сделать его идеальным пограничником. И мы оба добились успеха — слишком большого успеха. Обычному парню это, может быть, и не нанесло бы никакого вреда. Но Марк оказался слишком способным к обучению. К тринадцати годам он уже являлся готовым пограничником и готовым ученым — к восемнадцати, и оказался при этом лучше обоих людей, обучавших его. Ты передал ему желание расчистить ситуацию с Колониями; я дал ему приемы, познания и теорию, с которыми можно было работать. И из обеих этих предпосылок он извлек план, о котором не хотел рассказать, за исключением двух вещей. Одна — то, что это означает его собственный конец от рук тех самых людей, которых он спасет от Меда В'Дан.

— Ну хорошо, — сказал Брот. — Мы должны остановить его — вот и все.

— Можешь ты остановить его от погони за Меда В'Дан? — спросил Уилкес.

— Нет, черт побери! Как? — взорвался Брот.

— Значит, тогда ты не сможешь его остановить и от продвижения к собственной гибели, — сказал Уилкес. — Они соединены воедино, эти две вещи. Нет, они даже не просто соединены воедино, они обе — части одного целого.

— Я в это не верю! — вмешалась Улла. — И не хочу верить! Он не покончит жизнь самоубийством. Только не Марк!

— Самоубийство? Какое еще самоубийство? — прорычал Брот. — Он просто выполняет работу, которая, по ее завершении, закончится его смертью. И Уилкес прав. Он ничего не может сделать. И я не могу ничего сделать. Но ты — можешь.

— Я? — в голосе Уллы явственно послышались панические нотки. — Почему вы говорите, что это должна быть я? Он едва ли даже замечает меня, а вы знали его всю его жизнь, вы оба, каждый из вас! Почему он должен послушать меня? Что я могу сделать такого, чего не можете сделать вы?

— Ты знаешь, что можешь заставить его захотеть жить, девочка. — Голос Брота поубавил громкости. — Ты единственная, кто может это сделать.

— Я? — спросила она странным тоном. — Тогда, вы хотите сказать, что он…

По Резиденции раздался перезвон сигнала входных дверей. Марк развернулся и быстро, но тихо подошел к двери. Когда он открыл ее, то услышал, как позади него открывается дверь в комнату Брота. Но что еще там раздалось позади него, он уже не услышал, потому что на ступеньках Резиденции стоял Орвал Белотен, командовавший одним из разведывательных кораблей, которые чередовались, наблюдая за маршрутом прохождения патруля Флота. За Орвалом, сияя серебристым корпусом на коричневеющей траве посадочной площадки, возвышался его только что вернувшийся с патрулирования корабль.

— Марк, корабли Меда В'Дан, — сказал Орвал. — Шесть штук. Собираются как раз на самом краю локационного предела сканеров недалеко от маршрута патруля. И патруль должен пройти менее чем через десять абсолютных часов.

Марк в два прыжка спустился к машине.

— Немедленно направляйся в центр связи, — бросил он через плечо Орвалу. — Передай приказ — подготовить все крейсера к старту. Как можно быстрее.

Глава 15

— Стартуем, и вперед! — приказал Марк.

Они стартовали все вместе — все двенадцать крейсеров и четыре разведывательных корабля. У них заняло три часа на то, чтобы заполнить командами корабли и поднять их в космос, но тот сектор пространства, где ожидалось, что Меда В'Дан попытаются перехватить патруль Флота, находился менее чем в семи часах полета.

Они уже были в одном прыжке от этой точки, когда обе группы — три крейсера Флота с массой в сорок единиц и шесть кораблей чужаков с массой примерно в тридцать две единицы — стали видны на экране скан-кубиков, причем до встречи между ними оставались минуты.

— Они пока еще не встретились, — сказал Пол, сидевший и наблюдавший за скан-кубом.

— Они непременно встретятся, — сказал Марк. — Прыгаем прямо на них.

И все двенадцать крейсеров станции Абруцци-14 прыгнули одновременно, затем вышли из прыжка, расположившись шестиугольными звездами вокруг обеих групп — патрульных Флота и кораблей Меда В'Дан. Но когда они вышли из прыжка, конфликт, который они видели еще надвигающимся, когда уходили в прыжок, уже закончился.

Один из трех кораблей Флота в прямом смысле был разломлен надвое. А в остальных двух зияли разрывы и дыры в броне, и они бесцельно дрейфовали.

Корабли чужаков приближались к ним на дистанцию высадки десанта, чтобы обследовать на предмет полезного оборудования.

— Открывайте огонь, — приказал Марк по межкорабельной связи.

Автоматически на видеоэкраны корабля опустились фильтры, как только площадь, окруженная шестилучевой звездой кораблей станции Абруцци-14, неожиданно была рассечена беззвучными, но непереносимой яркости белыми лучами оружия и разноцветными взрывами металла. Точно так же неожиданно фильтры поднялись снова, и взгляду людей открылись все шесть кораблей Меда В'Дан, теперь уже бессмысленно дрейфующие, разбитые и обожженные, в то время как корпус крейсерам на котором находился Марк и его команда, потрескивал и поскрипывал характерными звуками охлаждавшихся орудий.

Воздух на крейсере стал удушающе жарким и пах горелой изоляцией. Но вентиляторы уже принялись за его очистку.

— Я удивлен, что они не привели с собой больше кораблей, — Меда В'Дан, я их имею в виду, — угрюмо произнес Пол, смотря на ближайший к нему экран. Лицо его осунулось и слегка побледнело от неожиданности наблюдаемой смерти.

— Они не ожидали, что мы отреагируем столь быстро, если они вообще чего-то ожидали, — ответил Марк. Собственный голос довольно странно прозвучал в его ушах. Он наклонился к микрофону межкорабельной связи. Направляемся к кораблям для поиска уцелевших, — сказал он. — Сперва корабли Флота.

Но уцелевших не оказалось. Это являлось трагическим итогом того, что представляло собой сражение в космосе оружием, которое имели обе стороны, в результате чего едва ли могли остаться уцелевшие, но их поиск проводился всегда. Он проводился и сейчас, и грузовой отсек крейсера Марка стал моргом для тех человеческих тел, которые удалось найти, с тем чтобы их можно было отправить для погребения.

— А теперь куда? — спросила Маура Вольс, когда последнее из тел было доставлено на борт. Марк собрал всех своих наиболее обученных людей на корабль, который он обозначил как флагман Флота Абруцци-14. В теории, ученики Мауры могли теперь самостоятельно управлять своими кораблями. На практике же Маура управляла флагманом, и ее вычисления передавались на другие суда, которые следовали ее указаниям, несмотря на то что студенты-навигаторы должны были проводить свои собственные вычисления, так, чтобы они могли проверить вычисления Мауры.

— Домой? — спросил Пол. — Или на Базу Флота?

Марк глубоко вздохнул. Он долго ждал этого момента. И теперь, когда он наступил, последовав за мгновенным действом битвы, Марк чувствовал себя странно — словно невозможная мечта неожиданно стала реальностью.

— Мы прыгаем к миру Меда В'Дан и атакуем этот их город.

Ни от Пола, ни от Мауры не последовало никакой реакции. Марк поднял взгляд и заметил, что они оба уставились на него.

— Именно так, — сказал он. — И это приказ. Исполняйте.

Маура направилась к навигаторскому сектору пульта управления. Затем и Пол вернулся к своему месту за коммуникационными и локационными приборами командного поста.

Края системы, где находился мир Меда В'Дан, можно было достичь за три прыжка. Находившиеся на борту флагмана в основном молчали, пока производились прыжки. Одно дело попрактиковаться с корабельным вооружением, и другое — воочию убедиться в результатах использования оружия, подобного этому. На расстоянии в один прыжок от мира Меда В'Дан Марк обратился по командирской связи к командам всех двенадцати крейсеров и четырех разведывательных кораблей.

— Разведчики, — сказал он, — будут ожидать крейсеры на расстоянии в один планетарный диаметр. Если что-нибудь пойдет не так, они должны немедленно вернуться на станцию Абруцци. Крейсеры все вместе двинутся по команде над городом и совершат один медленный пролет, нанося как можно больше урона зданиям. Если не последует ответного огня, я, возможно, разрешу и второй пролет. Если нет — я повторю всем кораблям, — убираемся оттуда как можно быстрее. Если не будет преследования, мы соединяемся на краю системы и возвращаемся все вместе. В ином случае каждый из кораблей сам добирается до дома. Все понятно? Командиры кораблей, доложитесь!

Один за другим командиры кораблей доложились по межкорабельной связи.

— Хорошо, — сказал Марк, когда перекличка закончилась. Он уселся в свое командирское кресло и пристегнулся ремнями. — Всем кораблям занять места по боевому построению и на предписанном расстоянии от флагмана.

После этого они прыгнули.

В этот день над городом Меда В'Дан на высоте трех тысяч футов висел тяжелый облачный покров. Корабли землян прорвали его, и им открылись идентичные ряды строений внизу.

— Стреляйте по собственному выбору, — приказал Марк по межкорабельной связи, и лучи их пушек начали резать тонкие стены зданий, вызвав нескончаемую череду взрывов, взметнувших в воздух остатки сооружений.

За пять секунд они пролетели над городом, после чего их лучи жалили и обугливали лишь обожженный камень за его пределами. Марк обратился по межкорабельной связи.

— Весьма неплохо, — поблагодарил он. — Все — уходим.

Флагман полетел прочь от планеты с ускорением в 8 «g», и у Марка все поплыло перед глазами. Как только они вышли на орбиту, они сделали быстрый, короткий прыжок на край системы Меда В'Дан.

— Корабли! — доложил Пол, его голос прозвучал неожиданно хрипло. Корабли — десятки и десятки, — стартующие из города.

— Немедленно убираемся отсюда! — приказал Марк, услышав, как сдавленно и слитно прозвучали его слова сквозь сжатые зубы. — Никакого построения. Каждый корабль добирается домой самостоятельно. Исполнять!

