Человек Точка

Билет в один конец

Жанна Громовик сидела в офисе фонда и внимательно просматривала прессу, она справилась с поставленной задачей. Однозначно! Сюжеты в новостях, рекламная информация в интернет-изданиях, лица учредителей фонда на первых полосах газет. Пиар – страшная сила, способная из неудачной благотворительной акции вылепить светское мероприятие года. На балу присутствовало человек четыреста, триста из которых удалось напоить «Райским» шампанским. Вот и получается, с то недовольных горожан – информационная капля для миллионного города. И эта капля не сможет испортить впечатления от грандиозного благотворительного мероприятия. Жанна искренне радовалась проделанной работе и ожидала от шефа услышать слова благодарности. Анонимный телефонный звонок на время приостановил вереницу мыслей доморощеной пиарщицы.

– Да, – сказала она в телефонную трубку, улыбаясь.

– Я, по-твоему, урод?

– Кто это? Не мешало бы представиться! – вошла в телефонный конфликт Жанна.

– Чертков, мать твою!!!

– Почему вы разговариваете со мной в таком тоне?

– А почему в муниципальной газете опубликовали мою фотографию с рюмкой водки и перекошенным лицом?

Жанна просила, умоляла главного редактора муниципальной газеты заменить фотографию. Она действительно крайне неудачная, на ней Чертков выглядит выпившим, хотя на балу он был еще трезв, это потом Александр Евгеньевич позволил себе расслабиться в ночном клубе. Жанна настойчиво просила главного, затем выпускающего редактора прислать ей макет статьи, но его по электронной почте так и не прислали. Газета вышла в большой тираж и только потом пиарщица узнала, что новым хозяином муниципальной газеты неделю назад стал Олег Качалов, он же Фотограф, компаньон Графа. О том, что Черт и Граф друг друга на дух не переносят, Жанна знала. А то, что люди Качалова ее подставят, не ожидала. Газета сменила форму собственности, ее сотрудники утратили совесть и вот результат.

– Я сделала все, что могла, Александр Евгеньевич, моя ошибка лишь в том, что я поздно узнала, кто является новым хозяином газеты. Я думала, газета принадлежит городскому совету, а оказалось, ее новый собственник – Фотограф, простите, Олег Качалов. Мы готовились к проведению благотворительного бала, я просто не знала, так вышло, – оправдывалась Жанна.

– Та срать я на тебя хотел! Она думала, она не знала. Ты пиарщица или порченая курица из супермаркета, которую никто не покупает? Я взял тебя на работу, чтобы ты пиарила фонд и меня, а не сказки мне сейчас рассказывала. Это серьезный прокол, получается, я деньги тебе плачу, чтобы ты из меня алкоголика делала. Срочно скупай газеты по всему городу! – кричал обиженный Чертков.

– А деньги?

– Деньги! За свои бабки газеты покупай. Нагадила, теперь вытирай.

Жанна решила поставить взорвавшегося олигарха на место, но Чертков резко прервал разговор. У Громовик тряслись руки, словно ее молнией ударило. Она убежала в туалет, открыла кран с холодной водой, подставила ладони, затем стала умывать лицо, черная тушь капала с лица, губная помада размазалась по щекам. Жанна посмотрела на себя в зеркало. Ужас! Она понимала, что виновата, но так грубо с ней еще никто не разговаривал, даже бывший муж, с которым они скандально расстались. Женский туалет не то место, где можно спрятаться от мира и суеты надолго.

– Жанна, выходи, я писать хочу, сейчас умру, – стучала в дверь санузла Таня Большая и пританцовывала, как на раскаленных углях.

Ничего не поделаешь, Громовик открыла дверь и вышла из укрытия.

– Ого! Кто-то умер? – поинтересовалась Таня.

– Да, умерла пиарщица, работающая в фонде «Родня Задорожья», я возвращаюсь на телевидение, хорошо, что не успела уволиться.

– Черт материл?

– Я с чертями не работаю, – Жанна уступила территорию санузла Тане Большой и пошла собирать вещи.

