Часть 4 : Услышать Машину.

Глава 1

Он никогда не смог бы рассказать кому-нибудь о тех чувствах, которые вызывал в нём контакт с Великой Машиной. Это невозможно было передать словами, это нельзя было описать в понятиях и образах формы, звука, вкуса или цвета. Это было гораздо проще. Как если бы он становился частью Вселенной, самым подлинным образом ощущая свою преходящую, минутную значимость для этой сложнейшей громады. Но, вместо того, чтобы испытывать подавленность или угнетённость от собственного ничтожества, он наполнялся торжествующим ликованием от своей сопричастности к такому ослепительному величию.

Но нынче место ликования занимало отчаяние, ибо Варн умирал, а если он умрёт, то Машина умрёт вместе с ним, планета погибнет вместе с ним; его народ, всё богатство его наследия и вся его неповторимость тоже уйдёт в небытие вместе с ним.

Надежда на будущее не имела права умирать, но она не могла и жить без памяти о прошлом. Машина должна была стать залогом того и другого. Но только если кто-нибудь живой будет занимать место в ней.

Варн видел многие звёзды, его сознание пронизывало насквозь всю Галактику. Он видел существ, бредущих в песках Сигмы-957, он видел древнюю силу, набиравшую мощь на За-Ха-Думе, видел, как готовились к этому ворлонцы. Он видел минбарцев и землян, нарнов и центавриан, ведущих свои мелкие, бессмысленные войны, которые служили предвестьями Великой войны. Тьма возвращалась. Варн никогда не собирался становиться защитником Света, но это было суждено тому, кто должен был придти вслед за ним.

Но Варн всё же умирал, и ему не хватало сил, чтобы хоть ненадолго дотянуться до тех, в ком он нуждался. И поэтому, ему пришлось послать в дальнее странствие своих слуг, хранителей Машины. Он отправил десятерых, и только двое из них всё ещё оставались в живых, и только эти двое достигли тех, за кем были посланы. Один из них был уже на пути сюда, но второй... второй почему-то шёл окольным путём. Варн не понимал. Затрас знал, насколько важна его миссия. Г'Кар был убеждён в том же, и сам согласился пойти, так почему же они изменили свой путь?

И зачем они направлялись к миру, который добровольно и с радостью впустил Тьму в самое своё сердце?

Капитан Джон Шеридан прилагал колоссальные усилия для того, чтобы ни с кем не повстречаться по пути. Скрытность была качеством, которое он тщательно вырабатывал в себе — в галактике, где смерть его была мечтой каждого минбарца, это был очень полезный элемент техники выживания. Тем не менее, когда бывало необходимо, он с успехом использовал его и в собственных коридорах власти. А именно, в Главном Куполе на Проксиме-3. В принципе, предполагалось, что это место — его дом. В действительности же, его домом был "Вавилон", последний корабль тяжёлого класса, не уничтоженный в войне с минбарцами и последняя надежда Человечества. Теперь, после четырнадцати лет, проведённых в рубке "Вавилона" с самого начала войны, он воспринимал этот корабль как часть самого себя, и даже привык к его мелким причудам и идиосинкразиям. О да, на его борту, чтобы найти его, команде было достаточно послать сообщение на его коммуникатор, но это не имело значения. Он мог не показываться никому на глаза столько, сколько ему хотелось. Но здесь... здесь всё было совершенно иначе. Ступив на твердь Проксимы, он переставал быть главнее всех окружающих. Тут он мог быть призван к ответу Правительством Сопротивления, и он не имел возможности прятаться от них, хотя и пытался делать это, пользуясь каждым удобным случаем.

Однако он прятался не только от Правительства Сопротивления. Он также скрывался от своей жены Анны. Если ему везёт, то сейчас она просто сильно пьяна и исполнена желания досадить ему, осыпая оскорблениями его самого и всё, что для него дорого, включая их погибшую дочь Элизабет. Если же он не столь удачлив, то она трезвая, тихая, любящая, почти как та женщина, которую он взял когда-то в жёны. Эти краткие периоды её нормальности были для него гораздо хуже, чем самые ядовитые реплики, брошенные в пьяной ссоре, потому что они напоминали о том времени, вернуть которое было невозможно.

