Человек в ожидании грозы (СИ)

Глава 20

На Восточном фронте без перемен…

Лейтенант госбезопасности Иван Петров с самого начала не возлагал на китайских товарищей больших надежд. Нет, насчёт их храбрости и самоотверженности он никаких сомнений не испытывал. И в бой шли уверенно, и все команды старались выполнять. Но никак не получалось. Ну, не хватало у них боевой выучки и выдержки. И, да, когда встречали ожесточённое сопротивление японцев, под их огнём легко терялись, а после этого быстро поддавались панике и чуть позже бежали обратно. Не просто организованно отступали, а порой бежали сломя голову, бросая всё! Да, тяжело было вместе с ними воевать. Приходилось глядеть в оба. Особенно против такого упорного противника, как японцы.

Вот и сейчас утренняя атака небольшого селения Ляошай, хотя, просто разведка боем, сорвалась. Там вообще ничего интересного — группа разбросанных на склоне небольшого холма фанз. Просто с него хорошо просматривалась железная дорога, располагавшася в километрах семи-восьми южнее. Оттуда можно было без проблем расстреливать из самоходок группы сами пути и крохотную станцию Чихуань. Чтобы сильнее затруднить японцам подвоз подкреплений вдоль железной дороги в направлении Внутренней Монголии, из Бэйпина или Пекина в провинцию Суйюань, конкретно из Гуйсуя в сторону Баотоу. Хотя, это названия на русской лад. Как их называли сами китайцы, лейтенант пока выговаривал с трудом. Кроме отдельных слов, китайский язык он ещё не выучил

Но, к счастью, серьёзная атака пока и не планировалась. Да, лишь разведка боем, но с немалыми силами. Танковый взвод из трёх КВ-1М, подержанный неполными ротой Т-26 и батальоном китайской пехоты, ещё и роты танкеток, фактически, лишь шести машин Vickers А4Е12, так и не смог дойти до селения. Встретив ураганный огонь японских пулемётов и 105 мм гаубиц, так и 70 мм пушек, китайская пехота залегла, а потом, бросая своих убитых и раненных на зелёном поле чумизы, бросилась обратно. Ещё и японский бронепоезд из Чихуаня поддержал японский батальон, яростно обороняющий Лаошай. Но четыре САУ-122 на базе КВ-1 сразу же пристрелялись по нему и заставили отступить. Явно и попали, так как у бронепоезда сразу задымили несколько вагонов. Возможно, японцы просто поставили дымовую завесу? Но, вроде, там и пушку с бронеплощадки снесли? Значит, попали? Тем не менее, бронепоезд убрался на восток. А самоходки перенесли огонь по японским гаубицам, расположенным в низине за селением и заставили их умолкнуть. Это они больше всего мешали.

Тем не менее, атака сорвалась. Оставшись без поддержки пехоты, танки были вынуждены отступить. Грозным КВ-1М ничего не было. А вот пару подбитых Т-26 пришлось вытаскивать. Одну машину можно было отремонтировать, а вот вторая годилась только на переплавку. Японский 105 мм бронебойный снаряд прошил и броню, и разворотил полностью машинное отделение. И китайский экипаж полностью погиб. К счастью, советские танкисты — один-два человека, сидели только в тяжёлых танках. Или сам командир танка, или механик-водитель. Пока шло интенсивное учение, чередуемое и боями. Что делать, не дало командование времени на спокойную учёбу в тылу. Пока так, но, вроде, не совсем всё плохо…

Хотя, недоработка и самого лейтенанта. Поверил заверению низкорослого и хитролицого капитана Ши Ху Яня, что его батальон готов выполнить все поставленные командованием боевые задачи. Да, очень толковый командир, и на самом деле настоящий шангвэй китайской армии, но, ради своих коммунистических убеждений, перешедший в Народно-освободительную армию Китая. У него и на красных петлицах, над серединной полосой, виднелись три больших треугольника в один ряд. Сам лейтенант носил лишь петлицы шансяо, как бы китайского унтер-офицера. Тоже три треугольника, но и полос два. На всякий случай, маскировался.

Нет, китайский боевой товарищ вполне был уверен в своих словах. Действительно, как бы не имелось в китайской восьмой армии, и как раз сто пятнадцатой дивизии товарища Линь Бяо, более обученного батальона, чем его. Остальные были ещё хуже. Но сейчас и он не выдержал ожесточённого огня японцев. Но, если честно, чего с китайских товарищей взять? Простые крестьяне, почти никогда с оружием дело не имевшие. И не видевшие столь грозной боевой техники. Они самих танков КВ-1М боялись больше, чем японцев.