С рабочего стола Жанна забрала любимую подставку для ручек, две кассеты, принадлежащие ей, блокнот, керамическую чашку с цветочками, вот собственно и все имущество простой задорожской пиарщицы, поместившееся в сумке. Дамская сумка, в которой кроме кошелька и ключей от квартиры больше ничего никогда не лежало, раздулась, как лягушка, надутая соломинкой через задний проход. Символично, подумала Жанна и решила сделать звонок человеку, который втянул ее в это неблагородное дело – благотворительностью заниматься. На удивление, изворотливый абонент ответил быстро.

– Жанна, как я рад тебя слышать!!!– расшаркивался Зюскинд.

– Значит так, друг мой, Веня! Я ухожу из фонда. Решение принято. Я с Чертковым работать не могу.

– Что случилось?

– Он обозвал меня порченой курицей из супермаркета! Ему не понравилась фотография в бывшей муниципальной газете. Я пыталась убрать фото, но не смогла.

– Боже, какая ерунда! Меня Чертков на штуку оштрафовал. И я не плачу. Жанна, не дури. Ты прекрасно отработала, я промониторил сюжеты на местных телевизионных каналах – супер. С одной газетой осечка вышла. Ерунда!

– Послушай, Веник, я не привыкла, чтобы со мной в таком тоне разговаривали, как будто я действительно просроченный товар в супермаркете. Я себя уважаю…

Разговор длился долго, Зюскинд уговаривал, аргументировал, но Жанна стояла на своем. Помощник Черткова в первый раз почувствовал, что Жанна не командный человек. Она имеет собственное мнение, болезненно реагирует на критику шефа. У них, в корпорации «Родненькая» принято, что шеф всегда прав, а если не прав – подчиненный утерся и пошел дальше эффективно работать. «Человек – это функция, а не эмоции и мысли», – любит вслух повторять босс. Зюскинд резко поставил точку в разговоре с Жанной Громовик и безотлагательно позвонил Черткову.

– Александр Евгеньевич, Жанна уходит, она заявила мне, что не работает больше в фонде.

– И ты мне звонишь по таким пустякам?

– Я понял, отпускаем, – расслабился преждевременно Зюскинд.

– Я ее не отпускал, у нас корпорация, а не богадельня. Делай что хочешь, но чтобы Громовик работала на меня. Она многое знает, точнее догадывается. Если мы ее отпустим, эта сука будет работать на наших врагов. Делай что хочешь. Точка! – связь прервалась. В трубке послышались ноющие, словно при зубной боли, телефонные гудки.

Слово «точка» означало для помощника, что приказ озвучен и обжалованию не подлежит. Зюскинд занервничал. Жанну он знал со студенческой скамьи, характер у Громовик под стать фамилии, если ее вывести из равновесия, она начинает метать молнии. А Чертков своими мудрыми наставлениями из нее удачно молнии высекал. Шеф привык к безоговорочному подчинению, но только не с Жанной. «Тяжелый случай», – подумал Зюскинд.

Вениамин заварил себе крепкий кофе, настолько крепкий, что после первого глотка встрепенулся, как петух на жердочке. Он открыл окно в своем рабочем кабинете, отвратительный воздух Задорожья повеял продуктами промышленной жизнедеятельности крупных заводов. «Фу, дышать нечем!»…

Окно Зюскинд закрыл, но от закрытого пространства ему стало только хуже. В курятнике непорядок, одной курице предстоит поставить мозги на место, чтобы яйца золотые несла, а не акции протеста устраивала хозяину. Веник наматывал круги в кабинете. Какое у Жанны слабое место? Он скрупулезно перебирал в голове всю информацию, которой обладал о пиарщице и пришел к неутешительному выводу: ребенок – единственное и надежное средство для шантажа.

Зюскинд позвонил Марго, кратко изложил, в чем суть проблемы, сослался на Александра Евгеньевича. Марго в Приморске скучала, ее отстранили от крупных дел корпорации, за глаза «родненькие» называли ее старушкой, и наконец-то вспомнили. Спасибо! Несомненно, она справится с поставленной задачей, получит премию и полетит в Париж, в город молодости и любви. Как давно она не гуляла узкими улицами Парижа. А какие там пекут круассаны, из слоеного теста! Ух, пальчики оближешь.

– Маргарита Григорьевна, вы меня слышите? – в третий раз вопрошал Зюскинд, понимая, что старушка думает о своем, стародевичьем.

