Человек из офиса

24

В последнее время к вечеру его одолевает тяжкая сонливость. Когда начинает клевать носом — встряхивается. Оглядывается. Никто не обратил внимания на его сонливость, быстротечный сон. Усталость. К счастью, никто ничего не заметил. За столом секретарши по-прежнему пусто. Многие сослуживцы выключают компьютеры, запирают на ключ ящики столов, прощаются до завтра. Но он — нет. Сегодня он не сойдет со своего места, пока она в кабинете. Он не потерпит больше такого унижения, как вчера, когда она уехала с шефом. Если думает уйти с шефом, им придется пройти мимо его стола. Тогда он вонзит в нее взгляд. Посмотрим, хватит ли у нее нахальства выдержать этот взгляд. Вникает в подборку документов, снова и снова проверяет чеки. Работа — это отдушина. Если б было возможно отделить голову от тела, отпустил бы гайки, исследовал бы свои системы, соединения. Представляет себя роботом, способным чинить самого себя, который, отвинтив голову и положив ее на стол, с помощью отверток и пинцета может разобрать одну деталь за другой, привести в порядок каналы, по которым, вероятно, течет желание. Безголовая механическая кукла чинит свой собственный механизм: кладет голову на стол, проверяет клапан, меняет сожженный предохранитель, заново соединяет два кабеля. Потом, приладив голову на место, ощущает удовлетворение: никакие желания, даже самые сумасшедшие, не помешают ее нормальной работе.

Отчаяние одолевает его. Невыносимо болит голова. Туман в глазах. Во рту пересохло, ладони влажные. Сердцебиение, тошнота. Медленно встает, с притворным спокойствием идет в туалет. Там расстегивает воротник рубашки, закатывает рукава, смачивает запястья, лицо, глотает аспирин. Всякий раз, когда такое случается, он не любит смотреть на себя в зеркало. Но потом, через некоторое время, ему нравится свое отражение: смутное самолюбование. Силен не тот, кто возвращает удары, а тот, кто их выдерживает, говорит он себе.

Прав он, тот, другой. Если его слабость — сила, он применит ее, чтобы вызвать сострадание и чтобы секретарша переменилась к нему. Девушке станет так жалко его, что она сдастся. Вспомнил о знаменитом слепом певце, его успехе у женщин. Слепой очаровывает их не своим пронзительным голосом певца из подземки, а слепотой. Недостаток стал силой. Но он-то не певец и не слепой. Он хромой. Не думает, что хромота хорошо смотрится в вальсе. Посмотрел на часы. Она все еще там. Они оба там.