Человек Огня

Глава 3

Тина крепко сжала кулаки, почувствовав, как мощная пульсация мотора судна на воздушной подушке передается всему корпусу. Момент перед стартом был очень напряженным. Сможет ли машина подняться? Не окажутся ли запасы и снаряжение, не говоря о всяких мелочах вроде фильтров для очистки воды, рыболовных крючков, противоядий, мачете, жидкости для отпугивания насекомых, ружей и патронов к ним, множества разнообразных безделушек для индейцев, непосильным грузом для похожего на большую черную лягушку судна, которое на ближайшие четыре недели станет их домом? Тина не отрываясь смотрела в окно. Мотор разогнался на полную мощность, и девушка вдруг почувствовала, что катер приподнялся на гигантской воздушной подушке и заскользил по водной глади в облаке брызг. Шум мотора вспугнул стаю птиц — они суматошно прянули в воздух и закружили над черным монстром, сердито галдя, тогда как он невозмутимо и теперь уже почти бесшумно несся по широкой черной реке. Люди на борту облегченно вздохнули, когда Джозеф Роджерс в рубке торжественно воздел большой палец, объявляя, что старт прошел успешно, и принялись с воодушевлением поздравлять друг друга. А судно тем временем взяло курс на Казикуаре.

В катере было донельзя жарко и душно. Чуть ли не все место занимал багаж, и каждый участник экспедиции принялся обустраиваться на том минимальном пространстве, что ему досталось. Окончательно и бесповоротно встав на путь ненавистных ей приключений, Тина твердо знала, что ее единственным спасением и утехой станет работа. В свое время, собирая свои первые образцы, она так увлеклась исследованиями, что ненадолго позабыла обо всех многочисленных ужасах, что таили бескрайние джунгли, по которым они путешествовали и сейчас. Тина изо всех сил старалась побороть сковавший ее страх, однако на лбу все же выступила испарина, когда она с тоской глядела на исчезающий в дымке Манаус. Единственным утешением было то, что главная трудность уже позади, хотя беспокойство не оставляло девушку тех пор, как она покинула комнату Рамона Вегаса. Тогда Тина кое-как добралась до своей спальни, собрала разбросанную по полу бумагу, потом ее рука машинально потянулась к карману, куда, отправляясь на встречу, она сунула письмо тете, однако там было пусто. Первой ее мыслью было, что Рамон Вегас таким образом разоблачит ее ложь — наверняка письмо упало на пол рядом со стулом. Тина бросилась вниз и заглянула в гостиную Вегаса, но комната была совершенно пуста. Безрезультатные поиски убедили девушку, что кто-то нашел письмо. Но кто? Радовало только то, что это явно не Рамон Вегас — уж он-то не преминул бы тотчас поинтересоваться, почему письмо с обратным адресом отеля адресовано ей самой в Лондон. Сквозь шум мотора прорезался голос Инес Гарсии:

— Мисс Доннелли, вы плохо слышите? Я уже три раза задаю вам один и тот же вопрос!

Слова доньи Инес буквально выдернули Тину из воспоминаний, и, внезапно вернувшись к действительности, она вздрогнула.

— Прошу прощения, что вас интересует?

— Я составляю досье на каждого члена экспедиции, и мне нужны кое-какие сведения о вас. Вы, конечно, знаете, что я врач…

Тина кивнула, хотя донья Инес не слишком походила на врача. На ней была белая нейлоновая рубашка с большим отложным воротником, бледно-зеленые брюки стягивал на тонкой талии широкий кожаный ремень с медной пряжкой. На ее фоне Тина в своем хлопчатобумажном костюме цвета хаки чувствовала себя довольно невзрачной, но не без тайного удовольствия думала о том, какие неудобства испытает Инес, открыв для себя, что в такую жару через пару часов ее нейлон, пускай модный, облепит тело, словно вторая кожа, а широкий ремень станет невыносимо тереть кожу. Но все же девушка не могла не признать, что сейчас молодая докторша выглядела прелестно. Непринужденно усевшись рядом с Тиной, Инес приступила к допросу:

— Прививки?

— Семь, — коротко ответила, девушка.

Врач сделала пометку в карте.

— Что у вас есть в персональной аптечке?

— Комплект для оказания помощи при змеином укусе с отсосом для яда и миниатюрным дюймовым скальпелем, репеллент, средство от малярии и нюхательная соль.