К сожалению, и личный состав группы, в основном состоявший из китайцев, ещё не в полной мере овладел вверенной ему боевой техникой. Вот и стояли сзади, в нескольких километрах отсюда, в наскоро оборудованных капонирах, грозные КВ-1М, ожидая скорого подвоза запчастей и ремонта. Было семь, осталось шесть. Один, сильно повреждённый японской артиллерией при первом же бое, неделю назад, уже эвакуировали на территорию Монгольской Народной Республики. Всё же секретная военная техника, так и надо было изучить полученные повреждения. Честно говоря, уже и не совсем секретная. Раз лейтенант сам воевал на них ещё в «зимней» войне, в группе старшины Стефановича. До Хельсинки ведь дошли! Просто нельзя было, чтобы она досталась японцам. Вдруг они нанесут сильный удар, и китайцы отступят? Ведь и лейтенанта за брошенную боевую технику, пусть и подбитую, по голове не погладят. Это не БТ-5, БТ-7А и Т-26, уже хорошо знакомые японцам и легко ими подбиваемые. Хоть он сейчас лишь военный советник, приданный отдельному механизированному батальону, числящемуся в составе китайской восьмой армии, действующей в провинциях Чахар и Суйюань, но тоже несёт ответственность за сохранность боевой техники. Фактически и за действия батальона.

В батальоне пока числились роты — первая на КВ-1М, и вторая на Т-26, и ещё разведывательная рота на английских лёгких танках Vickers А4Е12, фактически пулемётных танкетках, непонятно как сохранившихся. Хотя, толка от них было мало. И советских военных советников, кроме роты КВ-1М, в других подразделениях батальона не имелось. Ещё и мотострелковая рота, называвшаяся так только на бумаге, являлась обыкновенной пехотной, просто больше других насыщенная пулемётами ДС-39 и 81 мм миномётами. Сам лейтенант фактически командовал лишь двумя десятками советских военных специалистов, чисто танкистов, и десятком ремонтников, учивших китайцев ремонтного взвода, пока не очень успешно. Хотя, в его же подчинении находились ещё два десятка артиллеристов и шестёрка радистов, выполнявших роль корректировщиков артиллерийского огня и авианаводчиков. В качестве артиллерии выступали батареи САУ-122 и САУ-76, тоже со смешанными экипажами, пока сумевшие сохранить в исправности по четыре машины. Ещё по две самоходки стояли в укреплённом районе вместе с танками. К сожалению, тоже имели серьёзные поломки. Там же пока стояли и батареи ЗСУ-12,7 и ЗСУ-37, по шесть машин, уже с половинным составом из советских бойцов. Нет, по паре из них в начале выдвинулись и на рубеж атаки, но двигаться вперёд не стали. Для них главное — не прозевать атаку японской авиации, как правило, внезапную. У самих китайцев самолётов — и истребителей, тем более, бомбардировщиков, мало, и лётчики плохие. Не успели выучить. И авиационный отряд товарища Супруна, хоть и выдвинут поближе к провинции Чахар, но больше выполняет задания в интересах Особого Пограничного района за рекой Хуанхе, в провинциях Шэньси и Суйуань, поддерживает там основные силы Китайской Народно-освободительной армии. Чтобы не дать японской авиации нанести по ним удары. Главное ведь накопить достаточные силы для дальнейших наступлений, скорее, уже через месяц. Пока тут, на севере, как бы тихо…

Конечно, путь в эту северную китайскую провинцию Суйуань ожидаемо оказался далёким и трудным. Пришлось совершить дальний марш через Монголию, считай, прямо через пустыню Гоби. Врагу такого не пожелаешь. Хотя, всё нормально прошло, без разных происшествий и особой спешки. Тем более, испытания. И боевая техника из Горького была поставлена высокого качества. Хорошо, что вся она марш выдержала, не отстала. Удалось довести всё! Но при первых же боях, честно говоря, из-за неопытности китайского личного состава, большая часть техники встала и теперь требовала ремонта. Ладно, что мелкого. Не успели толком обучиться, особенно механики-водители. Мало времени прошло.

Капитан Ли Си Цин и лейтенанты Си Цзин Пин и Ван Чжо Дин, уже имевшие в петлицах лишь по два треугольника, командиры механизированного батальона и танковых рот, особого огорчения неудавшейся атакой не испытывали.

— Извините, товарищ Ван, в батальоне товарища Ши новое пополнение, ещё необстрелянное. — Конечно, русский язык капитана оставлял желать лучшего. Но понять его было можно. — Вот его бойцы и легли. И наша разведка подвела, неправильно определила силы противника. Мы же не знали, что в Лаокай японцы сумели подтянуть ещё и батарею 105 мм гаубиц. Похоже, немецкие? При выстреле звуки немного отличаются от чисто японских орудий. Придётся вызывать авиаразведку, а потом завтра, с утра, нанести бомбовый удар. И мы ещё раз повторим атаку. Зато бронепоезд вовремя сумели повредить. Представлю лейтенанта Ма к награде. Его артиллеристы стреляли очень метко.

