Черепашки-ниндзя. Новые приключения

Глава 1.

Был разгар лета. Запах разогретого асфальта доходил даже до двадцатого этажа высотного дома, на чердаке которого недавно обоснова­лись новые жильцы. Впро­чем, чердаком это жильё можно было назвать весьма условно. Жильцы положили много сил на его обустройство. Да и сами жильцы были нео­бычны. Это были известные ниндзя-черепашки: Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и До­нателло. Их зелёные тела по-прежнему перевязаны разноцветными матерчатыми по­вязками на глазах, локтях и коленях. У Рафаэля они красного цвета, у Леонардо - синего, у Микеланджело - жёлтого, у Донателло - фио­летового. Крепкие панцири стянуты широкими ремнями с блестящими пряжками, на которых рельефно выступали буквы Л, М, Д, Р.

Чердак служил и спортивным залом, и жиль­ём, и научной лабораторией. Друзья полностью погрузились в науку, и так увлеклись, что за­были обо всём. А началось всё с малого - с са­мой обычной детской энциклопедии, которая случайно попала в руки то ли Леонардо, то ли Микеланджело, а может, Донателло. Как бы там ни было, а старый том энциклопедии ока­зался на столе, и четыре любопытные головы склонились над ним. И чем больше вчитывались ниндзя в страницы энциклопедии, тем больше у них возникало вопросов, ответы на которые хотелось узнать непременно и немедленно. Постепенно росла на столе стопка книг разной толщины с пёстрыми закладками. Когда такими стопками был загромождён весь стол, пришлось подумать про книжный шкаф. Когда и там стало тес­но, и полки про­гнулись под тяжестью фолиантов, рядом встал ещё один шкаф. Таким образом, собралась интересная библиотечка из книг по физике и астрономии. В полной тишине ино­гда раздавался глубокомысленный вопрос Рафа­эля: «А не скажете ли вы мне, уважаемые, от чего зависит смена времен года?» Кто-нибудь из братьев с помощью пальцев, карандаша и бу­маги начинал объяснять про радиус орбиты и наклон земной оси. Рафаэль только хитро улыбался. Всё это он хорошо знал и сам. Просто хотелось лишний раз позабавиться.

- Молодец, пятёрка! Далеко пойдёшь, если полиция вовремя не остановит, - подшучивал Рафаэль.

- А, так ты смеяться! ­- вскакивал со своего места обиженный. - Сейчас я тебе всыплю на орехи...

Так начиналась полушутли­вая потасовка, и ниндзя рез­вились, как молодые необъез­женные лошадки, устраивали «кучу мала» и после такой разрядки снова садились за учебники и пыхтели над ними и час, и другой.

Постепенно доб­рались и до солидных докторских диссертации, в которых на схемы и рисунки не было даже и намёка.

Как бы там ни было, а курс астрономии был усвоен крепко, космической медицины - надёжно, теория полётов - основательно, устройство летательных аппаратов всех времен и народов ­тоже в совершенстве. О физической подготовке нечего и говорить. На самодельной центрифуге изобретения Донателло ниндзя крутились со ско­ростью пропеллера самого современного вертоле­та. Лететь в космос и не тренировать вестибуляр­ный аппарат - что может быть бездумнее! Так что программа подготовки была выполнена пол­ностью. Дело оставалось за малым - совершить пилотируемый полёт. А в том, что это возможно в самое бли­жайшее время, - никто из на­ших героев не сомневался ни на минуту.

Но дни шли за днями, в кос­мос летели другие, а черепаш­ки по-прежнему оставались не у дел. В центре космических полетов заявление отважных ниндзя лежало на самой ниж­ней полке. Больше ждать не бы­ло сил. Как говаривал старый учитель Сплин­тер: «Кинжал, всё время в ножнах спящий, - заржавеет, джигит, всё время дома спящий, - зажире­ет». Второе черепашкам не грозило ни при каких обстоятельствах, но всё же было немного обидно: чем другие лучше?

Чтобы как-то занять себя и быть полезными ­- а иначе какие же они ниндзя-черепашки? ­друзья установили наблюдательный пункт. На всякий случай. Может произойти пожар, да и вообще мало ли чего может случиться в большом городе!

А жара держалась уже не один день. Солнце беспощадно палило. К автоматам с кока-колой тянулись очереди с пластиковыми бутылками. Люди старались как можно быстрее спрятаться в домах и включить кондиционеры. Многие отдыхали на воде. Го­родской пляж казался акку­ратно уложенным паркетом - ­так много людей добровольно пеклось под лучами жаркого солнца.

Ниндзя по очереди наблюда­ли в бинокль за размеренной жизнью города. Отсюда, из са­мого центра, как на ладони были видны аккуратные зелёные квадраты городских парков и скверов. Широкие улицы и проспекты разре­зали город на квадраты. По улицам, подобно разноцветным жучкам, бегали автомобили. Жизнь шла размеренно. Происшествия случа­лись крайне редко. Один раз, правда, черепаш­ки встревожились не на шутку. На пустыре за городом был замечен густой чёрный дым. Лео­нардо (он в тот день нёс службу) дал команду готовить аэрокар к вылету.

О транспорте черепашек необходимо сказать отдельно. В подъезде высотного дома, где они жили, стоял лёгкий и быстрый бронетранспортёр защитного цвета, переоборудованный из военно­го. Он был приспособлен для тушения пожаров и погони за преступниками. Бронетранс­портер мог плавать по воде и без труда передвигался по топким болотам. Этим средст­вом передвижения ниндзя пользовались в исключитель­ных случаях, чтобы не наво­дить паники на мирных жите­лей. С большей охотой друзья пользовались легким аэрока­ром, который находился тут же, на крыше здания, и не при­влекал особенно­го внимания. Аэросредство напоминало собой увеличенную ко­пию антенны спутниковой связи, покрытую тол­стым стеклянным колпаком. Подобные аэрокары не были в новинку жителям города, над приго­родными районами в погожий день их кружи­лось великое множество.

Аэрокар ниндзя, как и бронетранспортёр, был предельно усовершенствован. Он легко планиро­вал над городом, но при необходимости можно было задействовать выдвижные крылья и раз­вить скорость, близкую к реактивной. Скорость к тому же зависела от угла наклона крыльев к плоскости самого аэрокара. Надо ли говорить, что аэрокар был оборудован со­временной катапультой и мощ­ной видеокамерой. Лёгкая ла­зерная пушка была последним усовершенствованием, кото­рое появилось уже после того, как ниндзя в своих познаниях по ядерной физике добрались до строения атомного ядра.

Итак, аэрокар был готов к вылету, мощные пенные ог­нетушители загружены в счи­танные минуты. А через несколько секунд ниндзя сели на пустыре за горо­дом. Однако тревога оказалась ложной. Мальчишки с окраин жгли автомобильные шины. Неизвестно, для че­го им это понадобилось. Такой уж народ эти мальчишки. Хлебом их не корми, а дай что-ни­будь поджечь, сломать, скрутить, попробовать на вкус... Сами поджигатели были закопчены с ног до головы. Хоть сейчас отправляй их в Африку. Ниндзя только руками развели. Впрочем, дейст­вие усовершенствованного пенного огнетушителя по просьбе детей они всё же продемонстрирова­ли. Гора покрышек покрылась густой белой пе­ной. Это вызвало у юных поджигателей восторг не меньший, чем столб дыма и огня.

Ниндзя вернулись домой и продолжили наблюдение. Следующий сигнал тревоги последовал незамедлительно. Донателло, несущий вахту, вдруг почувствовал резкий за­пах гари.

- Горит! - обрадовано воскликнул он, напряженно всматриваясь вдаль. - Навер­няка горит!

Однако огня нигде не было видно, между тем как любому Незнайке доподлинно известно, что дыма без огня не бывает.

Резкий запах гари становился всё более ощути­мым. Он пробивался из-под кухонной двери. Донателло отложил в сторону бинокль:

- Так и есть, опять это Микеланджело!

Вся кухня была заполнена ядовитым дымом. Сам повар пребывал в полной растерянности и только размахивал кухонным полотенцем. Донателло выключил плиту, распахнул окно и нажал на кнопку воздухоочистителя. Только через несколько минут стало возможным разглядеть газовую плиту и сковородку на ней. Правда, тому, что было на ней, нельзя было подобрать названия. «Кулинарное изделие» на­поминало обуглившуюся по­дошву.

- Ты опять забыл поло­жить масло! - рассердился Донателло.

- Я тут ни при чём, - оп­равдывался Микеланджело. - В инструкции написано, что можно обходиться совсем без жира благодаря покрытию из особенного сплава.

- Я тебе говорил, для кого пишутся инструкции? - насе­дал Донателло.

Мик отвечал не­что невразумитель­ное.

- Да-да, для тех, кто на букву «д». Это лиш­ний раз доказывает, что любой тезис, любую научную аксиому надо перепроверять, не говоря уже об инструкции по пользованию сковородка­ми и кастрюлями. Быть тебе дежурным по кухне ещё и завтра!

Глава 2.

Прошло много времени. Ничего особенного не случилось. Ниндзя помогли поймать с пол­десятка угонщиков автомобилей да двоих не­расторопных мелких грабителей, которые, ед­ва завидев необычных перехватчиков, готовы были отдать не только украденное, но и всё с себя.

А тем временем на планете было неспокойно. Где-то далеко, на обратной стороне земного шара, одно за другим происходили вулканические извержения. Старые вулканы про­снулись, расплавленная масса широко разливалась по окрест­ностям, сметая на своем пути всё живое. Под лавой оказыва­лись некогда урожайные поля и виноградники. Люди остава­лись без крова. Затем началась полоса землетрясений, даже в тех местах, где ранее о них никто и слыхом не слыхивал. «Словно громадный зверь вдруг ожил на глубине и теперь извивается, хочет попасть на по­верхность», - пи­сал о землетрясении очевидец. Учёные опасались, что земная кора может расколоться и превратиться в расплав­ленную, кипящую массу. Погибнут целые наро­ды, погибнет цивилизация.

Как всегда, нашлись толкователи случившего­ся. Они доказывали, что землетрясения случают­ся в тех странах, где начинаются войны и межна­циональные конфликты. Земля, утверждали они, не терпит людской вражды и мстит людям. От чего же начинали враждовать народы, тысячи лет жившие в мире и согласии? Про это уже ни­кто не мог сказать.

Несчастья постепенно приближались к шта­ту, где жили черепашки. Сна­чала произошел взрыв в науч­ной лаборатории, где нахо­дился готовый к отправке блок питания станции. В радиусе свыше двадцати кило­метров люди умирали от ра­диации. Потом наступило жаркое лето, по всей стране бушевали пожары. Ветер пе­регонял языки пламени от до­ма к дому, от деревни к дерев­не. Пожарные сбились с ног, укрощая огонь. Время от времени он уходил под землю, а потом, когда о нём начинали забывать, с новой силой вырывался наружу. Глубоко внизу находился толстый слой прессованного торфа, и после то­го, как он выгорал, под землёй образовывались целые озера с мутной водой. Даже старинные крепости, не говоря уже о современных здани­ях, давали трещины.

Но особенно потряс всех последний случай. На ровном месте перевернулся двухъярусный автобус компании «Эйр Тренс». Автобусы эти были настолько надёжны, настолько всё, что касалось безопасности пассажиров было проду­мано, что приходилось только развести руками и сказать: «Этого не может быть потому, что не может быть никогда». А между тем в автобусе находилось около двухсот детей, которые от­правлялись в летний лагерь отдыха при Университете кос­мических исследований. По­гибли дети, которые были на­деждой страны. Старшие из них уже самостоятельно участ­вовали в научных исследовани­ях, имели по несколько изобретений. И вдруг эта странная ава­рия... Непонятная сила приподняла автобус над шоссе. Он перевернулся в воздухе и с размаху грохнулся об асфальт. Затем неве­домая сила приподняла то, что ранее называ­лось автобусом, и ударила об асфальт по очере­ди правой и левой стороной. Крики и плач, ко­торые слышались сквозь разбитые стёкла, утихли навсегда.

На место трагедии прибыли министры по чрез­вычайным ситуациям, но что они могли сделать, кроме того, что давали интервью, высказывали соболезнования и поспешно заверяли, что все ви­новные обязательно будут наказаны. Экипаж по­гиб, наказать дорогу ещё никто не пытался, по­этому наказание понесли все заместители начальников. А те в свою очередь наказали своих заместителей да ещё метеоро­логов за то, что не напомнили лишний раз о скользкой доро­ге, да ещё дорожных рабочих за то, что вовремя не срезали ветки, прикрывающие дорож­ный знак с ограничением ско­рости.

А через три дня ещё одно бедствие постигло штат. Налетел страшной силы ураган. Толстые деревья вдоль дорог ломались, как спички. Трещали телеграфные столбы. На многие километры легли березовые рощи, словно причё­санные гигантским гребнем.

Когда на одной территории на протяжении такого короткого промежутка времени случает­ся столько трагедий - это не может не вызвать тревоги. И люди обратили свои взоры к космо­су, пытаясь найти ответ на мучившие их вопро­сы. Именно в это время и родилась идея совер­шить полёт на ближайшую из обитаемых пла­нет. Такие попытки предпринимались и ранее. Десять лет назад на Антигону - так называ­лась планета - был доставлен вымпел с отлитыми золотом словами: «Мы готовы прийти к вам с ми­ром». Назад космический ко­рабль не вернулся, пропав из поля видимости на обратном пути. Этот полёт, как и по­следующие, не был пилотиру­емым. С каждым полётом шансов на успех оставалось всё меньше. Корабли превращались в горящие факелы, как только входили в ат­мосферу планеты Антигона.

Да и во время обычных полё­тов роковые слу­чайности подстерегали космонавтов. Не получалась стыковка космического корабля и орбитальной станции. Приборы начинали выдавать неправильную ин­формацию, и корабль каждый раз проходил мимо станции. Кроме того, град метеоритов каждый раз непременно бомбардировал ракету, нанося повреждения верхней обшивке, отлитой из сверхустойчивой стали. Тем более опасен был межпланетный перелёт, к которому начали подготовку в Университете космических исследований.

