Час трутня

Пролог

Десятый «Ковчег», четвертый день полета

Удар, сотрясший «Ковчег», был столь силен, что едва не сбросил Артема с койки. Полуцилиндр транспортной капсулы, служивший юноше постелью, внезапно ухнул куда-то вниз и в сторону, и на миг Артему даже почудилось, что каюта перешла в режим невесомости. Юноша только и успел помянуть недобрым словом их новоиспеченного капитана — кому еще из офицеров корабля придет в голову посреди ночи баловаться с гравитацией? — как ложе стремительно вернулось на свое законное место, больно ударив при этом хозяина по локтю выступающим металлическим краем. Юноша не сдержал вскрика, и в следующую секунду в каюте погас свет.

Артем застыл, вжавшись всем телом в койку и вцепившись пальцами в холодный край, только что нанесший ему предательский удар, прислушался: кругом было тихо, как в могиле. Брр, пожалуй, не самое уместное сравнение!.. Левой рукой юноша осторожно ощупал сбившееся одеяло, затем стену возле кровати — сам не особенно понимая, зачем это делает. Ну, по крайней мере, он убедился, что стена была на месте. Не без волевого усилия разжав пальцы, стискивающие край койки, Артем медленно опустил правую руку вниз — пол также оказался там, где ему и полагалось находиться. С шумом выдохнув (на вопрос, дышал ли он все это время, юноша с уверенностью бы не ответил), Артем рывком сел на кровати, свесив босые ноги. Аккурат в этот момент свет вновь зажегся.

Был он тускл (контур входной двери, расположенной в двух метрах от изголовья койки, просматривался еще хорошо, а вот, например, дверца санузла в противоположной стене — уже нечетко), но все же в первый момент юноша невольно зажмурился, а когда снова открыл глаза, уже знал, что следует делать.

— Рыя! — выкрикнул Артем, обернувшись к плоскому экрану на стене.

Несколько секунд — невероятно долго по местным меркам — ничего не происходило, но затем на экране все же появилось изображение хрупкой черноволосой восточной девушки в такой же, как и у всех здесь, на «Ковчеге», серой форменной куртке, но отличавшейся от прочих полудюжиной золотистых нашивок. Это и была Рыя, она же Рыа, она же Луя — непривычно звучащее для русского уха имя каждый слышал, и произносил немного по-своему. По-тайски оно, вроде как, означало «Лодка» или «Корабль». По сути, Рыя и являлась кораблем — искусственным интеллектом, то ли царствовавшим, то ли прислуживавшим на «Ковчеге», всегда являвшимся по первому зову, в каюты — на экране, в остальные помещения — в виде внешне неотличимой от живого человека голограммы.

— Слушаю, Артем!

С хозяйкой «Ковчега» явно было что-то не так. «Она не улыбается!» — осенило внезапно юношу, и вот тут-то ему и сделалось по-настоящему страшно: за все время полета Рыя еще ни разу не показалась экипажу без широкой белозубой улыбки, она у них даже во что-то вроде поговорки вошла: что, мол, скалишься, словно Рыя?

— Ч-что происходит? — выговорил он, закашлявшись.

— «Ковчег» подвергся внешнему воздействию неустановленного характера, — ровным, но почему-то совсем не успокаивающим голосом ответила с экрана девушка. — Энергообеспечение осуществляется на уровне трех процентов от нормы. Мы потеряли ход и фактически легли в дрейф.

— Не понял, — нахмурившись, мотнул головой юноша. — Мы с чем-то столкнулись? С метеоритом?

— «Ковчег» надежно защищен от любых случайных столкновений с объектами природного или техногенного происхождения, — уверенно заявила Рыя.

— Так в чем же тогда дело?

— Информация анализируется. Прошу прощения, Артем, меня вызывает капитан. В сложившейся ситуации я не располагаю возможностью присутствовать в двух точках одновременно.

— Фомичева у себя? — успел спросить юноша прежде, чем его собеседница удалилась восвояси.

— У себя, — кивнула Рыя, и экран погас. В каюте сразу же сделалось значительно темнее.