Холодный, изучающий взгляд доньи Инес вперился в лицо Тины.

— И ваш возраст? — От внимательных глаз никак не мог ускользнуть румянец, выступивший на щеках девушки, и та сердито выпалила очередную ложь:

— Двадцать шесть!

Брови сеньориты недоверчиво поползли вверх, и, несмотря на то что возражать она не стала, Тина не сомневалась: бразильянка не поверила ей. Под насмешливым взглядом румянец запылал еще ярче, а донья Инес спокойно заметила:

— Какое совпадение, мы с вами ровесницы. — И, не дожидаясь каких-либо комментариев со стороны англичанки, она снисходительно продолжила: — Еще одно: как мне обозначить род ваших занятий — охотник за растениями?

От нескрываемого сарказма Инес Тина похолодела. Так часто называли ботаников, но это было вовсе не издевкой, а скорее почетным званием. А вот в голосе Инес Гарсии улавливалось что угодно, только не готовность признать за Тиной какие бы то ни было заслуги. Девушка гордо выпрямилась и с величайшим пылом выступила в защиту своих отважных коллег:

— Ботаники внесли огромный вклад в развитие мировой медицины, сеньорита. И если бы не представители моей профессии, вы, врачи, выпустили бы всю кровь из страждущих в бесплодных попытках излечить их от малярии! — Пылая негодованием, Тина продолжала гневную речь, сверля взглядом весьма удивленного таким накалом страстей медика: — Кто открыл, что из зеленых листьев шпината или люцерны можно получать витамин К, который способствует свертыванию крови и останавливает кровотечение? Может быть, врач? Нет! Это сделал «охотник за растениями»! Кто собирал семена, выращивал плантации, потел на многочасовых испытаниях и в конце концов доказал, что масло каланхоэ облегчает страдания больных проказой? Врач? Нет, снова «охотник за растениями»! Резина! Пеньковая веревка! Воск! Кураре? Многие месяцы, а то и годы «охотники за растениями» проводят в одиночестве, то продираясь через болотистые джунгли, то поднимаясь по горным тропам. Холодные туманные утра и темные гнетущие ночи, голодные дикие животные и ядовитые рептилии…

Тина умолкла, заметив вокруг ошарашенные лица. Вдохновенная речь в ответ на ехидные слова сеньориты собрала преисполненную недоумения аудиторию, и симпатии этих мужчин, судя по выражению их лиц, были целиком и полностью на стороне Инес Гарсии, чье личико являло миру смущенное удивление.

Тина, почувствовав себя неловко и даже глупо, развернулась, но все вдруг куда-то исчезли — звучный голос Рамона Вегаса мгновенно разогнал мужчин, призвав их заняться делом. Инес, лишенная поддержки своих сторонников, быстро удалилась в дальний конец судна, оставив Тину наедине с начальником экспедиции. Девушка отважно встретила его суровый взгляд, но не произнесла ни слова, когда он сел рядом.

— Сеньорита Доннелли, — крайне сдержанным тоном осведомился Рамон, — почему вам так необходимо расстраивать и оскорблять каждого, с кем вам приходится иметь дело?

Столь явная несправедливость возмутила девушку. Она даже задохнулась от негодования:

— Но я никого не… не оскорбляла!

— Простите, — сеньор Вегас царственно повел рукой, — но я могу с уверенностью сказать, что все мужчины избегают вашего общества, поскольку вы ведете себя с ними высокомерно, а также, чему я сам был свидетелем, властно и жестко. Я всегда с большим уважением относился к представителям вашей профессии, и в частности к вам, судя по вашей репутации. Но я хочу, чтобы вы поняли, — бразилец помедлил и наклонился так, что его сверкающие голубые глаза впились в зрачки Тины, — успех экспедиции помимо удачного плана и опытности проводника, во многом зависит от того, насколько члены команды ладят друг с другом. Первые два пункта я целиком и полностью взял на себя и сделал все, что мог, а сейчас, полагаю, долг велит мне буквально в приказном порядке поставить перед вами задачу поддерживать гармоничную психологическую атмосферу во время экспедиции. Будьте любезны позаботиться об этом, сеньорита Доннелли, — проскрипел Рамон Вегас, — и в будущем постарайтесь быть сдержаннее на язык, а кроме того, — надеюсь, вам это по силам, — соизвольте обращаться с другими членами группы более вежливо и спокойно.