Он поднял голову от микрофона корабельной связи и обратился по внутрикорабельной к Мауре.

— Задержитесь с прыжком, — приказал он. — Сперва мы посмотрим, как уйдут остальные.

— Сотни кораблей, — доложил Пол со своего поста. Теперь уже его голос не был хриплым, в нем слышалась какая-то опустошенность, словно он докладывал о чем-то, во что не мог поверить. — По-прежнему стартуют из города. Словно рой пчел из улья… и передовые уже в пространстве, быстро направляются в нашу сторону.

Вокруг флагмана, один за другим, словно изображения на экране, после того как выключен проектор, начали исчезать остальные крейсеры. Их осталось одиннадцать… девять… семь… четыре… один…

— Корабль «Иона»! — произнес Марк по межкорабельной связи, обратившись к задержавшемуся кораблю. — В чем дело?

Ответа не последовало. Затем «Иона» также исчез.

Неожиданно температура внутри корабля подскочила градусов на двадцать, когда снаряд, выпущенный одним из передовых кораблей Меда В'Дан, взорвался лишь в нескольких сотнях ярдов от крейсера.

— Прыжок! — приказал Марк. Корабли чужаков и их планетарная система исчезли с экрана, и теперь он видел вместо них молчаливую и мирную звездную сцену примерно в четырех световых годах от системы Меда В'Дан.

— Домой? — спросила его Маура.

— База Флота, — скомандовал он.

— Есть, сэр, — ответила она.

Он отключил связь и откинулся в кресле. Спустя секунду он посмотрел вверх, когда на него упала тень. Он увидел стоявшего над ним Пола.

— База Флота? Сейчас? — тихим голосом спросил Пол. — А как мы выберемся оттуда, когда они узнают, что мы сделали?

— А я как раз и хочу, чтобы они узнали, что мы сделали, — сказал Марк. — Мы не будем заползать вглубь. Мы остановимся в одной из их передовых точек и передадим тела погибших патрульных. Я думаю, мы успеем это сделать: передать свое сообщение и убраться прежде, чем командующий, в настоящее время находящийся на Базе, сможет собрать корабли, чтобы остановить нас и не допустить нашего отлета. А как только мы улетим, у них появится возможность хорошенько все обдумать, и, быть может, они решат ничего не предпринимать, не проконсультировавшись с Землей.

— Ты так думаешь? — спросил Пол.

Марк грустно улыбнулся.

— Я рассчитываю на это, — ответил он.

Через девять часов их крейсер приблизился к большому, как бы покрытому шахматными квадратами шару, рядом с которым висел в пустоте легкий разведывательный корабль, словно мелкая рыбешка, привязанная невидимой нитью к мячику на пляже.

— Промежуточная станция, это корабль «Волтан», — представился Марк.

Где-то там, в нескольких тысячах миль прямо по курсу. База Флота терялась в лучах Луковицы Мергатройда. — «Волтан» передан Флотом в аренду станции Абруцци-14, Гарнера-6. Говорит коммандер Пограничной станции Марк Тен Руус. У нас с собой груз, который мы хотим оставить на вашей промежуточной станции. С вашего разрешения, я перейду к вам на борт и объясню все, пока переправляется груз.

— Пожалуйста, коммандер, — ответил ему молодой голос. — Говорит суб-лейтенант Шаррэл Оджобуки. Я встречу вас у шлюза.

Марк отдал команду крейсеру приблизиться на контактное расстояние к шару и из корпуса «Волтана», там, где находится шлюз, выдвинул трубоход, прикрепившийся к входу в шар. Через пару минут Марк прошел по этой трубе, где в шлюзе промежуточной станции его встретил удивительно высокий худощавым и молодой темнокожий офицер.

— Рад вас видеть, коммандер, — сказал Оджобуки, пожав Марку руку. Здесь у нас на промежуточной станции никогда ничего интересного не происходит. Что у вас за груз, и… не могли бы вы немного задержаться, чтобы выпить с нами?

— Боюсь, что нет, — ответил Марк. Он проследовал за возвышающейся перед ним фигурой Оджобуки через внутренний шлюз в контрольный пост шара станции. Это была просторная комната с закругляющимися стенами, сходившимися углом у них над головой, заполненная самым разнообразным оборудованием, включая и аппаратуру связи, у дальней стены. Внутри работали два флотских техника, отбывавшие часы вахты.

— Жаль, — вздохнул Оджобуки. — А что за груз?

— Тела, — коротко ответил Марк.

Оджобуки остался стоять, где стоял, глядя на Марка сверху вниз, с доброжелательной улыбкой, застывшей на лице. Спустя мгновение улыбка сменилась недоуменной нахмуренностью.

— Извините меня, сэр, кажется, я не совсем понимаю вас.

— Я доставил вам то, что смог отыскать из тел ваших людей, летевших на трех кораблях Патрульного Крыла Четвертой Красной Эскадрильи. На них у Домсии напали шесть кораблей Меда В'Дан. — Марк отошел в сторону, и двое колонистов прошли позади него через воздушный шлюз, неся первого из умерших, завернутого в пластик. — Сложите их у той стены, — приказал Марк.

Колонисты повиновались, осторожно опустили свой груз на пол, а затем пошли обратно, пропустив двух других, только что вошедших с очередной завернутой в пластик ношей.

— Я… — Оджобуки смолк. Он подошел и начал разворачивать пластик с одного края. Члены команды замешкались и посмотрели на Марка.

— Пусть посмотрит, — сказал Марк.

Колонисты застыли в ожидании. Оджобуки откинул пластик, прикрывавший часть тела, и взглянул. Лицо его перекосилось. Он осторожно, но быстро запаковал пластик и отошел от тела. По кивку Марка оба колониста понесли его дальше и положили у стены, рядом с первым телом.

Оджобуки пытался что-то сказать. Его кадык судорожно заходил вверх-вниз. Он повернулся к Марку.

— Я не понимаю, — обратился он к нему. Его голос был нетверд, сперва еле слышен, но постепенно стал тверже. — Вы говорите, что Меда В'Дан убили их. — Он покачал головой так, словно старался избавиться от эффекта только что нанесенного ему удара. — Я обязан доложить об этом… — Он двинулся было к аппаратуре связи, но затем замер, когда оружие, которое всегда находилось при Марке, появилось у того в руке.

— Пока еще рано, — посоветовал Марк. Он махнул пистолетом в сторону техника, сидевшего за пультами. — И отойдите в сторону.

Техник уставился на него. Затем медленно поднялся на ноги и отошел от пульта.

— Что ж, достаточно, — кивнул Марк. — Не шевелитесь.

Он повернулся к Оджобуки.

— Я не могу допустить, чтобы меня здесь задержали, — объяснил он. — Я должен вернуться на станцию Абруцци-14. После того как мы уничтожили шесть кораблей Меда В'Дан, которые напали на ваш патруль, мои корабли и я посетили один из миров Меда В'Дан, о котором мы знали, и в отместку нанесли удар по их городу. Я ранее предупреждал чужаков не трогать корабли Флота.

Оджобуки уставился на него так, словно Марк говорил на каком-то иностранном языке.

— Вот, — сказал Марк. Он полез в карман и свободной рукой вытащил маленькую катушку серой пленки, которую он положил на ближайший к нему прибор. — Это копия записи нашего полета и поединка с шестью кораблями чужаков, а также пролета над их городом.

Он посмотрел на колонистов, несших в данный момент еще одно тело.

Теперь у одной из стен комнаты лежал длинный ряд похожих друг на друга предметов.

— Сколько еще осталось?

— Это последний, — ответил колонист, шедший первым.

— Хорошо, — сказал Марк. Он подождал, пока колонисты разместили свою ношу и направились к шлюзу. Затем, пятясь и держа Оджобуки и двоих техников под прицелом, сам двинулся к шлюзу. — Вы сможете все сообщить своим старшим офицерам, как только я улечу. Передайте им — что бы ни предпринял Флот, мы намерены оставаться там, где живем, и готовы защищать свою колонию.

Он вышел через открытый внутренний шлюз и, развернувшись, прыгнул через трубоход в крейсер.

— Втягиваем переходник, — приказал он Полу, как только оказался внутри корабля. — Теперь домой, на Абруцци-14.

Вернувшись на Абруцци-14, они обнаружили все остальные одиннадцать крейсеров и четыре разведчика, в целости добравшихся до дома. Марк кивнул и созвал на совещание в Резиденции всех пограничников станции, а также Джарла, Уллу, Лилли, Мауру и нового главу фабрики мебели Эйджа Хаммершельда.

— Я хочу, чтобы один из разведчиков держал под постоянным наблюдением Базу Флота, — сообщил он им. — Если только я не ошибся с самого начала, большая часть Флота, а может быть и весь он, через неделю-другую покинет Базу. Брот, самое время собрать здесь всех пограничников, список которых я попросил тебя подготовить. Те, с кем мы могли бы работать, потому что теперь предстоит работа для всех станций и всех колоний. Мы либо все вместе потонем, либо все вместе выплывем.

Глава 16

Двенадцать дней ушло на то, чтобы все пограничники, согласно списку Брота, смогли быть оповещены и собраны с полудюжины Колониальных Миров, разбросанных в трех различных Солнечных системах. Большинство из них не имели на станциях ничего, кроме наземного транспорта, доступного им, обычно о передвижении между планетами и звездными системами всегда заботился Флот.

Соответственно, все шестнадцать кораблей станции Абруцци-14 были заняты как транспортные корабли. А тем временем предсказание Марка стало горькой правдой. Флот резко покинул свою Базу, даже не оставив позади себя сторожевых, и ушел на Землю. Но четырьмя днями позже с Земли на Абруцци прилетел один-единственный мощный тяжеловооруженный маленький корабль. На его борту красовалась черная эмблема пограничников — рука в перчатке, сжимавшая в ладони звезду.

