Чемпион. Часть вторая

Глава 13

— А вот и наш интурист, — тренер Прокофьев был первым кто увидел меня когда отец привез меня на базу в КУрганово. Он как раз был в холле главного корпуса базы когда я туда зашёл груженый как вьючный верблюд.

Я, как говорится у классиков попал с корабля на бал. прилетел в Свердловск 22-го марта и сразу же поехал на базу команды. Даже домой не получилось заехать. и мама и отец были в курсе моего расписания но всё равно расстроились. особенно мама.

Но тут ничего не поделаешь, результаты двух последних игр были такие что игроки остались без выходных и должны были усиленно готовиться к выездному матчу с Московским Динамо.

В моё отсутствие Автомобилист проиграл две игры подряд и обе с армейскими коллективами. Сначала 18-го числа от нас камня на камне не оставил ЦСКА, 2–7, в потом мы на последних секундах матча с ленинградцами сначала упустили победу а потом и ничью. За двадцать секунд до конца вели 4−3 а в итоге 5−4 и ноль очков в двух домашних играх подряд. В итоге после хорошего старта мы откатились на пятое место.

В принципе ничего страшного, учитывая что три четверти второго этапа еще впереди, но тренерский штаб не устроило качество игры в последнем матче и запереть игроков на три дня на базе было в большей степени профилактической мерой.

Ну а я, совершенно непричастный к двум баранкам человек, попал под горячую руку за компанию.

— Почему это я интурист? — шутливо обидевшись ответил я, — наоборот. Партия сказала надо, комсомол ответил есть.

Весть о моем появлении на базе тут же разнеслась повсюду и совсем скоро я уже стоял в окружении своих одноклубников, тренеров, медиков и всех прочих кто обеспечивал команду.

Пришлось прямо здесь включить режим деда мороза и открыть мешок с подарками.

Благо что их у меня было в достатке, как говорится никто не ушел обиженным.

— Сашка, мне даже страшно представить сколько ты денег потратил, — сказал Игорь проверяя качество звучания новенького волкмана.

— Всё что было всё и потратил. Тысяч восемь, примерно. Долларов, — добавил я.

— Семенов, ты просто псих. Самый настоящий псих, — потрясенно сказал Лукиянов услышав эту фразу, — восемь тысяч долларов. Да ты мог на эти деньги видеомагнитофонов с кассетами привезти и пару-тройку квартир купить, влегкую.

— А зачем мне три квартиры, Игорь? Мне и одной-то много. Лучше я друзей порадую.

— Жонглёр-бессребреник, — сказал Витя Кутергин, — может ты и зарплату в фонд мира отдавать будешь? Зачем она тебе?

— Так, — ответил я, — если вас Виктор Александрович что-то не устраивает, то это я пожалуй конфискую подарок, — я протянул руку чтобы забрать у Кутергина плеер, — продам по спекулятивной цене и пожертвую деньги.

— Но-но! Руки фу! — Смеясь ответил Кутергин, — было ваше, стало наше.

— Ладно, товарищи, — вступил в разговор Асташев, — прекращайте этот балаган и марш в столовую. Саша спасибо за подарки, отдай свои вещи Павлу Петровичу, — тренер имел в виду одного из наших администраторов, и отправляйся вместе со всеми. У нас много работы.

Завтраки на базе в Курганово конечно не чета тому что было у меня пару дней назад. Всё-таки советский общепит и кухня пятизвездочной гостиницы в центре Нью-Йорка это две большие разницы.

Но всё равно, взяв поднос и получив еду на раздаче я улыбнулся. Как будто домой вернулся.

Хотя почему «как будто»? База за это время действительно стала для меня вторым домом.

— Так молодёжь, — сказал Третьяк Игорю, Жене и Стасу, которые облюбовали тот же столик что и я, — мне нужно поговорить с жонглером с глазу на глаз. Вы не возражаете?

— Да, конечно, Владислав Александрович, — ответил Женя Мухин. Он так и не начал называть Третьяка по имени и вообще по-прежнему робел рядом с легендой.

Ребята пересели а Третьяк устроился сел за мой столик.

— Ты же наверняка общался с нхловскими шишками, — без прелюдий спросил сказал Третьяк, — что они говорят насчёт нас? Я про всех советских хоккеистов.

— То же что и наши чиновники из госкомспорта. Меня вообще пригласили в Монреаль на церемонию драфта, говорят есть хорошие шансы быть выбранным в первом раунде.

— Это хорошо, а то есть у меня одна мысль.