Сеньор Вегас распрямился и вызывающе выпятил челюсть, ожидая ответа. Мускулы под тонкой тканью рубашки угрожающе перекатывались, глаза гневно сверкали, а были они того же оттенка, что и у рыжей пумы, смертельно опасной в ярости.

Тина невольно отшатнулась — этого человека окружала аура поистине бешеной неукротимости, и ей стоило немалых усилий освободить свой голос от оков, тугим узлом стянувших горло.

Высокие борта катера ограждали ее от джунглей. Там, снаружи, она не смогла бы ничего предпринять, но здесь, на судне, чувствовала себя почти в безопасности. И все-таки сейчас, когда над ней грозной тенью нависал Рамон Вегас, а вокруг не было ни единого дружеского лица, Тина вдруг ощутила, что неумолимое наступление джунглей началось. Вжимаясь худенькой спиной в угол, девушка вскинула на него полные страха зеленые глаза. Прочитав в этих глазах ужас, он издал тихое, неразборчивое восклицание и положил смуглые длинные пальцы на дрожащую руку Тины.

— В чем дело, сеньорита? — довольно резко осведомился сеньор Вегас. — Что вас так обеспокоило?

Тина залилась краской и, выдернув свою ладонь из-под его руки, вновь надела личину холодной неприступности.

— Я терпеть не могу, когда меня отчитывают. Сеньор, пожалуйста, не прикасайтесь ко мне!

Дон Рамон невольно отпрянул и, гневно сверля ее пронзительно-голубыми глазами, воскликнул:

— Madre de Dios![1] Я и не предполагал, что за такой красивой внешностью может скрываться столько холодного яда! Вы меня поражаете, сеньорита!

Тина с облегчением подумала, что теперь-то сеньор Вегас оставит ее в покое, однако девушку ждал неприятный сюрприз — после секундной заминки он вновь заговорил:

— Сеньорита? — Тина нехотя отреагировала на пытливый тон быстрым взглядом, и Рамон Вегас, радуясь, что привлек ее внимание, продолжил: — Мы, смею заметить, группа людей с весьма несходными интересами и стремлениями, и, если не подготовиться заранее, всякие трудности и напряженные ситуации мигом разобщат столь разношерстную компанию. Вы согласны?

Тина не ответила, и голос Рамона Вегаса посуровел.

— Сейчас между членами нашей группы возникли теплые отношения; каждый готов делить с другими трудовые обязанности в лагере, когда мы будем устраивать ночные стоянки. Обещайте мне, что постараетесь укротить свой индивидуализм и позволите товариществу расцвести в полной мере. Кое-что обязан делать любой из нас, — в голосе дона Рамона прорвалось раздражение, — не действовать друг другу на нервы!

Все было предельно ясно: начальник экспедиции настаивал на тесном общении, а вот этого-то Тина как раз позволить себе не имела права.

— Сеньор, я отправилась в эту экспедицию работать, а не играть в счастливую семейку, — бесцеремонно, даже нахально, отрезала она. — Конечно, я буду выполнять свою долю обязанностей по хозяйству, но не просите меня завязывать дружеские отношения с кем бы то ни было. У меня нет на это времени.

Голубые глаза снова вспыхнули гневом.

— Что ж, хорошо, — устало, но твердо объявил Рамон Вегас. — Сегодня вечером, когда мы разобьем лагерь, вы назначаетесь дежурной по кухне, то есть приготовите еду, накроете на стол, а потом вымоете посуду. Если вы человек практичный, то постараетесь покончить с этим не позже десяти вечера, поскольку утром вам придется встать в пять часов, чтобы успеть приготовить завтрак. Вопросы есть?

Тина холодно покачала головой, резко развернулась на каблуках и отошла к окну. Внезапно хлынувшие слезы обиды ослепили ее. Девушка повернулась спиной к двери и торопливо смахнула их, однако слезы вновь неудержимым потоком заструились по щекам. Сумка Тины стояла на полу, и она наклонилась, чтобы достать носовой платок, но тут за спиной послышался ненавистный голос Тео Брэнстона. Загнанная в угол, девушка мало что могла предпринять, но все же попыталась утереть слезы тыльной стороной кисти, прежде чем он их заметит. Голову Тина старалась держать вполоборота, притворяясь, будто с интересом изучает пейзаж, однако ей пришлось повернуться лицом, когда Брэнстон, плюхнувшись на стул рядом, со свойственной ему мерзкой ухмылочкой спросил:

— Что, большой босс устроил вам нагоняй?