В научном журнале «Первопроходец» известный учёный доктор Ньютембр напечатал сообще­ние о готовящемся полете. «Для того чтобы создать такую ракету, не достаточно усилий одного нашего университе­та, - писал он. - Будем рады любой помощи, ждём предложений и новых идей».

Конструкторское бюро на чердаке двадцатиэтажного до­ма склонилось над письмен­ным столом. Идеи были одна неожиданнее другой, но они тут же отметались, не выдер­живая критики. Уж очень непростая задача была поставлена. Чтобы преодолеть силу земного притяжения и ле­теть с заданной скоростью, первоначальная ско­рость должна быть не менее двадцати километ­ров в секунду. А чтобы развить такую огромную скорость, требуется большое количество топли­ва. По расчетам масса топлива должна превы­сить массу самой ракеты. А вы можете себе представить, к примеру, хотя бы лёгкий авто­мобиль, в котором бензобак больше, чем салон шофёра?

- Необходимо новое реактивное топливо! - доказывал Леонардо.

- Ну, так за чем же задержка? - сердились остальные черепашки. - Изоб­ретай, если ты у нас такой ге­ниальный. Лет за пятьдесят, может, что и придёт на ум. А за это время вся планета пре­вратиться в пустыню.

И всё-таки они придумали, неутомимые конструкторы. «Проект ниндзя» - так на­звали свою разработку чере­пашки - был намного проще и в то же время оригинальнее других, присланных на конкурс. Черепаш­ки-ниндзя пред­лагали сделать корабль многоступенчатым, то есть состоящим из несколь­ких ракет, соединённых между собой. В пер­вой ракете должен был находиться экипаж ко­рабля, пульт управления, солнечные батареи, различная исследовательская аппаратура, а также запасы пищи. К этой ракете присоеди­нялась снизу вторая ракета, доверху заполнен­ная реактивным топливом. Это была своеобраз­ная летающая цистерна. Ко второй ракете при­соединялась третья ракета.

После того как включалось зажигание, начи­нала работать нижняя ракета. Когда топливо выгорало, ракета отделялась от корабля и сразу же в работу включалась вто­рая ракета. Вес космического корабля становился намного меньше, и это придавало ему ускорение. Через некоторое время и вторая ракета отделя­лась от летательного аппарата и сгорала на пути к Земле. После этого космический ко­рабль тысячи километров мог летать по инерции, с выключенными реактивными двига­телями. Оставался запас топлива в последней, третьей ступени. Этот запас был необходим для торможения корабля при посадке и для возвраще­ния на Землю.

Однако проект - это ещё далеко не всё. Раке­ту надо построить. Части ракеты изготовлялись на секретном заводе при университете и достав­лялись на космодром на специальных тягачах. Машины шли медленно и торжественно, как на парадной церемонии. На широких платформах, укутанные в надувные камеры, чтобы не повре­дились при перевозке, стояли и лежали части космической ракеты. Опытные сборщики в оран­жевых касках и небесного цвета комбинезонах монтировали узлы. Всё выше поднималась ракета. Наверху стояли Леонардо и Микеланджело. В руках у них были электронные изме­рительные приборы, которые реагировали на погрешность в тысячную долю миллиметра. Неудивительно, что некоторые детали приходилось браковать и отправлять на доработку.

Внизу, на бетонной площад­ке, давали указания по сборке Рафаэль и Донателло. Работа шла слаженно и была закончена на семнад­цать минут ра­нее намеченного срока.

Ракета, готовая к отлету, стояла посреди кос­модрома. В специальных цистернах подвозили и подвозили ракетное топливо, дважды прошед­шее через фильтры магнитной очистки.

В погожее, солнечное утро лета 21... года изящный и лёгкий автобус доставил экипаж на космодром. Астронавтов было семеро: пять мо­лодых мужчин и две женщины. Они заслужили право на полет, выдержав полторы тысячи са­мых разнообразных психологических тестов и блестяще пройдя курс подготовки. Обе астро­навтки в недалёком прошлом считали себя самыми счастливыми в мире матерями. Однако их сыновья-одногодки погиб­ли во время аварии автобуса фирмы «Эйр Тренс». У маль­чиков были отличные способ­ности, они могли бы стать вы­дающимися учеными-исследо­вателями...

После этого трагического случая женщины подали ра­порт в центр подготовки ас­тронавтов и в скором времени стали первыми среди осталь­ных претендентов. На готовя­щийся полёт они возлагали большие надежды, словно предчувствовали, что он должен дать ответ на многие мучившие землян вопросы.

Последняя ночь перед стартом. Последний ме­дицинский осмотр на новейших установках, под­гонка скафандров - и вот экипаж уже на космо­дроме.

Прозвучал рапорт о готовности к полёту. Десят­ки фотоаппаратов одновременно щёлкнули, запе­чатлев последние мгновения экипажа на земле. На лицах астронавтов безмятежные улыбки, слов­но люди уезжают в привычную командировку. Не­громко зашумел лифт, поднимающий экипаж на верхнюю ступень ракеты. Руководитель полёта отсчитывал последние секунды перед стартом - шесть, пять, четыре, три, две, одна... Пуск! Ракета медленно оторвалась от земли и стала набирать высоту. Из сопла нижней ступени с ши­пеньем вырвалась струя разо­гретого воздуха и газов. Пять секунд - полёт нормальный, десять секунд - полет нормаль­ный, минута - всё идёт по пла­ну. Ракета всё выше уходила в лазурное небо. Вот уже она почти не видна. В руках провожавших ее по­явились бинокли.

И вдруг ракета, словно споткнувшись, замерла на месте. Огненные блики брызнули во все стороны - ­это летели к земле горящие осколки. Через не­сколько секунд донёсся отзвук далёкого взрыва.

«Взрыв в космосе», «Гибель семи астронав­тов» - с такими заголовками вышли все центральные газеты. «Причины трагедии расследу­ются» - так заканчивалось большинство репор­тажей.

Глава 3.

А теперь давайте покинем Землю и на некото­рое время переместимся на одну из ближайших обитаемых планет - на Антигону. Для этого нам не понадобится ни ракета, ни дирижабль. У каж­дого есть свой мыслеплан - наши знания, наше воображение, для которого пространство и вре­мя - понятия очень относительные, как и для космоса.

Планета Антигона по своим размерам нена­много превышает Землю. Она находится примерно на таком же расстоянии от своего солнца, как и наша Земля от своего и поворачива­ется вокруг него и вокруг сво­ей оси с такой же примерно скоростью. Что такое тепло и холодно - антигонцы знают хорошо, а вот что такое зима и лето - нам пришлось бы дол­го им объяснять. Антигонцы никогда на видели ни первых клейких листочков на деревьях, ни золотого листопада, ни ледо­хода, ни косяков улетающих птиц. У них нет смены времен года.

В центральной части Антигоны - у нас это на­зывается экватором - всегда тепло, даже жарко. Местное солнце обладает более высокой энергией. В направлении на север и на юг от экватора ста­новится прохладнее. Причём если за тысячу ки­лометров на север температура воздуха около де­сяти градусов, то такой она остаётся всегда, в те­чение долгих, бесконечных лет.

Животные на планете сродни нашим. Прав­да, антигонскому зайцу живётся куда лучше нашего. Ему никто и ничто не угрожает, так же, как и антигонской косуле или куропатке. В один из периодов истории антигонцы решили уничтожить всех хищных жи­вотных и таким образом побе­дить зло в животном мире. По всей планете открылась стрельба. Антигонские волки забирались в самые глухие чащи, но и там их находили и уничтожали с вертолётов. Последний коршун от испуга забился в палатку к турис­там, был, разумеется, пойман и спустя некоторое время пре­вратился в превосходное чучело, которое за­няло свое место в биологическом музее. Но, каким бы странным это ни казалось, травоядных больше по численности не стало. Среди живот­ных начались болезни, подверглись опасности целые виды. Вся причина в том, что не стало хищников санитаров, жертвами которых чаще всего становились больные и ослабленные зве­рюшки. Победив хищников, антигонцы начали энергично бороться с сорняками. Здесь дело про­двигалось не столь успешно. В первую очередь погибли полезные сорняки. Звучит несколько необычно «полезные сорняки». На самом деле всё правильно. Ведь и крапива и та же по­лынь - растения очень нужные. Чтобы дело по­шло успешнее, антигонцы рас­пахали всю землю, где это воз­можно. Гербарии многих «полезных сорняков», так же, как и чучела хищных живот­ных, стали экспонатами мно­гочисленных музеев. Антигон­цы любили музеи, которые по­падались на каждом шагу. Особую гордость вызывал Кос­мический музей...

Это случилось чуть более де­сяти лет тому назад по земно­му времени. Стояла ночь. Антигонцы спали, как тому и положено быть. Но из каждого правила бывают исключе­ния. Так и на этот раз. В то время, когда весь го­род спал, к окну на семнадцатом этаже подошел тринадцатилетний антигонец по имени Бриг. Он ожидал родителей, которые должны были вер­нуться с экспедиции. Они уже более двух недель безуспешно разыскивали на другом конце плане­ты волчье семейство, для того, чтобы возродить на Антигоне этот напрасно загубленный вид. Бриг раздвинул шторы и увидел на небе светя­щийся шар, даже не шар, а светящийся каран­даш огромных размеров, который медленно опус­кался на свежевспаханное поле.

Неопознанный и невиданный ранее летающий аппарат посто­ял совсем не долго, не выключая двигателей, и беззвучно поднялся в воздух, набирая ско­рость. Об этом Бриг рассказал родителям, которые вернулись с очередной экспедиции усталые и расстроенные. Те только от­махнулись: «Цивилизация су­ществует только на планете Антигона. Сколько раз про это было сказано, а тебе всё инопланетяне снят­ся». Но Бриг не успокоился и ут­ром чуть ли не за руку потянул родителей на то место, где наблюдал неопознанный летающий объект. На месте призем­ления находился шар высотой около метра. Лёг­кий и полый внутри. Сверху сверкали выбитые буквы. Рядом находился круглый диск диаметром около двух метров. На нём по окружности вставле­ны в отверстия двести флажков самой разной рас­цветки: красные со сплетением в углу неизвест­ных предметов, полосатые со множеством звёзд, флаги со зверями и двуглавыми когтистыми пти­цами. Последнее насторожило антигонцев, в особенности отца Брига. Прочитать написанное на шаре антигонцы не могли, но оскалы зубов и выпущенные когти на доставлен­ных флажках могли обозначать угрозы жителям планеты. Вско­ре около находки собралась спе­циальная группа по исследова­нию неизвестных космических объектов. Всем хотелось потро­гать неизвестный материал, из которого сделан шар. Надо сказать, что многие антигонцы вообще мало представляли се­бе, что такое металл. Все пред­меты обихода: оконные рамы, поручни, даже дверные замки и слесарные инструменты - делались из пластмассы. Не совсем, правда, такой, какую мы привыкли видеть у нас. По твёрдости суперпластмасса не уступала железу. Немногочис­ленные, очень дорогие предметы из металла нахо­дились в музеях и частных коллекциях. Недра Антигоны были очень бедны рудами. Это и заста­вило ученых думать и искать выход.

Лица научных светил сияли от радости. Сра­зу столько догадок и гипотез будет отвергнуто или же, наоборот, доказано. Очень важно, что шар пустой, а, значит, есть возможность определить состав атмосферы на той далёкой плане­те, откуда он был доставлен. Это радовало более всего.

Обе находки с величайшей осторожностью доставили в ко­смическую лабораторию для дальнейших исследований. Тысячи людей высыпали на улицу. С почестями, подобно тем, какими сопровождается олимпийский огонь на планете Земля, находки сопровождали в космическую лабораторию. «Звёздный шар» - так назвали доставленный с Земли вымпел - принялись взвешивать и из­мерять с помо­щью самых точных инструментов. На улицах только и разгово­ров было об этом.

Сперва удалось разгадать тайну необычных флажков. Это нам кажется, что ничего таинственного здесь быть не может. Земляне, все двес­ти государств Земли, посылают жителям плане­ты своё приветствие. Антигонские учёные вна­чале пошли по ошибочному пути. Профессор лингвистики Шруб утверждал, что каждый цвет флага обозначает какую-то букву неизвест­ного алфавита. Это тем более очевидно, что цве­та повторяются. Следовательно, на неизвестной планете существует цветовая грамматика. Необ­ходимо только расшифровать значение каждого цвета, и по окружности диска прочитает­ся фраза. Другой выдающийся учёный, профессор Крен - вы заметили, кстати, что для удобства общения у антигон­цев очень короткие, не более, чем из четырех звуков, име­на - так вот, профессор Крен имел совершенно другую точ­ку зрения. Он доказывал, что на далёкой неизвестной пла­нете, возможно, отдельные понятия обозначаются какими-то общепринятыми символами. Только и всего. Такая теория всех очевидно огорчила, потому что это означало, что загадка никогда не будет раскрыта.

Почему же антигонские ученые не могли дол­го разгадать тайну флагов? Они не знали, что такое государство или королевство. Только в очень-очень старых книгах, которые храни­лись в сейфах из несгораемой пластмассы, гово­рилось, что в незапамятные времена территория планеты делилась на две равные части. На од­ной её части жили люди благородные и честные. Одним словом, люди со знаком «плюс». На другой половине жили мстительные и жадные люди со знаком «минус». Предста­вители каждой из половин постоянно враждовали между собою. Первые из них, когда дело доходило до боевых схва­ток, несли с собою развёрну­тые флаги с изображением бе­лой розы, другие выступали с флагами, на которых изоб­ражалась чёрная пантера. Нигде, сколько бы ни искали историки, не на­шлось сведений о том, кто кого завоевал и как далее развивались события. Но как бы там ни было, территория Антигоны с тех незапамят­ных времен более никогда не делилась. Скорее всего, представители белой розы и чёрной пан­теры перемешались между собой. И это ни­сколько не удивительно. Каждый человек со­стоит из «плюсов» и «минусов». Все мы немно­го полосатые, как сказал один мудрец. Тёмные полосы - это наши «минусы», светлые - на­ши плюсы. Всё дело в том, какой ширины эти полосы.