Ещё он избегал встречи с Маркусом. Этот человек дал клятву служить личным телохранителем Шеридана. Казалось, все вокруг воспринимали это как нечто само собой разумеющееся, и выказывали Маркусу такие же знаки уважения, как и приближенным к Шеридану командирам. Это раздражало, а иногда и приводило в ярость капитана, но Маркус, по крайней мере, действовал из лучших побуждений. Шеридан предполагал, что в данный момент Маркуса, очевидно, зажала в угол мисс Александер, находящаяся на очередном этапе своей неустанной охоты за ним. Шеридан мысленно пожелал ей удачи и решил, что она ей определённо понадобится. Ему приходилось видеть трупы, окоченевшие в меньшей степени, чем Маркус.

А ещё он скрывался от Сьюзен, и встречи с ней он желал менее любой другой. С самого момента своего возвращения с Нарна несколько месяцев тому назад, он испытывал тяжёлые сомнения насчёт таинственных друзей Сьюзен, с которыми Правительство Сопротивления заключило союз против минбарцев. Деленн пыталась предупредить его о том, кто они такие, с тех самых пор, как он захватил её в плен на Минбаре. Нет, надо быть откровенным до конца. Иванова сказала, что минбарцы и... те — Шеридану скоро понадобится для них какое-то определённое имя, — были врагами с древних времён, и казалось логичным, что минбарцы не захотят, чтобы у обломков Человечества появились бы хоть какие-нибудь союзники.

Но потом Шеридан повстречал Г'Кара. Величайшего героя Нарно-центаврианской войны, закончившейся в кровавом противостоянии без шанса какой-либо из сторон на победу несколько лет тому назад. Г'Кар исчез из виду сразу после той войны. Шеридан, найдя его, увидел проповедника, который на виду у всех обращал в свою веру собратьев-нарнов, и, в то же время, тайно управлял сетью секретных агентов, чьей целью, по всей видимости, были приготовления к возвращению друзей Сьюзен. Слова Г'Кара — и кое-что ещё, то видение, что он едва ли мог вспомнить наяву, но которое упрямо возвращалось к нему во снах — затронули что-то в душе Шеридана, нечто такое, насчёт чего он не думал, что оно ещё живо в нём.

И произошло ещё одно событие, оказавшее на него подобное же воздействие. Сатаи Деленн, чьи оковы были надеты на неё самим Шериданом, которую допрашивали и пытали, психологически и физически, сумела сделать так, что Шеридан первый раз в своей жизни сжалился над минбарцем. Он дал ей еду, воду и сон. Он выслушал её, он разговаривал с ней, и, в конце концов, освободил её из камеры и поместил в охраняемую каюту на борту "Вавилона". За это ему пришлось вытерпеть от Правительства семь казней египетских, но и ему, и им было хорошо известно, что по-настоящему что-то предпринять они были не в силах. В конце концов, он же был капитан Джон Шеридан, величайший герой человеческой расы. Что они могли сделать с ним — разжаловать? Отдать под суд? Нет, Шеридан был в полной безопасности. По крайней мере, опасность не угрожала ему со стороны Правительства Сопротивления. Хотя, если сатаи Деленн и Г'Кар были правы, скоро никто не сможет чувствовать себя в безопасности.

Так вот, тут и заключался вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов: почему он, вместо того, чтобы выложить свои сомнения членам Правительства, держал их при себе? Ответ: во-первых, потому что они не стали бы слушать его, а во-вторых, он и сам не был уверен, что должен был сделать это. Шеридан лично наблюдал друзей Сьюзен в деле. Два минбарских крейсера были уничтожены в считанные секунды. Такую силу следовало уважать, и, по крайней мере, в данный момент, они были союзниками землян. Если их удастся удерживать в этом качестве, всё хорошо и прекрасно. Если же нет... тогда ему надо быть готовым к такому повороту дел.

