Чебурашка. Официальная новеллизация

Глава 14 Я – Чебурашка!

– ...сначала я винил себя, потом эти дурацкие соревнования, погоду, даже Любу... – заканчивал свой рассказ Гена. – А потом обозлился на весь мир. Много лет я скитался, пытаясь забыться. А когда вернулся, потерял ещё и дочь. Она так и не смогла меня принять обратно.

Ушастик задумчиво выслушал Геннадия Петровича, а потом сказал:

– Как сложно быть человеком. Мне кажется, вы такие грустные, потому что совсем не умеете прощать. Ни себя, ни других.

Гена грустно кивнул:

– Тридцать лет я этого не понимал.

Пушистик коготком разорвал свой ошейник и взял Геннадия Петровича за руку:

– Ну что? Пошпирляли?

За стеной из ткани появился силуэт дамы в шляпе, раздался голос Риммы:

– Дорогие гости! Собираемся на салют!

– Пошпирляли скорее, – обрадованно согласился Гена.

Таня стояла у машины и нервно искала глазами Толика в толпе. Римма что-то бодро вещала возле своего шатра, показывая то вверх, то на ракету. К Тане подошёл счастливый Гена с ушастиком.

– Доча! Теперь вся семья в сборе, – тепло произнёс он, кивая на пушистика.

Из толпы вынырнул взволнованный Толик:

– Где Гриша?! Петрович, ты Гришку не видел?

– Нет... – растерянно ответил Гена.

Внезапно толпа возле шатра Риммы Шапокляк начала обратный отсчёт:

– Десять!

Таня, Толя и Гена взволнованно переглянулись. Ушастик же неловко взобрался на голову Геннадию Петровичу, растопырил уши и прислушался.

– Девять! – продолжала реветь толпа, но для малыша шум утих. Зверёк внимательно осматривал площадь.

– Восемь!

Сквозь глухой гул толпы ушастик смог расслышать детский плач, доносящийся из... ракеты!

Зверёк указал на неё:

– Он в той красной штуке!

– Семь!

Таня и Толя в ужасе переглянулись

– Это самое! Это самое! – запаниковал Толик.

– Шесть! – отсчёт продолжался.

Родители Гриши сорвались с места и бросились сквозь толпу к ракете.

– Стойте! Там ребёнок! – кричала Таня.

– Пять!

Геннадий Петрович нёсся по газону на мопеде с ушастиком в кузове. Родители Гриши поражённо смотрели Гене вслед.

– Четыре!

Гена жал на газ, сигналил, люди шарахались от него в разные стороны.

– Три!

Геннадий Петрович искал подъезд к ракете и наконец заметил длинную

клумбу, ведущую прямо туда.

– Два!

Гена мчался по цветам, не щадя их.

– Один! Пуск! – взревела толпа.

«РАДОСТЬ МОЯ» заискрилась снизу. Гена мчался на всех парах, но с ужасом понимал, что не успевает. Он заметил в стороне импровизированный трамплин – кто-то прислонил доски к кирпичному заборчику. Геннадий Петрович резко свернул в сторону. Ракета медленно набирала высоту. Гена въехал на «трамплин» и взмыл в воздух. Он встал в полный рост, пытаясь дотянуться до хвоста ракеты, но безуспешно. Неожиданно прямо по нему вскарабкался ушастик, оттолкнулся от головы Гены и прыгнул. А сам Геннадий Петрович, пролетев над изумлённой толпой, приземлился прямиком в шатёр «Радость моя», эффектно обрушив его.

Ракета поднималась над землёй. Отсек был наполнен конфетами, на которых сидел напуганный Гриша. Вдруг дверца распахнулась, внутрь кое-как ввалился пушистик...

На площади Гена выбрался из-под того, что осталось от фабричного шатра.

– Что происходит?! – истерично завопила Римма, подойдя к образовавшемуся завалу.

– Мой сын в ракете! – крикнула подбежавшая к ней Таня.

Толпа ахнула. Все посмотрели вверх – ракета была уже очень высоко. Она взорвалась, десятки разноцветных фейерверков раскрасили небо. Застывших в шоке людей осыпал дождь из конфет. Римма и Соня попятились к роллс-ройсу. Ларион растерянно оглядывался. Таня рыдала, уткнувшись в грудь Толику. Вдруг он что-то заметил в небе.

– Тань, это самое! – Толя поднял палец вверх.

Все устремили взгляды в небо. Там, расправив уши, планировал вниз пушистик с Гришей на спине. Оба были в полном восторге.

– Он жив! Он жив! – Таня светилась от счастья.

– Как-то быстро они снижаются... – тревожно заметил Гена.

– Я бы сказал даже, падают... Это самое-е-е! – запаниковал Толик, подбежал к развалившемуся шатру и начал его натягивать. – Хватайте! Чего смотрите?! – крикнул он в толпу.