Быль о двух гербах-символах помогла отве­тить на вопрос, что обозначают разноцветные флаги. С тем, что флаги - это символы неизвестных госу­дарств, в конечном итоге со­гласилось большинство учё­ных. Нашлись и скептики, которые не могли понять, по каким чертам характера или другим приметам жите­лей одной планеты можно разделить на двести различных групп, если каждый флаг - символ отдельной тер­ритории.

С вымпелом де­ло обстояло ещё сложнее. Вы скажете, что любой школьник через два месяца может с помощью словаря справиться с несложным текстом на иностранном языке. Выучи названия букв, раз­берись, какие звуки они обозначают да и при­ступай к чтению. А представьте, что вам дали книгу на японском языке и предложили само­стоятельно в ней разобраться. Ничего из этого не получится.

Антигонским учёным для того, чтобы прочи­тать надпись, потребовалось ровно четыре года и ещё пять лет, чтобы перевести написанное на понятный язык. И вот что они прочитали в результате:

«Мы, жители планеты Земля, посылаем вам самые искренние приветствия. Мы готовы прийти к вам с миром». Внизу отдель­ной строкой стояло: «Ваши бра­тья по разуму».

Конечно, было бы намного интересней, если бы надпись была больше. А ещё лучше, ес­ли бы космический корабль землян, теперь антигонцы уже знали, как называется эта да­лекая планета - доставил на лазерных дисках всю информацию энциклопедического отдела любой земной библиотеки. Но уже и эта короткая надпись говорила о многом.

Сначала вымпел поместили в Космическом музее, но потом, учитывая необычность экспоната, благодарные антигонцы построили для него специальный небольшой музей-павильон, где на невысокой подставке и был установлен уникаль­ный вымпел. За несколько месяцев, которые он здесь стоял, поток экскурсантов почти не пре­кращался. Люди повторяли написанный на нём текст. «Мы готовы прийти к вам с миром». Так перевели его самые авторитетные на планете языковеды.

Глава 4.

Служители музея стали замечать, что мимо экспонатов всё чаще проходит незнакомый человек в тёмных очках и кожаном плаще. Если бы не этот плащ, возможно, никто не обратил бы внимания на странного посетителя. Как мы уже знаем, хищных животных на планете не было совсем, а ко всем прочим относились с любовью из-за того, что их становилось всё меньше. И ни одному антигонцу не пришло бы в голову убить лося или дикого барана для того, чтобы из его ко­жи сшить себе пальто. Зачем, если и без того существует множество самых различных материалов и крепче, и прак­тичнее кожи.

Человек в плаще появился перед самым закрытием му­зея, когда сотрудники стояли уже у двери с ключами и пото­рапливали посетителей. Когда уходил последний, как из-под земли появился охранник, во­оружённый резиновой дубинкой и прочим и полицейскими атрибутами. Че­ловек в плаще, выходя последним, попытался заговорить с ох­ранником.

- Господин полицейский, не найдётся ли у вас пяти минут? У меня есть предложения по усовершенствованию...

Человек в плаще не договорил, какие предложения у него имеются.

- Стой!! Смирно! - подал команду полицейский таким голосом, что даже стёкла в окнах зазвенели. - Р-р-р-уки по швам! М-о-о-олчать!

Не подчиниться такой команде было невозмож­но. Человек в плаще вытянулся, но затем, словно опомнившись, ухмыльнулся сам себе. Хорошо, что сквозь тёмные очки это было не так уже и заметно. С по­лицейскими на любой планете шутки плохи.

Охранник всего лишь ткнул странного посетителя кончи­ком дубинки между лопаток. Послышался треск электри­ческого разряда, но, как ока­залось, он пришёлся на по­лицейского. Тот даже по­шатнулся, невзирая на свой огромный рост и могучие пле­чи, однако на но­гах устоял.

- Негодяи! - выругался блюститель порядка неизвестно на кого. - Р-р-азой­дись!! Мо-о-олчать!!

Хоть никто и не пытался толпиться или разго­варивать.

Незнакомый мужчина, как ни в чём не бывало покинул помещение, оставив незадачливого ох­ранника в раздумье. Тот отвинтил ручку элек­тронной дубинки - можно назвать её и электро­шокером, что-то поправил в контактах, вынул из чехла и вставил новую батарейку, после чего снова надел крышку. Уже в коридоре полицей­ский включил прибор и легонько, на всякий слу­чай, дотронулся до подоконника. И опять его ударило током. Это показалось ему странным. Полицейский решил не поднимать лишнего шума и поменять оружие, ко­торое, скорее всего, пришло в негодность из-за нечастого применения.

Необычным посетителем в оч­ках и кожаном плаще был сам господин Крэнк, невзрачное желеподобное существо, вобравшее в себя все злые силы космичес­кого пространства. Ему ничего не стоило по­менять свою те­лесную оболочку и превратиться в добропорядочного посетителя музея на планете Антигона.

Десять лет тому назад по оплошности Крэнк позволил космическому кораблю землян покинуть орбиту этой планеты и совершить полёт к далёкой Антигоне. Эта ошибка была случай­ной, единственной после того, как он получил власть в космосе. Последующие десять лет такого не случалось никогда. Крэнк был полным власте­лином космического пространства, и уничтожить космическую ракету, которая направлялась с Земли в межпланетный перелёт, для него ниче­го не стоило. Так же, как уничтожить ракету, летящую к Земле. Крэнк мог спо­койно перемещаться в космосе на своем сверхсветовом звездо­лете и совершать суд и над зем­лянами, и над марсианами, и над антигонцами. Если косми­ческая ракета просто летела во­круг Земли, Крэнк относился к этому спокойно. Летают, ну и пусть себе летают. Не будешь же по каждому метеорологичес­кому спутнику палить из элек­тронной пушки! Только изредка, для того, чтобы не зазнавались, он бомбил космические околоземные ракеты и спутники метеоритами или создавал другие препятствия, угрожая жизни экипажа. Господину Крэнку не нравилось, если по про­грамме полёта намечалась стыковка. «Так они и до других планет доберутся, несчастные лю­дишки», - зло думал он. Чтобы поиздеваться и позабавиться, у господина Крэнка было ору­жие, которое не создадут на самых лучших оружейных заводах самые лучшие конструкторы. Любое их оружие будет несовершенным уже по той причине, что его делают не уголовники, а са­мые обычные людишки, которые помешались на своей доброте и гуманизме, которых он ненави­дел всеми силами своей души. (Здесь, конечно, автор допустил очень большую ошибку, за ко­торую раскаивается. Никакой души у Крэнка не было и не могло быть. Лучше было бы на­писать «ненавидел всем своим желеподобным существом»). Оружие - предмет убийства, поэтому делать его, начиная от кинжала и заканчивая элек­тронной пушкой, должны убий­цы и насильники, грабители и прочие нормальные уголовники. Только такое оружие способно бить без промаха. Почему же, спросите вы, именно убийц господин Крэнк считал лучшими оружейниками? Потому, что отрицательная энер­гия ненависти, которая исходит от них, передает­ся оружию, и даже обычный человек, взяв в руки такой пистолет или пусть даже элементарную ре­зиновую дубинку, сразу же получает отрицатель­ную энергию, энергию ненависти. Он становится идеальным убийцей, достойным самого большого уважения.

До недавнего времени у Крэнка был мощный противник, с которым он постоянно вел войну. Звали его Гольб. Противник достойный, и Крэнк, хотя не признавался в этом, всё же побаивался его. Гольб во всём противоречил Крэнку. Крэнк утверждал, что все лю­ди - двуногие ничтожества, думающие только о собствен­ном благе. Они захламили Зем­лю, испоганили реки и озера, они настроили заводы, которые коптят днем и ночью, загряз­няя атмосферу. Они сверлят недра земли, высасывая нефть и заливая дырявыми танкерами моря.

- Всё это пра­вильно, - согла­шался Гольб. - Но ведь люди должны строить жильё, отапливать его, выплавлять металл.

- Люди злы и алчны. Они подчинили себе сушу и воду, они замахнулись на космос. Прой­дёт время, и если мы будем бездействовать, они начнут выбрасывать в космос контейнеры с мусором.

- Человечеству надо помогать, - не соглашался Гольб. - Мы, силы космоса, тоже не должны оставаться в стороне.

- Мы - высший разум, мы должны быть жестокими, - стоял на своём Крэнк. - Нас должны бояться, перед нами должны трепетать.

И Крэнк продолжал свое черное дело.

Что мог его противник? Он воздействовал на мысли и чувства людей, не допус­кая, чтобы они брались за оружие. Гольб не один раз от­вёл руку земных президентов и монархов от ядерной кноп­ки и предотвратил катастро­фу на Земле. Но он никак не заявлял о себе, о нём никто не слышал и мало кто догады­вался о его существовании.

Так бывает и у людей. Добрых во много раз больше, чем насильников и грабителей. Но мы не замечаем их, потому что привыкли видеть всегда, на каждом шагу. Добрые поступки Гольба ещё больше раздражали его космическо­го противника, который не мог простить себе промашки с вымпелом от землян.

Выйдя из помещения музея, Крэнк сел в авто­мобиль и был таков. А через четверть часа он в привычном своём обличье появился на борту звездолёта, где его поджидали сообщники. Крэнк был слегка раздражён. Его, всесильного, смели толкнуть резиновой палкой. Пусть даже не его самого, а только его оболочку. Полицейский, бес­толочь, своё получил. Ему, дубиноголовому, ни за что не по­нять, почему его треснуло. А разряд электрошокера со­вершенно ничто по сравнению с миллионной долей единицы отрицательной космической энергии.

- Всё же напрасно я не про­учил его, как следует, - ещё раз подосадовал Крэнк.

Поводя вокруг глазами с мутно­ватыми белками, господин Крэнк постепенно наливался желчью. С ним это случа­лось всегда, когда повелитель сердился. В нор­мальном состоянии - такое случалось исключи­тельно редко - его тело напоминало плохо сва­ренный студень в оболочке. Если же господин Крэнк сердился, этот студень приобретал густой жёлто-зелёный оттенок.

Рады приветствовать вас, сэр, - поднялся навстречу своему шефу человек в металличес­ком шлеме и металлической полумаске на лице, закрывающей рот и нос. Не было необходимости здесь, в салоне звездолета, носить все это железо. Но полковник Шредер - это был, конеч­но, он - настолько привык к своей амуниции, что никог­да не снимал её. Голова пол­ковника Шредера пряталась под шлемом, как улитка пря­чется в свой домик. И только узкие глазки сверкали холод­но и зло. Вдобавок ко всему полковник Шредер носил бле­стящие латы, утыканные острыми шипами. Иногда, как и теперь, латы заменяла коль­чуга, сплетённая из толстых железных колец. При каждом резком движении кольца звенели. Постороннему могло показаться, что это щёлка­ет что-то в голове господина Шредера. Общую картину довершал широкий чёрный плащ, ко­торый совершенно нелепо выглядел поверх же­лезных погремушек.

Вслед за полковником Шредером вскочили со своих мест и находившиеся у него уроды-мутанты. У одного из них была толстая и клыкас­тая морда кабана со вставленным в пятак ме­таллическим кольцом. Глаза закрывали чёрные и узкие очки, на голове красовался гребень, как у панков. Бибок - так звали урода-мутан­та - очень гордился своей внешностью и скорее дал бы отсечь голову, чем позволил бы тронуть одну-­единственную щетину на ма­кушке.

Справа от полковника Шре­дера вскочил мутант-урод с рогатой мордой носорога. Многочисленные металлические цепи и браслеты закача­лись и загремели на нём. Это был Рокстеди, слуга верный и тупой, как и его сообщник Бибок. А ведь нет ничего страшнее, когда тупость сочетает­ся с грубой фи­зической силой.

- Уроды, придурки, идиоты! - выпалил Крэнк место приветствия.

Бибок и Рокстеди расплылись в улыбке, слов­но получили похвалу за самое большое в мире злодеяние. Их морды выражали послушание и готовность беспрекословно выполнить любое приказание своего шефа. Лишь полковник Шре­дер, этот злейший космический рыцарь, был сдержан и спокоен, как и подобает в его поло­жении.

- Слушайте и запоминайте, - продолжал Крэнк.

Бибок и Рокстеди утвердительно кивнули. При этом в голове у Бибока что-то щёлкнуло. Зазвенели цепи и браслеты второго му­танта.

- Этот вымпел для меня давно, как бельмо на глазу, ­- продолжал шеф.

Бибок опять хотел ухмыль­нуться удачной шутке шефа, но Шредер больно саданул его локтем.

- Ваша дурость мне хоро­шо известна, идиоты, но так и быть, говорите. Что будем делать с этим проклятым вымпелом? Какую дурость предложите на этот раз?

- Предлагаю, шеф, похитить это железо из музея, - не задумываясь, выпалил Шредер.

- И переплавить его, - добавил Бибок.

- И сделать из него много новых цепей и браслетов, - не дал договорить ему Роксте­ди. - А нашему другу Шредеру новый шлем и латы, - угоднически глядя на полковника, проговорил Рокстеди.

- Идиоты! - оценил Крэнк мудрость своих помощников. - Выкрасть этот дурацкий шар из музея!.. Переплавить!.. Кому продали последние мозги, если они вообще у вас когда-нибудь бы­ли? Слушайте меня и запоми­найте.

Крэнк своей короткой руч­кой показал в сторону Бибока и Рокстеди:

- Будете прикрывать нас. С такими мордами вас больше никуда не засунешь. Достались на мою голову.

- Рады стараться, шеф, ­- выдохнули мутанты в один голос.

- Марш в соседний отсек, чтоб вами здесь даже не пахло, - махнул Крэнк своей ко­роткой изогнутой ручкой.

- Рады стараться, - ответили мутанты хо­ром.

Крэнк остался с полковником Шредером, пригласив его даже присесть, и сам обосновался на мягкой спинке громоздкого кресла.

- Операция мною продумана. Она не должна занять много времени, - продолжал Крэнк. ­- К делу приступаем без малейшего промедления.