Корабль приземлился без всякого замешательства прямо под прицелами стационарных плазменных пушек, которые Марк приказал установить для прикрытия посадочной площадки, и два компетентно выглядевших человека в форме пограничников, но с нашивками полковников вышли из корабля и потребовали, чтобы их доставили к Марку.

Их доставили к нему в библиотеку Резиденции, где он сидел за столом, заваленным не просмотренными еще документами.

— Джентльмены, — сказал он, подымаясь на ноги, когда их препроводили в кабинет. — Присаживайтесь.

— Это не обычная беседа, коммандер, — произнес старший по возрасту полковник. — Вы арестованы. Мы прибыли сюда, чтобы доставить вас на Землю в трибунал, по обвинению в геноциде и подстрекательстве чужаков к геноциду.

— Мне жаль, — покачал Марк головой. — Но именно сейчас я никуда не поеду. И если уж на то пошло, то и вы тоже. — Он кивком головы указал на дверь позади них, и, обернувшись, обе высокопоставленные «шишки» Штаба пограничников увидели несколько молодых колонистов, держащих в руках нацеленные на них плазменные винтовки.

— Вы сами находитесь сейчас под арестом, — сообщил Марк. — Заберите у них оружие. — Он наблюдал, как колонисты освободили от ручного оружия, которое каждый из них носил при себе по правилам пограничников, обоих офицеров. — А теперь вы с таким же успехом можете присесть.

Он сел сам и кивнул колонистам, которые тут же вышли, прихватив оружие с собой.

Но тем не менее ни один из полковников не сделал и шага к предложенным креслам. Старший по возрасту, высокий, сухопарый, седовласый, но уже лысеющий, с черными бровями и узким подбородком, гневно уставился на Марка.

— Вы не подчиняетесь приказам старших офицеров? — спросил он.

— Больше уже не подчиняюсь, — ответил Марк. — Станция Абруцци-14 теперь является независимой колонией, и все мы, кто здесь считался пограничниками, стали колонистами.

— Колонисты! — воскликнул пожилой полковник. — Революционеры — вот вы кто такие! Каждый, посылаемый на Пограничный пост, клянется защищать человеческую жизнь, а вы не только не сделали этого, но и потревожили чужаков, спровоцировав их напасть на Землю. — Его губы сжались в тонкую линию. — И что вы собираетесь делать с нами? Расстрелять?

— Подержу какое-то время в тишине, пока не подвернется возможность прихватить вас с собой в небольшое путешествие, — сообщил Марк. — А затем отошлю вас назад на Землю, чтобы вы, рассказали им все, что увидите.

— А сами, тем временем, рванете в обратную сторону?

Марк покачал головой.

— Я тоже полечу на Землю, — сказал он. — Как только закончу здесь все дела. Ну а пока, — он нагнулся и произнес в настольный переговорник: Можете показать офицерам их комнаты.

Снова появились вооруженные колонисты и вывели полковников из кабинета. Марк наклонился к переговорному устройству.

— Подготовьте флагманкнемедленномустартудля двадцатичетырехчасового путешествия, — приказал он.

Пятью минутами позже работа Марка вновь оказалась прерванной очередным посетителем. На этот раз — Улла.

— Ты же не собираешься возвращаться с ними на Землю? — спросила она безо всякого вступления.

Марк замешкался. Ее лицо побледнело.

— Нет, — ответил он. — Присядешь?

— Ты уверен?

Он улыбнулся.

— И что со мной такое странное происходит сегодня? — произнес он. Никто не хочет присесть, когда я предлагаю. Сперва отказались эти офицеры, теперь ты.

Он протянул руку и развернул кресло, стоявшее у стола.

— Садись, — сказал он. Она подошла и напряженно села. — Объясни мне, откуда ты узнала, что эти офицеры прибыли сюда для того, чтобы доставить меня на Землю.

— Неужели ты думаешь, что я не ожидала чего-либо подобного? спросила она. — Не думаешь ли ты, что мы все этого не ожидали? Ты дал нам понять, что ждешь чего-то подобного с самого первого дня, и теперь эти люди действительно прибыли. Так что еще мы можем подумать, кроме того, что ты собираешься вернуться, чтобы предстать перед трибуналом?

— Понятно. Ты разговаривала с ними, — произнес Марк, пристально наблюдая за ней.

— В первую очередь с ними. — Она дерзко, не отводя взгляда, посмотрела на него. — А затем пришла к тебе. Ты обещаешь мне, что не позволишь им забрать себя обратно?

— Обещаю, — ответил он.

Она Подозрительно посмотрела на него. Пару долгих секунд они наблюдали друг За другом ничего не говоря, и затем между ними начало происходить нечто такое, что не требует слов. Неожиданно резко Марк встал, взял кое-что из бумаг и убрал их в ящик шкафа, с тем чтобы отвернуться от Уллы. Когда он снова повернулся и сел, лицо его было, как обычно, невозмутимо.

— Так, значит, теперь уже твердо решил, — сказала она.

— Я всегда что-то решаю определенно, — весело ответил он.

— Прекрати! — воскликнула она. — Не играй со мной в слова. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты уже достиг той точки в своих планах, до которой всегда мечтал добраться, и тебе придется положить свою жизнь, чтобы быть окончательно уверенным в том, что начатое тобой будет продолжено. Может быть, по какой-то причине ты действительно не собираешься возвращаться с этими двумя, но так или иначе, ты планируешь сдаться толпе на Земле, чтобы тебя казнили.

Он посуровел.

— И ты пришла сюда, чтобы спасти меня, не так ли? — спросил он.

— Я не могу спасти тебя против твоей воли, если ты это имеешь в виду, — сказала она. — Другие считают, что я могу, но мне это лучше знать. Все, что я могу, — попросить тебя, чтобы ты спас себя сам.

Он покачал головой.

— Не делай этого, — сказала она. — Ты действуешь так, словно ненавидишь людей, но в действительности ты их любишь — и мы все знаем это.

Ты любишь их так сильно, что приготовился поверить в худшее о них, и все равно продолжаешь работать для того, чтобы сделать их жизнь лучше, даже несмотря на то, что ждешь, когда они тебя убьют. Но ты сам являешься лишь частичкой человечества. Так почему ты не можешь и себя любить так, как любишь тех, кого спасаешь?

Он снова покачал головой, на этот раз с безапелляционной решимостью.

— У львов есть зубы, — сказал он, — и они ничего не могут поделать с тем, что их надо использовать. Такова львиная природа. Выдерни колючку из лапы одного из них, и, несмотря на всякие сказочки, вряд ли он оближет тебя в знак благодарности. — Марк слегка улыбнулся. — Человеческая раса всегда оборачивалась против человека, который подстегивал ее жить, — и платила свой долг тем, что избавлялась от него. Военный лидер выкидывается на свалку истории в мирное время; человек мира — распинается на кресте, как только начинается драка.

Он замолчал. Он не собирался говорить столь пространно и немного удивился тому, как гладко вылетали из него слова. Но, посмотрев через стол на Уллу, он увидел, что даже этой тирадой не смог убедить ее.

— Мне жаль, Улла, — сказал он чуть мягче. — Но все сводится к этому существуют законы физики человеческих взаимоотношений, и один из природных законов таковой физики гласит, что, если ты совершил доброе дело, тебе все равно придется заплатить за то, что ты сделал это. Ты этого не понимаешь.

Брот этого не понимает, Уилкес этого тоже не понимает — но от вашего общего непонимания ничего не меняется. Закон продолжает работать несмотря ни на что, и я тоже ничего не могу с этим поделать.

Она вскочила на ноги. Глаза ее сердито блестели.

— Я тебе не верю! — воскликнула она. — Ну хорошо, может быть, и существуют законы вроде этого. Но я не верю, что человек, который смог разгадать, как можно изменить историю, не додумается, как можно спасти себя, когда изменения наступили. Я просто не верю в это! Все дело в тебе, Марк, в том, что ты слишком долго смотрел в лицо возможности того, что люди могут обернуться против тебя. И ты даже забыл о том, что это лишь вероятность, а не правило. И теперь ты скорее готов лечь и умереть, когда в этом нет никакой необходимости, чем признать, что тебе не нужно делать этого!

Она повернулась и пошла к двери. Схватившись за ручку, она обернулась.

— Я не могу заставить тебя измениться, — сказала она. — Но я могу кое-что сделать. Я могу сделать так, что они решат сделать со мной то же, что и с тобой! Вот тогда и посмотрим, как это подействует на твое знание людей! Если ты позволишь им уничтожить тебя сейчас, это будет означать, что ты позволяешь им уничтожить одновременно и кого-то еще. Кого-то, кто даже не совершал твоих добрых дел ради них!

Она вышла.

Некоторое время он сидел за столом не двигаясь с места. Затем медленно вернулся к своей работе.

На исходе второго часа загудел зуммер его переговорного устройства.

— Да? — спросил он.

— Флагманский корабль подготовлен к старту, команда на борту; готовы к двадцатичетырехчасовому полету, как приказано, — доложил Пол.

— Хорошо, — ответил Марк. — Немедленно направляюсь к вам.

Он переключил свой переговорник.

— Приведите сюда полковников-пограничников, — произнес он в микрофон.

— И подготовьте пару машин. Скажите им, что я приглашаю их в небольшое путешествие.

Он доставил обоих к флагманскому кораблю по кружному маршруту, который скрыл их посадку на корабль от маленького корабля, доставившего их с Земли. Пятью минутами позже, когда они все уже были на борту, флагман стартовал.

— И куда вы нас везете? — спросил старший по возрасту полковник, как только они вышли на орбиту.

— Полковник… — начал Марк. — Я не знаю вашего имени.

— Бранусс, — натянуто ответил полковник. Он кивнул на своего спутника. — Полковник Уби.