Подбежали Гена, Таня и просто зеваки. Даже Ларион не остался в стороне и тоже стал помогать натягивать шатёр. И у них получилось! Ушастик с Гришей на спине спланировал на импровизированный тент и съехал вниз по брезенту прямиком в объятия Тани, Гены и Толика. Толпа ликовала!

– Фух! Чуть не чебурахнулся! – с облегчением выдохнул пушистик.

На следующий день посреди лужайки дендрария стоял большой праздничный стол. За ним сидели Гена, Таня, Гриша, Толик, все остальные участники приключений и, конечно, ушастик. Перед ним был торт с одной свечкой. Все держали в руках бокалы с апельсиновым соком. Гена встал и начал свою речь:

– То, что вчера произошло, у людей принято называть вторым днём рождения. Да и не знаем мы, когда ты на самом деле родился, – обратился он к пушистику. – Поэтому пусть твой первый день рождения будет сегодня!

Все одобрительно закивали.

– Дорогой мой друг, – продолжил Гена, – хочу пожелать тебе всегда оставаться таким же прекрасным человеком...

– Я не человек, – прервал его ушастик. – Я... – Зверёк захотел залезть на стол, чтобы сделать заявление, но его лапка соскользнула. Малыш упал на стул, но быстро встал и гордо произнёс:

– Я – Чебурашка!

Все радостно поддержали ушастика и подняли стаканы с соком. Послышался лёгкий звон стекла.

– С днём рождения, Чебурашка! – крикнул Гриша.

– С днём рождения! – подхватили хором остальные гости.

Все начали громко хлопать, но аплодисменты сразу стихли, когда гости заметили, что к месту празднования подъехал роллс-ройс, из которого вышла серьёзная Римма.

Гена с суровым видом встал из-за стола и направился ей навстречу. Они остановились друг напротив друга. Воцарилась напряжённая тишина. Римма нарушила её первой.

– Простите меня, – вздохнула она.

Гена растерялся от неожиданности.

– Я ночь не спала. Я вас так понимаю... – продолжала она. – Как представлю, что в той ракете могла оказаться моя внучка...

– Хм. Да ладно, обошлось же... – решил пойти на мировую Гена.

– А если бы не обошлось?.. – казалось, Римма вот-вот заплачет.

– Всё хорошо, что хорошо кончается, – ответил Гена. – Да вы приводите внучку, пусть тоже поиграет с Чебурашкой.

У Риммы Анатольевны задрожали губы.

– А Соню уже забрали. Следующие мои две недели с ней только через год! – Римма начала рыдать, прижалась к груди Гены, который обескураженно обнял её в ответ, пытаясь успокоить. – Сама виновата... Что я хотела?.. Сыном надо было заниматься, а не бизнесом. Сейчас он меня и видеть не хочет... – причитала женщина.

Гене было очень неловко – все за столом смотрели на него и Римму с нескрываемым любопытством.

– Всё наладится. Хотите тортика? – предложил Геннадий Петрович.

Но Шапокляк продолжала всхлипывать у него на груди. А когда он попытался отстраниться и убрать свои руки с талии Риммы, она, не прекращая плакать, властно вернула их обратно. Гена повернулся к гостям и беспомощно пожал плечами.

Геннадий Петрович, сидя за столом, заиграл на гармошке. Рядом сидела Римма. Чебурашка миролюбиво вручил ей почищенный апельсин, она в ответ почесала его за ухом. Ушастик в долгу не остался. Гена запел:

– Пусть бегут неуклюже...

Мороженщица Галя сидела под руку с шеф-поваром, который влюблённо смотрел на неё.

Дворник с усами и бородкой, как у Арамиса из «Трёх мушкетёров», подарил Чебурашке когтеточку. Ушастик в недоумении уставился на странный предмет. Тогда Валера взял его лапку и провел ею по рифлёной поверхности. Чебурашка закатил глаза от удовольствия – кажется, подарок ему понравился.

Гена и Таня лежали на покрывале и смотрели в небо, где парили разноцветные дельтапланы. Отец и дочь с теплотой думали о Любе. Между ними устроился счастливый Чебурашка: он наконец обрёл настоящую семью. Тут к троице подбежали Толик с Гришей и завалились рядом.

Толик показал всем на фотоаппарат:

– Это самое...

Таня открыла шкаф в «Мастерской шоколада» и достала оттуда «книгу рецептов». Она бережно вставила в фотоальбом новую семейную фотографию со склона горы, где все её самые близкие и любимые уютно устроились на покрывале.

Яркое солнце заливало теплом и светом улицы небольшого приморского городка. Гена ехал на мопеде, а Чебурашка, сидя в корзинке у руля, радостно ловил ушами ветер.

За поворотом друзей внезапно остановил инспектор ГИБДД.

– Добрый день, а что случилось? – спросил Гена.

– Нарушение безопасности движения. Снимите этого с руля, – инспектор указал на ушастика.

Зверёк серьёзно посмотрел на него и решительно заявил:

– Я не «этот». Я – Чебурашка!