Глава 5.

Все шло по намеченному плану. Стояла ночь. На планете Антигона она похожа на нашу, если не считать, что на небе нельзя увидеть луну. Её свет не доходит сюда, за миллионы километров. Полковник Шредер и сам Крэнк в уже знако­мом нам обличье подошли к невысокому строе­нию в виде правильного шестигранника. Надо сказать, что после закрытия музея, одна из его стен опускалась. Она закрывала крепкие резные двери. Так что обычному ночному посетителю, если бы вдруг такой и объя­вился, проникнуть в помеще­ние было невозможно. Но это обычному посетителю. Энер­гии могучего повелителя вполне хватило бы на то, что­бы, не прикасаясь к строе­нию, сдвинуть его с места и приподнять над планетой вместе с фундаментом. Но это не входило в планы Крэнка. Замысел повелителя был на­много проще и в то же время коварнее.

Крэнк подошёл к передней стене, провел ладонью снизу вверх, и стена сразу пошла вверх. Сигнализация бездействовала, парализованная потоком отрицательной энергии. Тяжёлые резные двери раздвинулись, пропуская Крэнка и полковника Шредера в помещение. Стена тот­час же опустилась. Бибок и Рокстеди остались с наружной стороны. Внутри было уютно и све­жо. Кондиционеры поддерживали постоянную температуру. Крэнк и Шредер присмотрелись. Они стояли посреди пятигранной комнаты со светлыми, отдающими лёгкой голубизной стена­ми. Вымпел по-прежнему возвышался на своём обычном месте. Увидев миролюбивую надпись, Крэнк насилу удержался, что­бы не уничтожить прочный пластмассовый саркофаг, оста­вив на месте вымпела расплав­ленную лужу этого надоевшего металла. Однако злой умысел заключался в другом.

Крэнк достал из небольшого металлического ящичка какой-­то непонятный прибор, напоминающий жужжащую игрушеч­ную черепашку. Без лишней суеты открыл пластмассовую крышку саркофага. Буквы выразительно выступили в голубоватом полумраке. Они казались живыми, говоря­щими.

Крэнк передал прибор Шредеру. Электронный термовибратор, так назывался этот прибор, не­громко загудел.

- Через пять минут от этой мазни не должно остаться и следа, - зычно приказал Крэнк.

- Слушаюсь, - по-военному ответил Шредер и принялся за работу.

Стоило сделать несколько круговых движе­ний на месте, и от буквы не оставалось даже штришка. Электронный термовибратор тотчас же ровнял вмятины. Крэнк нервно ходил по кругу. Ему самому не терпе­лось действовать. Но не зани­маться же самому повелителю Крэнку этой грязной работой, если для этого есть подчиненные.

- Готово, - выкрикнул полковник Шредер, расправившись с последней точ­кой. - Этот шар замолчал на века и не будет дурить людям головы.

- Молодец, хорошо сработано, - похвалил шеф. - Теперь надо сделать другую надпись.

- Какую? Я не могу ничего придумать.

- Тебе и не надо ничего придумывать, для этого необходимо иметь голову, а не шлем. Слушай и пиши.

Тонкий лазерный луч ровно выдавливал пазы в металле. Осталось их заполнить сверхустойчи­вой краской из самого обычного земного распы­лителя.

«Жители Антигоны! В космосе не должно быть двух цивилизаций. Мы первые. Мы долж­ны быть единственными. Трепещите. Ваши дни сочтены».

Крэнк несколько раз перечитал написанное и остался доволен. Особенно последней фразой, которая была для него словно бальзам на душу.

- Звучит? - обернулся шеф к полковнику Шредеру.

- Превосходно, сэр. Вы гений!

- То-то же! - воспринял Крэнк похвалу как долж­ное. - Учитесь, идиоты.

Настроение шефа заметно улучшилось, как всегда после очередной пако­сти. Ещё раз поднялась и опустилась передняя стена. Бибок и Рокстеди вынырнули из темноты.

- Всё спокойно, шеф, - отрапортовали в один голос.

- Молодцы, уроды, - похвалил Крэнк.

- Рады стараться, - оба мутанта икнули от удовольствия.

Глава 6.

Утро следующего дня на Антигоне выдалось необычным. Смотритель музея в присутствии полицейского включил механизм, поднимаю­щий переднюю стену, открыл входную дверь. В помещении стоял лёгкий запах электричес­ких разрядов. И смотритель, и охранник сразу же почувствовали нечто неладное. То, что по­явилась новая надпись, они заметили сразу, хоть ни один из них не мог её прочитать. Про­сто прежняя была знакома настолько, что каждый из работников музея - да и не только они - мог на­чертать ее по памяти с закры­тыми глазами.

- Что случилось? - смот­ритель со всех сторон огляды­вал вымпел.

- Тревога! - прокричал по­лицейский и уже готов был на­жать красную кнопку на щит­ке приборов.

- Не сметь! - дёрнул его за рукав смотритель. - Вызвать по связи началь­ника охраны!

Полицейский не стал поступать наперекор, хотя и не привык, чтобы им коман­довали.

Около двери постепенно начала собираться толпа.

- Музей закрыт на реконструкцию, - время от времени передавали по связи. Но люди не расходились. Даже по голосу из динамика мож­но было заметить, что случилось что-то неверо­ятное.

Один за другим прибывали ответственные чи­ны. Сперва появился начальник охраны, следом - мэр города. Через два с половиной часа ­ведущие языковеды планеты, которые открыли в своем родном антигонском языке все на десятки лет впе­ред и прославились теперь зна­нием одного из космических языков.

Все присутствующие напря­женно всматривались в за­пись, ждали, пока языковеды огласят текст. Те же не торо­пились, но час за часом их лица становились всё мрач­ней, карандаши в руках дро­жали.

- ...Трепещи­те! Ваши дни сочтены! - прочитал, наконец, словно не своим голосом ведущий языковед, и сразу же глухой ропот прошёлся по залу:

- Ни за что!.. как они смеют!.. Наглецы! Они хотят стереть нас с лица планеты. Не позво­лим! - антигонцы негодовали всё больше.

Гул нарастал. Ещё минута-другая - и начнёт­ся самый настоящий митинг. О митингах помнили на Антигоне лишь некоторые из старожилов. Антигонцы давно научились обходиться без ло­зунгов и призывов и во всем полагались на из­бранных ими самими же руководителей, которые никогда не подводили. И не удивительно. Ведь когда управляют лучшие из лучших, по-другому и быть не может. Но на этот раз случай был не рядовой. Все ждали, что скажет мэр.

- Необходимо срочно со­звать Большой Совет планеты Антигона, - сказал мэр после небольшого раздумья. - Дело касается каждого из жителей планеты. А пока предлагаю закрыть музей и попытаться вы­яснить, как могла появиться подобная наглая надпись.

Глава 7.

Большой совет собирался один раз в двадцать лет. Но на этот раз не стали придерживаться сро­ка. Событие было чрезвычайным.

Заседание вёл министр обороны планеты маршал Жезл.

- Так как же могло случиться, что старая надпись исчезла, а на ее месте появилась но­вая? - обратился маршал к учёным.

- Я думаю, господин маршал, дело в следу­ющем, - поднялся со своего места доктор Кунс. - Нарушилась герме­тичность в саркофаге, и над­пись просто-напросто испари­лась.

- А новая в таком случае, по-вашему, конденсировалась? - ­в тон ему иронично заметил маршал Жезл.

- Почему же? Она находи­лась в глубине вымпела, и по­сле испарения верхней оболоч­ки проявилась.

Доктора Кунса не поддержа­ли. Форма и вес вымпела не из­менились совершенно.

- Вымпел подменили, - настаивал второй учёный, доктор Виль.

С ним не согласился главный архитектор про­екта.

- Это невозможно, - доказывал он с черте­жом в руках. - Нами предусмотрены все меры защиты.

Спорили долго. Наконец большинством голосов было признано следующее утверждение. Жители враждебной ныне планеты Земля с помощью ас­тронавтов-диверсанов неизвестным антигонской науке способом сумели проникнуть в музей и пе­ределать надпись.

- Первая надпись - жал­кий обман, - подвёл итог мар­шал Жезл. - Нас ввели в за­блуждение, и за то время, пока мы мирно облагораживали свою планету и превозносили их за миролюбие, они, подлые, совершенствовали свое оружие и готовились к войне.

Зажигательная речь марша­ла никого не могла оставить равнодушным. И поскольку он был самым мудрым маршалом на Антиго­не, не поверить ему было никак нельзя.

- Что у нас в запасниках? - обратился марш­ал Жезл к своему заместителю, который ведал вооружением.

- Оружие давно не усовершенствовалось, господин маршал, - доложил генерал Бор. ­- Ядерное оружие, как мы помним из истории, запрещено нами на восьмом заседании Совета ровно девяносто лет тому назад. Разработками лазерного оружия мы не занимаемся уже пол­века.

- Зачем же тогда мы держим начальника по вооружению? - удивился маршал. - Ну хоть что-то же у нас есть? Не всё оружие переделали на самовары да пылесосы.

- К счастью, кое-что сохра­нилось. В частности, установки с эль-излучением.

- А посовременнее что-ни­будь? - допытывался маршал Жезл. - Об этих установках мы говорили четверть века на­зад. Неужели никому не при­шло в голову придумать что­-либо посовременнее?

- В этом не было необхо­димости, - развёл руками ге­нерал.

Министру обороны всей планеты ничего не оставалось, как выругаться про себя. В самом деле, дали промашку, и этого нельзя было не при­знать. Но и установка с эль-излучением не так давно считалась страшным оружием. Против неё трудно поставить заслон. В результате хи­мической реакции пучок лучистой энергии на­правляется в сторону заданного космического объекта. Необычность этого излучения в том, что его сила всё время увеличивается. Чем большее расстояние пройдено, тем сильнее из­лучение. Но и это ещё не всё. С каждой прой­денной сотней тысяч километров скорость эль-­излучения увеличивается ровно вдвое. Уже на расстоянии одного миллиона километров мощь лучистой энергии достигает неверо­ятных размеров. Она способ­на вызвать разрушения, срав­нимые лишь с ядерными взры­вами.

Маршал Жезл впервые по­жалел, что в первый же день после своего избрания запре­тил дальнейшее совершенство­вание подобных установок. Ес­ли бы антигонская военная наука работала в полную силу, к этому времени ничего не стоило бы сконструировать такие установки, которые могли бы сместить с орбиты и бросить в косми­ческую пропасть любую из планет, как бы дале­ко она ни находилась. Сама планета рассыпа­лась бы на мелкие куски, а её горящие обломки всего за несколько мгновений исчезли бы в просторах Вселенной.

Маршал Жезл ужаснулся, когда ему рассказали о возможностях создаваемого оружия, и строго запретил все дальнейшие разработки. Теперь его постоянно мучила мысль: а что, если на далё­кой Земле существует подобное оружие, и оно оказалось у людей с нечистой совестью и холод­ным сердцем. С самого начала не понравились маршалу эти флаги с когтистыми и зубасты­ми хищниками, о которых на Антигоне давно стали забы­вать.

- Ну хорошо, пусть будут эль-установки, - обречённо сказал маршал. - Но ведь дру­гие науки, исключая военную, не стояли на месте. Что скажут наши физики? Надеюсь, они были предусмотрительнее и не остановились на электронном телескопе.

Сидящие в зале невольно улыбнулись. Громоздкие электрон­ные телескопы давно заняли свое место в музе­ях. И только в самых отдаленных школах уче­ники начальных классов на уроках по изучению вселенной рассматривали в них звёздное небо да изрытые кратерами поверхности ближайших планет.

Поднялся с места известный на Антигоне учё­ный-оптик профессор Линз.

- У нас хорошие новости, господа. Совсем не­давно испытан новый вариант астровизора.

Растерянность постепенно уходила с лиц учёных и политиков. Профессор Линз был учё­ным выдающимся, и от него надеялись услышать нечто совершенно необычное. Он не обманул ожиданий и на этот раз.

- Конструкция астровизора довольно проста, - продолжал ученый. - По своей конструк­ции он представляет некое по­добие эль-установки, которую используют наши военные. Те­перь конкретно. Выбираем ин­тересующий нас объект во Вселенной. К нему направляется пу­чок радиоволн. При помощи ускорителя, конструкция которого нами позаимст­вована у эль-установок, скорость радиоволн уве­личивается по мере того, как увеличивается прой­денное расстояние. Радиоволны отражаются от избранного объекта и возвращаются к нам в виде изображения. Поскольку их скорость огромна, то и обратный путь направленные нами радиовол­ны проходят с огромной скоростью. Таким обра­зом, мы бомбардируем избранный объект, не при­чиняя ему никакого вреда. Радиоволны не могут убить ничего живого, - закончил профессор Линз известным всем положением.

- Они могут парализовать спутниковую теле- и радиосвязь? - спросил кто­-то из зала.

- На самое непродолжительное время, - ответил уче­ный. - Будут перебои в не­сколько десятков секунд. Причём самим передающим станциям никакого вреда это не причинит.

- Речь идёт о жизни планеты, а вы говорите о каких-то те­лепомехах, - прервал маршал Жезл начавшуюся дискус­сию. - Скажите, профессор, - обратился он к учёному, - что же мы сможем увидеть на экранах ваших астрови­зоров?

- Есть возможность наблюдать панораму по­верхности площадью от пяти квадратных километров и более. К сожалению, отдельные объекты вблизи мы рассмотреть не можем. Надо и дальше работать над конструкцией.

- А вы можете показать ваш астровизор в де­ле? - поинтересовался доктор Билл.

- С удовольствием, господа, но для этого нам надо подняться наверх. Там по моей просьбе установили прибор и десять минут назад с помощью ускорителя послали поток радиоволн к далёкой планете Земля.

Маршал Жезл прервал засе­дание Большого Совета, и все господа советники на лёгком и совершенно бесшумном лифте поднялись на верхний этаж.

Профессор Линз рассадил членов Совета и открыл экран. Экран светился голубоватым светом. Астровизор еле слыш­но гудел.