— Защищены они надежно… — силясь перебить охвативший его испуг негодованием, проворчал юноша. Протянув руку, он нащупал на стуле возле кровати форменные серые брюки. — Выходит, не так уж и надежно!

Менее чем через минуту Артем стоял одетый посреди погруженного в жутковатый полумрак коридора. Капитанская каюта располагалась по соседству с его собственной. Еще недавно ее занимала «пани Горска» — уродливое инопланетное чудовище из страты жнецов, прячущееся под личиной стильной тридцатилетней блондинки-польки — до того сжившееся со своей ролью, что даже в русскую речь то и дело вставлявшее отдельные польские словечки. Нет, нужно отдать ей должное: то, что Артем и все остальные члены экипажа не сгинули без следа в вихре разразившегося на Земле апокалипсиса — ее заслуга. Ну еще, конечно, капитана Безбородова и Насти Журовой. Вот только сам Безбородов скончался от полученных ран, совсем немного не дождавшись помощи от чудодейственной медицины «Ковчега» (в самом деле чудодейственной, проверено!), а Настя… Настя имела глупость остаться на гибнущей Земле с прочими неудачниками.

Впрочем, и «пани Горска» пробыла с ними на «Ковчеге» недолго, сойдя на третий день полета. Ну, как сойдя — посадки корабль никуда не совершал и остановок не делал — просто выпрыгнув через шлюз в отрытый космос. Вроде как, вакуум для монстров, типа нее, безвреден. С них, уродов, станется! Перед уходом «полька» и отдала свое капитанское кольцо (в полтора раза более широкое, чем прочие офицерские, одно из которых принадлежало Артему), а с ним и главную каюту корабля Ольге Фомичевой. Выбор инопланетянки юношу, мягко говоря, удивил: на его взгляд, куда логичнее было бы завещать капитанский пост ему, Артему: в конце концов, на борту он единственный, кто был «в деле» с самого начала, с Москвы и Варшавы. Ну, в крайнем случае, другому офицеру, Жанне Шлейн, девушке рассудительной и жесткой — Артем обратил на нее внимание еще в бункере, перед отлетом, и здесь, на «Ковчеге», они легко нашли общий язык. А эта Фомичева… Вообще непонятно, что «полька» в ней такого нашла. Может, просто решила напоследок еще раз подшутить над незадачливыми попутчиками? Вот это было бы как раз в ее стиле!

Впрочем, капитана, если это, конечно, не сама «пани Горска», всегда можно и переизбрать, о чем они уже успели накануне коротко переговорить с Жанной. Шлейн заверила, что третий офицер, Вадик Авдеев, эту идею тоже поддержит — из каких-то своих соображений. Так что пребывать на высоком посту выскочке-Фомичевой оставалось недолго…

Но все эти расклады существовали до странных событий сей ночи, сейчас важнее всего разобраться с ними.

Если капитан на «Ковчеге» может пройти куда угодно и когда угодно, то запертая дверь его собственной каюты — непреодолимая преграда для любого члена экипажа. Звонка в ней нет, стучать бесполезно: внутри не услышат. Обычно проблема решалась при помощи Рыи — испросить аудиенцию можно было через нее. Артем по привычке поднял голову к потолку, но тут же вспомнил, что хозяйка «Ковчега» как раз и отправилась к Фомичевой. Раньше это едва ли вызвало бы затруднение: Рыя легко могла быть одновременно и здесь, и там, и еще в трех-четырех местах разом, но в нынешней ситуации…

— Рыя! — все же воззвал в стальные небеса юноша — с ожидаемым нулевым результатом. — Ясно, — кивнул Артем сам себе. — Игнор.

— Ага, мне тоже не отвечает, — послушалось слева.

Вздрогнув, юноша обернулся: но это был всего лишь Вадик Авдеев, как раз высунувший нос из своей каюты, следующей по коридору после капитанской.

— Мне вначале ответила, — сообщил ему Артем. — Но потом ее Фомичева вызвала, и она ушла. Типа энергии на всех не хватает.

— А что случилось-то, хоть, сказала? — поинтересовался Вадик.