– Да не надо так кричать, я не глухая, – ответила Марго, возвращаясь в реальность.

Она посмотрела на Машку, копошившуюся в грязном песке на берегу Азовского моря, и не сдержалась, мастерски исполнив свою роль заботливой Фрекен Бок:

– Сколько раз повторять, руки должны быть чистыми, – Зюскинд воспринял эту фразу на свой счет. «Неужели Марго отказывается выполнить задание», – подумал он.

– Маргарита Григорьевна, что вы имеете в виду, когда говорите о чистых руках, вы не хотите выполнять задание Александра Евгеньевича?

– Остынь, я воспитываю ребенка, который роется в грязи, а вы, Вениамин, не ребенок. Веня, успокойся, я знаю что делать. Жанна будет работать на корпорацию «Родненькая». Это я тебе обещаю!

Ребенок услышал родное имя Жанна, подбежал к Маргарите Григорьевне и, хлопая большими ресницами, спросил:

– Это мамочка звонит?

– Нет, деточка, это мне звонят по работе. Иди, золотце, играй, только не бери руки в рот, песок грязный.

Когда Марго уверенно ответила помощнику Черткова, что Жанна Громовик будет работать на корпорацию, у Зюскинда от сердца отлегло. Он знал о жестоком нраве старушки, но думать не хотел о методах воздействия на Жанну. Главное поразить цель, сломить непокорный дух пиарщицы.

Солнце вошло в зенит, оно палило нещадно. Море прогрелось, дети плескались на берегу, визжали, брызгались водой. Маргарита Григорьевна почувствовала, как кожа на ее лице пересохла от солнца, и неприятно стягивает улыбку. А улыбаться широко, искренне придется, необходимо Машку вытянуть из лягушатника.

– Деточка, пора идти в столовую! Машенька, выходи на берег, – в ответ всплеск воды, ребенок нарочито изображал азовского бычка.

Тупого, довольного, маленького бычка. Марго не собиралась залезать в море, она хотела поскорее покинуть пляж, в ее возрасте солнечные лучи нещадно высушивали кожу на лице, делая ее старой и сухой. Маргарита Григорьевна в корпорации решала сложные, многоступенчатые задачи по дискредитации конкурентов, поэтому сопливого ребенка из воды достать ей не составило труда. Она развернулась, пошла к подстилке, где Машка уложила спать свою русалку, взяла резиновую игрушку и уверенным шагом подошла к кромке моря.

– Машенька, я кушать хочу, я голодная, – заговорила русалка голосом Маргариты Григорьевны.

– Я еще немного покупаюсь, Зетта, а потом мы вместе пойдем в столовую, хорошо?

– Нет, не хорошо, Маша! Я очень голодная, у меня колики в животике, – для убедительности Марго надавила на брюшко русалки и Зетта жалобно запищала.

– Ладно, – сжалилась хозяйка резиновой русалки и вышла из воды.

За укрощением на берегу Азовского моря маленького бычка по имени Маша внимательно наблюдали две молодые мамы, которым тоже не удавалось вытащить любимых чад из воды. Они поблагодарили Маргариту Григорьевну за наглядный урок и публично признали в ней современного Макаренко. Через минуту мишки, куклы, и всемогущие роботы голосами мам вызывали ненаглядных деток из воды, метод оказался радикальным и эффективным.

Маргарита Григорьевна крепко взяла Машку за руку и повела ее по деревянному мосту, который соединял песчаный берег пляжа с базой отдыха. Под мостом постоянную прописку в зарослях камышей получили: водоплавающие утки, ужи и гадюки. Местные жители называют эту грязную лужу лиманом, Марго назвала ее гадюшником. Машка остановилась в эпицентре дислокации серых невзрачных уток и стала кормить их остатками печенья. Утки, привыкшие к подачкам отдыхающих, сгруппировались и стали выхватывать куски сладкого печенья друг у друга.

– Видишь, Зетта, утки тоже голодные, как и ты, – обратилась девочка к русалке.

– Пошли скорее. Вон, видишь, Маша, какая страшная змея плывет, прямо сюда! Она сейчас нас съест, – русалка говорившая голосом Маргариты Григорьевны, явно боялась плывущей гадины, потому что голос ее, не по-детски дрожал.