Через минуту, уже на потемневшем экране, показались бес­численные звёз­ды. Одна из них стала быстро приближаться и увеличиваться. Затем на экране проступили контуры материков и островов. Ещё через короткое время стали уга­дываться очертания горных хребтов и рек. Пла­нета стремительно приближалась. Крошечные точки и кубики внизу стали расти и превра­щаться в необычной формы дома. Изображение на минуту замерло и опять начало отдаляться: реки и горные хребты, очертания материков и островов, яркая звезда на всю ширину экрана и, наконец, маленькая и совершенно непримет­ная звёздочка в созвездии. Наконец и она потух­ла. Экран ярко засветился. Профессор Линз вы­ключил прибор.

Большой Совет несколько мгновений сидел молча.

- Вы ничего не заметили, господа? - первым прервал молчание маршал Жезл.

- Панорама очень обшир­ная, что-либо рассмотреть бы­ло трудно, - заметил генерал Бор. - И всё-таки даже в этом случае нельзя было не разли­чить направленные вверх ра­кеты, возможно также жерла неизвестного нам оружия.

Жители Антигоны не могли представить себе, что в начале третьего тысяче­летия на Земле ещё существуют дымовые трубы заводов, из которых, подобно злому джину, вы­рываются наружу дым и копоть, отравляя воз­дух и почву, перекрашивая снег в серый цвет, что в большинстве городов по-прежнему топятся котельные, в которых самым пещерным спосо­бом сжигаются уголь и мазут.

- Теперь и ни часом позже нам необходи­мо принять решение, - настаивал маршал Жезл. - Нападения землян можно ожидать со дня на день. Их ракеты стоят наготове и ждут сигнала, чтобы напасть на нас, застигнув врасплох.

- Предлагаю применить ус­тановки с эль-излучением, - снова взял слово генерал Бор. - Одновременно с этим вести наблюдение при помощи астровизора, чтобы обнару­жить летящие в сторону нашей планеты космические ракеты. Вряд ли земляне способны причинить нам неприятности на расстоянии.

Никто не голосовал против. Антигонцы лю­били свою плане­ту и готовы были защищать её до конца. Они не желали войны, и то, что они защи­щаются, а не нападают, возвышало их в собствен­ных глазах.

Первые залпы установки с эль-излучением по­казали, насколько серьёзно это оружие. Оно вы­звало огромной величины цунами в прибрежной полосе Тихого океана. Вода затопила близлежа­щие поселения и оставила без крова десятки че­ловек. Антигонские военные поняли, что силь­нее всего излучение действует в местах нахожде­ния озоновых дыр. Толстый озоновый слой хорошо поглощает эль-излучение, и оно не при­чиняет большого вреда. Антигонцы направили страшные эль-лучи в такие ме­ста, и Земля запылала. В мес­тах исконно безветренных про­шлись шквальные бураны, груды камней заваливали гор­ные дороги, задымились вул­каны. Под толстым слоем воды оказались поля в центральных районах планеты. Разогретый песок барханами покрыл зеле­неющие сады и виноградники. Самолёты и космические раке­ты теряли управление и пада­ли в океан. Подводные лодки не могли подняться на поверхность.

Обочины шоссейных дорог, словно кладбища, были уставлены крестами, настолько увеличилось количество аварий. На старте гибли косми­ческие корабли. А человечество по-прежнему не могло прийти к какому-либо определённому выводу и ссылалось то на високосный год, то на усталость металла, то на предзнаменование судь­бы, то на теорию вероятности. Дальше так про­должаться не могло. Это понимали все. Но и ри­сковать человеческими жизнями тоже нельзя. Космос коварен, но он должен раскрывать свои тайны.

Глава 8.

Никто так не переживал трагедию с космичес­ким кораблем «Гелиос», как черепашки ниндзя. Не получилось... Обломки корабля упали в океан. Никакой «чёрный ящик» не расскажет землянам об истинных виновниках трагедии... Черепашки закрылись на своем чердаке на все замки и нико­го не впускали. К еде не притрагивались уже тре­тью неделю. Бронетранспортёр у подъезда посте­пенно покрывался ржавчиной, а в салоне аэрока­ра свили себе гнездо вездесущие воробьи. Старый тренер - крыса Сплинтер - не на шутку был встревожен. Мог погибнуть боевой дух чере­пашек, а это ведь страшнее всего. В таком случае появятся вялость и равнодушие, и бое­вые ниндзя превратятся в са­мых заурядных обывателей, которые не придут на помощь даже по зову.

О черепашках вспоминали с каждым днём всё реже. Сна­чала их обвиняли в случившемся, но как можно было в этом слу­чае доказать ви­ну. Они сами были себе судьями и выносили себе самый суровый приговор.

Прошёл месяц. И неизвестно, чем бы закончилась история с черепашками, если бы не мудрый Сплинтер.

- Банзай! - вскричал он как-то, застав подопечных в наихудшем расположении духа.

Черепашки встряхнулись и вскочили со своих мест. Никакой опасности, конечно, не было и в помине, но Сплинтер знал, что делает.

У всей четвёрки загорелись покрасневшие от бессонницы глаза. Черепашки подтянулись и со­брались. Вот что значит вовремя брошенный бое­вой клич.

- Стыд и срам! - негодо­вал Сплинтер. - Вы забыли своё гордое имя. Настоящий ниндзя не должен раскисать ни при каких обстоятельствах. Стыд и позор мне, вашему учи­телю!

- Банзай! - ещё громче выкрикнул Сплинтер, и че­репашки очнулись совер­шенно.

- Что мы должны делать, учитель? - вразнобой спросили черепашки.

- Вы должны начать всё сначала, довести дело до конца и вый­ти победителями, чего бы вам это ни стоило.

- Мы готовы! - ответили все четверо.

- Ну, это совсем другое дело, узнаю мужественных и решительных ниндзя.

Четыре головы в разноцветных повязках сно­ва склонились над чертежами и учебниками. Необычные инженеры-конструкторы ещё раз пе­репроверили все расчеты, пересмотрели черте­жи. Ничего, что могло показаться ненадёжным или подозрительным, не было обнаружено. «В чём же причина аварии?» - мучились чере­пашки. Опять пошли предположения.

- Знаю! - неожиданно вы­крикнул Леонардо. - Мы на­прасно тратим время. Все это происки наших старых знако­мых, господина Шредера и его компании. Мы напрасно забы­ли о них.

Черепашки оживились.

- Это он, - согласился Микеланджело. - Это его рук дело.

- Это он творит свои чёр­ные дела на Земле и в космо­се, - хором вы­крикнули Дона­телло и Рафаэль.

- На земле мы научились с ним сражаться. Он и его бобики тру­сят, - сказал Леонардо с достоинством. - Одна­ко космос - стихия нашего противника. Там достать его будет непросто.

- Мы дали клятву и мы должны стоять до конца, - сказал Микеланджело. - Чего бы это ни стоило.

Еще некоторое время черепашки пребывали в раздумье. Они понимали, что нельзя повторять ошибок предыдущего полёта. Космичес­кая ракета, несмотря на свою кажущуюся мощь, в открытом космосе беззащитна. И эту защиту необходимо ей дать. Однако как это сделать, мужественные нинд­зя пока не знали. В одном бы­ли уверены: в космос должны лететь они и никто другой. Именно они должны во всём разобраться.

В Центре полётов тоже все были обеспокоены случив­шимся. Причины аварии ис­кали десятки лучших инже­неров. Однако всё безуспеш­но. После долгих совещаний в Центре полётов наконец пришли к заключению, что виной всему низкая первоначальная скорость космического корабля. Он не смог преодолеть земное притяжение и рассыпался в воздухе.

В результате научных поисков космические конструкторы сделали расчеты и сконструировали корабль, который имел первоначальную скорость примерно вдвое выше, чем «Гелиос». Но соответственно увеличивалась и масса ко­рабля.

Сразу же множество других проблем встало перед конструкторами. И первая из них - скафандры. Обычные не годились совершенно. В скафандре космонавт должен легко перемещаться и быть защищённым от перегрузок. В результате исследований оказалось, что шлем должен весить не менее тридцати килограммов. Пред­ставьте, что у вас на голове ле­жит двухпудовая гиря, а вам надо делать наклоны. Ещё труднее с космическим комби­незоном. Грудная клетка тре­бует особой защиты. Ведь на неё действует давление в несколько тонн. Нужен надёжный жилет. Если сделать его из самого надежно­го сплава, такой жилет будет весить тоже не менее пятидесяти килограммов. По сравнению с таким весом даже тяжелые металлические латы полковника Шре­дера могли бы показаться лёгкой жестянкой. Значит, надо придумать что-то новое.

Через газету «Первопроходец» доктор Нью­тембр обратился ещё раз к читателям и конструкторам: «Необходима помощь! Ждём ваших пред­ложений».

И снова необычное конструкторское бюро склонилось над чертежами и бумагами. Как же сделать так, чтобы скафандр был лёгким и прочным?

И на этот раз на помощь пришёл Леонардо, великий изобретатель ракетного топли­ва. Он предложил сделать кос­мический комбинезон из ме­таллических колец. Металли­ческие кольчуги размещались в несколько рядов и были раз­делены специальной пористой пластмассой, необыкновенно прочной и гибкой. Такой пан­цирь весил немного и был прочным. В специальном ранце на спине комбинезона находилось воздухоочистительное и вентиляционное устройство, аккумуляторы. Для гер­метического шлема пришлось изобрести совер­шенно особый вид пластмассы и оковать её не­ржавеющей сталью. В передней части такого гермошлема имелось круглое оконце из небью­щегося стекла, слегка затемнённое. Скафандр прошел все испытания на прочность.

Несмотря на опасность предполагаемого полё­та, появилось очень много желающих лететь в космос. Специальная комиссия оказалась в трудном положении. Кому отдать предпочте­ние? Космонавты должны быть крепкими физи­чески, хорошо разбираться в медицине, космической физике и во всех, какие только существуют, науках, включая языкознание. Кроме того, они должны быть очень дружны между собой.

В результате жёстких испы­таний на выносливость и зна­ния один за другим отсеива­лись претенденты. И вот уже, как и следовало ожидать, ос­талась всего лишь четвёрка космонавтов: ниндзя-черепаш­ки Леонардо, Микеланджело, Донателло и Ра­фаэль.

Космический корабль, несмотря на его большие размеры и огромные запасы топлива, был двухместным. Ещё одна труднораз­решимая задача стала теперь уже перед нашей четверкой. Каждый из них хотел лететь в космос, и каждому из них было бы обидно за товарища, который остаётся на Земле.

Нет, черепашки не перессорились. Сначала все согласились, что в необычный полёт отправятся Донателло, изобретший оригинальные тренажёры для подготовки космонавтов, и Лео­нардо, изобретатель нового топлива и ориги­нального скафандра. Но Донателло и Леонардо посмотрели на двух остальных своих собратьев и не решились принять пред­ложение.

- Я знаю, что делать, - сказал Леонардо.

Все в ожидании смотрели на знаменитого изобретателя.

- Чтобы никому не было обидно, пусть всё решит жре­бий, - предложил Леонардо.

Вы скажете, что это не очень серьезно, решать такие важные дела, как полёт в космос, по жре­бию. И будете правы. Но ведь каждый из ниндзя был одинаково хорошо подготовлен. Что же ещё оставалось делать?

Леонардо приготовил четыре одинаковые по размеру фасолины, две белого и две коричневого цвета, положил их на дно кувшина с узким гор­лышком.

- Белые выигрывают, - сказал Леонардо, пе­ремешивая фасолины. - Кто из вас первым желает испытать своё счастье?

- Чьё предложение, тот пусть и начинает, ­- подсказал выход Микеланджело.

Леонардо, отвернувшись от кувшина, опустил руку в узкую горловину.

- Есть, - громко вскрикнул он через мгнове­ние. - Теперь давайте вы.

Следующие две фасолины оказались коричневыми. Дона­телло и Рафаэль пытались не показать своего огорчения. Ми­келанджело сиял ярче электри­ческой лампочки. Ему теперь можно было не беспокоиться. На дне кувшина оставалась од­на-единственная белая фасоли­на. Рафаэлю и Донателло ниче­го больше не оставалось, как со­вершенно искренне поздравить своих более удач­ливых собратьев и пожелать им ус­пешного полета.

До старта оставалось сорок четыре дня. Было время еще раз все взвесить, застраховаться от не­ожиданностей. Страшная догадка о происках кос­мических пиратов не давала покоя ни будущим космонавтам, ни их дублёрам. Ведь дублёр дол­жен быть у каждого космонавта. Запланирован­ный полёт нельзя откладывать ни при каких обстоятельствах.

Леонардо и Микеланджело обратились в Центр полетов со своими предположениями и догадка­ми. Ответ пришёл через два дня. На листе со мно­гими печатями разъяснялось, что существование каких-либо космических пиратов и враждебных землянам цивилизаций предположение из области фантастики. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Черепашкам рекомендо­валось готовиться к полету, а не выискивать какие-либо потусторонние силы. В этом же ответе сообщалось, что разра­ботка секретного космического оружия находится в самом начале и его использование возможно в очень отдаленном времени и только при самой большой необходимости.

Такой ответ не мог успокоить черепашек. Они были просто уверены в своей правоте. Все аварии и стихийные бедствия последнего вре­мени - происки могучего и вездесущего госпо­дина Крэнка.

Глава 9.

- Смотрите, что я нашёл, - Леонардо держал в руках пожелтевший номер журнала «Первопро­ходец».

- Удивил, - хмыкнул Рафаэль, - этого доб­ра у нас целая кладовка. Всё, что было интерес­ного, уже читано и перечитано не один раз.

- «Первопроходец» в последнее время даёт больше советов по ведению домашнего хозяй­ства, чем по космическим исследованиям. Как забить гвоздь в потолок да как самому сконструировать тележку для дач­ного участка, - добавил До­нателло с иронией. - Я уже не говорю о рекламе неприго­раемых сковородок и каст­рюль. С этим нам уже однаж­ды пришлось повстречаться. Не так ли?