— Отлично, джентльмены, — сказал Марк. — Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что не собираюсь вас куда-либо отвозить. Я собираюсь сделать так, чтобы ваш корабль нас кое-куда доставил. Полковник Бранусс, не будете ли вы так любезны и не пройдете в рубку связи вон там, и не поговорите с вашим кораблем, находящимся на Абруцци-14? Скажите им, чтобы они стартовали и присоединились к нам здесь, и, кроме того, полковник…

Бранусс на полпути к аппаратуре связи остановился и повернулся.

— Напомните им, что, может, у них и очень неплохой корабль, но этот крейсер несет столько оружия, что превратит их в металлолом за две минуты.

Любая попытка неповиновения приказу, и мы открываем огонь.

Бранусс резко развернулся на каблуках и подошел к аппаратуре связи.

Марк слушал, как он передавал координаты и предупреждение кораблю, отправленному на поверхность планеты.

Корабль с Земли находился в полной готовности к мгновенному старту, но старт, который им было приказано произвести, не был ординарным вылетом.

У них ушло около часа на обычную предстартовую проверку и еще почти час выход на орбиту, неподалеку от крейсера.

— А теперь, — обратился Марк к Брануссу, который вернулся от аппаратуры связи и теперь застыл в ожидании. — Они знают, где находится мир, на котором расположен город Меда В'Дан, на который мы напали несколько дней назад, чтобы начать все это. Прикажите им привести оба корабля туда. Они будут производить необходимые навигационные вычисления и передавать нам данные. Мы последуем за ними. Так что у вас не окажется никаких сомнений насчет того, что вас доставили именно в то место, куда и намечалось. И кроме того, передайте им, что я сделал так, что за нами, на расстоянии одного прыжка, следуют три крейсера. И если они попытаются удрать куда-нибудь от нас, прыгнув в сторону, тогда как мы делаем прыжок по курсу, следующие за нами корабли засекут их на своих локаторах и догонят.

— В этом нет необходимости, — натянуто произнес Бранусс. — Если я приказываю своему кораблю направиться к определенной цели, он направится туда.

— Отлично, — сказал Марк. — Но эти три крейсера все же будут следовать за нами. Мы будем проводить также собственные вычисления на борту этого корабля, на тот случай, если они решат доставить нас на какой-нибудь другой мир, а не на тот, где живут Меда В'Дан.

Бранусс передал приказы.

Пять прыжков по прямой линии от системы Гарнеры к системе, где находился мир Меда В'Дан, привели их на орбиту вокруг планеты. Оба полковника внимательно и напряженно наблюдали за экраном, на котором перед ними простирался мир чужаков. Несколько секунд они просто смотрели на него; затем Бранусс повернул растерянное лицо к Марку, стоявшему в нескольких шагах от него.

— Нет никаких кораблей, — произнес он.

Голос его был натянут как струна, и лицо не столько побледнело, сколько черты его как бы осунулись.

— Вы не рассчитывали, что мы сможем забраться столь далеко и остаться в живых, не так ли? — спросил Марк.

Он ждал ответа.

— Нет, — неохотно ответил Бранусс.

— Нет, — повторил Марк. — И вот мы это сделали. И теперь, наверное в первый раз, до вас начинает доходить, что реакция Меда В'Дан в ответ на мой рейд против их города могла быть не совсем той, которую предполагали Флот и правительство Земли. Не так ли?

И снова он ждал.

— Возможно, — произнес Бранусс так, словно это произнесенное им слово было его неотъемлемой частью и ему пришлось ее ампутировать, прежде чем он его произнес.

— Возможно, — тихо повторил Марк. — Что ж, может быть, тогда спустимся вниз к городу?

Ему пришлось повторить свой вопрос, прежде чем Бранусс подошел к аппаратуре связи и приказал маленькому кораблю вести их вниз к местоположению города чужаков.

И снова, как в день рейда крейсеров с Абруцци-14, над городом висела тяжелая облачность на высоте всего нескольких тысяч футов. Маленький корабль передал на крейсер координаты для поддета, и оба корабля начали спускаться, пока не прорвались сквозь толстую белую пелену облаков, чтобы оказаться в свете дня на поверхности планеты, над голом пустынен и оплавленным камнем, окружавшим город чужаков.

Оба корабля, появившиеся над городом, зависли неподвижно, и зрители, находящиеся в них, смотрели через экраны на то, что находилось под ними.

Долгие минуты на крейсере стояла тишина, пока все — не только двое полковников с Земли — смотрели.

Затем Бранусс повернул голову, оглядываясь на Марка, и сказал:

— Здесь ничего нет.

Марк кивнул головой на экран, на котором виднелись пять квадратных миль пустоты — оплавленной каменной площади, заваленной металлическим и прочим мусором, словно на ней состоялся какой-то пикник монстров и все отбросы были за ненадобностью брошены на месте гулянья…

— Совершенно верно, — сказал Марк. — Они улетели. И улетели подобру-поздорову. На многие световые годы вокруг этого мира нет ни одного Меда В'Дан, как нет их и поблизости от Земли, — и больше уже никогда не будет.

Глава 17

Когда оба корабля приземлились снова на Абруцци-14, Марк отвел обоих полковников к их собственному кораблю.

— Вот, — сказал он, когда они остановились у внешнего шлюза маленького корабля. Он передал Брануссу две серые катушки и черную кассету с записью.

— На этих катушках, — объяснил он, — копии наших боевых действий против Меда В'Дан после их атаки против патруля Флота и нашего рейда на их город. На черной кассете — наше послание правительству Земля-сити, объясняющее, почему мы действовали так, как действовали, и почему Меда В'Дан ушли. Кроме того, там также предлагаются соглашения между Землей-сити, из которых и она и мы. Независимые Колонии, смогли бы извлечь немалую выгоду совместно. Я ожидаю положительного ответа по генеральным пунктам соглашения через десять дней. Если мы не получим его к этому времени, то сделаем вывод — реакция правительства Земля-сити отрицательная, и продолжим претворять в жизнь свои планы, которые уже не включают в себя Землю.

Бранусс принял катушки без лишних вопросов. Над ним витал дух ошарашенного неверия и автоматического повиновения, который присутствовал в колонистах, которых Марк наблюдал перед погрузкой на борт «Вомбата» на станцию Абруцци-14 многие месяцы тому назад.

— Они не успеют дать ответ за десять дней, — пробормотал полковник. Это просто невозможно.

— То же касалось и ситуации с Меда В'Дан здесь, — сказал Марк. — Но теперь это не является невозможным. Десять дней. До свидания, джентльмены.

Он наблюдал за тем, как они вошли внутрь и как маленький корабль задраил люки и взлетел. Затем он вернулся назад в Резиденцию. Но он едва лишь успел погрузиться в массу своей бумажной работы, как к нему снова вторглись Брот, Уилкес, Улла и Лилли, все вместе.

— Меда В'Дан улетели? — спросил Брот, как талька вся группа прошла через двери библиотеки. — И ты знал, что они уйдут? Черт возьми, почему же ты ничего не сказал всем остальным?

Марк откинулся на спинку кресла и устало потер уголки глаз.

— Я не знал, — ответил он. — Я только предположил, что они так поступят. В действительности, я побился об заклад на этот счет. Но все-таки я оказался прав.

— Если ты предполагал об этом заранее, — сказала Лилли, — то зачем тебе понадобилось, чтобы я раскапывала философию Меда В'Дан и их характеристики? Я никогда не могла предположить, что их могут испугать всего лишь несколько кораблей, атаковавших их город. Особенно такой город, где у них должны были находиться тысячи собственных кораблей с массой оружия и всего прочего. Я все еще не могу поверить в это.

— Они не испугались, — ответил Марк.

— Не испугались, — задумчиво подтвердил Уилкес. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Они улетели, потому что таков их поведенческий план. Но вопрос, заданный Лилли, — хороший вопрос. И я бы тоже хотел его задать. Мы — я и она — все-таки не были тебе так уж нужны? Так почему ты тогда сделал вид, словно дол нам какую-то важную работу? Я думал… — голос его несколько осип, — я действительно думал, что чем-то полезен тебе.

— Но так и было на самом деле, — ответил Марк. — То же касается и Лилли. Ты должен был бы знать меня гораздо лучше. Я собирался избавиться от чужаков любыми способами. Но нам нужно было разузнать как можно больше о них, до того как мы их потеряем навсегда, потому что нам нужно узнать столько, сколько сможем, прежде чем мы начнем пытаться сами, без посредников, иметь дело с Неизвестными Цивилизациями, находящимися ближе к центру Галактики. Ты, Лилли и ее помощники, все собрали воедино то, что мы должны знать, для того чтобы Независимые Колонии могли существовать.

— Так, значит, теперь уже мы собираемся торговать с чужаками, находящимися ближе к центру? — требовательно спросил Брот. — И ты это тоже планировал с самого начала?

— Если бы мы избавились от Меда В'Дан — да, — признал Марк. — На Земле существует рынок для инопланетных товаров, и совершенно очевидно, что существует рынок где-то среди обитающих Неизвестных Цивилизаций, иначе Меда В'Дан не стали бы тратить время, пытаясь украсть у нас или торговать с нами тем, что они не смогли бы использовать сами. И мы сможем найти эти рынки, чтобы оплачивать вещи, которые нам по-прежнему нужно получить от Земля-сити, конечно, до тех пор, пока у нас не появится тяжелая промышленность и прочие ее отрасли.

— Ну хорошо… — начал Брот.

— Извините меня, — продолжал Марк, — но об этом сейчас я бы не хотел распространяться. Я обо всем расскажу на встрече с другими пограничниками через несколько дней. Вы не могли бы подождать немного? У меня тут, — он махнул рукой на стол, — столько работы, что едва ли я смогу сделать все до встречи. Если начну свои разъяснения сейчас, то будет не так уж и легко остановиться. Есть определенные вещи, которые необходимо сделать до этого совещания.