— Авария какая-то, — пожал плечами Артем. — Вроде как столкнулись с чем-то.

— А-а, — неопределенно протянул его собеседник.

— «Бэ», — буркнул юноша.

— Азбуку повторяем? — дверь перед ними бесшумно отошла в сторону, и в проеме возникла Фомичева. Форменная куртка на ней была плотно застегнута (сам Артем вышел в коридор нараспашку, а Вадик и вовсе красовался в одной футболке), русые волосы заплетены в длинную косу, перекинутую через плечо. За спиной капитана с экрана все так же без улыбки на Артема смотрела Рыя. — Следующая буква — «вэ», насколько я помню.

— «Вэ», — повторил за ней Авдеев. — «Вэ» — введи в курс дела! — деловито потребовал он, прежде, чем некстати растерявшийся Артем успел что-либо сказать.

— Нет, «вэ» — значит, ведите сюда всех, — покачала головой Фомичева. — А лучше — соберите в столовой. Все объяснения — там.

— Ну хоть в двух словах! — настаивал Вадик. — Народ же нас разорвет вопросами!.. Рыя, ну, хоть ты ответь, раз она уперлась, — видя, что капитан непреклонна, поднял он глаза на экран в глубине каюты.

— «Ковчег» подвергся внешнему воздействию, — повторила Рыя то, что недавно уже слышал от нее Артем. — Энергообеспечение — на уровне трех процентов от нормы. Ход потерян полностью. Пока это все, что мне известно.

— Не густо… — сварливо проворчал Авдеев.

— Информация поступает и анализируется непрерывно, — сказала с экрана хозяйка «Ковчега». — Полагаю, через полчаса я буду обладать значительно более полными данными по ситуации.

— Да уж, поторопись, — кивнул Вадик.

— Так не отвлекай ее попусту! — вмешалась в разговор Фомичева. — Пусть работает. А вы пока соберите всех в столовой, — напомнила она о своем прежнем приказе. — Приведите парней, за девчонками сходим мы с Жанной. Кстати, — как будто бы с легким удивлением огляделась она по сторонам, — а где она?

— При нас из каюты не выходила, — пожал плечами Артем.

— Может, спит? — предположил Авдеев.

— Я зайду за ней, — решила Фомичева. — А вы давайте пока за пацанами.

— Слушаюсь, капитан! — хмыкнул Вадик.

Собрать экипаж «Ковчега» в столовой удалось лишь минут через пятнадцать: несмотря на поздний час, не всех авария застала в общей каюте. Троих ребят Артем обнаружил в комнате отдыха, а толстяка Родю Вадик привел из учебного зала — не очень понятно, что тот там делал, оборудование-то вырубилось. Записную неудачницу Марину Мостовую Фомичева отыскала в медотсеке — эта человек-катастрофа, ухитрилась, упав с кровати, разбить в кровь лоб и поперлась залечивать рану — без толку, разумеется: вся медтехника также оказалась обесточена. Последней в зал вбежала, запыхавшись, американка Джулия, где и почему она задержалась, Артем не понял, но капитан, похоже, была в курсе.

Наконец, все расселись за двумя столами, офицеры — за прямым и коротким, остальные — за длинным, расположенным полукругом, и только теперь Артем заметил, что Жанна в столовой так и не появилась.

— А Шлейниха-то где? — спросил у Фомичевой Вадик, от внимания которого этот факт также не укрылся.

— Хороший вопрос, — угрюмо буркнула в ответ капитан. — Я весь верхний уровень обошла: ее нигде нет.

— Может, спустилась в рубку? — предположил Артем.

— Или в лабиринт? — добавил Авдеев.

Навигационная рубка с трехмерной интерактивной картой галактики располагалась уровнем ниже столовой, кажущийся бесконечным лабиринт — зачаток их будущей планетарной базы — двумя, у самого шлюза.

— Что ей там делать ночью? — пожала плечами Фомичева — как видно, в ответ на обе высказанные версии.

— Надо попросить Рыю ее найти, — предложил Вадик.

— Рые сейчас только этого не хватало, — отмахнулась, поморщившись, капитан. — После собрания сами найдем. Чай не иголка.