- Вы напрасно паясничае­те, - обиделся Леонардо. ­- Выслушайте до конца и потом говорите.

- Слушаем. Что же ты хо­чешь нам поведать? - ниндзя всё ещё не относились серьезно к небольшой публикации в пожелтевшем номере «Первопроходца».

Леонардо начал читать:

- «...Мы, учёные, отдавшие много лет жизни на­уке, со всей ответственностью утверждаем, что получение в чистом виде химического элемента, описываемого профессором Фагором, невозмож­но. Данный элемент не существует в природе да­же в тысячных долях миллиграмма. Можно до­пустить все же - что очень сомнительно - его получение в результате реакций. Но и в таком случае данный элемент не сможет просущество­вать даже самое короткое мгновение и непремен­но соединится с другим эле­ментом».

Леонардо закончил читать и вопросительно посмотрел на своих друзей. Те выслушали заметку серьезно, как и подо­бает настоящим исследова­телям.

- Ну и что? - был первый вопрос Микеланджело. - При­чём тут это заявление учёных?

- Нас должно интересовать только то, что непосредственно относится к по­лету, - заметил Донателло.

- Не всё мне понятно в этой истории, - твердил своё Леонар­до. - Что-то здесь скрывается. Что-то здесь, я считаю, нечисто.

- Что тут непонятного? Профессор - как там его, Фагор, что ли - высказывает предположение. А знаменитые учёные его поправляют. Всё очень просто и никаких тебе загадок.

- Нет, не всё так просто, как может показаться, - стоял на своём Леонардо.

- К примеру?

- Я просмотрел ещё раз все последние номера журнала «Первопроходец», других научных жур­налов и ни разу не встретил на их страницах имени этого ученого.

- Ну и что из этого может следовать? - спросил Рафа­эль. - Только то, что профес­сор Фагор действительно при­знал свою ошибку и перестал заниматься наукой.

- Настоящие великие учёные, да будет тебе извест­но, - нервничал Леонардо, ­- никогда не прекращают своих исследований, особенно полу­чив хоть какие-то положи­тельные результаты. С момента появления статьи прошло уже восемнадцать лет, и у меня такое предчувствие, что доктор Фагор закончил свои исследования успешно.

- Так почему же он до сих пор не опублико­вал полученных результатов?

- Ну, это вопрос совсем из другой области. Возможно у человека обида на несправедливость, может еще какая причина, - высказал предполо­жение Леонардо.

- Значит, ты предлагаешь... - дожидались ответа черепашки.

- Я предлагаю побеседовать с профессором Фагором, - уверенно заявил Леонардо.

Черепашки согласились. С на­стоящим ученым всегда интерес­но общаться, а уж с первооткры­вателем...

Последующие два дня ушли на розыски профессора Фаго­ра. Оказалось, что всё это не так просто. В Академии объ­яснили, что такого ученого никогда не существовало вооб­ще, и даже когда Леонардо показал заметку, только раз­вели руками: «Ничем не можем помочь». Наконец, ког­да ниндзя уже совсем отчаялись и собирались уходить ни с чем, к ним подошёл пожилой профессор и тихо, осмотревшись кру­гом, сообщил, что Фагор около двадцати лет жи­вёт у себя на родине в небольшом городке на бе­регу моря. В руках у ниндзя оказался листок с адресом.

- Фагор мой друг, - негромко, но твёрдо ска­зал пожилой профессор.

Глава 10.

На совете четвёрки было решено немедленно навестить профессора Фагора. Надо было готовить аэрокар к полёту. За время бездействия он покрылся толстым слоем пыли. Вездесущие воро­бьи вывели птенцов, и теперь весь воробьиный выводок весело чирикал, чувствуя себя полно­правным хозяином аэрокара.

Аэрокар ниндзя взял указанный курс. Дорога не заняла много времени, и вскоре отважная чет­вёрка приземлилась на охраняемой стоянке воз­душных транспортных средств, которая находилась на окраине городка.

Дома учёного не застали. Он жил на загородной даче, где и занимался своими опы­тами.

Ниндзя подошли к дощатой ограде и постучали в калит­ку. На стук вышел сухо­щавый человек с седой боро­дой в аккуратном летнем кос­тюме.

Неожиданных гостей доктор Фагор принял приветливо, провел в свою лабораторию. Под неё был отведён подвал и первый этаж. Каких только аппаратов и приспо­соблений ни увидели ниндзя!..

- Обычно никого постороннего я сюда не пус­каю, - сказал ученый. - Для меня эта лаборатория - Святое святых. Все, что вы здесь видите, сделано моими руками или по моим чертежам. Но для вас я решил сделать исключение. Вы му­жественные ниндзя, и я помогу вам всем, чем смогу.

- Профессор Фагор, нам бы хотелось услы­шать об открытом вами химическом элементе, более подробно, - сразу приступил к делу Лео­нардо.

- Ну что ж, можно и про это, - профессор собирался с мыслями.

В лабораторию зашла девоч­ка лет четырнадцати.

- Дедушка, ты как всегда забыл предложить гостям чай.

- Что же это я в самом де­ле, - всполошился ученый. - Извините, дорогие, привычка. У меня ежедневно бывают лю­ди. С первых сказанных ими слов я могу ска­зать, что за чело­век ко мне пожаловал и с каким умыслом. Поэтому одних я приглашаю пройти только от калитки до порога дома и как можно скорее прощаюсь. Других провожу в переднюю, но когда вижу, что у гостя корыстные цели, та­кой человек мне становится неинтересен, и я желаю ему счастливой дороги. Не люблю и про­сто любопытных, а ещё более ищеек. Одним сло­вом, простите старику его забывчивость.

Вошла девочка с подносом в руках.

- Лиза, моя внучка, - представил ученый. ­- Сирота. Живёт со мной с самого рождения. Большая умница, смею вам признаться.

Лиза раскраснелась. Её светлые глаза излучали доброту и тепло.

- В честь моей любимой внучки я назвал и открытый химический элемент, - ска­зал учёный с гордостью. - ­Несомненно, она заслуживает большего. Если бы я был ас­трономом, я назвал бы её именем самую яркую звезду в нашей Галактике... Однако давайте ближе к делу. Вы хо­тели услышать о новом эле­менте?

- Да. О лиза­лите, - сказал Леонардо.

- Ну что ж. Этот химический элемент действительно необы­чен. С его помощью можно решить множество проблем. Когда человечество наладит производст­во лизалита, оно полностью избавится от ядерной опасности.

- Каким способом? - не удержался Микелан­джело.

- Дело в том, что излучение лизалита полно­стью нейтрализует радиоактивные излучения, причём по своей силе оно в десятки раз превосхо­дит ядерное оружие.

- Как это происходит? - пытался дойти до всего Леонардо.

- Если говорить кратко, я нашёл способ, как остановить реакцию деления ядер ура­на, - как-то даже обыденно произнёс ученый.

- Как вы пришли к своему изобретению? - спросил Рафа­эль.

- Вам знакома, мои молодые друзья, пословица о том, что на всякий яд есть противоядие? К примеру, электрические заря­ды существуют со знаком плюс и со знаком ми­нус. Для любого вещества сущест­вует точка кипения и точка кристаллизации. Силе притяжения противопоставлена сила отталкивания. Одним сло­вом, вся материя находится в постоянной борьбе противоположностей, находящихся, тем не менее, в единстве.

Ниндзя внимательно слушали старого профессора.

- Ну, например, - продолжал ученый. - У меня на столе лежит книга. На неё действует сила притяжения земли, направленная вниз, и с такой же силой ему противодействует крышка стола. Именно этим я руководствовал­ся в начале своих поисков. Остальное - опыт, ежедневная работа да ещё чу­точку везения. Вот и все секреты.

- И вы единственный в мире обладатель этого эле­мента? - спросил Леонардо.

- Получается так.

Ученый на минуту задумал­ся, видно, размышляя, стоит ли посвящать гостей во все подробности.

- Те люди, которые начинали со мной, - продолжал Фагор, - посте­пенно отошли от дела. Они испугались неудач. Возможно, им не хватило настойчивости. Возможно, их об этом просто попросили.

- Кто попросил? - недоумевал Леонардо.

- Вот у тебя в руках журнал, - начал изда­лека профессор Фагор. - Это обращение я знаю наизусть. В своё время оно мне испортило много крови. Среди тех, кто подписал его, к сожале­нию, и мои друзья. Мои бывшие друзья.

- И тогда вы решили бросить исследователь­ский институт?

- Будем считать, что меня об этом попросили. И причём именно в то самое время, когда первые кристаллы лизалита были получены.

- Как! Почему? - недоуме­вали ниндзя. - Это же пре­ступление! Кому от этого могло быть плохо?

- А, вы, как думаете?

Ниндзя не нашлись, что от­ветить.

- В первую очередь военным. Излучение лизалита, как я уже сказал, полностью нейтрализует ядерные реакции. При атомном взрыве, как и при обычном сильной мощности, остаётся всего один по­ражающий фак­тор - ударная волна. Отсутствует проникающая радиация и заражение местнос­ти радиоактивными изотопами. Для этого доста­точно направить к эпицентру сфокусированный поток излучения лизалита.

- Теперь многое становится понятным, - тя­жело вздохнул Леонардо.

- Как же те, от которых многое зависело, ар­гументировали свой запрет?

- Тут целая дипломатия... На словах мы все миролюбы.

- И всё же интересно.

- Объяснили мне очень доступно. По-детски доступно. Лизалит, видите ли, заменит топливо в ядерных реакторах, так как он совершенно безопасен при соблюдении элементарных мер предосторожности.

- Ну и превосходно!..

- Это на здравый ум. Мне же, как школьнику, объясни­ли, что при массовом производ­стве лизалита отпадает необхо­димость в добыче урановых руд. Без работы останутся ты­сячи заключённых. А это чре­вато самыми непредсказуемы­ми последствиями. Кроме того, придётся на три четверти сокращать количество работающих на атомных стан­циях. Вот видите, сколько бед может принести моё изобретение, - учёный невесело улыбнул­ся. - Про это мне говорили не раз и не два. Ста­вили самые различные преграды. Одним словом, я вынужден был уйти.

- И вы продолжили исследования в оди­ночку?

- Пришлось. Конечно, в оснащённой лабора­тории всё это заняло бы втрое меньше времени, но уже как приходится.

- Господин профессор! Мы считаем, что вы один можете нам помочь, - сказал Леонардо.

- Догадываюсь, - улыб­нулся профессор.

- Вы верите в существова­ние космических пиратов?

- А почему бы и нет? Их существование совершенно не противоречит общей теории. Есть земля и есть космос. Есть силы, которые посылают тёп­лый дождь на первые ростки взошедшей пшеницы, и есть силы, которые в самый жар­кий полдень посылают град на спелые колосья. Так что здесь я полностью ваш сторонник. Однако хочу вас порадовать. Излучения лизалита ней­трализуют всё, даже неизвестные науке потоки отрицательной энергии, которые не воспринима­ются в настоящее время самыми новейшими приборами.

- Вам известны излучения такого рода?

- К сожалению, это не так просто. Может быть, лет через пятьдесят человечество даст от­вет о природе отрицательной энергии. Той са­мой энергии, которая приводит к трагедиям на Земле. Мои же успехи в этом деле довольно скромные.

- Кроме способа получения лизалита у вас есть другие изобретения?

- Несколько дней назад я сконструировал прибор, при по­мощи которого можно обнару­жить даже незначительные по­токи такой энергии. Он спосо­бен определить направление, откуда она исходит, и расстоя­ние, которое она прошла. По правде говоря, сконструиро­вать такой прибор было ничуть не проще, чем получить кристаллики лизалита.

- И к какому же выводу вы пришли?

- На самом краю нашей Галактики, в группе планет, объеди­нённых подобно планетам солнечной системы, находится планета, которая интересует не меня одного. В научной литературе её называют плане­та Антигона. О ней известно немного. Даже мне, ученому, занимавшемуся не одно десятилетие также и астрономией. Одно скажу вам совершен­но достоверно. Потоки отрицательной энергии ис­ходят именно оттуда. Я это интуитивно чувство­вал и ранее. Сконструировав прибор, который ещё не имеет названия, я убедился в достовернос­ти своей догадки.

- Необходимо лететь на Антигону, - реши­тельно заявил Леонардо.

- Да, но мы не можем из­менить намеченного маршру­та, - засомневался Рафаэль.

- Это необходимо, - вслед за Леонардо повторили Мике­ланджело и Донателло.

Профессор Фагор был такого же мнения. Только Антигона! Необходимо лететь на Антиго­ну и распутать этот узел.

- Я действительно очень хо­чу вам помочь, - сказал профессор Фагор. ­- В кабине кораб­ля, в самом ост­рие ракеты, вам необходимо поместить курсовую пушку. Так я называю прибор, который после лёгкого нажа­тия клавиши на пульте управления выбрасывает мощный поток излучения лизалита. С такой пушкой вам не будут страшны никакие косми­ческие силы.

Ниндзя вздохнули с облегчением. Нет. Не на­прасно они так долго искали встречи с ученым. На многие вопросы теперь можно получить от­вет.

Профессор Фагор попросил дать чертежи носо­вой части космического корабля и точками обо­значил пункты крепления курсовой пушки.

Этот современный прибор вы­глядел совершенно не устра­шающе и напоминал кинокамеру устаревшей марки.

Появлению нового прибора не очень обрадовались в Цент­ре полетов: дополнительные заботы, затраты на монтаж. Однако ниндзя жёстко поста­вили условие: без установки Фагора полёт невозможен. Так что руководителям полётов во­лей-неволей пришлось подчиниться. Никто не хотел брать на себя лишнюю от­ветственность - последние полеты приносили сплошные разоча­рования.

Не без тревоги вступили ниндзя на движу­щийся эскалатор. Кабина корабля была знакома по тренажёрам. Справа от щитка приборов крас­ная кнопка с надписью «лизалит». Горит зелё­ный огонёк, значит, пушка исправна и готова к работе.

- Включай! - дал команду Леонардо. Он ис­полнял обязанности командира корабля.