Он замолчал. Они все смотрели на него. Затем Брот что-то проворчал и развернулся в кресле. За ним в молчании последовали все остальные, кроме Уллы.

— Боюсь, — сказал ей Марк, когда за остальными закрылась дверь, — что я заставил их думать, будто я им не доверяю.

— Нет, — сказала Улла. — Они все поймут. Но дай им немного времени на то, чтобы привыкнуть к тому, что Меда В'Дан ушли. Ты же знаешь, что это по сути своей огромное достижение, и никто не мог предвидеть этого яснее тебя.

— Нет, — признал Марк. — Это правда.

— Я поговорю с ними, — сказала она и вышла.

Через четыре дня, когда прибыл последний из командиров Пограничных постов, приглашенных на совещание, они все собрались вместе. Их было сто сорок три человека, по одному от каждой активной колонии, которые прежде охранялись Базой Флота. Они встретились в аудитории, расположенной в деревне Сектора 1 Абруцци-14.

На сцене в центре длинного стола сидел Марк, лицом к собранию, справа от него сидели Брот и остальные пограничники станции, слева — Уилкес, Лилли, Джарл, Маура Вольс и Эйдж Хаммершельд. Динамики, висевшие под потолком, доносили их голоса во все концы зала, а микрофоны, висевшие над головами присутствовавших, ждали того, чтобы подобрать вопрос или ответный комментарий.

— Вы уже знаете, — начал безо всякого вступления Марк, как только Брот его представил, — что наши корабли с Абруцци-14 разбили группу кораблей Меда В'Дан, уничтоживших патруль Флота, и то, что мы совершили рейд на их город. Я так думаю, что здесь нет никого, кто бы считал, что эта акция была незаслуженной?

Послышался говор, быстро переросший в одобрительный шум, и взрыв коротких, но энергичных аплодисментов.

— Хорошо, — продолжил Марк, — но за это время Флот оставил свою Базу и отошел назад к Земле, а станция Абруцци-14 объявила свой статус Независимой Колонии. Несколько дней назад я слетал к городу Меда В'Дан с двумя старшими офицерами-пограничниками, прилетевшими с Земли сюда, чтобы арестовать меня, и мы обнаружили, что город Меда В'Дан исчез.

Еще один взрыв аплодисментов, короткий, но громогласный и единодушный.

— Хорошо, — произнес Марк. — Значит, вы все уже неплохо ознакомились с ситуацией в том виде, в каком она существует сейчас. Абруцци-14 пошла вперед и объявила о своей независимости, и мы собираемся придерживаться этого. Все вы можете поступать так, как захотите сами, но откровенно говоря, что нужно сейчас от всех нас — так это то, чтобы мы все объявили о своей независимости и сформировали сообщество колоний, которое могло бы действовать как группа — по отношению к Земле или к Неизвестным Цивилизациям, с которыми мы столкнемся. Я отправил послание, которое более всего похоже на ультиматум, в Земля-сити, оформленное под единым заголовком — что мы все в конце концов объединимся под флагом независимости. Вам всем были переданы копии этого послания, и я предполагаю, большинство из вас уже имели шанс прочесть его к этому моменту. Но чтобы сэкономить сейчас ваше время, я думаю, есть необходимость пройтись по наиболее важным его пунктам.

Он сделал паузу и взял отпечатанную рукопись, лежавшую на столе перед ним.

— В этом документе две части, — сказал он. — Первая — объяснение того, что произошло и почему Меда В'Дан улетели. Это отнюдь не предположение. Это серия заключений, выведенных по характеристикам Меда В'Дан командой экспертов Абруцци-14, присутствующих здесь. — Он кивком головы указал налево. — Мистер Уилкес Даниэльсон, один из ведущих антропологов Земля-сити, и рядом с ним мисс Лилли Бето, одна из наших колонистов, в прошлом — профессор университета Белграда. Мистер Даниэльсон разработал теорию характера Меда В'Дан, на которой основывались исследования мисс Бето и ее группы.

Он замолчал.

— Раз уж я начал с этого, — продолжил он, — то мне лучше бы представить и остальных экспертов нашей колонии. Рядом с мисс Бето находится Джарл Рэккал — вы, наверное, уже слышали его имя из банковских кругов в Земля-сити, — который создал исключительно успешную экономическую систему не только для нашей колонии, но и, потенциально, для колоний совместно, когда и если мы достигнем этой стадии. Мистеру Рэккалу удалось найти товары, которые заинтересовали Меда В'Дан в качестве предмета торговли с Неизвестными Цивилизациями и, без сомнения, должны были заинтересовать сами Неизвестные Цивилизации. Миссис Маура Вольс, тоже сидящая рядом, стала нашим ведущим навигатором и офицером-штурманом, а также возглавляет нашу школу слушателей-навигаторов — школу, которую мы будем расширять по всем областям корабельного дела. И наконец, рядом же находится мистер Эйдж Хаммершельд, управляющий нашей фабрикой.

Он повернулся направо.

— И конечно же, — произнес он, — вы все знаете его либо слышали о нем, это Брот Холлидэй, которого мы все должны поблагодарить за организацию наблюдения за флотскими патрулями и за наш успех в столкновении с Меда В'Дан в космосе и налете на их город…

— Какого черта? — пробормотал вполголоса Брот. — Почему ты стараешься снять всю заслугу с себя и переложить ее на кого-то другого? Почему?

— Благодаря всем этим людям и не забывая остальных пограничников Абруцци-14, - Марк кивнул на Рэйса, Пола Орвала и пограничника по имени Суун, который в конце концов занял место Штейна, — я смог подготовить часть послания, которая объясняла бы то, почему улетели Меда В'Дан, что мы хотим от Земли и что мы можем предоставить ей взамен.

Он полистал рукопись, просмотрел страницы и прочистил горло.

— Вкратце, — произнес он, — ибо все детали вы сможете прочесть сами позже, — мы смогли избавиться от Меда В'Дан потому, что у них отсутствовала современная цивилизация в нашем понимании. Далее последует цитата из послания:

«Работа мистера Даниэльсона и мисс Бето указала на то, что эти чужаки были заморожены в своем исключительно примитивном культурологическом плане, к которому они привязали свое собственное выживание как расы и которого, таким образом, они намеревались придерживаться неизменно столь долго, сколь долго имеется альтернативный курс, оправдывающий подобную приверженность».

Марк прекратил читать и оторвал свой взгляд от листа бумаги, чтобы посмотреть на зал.

— Это означает, — сказал он, — что Меда В'Дан сделали бы скорее что угодно, чем изменили бы свой образ поведения, потому что они верили, что они будут продолжать существовать как раса до тех пор, пока не изменятся.

И в действительности, они сами сказали нам, когда мы посетили их город несколько ранее, что они уже жили здесь, когда прочие расы еще только родились, и по-прежнему будут жить, когда все другие расы уже умрут.

Он остановился на секунду и позволил аудитории проникнуться этим.

— Этот кусочек нашей беседы, — сказал он, — явился нашим первым свидетельством того, что исследования мистера Даниэльсона и мисс Бето продвигались в нужном направлении. По случайности, во время того же визита мне удалось попасть в нижнюю часть одного из зданий их города и разглядеть, что этот нижний уровень занят огромными энергетическими установками. Короче, каждое из этих зданий являлось огромным космическим кораблем с достаточным пространством, чтобы прятать внутри себя мелкие корабли.

Он снова замолчал, и тут же заговорил Уилкес.

— Коммандер Тен Руус, — сказал он, — по-моему, излишне скромен насчет всей этой интерпретации характера Меда В'Дан…

Марк мягко опустил руку на плечо пожилого человека, чтобы прервать его.

— Все в порядке, — обратился он к Уилкесу, и микрофоны донесли его слова до последних рядов зала, — это представители Земля-сити. Мы можем рассказать им правду. Им действительно надо ее знать, чтобы они смогли представить себе четкую картину ситуации. А факт заключается в том, что я просто являлся точкой сосредоточения усилий. Лбы ничего не смог сделать сам без специалистов и экспертов, которых вы видите сейчас за этим столом.

Но, возвращаясь к Меда В'Дан и тому, почему они улетели…

Он снял руку с плеча Уилкеса, и тот откинулся на спинку своего кресла. Марк продолжил.

— Во многом все это только предположения, насчет того, как они очутились в космосе, — сказал он. — Факты указывают на то, что они вошли в контакт с какой-то межзвездной расой, когда еще находились на той стадии культурного развития, на которой мы наблюдали их и сейчас. Каким-то образом им удалось заполучить корабли, и они просто экспортировали свою культуру в космос. В действительности, они не что иное, как культура кочевников, несущая все свои пожитки с собой и которая не селится там же, где останавливается, где просто-напросто временно складывает свой багаж.

Он замолчал.

— Взгляните на восьмую страницу рукописи, — предложил он. — Наши предположения насчет их культуры в деталях описаны… — Послышалось шуршание страниц, когда слушатели начали разыскивать указанную им страницу. — Вкратце, Меда В'Дан живут торговлей, если им приходится это делать, однако предпочитают приворовывать, если могут, потому что воровать — легче. Каждый раз, когда они натыкаются на другую расу, у которой они могут с прибылью воровать, они становятся лагерем неподалеку и забирают столько, сколько им позволяют. Когда же другая раса начинает давить их за постоянное воровство, они просто собирают пожитки и уходят еще куда-нибудь — не потому, что у них нет оборудования и технологии, чтобы противостоять и сражаться, но потому, что они привержены своему кочевому существованию и им просто выгоднее найти другую расу-жертву, у которой можно было бы воровать, чем остаться и попытаться поспорить.

Марк перелистнул несколько страниц своей собственной рукописи и положил ее перед собой на стол.