— Чё там, кстати, Рыя-то? Долго еще ее ждать? — спросил Авдеев, и почти тут же в центре столовой возникла из воздуха невысокая точеная фигурка хозяйки «Ковчега». Былая дежурная улыбка на ее лицо так и не вернулась.

Все разговоры в помещении вмиг прекратились.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил кто-то в установившийся тишине.

— Если коротко, новостей две, — отозвалась Рыя, словно только и ждала этого вопроса. — Сначала о плохом: авария серьезная. Полет по маршруту прерван, вырабатываемой энергии нам едва хватает на жизнеобеспечение. Причины произошедшего лежат вне «Ковчега», и ничего определенного я о них, к сожалению, сказать не могу. Теперь о хорошем. Мы дрейфуем в районе с достаточно оживленным транзитным движением, так что почти наверняка в самое ближайшее время наш сигнал бедствия будет услышан, и за нами прибудут спасатели. Все, что нам с вами пока остается — терпеливо ждать их появления. В экономном режиме ресурсов «Ковчега» нам должно хватить.

— И сколько ждать-то? — не преминул поинтересоваться Вадик.

— Не знаю, — пожала плечами Рыя. — День. Неделю. Месяц. Едва ли дольше.

— А что значит — в экономном режиме? — задал вопрос толстяк Родя. — Впроголодь, что ли?

— Информация еще обрабатывается, — ответила хозяйка «Ковчега». — Возможно, дневной рацион придется несколько урезать, но на сколько — я смогу сказать лишь позднее.

— Ну и ладно, все равно эту гадость никто никогда не доедает до конца! — бросил Вадик.

— За себя говори! — возмутился Родя.

— А что будет потом? — спросила тем временем Фомичева. — Ну, когда нас найдут.

— Вероятнее всего, «Ковчег» отбуксируют в точку старта, — сообщила Рыя.

— Эй, какая еще точка старта?! — на этот раз первым сообразил Артем. — Там же конец света в разгаре! Не, я не согласен!

— В случае, если возвращение будет сочтено небезопасным, вероятно принятие иного решения, — невозмутимо пожала плечами хозяйка «Ковчега».

— Какого? — быстро спросила Фомичева.

— Транспортировка в предполагавшуюся конечную точку маршрута.

— А, ну вот это уже другое дело! — с облегчением заявил Артем.

— Полагаю, у вас еще немало вопросов, но пока у меня нет на них вразумительных ответов, — заявила, между тем, Рыя, легко перекрывая нарастающий в помещении шум. — Посему предлагаю сейчас всем разойтись по каютам. Возможно, к завтраку я смогу сообщить вам что-то новое. А не исключено, что к этому времени уже прибудут спасатели.

— Хорошо бы! — заметил кто-то из девушек.

— Я тоже на это надеюсь, — кивнула Рыя. — А пока вынуждена вас оставить. Доброй ночи, — и с этими словами она исчезла.

Несколькко секунд никто из присутствовавших не произнес ничего вразумительного.

— Ну что, идем досыпать? — спросил, затем, Вадик, шумно отодвигая стул и поднимаясь на ноги.

— Погоди спать, нужно Жанну найти, — напомнила Фомичева.

— Если она в лабиринте — фиг мы ее найдем! — покачал головой Авдеев.

— С чего бы ей быть в лабиринте? — развела руками капитан.

— С чего бы ей вообще уходить ночью с верхней палубы? — в тон ей ответил Вадик.

— Вот найдем — сам у нее и спросишь…

— Прошу прощения, капитан… — Артем и не заметил, как в центре зала снова появилась Рыя. И теперь она уже не просто не улыбалась. Если про голограмму в принципе можно сказать «на ней лица нет» — то это был как раз тот самый случай. — Боюсь, что Вадиму не удастся ни о чем спросить Жанну Шлейн. Я только что установила ее местонахождение: она на среднем уровне, в коридоре, ведущем к навигационной рубке. И она мертва. Предполагаю — убита.

Двадцать восемь пар ошеломленных глаз воззрились на говорившую, но хозяйка «Ковчега» уже снова исчезла из зала.