Зажёгся красный цвет. Одновременно прозву­чала команда готовиться к старту. В наушниках слышался обратный отсчёт. Пять, четыре, три, два, один, пуск...

Космический корабль набирал высоту, и с каждым километром красная лампочка на пульте уп­равления разгоралась все ярче. Наконец она стала часто мель­кать, послышались звуковые сигналы. Лёгкий треск доходил в кабину через обшивку.

- Заработало! - вскричал Микеланджело, не в силах сдержать радость.

- Да здравствует профессор Фагор! - вторил ему Леонардо. - Мы победили!

За обшивкой корабля всё ещё чувствовались сухие щелчки, но они уже не были страшны.

Преодолевая силу земного притяжения, корабль поднимался всё выше и выше. Космонавтов вдавливало в удобные кожаные сиденья. Казалось, что тело налилось свинцом. Не пошевелишь ни рукой, ни пальцем. Это Земля мстила космонавтам за то, что они смели бросить вызов земному притяжению. В ушах звенело. Казалось, кто-то стучит ог­ромным молотом по наковальне. На мгновение за­няло дыхание. Но всего лишь на мгновение. Ко­рабль вырвался из объятий земного притяжения, и космонавты почувствовали приятное состояние невесомости. Теперь уже можно было сказать, что скафандры успешно выдержали испытание на прочность.

Корабль отсчитывал космические вёрсты. Курсовая пуш­ка не бездействовала. Теперь она работала в автоматическом режиме. Излучение лизалита становилось тем сильнее, чем сильнее становилась плотность эль-излучения из неведомой планеты Антигона. А между тем приборы ука­зывали на при­ближение к планете.

Когда была преодолена большая половина пути, справа в иллюминаторе ниндзя увидели необыч­ный летательный аппарат. Он был стального цвета и мчался, видимо, со скоростью солнечного света. Но поскольку с такой же скоростью перемещалась и космическая ракета ниндзя, соперники могли наблюдать друг за другом в матовые иллюминато­ры. Господин Крэнк восседал на массивной спинке кресла пилота. Его студенистое тело было наполо­вину жёлтым. Следовательно, господин Крэнк пре­бывал в своём обычном расположении духа. Полковник Шредер, закусив нижнюю губу, тянул на себя штурвал управления.

Ярко засветилась кнопка «лизалит». За бортом послы­шался сухой треск. Значит, ко­смическая пушка профессора Фагора не бездействовала. Че­репашки только улыбнулись и пожали друг другу руки.

- Что стало бы с нашим ко­раблём без этой защиты? ­- сказал Леонардо.

Микеланджело сосредоточен­но всматривался в круглое окошко иллюминатора. Он тоже с благодарностью вспоминал о старом профессоре.

Глава 11.

Космическую ракету землян антигонцы смогли наблюдать в астровизор ещё на старте. Мощные установки с эль-излучением были приведены в боевую готовность. Как только корабль оторвал­ся от земли, была дана команда на уничтожение. Можно себе представить, во что превратился бы космический корабль, не будь у него надёжной защиты.

Антигонские генералы всполошились не на шутку. Они посылали и посылали в космос страшные эль-лучи, а космиче­ский корабль землян стреми­тельно приближался к планете. И расправиться с ним не было никакой возможности. Ядер­ные ракеты, как нам уже изве­стно, на Антигоне были давно уничтожены. В музеях оста­лись их миниатюрные копии и схемы. Обычные межконти­нентальные ракеты с вооружения сняли давно и приспособили их в парках под аттракционы да еще кое-где на улицах они использова­лись в качестве оригинальных киосков по продаже мороженого. А в иных местах на них просто наклеивали афиши и свежие но­мера «Антигонских известий». О таком допо­топном оружии, как пулеметы или пушки, и говорить не приходится. Даже в музеях они считались редчайшими экспонатами, и экскур­соводам приходилось долго объяснять, что для чего и зачем. Да и стрелять из автомата по со­временной ракете - то же самое, что с саблей идти против танка или бронетранспортёра.

Весть о приближении незнакомого космическо­го корабля в мгновение ока разнеслась по Анти­гоне. Вот уже появилась возможность наблюдать его даже в самые обычные ла­зерные телескопы. Несколько тысяч таких телескопов, раз­бросанных по всей планете, следили за яркой точкой на не­босводе.

А Леонардо и Микеланджело уже думали о своих первых шагах на далёкой и незнако­мой планете.

Постепенно космонавты почув­ствовали, как их тела становятся все тяжелее. Ничего страшного не случилось. Про сто начинала действовать сила притяжения Антигоны. Поскольку по своим размерам планета подоб­на нашей, значит, и притяжения их примерно одинаковы.

Глазам космонавтов открылась удивительная панорама. Аккуратные города казались правиль­но начерченными квадратами, разбитыми на множество мелких разноцветных квадратиков. Вокруг каждого из таких квадратов зеленел лес. Если привести сравнение из геометрии, города напоминали вписанные в окружность квадраты. Даже многочисленные реки казались слишком выпрямленными, как наши мелиорационные ка­налы. Широкие реки равномерно чередовались с узкими. Все они текли в од­ном направлении.

Показались равнины с невы­сокими холмами, поросшими розоватой травой. Впрочем, это могло только показаться. Дело вот в чём. Если на пути солнеч­ного луча на нашей планете мы поместим стеклянную призму, то увидим, что солнечный спектр распадается на семь цве­тов. Каждый из нас помнит ещё со школы: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голу­бой, синий и фио­летовый:

- Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Про охотника это так, для лучшего запоминания. Но ведь совсем не обязательно, чтобы свет антигонского солнца распадался на семь цве­тов. А почему не на четыре или, скажем, на одиннадцать? И цвета могут быть самые разные. Впрочем, Антигона и теперь ждёт своих ис­следователей. Было бы только желание и стрем­ление.

- Включить тормозные двигатели! - дал ко­манду Леонардо.

Микеланджело нажал клавишу на щитке при­боров.

Пришлось пристегнуть рем­ни. Ракета стремительно теря­ла скорость, и если бы Леонар­до и Микеланджело вовремя не пристегнулись, то могли быть распластанными на приборной доске.

Скорость снижалась. Зара­ботал спидометр. Во время са­мого полета пользоваться им невозможно из-за огромных скоростей. Конструкторы кос­мических кораблей и теперь еще не отвыкли все измерять зем­ными километра­ми. А ведь для вселенной наш земной километр совершенно ни­что. И почему бы не считать космическим киломе­тром то расстояние, которое солнечный луч прохо­дит за одну секунду? Представляете, что это был бы за километрище?!

Восемьсот, шестьсот, сто... - тянулась по экра­ну полоска цифр. Затем пошли сплошные нули. Это значило, что космический корабль завис над планетой. Теперь можно было переходить на руч­ное управление и выбирать место посадки.

Леонардо дал команду на снижение, и через несколько минут космический корабль коснулся незнакомой планеты. Теперь можно было огля­нуться и подумать, что делать дальше. Леонардо и Микелан­джело помогли друг другу ос­вободиться от скафандров и остались в своём обычном облачении.

Леонардо открыл окошко иллюминатора. Воздух на пла­нете Антигона был свежим, дышалось легко.

- Смотри, - Леонардо по­казал вдаль. - Кажется, нас заметили.

Микеланджело на мгновение при­ложил к глазам бинокль.

- Мне кажется, нам здесь не очень рады.

- Почему?

- Я вижу по лицам. Замышляется что-то не­хорошее. На ремнях болтаются какие-то трубки.

Ни Леонардо, ни Микеланджело не могли знать, что по приказу генерала Вора всем антигонцам-мужчинам выдали из запасов индивиду­альное оружие - фонарики с эль-излучением. Кроме того, специальная группа, организован­ная для переговоров с инопланетянами, имела лёгкие изолирующие противогазы. Мало ли с какими мыслями прибыли на планету непро­шенные гости.

Леонардо и Микеланджело старались не показывать свое­го беспокойства. Вот они уже ступили на поверхность плане­ты, выбирают место для уста­новки привезённых приборов. А их немало. Самые разные учёные: физики и математи­ки, агрономы и зоологи хоте­ли узнать о новой планете как можно больше. Просьбы и по­ручения заняли два бортовых журнала. Кроме того, существовало задание Центра полётов. Ниндзя выгрузи­ли из грузового отсека сейсмограф для обнаружения и регистра­ции подземных толчков, гравитометр, чтобы измерять силу тяжести. А также приборы для из­мерения магнитных сил, температуры и влажно­сти воздуха, скорости и направления ветра.

Антигонцы окружили космический корабль плотным, в несколько рядов, кольцом. Из этого кольца отделилась группа около десяти человек. Остальные по команде приготовили оружие, фо­нарики с эль-излучением. Группу, направляю­щуюся к ниндзя, возглавляли двое военных. Об этом можно было догадаться по их широким подбородкам и выступающим скулам. На плечах у каждого красовались какие-­то непонятные вензеля. Это были маршал Жезл и генерал Вор. Учитывая серьёзность си­туации, они лично прибыли на место высадки инопланетян. Чтобы легче было общаться, в группе, руководимой марша­лом, находились знаменитые лингвисты доктор Кунс и док­тор Виль. К этому времени они полностью, как им казалось, освоили земной язык и готовы были разговари­вать с космичес­кими пришельцами на равных. Наивные! Если бы они знали, сколько языков и наречий существует на Земле!

Ниндзя внимательно рассматривали подошед­ших. Антигонцы почти во всём походили на зем­лян. Не было у них ни шлемофонов с антеннами, ни переносных радиостанций на груди. Может быть, ростом повыше да более подтянутые. Черты лица правильные. Причём все, исключая воен­ных, очень похожи друг на друга внешне. Ещё одна загадка для науки.

Антигонцы, в свою очередь, внимательно рас­сматривали прибывших незнакомцев. Интересно, что и они представляли нас так же, как мы представляем их. С теми же антен­нами и передатчиками. В неко­торых популярных энциклопе­диях им дорисовывали рожки, глаза изображали по-лягуша­чьи выпуклыми. То, какими они увидели инопланетян, по­разило антигонцев совершенно. Пришельцы из космоса были зеленого цвета, с крепкими панцирями на груди. На их глазах, локтях и коленях были синие и желтые матерчатые повязки. Головы отдалённо напо­минали черепа­шьи.

Некоторое время хозяева и пришельцы молча стояли друг напротив друга.

- Кто вы? - спросил маршал Жезл.

- Мы жители планеты Земля.

- Самой агрессивной планеты во Вселенной? - переспросил маршал Жезл.

- Многострадальной и миролюбивой планеты, - не согласился Леонардо.

У антигонцев, как нам уже известно, не принято было возражать людям, находящимся на высо­ких должностях, потому, что их выбрал народ, а народ никогда не ошибается и выбирает самых достойных и самых авторитетных. По этой причине даже легкое возражение Леонардо ещё более настроило антигонцев против непрошен­ных пришельцев.

Генерал Бор вопросительно смотрел на маршала и ждал приказаний. Маршал получил на последних выборах на треть голосов больше, поэтому он один в сложившейся ситуации мог принять единственно пра­вильное решение.

Поместить обоих под стражу! - приказал маршал Жезл. - Летательный аппарат охранять особенно бдительно. Всё прочее, - маршал указал на привезённые и подготовленные к работе приборы, - доставить в лабораторию для изучения и исследования. Не исключено, что на планете зеленокожих ещё не научились бороться с радиацией.

Так черепашки очутились в тюрьме. Тюрьма на планете существовала в единственном числе. По­сле того, как образовалось одно государство, пе­рестала существовать преступность в нашем по­нимании, а плохие поступки тотчас компенсиро­вались хорошими. Антигонцам совсем не нужно было бы никакой тюрьмы, если бы они могли об­ходиться без выборов. Одним словом, в последнее время стали находиться люди, которые усомнились в законно­сти распоряжений выбранных народом начальников. Сначала таких хотели принудительным порядком оправлять на другие планеты, рассчитывая топливо только на полет в одну сторо­ну, но преступников станови­лось всё больше, и как-то со­вершенно случайно вспомнили про тюрьмы.

Камера, в которую попали Леонардо и Ми­келанджело, бы­ла несколько не­обычна. Ниндзя в первое время показалось, что стены выложены из неотёсанных камней. На самом деле и здесь камни заменяла специально изобретённая для та­ких целей пластмасса, которая также притягива­ла холод и сохраняла сырость. Даже цвет имела соответствующий. Ну, а что пластмассовые бу­лыжники в десять раз легче - так разве в цель­ной стене про это догадаешься. Ниндзя попробовали пластмассовую стену на крепость. В прыжке Микеланджело нанёс резкий удар ногой. Послышалось лишь легкое гудение.

- Не стоит, - успокоил друга Леонардо. - В конечном итоге мы прилетели не разрушать стены и не воевать с антигон­цами.

- А если они не захотят нас слушать?

- Это исключается уже потому, что мы им интересны как представители совершенно другой цивилизации. Пусть да­же и враждебной, как им кажется.

- Ты прав, - согласился Микеланджело. - Но почему тогда мы очутились здесь?

- На это, ви­димо, есть свои причины.

- Какие?

- Я думаю, они продержат нас до тех пор, пока хотя бы в общих чертах не разберутся с устройством космического корабля и того научного оборудования, которое мы привезли с Земли.

- Тогда это надолго.

- Не думаю. Антигонская наука обогнала нашу лет на сто, и наш космический корабль для них - пройденный этап.

Глава 12.

Утром следующего дня Леонардо и Микеланд­жело вызвали на заседание Большого совета. На этот раз военные отсутствовали. Беседу вели учёные, уполномоченные советом.

- За что вы, земляне, нас так ненавидите? - спросил доктор Кунс.

Леонардо и Микеланджело были в полной рас­терянности. Как на словах доказать обратное?

- Кто-то ввёл вас в заблуждение, - сказал Лео.

- Тогда что вы скажете на это?

Зажёгся экран, и на нём по­сланцы земли прочитали вы­жженное кем-то угрожающее высказывание: «…Трепещите, ваши дни сочтены».

