Человек Желания

21

Сидящие на тронах лучезарных, ответьте, почему же люди, столь трудностей в воззреньях породили, пытаясь примирить свои системы?

Вместо того, чтоб обязать всех находиться под игом Божества и признавать единого правителя из сущих, Его ж одним ученым и учителем одним.

Когда прострете надо мною вы карающую руку, чтобы швырнуть меня к стопам своим в подножие престола?

Из точки возвышения подобной я смог бы обозреть разумным оком сокровища всех мирозданий.

Почувствовал бы я в своем обычном сердце настойчиво и остро бессмертную колючку божьей жизни, что направлять должна и освящать все существо мое!

И вам благодаря я прикоснулся бы к подобному единству, которое одно способно примирить всех смертных.

Так зимнею порою свою былую кожу сохраняет змея. Но в силах ли сей коже отвердевшей затем принять в себя влияния весны благие? И как нам кожей новой облачиться, которая проникнулась бы жизнью?

Израниться в кустарнике колючем означает пройти сквозь жгучесть терниев густых, совлечь с себя былую оболочку: за ней уж новая проступит, прекрасная и мягкая, как в первые дни юности твоей.

Жестокоть вражия подобна решету, где зерние отбор проходит и разделяется. Колючки, что почувствовать придется, болезненно касаясь, станут совлекать моей одежды ветхой облаченья.

Тогда они начертят надо мной союза вечного мистические знаки; и руку заключат мою, а вместе с ней и душу в свидетельство сего завета, который будет закреплен священною печатью.

Естественным рассудком и наблюдением обыкновенным способны ль вы прозреть, познав первоначальное Адама бытие.

Но только возродившись и обновившись в сущности своей, сие нам в силах ощутить.

И в чем же смысл Заветов двух? Иль может, в них речь о том лишь, как соблюсти вторичного существованья чистоту?

И все вы, избранные Бога, занявшиеся деланием этим, так мало знаете о бытии Адамовом первоначальном.

Исполниться священные предания должны лишь духом истины, – никак не мудростями падшего рассудка.

О, мiр! О, мiр! Так почему не стал достойным ты Его, когда открылся Он ученикам еммаусским?

О, сколь чудес Он мог им сообщить, ведь обращаясь к ним, уже преодолел Он смерти состоянье.

Теряет ли из виду мать ребенка своего, когда наказывать приходится дитя за ослушанье ранних лет? Определив ему разумную границу, она лишь отдаляется на несколько шагов, за ним оттуда наблюдая неусыпно.

Подобным образом и Бог вершит с повинным человеком.

О, если б ведало дитя, что в сердце матери его! Тогда бы никогда оно не испустило порывов крика гневного, которые родительницу сильно огорчают. Ведь ждет она от чада восторга дружбы и раскаянья слезы.

Порою, даже потаенно к тебе друзей хороших шлет она, способных побудить тебя молить о милосердии ее.

Последуй же спасительным советам! Спеши, любезное дитя, уж нет преграды для тебя и расстояния меж нами, ведь снова можем мы обнять друг друга.

Так и Господь надмфный во всем родительнице нежной уподоблен; всегда Он ждет смирения от сердца человека: готов к тебе Он взор Свой обратить и вызволить тебя из плена.

Пусть не осмеливается боле человек именовать Тебя Своим Отцом: он отнял у себя такое право за прегрешения и беззакония свои. Но Ты, Господь, по-прежнему считаешь его за сына Своего: Ты даровал ему прощенье с забвением грехов искупленных.

В оставленности дух человеческий произрастает, когда наказан! Взрастает он в ничтожестве, когда уж больше нет достатка бытия.

О, если бы любовь повсюду не являлась сопутствующей правосудию! О, если бы обычные цари земные снабдили сами бы Меня необходимым для кары грешников маститых, которых бы заставили низвергнуть богатства и в роскоши свободу!

Увы, Господь уж мiр бросал однажды в бездны, и не желает Он обрушивать его туда за разом раз.

С высот престола Своего Он слышит вопли сынов Израиля в земле Египетской. И вопли эти низводят собственное имя Бога, познать которое, казалось, не в силах были ни Авраам, ни Псаак, ни Паков.

Поскольку беззаконья наши уже обуевают, постольку благодетельный Творец земного бытия спешит направить действенней лекарство нам.