Тина, кипя от ненависти к американцу, вспыхнула:

— Вот еще! С чего вы взяли?

Толстые губы Тео растянулись в широкой, на редкость противной улыбке, он поудобнее откинулся на стуле и вытащил сигарету.

— А с того, что по вашей милости его ненаглядная красавица пустила слезу. Или вы не знаете, что донья Инес вдова и они с сеньором близкие друзья? Настолько близкие, что после этого путешествия намерены пожениться.

— Я не интересуюсь сплетнями, — ответила Тина, — и, если вы все сказали, мистер Брэнстон, попрошу вас меня извинить, я должна сделать кое-какие заметки.

Она выудила из сумки толстую пачку записей и принялась их просматривать, однако американец не сдвинулся с места, а напротив, поглубже умостился на стуле и на сердитый взгляд девушки ответил самым благожелательным.

— Знаете что, Тина? — Девушка изумленно воззрилась на Брэнстона — что еще за фамильярность? — Вы меня интригуете. Да, право слово!

Американец явно ждал реакции на это наглое заявление. Тина, собрав бумаги, встала и направилась к выходу, но путь ей преградили вытянутые поперек длинные ноги.

— Извините, но мне хотелось бы пройти. — Голос Тины дышал стужей.

Улыбка Брэнстона моментально угасла, глаза загорелись недобрым огнем.

— Сядьте-ка, милая, — потребовал он, — нам есть о чем поболтать.

Девушка с негодованием отказалась:

— И не подумаю, мистер Брэнстон, к тому же ваше присутствие оскорбляет меня, и я не намерена терпеть это ни секундой дольше, что дайте мне пройти! Или позвать кого-нибудь на помощь?

Лицо Тео побагровело, губы хищно изогнулись. Он вдруг сунул руку во внутренний карман и, вытащив из него конверт, помахал им у девушки перед носом. Та как громом пораженная отпрянула и опустилась на краешек стула. Сердце едва не замерло в груди. Ошибиться Тина не могла — на конверте был ее почерк. Значит, письмо тете нашел Тео Брэнстон…

— Где вы это взяли? — еле шевеля пересохшими губами, выдавила она.

— Письмо выпало из вашего кармана, дорогуша, — невозмутимо ответствовал американец, — утром после собрания. Я взял его, собираясь вернуть вам, но… О-оу, полагаю, эта случайность для меня — большое везение. Я прочел имя и адрес, и, естественно, меня стало грызть любопытство. А что испытывали бы вы на моем месте?

— Не понимаю, что удивительного, если мою тетю зовут так же, как и меня, мистер Брэнстон? — пытаясь сохранить хладнокровие, спросила Тина.

— Ничего, милая, — с ехидцей согласился Тео. — Но в чем все-таки соль представления, а?

— Представления? Какого еще представления? — Лицо Тины предательски заалело.

Тео разразился издевательским смехом и, сунув письмо в карман, с довольным видом одернул куртку.

— Очень похоже на то, милая Тина. Рамон Вегас не единственный, кто наслышан о Кристине Доннелли, знаменитом ботанике-исследователе. Поразмыслив, я навел кое-какие справки и теперь точно знаю, что настоящей мисс Доннелли гораздо ближе к сорока, чем к двадцати. О, не думайте, будто я не заметил всех попыток выглядеть старше, сделанных вами перед встречей с сеньором Вегасом. — Брэнстон самодовольно ухмыльнулся. — И все-таки даже самая строгая прическа не заставит поверить ни одного дурака, что вы давно перестали играть в куклы. Так что давайте, милая, выкладывайте мне всю историю, а я обещаю унести ваш секрет с собой в могилу.

Тина резко откинулась на спинку стула. Она, естественно, ни на йоту не доверяла этому человеку. От разговора с ним ее даже слегка затошнило. Но разве она могла позволить себе упираться? Тина нисколько не сомневалась, что все ее секреты Брэнстон использует в своих целях, но шанс сохранить тайну от других еще был, и она не могла его упустить. А вот злить Тео никак не следовало — они слишком недалеко уплыли от Манауса, чтобы позволить этому типу делиться подозрениями с Рамоном Вегасом. В единоборстве с американцем Тина заведомо проиграла, и, судя по торжествующему виду Тео, он это знал.