Он обязан быть начеку.

Чтобы обдумать всё это, ему нужно было затратить время и силы, и он позаботился о том, чтобы его никто не беспокоил. Деленн была на "Вавилоне", за Маркусом охотилась мисс Александер, Правительство Сопротивления и Сьюзен совещались, обговаривая разные аспекты соглашений, размещения сил и тому подобные вещи, Анна была где угодно, но только не здесь, а командор Корвин — правая рука Шеридана — занимался учениями в эскадрильях Старфьюри вместе с лейтенантами Франклином и Конналли.

И всё вокруг было тихо, но Шеридан знал, что так будет продолжаться недолго. Он прятался, внутренне ожидая и подготавливаясь к взрыву, приближение которого было неотвратимо.

Так и есть, его коммуникатор заработал. Это был Корвин. Дэвид (как и кто угодно на "Вавилоне") знал, что если Шеридан сошёл на берег, его нельзя беспокоить, разве что только вдруг появятся два десятка минбарских крейсеров.

Но это были не два десятка минбарских крейсеров. Это было хуже.

— Должен сказать, — говорил Шеридан, — я несколько удивлён тем, что вы никак не дали знать нам о своём намерении нанести нам визит. Служба Безопасности здесь всегда начеку. Если бы я знал заранее...

— Это было никак невозможно, — сказал гость. — Здесь есть отдельные... лица, которые не сочли бы моё присутствие желательным. Мы воспользовались попутным кораблём, капитан которого — один из сотрудников моей агентуры. Он не задавал никаких вопросов, а я послал сообщение командору Корвину с тем, чтобы он разрешил нам взойти на борт.

Шеридан откинулся на своём сиденье, оглядывая своего гостя. Г'Кар определённо оправился от своих ранений, которые чуть было не стоили ему жизни несколько месяцев назад. Его движения были как у безукоризненно здорового человека, но что-то изменилось в его взгляде. Стальная непреклонность и раньше присутствовала в его глазах, а вот затаённый страх Шеридан увидел в них впервые.

— Кто это "мы"? — спросил Шеридан. — Вы не привезли с собой Неруна?

Шеридану было всё ещё трудно было смириться с мыслью, что один из самых преданных агентов Г'Кара минбарец.

— О нет, это вряд ли было бы... удачной идеей. Он и Та'Лон всё ещё работают над восстановлением наших укреплений в горах Г'Хоражар. Меня же сопровождает один... очень интересный компаньон.

— О, — раздался голос, которого Шеридану до сих пор не приходилось слышать. — Очень польщён встречей с вами, да. Очень большая честь.

Послышались странные щелчки.

— Вас ожидает великая судьба, да. ЦОК, ЦОК. Истинно великая судьба.

Шеридан взглянул на своего помощника, который привёл этого загадочного волосатого гуманоида в командный пункт "Вавилона". Корвин пожал плечами.

— Не спрашивайте, — сказал он. — Если он будет здесь, мы, по крайней мере, будем знать, где он.

Шеридан перевёл взгляд на нового гостя.

— Так кто же вы?

— Меня называют Затрас, о да, и я пришёл сюда вместе со святым Г'Каром, чтобы встречаться с вами, капитан Шеридан. Вы должны идти с нами, о да. ЦОК, ЦОК.

— Э-э-э... Шеридан уставился на Г'Кара, который в ответ сделал жест, означающий у нарнов пожатие плечами.

— Боюсь, что мне тоже известно немного, капитан. Он явился ко мне, когда я выздоравливал, и рассказал мне о месте, где я кому-то очень сильно нужен. Он не сообщил, где это, и почему я должен идти туда, но он знает о Великой войне, на пороге которой мы с вами стоим, и он знает о Враге, и ещё он знает о вас. Опять-таки, он не сказал мне, откуда и с какой целью ему известны эти вещи, и я не стал его спрашивать.