— Ты хочешь себя попробовать за океаном? — спросил я.

— Ну да, как показывает этот сезон мое решение об уходе из хоккея было несколько преждевременным, так что можно и попробовать.

— А как же семья? Ты же вроде говорил что именно она была одной из причин твоего ухода из ЦСКА.

— А что семья? Если всё получится то жена и сын со мной поедут. Дима может школу при нашем посольстве закончить а потом в университет уже там в университет поступить.

— Это значит что ты очень ограничен в выборе команд, тебе только Нью-Йорк подходит.

— Почему? Необязательно. Меня же Монреаль пять лет назад выбрал. Они вполне могут обменять меня в Оттаву. И посольство будет не в США а в Канаде. Но Нью-Йорк, наверное лучше.

— А тебя вообще выпустят вместе с семьёй? Как вообще это будет работать?

— Выпустят, вылюта госкомспорту нужна, а 50 процентов моего контракта будут перечисляться в союз, а учитывая то в какой я сейчас форме предложение точно будет и будет хорошим. Надо только не обосраться во время летнего турне.

— И чемпионат выиграть, — добавил я.

— Это само собой.

— Вот будет номер если я перейду в какую-нибудь команду в НХЛ и выйду против тебя играть. Ну или вместе с тобой.

— Если ты решил сначала отслужить в армии то это очень врядли. Я рассчитываю максимум на двухлетний контракт и закончу когда ты только начнешь.

— Ну мало ли. перед началом этого сезона ты и представить себе не мог что окажешься в Автомобилисте и еще раз выиграешь Олимпиаду. Так что кто знает. Может и выйдем вместе на лёд в НХЛ.

— Кстати, а ты этот аттракцион невиданной щедрости, — Третьяк постучал пальцем по циферблату новеньких часов, — устроил из-за того что тебя на драфте выберут?

— В том числе, — ответил я, — да и вообще. Я и без этого деньги еще успею заработать. И в чемпионате и летом и в играх за сборную. Друзья важнее. Вот взять например тебя, Влад. Уедешь ты в Оттаву или Нью-Йорк, через пару тройку лет закончишь и допустим, подпишешь контракт в качестве тренера. Такой знакомый мне будет очень полезен, — последние слова я дополнил улыбкой, переводя всё в шутку.

Хотя это не было шуткой, вот вообще никак. Наоборот, исключительно точный и холодный расчёт.

— Сразу видно что у тебя голова работает как надо, — улыбнулся он в ответ.

ЗА разговором мы не забывали и про завтрак и закончили как раз тогда когда время отведенное на приём пищи подошло к концу.

Потом меня забрал доктор Нестеренко на медосмотр и тесты, после которого мне дали добро на возвращение к тренировкам.

Впрочем, учитывая то что у меня за спиной было аж два перелёта ни на какую тренировку я не пошёл и вместо неё отправился спать, чтобы проснуться к вечерней тренировочной игре.

Она, несмотря на то что что вчера у команды была игра планировалась серьезная. К нам в очередной раз присоединились юниоры. в этот раз вместо Луча ими выступила моя первая команда, нижнетагильский Спутник. Не иначе наш тренерский штаб решил сейчас смоделировать ситуацию когда нужно играть back to back.

После того как Асташев забрал из Спутника Прокофьева дела команды шли не лучшим образом и она занимала предпоследнее место в своей зоне и, что было главным, атмосфера в Спутнике была очень напряженная.

Команда разделилась на несколько группировок и никакой химии среди игроков не было и в помине.

Так что игра с Автомобилистом многими была воспринята как шанс повторить мою историю успеха, тем более что сейчас с нами был защитник Луча Сергей Акулов, такой же как наши соперники вчерашний юниор.

В общем, играли ребятки из Спутника со всей отдачей.

Вот только новых Семеновых или даже Акуловых с Виноградовыми в их составе не нашлось. Закономерная победа Автомобилиста 12−0 и дежурное «спасибо» от Асташева. Я в этой игре был тринадцатым форвардом и провёл на льду дай Бог три минуты.

Ну а на следующий день состоялось достаточно знаменательное событие.

На утреннем собрании Асташев был не один а с Завьяловым и еще двумя мужиками, внешний вид одного из этих гостей буквально кричал что перед нами иностранец.

— Товарищи, это господин Ларс Хендриксон из шведской компании JOFA, — начал донельзя довольный Завьялов. Второй гость оказался переводчиком и старательно делал свою работу, — как вы все знаете Саша Семенов только что вернулся из командировки в США где принимал участие в записи рекламных материалов для этой компании.