Опасения русалки обоснованы, Маша увидела, как на поверхности воды появилась большая, жирная черная змея. Она непредсказуемо извивалась, высунув плоскую гадкую морду над водной гладью. Утки, почувствовав опасность, разлетелись в стороны, брызгаясь и крича. Маша сильно сжала шершавую ладонь няньки и побежала по мосту в сторону базы отдыха. Фрекен Бок ускорила шаг, в ее голове клубились опасные мысли, грызли ее старческий мозг изнутри. Задание получено, отступать некуда, позади собственное благополучие, обеспеченная старость. Жить на нищенскую пенсию Марго не собиралась. Она ежемесячно посещала дорогие салоны красоты, покупала новые стильные вещи, любила вкусно покушать и регулярно приглашала к себе в гости водителя, который на два десятка лет ее моложе. Водитель корпорации «Родненькая» под крылом Фрекен Бок чувствовал себя, как у няньки за пазухой. Марго периодически нянчила детей директоров корпорации, а фактически, попадая к ним в семьи, за ними шпионила.

Статус главной шпионки «Родненькой» присвоил ей сам Александр Чертков. Сотрудники о миссии супер-няньки догадывались, панически боялись и четко понимали, если Марго рекомендовали взять в семью, значит идет проверка, серьезная, со всеми вытекающими последствиями. Командировали Марго и в семьи новичков, должен же Черт знать, с кем имеет дело. Благодаря Маргарите Григорьевне после внутренней проверки многим сотрудникам «Родненькой» удавалось уцелеть. Она оставляла в дружной большой родне Черта только тех, кто ей нужен. Что значит висеть на крючке у Марго, ее водитель Игорь хорошо знал. Он ее помощник и любовник в одном лице.

У Игоря молодая красивая жена, двое маленьких детей, ради них он готов ласкать старое, затасканное мужчинами и временем тело. С кем только Маргарита Григорьевна не вступала в близкие отношения в полном рассвете женских сил, а вот когда буйство гормонов поутихло, у Марго появился постоянный и единственный любовник. Игорь – ее верноподданный, раб желаний и плотских утех. В Приморске водитель жил в соседнем номере, хорошо питался, отдыхал, загорал, купался, читал детективный роман и темными ночами ублажал шефиню.

Телефонный звонок Жанны, в котором пиарщица сообщила Маргарите Григорьевне, что завтра она забирает дочь, взволновал главную шпионку «Родненькой». Необходимо действовать! Молниеносно.

В столовой базы отдыха противно пахло котлетами советского образца. Машка обедала плохо, капризничала. Маргарита Григорьевна уговаривала ребенка похлебать гороховый суп. Девочка неприлично скривилась и отодвинула тарелку. Единственное, к чему она прикоснулась – это картофельное пюре, размазанное по тарелке. Поклевав пюре, Машка запила его компотом из сухофруктов. Марго сидела на очередной диете, поэтому только пригубила компот за компанию с ребенком. Теперь задача номер один для Маргариты Григорьевны – уложить ребенка спать. Применять чудеса педагогики не пришлось. Прежде, чем Маша уснула, нянька предусмотрительно накапала ей взрослую дозу снотворного, чтобы наверняка. Удостоверившись, что ребенок спит, Маргарита Григорьевна поспешила в соседний номер. Игорь после плотного обеда уснул, он сладко посапывал, выпуская из ноздрей мощные потоки горячего воздуха. Страницы детективного романа, лежавшего на его груди, попадая под очередной выдох, перелистывались.

– Хватит спать, есть срочное дело! – закричала Марго на своего водителя.

– Мг, Ма…Марго… потом… я спать хочу… ну пожалуйста, дорогая… – Игорь ворочался в постели, бурчал себе под нос слова мольбы, не открывая глаз.

– Встать, я сказала!

Игорь, как верный пес, подчинился. Он сидел на кровати в семейных трусах, горячий от полуденного сна и беззащитный, такими мужчины бывают после сытного обеда и полноценного отдыха.

– Слушай меня внимательно, сейчас пойдешь к лиману, поймаешь мне змею, вот банка, пакет и перчатки. У тебя в багажнике должны лежать охотничьи резиновые сапоги, если ты их, конечно, не выкинул. А если выбросил, тогда, охотник, это твои проблемы.