— Ну что ж, тогда это сделаю я. Итак... Затрас? Вы же понимаете, что я не могу вот так просто бросить всё и мчаться куда-то только потому, что вы мне так сказали. Мне придётся кое-что объяснить Правительству Сопротивления, и они могут заинтересоваться, куда это я вдруг собрался.

— О, нет, нет, нет, нет. Нельзя говорить им, нет. ЦОК. Их портит Тьма, да. ЦОК. Очень плохо, очень грустно, очень плохо.

Шеридан схватился за свой лоб.

— Г'Кар, я не собираюсь действовать по его указке. Вы действительно ему верите?

— Да.

— Разрешите поинтересоваться, почему?

— Ваша судьба быть с нами, — вмешался Затрас. — Много жизней, да. Вы должны видеть, вы должны учиться, должны понимать. У вас судьба, великая судьба. Больше, чем вождь, больше, чем Старкиллер, больше, чем мессия. Да, да, надо идти, чтобы понять.

— Какая такая судьба?

— Ах, нет, Затрас виноват, но Затрасу не разрешено говорить вам это. Варн дал Затрасу список того, что нельзя говорить, и там было... ах, нет, Затрасу не разрешено говорить, что не разрешено говорить Затрасу. Вы не перехитрите Затраса. Затрас знает, что не говорить, и Затрас не говорит этого. Вы должны пойти. Это всё.

— Куда пойди? Или вам и этого не разрешено говорить?

— О, нет, Затрасу разрешено вам это говорить. Вы должны пойти домой — увидеть Варна. Да, Варн хочет видеть вас. Вернее, нет, Варн не хочет видеть вас, но Варну нужно увидеть вас. Варн не понимает, Варн не знает. Варн старый и умирает. Очень печально.

— Полагаю, в том, чтобы спрашивать у вас, кто такой этот Варн, особого смысла нет?

Затрас кивнул головой.

— И о том, где находится ваш дом — тоже?

— О-о. Пожалуйста, подождите минуту. Затрас будет думать. Да, Затрасу разрешено сказать вам это. Затрас говорит вам, где дом.

— Ну, понятное дело, — пробормотал Корвин. — А то, как же мы туда добирались бы?

— Дом... известен вам как третья планета Эпсилона Эридана. Да, это дом. Называется Евфрат. Да. Затрас называет это дом, а вы называете это Евфрат. Затрас думает, что дом лучше называть дом, но что знает Затрас?

Шеридан и Корвин быстро переглянулись.

— Я понял. Г'Кар, не могли бы мы минутку поговорить с вами наедине?

Г'Кар кивнул, и Корвин увёл Затраса. На лице командора застыла гримаса болезненного раздражения. Когда они ушли, Шеридан повернулся к Г'Кару.

— Что за чертовщина вся эта история? Эпсилон-3 — это пустыня, я знаю это наверняка. Три года назад я проводил исследования всего этого района в поисках подходящих мест для проекта "Вавилон" — миссии 4. Мы просканировали всю область, и не нашли ничего, что было бы хоть сколько-нибудь необычным. Во что вы пытаетесь втянуть нас?

— Сканеры можно обмануть, капитан. На этот счёт вы должны мне поверить.

— Ах, чёрт! Послушайте, мне необходимо всё это обдумать. Я всё ещё не понимаю, чем я тут занимаюсь, и мне кажется, что Правительство Сопротивления скоро пожелает, чтобы я отправился на некоторое время в длительную прогулку где-нибудь у Предела. Вашим вопросом мне придётся заняться позже.

— Разумеется, капитан, но не затягивайте это надолго. Доступные нам пути исчезают всё быстрее и быстрее. И если мы не выберем свой собственный, нам придётся идти по тому, который выберет за нас случай. А такой путь редко ведёт туда, куда нам хотелось бы попасть.

Он достал что-то из кармана. Это был инфокристалл.

— Я был бы очень рад, если бы вы передали это Деленн. Это сообщение, которое записал для неё Нерун. Вы можете сперва посмотреть его сами, чтобы убедиться, что там нет ничего, что могло бы угрожать вам. Нерун согласился на такую возможность.