— Что ж, это суммированно… — сказал он. — Существовали намеки на то, что Меда В'Дан никогда не могли отличить людей одного от другого точно так же, как они все казались похожими нам, — и они ничуть не более разбирались в нашей культуре и путях развития, чем мы — в их. Но в их случае имелось и еще кое-что. Их не волновало, понимают их или нет, и соответственно, когда одна из колоний нанесла удар по их жилой базе пригоршней кораблей, они предположили, что вся человеческая раса как целое уже по горло сыта ими, — и они ушли.

Он сделал паузу.

— А теперь взгляните на последний раздел, начинающийся на странице двадцать три, — сказал он. — Это короткое соглашение, посланное мной на Землю правительству либо для принятия, либо для отказа. Но я думаю, что они примут его, поскольку им нечего терять, кроме кое-какого военного оборудования, которое им все равно более не нужно, и территории, куда бы они могли сбрасывать избыток населения, от которого им бы пришлось избавляться каким-то иным способом в любом случае. В соглашении говорится, чтобы они передали Базу Флота со всем ее оборудованием, материалами и оставшимися кораблями Колониям, и чтобы отправка с Земли колонистов прекратилась немедленно, и что вновь прибывающие с Земли будут встречаться здесь только как иммигранты по их собственному желанию. Мы сможем выбирать именно тех профессионалов и обученных людей, которые нам нужны, просеивая тех, кто захочет иммигрировать. В конце концов, они смогут вообще прекратить поставку товаров сюда, в Колонии, — и это они сделают сами, так или иначе, — и любая торговля с Неизвестными Цивилизациями должна идти через нас.

Марк отодвинул рукопись от себя.

— Ну вот, вы все и узнали, — обратился Марк к аудитории. — Может быть, мы и будем испытывать легкий недостаток в выращенных здесь овощах в течение одного-двух зимних сезонов на некоторых планетах. Иона складах Базы хранится достаточно пищевых запасов, чтобы ни одна из Колоний не жила впроголодь в течение ближайших нескольких лет. А тем временем мы будем обучать людей управлять флотскими кораблями и сможем почти немедленно начать посылку исследовательских кораблей в направлении центра Галактики для контакта с Неизвестными Цивилизациями с торговыми целями. У нас имеется достаточно хорошее свидетельство того, что Неизвестные Цивилизации скорее всего не будут ни враждебными, ни нескладными к сотрудничеству, в ином случае Меда В'Дан давно уже были бы уничтожены.

Он сделал паузу и медленно обвел взглядом всю аудиторию.

— Ну хорошо, — сказал он. — Вот каким образом обстоят дела. А теперь Абруцци-14 хотела бы получить от всех вас, собравшихся здесь, — вотум доверия. Как насчет этого?

Последовала тишина, длившаяся несколько секунд, а затем из третьего ряда поднялся худощавый, средних лет пограничник.

— Я — коммандер Мерт Вэй, станция Тэноут-9, Аламеда-2, - представился он. — Откровенно говоря, мне понравилось то, что я услышал. Но у меня есть один вопрос — почему вы не рассказали всем остальным о том, что задумали, перед тем как начать претворять ваши планы в жизнь? Мне кажется, что и у нас всех в этом деле имелись свои интересы, также как и у вас…

Началась дискуссия между аудиторией и теми, кто сидел на сцене; через два часа Брот, не выдержав, громыхнул сноси широком ладонью по столу и заорал так, что перекрыл зал:

— Черт вас всех побери! Мы что, будем сидеть здесь всю ночь? Меда В'Дан больше нет, они ушли. План выполнен, не так ли?

Он замолчал, а спустя секунду послышался одобрительным рокот, тут же потонувшим в аплодисментах.

— Отлично! — заорал Брот. — А теперь, когда дело сделано, вам это понравится гораздо сильнее, чем было раньше, когда здесь неподалеку сидел Флот и не мог даже пальцем пошевелить, но дважды в год вываливал полумертвых колонистов, позволяя чужакам то и дело постреливать нас, — не так ли?

На этот раз аплодисменты были громче и продолжительнее.

— Так чего же мы тогда ждем? — потребовал Брот. — Черт возьми, давайте проведем голосование и покончим с этим делом!

На сей раз аплодисменты были просто оглушающими. Брот откинулся назад в свое снабженное мотором кресло, хмыкнув удовлетворенно, и махнул рукой Марку.

— Принимай эстафету, — сказал он.

— Так, хорошо, — сказал Марк, и его голос, усиленный микрофонами, перекрыл аплодисменты. — Давайте голосовать следующим образом — вставанием с мест и выходом из зала. Все те, кто за то, что сделал Абруцци-14 и за соглашение, которое мы послали Земле, — встают и выходят. Те же, кто не согласен, остаются здесь и, соответственно, разрабатывают свои собственные планы.

Он поднялся на ноги. Все остальные, сидевшие на сцене, также встали, все, кроме Брота, развернувшего свое моторизованное кресло. А собравшиеся, уже поднялись на ноги и двинулись из зала по проходам.

К тому времени, когда Марк и остальные представители станции Абруцци-14 спустились на пол перед сценой, проходы были буквально забиты.

Медленно они проследовали за последними людьми, выходящими из зала, и, когда они выходили из зала через двери, Марк обернулся.

В зале осталась небольшая группка из неполной дюжины фигур, стоявших у пустых теперь кресел переднего ряда.

Все остальные выбрались на траву и площадку перед зданием деревни Сектора 1, темные фигуры поодиночке и группами, по-прежнему обсуждавшими важные вопросы в свете только что взошедшей луны Гарнеры-6. Теперь они направлялись к зданию общественной столовой деревни, а нынче тренировочному и спортивному центру, — где для них были подготовлены еда и питье. Марк направился туда вместе с остальными и провел там примерно полчаса, беседуя с людьми, затем незаметно и неслышно ускользнул на машине в Резиденцию.

В библиотеке Резиденции его стол освободился от кипы бумаг. Он обошел его и открыл один из ящиков стола, чтобы вытащить оттуда контейнер, содержавший примерно тридцать листов, покрытых написанными от руки цифрами. Чернилами на первом листе всего пакета была сделана надпись рукою Мауры Вольс.

Он положил контейнер на стол и сел к диктографу, чтобы наговорить короткое послание, которое он затем сложил и убрал в распечатанный конверт, и оставил его лежать на столе. Взяв сверток с записями, он направился в свою комнату и подобрал подготовленный заранее небольшой чемоданчик с личными принадлежностями.

С этим чемоданчиком и свертком он снова вышел в ночь и направился к посадочной площадке неподалеку от Резиденции. Колонист, несший охрану около нее, не заметил, как Марк проскользнул мимо него и несколькими мгновениями позже тихо привел в действие внешние механизмы управления входом и воздушный шлюз одного из тяжелых кораблей-разведчиков, войдя внутрь. Дверь шлюза закрылась за ним.

Разведывательные корабли, как и все остальные суда станции Абруцци-14, в настоящее время находились наготове. Ему понадобилось лишь провести краткую проверку и разогреть двигатель и оборудование. После чего разведывательный корабль уже был готов к старту, оставалось лишь определить стартовую позицию на предмет помех. Осторожно, с выключенным внутренним освещением, Марк открыл шлюз и вышел наружу. Он сделал один круг вокруг корабля, убедившись, что рядом нет ничего, что могло бы помешать его старту, и уже собрался было вновь войти в шлюз, когда позади себя услышал вопрос:

— На Землю?

Марк резко обернулся. Всего в нескольких футах от него парил в своем кресле Брот, его лицо скрадывала тень корпуса корабля.

— Да, — ответил Марк.

Какое-то мгновение Брот просто молчал.

— Это чертовски глупый поступок, — наконец произнес он, — чертовски глупый — швыряться своей собственной жизнью.

Марк сделал шаг навстречу Броту.

— Па, — сказал он, — ты должен меня понять. Земле необходимо спасти свое лицо. Мы должны бросить им какую-то косточку.

— Черта с два мы ей чего-то должны, — прорычал Брот. — Ты сам сказал — им гораздо легче будет обойтись без поддержки Колоний и Флота здесь, далеко от нее. Что еще им такого надобно, сахарную глазурь на пирожное?

— Да, — ответил Марк. — Здравый смысл — только часть. Другая часть тот факт, что некоторые люди в правительстве Земля-сити ошибались насчет Меда В'Дан все эти годы, смиряясь с рейдами и воровством чужаков, и оказалось, что любое проявление твердой позиции и активных действий могло бы положить этому конец. И на них, конечно же, накинется множество голосовавших за них на Земле, и они захотят найти козла отпущения, кого-то, кем бы можно отвлечь внимание. И если я им не положу такую фигуру на блюдечке, они всей сворой кинутся сюда и перевернут все вверх дном и не успокоятся, пока не сыщут такого козла отпущения. И все это может закончиться развалом всего, чего мы добились. Через пять лет, наверное, мы уже полностью сможем управляться с кораблями Флота и, наверное, уже установим контакт с Неизвестными Цивилизациями, не говоря о том, что все наши Колонии будут самостоятельными на деле, а не на словах. Но сейчас мало что из этого еще выполнено. Нам нужно время, чтобы обучить космонавтов, нам нужны запасы пищи, хранящиеся на Базе Флота, — и правительству Земли нужен какой-то выкуп, чтобы спокойно отдать все это.

Они смогут обвинить меня в чем угодно, во всем, кому там что не понравилось, и таким образом получить неплохое общественное мнение. Им просто необходима получить это.

— Нет, — сказал Брот. Он сжался в своем моторизованном кресле, словно старый медведь, ворчащий в глубине пещеры.

— Мне действительно жаль, — сказал Марк. Он, пятясь, вернулся к входу в воздушный шлюз и протянул руку к внешнему механизму управления им, не спуская глаз с Брота.

— Я полечу с тобой, — сказал Брот.