Представители JOFA остались очень довольны результатами, а впрочем господин Хендриксон сам вам всё расскажет.

— Как только этого шведа впустили в Свердловск, — сказал сидевший рядом со мной Игорь. Город-то закрытый. Сюда по идее гражданам кап. стран вход заказан.

— Игорь, я всё слышу, — сказал Завьялов, — ты прав, только господин Хендриксон приехал не в Свердловск а в Курганово. Это всё-таки немного другое. И да. ему было выдано разрешение на трехчасовое посещение Свердловска. Всё согласовано на самом верху.

Переводчик, молодец какой не стал это переводить шведу, а просто сказал что «Mr. Igor Lukiyanov is very glad to see you in Sverdlovsk» (Игорь Лукиянов очень рад вас видеть вас в Свердловске).

Швед заулыбался и пробормотал ответное приветствие. Ну а потом заговорил по существу. Переводчик тут же всё перевёл.

— Господа, как вы все знаете наша компания является техническим спонсором сборных Советского Союза по хоккея. Но это не всё. Мы приняли решение стать техническим спонсором всей высшей лиги чемпионата СССР. И новую линию экипировки от JOFA получат все команды высшей лиги. А учитывая что Александр Семенов является лицом нашей рекламной компании в Европе, то первой командой которая получит эту экипировку станет Свердловский Автомобилист. Поэтому я приехал сюда не с пустыми руками а со стандартной экипировкой от нашей компании для всех вас кроме Семенова. Для Александра уже готова персональная экипировка с учетом его антропометрии и пожеланий которые он высказал в Нью-Йорке, — ну да, было такое, меня в самом начале всего обмеряли и дали заполнить очень большой опросник, странно только что шведы так быстро управились. — Кроме того, мне поручено снять размеры со всех вас для того чтобы в Стокгольме изготовили экипировку персонально под каждого.

Я с моими помощниками готов выслушать любые ваши пожелания касательно абсолютно всего, начиная от длины клюшек и угла загиба их крюков до предпочтений по конькам.

— И еще кое что, товарищи, — взял слово Завьялов, — этот аттракцион невиданной щедрости не просто так. Утром мне позвонили из Москвы. Саша Семенов так впечатлил шведов и канадцев что Сверидж Телевижн (Sveriges Television, прим. автора) — телевидение Швеции и канадский канал ТСН приняли решение купить права на показ матчей чемпионата Советского Союза. В Москве на это согласились и первой игрой которую покажут в рамках контракта будет матч московского Динамо и Автомобилиста.

Хорошая новость, особенно для меня, ну и для всех советских игроков которые решат попробовать себя не только в НХЛ но и в Европе, те же Быков с Хомутовым, например играли в Швейцарии. Правда я уверен что контракт этот мизерный и деньги от него не дойдут до советских клубов и игроков. Всё останется в госкомспорте и в министерстве финансов, ну или внешторге, не знаю.

Так что будем считать что это бесплатная реклама моих умений. Чем больше я покажу во внутреннем первенстве тем дороже буду летом. ТАким макаром у меня может получится выбить рекордный для новичка контракт, потолка зарплат-то еще нет и для суперзвезды мирового хоккея, пусть и без опыта игры в НХЛ генеральные менеджеры будут готовы отвалить очень хорошую сумму. Такую что на её фоне мои расходы на плееры и часы покажуться сдачей в Макдональдсе.

Само собой что тренировочная программа на этот день была скорректирована. Асташев, конечно, морщился но и он понимал как важно его игрокам подобрать и подогнать под себя новую экипировку.

На мне же она сидела как вторая кожа. Это всё еще не то к чему я привык, но существенный шаг вперед.

Единственное что меня расстраивало так это шлем с юниорской маской. Мне только-только исполнилось 17 и по правилам нормальный шлем мне пока не светит.

Что просто обидно.

Потому что Хендриксон привез новинку, предназначенную для европейского рынка JOFA 235 AS. AS означает Александр Семенов, то есть я. Шлем немного отличается от того в котором играет Гретцки, но в базе он такой же. Именно в нём я щеголял во время своей командировки в Северную Америку.

Вот только я не могу его использовать!

Получается парадоксальная ситуация. В следующем матче вся команда выйдет в шлеме названом в честь меня, все кроме меня.

В итоге я высказал своё возмущение всем кому только мог. Асташеву, Завьялову, Хендриксону, парочке чиновников из госкомспорта и министерства внешней торговли, эти пиявки были тут как тут.

И высказал по умному. Не просто так а с обоснованием.