– Сапоги лежат, там и ружье осталось, я его не выкладывал. Ты же меня с охоты вызвала.

– Оружие?

– Марго, давай покувыркаемся, и на боковую! Зачем тебе змея? Я могу тебе ужа в зоомагазине купить, хочешь?

– Мне нужна ядовитая гадюка!

– Марго, зачем?

– Это задание самого Черта.

– Кого убивать будем? Директора базы отдыха? – с серьезным выражением лица спросил Игорь. От шефини он всегда ожидал чего угодно. Фрекен Бок добротой никогда не страдала.

– Убивать не будем. Попугаем только. Необходимо Жанну приструнить.

– Я же говорил тебе, что она жена моего брата!

– Помню, а еще ты говорил мне, что они плохо расстались и Жанна не дает ему ребенка. Пора, Игорек, ей платить по счетам. Девка противная, она Александру Евгеньевичу не подчиняется. Он дерзости никому не прощает. Ты знаешь.

– Знаю. А каким образом змея сможет укусить Громовик, если та сейчас находится в Задорожье? Мы что, повезем змею в город?

– Ну, ты, точно, водитель!

– Да, я круглый дурак, так расскажи мне, Марго, твой план действий. Не держи меня за осла. Жанна моя родственница, хоть и скандальная. Но смерти ей я не желаю.

– Змея укусит ее ребенка…

– Что!!! Марго, что ты сказала?!!

– Заткнись и слушай внимательно, истерик! Мы скажем Жанне, что змея заползла через балкон, наши номера расположены на первом этаже. Я на территории базы змею лично видела. Логично! В Приморске сыворотки против укуса гадюки нет. Я узнавала – ни на базе, ни в местной больнице. Патологическая человеческая беспечность. Попутно репутацию мэру подгадим, он не наш человек. Вчера читала его интервью, он занимается спортом, водку не пьет, сволочь. Выступает против рекламы табака и алкогольных напитков.

– А как же ребенок? – спросил Игорь, его серые большие глаза стали влажными.

– Не переживай. Я что, нянька-убийца? У меня есть сыворотка, – соврала Марго.

– Тогда зачем весь этот цирк со змеей?

– Жанна за спасение единственной дочери будет обязана лично мне и корпорации. Она должна понять наше могущество, нашу силу. Игорь, давай просыпайся, тебе еще гадюку ловить. Их в камышах тьма, но в обед эти твари уползают под камни.

– А если я змею не поймаю?

– Ты нагадишь самому Александру Евгеньевичу, а это – увольнение. О последствиях не пугаю. Из города придется уезжать. Ты нагадишь мне, а это еще страшнее, я предателей не прощаю. Подумай, Игорь, о родных детях, подумай о жене, если она узнает о нас. Ты потеряешь семью.

– Марго, какая ты сука!

– Я воспринимаю это как комплимент. Хватит ныть! Игорь, иди, лови змею.

– А с Машкой точно все будет хорошо?

– Слово даю. Я маленьких детей не убиваю…

Подавленный, рослый, спортивный Игорь в резиновых охотничьих сапогах ловил в камышах гадюку. Он произносил вслух ненормативную лексику, которую знал, а когда словарный запас негативных слов исчерпался, вспомнил их заново. И так по кругу. В камышах невыносимо воняло, отдыхающие использовали заросли, как отхожее место. Пластиковые бутылки, мусор мешали выследить добычу. Змеи уползали из его цепких рук.

Игорь прирожденный охотник, свободное время он посвящает дичи. Он знает, как правильно выставить подсадную утку, как заманить птиц на водоем, он мастерски обращается с оружием, но змеи – это что-то непрогнозируемое. Поведение пресмыкающихся напоминало ему сейчас одного человека, которого хотелось безоговорочно раздавить резиновыми сапогами. Что это? Игорь почувствовал, как змея пролезает у него под обувью. Он сдержался, не убил мерзкую гадину, но придавил так, чтобы поймать. Гадюка средних размеров, оказавшись в двухлитровой банке с плотно закрытой крышкой, сходила с ума, она билась головой о стекло, и, злобно высунув ядовитый язык, смотрела налитыми кровью глазами на Игоря. Водитель положил банку в ведро, накрыл спортивной курткой для конспирации.