— Ну нет, это совершенно напрасно, — сказал Марк. Он почувствовал, как наружная дверь шлюза открылась под его пальцами. — Они сделают козла отпущения из любого человека, который прибудет со мной, но одного им более чем достаточно. — Он покачал головой. — Нет, я полечу один.

— Имитируй отлет, — предложил Брот. — В нескольких сотнях миль отсюда есть горы, где бы ты мог на долгие годы, да что там — на сотню лет, спрятать свой разведывательный корабль. Помнишь тот каньон с водопадом, куда я брал тебя с собой на охоту на твое двенадцатилетие? Спрячь там этот корабль, и я приду за тобой через две ночи.

Марк снова покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Брот… Па, мне действительно жаль. Но я просто должен сделать это. Я совершенно уверен в том, что они именно так поступят на Земле, если я не прилечу к ним.

— Ты чертовски ошибаешься, — произнес Брот. — Ты что же, думаешь, что у обычных людей достанет храбрости, как у тебя? Ты уже раз сбил их с ног.

И они не подымутся вновь на ноги, чтобы оказаться еще раз поверженными.

— Мне жаль, — сказал Марк. — Мне очень жаль, но есть одна-единственная возможность поступить так, чтобы никто не пострадал, кроме меня одного. До свидания…

Он быстро вошел в воздушный шлюз и нажал кнопку, которая открывала внутреннюю дверь и закрывала внешнюю. Он очень боялся, несмотря на всю свою силу воли: поговори с ним Брот еще — он бы, наверное, сдался. Но дверь закрылась, а пожилой пограничник не произнес перед ее закрытием ни слова больше.

Он снова включил внутреннее освещение корабля и быстро направился к пульту управления. Теперь он торопился отправиться в путь. Он уселся в командирское кресло и запустил приборы по расписанию старта. На какое-то мгновение он ощутил мимолетную тревогу из-за того, что Брот находился слишком близко к кораблю. Но Брот достаточно опытен, чтобы догадаться отъехать на безопасное расстояние от корабля.

Тем не менее, чтобы удостовериться, Марк включил обзорные экраны, переключил их на инфракрасный режим и произвел быстрое сканирование близлежащей местности. На расстоянии пятидесяти ярдов от корабля никого не было. Он поднял корабль.

Разведывательный корабль стартовал с ровным гулом, который постепенно перешел в шепот, а затем в тишину, когда он вышел из плотных слоев и двигатели автоматически переключились на хвостовые камеры. Теперь на его обзорных экранах виднелась ночная сторона Гарнеры. Он отошел на безопасное расстояние от планеты, переключил двигатели и запрограммировал первый прыжок по направлению к Земле, работая по цифрам, подготовленным Маурой Вольс и занесенным в ее записи.

Затем он прыгнул…

…На обзорных экранах возник совершенно иной рисунок звезд. Он посидел какое-то мгновение, просто наблюдая за ними, а затем немного устало потянулся к записям и начал сопоставлять цифры в них для второго прыжка с автоматическим отсчетом нового местоположения, которое корабельные компьютеры уже начали выстраивать на дисплее перед ним. Это была чисто рефлекторная привычка, которую он выработал, чтобы предохранить себя навсегда от ошибок других. Маура Вольс не совершала ошибок — особенно в том, что касалось курса от Гарнеры к Земле…

Он все проверил. В вычислениях Мауры оказалась цифра, которая была стерта и изменена. Ничего в этом факте не должно было казаться странным, но что-то такое в цифре, в том, где она была размещена, беспокоило Марка, несмотря на то что Маура была отличным навигатором.

Вычисления для цифры, которую он только что увидел, также присутствовали, но они, в свою очередь, оказались стерты и изменены. Он уселся, чтобы проверить их с помощью собственных… У него ушло не менее десяти минут на обнаружение того, что он искал. Новая цифра, записанная Маурой, не только являлась дробным числом, но еще имела и отрицательную величину. Это не только не соответствовало направлению к Земле, но и ориентировало корабль в противоположную сторону, вместо прыжка к Солнечной системе. Вместо того чтобы сейчас находиться в трех световых годах от точки старта, он находился на расстоянии в два диаметра планетной системы Гарнеры, причем дальше от Земли, чем он находился в самом начале полета.

Но не только это. Сейчас он находился в точной позиции, которая делала возможным легкое, незаметное возвращение к той самой горной части Гарнеры-6, которую предложил Брот в качестве места укрытия.

Он с отвращением отбросил ручку, которой писал. Конечно, он мог попытаться сам пилотировать корабль к Земле, но, начиная с этой неизвестной ему точки пространства, в которой он сейчас находился, его шансы на то, что он заблудится навсегда среди звезд, оказывались более чем предпочтительны — тысяча к одному. Он являл собой совершенно неопытного навигатора.

Позади него внутри корабля послышался едва различимый звук. Он замешкался, почувствовав чье-то присутствие, легкое давление, заставившее волосы на затылке встать дыбом. Он медленно обернулся и посмотрел.

В проходе, ведущем из кабины пилота к каютам корабля, стояла Улла и смотрела на него. Она продолжала стоять и пристально наблюдать за ним даже после того, как он обернулся.

— Теперь ты знаешь, — произнесла она, — что принадлежишь и другим, а не только себе самому. Неужели ты думал, что мы позволим тебе украсть себя у нас, когда необходимо столько всего сделать?

Глава 18

— Они требуют гарантий, — сказал Джарл. — Гарантий, что мы будем иметь доходы с торговли и выплаты за просрочку, если эти гарантии не будут выполнены.

Прошло уже почти шесть месяцев с того собрания, которое объединило пограничников со всех Колоний в Абруцци-14. И таким образом, прошло почти шесть месяцев с того момента, как Марк и Улла улетели с Гарнеры-6 на разведывательном корабле. Недавно избранный Управляющий Совет Колонии Абруцци-14 собрался, чтобы разрешить возникший небольшой конфликт с правительством Земли, касающийся использования оборудования, ранее принадлежавшего Базе Флота в качестве торговых товаров с одной из трех Неизвестных Цивилизаций, с которыми уже вступили в контакт колонисты. Они все собрались в библиотеке бывшей Резиденции, а теперь — здании штаба колонии. На заседании присутствовали лишь двое пограничников — Пол и Брот.

Избиратели Абруцци-14 выбрали в Совет Джарла, Лилли, Мауру Вольс и Эйджа Хаммершельда. Уилкес Даниэльсон был тоже избран, но сейчас он находился в спальне наверху. Его болезнь — рак кости — перешла в последнюю стадию.

Брот сидел за дальним концом стола, у окна, его мнение мало что могло значить сейчас, на этом собрании, и он не имел особого желания высказывать его. Все его внимание сосредоточено было на посадочной площадке. Сейчас на Гарнере-6 уже стояла весна — загружался первый корабль с персоналом для торговой станции и новыми колонистами для организации аванпоста в ненаселенном мире примерно в пяти световых годах от одной из Неизвестных Цивилизаций, в направлении к центру Галактики. Один из крейсеров, которому была поставлена эта задача, уже был наготове, и большинство тех, кто собрался на его борту отправиться к этой цели, уже находились там. Уже многие недели Абруцци-14 была заполнена колонистами и пограничниками со всех других станций, которые были отобраны как наиболее квалифицированные для зарождения этой новой, расположенной в неосвоенной дали колонии. Брот, являвшийся внештатным членом Совета, изъявил желание взять на себя работу по проверке тех, кто был окончательно отобран.

Теперь часть работы уже выполнена, и его темные глаза напряженно уставились за окно — он обозревал последние приготовления вокруг крейсера, готовящегося к своему отлету. Но пока те, кого он высматривал, еще не прибыли.

— Так в чем, собственно говоря, дело? — спросил Эйдж. — Они уже передали нам все материалы. Какая разница для правительства Земля-сити от того, будем ли мы использовать эти материалы сами или торговать ими с Амнхоэном?

— Никакой, — ответил Джарл. — Но это шанс для них повыкручивать нам руки и попытаться навязать нам более выгодные для них условия. Ты должен это четко уяснить себе, Эйдж. Они нанесут нам удар исподтишка тут же, как только им предоставится такой шанс. В этом случае они вернутся к тому старому спору касательно Марка.

— А чего они хотят от нас? — резко выпалил Эйдж. — Чтобы мы прекратили все работы и последующие десять тысяч лет пытались отыскать его тело?

Снаружи, как видел Брот, главный люк крейсера уже был закрыт и задраен, остался только трап, ведущий к открытому переднему шлюзу, предназначенный для груза, который необходимо доставить на борт в последнюю минуту, и для персонала. Космонавт-колонист, охранявший вход в шлюз, сейчас отошел на значительное расстояние и теперь производил проверку прибывших в последние минуты вещей и перекличку среди команды, которая должна была подняться на борт и находившаяся внутри периметра.

Молодая весенняя трава темнела под днищем расчерченного шахматными квадратами корпуса корабля.

— Не совсем, — ответил Джарл. — Они просто могут использовать это как средство давления. Надеюсь, вы помните, что соглашение, которое Марк подготовил для них, так никогда и не было подписано.

— Но мы действовали так, как если бы подписание произошло, — сказала Лилли. — Так же поступали и они.

— Совершенно верно, — сказал Джарл, добавив немного иронии в свои слова. — Но я все это объяснил еще пять месяцев назад. Они не подпишут его до тех пор, пока могут работать на основе положения де-факто, несмотря на то что не было подписано никакого генерального соглашения для получения прибыли из того, что, например, можно извлечь из торговли оборудованием Флота с чужаками. А вы, будучи на их месте, подписали бы такое соглашение?

— Думаю, что нет, — задумчиво ответила Лилли.

— И все же я по-прежнему предлагаю либо проигнорировать это — либо отказаться сразу, — резко произнес Эйдж. — Так или иначе, что они могут поделать с этим?