Девушка беспомощно пожала плечами.

— Ладно, раз вы обещаете сохранить все в тайне, я расскажу, — бесцветным тоном проговорила она.

Донельзя довольный собой, Брэнстон развалился на стуле, пуская колечки дыма так, что они медленно поднимались и проплывали над склоненной головой Тины.

— Ну, милая, начинай, я весь внимание.

И Тина, дрожа от волнения, повела рассказ:

— Я присоединилась к экспедиции под чужой личиной, потому что моя тетя — ученый-исследователь Кристина Доннелли — перед самым путешествием сломала руку. Я выдала себя за нее, так как мы не хотели горько разочаровать своего шефа, ботаника сэра Харви Хонимена — он очень рассчитывал, что моя тетя привезет ему из этой экспедиции много новых образцов. Я тоже ботаник и работаю вместе с тетей, а потому точно знаю, что нужно искать. Мы с ней единственные, кому известно о моем самозванстве, и я во что бы то ни стало должна сохранить этот секрет до конца поездки, ведь сеньор Вегас мигом отошлет меня обратно, если правда раскроется. Прошу вас, мистер Брэнстон, не говорите никому о том, что узнали. Клянусь вам, мое присутствие здесь необходимо, а мелкий обман никому не причинит вреда. Пожалуйста, пообещайте не выдавать меня!

Тео, откинув голову, громко расхохотался.

— И это все?! — Он звучно хлопнул по коленям здоровенными кулаками. — Да пусть меня забьют камнями, если ты не сделала из мухи слона! А я-то вообразил, будто ты скрываешься от закона или еще что-нибудь в том же роде!

Зычный смех Брэнстона привлек внимание многих участников экспедиции. Щеки Тины вспыхнули, когда она, подняв глаза, прочитала удивление и досаду на лицах глядевших на них мужчин. Мало того, что девушка, оберегая свою тайну, вызвала у них стойкую неприязнь к собственной персоне, а теперь дистанция между нею и любым мало-мальски приятным человеком стала непреодолимой — ведь все наверняка решили, будто она избрала компаньоном Тео Брэнстона, да еще и после столь краткого знакомства, а это никому не могло прийтись по вкусу.

Тина в замешательстве отвернулась и тотчас встретила сердитый взгляд пронзительно-голубых глаз. Реакция Рамона Вегаса тоже не требовала пояснений. Подобно всем остальным, он, мягко выражаясь, не одобрил ее выбор. Начальник экспедиции неподвижно стоял всего в нескольких шагах от них, и ему явно не доставляло удовольствия, что рука Тео Брэнстона обвивает плечи Тины. А девушка, вдруг сообразив, что американец прикасается к ней, вздрогнула от омерзения, однако спорить не посмела. Тео рассмеялся чуть тише, чувствуя, что сейчас он хозяин положения.

— Я сохраню твой секрет, — пообещал он. — Не бери это в свою хорошенькую головку, кошечка, я присмотрю за тобой. И пройду с тобой каждый дюйм пути до самого конца путешествия. Да! Не сомневаюсь, мне это очень понравится. — И в доказательство Брэнстон еще крепче прижал Тину к себе.

Уголком глаза она заметила, что сеньор Вегас брезгливо удалился. Девушка мгновенно вывернулась из-под руки Тео и процедила сквозь зубы:

— Если сделаете это еще раз, мистер Брэнстон, я сама расскажу всем участникам экспедиции, как обстоит дело и со мной, и с вами!

Зеленые глаза полыхнули такой яростью, что Тео понял: Тина и в самом деле выполнит угрозу, а потому решил пока не торопить события. Убрав от греха подальше руку, он самым невинным тоном промурлыкал:

— Ладно, сладкая, будь по-твоему. Никаких домогательств.

Девушка бессильно поникла на стуле и закрыла глаза, ощущая, как ее с головой захлестывает волна горечи.

«Никаких домогательств!»

Тина, сама не зная почему, вспомнила о горящих глазах Рамона Вегаса, и эти безобидные слова вдруг показались ей лживыми.