— В этом нет необходимости, — негромко сказал Шеридан.

Неожиданно, его коммуникатор пискнул.

— Сообщение по Золотому каналу от президента Крэйн, сэр, — сказал Корвин.

— Я буду разговаривать отсюда, — ответил Шеридан. — Не думаю, что будет хорошей идеей дать ей знать, что вы, Г'Кар, находитесь тут. Сколько людей уже знают о том, что вы здесь?

— Только вы, командор Корвин и несколько охранников. Командор Корвин убедил меня, что им можно доверять.

— Хорошо. Дэвид покажет вам место, где вы сможете устроиться на ночь, пока я буду разбираться со всем этим. От Правительства можно ожидать всего — они могут приказать мне хоть зарезаться своим мечом, или ещё что-нибудь в этом роде.

— Конечно, капитан. Г'Кван с вами.

Перед тем, как покинуть комнату, Г'Кар стиснул кулаки, прижав их к груди, и слегка приклонил голову.

Негромко вздохнув, Шеридан повернулся к терминалу связи и включил его. Он заложил руки за спину и попытался всем своим видом изобразить мужественного, сурового капитана. Внешнему виду следует придавать очень большое значение, когда имеешь дело с Правительством Сопротивления.

Лицо президента Крэйн показалось на экране.

— Капитан Шеридан, мы просим вас явиться немедленно. Не мешкайте.

И экран погрузился в темноту.

Шеридан испустил страдальческий вздох. Не одно, так другое.

— Я надеюсь, что это послание достигнет тебя, Деленн. Г'Кар сказал, что он сделает всё возможное, чтобы оно дошло по назначению. Он хороший человек, очень хороший. Лучше, чем Синевал, может быть, даже лучше, чем Бранмер. Я говорил тебе раньше, что чувствую, как моя судьба ведёт меня к Г'Кару. Теперь я убеждён, что был прав.

Я не могу сказать тебе, чем я занимался всё это время, или где я нахожусь сейчас. Это сообщение может быть перехвачено. Я... просто хотел сделать для тебя что-нибудь приятное. Деленн, если бы для меня существовал хоть какой-то способ помочь тебе, клянусь Валеном, я пошёл бы на всё. Думаю, Шеридан попытается оказать тебе помощь. Он благородный человек, и ему можно верить.

Если бы я мог сказать тебе что-нибудь, Деленн... что-нибудь такое, чтобы тебе стало легче. Разве что напомнить тебе о Святилище. Мне нет нужды говорить тебе, чтобы ты оставалась сильной, но я надеюсь, что ты не будешь переживать. Я — нет.

Вален с тобой, Деленн, и знай, что я всегда думаю о тебе. Всё время, и так будет вечно.

Послание закончилось, но Деленн продолжала смотреть на погасший экран. По её лицу блуждала лёгкая, трагическая улыбка.

— Планета называется Евфрат, — говорил генерал Хейг. — Третья планета в системе Эпсилон Эридана. Полагаю, вам уже приходилось бывать там раньше.

Шеридан смотрел на Хейга, и выражение его лица было полностью нейтральным. Ему удавалось это. Хейг стоял перед полукруглым столом, за которым располагались члены Правительства Сопротивления. Шеридан явственно ощущал, как его буравит тёмный взгляд вице-президента Кларка, но он старался не обращать на это внимания. Кларк был главным сторонником принятия суровых мер к Шеридану за его действия в отношении Деленн, но оказался в меньшинстве при голосовании. Шеридан был незаменим, и это всем было хорошо известно.

— Да, генерал, — ответил Шеридан. — Я выполнял там разведывательное задание, касающееся поиска подходящих мест для проведения миссии "Вавилон 4". Мы выяснили, что она необитаема, пустынна и сама по себе не представляет никакой ценности, но в качестве места для...

— Нам всем это хорошо известно, капитан, — прервал его вице-президент Кларк. — Но, по всей видимости, собранные вами данные несколько неточны.