— Затянуть торговые переговоры, — ответил Джарл. — И они могут позволить себе это. Мы — не можем, — я имею в виду нас, здесь, на Абруцци-14. Мы крайне нуждаемся сейчас в этом оборудовании. Они таким образом нас прижимают.

— Но никто и никогда не обещал им Марка, — произнес Пол с другого конца стола.

Джарл раздраженно посмотрел через стол на молодого пограничника.

— Марка им обещал сам Марк, — сказал Джарл. — Я думал, это уже давно дошло до вас. Именно Марк послал им первоначальное соглашение. Их контрпредложения уже находились на полпути сюда, и именно в этих контрпредложениях содержалось согласие, что в случае, если Марк сдастся правосудию Земли, чтобы ответить за обвинения в своих действиях… И затем Марк улетел отсюда…

— Марк и Улла, — тихо перебил его Пол.

— Что ж, Марк и Улла. Какая разница, если еще и Улла? — сказал Джарл.

— Дело в том, что Марк улетел отсюда, чтобы сдаться Земле. Он даже оставил нам письмо, в котором сам говорит, что собирается предпринять, и он заранее предположил, что потребует от него Земля. Соответственно, Земля утверждает, что это — лишь подготовленное соглашение, в отличие от их контрпредложений, поскольку Марк являлся договаривающейся стороной. И мы не можем отрицать того, что он являлся договаривающейся стороной, потому что в наших интересах заставлять Землю придерживаться оригинальной версии соглашения, подготовленного Марком. И в самом деле, мы и не можем отрицать этого, если хотим продолжать торговать и набирать специальный персонал на Земле без всяких помех. Единственной ложкой дегтя во всей этой бочке меда является то, что Марк совершил какую-то ошибку при подготовке прыжка и потерялся в межзвездном пространстве, прежде чем смог добраться до Земли.

— Мне кажется, они не очень-то верят в это, — сказала Лилли.

— Они верят в это, — сказал Эйдж. — А даже если и не верят, какая разница? Корабль вот уже шесть месяцев, как потерялся. Марк и Улла должны были давно умереть от недостатка кислорода. Они уже не вернутся и не побеспокоят Землю. И это все, чего хочет Земля.

— В общем смысле, — подтвердил Джарл, — но не в мелких нюансах. А мне бы хотелось, чтобы именно они дошли до вас.

Брот неожиданно напрягся, прильнув к окну и рассматривая крейсер колонистов. И наконец увидел то, чего с таким нетерпением ждал. К крейсеру приближалась наземная машина. Сейчас она остановилась для проверки охранниками-космонавтами. Молодой бородатый мужчина в одежде колониста и девушка с поднятым воротником куртки медсестры, который скрывал ее лицо, предъявили свои документы. Едва глянув в них, космонавт махнул рукой, разрешая пройти к трапу, ведущему к переднему шлюзу. Они подбежали к трапу и взбежали по нему. Спустя мгновение шлюз закрылся, и донесся первый гром разогревающихся двигателей крейсера.

Брот откинулся в кресле и облегченно вздохнул. Он долгие шесть месяцев ждал этого момента. И, наконец, свершилось. Шесть месяцев оказались томительно долгим периодом для прирожденного лидера, вынужденного сидеть в горах, в то время как его последователи взяли в свои руки управление Союзом Колониальных Миров.

Главное, что Улла справилась с поставленной задачей. Она понимала то, что Марк никак не мог понять, — никто не может проделать свой жизненный путь в одиночку, куда бы он ни направлялся. Во второй раз за свою жизнь (в первый раз он стоял с Марком, тогда еще грудным ребенком, на руках посреди руин станции Тен Руусов) Брот почувствовал мимолетный приступ боли из-за отсутствия жены, которой у него никогда не было. Но Брот являлся твердым человеком настоящего, чтобы не разбрасываться эмоциями насчет того, что там-могло-бы-быть. Он переключил внимание на проходящее собрание и заметил, как Лилли, Пол и Маура осторожно, но вопросительно смотрят на него.

Он коротко утвердительно кивнул им незаметно для Эйджа и Джарла.

Джарл по-прежнему говорил. Все трое колонистов расслабились и вновь прислушались к словам крупного парня.

— Сейчас уже и другие колонии выдвигают своих представителей… Слова Джарла, казалось, плыли и зависали в неподвижной атмосфере комнаты.

— Но мы здесь, на Абруцци-14, на два года обогнали их, в основном благодаря проделанной мною работе. Именно потому, что мы находимся впереди, мы смогли снять сливки, заполучив для нашей собственной колонии самые лучшие корабли Флота и материалы, оставшиеся на Базе Флота. Земля теперь может позволить себе транжирить время. Другие колонии также могут позволить это себе. Но мы, Абруцци-14, поможем позволить себе разбрасываться нашим временем, потому что мы хотим сохранить естественное лидерство, которое мы захватили, уйдя вперед от остальных ста сорока трех Независимый Колоний. Мы сами выдвинули самих себя вперед…

— Неужели это сделали мы? — спокойно перебил его Пол. — А мне думалось, что это сделал Марк.

Джарл бросил на него быстрый взгляд.

— Как сам Марк ответил на вопрос пограничника в тот день общего собрания, когда он и улетел, — ответил Джарл, — он не мог бы сделать всего этого без нашей помощи. О, только не пытайтесь подумать, что я стараюсь преуменьшить заслугу Марка. Если он нуждался в нас, то и мы нуждались в нем. Но теперь мы должны работать без его помощи, и есть лишь единственный способ сделать это — понять с самого начала всем нам, сидящим вокруг за этим вот столом, — его взгляд прошелся по всем присутствовавшим, — кто является действительным лидером среди Колоний. И именно Колонии возглавляют человеческую расу в ее движении вперед. Вкратце, мы все очень важные персоны, и это означает, что мы ответственны перед нашими колонистами — в общем-то и перед всеми колонистами и расой как таковой, и мы должны сохранять эту значительность и принимать ее в расчет при принятии решений.

— А ты думаешь, что я так не считаю? — проворчал Эйдж. — Нет никого, кроме меня, кто бы мог управиться со всеми этими фабриками, — и вообще не существует других фабрик, по крайней мере здесь. Эти люди, которыми я руковожу и которые работают на меня, считают, что я слишком давлю на них.

Я могу себе позволить даже пережечь их. Но не могу позволить пережечь себя.

Он оглядел всех остальных, кроме Джарла.

— Все остальные могут и не согласиться с тем, что они все — важны, сказал он. — Но я — согласен с этим. И это потому, что я — быть может, наиболее важен среди всех.

— Не совсем так, — быстро проговорила Лилли. — Ваши фабрики ничего бы не производили, если бы я не смогла интерпретировать психологию чужаков.

На Земле всегда существовали руководители производства, но никогда не было экспертов по взаимоотношениям с чужими расами, а именно в этом и заключается ключ к нашему успеху.

— И с подготовленными к управлению кораблями людьми, которых нужно заставить работать, не забывайте, — добавила Маура Вольс. — Так что не дави, Эйдж. Мы все здесь важные персоны. Мы все знаем это, все заинтересованы в том, чтобы наши Объединенные Независимые Колонии двигались к самым светлым перспективам… — Она посмотрела на Джарла. Разве я не права, Джарл?

— Как же, конечно, — ответил он. — Личная заинтересованность всегда является наилучшим мотивом. Именно поэтому, со всем уважением к Марку, он снова посмотрел через весь стол на Пола, — нам выгоднее совершенно забыть о нем. Теперь для Колоний наступила новая эра, а его путь лежал в старом измерении. В то время как мы…

В это время стоявший на посадочной площадке реколонизационный крейсер наконец-то стартовал с нарастающим грохотом своих двигателей, в котором мгновенно потонули все возможности разговора в библиотеке Резиденции.

Постепенно грохот стих, и Брот, повернувшийся было к окну, чтобы понаблюдать за стартом, снова оглядел библиотеку. А затем он рассмеялся над ними всеми.

— Вот он и ушел, — громко произнес Брот в народившейся тишине, оставив всех вас сидеть здесь, как меленьких лягушек в лужице, пытающихся выдуть для себя мыльный пузырь значимости. Что ж, я предполагаю, вы действительно необходимы для управления машинами. Если бы вы не были так чертовски готовы создать из себя господ человеческой расы, кому-то из обычных людей пришлось бы вас просто придумать. Но мне вовсе, черт побери, и не нужно соглашаться с этим фактом — или с вами. А я и не согласен.

Его глаза встретились с глазами Джарла, сидящего у противоположного края стола.

— И вы меня не любите, — продолжил Брот. — Но вы ничего не сможете сделать со мной. Вам еще будут нужны пограничники. Последующие десять лет — или около того, — даже если вы начнете притворяться, что они вам и не нужны, — а задолго до этого я уйду.

Он указал в направлении, куда взлетела крейсер.

— Туда, — сказал он. — Там находятся настоящее будущее, среди людей, только что улетевших. Они утоли и оставили ваше племя сидеть позади себя и болтать об этом. И именно там, среди них, я и умру, по-прежнему находясь на гребне волны, и мой внук будет сидеть на моем единственном уцелевшем колене. А вы останетесь в пятистах световых годах позади нас…

— О чем ты говоришь, Брот? — поморщившись, спросил Эйдж. — Все знают, что у тебя никогда не было детей. Даже Марк был взят тобой на воспитание, но и он теперь мертв. Ты можешь отправиться туда в любое время, когда тебе заблагорассудится, и никто не будет проливать слез. Но только не говори мне о внуках. Тебе никогда не будет дано назвать хоть кого-то своим внуком.

Эйдж повернулся к Джарлу и открыл рот, чтобы продолжить спор, прерванный стартом крейсера.

— Черта с два, они у меня будут! — тихо пробурчал Брот, по-прежнему сурово улыбаясь небесам, к которым стартовал крейсер, уносивший на своем борту Марка и Уллу к свободе.