Вообще-то, и Иван был согласен со словами капитана. Пока ничего непоправимого не случилось. И артиллеристы лейтенанта Ма Цзе Дина действительно не оплошали. Но, скорее, советские наводчики и механики-водители в их экипажах…

— Да, согласен. Самоходчики лейтенанта Ма метко стреляли. Это именно они сегодня нанесли японцам больше всего потерь и прикрыли батальон товарища Ши. И ему надо срочно отработать взаимодействие с танками при атаке укреплённых позиций.

Да, всё равно тяжёлые бои. Китайская восьмая армия лишь осторожно пробовала японцев, сумевших прорваться в провинциях Чахар и Суйуань, вдоль железной дороги по направлении к Хуанхе, на прочность. И потихонечку училась применять советские танки, недавно поставленные, в том числе и тяжёлые. А капитан Ван Ро Щин, числившийся заместителем капитана Ли, передавал китайским товарищам свой боевой опыт. Он у него, в отличие от них, был достойным. И ещё восемь десятков опытных советских танкистов, артиллеристов и зенитчиков, вместе со связистами, провоевавших и на «зимней» войне, и успешно. В том числе и младший лейтенант Анатолий Воротилин, из группы старшины Стефановича, ныне лейтенант Тол Спи Цын. И многие советские военные специалисты, почти два десятка, были оттуда. Самых лучших и подбрали!

И пока, хоть и с грехом пополам, что-то и получалось. Тяжело делать из китайских крестьян, даже намного отсталых, чем свои, советские, танкистов, водящих грозные боевые машины в бой. Но ведь уже воевали, хоть и с кучей ошибок. И потери несли, пусть не такие большие, как, со слов капитана Ли, ранее. Он, хоть и воевал уже с тридцать седьмого года, тоже никак не танкист, а простой ремесленник, потом такой же пехотинец, как многие. А как партия, уже китайская, сказала надо, выучил и русский язык, и пошёл в танкисты и немного провоевал на тех же английских танкетках, потом на советских Т-26. Хоть порой и не совсем удачно, но опыт приобрёл. Как бы не раз и отличился! И сейчас ему срочно пришлось переучиваться на грозные КВ-1М. Так других танкистов лучше него у китайцев и не имелось. И преданный партии коммунист.

Китайские танкисты горели желанием как можно больше и страшнее отомстить японским захватчикам. Слушая их рассказы насчёт увиденного за годы войны, о жестокостях, хотя, откровенных злодействах японцев, Иван и сам проникался такими желаниями. Нет, он, как лейтенант госбезопасности, уже успел получить много свежей и достоверной информации о ходе этой, без сомнения, очень кровавой войны. Действительно, злодеяния японской военщины ужасали. Сотни тысяч, уже миллионы убитых простых китайцев. Просто ужасающая резня мирных людей! Как в древние времена, средние века, три дня на разграбление захваченных местностей и поголовное уничтожение их жителей! Японские офицеры и солдаты вели себя в Китае словно лютые звери, убивая без жалости и пленных китайских солдат, насилуя женщин, убивая их, не жалея и детей. Да, вели себя, согласно идеологии, проповедуемой у них, в стране, словно высшая раса. Как проповедовали сейчас те же немцы, тоже выставляя себя потомками древних арийцев. А старшина Стефанович как-то в одном случайном разговоре, по пути на Хельсинки, открыто назвал их ублюдками, никак не арийцами, а просто смесью потомков разных народов из Европы, Азии и даже Африки. А к чисто арийцам он открыто отнёс русских и, на удивление, индийскую знать. Оказалось, что когда-то эти арийцы ушли с Урала и пошли завоевать Индию! Покорив там многие индийские народы, стали у них брахманами и воинами. Странно было слышать такие высказывания, как бы и не совсем пролетарские и советские, из уст простого «тутошнего», получается, западнобелорусского полещука. Потом Иван поинтересовался у батальонного комиссара Самуила Матусевича, оказалось, бывшего школьного учителя истории, хоть и еврея, и он потвердил, что как бы так и было на самом деле. Комиссар тоже отнёс русских к истинным арийцам, а немцев назвал бывшими западными славянами, просто насильно онемеченными. Конечно, не всех, но многих.

Ясно, что теперь и у лейтенанта имелись к фашистам свои счёты. Тем более, он уже и успел с ними немного повоевать в конце Освободительного похода в Западную Белоруссию. И ещё случайно столкнулся с «добровольцами» из Германии и в Финляндии. И, судя по всему, назревала страшная война с фашистами буквально завтра. Похоже, немного осталось…

А пока Иван помогал китайским товарищам. Что делать, раз послали. Похоже, ответственные товарищи наверху решили больше помогать им? Уж товарищи Сталин и Берия, судя по множеству информации из своей грозной «конторы», наверняка не строили никаких иллюзий насчёт и Германии, и Японии. И уже сталкивались с ними, и явно знали, что придётся схлестнуться и ими, и в жестокой схватке не на жизнь, а на смерть. Потому что у них идеология была слишком уж нечеловеческой! Худшей, чем у других буржуев! Хуже уже не бывает! Одним словом, нацисты!