— Прошу прощения, господин вице-президент? — Шеридан обладал мастерством, позволявшим ему, когда нужно, выдерживать абсолютно нейтральный тон.

— Наши зонды засекли необычную сейсмическую активность на планете, — заговорил Хейг. — Один из них был уничтожен посредством какого-то дальнобойного оружия. Очень мощного, притом. Планета Евфрат не настолько обычна, как кажется.

— Вы построили эту гипотезу на основании потери одного зонда?

— На этот счёт у нас... имеется некоторая дополнительная информация.

— Эта планета известна моим друзьям, — неожиданно раздался женский голос.

Лицо Шеридана не дрогнуло, но он повернулся, чтобы увидеть женщину, выступившую из-за края стола.

— Когда-то, там обитала мощная, технологически развитая раса. Мои друзья встречались с некоторыми из тех, кого когда-то изгнали оттуда, и они рассказали всё, что нам было необходимо узнать.

Сьюзен Иванова улыбнулась, и Шеридан ещё глубже вонзил ногти в ладонь, держа руки за спиной.

— Нам кажется, что вы провалили порученное вам разведывательное задание, — сказал Кларк. — Интересно, было ли это вашей единственной оплошностью?

— При всём моём уважении, господин вице-президент, — ледяным тоном произнёс Шеридан, — мне пришлось выполнять полную программу разведки в четырёх звёздных системах в трёхнедельный срок, в то время как "Вавилону" недоставало людей, оснащения и его техническое состояние оставляло желать лучшего.

— У нас идёт война, если вы этого не замечали раньше! Мы не располагаем ни временем, ни ресурсами, чтобы давать вам всё, что вы требуете от нас. Вы обязаны выполнять то, что вам приказывают, имея то, что вам дают, и мы ожидаем от вас только наилучшего результата. Если вы не можете, то мы, вероятно, должны найти кого-нибудь, кому хватит для этого способностей.

— Морган, прошу вас, — измождённым, еле слышным голосом сказала Крэйн.

— Так или иначе, мы не должны винить капитана, — сказала Иванова. — С большой долей уверенности можно предположить, что среди технических устройств, расположенных на планете, имеются сложные средства маскировки. Если бы мои друзья не знали об этом, я сомневаюсь, что хоть кто-нибудь мог бы обнаружить там что-то необычное.

— В ваши приказы, капитан, — заговорил Хейг, — входит задача попасть на эту планету и произвести там поиск ресурсов, которые могут представлять ценность для нас. Вы должны объявить данную планету территорией Земного Содружества и начать на ней строительство баз и полевых лагерей для учёных и военных специалистов, которые определят значимость находящихся там технических ресурсов. Если кто-нибудь... неважно, кто — враг или друг, попытается воспрепятствовать вам в получении доступа к этим ресурсам, то вы должны будете уничтожить его. Вам не разрешается отступать ни при каких обстоятельствах. Вам всё понятно?

— Так точно, генерал. Полетит ли мисс Иванова вместе с нами?

— Нет, — сказала Сьюзен. — Я уверена, что вы сами можете справиться со своей задачей. Однако, если вам понадобится огневая поддержка, то я, несомненно, смогу сделать так, чтобы некоторые из моих друзей сопровождали вас.

Шеридан мысленно поёжился. Он помнил, что сделали друзья Сьюзен с темя двумя минбарскими крейсерами у Веги-7.

— В этом нет необходимости. Я уверен, что гораздо больше пользы они принесут здесь в случае атаки минбарцев.

— Это не должно волновать вас, капитан, — сказала президент Крэйн. — Информация, которую мы получили от доставленной вами пленной — благодаря усилиям мистера Уэллса и способностям мисс Александер, — показывает, что минбарцы не станут нападать до тех пор, пока не закончат борьбу за власть в своём Сером Совете. Они не могут выбрать себе нового лидера, пока не закончится период траура по прежнему, а это случится не раньше, чем через несколько месяцев. Так что, капитан, вам не стоит беспокоиться насчёт минбарцев.