— Мистер Хендриксон, — начал я издалека и ориентируясь на шведа, говорил я по английски, для лучшего результата. Как я уже успел убедиться Сан Саныч говорил по-буржуйски достаточно бегло, Завьялов вроде бы тоже, а для чиновников есть переводчик, — я ведь лицо вашей рекламной кампании, так?

— Да, всё верно.

— Отлично, а у вас есть для меня персональный вариант юниорского шлема. Мне же всего 17 и я должен подчиняться правилам. А то получается странно, ваш шлем имеет маркировку AS, вот только сам Александр Семенов использует совсем другой вариант. Да и вообще, лицо вашего амбассадора вообще не видно.

— Алекс, мне нужно об этом подумать. Спасибо за вопрос, он действительно важный.

— Саша, к чему ты клонишь? — недоуменно спросил Завьялов.

— К тому что раз уж моя любимая Родина, Советский Союз, — решил я добавить немного патетики, — зарабатывает на моём лице деньги, то нужно ей помочь.

— И как это понимать? — вмешался в разговор Асташев.

— А так что ради блага страны можно и пойти на небольшое отступление правил и разрешить мне играть во взрослом шлеме. Ну или хотя бы в шлеме с визором. Такие использовались юниорами чуть-ли не десять лет назад. Тем более что эта клетка, — постучал я по маске, — не помешала мне получить перелом лицевых костей.

— Даже если федерация хоккея СССР и разрешит сделать исключение, всё равно будет нужно согласие твоих родителей.

— Уверен что оно будет. До игры с Динамо всего ничего. Давайте попробуем всё согласовать…

Для того чтобы утрясти этот вопрос с родителями мне, вместе с Асташевым, Завьяловым и шведом пришлось ехать в Нижний Тагил.

Мама, конечно, сначала в штыки восприняла предложение того чтобы я прямо сейчас сменил юниорский шлем на взрослый с визором. Отец тоже сначала был против. но когда я сказал ему что знаю что делаю он встал на мою сторону.

В итоге родители дали свое согласие. Как и гороно Нижнего Тагила, за этой абревиатурой скрывался городской отдел народного образования, как выяснилось всё что касалось здоровья школьников было в ведении этого учреждения.

До вылета в Москву, на игру с Динамо вопрос был решён и я получил персональный шлем, всё тот же JOFA 235 AS, только с визором, вернее сразу два.

И глядя на них у меня возникла одна хулиганская идея.

— Пал Петрович, у нас на базе краска и кисти есть? — спросил я у администратора который помог мне с вещами когда я прилетел.

— Конечно есть Сашка. А зачем тебе?

— Веди! — утвердительно сказал я, — скоро узнаешь…

— Слушай, это хулиганство чистой воды, — сказал Петрович когда увидел плоды моего творчества, — с меня Асташев голову снимет если узнает.

— А он и не узнает. Я могила. И с меня магарыч.

— Ну как знаешь Семенов. Если что это всё твоя идея а я тут не причем.

— Петрович! Обижаешь! Всё будет в лучшем виде.

— Ладно. Насчёт магарыча я запомнил. И давай уже двигать к автобусу. Не хватало еще чтобы нас ждали…

24 марта 1988 года. Москва, СССР. Малая спортивная арена Лужники. За полчаса до матча шестого тура второго этапа высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой между командами Динамо Москва и Автомобилист Свердловск. 8000 зрителей, все билеты проданы. Раздевалка гостей.

— Семенов, — буквально кричал Асташев, — это что такое?

— Это мой шлем, Александр Александрович.

— Я понимаю что это шлем. Что с ним?

— А что с ним? Если вы про визор то мне так удобней.

— А ну ка дай его сюда.

Я безропотно передал шлем Асташеву, он надел его и тут же вернул его мне.

— Значит так, жонглёр. Сейчас уже нет времени что-то менять, но смотри у меня! Если тебе эта херня помешает, то ты до конца чемпионата на базе просидишь!

— Конечно, я согласен…

Через полчаса я был на стартовом вбрасывании и улыбался видя недоумение на лице оппонента на точке, центрального нападающего первого звена звена Динамо Анатолия Семенова.

А всё потому что я решил опередить моего тезку Овечкина и вручную затонировал мой визор. Да, краска и кисточка это паллиатив, но результат меня устраивает.

Видимость отличная, я выигрываю вбрасывание и Автомобилист начинает первую атаку в матче.

Держись Динамо! На меня сейчас смотрят будущие работодатели и я хочу показать товар лицом!