О существовании вымпела Лео и Микеланджело знали давно. Его точная копия хра­нилась в музее космонавтики на земле. Но откуда появилась эта надпись?

- Это опять они! - выкрикнул Леонардо.

- Кто они?

Лео рассказал о происках космических пира­тов - Крэнка и его верных слуг. Антигонские учёные внимательно слушали и изредка в знак со­гласия и возмущения качали головами. Антигон­цы не были людьми злыми, а ниндзя говорили на­столько убедительно и доходчиво, что не поверить им было нельзя. Оказывается, и ораторскому ис­кусству космонавтам будущего необходимо учить­ся самым настоящим образом.

Официальное выступление переросло в дружес­кую беседу, которая длилась в перерывами более двух суток. Конечно, ни в какую камеру ниндзя не возвратились. Они были гостями планеты и их принимали, как принимают гостей на земле.

Маршал Жезл ещё некото­рое время подозревал черепа­шек, считая их шпионами и разведчиками с далёкой Земли. Но и он, в конце концов, сдался. Не могли шпионы раскрыть столько важных све­дений о своей планете. Ведь антигонцев интересовало бук­вально все: и размеры земли, и климат, и почва. Космонавты подробно обо всем рассказыва­ли, удивляя хозяев всё больше.

Не стали скрывать они и своей беседы с профес­сором Фагором. Лизалитовая пушка привела антигонцев в восторг. Тут же совет принял ре­шение запретить производство установок с эль­излучением и наладить выпуск лизалита. На са­мом деле, зачем держать оружие, если не соби­раешься ни на кого нападать и уж тем более, если уверен в своей силе. А имея такое антиоружие, как лизалит, можно и вообще ничего не бояться.

Антигонские военные в благодарность хотели передать землянам установки с эль-излучением, но ниндзя категорически отказались вести на Землю столь сильное оружие.

Доктор Кунс приставил к ниндзя самых лучших учё­ных, и они сопровождали гостей в их путешествии по планете. Само собой разумеется, что мно­гие суперсовременные измерительные приборы с Земли могли вызвать у антигонцев только лёгкую улыбку. Наука на пла­нете была настолько развита, что ниндзя приходилось только охать и ахать. Не во всём они смогли разобрать­ся. И не страшно, будут новые полё­ты. Будет обмен научными открытиями. От этого выиграют народы обеих планет.

Не всё поняли и антигонцы из рассказов Леонардо и Микеланджело. Те так и не сумели объяснить из-за чего на Земле идут войны и люди убивают друг друга, почему так истощаются не­дра планеты и загрязняется воздух. Неужели учёным нельзя объединиться и по очереди разре­шить все проблемы? Так и не поняли они, зачем небольшую планету кроить на государства.

Много времени сэкономили космонавты пото­му, что отпала необходимость в проведении научных экспериментов. Зачем дважды изобретать велосипед, если можно использо­вать уже известное?

Отведённое для полёта время летело быстро. На земле могли волноваться друзья. И в первую очередь Рафаэль и Донателло - ­беспокойные дублёры.

- А что же будем делать с вымпелом? - забеспокои­лись антигонцы. - Из-за него ваша планета пережила столько трагедий.

Последовали самые разные предложения. Но все склонялись к одному: вымпел должен стоять на своём старом месте, а надпись следует вернуть прежнюю. Это не сложно было сделать и ранее. Вымпел держали для того, чтобы оправдать свою непримиримость к жителям Земли. Теперь такая надобность отпала. На выровненной и выглаженной поверхности снова появились прежние слова. «Мы пришли к вам с миром». К размягчённому металлу ниндзя приложили пряжки своих ремней. Внизу под памятной надписью появились инициалы «Л» и «М».

Ниндзя прощались с теперь уже дружествен­ной планетой, жители которой ещё совсем недав­но считали землян страшнейшими врагами циви­лизации.

- Дружба! - скандировали антигонцы на новом для них языке.

В суете как-то забыли о гос­подине Крэнке, но он напом­нил о себе. В самый разгар проводов на стартовую пло­щадку обрушился целый град метеоритов и каменных ос­колков.

- Проклятие! - выругался Леонардо. - Но ничего. Он у нас еще попля­шет.

- С вашим ли­залитом его звездолёт не страшнее майского жука, - радовались антигонцы.

- На земле с такими негодяями мы не раз справлялись с помощью обыкновенных мечей, - заверил Леонардо.

Что такое мечи, антигонцы так и не поняли, однако чувствовали, что ниндзя говорят правду.

Космический корабль землян взял курс на род­ную планету. Грузовые отсеки под завязку были наполнены научным оборудованием и не сущест­вующими на Земле материалами.

Корабль летел к Земле. Задание Центра полётов успешно выполнено.

- Прилетайте, будем рады вас видеть, - кричали антигонцы.

- У меня такое впечатление, что мы совершили нео­быкновенно важное дело, ­- сказал Леонардо.

- У меня тоже, - поддержал его Микеланджело. - ­Подумать только. Теперь зем­ляне могут летать не только на Антигону, но и к далёким созвездиям. На этой чудесной планете нам всегда будут рады. Отдохнув и дозаправив корабль топливом на Антигоне, космонавты полетят да­лее.

- Планета - станция во Вселенной, - улыб­нулся Леонардо.

- А почему бы и нет? Как сказал учёный, че­ловечество выросло из колыбели.

- В самом деле. Земля - колыбель человече­ства, но нельзя всё время жить в колыбели, - привёл Леонардо точную цитату.

В полёте прошло несколько суток. Обратный путь всегда радостнее. Не было той неизвестнос­ти, которая тревожила космонавтов при подлете к незнакомой планете.

Вдали показалась Земля. Из груди космонавтов вырвался клич восхищения и удивления. С высоты четырехсот километ­ров было отлично видно, что земля имеет форму шара. Показались материки, которые вдали сливались с горизонтом. Земля была зеленовато-голубая. В ил­люминатор была видна чёрная мгла ночного неба с яркими звёздами. Таким неуютным ка­зался космос и так хотелось быстрее встретиться с Землей.

Космический корабль Леонардо и Микеланджело перешёл на орбиту Земли. Связь с Землей устойчивая. Остаётся ждать ко­манды на посадку. Такого разрешения не посту­пало, и корабль делал обороты вокруг планеты.

Но что это? В окошко иллюминатора космонав­ты вдруг увидели звездолёт Крэнка. Господин Крэнк по-прежнему, как ни в чём не бывало вос­седал на широкой спинке сидения. Полковник Шредер поджал и закусил нижнюю губу. Бибок и Рокстеди ехидно улыбались и размахивали ру­ками, словно этим помогали кораблю набирать скорость. Глядя на всё это со стороны, нельзя бы­ло не улыбнуться.

Однако космонавты понима­ли, что Крэнк и его компания оказались на орбите Земли не просто так. И действительно. Крэнк так и не отказался от своих злых намерений. Увле­чённый наблюдением за пла­нетой, Микеланджело только в последний момент успел на­жать на кнопку «лизалит». Це­лый поток астероидов прошёл мимо, лишь слегка задев верх­нюю обшивку космического ко­рабля. К счастью, всё обошлось благополучно.

- Ну нет, теперь он от нас не уйдёт, - воскликнул Леонардо и, увеличив интенсивность излучения, сориенти­ровал космический корабль так, чтобы звездолёт Крэнка находился внизу, «под брюхом», как го­ворят летчики.

Мощный поток излучения лизалита прижимал звездолёт космических пиратов всё ближе к зем­ле. Наконец он вошёл в земную атмосферу и стал стремительно снижаться, оставляя за собой длин­ный шлейф пламени и дыма.

- С этим покончено, - воскликнул Микелан­джело радостно.

- Не думаю, - несколько разочарованно ска­зал командир корабля.

- Ты же видел своими гла­зами.

- Видел одно. Пламя воз­никло в результате трения о плотные слои атмосферы.

- Так он может и призем­литься?

- Скорее приводниться, ­- уточнил Леонардо. - На ты­сячи километров под нами океан. Хорошо, если б он навсегда похоронил в своей пучине этот пират­ский звездолёт. Но все может быть. Нельзя недооценивать своих противников. Это может пло­хо кончиться.

Наконец послышалась команда с земли:

- Приготовиться к приземлению!

Помогая один одному, Леонардо и Микеланд­жело надели скафандры и легли в кресла. Включились тормозные двигатели. Космонавтов, как и после старта, вдавило в кресла, и они почувст­вовали вес своих тел. Корабль «соскользнул» с орбиты и, почувствовав притяжение Земли, устремился вниз.

Но и с атмосферой шутки плохи. За стеклом иллюминаторов появились яркие языки пламени. Они со всех сторон лизали корабль. На стекло иллюмина­торов падали капли расплав­ленного вещества. Огненный смерч не страшен для корабля, но всё-таки это не могло не волновать.

Около десяти-пятнадцати минут космонавтов вжимало в кресла. Казалось, что груд­ная клетка не выдержит.

Постепенно скорость спус­каемого аппарата значитель­но уменьшилась. Участок высоких температур и плазмы остался позади. Корабль коснулся земли. Отовсюду к нему бежали люди. Космонавты выбирались из аппа­рата. Над самой землёй кружили вертолёты. На их борту находилось множество телеопера­торов, которые снимали приземление корабля. Несколько вертолетов уже опустилось, и опера­торы снимали космонавтов, взобравшись на крышу. Вокруг плотного кольца полиции тол­пились журналисты всех центральных газет. Если бы каждый из них задал хотя бы по одно­му вопросу, это заняло бы не менее суток. Жур­налисты с нетерпением ждали своего часа. А к космическому кораблю уже подъезжал авто­бус, чтобы увезти победителей в Центр полётов, для отдыха и медицинского обследования. Они своё дело выполнили.

Наутро все газеты помести­ли репортажи об удачном при­землении. Леонардо и Микеланджело, обнявшись, стояли на фоне космического кораб­ля. Не обошлось и без курьёзов. Одна из газет явно пото­ропилась, напечатав интервью с космонавтами, которого они никак не могли дать после посад­ки. Но в празд­ничной суматохе никто этого не заметил. Все цитировали ответы космонавтов, на самом деле принадлежащие од­ному из сообразительных журналистов.

Первыми, с кем встретились Леонардо и Мике­ланджело, были, конечно, Донателло и Рафаэль. Ниндзя ужасно соскучились друг без друга, и во­просам не было конца. Леонардо и Микеландже­ло рассказывали и рассказывали. Им и самим не терпелось выговориться, поделиться увиденным и услышанным.

А на следующий день была многочасовая пресс-конференция, и черепашки отвечали не менее чем на сотни вопросов. Ещё через день подошла очередь телевидения. Ниндзя не сходили с телеэкранов. Каза­лось, этому не будет конца. Де­сятки фирм предлагали ниндзя заключить договоры на рекламу.

Какими часами вы пользовались в полёте? Какая фирма разрабатывала для вас модели одежды? - задавали и задавали вопросы вездесущие телевизион­щики. Ниндзя старались удовлетворить любопытство телеви­зионной братии, но от рекламы даже детского питания, не говоря уже о «Сникерсах» и прочих шоколадных батончи­ках, отказались категорически. И всё же реклама была, если это можно назвать рекламой. Не обхо­дилось ни одной передачи, где бы ниндзя не гово­рили о возможностях открытого профессором Фа­гором химического элемента и о приборах, сконст­руированных учёным. Сам профессор вскоре появился в Центре полётов, чтобы поговорить с ниндзя наедине. Он даже помолодел за это время и был полон желания работать. Старые обиды ото­шли. Да и до них ли было, когда появилось столь­ко новых материалов для исследований. Работы хватит всем и надолго.

Глава 1.

Всё это время двое других ниндзя, Рафаэль и Донателло, оставались несколько в тени. Они радовались вместе с братьями, и это была искренняя радость. Грустить и огорчаться лучше всего одному. А для радости необходимы хо­тя бы два человека. Ниндзя же были вчетвером.

Признаться, вначале дублёры были несколько расстрое­ны. Но не на долго. Не в ха­рактере ниндзя ни черная, ни белая зависть. Не только в космосе, но и на земле еще столько непознанного и неот­крытого. Земные недра исследованы еще меньше, чем далёкий космос, здесь никакая ракета не поможет. А сколько загадок таят глубинные пе­щеры! Сколько видели они за тысячелетия своей истории! Как много могут рассказать примитив­ные наскальные рисунки! А сколько открытий ждут учёных и мореплавателей на отдельных ост­ровах!

В то время, когда Леонардо и Микеланджело путешествовали во Вселенной, Рафаэль и Донателло увлеклись изучением далеких островов, земных недр и пещер. А поскольку ниндзя при­выкли всем заниматься основательно, то и это дело вскоре перестало быть простым увлече­нием. А начиналось, как и прошлый раз, с малого - с небольшой статьи в популярной энциклопедии. Скорее даже не статьи, а пе­ресказанной легенды о Мино­тавре.

Давным-давно на острове Крит жило чудовище. Его звали Минотавр. Он имел туловище человека и голову быка. Еже­годно греки должны были посы­лать ему страшную дань - семь юношей и семь девушек, кото­рых тот пожирал. Никто не мог победить Минота­вра. И никто не мог от него спас­тись. Жил Минотавр в лабиринте, в котором были такие запутан­ные коридоры и переходы, что выйти из него бы­ло невозможно. Отважный юноша по имени Тесей решил избавить людей от Минотавра. Он снаря­дил корабль для отплытия на Крит. На корабле были чёрные и белые паруса. Перед тем, как от­плыть на Крит, Тесей условился со своим отцом о том, что цвет парусов, под которыми корабль вернётся из плавания, будет сигналом победы или гибели.

Сильный, умный и отважный Тесей победил Минотавра, благополучно выбрался из лабиринта и отправился в обратный путь. Он был так счастлив, одержав побе­ду, что совсем забыл об уго­воре с отцом, а тот целыми днями стоял на берегу, всмат­риваясь в морскую даль. Сча­стливый Тесей приблизился к родным берегам. Но... его корабль шёл под черными парусами. Увидев издали ко­рабль и, разглядев его паруса, отец бросился со скалы в мо­ре и погиб.