— Да, госпожа президент.

Шеридан отвесил формальный поклон, отдал честь и направился прочь из зала. Только выйдя наружу, он понял, что ногтями продавил себе кожу на ладонях до крови.

— Это может быть просто совпадение, — предположил Корвин.

Ответом ему был яростный взгляд Шеридана.

— Ну, ладно, может быть, это и не совпадение.

— Она не могла не знать это. Сьюзен как-то сумела узнать об этом.

Шеридан расслабленно сидел в своем маленьком командном пункте по соседству с рубкой "Вавилона", откинувшись в кресле и положив ноги на пульт управления. Ему вряд ли подобало принимать такую позу, но его это не волновало.

— Откуда же она могла узнать?

Он бросил острый взгляд на своего заместителя.

— У вас были в последнее время контакты с мисс Ивановой?

— Нет. И я никак не могу взять в толк, в чём дело. Выглядит так, будто она специально избегает меня.

— Я немного покопался в её личном деле. Она — настоящий образец для подражания. Профессионал высшего класса. Именно поэтому ей и доверили такую секретную и важную миссию, но... я чего-то не понимаю. Есть тут что-то такое... ох, если бы я мог прямо сказать, в чём тут дело. Мне не хочется заставлять вас думать об этом, Дэвид, но не заметили ли вы чего-то необычного в ней... хоть чего-нибудь?

— А как насчёт того факта, что она полностью игнорирует меня уже более двух месяцев?

Шеридан с досадой крякнул.

— Ах, чёрт. Да, вы правы. Простите меня.

— Нет, сэр, минутку. Я кое-что заметил. Она изменилась. Она совсем не похожа на ту женщину, какой была раньше. Это... как если бы я вдруг потерял её снова.

Шеридан выругался про себя. Как он умудрился не заметить этого пораньше?

— Извините, Дэвид. Я не должен был...

— Нет, сэр. У нас у всех есть долг перед Человечеством и перед Правительством Сопротивления. И это важнее личных переживаний.

— Не всегда. Сколько ещё осталось до нашего прибытия к Евфрату?

— Приблизительно, три с половиной часа.

— Достаточно. Вы — идите к Г'Кару и поговорите с ним. Расскажите ему, что вы чувствуете. Хотите верьте, хотите нет, но он чертовски хорош, когда дело касается таких вещей. Это приказ, мистер Корвин. Я знаю, это нелегко, но хотя бы поговорите с ним. У него редкий дар, и грех не воспользоваться им, как вы думаете? Можете называть это частью расплаты за то, что мы его подвозим. Я повторяю, мистер Корвин... это приказ.

— Да, сэр.

Корвин не двинулся с места.

— Сэр? А с кем собираетесь поговорить вы?

— Я... не знаю.

Он вдруг слегка улыбнулся.

— Нет, знаю.

— Ах, капитан.

Деленн приветливо улыбнулась.

— Я... рада видеть вас. Спасибо вам за то, что передали мне послание Неруна.

— Что ж, пожалуйста, — ответил он, внимательно глядя не неё. Она сидела на своей маленькой койке, скромно сложив руки на коленях, и, казалось, ничто в этом мире не может нарушить её умиротворённости. Но Шеридан знал, что это была лишь видимость. Он читал кое-что из протоколов допросов, которые вёл мистер Уэллс, и он понимал, что Деленн был неведом покой. Под этой тихой поверхностью бушевала душа, раздираемая конфликтом с собой, быть может, даже более страшным, чем у самого Шеридана.

Поэтому ли он пришёл сюда? Даже после всего того, что было сказано и сделано, она всё равно оставалась минбаркой, и не просто минбаркой, а сатаи. Уэллсу не удалось выяснить, какую именно роль она сыграла в войне, но Шеридан знал, что она была сильным и уважаемым членом Серого Совета. Там она представляла одну сторону в опасной борьбе за власть. Сколько крови было на её совести? Какое влияние оказали её действия на развязывание войны против землян? Сколько боли и страданий он сам испытал по её вине?