Все, конец змеиной охоте. Потный, злой и уставший охотник стремился, как можно быстрее, покинуть рассадник пресмыкающихся. Выйдя из камышей, он столкнулся с пенсионером, который стоял на деревянном мостике и все это время наблюдал за Игорем.

– Что ты поймал? – спросил любопытный дед.

– Ничего.

– Так не ври мне, я своими глазами видел, ты что-то поймал.

– Дерьмо я поймал, дед, теперь не знаю, как отмыться, – откровенно сказал Игорь и быстрым шагом направился к корпусу, где жил он, Марго и маленькая Маша.

Не успел Игорь переодеться, надеть сухую одежду, как фурией в номер влетела Марго. Она достала из ведра банку, потрясла ее. Змея встрепенулась, скрутилась калачиком, а потом мгновенно кинулась на незнакомку, атака завершилась фиаско, помешало стекло.

Игорь категорически отказался вредить ребенку. Марго рассердилась, ей придется все делать самостоятельно. Она пришла в свой номер, надела резиновые перчатки, туго обмотала руку махровым полотенцем. Машка спала ангельским сном, так спят дети, когда им ничто и никто не угрожает. Девочка ровно, тихо дышала. Солнечные лучики, пробивающиеся сквозь шторы, щекотали ее милое детское личико.

Нянька выбросила гадюку из банки, шипящий клубок упал на пол, затем размотался. Семьдесят сантиметров угрозы и несколько смертоносных граммов яда. Маргарита Григорьевна деловито схватила тварь за хвост, как будто она всю жизнь занималась дрессировкой змей, она потрясла гадюку и резко бросила ее на постель к ребенку. Маша потянулась во сне, змея сработала на движение и семьдесят сантиметров ненависти вонзились в щиколотку ребенка. Маша, не проснувшись, громко закричала. Маргарита Григорьевна схватила стул и со всей силы стукнула змею, туловище агрессора перебито. На крик Маши прибежал Игорь, он схватил ребенка на руки и началось. Маша проснулась, ее вопль напоминал звук пожарной сирены.

– Не будем рисковать, где сыворотка?

– Где-где – в Задорожье, – спокойно ответила нянька.

– Сука, какая же ты сука. Я убью тебя, Марго!!!– закричал Игорь и стал ртом отсасывать из ранки яд.

Номер напоминал сказочную «Варежку». На детский истошный крик сбежались: представители администрации базы отдыха, медсестра, соседи по корпусу. Марго вышла на балкон и позвонила матери ребенка.

– Да, Маргарита Григорьевна, я вас слушаю, – спокойно ответила Жанна Громовик.

– Жанна, у тебя нет времени на истерику. Ребенка укусила гадюка. Нужна сыворотка, срочно. Мой водитель Игорь отсосал яд из ранки, Маша в сознании. Сыворотки нет на базе отдыха и в больнице, она есть в Задорожье в областной детской больнице, – Марго сделала паузу в своем угрожающем монологе, она приоткрыла балконную дверь, в телефонную трубку вихрем ворвался вопль ребенка.

– Господи, – прохрипела Жанна и, как настоящая мать, заплакала.

– Не распускай слюни. Жанна, немедленно соберись! От тебя сейчас зависит жизнь Маши. Немедленно позвони Черткову и проси вертолет, он его недавно приобрел. Бери такси, езжай в больницу, у нас там главный врач свой человек, сыворотку тебе выдаст. Я позвоню, он мне не откажет.

– Я сегодня уволилась и на корпорацию больше не работаю! Есть вариант без участия Черткова?

– Ты веришь, что самолет санитарной авиации прилетит вовремя? Жанна, мы говорим с тобой полторы минуты. Теряем время! Звони немедленно!!! Чертков тебе не откажет, звони.

– Я все сделаю, Маргарита Григорьевна. Прошу вас, помогите моему ребенку сейчас, чем сможете!

– Жанна, это и мой ребенок, я за него несу ответственность. Торопись!

И она позвонила Черту, как будто купила билет в один конец. Сыворотку доставили вовремя, ребенка спасли. Жанна Громовик теперь одна из многих, кто продал душу великой и могущественной корпорации «Родненькая». Цена сделки – жизнь ее маленькой дочки.