Чемоданчик для Бен Ладена

Глава 5

После построения полковник Мартов подозвал Дубинина к себе и, положив руку на плечо, отвел в сторону.

– Вот такие дела, Олег, – вздохнул он. – Сам понимаешь, информатика с кибернетикой, технический прогресс, черт бы их побрал!

– Так точно, товарищ полковник! Понимаю!

– Вот и молодец! – обрадовался Мартов. – Я в твои годы вообще участковым в деревне начинал. Хорошо! Молоко парное, доярки молодые…

– Так точно, товарищ полковник! Доярки!

Мартов удивленно посмотрел на Олега и сказал:

– В общем, я в тебя верю! Генералом будешь лет через двадцать, попомнишь мои слова!

– Так точно, товарищ генерал! – словно робот отчеканил Дубинин.

Мартов только головой покачал.

– Держись, Олег! – сказал он, быстро развернулся и направился к административному корпусу.

– Так точно… – едва слышно проговорил Дубинин, понурив голову.

Плац стремительно пустел. Курсанты группами и поодиночке исчезали за корпусами, а Олег все стоял и стоял с опущенной головой как немой укор несправедливости, царящей на белом свете. Только всем было на это наплевать.

И тут кто-то неожиданно тронул Дубинина за плечо. Олег невольно вздрогнул и оглянулся. На него с лукавой улыбкой смотрел Максим Исаев.

Олег при своем почти баскетбольном росте был широк в кости, накачан и лицо имел волевое – с квадратной челюстью, чуть приплюснутым широким носом и густыми черными бровями, сросшимися на переносице.

Исаев же был сантиметров на десять пониже, поджарый и даже изящный – вроде солиста балета. Русая челка выбивалась из-под берета на его высокий лоб. Правильной формы лицо навряд ли можно было назвать красивым, но привлекательным – наверняка. И изгиб тонких бровей, и ухмылка, и слегка прищуренный взгляд умных глаз – все это вызывало невольную симпатию, особенно у представительниц противоположного пола.

– Че, Дуб, решил свою фотку на прощание свинтить? – весело спросил Макс.

– Чего? – уставился на него понурым взглядом Олег.

– Я говорю, фотку свою решил на память свинтить? – кивнул Макс за спину Дубинина.

Тот недоуменно моргнул на Исаева и оглянулся. Аккурат за его спиной располагалась школьная Доска почета.

С цветной фотографии на мир с чувством собственного превосходства смотрел Олег Дубинин – активист, гордость школы и просто безгранично уверенный в себе молодой человек.

Контраст между глянцевой фотографией и поблекшим оригиналом был так разителен, что Макс не выдержал и хмыкнул. Дуб сегодняшний выглядел жалкой карикатурой на себя вчерашнего.

Только не в правилах Макса было бить лежачего.

– Шутка, – сказал он, смахивая ухмылку с лица. – Расслабься. Скажи лучше, как ты смотришь на небольшое бордельеро?

– Чего? – снова не понял Дуб.

– Какой-то ты заторможенный сегодня, – вздохнул Макс. – Короче, я предлагаю это дело отметить с музыкой.

– Чего отметить?

– Начало нашей свободной жизни. Программа примерно следующая: свал через забор в гражданке – закупка шампанского – оргия в общаге музыкального училища. Надо же нам как-то притираться друг к другу?

– Ты что, издеваешься?

– Наоборот. Хочу тебе по-дружески помочь. А то у тебя такой вид, как будто по тебе пять тысяч демонстрантов прошло, прорвав оцепление…

– Да пошел ты! – резко отвернулся Олег.

– Дуб, ты не прав. Нам работать в одной дыре.

– Вот именно! – зло выкрикнул Дуб, оглядываясь. – Ты с первого курса балду гонял, а я пахал как проклятый!

– А кто теперь виноват? У меня, между прочим, только четыре «тройки» по профильным предметам, сам знаешь почему. Остальные «пятерки». Так что учился я не хуже твоего, хоть и не уродовался.

– Правильно! Но ты трахнул жену Станюковича! А жен преподавателей профильных дисциплин трахать нельзя! Скажи спасибо Мартову, что он тебя вообще из школы не отчислил! Понял?

– Понял, – кивнул Макс. – А преподавателям профильных дисциплин можно заставлять курсантов в учебное время клеить у себя дома обои?

– Нельзя. Но тебя это не оправдывает!

– А по-моему, оправдывает, – ухмыльнулся Макс. – Потому что с тех пор, как я трахнул жену Станюковича, все преподаватели делают себе ремонты сами. Это во-первых. А во-вторых, открою тебе, Дуб, один секрет. Это не я трахнул жену Станюковича.

– А кто… тогда?

– Это она меня трахнула в ванной, Дуб. Она разнузданная нимфоманка, честно.

Олег недоверчиво моргнул на Макса и вдруг решительно махнул рукой:

– Все, не хочу об этом слышать! У тебя одно на уме – напиться и кого-нибудь трахнуть!

– Ну, во-первых, не кого-нибудь, Дуб, а во-вторых, что в этом плохого? Ты когда-нибудь имел пианистку на рояле?

– Все, Макс. Уволь меня от этих скабрезных разговоров! Понял?

– Понял, – вздохнул Макс. – Значит, к пианисткам мы не едем?

– Ни к пианисткам, ни к баянисткам, ни к саксофонисткам! – От возмущения Дуб раскраснелся, на его квадратных скулах выступил румянец. – У меня есть девушка!

– Нашел чем удивить, – хмыкнул Макс.

– Тебе этого не понять, так что никакого бордельеро не будет!

– Да нет, Дуб, бордельеро будет. Только без тебя. А девушке передай, что я ей сочувствую.

– Да пошел ты!

– Сам дурак!