И почему же, всё-таки, он пришёл сюда в поисках успокоения?

— Я чем-нибудь помешал вам? — осторожно, застенчиво спросил он.

— Нет, — ответила она. — Я просто... медитировала. В последнее время, мне становится всё труднее делать это.

— Вы скучаете по своим друзьям? По дому?

— Я бы солгала, если бы сказала "нет", но всё же... это не так просто. Уже очень давно я смирилась с тем, что я иду туда, куда должна идти, и я пошла бы во тьму так же легко, как в свет.

Шеридан покачал головой.

— Кажется, я ничего не понял.

— Простите. Наш образ мыслей может показаться для вас... странным. И всё же, я, наверное, почти утратила право следовать ему до конца. Я больше не на Минбаре. Тут я в одиночестве, и хорошо понимаю, как относятся ко мне все, кто меня окружает.

— С вами ничего не случится, — сказал он. — Все, кто находятся на этом корабле, знают, что вы неприкосновенны. Они не нарушат моего приказа. Я обещаю вам.

— Я не боюсь, капитан. Это тело — не более чем оболочка. На свете есть очень мало людей, которые способны действительно причинить мне вред.

— Но Уэллс может.

Деленн медленно отвела взгляд.

— Уэллсу удалось это. Я читал протоколы ваших допросов. Я видел, когда вернулся, на что вы были похожи. Посмотрите на меня, Деленн!

Она вскинула голову вверх и встретилась с ним взглядом.

— Всё, что он говорил вам, это правда, не так ли? Всё, что он вытянул из вас — тоже правда.

Тихим голосом она ответила:

— Да. Это так. Мои руки в крови миллиардов людей, и мне нечем оправдаться перед собой. Мы вели эту войну не за правое дело, не выполняя свой долг, не защищая честь и не во имя Света. В её корнях лежат гнев, гордыня и эгоизм. Как же много времени понадобилось мне, чтобы осознать это, капитан. Невероятно много.

— Так почему же я продолжаю эту войну? — повысил голос он. — Что толкает меня? Большая гордыня, больший эгоизм, больший гнев? Ну, скажите же мне, сатаи Деленн! Скажите!

Последнее слово он выкрикнул, и она явственно содрогнулась от его словесного натиска.

— Нет, — прошептала она. — Вы продолжаете эту войну, потому что не знаете, как остановить её.

Он медленно отступил назад, скованный внезапным ошеломлением. Она была права, и он был прав. Каждый из них сказал правду друг о друге. Именно поэтому их слова ранили столь тяжко.

— А вы? — тихо спросил он.

— Нет. Боюсь, что нет.

Шеридан выудил из своего кармана какой-то предмет и поднёс его к Деленн. Это был маленький металлический треугольник, который он забрал у неё, захватив в плен на Минбаре. Она назвала его Трилюминарием и сказала, что собиралась использовать его, чтобы сканировать душу Шеридана. Правительство Сопротивления не знало об этом; Шеридан не был уверен, зачем он держит это в тайне.

Но, тем не менее, он не сказал об этом ни слова. Этот предмет был важен для неё, а она стала для него наилучшим из того, что он мог бы назвать родственной душой во всей его окаянной жизни.

Она встретила его взгляд, и на её лице проступила сложная смесь чувств — отчаяния, страха, надежды. Не торопясь, он убрал Трилюминарий обратно.

— Скоро мы будем у Евфрата, — сказал он. — Мне нужно находиться в рубке.

— Конечно, — прошептала она. — Благодарю вас за то, что вы пришли ко мне, капитан.

— Не стоит... не стоит благодарности. Спасибо вам.

Он ещё раз поглядел на неё и вышел из комнаты. Ему ещё надо было поговорить с Г'Каром, попытаться добиться ещё каких-нибудь вразумительных ответов от Затраса, чтобы понять, что может ожидать его в пункте прибытия.

Он предполагал, что будет там не одинок, но он никак не ожидал встретить то, что ждало его там.

Кое-кто ещё знал о Великой Машине.