Свидетельство II (наст. изд.), комм. к с. 592.
Лицо Оливы теперь выражало чистое, без теней, простодушие. Оно было круглым, жарко-пунцовым, совершенно лишенным морщин и горьких складочек. Конечно, в нем теперь проступило и самодовольное равнодушие, эта печать, которую Природа накладывает на всех беременных женщин… Персонажа, подобного Оливе, рассказчик из романа «Угрино и Инграбания» встречает в замке Угрино. Речь идет о женщине, с которой он зачинает детей — свои произведения, — но потом забывает об этом (Угрино и Инграбания, с. 432–433 и 370). Встреча описывается кратко, но по сути почти так же, как в «Свидетельстве» Хорна (Угрино и Инграбания, с. 110):
Я отвернулся от окна, прошел несколько шагов. И передо мной возникла стройная, бледная, удивительно красивая женщина: посмотрела на меня, протянула ко мне руки… Я рухнул перед ней на колени, поцеловал кончики ее туфель. Я ведь не знал, что еще сделать. Я никогда прежде ее не видел, не знал и ее имени, но это не имело значения. Она каким-то образом оказалась здесь, а понять это, как и другие вещи, было выше моих сил. Да и не все ли равно, перед кем ты бросаешься на колени; главное, что так или иначе нас можно принудить к молитве.